Любовь и другие кошмары

Джессика Гэдзиэла

Любовь и другие кошмары

Серия: вне серии

Автор: Джессика Гэдзиэла

Название на русском: Любовь и другие кошмары

Серия: вне серии

Перевод: Iselin Solheim

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Bad Banny

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Джун

Они замедлились.

То есть зомби.

Или как их привыкли называть — заражённые.

Изначально заражённые были готовы с бешенной скоростью стереть с лица Земли всё население, из-за чего уже несколько месяцев не могли найти новых тел из плоти и крови, которыми могли бы полакомиться. Нападения стали редкими, тем не менее мне казалось это подозрительным.

Если спросите мое мнение, то мне было чертовски жаль их.

Сделав глубокий вдох, я засунула тряпку в бутылку виски, перевернула ее вверх дном и встряхнула, чтобы смочить самодельный фитиль. Я достала зажигалку из заднего кармана и зажгла, наблюдая в течение секунды за танцем пламени. Подпалив фитиль, я приподняла бутылку, прицелилась и бросила в небольшую кучу таких же пустых бутылок.

Я хотела быть похожей на одну из тех крутых цыпочек в телешоу, которые когда-то смотрела — еще когда апокалипсис казался чем-то невозможным — и иметь в запасе парочку пафосных фраз, чтобы бросать их злодеям, прежде чем они встретят свою смерть, предначертанную судьбой.

Но ты никогда не можешь знать наверняка, где скрывается очередная группа этих ублюдков. И единственное, что ты каждый день пытаешься сохранить — это наличие пульса и съедобные для них мозги.

Поэтому, как только я убедилась, что бутылка попала в цель, я побежала по крыше, взглянула вниз, затем соскользнула по лестнице, ведущей наверх, и запрыгнула в ожидающий меня внедорожник.

Я всегда чувствовала себя в безопасности, когда находилась в автомобиле. Конечно, окна могут быть разбиты вдребезги, но я была за рулем машины смерти, которая при необходимости могла бы вывезти меня из города.

Заражённые, ну, эти ребята были не совсем умными. Они никогда не оглядывались дважды, когда видели мою машину, только если чуяли запах свежей плоти.

Они были особенно глупы в те дни, когда им не удавалось найти источник пищи. И я не собиралась им становиться.

Я потеряла всех, кого когда-либо знала, и я стояла там за запертой дверью, смотрела, как девушек, с которыми я ходила в бар, разрывают на части, пока они еще живы. Ночные кошмары превращали мой сон скорее в потребность организма, нежели желание.

Если я и была в чем-то уверена, так это в том, что не хотела бы оказаться чьим-то сегодняшним ужином.

Я никогда не была тем человеком, который смог бы пережить конец света. Я всегда была слишком тщеславна, слишком погружена в свою жизнь. Я больше беспокоилась о своем маникюре, чем о том, чтобы надрать задницу какому-то там заражённому.

Это удивительно, насколько быстро может сработать ваш инстинкт выживания, когда вам это нужно.

Первые долгие дни изоляции я восприняла спокойно. В те времена сеть еще работала, и я могла собрать все фильмы о зомби и монстрах, какие только могли быть, вместе с крутыми, шпионскими, о боевых искусствах. Я не успокоилась до тех пор, пока у меня не было четкого представления о самообороне. И обо всех разнообразных, импровизационных способах, которыми можно убить человека.

Затем, когда еда закончилась, и у меня не было другого выбора, кроме как пойти на её поиски, тогда я была готова.

Вернее, нет, я не была.

Я визжала во все горло, меня чуть не съели живьём пять раз, и я даже успела обмочиться. Но я добралась до магазина, запихнула всё, что смогла с собой унести, на заднее сиденье украденного мною внедорожника и вернулась в своё убежище.

Пока, конечно, оно не стало небезопасным.

Я действительно понятия не имела, насколько открыт мой дом. Пока орды голодных пожирателей плоти не начали ломиться в двери и окна, заставляя меня выпрыгнуть из окна второго этажа, сломать руку и едва добраться до машины.

Я зажмурилась от нестерпимой боли, но мне удалось прогнать трёх красноглазых уродов. Пополнив машину товарами и всеми лекарствами, которые показались мне полезными в аптеке, я пыталась вспомнить, какое самое безопасное место в этом районе.

И тут меня осенило.

Ресторан «Никола».

Это место было достаточно популярным, правда я никогда не была их постоянным клиентом. Но это было здание, построенное на сваях прямо на воде. Единственный способ добраться до ресторана — проехать длинный пирс.

Таким образом, с небольшой импровизацией — вроде нескольких взрывных устройств на упомянутом пирсе — я смогла показать зомби, где раки зимуют.

Видите ли, они не умеют плавать.

Я узнала об этом, наблюдая с нездоровым весельем, как толпа зомби преследует какого-то парня-серфера на окровавленном пляже. Зараженные гнались за беднягой в бешенном темпе, а затем скользнули в глубину за ним, больше не показываясь на гладкой поверхности воды.

Парень-серфер, конечно, не выжил. Потому что заражённые, которые остались на суше, терпеливо ждали, когда он вернется за едой, водой или в своё укрытие.

Он покрылся волдырями и буквально сгорел под палящим солнцем в течение двух дней.

Если бы у меня был выбор, я бы предпочла его судьбу. Ведь это лучше, чем умирать мучительной смертью в пасти у зараженного.

И я всегда была благодарна чуваку-серферу за то, что он на своём примере показал то, чего я никогда раньше не знала о них.

Поэтому я нашла себе маленькую лодку — такую, которая не производила бы шума и помогала мне поддерживать тело в хорошей форме. Жаль, что никто уже не мог мне позавидовать. С помощью лодки, я могла перевозить припасы, а затем жила неделями или даже месяцами, питаясь консервами. Иногда я даже экспериментировала с переменным успехом с выращиванием свежих фруктов и овощей на подоконниках и палубе.

Я прочитала очень много книг о выживании.

Записывала свои кошмары, которые вовсе не были кошмарами, это были воспоминания. Я надеялась, что это поможет стереть события из моей памяти. И всё время тренировалась. Практиковалась в стрельбе из лука, оттачивая своё мастерство, чтобы в нужный момент суметь себя спасти.

В общем, всё было не так уж и плохо.

Я была жива.

Я была в безопасности.

Но, Боже милостивый, мне было чертовски скучно.

Это звучало безумно, но другого выхода не было. Я жила одним днем в течение двух лет, с тех пор как все это началось.

Я не разговаривала ни с одной живой душой — я бы сказала, где-то на протяжении семи месяцев. Тот мужик, с кем я успела переговорить, был весь в охотничьем снаряжении и остановился в оружейном магазине, чтобы купить больше патронов, пока я заряжала свой лук стрелами, которые удавалось найти, решив, что бесшумное оружие было самым разумным выбором для меня.

Мы обменялись короткими фразами «Я думала, что я единственная выжила здесь!» и «Будь осторожнее!». Мы оба не хотели привязываться. Ведь потом из-за чей-то глупости кто-то из нас мог бы погибнуть.

Я возвращалась из магазина, когда услышала выстрелы. Затем предательские звуки, которые издавали заражённые, выходящие из своих укрытий. Они двигались на шум.

Вопреки здравому смыслу, я пошла в том направлении, часть меня хотела помочь, не желая быть последним выжившим человеком.

Но пока я добралась туда, они уже вытащили его из машины и повалили на землю.

Наши взгляды встретились.

И я знала, о чем он просит.

Поэтому я опустила окно, прицелилась как можно лучше, и в следующую секунду стрела уже летела по направлению к его голове.

Все закончилось быстро, гораздо быстрее, чем если бы они съели его заживо. Потребовалось бы много времени, чтобы добраться до жизненно важных органов. И он бы просто мучился в агонии нескончаемой боли.

Так что это был последний раз, когда я разговаривала с человеком. Ну, не совсем так. Я много разговаривала сама с собой. И различные растения, уцелевшие в ресторане, стали моими верными слушателями. Я даже общалась с чайками, которые стали единственными спутниками, когда я выходила на палубу за небольшим количеством витамина D. И, конечно же, мой маленький питомец, по крайней мере он разбавлял скуку.

Но никто из них не мог ответить мне.

Я считала, что если буду бороться до последнего, то это будет своего рода победа для меня. Единственное, что было хуже физических нагрузок, — это психологическое воздействие. Когда ты пытаешься остаться в живых, чтобы посмотреть, все ли заражённые наконец вымерли. И надеяться, что уцелевшие страны смогут спасти нас, тех, кто хватается за свою жизнь каждый божий день.

Я всегда верила в лучшее, надежда ведь умирает последней.

Однажды я спасла котёнка за два дня до того, как сделать бывший ресторан своим новым домом.

С тех пор как началась вспышка заражения, я стала совсем черствой. Когда ты на протяжении долгого времени видишь столько ужаса, ты просто не можешь не стать невосприимчивым к нему. Что заставило меня задуматься, не была ли я монстром? Не потеряла ли я всю свою человечность?

Но тогда рядом с мертвой матерью, братьями и сестрами был маленький, тощий, мяукающий полосатый котенок. И мое сердце растаяло, стоило мне увидеть её.

Мы с Баффи понимали друг друга. Она, как и я, потеряла свою семью и осталась совсем одна. Поэтому я просто опустошила весь кошачий отдел в зоомагазине, привела её домой, и мы буквально стали родственными душами.

Иногда мы питались консервами. Иногда нам везло, и мы могли поужинать свежей рыбой, которая попадалась в рыболовную сеть. Раньше этот ресторан славился разнообразием блюд, особенно морепродуктами.

День снабжения продуктами питания был самым напряженным днем любого месяца. Несмотря на то, что всего хватало, во мне жила маленькая параноидальная Джун, которая беспокоилась о том, что у меня может закончиться еда или вода, если я надолго застряну в доме.

Поэтому я всегда заранее планировала поездки, продолжая пополнять запасы.

Мои поездки были также предназначены для убийства нескольких зараженных, когда во мне временами просыпалась смелость.

Но весь смысл этих поездок состоял в том, чтобы не быть замеченным и полностью сосредоточиться на зомби, никакой другой задачи.

Загружать припасы было рискованно. Ведь я всегда должна быть на чеку. И помнить в какое время я живу.

Я попрощалась с Баффи, оставив дверь открытой, чтобы у неё была возможность кормиться, в случае моей смерти. Если она будет выходить на палубу, то я думаю, она сможет поймать рыбу или птицу. И конечно же пить воду, которую мы собираем. Я установила целую водосборную систему, так что без воды Баффи точно не останется.

Если мыслить более трезво, я знала, что она, скорее всего, тоже не выживет. Но я надеялась только на лучшее.

Всегда.

Затем я направилась через весь город в продуктовый магазин. Я не была здесь раньше, в основном потому, что он был новым еще до конца света. Местность была незнакомая, и из-за этого было рискованно тут закупаться.

Но магазин всё еще мог быть полон консервов, риса и бобов, всего этого отвратительного дерьма, без которого мне не выжить.

С колотящемся сердцем я прошла через магазин, складывая необходимое в тележку. Как всегда ощущалась неловкость, ведь за товар больше не нужно было платить. А я так привыкла пробивать всё у кассы, ждать в очереди и платить деньги. Так странно, что этого всего теперь нет.

«Оо, мило», — прошептала я себе, хватая маленький набор игрушек для кошек с витрины. Я набрала разных книг и двинулась в сторону выхода. У здания была такая интересная планировка. Благодаря этому никто не мог подкрасться ко мне сзади, пока я загружала свой внедорожник.

Я как раз тихонько захлопнула багажник, когда услышал это.

Этот звук трудно описать.

Как рычание, смешанное со звуком «ммм», который издают люди, когда впервые пробуют какую-нибудь вкусную еду.

Вот какие звуки примерно издавали зомби.

Чёрт.

Чёрт, чёрт, чёрт.

Я заметила одного из них в нескольких футах от передней части моей машины.

Только одного.

Но они никогда не ходили по одиночке.

Они бродили стаями.

Мои руки моментально начали двигаться. Сработал инстинкт, я схватила лук, подняла руки выше, когда шум стал громче.

Но прежде чем я успела выпустить стрелу, блеснул металл, а затем брызнула кровь. Голова зомби оторвалась от тела.

«Что за…» — зашептала я себе под нос.

Но затем появился тот самый обезглавливатель зомби, массивный меч лежал у него на боку.

Я узнала это тело.

Я знала каждый сантиметр этого тела.

— Джун? — послышался знакомый, грубый голос. — Как, черт возьми, ты смогла выжить? — шокированный вопрос.

Это правда был он, живой и невредимый. Выглядевший почему-то лучше, чем когда я видела его в последний раз. Это был Уоттс.

Мой бывший парень.

Человек, на которого я потратила три года своей жизни, только для того, чтобы он бесцеремонно бросил меня через СМС с простым: «Я больше не могу так».

После этого он заблокировал меня, отказавшись назвать мне какую-либо причину, оставив меня в замешательстве. Уверенность пошатнулась, я слишком много пила и танцевала с друзьями в ночных клубах. Выбирала парней на одну ночь, только чтобы залечить своё разбитое сердце.

Безрезультатно.

Наверно я всё ещё не остыла к нему.

Помню, как утешала себя в тяжелые моменты мыслью о том, что зомби вырвут его холодное сердце прямо из груди. И возможно тогда я перестану надеяться на наше общее будущее.

— Может опустишь лук? — хладнокровный, самоуверенный, всё тот же гадкий ублюдок, каким он всегда был.

— Я подумаю над этим, — ответила я, свирепо глядя на него.

Раздражало, что он, казалось, использовал всё своё свободное время, чтобы тренироваться больше обычного, делая свои плечи шире, грудь сильнее, а ноги напоминали ветви дерева. Да, знаю, странное сравнение, но чёрные джинсы сидели на нём идеально.

На самом деле он был весь в черном, и это был определённо его цвет. Всё это хорошо сочеталось с его черными волосами, темными глазами, оливковой кожей.

С возрастом у Уоттса изменились черты лица, заострился подбородок, сделав скулы намного выразительнее.

Этот засранец не имел права так хорошо выглядеть, когда в мире происходит чёртов апокалипсис.

Я услышала низкий, рокочущий, слишком привлекательный смешок от него в ответ на мои слова, когда он повернул голову в мою сторону.

— Не за что, Джунбаг, — сказал он, указывая кончиком меча на тело у своих ног.

— Я не собиралась благодарить тебя, — ответила я, опуская свой лук, но не убирая его. — Я и сама могу постоять за себя.

— Я догадывался, что здесь есть выжившие, — задумчиво проговорил Уоттс. — Видел обугленные трупы этих ублюдков пару недель назад.

— Да. Когда мне становится скучно, я охочусь.

— Глупо, тебе больше заняться нечем?

— И все же ты здесь, — сказала я, приподняв бровь и кивнув в сторону его меча.

— Я лучше приспособлен к этому, — ответил он, пожимая плечами.

— С чего это? Потому что ты парень? — моему возмущению не было предела. Меня давно не принижали из-за пола.

Было даже приятно обидеться на его слова. Это чувство отличалось от скуки и страха, по крайней мере.

— Потому что… черт, — выругался он, услышав это как раз в тот момент, когда я пустила стрелу. Они здесь.

Я моментально отреагировала. Прежде чем Уоттс успел повернуться к нему лицом, моя стрела пролетела в воздухе и угодила прямо в глаз зомби.

— Они приближаются, — Уоттс инстинктивно отступил на несколько шагов, когда увидел толпу зомби, приближающуюся к нам.

Я рванула вперёд, открыла дверь машины. Забравшись внутрь, нажала на газ, врезаясь на ходу в одного зомби.

Потянувшись через сиденье, я распахнула пассажирскую дверь, как только подъехала к Уоттсу.

— Забирайся скорее! — крикнула я, не понимая, почему не оставляю его на произвол судьбы. Ведь я так долго мечтала об этом моменте.

Но прежде чем я успела это обдумать, Уоттс мигом забрался на сиденье, захлопнул дверь и потребовал, чтобы я летела со скоростью света.

Так я и сделала. Подрезая одного монстра за другим, мы неслись прочь из этого места.

— Очередная порция адреналина, — пробормотал Уоттс, когда мы вылетели на главную улицу города, где больше не было видно зомби. Я убавила скорость, в этот момент Уоттс спросил, глядя на заднее сиденье:

— Сколько человек ты кормишь? — и если я не ошибаюсь, его голос звучал с надеждой. Ты не меняешься, Уоттс, мой старый друг.

— К сожалению, я одна, не считая котёнка Баффи, — немного с грустью ответила я.

— И как долго это продолжается?

— Достаточно долго. А почему тебя волнует сколько у меня еды?

— Потому что ты почти ничего не оставляешь другим выжившим.

— Кроме тебя, я последний раз видела кого-то живым семь месяцев назад. Я пустила стрелу ему в голову, чтобы спасти его от медленной, мучительной смерти.

— Пит, — сказал Уоттс.

— Что? — переспросила я.

— Это был Пит Уилсон.

— Ты был знаком с ним?

— Мы охотились вместе некоторое время.

— Больше ты никого не встречал?

— Нет.

— Тогда, для кого же я тогда припасаю еду?

— Для меня?

— Ты слишком наивен, Уоттс, я не против посмотреть, как ты умираешь с голоду.

— А ты говоришь слишком много дерьма для того человека, кто только что спас мне жизнь.

— Чисто инстинктивно. Если бы у меня была секунда, чтобы все обдумать, я бы попросила начать с твоего сердца. Оно у тебя не такое большое, но за закуску сойдёт.

— О, Джунбаг, все еще злишься? Даже несмотря на апокалипсис и все такое?

— Ну как сказать. Мне нужно кого-то использовать в своих целях. Я выбрала тебя.

— Как тебе удалось выжить?

— Я собираюсь высадить тебя здесь, — пропустив его вопрос мимо ушей, я свернула на обочину дороги.

— Серьезно, Джун. Я хочу знать. Ты больше беспокоилась о своем педикюре, чем о каким-либо виде спорта, когда мы встречались.

— Да, но с тех пор многое изменилось. Или ты не заметил? Девушка забывает о таких вещах, как ее педикюр, когда она видит, как её матери перегрызают глотку.

— Господи, — Уоттс поморщился от этих слов, немного вздрагивая.

— Это произошло мгновенно.

— Это лучшее, на что может надеяться человек, попавший в их смертельную хватку, — ответил он, качая головой. Уоттс был прав.

— Верно. Итак, где тебя высадить? — пора заканчивать с этим. Мне нужно поскорее вернуться, я успею всего несколько раз перевезти продукты на лодке до темноты. Хотя у меня скорее руки отвалятся, прежде чем я перевезу этот груз.

— Давай, Джун.

— Давай, что?

— Ты никуда меня не высадишь.

— Чёрт возьми, я ведь не такая.

— Мы должны держаться вместе.

— Да, нет, стой, — он окончательно меня запутал.

— Если мы будем держаться вместе, это будет гораздо безопаснее. Джун, послушай…

— Нет, Уоттс. До сих пор у тебя всё было хорошо. Продолжай справляться сам.

— Я не могу.

— Да почему нет?

— Потому что ты единственный живой человек, за которого я переживаю. И я не настолько черств, чтобы отпустить тебя сейчас.

Чего? Переживает?

Не буду врать, от его слов приятное тепло разлилось в области груди. Я вспомнила, что Уоттс всегда относился ко мне по-особенному. Не так как другие.

— Не пытайся переписать историю только потому, что мы, возможно, единственные люди, оставшиеся в живых. Тебе на меня наплевать! И всегда было плевать!

— Мне не плевать, Джун. Даже сейчас.

— Ты обращался со мной как с дерьмом.

— А теперь кто пытается переписать историю? — возразил он, качая головой. — Я обращался с тобой как с золотом.

Так и было.

Черт возьми, Джун, ведь это правда.

Вот почему разрыв был таким болезненным.

Он в мгновение ока превратился из идеального парня в самого худшего. У него даже не хватило смелости бросить меня в живую.

— Послушай, мне кажется сейчас это лишнее, — это всё, что я могла ответить. — Просто уходи.

— Нет. Теперь мы будем держаться вместе.

— Уоттс, выходи из машины.

— Прогони если сможешь, — ухмыльнулся придурок. — Ты зря тратишь бензин. Не думаю, что у тебя большие запасы топлива.

С этим я не могла не согласиться. Из-за отключенной электросети невозможно было извлекать газ или нефть из-под земли. Вот почему я ездила по округе, искала красные канистры с бензином в сараях и гаражах.

— Просто покажи мне место, где ты жила всё это время. Если через пару дней ты не передумаешь, то я уйду.

Какая-то часть меня всё еще нуждалась в живом общении, тем более у меня появилась возможность поговорить со знакомым человеком.

И в данный момент мой разум явно уступал той эмоциональной Джун.

Поэтому я снова завела машину, держа курс в своё убежище.

— Джун, это гениально! — неожиданно воскликнул Уоттс. Я узнаю этот тон, он всегда хвалил меня таким образом, и я любила его за это.

— Я знаю, — согласилась я, выбираясь из внедорожника. Уоттс возник передо мной, когда я открывала багажник.

— Ты переправляешься на лодке?

— Ага.

— И сколько же поездок требуется, чтобы переправить всё необходимое?

— Несколько заходов. Лодка ведь маленькая.

— Я бы мог сократить для тебя половину этих поездок, — предложил он, хватая пару пакетов с крупой.

— Нельзя перегружать лодку, — предупредила я, убирая пару консервированных бобов под свое сиденье. — Я никогда не пробовала плыть с двумя людьми.

С этими словами мы загрузили еще несколько легких вещей, забрались внутрь и поплыли в сторону причала. Уоттс настоял, чтобы он сошёл первым. Он привязал лодку, а затем наклонился и помог мне выбраться.

Настоящий джентльмен… для зомби-апокалипсиса самое то.

Чудеса случаются?

— Это потрясающе! — апокалипсис апокалипсисом, а похвала по расписанию. Уоттс был впечатлен моим убежищем, но я действительно старалась сделать его более комфортным.

Мне пришлось стать изобретательнее. Я перевозила такие большие предметы как матрас. Перевезла я его с помощью надувного матраса. Оригинально? Думаю, да.

Я разместила кровать в старой комнате, но она была самой надежной. Дверь там запиралась изнутри, но я на всякий случай подпирала ее мебелью. Так я хоть немного могла почувствовать себя в безопасности и спокойно поспать.

Также я вытащила диван и стулья из разных комнат, сдвигая все столы и стулья в одну большую комнату. Благодаря этому у меня была своя комната для тренировок, и места вполне хватало.

Я создала систему компостирования в ванной комнате.

Не идеально. Но чертовски хорошо.

— Я знаю, это гениально, — согласилась я, не видя никаких причин отрицать это.

— Они совсем не появляются на берегу?

— Да, но кто знает, где они окажутся завтра, — предсказать поведение зараженных невозможно. — Я заметила, что они становятся медленнее и тупее. Из-за этого они не готовы ждать пока еда сама к ним выйдет. По этой причине зараженным приходится слоняться по городу, чтобы найти более легкую цель.

— Вполне логично, — согласился Уоттс, наклонившись к Баффи, когда она ткнулась мордой о его ногу.

— А где ты жил всё это время?

— На маяке. Неплохая идея, но не такая умная, как у тебя. Хотя это весело, сталкивать заражённых вниз по лестнице и смотреть, как они ломают себе кости.

— Ну, счастье в мелочах, — согласилась я, улыбаясь.

— Атмосфера была угнетающей, до твоего появления, Джун, — признался Уоттс, опустив взгляд в пол.

— Эй, Уоттс?

— Да?

— Прими мои соболезнования, — тихо сказала я, глядя, как в его взгляде появляется боль.

— Спасибо. Мне тоже жаль. У тебя было много родных и близких, гораздо больше чем у меня.

— Терять близких всегда больно, даже если их не много. Мы потеряли абсолютно всё. Это… это очень непросто пережить.

— Да. Но я всё равно вижу, как это сломило тебя, — добавил он, глядя прямо на меня.

— Честно говоря, сломило меня не только это… — тихо ответила я, махнув рукой в свою сторону, — это случилось задолго до апокалипсиса.

В голове пронеслась мысль, что именно Уоттс вонзил мне нож в спину, расставшись со мной. Но я не сказала это вслух.

Я даже не подразумевала изначально эту мысль. И мне всё ещё трудно вспоминать случившееся. Но Уоттс всегда мог читать меня, как открытую книгу.

— Господи, детка, не заставляй меня чувствовать себя ещё паршивее, чем я чувствую себя сейчас.

— Я и не пытаюсь. Я просто имею в виду, что это было давно. В любом случае, давай уже перенесем все продукты сюда. У меня есть кладовая в задней части здания.

Я всегда думала, что собираю продукты только для себя. А теперь нас двое, но даже в таком случае на ближайшие лет пять продуктов хватит. Теперь я понимаю, что не зря так старалась. И так как наша пища была консервами, шансы на выживание были стабильные.

Три года конечно не вечность.

Но мой план заключался в добывании именно долгосрочных продуктов. К примеру, я делала заметки, сколько требуется продуктов в день.

— Знаешь, — сказал Уоттс несколько часов спустя, смакуя бутылку со спиртным, которую я хранила для очевидного забвения. Но и для обеззараживания ран, конечно же. Я внимательно осматривала пространство вокруг себя и уже приметила, где сделаю небольшой сад. — Нам повезло, что мы здесь живем. Мы можем выращивать что угодно.

— Мы, — повторила я. Правда мысль проскочила у меня в голове, но я зачем-то сказала это вслух.

— Да, Джунбаг. Мы. «Мы» звучит лучше, чем «я и Баффи». У меня есть навыки, которых у тебя… вернее у вас есть то, чего нет у меня. Но если мы будем держаться вместе, то будем дополнять друг друга.

Это было справедливо.

Уоттс всегда был мастером на все руки. Это было то, что привлекало меня в нем. Машина слишком громко шумит? Уоттс мог исправить это. Проводка в доме неисправна? Звоните Уоттсу. Он был человеком, который выходил из любой ситуации, и мог починить что угодно, даже не разбираясь в этом.

— Мы могли бы сделать что-то вроде солнечных батарей, — предложил Уоттс, протягивая мне бутылку.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала я, отрицательно покачав головой.

— Может быть, — согласился он. — Но может хотя бы тихую музыку? Чёрт, я скучаю по музыке. Или мы могли бы с помощью радио пытаться связаться с остальной частью мира. Кто-нибудь должен быть еще жив, и мне хочется знать, что происходит в мире.

Мы мыслим одинаково, и это обнадёживает.

— Звучит как хороший план, — согласилась я, широко зевнув.

— Ну так что? — сказал Уоттс. — Пора ложиться спать?

— Ага, и тебе советую.

— За меня не переживай. Диван выглядит очень удобным, — диван был взят из офиса и был жутко неудобным даже для меня, не говоря уже о целой ночи сна для такого громилы как Уоттс.

— Это открытая местность, — сказала я, подмигивая. Большие окна, в которые можно без труда проникнуть.

— Со мной ничего не случится, Джун, — спокойно ответил он, его взгляд был таким тёплым, родным.

— Послушай, ты сам говорил о совместном выживании. Я могу поделиться своей кроватью. Так мы оба будем в безопасности.

— Ты хорошо позаботилась о безопасности этого места, — Уоттс последовал за мной, внимательно осматривая новую комнату. Баффи почему-то не зашла с нами в комнату.

Поэтому я насыпала ей корма и налила воды в миску.

— Куда ты идешь?

— Чистить зубы, — по-моему это было очевидно.

— Чем тебе это не зубная щётка? — Уоттс поднял руку с бутылкой и изобразил как чистит зубы.

— Нет, Уоттс. Нужно соблюдать гигиену, — я усмехнулась, качая головой. — В конце концов, где ты сейчас найдёшь хорошего дантиста? Да и дантиста вообще…

— Эх, со здравым смыслом не поспоришь, — он тяжело вздохнул, следуя за мной в ванную. Уоттс слишком усердно чистил зубы, как будто он вдруг увидел какую-то мудрость в этом деле, после моих слов.

— У тебя нет ванной? — спросил он, указывая на кувшин с водой.

— Вообще-то, я просто прыгаю в океан. Что? Хотелось бы конечно помыться в сауне, но этот вариант лучше, чем ничего.

— Умно, — хотя будь у меня ванна, Уоттс точно предложил бы принять ее вместе. Как раньше.

В голове промелькнули все те ночи, когда мы забывались в объятиях друг друга. Жгучее желание внезапно проснулось во мне, несмотря на безобидный диалог.

— Я… пожалуй подожду своей очереди, — протараторила я, слишком громко хлопнув дверью. Нужно перевести дыхание. Собраться.

Спиной прислонившись к стене, я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

Нет.

Только-не-это.

Нельзя испытывать сексуальное влечение к тому, кто растоптал моё сердце. Я всё ещё помню ту пустоту, боль, обиду.

Даже если мы останемся последними людьми на Земле.

Даже если мы собираемся провести остаток нашей жизни вместе, чтобы было легче хвататься за жизнь.

Это просто совместное выживание, не больше. Может Уоттс был воспоминанием того времени, когда в мире всё было хорошо, и из-за этого я испытываю к нему такие чувства. Но наш мир рухнул, и игнорировать этот факт невозможно.

Во время апокалипсиса не было места для сексуальной связи, для любых связей вообще. Тем более к человеку, которого я любила больше всего на свете, порой больше чем себя. И тем более, что этот человек взял всю эту любовь и бросил её мне в лицо.

Нет.

Не в этот раз, Уоттс.

— Твоя очередь, Джун, — он стоял, прислонившись к двери, в серой толстовке, которую я любила носить. Но она была мужской и идеально подошла Уоттсу.

Он всегда сетовал на то, что девушки спят в пижамах, и это жуть как неудобно. Уоттс всегда спал только в нижнем белье. Когда он был моим парнем, меня это очень даже устраивало. К сожалению, сейчас это будет мешать…

Сосредоточься, Джун.

Нужно сосредоточиться.

Я резко отвела взгляд. Надеюсь, я не пялилась слишком долго. Напряжение в воздухе можно было потрогать руками, но Уоттс не подавал виду.

— Спасибо, я… сейчас вернусь, — зачем-то сказала я и быстро прошмыгнула мимо него.

Мои щёки горели от стыда, я раньше всегда контролировала свои мысли. Дерьмо. Закончив водные процедуры, я оделась и начала расправлять кровать, мысленно представляя, как укутаюсь в одеяло и гордо повернусь спиной к нему.

«Хорошо. Давай сделаем это», — бурчала я себе под нос, обращаясь к своему отражению в зеркале. Расческа медленно скользила по кудрявым волосам. Они стали такими длинными, раньше я периодически посещала салоны красоты. Та Джун обожала ухаживать за своей кожей, она любила себя, любила эту жизнь. Сейчас я стала какой-то неуверенной в себе, закрытой и отстраненной.

Так, нельзя прятаться тут вечно. Когда я вышла, Уоттс бездумно стоял возле кровати и смотрел в окно.

— У тебя в спальне нет окон, как же ты проветриваешь помещение? Учитывая то, что на этом побережье довольно жарко. И зачем тебе целых три одеяла? — спросил он, ухмыльнувшись.

— Одеяла? Я думала ты сначала заметишь огромное количество подушек. — Я в прошлом тоже коллекционировала подушки, и Уоттса всегда это забавляло.

Мне стало неловко от того, что все эти подушки были взяты из магазинов. Я ведь не платила за них, а просто брала понравившиеся. Да-да, кому нужны деньги в такое-то время, но у меня есть совесть! Всегда была. Зато вся комната была уставлена ими, подушки были разной формы, цветов, в виде игрушек. Поэтому спальня была хорошим местом для чтения. Кроме того, это сделало помещение более уютным.

— Мне кажется подушки не нуждаются в комментариях, — просто ответил Уоттс, улыбаясь. После того как мы расстались, я начала спать только на левой стороне кровати, потому что когда-то это была его сторона. И это вышло в привычку.

Я последовала за ним, закрывая дверь в полной темноте. Как я уже говорила в комнате не было окон, поэтому даже лунный свет не мог проникнуть сюда.

Проверив все замки, я двинулась в сторону кровати и начала расправлять её.

Он был прав, спальня всегда была теплой. И рядом с его горячим телом она становилась еще теплее. Но я надёжно закуталась в одеяло, не желая и миллиметра его касаться. Но мы остались прежними. Я прислушалась к его тяжелому дыханию, он, вероятно, делает то же самое.

Я не планировала нарушать молчание, но слова сами вырвались из моих уст. Снова.

— Эй, Уоттс?

— Да? — горячее дыхание скользнуло по моей шее. О боги, спасибо за эту кромешную тьму. Моё выражение лица выдавало чувства с головой.

— Почему?

— Что почему?

— Почему ты так поступил со мной? — я крепко зажмурилась, чувствуя себя такой жалкой. Но этот вопрос давно не давал мне покоя.

— Джун…

— Не сейчас, Уоттс, — сразу сказала я, — Жить бок о бок друг с другом, полагаться и выживать вместе. Я не хочу делать это с такой пропастью между нами. Как я смогу доверять тебе, если ты даже свой поступок объяснить не можешь?

Я услышала, как он обреченно вздохнул, в темноте промелькнули его руки. Уоттс устало потер лицо, он всегда делал так, когда расстраивался, или нервничал.

— Тебе это не понравится.

— О поверь, это гораздо лучше, чем когда ты просто заблокировал и игнорировал мои сообщения.

— Я не блокировал тебя.

— Блокировал.

— Нет. У меня просто больше не было телефона.

— В каком смысле?

— Охрана конфискует все личные вещи в тюрьме.

— Погоди… что?! Что за тюрьма? Как ты оказался в тюрьме?

— Знаешь, я всегда думал, может, ты что-то подозреваешь.

— Что-то подозреваю? Да я понятия не имею о чём речь!

— Верю, — заключил он, — ты никогда не задавалась вопросом, откуда у меня берутся новые машины? — тут же спросил Уоттс.

— Нет. Ты ведь ремонтировал машины, — напомнила я ему. Он зарабатывал на жизнь машинами. Уоттсу так шел этот синий комбинезон, который обычно носили механики. Мы целовались на капоте одной из отремонтированных им машин. Ладно, не одной.

— Я отремонтировал несколько машин. Вот и всё. Это было своего рода прикрытие для копов.

— Подожди минутку. Что? Что ты такое говоришь?

— Я угонял машины и разбирал их на запчасти, Джун. Вот чем я зарабатывал себе на жизнь. Поэтому у меня была такая хорошая квартира.

— Но… Но почему ты никогда не говорил мне об этом?

— Потому что ты была хорошей девушкой, Джун. У тебя очень порядочная семья. На твоей репутации не было и пятнышка грязи. Я не хотел впутывать тебя во всё это. Чтобы даже в случае чего, ты смогла пройти детектор лжи, а я получил бы по заслугам.

— Я… я не могу пове… — начала было я, но все детали мозаики сложились. И тогда мне пришлось поверить. Потому что это действительно объясняло всё. Все эти люди, которые были рядом с ним. Они всегда вели себя осторожно в моём присутствии. Все машины, которые они разбирали… Машины, в которых, казалось, не было ничего плохого, теперь, когда я думаю об этом, всё становится на свои места.

Конечно, он угонял машины.

Может быть, я неправильно поняла эту древнюю фразу о том, что любовь слепа? Может быть это означало, что любовь может сделать вас слепым, даже если ваша половинка не соответствует идеалам?

— Вот почему ты расстался со мной? — дрожащим голосом спросила я. — Ты думал, что я сдам тебя при первой же возможности?

Даже если бы я была в курсе его дел, я никогда в жизни не предала бы Уоттса. Несмотря на то, что я законопослушный человек и всегда им была. Но Уоттс был целым миром для меня. И я ума не приложу, как он до этого додумался.

— Нет. Боже, нет, Джун. Я знал, что рано или поздно нам придется поговорить на эту тему. И я даже готов был сделать тебе предложение в любой момент. Но понимал, что пока я веду такой образ жизни, я ничего не смогу тебе дать.

Стоп, что?

Он хотел сделать мне предложение?

Это не может быть правдой.

Или может?

Всё, что он говорил, было правдой. Он всегда относился ко мне как к самому драгоценному, что у него есть. И мы встречались много лет. Так что были всегда серьезны в своих намерениях. Конечно, он собирался предложить в какой-то момент.

— Но почему ты вместо этого расстался со мной?

— Потому что у меня уже просто не было времени, чтобы скрыть улики. Они прикрыли нашу лавочку, а я использовал эти драгоценные минуты для того, чтобы написать тебе то сообщение.

— И всё же я не понимаю.

— Я не хотел, чтобы ты узнала. Ты бы простила меня, не задумываясь, а потом ждала бы с тюрьмы несколько лет. Это не то будущее, которое я хотел для тебя, Джун. Я пытался отпустить тебя и надеялся, что ты найдёшь своё счастье. Даже если это не будет связано со мной.

Мой разум как будто бы бросили в блендер. В голове полная каша, я не знаю, что и думать. И в своих чувствах я запуталась окончательно.

Он расстался со мной, чтобы я не теряла свои драгоценные годы, ожидая его с тюрьмы?

Это звучало безумно. Но в то же время больше всего походило на правду. Уоттс был именно таким бескорыстным человеком. Он предпочел, чтобы я ненавидела его до последнего вздоха, чем сидела бы в ожидании.

— Я никогда не пыталась, — слова вырвались моментально, когда я даже не успела обдумать их в своей голове.

— Ты никогда не пыталась, что?

— Найти своё счастье, — призналась я, бессмысленно что-то утаивать сейчас. Все карты уже раскрыты. — Я провела несколько месяцев, пытаясь утопить всё в слезах, потом в ход пошел алкоголь. Мне казалось, так я смогу притупить боль. Но я никогда не чувствовала себя счастливой. Ни с кем. Никогда.

— Бл*дь, давай закроем эту тему, — потребовал Уоттс, мгновенно посуровев.

— Но как ты мог подумать, что я буду счастлива без тебя? — сразу же возразила я. — Ты ведь был счастлив со мной. Я бы ждала тебя, Уоттс. Ты должен был дать мне выбор.

— Должен был, жаль, что я понял это только сейчас, — согласился он, нащупывая мою руку в темноте и легонько сжимая её. — Знаешь, я немного в шоке с нашей ситуации.

— О чём ты?

— Нам с тобой удалось выжить, несмотря на колоссальный риск. Среди миллионов людей мы выжили… и даже умудрились встретиться.

Теперь, когда я узнала всю историю, это смахивает на всемирный заговор. Кажется, сама Вселенная хотела, чтобы мы снова нашли друг друга.

Я всегда верила в лучший исход, несмотря на все трудности. Но появление Уоттса даёт совсем иную надежду.

Миллиарды людей в мире.

Миллионы в нашей стране.

Десятки тысяч в одном городе.

Но мы остались вдвоем.

Это слишком много значит для меня.

Словно второй шанс.

— Джун?

— Да?

— Ты всегда была моей формулой счастья. Теперь ты знаешь, как я попал в тюрьму. Я хотел сделать как можно лучше. И твоё благополучие, смех, улыбка — это единственное, что двигало мной. Прости. Мне жаль, что ты не поняла этого.

— Было время, когда я терялась в догадках, — согласилась я. — Я не всегда жалела об этом. Даже в таком хаосе были счастливые моменты.

— Бросать коктейли Молотова в зомбаков?

— Девушка должна найти способ отвлечься от этой боли, — сказала я, чувствуя, как мои губы дрогнули, когда он усмехнулся.

— Прости, Джун, — тихо ответил Уоттс мягким голосом.

— Всё в порядке, — и всё действительно было в порядке. Годы гнева, боли, возмущения и неуверенности в себе исчезали на глазах. И ведь для этого нужно было просто поговорить.

— Всё не в порядке, — настаивал он. — Но я сделал это, потому что любил тебя. Всегда любил. Люблю. И буду любить.

Боже, моё сердце закололось в груди, приятное тепло наконец заглушило всю боль. Я была подавлена так долго, а сейчас буквально ликовала внутри.

— Я тоже не переставала любить тебя, — призналась я. Мои чувства к нему были слишком сильны. — Вот почему я всегда так злилась.

— Эй, если гнев помогал тебе выжить, я только благодарен за это, — прошептал Уоттс, его пальцы мягко прикоснулись к моему предплечью. — Я скучал по тебе, Джун. И мне было больно, когда я думал, что кто-то чужой может касаться тебя. Хотя я знал, что, скорее всего, так и есть.

— Чувствую себя немного неловко. Сколько раз я представляла, как одна из них заполучит тебя, — призналась я, улыбаясь, когда он снова усмехнулся.

— Я заслужил это, — сказал он, его рука поднялась еще выше, пальцы зарылись в мои волосы. — Боже, я и забыл какие они мягкие, — всё шептал Уоттс, его кончики пальцев дразнили мою шею. Когда он гладил мои волосы, табун мурашек пробегал по моему телу. И на этот раз он почувствовал это. — Я уже много лет не прикасался хотя бы к одной девушке, — я хотела это услышать. На этот раз его пальцы намеренно скользнули вниз по моей шее, к ключицам.

Жгучее желание окутало меня с головой, и так было только с ним. Иногда все, что ему нужно было сделать, это просто посмотреть в мою сторону. И я уже хотела его.

Теперь, после стольких лет, как я долго не ощущала близкого физического контакта, я внезапно вспомнила. Вспомнила, как тайно желала только его одного. Потребность в нём казалась мне зависимостью. Каждая нервная клетка ощутила недостаток этих ловких рук, и конечно же, его горячего…

— Джун? — сказал он, когда его тело переместилось, когда его лицо приблизилось к моей шее, его теплое дыхание коснулось моей кожи.

Я знаю, что он делает.

Он спрашивает разрешение.

— Да, — тяжело дыша, ответила я. Руками я обвила его шею, притягивая Уоттса к себе.

Для него это всегда будет значить «да».

— У тебя всё ещё… — начал спрашивать он, касаясь своими губами моих.

Я снова сразу поняла о чём речь. Потому что давным-давно у меня была небольшая процедура, после которой мне сказали, что я буду свободна от детей до тех пор, пока маленькая металлическая штуковина остается внутри моего тела. Он хотел убедиться, что я не вынимала ее. Ведь мы не можем рисковать.

— Да, — положив руки ему на затылок, я заставила его приблизиться, наши губы наконец слились в голодном поцелуе.

Не было смысла притворяться, что мы оба хотим медленного и сладкого секса. Для этого будет время. Позже.

Теперь наши тела были пламенем, рискуя сгореть, если они не получат желаемого.

Но я не против сгореть в объятиях друг друга.

Ногами я обхватила его поясницу, чтобы поцелуй был глубже. Его язык сразу скользнул внутрь, не давая мне даже вздохнуть. Я крепко прижалась к промежности Уоттса. Мои бедра двигались в быстром темпе, пока я не почувствовала кое-что твердое. Я тут же издала рваный стон, который был приглушен поцелуем.

— Черт, — прошипел он, разрывая поцелуй, Уоттс провёл губами вниз по моей шее, а затем резко задрал рубашку. Ртом он обхватил мой затвердевший сосок и начал ласкать его. Оторвавшись от соска, он покрывал всю область груди поцелуями, тем самым продолжал восхитительную пытку.

Голодные руки парня блуждали по моей талии, проскальзывая под пояс моих брюк и трусиков. Поглаживали скользкую промежность, чтобы найти мой клитор. Дразня его так, как он знал, мне больше всего нравилось — сначала медленными движениями, затем быстрыми кругами, когда мои всхлипы превратились в стоны, и мои ногти царапали его спину.

Низкое рычание вырвалось у меня, когда я ощутила оргазм, каждая клеточка моего тела напряглась, а затем полностью расслабилась. Я рвано хватала воздух ртом и никак не могла отдышаться.

Но Уоттс не дал мне времени, чтобы прийти в себя. Он схватил меня за брюки и быстро стянул их вместе с трусиками. Отбросив вещи в сторону, Уоттс прошёлся языком по всем чувствительным точкам и резко вошёл двумя пальцами внутрь. Он безжалостно трахал меня пальцами в течении долгих нескольких минут, попутно лаская все части тела. И неожиданно резко приподнял.

На этот раз, однако, он не позволил мне сдвинуться с места.

Его губы оставили мой клитор в покое.

А пальцы быстро выскользнули из меня.

Но разочарование длилось секунду, прежде чем весь вес его горячего тела снова оказался на мне, и его член глубоко вошел в меня. Его ругань смешалась с моими стонами, когда стенки влагалища сжались вокруг него, вновь приспосабливаясь к знакомой, но давно упущенной полноте.

Лоб Уоттса на секунду прижался к моему, он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь обрести хоть какой-то контроль. Потребность стала слишком сильной, чтобы ее игнорировать. Он заставил мои бедра двигаться в бешеном темпе, чтобы создавать больше трения и ощутить это удовольствие в конце.

Вскоре он тоже достиг предела и перестал пытаться продлить сам процесс.

Уоттс приподнялся, притянул меня ближе к своим бедрам и снова, и снова входил в меня. Его толчки были сильными и быстрыми, каждый раз он старался войти всё глубже и резче. Бедра вздрагивали, когда он был глубоко, создавая восхитительное покалывание, которое я так обожала.

Вес тела Уоттса переместился на одну руку, другая его рука скользнула между моих бедер, работая с клитором, подталкивая меня к завершению. Я вздрогнула и обессиленно рухнула на кровать, утопая в оргазме. Выкрикивая его имя, волны оргазма обрушивались на меня снова и снова, стенки сжимались вокруг его члена, принося удовольствие обоим. Он шептал мое имя, продолжая входить в меня, пока мы оба не стали слабыми и повалились без сил.

Всем своим весом Уоттс прижал меня к кровати, я обхватила его руками и ногами, крепко прижимая к себе. Я думала, что никогда не смогу уже его обнять. Но сейчас, когда я могу прижаться, я не хочу отпускать Уоттса. Никогда.

— У меня все еще есть оно, — неожиданно промолвил Уоттс, выводя меня из ступора после оргазма.

— Все еще есть, что? — недоумевала я.

— Кольцо, — прошептал он, прижимаясь своими губами к моим. — Когда я вышел из тюрьмы, я сразу пошёл за ним. Я всегда ношу его с собой. Чтобы быть немного ближе к тебе. Кольцо все еще у меня. И я все еще хочу, чтобы ты его надела. Я знаю, это больше не имеет значения. Ведь кому какое дело до официальности.

— Это имеет значение, — возразила я. — И это вполне официально, если мы оба будем думать так. Ведь никто никогда не узнает. Теперь мы сами устанавливаем правила.

— Мне нравится, как это звучит. У тебя есть еще какие-нибудь правила, которым я должен следовать?

— Хм… только то, что я хочу таких оргазмов, по крайней мере, два раза в день. С этого момента и до вечности.

— Ну, — сказал он, перекатываясь на мою сторону и потянув меня за собой. — Я думаю смогу с этим справиться. Какие ещё будут пожелания?

— Ох, не так уж и много, — я улыбнулась ему, ведь моё сердце готово было лопнуть от счастья. Я определенно чувствовала себя счастливее здесь и сейчас, чем за последние годы жизни. И даже счастливее с тех пор, когда я последний раз была в его объятиях. — Давай просто жить долго и счастливо.

— Ну, мы можем поработать над этим, — мы с Уоттсом буквально излучали счастье, и теперь я больше не беспокоюсь о грядущем будущем.

Немного поспав, Уоттс сразу перешел к тому самому обещанию новых оргазмов.

А потом мы оба начали работать над нашим «долго и счастливо».

Это было совсем не похоже на то, что мы планировали в нашей прежней жизни. Но это было не менее прекрасным.

Мы запасались продуктами вместе, спасали бездомных котят и случайно нашли ворона, который оказался раненым.

Попутно мы охотились на зомби, пока они, казалось, полностью не покинули город. Хотя мы едва заметили их отсутствие, оставаясь в своём маленьком уютном гнездышке. Так же мы пытались получать солнечную энергию и использовать её, ухаживали за растениями в саду, читали книги и просто любили друг друга.

Пока однажды, как по волшебству, мы не услышали это.

Голос на другом конце рации.

Объявление о том, что эпидемия заражённых закончилась, что есть и другие выжившие, и жизнь может медленно, но верно начать налаживаться.

Так оно и произошло.

Было только одно чувство, которое никогда не менялась во всех последующих взлетах и падениях, — это наша любовь. Наши обещания, правила, которые мы установили в той спальне, в ту первую ночь.

Оргазмы.

И жить долго и счастливо.

Конец