Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 7-12)

ЛЮБОВЬ И ГНИЛЬ: СЕЗОН 1 (ЭПИЗОДЫ 7-12)

Серия: Любовь и гниль. Сезон Первый: Эпизоды 7-12

Автор: Рейчел Хиггинсон

Переводчик: _Kirochka_

Редактор: NaPanka, Gosha_77, svetik99

Вычитка:NaPanka, Marina_lovat,

Переложение для группы https://vk.com/booksource.translations

При копировании просим Вас указывать ссылку на наш сайт!

Пожалуйста, уважайте чужой труд.

ЭПИЗОД 7: ГЛАВА 01

693 день после начала заражения

— Руки вверх, отойди от девушки! — крикнула Хейли в коридор, воспроизводя свою лучшую пародию на телевизионного полицейского. — Вы окружены, так что без шуток!

Я посмотрела на Хендрикса и очень серьёзно сказала:

— Они окружили тебя.

Он пристально посмотрел мне в глаза, задержался на несколько мгновений и сухо согласился:

— Я это вижу.

— Хендрикс, не заставляй нас стрелять в тебя! — пригрозила Пейдж.

Я взглянула на её драгоценное лицо. Она нахмурилась и сложила пальцы в виде воображаемого пистолета. Она не шутила.

— Думаю, за это стоило бы получить пулю.

Он ухмыльнулся мне, а затем снова атаковал мой рот. Я хихикнула сквозь его чересчур драматичный поцелуй и попыталась оттолкнуть его.

— Мерзость! — крикнули Хейли и Пейдж одновременно.

— Я, в самом деле, собираюсь применить слезоточивый газ, если ты не прекратишь это! — Тайлер была абсолютно серьёзна.

— Я лучше пойду с ними.

Я отошла от Хендрикса и одарила его коварной улыбкой.

— Увидимся позже.

— Вы должны были просто отравить меня слезоточивым газом! — крикнул Хендрикс в наши удаляющиеся спины. — Так я, по крайней мере, смогу объяснить слёзы.

Мы захихикали над его угрюмым поведением, но продолжали идти. На ночь мы оккупировали сувенирную лавку. К сожалению, не было ничего полезного, кроме сломанных безделушек и какого-то изысканного шоколада, о котором я мечтала. Но магазинчик располагался на окраине Талсы в штате Оклахома, в массивном кирпичном здании с единственными окнами на фасаде, которые давным-давно заколотил какой-то благоразумный лавочник. Так что здесь было относительно безопасно.

Снаружи толпилось множество зомби, но несколько дней назад мы раздобыли пассажирский минивэн на шестнадцать посадочных мест, бензобак которого оказался полным. Ну, под «раздобыли» я подразумевала, что мы его украли… из церкви. Но это немного облегчило нашу жизнь, так что путешествие в ад и проклятие определённо того стоило. За исключением того, что у машины был не совсем экономичный расход топлива. Но мы добрались до сувенирной лавки без происшествий.

До сих пор нам очень везло.

Особенно после трёх дней, проведённых в аду на прошлой неделе. После того, как мы покинули обувной магазин, мы шли пешком.

За последние два года я прошла много миль и побывала во многих опасных местах. Но здесь всё было иначе. Пожирателей было больше, и они были умнее, чем на севере. Я должна была признать, что они были намного умнее.

Я решила, что это из-за более тёплой погоды. Поскольку здесь, далеко на юге, не было сильных снегопадов, грозивших погубить их, Пожиратели, казалось, процветали здесь. Что было для нас плохой новостью.

Это заставило меня пересмотреть весь наш план.

Так что три дня пути от того обувного магазина до церкви, где мы нашли минивэн, стали худшими, самыми напряжёнными днями в моей жизни. Нам пришлось творчески подходить к методам убийства, потому что наш единственный пистолет с пулями быстро себя исчерпал.

Мы избегали городов, где можно было наткнуться либо на поселение людей, либо на скопления Зомби, живущих стаями. Мы находили места для сна и отдыха, но ни одно из них не было даже отдалённо безопасным, и только двое из нас могли спать одновременно, так как другим было поручено охранять. Да и еда была на исходе.

Снова.

Забудьте об оружии. У нас не было ничего, кроме больших палок, одной свинцовой трубы и монтировки. Группа же наша стала больше. Складывалось впечатление, что с добавлением Тайлер и Миллера наше число удвоилось, особенно учитывая, сколько еды необходимо двенадцатилетнему мальчику.

Я думала, что Кинг и Харрисон были безнадежны в этом плане. Но втроём они стали походить на орду саранчи.

Эти три дня были мрачными для всех нас. И исцеление Пейдж шло медленно.

Когда мы нашли минивэн, Хейли даже расплакалась. Мы провели ночь в относительно нетронутой церкви, хотя она находилась буквально в самом центре ничего, так что это могло иметь какое-то отношение к её заброшенности. Ключи от минивэна лежали в церковной конторе.

Мы даже угостились крекерами и виноградным соком. Тот вечер походил на нечто вроде пира.

А потом мы взяли аптечку, туалетную бумагу, бумажные полотенца, ручки, бумагу для принтера и несколько Библий. На бумагу и Библии у меня были большие планы. Я была полна решимости завербовать Хейли и устроить что-то вроде школы для детей.

С тех пор мы направлялись в Талсу.

Нам нужно было оружие.

Завтрашний план включал грабежи до упора, пока мы не найдём оружие и что-нибудь существенное на ужин.

Или несущественное.

В сувенирном магазине, где мы остановились сегодня вечером, был большой торговый зал, и ещё три комнаты в задней части, одна уборная, разделённая коридором. Уборная была чистой, что само по себе стало маленьким чудом. В комнатах разместились кабинет, конференц-зал или комната отдыха, ну или что-то в этом роде, и мастерская. Поскольку сам магазин был чересчур мал, было удивительно видеть такую большую, функциональную офисную зону, но каждая дверь была из металла, и было много места, чтобы расположиться.

Я не собиралась жаловаться.

Я последовала за Тайлер, Хейли и Пейдж в кабинет, где Хейли закрыла и заперла за нами дверь, а затем обернулась и ухмыльнулась.

— Что это за тайная встреча? — спросила я, скользнув на захламлённый пыльный стол.

Я перевела взгляд с Хейли на Тайлер, но они обе озорно улыбались, ничего не выдавая.

— Импровизированный девичник, — ухмыльнулась Хейли.

Я нахмурилась, и Тайлер быстро добавила:

— Не волнуйся, это перемены к лучшему.

— Для вас будет лучше, если это действительно так! — фыркнула я. — Я была так близка к тому, чтобы быть эпически растлённой, прежде чем вы трое ворвались!

— Что это значит? — ошеломлённо спросила Пейдж.

Мы проигнорировали её вопрос.

— Поверь нам, это гораздо лучше, — пообещала Тайлер.

А потом она подняла три маленьких флакончика трёх разных цветов: вишнево-красного, ярко-розового и королевского синего.

— Лак для ногтей? — ахнула я.

Я спрыгнула со стола и бросилась к ней. Глядя на маленькие сокровища с благоговением, я не могла не улыбнуться.

— Это лучше, чем тискаться.

— Что такое тискаться? — невинно спросила Пейдж.

— Риган имела в виду мириться, — мягко объяснила Хейли. — Хендрикс и она… поссорились… снова и теперь нужно было помириться.

— Хендрикс и Риган часто ссорятся, — подтвердила Пейдж.

— И мирятся тоже, — сухо сказала Тайлер.

— Да ладно вам, — я откашлялась и попыталась скрыть яркий румянец, заливший моё лицо.

Это даже правдой не было, мы не очень-то часто «мирились», потому что у нас никогда не было личной жизни. Но всё равно было неловко! И это было странно. Странно чувствовать себя частью пары после стольких лет, когда рядом не было даже мальчиков. Прибавьте к этому тот факт, что мы постоянно были вместе и окружены всей его семьёй… это было просто, ну, странно.

— По крайней мере, теперь ты можешь мириться с хорошеньким педикюром, — Тайлер улыбнулась улыбкой королевы красоты и снова помахала пузырьками.

— Педикюр? — Пейдж, казалось, не понимала нас, старших девочек, но я знала, что она любила проводить с нами время.

— Ногти на ногах, малышка, — объяснила Тайлер с натужным терпением.

Пейдж лучезарно улыбнулась ей, явно купившись на крашеные ногти.

— Ладно, Риган, хочешь Жевательную резинку, Дерзкий Сапфир или Поцелуи в воскресенье?

— Какого цвета Поцелуи в воскресенье?

Я рассмеялась. Тайлер подняла красный.

— Я возьму Жевательную Резинку.

— Думаешь, это пахнет жвачкой? — Пейдж сморщила нос и посмотрела между нами. — Моя мама всегда давала мне жвачку, до… до…

— Я тоже всё время жевала жвачку! — Хейли оборвала Пейдж, прежде чем настроение маленькой девочки нырнуло в глубокую печаль. Бедняжка. — А теперь я жажду этого.

— Мы будем держать ухо востро, Пейдж, — пообещала я.

Честно говоря, жвачка звучала потрясающе. Жевать что-то только для того, чтобы жевать — это не имело никакой реальной цели или длительного эффекта… но казалась потрясающим.

— Может быть, они даже есть в этом магазине. Посмотрим позже.

Пейдж усмехнулась.

— Мне нравится, что вы остаётесь с нами.

Она посмотрела на всех нас, даже на Тайлер, и была достаточно искренна, чтобы немного разбить мне сердце. Для братьев она была целым миром, и мы все это видели, но, наверное, было тяжело без других девушек рядом.

— Я как-то спрашивала Хендрикса, но он сказал, что это не вопрос жизни и смерти. Скажет ли он то же самое тебе, Риган? — милый голосок Пейдж звучал так искренне и озабоченно, что мы все расплылись в улыбках.

— Если он так скажет, она просто помирится с ним. Не волнуйся, детка, — пообещала Хейли.

Моё лицо снова стало пунцовым, и я решила, что проигнорирую это и начну красить пальцы ног.

— Запрыгивай, Пейдж, мы можем быть близнецами с Жевательной резинкой.

Тайлер и Хейли посмотрели друг на друга, а потом Тайлер, наконец, не сказала:

— Я беру Поцелуи в воскресенье, и если только ты не хочешь подраться со мной из-за него, тебе придётся подождать своей очереди.

Хейли рассмеялась.

— Я умею обращаться с Сапфиром… что? Я отлично справляюсь с синим.

Тайлер перебросила флакончик Хейли, мы расселились, как могли, и сняли ботинки и носки. Хейли достала щипчики для ногтей, которые предусмотрительно взяла в самом первом «Уолгрине», который мы пытались ограбить, и мы передали их по кругу. А потом принялись за работу.

Сильный запах лака заполнил комнату, и моё холодное, циничное сердце немного растаяло. Это было потрясающе. Я чувствовала себя избалованной девочкой, я чувствовала… женственность. И после нескольких дней убийств, после которых я была покрыта слизью, и мне пришлось мыться прямо в одежде в крошечном грязном ручье, ощущение женственности было не чем иным, как чудом.

Я тщательно накрасила ногти на ножках Пейдж, и она наблюдала за мной, полностью очарованная процессом.

— Твоя мама красила тебе ногти… раньше? — осторожно спросила я.

— Думаю, да, — тихо ответила Пейдж. — Может быть, один раз. Я не могу вспомнить всё. Но мне кажется, я помню, как она это делала.

— Забавно, правда? — я улыбнулась ей. — До зомби мы с Хейли красили ногти перед свиданиями.

— Раньше я делала маникюр каждую неделю, — вздохнула Тайлер.

— Каждую неделю? — недоверчиво повторила Пейдж. — Ух, ты.

Я попыталась подавить улыбку, потому что это было отчасти забавным в очень удручающем смысле.

— О да, — согласилась Тайлер. — И раньше я платила людям, чтобы они делали это за меня. Это было… божественно.

— А чем ты им платила?

Пейдж всё ещё была очарована прежней жизнью Тайлер.

Мне было достаточно трудно понять мир, в котором мы жили, но что было говорить о Пейдж или других детях? Каково это вырасти без понятия о деньгах и роскоши? Я вдруг ощутила всепоглощающее изнеможение. Оно засело глубоко в костях и заставляло всё моё тело сгибаться под тяжестью, которую я не могла объяснить.

Я должна была это изменить. Каким-то образом я должна была стать частью решения, а не просто выживать. Должен же быть способ искоренить эту болезнь и вернуть мир к нормальной жизни.

Или я просто жила в разочаровывающем отрицании?

Фу, наверное, так.

— Я платила им деньгами, сладкая, — рассмеялась Тайлер.

— Это странно, не правда ли? — задумчиво заметила Хейли. — Странно, что деньги для нас ничего не значат. Вы думаете, так происходит во всём мире?

Мы молчали. Трудно было сказать. Мы потеряли связь с остальным миром ещё до того, как покинули дом вместе с Хейли.

— Я бы предпочла, чтобы у нас больше не было денег, — наконец вздохнула Тайлер.

— Почему? — спросила Хейли с недоверчивым смешком.

Мне тоже стало интересно. Я хочу сказать, это казалось немного странным, что человек предпочитает жить, торгуя и грабя на пути к выживанию. Но опять же, Тайлер была немного странной.

— Потому что на купюрах будет лицо моего отца, если он добьётся своего, а я бы предпочла не иметь с этим дела. Как видеть его всякий раз, когда иду что-то покупать.

— Ты же не веришь всерьёз, что твой отец сможет снова объединить страну, Тайлер?

Мне нужно было, чтобы она сказала «нет». Мне очень, очень нужно было, чтобы она сказала, что не верит в это, что она просто шутит или что-то в этом роде.

— А даже если бы и смог, неужели ты думаешь, что нас можно вернуть к нормальной жизни?

— Ты когда-нибудь видела такое поселение, как у моего отца? Ты видела людей, которые так живут или так работают? Я имею в виду, кроме этой семьи прямо здесь, ты видела подобное где-нибудь ещё в том, что осталось от этой страны?

В кои-то веки она не была ни высокомерной, ни самоуверенной. Она была искренна, спрашивая наше честное мнение, но у меня было чувство, что она уже знала наш ответ.

— Нет, — ответила я, поскольку Хейли не видела «Колонию» в действии. — Честно говоря, это было впервые. Но что это значит? Твой отец нашёл альтернативу хладнокровному убийству друг друга. Это не значит, что он может создать цивилизованное общество из обломков, в которые мы превратились.

— Те люди, что помогли нам на прошлой неделе, те, у кого были хорошие машины и оружие. Ты помнишь, куда они направлялись?

Её сладкий южный акцент делал звуки её откровения приятными, но слова были полной противоположностью.

— Арканзас, — тупо повторила я.

— Слухи распространяются, Риган. Вероятно, быстрее, чем мы с тобой понимаем. У моего отца была целая философия надежды — того, чего люди действительно хотели в это отсталое время. И она у него есть. Теперь он берёт за это цену — верность, слепую преданность и свободную волю. Но посмотри на этот город. И сравни это с тем, как мы живём — а мы одни из счастливчиков. Только представь себе, от чего люди в худшем положении, чем мы, готовы отказаться ради хорошего ночного сна и трёхразового полноценного питания.

Она была права. Я видела, как женщины в поселении Гэри отказывались от своей свободы и многого другого — просто ради защиты, комфорта и безопасности. Колония могла предложить гораздо больше. И, возможно, для многих это было не так уж плохо.

Но это было чертовски неправильно для меня.

— Но связи нет, — заспорила я просто ради спора, потому что мне нужно было чувствовать себя лучше. — Как могут распространяться слухи, если в наши дни не распространяется ничего, кроме инфекции?

— Всадники, — просто ответила она. — Мой отец посылал разведчиков с тех пор, как впервые установил мир. Они достигли стольких поселений, сколько смогли, рассказывая историю о городе без Пожирателей, где всегда есть еда и чистая вода. Туда всегда был постоянный приток людей, но в последнее время он усилился. И он будет только расти. Я знаю это, я знаю, что мой отец прав. Я видела это. Всё, что нужно людям — это безопасность. Им нужна вера в то время, когда не во что верить, и надежда, когда всё остальное кажется безнадёжным. Они легко отдадут свою преданность делу, которое они не до конца понимают, и свою свободную волю человеку с приятной улыбкой — и всё это во имя безопасности.

— Я знаю, почему мы ушли, почему мы должны были уйти, — подчеркнула я. — Но почему вы с Миллером сбежали? При других обстоятельствах, если бы мне позволили делать всё, что я хочу, жить там, где я хочу, быть с кем я хочу, я, возможно, не нашла бы город таким… отталкивающим. Какие секреты твой отец хранит от остальных добропорядочных граждан Колонии?

— Власть, — просто ответила она. — Это всё, чего хочет мой отец, это всё, что его волнует. Он жаждет контроля и отчаянно жаждет абсолютной власти. До всего этого он был фермером. Ты можешь в это поверить? Но появляется мысль… будто он был рождён для этого мира. Внезапно появляются Зомби, и мой отец становится лидером, за которым непреклонно следуют люди. И он организовал этот город быстрее, чем всё, что я когда-либо видела. Я не могу отрицать, что он сильный лидер, но я просто не считаю его хорошим лидером, — она помолчала, держа кисточку на пальце ноги, прежде чем пояснить. — Я имею в виду, в моральном смысле. Он не очень хороший человек. Я видела… Просто человек, которого ты встретила, не мой папа. Это совершенно другое существо, которое, честно говоря, пугает меня.

— А твой брат? — спросила я шёпотом.

— Малышка, — она посмотрела на меня, и её тёмно-серые глаза поймали мои с истинной искренностью. — Кейн — другой человек, но не всё время. У него те же амбиции, та же тактика, чтобы получить желаемое, но я опасаюсь, что он хочет даже больше, чем мой отец. Вместе они заставляют людей становиться плохими. И мне нужно было как можно скорее увести Миллера оттуда. Я просто умру, если он когда-нибудь превратится в одного из них. Я умру.

Мы с Хейли молчали, обдумывая все эти слова. Не то чтобы я не поняла всего этого за то короткое время, что пробыла там, но услышать это от кого-то, кто прожил там два года, кто был связан с этими людьми… Просто сейчас мне было очень не по себе. Одно дело жить с угрозой Зомби, маячащей за каждым углом и поворотом, но беспокоиться о стране, которая, насколько я понимала, растворилась в большой куче дисфункций и отдельных частей, было бесконечно хуже. По какой-то причине я испытывала странное чувство патриотизма. Это была великая страна, страна, где мы заботились друг о друге, стояли бок о бок и всё такое. Не то чтобы у нас не было проблем, особенно прямо перед всей этой историей с Зомби, но мы всё ещё были народом, объединённым общей верой в человечество и индивидуальную свободу. Меня разозлила мысль, что даже сейчас это было под угрозой.

Это была самая странная вещь, о которой мне приходилось беспокоиться.

И в довершение всего я даже не верила, что это возможно! Эта страна лежала в руинах. Объединить всех было бы невозможно. Особенно без возможности общаться на большом расстоянии.

Интересно, планировал ли Матиас возродить «Пони Экспресс»? И эта мысль вызвала у меня ужасные образы Кевина Костнера в «Почтальоне». Это был плохой фильм, и он сделал бы реальность ещё хуже.

Вообще-то я бы предпочла «Водный мир». И это о чём-то говорило.

— Ну вот, детка.

Я улыбнулась Пейдж с теперь уже ярко-розовыми пальчиками. Она тоже посмотрела на них, её глаза светились гордостью и радостью. Я сделаю всё, чтобы сохранить это выражение на её лице.

— Можно, я покажу Вону? — взволнованно спросила она.

— Дай им высохнуть минутку, а потом сможешь, — ответила я, перекрывая фырканье Тайлер.

— Хорошо, давайте перейдём к истинной сути девичника, — заявила Хейли и рассмеялась над собой. — Ха! Суть! Поняли?

Мы с Тайлер переглянулись. И Пейдж сказала:

— Я не понимаю.

— Мальчики, сладенькие, мы сейчас поговорим о мальчиках.

— Как мои братья? — Пейдж застонала.

Проницательная маленькая штучка.

— Я думаю, твои пальцы достаточно сухие, Пейдж. Только не надевай носки или ботинки и постарайся ни во что не врезаться.

Я помогла ей слезть со стола и открыла дверь, чтобы убедиться, что за ней присмотрит один из братьев Паркер. Я поймала взгляд Харрисона, охранявшего дверь между задними офисами и сувенирным магазином. Между нами произошёл молчаливый диалог о Пейдж, в котором мы говорили только выражениями лиц, и он согласился наблюдать за ней.

Вообще-то, этим безмолвным разговорам я научилась у мальчиков. Все они были очень хороши в общении поверх головы Пейдж. Это был один из тех навыков, которые приобретаются по необходимости.

Я закрыла за собой дверь и выжидательно приподняла бровь, повернувшись к Тайлер.

Однако Хейли опередила меня, сказав прямо:

— Так, что происходит между тобой и Воном?

Тайлер поперхнулась, и кисточка для ногтей бешено заскользила по пальцу. Я сжала губы, чтобы не рассмеяться над ней. Вон и Тайлер вцепились друг другу в глотки с той самой минуты, как мы приняли Тайлер и Миллера в группу, но в последнее время ситуация определённо обострилась.

Хейли была убеждена, что это сексуальное напряжение на грани взрыва, и да, она имела в виду буквально. Но я не могла согласиться. Отчасти меня была счастлива, что у Вона появилась другая девушка, поскольку наши с Хендриксом отношения перешли в категорию эксклюзивных. Но другая часть меня не хотела, чтобы Вона прибрали к рукам как вариант. Это была та же самая часть, которая боялась долгосрочных обязательств и явно была эгоистична. А потом была ещё одна часть, пусть маленькая и едва заметная, которая заставляла мою кожу зудеть от ревности. Между мной и Воном что-то было. Пусть и не такое всепоглощающее и требовательное, как то, что было между мной и Хендриксом, но всё же притяжение было.

И эта жизнь, которой мы жили, отняла у меня всё: моё будущее, мой дом и мою семью. Я злилась, что это лишало меня возможности встречаться с парнями. Неужели мы действительно готовы были переспать с теми, кого лишь недавно встретили?

С Хендриксом я этого ещё не сделала, но была достаточно близка. И хотя я испытывала к нему настоящие чувства, будущее заставляло меня нервничать.

Даже больше, чем нервничать — это пугало меня.

Но меня интересовала реакция Тайлер. Иногда испытывать симпатию к ней было очень сложно. А иногда она была просто уязвимой девочкой, которая прошла через что-то реально травмирующее и пыталась приспособиться к жизни с зомби два года спустя.

— Между мной и Воном ничего не происходит, кроме того, что, возможно, он хочет убить меня, а я однозначно ищу возможность столкнуть его вниз головой со скалы, — фыркнула Тайлер.

Хейли улыбнулась мне, в то время как Тайлер очень внимательно следила за своими пальцами.

— Разве он не спас тебе жизнь всего три дня назад? — осторожно спросила Хейли.

— Ха! А потом он провёл следующие два часа, крича на меня, что я не умею обращаться с огнестрельным оружием, не считаю пули, не могу сосредоточиться и миллион других вещей, которые, по правде говоря, я даже сейчас не могу вспомнить. Я не знаю, как он может ожидать, что я вспомню всё это во время реального боя.

— Значит, вы никогда не учились выживанию? Как убить Пожирателя? Как защитить себя?

Я всё ещё была ошеломлена её жизнью и отсутствием реального жизненного опыта. Как мы с Тайлер могли сосуществовать в одной реальности? Я убила своего первого зомби ещё до того, как выехала на дорогу.

Ах, покойся с миром квотербек Крис.

— Это часть контроля моего отца. Если мы не знаем, как бороться или выжить, мы никогда не уйдём. Все в этом городе вынуждены полагаться на армию. А армия считает моего отца богом.

— Риган! — выругалась Хейли. — Ради всего святого, что у тебя за привязанность к этому городу? — но она не стала дожидаться моего ответа: — Я думаю, ему просто не всё равно. Я имела в виду Вона. Я думаю, он предпочёл бы, чтобы ты не умирала, вот из-за чего все эти вопли. Он не привык к девушкам, которые не могут сами о себе позаботиться. Не обижайся.

— Не обижаюсь, — отмахнулась Тайлер. — Поверь, я тоже расстроена. И я беспокоюсь о Миллере. Хотела бы я, чтобы он знал хотя бы половину того, что знаете вы. Но крики на меня не сделают мою жизнь лучше. Поверь мне, мы уже пробовали.

Хейли подмигнула мне.

— Обычно он не такой. На самом деле он очень милый, намного лучше, чем Хендрикс.

Она бросила на меня извиняющийся взгляд, но я пожала плечами. Она была права. Вон был намного приятнее Хендрикса.

— Что вам обоим нужно, это просто горячий, страстный, бурный поцелуй. Это излечит его от капризов.

Щёки Тайлер вспыхнули, и у меня возникло ощущение, что она была в той же лодке, что и мы, в том, что касается отсутствия мужского контакта за последние два года. Удивительно, что отец до сих пор не выдал её замуж.

— Это совсем не то, что нам нужно, — вздохнула Тайлер. — Кроме того, я сомневаюсь, что он интересуется мной. Серьёзно. Мне кажется, он тоскует по кому-то другому.

Она подняла на меня глаза, и я не смогла прочесть её взгляд. Я не могла сказать, действительно ли ей было всё равно, или была какая-то скрытая ревность с её стороны или что-то ещё.

— Почему ты так думаешь? — спросила я дрожащим голосом.

Вон по-настоящему не разговаривал со мной с тех пор, как мы с Хендриксом перешли на более официальный уровень. Полностью. У меня было такое чувство, что Вон избегает меня. И хотя я знала, что приняла правильное решение в отношении Хендрикса, то, что я сделала с Воном, не обязательно было правильным.

— Наверное, потому, что он всегда смотрит на тебя, когда ты не смотришь. И ты первая, кого он проверяет после столкновений…

— Это неправда, — перебила я.

— Хорошо, ты первая, кого он проверяет после Пейдж, — уступила она. — Но все они сначала проверяют Пейдж. Даже у Миллера вошло в привычку проверять её.

Она закатила глаза и снова закрутила колпачок лака. Пальцы её ног выглядели идеально. Даже после того, как она испортила один из них, они всё равно выглядели блестящими, ровно накрашенными и яркими.

Я посмотрела на свои пальцы и застонала. Мой педикюр определённо не был профессионального качества. У Пейдж было отлично, но теперь, когда я сравнила свои с Тайлер, я почувствовала себя двенадцатилетней девочкой, изображающей взрослую, а не независимой женщиной, которой я была на самом деле.

— Сюда, сладкая, — позвала Тайлер.

Она тоже заметила мои пальцы и взяла инициативу в свои руки. Она подкатила к столу кресло на колесиках и схватила меня за ногу. Она глубоко вздохнула и сказала:

— Чего бы я только не отдала за настоящую встречу с мастером.

Я посмотрела на свои сухие ступни с потрескавшимися и огрубевшими пятками и волдырём на большом пальце, который, казалось, никогда не исчезнет, и вынуждена была согласиться.

— Да, они довольно ужасны.

— По крайней мере, твои пальчики будут красивыми, — улыбнулась она.

— Между Воном и мной, правда, ничего нет, — настаивала я. — Может, и было бы без Хендрикса, но…

— Тебе не нужно ничего объяснять, — заверила меня Тайлер. — Я вижу Хендрикса. Он смотрит на тебя, словно ты весь его мир. Я понимаю. Но я тоже этого хочу. Я не хочу целоваться с Воном только потому, что он рядом. Я хочу мужчину, который увидит меня, увидит меня целиком и всё ещё захочет меня. И прямо сейчас этот человек не Вон. Он даже терпеть меня не может, не говоря уже о том, чтобы на пять минут перестать критиковать. Я не хочу быть большим разочарованием. Я хочу быть горячим призом, ради которого он бы надрывал свою задницу.

Мы с Хейли просто тупо смотрели на неё. Я была почти уверена, что мы обе были шокированы уровнем мудрости, который она скрывала за своими неестественно идеальными волосами и большущими глазами лани.

Она неправильно истолковала наше молчание.

— Я не имею в виду Вона. Я не говорю, что хочу быть его призом. Я просто говорю, кто бы там ни был, если есть парень или кто-то ещё… Цыц! Вы знаете, что я имею в виду!

— Конечно, — ухмыльнулась Хейли. — Мы знаем, что ты имеешь в виду.

— Это не Вон, — настаивала Тайлер. — Я говорила не о Воне.

— Конечно, нет.

— Знаете что? Я знаю, что я имела в виду, поэтому собираюсь жить дальше. Вы двое можете продолжать думать об этом, но я двигаюсь дальше. Так что… всё.

— Она нам сказала, — рассмеялась я.

Гневный взгляд Тайлер метнулся ко мне, пригвоздив меня к месту.

— Никому ни слова! Особенно вашим парням.

— Эй! Мы живём и умираем по кодексу, Тайлер! За каких девушек ты нас принимаешь? — серьёзно спросила Хейли.

— Девушек с парнями. Я знаю, как это бывает. У девушек нет фильтра, когда дело доходит до интимных «подушек».

— Нет никаких «подушек»! — ахнула я.

У Хейли отвисла челюсть.

— Говори за себя!

— О, ты уже смяла «подушку»? У тебя теперь есть подушка?

Я знала, что она блефует. Без какой-либо на то причины, кроме того для этого буквально не было времени. И я знала Хейли всю свою жизнь, она не собиралась отдавать свою девственность в каком-то хранилище, имея считанные пять минут, прежде чем ей придётся либо снести голову Зомби, либо объяснить Пейдж про тычинки и пестики.

— В буквальном смысле подушка, — Хейли вызывающе вздёрнула подбородок.

Я ухмыльнулась ей.

— Подождите, вы же не… подождите, — Тайлер указала пальцем туда-сюда между нами, её глаза расширились. — Думаю, это объясняет, почему вы не превратились в зомби.

— Нам было всего восемнадцать, когда началась инфекция! — Хейли решила встать на нашу защиту. — Я имею в виду, что мы берегли себя для кого-то особенного, а потом вдруг не осталось никого особенного. Да и не похоже, что наш нынешний образ жизни, это горячий материал для свиданий.

— Верно, — согласилась Тайлер. — Но у тебя должен быть хотя бы шанс. Знаешь, если захочешь.

— Значит, ты?.. — рискнула спросить я.

Я не была готова к такому шагу с Хендриксом. Ни в какой форме. Ладно, может быть, в форме целоваться с ним часами, потому что он умел целоваться. Но на будущее было бы неплохо с кем-нибудь поговорить. Вряд ли в эти дни я смогу погуглить «как потерять девственность».

— В старших классах у меня был парень и серьёзные отношения.

— У меня тоже, — вздохнула я.

— И ты не сделала это?

Я покачала головой.

— Но он это сделал.

Она изогнула бровь, и Хейли объяснила.

— Он был настоящим обманщиком. Хотя он был её первым, но в качестве зомби, которого она убила.

Тайлер рассмеялась, а затем попыталась сдержать смех, сжав губы, но потом просто снова начала смеяться.

— Извини, это совсем не смешно.

А потом раздался смешок, и она не смогла удержаться. Она согнулась пополам от смеха, слёзы текли по её лицу. Это было заразительно, и довольно скоро мы с Хейли тоже смеялись.

Дверь позади нас открылась, и Нельсон просунул голову.

— Что здесь происходит?

Мы пытались остановиться и взять себя в руки, но у нас это получалось не очень хорошо.

— Развлекаетесь? — задал он, ни к кому не обращаясь, но глаза его были прикованы к Хейли.

Она смущённо пожала плечами, и её красивые бледные щёки вспыхнули. Она была так влюблена в Нельсона, что я едва могла выносить её. Мне просто нравилось, что она нашла его во всём этом уродстве.

— Ужин готов, — продолжил он. — Если вы, девочки, закончили.

Он протянул руку Хейли, и она, взяв свои ботинки и носки, заковыляла к нему на пятках. Он посмотрел на нас с Тайлер и спросил:

— Леди, вы идёте?

— Да, — ответила Тайлер. — Я весь день с нетерпением ждала крекеров и вяленой говядины!

— У нас кончилось вяленое мясо.

— Ещё лучше! — саркастически воскликнула она.

Но Нельсон не обращал на неё внимания, его взгляд был прикован к ногам Хейли.

— Сексуально, — пробормотал он.

Хейли и Нельсон исчезли в коридоре, а я подождала Тайлер, пока она собирала флаконы с лаком для ногтей, свои носки и ботинки.

— А что случилось с твоим парнем? — мой голос снова стал серьёзным с тяжестью того, что ответ мог стать неприятным.

— Мой папа застрелил его, — сказала она, как ни в чём не бывало.

— Он был заражён?

— Эм, нет.

Тайлер покачала головой, и её блестящие тёмно-каштановые волосы рассыпались по изящным плечам.

— Он… эм… в самом начале он однажды пытался помочь нам с Миллером сбежать.

— О боже, — выдохнула я. — Тайлер, мне так жаль. Это…

Я оборвала себя, прежде чем закончила фразу «намного хуже». Ей не нужно было этого слышать. В конце концов, я решилась на неубедительное:

— Это ужасно.

Её глаза наполнились не пролитыми слезами, но она взяла себя в руки и хриплым голосом сказала:

— Нам нужно убраться как можно дальше от Арканзаса.

Я кивнула, полностью соглашаясь. Нам нужно было уехать как можно дальше от Арканзаса. Такой человек, как он, вряд ли легко отпустит свою единственную дочь и младшего сына. И ещё оставалась тайна Кейна и его возможной одержимости мной. Я сомневалась в нашем первоначальном решении отправиться в Перу, но придерживались ли мы первоначального плана или нет, нам нужно было убираться к чёрту с юга, и как можно быстрее.

ЭПИЗОД 7: ГЛАВА 02

— Привет, — прошептал Хендрикс в ещё тёмном магазине.

Я посмотрела на него подернутыми пеленой глазами и попыталась улыбнуться. У нас была очень спокойная прошлая ночь, что было потрясающе и определённо необходимо.

Каким-то образом я застряла в середине ночного дежурства, и солнце как раз собиралось взойти. Небо становилось всё светлее, и я уже почти видела свои руки. Нельсон сидел через дверной проём от меня, запрокинув голову к потолку, умирая от скуки смертной.

Вон не разрешал парам дежурить вместе, чтобы не возникало искушение отвлечься, и с этим трудно было спорить. Я полностью понимала логику данного правила, но это не мешало мне ненавидеть его. Иногда ночная вахта была отстойной, и я бы всё отдала, чтобы хоть немного отвлечься.

Хендрикс и Нельсон тоже были недовольны этим, но поскольку они следовали приказу, я предполагала, что в какой-то степени они были с этим согласны. Сомневаюсь, что это помешало бы Хендриксу дежурить вместе со мной — просто находиться в другой части комнаты. Он прекрасно знал, что если потребуется, я сама со всем разберусь, но не любил, когда я делала это одна.

— Привет, — я улыбнулась ему в ответ, но не думала, что он меня видит.

Он был поблизости, но потом вдруг нащупал меня руками, отыскав мои ноги. Он подполз поближе и сел рядом со мной, прислонившись к заколоченной тяжёлой входной двери, запертой на висячий замок, который Паркеры всегда держали при себе. Он обнял меня и притянул к себе. Я таяла в его тёплых объятиях, положив голову на сгиб его руки и прижавшись к нему всем телом.

Он давал намного больше, чем я могла бы попросить, намного больше, чем я когда-либо ожидала найти.

И я понятия не имела, что делать со всеми моими эмоциями.

Мне нужно было пространство, чтобы разобраться в них, понять, чувствую ли я себя так только потому, что мы были друг с другом днём и ночью и всегда спасали друг другу жизни, или же так будет всегда — он всегда будет заставлять мои пальцы на ногах сжиматься, а желудок переворачиваться.

— Мне кажется, тебе нельзя здесь быть, — поддразнила я.

— У нас есть компаньон, — объяснил он. — Верно, Нельсон?

Нельсон хмыкнул, а затем сказал:

— Держи свои руки там, где я всегда смогу видеть их!

Но это было сказано без энтузиазма, и поскольку я могла различить только неясные очертания его тела, мне было трудно поверить, что он действительно обращает на нас внимание.

Тем не менее, я не собиралась создавать неловкую ситуацию.

— Думаешь, мы когда-нибудь снова останемся наедине? — тихо спросил Хендрикс.

Он взял меня за руку, забрал монтировку и положил рядом. Потом он обхватил моё запястье и нежно поцеловал в ладонь.

— Хороший вопрос, — вздохнула я. — Когда-нибудь, да? Уверена, что когда-нибудь мы останемся одни.

— Я не хочу ждать когда-нибудь, — прорычал Хендрикс и снова поцеловал мою ладонь, а затем потянулся губами вниз к внутренней стороне моего запястья, где поцеловал меня вновь.

И вот именно это Вон имел в виду под отвлечением. Я определённо отвлеклась.

— Ты ужасно нетерпелив, — проворчала я. — Зачем нам нужно оставаться наедине?

Он издал глубокий горловой звук, а затем таким быстрым и плавным движением, что я не заметила его намерений, притянул меня к себе на колени. Я оседлала его вытянутые ноги. Я коленями упёрлась в ковёр под ним, а руками вцепилась в воротник его футболки, желая найти хоть какое-то равновесие.

— У меня много причин остаться с тобой наедине, — прошептал он мне в губы.

Я начала задыхаться ещё до того, как он обхватил мои бёдра, но потом его сильные пальцы скользнули мод мою рубашку, заклеймив мою обнажённую кожу, и собственнически впились в мою талию. Я сразу же потеряла всякие причины или осознанную мысль. Ох уж этот парень.

А он ещё даже не поцеловал меня!

— И каковы же твои причины? — спросила я, игнорируя туман похоти и лёгкое покалывание кожи.

Хендрикс поцеловал меня в ухо, медленно, нежно. Он провёл языком вверх по раковине моего уха, а затем опустился и прикусил мою мочку. Как раз в тот момент, когда я думала, что умру от жара, он поцеловал чувствительное место прямо за ухом и заставил меня извиваться у него на коленях. Он скользнул губами вниз по моей шее, а затем снова вверх и запечатлел целомудренный поцелуй на моём подбородке.

— Это одна из причин, — его голос был низким и хриплым, и это только ещё больше заводило меня.

— Прекрати, Хендрикс, или я выстрелю тебе в ногу, — пригрозил Нельсон спокойно, но совершенно серьёзно.

Хотя мы все знали, что сейчас у него нет оружия.

— Это ещё одна причина, — вздохнул Хендрикс.

Он позволил мне слезть с его колен и снова усесться рядом.

— Если тебе от этого станет легче, — призналась я, — я хотела бы как-нибудь услышать и другие твои доводы.

Он дёрнул головой в сторону, и я почувствовала, как он пристально смотрит на меня. Я не могла видеть в темноте, но знала, что его глаза сейчас ярко-синие, а черты лица напряжённые от сосредоточенности. Именно таким он и был всегда, напряжённым — силой, с которой приходилось считаться.

Это была одна из причин, почему я так сильно влюбилась в него.

— Мне от этого легче, — искренне произнёс он.

Я услышала дерзкую ухмылку в его голосе.

— Неужели ты думал, что я не захочу остаться с тобой наедине? — спросила я, стараясь говорить как можно тише, чтобы Нельсон не услышал.

Хендрикс помолчал несколько мгновений, прежде чем признаться:

— Я пытаюсь не торопиться с тобой, Риган, — он замолчал и снова схватил меня за руку. На этот раз он просто держал её в своих ладонях, нежно переплетая наши пальцы. — Я пытаюсь, но это нелегко.

— Ну, мы находимся в исключительной ситуации, — согласилась я. — Я хочу сказать, мы постоянно вместе. Уверена, что это нормально — двигаться быстрее, когда мы ловим столь редкие моменты, как сейчас.

Он замер рядом со мной, стал таким неподвижным, что мне пришлось посмотреть на него и убедиться, что он всё ещё дышит. Солнце поднималось достаточно быстро, чтобы ночная тьма начала рассеиваться, и я смогла увидеть его лицо очень близко. И прямо, как я и думала, выражение его лица было сосредоточено на эмоциях, и я их не понимала, а его глаза в этом свете казались чёрными и пылали тайнами, к которым я не была уверена, что готова.

— Риган, мои чувства к тебе не имеют ничего общего с нашими обстоятельствами. Это была бы моя борьба независимо от того, в каком мире мы живём.

Ох.

Ох.

Я хотела спросить его, что именно он пытается этим сказать и что это значит для нас, но не смогла ни подобрать слов, ни вспомнить, как дышать, ни закрыть рот.

— Это так неловко! Я хочу оставить вас наедине, просто чтобы мне не пришлось слушать эту чушь. Хендрикс, чувак, работай над своей игрой. Ты, очевидно, пугаешь её до чёртиков! — простонал Нельсон с противоположной стороны.

И прежде чем я успела что-то сказать, чтобы разрядить странность, он вскочил на ноги и потёр лицо. Явно опередив меня.

— Уже утро. Или достаточно близко к нему. Это не подарок, а одолжение. Я хочу провести некоторое время с Хейли позже, и вы двое мне в этом поможете.

А потом он ушёл.

И мы с Хендриксом остались одни.

Совсем одни.

Мы были так же одиноки, как и в момент нашего первого поцелуя.

Хендрикс не стал ждать ни минуты. Я снова оказалась у него на коленях, и его губы коснулись моих. Он прижал одну руку к моей пояснице и притянул меня к себе, а другой запутался в моих волосах. Сначала его рот был яростным, отчаянным и голодным. Я целовала его в ответ с той же интенсивностью, пробуя на вкус его язык, покусывая его нижнюю губу, просто наслаждаясь этой связью с ним, которая внезапно показалась жизненно важной для моего выживания.

Он становился неотъемлемой частью моего существования, и я даже не предполагала, насколько глубоко утонула в этом. Я хотела двигаться медленно, хотела убедиться, что выбираю я, а не он выбирает меня. Но невозможно было сказать точно, когда всё моё тело ожило от его прикосновения, а мой рот отказывался когда-либо покидать его снова.

Я гудела, вибрировала от его чувств, от того, что он делал со мной, от того, что он заставлял меня чувствовать. Как будто я была мертвой до встречи с Хендриксом. Как будто я стала такой же, как безлюдная пустошь некогда процветающей цивилизации, в которой я жила, а Хендрикс был лекарством, моей вибрацией, моим убежищем. Моей утопией в мире, где не осталось ничего хорошего.

Я потерялась в нём.

И в его страстных поцелуях.

Он застонал в мои губы. Я почувствовала вибрацию в его груди, прижатой к моей. Хендрикс отпустил мои волосы и, снова обняв меня за талию, притянул невероятно близко к себе. Я была прижата к его телу. Он излучал тепло, от него слегка пахло грязью, потом и чем-то настолько мужским, что я знала, что никогда не пойму этого полностью. У него был вкус мятной зубной пасты, и его борода царапала моё лицо самым восхитительным образом.

Как раз в тот момент, когда я подумала, что предметы одежды вот-вот исчезнут, он замедлил поцелуй, пока он не стал до боли сладким. Хендрикс пробовал меня на вкус, смаковал. Его губы были любящими и нежными, его руки стали мягкими, но не так, словно он отпускал, а скорее он смягчал свои прикосновения, потому что знал, что может. Ему больше не нужно было удерживать меня. Я никуда не собиралась сбегать.

Я принадлежала ему, хотела ли я полностью признать это или нет.

И точно так же я полагала, что он мой.

— Именно поэтому существуют правила! — почти проревел Вон через всё помещение. — Ты должен заботиться о ней, Хендрикс! Какого чёрта ты делаешь?

Очевидно, в этот момент мы перестали целоваться, и я уткнулась лбом в плечо Хендрикса. Мне было стыдно за то, что меня поймал Вон, но ещё больше за то, по какому пути ушли мои мысли.

Я ещё пока не любила Хендрикса, а уже отдавала то, что осталось от моего будущего.

— Всё под контролем, брат, — прорычал Хендрикс, слегка задыхаясь.

— То-то я и вижу, — огрызнулся Вон.

А потом стальная дверь захлопнулась. Судя по всему, Вон захлопнул её за собой.

Я подняла глаза и увидела, что уже почти утро. Свет просачивался сквозь щели в досках и по краям дверного проёма. Я взглянула на Хендрикса, он внимательно наблюдал за мной.

Чувствуя себя слегка смущённой, я сказала:

— Наверное, это не самый ответственный способ провести время.

Хендрикс подозрительно прищурил глаза и сказал:

— Это просто Вон.

— Я не это имела в виду, — я отпрянула назад и во второй раз слезла с его колен. — Мы все сегодня едем в город?

Его взгляд не стал менее напряженным, а наоборот, казалось, стал ещё глубже и проницательней.

— Мы больше не расстанемся, Риган. Это не тот риск, на который мы готовы пойти.

— Нет, я согласна, — быстро сказала я.

— Ты хотела расстаться? — спросил он, но вопрос больше походил на проверку, чем на любопытство.

— Нет?

Я встала и выглянула за деревяшку, которой предыдущий владелец магазина укреплял стеклянный фасад. Год назад я играла бы сама с собой в игру, где представляла, что могло случиться с владельцем магазина. Обычно эта игра заканчивалась тем, что я решала, что они спаслись от нашествия зомби и живут где-нибудь на пляже, пьют Маргариту и загорают, а потом неизбежно спотыкалась о мёртвое тело или была вынуждена стрелять в лицо Зомби, который носил поло с монограммой того места, где мы остановились, и мне становилось очень грустно. Это была удручающая игра, поэтому я постаралась перестать в неё играть.

Но я не могла не надеяться, что каждый владелец магазина будет вести счастливый багамский образ жизни, и не подбадривать их в моей голове.

— Риган, если хочешь расстаться, так и скажи, — настаивал Хендрикс.

Он всё ещё сидел на полу, но подтянул одно колено к груди и положил на него одну из своих длинных рук. Он смотрел на меня из-под густых ресниц, и этот взгляд пробирал до души.

— Я не принимала тебя за неуверенного в себе мужчину, Паркер, — поддразнила я его.

Я, и в самом деле, не считала его неуверенным в себе. Он фактически заявил на меня права ещё до того, как я начала влюбляться в него. К чему он это всё?

Хендрикс рассмеялся, и было трудно сказать, ошиблась ли я в своих предположениях или всё-таки попала в точку.

— Я не из тех, кто чувствует себя неуверенно.

Ладно, его ответ не дал мне ничего. Я повторила попытку.

— Так в чём же дело?

Я указала на расстояние между нами и подсознательно сделала шаг назад.

— Ты мне скажи, Риган, — он вскочил на ноги и последовал за мной. — Ты влюблена в меня, а я в тебя. Но ты отстраняешься. Почему?

Чёрт побери, он был слишком проницателен.

Вся эта семья была чертовски проницательна. Все до единого, от Вона до Пейдж. Мало того, что каждый присутствующий здесь знал меня насквозь, от недосыпа до начала месячных. Теперь я даже не могла иметь тайных сомнений и тревог, не будучи вынужденной обсуждать их?

Грр.

— Я не отстраняюсь. Это только что произошло, — я махнула рукой в сторону пола, где недавно сидела, оседлав его, и практически ела его лицо, отнюдь не как зомби. — Это не я отстранилась, Хендрикс. Что за беспокойство?

Он провёл двумя руками по своим длинным волосам и бросил на меня свирепый взгляд.

— Вон вошёл, и ты закрылась. Вот что случилось. И мне не почудилось. Я не был любителем подобных игр до того, как появились Зомби. А сейчас тем более у меня нет никакого терпения на них, Риган. Просто будь честна.

Я задумалась на секунду и была иррационально обескуражена. Я никогда не играла в игры. Квотербек Крис провёл все две недели, гоняясь за мной и забавляясь флиртом. А теперь я была с Хендриксом Ворчуном. Он не был весёлым, кокетливым типом.

Как я уже сказала, иррационально. Мне это в нём нравилось. Мне нравилось, что он знает, чего хочет. Мне нравилось, что он так целеустремлённо преследует меня. Он мне нравился.

И именно это пугало меня больше всего — сила моих чувств к нему. Я знала его всего полтора месяца, едва ли достаточно долго, чтобы влюбиться в кого-то.

— Это не имеет никакого отношения к Вону, — искренне сказала я.

И это была чистая правда. Все странности, которые я чувствовала с Тайлер прошлой ночью, должно быть, исчезли, потому что Вон никак не повлиял на мои чувства к Хендриксу. Разве что я чувствовала себя немного виноватой из-за того, что он застал нас, и я так легко покинула свой пост.

— Тогда что? — тихо спросил Хендрикс.

И, о господи, он был уязвим.

Это было нехорошо. Я думала, что Хендрикс неотразим, когда он был крутым Зомби-убийцей с голубыми глазами, в которых я хотела затеряться, и мускулами, которые я хотела облизать сверху донизу.

Уязвимость была гораздо, гораздо хуже.

Те чувства, которые я отчаянно сдерживала, нырнули на вражескую территорию и полностью предали меня.

— Я боюсь, — услышала я свой шёпот, хотя отказывалась быть настолько честной.

Он сделал ещё один шаг ко мне.

— Меня?

— Нас.

Ещё шаг, и я упёрлась спиной в доски, а он оказался прямо передо мной.

— Я не причиню тебе вреда.

— Я не этого боюсь, — невесело рассмеялась я. — Но ведь это быстро, правда?

— Ты и я?

Он наклонил голову, и наши глаза оказались на одном уровне. Прядь его волос упала на лоб. Раннее утреннее солнце освещало его лицо и заставляло блестеть глаза. Его губы всё ещё были припухшими от наших поцелуев, а борода была чуть длиннее, чем вчера.

Боже мой, я пропала.

— Да, — выдохнула я или попыталась выдохнуть.

Наконец, озорная улыбка появилась на его прекрасных губах, и я облизнула свои внезапно пересохшие губы.

— Я не считал тебя трусихой, — бросил он мне в ответ.

— Я не трусиха.

— Ты бежишь, — строго указал он на меня пальцем. — Ты боишься.

Я закатила глаза и отвернулась.

— Я не боюсь. Я просто беспокоюсь. Если у нас ничего не получится, что тогда? Вряд ли сможем пойти разными путями и остаться друзьями в «Фейсбуке». Я просто думаю… Это происходит не очень медленно.

— Да, может быть, ничего и не получится, а после мы проведём остаток наших жизней, вполне возможно, очень коротких жизней, ненавидя друг друга, — он небрежно пожал плечами, а затем приподнял мой подбородок указательным пальцем, так что я была вынуждена снова поднять на него глаза. — А может быть, если у нас ничего не получится, мы просто решим быть взрослыми и продолжим жить своей обычной жизнью. Я не стану бывшим парнем, Риган. Тебе не придётся меня переезжать в виду того, что я не смог разглядеть то хорошее, когда на него смотрел.

Мои глаза округлились, и я едва могла поверить, что он был так откровенен. Господи, Хендрикс, почему бы тебе просто не выложить всё это и не заставить меня почувствовать себя полной идиоткой?

Его тон смягчился, и он мягко сказал:

— Ты знаешь, есть и другой вариант.

— Давай послушаем, — прохрипела я.

— Мы вообще не расстанемся. Мы сойдёмся. Мы влюбимся. Мы познаем, как глубоки наши чувства, насколько мы идеальны друг для друга. Ты узнаешь, как сильно я хочу попробовать каждый сантиметр тебя и выслушать каждый твой секрет. И я узнаю, как сильно ты любишь обниматься и как ты ненавидишь, когда я хочу порассуждать о философии и этике, но ты всё равно потакаешь мне.

— Философия и этика? — произнесла я одними губами.

— Философия и этика, — подтвердил он с ухмылкой.

— Это должно меня заводить?

— О да, — пробормотал он.

— Ты предлагаешь мне прыгнуть с обрыва, — подметила я.

Я прищурилась, глядя на него, не совсем понимая, то ли взволнована тем, что он так легко видит меня насквозь, то ли чересчур напугана.

— Каждый божий день, если придётся.

Он не отрывал взгляда от моих глаз, а руками прижимал меня к стене.

— Возможно, я не стою всего этого.

— Помнишь первую ночь, когда мы были вместе? Тогда я понял, чего ты стоишь, — тихо заверил он. Я кивнула, потому что знала, к чему это приведёт. — Ты останешься со мной.

— Я останусь с тобой, — я приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.

— Это не последний наш разговор.

— Я знаю, — он прижался лбом к моему лбу. — Ты постарайся не убегать, а я постараюсь не быть таким неуверенным.

— Я бы с этим согласилась, но у меня такое чувство, что это было всего один раз. Возможно, трещина в пространственно-временном континууме.

Он засмеялся, и я прочувствовала этот звук до самых кончиков пальцев ног.

— Больше похоже на проблему кражи девушки моей мечты моим собственным братом.

Девушка его мечты.

Ему действительно нужно перестать говорить такие вещи. У меня не было ни единого шанса, если он собирался продолжать в том же духе.

— Тебя это беспокоит?

Я не могла поверить, что его беспокоит небольшая конкуренция. Он всегда был таким самонадеянным, всегда таким уверенным в себе и во мне.

— Не заставляй меня страдать, — взмолился он, и в нём снова появилась эта проклятая мальчишеская ранимость.

— Нет, Хендрикс, тебе не о чем беспокоиться.

— Ты моя?

Я прикусила нижнюю губу, обдумывая, как на это ответить. Была ли я его?

— Мы не торопимся, — напомнила я ему.

Он отстранился и посмотрел на меня честными глазами.

— Мы не торопимся, — подтвердил он, но явно не выглядел довольным.

Дело в том, что я знала, что он не хотел медлить, и это не имело никакого отношения к физическому влечению, потому что в данный момент это было своего рода шуткой. Нет, Хендрикс не хотел медлить с принятием обязательств. Это было просто… У меня были проблемы со всем этим «пока смерть не разлучит нас», учитывая, что смерть может случиться буквально завтра или сегодня днём.

А как насчёт пункта «пока зомби не разлучат нас»? Не то чтобы у нас было живое завещание на случай, если кого-то из нас укусят. Выдерни вилку из розетки, Хендрикс. Если меня укусят, отключи меня от системы жизнеобеспечения и выдерни эту чёртову вилку.

Но это было, вероятно, для другого дня.

— Только ты, Хендрикс. Наверное, это всегда был только ты. По крайней мере, столько сколько я тебя знаю.

Он нахмурился. Очевидно, не это он хотел услышать. Но он выпрямился и взял меня за руку.

— Я готов работать с тобой над этим.

Я улыбнулась, потому что ничего не могла с собой поделать.

— Ты готов?

— Но только потому, что я умею быть убедительным.

— Ох, правда?

— Да, правда. Я могу быть очень убедительным.

Он был искренен, но глаза его сверкали, а губы подёргивались.

— Вообще-то я немного нервничаю.

— Так и должно быть, — ухмыльнулся он. — Я уже наполовину влюбил тебя в себя. Это только вопрос времени, когда ты окончательно падёшь.

— О, боже, — я покачала головой в ответ на его дерзость. — Ты такой самовлюблённый!

Вместо ответа он захватил мои губы своими, прижал меня к стене и медленно и полностью завладел моим ртом. Он целовал меня до тех пор, пока мои пальцы не начало покалывать, а грудь не распухла от чувства, которое я не понимала, но немного беспокоилась, что он узнает. Он доказывал свою точку зрения, и я была слишком готова ему это позволить.

— Мы всё выясним, Риган, — пообещал он.

Его горячее дыхание овевало мои губы, и я чувствовала его бороду, когда он говорил, касаясь моей кожи.

— Я понимаю, что ты боишься рискнуть, но ты уже должна была привыкнуть к этому. Наша жизнь — это риск, а вместе с ним и награда. Рискни со мной, и я обещаю, что ты получишь свою самую большую награду.

Я кивнула, потому что в этот момент была не в состоянии говорить. Он был прав. Я знала, что он прав. Но мне необходимо было это осмыслить.

— Ладно, достаточно о тяжёлом, — он слегка улыбнулся, и я глубоко вздохнула. — Сегодня нам нужно убить несколько зомби.

— Да, потому что так намного легче.

— Разве ты не в восторге от возможности использовать настоящее оружие?

Он потянул меня за руку и потащил в подсобное помещение.

— О, да, я в полном восторге, — призналась я.

Каждая работа требовала изменчивости, если не считать убийство Зомби. При уничтожении зомби было очень приятно поддерживать обыденность и рутину. Я бы с радостью брала один и тот же пистолет каждый божий день, а не искала бы «творческие» подходы к способам убийства. Я была бывшей болельщицей, а не серийным убийцей. Я не могла просто взять что-то на улице и вообразить себе двадцать способов покончить с жизнью с помощью этого.

— И во время этой вылазки?.. — Хендрикс стал наталкивать меня на мысль.

— С тобой, — вздохнула я. — Всегда буду рядом с тобой.

— Теперь она поняла!

— Ты невозможен!

И он был таким!

Он обернулся как раз перед тем, как мы вошли в подсобные помещения, где все должны были готовиться к новому дню и завтракать награбленным шоколадом и чёрствыми пшеничными крекерами.

Взгляд его голубых глаз встретился с моими глазами, а затем он заставил меня ещё сильнее влюбиться в него.

— Ты же знаешь, что я не прошу тебя чувствовать ко мне что-то, чего я уже не чувствую к тебе, да?

О, Боже.

— Да, — прошептала я. — Я знаю.

А потом он повернулся, и мы присоединились ко всем остальным. Хейли удивлённо подняла брови, но я лишь пожала плечами и покачала головой. Как объяснить то, что только что произошло? Как даже начать описывать то, что он заставил меня чувствовать?

Мы сели за большой стол в конференц-зале. Было немного странно сидеть за большим столом в семейном стиле, но это также было приятно. Сегодня утром все были немного более возбуждены, чем обычно. Наверное, всё дело было в шоколаде и надежде, что позже у нас появятся пистолеты.

Нам очень нужно было оружие.

В конце концов, Вон начал планировать вылазку, и мы все перестали болтать, чтобы послушать. В конторе имелся телефонный справочник и карта города. Использовав их, Вон имел некоторое представление о том, куда мы направляемся.

Сначала мы собирались попробовать проверить пару разных оружейных магазинов, и если они нас подведут, мы, по-видимому, совершим налёт на аэропорт. Этот вариант потребует большую затрату топлива, но у нас не было особого выбора. Было решено, что мы закроем за собой лавку и вернёмся сюда сегодня вечером, если не управимся к закату.

Нельсон выдвинул идею остаться, несмотря ни на что, и побывать во всех этих местах, независимо от того, повезёт ли нам с первой вылазкой или нет. Он был прав — было страшно находиться в таком положении, с таким количеством людей и отсутствием тяжёлой артиллерии.

Мы пришли к выводу, что сориентируемся по ходу дела. Трудно было принимать такие решения, когда мы могли ничего не найти ни в магазине, ни в аэропорту.

Вообще-то я не совсем понимала, зачем нам аэропорт, но Вон был уверен, что это отличное место, чтобы найти оружие, потому что, когда люди путешествуют и не могут взять его с собой в самолёт, они просто оставляют его в своих машинах.

Его довод мне показался надуманным и немного несостоятельным. Если так много людей носили оружие, то как, чёрт возьми, зомби захватили власть?

Конечно, если всё огнестрельное оружие было заперто в машинах посреди долгосрочной парковки аэропорта, тогда, возможно, это имело некий смысл.

Придумав план, набравшись смелости и решимости и, кое-что позаимствовав, мы отправились в путь. Вдалеке виднелось несколько Пожирателей, но мы добрались до фургона, не убивая никого, а затем отправились по пустынным улицам Талсы, штата Оклахома, в поисках места под названием «У Эда» и обещания хоть какого-то спасения.

ЭПИЗОД 7: ГЛАВА 03

Талса была пуста.

Ходили слухи, что большинство больших городов были в запустении. Возможно, где-то в городе и есть люди, но они жили как отшельники, раз уж застряли в таком огромном месте, наводнённом зомби.

Обычно поселения возникали вокруг небольших городов, потому что их было легко защитить. И я не имела в виду небольшие, среднего размера. Я о совсем маленьких — вроде крошечных исторических старых городков с одним довоенным зданием суда и одним шерифом. Превратившиеся позже в поселения с одной пиццерией и торговым центром с населением менее трёх тысяч. Пригодные для жизни города были из тех мест, где поход на городскую площадь являлся главным событием вечера пятницы в те времена, из которых люди всю свою жизнь пытались сбежать.

В общем, точь-в-точь как город, где я выросла. За исключением того, что Пожиратели слишком быстро наводнили мой город.

Большие города, как правило, становились виртуальными игровыми площадками для зомби. В них практически невозможно было защититься и они всё больше походили на зоны военных действий. По иронии судьбы именно их правительство пыталось защищать сильнее всего, уничтожая огромные пространства, и люди в первую очередь бежали оттуда.

Улицы Талсы не были исключением. Огромные толпы людей исчезли с дорог, и машины повсюду оставались брошенными. Казалось, будто люди просто бросили их посреди дороги и либо бежали оставшуюся часть пути, либо были похищены инопланетянами.

Ладно, скорее всего, они не были похищены инопланетянами.

Это делало путешествие в нашем огромном фургоне гигантской занозой в заднице.

Один из оружейных магазинов располагался не так уж далеко от того места, где мы остановились, но до него было невозможно добраться из-за возникающих препятствий. Вон мастерски использовал пустые тротуары, но это был хороший автомобиль, в который все мы с комфортом помещались, поэтому никто не спешил выбить из него всё дерьмо, а потом оставить его превращаться в заброшенное дорожное искусство.

Тем не менее, особого выбора не было.

У нас было полбака бензина, но я была почти уверена, что в худшем случае мы могли бы слить его из любой стоящей на улице машины. Мне просто не нравилось, как долго это продолжалось. Мне казалось, что мы привлекаем к себе внимание каждый миг, который тратим впустую, пытаясь объехать перевернутую машину или яму в асфальте.

В машине было тихо и нервно. Все чувствовали опасность, так как она ощутимо наполняла воздух вокруг нас.

Я не могла вспомнить, когда в последний раз была в таком большом городе. Мы с Хейли избегали их с самого начала. Поначалу мы боялись людей, всё ещё живущих в них, а потом узнали, насколько они опасны из-за отсутствия людей. И братья Паркер никогда раньше даже не предлагали нам остановиться в одном из них.

Одно это открытие пролило свет на то, как отчаянно мы нуждались в оружии в эти дни.

И еде.

Самое странное, что я ещё не видела толпища Зомби. Вдалеке виднелись какие-то фигуры, которые поворачивались в нашу сторону, когда мы проезжали мимо, но там были отнюдь не орды, которые я ожидала увидеть, как в последнем полу-всё-ещё-нетронутом городе, через который мы проезжали.

После нескольких часов езды Вон, наконец, остановился возле огромного здания, похожего на склад. Вся конструкция была из белого металла, который, казалось, тянулся бесконечно. Когда-то здесь были автоматические стеклянные двери, но с тех пор они были разбиты вдребезги. По всей парковке валялись трупы в разных стадиях разложения. Птицы клевали их липкие останки, и я была уверена, что они также были наполнены большим количеством личинок и наверняка пахли как седьмой круг ада.

Великолепно.

Как оказалось, оружейный магазин во время апокалипсиса был похож на обычный зомби-буфет. Люди толпами стекались за защитой, а потом встречали свой безвременный конец, даже не успев пройти через сломанные двери.

Я особенно нервничала, что нужно идти внутрь. Я смотрела на Пейдж со смесью страха и щемящего сердце ужаса. Это был плохой сценарий для любого из нас, но особенно для неё.

Она ещё не совсем оправилась после схватки со стрептококком. Она всё ещё быстро уставала в эти дни.

Но разве у нас был выбор?

Хендрикс был прав, мы больше не расстанемся. Было слишком много переменных, и мы не сможем общаться друг с другом, как только разойдёмся.

Чёртовы сотовые телефоны погубили меня на всю оставшуюся жизнь. Если я не доведу до совершенства искусство голубиной почты, то навсегда запятнаю себя тем, что застряла в прошлом.

— Какой у нас план? — спросил Нельсон, расположившись на сидении передо мной.

Хейли растянулась, положив голову ему на колени. Я видела, какой дёрганной она была, пока мы ехали по городу, пока она, наконец, не опустила голову и не закрыла глаза. Она сосредоточилась на дыхании, так что я знала, что её разум кипел, вероятно, просчитывая наши непобедимые шансы и пугая её саму.

— Идём внутрь, — твёрдо сказал Вон.

Он был ещё одним человеком, на которого я могла рассчитывать, поскольку он явно уже просчитал вероятность выживания. Он взвесил риск, сравнил его с результатом и решил, что у нас нет другого выбора.

Кинг раздал пустые мешки для грабежа, которые мы беспорядочно собрали по пути сюда. У каждого из нас был свой мешок, даже у Пейдж. Наши своеобразные сумки для покупок.

— Там может ничего уже и не быть, — заметила Тайлер.

Обернувшись, Вон бросил на неё испепеляющий взгляд.

— Ты права. Но опять же, там может быть много чего. Мы должны это выяснить. У нас нет выбора.

Тайлер небрежно пожала плечами, но вся кровь отхлынула от её лица. Я потянулась назад и сжала её руку.

— Держись поближе к нам, мы не позволим, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — прошептала я.

Она кивнула и схватила Миллера за руку. Он пристально таращился на затылок Пейдж со смешанным выражением решимости и страха. Сегодня она была нашим самым большим риском. Все это знали.

— Когда мы войдём, — продолжил Вон. — Я хочу, чтобы все оставались позади, кроме Риган, Хендрикса и меня. Мы грабим магазин. Остальные остаются с Пейдж, Миллером и Тайлер и защищают их.

— Я могу защитить себя, — отрезала Тайлер.

— Нет, — медленно проговорил Вон. — Ты не можешь.

И он был прав.

У меня скрутило желудок. Слишком много слабостей было у нас. Мы лишались четырех человек, чтобы защитить наиболее уязвимых. Это было здорово, я хотела, чтобы все остались живы, но это сулило нам неприятности и опасность.

Тайлер и Миллер — хотя он с каждым днём становился всё более опытным — были так же уязвимы, как и Пейдж, а иногда и больше, потому что они не столь хорошо слушались.

Сидевший на переднем пассажирском сидении Хендрикс оглянулся на меня и встретился со мной взглядом.

— Да? — тихо спросил он.

— Да, — выдохнула я.

У меня было такое чувство, будто мы с ним сейчас живём одним мозгом. У нас были схожие страхи, общая тревога за предстоящую задачу, и мы были вместе. Рядом с ним. Близко друг к другу. Он всё уладит, он обеспечит нам безопасность.

Вон выключил двигатель, но оставил ключи в замке зажигания. На стоянке не было никаких Пожирателей, но не пройдёт много времени, прежде чем они вылезут из тёмных мест, где прячутся.

Внезапно Вон испустил успокаивающий вздох, заполнивший, казалось, всю машину, а затем открыл дверцу и сосчитал до трёх. Мы последовали его примеру, каждый с сумкой для лакомств и оружия. У меня была деревянная бейсбольная бита, ещё чистая. Я вовсе не горела желанием врываться в здание.

Харрисон открыл боковую дверь, и мы все осторожно выбрались наружу. Я крепко сжала руку Пейдж в своей и позволила ей нести клюшку для гольфа и холщовую сумку в другой руке. Она смотрела на меня своими большими голубыми глазами, и я старалась быть сильной ради неё, заставляла себя проявить бесстрашие. Но именно мужество, которое я нашла в её доверчивых глазах, придало мне уверенности, что я смогу пройти через это. Она верила, что мы её защитим, верила, что мы выберемся отсюда живыми.

Двери фургона закрылись, и мы направились к магазину.

Стоянка была заполнена машинами, припаркованными как можно ближе к дверям. Некоторые даже столкнулись друг с другом. Нам пришлось переползти через несколько из них, воткнувшихся капотами в багажники. Люди, по-видимому, отказались от них ради перспективы заполучить полуавтомат.

Таков был выбор. Что лучше: убежать или отбиваться?

Поломка нашего последнего фургона и то, что мы застряли на обочине дороги, послужили аргументом в пользу того, что лучше иметь возможность сражаться. Но с другой стороны, мы были полностью окружены, и если бы фургон не был таким ненадёжным куском дерьма, мы могли бы оставить этих голодных до плоти Пожирателей в нашей пыли.

Итак, спор продолжался.

В магазине, похоже, было отнюдь не тихо. Низкие стоны становились всё громче, чем ближе мы подходили к входу. Болезненное паническое чувство омыло мою кожу, и я оглянулась на фургон. Я хотела спрятать Пейдж там и запереть двери, пока мы не закончим. Но я знала, что это плохая идея. Пока мы ходили по магазинам в здании без окон, полностью сосредоточившись на своей задаче, Пейдж могли съесть заживо всего в паре сотен метров от нас, а мы бы и не узнали.

Мы держались вместе, достаточно близко, чтобы всегда слышать крики друг друга.

Мы перешагивали через мёртвые тела, изо всех сил стараясь не задохнуться. Кровь, покрывавшая тротуар, была, по крайней мере, засохшей, так что мы не скользили по ней. Я отказывалась смотреть вниз на наполовину обглоданные лица и выпотрошенные тела, кишащие личинками и другими насекомыми. Птицы даже не улетели при нашем приближении, просто перепрыгнули на другое тело или жадно уставились на нас.

Это было очень жутко.

Единственной передышкой от уровня зловещей обречённости, наполнявшей воздух, было тёплое весеннее солнце, палящее прямо над нами. Оно казалось таким странно неуместным, что я с трудом могла примирить яркий солнечный день с нашим окружением и целью.

Пейдж крепче сжала мою руку, и я ответила ей тем же. Она была невероятно храброй, когда мы шли через парковку, превращённую в открытое кладбище.

Было удивительно, как она держала себя в руках, потому что даже мне хотелось просто свернуться в тугой клубок и истерически закричать. Её маленькая рука придавала мне смелости, она вливала в меня мужество, и я вцепилась в неё, крепко прижимая к ноющему сердцу.

Наконец мы добрались до стеклянных дверей и осторожно переступили через неровные края разбитых окон. На потолке виднелись световые люки, сквозь которые проникал яркий солнечный свет. Внутри было удивительно хорошо всё видно, но это означало только то, что у нас была чёткая линия видимости толп Зомби, поджидающих нас.

Внутри здания стоны были ещё громче, зомби находились по другую сторону стены. Я слышала их. Я внимала их запах. Я чувствовала их близость, как саван страха.

Я ещё раз крепко сжала ручку Пейдж и передала её Нельсону. Мы встретились тяжёлыми взглядами на три секунды, прежде чем прошли в главную часть магазина. Он взглядом сказал мне, чтобы я не умерла, а я попросила его сберечь мою лучшую подругу и свою младшую сестру.

В этих сценариях не было слов, только многозначительные взгляды и спасительная цель.

А потом всё произошло одновременно, и у меня не было времени думать о страхе, смерти или о том, что может случиться. Я была брошена в драку с живой и ужасной кровавой смертью, имея лишь бейсбольную биту.

Этого должно быть достаточно.

Моя спортивная сумка была перекинута через плечо, и я двинулась в сторону Хендрикса, когда на нас обрушилась первая волна Пожирателей.

Они бесцельно бродили вокруг, пока не учуяли наш запах, а затем напали одним отрядом. Их было, по меньшей мере, десять, но мои навыки счёта были не совсем точны из-за всех этих размахивающих конечностями движущихся тел.

Харрисон схватил Пейдж и Тайлер и пихнул их под кассовый аппарат, а затем начал играть в домашнее дерби с лицом Пожирателя своей монтировкой.

Я отвернулась, как только они были надёжно спрятаны, я занялась своим собственным Пожирателем. Это была женщина лет тридцати пяти, если судить по её изодранной одежде и тому, что осталось от лица. Она тянула ко мне свои руки, её почерневшие, сочащиеся кровью зубы скрежетали. Её глаза были кроваво-красными, и от неё разило Зомби-гнилью. О, боже, она была отвратительна.

Я взяла бейсбольную биту и замахнулась. Я ударила по её плечу, и она качнулась в сторону, но довольно скоро выпрямилась.

Вот в чём была проблема с битой. Я не знала этого оружия. Это был не мой привычный стиль. И хотя я была окружена ружьями, ни одно из них не было заряжено, а пули хранились в другом месте.

Я поняла, что у нас не будет другого выбора, кроме как очистить этот магазин, прежде чем мы займёмся «покупками». Не то чтобы мы могли просто похватать всё подряд и надеяться, что что-то подойдёт.

Хорошей новостью было то, что здесь определённо был избыток, из которого можно было выбирать.

Это означало, что здесь, вероятно, была сотня Зомби, судя по тому, сколько машин осталось брошенными на стоянке. Очевидно, до сих пор не прошло ни одной успешной попытки грабежа.

Потрясающе.

До тех пор, пока они не сойдутся на нас все сразу…

Я снова замахнулась, на этот раз сильнее, и ударила её по черепу. Бита прошла сквозь её размягченную кость, но всё же издала громкий сокрушительный звук. Серое, кровавое вещество взорвалось от соприкосновения с концом моей биты, и расплющенное лицо зомби повалилось на кафельный пол.

Я подавила рвотный позыв, а затем развернулась и снова замахнулась битой, держа её двумя руками. На этот раз мне досталась грудь более высокого Зомби-мужчины. Он был очень худым, с выпуклым животом и мешковатыми коричневыми шортами, которые не были такими уж потёртыми. Должно быть, новобранец.

Извини, приятель.

Однако он был так же голоден, и его зубы щёлкали, как у бешеной собаки, разбрызгивая белую слизистую слюну по всему подбородку и передней части футболки. Его глаза были мёртвыми, но в то же время сосредоточенными, едва красными, ещё одно доказательство того, что он недолго пробыл Пожирателем.

Укол грусти охватил меня прямо перед тем, как я опустила биту прямо ему на макушку. Его костная структура не была такой разрушенной, как у других, так что, и хотя я ударила его хорошо, этого оказалось недостаточно даже, чтобы расколоть его голову.

Я быстро ударила его ещё раз, прежде чем он смог сориентироваться, но он просто продолжал идти на меня, даже не замечая боли. Я вскрикнула и ударила его сильнее.

Мои руки уже болели, и с каждым соприкосновением с его твёрдой головой я чувствовала, как меня шатает от её крепости. Мне нужно было укокошить его.

Или придётся умереть мне.

Смутно я услышала, как позади меня Пожиратель упал к моим ногам, и поняла, что моя жизнь только что была спасена, но у меня не было времени думать об этом, потому что парень передо мной отказывался умирать.

Я била его снова, и снова, и снова. Я была дикой в своём нападении, совершенно не в своём уме от борьбы за выживание. Это было почти сюрреалистично, было чувство, что я наблюдала за происходящим, находясь вне своего тела.

Я полностью оторвалась от мешанины эмоций, угрожавших захватить мои разум и тело. Я не чувствовала всепоглощающей печали, которую испытывала всякий раз, когда мне приходилось кого-то убивать, даже если это был Зомби. Я не могла позволить панике и истерике, которые угрожали задушить меня, взять верх. Я не могла позволить депрессии и безнадёжности нашей ситуации давить на меня, иначе я была бы мертва, прежде чем сделала бы ещё один вдох. Я запихнула всё это вниз, сложила в нерушимый эмоциональный сейф и заперла его.

Когда-нибудь я справлюсь с этими чувствами.

Возможно, я не открою этот Ящик Пандоры до тех пор, пока снова не появятся терапевты, и я не смогу получить рецепт от ПТСР¹.

Прямо сейчас всё, что я могла сделать, это решить разобраться с этим позже и сосредоточиться на полезных эмоциях, тех, которые сохранят мне жизнь.

Поэтому, когда я неоднократно атаковала лицо этого парня, пока, наконец, кровь не брызнула из его ушей, и я слышала хруст костей всякий раз, когда моя бита соединялась с его лицом, я направляла всепоглощающую ярость, которую чувствовала из-за того, что попала в эту ситуацию. Я не хотела убивать этих тварей больше, чем они хотели быть убитыми.

Я направила всю свою горечь из-за потери семьи, не имея возможности попрощаться с ней, свою неразбавленную ненависть к такой уродливой болезни, которая, казалось, была неостановимой и безразличной, были ли у этих людей жизни и любимые или нет. Я направляла каждую последнюю унцию бессильного разочарования из-за того, что не могла быть больше, быть сильнее, лучше защищать и легко обеспечивать тех, кого я любила. И тогда я сконцентрировала все незрелые права и обиды на весь этот мир, потому что это было несправедливо. Я этого не заслужила. Я не хотела этого. И я точно не смогла бы провести остаток своей жизни, отбиваясь от долбаных Пожирателей каждый божий день!

Я посмотрела вниз на изломанное тело Пожирателя, который думал, что может съесть моё лицо. Его лицо превратилось в сплющенный блин, а макушка провалилась — смесь осколков костей, мозгового вещества и крови.

Выкуси.

Однако не было времени размышлять о своей победе, потому что ко мне приближались ещё двое. Я замахнулась на невысокого мужчину средних лет, но на моих глазах у него отлетела голова. Я поперхнулась рвотой и заставила себя перевести взгляд на второго нападавшего. Как бы мне ни хотелось не обращать внимания на его короткое, приземистое безголовое тело, сочащееся кровью и опускающееся сначала на обмякшие колени, а затем вперёд, как в замедленной съемке, я не могла.

Это навсегда останется в моей памяти.

Второй парень оказался не так прост, как первый. Его костная структура была немного твёрже. Однако, в конечном счёте, моя бита нашла нужное место, и он тоже пал.

Я многому научилась на этой тренировке рукопашного боя. Во-первых, на голове было слабое место — висок. Я смутно помнила, как в детстве в воскресной школе рассказывали о Давиде и Голиафе, что-то о том, как Давид убил великана тщательно нацеленным камнем в висок. Это знание было очень кстати.

И ещё одна вещь заключалась в том, что в то время как Пожиратели были невосприимчивы к собственной боли, они также были неумелы в защите своих собственных тел. Поэтому, пока я сносила им головы, они тупо продолжали тянуться и пытаться ухватиться за меня. Это не приносило им никакой пользы, потому что я была более проворной и быстрой.

К сожалению, их было бесконечное количество, и звуки трескающихся черепов и злобного хрюканья или леденящие душу стоны заполняли каждую унцию пространства на этом складе.

Оглянувшись через плечо, я заметила, что Хендрикс работает ломом, а рядом с ним Вон убирает по три особи за раз стальной трубой.

Мы были довольно далеко друг от друга, так что не попадали в дугу чьего-то смертельного удара, но казалось, что всё пространство между нами было заполнено голодными Пожирателями, отчаянно пытающимися добраться до наших мозгов.

Я посмотрела на Харрисона, который стоял рядом с Кингом, Нельсоном и Хейли, все они защищали место, где прятались Пейдж и Тайлер. На мгновение я запаниковала, увидев Миллера. На этот раз он не прятался. Он сражался. Клюшкой для гольфа, которую ранее Пейдж несла со своей сумкой. Миллер был зажат между Нельсоном и Хейли, но, казалось, был в состоянии позаботиться о себе.

Что меня не удивило.

Он был настоящим бойцом. Я поняла это в первый же день нашей встречи. И он был выжившим. Это были единственные черты, способные сохранить нам жизнь в наши дни. В то время как другие полезные навыки стали бесполезными, если у вас не было первых двух.

Я вернулась к Зомби, получающему от меня взбучку. Моя бита ударила его по голове, но отскочила. Отлично, ещё один новичок.

Адреналин бешено пульсировал в венах, и я была целеустремлённой в своей задаче. Пот лился со лба и заливал футболку, но я больше не чувствовала боли в руках и не боялась упасть от изнеможения.

На самом деле, мне казалось, что я работала как машина. Раскачивалась, била, отходила назад, снова делала выпад. Я была полна решимости выжить и гарантировать, что мои друзья и близкие выживут. Этот Пожиратель не будет стоять у меня на пути.

Я отстранилась и позволила своим рукам взлететь с большей силой, чем имела. Моя бита соединилась с виском, прочертив прямую линию от уголка налитого кровью глаза зомби до кончика его отгрызенного уха.

А потом случилось самое худшее — моя бита разлетелась на сотню осколков, и в тот же миг из головы того парня вылетели мозги.

С распадом моего оружия внезапно полегчавшая рукоять вылетела из моих рук и улетела куда-то в необъятность магазина. Я смотрела, как тело моей жертвы сползает на пол с каким-то жутким очарованием, пока я пыталась понять, как собрать оставшиеся куски моей биты вместе, которые торчали из его окровавленной головы.

Выхода не было.

Теперь я была безоружна, и как минимум три Пожирателя направлялись в мою сторону.

Я оглянулась назад, надеясь, что что-то крепкое просто будет там, просто будет прислонено к стене, ожидая, когда мне это понадобится. Но там ничего не было.

Я подняла глаза и встретилась взглядом с Хендриксом. На одно вечное мгновение он задержал мой взгляд, и я впервые увидела настоящую панику в его глазах.

А потом его губы зашевелились в отчаянной команде:

— Беги, Риган!

Этого было достаточно, чтобы вывести меня из минутного оцепенения. Я перепрыгнула через лежащие у моих ног трупы и помчалась по проходу с чистящими средствами и маслами. Моё сердце бешено колотилось в ушах, а кровь бежала так сильно, что, клянусь, я чувствовала, как она движется по моим венам.

Я слышала, как позади меня Пожиратели увлечены погоней. И кто знает, сколько их было впереди.

Я должна была найти что-нибудь, что угодно и быстро. Иначе я буду мертва.

Такова была простая истина моей ситуации.

А если я не умру, то будет ещё хуже. Каково это быть Зомби? Знала бы я, что делаю? Буду ли я соображать, когда буду есть лица своих друзей или когда они, в свою очередь, будут бить меня по голове?

Ох, боже.

Я продолжала бежать, почти ослеплённая страхом и адреналином. Мир, казалось, сузился до туннеля вокруг меня, так что я не замечала ничего справа или слева, только проход передо мной. Склад был огромен, длинный — расчищенный проход за проходом. Вдоль задней стены комнаты, потому что я уже проходила мимо неё… дважды, была зона со спортивными транспортными средствами, такими как велосипеды и несколько небольших скоростных лодок. Остальная часть магазина была полностью посвящена огнестрельному и другому оружию. Там был раздел с охотничьими луками, которые показались мне полезными, если бы я знала, как ими пользоваться. Но так как я этого не знала, у меня не было времени, чтобы остановиться и взять один.

Я почти улыбнулась, увидев хорошо укомплектованную крепость припасов. Если нам удастся выбраться отсюда живыми, тогда всё будет в порядке.

С фасада здания донёсся раздражённый крик, и я узнала голос Хейли. Паника наполнила мою кровь, и моё сердце забилось невероятно быстро в груди. И всё это было ещё хуже, потому что я не могла видеть, что происходит и укушена ли она. Всё, что я могла слышать, были бешеные звуки оружия, бьющего по черепам, и голодные стоны Пожирателей, когда они либо нападали на моих друзей, либо преследовали меня.

Я никогда в жизни не бегала так быстро, но чувствовала, что они наступают мне на пятки. Я была вне досягаемости, но только потому, что у меня была фора. Они были несносно быстры, и чем краснее становились их глаза, тем быстрее и проворнее они становились.

Хруст за спиной заставил меня оглянуться.

Хендрикс.

Я должна была довериться ему, что он спасёт меня.

Затем пожиратели разделились, те, что впереди, продолжили преследовать меня, а те, что сзади, повернулись к Хендриксу. Теперь их было штук пять.

Я развернулась и нырнула влево, когда из ниоткуда появилась группа из трёх зомби. Я свернула в другой проход, мои кроссовки заскользили по гладкой плитке, а избыток энергии заставлял меня чувствовать себя неуправляемой.

Ужас пополз вверх по моему горлу, угрожая вырваться в крик. Мне отчаянно хотелось добраться до оружия. Слёзы разочарования затуманили моё зрение, а звуки борьбы Хейли и других Паркеров в передней части магазина заставили мою кровь застыть.

А потом я увидела его или их. Моё чудо. Передо мной на полу лежал человек, определённо мёртвый. Он лежал лицом вниз на ковровой дорожке, и у него отсутствовал весь затылок. Очевидно, перекус для зомби.

Но он лежал под единственной рекламной стойкой, которая разветвлялась наверху. На ней были выставлены кобуры для оружия. В окаменевших пальцах мужчины был пистолет, а перед ним валялись патроны.

Он пытался зарядить ружьё, когда на него напали.

Я очень надеялась, что патроны соответствуют пистолету, но у меня не было выбора. Если это не спасёт меня, то ничто не спасёт.

Во-первых, я должна была найти достаточно времени, чтобы зарядить ружье, и это было бы почти невозможно сделать, пока я отбивалась от стаи позади меня.

Я рванула к рекламной стойке с кобурами и вслепую замахнулась ею. Верхушка стеллажа, та часть, которая разветвлялась с товаром, отлетела по инерции от моего взмаха и врезалась в хищных Пожирателей. Это даже сработало мне на руку.

Я схватила шест, он был слишком тяжёлым, чтобы я могла хорошо размахнуться, а основание делало его неудобным для перемещения. Мне удалось отогнать несколько Пожирателей назад, но я не собиралась наносить смертельные удары этой штукой.

Мои руки болели, когда я бросила тяжёлый шест в нападавших, едва сумев удержать свои конечности вне досягаемости от укусов, одновременно отступая к мёртвому парню на полу. Я снова замахнулась и на этот раз промахнулась. Я была слишком медлительна с этим невозможным шестом.

Сдавшись, я бросила его в приближающуюся орду, и хотя он оттеснил их назад и скатился по первому ряду тел, он почти не помешал им.

Я отошла назад и споткнулась о ноги мертвеца. Я упала на его спину, и это окончательно меня напугало. Он был холоден и твёрд, как камень, а я ненавидела прикасаться к такому.

И вот я лежу на спине какой-то случайной жертвы, а надо мной нависают восемь Зомби. Один нырнул вперёд, прыгнув на меня сверху, и я едва успела вскочить на ноги и чудесным образом врезаться в него головой. Я закричала, когда это произошло, руководствуясь больше чистым инстинктом, чем чем-либо ещё.

Пожиратель отлетел назад и растянулся на кафельном полу. Совершенно не думая, движимая только инстинктом самосохранения, я слепо подняла верхнюю полку стеллажа, крепко сжала её потными руками и атаковала Зомби. Я обрушила один край прямо на голодное лицо Пожирателя, кость мгновенно поддалась, и металл прошёл через весь лоб.

Я мгновенно прикрыла голову, ожидая, когда остальные Пожиратели обрушатся на меня, смирившись с тем, что это была моя последняя добыча.

Но они так и не пришли.

Хендрикс вернулся, вместе с Воном. И они умудрились отвлечь всех Пожирателей своим оружием. Я не думала ни о чём другом, я просто нырнула за пистолетом, всё ещё зажатым в застывших пальцах мертвеца.

Втянув воздух в отчаянной попытке не упасть в обморок, я вырвала пистолет из окоченевших пальцев и начала лихорадочно заряжать патроны в обойму. Мои пальцы дрожали, тело тряслось так сильно, что я постоянно роняла дурацкие патроны.

Наконец мне удалось вставить пятёрку в обойму и вернуть её на место. Со своего места на полу, отчасти потому, что я не доверяла себе стоять, а отчасти потому, что хотела оставаться рядом с патронами, всё ещё разбросанными вокруг меня, я нажала на спусковой крючок.

Ничего не произошло.

Я выдохнула несколько ругательств, сняла пистолет с предохранителя и сделала первый настоящий выстрел в воздух.

Наконец-то настоящее оружие. Пора зачистить этот беспорядок.

ЭПИЗОД 7: ГЛАВА 04

Я прочувствовала отдачу пистолета до самых плеч. Он был мощным и имел довольно большую отдачу. Но вибрация в моих костях была приятной.

Я умудрилась попасть Пожирателю прямо в затылок, не задев ни Хендрикса, ни Вона. Я поднялась на колени, чувствуя себя теперь немного увереннее, когда знала, что пистолет работает. А затем я продолжила стрелять.

А Паркеры продолжили бороться.

У пистолета кончились патроны, и я быстро перезарядила его. Пять пуль в обойме, и сразу же все пять в различных частях тела зомби.

Я не всем попала в голову и не могла, по сути, стрелять в тех, кто был рядом с Воном или Хендриксом, но я сдерживала тех, кто топтался на краю, чтобы они не смогли добраться до них. Уж с этим я справилась.

Вон и Хендрикс были одинаковы в своей жестокости. Их тела были одинаково неумолимы и не раскаивались, нанося удар за ударом в зомби за зомби. Они были безупречной командой. В воздухе, казалось, постоянно ощущалась кровь, и запах удушал своей остротой.

Я услышала звук позади себя, и тут же почувствовала присутствие ещё одного Пожирателя.

К тому времени, как мне удалось развернуться на коленях, огромная тварь уже заприметила меня. Пожиратель мчался к грохочущим дверям из офисной зоны, находившейся примерно в пятидесяти метрах. Тёплые лучи света вспыхивали на его гниющем, изуродованном лице, когда он пробегал мимо каждого проёма.

Я неуверенно поднялась на ноги и прицелилась прямо в центр его лица. Мои руки были вытянуты вперёд, левая поддерживала правую, и когда я почувствовала уверенность, что не промахнусь, я нажала на курок.

Его голова приподнялась, тело дёрнулось назад, но, к моему ужасу, он снова двинулся вперёд, и его холодный, с новой решимостью его окровавленный взгляд встретился с моим. Он встряхнул своё тело, как будто хотел разбудить себя, руки заметались вокруг в мёртвом ожидании. На голове у него не было ни волос, ни бороды, а из пулевого отверстия в центре лба капала кровь, заливая глаза, нос и рот, но он только слизывал липкую субстанцию и, казалось, становился всё голоднее.

Дерьмо.

Я подавила сильное чувство паники и выстрелила в него ещё и ещё. Я попала ему прямо в глазницу, оставив огромную зияющую чёрную дыру, а потом ещё раз в противоположную щёку. Я почти могла видеть его голову насквозь. Но хотя он притормаживал с каждой моей пулей, он всё равно продолжал свой путь ко мне.

Я снова нажала на курок, но выстрела не последовало. У меня кончились патроны.

Он качался то вправо, то влево, и я видела, что изматываю его, но без патронов я не могла закончить работу!

Вон и Хендрикс всё ещё отчаянно боролись за свои жизни позади меня. Они не смогут спасти меня.

Я тут же встала и стала шарить руками по полу в слепых поисках ещё одного патрона. Я была слишком напугана, чтобы видеть, и моё дыхание оглушительно отдавалось в ушах.

Мне нужно было что-то найти.

Я должна была что-то придумать!

Мои онемевшие пальцы наконец-то сомкнулись вокруг патрона, и я поняла, что это была единственная оставшаяся пуля, по крайней мере, единственная, которую я могла сейчас достать. Слёзы выступили у меня на глазах, прежде чем я смогла взять себя в руки, и непрошено скатились по грязному, окровавленному лицу.

Моё тяжелое дыхание превратилось в вынужденные рыдания, пока я изо всех сил пыталась набрать достаточно воздуха в лёгкие.

Сосредоточься, приказала я себе. Но мне было очень трудно справиться. Я слышала его возбуждённые стоны, когда он приближался, чувствовала гнилостный запах с каждым его неуклюжим шагом. Его дыхание превратилось в хриплый визг, и когда я подняла глаза, то увидела, что у него не хватает ноги, и он ковыляет ко мне на сочащемся обрубке лодыжки.

Мой желудок сжался, но я заставила саму себя взять себя в руки. Иного выхода у меня не было.

Или я умру.

Дрожащими руками я кое-как вставила пулю в патронник и потянула затвор. Я воспользовалась необходимым моментом, чтобы проверить предохранитель, а затем отбросила своё тело назад, одновременно сделав последний выстрел.

Я закричала от отчаяния, когда его массивное тело приземлилось на моё. Я была раздавлена его тяжестью. Мои руки были прижаты к бокам, глаза плотно закрыты, а тело совершенно неподвижно, в то время как Пожиратель лежал на мне.

Я ждала, истерически рыдая и сходя с ума от страха, что он начнёт грызть моё лицо. Слёзы смешивались с потом и кровью — моими или его, я даже не могла определить. Прошло несколько мгновений, и его лоб опустился на мою щёку, размазывая вокруг ещё больше телесных жидкостей. Я снова закричала.

Где-то в глубине души я понимала, что он мёртв, что я была бы уже мертва, если бы он остался жив, а поскольку я была жива, значит, он был мёртв.

Но сейчас мой мозг едва ли был способен рационально воспринимать происходящее.

Я продолжала кричать, плакать и рыдать. Я не могла высвободить руки и не могла скинуть его с себя. Это были самые травмирующие секунды за всю мою жизнь, что говорило о многом.

Наконец, после вечности под этим огромным сукиным сыном, кто-то стащил его с меня. Я была слепа от слёз, пота и крови и не знала, что принадлежит мне, а что нет. Что только усилило мою панику.

Сильные, знакомые руки обхватили меня, как только Пожиратель исчез, и я попала под защиту рук Хендрикса. Я просто продолжала плакать и кричать. Он шептал мне на ухо успокаивающие инструкции, но я никак не могла их понять. Я была так далека от ясности сознания, что почти забеспокоилась, не сошла ли я с ума окончательно.

Это вполне могло стать для меня переломным моментом.

— Он добрался до неё?

Я слышала вопрос Вона, но его голос прозвучал так далеко, что мне показалось, будто вопрос раздался в совершенно другой плоскости реальности.

Хендрикс не ответил, только крепче прижал меня к себе. Он сидел на полу рядом со мной, укачивая меня на коленях, но прижимая к груди так крепко, что я едва могла дышать, что не совсем помогало всей этой истерике.

— Чёрт побери, Хендрикс, её укусили? — взревел Вон.

Это немного вывело меня из состояния безумия. Я отстранилась от Хендрикса. Я должна была знать. Я должна была знать, был ли это конец.

— Меня укусили? — спросила я его тихим, отстранённым голосом.

Слезы, наконец, высохли, и я ждала приговора. Лучше быстрая кончина от людей, которых я любила, чем ужасное будущее, которое уготовила мне жизнь Пожирателя.

Хендрикс посмотрел на меня такими страдальческими и печальными глазами, что во мне появилась полная уверенность, что я уже мертвец. Он бы не смотрел на меня так, если бы я была в порядке. Он не выглядел бы таким измученным.

— Пожалуйста, — взмолилась я.

Мне просто нужно было подтверждение.

Он покачал головой, совершенно опустошённый.

— Я не могу заставить себя посмотреть.

Страх Хендрикса вернул меня к жизни и подтолкнул к действию. Я могла бы потерять себя, но я была не одна. У меня были другие люди, о которых нужно было заботиться. Меня окружали люди, которые заботились обо мне.

Я отползла в сторону и подошла к Вону. Я сразу поняла, почему Хендрикс больше всего боялся увидеть на моей коже след от укуса.

Но только потому, что у меня была бы точно такая же реакция на него, если бы мы поменялись местами.

— Посмотри, Вон, — приказала я. — Ты сможешь. Я мертва?

Испуганный взгляд Вона метнулся вниз к обезумевшему брату, а затем снова ко мне. Я наблюдала, как он набирается решимости. В его глазах появилась твёрдая решимость, и он кивнул. Он сорвал с себя футболку и вытер мне лицо, осторожно, чтобы жидкость не попала в глаза, нос или рот и шею. Он использовал каждый клочок чистого хлопка, чтобы смыть самую большую часть крови, а затем отодвинул мои мокрые волосы в сторону. Его взгляд тщательно исследовал каждый сантиметр моего лица, затем шею, затылок, а затем он осмотрел мои руки и туловище в поисках дыр в ткани моей одежды.

Наконец, его взгляд вернулся ко мне и сковал меня в своих бесконечных, ледяных голубых глубинах.

— Никаких следов укусов, — выдохнул он, и я с облегчением рухнула на него.

Через минуту Хендрикс поднялся с пола, выдернул меня из рук брата и притянул к себе. Он шептал мне на ухо всевозможные обещания, благодарности и проклятия, но я ничего не слышала. Всё, что я чувствовала — это сладкое облегчение от того, что пережила ещё одну встречу с Пожирателями, это был мой самый близкий шаг к краю.

Моё сердце всё ещё бешено колотилось, и кровь всё ещё громко стучала в ушах, но я была жива. Хендрикс был жив. Вон был жив.

— Я собираюсь проверить помещение, — объявил Вон. — Похоже, это был последний из них. С вами всё в порядке?

Хендрикс кивнул.

— Мы в порядке.

— Я даю нам пятнадцать минут на сбор всего, что мы сможем унести, а потом мы уходим, — Вон посмотрел на дыры в потолке и выругался, глядя на угасающее солнце. — Сегодня вечером мы вернёмся в магазин сувениров, а утром отправимся в путь. Я буду кричать, если кто-то ранен или укушен.

Хендрикс кивнул и снова притянул меня к себе. Его руки были клеткой вокруг моего тела, и я чувствовала, как тяжело бьётся его сердце. Он просто держал меня как можно крепче, так близко, как только мог.

— Риган, — наконец выдохнул он в изгиб моей шеи.

Он был более расстроенным, чем я думала.

— Я в порядке, — пообещала я ему. — Всё хорошо.

Он разразился невесёлым смехом.

— Но если и так, со мной не всё хорошо, — проворчал он бойко. — Это были худшие минуты в моей жизни. Я не мог до тебя добраться. Что бы я ни делал, я не мог добраться до тебя. Ты просто… ты понятия не имеешь, что это такое…

— Эй.

Я изо всех сил попыталась вырваться из плена его рук. Я ухитрилась немного пошевелиться и нежно положила руку на изгиб его челюсти. Короткая щетина его тёмно-русой бороды защекотала подушечки моих пальцев, и это было такое чуждое ощущение по сравнению с резнёй, которую я только что пережила.

— Я здесь, со мной всё в порядке.

Его тёмно-синий взгляд удержал меня на месте, может быть, даже больше, чем просто удержал, — пригвоздил к этому месту рядом с ним.

— Я чуть не потерял тебя.

— Но ты не потерял.

— Но я не потерял, — наконец его взгляд немного смягчился, и он прижался лбом к моему лбу. — Я не могу потерять тебя.

— Ты не потеряешь.

Я не знала, верила ли сама в это обещание, но пока я могу сделать всё, что в моих силах, чтобы сдержать его, я буду делать это.

Он испустил глубокий вздох, а затем отстранился на несколько сантиметров, чтобы я могла дышать.

— Ты сегодня не дежуришь.

Я знала, что с ним лучше не спорить. Он был абсолютно серьёзен, и ничто не могло заставить его передумать.

— Не дежурю? — пискнула я.

— Ты моя, — продиктовал он. — Сегодня ты моя.

Новый вид страха расцвёл в моей груди и распространился, как опасный жар, на все мои пальцы рук и ног. Он заметил выражение моего лица, и лёгкая, едва заметная улыбка приподняла уголки его губ.

— Не в этом смысле, — он нежно поцеловал меня в лоб. — Я просто хочу обнимать тебя всю ночь. Я думаю, ты это заслужила после того, что пережила.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но он перебил:

— И я думаю, что ты заслуживаешь целую ночь отдыха после такого.

Я нахмурилась, но не нашла причин не согласиться с ним.

— Это не обсуждается, так что перестань пытаться придумать контраргумент, — он слегка рассмеялся. — Я получу сегодняшний вечер. Завтра ты сможешь снова стать хорошим солдатиком.

— Сегодняшний вечер важен для тебя?

Он смягчил меня своими ласковыми словами, и я снова стала его пленницей.

— Этот мир полон решимости забрать тебя у меня, и это лишь делает меня ещё более решительным, чтобы удержать тебя, — он самоуничижительно улыбнулся, а затем прошептал: — И если это не зомби, то ты пытаешься убежать. Я хочу только одну ночь без необходимости придумывать план игры, чтобы удержать тебя.

Ох.

— Хендрикс, я…

Он заставил меня замолчать целомудренным поцелуем в губы. Мы были не настолько чисты, чтобы обмениваться ещё какими-то телесными жидкостями.

— Нам нужно вооружиться. Ты больше никогда никуда не пойдёшь без оружия. Можешь на это рассчитывать.

— Я хочу на это рассчитывать, — вздохнула я, благодарная за то, что теперь шутить стало легче.

— Но вот что я скажу, — усмехнулся он. — Я очень впечатлён. Я имею в виду, что я также зол, травмирован и чувствую себя так, словно у меня только что случился сердечный приступ, но в душе у меня чрезмерное поклонение и благоговение перед тобой.

Я посмотрела на него, чувствуя, как предательские слёзы снова наполнили глаза.

— Ты что, шутишь? Сегодня ты спас мне жизнь не меньше сотни раз. Меня бы здесь не было без тебя. И Вона, — добавила я, потому что это было правдой, и Хендрикс, казалось, не возражал.

— Не недооценивай себя, Риган. То, что ты сделала, было невероятно. Я ненавижу то, что тебе пришлось это сделать, больше, чем мне кажется, возможно что-то ненавидеть. Но сегодня ты надрала мне задницу.

Я молчала, потому что, честно говоря, не знала, что сказать. Я была немного ошеломлена его комплиментом. Для меня это было просто необходимостью, но я понимала, как он смотрит на меня, потому что видела его таким же. Он был супергероем, фигурой действия, про которую я хотела бы снять блокбастер. Он был больше, чем человек, он был больше, чем солдат, он был больше, чем выживший.

Гораздо больше.

И я была так благодарна ему и его семье.

И за эту жизнь, которую мы создали, даже если она иногда угрожала моей.

Мы начали собирать оружие и боеприпасы. В магазине было относительно тихо, не считая редких стонов Зомби, обрывающихся одиночными пистолетными выстрелами или ударами чего-то твёрдого об череп. Но по большей части склад был в нашем полном распоряжении.

Я ходила с Хендриксом, пока наши сумки, карманы и руки не наполнились оружием. Каждый из нас взял по несколько луков с сотнями стрел. Я не думала, что кто-то из нас знает, как стрелять из них, но они казались удобными, и мы могли бы научиться.

Кроме того, они казались немного похожими на те, что были в «Голодных играх», что только заставляло меня чувствовать себя намного более крутой.

Мы присоединились ко всем и улыбнулись, увидев, что они были так же нагружены, как и мы.

Я встретилась глазами с Хейли, и мы бросили добычу и бросились в сокрушительные объятия. Она снова заплакала, и я снова заплакала, и мы все разом превратились в месиво из слёз и соплей.

— Я не знала… — прошептала она мне в волосы. — Вон сказал мне, что с тобой всё в порядке, и я ему поверила. Но видеть тебя… Я просто… это страшно, детка, — она дрожала в моих руках, и я поняла, что тоже дрожу от волнения.

Я всхлипнула и пробормотала:

— Я слышала, как ты кричала. Я понятия не имела, что происходит. Я просто… Я ненавижу это.

— Я тоже, — воскликнула она. — Я тоже, я так это ненавижу.

Мы держали друг друга так долго, как только могли, пока мальчики не начали насмехаться над нами и напоминать, что мы ещё не в безопасности, нам всё ещё нужно было вернуться в магазин сувениров. В конце концов, мы разошлись и попытались взять себя в руки. Я позволила себе проследить за всеми в нашей группе, мысленно оценивая их и убеждаясь, что они в порядке.

Пейдж улыбнулась мне, облегчение и восхищение так ясно читались в её больших голубых глазах, что я чуть не заплакала снова. Она вложила свою руку в мою, и тогда я проиграла битву, так как ещё больше слёз потекло по моему лицу.

— Ещё не всё кончено, — крикнул Вон с порога, где он осматривал парковку. — Мы привлекли внимание.

Мы все осторожно подошли к разбитым стеклянным дверям и заметили ещё полсотни Пожирателей, скачущих к нам приличным темпом.

В моём животе поселилась паника, но на этот раз была и надежда.

На этот раз у нас было оружие.

Все мы, за исключением Тайлер и Пейдж, сразу перешли к действиям. Поверх всего шума раздалось щёлканье обойм, вставляемых на место, щёлканье предохранителей и подтягивание пружин, чтобы мы не потеряли ни одно из сокровищ, ради которых так усердно трудились.

Вон терпеливо ждал, пока не решил, что мы готовы настолько, насколько это возможно. А потом он снова перешёл в режим суперкомандира.

— Хейли и Риган остаются внутри и рядом с Тайлер и Пейдж. Сначала посадите их в фургон. Остальные кружат вокруг них. Стреляйте на поражение. Никаких промахов. Главное — добраться до фургона. Они не должны все умереть для того, чтобы мы сделали это. Просто сдерживайте их.

И с этими инструкциями мы двинулись к месту. Вон испустил свой фирменный успокаивающий вздох, а затем поднял пальцы в движении раз-два-три, и мы двинулись. Ребята тут же начали стрелять. Они образовали вокруг нас букву V и были настолько устойчивы и уверенны, что я даже не тревожилась.

Когда Паркеры объединились, на этот раз с помощью Миллера, их уже ничто не могло остановить. Я искренне в это верила. Они стреляли точно и метко, и звук падающих, визжащих зомби был слышен по всей парковке.

Мы перелезли через линию разбитых машин и двинулись как можно быстрее. Наконец показался фургон. Оружейные выстрелы пронзали ранний вечер, и я была уверена, что мне придётся чувствовать запах этой смерти, пока я сама не умру.

Это было отвратительно.

В конечном счёте, мы добрались до фургона, и мальчики рассредоточились вокруг него, чтобы обеспечить прикрытие для девочек. Мы с Хейли посадили Пейдж и Тайлер в фургон, даже не стреляя, и последовали за ними, не поднимая головы. Харрисон, Миллер и Кинг были следующими, за ними следовал Нельсон. Боковая дверь захлопнулась, и Вон с Хендриксом одновременно вскочили на свои места. В следующее мгновение Вон завёл двигатель фургона.

Хендрикс опустил своё окно, единственное окно, которое полностью опускалось, кроме окна Вона, и сдвинулся до упора, пока не сел на карниз. Он прицелился из пистолета поверх машины и, чтобы не упасть, зацепился ногами за сиденье. Он стрелял во всё, что попадалось на нашем пути, и расчищал нам дорогу. Фургон выехал со стоянки, на ходу переехав зомби. Мы подпрыгивали на задних сиденьях, когда фургон наезжал на трупы, но держались и благоразумно воздерживались от жалоб.

Когда фургон вернулся на дорогу, Хендрикс забрался на своё место и поднял стекло. Солнце садилось, что не предвещало нам ничего хорошего, но Вон знал дорогу назад, и ему потребовалось вдвое меньше времени, чтобы преодолеть это расстояние, чем это было утром.

Мы проехали по тому же круг, что ехали сюда, но вернулись в сувенирную лавку без происшествий. Мы немедленно разбрелись по сторонам, чтобы проверить каждый сантиметр пространства в нашем заколоченном убежище, а затем снова встретились в зале с выражением потрясённого облегчения на лицах.

Никто ничего не сказал. Говорить было не о чем. Почему-то «просто ещё один день в офисе» не совсем подходило.

Потому что это был не очередной рабочий день. Это было эмоциональное потрясение, выходящее за рамки нашего обычного круга ада. Это был тот день, который я в жизни не хотела бы пережить снова.

— Девочки, сначала приведите себя в порядок, — приказал Вон. — Особенно ты, Риган.

Я просто повиновалась. Мой мозг не функционировал в той мере, чтобы жаловаться или возражать. Я вошла в ванную комнату с Хейли, Тайлер и Пейдж и принялась за работу.

Я старалась не проводить сравнения между сегодняшним девичником и тем, что был вчера, с нашей беззаботной весёлой беседой и педикюром. Поразительно, как изменился день, и в этом сценарии не в лучшую сторону.

Я разделась и выбросила одежду в мусорное ведро, а затем послушно и тщательно вымылась в привычном стиле «губчатой» ванны. Я попросила Тайлер и Хейли, чтобы они помогли мне вымыть волосы с помощью воды из бутылок, которые, к сожалению, были на исходе, а затем мы поменялись ролями. Мне нужно было посмотреть, смогу ли я найти сухой шампунь на следующей остановке. Вероятно, он и не поможет избавиться от зомби-слизи, но сработал бы в промежутках между купаниями, чтобы мы зря не тратили чистую воду.

Мы работали тихо, эффективно и мягко, но все мы были не в себе от пережитого страха и горя. Тайлер была особенно тиха. И дело было не в том, что она потерялась в своих мыслях. Она очень беспокоила меня.

— Ты в порядке? — спросила я её, когда больше не могла этого выносить.

Пейдж уже закончила и вернулась к братьям. Она, как всегда, была абсолютно жизнерадостной и вернулась к своему милому «я» ещё до того, как мы добрались до сувенирной лавки. Бедное дитя, я даже не хотела думать о том, каково было её душевное равновесие, когда она вот так приходила в себя.

Тайлер покачала головой и расплакалась. Она сползла на пол ванной в одних трусах и лифчике и подтянула колени к груди. Она закрыла лицо руками, и всё её тело сотрясалось от рыданий.

Поскольку мы с Хейли уже прошли через это, мы просто опустились рядом с ней с двух сторон и обняли её. Каждая из нас положила голову ей на плечо, и мы просто дали ей выплакаться. Хейли бормотала успокаивающие обещания, но это были слёзы, которые каждый из нас понимал, поэтому мы просто позволили им литься.

Бесполезно было говорить ей, что всё будет хорошо, потому что это было бы не так.

Как и было бессмысленно давать ей обещания о безопасности и её жизни, потому что у нас тоже не было доказательств.

— Ты жалеешь, что уехала с нами?

Наконец я задала вопрос, который горел у меня на языке с самого первого дня, как она присоединилась к нам.

Она покачала головой и, наконец, подняла глаза.

— Нет, — прошептала она сквозь сопли и слёзы сдавленным голосом. — Я не знаю. Куда бы я ни пошла, я застреваю в аду. Я просто не думала… Я не знала, что буду так бояться…

— Это нормально, — поспешила успокоить её Хейли.

— Нет, — покачала головой Тайлер. — Я не знала, что буду так бояться за вас. Я думала, что мне нужно беспокоиться только о себе и Миллере. Но сегодня… сегодня я чуть не умерла от беспокойства за тебя и этих глупых мальчишек.

Почему-то мне это показалось очень забавным. Я разразилась неудержимым смехом. Мне пришлось опустить голову, и я не могла смотреть ни на одну из них. В конце концов, они тоже начали смеяться, и я знала, что это просто выброс адреналина и стресса, но, честно говоря, это была самая смешная фраза, которую я когда-либо слышала.

— Поверь мне, — выдохнула я сквозь смех. — Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду!

— Подлые ублюдки, — проворчала Тайлер, и мы снова начали смеяться.

— Я тоже думаю, что это нормально, — вздохнула Хейли. — По крайней мере, когда дело касается их. Я не знаю, как они это делают. Это похоже на то, что в один момент они командуют тобой, и ты буквально не можешь их выносить, а затем ты обнаруживаешь, что истерически плачешь только потому, что с ними что-то могло случиться.

— Честно говоря, это противоречит логике, — согласилась Тайлер.

Так мы просидели ещё несколько минут, тесно прижавшись друг к другу. Наконец Тайлер сказала:

— Я буду в порядке. Можете идти к своим мужчинам. Я знаю, что они до смерти хотят вас обнять.

Мы повиновались, так же страстно желая добраться до них. Я ещё раз ободряюще сжала её руку, а затем натянула чистую одежду, точнее одежду без крови. Я заплела свои длинные волосы в косу и перекинула её через плечо, почувствовав себя настоящей Ларой Крофт в своих чёрных брюках-карго и серой футболке с длинными рукавами. Хейли была одета в похожий наряд со штанами цвета хаки, немного обтягивающие её мускулистую задницу, которая раньше, когда чирлидинг был Хейли единственным принудительным кардио, была совсем крошечной. Мы оставили Тайлер одну заканчивать одеваться и выскользнули обратно в холл.

Хендрикс встретил меня с чистым лицом. Не успела я сделать и двух шагов, как он прижал меня к стене и впился в мои губы обжигающим, душераздирающим поцелуем.

Он был прав. Так же сильно, как я хотела бороться с ним. Я была его.

И сегодня он ясно дал это понять.

— Иди ужинать, — прорычал он мне в губы. — Я собираюсь привести себя в порядок, а потом хочу, чтобы ты провела в моих объятиях следующие восемь часов, — он немного отстранился и опустошил меня кривоватой ухмылкой. — И не спорь.