Любовь со вкусом корицы

ГЛАВА 1

-—Анют, лимонной цедры побольше добавь, чтобы крем получился насыщеннее.

—Хорошо, Василиса Григорьевна.

—Оль, почему коржи такие бледные? Ты снова «отошла» от рецепта? Я даже отсюда вижу, что какао слишком мало.

—Простите, Василиса Григорьевна. Больше такого не повторится.

—Очень на это надеюсь. Иначе мне придется взять более ответственного сотрудника.

Лицо Оли покрывается красными пятнами, но комментировать моё наставление она не решается. Понимает, что в этом только её вина. Я ведь уже не первый раз делаю замечание по поводу весов. Не доложил или переложил — испортил. Считай, купил.

Вернувшись на своё рабочее место, продолжаю декорировать торт. Уже практически всё готово. Осталось сделать из мастики балерину в розовой «пачке» и прилепить цветы.

Мой двухъярусный шедевр получился восхитительным: в меру нежным, с легкой кислинкой и сладким воздушным кремом внутри. Я бы сюда еще добавила клубнику, но у ребенка аллергия, так что пришлось выходить из положения, смастерив из мастики несколько ягодок для визуального удовлетворения.

—Василиса Григорьевна —спустя час в цех заглянула Олеся, работница бара. — Там заказчик приехал за тортом. Можно выносить?

—Я сама —махнув рукой, я беру круглую прозрачную коробку с эмблемой в виде цветка фиалки и направляюсь в зал.

Сегодня в кафе довольно тихо, но, несмотря на это, отдыхать нам не приходится. Сейчас отдам торт и приступлю к следующему заказу. В том месяце с продаж на вынос мы заработали больше, чем за всё существование кафе. Поэтому я решила его усовершенствовать и помимо тортов, выпекать имбирные пряники в разных тематических стилях. Вчера я весь вечер тренировалась рисовать мишку «Тедди» но конечного результата так и не добилась. Пряники—работа кропотливая, я бы даже сказала, утонченная. Порой хочется всё бросить, но люди безмерно ценят ручной труд, готовые прилично за это платить. А я, в свою очередь, готова выкладываться на полную.

Поставив на стойку коробку, смотрю на мужчину напротив. Он стоит в профиль, с кем-то разговаривая по телефону и не замечая ничего вокруг.

—Кхм, здравствуйте, — обращаюсь к нему, изобразив вежливое добродушие. Он отодвигает телефон от уха и, развернувшись, стягивает с головы капюшон. Темные волосы аккуратно уложены назад, на лице профессионально выстрижена бородка. Карие глаза.

Моя челюсть встречается с полом.

—Самарин?

—Леонтьева? —Отвечает Слава, поразившись не меньше моего. Он практически не изменился за эти годы, разве что выглядит больше не как сопливый мальчишка, а взрослый мужчина, знающий себе цену. По крайней мере, производит он именно такое впечатление. — Сколько лет, сколько зим. Не думал, что встречу тебя здесь — Слава обводит глазами помещение в стиле минимализм, возвращая взгляд к моей персоне.

—Ты что-то имеешь против этого места? —Насупившись смыкаю руки на груди.

—Ничего не имею против. —Качает головой—Выходит, что ты здесь работаешь?

—Получается, что так.

—Василиса Григорьевна, владелица «Фиалки» —Вставляет свои пять копеек Олеся, за что награждается уничтожающим взглядом.

Побледнев, она тут же уходит.

—Уууу, так ты к нас бизнес леди Леонтьева. Булочек начальник и хинкали командир?

Я не разделяю его веселья, продолжая держать маску непроницаемости.

—А ты, я смотрю, как был клоуном, так им и остался. За двенадцать лет что, совсем мозгов не прибавилось?

—А ты всё та же зануда. —Хмыкает он.

Мне плевать, что обо мне думает Самарин. Я, в принципе, уже лет как пять перестала реагировать на критику в свой адрес. Для меня это так же бессмысленно, как изучать философию, которая, в свою очередь, непригодна для жизни.

—Ты чего пришел? —Решаю перевести тему разговора.

—За тортом и пришел.

Ах да, торт.

—Мне по телефону сказали, что будет высокий солидный мужчина. Ты его по дороге потерял?

—Нехорошо разговаривать со своими клиентами в подобном тоне, госпожа Леонтьева. — Вторит с осуждением, но в глазах пляшут смешинки.

Говорю ж — клоун.

На самом деле я всегда вежлива со своими гостями, несмотря ни на что. Только Самарин не все. Он мой личный дьявол в человеческом обличие. И это еще мягко сказано. Я до сих пор с содроганием вспоминаю наш выпускной в школе. Казалось бы, прошло столько лет, а тот случай до сих пор на подкорках памяти маячит, напоминая о моём позоре.

—Так, ладно, некогда мне с тобой задушевные беседы вести. Вот торт, — указываю на коробку справа, — можешь забирать. Всё уже оплачено.

—А как же поболтать?

—Извини, но работы много.

—Что, даже чаю со мной не выпьешь?

—Я бы с удовольствием, — нагло вру. В аду я видала такое чаепитие — Но мне правда нужно работать.

—Ладно, еще увидимся.

Не дай бог.

—Ага, давай пока. —Я фальшиво улыбаюсь во все тридцать два, лишь бы поскорее избавиться от этого назойливого короеда. Правда, Слава, кажется, не особо торопится доставить торт имениннице, чем сильно выводит меня из душевного равновесия.

— Чего не уходишь?

—Прогоняешь? —щерится, постукивая пальцами по губам—Не думал я, что ты—Леонтьева, настолько злопамятная.

—Мне не за что на тебя обижаться—С деланной невозмутимостью курирую я.

—Ну, окей—С лёгкостью соглашается. Но выражение лица говорит об обратном. Слава проводит ладонью по щеке, пребывая в легкой задумчивости. А спустя, кажется, бесконечность наконец-то отмирает.

—Рад был видеть—бросает напоследок и, взяв в руки коробку, не спеша направляется к выходу.

—Не скажу того же—бормочу себе под нос, провожая глазами широкую спину, обтянутую песочной тканью.

Глава 2

—Мам, пап—я дома.

Стряхнув с подошвы налипший снег, снимаю ботинки и ставлю на полку для обуви.

Из кухни доносится запах жареного мяса, чем вызывает во рту обильное слюноотделение, а в животе-настоящий апокалипсис. Кажется, я готова сожрать мамонта.

—Ну, наконец-то—в прихожей появляется мама, озарив меня недовольным взглядом. На ней домашний комбинезон оливкового цвета, подчеркивающий стройную талию. Лицо с минимальным количеством косметики, за исключением ярко-накрашенных губ в цвет спелой вишни, а волосы собраны в аккуратный пучок. Мы не похожи. Я—кареглазая брюнетка, как мой отец, ростом под метр семьдесят. А мама—миниатюрная блондинка с голубыми, словно чистое небо, глазами и характером «Цербера» —Ты снова задержалась на работе! Сколько это будет продолжаться, Василиса?

—Заказов много —поясняю, убирая в шкаф дутый пуховик. —Знаешь же, что сейчас в разработке пряники. Нужно больше времени для их реализации.

—Давай без подробностей. Мне твои пирожки уже поперек горла.

В груди кольнула обида.

Мама никогда не разделала моих увлечений кулинарией, и я почти привыкла. Ей хотелось, чтобы единственная дочь преуспела в медицине, как когда-то она и дедушка. А в итоге все мои достижения для неё хуже горькой редьки.

—Как хочешь—пожав плечами, расправляю бирюзовый джемпер. Я уже собираюсь двинутся в сторону кухни, но мама преграждает путь, уперев руки в бока.

—Иди для начала переоденься и причешись, а-то на пугало похожа. У нас гости.

—Нормально я выгляжу. Тем более, кроме тёть Зои и папиных друзей к нам никто не ходит. А они меня всякой видели. Дай пройти.

Мама хмурится, не сдавая позиций. Теперь её руки сложены на груди, а губы сжаты в тонкую линию.

—Василиса. Ты хоть раз можешь не перечить матери, а сделать, как я прошу?

—Я всё делаю как угодно именно тебе. —Хмурюсь в ответ.

—Однако выбрала профессию кухарки. —Раздраженно выплевывает. —А могла бы стать…

—Так, всё. Хватит! Это мой дом! И здесь я могу ходить, как хочу и в чем хочу.

—На свой дом, дорогая моя, ты еще не заработала. Поэтому будь добра—следуй правилам.

Меня до глубины души поражает подобное заявление и этот надменный тон. Но продолжать выяснять отношения нет сил—как моральных, так и физических.

Проглотив тяжелый ком, молча отправляюсь в спальню.

Закрывшись изнутри, стягиваю свитер, джинсы вместе с колготками и, бросив небрежно на стул, забираюсь под одеяло.

Есть больше не хочется, да и вообще ничего не хочется. Я так устала. Боже, как же я устала. Что ни день, то скандал. Вот правда, я даже не помню, когда мы с мамой разговаривали по душам. Хуже всего, что мы в принципе с ней не разговариваем. Либо так, либо вообще никак. Она всегда всё делает по-своему. На моё мнение ей глубоко плевать. Да ей в принципе на всех плевать, кроме себя! Вон даже папа со своим адвокатским прошлым рядом с мамой превращается в послушного кота и выполняет каждую прихоть.

Надоело!

В голове уже неделю крутится мысль снять квартиру и съехать. Вопрос—смогу ли? Первый такой порыв случился в двадцать пять лет. Мама, помню, скандал закатила, что, наверное, все соседи слышали. В ход пошли: и больное сердце, и слезы, приправленные шантажом, и громкие слова, что у неё больше нет дочери. Я тогда настояла на своём и даже нашла квартиру. Но маму неожиданно увезли в больницу с сердечным приступом. Помимо лечения, врачи рекомендовали отгородить её от любых стрессов и обеспечить душевный покой. А мои попытки сепарироваться так и остались в списке несбывшихся надежд.

Сейчас же, я четко ощущаю, как вешу на волоске от нервного срыва. Мне тоже нужен покой и место, куда захочется прийти с желанием отдохнуть, а не сбежать.

Ручка двери дергается, выбрасывая из мысленного потока.

—Василиса, ты там уснула, что ли? —Канючит мать—Открой дверь!

Вздохнув, я поднимаюсь с постели. Накинув висевший на спинке кровати халат, подхожу к двери и щелкаю замком.

—Ты издеваешься?!—Шипит влетая в комнату. —Я сказала переодеться, а не раздеться! Решила меня перед Зоей опозорить?

—Да кто тебя позорит? —цокаю—Я пришла с работы, устала и хочу полежать!

—Ты меня расстраиваешь, Василиса. Не так я воспитывала свою дочь. Где твои манеры?

Там же, где и твой здравый смысл. Мама!

—Не пойму. От меня ты что хочешь?

—Для начала сбавь обороты! Ты с матерью разговариваешь, а не с подружкой.

—Слушаюсь и повинуюсь.

—И прекрати язвить! Через пять минут, чтобы была на кухне. —Вторит тоном, не терпящим возражений—И давай только без своих чудачеств.

Мама уходит с полной уверенностью, что я её не разочарую, и в сотый раз оказывается права. Да, мне хочется злится, кричать, отстаивать свои интересы. Но я всё равно делаю так, как хочется ей—надеваю домашний сарафан бежевого цвета и собираю волосы в высокий хвост. Фу. От самой себя противно. Мне тридцать лет, но в этом доме никому до этого нет дела. А я—бесхребетная дура, раз до сих пор пляшу под родительскую дудку.

Глава 3

—Василисочка, а как твоё кафе? Цветет и благоухает? —Спрашивает Зоя Васильевна, разбавляя своим голосом звенящую тишину. Мы уже как десять минут сидим за столом, а накал напряжения в воздухе практически достиг апогея.

Мать нервно постукивает пальцами по фарфоровой кружке. Я ковыряюсь в тарелке с едой, чтобы хоть как-то отвлечься от этого безумия, а тёть Зоя делает вид, словно ничего не происходит.

—Прекрасно—отвечаю, поддевая вилкой кусочек порезанного ароматного стейка, и от удовольствия закрываю глаза, наслаждаясь игрой вкусов. Мама сегодня превзошла саму себя. Мясо получилось нежным и сочным, овощи на гриле в меру жареными, с легким хрустом на зубах, и даже мой любимый салат с ананасами и сыром по-особенному изысканный.
Я бы даже выразила ей своё почтение, не будь между нами сквозившего недопонимания.

—Я смотрела фотографии твоих тортов—это настоящее произведение искусств.

—Спасибо. Мне безмерно приятно. —С искренностью заявляю, глядя в серые глаза напротив. Я редко слышу в свой адрес похвалу. А получить одобрение от подруги матери—это особый вид кайфа.

Никто даже понятия не имеет, какие дебаты родительница устраивает и насколько сопротивляется моему увлечению.

На людях она та еще притворщица.

—Да Васенька—наша гордость. —Разливается соловьем мама. А я с трудом держусь от рвущегося наружу смешка.

Гордость. Как же.

—А как она готовит! Ммм. Рестораны «Мишлен» ничто, по сравнению с блюдами дочери.

—Это прекрасно—кивает Зоя Васильевна, поправляя выбившуюся из прически прядь пепельных волос. —Будущий муж оценит.

—И не только муж—поддакивает мать—Свекровь от такой невестки будет в полном восторге. Правда Зоечка?

—Несомненно, Лидочка. Василис, может, поведаешь нам, девочкам, как твоя личная жизнь развивается? Есть кто на примете?

Если честно, я впервые замечаю за Зоей Васильевной столь глубокий интерес к своей персоне. Она прекрасный собеседник, и, возможно, никакого подвоха вовсе нет. Но мне неуютно под этим пристальным взглядом, словно я не у себя дома, а в камере допросов.

Проглатываю неопределённости и сомнения и с гордостью делюсь своими мыслями:

—На данный момент всё моё время занимает кафе. Я планирую расширится и разработать диетическое меню для тех, кто не употребляет в пищу сахар. Если всё получится, со временем открою еще один филиал в центре города и запущу рекламу, чтобы как можно больше людей узнало об этом месте.

—Твоему упорству, Васенька, можно только позавидовать. Но как же мужчина? Разве ты не мечтаешь выйти замуж, родить детей?

—Я, знаете, никуда не тороплюсь, тёть Зой, — сообщаю, делая глоток брусничного морса—Семья и дети—это, конечно прекрасно, но всему своё время.

—Тебе уже тридцать лет!—Вмешивается мать, пыхтя от злости. Я стараюсь всячески её игнорировать, но, как говориться —перед смертью не надышишься. Уверена, эта тема не останется без внимания после того, как Зоя Васильевна покинет нашу квартиру. Мама взбесится, прочитает тонну нотаций о семейных ценностях, подключит отца и в конечном итоге обвинит меня в эгоизме.

«Мы хотим внуков!» «Тебе тридцать лет! » « Кто тебя замуж возьмет в твоём возрасте?!» «Ты меня разочаровываешь, Василиса».

Этот список маминых фраз можно пополнять бесконечно. Я лишь вспомнила самые ключевые.

—Лидусь, не дави на девочку—мягко произносит подруга матери, и мои губы расплываются в благодарной улыбке. Эта женщина наполнена не только красотой и изяществом. Она в любой ситуации ведет себя так, словно в её роду числились Аристократы. Взгляд, жесты, манеры, стиль разговора. В детстве я даже завидовала Эдику, что у него такая мама, и несколько раз порывалась сбежать из дома, разочаровавшись в своей.

—Да никто на неё не давит. Что ты такое говоришь, Зоенька. —Оправдывается, рассмеявшись. В каждом её слове я чувствую фальшь, потому что это неправда. Давит, да еще как. Всегда, по любому поводу, когда ей вздумается.

Бесспорно я люблю своих родителей, но жизнь в постоянном негативе даже самых спокойных сделает неврастениками. Иногда мне кажется, что мама—энергетический вампир, высасывающий из меня силы на положительные эмоции. Сколько себя помню, она всегда была такой: сложной, невозможной, душной. Из-за чрезмерной гиперопеки я всячески подвергалась насмешкам со стороны одноклассников. Потому что когда все ходили гулять или тусили на дискотеках, я послушно корпела над учебниками. Ни с кем не общалась, друзей не заводила, а праздники встречала в кругу родственников.

Любовь к кондитерскому искусству —это единственное, чего у меня было не отнять и за что я по сей день расплачиваюсь, выслушивая бесконечные нотации.

Мать никогда не успокоится и всю жизнь будет пилить за выбор, сделанный не в её пользу. Но я всё еще верю, что с годами она сможет понять, как была неправа, отторгая мечты своего ребенка.

—… Завтра?

—Что?—Вынырнув из своих мыслей, смотрю на Зою Васильевну. В голубых глазах вспыхивает осуждение, но интеллигентность не позволяет ей выразить своё негодование. Зато мама вовсю отрывается, не скупясь на эмоции. Громко фыркает, кряхтит и нашептывает себе под нос недовольства в мой адрес. Ну а я что? Я держусь.

Почесав нос, давлю из себя вымученную улыбку, сохраняя показную невозмутимость:

—Прошу прощения, немного задумалась. Вы сказали—завтра. О чем идет речь?

—Я предложила Лидочке нам всем вместе сходить в Филармонию. Как ты на это смотришь?

—Филармония?—На моём лице полнейший скептицизм.

—Василисочка, не спеши отказываться. Уверяю, ты придешь в неописуемый восторгом от симфонии звуков. Скажи мне, дорогая, тебе нравится «Вивальди»?

—Ну, как бы…неплохо. —Нахожусь, что ответить. Хотя по-честному, понятия не имею, о чем речь. Нет, я, несомненно, осведомлена о таком композиторе, но никогда его не слушала.

—Вот я обожаю «Вивальди». —Зоя Васильевна мечтательно вздыхает, приложив ладонь к груди.—Каждое произведение— сладостный мед для ушей и заряд положительных эмоций. Помню первый свой концерт. Боже, я, наверное, месяц ходила под впечатлением. Это сложно описать, нужно послушать и погрузится в атмосферу, чтобы понять, о чем идет речь. И я буду очень признательна, если ты придешь. Ну так что, разбавишь компанию пожилым дамам своим присутствием?

Глава 4

С самого утра мой день начался с неприятностей. Впервые я опоздала на работу. Когда вышла из такси, порвала капроновые колготки. Распласталась около входа в форме звезды. Два раза испортила крем для торта, сожгла карамель и обожглась кофе. Поругалась с охранником, впервые в жизни нагрубила посетителю. А вишенкой на торте оказался поход в Филармонию. То, что мне там не понравится, я знала с самого начала. Нет, сам концерт вроде бы и ничего. Скучно, конечно, но смотрительно. А вот компания, в которой мне пришлось находиться, оставляла желать лучшего. Во-первых, в последний момент мама сообщила, что её срочно вызвали на работу. Ну, подумаешь, вызвали. Первый раз что ли? Я и не расстроилась вовсе. Но самое интересное, вместо неё приперся знаете кто? Эдик! Сын Зои Васильевны. Этот зануда в дедушкином костюме и очках на пол лица. Я вообще удивляюсь, как он со своими финансами и должностью до сих пор остается таким фриком.

Но сейчас не об этом.

В общем, встретили они меня со всеми почестями. Тёть Зоя отвесила комплиментов. Эдик зачем-то притащил горшок с геранью и вручил мне со словами:

—Этот замечательный цветок станет прекрасным дополнением к твоему платью, Василиса.

Я тогда чуть не упала. Подарок, конечно, приняла и даже спасибо сказала. Но как же глупо это смотрелось со стороны, ещё и в таком месте. Утонченная женственная Зоя Васильевна, в элегантном черном платье, рядом «дедушка» Эдик и я. Мало того, что в фиолетовых колготках (единственные, что я смогла найти за полчаса до выезда на концерт) под зелёное платье, так ещё и с кашпо в руках, будь оно не ладно. Хорошо, что матери рядом не было, она бы точно в обморок брякнулась.

Весь концерт, как вы поняли, я клевала носом. В какой-то момент мне даже показалось, что захрапела, но вроде обошлось. А после всей этой музыкальной эпопеи, когда мои ноги уже неслись в сторону выхода, чтобы скорее умчаться домой, Зоя Васильевна вдруг предложила:

—Васенька, мы с Эдичкой собираемся в ресторан. Не составишь нам компанию?

—Да я бы с удовольствием, тёть Зой, только устала очень. Весь день на ногах, сами понимаете. —Затараторила, вынимая из сумки телефон.

—А мы ненадолго. Выпьем по чашке ароматного барбарисового чая, съедим пирожное и поедем. Такой вечер прекрасный. Не отказывайся, дорогая.

Понятия не имею, как она это делает, но через двадцать минут мы уже сидели в ресторане и листами меню. Вместо чая на нашем столе оказалась бутылка дорогого французского вина, а вместо десерта — сырная тарелка. Это магия, не иначе. Потому что пить я не собиралась, даже кофе себе заказала. Но когда к столу подошел официант и разлил напиток по бокалам, сопротивляться не стала. Взяла, сделала глоток, ещё один, а потом ещё и ещё. Расслабилась. Вечер заиграл новыми красками. Сбегать уже не хотелось, и даже Филатов перестал напрягать своим фриковским видом. Разговаривала в основном только Зоя Васильевна. Эдик принял позицию наблюдателя, всячески пялясь в мою сторону, а я упорно избегала контакты с ним, периодически отвечая на вопросы его матери.

—Дорогие мои, прошу извинить меня. Срочно нужно ответить на звонок

Зоя Васильевна поднялась с мягкого кресла и направилась в сторону дамской комнаты, оставив нас наедине с Эдиком.

Сделав глоток вина, я отставила в сторону полупустой бокал и посмотрела на своего оппонента. Он нервно постукивал пальцами по столу, пребывая в глубокой задумчивости.

—Как жизнь? —Зачем-то спросила, наверное, чтобы избавится от неловкой тишины. Эдик удивлённо вскинул брови, поправил на носу съехавшие очки и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ. На самом деле он парень не плохой: добрый, умный, маму любит. Но вот этот его стиль, то ли дедушкин-старперский, то ли бомж привокзальный, вызывает противоречивый эффект. Отталкивающий. У нас ведь как? Встречают по одёжке, а какой внутренний мир у человека — всем плевать. Вряд ли Эдик на каждом шагу кричит о своей финансовой составляющей. Так бы, наверное, от девок отбоя не было. И друзей хоть отбавляй. Фальшивых, правда, но лучше, чем одному двигаться. Наверное. Не знаю. У меня никогда друзей не было. Я в этом деле полный профан.

Эдик взял свой бокал и, покрутив в руке, неторопливо заговорил:

—Моя жизнь как в сказке. Всё прекрасно, словно сон.

Я люблю, но не подвластен, этот сладостный Гарсон.

Пусть сегодня ярко светит в небе звездочка одна.

Ну а завтра на рассвете я скажу тебе: Пора.

Я прожил, и не напрасно годы долгие прошли.

Пусть местами и ужасны, но зато они мои.

И однажды на рассвете я скажу тебе: Прощай.

Сяду в маленькую «зорьку» и умчусь в былую даль.

—Очень красиво, — с искренностью сказала я .—А чьи они?

—Мои. — После секундной заминки ответил Эдик. На его губах промелькнула печальная улыбка, но буквально тут же исчезла.

—Серьёзно? Вот уж не ожидала, что ты увлекаешься поэзией. Я с детства обожаю стихи, но никогда даже строчки не могла из себя выдавить. Круто! А что-нибудь ещё прочитаешь?

—Обязательно. Но как-нибудь в другой раз.

Другой раз? А он будет? Судя по тому, что Зоя Васильевна никогда не хвалилась талантом своего сына, а в этом плане она любому фору даст, это секретный секрет. А видеться с Эдиком на нейтральной территории в мои планы не входит. От слова — никогда. Ему я об этом, конечно же, говорить не стала, отделавшись скудным:

—Окей. —И, мгновенно перевела тему. — Что-то тёть Зои долго нет. Может проблемы какие возникли?

—Может, и проблемы, — пожал он плечами. —Пойду проверю.

Эдик ушел, а я, чтобы не заскучать, взяла в руки мобильный. Открыла рабочую страничку в «Инстаграм» и загрузила несколько фотографий своих сегодняшних трудов. Это имбирный пряник в стиле «чайный сервиз» состоящий из фиалкового чайника, чашки и двух маковых цветков.

Выглядит идеально.

Краски легли ровно, без лишних мазков и трещин. И цвета насыщенные. Девочки сказали, что можно прямо сейчас на продажу выставлять. И хоть у меня уже имеются три сертификата по пряничной росписи, это капля в море по сравнению с профессиональными «пряникоделами». Нужно больше опыта в этой сфере. Руку набить, скорость выработать, научится красиво накладывать краски на айсинг. В общем, работы не початый край, но думаю, месяц-два и в нашем меню заказов пополнится ассортимент.

Глава 5

—Ещё вина? —Эдик кивает на бутылку, и я подставляю свой бокал, подпирая ладонью щеку. Зоя Васильевна умчалась двадцать минут назад, а атмосфера за столом только усугубилась. Мы оба молчим, и эта тишина угнетает. Филатов еще странно себя ведет: то вздыхает, то краснеет, то очки свои без конца протирает и что-то бубнит себе под нос. Я, в свою очередь, приняла позицию отстраненного наблюдателя. Сижу, гляжу, никого не трогаю, считаю минуты до момента, когда Эдуард наконец-то разродится и соберется домой. Вино вот попиваю. Оно уже прилично помутило разум, и надо бы остановится, да что-то никак.

Я давно не позволяла себе просто отдыхать, сидеть в ресторане, ничего не делать. Жаль, что в присутствии сына маминой подруги в полной мере расслабиться невозможно. Меня напрягают его взгляды, жесты, он сам.

Надо же быть такой сердобольный дурой и согласится провести вечер с тем, кто тебя не жалует.

И так всю жизнь.

В детстве ещё куда не шло. Но сейчас…

Мне очень тоскливо без близкого человека. Вот посмотришь на девчонок с работы и от зависти задушить себя хочется. Анька недавно с подругой уезжала в выходные на горнолыжную базу. Фотографий привезла—не пересмотреть, и на каждой столько счастья, беззаботности, задора. А Машка свой день рождения в каком-то новомодном клубе отмечала, а после ещё три дня трындела о своих впечатлениях. За тридцать лет у меня никогда ничего подобного не происходило. И только сейчас я понимаю, насколько, оказывается несчастна и одинока. Кафе—это единственное, что спасает от депрессии, не дает мне сломаться, позволяет продолжать жить и радоваться мелочам. Без него я бы угасла, как спичка на ветру, потеряла себя и жила по принципу: день прошел и ладно. Но любимое дело—это одно, а окружающие тебя люди—совсем другое. Я стараюсь, тружусь, а поделится личными победами не с кем.

Вот это страшно.

А если я по жизни одиночка? Если у меня не то, что подруг не будет никогда, ещё и любимого человека, семьи, детей? По статистике, женщинам после тридцати сложнее вступать в отношения, нежели мужчинам. Без понятия, так ли это, но проверять на своём опыте совсем не хочется.

Но и что делать, я не знаю. На сайты знакомств лезть? Абсурд. Из тысячи, может, один нормальный и попадется, да не факт. Где вообще люди знакомятся? На улице, в клубах, кафе? Опыта в этом деле у меня ноль. Единственный парень, с которым я встречалась в далекие студенческие, в тайне от родителей, естественно, уже два раза женится успел и детей настрогал на целую футбольную команду. Я уже забыла, что такое мужская ласка. А в таком жизненном темпе, как у меня, вряд ли она будет.

—Ты чего не пьешь, Вась? Задумчивая такая. Всё нормально?

Перевожу взгляд на Эдика. Серьезный, глазищами своими смотрит, словно в душу пытается влезть. Но ему там не место.

Делаю глоток и ладонью стираю с губ капли от вина. Плевать, что не совсем эстетично ещё и перед мужиком. Но мне здесь не перед кем выделываться. Да и Эдика я вовсе как мужчину не воспринимаю. Не в том смысле, конечно, я про другое. Просто Эдик—это Эдик. Сын маминой подруги, знакомый, человек с которым можно посидеть, помолчать, не более. Он не раздражает, но и не чувств каких либо не вызывает. Мне на него ровно.

—Нормально всё. А ты чего не пьешь? —Спрашиваю чисто из вежливости. Надоело в тишине сидеть.

—Придерживаюсь принципа одного бокала.

—Боишься сорваться? —Не могу удержаться от сарказма. А Филатов аж напрягся весь. Струной вытянулся, в глазах не то изумление, не то ужас, на лбу испарина выступила. Нервничает? С чего вдруг? Или я в точку попала? О его жизни известно только со слов Зои Васильевны. И всегда это что-то гениальное, то, чем можно гордится или, на худой конец, завидовать. Но у каждого человека есть другая сторона медали. Любящая мать о таком вряд ли станет распространяться. А я , в свою очередь, посчитала нужным не развивать эту тему.

—Да я шучу, Филатов. Успокойся.

—Я спокоен. —Фыркает, не разделяя моего веселья. Вот это да! Он ещё и дерзить умеет? Я думала, Эдику такие эмоции не свойственны. Ладно. Надо угомонится, а то ещё чего ляпну. В таком состоянии для меня это на раз-два.

—Прости, если задела твои чувства.

—Не задела, —отмахивается, не спуская глаз с бутылки. Блин, я что, реально в точку попала? Неудобно как-то. Может у человека травма? Хотя откуда мне было знать.

—Как работа? —Решаю сменить пластинку.—Тёть Зоя говорила, ты большой начальник.

—Работа как работа. Обычная.

Ещё и скромный.

—Ну не скажи. Подняться до таких высот не каждому дано.

—Каждому, кто этого хочет.

—Нравится?

—Не жалуюсь.

Мда, вот и поговорили. Скучный он. Зануда.

Смотрю на время. Почти одиннадцать. Нужно домой двигать.

—Я бы с удовольствием ещё с тобой посидела—вру и не краснею—Но завтра вставать рано, да и тебе наверняка выспаться нужно.

Эдик ничего не говорит, даже не смотрит в мою сторону, просто кивает и жестом руки подзывает официанта. Расплачивается, хотя я предлагала счет пополам разделить, мол, пили-ели вместе, не на свидании же. Но Филатов не позволил. Вложил купюры в папку, плюсом сверху на чай оставил и первый поднялся с места. Как галантный кавалер, помог надеть мне шубу, а на выходе еще и дверь придержал. Вот оно, воспитание. В наше время большая редкость. Одевался бы получше, девушки бы сами на него вешались. Даже странно, что при такой матери и с кучей денег он выглядит как нищенка с вокзала.

Минут через тридцать захожу домой.

Тишина.

Наверное, спят уже.

Поставив горшок с геранью на тумбу, раздеваюсь и на цыпочках плетусь в свою комнату. Меня слегка шатает, а перед глазами всё расплывается. Кажется, последний бокал был лишним.

—Васенька, ты уже вернулась? —Из спальни выходит отец. В своих любимых трениках, футболке и с планшетом в руках. Ни дня не может без работы, даже дома. Мама раньше злилась, а с годами плюнула, смирилась, в общем.

Глава 6

—Как билетов нет? Совсем?

—Девушка. Всё раскупили ещё месяц назад. —Гнусавым, механическим тоном ответила женщина—Нет билетов.

—До свидания.

Сбрасываю звонок и сажусь на стул. Головой упираюсь о тумбу, нервно постукивая ногой об пол. Вот и всё, приплыли. Сходила на концерт, отдохнула…Лохушка! Надо было на предложение Самарина соглашаться и не выпендриваться. А сейчас всё, поезд ушел. Кто-то будет наслаждаться музыкой, а кто -то, то бишь я—от зависти давится.

—Василиса Григорьевна, у вас всё хорошо?

Вскидываю голову и смотрю на Аню.
—Всё нормально. —Поднимаю большой палец вверх, натужно улыбаясь. Я не привыкла делится своими проблемами с другими, в особенности—со своими подчиненными. Иногда жуть как хочется вылить всю скопившуюся на душе гадость и поплакаться на чужом плече. Прям как сейчас. Но я молчу. Это не профессионально. Но причина совсем в другом. Во мне причина. Никто не понимает, что за маской беззаботной «бизнес леди» с улыбкой на лице и ярким блеском глаз скрывается разломленная личность. Для них я закрытая книга, хоть каждый и уверен, что знает всю мою подноготную. Помню момент, когда я была новичком в кондитерском деле. Только открылась и ещё не знала всех подводных камней. Всего шугалась, спала через раз, иногда даже здороваться забывала со знакомыми на улице, потому что в голове: одни торты, сводки, поставщики, сомнения. Соседка наша, тетя Зина, так меня пропесочила после моего игнора, что даже к матери не потрудилась заглянуть. Типа, смотри, Лидка, какая у тебя дочь невоспитанная, зазналась, с простыми людьми теперь не общается. А я в принципе никого на тот момент не замечала, вся в себе была. Проблем выше крыши, со всех сторон давят, особенно мать. Мол, никудышная, ничего у тебя не получиться, лучше бы нормальную профессию освоила. Все эти унижения от родного мне человека я принимала с улыбкой на губах. Я всегда всем улыбаюсь, даже когда внутри рыдать хочется от безысходности. Ну кроме Самарина естественно. С ним у меня свои счеты и он, как никто заслужил подобное отношение. Пусть хоть пятьдесят лет пройдет, никогда не прощу ему той выходки на выпускном. Идиот!

—Я же вижу, что ненормально. —Не унимается Бейц, поправляя сережку в брови. —Вы всё утро сама не своя ходите, а сейчас вообще поникли. Может, вам помощь какая нужна? Вы говорите, не стесняйтесь.

—Вряд ли ты сможешь мне чем-то помочь—со вздохом изъясняю.

—Ну всё же.

Упорства этой девушке не занимать. Удивительное создание. Она со всех сторон пышет своей непосредственностью и открытостью, хоть на первый взгляд об этом сложно подумать. Когда Аня только пришла устраиваться в моё кафе, я посмотрела на неё со всем скепсисом, на какой только могла быть способна. Волосы фиолетовые, пирсинг, татуировки. Думала, очередная молодая девочка с ветром в голове и без капли ответственности. Но не зря же говорят—первое впечатление обманчиво. Так и получилось. Я не хотела её брать, но нужны были «лишние руки» и пришлось рискнуть. И вот уже полгода Аня показывает себя как лучший работник. А её необычная внешность уже и не кажется такой необычной. Уверена, родители гордятся такой дочерью. Уж я бы, несомненно, гордилась.

—Мне нужен билет на концерт Басты.—Вылетает из меня отчаянное. Я не планировала говорить, как-то само собой вырвалось.

—И всего-то? —Усмехается она.—Да это проще простого.

—Разве? Билетов нет. Я звонила, узнавала.

—Вы просто не знаете мест, где их можно достать. —Подмигивает и достает телефон из заднего кармана джинсов. Снимает блокировку, активно клацая по клавиатуре, а минуты через две, довольная сует мне под нос свой мобильный. —Всё. Готово.

—Что это? —Пораженная гляжу то на экран, то на Аню, растерявшись на мгновение.

—Как что—ваш билет.

—Но. Сказали же...

—Это резервные билеты. Всё чисто, без криминала—добавляет поспешно. —Вам стоит только оплатить и распечатать билет.

—Ох, спасибо, Нют—Растрогавшись заявляю. В некотором смысле Вакуленко(Баста) моя молодость. Под его песни я провела все школьные и студенческие годы. Слушала, когда на душе скребли кошки и гулко билось сердце от тихого счастья и первой любви. Это такое значимое для меня событие. И важное в каком-то смысле. Прийти и послушать вживую исполнителя, что был с тобой долгие годы, погрузится в то время, поностальгировать. —Даже не знаю, как теперь тебя отблагодарить.

—А можно мне с вами?

Я снова смотрю на Аню недоверчиво, можно сказать, подозрительно даже. А в голове одна единственная мысль: зачем?

Разве такой яркой девушке будет интересно с тридцатилетней теткой, к тому же начальницей?

— А тебе не будет со мной скучно? Я думала, на такие мероприятия интереснее ходить с друзьями.

—Вы считаете себя неинтересной компанией?
Мне нечего ей ответить, и я просто жму плечами. Ну а что говорить? Что у меня никогда не было друзей, и я понятия не имею, какая я в обществе? Родственники и Эдик с Самариным не в счет. Вот и приходится отмалчиваться.

—Мне кажется, Василиса Григорьевна, вы себя недооцениваете. Я бы очень хотела стать похожей на вас.

—Правда?

—Конечно! —В её глазах столько энтузиазма, что мои губы расплываются в улыбке.—Вы такая красивая, уверенная в себе, целеустремленная. Да все девчонки вам завидуют!

—Прямо-таки завидуют—усмехаюсь.

—Да, точно вам говорю. Маринка как-то даже брякнула, что странно, что у такой девушки до сих пор нет семьи. Ой—она прикладывает ладонь к губам, распахнув широко синие глаза. —Блин. Простите, я не хотела. Вы только Куприяновой не говорите, она меня с костями сожрет.

—Не скажу. Меня ничуть не задело, правда. Просто иногда так бывает.

—Ну да...Наверное. Родители познакомились, когда маме двадцать семь было, а папе тридцать два. Наверное, им стоило встретится именно в тот момент, когда они так друг в друге нуждались. Боюсь представить, что было бы, если бы это произошло значительно раньше. Может, и не было бы у меня теперь братика и счастливой семьи. Так что вы не расстраивайтесь, Василиса Григорьева. Я уверена, ваше счастье где-то близко. Скоро ведь Новый год. Время чудес.

Глава 7

Сегодня у родителей годовщина свадьбы. Тридцать пять лет как они вместе. И по этому поводу празднование намечается в ресторане, куда я в общем то уже опаздываю из-за вечных пробок на дороге. Декабрь—месяц снежный, морозный, но в какой-то степени и прекрасный. Я не люблю зиму, но как ни крути, это волшебное время года. А ещё через три недели Новый год. Я не жду этот праздник и отмечать не планирую, но у мамы на этот счет свои мысли. Она хочет поехать в «Красную Поляну» с отцом покататься на лыжах и зачем-то зовет меня с собой. Вроде бы логично, но не для нашей семьи. Мы никогда никуда не выезжали вместе, уже очень давно и сейчас для меня это дико—отдыхать с родителями. Спорить с мамой я не стала, взяла таймаут на раздумья. Но для себя уже решила, что никуда не поеду. У меня много заказов и поиск квартиры. Не запланированный отдых в эти планы не вписывается. Возможно я поступаю эгоистично. Провести время с семьёй должно вдохновлять, но я как представлю, что меня ждет, аж в дрожь бросает. Без конца ворчливая мама-надзирательница. Папа, который без своей работы зачахнет уже на следующий день, из -за чего мать будет злиться пуще прежнего. И я—понурая и жалкая от подобной атмосферы. Не-не пусть вдвоем катят на свою «Поляну». А я здесь побуду—в одиночестве и покое.

Оглядевшись по сторонам, пересекаю пешеходный переход. Ресторан, в котором мы будем отмечать годовщину, называется «Роялти». Я была там один раз на дне рождении Зои Васильевны и ничуть не удивилась, когда мама выбрала именно это место. Она же всё время хочет «перепрыгнуть» свою подругу. И я уже представляю, какого масштаба будет праздник.

Войдя внутрь, отмечаю про себя, что здесь изменился дизайн. Стало светлее, просторнее и пафоснее. Мне понравилось это место за простоту и душевность. Но так тоже ничего. Приятно.

Сдав вещи в гардероб, Администратор Аксинья провела меня к столику. Я очень изумилась, когда увидела, что это стол на двоих. И на одном из стульев расположился Эдик. В классической голубой рубашке, в ромбик, пиджаке и предполагаю, что в брюках. Волосы, как обычно, зачесаны назад, на глазах ужасные очки.

Что он здесь делает? И где, черт возьми, родители?

—Привет, —поздоровался Эдуард, приподнявшись с места. Вот говорила же, что в брюках. Филатов своим привычкам не изменяет. Мне кажется, он даже спит в костюме.

—Что ты здесь делаешь? —Спросила я, вертя без конца головой. Может, родители задержались или я столом ошиблась? Надо бы маме позвонить.

—Тоже, что и ты—пришел в ресторан. На ужин. Ты же сама пригласила.

Я чуть на месте не упала,. Благо за спинку стула схватиться успела.

—Я? Тебя? Ты ничего не перепутал?

На секунду мне показалось, что Филатов помрачнел, но потом его лицо озарила улыбка. Что -что, а улыбаться он умел. И деньги зарабатывать. Единственные плюсы в этом мужчине, на которые мне абсолютно плевать. А вот на весь происходящий абсурд—очень даже нет. У меня, кажется, глаз задергался, но держалась я уверенно. Или думала, что держусь. Не важно. В душе, конечно, вопила, как ненормальная. Если раньше я думала, что это просто мои домыслы по поводу Эдика, то сейчас всё предельно ясно. Мама всерьёз взялась налаживать мою личную жизнь. Роза Сябитова, блин, на минималках! И как ей вообще в голову пришла такая идея? А как же праздник? Годовщина? Я что, должна отмечать родительский день в компании Филатова? Она совсем с ума сошла?

—Извини, Эдик, я на минуточку. Носик хочу припудрить.

—Конечно. Я подожду

Лучше бы ты на Луну улетел!—Ворчливо затрубил внутренний голос.

Вбежав в туалет, набрала номер мамы. После пяти гудков она, наконец, соизволила взять трубку.

—И что это такое? —Взревела я.—Ты издеваешься? Какое свидание! Какой Эдик? Почему я узнаю об этом только сейчас?

—Сбавь тон, Василиса—мамино спокойствие только больше выводило меня из себя, и я закричала громче:

—Ничего я не собираюсь сбавлять! Почему я прихожу в ресторан отмечать вашу годовщину свадьбы, а там этот сидит? Ещё и говорит, что это я его пригласила!

—Во-первых, не этот, а Эдуард. Будь добра, выражайся по-человечески. А во-вторых, мы с Гришечкой подумали и решили отпраздновать годовщину вдвоем. Имеем право.

—Ах, вы с Гришечкой решили! А у меня спросить вы не потрудились? Чего хочу я? Ты почему лезешь в мою жизнь и сватаешь мне это чучело лупоглазое?

—Василиса, прекрати! Ты с матерью разговариваешь!

—Эта мать забыла, что её дочке тридцать лет, и никак не может от неё отцепиться и дать свободы! —Прошипела я сквозь зубы. — Я не собираюсь с ним здесь сидеть. И он мне не нравится!

—Нравится—не нравится. Вот именно, что тебе уже тридцать, Василиса, а мужика всё нет. Думаешь, ты кому-то такая нужна будешь? В твоём возрасте другие уже детей рожают, и не одного, а ты всё со своими пончиками носишься. Кто тебе потом стакан воды подаст—пирожок с картошкой? Или коты, которыми ты обзаведешься от одиночества? Да я же для тебя стараюсь, будущее твоё устраиваю. Эдуард—отличный парень. Просто присмотрись к нему. И не руби всё на корню. Это тебе мой женский совет.

—Я не нуждаюсь в твоих советах!

—Если ты не забыла, у твоих родителей сегодня, между прочим праздник, —вздохнула тяжело в трубку, —не расстраивай их.

Мама первая отключает звонок, а я ещё несколько минут смотрю на свой мобильный, сжимая его с такой силой, что костяшки пальцев белеют. Разговор выжил из меня все соки. Сердце барабанит и больно сжимается в груди, в глазах нечеловеческий гнев. Я устала, опустошена и раздавлена… Как она так может? КАК? Счастья мне желаешь? Ну да, ну да. О себе любимой она думает. Свинью подкинула и радуется. Эдичка то, Эдичка сё. Она этого Эдичку вообще видела? В каком месте он хороший? То, что деньги лопатой гребет? Или то, что матери своей в рот смотрит? И не во внешности дело. При желании можно и из лягушки принца сделать. Суть в другом. Он скучный до невозможности и нудный. О чем нам разговаривать? О криптовалютах или о поэзии? Я, конечно, люблю стихи, но не до такой степени!

Глава 8

Меня словно парализовало. На лбу выступила испарина, тело обдало жаром, и сердце застучало сильнее обычного. Мама не отстанет. Она будет пытать меня, пока я не выведаю ей все подробности. Но хуже всего было то, что я понятия не имела, что говорить. Конечно, мне следовало учесть крепкую связь Эдички с его матерью, но я не думала, что слухи распространяться настолько быстро.

—Василиса, ты долго будешь в раковине копошится? —Спросила мама недовольным тоном. Нутром чую, вечерок ожидается веселенький. Ладно, в любом случае разговор неизбежен. Выключив кран, я поставила вазу на тумбу, в которую загрузила букет. Развернулась, оперевшись спиной о край кухонного шкафа. Мамины глаза полыхали яростью, отчего внутренности скрутило канатным узлом, и я скрестила на груди руки, инстинктивно обороняясь от противника.

—Может, завтра обсудим? —С надеждой в голосе пролепетала я и с отчаянием посмотрела на папу. Но он только плечами пожал, мол, сами разбирайтесь, я в это дело лезть не буду.

—Нет дорогая моя, мы обсудим это немедленно! —Проскрипела мать. Когда она злилась, её голос принимал фальцетные нотки. Вот прям как сейчас.

Я сглотнула вязкой слюны, ощутив себя пятнадцатилетней девочкой. Даже коленки задрожали. Виду, конечно же, не подала, упорно изображая уверенность и непроницаемость.

—Ну, давай обсудим—будничным тоном ответила я.—Что ты хочешь знать?

А сама думаю: Господи, пожалуйста, не спрашивай у меня ничего…Иди в комнату: проворчись, отоспись, но не спрашивай…

Эх, как бы ни так.

—Василиса. Ты что, издеваешься? Как что? Всё! И желательно с подробностями.

—Желательно, но не обязательно?

—Прекрати язвить! Откуда у тебя парень появился? Ты же всё время в своей булочной пропадаешь?

—Разве для этого обязательно куда то идти? —Ухмыльнулась я в попытках оттянуть время и придумать красивую историю любви со своими воображаемым парнем. Но эта женщина не дает мне сосредоточится. Она словно бульдозер, так и норовит размазать меня в лепешку.

—Кто он? —Не унималась мама, продолжая просверливать дыру на моём лице. Выглядит устрашающе, аж морозцем по спине обдало.

—Парень как парень—пожала плечами. —Обычный.

—Как зовут?

Если бы я знала—со вздохом отозвался внутренний голос.

В этот момент из прихожей донесся звук моего мобильного. Я,естественно, уцепившись за свою спасительную ниточку, ринулась к нему, на ходу выкрикивая:

—Скоро буду.

Господи, кто бы это ни был—Спасибо! Я уже заранее тебя люблю!

Выпотрошив карман пуховика, вытащила телефон. На экране светился неизвестный номер.

—Алло, кто это? —Спросила настороженно. Не люблю брать трубки с незнакомых номеров и чаще всего так и поступаю. Но на радостях было уже плевать, кто это. Главное, он спас меня от назойливой матери, хоть и неосознанно.

—Привет, Леоно Васильено.—Насмешливо пробасил мужской голос, который я мгновенно узнала.

Так, беру свои слова обратно. Никакого спасибо и люблю. Всё отменяется!

—Ты?!—Прошипела я сквозь зубы—Откуда у тебя мой номер?

—Твои подчиненные—очень любезные люди—продолжая веселиться, ответил он. —Особенно—Аня.

—Что тебе нужно, Самарин?

—Пошли в кино.

Ей Богу. Этого ещё не хватало!

—Ты головой ударился? —Пробурчала я.

—Почему? Со мной всё нормально.

—Разве? А мне кажется—нет.

—Тебе кажется, Васёк.

Господи, ну за что мне эта ноша? В школе от этого осла жизни не было! Спустя двенадцать лет он решил добить меня?

—Сначала смс, теперь звонки. Ты случайно не серийный маньяк? Чего привязался?

В динамике раздался грудной смех. Придурок!

—Обожаю тебя, Васёк.

—Да прекрати ты уже так меня называть! —Брезгливо поморщилась я, уперев ладонь в бок. Хотелось метать молнии из глаз и рычать, как собака «Баскервилей» Я всем сердцем ненавижу Самарина, а сейчас было особое желание: растерзать.

—Это не я. Это родители тебя так назвали.

—Меня зовут Василиса!

—Ох, как официально. Тогда уж Василиса Григорьевна.

—Ну ты и клоун! Не пойду я с тобой ни в какое кино!

—А в кафе? —Спросил Слава, не прекращая дурачится. Чему только радуется? Театрал недоделанный! —Я закажу твой любимый чизкейк с малиной.

—Мне что, пятнадцать?

—К счастью,нет. —Хохотнул он в трубку.—Было бы тебе пятнадцать, меня бы посадили.

—Очень жаль. Всё, Самарин—пока! Ни в кино, ни в кафе, ни в какое другое место я с тобой не пойду!

—А на каток?

—На каток? —Эхом отозвалась я.

—Да, например, сегодня?

Удивительно, но я никогда не была на катке, и это предложение звучало более чем заманчиво. В какую-то секунду показалось, что я непременно соглашусь. Словно, наваждение окутало. Может потому, что в нескольких метрах меня ожидала терминаторша в лице матери, от которой непременно хотелось сбежать. Плевать с кем, даже Самарин подошел бы на роль сопровождающего…Всего на секунду. А дальше… чары развеялись звонким голосом родительницы из кухни:

—Василиса, Ты долго будешь трещать по телефону? Разговор ещё не окончен.

Я вздрогнула, очнувшись от дурных мыслей.

—Заеду за тобой через час —Расслабленным голосом произнес Слава.

Он моё молчание принял за согласие, что ли? Вот же самоуверенный идиот! Думает, поманил пальчиком, и я вприпрыжку поскачу? Как бы ни так! Даже если на земле из всех людей останется один Самарин, в жизни к нему не подойду!

—Я же сказала—нет! Всё, пока! И удали мой номер!

Нажимаю отбой и, глубоко вздохнув, иду на кухню. Самарин все соки из меня выжил. Вампирюга! В последнее время его стало слишком много. Тошнотворно много! Даже странно, что за все двенадцать лет мы ни разу не пересекались…

—Ну наконец то! —Пробурчала мама и взмахнув руками в воздухе, с громким хлопком ударила по бёдрам.—Дождались! С кем говорила? С парнем своим небось?

—С парнем.—С вызовом ответила я.—И что?

—А ничего! Долго ты ещё резину тянуть будешь? Мы с отцом ждем подробностей.

Глава 9

Всё началось с того, что на следующий день в кафе неожиданно нагрянули родители. И если папе я не удивилась, он частенько забегал отведывать свои любимые клубничные пирожные, но увидев мать, я напряглась. Просто так эта женщина бы не пришла.

—Здравствуй, доченька—проворковал папа, проводя ладонью по каштановым волосам с седой проседью. Мама же стояла в своей обычной манере «Снежной королевы» и с брезгливым видом осматривала моё детище.

—Привет, а вы чего здесь? —Спросила я, выходя из-за стойки бара. Поцеловала папу в колючую щеку с ментоловым запахом бальзама после бриться. С мамой же отделалась легким кивком. Я давно привыкла к тому, что наши отношения далеки от идеала, но ради приличия она могла хотя бы улыбнуться. Но куда уж. В её глазах только презрение и недовольство. Мол, «и вот на это ты променяла карьеру врача? Я в тебе разочарована, Василиса».

Я вообще сплошное разочарование, словно неудавшийся эксперимент в её жизни. Брак.

—Решили проведать любимую дочку,— без доли искренности ответил папа, дотронувшись до кончика носа. Когда он врал, то всегда чесал нос или шею. Видимо, разговор будет не из приятных. И даже догадываюсь о чем.

—Ну, проходите. Вон там столик у окна. А я сейчас возьму меню и к вам присоединюсь.

Пока родители вешали одежду на вешалку и располагались за столом, я пыталась собраться с духом. Дышала через нос, выдыхала через рот. И с опаской поглядывала в их сторону. Сегодня утром мне пришлось встать на час раньше, чтобы не пересечься с матерью, и быстро уйти, отказавшись от завтрака. Я думала, разговор состоится вечером, а за это время мне удастся более-менее состряпать «историю любви». Но мама, как обычно бывает, оказалась проворнее. Притащилась сюда, даже отца с собой приволокла. А это уже серьезно.

Вновь посмотрев в сторону родителей, наткнулась на недовольный взгляд мамы и, взяв со стойки кожаную папку, направилась к столу.

Перед смертью, как говорится, не надышишься…

Присев рядом с папой, напротив матери, положила меню.

—Выбирайте, что хотите. Я угощаю.

—Какая честь.—Фыркнула мама, придвигая к себе меню. —Посмотрим, чем ты травишь людей.

—Не травлю, а кормлю—поправила я—Есть вкусные эклеры и низкокалорийный чизкейк. А ещё тирамису. Я знаю, ты такое любишь.

—Я буду только кофе.—Захлопнув папку, заявила мать.—Твоя стряпня не внушает доверия.

—Да пожалуйста—буркнула я, едва сдерживаясь от маячившего на горизонте скандала. Не хочу, чтобы мои сотрудники стали свидетелями подобных сцен, а потом шушукались за моей спиной. Потерплю. —А ты, папа, выбрал?

—Я буду клубничный десерт с кремом. —С важным видом заявил он.—Никогда не пробовал.

Подозвав официантку Ксюшу, я продиктовала заказ, а для себя попросила американо. Когда Ксюша ушла, за столом заискрилось от напряжения. Папа упорно создавал вид невидимки, отвернувшись к окну, за которым хороводом летали снежинки. А мама, откинувшись на сидение мягкого диванчика, сложила на груди руки и пыталась прожечь во мне дыру.

—Ну? —Не выдержала я.—Говори уже! Знаю, не просто так пришли.

—Не просто,—холодно бросила мама выпрямлять. Уперев локти в стол, продолжила.—Гришечка пробил твоего Славу по своим связям и кое-что выяснил.

—Чегоо? В смысле пробил? Папа-это правда?

—А? Что? —Он развернулся, захлопав ресницами, словно сошедший с небес ангел. Ну прям актер-актёрище!

—То! Ты как Славу моего нашел? Я же фамилию его не называла. И вообще…

И только сейчас меня осеняет. Телефон! Я точно помню, как убирала его под подушку перед сном, а на утро он лежал на тумбе. Я тогда решила, что спросонья забыла, как переложила гаджет. Но, кажется, у кого-то длинный нос и пакостливые руки!

И я тоже хороша. Надо было дверь закрывать, когда в туалет ходила!

—Мама, это ты? —Воскликнула я.—Ты рылась в моем телефоне, да?

—Не рылась, а позаимствовала на время. Ты же, как партизан молчишь. нам нужно было убедиться, что твой этот Слава не наркоман и не убийца.

—Убедилась? И как?

Меня уже трясло от злости. У этой женщины ни стыда, ни совести! И я идиотка! На хрена сказала, что его Слава зовут? Я ведь просто на автомате, не подумав, ляпнула. А они теперь всю подноготную Самарина перерыли. Надеюсь, у него с биографией всё чисто.

—Его, правда, зовут Слава. Но почему же ты не сказала нам, что он сын Аллы и твой одноклассник?

Замечательно! просто восхитительно! Мама со школы его семейкой восхищалась. Мне точно не жить!

—Что ты ещё узнала? —Прошипела я сквозь зубы. В этот момент нам принесли заказ и на несколько секунд пришлось умолкнуть. Но как только Ксюша ретировалась, я продолжила—Так что узнала-то?

—Доченька—в разговор влез папа. Лучше бы молчал! Ни слышать, ни видеть его не хочу. Предатель! —Я только пробил его по части закона. Мы бы никогда не стали копаться в прошлом твоего будущего мужа. За кого ты нас принимаешь? —Оскорбился он.

—За людей с аморальным поведением! Вы настолько мне не доверяете, что решили пойти таким грязным путем?

—Нет, Гриша, ты слышал? —Возмутилась мать.— Она, главное, молчит, а мы ещё и виноваты? Это не тебе, а нам обижаться нужно.

—Я бы сказала. Вечером собиралась. Но тебе, я смотрю, мама, везде нужно совать свой нос! Я знаю, что это твоя идея! Папа до такого бы не додумался!

—Успокойся, цветочек. Мама просто волновалась.

—Папа. Прекращай её выгораживать!

—Ты меня расстраиваешь, Василиса—покачала головой мама.

—Ага, я привыкла—рыкнула я, потянувшись за кружкой с кофе—Сплошное разочарование.

—И раз мы всё выяснили—продолжила она—приглашай Славика в субботу на ужин.

Я едва кофе не выплюнула, настолько её слова повергли меня в шок. С трудом проглотив напиток, я начала громко кашлять.

—Ну что ты, дорогая—папа услужливо постучал меня по спине—аккуратней.

—Угу—промычала я, стирая брызнувшие слезы из глаз. Вот же кашу-то заварила! Ещё и Самарина приплела! Может сказать, что мы расстались? Тогда она снова своего Эдичку начнет мне сватать. Господи, когда меня уже оставят в покое?

Глава 10

С Лешей мы познакомились три года назад на юбилее папы. Я сразу поняла, что этот парень далеко не простак. И дело не в его должности или деньгах, которых у него воз и маленькая тележка. Соколов выглядел как заветная мечта, до которой невозможно дотянуться. Идеальные черты лица, пепельные волосы, голубые глаза, рост под два метра, ещё и тело спортивное. Не мужчина, а шоколадная конфета. Но все мы знаем, что у таких конфет не всегда вкусная начинка. Хоть и красив, а козлячье нутро, увы, не скроешь. У него на каждый день по новой девушке, как трусов « неделька» Но в плане человеческих качеств он очень даже приятный человек. Образованный, умный, а главное, адекватный. Мы, конечно, далеко не друзья, но общаемся вполне сносно, хоть и редко. Когда он в кафе ко мне забежит или к отцу побеседовать. Сейчас вот я на встречу его вызволила.

Мы договорились встретиться в пиццерии на центральной площади, куда Соколов приезжает на двадцать минут позже.

—Привет—улыбается Леша, усаживаясь на красный кожаный диван. —На дорогах черт ногу сломит. Пришлось в объездную ехать.

—Я заметила. —Бурчу я. —На меня уже официанты косо смотреть начали. Вынуждена была заказать пиццу, чтобы отвезти подозрения.

—Надеюсь, ту, где много мяса? Жрать хочу, аж желудок сводит.

—Ту, где много сыра—ухмыляюсь я, с интересом разглядывая белый свитер Соколова с бегущими оленями. Кажется, точно такой же я видела у отца.—Какая интересная у тебя кофточка. Случайно не мамин подарок?

—Ну да, Лидия Сергеевна на прошлый Новый год подарила—Соколов опустил глаза на свой свитер, смахнул пару пылинок и посмотрел на меня озадаченным взглядом. —А что мне не идет?

—Идет—с улыбкой успокоила парня. —Подлецу всё к лицу.

—Приму за комплимент —озорно подмигнул и пальцами провел по колючей щеке. И нет, я не слукавила. Леше и правда шел этот, на первый взгляд нелепый свитер. Вот есть такие люди, на которых даже мешок из под картошки надень, они всё равно будут выглядеть привлекательно. Соколов из этой оперы. Красавчик, что уж.

Минут через пять к нам подходит официант с ароматной горячей пиццей, на которую Леша набрасывается, словно оголодавший волкодав. Его даже не смущает отсутствие мяса. Уплетает так, что за ушами трещит.

Решаю пока не торопиться с разговорами и дать Соколову как следует набить желудок. Мне это даже на руку. Может, вопросов меньше задавать будет.

—Ну так что там у тебя за разговор? —Интересуется Леша.

—Ты поешь сначала. Потом поговорим.

—Одно другому не мешает—важно заявляет он и тянется за салфеткой. Выкладывай, что у тебя там за проблема?

—Очень деликатная—решаю сразу ввести в курс дела—Ты же в «ФСБ» работаешь.

—Ну—кивает, запихивая в рот кусок пиццы. —И фто?

—Мне нужно, чтобы ты пробил одного человечка. Но только так, чтобы папа об этом ни в коем случае не узнал.

—Да ты бунтарь Леонтьева—посмеивается Леша, подзывая рукой официанта. —Можно, пожалуйста одну большую колу и апельсиновый фреш.

Как только девушка записывает заказ и уходит, я продолжаю:

—Мне нужно, чтобы ты выяснил всю подноготную Самарина Вячеслава Игоревича. Где учился после школы, работал, женился, разводился, есть ли дети. В общем, всё-всё, насколько это возможно.

—Ты меня пугаешь, Вась. У тебя какие-то проблемы?

У меня одна большая проблема, в которую я сама себя и втянула! И понятия не имею, что собираюсь делать дальше. Мама чуть ли не боготворит семейку Самариных, а от Славы она в таком восторге, что Эдик и рядом не стоял. Мне просто нужно оттянуть время до момента, пока я не съеду из дома. И без связей Соколова в этой ситуации мне никак не обойтись.

—Нет у меня проблем. Просто нужно пробить этого парня. Для личных целей. Ну так что, поможешь?

—Даже не знаю—Лёша оттопыривает нижнюю губу, делая вид, что задумывается.—А что мне за это будет?

Вот же паршивец! Цену себе набивает!

—Торт тебе испеку с оленями. Как ты любишь.

—Торт? Серьезно? Мне не десять лет, Васёк. Я взрослый мальчик, и желания у меня тоже взрослые. Если ты понимаешь, о чем я?—Поигрывая бровями, говорит Соколов.

Вот, пожалуйста, ещё один клоун. Но этот хотя бы не раздражает.

—Что ты хочешь за свою работу? Денег?

—Материальные блага меня не интересуют—отмахивается он и, откинувшись на спину дивана, складывает на груди руки. —Я хочу свидание.

—Чего? Совсем обалдел? —Ошарашено смотрю на Соколова, едва слюной не брызжу—не пойду я с тобой ни на какое свидание!

—Тогда на меня можешь не расчитывать.

—Вот же.. вот же ты..

—Гениальный ? Красивый? Сексуальный?

—Шантажист вонючий!

—А. Да, это я могу. —С довольным видом оголяет передние зубы и, чуть прищурившись, не сводит с меня голубых лукавых глаз.

Чего только добивается? Ну, схожу я с ним на свидание, продолжения всё равно не будет. Соколов для меня —красивая картинка с обложки журнала, не более. Я не заинтересована в нём, как в мужчине. Совсем.

—Зачем тебе это? —Устало интересуюсь, устремляя внимание на окно, за которым хлопьями кружит снег и суетливо куда-то бегут люди. Среди всей этой вакханалии замечаю знакомую парку песочного цвета. Самарин! Вспомнишь заразу— появится сразу. Так, а что это за девочка рядом с ним? Ей лет пять, не больше. Розовый комбинезон, розовая шапка с бубоном, того же оттенка рукавички. Ну прям истинная принцесса. Может дочь? Или племянница? Блин, вдруг Самарин вообще женат? Тогда зачем бы он мне написывал . Нет, срочно нужно поторапливать Соколова.

—Я согласна!—Слишком резко говорю я и, проводив удаляющуюся спину Самарина, возвращаю взгляд к Леше. —Только сначала информация, потом всё остальное.

—А какие гарантии, что ты меня не опрокинешь? Знаю я вас таких. Хвостом покрутите и в кусты.

—Моё честно слово. Вот и все твои гарантии. Я же дочь Адвоката, забыл?

—Вот именно. —Вздыхает Соколов и рукой тянется к стакану с колой—Но так уж и быть, я сегодня добрый. Скинешь сообщение с «ФИО» и год рождения того паренька. Постараюсь к вечеру управится.

Глава 11

Через сорок минут я уже стою около подъезда старенькой пятиэтажки. Пока достаю телефон, чтобы посмотреть номер квартиры, дверь с жутких скрипом распахивается, и перед носом возникает Самарин. В черной футболке, трениках и с влажными волосами. Видимо, только после душа.

—Ты что здесь делаешь? —С изумлением смотрю на парня.

—Живу, вообще-то—он ежится от порыва декабрьского ветра и юркает в подъезд. Я—за ним—Домофон сломался. В окно тебя высматривал.

Ничего больше не говоря друг другу, мы поднимаемся на второй этаж и заходим в квартиру.

—Только тихо—поясняет Слава, скидывая тапочки.

Поставив меховые ботинки на коврик, снимаю пуховик и так и застываю с курткой в руках, вертя головой в поисках шкафа или вешалки. Но ни того, ни другого не нахожу.

—А куда можно куртку повесить?

—Давай сюда—Самарин забирает из моих рук пуховик, шапку с шарфиком и уходит, на ходу курируя. —Проходи. Справа по коридору кухня.

Неспешным шагом бреду по облезлому паркету, подмечая повсюду разбросанные игрушки. На кухне, как и в прихожей, старенький ремонт, но при этом каждый уголочек блестит от чистоты. На столе красивая ажурная скатерть, на полках без дверей аккуратно расставлены баночки с разными специями и крупами. Ну прям Хозяйка Медной горы.

Пока мою руки, на кухню входит Самарин.

—Полотенце нужно?—Спрашивает он.

—Нет—закрываю кран, стряхиваю капли воды в раковину и подхожу к столу. Присаживаюсь на деревянный стул со спинкой, ожидая, пока Слава разольет по кружкам чай.
—С сахаром?
—Без.

Самарин ставит передо мной чашку. Сам садиться напротив.

—И что у тебя за срочный разговор ? —Закинув ногу на ногу, интересуется бывший одноклассник.—Если честно, я был удивлен, прочитав твоё сообщение.

Знал бы он, как я сама от себя в шоке… Но что поделать. Порой приходится выбирать, что важнее: личная неприязнь или спокойное будущее. Я свой выбор сделала, пусть и не совсем осознанно, но лучше так, чем оставаться под колпаком матери. Тем более это временный диссонанс всего на несколько месяцев. Уж как-нибудь перетерплю.

—Так получилось —едва слышно сообщаю я, делая глоток обжигающего напитка.

—Можешь не шептаться. Я дверь закрыл.

—А, хорошо. —киваю, постукивая пальцами по столу.—В общем, это не совсем обычный разговор.

—Вась, ты приехала ко мне, чтобы сидеть и булки мять? Говори уже, как есть. Не боись, кусаться не стану.

—Еще бы я тебя боялась—фыркаю, а у самой голос дрожит и ноги трясутся. Нет, дело вовсе не в Славе. Меня он не пугает, а вот его реакция на мою просьбу— очень даже. Да и как такое сказать человеку, которого ты ненавидела практически двенадцать сознательных лет? Я даже подумать не могла, что сама приду к Самарину на поклон. Если только в страшных снах…

—Нет, мы, конечно, можем посидеть, помолчать—издевается этот бугай. —Я в принципе, никуда не тороплюсь.

—Прекрати ёрничать—скалюсь я, скрещивая под грудью руки—Для начала послушай, а потом уже шуточки свои шути.

—Ладно-ладно—выставляет перед собой ладони—Я весь во внимании.

Кажется, у меня сейчас инфаркт миокарда случится и приступ тахикардии. Так, Василиса, возьми себя в руки! Отступать уже некуда!

—В общем, это…ну…—пытаюсь сформулировать мысль, но под гнетом карих глаз получается только мямлить—Как бы..

—Как бы что?—Посмеивается Слава, и это дает некий толчок. Я выпрямляюсь. В глазах боевой настрой и не единого сомнения.

Сейчас посмотрим, как ты запоёшь.

—Женись на мне, Самарин.—Уверенно чеканю каждое слово, наблюдая за реакцией Славы. Его глаза вмиг округляются, и вся былая спесь веселья улетучивается, как по дуновению ветра. Он смотрит на меня, словно на психбольную, а потом начинает кашлять. Да так громко, что аж уши закладывает.

Пока Самарин пытается придти в себя, я опускаю взгляд и усердно рассматриваю свой маникюр, который не делала бог знает сколько времени, боясь даже дыхнуть в его сторону. Зря я, конечно, с места в карьер прыгнула. Надо было для начала пояснить всю суть своего плана. А сейчас он точно подумает, что у меня с головой не лады.

—Надеюсь, ты пошутила? —Откашлявшись хриплым голосом спрашивает Он.

—Вот делать мне больше нечего—ворчу я, продолжая избегать наших взглядов.

—Ты что там бормочешь себе под нос? Говори нормально.

—Уши надо чистить.—Огрызаюсь. Хотя, по-хорошему, я должна сидеть и помалкивать. Но куда уж там. Когда дело касается Славы, сдержаться не получается.

—Тебе на голову кирпич упал?— Изумленным голосом интересуется бывший одноклассник.

Еще один. Чего они с этим кирпичом прицепились?

—Да нормально всё со мной!—Злюсь и всё-таки смотрю на Самарина, в глазах которого полнейший скептицизм. Не верит мне? Я бы тоже не поверила, но что поделать—это жизнь. Здесь либо ты, либо тебя. Другого не дано.

—Какой женится? —ухмыляется Слава, зарываясь пальцами в густых волосах—С дуба рухнула?

—Ты ведь сам меня и в кино и на концерт приглашал. Я думала у тебя ко мне всё серьезно—похлопав ресницами, выдаю я. Ну а что? Не всё же ему юморить. Пусть немного понервничает.

—Васёк. Это не одно и то же!

—Разве? А мне казалось, у тебя чувства. Эх, Самарин-Самарин, кобелина же ты неотёсанная.

—Леонтьева, я тебя боюсь—насторожено шепчет Слава. —С тобой точно всё хорошо? Температуры нет? А у психиатра давно наблюдалась?

—Ой, да иди ты—обиженно поджимаю губы—нормально всё со мной. Пошутить уже нельзя?

—Какие-то плоские у тебя шутки.

—Обычные. Но про жениться я серьезно—и быстро добавляю, пока меня не приписали ещё и к шизофреникам—не по-настоящему.

—Как это не по-настоящему? Ни черта не понимаю! Объясни по-человечески!

—В общем, моя мать хочет сосватать меня за сына своей подруги.

—И? Какие проблемы? Скажи, что не хочешь. Ты вроде взрослая девочка, сама можешь решать.

—Ты просто мать мою не знаешь. Она до сих пор простить не может, что я не пошла учится на врача, а стала кондитером. Ещё и кафе своё открыла. А сейчас ей загорелось замуж меня выдать, мол, в тридцать лет негоже ходить в девках. Ты Самарин—лучший кандидат на роль временного мужа. Мать на твою семью едва не молится. И если у нас дойдет до женитьбы, она успокоится и отстанет.

Глава 12

Весь следующий день я чувствовала себя, будто на долбанным электрическим стуле. Мама с утра насела с вопросами о наших отношениях со Славой, от которых я умело увиливала, ссылаясь на отсутствие времени. На работе бардак и хаос. Всем срочно нужны заказы, да побыстрее. А вишенкой на торте стал Соколов. Не знаю, что он себе надумал, но мой телефон уже два раза разряжался от его бесконечного потока сообщений в мессенджере: «Как дела? Когда увидимся? Куда пойдем —в кино, кафе, ресторан, может в клуб зарулим?» В общем, после двадцатого смс я услужливо отправила парня в черный список на некоторый период времени. Понятия не имею какая муха его укусила, мы никогда особо не общались, и то, что я пообещала одно свидание вообще ничего не значит. Егор это прекрасно понимает, потому что далеко не наивный мальчик. Отношения не для него, а я не в том возрасте, чтобы размениваться на мимолетное времяпровождение. Мне неинтересно. Я хочу любви, семьи, детей, я хочу нормальной жизни, а не пустых разговор и ночи удовольствия. И Соколов судя по всему именно этого и добивается. Кино и мороженое в его планы явно не входит. Как и в мои не входит вся эта сборная солянка. Но на свидание идти придется. Я всё-таки слово дала.

После закрытия, девчонки разъехались по домам, а я решила немного передохнуть за чашечкой американо. Включила ноутбук и открыла страницу в ВК. Пальцы сами ввели в поисковике Вячеслава Самарина. Понятия не имею, что хочу там увидеть. Его фотографии? Найти его бывшую жену ? Или просто увидеть последнее посещение? Итог один— Славу я нашла сразу. Открываю, пролистывая ленту с личной информацией. Ничего особенного. Тридцать лет, не женат, самое главное в жизни: семья и дети. Друзей 10 человек, а из фотографий одни машины. М-да, скудненько. Закрываю ноутбук, и откинувшись на спинку кресла кручусь из стороны в сторону глядя на белый потолок. Мысли прыгают подобно пружине, возвращая меня во вчерашний вечер. Странно было видеть Самарина в таком состоянии. Таким потерянным и обреченным. Но страннее было видеть его квартиру. Ведь семья Славы считается в нашем городе одной из самых обеспеченных. Отец какая-то шишка в управлении, у матери сеть салонов красоты. Так почему же родители не помогли своему сыну? Или Самарин сам отказался от помощи?

Думки развеивает звук приходящего сообщения. Потянувшись, беру со стола мобильный и снимаю блокировку. Номер неизвестный, но цифры знакомые.

«Привет, это Слава Самарин. Ты дома?»

Несколько секунд подумываю что ответить, а потом быстро стучу по клавиатуре.

«Привет, я ещё на работе, а что такое?»

«Буду через десять минут. Надо поговорить. Мне как, зайти или ты сама выйдешь?»

Так, а это уже интересно. Всё-таки решился? Просто так бы он не стал приезжать.

«Выйду»

Нажимаю кнопку отправить и направляюсь в кондитерский цех. В контейнеры накладываю несколько пирожных, проверяю работу холодильников, и только потом иду одеваться. Когда выхожу на улицу, машина Самарина уже стоит на обочине, а сам хозяин смотрит на меня через приоткрытое окно.

Вдохнув морозного воздуха, медленно спускаюсь по ступенькам, чтобы ненароком не распластаться, и обогнув машину забираюсь внутрь.

—Торопишься?—Спрашивает Слава, выруливая на дорогу.

—Если честно, хотелось бы домой—отзываюсь я, снимая с головы шапку и ладонью приглаживаю волосы.

—Значит поговорим по дороге.

Поставив на колени сумку, ловлю себя на мысли, что неотрываю глаз от парня, подмечая некоторые изменения в его внешности. Например то, что волосы на голове стали короче, а лицо гладко выбрито. И от него приятно пахнет. Не знаю, что это за парфюм, но запах по всему салону витает. Что-то терпкое, с нотками кедра и лимона. Слава всегда отличался недурным вкусом. А ещё обаянием и харизмой. Девчонки в школе за ним толпами бегали, мечтая обратить внимание такого красавчика на себя. А учителя млели и улыбались, когда Самарин осыпал женщин непреклонного возраста тонной комплиментов. Почему в связи с последними событиями, у меня такое ощущение , что рядом со мной абсолютно другой человек. Вроде и шутит, и бесит меня также, но что-то не то. Слава… он будто закрыт от всего мир. Или мне просто так кажется?

—Ты чего затихла?—спрашивает Самарин тормознув на светофоре. Смотрит на меня заинтересованно, постукивая пальцами по рулю.

—Ничего—отвечаю, удерживая его прямой взгляд. —Просто думаю.

—О чем?

—Да так, о разном. С кем дочка?

Слава трогается и я отворачиваюсь, наблюдая в окно, как мимо проносятся машины и кружит хороводом снег.

—С соседкой. Она часто Машку из садика забирает, я ведь на работе постоянно.

—А твои родители?

—А что с ними?

—Они не помогают вам? Прости если задаю неудобные вопросы. —поспешно объясняюсь—это не моё дело.

—Всё нормально. У родителей своя жизнь, у меня своя. Они не обязаны помогать нам с Машей.

Понятно, значит разногласия в семье всё-таки присутствуют. Может это как-то связано с его разводом или наоборот —женитьбой? Впрочем, какая мне разница.

—А о чем ты поговорить хотел?—Решаю сменить тему разговора на более важную.

—О твоём предложении.

—И?—Затаиваюсь в ожидании сжимая пальцами шапку. —Ты согласен?

—Согласен—со вздохом отвечает Слава, и пока я не растеклась лужицей от облегчения, возвращает меня с небес на землю—Но только при одном условии.

—Это ещё при каком?—Напрягаюсь я. Мне не нравится ни его тон, ни он сам. Какие могут быть условия? Это что, мне одной нужно?

—До суда, ты целиком и полностью моя.

—Чего? В смысле твоя? —Опешив от такой наглости, восклицаю я.— Ты, Самарин берега- то не путай! Тебе наш договор даже нужнее, чем мне. Какие ещё твоя-моя?!

—Леонтьева, что ты там себе навыдумывала? Я вообще-то имел ввиду, что в период наших отношений, пусть и фиктивных, ты должна быть верна только мне одному. Никаких свиданий, никаких мужиков и прочей хрени. Если вместе, значит вместе. Рисковать мне нельзя. Поэтому, если тебя всё устраивает, хоть завтра идем в загс подавать заявление.