Любовь (не) зависимость

Глава 1

Вот уже около трёх месяцев я почти не выхожу из спальни. Точнее, из небольшой комнатки рядом с кухней, которая раньше использовалась прислугой. Таких помещений в доме было несколько, и большая часть из них теперь пустовала. В общей спальне, которую я раньше делила с сестрами, мне не было места. С Лоей и Хели, моими младшими сестрами, нас теперь разделял не только возраст. Родители отселили меня от девочек, чтобы "не подавать дурной пример сестрам и не пугать их", как сказал тогда отец. Это решение было спонтанным, на эмоциях, и после папа даже извинился и предложил вернуться обратно, но я не решилась. Слишком тяжело я всё переживала, и не желала, чтобы девочки из-за меня беспокоились.

Кроме слов о дурном примере мне пришлось ещё многое услышать. В основном крайне острое и несправедливое, но даже не это было самым невыносимым. Мне казалось, что теперь меня ненавидят и презирают все или почти все. Отец, мой жених, точнее, бывший жених, его родители, они же по совместительству и партнеры папы по бизнесу, а ещё каждый неравнодушный горожанин, считающий своим долгом изо дня в день мусолить мерзкую новость, приправляя её всё новыми подробностями. По мнению достопочтенных граждан, именно я опорочила доброе имя семьи и принесла грязь и разлад в наш дом и в дом честного и уважаемого жениха. И надо же было такому случиться, устроила такое прямо накануне помолвки. Распутная девка, – шептали в спину, и даже не глядя, я представляла, как перекашиваются их лица.

Лицемеры.

Та жизнь, что была до, казалась мне теперь ничем иным, как светлым, теплым сном. Сейчас же я находилась словно во тьме и желала, чтобы она отпустила меня, потому что сил бороться уже не осталось. Да и что я могла? Процесс был запущен и его было не остановить. Доказывать что-либо было бесполезно. Оставалось только ждать, когда возникнет новый повод для сплетен, способный отвлечь от меня внимание.

Неважно, как именно всё произошло и при каких обстоятельствах. Никому не нужны были оправдания. Тем более при условии, что тот, кто проделал этот гадкий фокус со мной, выше нашей семьи по статусу и в десятки раз богаче. Уверена, я лишь одна из многих в его списке счастливчиков, над которыми он решил пошутить подобным или иным способом. Разрушитель судеб, чтоб его!

И я хороша, ничего не скажешь. Подвернулась под руку психу и разрушила жизнь не только себе, но и своей семье. Хоть об этом и не говорили открыто, недавно я услышала, как садовник говорил с поварихой. Дела в папиной фирме идут очень плохо. Родители моего жениха хотят разорвать все отношения с моей семьей, в том числе и деловые, обернув всё так, что мы останемся ни с чем. Личная обида, да. И чтобы репутация одной из лучших мебельных фабрик города не пострадала.

И только мне начинало казаться, что хуже уже просто быть не может, как происходило что-то, отчего отчаянно хотелось кричать и плакать. Что я и делала, зарываясь головой в подушку, чтобы никто не слышал, как я схожу с ума от бессилия и несправедливости.

***

Короткий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Огонек свечи качнулся, рисуя страшные подвижные тени на стенах. Верхний свет я не стала зажигать, готовясь ко сну, а потом увлеклась чтением и не заметила, как окончательно стемнело.

Неужели отец снова напился? Раньше этого почти не случалось, но из-за всего, что обрушилось на нашу семью, он начал срываться. В основном он пил по ночам, когда дом погружался в темноту, а мысли и горести одолевали особенно сильно. Я невольно поежилась, представляя очередной скандал. Сплетни, газеты, даже фотография... Этим нас сильно изводили до сих пор. Кто-то нарочно разжигал конфликт, провоцировал на нервы, не давал людям забыть. Шумиха только сейчас постепенно начинала стихать, и для этого родителям пришлось приложить немало усилий. А ведь отчасти я сама виновата. Оказалась не в то время, не в том месте. И эта вина разъедала мне сердце.

Стук повторился. Я быстро встала и неслышно приблизилась к двери. Прислушалась. Тишина. Ладно. Осторожно приоткрыла дверь, предусмотрительно отойдя в сторону.

— Здравствуй, — еле слышно поздоровалась мама, и вошла в комнату.

Она мимолётно, но цепко осмотрела меня с ног до головы и отвела взгляд. Да, ей было неловко смотреть на свою старшую дочь. Бледную, исхудавшую. Мне от этого было только хуже, ведь мама слишком переживала, а я не желала ей страданий. Никому не желала, кроме мужчины, по вине которого началось всё это.

— Здравствуй, мам, — поздоровалась я тихо.

Мама прикрыла дверь и остановилась рядом со мной. Я обняла себя руками. Не от холода. Мне бы хотелось сжать в объятьях маму, но я ещё помнила, как тем вечером, когда я вернулась домой, она не посмела меня утешить. Или не захотела? И позже тоже этого не сделала. Сначала я думала, что это из-за гнева отца. Но после во мне стала крепнуть уверенность, что она просто стыдилась меня.

— Скоро к нам приедет один господин. Он хотел поговорить по поводу помолвки, — сказала мама, и снова посмотрела в сторону.

Только сейчас я поняла, что она была взволнованна. Так. Какая ещё помолвка?

— Но ведь девочкам ещё очень рано замуж. С чего такая спешка? Это из-за меня? – уточнила я, тоже начиная нервничать.

— Он приедет за тобой, – твердо сказала она, наконец, прямо посмотрев на меня. – За тобой, Эми.

Сердце провалилось в пятки. Это что, чья-то злая шутка?

— Эми, это наш шанс, — прошептала мама мягче. — Влиятельный господин. Богатый. С ним все быстро забудут о... — она замолчала, бросила виноватый взгляд. — Кгхм. Об инциденте. Я прошу тебя, дочка. Постарайся. Ради нас. Ради сестер. Иначе им придется забыть о хорошей паре. Репутация семьи... Не мне тебе объяснять.

— Да, мам. Я поняла. Я знаю, — прервала её речь, уже понимая, что выбора у меня нет и не будет.

Мама шагнула ко мне, во взгляде мелькнула жалость. Она сжала мою ладонь, замерла на пару мгновений. Её рука, такая теплая, чуть шершавая. Я так скучала по этому! Хотелось прижать её к щеке. Но прикосновение длилось лишь мгновение.

Глава 2

Остаток вечера я провела за шитьем, чтобы хоть как-то успокоиться. Собирать вещи всё же было пока рано. Ещё неизвестно, захочет ли этот мужчина жить со мной. Да и потом будет достаточно времени на сборы.

Когда стало совсем темно, потушила свечи и залезла под одеяло. Некоторое время продолжала строить догадки касательно жениха, думать о родителях и о том, каково им сейчас. Не забыла и о сестрах.

Разбудил меня тихий стук. Точнее, это больше было похоже на то, будто мыши скребутся где-то рядом. Сперва не поняла, что это за шорох, а когда осознала, поспешила к двери. Ко мне слишком редко кто-то приходил. Значит, что-то важное.

Не зажигая свечей, аккуратно приоткрыла дверь, стараясь избежать скрипа. В комнату, словно призрак, в светлой сорочке в пол и платком на плечах, скользнула моя сестра Хели.

— Милая Эми, я так соскучилась, — тут же прошептала она, и я оказалась в мягких объятиях сестры. – Зря ты тут закрылась, мы все так скучаем!

Я крепко стиснула ее в ответ. Знала бы ты, дорогая, как скучала я! Но я промолчала. Это как раз тот случай, когда всё было понятно без слов. Вдруг я почувствовала на плече горячие слёзы. Я сразу отстранила сестру, продолжая придерживать за плечи и вглядываясь в её бледное лицо, освещённое лунным светом.

— Хели, что случилось?

— Я так волнуюсь за тебя, — горячо прошептала она, скользнув теплой ладонью по моей щеке.

И вдруг сестра замерла, пристально глядя в мои глаза.

— Что? Что такое? — спросила я, увлекая Хели на кровать, поближе к окну, чтобы лучше её видеть.

— Эми, ты... — она замялась, подбирая слова. — Тебе сказали, кто именно приедет за тобой? — спросила, наблюдая за моей реакцией.

Похоже, мои догадки оказались верны. Если уж Хели, которая обычно очень скупа на эмоции, прибежала посреди ночи чтобы предупредить, значит, с новым женихом что-то не так. Внутри все неприятно скрутилось. Я, конечно, готова была принять любое решение родителей, давно уже смирилась. И все же хотелось верить, что они не отдадут меня первому встречному или извергу. Все-таки я их дочь. Ведь не отдадут?

— Хели, расскажи всё, что тебе известно. Ты же знаешь, что мне почти ничего не рассказывают. Прошу тебя, — взмолилась я.

Сестра поправила светлый локон. Нервно облизала губы.

— Не томи, — не выдержав, прошептала я.

— Это господин Эртон, Эми, — выпалила Хели и опустила глаза.

Я прокручивала в голове фамилии всех более менее известных семей нашего города, но никак не могла припомнить человека с такой фамилией. И это было странно.

— Впервые слышу, — призналась я, качнув головой. — А ты? Что о нем говорят?

Хели вскинула голову и во все глаза смотрела на меня. Спустя несколько мгновений на ее лице отразилось понимание.

— Он недавно здесь, Эми. Примерно с месяц. Я видела его на приеме у семьи Тоусон. Они приглашали его по случаю новоселья и для знакомства с местными жителями.

— Понятно теперь, почему я о нем не слышала.

— Да. Господин Эртон Коул, — начала сестра, поглаживая пальцем мою ладонь. — Эми. Он... Мы с Лоей о нём почти ничего не знаем. Как и другие. Думаю, завтра отец его обо всем расспросит. Могу только сказать, что он точно богат, воспитан и...

Она вновь замялась.

— Да что же с ним такое? Он старый? Уродливый? От него плохо пахнет? — мои нервы сдавали и я скорее хотела услышать ответ.

— Его очень сложно забыть, — обречённо вздохнула Хели. — Меня испугал вид этого мужчины. Идеальная одежда и манеры, но лицо. Точнее, шрамы. Их так много! На лице и даже шее. Будто ему лицо порезали. И он точно старше тебя. Лет на двенадцать, может даже больше.

Я глубоко вдохнула. Значит, шрамы. Ладно. С этим можно было смириться. Возраст. Значит, ему за тридцать, может, ближе к сорока, что тоже не страшно.

— И это всё? Я думала ты что-то ужасное расскажешь, — с упрёком произнесла я, чтобы успокоить сестру, отвлечь от тяжёлых мыслей.

Она вымученно улыбнулась, но тут же ссутулилась.

— Он вдовец. Что случилось с супругой и как давно, я не знаю. Слишком личное, чтобы спрашивать это на общем приёме. Тоусоны не стали ему докучать. Но тотчас разлетелись разные слухи.

— Хорошо, что не стали. Они могли. Корректность для них на последнем месте. Я искренне сочувствую господину Эртону.

Семейство Тоусон было известно во всем городе. Они часто и с размахом устраивали пышные приемы, на которые приглашали огромное количество гостей. И если среди приглашенных были новые люди, то к концу вечера только ленивый не знал подробностей их жизни. Я даже на секундочку восхитилась господином Эртоном: сами Тоусоны не смогли его разговорить!

На таких мероприятиях знакомились, общались, заводили полезные связи, веселились. А после ещё долго перемывали всем косточки и обсуждали последние новости.

— И всё же, Хели, чем он тебя испугал? — вновь спросила я.

Сестра удивлённо посмотрела на меня.

— Тебе мало перечисленного? Мне сложно объяснить, но глядя на него, мне становилось страшно. Почему, я не знаю. И очень надеюсь, что он уедет один, а ты останешься дома. Дела наладятся, я верю, — горячо прошептала она. — Со временем всё забудется. И у тебя будет красивый, богатый муж! — последнее предложение она проговорила с улыбкой.

Мне бы её уверенность. Не про замужество, а про то, что всё будет хорошо.

— Спасибо тебе, Хели, что пришла и рассказала. Я тоже буду надеяться на лучшее. Завтра всё решится. Познакомлюсь с этим таинственным господином Эртоном.

Сестра придвинулась ближе ко мне.

— Тебе страшно? — в ее голосе слышалось сочувствие. — Я буду молиться за тебя и за всех нас. Ты достойна лучшего! Мы с Лоей знаем, что ты не виновата. Мы верим тебе и всегда будем на твоей стороне! – горячо прошептала она.

С трудом удалось сдержать слёзы и ответить спокойно.

— Спасибо тебе, родная. И Лое тоже. Ты не представляешь, как важно мне это слышать.

Я вновь обняла сестру. Гладила ее мягкие, волнистые волосы. И боялась ее отпустить, зная, что совсем скоро мне придется уехать.

Глава 3

Меня разбудил шум в доме. Нехотя перевернулась на спину и открыла глаза. Маленькую комнату заполнял дневной серый свет. Интересно, сколько я проспала? Небо затянуло тяжелыми, темными тучами, и не было даже маленьких просветов. Кажется, ещё раннее утро. Я взглянула на маленькие круглые часики, что стояли на столе рядом. И тут же села. Десять часов! Я проспала!

— Госпожа Эми, вы придете завтракать? — услышала голос Амисы, нашей молоденькой служанки.

— Да, спасибо! Уже собираюсь.

Обычно я вставала рано, и завтракала намного раньше. Ох, как же меня угораздило?

Быстро привела себя в порядок, умылась и переоделась в домашнее платье. Надо перекусить, а после у меня будет ещё два часа, чтобы переодеться в красивое платье, сделать прическу и нарядиться для встречи.

— Доброе утро! — поздоровалась я с кухаркой и служанкой, которых застала в столовой.

Они поздоровались в ответ. Кухарка тут же ушла на кухню, а Амиса продолжила убирать со стола за другими членами семьи.

Я разрезала ароматную свежую булочку, намазала маслом. В столовой было прохладно, и от кружки с горячей травяным чаем исходил пар.

— Госпожа, как вы себя чувствуете? — вдруг спросила Амиса.

Я удивилась. Прежде мы почему-то ни разу с ней не заговаривали. Она работала у нас точно больше трех месяцев, и почему-то до сих пор мы не обмолвились и несколькими фразами.

— Всё хорошо. Я в порядке. А ты?

Девушка неожиданно присела рядом. Её большие глаза блестели. Она выглядела взбудораженной. Я невольно отпрянула, вглядываясь в масляную черноту её глаз.

— Спасибо, я тоже в порядке, — ответила она.

Слова девушка произносила с сильным акцентом, но не коверкала. Когда начались проблемы, папе пришлось распустить часть прислуги. Кого-то временно, кого-то насовсем. Тогда-то и появилась Амиса. Люди, прибывшие сюда из-за моря на заработки, брали меньше за свои услуги. Зато наниматели обеспечивали их едой и жильем, помимо основной платы. Я рассматривала собеседницу и ее внешность казалась такой необычной. Черные волосы пружинками, убранные в пучок. Смуглая, гладкая кожа. Пухлые губы и маленький нос. Непривычно, но так красиво.

— Госпожа, я видела сон, который сбудется, — продолжила девушка. — Долгая дорога у вас будет, совсем скоро. Подготовьтесь. Ещё мужчина, незнакомый. Заберёт он вас из дома. Как огонь, может он вас обжечь, но если будете слушать его, то ничего не случится. Испугает, но лучше ему верить.

Мне стало не по себе. Амиса говорила с такой уверенностью. Хватала из головы образы и озвучивала, совсем не таясь.

— Амиса, спасибо, конечно, но это всё сказки. Я не верю в вещие сны. Но, спасибо, что поделилась.

Она едва улыбнулась, пожала плечами и, собрав остатки посуды, бодро ушла. Какая странная девушка. Теперь я уже не удивлялась, что мы прежде не общались.

Сразу после завтрака я отправилась к себе. Через несколько минут пришли сестры и мама. В маленькой комнатке сразу стало тесно.

— Ну что, — начала мама, глубоко вздохнув. — У нас несколько часов на подготовку. Готова?

— Конечно, — согласилась я.

Раньше у меня была помощница, которая занималась нарядами, делала мне прически, помогала со сборами. Но после скандала она перестала приходить. А ведь я считала ее близкой подругой. Но, может и хорошо, что она ушла. Возможно, папа уволил бы ее в числе первых, когда начались финансовые проблемы.

Лоя поставила перед зеркалом шкатулку с заколками, лентами и украшениями. Мама положила на кровать нежно-голубое платье, которое я раньше не видела.

Меня усадили напротив зеркала, и Хели принялась расчёсывать мои волосы. Я видела в отражении, как Лоя присела на кровать с книгой в руках. Как мама ласково провела руками по моим волосам и, захватив несколько прядей от лица, начала переплетать их между собой. Хели сосредоточенно наблюдала за процессом, чуть наклонив голову набок.

Всё это вызывало ностальгию. Словно ничего плохого не произошло, а моя помощница просто заболела, поэтому мама помогает мне с волосами, как это порой бывало раньше.

Зазвучали строчки популярной оды о любви и верности. Лоя умела читать красиво. С чувством, делая паузы и меняя интонацию в нужных местах. Вовлекала в историю, придавая ей особые оттенки собственным голосом.

И снова у меня возникло ощущение, что мы прощаемся. Ещё и слова Амисы о скорой дороге вспыхнули в памяти.

— Ты красавица, — с гордостью сказала мама, когда прическа была готова. — Не волнуйся, всё будет хорошо.

Теплые руки легли мне на плечи, и я немного успокоилась. Мы смотрели друг на друга в отражении. Казалось, между нами возникло безмолвное понимание. Я знала, что она со мной, на моей стороне. И от этого стало легче.

— А теперь платье! — воскликнула Лоя, отложила книгу и подскочила с кровати. — Оно такое нежное, прямо как ты, Эми. С этой прической и в этом платье ты будешь выглядеть восхитительно!

Я скользнула за ширму, прихватив с собой наряд. Попросила Хели застегнуть маленькие перламутровые пуговицы на спине, от поясницы и до самой шеи. Когда взглянула в зеркало, едва себя узнала. Светлые волосы убрали в высокую прическу. Многослойный воротник лишь немного прикрывал шею. Узкие рукава доходили до середины предплечья. Верхняя часть платья плотно облегала тело, а юбка была свободной. Такая сейчас была мода, и этот фасон стал моим любимым. Я даже на секунду почувствовала себя той, прежней, какой не буду уже никогда, ведь прошлого не вернуть. Под восторженные возгласы сестёр ещё раз осмотрела себя в зеркало и приняла из рук мамы блестящие, длинные серьги. Они прекрасно дополняли образ. Оставалась только самая малость – нацепить на себя бесстрастие, чтобы не скатиться в очередную истерику.

Через некоторое время сестры ушли к себе, а мама отправилась на кухню, проверять все ли готово к обеду. Волнение нарастало с каждой минутой. Как всё пройдёт? Что говорить? Как себя вести? Мама не дала никаких напутствий, кроме как: "Ты всегда была благоразумной, уверена, и на этот раз у тебя всё получится. Отец будет говорить, ты просто слушай". Что ж, это я могла. Но что делать, если этот мужчина начнет задавать мне неудобные вопросы? Расспрашивать о том, о чем я бы не хотела говорить? Как же сложно.

Глава 4

Кажется, я не расслышала его слов. Или ослышалась.

Что?

— Простите, что? — переспросила, изумленно глядя в холодные глаза.

— Покажите плечо, госпожа Мартин, – повторил он спокойно. – Просматривая газеты, я заметил на фотографиях, что у вас на левом плече пятно. Мне нужно его увидеть. Больше я ничего не попрошу, — добавил Коул, пытливо глядя на меня, взглядом то и дело возвращаясь к моей руке. — Оно ведь не при рождении появилось, я прав?

Сказать, что я удивилась, значит не сказать ничего. Как он вообще мог догадаться о том, что это пятно возникло сравнительно недавно? И какое это имело значение? Хотелось развернуться и броситься прочь от странной просьбы и от человека, её озвучившего. Но любопытство и надежда на то, что я получу разъяснения касательно появления этой гадости на моей руке, перевесили. После недолгой внутренней борьбы я согласилась. Меня это странное пятно тоже беспокоило.

— Да, верно. Только скорее. В любой момент может вернуться отец, и его удар хватит, если он увидит нас за столь неприглядным занятием и сделает поспешные выводы, – быстро проговорила я и, на всякий случай, добавила: – Если позволите себе лишнее, я закричу.

– Вам не о чем беспокоиться, госпожа Мартин.

Мне казалось иначе, но я ведь уже согласилась. Что ж. Подрагивающими пальцами я торопливо расстегнула верхние пуговицы платья, до которых смогла дотянуться. Только этого оказалось недостаточно. Мужчина рядом, до этого сохранявший терпение, заметно напрягся.

— Я помогу, — наконец, произнес он.

Прозвучало как-то вымученно, и я не сразу поняла, почему. Придержала волосы, позволяя мужчине прикоснуться к моей спине. Прикусила губу от волнения и от тепла его рук. Всё было так странно, начиная с визита этого мужчины и заканчивая тем, чем мы сейчас занимались. Где-то внутри клубился страх, готовый в любой момент парализовать тело, но пока его удавалось сдерживать, уповая на то, что я дома и рядом родители. Со мной ничего плохого не должно случиться.

Скользкие маленькие пуговицы упрямо выпрыгивали из пальцев господина Эртона и никак не поддавались. Он с трудом стянул перчатки после первой же неудачной попытки. Я едва сдержала нервный вздох, когда обернулась. Руки Коула были в затянувшихся свежей кожей ожогах. Я их ни с чем не спутаю. В детстве служанка опрокинула себе на ноги кипяток и через неделю, когда полопались волдыри, образовалась такая же тоненькая кожица.

— Что с вами случилось? — спросила я осторожно, придерживая верх платья.

— Это слишком долгая история. Если вы станете моей супругой, возможно, я об этом расскажу.

Если стану… Не удивлюсь, если мама уже освобождает мою комнатушку от моих вещей и приготовила платочек, чтоб помахать им на прощание. Я страшно утрировала, но это странным образом успокаивало. Злость легче проживать, нежели отчаяние. Значительно легче. Главное, не раствориться в ней. Главное, не свихнуться.

Господин Эртон расстегнул ещё несколько пуговиц прежде, чем появилась возможность оголить руку, стянув до локтя плотную, обтягивающую ткань. Я вновь задержала дыхание, когда горячие пальцы коснулись моей кожи.

— Так я и думал, — напряжённо произнёс Коул.

Как именно он думал, я не знала, но решила пояснить.

— Оно появилось три месяца назад, в тот день, когда была сделана та фотография, — сообщила я.

— Да, я понял, – задумчиво произнес он.

Мужчина быстро вернул рукав на место. Закончил с воротником и натянул перчатки, чуть поморщившись. Не знаю почему, но меня не смущали эти физические дефекты. Главное всё же, чтобы у человека внутри не оказалось гнили. Это меня волновало больше всего.

Я шагнула в сторону, посмотрела на унылый пейзаж за окном. Мне теперь часто всё казалось каким-то выцветшим. И я вновь вспомнила тот день. Точнее, фрагмент. Ляпистый, слишком яркий, дергающий глаз орнамент на стенах, который всегда первым вспыхивал в памяти. Мой ужас, охвативший сознание и сковавший движения, застелившие глаза слёзы и обнаженная перед фотографом и толпой людей спина. А ещё тот мужчина передо мной, что одним щелчком пальцев разрушил мою спокойную жизнь. Моё тело напряглось, руки гневно сжались в кулаки. Ненавижу его!

— Тише, тише, — вдруг услышала мужской голос, вернувший меня в реальность, и развернулась. — Я могу помочь. Я приехал в этот город не просто так, а ради вас. Я помогу вашей семье, а вы окажете содействие мне. Договорились?

Я внимательно рассматривала Коула. Кто он и зачем ему я? Плохо представляла, что он имеет в виду. Какая от меня помощь? Ничего не понимаю.

Тот, кто это сделал со мной, наверняка даже имени моего не запомнил. Поэтому, если господин Эртон задумал воздействовать на него через меня, то ему это не удастся. Похоже, заметив мой настороженный взгляд, собеседник всё понял.

— Эми. Вам нужно просто согласиться. Для вашего же блага. Я понимаю, что пока вам может показаться все это безумством, но поверьте, я не пытаюсь вас обмануть или как-то обхитрить, чтобы использовать в каких-то сомнительных целях, – произнес Коул, не сводя с меня светлых глаз. — Беспокоит? — спросил он, и указал на плечо.

— Да. Иногда болит, — согласилась я, не обнаружив смысла отрицать.

До чего же все странно. Я хотела расспросить мужчину, узнать обо всем что ему известно, и понять его мотивы, но в столовую вошёл отец и, не слишком довольный, пригласил всех за стол.

***

Я выпрямилась в своём кресле, расправила плечи. Папа присел в соседнее, между мной и Коулом. Вопросы роились и множились в голове, но я молчала. Пришла очередь мужчин беседовать.

Отец завел разговор о бизнесе, о том, какое сейчас шаткое имеет положение на рынке и какую роль в этом сыграл инцидент, связанный со мной. Решил в открытую всё рассказать. То ли подстраховывается, чтобы выручить большую выгоду, то ли предупреждает господина Эртона, с кем он хочет связать свою жизнь. Я сидела тихо, впитывала каждое слово. Кое-чего я даже и не знала. К примеру, свежих новостей о семье Эдди и о нем самом.

Глава 5

Я обернулась на звук. Из кабинета отца, что находился в конце коридора, в темноту пробивалась полоска тусклого света. Я не стала прислушиваться и прошла на кухню, осторожно ступая по холодному полу, опасаясь обо что-нибудь споткнуться. Выпила немного воды и наполнила ёмкость, не зажигая свеч. Хотела уже вернуться к себе, но вдруг услышала шум бьющегося стекла. Сердце пропустило удар, я испугалась за папу. Тут же ринулась к кабинету, на ходу жалея, что не обулась.

Остановилась у самой двери, почти коснулась ручки.

— Не вини себя, — тихий голос мамы рассёк возникшую тишину, и я замерла. — Никто не знал, что подобное произойдёт.

— Эми просто использовали. И я не смог этого предотвратить. Не знаю, каким образом им это удалось провернуть. Но... — папа замолчал.

Были слышны лишь тяжёлые шаги по ту сторону двери. Скрип половиц. Тяжёлый вздох.

— Ты же видела? Форст уже во всю готовятся к свадьбе. Вот, смотри. Мерзкий женишок, быстро же он нашёл ей замену.

Я не хотела подслушивать. Но любопытство тяжестью осело в ногах, не давая сделать и шагу. Кто же избранница Эдди? Меня не должно это волновать, но пока волнует, сильно.

— Вот же мерзавцы! — воскликнула мама, а я сильно удивилась ее резким словам. — Тогда понятно, к чему всё это. Нашли для сыночка более богатую невесту.

Отец хмыкнул.

— Дочь владельца фирмы конкурентов. Решили меня подвинуть, слить со счетов. Я догадывался. Но даже представить не мог, что они втянут в это нашу дочь.

— Я видела на днях Эдди и его невесту. Они выходили из театра. Такие счастливые, — гневно произнесла мама, явно не разделявшая их радость.

Папа крепко выругался. А меня постигло очередное разочарование. Дальше я не смогла слушать. Словно пробиваясь через пелену тумана, добрела до спальни. Любовь или расчёт, но Эдди счастлив. А я... До чего же обидно!

Недолго он страдал. Зато, когда меня публично опозорили, именно он громче всех разорялся и нелестно высказывался в мой адрес. Вот только родители не совсем правы. Может что-то против отца и планировали его партнёры по бизнесу, и им удалось это провернуть, но у меня создалось стойкое впечатление, что у того мужчины, что подверг меня унижению, были свои планы на мой счёт. Поэтому пазл снова не сложился в полноценную картинку. Не хватало деталей.

Я прислонилась к двери своей комнаты, присела прямо на пол. Руками обхватила колени, отставив кувшин (будь он неладен!) подальше, чтобы не опрокинуть. И как после этого доверять кому-то? Почему это произошло со мной? И ещё сотни подобных вопросов крутились в голове, пока тело сотрясалось от рыданий, а сердце разрывалось от обиды и горечи.

Вдруг плечо обожгло. Я даже не сразу поняла, что именно произошло. Дернула рукой. Как же больно! И снова. Мне едва удалось сдержать крик. Острая вспышка боли прямо в том месте, где находилось это дурацкое пятно. Да что же это?

Вытерла слёзы, вновь проступившие в глазах, поспешила к столу. Зажгла свечу и попыталась рассмотреть руку. Все как обычно. Небольшое пятнышко.

Присела на кровать. Короткий рукав ночной рубашки задрала выше, чтобы не мешал. Коулу что-то известно об этом. Может, именно из-за этой отметины он и приехал, только из-за неё. Как же много вопросов, и ни одного ответа! Я ещё некоторое время напряженно наблюдала за плечом, но ничего не происходило. Возможно, всему виной стресс, и именно на нервной почве начались проблемы. Надо срочно поспать.

Сегодня был непростой и очень насыщенный день. Утром поговорю ещё раз с Амисой, постараюсь вытянуть из нее побольше информации по поводу этого Коула и ее реакции на его появление в нашем доме. Ещё нужно будет встретиться с сестрами, поговорить с родителями, услышать их решение. Я встала с кровати, чтобы погасить свечу. Вспышка боли вновь пронзила плечо, и я поняла, что падаю прямо на пол.

***

Я судорожно вдохнула ртом воздух, словно надолго задерживала дыхание, и распахнула глаза. Вокруг было темно. И очень, очень холодно. В тело что-то неприятно впивалось, а голова раскалывалась, будто я сильно ударилась. Через тонкие ветки над головой виднелось тёмное, заплывшее тучами, предрассветное небо. Ветер тихо шелестел листьями, разнося по окрестностям голоса ночных птиц.

Разряд страха пронзил тело. Что случилось? Я с трудом села и осмотрелась. Вот окна моей комнаты, прямо передо мной. Похоже, я в саду. Но как я тут оказалась? Свежий воздух пропитался запахом сырой травы, а я запоздало ощутила, что дрожу. В доме все спали, по крайней мере, в окнах нет света и очень тихо. Вздрогнула, когда рядом из травы вспорхнула птица. Я поднялась на ноги и, покачиваясь, поспешила к черному прямоугольнику двери, осторожно ступая на колючую, стриженую траву. Панический ужас настойчиво рвался наружу, гнал вперёд, но я старалась сохранить хотя бы толику спокойствия. Сначала бы оказаться в тепле, потом буду обо всём думать.

Вдруг дверь отворилась.

— Госпожа! Как вы? Что делали в саду в такой поздний час? — услышала взволнованный голос Амисы, легко сбежавшей со ступенек, с лампой в руке.

— Амиса, мне нужно согреться, — стуча зубами, произнесла я.

— Идёмте, госпожа, — быстро произнесла она, подхватывая меня под локоть. — Да вы вся ледяная! Я как увидела вас в окно, сразу бросилась на улицу.

Ее громкий шепот эхом отражался от стен, как и наши шаги. Несмотря на темное время суток, служанка была в утепленном платье, в отличие от меня. Тонкая ночная рубашка не грела. Холод, казалось, добрался до самых костей. А ведь сейчас только начало осени.

Она усадила меня рядом с печью, которая ещё не совсем остыла. Лампу Амиса поставила на стол, а сама выбежала за дверь. Вернулась через несколько секунд, с шерстяным мягким одеялом в руках. Набросила его мне на плечи. Я забралась с ногами на стул, чтобы полностью укутаться.

— Спасибо, — сипло произнесла я, наблюдая, как девушка хлопочет у плиты. — Не знаю, как очутилась на улице. Не понимаю. Только что была в комнате, а в следующий момент очнулась там.

Глава 6

Я проснулась разбитой. Голова гудела, все мышцы ныли, ощущалась сильная слабость. Только этого мне сейчас и не хватало. Вот и последствия ночной "прогулки".

В дверь постучали. Я отбросила одеяло и села на кровати, спустив ноги на прикроватный вязаный коврик.

— Войдите.

Голос звучал хрипло, горло побаливало. Кожа на руках и ногах саднила. Хотелось пить.

В комнату, прикрыв за собой дверь, впорхнула Лоя.

— Сестрица, доброе утро! — пропела она бодро и с улыбкой, но, задержав взгляд на моем лице, стала серьезной. — Ты заболела? Сегодня ты особенно бледная.

— Кошмары, — ответила я, почти не соврав.

Сестра покачала головой.

— Не переживай так. Скоро твоя жизнь изменится и всё-всё наладится. Вот увидишь! — теперь она снова широко улыбалась. — Собирайся и идём завтракать. У тебя пятнадцать минут.

Лоя звонко чмокнула меня в щеку и убежала. Довольная такая. Ох, милая моя сестрица, мне бы хоть каплю твоего оптимизма!

Я осмотрела ноги и руки. Множество мелких царапин покрывали кожу, а на ступнях было несколько порезов. Где-то вчера успела побродить и пораниться. Хорошо хоть не ушла далеко от дома и не упала откуда-нибудь. До чего же жутко. Не хотелось бы, чтобы подобное повторилось.

Я умылась, расчесала и убрала волосы в высокую прическу. Выбрала теплое платье с длинным рукавом. Переживания от ночного приключения засунула подальше – о них не было смысла говорить с семьёй. Единственный человек, который вызвался помочь с этой проблемой – мой новый жених. И сейчас мне даже хотелось, чтобы он приехал как можно скорее и пояснил, что за кошмар со мной происходит и как от этого избавиться.

В столовой я появилась одновременно с сёстрами. Яркий свет бил в большие окна, освещая просторное помещение. В лучах утреннего солнца невесомо клубилась пыль. Я столкнулась с девочками в коридоре, когда они сбегали с лестницы, ведущей на второй этаж, и о чём-то весело щебетали. Мое настроение улучшилось на одно деление, напоминая о том, что жизнь не стоит на месте. Она идёт своим чередом, продолжается, бурлит событиями и играет яркими красками. Если не у меня, то хотя бы у моих родных. Заметив меня, девчонки на мгновение перестали переговариваться, но когда я улыбнулась им, то хихиканье и болтовня возобновились.

Родители пришли чуть позже. Отец выглядел уставшим, мама задумчивой и сосредоточенной.

Когда на столе появилась еда, я почувствовала сильный голод, о котором даже не подозревала. Думала, не смогу и крошки съесть. Но нет. Все казалось таким вкусным, словно до этого я долгое время голодала.

Несмотря на общее недомогание и боль, голова и мысли были ясными. Я уже знала, что отвечу родителям, когда дойдет до главного.

Папа молчаливо дожидался, пока я покончу с едой. А может, просто выжидал подходящий момент? Он не прикоснулся к завтраку, только выпил маленькую кружку кофе.

— Эми, скажи, ты подумала о кандидатуре Коула Эртона? — спросил, наконец, отец, сложив руки на столе.

Я отставила чашку.

— Да, — ответила односложно, ожидая, когда он сам продолжит разговор.

— И что же ты решила?

Теперь все присутствующие за столом смотрели на меня. Я подняла голову, обвела взглядом родных.

— Я выйду за него замуж.

На лице отца проступило настолько сильное облегчение, что я даже пожалела, что не помучила его ещё дольше. Мама промокнула глаза салфеткой. Лоя захлопала в ладоши, а Хели выглядела удивленной. Я же ощущала себя загнанной в угол и, в то же время, невероятно свободной. Странная смесь чувств бурлила внутри, и я не совсем понимала, что чувствую. Слишком противоречиво.

— Мудрое решение, Эми, – кивнул отец. – Через час прибудет представитель господина Эртона. Мы ещё раз обсудим все детали договора, а завтра уже сможем заключить между вами брак, — добавил он.

Я вздохнула. С трудом верилось, что все по-настоящему. Но ведь многие через это прошли. Значит, справлюсь и я.

— Я так рада за тебя! — вдруг воскликнула Лоя.

Я боковым зрением замечала, что она ёрзала на месте, но не сразу обратила на это внимание. Теперь стала понятна причина такого её поведения. Моя маленькая, глупенькая и очень наивная сестрёнка.

Хели выглядела сконфуженно и бросала виноватые взгляды.

— Ты выйдешь замуж! Вы будете посещать приёмы, ходить на выставки и в театры. А свадьба? Мам, где будет церемония? – продолжила вдохновенно Лоя, в глазах которой едва ли не мелькали мечтательные сердечки.

— Перестань, — одернула ее Хели.

Я закрыла глаза. Открыла. Отец отрешённо смотрел в окно, а мама сосредоточенно намазывала на хлеб мягкое масло.

— Мы уедем, Лоя, уже завтра. Праздника не будет. Тебе разве не сказали мама с папой об этом? – уточнила я.

Улыбка сползла с лица сестры. Теперь я ощутила себя виноватой.

— Ой. Я не помню. Может, и упоминали, – растерянно произнесла Лоя. Извини!

— Мы говорили об этом, но без подробностей. Лоя, господину Эртону нужно уже завтра отправиться домой. Он живёт не здесь. Поэтому такая спешка с принятием решения.

– О-о, – протянула сестра, но больше ничего не добавила. Понуро опустила голову.

— Я пойду собирать вещи, — предупредила я прежде, чем уйти.

Но не успела скрыться в комнате, как ко мне прибежали сестры. Взбудораженные, несколько сконфуженные, они всячески пытались поднять мне настроение. И мама пришла следом за ними. Я не особо разделяла их энтузиазм. Но пока складывали вещи в чемоданы, они сумели заразить меня своим настроением.

Даже серьезная Хели улыбалась, постоянно приобнимая меня, дотрагиваясь. Я знала, что это одна из последних наших встреч. Неизвестно, когда в следующий раз я буду дома. Поэтому решила насладиться моментом и поддаться. Напевала вместе с ними песни, смеялась и шутила. Было почти легко и спокойно. А всё плохое пока затаилось серым фоном, от которого я сейчас старательно отводила глаза.

В такой атмосфере прошла половина дня. Мы почти закончили с одеждой, осталось лишь подготовить кое-какие книги, нитки и ткань для вышивания, да ещё некоторые мелочи, и мои вещи будут полностью готовы отправиться со мной в новое место. Папа на обеде не появился, и мы весело галдели за столом, что при нем делать категорически запрещалось. Даже мама, казалось, помолодела. Вела себя непринужденно, много смеялась, и постоянно смотрела на нас с любовью. Это было особенно приятно.

Глава 7

Сразу после подписания документов меня отправили отдохнуть пару часов и сложить то, что ещё не успела. Голова уже не кружилась, но ощущалось недомогание. Разговор отца с Коулом и нотариусом я слышала отрывками. Уловила лишь то, что местная пресса уже завтра получит новую тему для сплетен, после которой обо мне все забудут. Тему, не связанную с чьим-то позором или унижением. Коул выбрал другую новость, чью-то свадьбу, которую, благодаря ему и проплаченному им огромному тиражу, будут обсуждать ещё очень долго. С фирмой отца пока придется подождать, но, как сообщил нотариус, есть неплохие шансы решить вопрос с конкурентами и партнёрами и твердо встать на ноги. Это не могло не радовать.

Несмотря на состояние, отдыхать я не могла. Только с каждой минутой все больше накручивала себя. Когда моим женихом был Эдди, я знала, чего ждать. Да ничего бы особо не изменилось. Я бы осталась в родном городе, рядом с семьёй, друзьями, с близким мне человеком. Теперь же меня ждут кардинальные перемены. И я даже не знаю, хорошие они или плохие.

Я подготовила чемоданы, мысленно попрощалась с маленькой комнатушкой, что стала мне пристанищем в последние месяцы, и поднялась к сестрам. Всё же именно в нашей общей спальне я провела почти всю свою жизнь. Точнее, всё хорошее время, что так внезапно закончилось три месяца назад.

Когда пришло время прощаться, я с трудом сдерживала слёзы. Родители, я и сестры стояли на улице перед входом в дом. Осталась только моя семья и господин Эртон. Нотариус уже уехал.

Тяжёлые грозовые тучи стремительно застилали небо, превращая закат в темноту. Но пока они не добрались до солнца, и оно окрашивало плотные облака во все оттенки алого. Это завораживало и примерно отражало то, что у меня творилось на душе. Словно грядёт буря.

Отец сам отнес мои вещи в блестящий автомобиль, в лобовом стекле которого отражался расплывчатый круг оранжевого солнца. Таких машин здесь раньше не было. Даже у главы города транспортное средство было куда скромнее, что уж говорить об обычных гражданах. Да и наша семья, несмотря на совсем ещё недавние финансовые успехи, не могла себе такое позволить.

Почему-то все молчали. Не знали, как подступиться друг к другу, что говорить, как себя вести. Я не люблю прощания и никогда не любила. Помню, как любимая бабушка раньше приезжала к нам, и как я мучилась в последние часы перед расставанием. Тогда казалось, что те часы перечёркивают все хорошее, что было до. Теперь я понимаю, что это не так. Однако сейчас вновь возникло это же чувство неминуемой потери.

Не таким мне представлялся день бракосочетания. Не таким он представлялся и сестрам. Но, в сравнении с теми перспективами, которые мне грозили после скандала, такой ход событий был наименьшим из зол и даже в какой-то степени его можно было считать удачным. Вот только тревога на душе сжимала все внутри цепкими лапами.

— Милая моя, — вдруг сквозь слёзы проговорила мама и бросилась меня обнимать. Тут и я не сдержалась.

Все накопившиеся эмоции выплеснулись в этот момент. Мама обнимала крепко, плакала и говорила ободряющие слова. Лоя и Хели, с красными от слез глазами, стояли рядом. Папа смотрел на нас, с застывшей грустной улыбкой на лице. Коул, присев на капот автомобиля и засунув руки в карманы брюк, смотрел на закат.

В глубине души, под слоем боли, я радовалась этим объятьям. Именно в такие моменты осознаешь, насколько сильно любишь и нуждаешься в близких. Прощаешь то, чего не мог простить до этого. Не было сейчас обиды или злости. Лишь любовь вперемешку с острой печалью.

Мама говорила, как любит меня и как не хочет отпускать. Как ей жаль, что все так сложилось. Она просила прощения даже за то, что не смогла поддержать меня тогда и после. Но ведь это все в прошлом, правда? Важно только здесь и сейчас. Однако, я более скупо выражала эмоции — иначе не умела. Разучилась.

Тучи скрыли солнце, погрузили нас в сумерки.

После мамы я долго обнимала сестер, сразу двоих. Они желали мне много всего самого хорошего, доброго, светлого, счастливого.

Сильный порыв ветра растрепал мои волосы, заставил деревья тревожно зашуметь. Птицы громко закричали, летая низко над землёй, когда пришел черед отца. Он чуть потоптался на месте и нерешительно приблизился. Я не знала, чего ждать. Наконец, он прижал меня к себе, поцеловал в макушку, как делал это раньше, и тихо произнес:

— Береги себя, родная.

Почему-то я плохо запомнила, что отвечала. Но все сказанное мне запечатлела в памяти как яркую фотографию.

Первые крупные капли упали на лицо, и я встрепенулась.

Куталась в лёгкое пальто, пока шагала к автомобилю. Коул открыл для меня переднюю дверь. Я не хотела ехать рядом с ним, не хотела, чтобы он видел моё опухшее лицо. Но не стала об этом сообщать. Напоследок взглянула на наш дом, который воспринимала как живой. На семью. Услышала, как хлопнула дверь со стороны водителя, вздохнула, и заняла место рядом. Разразился ливень.

Капли громко барабанили по крыше и стеклу. Когда я оглянулась снова, с трудом сумела разглядеть, что все уже спрятались.

— Мне нужно забрать вещи из дома. Это быстро. И двинемся дальше, — произнес Коул, когда автомобиль тронулся.

Стихия разразилась не на шутку. В резко наступившей темноте, в нескончаемом потоке льющейся с неба воды, мне стало страшно, что мы попадём в аварию. Почти ничего не было видно. Мужчина рядом был сосредоточен на дороге, но я заметила, что он начинал нервничать. Это прослеживалось в резких движениях, постукиванию пальцев по оплётке большого руля.

Интересно, где его трость? В прошлую встречу он заметно хромал, сегодня же этого не наблюдалось. Похоже, нога уже не так сильно болела. Почему-то эта мысль немного успокоила. Пусть у моего мужа и усыпано шрамами лицо, но в остальном он не выглядит больным или ослабленным.

Мы проехали совсем недолго, но я уже начинала сходить с ума от страха. Дорога на окраине города, где мы жили, была ужасной, и автомобиль мотало из стороны в сторону. Я мечтала, чтобы мы смогли скорее выбраться отсюда. Или чтобы остановились.

Глава 8

От машины до крытого крылечка пришлось бежать. Мужчина одолжил своё пальто, чтобы я могла прикрыть им голову. Возражения не принимал. Я пожалела, что упаковала зонт в багаж и не достала его перед поездкой. Ливень, казалось, отыгрывался за слишком сухое лето, щедро поливая всё вокруг. Обычно осенью, в непогоду, мелкий дождь мог зарядить на целую неделю, вызывая хандру и постепенно подготавливая к смене времени года. А такой сильной непогоды, как сегодня, я припомнить не могла.

Коул выудил из кармана небольшую связку ключей и быстро открыл дверь, пропуская меня вперёд. В помещении было темно. Прохладный влажный воздух пробирался под одежду, заставлял дрожать. Когда дверь закрылась, на нас обрушилась тишина и запах сырости, словно в доме не жили уже много лет.

— Постой, сейчас зажгу свет, — услышала я голос Коула совсем близко.

В кромешной темноте его голос звучал иначе. Пробирался в самое сердце, обволакивал бархатом. Я ощутила, как тело покрылось мурашками. Коул прошёл мимо, слегка меня задев. Услышала удаляющиеся шаги. Было так странно думать о том, что я сейчас в незнакомом месте, один на один с мужчиной, которого едва знаю. Что у него на уме? Какие цели он преследует? Отсутствие ответов на эти вопросы пугало.

В конце длинного коридора замаячил огонёк. Господин Эртон шагал ко мне, и лампа в его руке раскачивалась в такт движениям. Я волновалась.

— Возьми, — сказал Коул, протягивая мне источник мягкого света. — Мне так хвалили этот дом. В итоге же кроме богатой истории и красивого фасада в нем не оказалось ничего примечательного. Сыростью пахнет, всё скрипит. Даже электричество отказались проводить, ссылаясь на историческое значение. Хотят устроить в нём музей в ближайшем будущем.

— Понятно, — ответила я, не зная, как поддержать разговор.

Мужчина отыскал ещё одну лампу, зажёг и её. Внимательно осмотрел меня.

— Наверное, я должен был сразу это сказать, — произнес он, глядя пристально. — Не бойся. Я не собираюсь приставать к тебе или обижать. Мы просто поможем друг другу кое с чем. Пойдём.

Коул направился вглубь дома, и я поспешила за ним.

— О чем ты говоришь? Выходит, ты ведь уже выполнил свою часть уговора, решил многие проблемы моей семьи. Разве что, с плечом моим пока не разобрались, но это потом… Коул, как я могу помочь тебе? — задавала подряд вопросы, что роились в голове.

Мы остановились в просторной гостиной. Вся мебель была прикрыта тканью. Коул подошёл к большому окну, сдвинул в сторону тяжёлую портьеру.

— Похоже, пока придется переждать здесь. Опасно в такую погоду ехать, — проговорил он, рассматривая стекающие по стеклу струи.

Помещение было неуютным. Прохладное, сырое, отталкивающее. Будто дом давно устал и теперь не рад гостям. Ненавязчиво намекает, что им пора уходить.

Коул прошел к камину, начал закладывать дрова для розжига. Я отложила на танкетку его пальто, встала неподалеку и поставила лампу на стол.

— Ты не ответил, а для меня это важно. Какой помощи ты ждёшь от меня? И почему именно меня выбрал для женитьбы? Да, ты говорил, что это связано с пятном на моей руке. Но разве нельзя было решить вопрос, не прибегая к бракосочетанию?

Мужчина молчал и это раздражало. Я обняла себя руками. В этой неуютной тишине я слышала его спокойное дыхание, и своё, быстрое, неровное. В камине занялся огонь, затрещали поленья. Запах дыма долетел и до меня, но почти сразу исчез.

— Это не я тебя выбрал. Так сложились обстоятельства, Эми, — наконец ответил господин Эртон, глядя на огонёк, облизывающий сложенные в аккуратную стопку поленья.

— И что это значит? — спросила я, сделав несколько шагов к нему. — Расскажи. Нам ведь вместе жить, к чему тайны?

Я старалась, чтобы голос звучал уверенно, а сама еле языком шевелила. Хотелось скорее согреться, но сильнее хотелось домой. Закрыться в своей комнате и не выходить. Но я здесь, с чужим человеком, который совсем меня запутал.

Коул встал и повернулся ко мне. Его лицо подсвечивалось огнем и выглядело пугающе. Я невольно сжалась. Зря я затеяла этот разговор сейчас. Сам бы рассказал обо всем, если бы счёл нужным.

— Давай присядем, — предложил он, вопреки моим опасениям, и подвинул ко мне кресло на низких ножках, скинул с него ткань.

— Конечно, — ответила я, присаживаясь.

Мужчина сел рядом в такое же кресло.

— Ты всё верно поняла. Моё появление связано с меткой на твоей руке. Тот, кто ее оставил — опасен для тебя. Лишь забрав тебя из дома, я могу о тебе позаботиться.

Я моргнула. Ничего не понимаю. Точнее, я помню, что в первую встречу Коул осматривал мое плечо. Но что там особенного? И разве эта дурацкая метка не появилась сама...

— Что это за метка? Я предполагала, что пятно появилось на фоне стресса. Сперва думала, что тот мужчина оставил синяк, но ничего не болело, и пятно не выцветало. Мама сказала, что иногда подобное проявляется с возрастом. Родинки, пятна. Разве не так?

Коул покачал головой, подтверждая мои опасения. Значит и мой обморок и ночные блуждания не были случайностью... Но зачем я понадобилась Кейну? Я же его даже не знала почти до той встречи в его доме.

Я посмотрела на Коула. В полутьме я почти не замечала дефектов на его коже. И ещё в машине я обратила внимание, что он сегодня без перчаток и его руки выглядят нормально. Чудеса какие-то. Но об этом спрошу позже. Пока меня больше волнует, что происходит со мной.

— Не знаю, как ты оказалась рядом с Кейном и почему он решил проделать такое с тобой, но, к сожалению, метка требовалась, чтобы привлечь мое внимание.

Вот так новости. Я запуталась ещё больше. Попыталась разложить по местам все, что удалось узнать в последние сутки. Просьба господина Эртона показать руку. Странные слова Амисы о Коуле и о пятне. Потом страшная ночь, когда я очнулась в саду и от которой до сих пор не отошла. И теперь это заявление... Я ощущала себя слепым котёнком. Все вокруг о чем-то знали, и лишь я находилась в неведении. И этот Кейн. Я знала, что он подстроил ту ситуацию, но даже не могла предположить, с какой целью. Внутри вспыхнула обида, негодование, злость. И стыд за то, что позволила Кейну Бартону проделать с собой такую злую и несправедливую штуку.

Глава 9

Мне снился Эдди. Дрёма была больше похожа на воспоминания, чем на обычный сон. Да это и были воспоминания, подернутые легкой дымкой. Меня, моего жениха, а также всех наших общих друзей и знакомых пригласили на вечер в дом господина Бартона. В приглашении Кейн, а именно он был инициатором мероприятия и часто принимал у себя гостей, указал, что будут игры, танцы, напитки и закуски. Приятное времяпровождение. На такие приемы стремились попасть многие. А приглашения достать было почти невозможно, если хозяин лично не захотел тебя увидеть в числе приглашенных.

Я предупредила родителей, что буду там с Эдди. Они особо не приветствовали таких посиделок, но на несколько часов можно было уехать. Тем более они знали, что там я буду с парой.

Собиралась долго и тщательно. Помню, очень волновалась, но не могла понять причину. Выбрала блестящее платье цвета шампань, длинные, аккуратные серьги. А волосы убрала в высокую прическу, выпустив несколько локонов.

Из дома меня забрал Эдди. Он выглядел взбудораженным, нервным, и хоть это удивило меня, заострять внимания не стала.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он, когда мы встретились, и протянул нежные розовые лилии.

Я смутилась и с благодарностью приняла цветы. Всю дорогу любовалась ими, не подозревая, что меня ждёт. Жених был галантен и предупредителен. Уже вечерело, когда мы прибыли на место. День был жарким, но вечер выдался прохладным. Эдди накинул мне на плечи свой пиджак, когда я зябко поежилась. Мы шли по грунтовой дорожке к большому особняку, в котором около полугода назад поселился Кейн. Он очень мало о себе рассказывал, но, тем не менее, был душой компании.

Господин Бартон умело собирал вокруг себя "лучших из лучших", создавал все условия для хорошего времяпрепровождения. Ухоженный молодой человек, старше меня и Эдди, да и многих, кто появлялся там. Супруги у него не было, но часто в его обществе замечали разных девушек. Не знаю, по какой причине, вот только это не считалось чем-то предосудительным. А вот я уже тогда с ужасом представляла, как бы на такое фривольное поведение отреагировали мои родители... Или их друзья. Возможно, наши семьи слишком старомодны, но как уж есть.

Эдди постучал, и мы замерли в ожидании. Когда дверь открылась, а навстречу шагнул дворецкий, приветственно кивая, на нас буквально обрушился яркий свет, запах смешанного парфюма и цветов, громкая музыка. Это так контрастировало с тихим вечером, что у меня возникло ощущение, что приближается что-то плохое.

— Эми, на тебе лица нет. Ты плохо себя чувствуешь? — заботливо спросил Эдди. — Если хочешь, я могу договориться, и ты отдохнёшь в одной из комнат господина Эртона. Ну, или можем вернуться домой.

Скорее всего я так бы и поступила, будь я одна. Но знала, как сильно мой жених любит такие вечера.

— Всё хорошо, просто заболела голова. Идём.

И всё закрутилось. В тот вечер, на удивление, было очень много гостей. Большинство из них я уже знала, а часть видела впервые. Интересно, по какому случаю такая щедрость? Но и эти мысли быстро испарились, когда началась череда приветствий, улыбок, милых, ничего не значащих бесед. Музыка не замолкала ни на минуту, все разбились на отдельные группки. Попеременно к таким компаниям подходил Кейн, и все благодарили его за приглашение и прекрасно организованный вечер. Кто-то юлил, но многие по-настоящему были от него в восторге. И от приема и от самого Кейна.

Кто-то танцевал, мелькая пестрыми нарядами, оголенными плечами, блестящими юбками, светлыми рубашками. Кто-то пристроился у стола с закусками. В большом кругу сидели те, кто решил сыграть в старую добрую "Правда или желание".

Я же, в компании жениха и ещё двух пар, отдыхала. Мы сидели на диванчиках в углу. Мужчины играли в карты, я наблюдала за остальными.

— Эми, я скоро вернусь, — предупредил Эдди, коснувшись моей руки.

Я кивнула в ответ. Какое-то время общалась с приятельницами. И вдруг заметила, как мой жених быстро поднимается по широкой лестнице, на второй этаж. Я бы не придала этому значения, если бы через несколько минут туда же, оглядываясь по сторонам, не пошла Рина. Она была единственной девушкой, видя которую рядом с Эдди, во мне просыпалась ревность. Ее семья была богаче нашей, как и семья моего жениха. И порой мне казалось, что многие видели его парой именно Рину. Да и она, похоже, не раз примеряла на себя мое место. А ещё шепотки, которые иногда доходили и до меня, о том, что между ними что-то есть. В общем, оставаться на месте мне стало сложно.

Я выждала ещё минут десять прежде, чем пойти за ними. Неясная тревога разгоралась в груди. На втором этаже коридор расходился в разные стороны. Я была там впервые и не знала, куда идти. От насыщенного бордового цвета стен и такого же коврового покрытия болели глаза. Музыка здесь звучала приглушённо, и чем дальше я продвигалась по коридору, тем тише она становилась. Наконец, я услышала тихие голоса. Уверенным шагом направилась туда, откуда доносились звуки. Но, дойдя до конца коридора, так никого и не обнаружила. Огляделась и заметила приоткрытую дверь.

Внутренний голос твердил: "Уходи!", только я и не думала его слушать. Смело распахнула дверь и оказалась в полумраке комнаты, в центре которой располагалась огромная кровать с балдахином, темные стены украшали картины в массивных рамах, пол устлан толстым ковром, поглощающим шум. У высокого шкафа с множеством книг стоял мужчина. Из-за плохого освещения я не сразу поняла, кто это, пока он не обернулся.

— О, Эми. А я как раз заскучал. Проходи, — услышала голос Кейна.

По коже пробежал холодок. Тревога всё разрасталась. Я должна была молча сбежать, уехать домой и запереться в комнате. Но приличия не позволяли мне так поступить. Вся уверенность испарилась, и я несмело шагнула навстречу мужчине. Убеждала себя, что мне нечего бояться, ведь он знает, что у меня есть жених. И тут перед глазами всплыли воспоминания, как Кейн тискал девушек по углам, едва ли не раздевая их при всех. Бррр.

Глава 10

Я распахнула глаза и огляделась. Не сразу поняла, где нахожусь, ожидая увидеть те самые стены, кровать с балдахином, глаза, горящие нехорошим огнём. Но реальность оказалась не лучше. События вчерашнего вечера окатили ледяной волной ужаса. Я уснула!

В гостиной, из-за плотных штор, было сумрачно. Поленья в камине давно прогорели и теперь стало прохладно. Кочерга лежала на моих коленях. Я не сразу поняла, что изменилось. А когда заметила, испугалась ещё больше. Дверь, что запер вчера Коул, оказалась приоткрыта. Я осторожно встала, не выпуская из рук свое временное оружие. Тело слушалось с трудом. Сказывались бессонные ночи накануне и неудобное положение в кресле. На цыпочках приблизилась к выходу, замирая, и втягивая голову в плечи от каждого шороха и скрипа. Услышала, как хлопнула входная дверь и бросилась туда. Если кто-то пришел, есть шанс проскочить, сбежать. И я почти успела! Почти.

Тяжело дыша, остановилась, когда увидела, как Коул с бумажными пакетами в руках, хромая, идёт мне навстречу. Внутри всё оборвалось. Что же делать? Металл в руке и дневной свет, льющийся из кухни, придал чуточку уверенности.

— Эми, — услышала я, когда мужчина меня, наконец, заметил.

— Не подходи, — прошипела я, удивляясь собственному голосу.

Коул остановился в нескольких шагах от меня. Тяжёлые пакеты оттягивали его руки. Выглядел он ужасно. Растрепанный, помятый, с воспаленными глазами и кровоподтёками на лице, но он уже не внушал того ужаса, что охватил меня вчера. Щетина покрывала подбородок и щеки. Бесконечная усталость отражалась во взгляде. Что с ним случилось?

— Как ты? Я обидел тебя вчера? Сделал больно? — спросил он, не двигаясь. – Я почти ничего не помню.

В его голосе звучала неподдельная тревога и я невольно опустила руку с кочергой.

— Что это было? Ты сильно меня напугал, — осторожно заметила я.

— Я не хотел этого, но могу заверить, что днём тебе нечего бояться. Такие приступы чаще всего возникают ночью.

Коул прошел на кухню. Поставил шелестящие пакеты на стол. Я молча направилась за ним. Окно здесь, как и в гостиной, было с решеткой. Дневной свет хорошо освещал помещение, и я заметила, что мужчина выглядит значительно хуже, чем показалось в коридоре.

— И что это за приступы? — спросила я.

– Это долгая история. Но я очень надеюсь, что такого больше не повторится.

– И всё же, что с тобой, Коул? Ты болен?

Господин Эртон вздохнул и повернулся ко мне.

– Я не болен, Эми. Это результат воздействия. Увы, твоя метка может сыграть подобную штуку и повлиять на тебя. А на меня влияет кое-что другое.

– Как всё сложно. Я могу узнать об этом сейчас? – спросила я, подходя ближе.

— Всему своё время, Эми. Давай поедим, я умираю с голоду. Ты умеешь готовить? Слуг я отпустил ещё вчера, так что придется справляться самим.

— Умею. Немного. Подожди, а откуда тогда продукты, раз слуг нет?

Я подошла к столу и заглянула в пакеты. Готовить раньше мне особо не приходилось.

— Приходил хозяин дома. Я попросил его об услуге. А он передал мою просьбу другим людям. Сам я пока не готов покидать дом. Нужно восстановиться.

Я представила Коула, гуляющего в таком виде. Да, это он правильно сделал, что никуда не пошел сам.

– Тебе помочь? Ты ужасно выглядишь, – поморщилась я.

– Нет, всё само пройдет, – ответил Коул и стал вытаскивать продукты.

— Прошлой ночью, — начала я, решив рассказать и о своем внезапном «приступе», если ту прогулку можно было назвать так. — Точнее, сутки назад, у меня сильно болело плечо. Острая, словно уколы боль, несколько раз пронзила руку, а затем я упала на пол в своей спальне. Очнулась через несколько часов в саду, перед рассветом. Я не знаю, что было со мной и как я там оказалась. Возможно, наши приступы как-то связаны и мой был похож на твой?

Мужчина, до этого стоявший ко мне спиной, повернулся. В холодных глазах мелькнуло что-то похожее на беспокойство. А может, мне просто показалось. В последнее время я слишком мнительна. Я ждала ответа, но Коул молчал. Потом и вовсе продолжил доставать продукты и раскладывать на столе. Я терпеливо подождала ещё некоторое время. Помогать ему желания не было. По крайней мере, пока не расскажет, что с ним не так, и как это связано со мной.

— С помощью этой метки Кейн может управлять тобой, — сообщил Коул неожиданно, устало вздохнув. — Ты не будешь помнить ничего из того, что он мог проделать. Он как бы завладевает твоим сознанием, подменивает его. Я не думал, что всё настолько серьезно…

Мужчина не поднимал головы. Достал деревянную доску, выложил на нее багет и булочки, от аромата которых у меня свело желудок. А может, это произошло от ужаса, что я испытала.

— Что значит завладевает сознанием? Мы точно говорим об одном и том же человеке? Ты уверен, что кто-то вообще способен на такое? Ерунда какая-то!

Я не верила. Вот просто не могла поверить. Моя семья отрицала любое проявление мистики в жизни. Только факты, только наука. Нет ничего необъяснимого, говорили родители. Максимум, с чем соглашался отец — это сила убеждения, самовнушение, гипноз. Но влияние на сознание другого человека посредством какой-то метки, да ещё и ее загадочное появление…

— Зачем ему это? И как с этим связан ты?

— Послушай, Эми. Я не знаю всех мотивов Кейна, могу лишь предполагать. Поэтому, не буду тебя обманывать своими домыслами. Знаю наверняка лишь то, что Кейн мстит, и не только мне.

— Кому он мстит? И при чем тут я? — нервно спросила я.

— Ты, скорее всего, просто случайная жертва. Я обязательно расскажу тебе всё, что знаю. Но не здесь.

Я потерла виски. Он прав, слишком много всего сразу ни к чему. Такую информацию нужно получать дозированно, чтобы успевать осмыслить.

– Ладно. Сколько мы здесь ещё пробудем? Неделю? Две? Как скоро ты восстановишься?

Господин Эртон пожал плечом.

– Думаю, сегодня уже двинемся дальше. Я довольно быстро выздоравливаю, – сказал он и добавил тише: – Если это можно так назвать.

Глава 11

Мужчина вышел из кухни. Я допила чай и вымыла посуду. Всё прибрала, а остатки еды сложила в пакеты. Как я поняла из разговора Коула с отцом, путь нам предстоит долгий, так что еда не помешает.

Муж долго не возвращался, и я решила пойти проверить, всё ли с ним в порядке. Выглядел он болезненно, вдруг потерял сознание или нужна моя помощь.

Дверь ванной комнаты была открыта. Внутри никого не оказалось, только аккуратно сложенные вещи Коула лежали на тумбе. Стекло запотело. Значит, уже закончил со сборами.

Я обошла второй этаж. Все двери были заперты, кроме одной. Но туда я заглядывать не хотела, слишком ярко помнила свой сегодняшний сон. Или воспоминание. Только позвала Коула, но никто не отозвался. А вдруг он все же плохо себя чувствует? Я открыла дверь, быстро осмотрелась и, не обнаружив ничего примечательного, закрыла её. Спустилась на первый этаж, по-прежнему никого. Тогда прошла дальше по коридору от гостиной и обнаружила невысокую лестницу, ведущую вниз. Подумала трижды, прежде чем сделать первый шаг, беспокойно оглядываясь. Любопытно не всегда хорошо, и надо бы позвать, окликнуть Коула. Но вместо этого сделала шаг вперёд.

Приоткрыла дверь и заметила, что внутри горит тусклый свет. Сделала несколько тихих шагов и остановилась. Помещение напоминало огромный каменный подвал. На полу в некоторых местах лежали камни, куски стен. Больше ничего не было. Но зачем тогда здесь стоит лампа? Прошла ещё немного вглубь и заметила на каменном полу блестящие разводы, словно там только что вымыли.

— Что ты здесь делаешь? — услышала голос Коула совсем близко и вздрогнула.

— Тебя искала, — ответила я, оборачиваясь. — Думала, вдруг что случилось.

Сердце чуть из груди не выпрыгнуло, настолько неожиданным и тихим было появление мужа.

— Как видишь, все в порядке, — ответил он хмуро, взял лампу и направился к выходу. — Ты идёшь?

Я поспешила за ним. На кухне обратила внимание, что выглядит Коул уже значительно лучше, словно смыл следы усталости, и даже кровоподтёки будто выцвели. Мне бы такую способность. Проснулся с кругами под глазами, умылся, и они исчезли. Красота.

— Пора выезжать, — сообщил муж.

Мы собрали все вещи, пакеты с едой, чемоданы и отнесли в машину. Я едва сдерживала слёзы, глядя на ясное небо и яркое солнце. Теперь уже ничего не помешает нам уехать, и от этого щемило в груди. Я уже скучала по дому.

По дороге заехали в центр городка, Коул отдал ключи арендодателю, а потом отправились к нотариусу, где пробыли совсем недолго. На улицах было людно, и я видела, как прохожие с восхищением любовались автомобилем моего мужа. Сама же я испытывала противоречивые чувства. Я ещё не отошла от позора, что окружал мое имя и боялась, что кто-то меня узнает.

— Коул, мы можем ехать по менее оживленным улочкам? — спросила я, вжимаясь в сидение.

Мне казалось, что меня выставили на всеобщее обозрение, и это грозило перерасти в панику.

— Ты из-за этих зевак? Они того не стоят. Вся эта шумиха вокруг тебя — лишь раздутый скандал, повод для сплетен. Городок маленький, новостей особо нет, а тут такое. Ты уедешь, и никто даже не вспомнит об этом инциденте.

— Пусть так. Но пока-то все помнят... — сдавленно проговорила я, умоляюще глядя на Коула.

Он задумчиво потёр гладко выбритый подбородок. Прищурился.

— Ты стыдишься меня? — спросил он, обернувшись.

В его холодных глазах плескалось озорство. А уголки губ чуть приподнялись в ухмылке. Такая маленькая перемена, но он словно лет на десять помолодел.

— Нет, не стыжусь, — ответила я честно. — Почему ты спрашиваешь?

— Раз нас все равно уже столько людей видели вместе... Давай-ка сходим за покупками, — предложил он, заворачивая к скверу, где располагались лучшие бутики. – Десять минут погоды не сделает. А потом сразу в путь.

Что он задумал? Именно здесь покупали одежду и передавали заказы на пошив. Приобретали дорогие товары, предметы мебели, ювелирные изделия, продукты. Множество магазинчиков располагались по обе стороны небольшой улицы. Все обеспеченные семьи приезжают сюда.

— Коул, я не думаю, что это хорошая идея...

Но он уже не слушал. Вышел из автомобиля, хлопнул дверью. Обошел его, и открыл дверь с моей стороны. Протянул мне руку.

Я вложила свою ладонь в его. Моя дрожала. Вместе мы направились к магазинам под внимательные взгляды прохожих. Многих я знала если не лично, то по именам. Раньше мы все приветствовали друг друга. Но после той шумихи здороваться со мной перестали. Воротили свои носы от недостойной.

— Выше голову, дорогая, — шепнул Коул, наклонившись ко мне.

Я последовала его совету. Гордо подняла подбородок и шагала под руку с мужем. Терять мне уже точно нечего.

Внешне старалась сохранять невозмутимое спокойствие, но внутри бушевали эмоции. Особенно когда заметила идущих нам навстречу Эдди и Рин. Я едва не споткнулась, но Коул придержал меня и сгладил момент. Мне хотелось спрятаться. Убежать, пока они нас не заметили. Эдди не сводил влюбленных глаз с Рин. На меня он никогда так не смотрел. Да и она явно не была к нему равнодушна. Сердце словно вновь разлетелось на тысячу кусочков. Я остановилась, сама того не осознавая.

Эдди обнимал невесту, рассказывал ей что-то, от чего она широко улыбалась. Он поправлял её черные блестящие локоны. Невооружённым взглядом было видно, что у них всё отлично. Наверное, я должна была порадоваться за них, но не хватило сил.

На ее месте должна была быть я. А вместо этого я побывала в настоящем аду и ещё неизвестно, что меня ждёт дальше.

— Эми, — обратился ко мне Коул, отвлекая от мрачных мыслей. — Посмотри на меня.

Я повернулась и затаила дыхание. Лицо моего мужа было совсем близко. Светлое, уже почти без мелких изъянов. Лишь крупные шрамы были видны, но они не портили, а даже придавали определенный шарм. Его пальцы нежно коснулись моего подбородка. Ледяные глаза смотрели внимательно, изучающе. Я утонула в них. В груди разлилось тепло вперемешку с волнением. Чувственные губы мужа мимолётно коснулись моей щеки. Сердце пропустило удар. На мгновение я забыла, где мы. Звуки стали приглушенными, весь мир размылся, оставив лишь нас двоих. Как же это странно!

Глава 12

Часть пути мы проделали в гробовой тишине. Ехали на большой скорости – надо было компенсировать время, потраченное на долгий душ, приготовление еды и покупку колец. Хоть и управились довольно быстро, Коул настаивал, что чем дальше мы от города, тем лучше для нас.

Я прощалась с пролетающими мимо домами, людьми. Прощалась со своей обычной жизнью. Почти без сожалений. Я пока не знала, что ждёт меня впереди и оставалось лишь надеяться на лучшее.

Пейзаж за окном постепенно менялся. Деревья то редели, то их вновь становилось много. Взору представали усыпанные поздними цветами поля, пролески и бескрайнее небо. В какой-то момент я уснула, а когда проснулась, уже начинало смеркаться.

— Ещё минут десять и сделаем остановку, — сообщил мужчина, когда я сдержанно потянулась.

— Хорошая мысль, — согласилась я, мечтая скорее размяться.

Когда машина остановилась на обочине, я решилась спросить.

— Коул, а мы уже достаточно далеко уехали? — проговорила я, не зная, как правильно сформулировать вопрос. — Такого расстояния достаточно?

Мы стояли на свежем воздухе. Я наслаждалась прохладой, хорошей погодой и свободой от замкнутого пространства автомобиля. Небо постепенно окрашивалось в красный. Новый закат.

Мужчина налил нам горячий чай, я распаковала бутерброды. За перекусом успела заметить, как на небе зажигаются первые звёзды.

— Неизвестно, Эми. Пока об этом сложно судить. Мне остаётся лишь надеяться на это. Но в Кловере я знаю того, кто поможет убрать эту метку с твоей руки.

— Кловер? Мы будем там жить? Впервые слышу об этом месте, — задумчиво произнесла я, допивая чай.

— Да, останемся там, — кивнул Коул.

— Ты приехал оттуда? Там у тебя дом? — продолжила я расспрашивать.

— Можно сказать и так.

И снова эти обтекаемые ответы, которые ничего толком не проясняли и неизменно вызывали раздражение. Видимо, заметив мой хмурый взгляд, господин Эртон соизволил пояснить.

– Я жил в разных городах, и Кловер – лишь один из промежуточных пунктов. Но да, там у меня есть дом и я планировал пожить там какое-то время.

– Ладно. Извини за мои нервы.

– Я понимаю, – ответил Коул.

Мы поехали дальше. Я сделала мысленную пометку достать утром книгу, чтобы провести время с пользой, а не сходить с ума от собственных размышлений.

Я снова задремала, а когда проснулась, была глубокая ночь. Автомобиль двигался медленно, фары выхватывали из темноты кочки и камни, и Коул умело их объезжал. В темном салоне я почти не видела лица мужа, но была уверена, что он уже устал. Сколько мы в дороге? Часов восемь или даже десять. А ведь предыдущая ночь была тяжелой. И даже то, что я вздремнула, не отменяло того, что хотелось поспать нормально. Долго и крепко и, желательно, в горизонтальном положении.

— Коул, возможно, нам будет лучше поспать несколько часов и потом продолжить путь? Ты наверняка устал.

Господин Эртон ответил не сразу. Он вдруг сильно сжал руль и машина замедлила движение.

— Эми, возьми свечи или лампу, там, в багажнике, — услышала я сдавленный голос Коула, и испугалась.

Плохое предчувствие разрасталось со скоростью света. Неужели опять?

— Коул? Что происходит? Это как вчера, да? — спросила я быстро, параллельно отстегивая ремень.

— Да. Я постараюсь уйти как можно дальше. Возьми еду и спрячься где-то неподалёку.

Я хотела спросить, где прятаться, как долго это будет продолжаться, и задать другие вопросы, но тут тесное пространство автомобиля пронзил громкий, ужасающий крик, что не мог принадлежать человеку. Сердце ухнуло вниз. Я выскочила на улицу, открыла багажник и взяла все, что попало под руку. В свете полной луны мало что было видно, приходилось искать наощупь.

Я услышала, как хлопнула дверь со стороны водителя. Коул напряжённым, быстрым шагом двигался в сторону леса, переходя на бег.

— Эми, в бардачке лежит нож, возьми его, — крикнул он напоследок и скрылся за деревьями. – На всякий случай.

Холодок пробежал по коже. Лампа, нож... Да что с ним такое? Я взяла всё, что он сказал, закрыла двери авто. Добежала до кромки леса и там остановилась, тяжело дыша. Куда мне идти? Где прятаться?

Прошла немного вперёд, отыскала заросли каких-то кустарников. Затаилась, стараясь успокоить дыхание.

***

В лесу было тихо. Только переговаривались ночные птицы и стрекотали сверчки. Сердце стучало гулко. И был ещё какой-то звук, похожий на шелест. Разобрать, кому или чему принадлежал этот звук не получалось. Некоторое время я стояла, прислонившись к стволу большого дерева. Сквозь частые, сплетённые ветки кустарника ничего не было видно.

Не знаю, сколько времени я провела неподвижно, прежде, чем услышала из глубины леса треск веток и свист. Страх сковал тело. Что с Коулом? Где он? Разум твердил оставаться на месте, послушать мужа и затаиться. Но какая-то часть меня хотела убедиться, что Коул в безопасности, а ещё узнать, что происходит. Я просто не смогла остаться на месте.

Осторожно свернула сумку с едой, свечами и спичками, что сжимала в руке, чтобы не мешала. Нож взяла в другую руку. Глубоко вдохнула и сделала несколько неуверенных шагов через заросли. Ноги не слушались, казались деревянными, путались в траве, цеплялись за корни. Сердце стучало так сильно, что остальные звуки казались приглушенными. Я старалась двигаться очень тихо. Ставила ногу вперёд, проверяла, нет ли ям или кочек, и только тогда перемещала всё тело. Шагала на удаляющиеся звуки. Луна немного, но помогала, особенно там, где росло меньше деревьев. В какой-то момент звуки усилились, и я услышала плеск воды. Так вот что это было. Водоем! Сразу за деревьями открывалась небольшая полянка, плавно спускающаяся к озеру. Я осталась у деревьев, спряталась. Только сейчас обнаружила, что руки дрожат, но оружие сжимала крепко. Всматривалась в темноту, оглядывалась по сторонам, но ничего не видела. Коул, где же ты? Черная вода блестела в свете ночного светила. Я испытывала страх и разочарование. Казалось, вот оно, разгадка так близка. Но нет. Снова мимо. Опустила руки и присела на колени, размышляя, что же делать дальше.