Эрис Норд Магическая инспекция или [не]выгодная сделка

Пролог — Неправильное начало года

В последние дни я слишком часто думала о скоротечности времени. Чаще всего эти размышления отличались друг от друга, имели различное настроение и первопричину, поэтому, стоило бы уделить внимание каждому из них для того, чтобы пояснить, что я имею в виду. В одном виде раздумий о времени я прятала свои философские в последние годы, тоскующие мысли о мимолетности жизни, в другие размышления я обычно вкладывала то же значение быстротечности жизни, но уже без налета экзальтации, потому что эти мысли были связаны всегда с невыполненным дедлайном. И сейчас в последние часы перед новым годом, пока остальные сотрудники открывали шампанское и виски в соседнем зале, я сидела в пустом офисе, заканчивая годовые отчеты. Должность заместителя начальника имеет свои минусы, так же как и плюсы, о которых я помнила. И так как положительные стороны работы — зарплата — понятное дело, и постепенно выстроившаяся карьера меня устраивали, а недостатки в виде переработок меня мало волновали.

Приподнимая взгляд от колонки цифр, я взглянула на панорамное окно, на мгновение забывшись и отдавшись во власть мерцающего влажного света. Мы находились на двадцать пятом этаже, и отсюда открывался прекрасный вид на пульсирующий светом и жизнью мегаполис.

Внизу расчерченный линиями дорог лежал праздничный город, свет покрывал его золотистой вуалью и придавал тонким теням особенную глубину и отчетливость. Я всегда любила этот рассеянный, прозрачный ночной свет, подчеркивающий красоту сумрака и придающий острый контраст вытянутым теням. За окном сейчас во всем был различим чуткий союз света и тени, рваные серые облака прочерчивали по темному небу серые полосы, луна торжественно сбрызгивала мир болезненным приглушенным светом. Фары проезжающих машин прорисовывали пульсирующие очертания тротуаров и деревьев, погруженных в тень, светящиеся окна разбавляли ровные линии стен дрожащими полутонами. Сжав губы и прикоснувшись кончиками пальцев к подбородку, я внезапно ощутила смутное разочарование, скользившее сквозь меня, сквозь это окно дальше в глубину темного офиса. Я сама не могла бы назвать причину этой внезапной грусти, поэтому просто опустила голову вниз. Но и в застывшем офисе также ощущалось это хрупкое равновесие света и тени, не дававшее мне вернуться к работе.

Мне стоило бы почаще обращать внимание на такие вещи, подумала я, вновь поднимая глаза, но так поразившая меня всего мгновение назад магия ночи рассеялась, и я уже без интереса переводила взгляд от одного расцвеченного как новогодняя елка здания на другое. Миром и моим сердцем вновь завладела бесчувственная пустота. А ведь сегодня канун нового года. Еще с утра я планировала в это время заказать готовый ужин и открыть бутылочку шампанского, чтобы в одиночестве отпраздновать этот новый год. Я устало прикрыла лицо руками, кажется, я утомилась сильнее, чем думала. Может, позволить себе немного свободы? Не заканчивать отчет и уйти из офиса на час раньше? Это такая роскошь, что я едва ли решусь на нее, усмехнулась я про себя, опять взглядывая на безжизненные столбики цифр.

В стороне разлился взрыв смеха, и полоска клиновидного света грубо вспорола сумрак кабинета. Мне не хотелось оборачиваться, для того чтобы узнать кто там, и я уже готовила спокойный отказ от приглашения выпить с коллегами шампанского, когда узнала знакомый голос.

— Дианочка, разве сегодня не пора отдыхать? — Проговорил невысокий плотный мужчина.

Я едва сместила взгляд, лишь для того, чтобы оценить, насколько он в состоянии разобрать мой ответ. Судя по тому, как расплывалась на его лице неровная усмешка, а ноги то и дело переступали с места на место в поисках опоры, мужчина был уже достаточно пьян.

— Я вижу, вы, Дмитрий Егорович, отдыхаете и за меня и за себя. — Я отвернулась, тут же беспокойно отметив, что мужчина подошел ближе. Мне было неприятно его общество, он уже больше года, достаточно грубо и неумело пытался со мной заигрывать, не скромничая, но пока и не переходя черту. Он не был плохим человеком, но все же что-то мне в нем не нравилось. Может, его подсознательно сдерживаемая, но от того не менее сильная привычка к собственному обожанию, которая никогда еще не шла ни одному мужчине. Особенно, если этот мужчина гордился собой в любой ситуации, вне зависимости от внешних обстоятельств и результатов. Я встала со стула и сложила бумаги, намереваясь уйти, но тут почувствовала горячие, неприятно ищущие руки на своей талии. На меня близко пахнуло зерновым сладким ароматом.

— Дианочка, мы одни, и можем, наконец, не скрываться. — Произнес он, видимо в приступе очередного пьяного вдохновения. Я дернулась, но удерживающие меня влажные пальцы сдвинулись сильнее, и я неприятно ударилась коленом об угол стола. Зашипев и от боли и от досады, я выставила руки перед собой.

— Дмитрий Егорович, идите спать. — Мужчина не дал мне договорить, попытавшись приблизить к моему лицу приоткрытые, влажно блестящие губы, и я, ощутив вдруг сразу одним потоком разочарование, разбитость и пустоту своей жизни, и всю нелепость этой романтической, грубой, пошлой минуты, рассмеялась. Я смеялась так, как не смеялась давно над глупостью и обыденностью своей жизни, мне в следующем году исполнится тридцать пять, а я в канун нового года заканчиваю отчет и ожидаю возможности добраться домой, чтобы остаться одной. Я ощутила усталость, но не ту усталость, что ощущала раньше, возвращаясь домой с работы за полночь, а какую-то новую, глухую усталость уже не тела, а сердца. Пока эти мысли проносились в моей голове, я молча боролась с мужчиной, пытаясь освободится из его неприятных объятий, он же преследовал, видимо, противоположную цель, пытаясь меня в своих объятия заковать. Неловкие пальцы начали разрывать на мне мягкую ткань блузки. Нет, мне уже даже было не противно все происходящее, я начинала испытывать почти не контролируемую ярость. Перед глазами качнулся один из столов, я различила в темноте формы лежащих на столе предметов, и почти вне сознания задумалась над тем, что здесь могло бы послужить подходящим оружием. Время как будто замерло, и в эти секунды я ощутила все особенно четко: и неестественность темного офиса, в котором я провела не один год, и безразличную красоту ночного города за окном, и спокойное течение времени, и стук собственного сердца.

За стеной вновь всколыхнулся взрыв смеха, и в наступившей вдруг тишине я различила знакомую музыку и бой курантов. Новый год наступил, первый гулкий и торжественный удар часов придал мне сил, и я, оттолкнув от себя покачнувшегося мужчину, побежала прочь к темной лестнице. За моей спиной звучали неясные голоса, монотонный и неотступный бой и что-то еще, похожее на шум крови в ушах или на гул далекого моря. Я бежала вперед как заяц, испугавшийся ружейного выстрела, почти не различая перед собой дороги, едва отмечая силуэты знакомой офисной мебели, дверей, и запоздало отметив перед собой провал лестничной площадки и первые ступени. Я слишком спешила, я слишком хотела выйти на свежий воздух из плена этих сжимающихся вокруг меня стен. Моя нога в туфле на каблуке резко бойко подвернулась, и потолок на короткое мгновение оказался перед моими широко распахнутыми глазами. Страх еще не сковал мой разум, мое сердце успело кольнуть лишь едва различимое удивление в первое мгновение, я только с изумлением рассматривала покачнувшийся мир и прислушивалась к еще продолжающемуся бою курантов. Кажется, они уже пробили больше двенадцати раз, подумала я, ощущая слишком жестокий удар, оглушающую боль и спасительную темноту.

Загрузка...