Жена проклятого короля

Глава 4

Вопреки моим ожиданиям, покои Его Величества моего Мужа оказались не спальней, а небольшим тронным залом. Я даже проморгалась несколько раз, чтобы убедиться, что мне не привиделось.

– Мы не ошиблись дверью? – спросила я своего конвоира. Тот хмыкнул и ответил, пряча улыбку под шлемом:

– Нет, Ваше Величество, мы пришли куда надо. Этот зал является частью личных покоев Вашего мужа.

Я ещё раз окинула быстрым взглядом просторное помещение, которое с лёгкостью могло вместить несколько двухкомнатных квартир с бренной Земли-матушки, и вздохнула. Не повезло мне с мужем – мало того, что тиран, так ещё и самодур.

– Позвольте дать вам совет, Ваше Величество, – вдруг почти шёпотом сказал стражник. Я вздрогнула и кивнула. Пусть даёт, это не больно. – В ваших же интересах во всём слушаться Вашего мужа. Не спорьте с ним и ни в коем случае не бастуйте.

Настала моя очередь презрительно фыркать. Покорное повиновение моему венценосному супругу в мои планы не входило.

Одно жаль, в этом зале было сложно сразу высмотреть что-нибудь тяжёлое для воспитания одного заблудшего в своих тараканах мужчины.

Я шагнула вперёд с твёрдым намерением отстаивать свою честь до последнего. Но чего я не ждала, так это картины, которая предстала перед моими глазами, когда страж подвёл меня к мужу.

Он сидел на троне. Властный, тяжелый взгляд из-под тёмных нахмуренных бровей, массивный золотой венец и камзол, расшитый драгоценными камнями, – каждая деталь кричала о том, что передо мной был самый настоящий король. Светлые бриджи мужчины были закатаны вверх, и на небольшой подставке, обитой бордовым бархатом, покоились обнажённые ноги.

– Чего застыла? На колени! – со злостью рявкнули мне, яростно сверкнув глазами.

А в следующий миг я почувствовала резкий удар в спину, вынудивший упасть на колени перед королем.

И его голыми ступнями.

Я не ожидала подобной подставы и растерялась. Подняла испуганный взгляд вверх, на суровое лицо, в котором не было ни грамма сострадания к насильно коленопреклоненной девушке. Тиран, как он есть! Первое впечатление меня не обмануло.

Заглушив так и рвущиеся наружу возмущения, я моментально определила тактику дальнейшего поведения с мужчиной. И захлопала ресницами, картинно округлив глаза.

– Омовение! – зашептали откуда-то сбоку, подвигая ближе ко мне золотой таз с водой, покрытой густым слоем лепестков роз. Глазеть по сторонам было не к месту, но я очень рассердилась тому, что мы с Его Тиранством оказались не одни. Опустив взгляд перед собой, посмотрела на посудину, заполненную до краёв.

Что, прям по-настоящему золотой? Золотой таз для ног?

Мысленно усмехнулась, но тут же подавила в себе несвоевременные эмоции. Мне бежать отсюда нужно, а не рассматривать вычурные детали интерьера. Всё указывало на то, что с этим мужчиной нам не по пути. Даже будь у этого королька хоть вся сантехника золотая, меня этим не возьмёшь. Не на ту напали.

Точнее, призвали.

Про сам ритуал омовения ног супругу я знала давно (спасибо мифам и легендам, историческим романам и другой прочитанной литературе), поэтому примерно представляла себе, что следовало сделать.

Вот только… Двадцать первый век, высокие технологии… и омовение ног мужчины, всего час назад назвавшего меня женой.

Насильно.

Это неправильно.

Так не должно быть.

Только не со мной!

– Я жду! – снова напомнил о себе мой венцерогий супруг. Я мотнула головой. Взялась за края таза, дёрнула его ближе к ногам тирана. Вода, движимая инерцией, выплеснулась за край, украсив холодные каменные плиты лепестками роз.

«Козёл! Осёл! Петух напыщенный!» – думала я, устанавливая таз понадёжнее. Касаться ног чужого по сути мужчины не хотелось.

Хоть я и знала, что это исключительно ради обряда. И будь передо мной мой возлюбленный, не чувствовала бы себя настолько униженной.

Ещё и эти шепотки по сторонам, которые не давали забыть о том, что мы с королём в зале были не одни, ни на миг.

Муж не стал ждать, пока я протяну ладони к его ступням и с резким шлепком плюхнул обе ноги в золотой таз, обдав меня брызгами и лепестками роз.

Отплевываясь от капель воды, попавших на лицо, я вытерла рукавом платья щёки и глаза, ненавидя с каждым вдохом всё сильнее.

Мои руки уже дрожали от еле сдерживаемого желания вылить остатки жидкости на тёмную голову, украшенную венцом.

Король шевельнул пальцами, пустив волну по тазу, и это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.

Резко дёрнув рукой, я с силой толкнула таз, от чего тот окончательно перевернулся. Король выдернул ноги и с брезгливым выражением на лице смотрел на то, как большая лужа растекалась по каменным плитам.

– Ох, простите, я такая неловкая! – воскликнула я, испуганно округлив глаза. Сначала лишь понарошку, но по мере того, как взгляд моего супруга наливался кровью, страх становился всё более настоящим.

Кажется, не стоило злить тирана…

Тишина, образовавшаяся после моего эмоционального извинения, давила всё сильнее и сильнее. Я слышала, как шелестели одежды свидетелей моего унижения, как пыхтел надо мною король, раздувая ноздри, как стекали последние капли воды, издевательски медленно скатываясь с золотых боков таза.

– Вон, – тихий голос короля услышала даже мышь, притаившаяся в дальнем углу. – Все вон. Оставьте нас с королевой одних.

Не то, чтобы я была рада присутствию посторонних в свою первую брачную ночь, но с людьми было как-то спокойнее. Теперь же, когда тихие шаги придворных шуршали все дальше, я снова начала дрожать от страха.

Что этот рассерженный мужчина захочет сделать со хрупкой мною, когда никто не будет смотреть и, как следствие, тревожить струны совести, если таковая у тирана вообще имелась, было страшно представить.

Дверь с оглушительным хлопком закрылась за последней скользнувшей в коридор придворной тенью. Нет, на самом деле хлопка не было – просто в гробовой тишине любой звук казался оглушающим.

Я смотрела на прилипшие к каменным плитам лепестки и боялась поднять взгляд. Слишком громко дышал мой венценосный супруг. Слишком живо рисовало воображение налитые яростью глаза. Кстати, а какого цвета у него глаза?

Мотнула головой. Вот уж точно без разницы.

– Повиновению тебя не учили, призванная?

Я подняла взгляд и запнулась о тёмные глаза короля. Тёмно-карие, почти чёрные.

– А на каком основании я должна повиноваться тому, кого вижу первый раз в своей жизни? – спросила, почувствовав прилив смелости. Должно быть именно такое чувство охватывает загнанного волком зайца, которому померещился путь к свободе.

– Ты забываешься! – прогремел надо мною тиран. – Перед тобой король!

– А я, если мне не изменяет память, уже час с лишним – королева, и ваша супруга, – ответила я, надеясь, что безумная тахикардия не прикончит меня прямо на глазах у муженька. Вышло бы неловко.

– Дерзкая, – прищурившись, выдал вердикт король. – Ничего, и не таким крылья подрезали.

Мужчина спустился с трона, и его обнажённые ступни оказались возле моих ладоней, всё ещё лежавших на каменных плитах. Я едва в колени ему не тыкнулась носом. Вот ведь гад!

– Посмотри на меня, жена, – приказал король, выплюнув последнее слово с обжигающе-ядовитым презрением.

Пф! Нашёл кому приказывать.

Подняла голову, медленно проскользив взглядом от крепких мужских икр к бёдрам, невольно задержалась на пышном гульфике, окружённом не менее пышными штанишками венценосной задницы, и всё же дошла до потемневших глаз, быстро миновав расшитый золотом камзол Его Величества.

– Да, мой король? – с издёвкой ответила я. Перед смертью не надышишься, – вот и я решила не лебезить, раз уж собиралась повторить судьбу несчастной Анны Болейн6.

– Эта выходка тебе с рук не сойдёт, жена моя, – снова сдобрив слово «жена» отборным ядом, прорычал король. Вот честное слово, в другой ситуации я бы посмеялась с нашего диалога. Этакая содержательно-угрожательная беседа.

– Как скажете, муж мой! – всё же не удержала язык за зубами и даже улыбнулась. Ох, не быть мне актрисой! Роль глупышки-пустышки провалена на этапе отбора.

И я довела тирана до точки кипения. Повинна ли в том моя нежная улыбка, или же причина была в сарказме, который я не смогла скрыть, но король сорвался.

Подхватив меня подмышки, он вздёрнул меня вверх, словно тряпичную куклу. Я едва успела вдохнуть, прежде чем твёрдые горячие губы впечатались в мой рот жёстким и грубым поцелуем.