Любовь на грани

Глава 1

Черновик.  

Гул мотора разорвал ночную тишину. Казалось, этот звук глушит все, чего только касается. Мотоцикл на бешеной скорости летел по дороге и словно хотел обогнать само время. Двое, прикованные друг к другу объятиями — парень и вцепившаяся в него девушка — мчались навстречу приключениям. Одинокая фара освещала путь, но тому, кто был за рулем, этого было достаточно, потому что эту дорогу он знал как свои пять пальцев. Ветер пытался прорваться сквозь куртку, но она была плотно застегнута, а вот руки девушки были без защитных перчаток, и ее пальцы были для ветра уязвимы. Но это мелочь, ведь то, что обещал конец пути, было важнее, и оно стоило того, чтобы потерпеть боль, тем более, несильную.

Вот они свернули с трассы и теперь ехали по грунтовой дороге. Скорость парень снизил, и больше для девушки не было внешнего источника боли. Она теперь прижималась к парню не с силой для того, чтобы не упасть с этого монстра, а с нежностью, и он это почувствовал, улыбнулся про себя.

Вот она, цель, еще немного, и они снова окажутся на их утесе, там, где они скрыты от посторонних глаз, и там, где они впервые познали друг друга.

Парень остановил мотоцикл недалеко от края утеса. Девушка прытко соскочила на землю, вслед за ней и парень. Она сняла шлем, и ветер тут же растрепал непослушные белокурые пряди, которые были чуть ниже лопаток.

— Макс, это было потрясно! — она кинулась парню на шею. — Классный зверь, — она кивнула на мотоцикл. — Как ты отца уговорил тебе его купить?

— Да я особо и не просил, просто предложил, а он и не отказал, — вальяжно облокотившись на предмет обсуждения, ответил парень.

Девушка, отпустив его, прошлась вокруг, разглядывая технику. Сегодня было полнолуние, поэтому на улице ночью было достаточно светло, и в этом свете можно было разглядеть все до мельчайших подробностей. Полина ходила вокруг мотоцикла, не скрывая своего восхищения. И это восхищение вызывал в ней не только байк, но еще и его обладатель. Взгляд горел, на лице блуждала призывная улыбка.

— Иди сюда, — позвал парень, приглашая девушку к себе ближе.

Она походкой соблазнительницы приблизилась, покачивая бедрами, обтянутыми модными голубыми джинсами. Макс знал, что это обязательный для нее бренд, и что под ним скрывается охрененно классное белье. Все как он любит: тонкие веревочки, которые практически ничего не скрывают внизу, и прозрачный лифчик, под которым прячется грудь второго размера с розовыми…

«Твою мать», — он поправил ширинку, потому что она начала жать.

А Полина медлила и смотрела на него, будто понимая, что творится сейчас у него внутри.

Макс протянул руку и, схватив ее за запястье, притянул к себе. Впился поцелуем в ее раскрывшиеся губы, и его язык тут же соприкоснулся с ее, разряд тока прошелся по всему телу, срочно захотелось выпустить это напряжение. Он снял с нее кожаную куртку, кинул на руль мотоцикла, под его руками девушка мгновенно покрылась мелкими мурашками, а он скользнул губами по ее плечу и выше, за ушко, прикусил мочку. Полина застонала, обвила шею руками, запрокинула голову, приглашая продолжить ласки, и Макс продолжил. Ее тонкая майка, что обтягивала стройное тело, была смята руками Макса. Он задрал ее, потом снял совсем, положив рядом с курткой. Делал это медленно, неспеша. Знал, как нравится вся эта прелюдия Полине. Она уже дрожала, и не от холода — на улице лето, и сегодня, как и в прошлые дни, плюс двадцать пять. Макс, не приближая ее к себе, одними подушечками пальцев провел от пупка, где в лунном свете поблескивала сережка пирсинга, к застежке лифчика, и, умело расстегнув, снял эту деталь, мешавшую полноценно любоваться девушкой, которая стоит сейчас перед ним, и ее потряхивает от того, что возбуждение уже на приделе.

Он подошел к ней вплотную, и первой не выдержала Полина. Она прижалась, к нему просунув руки под куртку, и его губы тут же нашли ее поцелуй. То нежный, то страстный, он перекликался с движением рук и тел. Куртка Макса полетел на землю, а в след за ней и футболка. Прервав поцелуй, возбужденная парочка, кое-как расположившись на куртке, продолжала наслаждаться друг другом. Штаны Полины легли где-то рядом, и девушка, раскинув ноги, ждала его. Макс, не заставляя ее мучиться, приспустил джинсы и боксеры, освобождая набухшую плоть, в которой кровь пульсировала так, что отдавалось в мозгу. Вошел в нее и замер. Давая возможность девушки привыкнуть к нему,  но Полина начала двигаться под ним сразу, и Макс не стал сдерживаться. Парень двигался наращивая темп и Полина стонала и впивалась в его плечи ногтями  после каждого  толчка, и когда до конца оставались секунды, пара замерла от того, что сквозь лес прорвались звуки мотора. И он явно приближался в их сторону.

— Еще чуть, — прошептала девушка, двинув навстречу парню бедрами.

Он вошел в нее до упора, стон сорвался с ее губ, и тело пробила дрожь. А Макс, будто почуяв что-то неладное, отстранился и натянул штаны.

— Одевайся, Поль. Ты видишь, вон фары? — и действительно сквозь деревья яркими огнями мелькал дальний свет.

Полина быстренько натянула на себя трусики, джинсы, майку и куртку, а лифчик сунула в карман. Запахнула на груди курточку.

Глава 2

Макс сидел, развалившись в кресле. Длинные ноги были вытянуты вперед, голова запрокинута на спинку. В мозгу роились мысли и настолько быстро сменяли она другую, что парень не мог ни одну остановить на месте. Столько событий за последнее время произошло, что хотелось вот именно сейчас закрыться в какой-нибудь маленькой темной комнате и не вылезать оттуда до тех пор, пока все не уляжется. Пока не пройдет тот шквал, что просто сносит ему крышу своими порывами. И чтобы хоть как-то отключиться от этой реальности, Макс забуривается каждый день с друзьями в стриптиз-бар и напивается так, что дома уже и не помнит, как он добрался до кровати. Полгода прошло с того момента, как он женился, и женился на подруге девушки, которую, как ему казалось, он любил. Но почему же так легко смог отдать ее другому? А потом эта ее подруга, рыжая бестия Дианка, просто совратила его, и все пошло как по накатанной. Назло он это сделал, ей назло. Вот только знает ли она о том, что он наделал, и вообще, интересно ли ей, что с ним происходит здесь, в этой квартире и в его кровати, которую он каждую ночь хоть и в беспамятстве, но делит с ее подругой?

Макс как-то слышал о том, что у Виталии серьезные проблемы, ну и он, как наивный дурак, надеялся, что она прибежит к нему, попросит помощи, но так и не дождался от нее ни звонка, ни смс-ки — ничего. И тогда парень понял, что девочку свою он потерял. Черноокая ведьмочка просто взяла и сбежала от него к другому. А он-то, как наивный дурак, все это время после того, как у Виты разбился отец, целый год, сидел и ждал, не приставал, не названивал, не надоедал, давал ей время отойти от того горя, чтобы вновь попробовать с чистого листа. Их расставание, инициатором которого была девушка, он считал баловством, потому что от такого, как он, нельзя уйти, ведь у Макса есть все: деньги, положение в обществе, внешность. Он практически всего добился сам. Единственно только, положение в обществе — это его отец с матерью постоянно вытаскивали на разные благотворительные ужины и приемы.

«Выход в свет — это же новые полезные знакомства, — шептала на ухо мать, когда они стояли на одном из таких вечеров, — а тебе еще свою школу нужно продвигать».

Да, у Макса была школа для альпинистов, которая занимала в своей сфере одно из ведущих мест в столице. Инвестором был его отец и несколько его соучредителей, но вот все остальное лежало на плечах Макса. Он любил это занятие.

Парень почувствовал, как прохладные руки заскользили по его голым плечам, прошлись по груди, пальчики быстро пересчитали кубики пресса, который напрягся от неожиданности. Он сглотнул и открыл глаза. На его грудь спускались рыжие волнистые волосы, он посмотрел вниз, где на границе между резинкой и голым торсом пальчики замерли на секунду, а потом проникли под ткань.

Парень дернулся, чтобы встать, но девушка, что обнимала его со спины, налегла на его плечо подбородком, не давая ему такой возможности.

— Диана, давай без рук, — севшим голосом проговорил парень, — я не в том состоянии.

Он убрал ее руки, и девушка, облокотившись ими о спинку кресла, обиженно проговорила:

— Максим, у нас секса не было уже несколько недель.

Парень встал с кресла, и девушка тут же к нему прислонилась, обнимая за талию со спины. Макс почувствовал, как ее голая грудь упирается ему в лопатки.

— Ну я же тебе говорил, что у меня много работы, — как же он не хотел с ней секса, почему не свалил, еще когда она спала?

— Я все понимаю, ты устал, — промурлыкала девушка и, видя, что ее не отталкивают, все же перешла вперед, заглянула парню в глаза, — но я могу тебе сделать приятное, как ты любишь, — она призывно улыбнулась, а у Максима челюсть свело, так он сильно сжал зубы.

Хоть его и бесила жена, но все-таки тот, кто был ниже пояса, у него в штанах, все же начал отзываться на прикосновения Дианы. А еще он прекрасно понимал, как она изменилась. И раньше была вполне симпатичная, но сейчас превратилась в настоящую красавицу. За шесть месяцев она преобразилась до неузнаваемости. Подкачанные губки на ее кукольном лице смотрелись аппетитно, и их хотелось поцеловать, а зеленые глаза, и так яркие, теперь еще больше оттенялись нарощенными ресницами и татуажем на бровях и на веках. Волосы, словно шелк, струились по ее хрупким плечам. Он взял прядь и поднес ее к лицу, втянул запах. Пахли волосы хорошо, свежесть и цитрусы переплетались, давая потрясающий запах, но она не пахла так, как пахла Вита.

— Сделай, — коротко сказал парень.

— Может, пойдем в спальню? — девушка приподняла бровь и закусила нижнюю губу. — Ты так рано встал, может, после еще немного поспишь, а я как раз приготовлю что-то вкусненькое.

Она развернулась к нему и, повиливая бедрами, которые прикрывались водопадом волос, пошла прочь.

«Сука», — подумал Макс, понимая, что в его член бухнула кровь с такой силой, что тот чуть ли не вылетел из штанов. Сердце гулко билось в предвкушении и в тоже же время в противостоянии этой фальши. С одной стороны, его детородный орган предавал его, а с другой — его душа рвалась отсюда. Подальше от этой рыжей чертовки, которая морочит ему голову вот уже полгода.

«Хочу развода», — промелькнуло в голове.

Но в этот момент Диана повернулась к нему, проводя своей рукой по открытой, идеально слепленной пластическим хирургом груди, ущипнула себя за сосок и застонала.

Глава 3

Слезы высохли, как только за Максом захлопнулась дверь. Послышался громкий бух в створку, и что-то тяжелое упало на пол. Диана сидела на кровати и, схватившись за волосы возле корней, тянула их в разные стороны, стараясь хоть как-то вытеснить ту боль, которая распирала сейчас ее изнутри.

— Сука! — прокричала она вслух. — Тварь, ненавижу!

Девушка вскочила с кровати и, расшвыривая по сторонам все, что попадалось под руку, металась по комнате, как загнанный в клетку зверь.

— Зачем, зачем? — спрашивала она ни у кого, просто вслух. — Зачем я вышла за тебя замуж? — она опустилась на колени перед разбитой свадебной рамкой, которая и полетела первой в дверь. — Я из-за тебя предала самого близкого мне человека!

Она посмотрела на фотографию, а точнее, на молодого человека на фотографии, чьи глаза были пусты, он улыбался только губами и только для снимка.

— А ты так со мной, — она тяжело вздохнула. — Тварь!

Отшвырнув снимок, девушка подошла к большому зеркалу, которое было на двери встроенного шкафа-купе.

На нее смотрело отражение, совсем не похожее на ту Диану, которая радовалась жизни, которая радовалась просто потому, что есть она, ее жизнь. Сейчас что от нее осталось? Она шагнула ближе и провела рукой по отражению. Похудевшая и осунувшаяся, она походила на куклу. Наращенные ресницы обрамляли черными веерами зеленые глаза, которые сейчас казались светлее из-за слез. Брови, подведенные татуажем, да и стрелки делали глаза большими и выразительными, маленький нос, сейчас покрасневший немного на конце, припух, и так же припухли губы. Она провела по ним ладонью. Потом еще и еще раз, развернулась и побежала в ванную, с остервенением начала тереть, их намылив руку.

Она, как идиотка, все эти месяцы сидела на диетах и ходила в спортзал, чтобы придать своему телу подтянутую форму. А еще она делала Максиму минет, потому что знала, что ему нравится, и старалась как могла. Конечно, секс с ним был просто крышесносным, и у нее невольно заныло между ног при воспоминании… Нет, так дело не пойдет, не то девушка хотела сейчас чувствовать, но чувствовала, как там, внизу, завязывается в тугой узел желание и давит вниз, вызываю ощущение неудовлетворенности.

Девушка включила душ и залезла в ванну. Мочалкой терла кожу до покраснения, но нет, не от того, что считала, будто Макс ей сделал что-то плохое, хотелось избавить себя от мыслей о нем. Ведь когда соглашалась на эту авантюру со свадьбой, не знала, что так будет горько и больно жить под одной крышей с человеком, который тебя ни во что не ставит и относится к тебе, как к товарищу по кровати. Диана пребывала в радужных мечтах, наивная двадцатишестилетняя клуша. Как еще можно было назвать себя, как она вообще могла поверить в то, что Макс забудет с ней Виту?

В голову сквозь шум воды протиснулись мысли о том дне, когда он с воодушевлением слушал, что она ему предлагала. А она ему предлагала (Диана так сильно зажмурилась, что зазвенело в мозгах, но мысли не ушли) предать подругу. Но этого Макс тогда не понял, потому что на поверхность Диана выложила то, что нужно было ей: что хоть у Виты все нормально с Артемом, но есть еще Виолетта, бывшая девушка гонщика, и она на него положила глаз, как сам и мог это наблюдать Макс, когда они встретились в кафе. Все это девушке рассказала подруга, Вита, и сейчас она оговаривала ее, преподнося все в искаженном свете, давая Максу маленькую надежду на то, что, может, Вита еще пересмотрит свое отношение к парню.

И вот Макс, раскрыв рот, впитывает в себя информацию, как губка, и впитывает то, во что ему хочется верить, а поверить было во что. Диана рассказала ему, что у Виты проснется чувство собственности, когда она увидит пестрящие заголовки газет на первых страницах, на которых будет объявление о том, что сын известного олигарха Максим Золотов наконец-то женился, и вот тогда она поймет, кого потеряла, и придет к нему и будет умолять простить и принять ее обратно.

Диана, конечно же, говорила все с воодушевленной уверенностью, и если бы Максим хоть долю секунды поразмыслил здраво, то понял бы, что из этого ничего не выгорит, и возможно, послал бы ее на все четыре стороны. Но Диане было на тот момент все равно, она решила воспользоваться ситуацией, и удача была на ее стороне.

Все произошло очень быстро. Максим привел ее к родителям и представил своей невестой. Конечно же, Диана думала и о том, что скажут родители Максима, ведь так быстро не могло у них возникнуть желание пожениться. На том вечере мать Макса и высказалась по этому поводу, но сын ответил ей резко, что он не маленький и просто ставит родителей перед фактом. В тот момент Диане было неудобно перед этими людьми за выходку Максима, но ее цель была настолько близка, что девушка подыгрывала молодому человеку со всем рвением, и уехали они от его родителей хоть и не с благословлением, но тем не менее, позиция Максима была принята.

Диана как сейчас помнила, как у него горели глаза, будто у малолетки какого-то, которому пообещали пряник именно тот, что он хотел, и в какой-то момент она уже хотела дать заднюю, понимая, что с ним у нее ничего хорошего не выйдет, но как бы не так.

Девушка выключила воду и, замотавшись в полотенце, вышла из ванной. В голову то и дело лезли разные мысли, и теперь она не знала, как себя вести и что делать. Макс конечно же не в первый раз так поступал, но только теперь внутри грыз червяк сомнения и разочарования, и она решилась. Взяла телефон, нашла в нем номер Виты и набрала цифры. Пошли короткие гудки. Ну да, конечно, она уже уехала из страны.

Глава 4

Глава 4.

Рывок, руку вверх, зацепился, ноги переставил, дальше. Еще рывок.

«Твою же мать, — подумал про себя Макс, — сколько я уже здесь не был? Неделю? — Капли пота стекают по лицу и вся футболка промокла насквозь. — А я же только каких-то семь метров пролез по скаладрому».

Но так надо, вместе с потом выйдет вся эта спиртовая дрянь.

«Сколько можно бухать?» — мысленно задает себе вопрос Макс, на который и сам не знает точного ответа.

Его подкосило после того, как он узнал, что Вита уехала, и теперь ему еще предстоит как-то расхлебать это дерьмо, в которое он вбухался всеми ногами и руками, когда женился на Диане.

Пальцы недостаточно цепкие, камень, что был перед глазами, выскальзывает из-под пальцев, и Макс срывается. Висит на одной руке. Ногами пытается найти опору. Кровь в ушах бухает так, что не слышно собственных мыслей.

«Мудак, так нельзя пить», — промелькнула в голове мысль. Под ногами не высоко, всего-то семь метров, и там, внизу, нет асфальта, есть маты и страховщики. Но еще там много людей, что смотрят на него, на победителя многих соревнований по скалолазанию, и какой он подаст пример, если свалится, не успев сделать и пары восхождений? Да никакой.

«Собрался!» — скомандовал парень себе.

Рывок. Мышцы напряжены до предела, если сейчас не найти опору, он сорвется. Но вот нога цепляется за «полку». И он тут же ставит на нее носок кроссовка. Глазами нашел ближайший «щуп» и ухватился за него. И вот Максим уже карабкается дальше. С каждым шагом все выше поднимается над собравшимися внизу, над обстоятельствами и над самим собой. Двенадцать метров за пять минут, это при его-то состоянии очень даже неплохо. Чуть отдышался и вниз.

Когда Максим поставил ногу на пол, тут же со всех сторон раздались хлопки в ладоши, так спортсмены поздравляют друг друга, но сегодня Максиму нечем было похвалиться. К нему подошла одна из посетительниц. Это была совсем юная девчонка, и когда заговорила, моментально покраснела.

— Максим, вы так круто сделали двенадцатиметровую высоту, — она для убедительности еще приоткрыла глаза.

Максим усмехнулся.

— Вы потрясный, — а сама трясется, Макс это видел даже невооруженным глазом.

«Сколько ей лет? — подумал парень. — Около пятнадцати?»

Он посмотрел на нее внимательнее. Теперь понятно, зачем она пришла, есть немного лишнего веса. Сейчас большинство особей женского пола ходят сюда, чтобы похудеть. Он глянул поверх ее головы на нового инструктора. Это была девушка, Марта. Идеальные пропорции ее тела ему уже посчастливилось подержать в руках. Она одарила его ответным взглядом, полным обещания, но Максу после утреннего секса больше не хотелось на данный момент ничего. Возможно, если только вечером, можно будет прокатить ее на своем…

— Ну, я пойду, — вырвал его из задумчивости мягкий девчоночий голос.

— А, — он опять перевел взгляд на нее, — да, конечно, спасибо.

Девчушка отвернулась и пошла обратно в группу. А Марта продолжала сверлить его взглядом, и он, подняв руку в ответ, сделал шаг в направлении нее, чтобы таки договориться на вечер.

— Стопэ, друг, — легла ему на плечо горячая ладонь, — никуда от тебя не свалит эта зачетная соска. Нужно обсудить пару важных вопросов, так что давай, товарищ директор, пройдем в кабинет.

Максим повернулся к Виктору лицом. Этот голос и манеру разговаривать можно вычислить из сотни человек с закрытыми глазами.

— Здорово, братан.

Они пожали друг другу руки и, не отпуская их и согнув в локтях, обнялись.

— Мне кажется, я тут уже сто лет не был. Вот хотел с Мартой поздороваться.

Витя хмыкнул, взглянут на тренера женской группы, а она уже отвернулась от них и собрала девушек и женщин, чтобы рассказать основные приемы. Когда она поставила ногу на нижний рельеф, ее упругие ягодицы напряглись, и в этот момент Виктор вслух выдохнул с присвистом. Максим еле сдержался, чтобы не засмеяться вслух.

 — Че, ржать собрался? — обиженно глянул на него друг. — Ты думаешь, мы не знаем, что нам с ней не светит, и что с ней трахаешься только ты?

И тут Макс не сдержался, засмеялся. Вся группа на него обернулась, но Виктор показал пальцем на Макса, потом покрутил возле своего виска. Девушки, покачав головами, отвернулись к тренеру. А Максим все не мог остановиться, с такой обидой Виктор это сказал, а в глазах было столько сожаления в этот момент.

Виктор подтолкнул смеющегося парня к коридору, что вел внутрь здания. С двух сторон его была куча дверей, они все вели в отдельные залы с разными стенами для скалолазания, и в каждой из этих комнат был свой тренер и группа людей, с которыми он занимался.

Макс отдышался, когда приступ смеха прошел, и, заглянув в одну из комнат увидел, Дашу. Еще одна девушка, но эта — кремень, и еще она замужем. Для Макса она — табу. Хоть и классная блондиночка, миловидная и вкусная, даже когда на нее просто смотришь. Ямочки на щеках, губки бантиком и голубые глаза небесного цвета — просто ангельская внешность. И фигурка закачаешься.

Глава 5

Темную комнату наполняли томные стоны. Макс держал упругие ягодицы Марты и вдалбливался в нее со всей мощью, девушка извивалась под ним, но уйти от наступления ей не позволяла его стальная хватка. Она сминала в руках простынь и издавала те самые стоны в такт движениям парня.

Уже добрых полчаса Макс объезжал эту кобылку, но кончить все никак не мог. Встреча ли с сестрой или же ссора с Ди дали о себе знать, а может, он перевозбудился, но факт остается в том, что он не кончал.

Марта, уже вся напряженная и выдохшаяся, по второму разу доходила до пика, и вот именно в тот момент, когда она сжалась, плотно обхватив его внутренними мышцами, Макс испытал-таки тот самый прилив чувствительности, и его накрыло. Еще пара движений, и он довел себя до пика, но все же успел выйти из Марты и кончить ей на спину. Последние волны оргазма сотрясли его, и спустя минуту, Макс лег рядом с девушкой.

— Твою мать, — выругался он, проводя рукой по животу. — Ты пойдешь в ванну? — спросил, не поворачиваясь к Марте.

— Угу, — промычала она, так и не сдвинувшись с места.

Парень встал, и под его тяжестью промялся матрац. Ноги гудели от напряжения, и мышцы, не успев расслабиться, снова напряглись.

— Вот тебе и финтнес, — пробубнил он себе под нос и вышел из комнаты.

Теплая вода расслабила, и парня потянуло в сон. Дверь открылась, и в душевую кабину протиснулась Марта. Девушка заискивающе посмотрела ему в глаза, а Максу вообще не хотелось напрягаться, теперь откат эмоций пошел в обратную сторону, и ему хотелось спать.

— Пустишь? — спросила Марта елейным голосом, и парень подвинулся, позволяя девушке встать рядом с ним.

Она провела ладонями по его груди, плечам, снова спустилась вниз. Обхватила талию и прижалась к нему всем телом. Вода все продолжала барабанить по телу, захватывая и девушку.

Макс не обнял ее, а облокотился руками о стену.

— Я правда не хотела устраивать сцен, — начала вдруг она, целуя его в грудь. — Прости.

Макс вспомнил, как днем, после разговора с Витьком, он провел один урок с новичками и пошел искать Марту. Та сидела в комнате отдыха и нервно пила чай. Ее руки подрагивали каждый раз, когда она подносила кружку к губам. И она так глубоко задумалась о чем-то своем, что даже не услышала, как скрипнула дверь. Парень, чтобы обратить на себя внимание, хлопнул ею. Марта вздрогнула и посмотрела на него. В глазах вспыхнула ярость.

— И ты думаешь, я поверила Витьке? — шипела она, не повышая голоса. Глаза метали молнии. — Кто эта мелкая потаскушка? Говори! — она быстрым шагом подошла к Максу.

Вообще парень впервые видел Марту в таком состоянии. Он настолько был ошеломлен ее выходкой, что тут же ответной реакцией была грубость.

— Ты что истеришь-то? — он взялся за ручку двери. — Мне одной дома хватает, — открыл дверь, но девушка вцепилась в его руку.

— Макс, ну Макс.

Он посмотрела на Марту, когда ее голос прорвался сквозь воспоминания.

И вот он здесь. Нравится она ему, такая непосредственная, без закидонов и никогда от него ничего не требует, но он ничего и не обещает. Он провел рукой по ее мокрым волосам и впился в губы.

— Да, радость моя? — оторвавшись спросил он.

— Может, все-таки переедешь? — ее глаза внимательно следили за ним, за его эмоциями.

— Нет, — коротко ответил он и вылез из душевой кабины.

Вот надо было разрушить такой момент. Парень вытерся и, обернув полотенце вокруг бедер, вышел из ванной. Можно было бы, конечно, уехать домой, но там сейчас две женщины, которых он меньше всего хотел видеть в данный момент. Алька прислала смс еще в десять вечера о том, что уже дома и что там никого нет. Это сейчас нет, но позже точно будет. Диана всегда возвращается домой. Но ему было плевать, жена его не волновала совсем, пусть делает, что хочет. Максу все равно, где она шляется до такого времени. Он растянулся на кровати и провалился в сон. И даже не почувствовал, как к его боку прижалось тонкое женское тело, обнимая его со всей любовью. А в глазах Марты горел огонь ревности.

***

Макс проснулся, когда за окном солнце поднялось уже довольно-таки высоко. Мужчина с неохотой открыл глаза. Сегодня он как никогда выспался. Сновидения его не мучали этой ночью, и голова на утро была легкая и ясная.

Марты рядом не оказалось, но зато по квартире разносился аппетитный запах сдобы смешанный с… он втянул воздух. Яичница с беконом. Отлично, Марта умничка, вот только бы больше не заводила этих бестолковых разговоров, и все было бы просто идеально.

Он натянул шорты, которые давно уже лежат в шкафу у девушки, она позаботилась о нем, и это он оценил. Вошел на кухню. Девушка в коротеньких шортиках и обтягивающей маечке колдовала над плитой с наушниками в ушах. На столе уже красовались тарелки с тостами, оказывается, пахло не выпечкой, а поджаренным хлебом, был нарезан сыр и дымилась рядом кружка какао.

— Твою мать, — он улыбнулся.

Глава 6

Макс то и дело посматривал на часы, что были у него перед глазами на приборной панели. На газ давить было бесполезно, самый пик, дороги столицы похожи на длинную гусеницу, которая медленно ползет, ни капельки при этом не приближаясь к цели. Вот и Макс медленно полз, потому как чтобы проехать в центр, нужно было отстоять километровые пробки.

Надо же еще успеть заехать домой переодеться, выцепить Диану. Как ее имя ему было… Да как кость в горле.

Макс взял телефон и пробежался по номерам, в быстром наборе ее не было, потому что парень звонил жене очень редко, и на первое место постоянно попадали номера друзей и подруг. Мимо промелькнула Марта, он перешел в контакты. Ага, вот. Набрал номер. Долгие однотонные гудки.

— Алло, — растерянный голос девушки.

— Привет, Ди, я по делу, — уточнил сразу, чтобы не расслаблялась и не напридумывала себе всякой всячины, а то, как Марта, нафантазирует себе ванильные горы.

— Алло, Максим, — повторилась Диана.

— Да, да, — он, мысленно выматерившись, очнулся от мыслей. — Слушай, вечером сегодня будет какой-то благотворительный банкет, связанный с каким-то… — Макс подумал, ковыряясь в памяти, и не смог вспомнить, что ему говорил отец. — Ладно, не важно, отец сказал, чтобы мы пришли вместе. Ты где? — запоздало спросил он.

— Дома, — ответила Диана. — Ты знаешь, что у нас Саша?

Его покоробило от этого «у нас».

— Конечно, знаю, Диана, — начал он закипать.

И почему она его так раздражает? Прямо с пол-оборота заводится. Вот все в ней его бесит.

— Это я ей дал ключи, и она будет жить пока там.

Специально не стал говорить «у нас», чтобы она понимала, что «нас» не существует, нет такого понятия для Макса, есть «я и ты, Диана». Так ему хотелось ей сказать, но он вместо этого громко выдохнул в сторону.

— Почему не предупредил тогда?

Нет, она специально, специально его выводит на эмоции.

— У тебя, Ди, спросил бы в последнюю очередь, — не сдержался парень, и на том конце трубки послышался нервный выдох. — Давай не будем спорить. Просто будь готова к пяти. Я зайду, переоденусь, и нужно будет сразу ехать.

— А ты где? — услышал он, прежде чем нажал на отбой, но перезванивать не стал.

— Пошла ты! — выругался вслух. — Достала, — посетовал, разговаривая сам с собой, не в силах успокоиться. — Когда же этот цирк уже закончится? Нахер я во все это влез? Сука, Вита, это все ты виновата!

Пока он ругался, до дома осталось всего ничего. Вспомнилось, как однажды он повстречал Виту на светофоре, как она ему показала язык, а он улыбнулся во все тридцать два зуба. Хоть и был зол на нее, но все же эта девчачья внешность ее, плюс взрывной характер и озорство всегда его умиляли и приводили в восторг.

 А, вот и дом. Все многоэтажки, что находились в центре Москвы, были вычищены и вымыты чуть ли не вручную, показательные строения, ни к чему не подкопаться. Асфальт переливался на солнце, будто не было и пылинки на нем. Макс припарковался на стоянке перед подъездом. Выходя из машины, глянул на окна квартиры и на лоджии увидел мать.

Она ему помахала рукой и скрылась из виду. Макс почуял что-то недоброе.

И вот пятый этаж, он выходит из лифта, входная дверь открыта. Парень заходит и закрывает за собой дверь. В квартире тишина, лишь только на кухне раздается постукивание посуды. Он снял кроссовки и пошел на звук.

— Сынок, проходи, — мать суетилась возле плиты.

На газовой плите кипел чайник. Максим до сих пор не мог понять, почему они не купят себе нормальный электрочайник. Он даже как-то задал матери этот вопрос, на что она ответила, что это не его дело. Макс больше не задавал подобных вопросов, ведь жизнь у всех своя, и каждый ее должен прожить так, как он считает нужным, так зачем же лезть к людям, которые уже давно все решили.

— Что задумался, Максимушка?

«Бля, опять».

— Мам, меня прям коробит от этого слова.

Макс сел на стул, а женщина от подобных высказываний прямо замерла на месте, сделала поворот на сто восемьдесят градусов и посмотрела сыну в глаза.

— Не смей в таком тоне разговаривать с родной матерью! — она запнулась, в глазах появилась влага. — Одна мне тут пришла и начала ставить условия, теперь второй еще указывать собрался.

Макс понял, что попал, зря он приехал, эта истерика надолго.

— Ма-а, ну что ты, я не хотел, — включил он заднюю, чтобы быстрее замять готовый развернуться на пустом месте скандал. — Я не так выразился.

Лучше и правда опустить, а то мать выглядит, какой-то разбитой, а ей еще с отцом ехать на этот вечер, а отказаться, как он уже имел возможность услышать, нельзя.

— Так, что там Саша? — сменила тему мать.

Глава 7

— Гошан, поди сюда, — я стою на парковке, облокотившись на автомобиль.

Пацан года на два младше меня подходит ближе, а я затягиваюсь, пускаю дым в сторону и тычу ему сигаретой в сторону телки, которая весь вечер маячит у меня перед глазами своей аппетитной задницей в белых шортах.

— Кто она?

Гоша поворачивает голову в указанном направлении.

— А, эта, — ухмыляясь проговорил он. — Дочка золотого барона.

Золотым бароном звали владельца одноименной сети ювелирных магазинов. Так это, значит, его дочь.

— А что я раньше ее не видел? — спросил у него.

— Да я хер знаю, Макс, спроси, вон, у Витки, она ее одноклассница, что ли? — пацан кивнул на мелкую, что стояла неподалеку и вела беседы с Виталиком.

Каникулы — прекрасная пора для нас, учеников одиннадцатых классов. Впереди экзамены, но мне на них посрать. Наши все боятся ГОСов, но я точно знаю, что как бы ни написал, у меня будет золотая медаль.

Отлепляюсь от машины и медленно, вразвалку, подхожу к ребятам. Нас здесь немного, человек пятнадцать, но мы собрались не просто так. Сегодня гонки, и нас это всех объединяет.

— Привет, коротыш, — я хлопаю девушку по попе, она одаривает меня презрительным взглядом.

— Еще раз так сделаешь, получишь в зубы, — шипит она.

Этот метр с кепкой, ну, для меня, конечно же, ведет себя довольно-таки забавно. Она меня этим всегда смешила и умиляла. Нет, Витка мне не подружка и не друг, мы с ней соперники. Она гонщик, как, впрочем, и каждый здесь присутствующий, но вот именно Виту я уважал, она жила одна с отцом, а отец у нее — Андрей Маковец, гонщик и мой кумир.

— Да ладно, кроша, я же любя, — тут же капитулируя, поднимаю руки вверх. — Виталя, — протягиваю парню руку для пожатия, — как сам?

Виталя среди нас самый веселый и заводной чувак, все время на шарнирах и, как говорится, везде свой.

— Как сала килограмм, — он жмет в ответ руку и улыбается в свои тридцать два, типа я должен оценить его шутку.

И я улыбаюсь в ответ, потому что таким, как он, невозможно не ответить. Душа компании.

— Я украду твою собеседницу на пару минут, — обращаюсь я к нему, а сам уже тяну Виту в сторону.

— Золотов, ты вообще охренел? — шипит она. — Ты у меня спросил, хочу ли я с тобой говорить?

— Витусь, ну что ты, как ежик, не злись.

На самом деле, злилась она на меня не просто так. На прошлой неделе я бросил ее дебильную подружку, которая мне весь мозг вынесла своим нытьем, ненавижу таких телок.

— Ты почему Кире не звонишь? — тут же перешла она в наступление.

— Так мы же с ней уже все порешили, — смотрю я на нее ухмыляясь. — И если ты еще раз про нее заговоришь, включу все свое обаяние и переключусь на тебя.

— Угрожаешь? — Вита вскинула брови.

Вите восемнадцать, но выглядит на пятнадцать, с ней даже стоять рядом страшно, подумают, что совращаю малолетних. Вот интересно, как она покупает сигареты? С паспортом или как?

— Но вообще я не из трусливых и ты не в моем вкусе — это так, чтобы ты знал,— закатила она глаза.

— Да ладно, крош, я шучу, — я обнял ее за плечи и наклонился к самому уху. — Мне нужна инфа вон про ту блондиночку, — и указываю в сторону дочки «золотого барона».

Она как раз в это время повернулась ко мне спиной и, отклячив попку, облокотилась на свой розовый Порше.

Вита посмотрела на меня в упор. Повела плечами, высвобождаясь, достала пачку «Parliament». Было видно, что девушка волнуется, но о чем — можно было только догадываться. Я чиркнул зажигалкой.

— Ты лучше бы с ней не связывался, Максим.

Вот это меня просто убило наповал. Вита впервые за все время общения назвала меня полным именем, мне даже нечего было ей ответить. Я лишь только смотрел все в ту же сторону, что и она — на длинноногую блондинку.

— Слухи про нее нехорошие ходят.

Но я уже не слушал ее, мое внимание было полностью поглощено этой девчонкой. А она, будто чуя на себе взгляды, расправила плечи, повернулась к нам лицом, и меня накрыло. Ее губы были припухлыми, как будто она только что с кем-то целовалась в засос, даже издалека я видел ее родинку над губой и длинные ресницы, которые веером обрамляли ее василькового цвета глаза. Аккуратный подбородок гордо, вздернутый вверх…

Я взглядом пошел блуждать по ее юному телу. Небольшая грудь взымается под майкой, хоть та ее и не обтягивает, но по ее набухшим соскам я четко понимал, что она без лифана. Бля, в штанах почувствовал дискомфорт.

Глава 8

С самого утра все шло как по маслу. Борис позвонил и сказал, что вечером состоится очень важное мероприятие, и мы там должны непременно быть.

— Странно, — проговорила вслух я, когда положила трубку.

Я старалась никуда не ходить, тем более, по таким мероприятиям.

— Полина, глянь! — позвала меня из соседний комнаты Аня, младшая дочка Бориса.

Ее мать опять укатила в очередной круиз, а нам спихнула дочу. Старшая Милана училась в Германии, хоть это слава Богу.

— Да, Аня, иду, — и вот я вместо няньки этой четырнадцатилетней девчушке, везде с ней. Борис, конечно же, говорил, что я могу и не утруждаться, и если мне станет внапряг все это, то он наймет ей няньку, но мне не хотелось видеть посторонних людей дома. Поэтому за няньку была я.

— Вот, смотри, — она ткнула в экран монитора. — Видишь, «Олимпик» собирает людей, они хотят пойти в поход, я это слышала, когда ходила на тренировку, — она закатила глаза. — Ты даже не представляешь, как там классно.

Я смотрела на фотографии, что были выложены в группе. Ничего особенного, альпинизм и скалолазание. Мне это не интересно, но где-то далеко внутри кольнула знакомая тянущая боль утраты.

— Мне не интересно, Анют, — ответила я и отошла в сторону, но далеко не получилось уйти, сзади ко мне подскочила дочка Бориса и обняла за талию.

— Полина, а Полин, если я упрошу отца, пойдем вместе, — она сжала меня крепче. — Я, знаешь, как люблю лазать? Но отец, ты же знаешь, он одну меня не пустит.

Я застыла. Конечно, я знала, что она любит этот вид спорта, поэтому, как только приехал муж, он сразу же нашел ей эту секцию. Но знала бы она, как я не люблю альпинизм.

— Полиночка, ну очень тебя прошу! — отказать этой девчонке было просто невозможно, и может быть, мне уже своих детей пора заводить… но.

—Ты сначала у папы отпросись, а потом мы посмотрим, — я погладила ее по голове и поцеловала в макушку.

Она запищала так по-девчачьи и с такой радостью, что мое сердце запрыгало от восторга.

Ну что же. Придется переступить через свое прошлое, ведь как-никак минуло уже шесть лет, и нужно жить дальше, но как это можно сказать моему сердцу, которое уже давно не живет и не любит? Я просто существую параллельно со всеми рядом, но настоящая я уже давно исчезла, теперь от меня осталась только обертка. Я прошла в большой холл на первом этаже и села на широкий кожаный диван.

Загородный дом Бориса Годунова и, как ни странно, мой. Да, мне все завидуют и не скрывают этого. Двадцать шесть лет, а у меня есть все, что можно только пожелать: и машина, и огромный дом в Подмосковье, и даже есть небольшая квартира в Ирландии.

«Почему именно там?» — задавали подружки вопрос, а я там научилась жить заново, потому что и сейчас именно там мой дом, моя крепость. Последние пять лет я жила в сказочной стране. Это Борис меня выдернул полгода назад оттуда, когда его бывшая жена, не удосужившись даже завезти ребенка лично, просто отослала ее на самолете с проводником, а уже здесь в аэропорту ее встречали охранники мужа.

И мне пришлось приехать, потому что накалять отношения с Борисом мне не хотелось. Я хоть там, в Ирландии, и чувствовала себя птичкой в золотой клетке, но рядом не было его, моего мужа.

— Полина, Полина! — раздалось эхом по всему дому звонкий голос Ани. — Ты представляешь, папа разрешил! — она кинулась ко мне и стала целовать в щеки. — Я так рада! Пойду писать заявку, тебя тоже туда впишу.

Я криво усмехнулась, но весело мне не было. Взглянула на часы, что висели над большим камином.

— Не может быть, — я вскочила с места и начала бегать по дому, быстро собираясь в салон. Нужно привести себя в порядок, да и о празднике Борис должен же был заранее предупредить, но куда там, все в последнюю минуту.

***

Водитель за мной заехал в семь вечера, я уже была готова к выходу в «свет». Черное платье неплотно облегало фигуру, но при этом подчеркивало все изгибы тела. Туфли на шпильке и распущенные ниспадающие по спине длинные волосы. Минимум макияжа. Я так выгляжу немного моложе своих лет. А вот Борис на фоне меня выглядит очень взрослым, у нас двадцать лет разница в возрасте. Поэтому я люблю делать на этом акцент, люблю его этим постоянно задевать и намекать на свой возраст, хотя знаю, что его трудно задеть. Его совсем не мучает совесть из-за того, что я вышла за него замуж по принуждению моего родителя.

Я села в машину, и она, набирая скорость, плавно заскользила по асфальту столицы. Мои мысли понесли меня с той же монотонностью в прошлое.

Шесть лет назад:

— Пап, но он же старик, он мне в отцы годится! — кричала я на отца, который был хмур и бледен.

Мама вообще с двумя близнецами ушла в другую комнату.

— Дочка, я знаю, но тут уж ничего не поделаешь, я бы с радостью спрятал тебя от этого… — он замолчал, но видимо, так и не смог подобрать правильные слова, — Царя. Но уже поздно.

Глава 9

Ветер уже разметал ее запах, а я до сих пор не верил, что целовал только что ту, которая убила во мне любовь. Но вот то, что сейчас происходит внутри, та буря, которая не дает мне свободно дышать, говорит о другом.

Не убила, нет, она просто затушила, да и не она, а время. Теперь все вышло из-под контроля, кокон разбился, и вся боль от предательства, да, именно предательства, что жила во мне все это время, вырвалась наружу, и мне срочно нужно было выплеснуть все это из себя. Сейчас же, а не то я задохнусь. Или того хуже, она меня разъесть изнутри, потому что так больно бывает, когда кожу прожигает кислота. И невозможно смыть ее или вырезать. Я закурил, руки тряслись, еле смог чиркнуть, чтобы зажечь огонь. Затянулся так глубоко, насколько хватило легких. Ощутил, как никотин проникает в кровь, заставляя меня расслабиться.

Выкуриваю сигарету в три затяжки, следом подкуриваю еще одну. Меня отпустило, стало немного легче. Разум кричит, что хочет проанализировать все то, что сейчас произошло, но я не хочу, отключаю его. Докурил сигарету и пошел внутрь. В зале нечем дышать, воздух спертый, и не помогают даже кондиционеры.

Не задерживаясь ни на долю секунды, пробираюсь через зал. Конечно, меня распирает от того, чтобы оглянуться и посмотреть, где же она, но я сдерживаюсь, иду прямо и вижу цель.

Это двери, не те, которые ведут на балкон, а те, которые ведут к выходу.

— Максим! — слышу голос Дианы, и у меня на душе становится еще хуже. — Ты куда?

Главное, не грубить. Она-то в чем виновата.

— Что тебе? — так, стоп, вспоминаю, что выпил шампанское. И если… да хер с ними, с этими ментами.

— Домой хочу, — ответила она.

А сама стоит, смотрит, вглядывается мне в лицо, будто что-то увидеть хочет.

— Так вызови такси, я домой не поеду, — я развернулся и наконец-то вышел из этой душиловки.

Вечерний воздух пахнул в лицо. Полина. Нет. Не даю развиться этим мыслям, не даю этим шупальцам прошлого пробраться в сердце, которое спит давно. Быстрым шагом иду к машине, поворачиваю ключ в зажигании, мотор взрыкивает. Газ в пол, машина с юзом сорвалась с места. Сто километров в час много, но душа требует еще, адреналина не хватает, но опять «но», не хочется оказаться в ментовке или, тем более, звонить отцу, чтобы выручал. У меня в ментовских кругах вообще нет знакомых, стараюсь и не заводить их. Сбрасываю скорость. В голове родилась мысль, давно не был на треке. Ухмыльнулся сам себе. Гонщик, а уже не гоняю больше полугода. Все соревнования пропускаю, хандра меня взяла, а женитьба так вообще выбила почву из-под ног. Проезжаю мимо забегаловки. Торможу, достаю сигареты. Да, надо купить. Захожу в помещение, бродяги сидят бухают дешевое пойло и мацают здешних шлюшек. Сколько времени, что такой бардак уже творится? Смотрю на часы — почти одиннадцать.

— Чего желаете? — спросил мужик за стойкой мини-бара, если так можно назвать доску, прибитую к столбам.

— Сигарет пачку дай, — отвечаю ему.

— Красавчик, может, угостишь леди? — слышу подпитый хрипловатый голос сбоку и поворачиваю голову.

— А ума у этой леди не многовато ли?

Она надула пухлые губы, и тут я понимаю, что вроде бы на шлюху особо не похожа. А может…

— А с другой стороны, почему бы и нет? — сдаю заднюю я, поворачиваюсь к ней лицом, а сам наблюдаю за обстановкой в зале. Всем похер, значит, ничья. — Что будешь пить?

Девушка тут же приосанилась, приободрилась. Даже и не такая пьяная, как показалось сначала.

— Можно Мартини и шоколадочку, — слащаво пропела она.

Твою мать, трахать ее за шоколадку и Мартини даже мне как-то впадлу. Мы вышли из забегаловки с полным пакетом еды и бухла.

— Куда поедем? — спросила она.

— А тебе не все равно? — изогнул я в удивлении бровь.

Она нахмурилась, чем опять напомнила пропойцу.

— Не далеко, садись.

Она не долго ломалась.

— Как тебя хоть зовут-то?

— Валя.

Я чуть не поперхнулся сигаретой, которую пытался подкурить. Валя, сука, это же надо себе представить! Я засмеялся в голос. Да, будет что-то новенькое. Никогда не трахал Валь.

— Что-то не так? — тут же покосилась она на меня.

— Да не, все нормально, — вытираю я выступившие слезы. Смеюсь, а у самого все равно в горле ком стоит. — Пристегнись.

Она еще не успела выполнить команду, а я уже завел машину и вдавил педаль газа. Меня вжало в кресло. Пятнадцать минут, и мы на месте, вот он, трек. Сколько здесь я выиграл гонок, и не вспомнить, но и много раз был повержен.

Заезжаю в ворота, которые находятся с другой стороны бетонной стены. Главные, конечно же, закрыты, их открывают тогда, когда проходят официальные сборища.

— Это что? — вглядываясь темноту, потому что я выключил фары, спрашивает Валя.

Глава 10

Я еще долго сидел возле дома Марты, глядя на ее окна из автомобиля. Видел, как она подошла к окну и долго вглядывалась в машины, что стояли на стоянке. Потом, узнав мою, смотрела именно на нее, и мне казалось, что она даже видит в темноте мои глаза. Но вот шторка шевельнулась, и показался рядом с ней силуэт.

— Ну, да, мама, — хмыкнул невесело я. Выше нее на целую голову. А она засуетилась и, отстранившись, задернула штору. — Все ясно, — я завел мотор и выехал с парковки.

Ночная столица, как всегда, была прекрасна. Море огней мелькает по двум сторонам от меня. Скорость развиваю максимальную, которую только можно развить в пределах города. Теперь мне почему-то не страшны даже менты. Но меня никто не останавливает, и меньше, чем через полчаса, я добираюсь до «Олимпика». Позвонил охраннику и, пока он отключал сигнализацию и шел открывать дверь, успел уже замаяться, стоя возле закрытой створки.

— Максим Владимирович, — наконец-то послышалось из-за двери, — что же вы без предупреждения? Случилось что?

— Да нет, Петрович, не переживай, все нормально. Ключи потерял от квартиры,— сказал я первое, что пришло в голову.

— Ох, да, — запричитал мужик, вроде с виду не такой уж и старый, а вот сейчас я рассмотрел в нем старика, лицо спросонья все прорезано морщинами, неуклюжие движения, выдают в нем возраст далеко за шестьдесят. — Нужно дубликаты всегда делать.

— Да есть дубликат, Петрович, только вот незадача, я его дома забыл, — мои слова эхом разнеслись по пустому зданию. — Ты иди отдыхай, я сегодня здесь буду ночевать.

Мужчина, больше не задавая вопросов, направился в комнату, которая была утыкана мониторами. А я пошел в противоположном направлении. Отовсюду веяло холодом и одиночеством.

Завалился в кабинет и рухнул на диван.

«Хоть спасибо мне за то, что я его сюда купил. А то бы пришлось спать в этом скрипучем кресле», — подумал я.

То ли от усталости, то ли от пережитых эмоций, но сон меня настиг тут же, как только голова коснулась мягкого подлокотника. А я-то думал, что буду мучиться всю ночь.

— Подъем! — крикнула в ухо Алька, я аж подскочил на месте. Глаза еле разодрал.

— Ты что, совсем с головой того, — кручу возле виска пальцем, — не дружишь?

— Это ты не дружишь, братик, — тут же отозвалась Аля. — Тебя вчера чуть в розыск не объявили. Родители поседели, наверное, за ночь. Почему не брал телефон?

Я сначала не понял, что она имеет в виду.

— Какой телефон? — я полез в карман и обнаружил, что телефон отключен. Видимо, когда ворочался во сне, прижал кнопку.

Алька прошла к моему старенькому креслу и плюхнулась в него. И смотрит так на меня изучающе.

— Что? — не выдержал я первый.

— И давно ты вот так по ночам не бываешь дома? — спросила она задумчиво.

— Не твоего ума дела, — грубо ответил ей и тут же спросил, просто чтобы она отстала: — А что ты тут делаешь с утра пораньше?

— Ну, знаешь ли, — улыбнулась она во весь рот, — мы, люди творческие, вообще не любим условностей, — она обвела взглядом кабинет. — Вот пришла на работу.

— Так, а пустил-то тебя кто? — опять не понял я.

— Макс, давай без глупых вопросов, — наморщила она носик. — И вообще, давай, иди и принеси рабочему классу кофе. А я пока прикину, что тут можно сделать, так сказать, включусь в работу.

Я подбираю пиджак с грядушки дивана и выхожу в коридор. В голове проносится куча мыслей, но не могу ни на одной остановиться, все пролетает мимо. Застревает лишь встреча с Полиной, но я гоню ее от себя, не хочу об этом думать. Беру два кофе и возвращаюсь обратно в кабинет. Алька сидит за столом и что-то усердно чертит, быстро водя карандашом по бумаге.

— Вот, — ставлю перед ней стакан, — расскажешь?

Она поднимает глаза, и я киваю на рисунок. Сестренка улыбается.

— Пока нет, — берет стаканчик и откидывается на спинку стула. — Ты видел вчера Полину.

Мне показалось, что тот глоток кофе, который я сделал, задушит меня, потому что он встал колом поперек горла. Проглотить удалось с трудом.

— Прости, — Алька смотрит мне в глаза, — я думала, уже все прошло, — она опускает взгляд в кофе. — А ты знаешь, кто это был?

Я смотрю на нее вопросительно. Алька прицокивает языком.

— Максим, ну память у тебя, как у рыбки, ей-Богу, — она закатывает глаза. — Ну, парень, на которого я тебе показывала, это сын мужа Полины, — когда она произнесла ее имя, ее лицо снова приобрело извиняющееся выражение. — Так, все, иди, — она указала мне на дверь. — Ты меня отвлекаешь, а мне некогда.

Я посмотрел на нее в недоумении. Это я ее отвлекаю? Это ей некогда?

Глава 11

— Полина, ну что ты там возишься? — девчонка стояла в дверях, а точнее, у меня над душой, а я сидела и запихивала в большой рюкзак остатки вещей. — Мы идем в поход, а не на море собираемся.

Я подняла на нее глаза, мелочь, а все туда же, покомандовать.

— Зачем ты столько тряпья набираешь? — она закатила глаза и наконец-то вышла из комнаты.

«Зачем я вообще согласилась на все это?» — билась в голове только одна мысль.

Я же не хотела, но тут еще и Борис настоял, что нужно развеяться, и вот как раз такой удобный случай, а то ему срочно по делам нужно уехать, а он нас, своих девочек, видите ли, не хочет оставлять одних, чтобы мы скучали и сидели дома.

Я бы точно не скучала. С другой стороны, поход был рассчитан недели на две плюс-минус несколько дней в запасе. А Борис улетал дня на три-четыре максимум, поэтому мне стоило благодарить Аню, а не корчить из себя обиженную и обделенную.

Дверь снова открылась, но на пороге в этот раз стоял уже муж.

— Здравствуй, Полина! — мягкий голос прокатился по комнате.

— Здравствуй! — ответила я.

Вот как не вовремя, как не вовремя. Не мог еще посидеть в своем офисе, зачем приперся?

— Милая, если тебе так не хочется ехать, давай отменим всю эту затею, — он внимательно посмотрел на меня, и именно в этот момент я поняла, что очень хочу ехать. — Мне Анна сказала, что не против, вот я и согласился. Я сейчас с ней поговорю.

— Нет! — почти выкрикнула я, когда он развернулся чтобы уйти. — Все нормально, — добавила чуть тише. — Просто волнуюсь немного, все-таки лететь на самолете, а я не очень люблю летать.

Борис прошел в комнату и сел рядом со мной на кровать. На нашу кровать, в которой все полгода, что я здесь нахожусь, я сплю одна. Он провел кончиками пальцев по моему предплечью, я замерла. Его дыхание опалило мне шею. Ненавижу эти моменты, ненавижу его. Я хотела было отодвинуться, но он меня удержал. Схватил за руку и заставил сидеть на месте. Его губы прижались к шее, а меня накрыла волна отвращения. Конечно же, я занималась с ним сексом, но это всегда было ночью при выключенном свете, и он скорее всего не видел в темноте, как я закрываю глаза и отрешаюсь от того, что происходит. Я даже за все то время, что мы женаты, ни разу не издала ни звука. Правда по началу я плакала, но потом просто молча сносила весь этот акт. Прошло время, и Борис меня отпустил, я тут же уехала и вот, вернувшись, опять наткнулась на его приставания. Первые месяцы он активно старался разжечь во мне страсть, надеялся на то, что я смирилась с его поступком, но после двух месяцев все же решил отстать от меня. И я облегченно вздохнула.

И вот снова.

— Ну, почему, — его вопрос заставил меня вздрогнуть, — ты так холодна ко мне?

Я не смогла удержаться и посмотрела на него с ненавистью, самой открытой и дерзкой, что плескалась сейчас у меня внутри.

Борис отнял руку.

— Игорь вас уже ждет, — сказал муж и, взглянув на меня, откинулся спиной на мягкий матрас.

Я молча встала и вышла из комнаты.

— Полина, ну наконец-то, Марта уже несколько раз звонила, напоминала, что в четырнадцать-тридцать мы вылетаем.

— Да, я готова, пойдем, — я направилась к двери.

— Папа, пока, как приедем, позвоним! — крикнула в комнату Аня, и мы вышли за дверь.

В аэропорту нас встретила миловидная девушка, и ее окружало восемь человек.

— Марта, — протянула она мне руку. — Так, вы, как я понимаю, представитель Ани?

Я утвердительно кивнула.

— Отлично, тогда никаких проблем, — она повернулась к моей падчерице. — Ну что? Ты точно готова?

Аня радостно закивала головой.

— Легко не будет.

— Да знаю я, Марта, — вижу, как девушка уже начинает раздражаться, характером явно не в отца. — Я же не в первый раз.

Марта наконец от нас отвязалась и начала сообщать последовательность наших действий. Инструктаж проходил вплоть до того момента, когда объявили посадку.

— Зануда, — проговорила мне на ухо Аня.

Я улыбнулась и кивнула в ответ, соглашаясь с ее мнением.

Два часа на самолете, и мы уже на Кавказе. Еще три часа, и мы у подножья Эльбруса. Дорога вымотала настолько, что у меня не осталось эмоций на восхищение этим видом. Мои ноги гудели, а спина затекла, и мне сейчас хотелось только одного — лечь на землю и вытянутся во весь рост.

А Аня радовалась, как ребенок. Конечно, она и была еще ребенком. А я смотрела со стороны на все происходящее и не понимала, как я буду здесь находиться две недели, и где мы будем принимать ванну.

— Здравствуйте, товарищи альпинисты! — прорвался в мою задумчивость веселый звонкий голос. Парень стоял в нескольких десятках шагов от меня, но его харизматичность чувствовалась даже отсюда. — Поздравляю вас с прибытием, — он посмотрел на девушку Марту, и его губы сковала застенчивая улыбка, она ответила ему безразличным кивком, и парень тут же поник, снова повернулся к нам. — Дабы не остаться сегодня ночью под темном небосводом и на съедение комарам, взяли все свои ноги в руки и пошли за мной. Основная группа уже ушла, так что нам нужно еще постараться догнать их.

Глава 12

— Максим, ну пойми, я не могла отказать Ане, — Марта стояла передо мной, опустив голову, но не от того, что чувствовала себя в чем-то виноватой, нет.

Хотя, на самом деле, она была виновата, нужно было эту дамочку — няньку Ани, самой молодой девчонки из нашего отряда — прежде, чем тащить с собой, хоть немного обучить. Нужно было провести с ней несколько занятий, и уж тем более, полный инструктаж.

После того, как я к Марте приходил в прошлый раз, прошло уже столько времени, а мы практически не виделись, только издалека, и я надеялся, что она не пойдет в поход. Не могу ее видеть. Изменница. Я резко повернулся к ней.

— Если бы не эти люди, — я указал на группу, которую она привела с собой, — то сегодня же тебя бы здесь не было.

Девушка покрылась красными пятнами. Злилась, я видел это по ее нервным подрагиваниям рук. Она старалась контролировать себя, но у нее это плохо получалось.

— А знаешь, что? — она подняла глаза, которые до этого момента были прикрыты козырьком кепки, и сделала молниеносный выпад ко мне. — Иди на хрен, понял? — прошипела мне в лицо. — Я ни в чем не виновата.

Конечно же, я знал, что она имеет в виду, но сейчас не хотел ей уступать и быть с ней мягче, все-таки вся ответственность за людей лежит на моих плечах, и за их здоровье отвечаю я.

— Марта, ты же знаешь, мне безразлично твое мнение, — сказал настолько равнодушно, насколько сейчас мог себе позволить, — размещай людей. Тебе помогут найти для них номера в том доме, — я показал ей на здание, которое отличалась от прочих размерами.

Здание было похоже на барак, но имело два отдельных входа. С одной стороны столовая, с другой — администрация поселка. С администрацией-то мы и созванивались, обговаривая дату прибытия. Местный управляющий заверил нас, что все люди будут размещены, и еще место останется. Как оказалось на самом деле, места хватило бы и на несколько таких туристических групп. Поэтому всех наших подопечных расположили в одной стороне жилого комплекса, который был предназначен именно для туристов. Когда я здесь был в последний раз, ни много ни мало четыре года назад, база только зарождалась, и я представить не мог, что все это достигнет таких масштабов.

Я смотрел, как Марта, взъерошенная, как дикобраз — хмыкнул про себя, нашел, с кем сравнить — подошла к своей группе, что-то сказала голубоглазой девчушке, та понурилась и, украдкой взглянув на меня, опустила взгляд. Все-таки зря мы ее взяли.

Марта тем временем указывала направление, в котором должны двигаться люди. Все надели обратно только что скинутые рюкзаки и еле-еле поплелись к администрации, где их ждали ключи от номеров. На сегодня испытания для них закончены. Марта, проходя мимо меня, вздернула подбородок и демонстративно отвернулась в другую сторону. Целых два дня нам придется провести бок о бок, и я не хочу вот так сцепляться с ней. Схватил ее за локоть. Девушка посмотрела на меня потемневшими от злости глазами. Я отпустил ее и шлепнул по попе.

— Придурок! — дернулась она в сторону, но на губах все-таки проскользнула еле заметная улыбка.

«Отлично, — подумал я, — с ней все решили».

Опять мой взгляд зацепился за девчонку. Зря разрешил Марте взять ее, теперь проблем не оберешься. Но и вот так подставляться тоже не хочется. Где же Витька? Может, что случилось? Все плохие мысли я отогнал от себя. Достал телефон, связи нет. Что за херь? А рация? Иду быстрым шагов в комнату. Достаю из сумки рацию. Нажимаю. Шипящие звуки говорят, что она не может словить волну.

— Черт! — выругался вслух.

Ладно, время до вечера еще осталось. Если в ближайшие часы не удастся связаться с Виктором, придется подпрягать местных старожилов. Я развернулся и направился в административный дом.

Два часа пролетели так стремительно, что я даже ни разу не успел взглянуть на время. Ко мне присоединились Иван и Алексей, Марта идти не хотела, но она тоже была нужна, так как инструкторы должны были еще раз отчитаться, что мы имеем на данный момент. С Виктором я это обсужу позже.

— Марта, — обратился я к девушке, когда все были в сборе, — как так получилось, расскажи?

Девушка взглянула на меня и наморщила лоб, отчего его тут же прорезали мелкие морщинки. Я обратил внимание, какие плотоядные взгляды на нее кидают парни, что сидят напротив.

— Макс, я уже тебе говорила, — смотря мне в глаза, произнесла она. — Мой косяк, и я это признаю. Если ты примешь решение, я с девчонками уеду домой. Все расходы оплачу сама.

«Вот оно как», — с недоумением подумал я. Что с ней могло произойти за столь короткое время?

— Нет, так людей, которые уже приехали, нельзя обламывать. Как только Виктор придет, я сам поговорю с этой женщиной и попробую уладить все это недоразумение, — я глянул на Марту, стараясь вложить в этот взгляд все то разочарование, которое испытываю к ней, как к инструктору. Тем более, она сама говорила, что у нее есть организаторский опыт. Слишком много, видно, я возложил на нее, и девушка всего не учла.

— Спасибо, — проговорила Марта, — но мне все равно кажется, что это у нее, у няньки Ани, просто адаптация, и она отойдет.

Глава 13

— Пошли, — коротко бросила Марта, и я, развернувшись, пошагала вслед за девушкой.

Внутри до сих пор все замирало от воспоминаний о том, что Макс сейчас прижимал меня к себе. Что его руки касались моей кожи.

— А вы знакомы с Максом? — Марта замедлила шаг, давая возможность догнать себя.

— Да, мы учились вместе, — не стала я скрывать фактов, не думаю, что они как-то повредят нам.

— Угу, — промычала девушка про себя, и я не стала поддерживать с ней разговор.

В это время мы дошли до нужного домика. Марта постучала и толкнула дверь, которая была не заперта. Узенький коридор расходился в две стороны, и в нем было две двери. Марта свернула в ту, что была с правой сторону. Опять постучала и открыла дверь.

Я зашла первой. И не успела даже открыть рот.

— Полина! — раздался голос Ани, и она со всего размаха кинулась мне на шею. — Я так волновалась! Звонила тебе, звонила, а ты не берешь трубку, и папе звонила, но у него тоже не отвечает, — девчонка щебетала, а я представила себе, что, если бы дозвонилась она до Бориса, сейчас мы бы уже сидели в вертолете и возвращались обратно.

— Детка, — я успокаивающе погладила ее по голове, — ты по пустякам папу не беспокой, со мной же все в порядке, — я заглянула в ее голубые глаза. — Договорились?

Она замахала в ответ головой.

— Кхе, — раздалось из-за спины. А я и забыла, что на пороге стояла инструктор. — Ну все, оставляю вас до завтра, — в дверях она снова задержалась, — а вот завтра будет серьезный разговор, так что готовьтесь.

Дверь хлопнула, и девушка вышла.

— Полина, Полина, — покачала головой Аня, — ты же говорила, что у тебя дом в Исландии находится в горах?

— Ага, — я кивнула головой. — Но видимо, мне самой нездоровится.

— Так не хочется домой, — грустно проговорила девчонка и наконец-то отпустила меня.

— Давай отдохнем, а завтра будем решать. У меня просто уже нет сил.

— Да, конечно. Ты знаешь, здесь есть душевая кабина, я уже искупалась, — Аня быстро переключилась с неприятной темы и в доказательство того, что она искупалась, тряхнула влажными волосами. — Тут так красиво, завтра утром все увидишь сама, — она воодушевленно вздохнула. — Максим очень сердился на Марту сегодня, думаю, влетело ей по первое число.

Не может быть, я услышало в голосе ребенка злорадные нотки?

— Не люблю ее, — тут же подтвердила мои догадки Аня, — постоянно вешается на него, как продажная девка.

Я не удержалась и присвистнула.

— Откуда ты знаешь такие слова, дите? — вопросительно приподняла я бровь.

Аня тут же насупилась и, отступив к своей кровати, начала разбирать постель.

— Слышала. Так папа говорил, — девочка легла под одеяло, нацепила наушники, и я поняла, что разговор закончен.

Постояв еще несколько секунд, я достала пижаму и отправилась в душ.

Маленькая комната, стены которой были забраны деревянной рейкой, душевая кабина и унитаз, сбоку от которого был пристроен крошечный умывальник. Конечно, без шика, но за неимением большего это вполне себе сойдет.

Горячий душ вдохнул в меня новую волну жизни. Я вышла из ванной словно заново родившейся. Полотенце было обмотано вокруг груди и опускалось чуть ниже ягодиц. В комнате было прохладно, и я тут же покрылась мурашками. Передернув плечами, прошла к кровати, что стояла на противоположной стороне от Ани. Взглянула на девочку, та лежала с закрытыми глазами, и ее мерные посапывания говорили о том, что она давно спит.

Я выключила свет, скинув полотенце, надела пижаму, а мокрые волосы замотала в мягкий махер. Нырнула под одеяло и натянула его до подбородка. Аня захихикала во сне, потянулась и повернулась на другой бок. Лунный свет выхватывал все детали, и в комнате было достаточно светло, чтобы разглядеть, как девчонка, почесав нос и снова хихикнув, зарылась лицом в подушку.

Я, подложив под щеку ладошки, прикрыла глаза, и тут же по телу пробежала дрожь от воспоминания о прикосновениях рук Максима.

Значит, Марта на него положила глаз. Но этого и стоило ожидать, ведь он не занят… хотя, а как же его жена? Я после того банкета перерыла интернет и нашла информацию о том, что Максим женат уже как полгода, и что его жена — это бывшая одноклассница Диана, с которой они учились в параллели. Не ужели он изменяет ей? Я повернулась на другой бок, постаралась выкинуть о парне все мысли. Прошло столько времени, и он имеет право на личную жизнь.

«У меня-то есть муж, так почему ему нельзя?» — задала я вопрос сама себе.

«Ты моя единственная, и никогда, слышишь, никогда тебя не променяю ни на кого. Даже если ты меня бросишь, буду жить воспоминаниями», — всплыли так некстати слова, сказанные Максимом после первой нашей ночи.

Мне исполнилось девятнадцать, и Макс не успел приехать на мой день рождения. Он как раз в тот момент с семьей ездил в гости к бабушке в Болгарию.

Я конечно же была расстроена, и праздник вовсе не казался мне веселым, но многочисленные друзья требовали к себе внимания, и папа тоже любил отмечать наши дни рождения, поэтому для празднования снял целый пароход. Мои друзья пищали от радости. И тогда-то я в первые увидела Бориса, но мне на тот момент было не до него. Я же не подозревала, что именно в тот день и были устроены смотрины дочери «золотого барона».

Глава 14.

Вдохнув ее запах, что сейчас въелся в мои легкие, я уже не смог отпустить ее от себя. Сердце бухало о грудную клетку так, что готово было проломить ребра. Полина замерла в моих руках, словно птичка. Я зарылся лицом в ее волосы, что пахли свежестью и чистотой. А ее тело, что сейчас начинал бить озноб… Руки тут же отпустили ее, но лишь для того, чтобы развернуть на сто восемьдесят градусов и впиться в ее мягкие и теплые губы поцелуем.

Полина порывисто вздохнула и обвила мою шею руками, прижалась ко мне так тесно, что я перестал дышать. Неужели скучала? Отстранился от нее, посмотрел в глаза.

Она замерла и, не отводя взгляда, смотрела прямо, только вот бледная кожа, что сейчас оттенялась лунным светом до прозрачности, напоминала о том, что девушке было плохо. Выдох, девушка поежилась и, обхватив плечи руками, все же отвела взгляд первая.

— Я пойду, — глухо ответила она.

Но я не пустил. Обхватив ее лицо руками, прижался лбом к ее лбу.

— Нет, не отпущу, и мне срать, что подумает твой муж.

Все границы рухнули. Ее запах, что дразнил мое обоняние, сводил сума, хотелось задохнуться им, проглотить и запечатлеть его в памяти навсегда. Ведь шесть лет стерли в воспоминаниях эти мелочи. Начал поцелуями осыпать ее лицо. Девушка задышала чаще, и опять ее руки оказались на моем теле.

Кто-то, проходя недалеко от нас, кашлянул, и я, дабы не разводить разных ненужных разговоров, повел ее к себе. Лишь когда мы почти подошли, Полина затормозила. Я оглянулся.

— А как же Марта? — в голосе что-то изменилось. Но я не успел поймать ту перемену, потому что полностью был поглощен предвкушением того, что сейчас должно произойти.

— Нет там никого, — уверенно ответил я, и уже через несколько минут мы стояли посреди пустой комнаты и, тяжело дыша, смотрели друг на друга.

Секунда, две, три — и я делаю первый шаг. Девушка стоит на месте и ждет.

— Господи, Полина, — притягиваю ее к себе, и девушка делает шаг навстречу, утопает в моих объятиях. — Почему?

В ответ оглушительная тишина, нарушаемая только неровным дыханием. Но тут Полина, отстраняясь от меня, берет в ладони мое лицо и смотрит мне в глаза.

— Если ты хочешь поговорить о прошлом, то я сейчас же соберусь и уду отсюда. Я не смогу тебе рассказать всего, понимаешь? — смотрит так, как будто в душу хочет залезть. — Что было в прошлом, оставь там. Судьба нас свела не просто так, возможно, это последний раз, и нам больше не представится такая возможность, — она проводит большими пальцами по моим губам, и меня пробивает током. — Я скучаю по тебе каждый день и каждое мгновение. Скучаю по нам, но не в наших силах уже что-то изменить, — и ее губы прижимаются к моим.

Слова, что крутились у меня на языке, тут же вылетели в трубу, и лишь ее поцелуй, который разжигает меня, как пламя, остался важным, таким жизненно необходимым, словно глоток воды в жаркой пустыне.

— И я скучал, — шепчу ей в губы и продолжаю поцелуй, который перешел уже в натиск борющейся страсти. Мой язык врывается в ее рот. Нежные поглаживания по зубам и столкновение двух лавин.

Мои руки уже снимали одежду с девушки, или даже нет, не снимали, сдирали, так хотелось дотронуться до вожделенного тела. Полина старалась помочь, чтобы сохранить свои вещи в целости.

Вскоре, оставшись только в трусиках, она стояла и смотрела прямо на меня, а я, отойдя на шаг, наблюдал за тем, как без одежды ее кожа покрывается мелкими мурашками, и коричневые соски твердеют, превращаясь в тугие горошины, соблазнительно подрагивают при каждом вздохе девушки.

Подхожу к ней медленно и сажусь перед ней на колени. Обнимаю за талию и притягиваю к себе. Поцелуями прокладываю дорожку от пупка до груди и медленно вбираю в себя поочередно соски.

— О, Боже, — выдыхает девушка, и ее руки тут же путаются у меня в волосах, она притягивает голову к себе. — Максим, — выдыхает она, а мой член уже рвется из штанов, требуя свободы.

Я подхватываю ее под попу, она обвивает меня ногами. Несу ее на кровать, а сам вдыхаю ее запах и не могу надышаться. Ее кожа пахнет свежестью апельсина и каких-то цветов. Кладу ее аккуратно на спину и, нависнув над ней, впиваюсь в приоткрытые губы жадным поцелуем. Девушка забирается руками ко мне под футболку и легонько проходит по разгоряченной коже холодной ладошкой. Останавливается на груди и немного сжимает.

Рык, что вырвался из моей груди, напомнил утробный стон. Стягиваю с себя одежду и, устроившись между ее ног, отодвигаю край трусиков в сторону, провожу костяшкой пальца по мягкой плоти. Полина выгибается от столь невинной ласки и расставляет ноги шире, приглашая меня к действию.

Я не медлю. Беру за одну сторону ее белье и рву его нахрен, потому что оно мешает. Полина смотрит на меня удивленно, и я вижу, что с ее губ уже хочет сорваться слово, но я не даю, проникаю в нее одним пальцем и начинаю массировать нежные складочки, которые тут же становятся влажными, говоря о том, что девушка готова. Склоняюсь над Полиной и начинаю играть языком с ее соском-горошиной, а мой второй палец по-хозяйски присоединяется к первому. Из груди девушки вырывается стон. Я готов разорвать ее, потому что то, что происходит сейчас у меня внутри, будто выворачивает наизнанку все чувства, все восприятия, не могу насладиться нормально произведенным эффектом, хочется больше, жестче, чтобы прочувствовать все то, от чего я был отделен шесть лет. Хочется выдолбить из своей и ее головы того, кто был на моем месте, кто касался ее вот так, как я сейчас. Убираю пальцы, и их место тут же занимает мой член. Сначала вхожу осторожно, хоть все и ноет внутри, к головке прилила кровь, и она пульсирует так, что мне кажется, что член вот-вот разорвет на части. Вхожу до упора, Полина выгибает спину, раскрываясь сильнее. Смотрю, как на ее лице блуждает удовлетворение, и начинаю двигаться быстрее. Она стонет, а я с каждым толчком зверею. Вся нежность, что заполняла меня несколько минут назад, выветривается из головы, и я начинаю вдалбливаться в ее лоно, погружаясь как можно глубже. Полина, словно подстраиваясь под меня, закидывает мне ноги на талию и впивается в мои лопатки ногтями с такой силой, что причиняет мне боль. Ее кожа покрывается испариной, я провожу рукой между ее грудей, оглаживаю каждую из них, надавливая на грудную клетку чуть сильнее. Полина не сдерживает стона, а я продолжаю входить в нее без устали. Чувствую, как ее тело сотрясается в преддверии оргазма.

Глава 15.

Я лежала и улыбалась, как дура. Глупая улыбка не сходила с лица. Пока руки Максима ласкали мое тело, у меня внутри через его прикосновение словно огненной лавой разливалась жизнь. Мне казалось, что я вернулась в то время, когда мы с Максом были вместе, его запах сводил меня с ума. Я поймала его ладонь и прижалась к ней губами, пряча все ту же глупую улыбку.

Парень повернул меня к себе лицом и впился в мои губы поцелуем. А я, послушно приоткрыв губы, впустила его язык, и снова начался танец страсти, который невозможно было унять. Руки сами прижали его сильнее, а пальцы впились в мускулистые плечи. Тело, давно не получавшее ласк, ласк любимого и совсем не забытого моего Максима, льнуло к нему, стараясь пропиться им, запомнить и заклеймить в своей памяти родной запах.

— Я пойду, — спустя пару часов проговорила я парню, что крепко сжимал меня в объятиях. — Скоро утро, не хочу, чтобы Аня заметила, что меня нет.

Максим тяжело вздохнул. Его взгляд скользнул по моей груди, поднялся выше и замер, когда посмотрел мне в глаза.

— Не хочу тебя отпускать, — сказал он, выдыхая эти слова мне в губы.

Я молчала, не зная, что можно сказать в ответ.

— Почему это происходит с нами? — его дыхание опалило висок.

— Такова жизнь, — зачем-то изрекла я избитую фразу. Ее смысл только угнетал.

Парень молча разжал объятия, и я свободно выскользнула из его рук.

— Так ты мне ничего не хочешь рассказать? — прозвучал неожиданный вопрос.

Я посмотрела на Максима через плечо.

— Не думаю, что эта информация хоть как-то сможет изменить то, что сейчас происходит, — я немного помолчала и, не слыша дальнейших вопросов, решила продолжить сама, одновременно надевая пижаму. — Предлагаю, чтобы не трепать друг другу нервы, — повернувшись к нему лицом, я посмотрела в глаза, — давай будем нейтрально общаться.

В ответ на то, что я сказала, если признаться себе откровенно, внутренне вырвался нервный смешок, я сама себе не поверила, а хотела, чтобы сейчас вот он, моя любовь, что сидит напротив и прожигает меня диким взглядом страсти, поверил мне.

— Посмотрим, — коротко сказал Максим и, поднявшись с кровати, стал натягивать на себя спортивные штаны, а сверху на голое тело — толстовку.

Это все словно скрыло от меня того Максима, что несколько часов подряд дарил мне неземное наслаждение. Теперь передо мной тот, которого я совершенно не знала, чужой, незнакомый молодой человек.

— Ну, что, пошли. —безразличным тоном сказал он.

На меня словно вылили ушат холодной воды. Я молча встала, подождала того момента, пока Макс первый подойдет к двери, и сделала шаг за ним.

Холодный воздух опалил полыхавшие щеки, а я в растерянности из-за резкого изменения в поведении Максима и не заметила этого. Прижала руки к ним.

Парень шел быстрым шагом, а я, словно провинившаяся школьница, топала молча за «директором». Фу, что за развратные сравнения.

Слишком быстро мы достигли угла домика, в котором я остановилась.

— Пока, — тихо проговорила я и постаралась пройти мимо парня, не задев его.

Что происходит? Что за бред, мы взрослые люди, откуда во мне столько робости и неловкости, мы вроде и не чужие с ним.

Максим, будто услышав мои мысли, резко развернул меня за плечо и, больно схватив за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза. От неожиданных действий парня и от пронзившей боли мои глаза, наверное, раза в два увеличились в размере.

— Ты что? Мне же больно! — возмущенно сказала я.

— Больно было мне, шесть лет назад, — сказал он и резко впечатал меня спиной в стену дома.

Я не понимала, что происходит, откуда такая перемена, и самое главное, она меня пугала.

— Ты точно мне ничего не хочешь рассказать?

Я замотала головой, а на глазах выступили слезы.

— Отпусти, — шиплю ему в лицо. Неожиданная обида, что мгновенно забралась в сердце и тут же выступила на глазах.

— Уже не смогу, — сказал он и мимолетным поцелуем обжег мне губы. Выпустив мой подбородок, развернулся и пошел прочь.

Я не могла поверить в происходящее. Что же тогда было там, на кровати, между нами? Сползла по стенке и зарылась лицом в мягкую пижаму, беззвучно заплакала. Сколько слез мне еще нужно будет вылить из глаз, чтобы хоть как-то вытеснить из груди эту щемящую боль?

Поднялась на ноги только тогда, когда тело начал сотрясать озноб. Ступая на ватных ногах, добралась-таки до комнаты и, включив горячую воду, встала под душ. Потихоньку тепло пробралось под кожу, но мысли, напротив, вымылись все. Я, словно опустошенный сосуд, выключив воду и завернувшись в полотенце, упала на кровать и, зарывшись под одеяло с головой, провалилась в сон без сновидений.

— Полина, хватит дрыхнуть, ты так проспишь все, что можно!

Глава 16

Проворочался в кровати оставшуюся ночь без сна. Все никак не мог выкинуть из головы слова, что сказала Полина.

«Общаться нейтрально», ха, она что, издевается? То есть трахнула меня в свое удовольствие и теперь хочет общаться так, как ей удобно. Меня выворачивало наизнанку от этих двух слов. Сука, как у нее язык-то повернулся такое сказать? Я почувствовал себя использованным гондоном, который выбросили на мусорку за ненадобностью.

Меня распирало изнутри, ломало на части, разбивая вдребезги те барьеры, которыми я отгородился от прошлого. Словно и не было ушедшего времени. Я держал Полину в своих руках. Прижимал ее тело к себе и любил его так, как хотелось мне, и ей это нравилось. Я же чувствовал это, чувствовал, что те чувства, что жили в нас все это время, никуда не делись, а только лишь ушли в спячку, и сегодня ночью они, очнувшись ото сна, разбудили и мое сердце.

А эта… просто на корню все срубила.

Откинув одело, я встал с кровати. Запах перегара пропитал комнату, но мне было плевать. Еще жизни меня будет учить кто-то. Но все же хорошо, что у нас сегодня отдых. Потому что эти прохвосты, видимо, подмешали в свое пойло какой-то херни. Башка раскалывалась на части, и чтобы хоть как-то ее удержать на месте, я сильно сжал пальцами черепную коробку. Надо в ванну. По дороге отдергиваю шторы, и по глазам бьет яркий свет.

— Твою-то мать, сколько времени? — спрашиваю самого себя.

Душ, как ни странно, не принес желаемого облегчения, голова все также пульсировала в висках. Нахрен я пил? Что же за блядское такое решение проблем? На душе херово, выпей, и все пройдет. Не, на самом деле, ночью прошло, когда влил в себя полбутыли этого пойла. Но то, что с утра может быть так хреново, всегда забывается.

Аспирин все-таки выпил. Шипучка всегда выручает.

— Двенадцать, — смотрю на часы, потом на кровать и недолго думая валюсь обратно в постель. В голове роятся мысли, но их так много, что хочется взвыть от того, как они разрывают мозг.

Открываю глаза. Все-таки получилось заснуть. В этот раз чувствую себя сноснее, видимо, таблетка уже подействовала на организм. Натягиваю шорты, что валялись на стуле рядом с кроватью, футболку и кепку. Все-таки нужно посмотреть, чем там занимаются ребята. Засунув карманы руки, нащупал в правом жвачку и сунул в рот. Привкус алкоголя однако все еще присутствовал во рту, и, поморщившись, я добавил в рот еще одну подушечку мятной жвачки. В голове промелькнула мысль о том, что можно было бы покурить, но я передумал, потому что тут же тошнота подступила к горлу. Сам того не осознавая, я пришел к столовой, но там оказалось пусто. Куда все делись?

В баре купил маленькую минералку и залпом высушил содержимое. Организм отблагодарил меня за глоток живительной влаги, и похмелье отпустило.

Широким шагом выйдя на улицу, я осмотрелся по сторонам. Наших никого. Так-так, что вчера обсуждали? В памяти всплывает разговор о том, что Ваня с Лехой хотели еще раз провести инструктаж, чтобы освежить память. Хмыкнул. Кому? Все те, кто идет, уже не раз участвовали в восхождении. Хотя нет. Тут же стрельнула мысль о том, что в группе Марты есть новички, не считая Полины, еще несколько человек.

За этими раздумьями я наконец-то услышал голос Ивана, вещавшего что-то о правилах. Скользнув взглядом по толпе, тут же выхватил из массы знакомую фигуру. Вот загорелые длинные ноги, что ночью обхватывали меня за талию. А эту упругую попку, которую обтягивали, как мне показалось, очень тесные шорты, я держал в своих руках, а майка на размер больше положенного скрывала от посторонних глаз грудь второго размера, которая идеально помещалась у меня в ладони. Белокурые волосы заплетены в косу, а на голову натянута кепка, но совсем недавно я держал их в кулаке… Сглотнул слюну в пересохшей глотке. Бля, как теперь отделаться от этой ночи? Только вспомню ее, и член уже в полной готовности. Всего несколько шагов, и я уже втягиваю в себя ее запах, такой свежий и сладкий, что невозможно отказаться хоть от глотка. Хочется прижаться к ней всем телом и пропитаться этим ароматом. Подхожу вплотную и чувствую, как Полина напряглась. Вытянулась в струну. Желание дотронуться до вожделенного тела настолько сильное, что я прячу руки в карманы шорт и сжимаю в кулаки.

Полина переминается с ноги на ногу.

— Скучаешь? — собственный хрипловатый голос режет слух.

Девушка молчит, а я не могу остановиться. Почему ее действие, а точнее ее молчание вызывает во мне агрессию? Уже какой день задаю себе вопрос, почему она не оправдывается. Ведь это она свалила от меня к этому богатому папеньке, а обо мне даже и не поинтересовалась тогда. Так почему она молчит и не хочет признать своей вины?

— Ты, как всегда, в своем репертуаре, любишь обратить на себя внимание, — говорю эти слова, чтобы задеть ее, чтобы хоть как-то вывести на эмоции, но она продолжает молчать.

А я обвожу взглядом присутствующих и вижу, что на нас уже посматривают. Как оказалась, Аня, ее падчерица, так и вообще пожирает глазами. Делаю шаг в сторону и прохожу мимо. Иван не прерывает инструктаж. Я поднимаю руку в молчаливом приветствии и встаю радом с ребятами.

Марта стоит пыхтит, а Алексей тихо переговаривается с Витьком. А вот мой взгляд снова прикован к единственному человеку, который на данный момент интересует меня и занимает мои мысли полностью.

Глава 17

Когда, наконец, представилась возможность сбежать с этого инструктажа, я ей воспользовалась, шепнув Ане, что нужно срочно в туалет. Меньше всего хотелось встречаться с Максимом. Не было желания опять все объяснения переливать из пустого в порожнее. Правду я ему все равно никогда не скажу о том, почему не пришла к нему ни разу, когда он лежал в больнице, а раз на моих условиях он не хочет продолжать наши взаимоотношения, пусть, как хочет.

Я усмехнулась. Конечно, мой разум был холоден, но вот сердце… Оно каждый раз, как только я видела его, возвращало меня в те дни, когда мы были вместе, когда была жизнь и страсть. И тут же память предоставляла мне для сравнения жизнь после Максима, когда меня накрыла тоска и воспоминания, когда я существовала, а не жила, просто потому, что нужно жить, ведь я же молода, и у меня все впереди. А любовь, ну что любовь, пройдет и забудется, так мне мама пела чуть ли не каждый день после того, как у нас с Борисом состоялась свадьба.

«Полиночка, дочка, я знаю, как ты переживаешь из-за Максима», — вещал любящий голос матери из динамика.

А я умывалась слезами, потому что мне нужно было исполнять супружеские обязательства перед Борисом, и пока он ушел в душ, я могла поплакать. Даже не просто поплакать, а с таким надрывным подвыванием порыдать. Потому что изменяла, изменяла себе и своему Максимке, с которым мы клялись друг другу любить вечно.

«С Максимом все хорошо, — в то время, как слезы ручьем текли из моих глаз, шептала в трубку мама. — Ты за него не переживай, он оклемается. Вы молодые, и быстро забудется вся эта ваша детская влюбленность».

Она как будто не понимала, что каждым словом делает мне больнее, как будто мне мало было престарелого мужа и расставания с любимым. А еще нужно было жить с осознанием того, что этот престарелый муж чуть не убил Макса.

«Ты держись за Бориса Сергеевича, смотри не перечь ему».

«Мама, а как перечить, если он угрожает вам, моей семье?!» — хотелось крикнуть ей, но я молчала всегда, потому что не желала ее расстраивать, не желала, чтобы родители чувствовали себя еще хуже, чем сейчас, зная, что я страдаю.

Я бродила по склону горы, к которому неожиданно вышла. Присев на камень, вытянула ноги на солнце. Хотелось тепла. Откинувшись, закрыла глаза и погрузилась в тишину, нарушаемую лишь щебетом птиц. Я так устала за последнее время, что хотелось просто отдохнуть, выбросить все из головы и плыть по течению, вот так, как есть. Устала жить и боятся, что в один момент могу сорваться и натворить глупостей. И даже то, что мы живем с Борисом по отдельности, меня никак не утешает, потому что я чувствую себя как в клетке, в золотой клетке. Он сам-то живет, как хочет, а я и шагу не могу сделать без пригляда. Хотя никогда в глаза не видела ни одного человека, который бы следил за мной, но чувствовала, что со мной постоянно кто-то находится рядом.

На солнышко набежала тень, и я открыла глаза, чтобы посмотреть, насколько большая туча загородила от меня тепло.

Максим возвышался надо мной, как скала. Его лицо, словно маска, не выражало ничего. Никаких эмоций.

Резкий наклон, и парень опускается сверху, придавливает мои бедра своими, не давая возможности пошевелиться.

— Полина, — прошептал он мне в губы, склоняясь, останавливаясь в опасной близости, — я все-таки тебе советую уехать с Аней домой, — его дыхание опалило мне шею. — Ты же понимаешь, что я не смогу держать себя в руках, видя, как ты тут разгуливаешь в этих шортиках, — он провел рукой по тому участку тела, до которого мог дотянуться.

А я уже вся горела. Плавилась под его ладонями и его взглядом, хотела утонуть, забыться и, отпустив прошлое, окунуться в то, что происходит сейчас. Я чувствовала, как между нами начинает искриться воздух от желания и страсти, стоит лишь только соприкоснуться нашим телам.

Желание. Это оно меня толкнуло, я протянула руку и коснулась его губ подушечкой пальца.

— А если я не хочу, Максим, что тогда? — на выдохе спросила я.

И мои губы тут же оказались в плену его губ. Я притянула его к себе и, приоткрыв рот, позволила ласкать так, как ему хочется, отвечая с тем же рвением. Не могла оторваться от его губ, задыхалась от того, что вдыхала запах его тела слишком сильно, слишком глубоко. Голова кружилась, но это было настолько приятно, что я готова была задохнуться им. Я соскучилась. За столько лет я просто соскучилась по его рукам, по его запаху… по моему Максиму. Анализировать ничего не хотелось, и я отдалась во власть его рук, которые уже будоражили мою кровь, касались самых чувствительных мест на теле. Сначала медленно и томно, так, как я любила раньше, но это было раньше. Здесь и сейчас я хочу Максима таким, какой он был вчера — дерзкий, бескомпромиссный, не терпящий возражений.

Парень как будто почувствовал, прочел мои мысли и вдруг поменял тактику. Задрал мою майку и вобрал в себя сосок. Короткий стон вырвался из моей груди. Я закусила губу, а Максим, как ненасытное животное, уже ласкал меня, покручивая между пальцев твердые узелки сосков.

Желание, словно раскаленная лава, собралось с каждого уголка моего тела и, слившись в один пышущий жаром сплав, закрутилось в тугой шар внизу живота, давя и требуя разрядки.

— Полина, — прошептал Максим, — как же можно удержаться от твоего соблазнительного тела? — он посмотрел на меня горящим от страсти взглядом. — И от тебя, когда ты находишься так близко, когда чувствую твой запах повсюду.

Глава 18

Мебель из красного дерева, заполнявшая кабинет, говорила о том, что здесь находится офис не среднего бизнесмена, а скорее всего, какого-нибудь административного шишки. Но на самом деле это был кабинет Царева Бориса Сергеевича. Табличка, что висела в золоченой рамке на его кабинете, не говорила о его должности, а сообщала лишь фамилию имя и отчество.

— Сергеич, — Вадим вальяжно развалился в кресле отца, при этом внимательным взглядом следя, как мечется по кабину мужчина, меряя пол широкими шагами. — Ну, что ты так распереживался?

Вадим очень редко называл Царева отцом, можно сказать даже, в исключительных случаях. На людях всегда старался выкать и обращался только по имени отчеству, до сих пор не мог простить за то, что тот бросил его в детстве. Ну, ладно, пусть не бросил, пусть мать его сама бросила, но мог хоть как-то дать о себе знать помимо того, что каждый месяц перечислял кругленькую сумму на содержание, капавшую на банковский счет его родительницы.

— Тебе же Степаныч сказал, что там все проверено, и что ребята все опытные собрались. Может, сотовый не ловит, вот и не выходит на связь.

Царев замер на месте, хмуро глянув на Вадима.

— Успокоил, — буркнул. Потом, развернувшись, сел в кресло напротив сына. — Не могу понять, почему душа не на месте, так и кажется, что там что-то случилось, — пожаловался мужчина. — Вообще не могу терпеть, когда хоть что-то выходит из-под контроля.

Он подался вперед, щелкнул по стоявшей на столе коробке, и крышка откинулась, освобождая запах сигар, в миг, разнесшийся по кабинету. Царев взял сигару, отщипнул край, поднес зажигалку и закурил.

— Завтра. Еще день подожду и буду принимать меры, — сказала он.

— Борис Сергеевич, — ухмыльнулся парень и поцокал языком, — ты сам-то должен был улететь вчера еще, а все никак не соберешься.

— А не остри, а то ишь, выискался мне тут командир, — мужчина закинул на угол стола ноги, положив одну на другую. — Не знаю, что-то там эти китайцы мутят, я уже и сомневаюсь, стоит ли с ними связываться.

Как только мужчина сказал эти слова, по кабину пронеслась трель телефонного звонка.

— Борис Сергеевич, звонок из Владивостока, отвечать будете? — спросил по громкой связи приятный женский голос.

— Легки на помине, — мужчина привалился к столу и, нажав кнопку, ответил секретарше: — Да, Аллочка, соедини.

Он поднял трубку и, выключив громкую связь, откинулся с трубкой обратно на спинку кресла.

— Да, — его лицо приняло серьезное выражение. — Да, вы уже сократили мой лимит доверия на тридцать процентов, назначив встречу и не явившись на нее, — молчание и ухмылка на губах. — Вы думаете, что ваше предложение стоит моего времени, которое я собираюсь потратить на встречу с вами?

Вопрос заставил ухмыльнуться теперь Вадима.

«Вот же сукин сын, набивает себе цену».

— Я надеюсь, гостиница заказана самая лучшая? — через секунду на лице появилась довольная улыбка. — Сегодня вылетаю, — и он положил трубку на рычаг.

— Вот же сукины дети.

Вадим опять хмыкнул про себя.

— Умеют уговорить, — Борис придвинулся чуть ближе. — Сказали, что помимо шикарного загородного дома будут еще аппетитные азиаточки, — он подмигнул.

«Старый мудак, вот сколько ему лет? Уже под пятьдесят, а ходит по бл@дям, как мальчик».

— Может, со мной махнешь?

— Нет, Сергеевич, не хочу, работы еще непочатый край, суды на носу, кучу документов и информации перелопатить надо, — отмазался парень, потому что на этой неделе, а точнее, уже сегодня вечером его ждала встреча с Алекс, с той самой, с которой он познакомился на банкете.

«Свободный дизайнер». Это его улыбнуло еще в первый вечер их знакомства и вызвало к ней интерес. Он сначала и не поверил, что такая красотка до сих пор свободна, но на протяжении всего вечера она не была замечена ни с каким хахалем.

— Ладно, — мужчина хлопнул себя по коленям, отвлекая сына от раздумий, — пойду собираться в путь, — он направился на выход. — Кстати, на тебе пригляд за девчонками. Если через два дня не выйдут на контакт, придется отправлять туда ребят.

— Да не волнуйся, Борис Сергеевич, я обо всем позабочусь, посмотрю, по какому маршруту они продвигаются, может, они остановились в какой деревеньке? — эта мысль посетила Вадима только что.

Действительно, а почему они не подумали об этом раньше? Ага, а кто должен думать, он, что ли? Это жена и дочь отца, а не его, он должен думать, а ему и не до этого было. Всю ночь с мужиками в стриптизбаре пробухал, а теперь вот с похмелуги решил обеспокоиться своими девчонками.

— Сын, ну где ты был раньше, я же извелся весь! — мужчина обрадовался скорее тому, что не придется как-то напрягаться из-за этой ситуации. Вроде бы и дочь, и жена, но, с другой стороны, головная боль.

Глава 19

Руки под столом сомкнуты в замок и зажаты между коленок. Я сижу и лыблюсь той самой улыбкой влюбленной дурочки и краснею от каждого пойманного на себе взгляда Максима. И бабочки вот они, бабочки в животе, которых не хочется ловить, а хочется чувствовать и чувствовать эту легкость, что сейчас внутри. Мне кажется, у меня даже крылья могли бы вырасти от этих чувств.

В столовую мне удалось попасть одной из последних, так как с Максимом мы разошлись сразу, как только вышли из укрытия.

Под струями теплой воды я стояла долго, наслаждаясь отголосками нашей встречи с Максимом. Намыливая тело, представляла на месте своих рук его. Отвлек стук в дверь.

— Я ушла, — бросила Аня.

Что-то непонятное стало происходить с Аней, может, заскучала? Все-таки дети двадцать первого века — они же какие, совсем не могут без интерната и гаджетов. Ну, допустим, гаджет у Ани есть и не хилый такой. Вспомнила, как мы с Борисом ездили выбирать ей телефон. Обошли несколько салонов, и только в одном оказалась нужная модель. Лично я против, чтобы игрушки для детей так дорого стоили.

— Ну, это же моя дочь, Полина, — ответил тогда Борис на мое высказывание. — И я зарабатываю такие деньги, почему я не могу купить доче хороший подарок?

Этот подарок стоил около восьмидесяти тысяч рублей, и это не на день рождения, но возмущаться я могла долго, доказывая ему, что не в деньгах дело, меня бы он вряд ли послушал. Упертый, как баран.

А вот интернета здесь нет, и, по всей видимости, еще не будет несколько дней. Надо бы позвонить Борису, оповестить его.

Неожиданно меня пронизал холод. Мы же с ним уже не созванивались больше двадцати часов, еще взбредет в голову приехать сюда. Нужно разыскать телефон. Все эти мысли мельтешили у меня вплоть до того момента, как я открыла дверь в столовую и встретилась с Максимом взглядом. Меня обдало жаром и следом холодом. Все вдруг перевернулось с ног на голову, словно меня выкинуло во времени на шесть лет назад. И вот я сижу за столом и пытаюсь привести свои чувства в относительный порядок. Я оглядываюсь по сторонам, и мне кажется, что все пялятся на нас, что они все знают. Знают, кто я и что нас связывает с Максимом. Еще и Аня не разговаривает со мной.

— Аня, у тебя все в порядке? — присаживаюсь к ней поближе, девчонка молчит. — Может, ты заскучала?

— А может, ты заскучала, — выпалила она чуть громче общего гула, что присутствовал в зале, и на нас обернулись несколько человек.

Звонкий смех Марты пронесся трелью над головами. Я глянула в ее сторону. Она сидела за соседним с Максом столиком, а тот даже не оглянулся. Внутри меня тут же поднялась волна радости. Значит, у них действительно нет ничего серьезного, потому что тут же Марта наклонилась к одному из тренеров и поцеловала его в щеку. Тот аж расцвел весь.

«И на его улице, значит, будет праздник», — подумалось мне.

А тем временем, Аня так и продолжала хранить молчание. Я прокрутила в мыслях ее слова. Что она имела в виду? В голове промелькнула мысль — неужели она нас видела с Максимом? Но где, я бы обязательно ее приметила. «На воре и шапка горит» — есть такая замечательная поговорка. Щеки начали гореть. И мне казалось, что каждую минуту, что я сижу здесь, меня любой, кто находится в этом помещении, может прочитать, как открытую книгу. Или может, у меня на лбу написано, что я изменила мужу, или кто-то из них хочет обвинить меня в неверности?

«А мне плевать!» — хотелось крикнуть мне. Я и так как птица в золотой клетке.

Все, не могу. Отодвинула стул и направилась к выходу. Обратила внимание, что Макс даже не поднял взгляд от тарелки. Обида кольнула сердце, хоть я умом и понимала, что нужно держать дистанцию. Но сердце, ему-то не прикажешь, хотя и знала, что может последовать наказание за столь опрометчивый поступок. Но я точно знаю, что его понесет Максим, а не я, Борис уже не тронет меня потому, что у самого рыльце в пушку, и именно поэтому он захочет и сможет отыграться на парне. Вот только соглашусь ли я потерять Макса второй раз? Скорее нет, чем да.

Я быстрым шагом направилась к зданию сельской администрации. Одно название. На самом деле, маленькая комнатка и один письменный стол с лавками по стене и одиноким стулом с противоположной стороны стола от возглавляющего его человека.

Стучу в дверь.

— Заходите, — раздается голос из-за приоткрытой двери.

Захожу в помещение, меня встречает маленький щуплый мужчина с добрыми серыми глазами.

— Что угодно, девушка? — спрашивает с небольшим кавказским акцентом, хоть сам и выглядит вполне себе русским.

— Здравствуйте, мне нужно сделать звонок… — я замолчала. Хотела сказать, что нужно сделать звонок мужу, но последнее слово застряло в горле. — А то сотовой сети нет, родственники будут волноваться.

— Да, конечно, вот, — мужчина полез в стол и достал трубку, скорее всего, спутниковый телефон, потому как огромный аппарат еле вмещался в моей ладони. — Я выйду, чтобы вас не смущать.

Я ему благодарно улыбнулась.

Набираю выученные наизусть цифры, а у самой сердце трепещет, словно пробежала короткую дистанцию на время. Длинные гудки, во рту вмиг пересохло, и я пытаюсь хоть как-то сглотнуть слюну, чтобы смочить все внутри.

Глава 20

День пролетел незаметно. После того, как с Полиной встретились в коридоре администрации, только и мог думать о том, что она сказала. Даже ужинать не пошел. Настолько погрузился в размышления, что не заметил, как стрелка часов подкатила к десяти вечера. Парни так ко мне и не пришли. Наверное, поняли, что со мной происходит неладное, ведь не первый год знаем друг друга и не одно восхождение делали вместе. А сейчас мне было не до этого, хотелось побыть наедине с собой. Разобраться, потому что завтра будет еще один трудный день, завтра пойдем дальше, а для этого голова и тело должны работать на все сто процентов, и число ошибок должно свестись к минимуму. Завтра начнется восхождение на скалы, а это страховка и жизнь людей в руках инструкторов.

Я повернулся на бок и закрыл глаза, вдохнул запах, что исходил от подушки. Полина. Она никак не хотела отпускать, и сейчас готов был бросить все и пойти забрать ее из номера, привести к себе. Уложить на кровать рядом и по-хозяйски обнять, сжать до боли родное тело. Дикая ревность снова скрутила в тугой узел внутренности, аж трудно стало дышать, как представил, что этот старый мудак обнимал мою малышку. Взял бы топор и отрубил ему руки на месте. Глаза заволокло пеленой ярости. Как она жила все это время? Эти видения так и не отпускали меня, мучая, терзая, заставляя внутренне содрогаться. Но усталость все-таки начала брать свое, и глаза закрылись прежде, чем я смог стряхнуть с себя вязкие путы сна.

Я лежу прикованный к кровати, нижняя часть отказала, и врачи напророчили, что я навряд ли вообще встану и буду ходить. В первые дни я вроде бы и смирился с этим, погрузился в пучину воспоминаний. Ничего не ел ни с кем не разговаривал. Просто находился в прострации. Родители наняли сиделку, меня поставили перед фактом, даже не посоветовались, но мне было все равно, я тогда даже ничего не сказал. Понимал, что родителям некогда ухаживать за калекой сыном, ведь у них есть здоровая дочь, зачем я им нужен больной. Самобичеванием я занимался до того момента, как утром следующего дня в комнату постучали, и в открывшуюся дверь просунулась мужская голова.

— Максим, — мужчина вошел в комнату, оглядывая планировку, — меня зовут Сергей, с сегодняшнего дня я — твоя сиделка, — он пробежался глазами по комнате, задерживая взгляд на кубках и групповых фотографиях с чемпионатов по скалолазанию, с гонок. — Будем знакомы, — он протянул мне руку, а я так и остался лежать недвижимым, уставившись на него во все глаза.

— Ага, я понял, — он потрогал мое предплечье, помассировал его, взял ладонь, попробовал пальцы. — Придется поговорить с твоими родителями. Они мне дали ложную информацию, сказав, что у тебя паралич только от пояса, а тут, оказывается, от шеи.

Нет, этот громила явно издевается надо мной. Я вырвал руку.

— Все они правильно сказали, только не пойму, почему в сиделках здоровенный мужик вместо нормальной женщины? Или у тебя на другую работу ума не хватает? — выплюнул я ему в лицо свою злость.

Видел, как на его скулах заходили желваки, и до сих пор больше чем уверен, что был бы я здоров, он врезал бы мне в морду.

— Знаешь, — проговорил на удивление спокойно мужчина, — если бы сейчас передо мной лежала не умирающая от сострадания к себе девчонка, а нормальный пацан, побитый жизнью, за эти слова я врезал бы ему по роже, — мои догадки оправдались, — а так — нет, я барышень не бью.

— Да пошел ты! — крикнул я. — Ты что, еще в моей комнате и решил меня обзывать?

— Так, ты посмотри на себя, — он обвел взглядом всего меня. — Здоровый детина лежит, сложил ручки, а о родителях подумал? Мне интересно, тебе как самому-то, не стремно, что за тобой выносит дерьмо твоя мать?

Мое лицо пылало. Я так хотел встать и врезать этому мудаку в рожу за его слова. За то, что он даже не знает меня и не знает, что со мной случилось. Хотя нет, знает, он же сказал, что у меня паралич, значит, мать ему все рассказала. Так какого он тогда открывает свой рот?

— Закрой свою пасть и вали отсюда, — прошипел зло я. Силы быстро уходили от перенапряжения.

— Ой, ну да конечно. Принцесса рассердилась и сейчас заплачет. Но пусть твоя тощая принцесса намотает себе на ус, что просто так я отсюда не уйду, потому как бабки платят хорошие.

Все, слушать этот треп я просто больше не мог. Подтянулся на руках, чтобы хоть до чего-то достать и запустить в этого придурка.

И мне это удалось. Но в порыве гнева я даже не сразу это понял. Только после того, как Сергей с горящими глазами уставился на мои ноги, я проследил за его взглядом и охренел. Застыл на месте, открыв от изумления рот.

Сергей тут же подскочил ко мне, помог лечь обратно, со знанием дела и с профессионализмом, что чувствовался в каждом его движении, ощупал мои ноги от ступней до колен.

— Чувствуешь?

Я отрицательно помахал головой. Тогда он взял с тумбочки, где лежали лекарства, шприц, ловко распаковал его и достал иглу. Я невольно сглотнул. Что он собирается делать? Я не мог, не успевал думать, настолько все быстро он делал. Укол в палец я почувствовал так, что мне отдалось в пах, и я дернул ногой. Я почувствовал и дернул ногой.