Магическое ателье леди Кейт

Глава 1

Увидев приближающуюся начальницу, я внутренне съежилась. Ну, вот сейчас начнется: кажется, опять получу нагоняй. В ее присутствии я всегда робела, за что потом каждый раз корила себя. Достойные ответы на унижения обычно приходили в голову после работы, когда я стояла на остановке или поднималась в лифте на свой этаж.

– Потрудись объяснить, что это. – Начальница скрестила руки на груди.

Я расправила плечи, посмотрела ей в глаза и сказала с уверенностью:

– Платье, по вашему эскизу.

Рядом, на портновском манекене, сверкало пайетками очередное детище владелицы нашего ателье.

– У тебя проблемы со зрением? – начальница угрожающе прищурилась.

– Нет, – я помотала головой.

– Значит, это я ослепла. Потому что не вижу рюш. А здесь, – с этими словами она сунула мне под нос эскиз, – они есть. Как ты это объяснишь?

Объяснять начальнице, что рюши, которыми она так грезила, стали бы вишенкой на розовом кошмаре из атласа, бисера и пайеток, не имело смысла.

Когда я в первый раз увидела эскиз, то почувствовала себя так, словно целиком проглотила торт из жирного крема и запила пересахаренным чаем.

Это не было заказом для клиента – начальница собиралась выставить его на съезде дизайнеров. Робкое предложение уменьшить количество блестящих деталей, она проигнорировала.

Возможно, мне стоило подчиниться, но один вид розового чудовища вызывал тошноту. Я не была настолько наглой, чтобы полностью изменить фасон, но рюши добавлять не стала – если будет настаивать, их можно пришить в любой момент.

– Мне кажется они перегружают фасон и к тому же визуально увеличивают ширину плеч.

Начальница поджала губы.

– Тебе кажется? – она обошла манекен по кругу. – Похоже, ты еще и дальтоник.

В начальном эскизе на спине платья должна были красоваться изумрудные буквы «М» и «С» - инициалы нашей хозяйки. Выглядело это отвратительно, и я осмелилась заменить изумрудный на пудровый. Это, конечно, не могло спасти платье, но смотрелось более или менее прилично.

– Зеленый не слишком сочетается с розовым, и я подумала, что пудровый…

Она подошла ко мне, и мы оказались лицом к лицу.

– Ты здесь не для того, чтобы думать. Мне нужны твои руки, а не голова, – на этих словах она ткнула меня ногтем в лоб.

Понадобилась вся выдержка, чтобы не ухватить ее за руку со словами: «Не трогай меня!». Я стиснула зубы и приказала себе успокоиться. Осталось потерпеть всего несколько месяцев до накопления нужной суммы, и тогда я смогу открыть собственное ателье.

– Мои руки в вашем распоряжении, – я улыбнулась, однако сарказма в голосе скрыть не смогла. – До конца дня пришью рюши и заменю цвет вышивки.

Раз, ей так неймется – пожалуйста. В конце концов, это она, а не я опозорюсь на показе, который состоится уже через десть дней.

Я потянулась к молнии платья, собираясь снять его с манекена, но начальница вновь схватила меня за запястье.

– Руки прочь, – процедила она. – Ты уволена.

***

– Ты даже не пыталась уговорить ее дать тебе второй шанс?

Лера, моя коллега, с грустью и тревогой наблюдала за моими сборами. Немногочисленные вещи уместились в одну картонную коробку.

– Во-первых, она бы все равно мне отказала. А во-вторых, и в главных, – я бережно уложила фотографию покойной тети, которая заменила мне погибших родителей. – Надоело. – Я плюхнулась на стол. – Такое чувство будто себя предаю.

Помимо отсутствия манер, наша леди-босс отличалась на редкость дурным вкусом, который сама называла «эксцентричным и смелым стилем».

– А как же деньги?

– Ты сама видела мою последнюю расчетку. – Я помахала бумажкой с пятном от кофе.

Я заплатила за коммуналку, купила продуктов на неделю, корм для кота и от суммы на карточке почти ничего не осталось. Насш штрафовали за каждую мелочь: много разговариваем в течение рабочего дня, слишком часто ходим в туалет, не ставим телефон в беззвучный режим… За два года, которые я проработала здесь, не было и месяца, чтобы начальница не "срезала" зарплату кого-то из работников.

– У меня есть кое-какая сумма. Буду брать заказы на дом, накоплю остальное и арендую помещение для ателье.

В конце концов, все, что ни делается, то к лучшему. Хватит терпеть скотское отношение. Займусь собственными идеями. У меня их целый блокнот. Кстати, где он?

Я обыскала все ящики, прошлась по небольшому цеху, но блокнота не нашла. Может, дома забыла? Нет, я точно помнила, что утром сложила его в сумку – никогда не знаешь, в какой момент голову посетит идея нового фасона.

– Ты чего? – спросила Лера, когда я отодвинула комод, чтобы заглянуть за него.

– Блокнот с эскизами. Никак не найду. – Я выдохнула и откинула со лба прядь волос. – Не видела? Бирюзовый такой, с совой на обложке.

Лера нахмурилась.

– Не уверена, но… – она покосилась в сторону двери. – Кажется, я видела его в руках у нашей «барыни»… Она вроде как хочет дать заказ девочкам из соседнего цеха…

– Что?!

Коробка выпала из моих рук, с грохотом приземлилась на пол, а ее содержимое разлетелось по линолеуму.

***

– Верните сейчас же! Кто дал вам право трогать мои личные вещи?

«Барыня» вальяжно откинулась на спинку кресла.

– Я забираю эскизы в счет неустойки, которую повлечет твое увольнение.

Я даже не сразу нашлась, что ответить на такую наглость, пока начальница смотрела на меня и презрительно улыбалась.

Все, что в этом блокноте: каждый эскиз, каждая заметка было создано мной и тетей незадолго до ее смерти. Мы рисовали эскизы по вечерам на кухне, в электричке по пути на дачу. Я делала наброски в автобусах, кафе и рабочем месте в обеденный перерыв. Некоторые фасоны я показывала начальнице, но она лишь фыркала, называя их ерундой. А теперь усмехалась и поигрывала блокнотом, словно в издевку надо мной. Хотя почему «словно»? Сперва называет мои зарисовки «дурью», а теперь хочет присвоить и нажиться за их счет! Ну, уж нет.

Глава 2

Отскочив от окна, я прижалась к стене. Вытянула шею, попыталась разглядеть, что происходило снаружи, но тщетно. Чтобы увидеть визитера, пришлось бы открыть створки и выглянуть на улицу, а это было выше моей храбрости.

Кузя продолжал восседать на окне, глядя то на меня, то в очищенный участок стекла.

– Мяу!

– Тише! – шикнула я и приложила палец к губам.

Тем временем стук повторился.

Стараясь дышать как можно тише, я на цыпочках двинулась в сторону приоткрытой двери. Смежная комната напоминала торговый зал. Большие окна (слава Богу, достаточно грязные, чтобы скрыть мое присутствие), прилавок и пустые стеллажи вдоль стен.

Напротив прилавка располагалась входная дверь. В которую сейчас кто-то очень сильно хотел войти. И вновь постучал.

– Кто это там шарится? – голос принадлежал мужчине.

Его обладатель, вероятно, хотел произвести устрашающее впечатление, но выходило плохо. Судя по дрожащим ноткам, он сам боялся. Мне тоже было, чего опасаться. А что, если это хозяин явился? Как я буду оправдываться?

– Со мной шутки плохи! – донеслось с той стороны. – Сейчас как позову стражу! Будете знать, как по чужим домам шастать!

Стражу?.. Тоже мне словечко. Это он так полицию обозвал, или… В голову закралось нехорошее предчувствие.

Я собралась с духом.

– Не надо стражу. Я не воровка.

На несколько секунд повисла тишина. Сердце стучало так громко, что, казалось, его стук слышан даже по ту сторону двери.

– Госпожа Левер? – голос прозвучал куда мягче, но все еще не слишком уверенно.

Само собой, я знать не знала никакую Левер. Вполне, возможно, она являлась владелицей сего помещения. Вот только непохоже, чтобы в последнее время сюда кто-то заглядывал.

Рассудив, что называться чужим именем чревато, я решила представиться собственным.

– Меня зовут Екатерина.

Дверь скрипнула и приоткрылась. Первым и, наверное, самым естественным порывом было кинуться обратно в темную комнату, но я осталась на месте. В горле пересохло, ладони вспотели.

– Катерина?.. – в образовавшийся проем заглянула голова в той самой шляпе, «проплывшей» над кустами.

Я кивнула, потрясенная интонацией, с которой незнакомец произнес мое имя. Кажется, оно было ему знакомо.

– Так вы – Катерина? – осмелев, он прошмыгнул внутрь. – Та самая?

На пороге стоял коренастый старичок в сером костюме-тройке и соломенной шляпе канотье. Шею украшал алый галстук-бабочка, на маленьком курносом носу блестели круглые очки в золоченой оправе.

– Добрый день, леди! – сняв шляпу, он отвесил поклон.

От былой воинственности не осталось и следа.

Леди? Старичок говорил на русском, без акцента – во всяком случае, так я это слышала и прекрасно его понимала, но обращение «леди»…Я вздрогнула, прошитая внезапной догадкой. Одежда незнакомца была старомодной, так же, как и весь интерьер этого странного места. Мамочки, что происходит?.. Куда меня занесло?!

– Здравствуйте, – за неимением плана я следовала принципу «улыбаемся и машем».

Он улыбнулся в ответ, но потом его взгляд остановился на моей одежде – розовых пижамных штанах и серой футболке с вышитым на груди солнцем. Маленькие глазки расширились, уголки губ поползли вниз. Впрочем, он быстро взял себя в руки и вновь улыбнулся, хотя улыбка вышла напряженной.

– С возвращением в Ирфенес. – Лицо мужчины просветлело. – Вы уж простите, что я вот так… с угрозами. Просто услышал шум и подумал, воры забрались. Хотя, – он окинул взглядом запущенный зал, – кто попало сюда и не сунется. – Старик цокнул языком. – Бабушка-то ваша упокой Матерь ее душу, небось, защиту поставила? – Он вновь посмотрел на меня. – Стало быть, вы решили возродить дело?

Я вспомнила портновский манекен и швейную машинку. Выходит, когда-то здесь действительно находилось ателье.

– Вообще-то…

– Хорошо, очень хорошо, леди Кейт, – старичок пожал мне руку. – Это дело доброе.

Он принял меня за другую женщину, имя которой созвучно с моим. Разубеждать его я не осмелилась. Во-первых, не знала, какой будет реакция, а во-вторых… что сказать-то? Как я «провалилась» из своей квартиры? Что-то подсказывало: такое объяснение не решит мои проблемы. Скорее – добавит новых.

– И еще раз прошу вашего прощения, – виновато повторил он.

– Все хорошо, господин…

– Оливер, – мужчина протянул руку. – Оливер Таф. Ваш сосед.

Он вытянул короткую шею и попытался заглянуть мне через плечо.

– Когда вы прибыли?

– Недавно. Можно сказать, только что.

Я не понимала, что происходит, и мне оставалось лишь импровизировать на ходу. Старичок назвал город – Ирфенес, кажется. Где это вообще находится? Мои познания в географии были весьма неплохи, но не припомню, чтобы слышала это название раньше.

«Здесь есть телефон?», «Можно от вас позвонить?». Эти вопросы дрожали на кончике языка, но интуиция предупреждала: задавать их не стоит. Но ведь сейчас телефоны есть везде. Везде! Даже в глухих деревнях! Конечно, если деревня находится в нашем мире.

Глава 3

Не знаю, сколько я просидела в оцепенении, но когда спину начало потягивать, а руки заныли от напряжения, пришлось встать.

Не то, чтобы я успокоилась, но ко мне понемногу возвращалась способность к трезвому размышлению.

Я размяла плечи, потерла виски. Итак, что мы имеем? Волей пока неизвестных мне обстоятельств я очутилась здесь. В заброшенном ателье, некогда принадлежавшем госпоже Левер. Ныне покойной. Сосед принял меня за ее внучку. С чего бы? Из-за внешнего сходства? Или, быть может, она должна приехать?

Я опасливо посмотрела на дверь. Если сейчас тут появится настоящая «леди Кейт», мне, вероятно, несдобровать.

Однако, проблемы следует решать по мере их поступления. Вот если придет настоящая Кейт, буду думать, что делать. А пока… надо выяснить, что это за место.

Я окинула взглядом зал в надежде отыскать что-то, что дало бы подсказку. Картина известного художника, иконы или знакомые названия книг. Ничего.

Меня так и подмывало выйти на улицу, но здравый смысл подсказывал оставить это до лучшего момента. Сейчас нужно осмотреть дом.

За прилавком, в нише обнаружилась толстая тетрадь в кожаном переплете. Осторожно развязав шнурок, я открыла ее. Это была приходно-расходная книга. За этим последовало еще одно открытие: я могла не только разговаривать разговаривать, но и читать на здешнем языке.

Почерк был аккуратный, почти каллиграфический. Желтая бумага тщательно разлинована и поделена на колонки: дата, клиент, заказ, сумма.

«17-ый день срединного весеннего месяца. Г-жа Симонна Берг. Домашнее платье, льняное. 2 серебряных ибиса».

И так далее. Записей было много, свободных листов почти не осталось. Я закрыла тетрадь. Срединный весенний месяц, ибисы какие-то…

Смутная догадка, которая все это время тихонько скреблась под ложечкой, обретала форму. Я отчаянно не хотела верить в нее, но в глубине души понимала, что я уже не в своей реальности.

Но ведь не существует никаких параллельных миров. В противном случае их существование уже доказали бы, разве нет? Внутри опять начала подниматься паника.

Я заставила себя успокоиться. Потом, все потом. Сейчас будем разбираться. Возьму пример с Кузи – желтоглазый разбойник чувствовал себя прекрасно. Подняв хвост, что свидетельствовало об интересе, обнюхивал, осматривался, словно не он провалился со мной сквозь пол квартиры.

После короткого сомнения я все же решилась выглянуть наружу. Приоткрыла дверь, высунула голову в проем и… застыла с открытым ртом. Передо мной была улица европейского города. Века, эдак девятнадцатого. Или конца восемнадцатого. Каменные дома с соломенными и черепичными крышами, мощеная булыжником мостовая. Но главное – люди. Вдоль кованой изгороди чинно прошествовала женщина, одетая на старинный манер. На даме был голубой сарафан, надетый поверх рубашки с пышными рукавами и темно-синий корсет со шнуровкой. Собранные в высокую прическу волосы поддерживала алая лента.

Увидев меня, дама остановилась и захлопала глазами. Аналогичная реакция была и у мужчины, возившегося на участке возле коттеджа по другую сторону улицы. Я опустила взгляд к своим пижамным штанам, и нырнула обратно в дом. Еще и входную дверь на щеколду закрыла. От греха подальше.

Обалдеть. Это действительно происходит со мной. Я вновь огляделась, лелея надежду увидеть скрытые камеры. С такой же надеждой посмотрела на дверь, будто в нее действительно могла ворваться съемочная группа с криком «Сюрприз!» Ничего такого, конечно, не произошло. Я все еще была одна, не считая Кузи - мой британец-полукровка закончил с обследованием пола и взялся за поверхности повыше. Запрыгнул на прилавок и, нюхая воздух, крутил плюшевой головой.

...В доме было два этажа. На первом располагался зал для клиентов, мастерская, в которой я очнулась, кухня с гостиной и кабинет. В иных обстоятельствах я бы пришла в восторг от старинной мебели, железной печи и камина высотой в человеческий рост. Но... увы, это была не экскурсия, после которой возвращаешься в милый дом, оборудованный современной техникой. Да что там техника! Я просто хотела вернуться. Чихнуть, открыть глаза и понять, что все это - нелепый сон. Выдохнуть посмеяться и... забыть. Эх, Катя, Катя. Влипла ты по самую... ого-го.

На втором этаже я нашла две спальни: первая, судя по всему, принадлежала взрослой женщине, а вторая юной девушке. Подсказкой стали вещи в массивных шкафах. В первом висели строгие платья, по стилю напоминавшие наряды викторианской эпохи, а во втором более нежные, легкие, но в то же время очень целомудренные: с кружевными воротничками по самое горло и длинными рукавами.

Я вспомнила слова мистера Тафа - значит, здесь действительно жили бабушка с внучкой.

Со первой все было понятно: владелица ателье умерла, сосед сам так сказал, но где тогда «леди Кейт»? В столице?

На комоде в спальне госпожи Левер лежала перевязанная шнурком стопка конвертов. Совать нос в чужие письма - последнее дело, но, я решила, что в моем ситуации причина уважительная. Если настоящая Кейт объявится, я признаюсь во всем и извинюсь. А сейчас нужно узнать как можно больше информации о месте, в которое меня занесло.

Глава 4

«Привет ба!

У меня все хорошо: работа идет полным ходом, хоть я до сих пор не могу поверить, что тружусь при дворе. Подумать только! Швея из провинции создает наряды для королевской четы! И за все это я должна благодарить тебя. Так что ни слова больше о тратах! Мои нынешние доходы вполне позволяют отсылать по два золотых в месяц. Я знаю, что ты скажешь, но это меньшее, что я могу для тебя сделать. Пожалуйста, не сердись и не вздумай присылать их обратно. Иначе обижусь и не приеду на Зимнее Солнцестояние....»

Я не успела перечитать все письма, но тех нескольких хватило, чтобы составить примерную картину: госпожа Левер воспитывала Кейт после того, как ее родителей унесла в могилу черная лихорадка. Я о такой болезни не слышала, но из писем следовало, что в здешних краях время от времени случались эпидемии.

Повзрослев, Кейт уехала в Анселет - столицу государства, название которого я пока не выяснила. Смогла получить место швеи при монаршем дворе, помогала бабушке деньгами, а потом... Что было потом, я не знала. Но возникало ощущение, что в какой-то момент письма резко перестали приходить. Интересно, это случилось до или после смерти госпожи Левер? Если после, то почему девушка не приехала вступать в наследство? А если до, то по какой причине не писала бабушке. Ничто в письмах не указывало на ссору, но, возможно, ответ кроется в тех, которые я не прочла. Ладно, оставлю их на потом.

В другой комнате, предположительно служившей кабинетом, обнаружилась домашняя библиотека. «Свод законов Танкарды. Дополненное издание», «История Танкарды от древности до наших времен».

Напрашивался вывод, что Танкарда – это, собственно, и есть то место, куда я попала. Последняя надежда на то, что я нахожусь в своем мире, рассыпалась. Потому как в моем мире никакой Танкарды не существовало.

Названия остальных книги лишь подкрепили уверенность. «Секреты вышивки эльфийских мастеров», «История национального костюма подгорных народов»… Больше половины книг были так или иначе связаны со швейным ремеслом. И я, невзирая на абсурд своего положения, не смогла удержаться от соблазна пролистать их.

Шитье было не только моей работой – оно было моей страстью. Еще в старших классах я мечтала о карьере дизайнера одежды и даже придумала название для собственного бренда.

Великим кутюрье стать не успела, но открыла небольшой и вполне прибыльный бизнес. Шила свадебные и выпускные платья, деловые костюмы и повседневную одежду.

Процесс захватывал: от создания наброска на бумаге, до финального стежка. Мне нравилось создавать что-то из ничего. Нравилось наблюдать, как отрез ткани превращается в стильную вещь.

Некоторые ошибочно полагают, что увлеченность модой свидетельствует об ограниченности. Но я считала иначе. Одежда – это не просто то, что мы носим. Она – выражение нас самих. С ее помощью можно выразить то, что иной раз не произнесешь словами. Подать сигнал. Заявить о себе.

Сильные мира всего давно уже поняли это – чего стоит только знаменитое «платье мести» принцессы Дианы.

Стоп, Катя. Тебя опять понесло в любимую степь, но сейчас, мягко говоря не лучшее время.

Итак, я в некой Танкарде. А еще здесь, если верить книгам, водятся эльфы и гномы. Уложить это в закаленном реализмом сознании выходило с трудом.

Мне вспомнились слова тети: «Если люди еще не доказали существование чего-то, это не значит, что этого нет».

Я всегда считала ее чудаковатой, но в хорошем смысле. И безмерно любила. Она заменила мне родителей, которых я не помнила – они погибли в аварии, когда мне было два года. Я тоже была в той машине, и честно сказать, не представляю, как мне удалось отделаться лишь парой царапин – после лобового столкновения с вылетевшим на встречку «БЕЛАЗом» от родительской девятки осталась груда искореженного металла.

Мамина сестра взяла под опеку. Жили мы дружно, душа в душу. Именно ей я обязана любовью к шитью: тетя работала в ателье, а иногда брала заказы на дом. Маленькой девочкой я обожала сидеть на диванчике в ее закутке-мастерской, пока тетя трудилась над очередным заказом.

«Ты уверена?», уточнила она, когда я сообщила, что собираюсь поступать в институт на отделение «Дизайн костюма».

«Мы же хотим открыть собственное ателье?»

Как по мне, тетя заслуживала большего, чем трудиться на жадную хозяйку, платившую ей вдвое меньше положенного.

Я поступила на бюджет, на третьем курсе начала брать первые заказы, а к концу пятого скопила две трети необходимой суммы.

Увы, дня открытия тетя не увидела – ушла от сердечного приступа.

Следующие несколько лет я трудилась в память о ней зная, как сильно она желала, чтобы все получилось. И у меня получилось.

В свои двадцать шесть я владела небольшим ателье, а последний год думала о том, чтобы нанять помощницу – заказов стало больше и справляться с ними в одиночку было сложновато.

Этим злополучным утром, попивая кофе, я просматривала резюме и выбрала тех, кого собиралась пригласить на собеседование.

– Мяу!

Кузя сидел на подоконнике и, склонив голову набок, смотрел на меня.

– Чего это ты такой разговорчивый?

В отличие от большинства усатых собратьев, Кузьма подавал голос лишь в исключительных случаях. Даже еду не клянчил – просто садился возле миски и смотрел осуждающим взглядом.

Глава 5

Немного придя в себя (насколько это вообще возможно), я озадачилась насущными вопросами. И главный из них – чем тут питаться?

Я не хотела и не собиралась задерживаться здесь надолго, но поиски обратного пути займут время. А, значит, надо позаботиться о еде и пище.

В кухонных шкафах я нашла запасы гречки, сушеной кукурузы и гороха - они хранились в подписанных жестяных банках. Еще обнаружился кофе, сахар, соль и специи. Выходит, местный рацион не сильно отличается от нашего. Хорошая новость.

Задняя дверь привела в запущенный сад, но в окружении крапивы и чертополоха росли фруктовые деревья: яблоня, груша и слива. Под ногами, скрытые буйно разросшейся сорной травой, прятались остатки грядок. В самом конце у забора, затаились кусты малины, смородины и крыжовника.

Я сорвала крупную упругую ягоду и улыбнулась, ощутив кисло-сладкий вкус. На первое время сойдет – от голода не умру.

А еще я нашла колодец. Он находился в дальнем углу сада и почти полностью зарос вьюнком. Если бы не деревянный «козырек», я бы его и не заметила. Далеко внизу чуть дрожала темная вода. В горле как назло пересохло. На жердочке под «козырьком» висело ведро. Я вытряхнула из него засохшие листья и осторожно покрутила рычаг.

В подобных вещах опыт у меня был нулевой – я выросла в городе, а на тетиной даче мы пользовались колонкой.

Ведро со скрипом опускалось вниз. Получается, кажется. Молодец, Катя. Правда, тащить его обратно было тяжелее – стоило чуть ослабить давление на рычаг, как наполненное ведро устремлялось вниз. Зато теперь ясно, отчего у деревенских барышень такие сильные руки.

Наконец, ведро было благополучно водружено на бортик колодца. Я зачерпнула воду ладонями. Свежая. Ни намека на затхлость. Что ж, одной проблемой меньше – обезвоживание мне не грозит.

Вдоволь напившись, я вернулась в дом. Несколько минут повертелась в торговом зале, размышляя, как поступить. Ответ нашелся сам собой, когда в ноздри попала очередная порция пыли, которая властвовала здесь безраздельно.

Что ж, если придется задержаться тут на неопределенное время, не лишним будет навести порядок. Хотя бы минимальный – иначе я попросту задохнусь.

К тому же физический труд помогал упорядочить мысли – пока руки были заняты делом, мозг составлял план действий.

Оконные створки поддавались неохотно, со скрипом, и чтобы открыть их, пришлось заплатить двумя сломанными ногтями. Но дело того стоило – как только внутрь попал свежий воздух, дышать стало легче.

Наполненный светом и воздухом дом смотрелся уже поприветливее. Но и масштабы запустения открылись во всей красе: пыль, грязь, паутина по углам...

Подгоняемая любопытством, я вернулась в мастерскую. Швейная машинка напоминала первые модели «Зингера» - я никогда не работала на таких, но видела в музее. Чугунную станину покрывал ровный слой пыли, но сама конструкция была в идеальном состоянии. Ножной привод тоже функционировал, хоть и со скрипом. «Ну, это не беда, можно смазать или отрегулировать», мелькнуло в голове. Я тотчас одернула себя. Не о том думаешь, Катя.

А сама так и продолжала крутиться возле машинки. Вот уж действительно - настоящий антиквариат. Я провела кончиками пальцев по рукаву, стирая пыль. «Фабрика «Годфри и сыновья», гласила выгравированная золотыми буквами надпись.

Рядом, на краю рабочего стола лежал пыльный отрез желтой ткани. Шелк. Натуральный.

...Мастерская оказалась настоящей сокровищницей. Чего здесь только не было! Ткани, фурнитура: шерсть, кружева, пуговицы, бисер, цветастые мотки лент... Все это было разложено по полочкам, ящикам и шкатулкам: госпожа Левер явно ценила порядок.

В нише под подоконником лежала стопка журналов, названия которых окончательно убедили меня в том, что я каким-то образом перенеслась в другой мир. «Новинки эльфийской моды. Весна-лето 785-го», «Дикий шик: перенимаем традиции викингов»

Краем глаза я поймала собственное отражение в напольном зеркале. Старичок Таф принял меня за внучку госпожи Левер. Но не могу же я вот так просто занять ее место! Во-первых (и в главных) это незаконно, а во-вторых, даже если Кейт не вернется, обман все равно очень быстро раскроется. Уже хотя бы по той простой причине, что я ничего не знаю ни о самой Кейт, ни о ее бабушке. Любому, кто знал их, достаточно поговорить со мной пять минут, чтобы понять - перед ним самозванка.

Но с другой стороны... Идти-то мне некуда. И не к кому. По крайней мере, сейчас. Я вздохнула. Хочешь-не хочешь, а придется задержаться тут хотя бы на несколько дней. Освоиться, осмотреться. А там видно будет.

В подсобке нашлась швабра, совок, несколько метел и пылебойка. Отлично.

Первым делом я взялась за шторы. Не знаю, сколько времени это место стояло покинутым, но пыль въелась в портьерную ткань так сильно, что за ней едва угадывался настоящий цвет. Пришлось снять.

В дальнем конце участка стояли несколько шестов с натянутыми меж ними веревками. Губы сами собой растянулись в улыбке – эти сушилки-выбивалки очень напоминали те, что стояли во дворе нашей девятиэтажки, когда я была еще ребенком.

При мыслях о доме внутри опять заворочался страх. Подумаю о нем позже. А сейчас займусь шторами.

Глава 6

Занятая вытряхиванием постельного белья и полосканием штор, я не заметила, как опустился вечер. Солнце уже наполовину скрылось за верхушками деревьев на горизонте, и сад тонул в мягком закатном свете.

Закончив развешивать портьеры, я оглянулась на дом. Возвращаться туда было… страшновато. Но и на улице, понятное дело, не заночуешь.

Свечей я не нашла – только масляную лампу, но заправить ее было нечем, но даже если бы и было – я все равно не знала, как это делать.

От мысли, что придется коротать ночь в полной темноте, начинало крутить живот. Может, заглянуть к мистеру Тафу и одолжить свечи? Я вздохнула. Не люблю просить что-либо, но сейчас, видимо, придется.

Рассудив, что с пустыми руками идти неприлично, я набрала в саду яблок и немного малины. Сложила все это в корзинку и, подумав, добавила пучок мяты.

Мой домашний прикид явно шокировал пожилого соседа, так что, наверное, будет лучше переодеться.

Я поднялась в спальню Кейт. Никто не любит, когда посторонние роются без спроса в его вещах, и, снимая с вешалки зеленое платье, я мысленно извинилась перед его хозяйкой.

– Даю слово, что верну в целости и сохранности.

Наряд пришелся впору. Я бы даже сказала – сел как влитой, словно был пошит специально для меня. Однако, сей факт, скорее, тревожил, чем радовал.

Я подошла к напольному зеркалу. В сумерках сходство между отражением и девушкой на портрете казалось еще сильнее. По спине скользнул холодок. Я поежилась. Окинула пустую комнату тревожным взглядом и поспешила ретироваться в коридор.

Кузя сидел на прилавке в торговом зале.

– Никуда не уходи и ничего не роняй, – оглянулась я на пороге.

– Мяу!

Что-то он и в самом деле подозрительно разговорчивый. Не ровен час, начнет отвечать человеческим голосом. Хотя, после всего, что случилось, я бы, наверное, не удивилась такому раскладу.

Улица, к счастью, пустовала. В окнах соседних домов горели огни, откуда-то издалека доносились звуки, похожие на цокот копыт и стук колес по мостовой. Врожденное любопытство подмывало отправиться на разведку, но я решила оставить это до завтра. Сейчас есть более важные дела. Раздобыть свечи и, если повезет, узнать больше подробностей о жизни Кейт и ее бабушки.

Я не знала, как выглядит дом мистера Тафа и пошла наугад. Остановилась каменного коттеджа по соседству и, убедившись, что поблизости никого, встала на цыпочки. Кусты и плодовые деревья загораживали обзор, но, кое-что все-таки удалось рассмотреть.

Возле окна стояло «вольтеровское» кресло, а в нем уютно расположился уже знакомый мне персонаж. Закинув ногу на ногу, старичок читал книгу. На столике перед ним горели три свечи в подсвечнике.

Звонка на калитке, понятное дело, не обнаружилось, так что я осмелилась осторожно пройти на участок. К дому вела каменная тропинка, вдоль которой пестрели садовые цветы. Крылечко было невысоким – всего пара ступеней.

Набравшись решимости, я постучала. По ту сторону раздались шаги, сопровождаемые старческим кряхтением. Мне сделалось немного совестно – ну, вот, согнала дедулю с нагретого места.

– Кто там?

– Добрый вечер, мистер Таф. Это я, Кейт. Соседка ваша.

Дверь распахнулась почти сразу.

– И тебе добрый вечер, деточка, – его явно обрадовало мое появление. – Заходи, заходи, – он отошел в сторону, пропуская меня в уютно обставленную прихожую. – Как раз только-только чайник с плиты снял.

Мистер Таф жил один. Его маленький дом был чистым, добротным, но в нем с порога бросалось в глаза отсутствие женской руки: никаких безделушек, кружевных салфеток и прочего. Только необходимое.

Он привел меня в столовую, усадил за стол, а сам принялся хлопотать возле чугунной плиты. Точно такая же стояла на кухне госпожи Левер. Внизу находился отсек для дров – мистер Таф вынул из ящика пару коротеньких деревяшек, забросил в топку и закрыл дверцу.

– Вот, – он заглянул внутрь чугунной кастрюли, пыхтевшей на варочной поверхности, – супчик варю говяжий. Скоро готов будет. – Он обернулся и посмотрел на меня. – Останетесь на ужин?

Желудок тоскливо сжался. Однако, я понимала, что старик, возможно, предложил это из банальной вежливости.

– Спасибо. По правде говоря, я всего не минутку заскочила. Хотела одолжить у вас пару свечей. И гостинцев кое-каких принесла. – Я выставила на стол корзинку.

Мистер Таф сдвинул край льняной салфетки и заглянул внутрь.

– Иманийские яблоки! – на его лице отразился самый настоящий восторг. – Лучший сорт во всей Танкарде. – Он посмотрел на меня. – Спасибо, деточка. А свечи я бы тебе и так дал. Безвозмездно. – Мистер Таф хитро прищурился. – Впрочем, нет… Не безвозмездно. Посиди немного, выпей чаю со стариком.

Я улыбнулась.

– С удовольствием.

Уже через пару минут на столе стоял пузатый чайник, керамические чашки и ваза с печеньем.

– Вот еще, – мистер Таф достал из шкафа пару банок.

В одной оказался мед, а в другой варенье. Судя по запаху, вишневое.

Глава 7

Сказать, что было не по себе - не сказать ничего. Мне то и дело что-то слышалоcь, мерещилось. Я вздрагивала от каждого шороха. А шорохов было достаточно: скрип досок, завывание ветра в щелях и каминной трубе, мышиная возня в стенах. Еще и Кузя как назло отправился на ночную разведку.

Окружив себя зажженными свечами, я сидела на кровати в спальне Кейт. Чтобы хоть немного отвлечься, взяла из домашней библиотеки «Повесть о Роланде Храбром» - отважном воине, ставшем предводителем клана викингов.

Из-за скудного освещения болели глаза, но я не сдавалась - история похождений Роланда отвлекала от тревожных мыслей.

Через пару часов усталость взяла свое. Буквы на страницах расплывались, голова стала тяжелой, и приходилось несколько раз перечитывать абзац, чтобы вникнуть в суть.

Я отложила книгу. Надо поспать, или хотя бы постараться: утро вечера мудренее.

Мыться пришлось холодной водой - затопить баню, стоявшую за домом, я не решилась. Просто потому, что не умела.

Вместо этого натаскала воды из колодца и налила в кадушку, устроив себе спартанский душ.

Хорошо бы еще зубы почистить, но ничего, отдаленно похожего на пасту или зубной порошок в доме не обнаружилось. Ладно, поищем завтра. Если конечно...

Укладываясь в постель, я лелеяла надежду проснуться в своей квартире. Вдруг это и правда, какой-то затянувшийся сон, и утром, когда я открою глаза, то увижу родные обои жемчужно-серого цвета, а за окном будет сыпать декабрьский снег.

«Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы все исчезло. Верни меня обратно. Клянусь, что пойду в церковь и поставлю свечку. Еще и пост держать буду, или что там обычно принято делать? Короче говоря, стану образцовой верующей. Только прошу - верни домой».

Меня посетила странная мысль, не являлось ли это вес наказанием за мое неверие? Я не была воинствующей атеисткой, но к вере и Богу всегда относилась скептически. В глобальном смысле я допускала существование высшего разума, однако, всерьез о нем никогда не задумывалась.

Я повернулась на другой бок - так, чтобы не видеть приокрытую дверь в коридор. Приоткрытую, потому что она не желала закрываться до конца, а мне, с моим богатым воображением мерещились странные тени, проскальзывающие в темноте.

Где, блин, носит Кузьму?! Вдвоем не так страшно - даром, что кот.

Через несколько секунд, словно в подтверждение моих мыслей, раздался шорох Ну, наконец-то! Явился не запылился.

- Кузя, разбойник ты шерстяной, - я повернулась. - А ну быстро...

Слова застряли в горле. Холодный ужас скользнул по ногам и улегся в животе. В дверном проеме стояла женщина. Вернее, парила в воздухе, сотканная из белого тумана. Если бы я могла закричать, то закричала бы, но лишь подавилась воздухом, издав нечто среднее между всхлипом и кашлем.

- Спокойно, - гостья выставила руки в примиряющем жесте. - Без паники.

Я застыла не в силах пошевелиться. Привидение. Самое настоящее. То, что это было именно оно, я не сомневалась.

- Только не кричите, пожалуйста, - попросил дух. - Иначе всех соседей разбудите.

Незнакомка плавно двинулась в мою сторону. Оцепенение спало. Я подскочила, спрыгнула с кровати и... взлетела. В прямом смысле. Зависнув в нескольких сантиметрах от пола, беспомощно дрыгала босыми ногами. Попыталась закричать, но не услышала собственного голоса.

- Успокойтесь, пожалуйста, - повторила незнакомка. - Вы же умная девушка. Давайте так: я снимаю заклятие немоты, а вы обещаете не кричать. Договорились?

Я потрясенно кивнула. Кажется, она не собиралась убивать меня или вселяться в мое тело. По крайней мере, прямо сейчас.

- Вы призрак?

Меня все еще колотила дрожь, но паника понемногу отступала.

- Я Катерина Левер. - Она стояла вытянув руку, и продолжала держать меня в воздухе. - Можно просто Кейт.

Не касаясь ногами пола, она плавно двинулась в мою сторону. Когда полоска лунного света упала на ее лицо, я увидела, что передо мной и впрямь девушка с портрета. Значит, Кейт умерла.

- Увы, - она развела руками, словно прочла мои мысли. - Но что, поделаешь, все мы смертны, - Кейт философски пожала плечами. - Впрочем, смерть это не конец. - Она прищурилась. - Если опущу вас, вы ведь не убежите? - спросила она доверительно.

- Если не станете мне вредить.

Кейт плавно опустила руку и, вслед за этим жестом я так же плавно приземлилась на пол.

- Зачем мне вам вредить? - удивилась она.

«Потому что призраки, как правило, только этим и занимаются», подумала я, а вслух сказала:

- Ну, мало ли. Вдруг вам не душе мое присутствие.

Было уже не так страшно, но сердце до сих пор молотило как сумасшедшее. Я провалилась в другой мир, в котором водятся эльфы и гномы, а теперь разговариваю с призраком.

- Я знаю, что вы не отсюда.

Кейт опустилась на край постели и жестом пригласила меня сесть рядом. Я села.

- Вы знаете, как это произошло?

Глава 8

- По-моему, неплохой вариант. В любом случае, другого у вас нет, не так ли?

Я понимала, что она права. По крайней мере, сейчас у меня не было идеи получше.

- Что с вами случилось?

Кейт опустила глаза к своему прозрачному телу.

- Думаю, это вполне очевидно. Я умерла.

В ее голосе не прозвучало ни сожаления, ни злости – лишь констатация факта.

- Как?

Она пожала плечами.

- Не помню. Но это случилось в столице. Еще когда бабушка была жива.

Я не понимала, как можно забыть обстоятельства собственной смерти - впрочем, не мне судить о подобных вещах. К тому же, сейчас были дела поважнее.

- Послушайте, - Кейт развела руками, - я могу представить, что вы чувствуете. И понимаю вас. Возможно, однажды вам удастся вернуться домой. Но сейчас вы здесь. И вам нужно решить, как быть дальше.

Я вдохнула и медленно выдохнула. Соберись, Катя.

- Все поймут, что я самозванка.

- Мне было девять, когда бабушка отправила меня в частную школу в Аргире. А после выпуска я уехала в Анселет и приезжала два-три раза в год. Местные почти ничего обо мне не знали. – Она взглянула на свой портрет, а затем на меня. – Мы с вами похожи. И я уверена, это больше, чем совпадение.

Меня посещали аналогичные догадки, но я гнала их прочь, потому как в противном случае это означало бы принять обстоятельства. Хотя… был ли у меня выбор? И, тем не менее, перспектива выдать себя за другого человека (пусть даже с его согласия) казалась дикой.

– Но все это, – я обвела взглядом комнату. – Принадлежит не мне, а вам.

Кейт улыбнулась.

– За чертой материальные блага не нужны.

Тоже мне, дзен-буддистка. И тут я вздрогнула, пронзенная внезапной догадкой. Под ложечкой мерзко засосало.

– Можно спросить кое о чем? – И, увидев молчаливое согласие в ее лице, задала вопрос, ответ на который боялась услышать. – Я жива?

Кейт посмотрела на меня, как на дурочку.

– Оглядитесь. Это место напоминает вам загробный мир?

Я могла бы ответить, что за отсутствием опыта, не знаю, как должна выглядеть «та сторона», но решила не язвить.

– Может, здесь магия и является чем-то обыденным, но в моем мире ее не существует.

– Магия существует везде. Что-то же перенесло вас сюда.

Возразить, в сущности, было нечего. Я провалилась в другой мир, а теперь разговариваю с привидением. После такого сложно отрицать наличие сверхъестественного.

– Понимаете ли… – Кейт сложила прозрачные руки на таких же прозрачных коленях, – мне очень дорого это место, и я хочу, чтобы оно жило. У вас есть семья? Муж, дети?

Я покачала головой.

– Никого. Только кот. Да и то, он провалился сюда вместо со мной.

Сотканная из тумана ладонь мягко опустилась на мое плечо. И, к своему удивлению, я не почувствовала холода. Только легкую щекотку. Как будто ветерок по коже пробежал.

– Вот видите. Случайностей не бывает. Ателье выбрало вас не просто так. Быть может, это ваш шанс начать новую жизнь.

– И что я должна сделать?

– То же, что делали там. Занимайтесь любимым делом, живите свою жизнь.

– Вы хотели сказать «вашу жизнь», – не удержалась я.

Кейт, впрочем, было не так-то просто смутить.

– Теперь это ваша жизнь, Катерина, – сказала она с видом философа, но уже в следующий миг ее призрачное лицо сделалось по-деловому серьезным. – В бабушкином кабинете есть сейф, там хранятся все копии моих документов: именная грамота, лицензия от гильдии портных и остальное по мелочи. А еще шкатулка с деньгами: не много, но на первое время хватит. Все, что касается работы, найдете в ящиках письменного стола: бабушка вела строгую отчетность.

Она говорила, говорила… А у меня голова шла кругом. Все это выглядело так… абсурдно. И в то же время я понимала – другого пути нет. А, нет, есть: либо в дурдом, либо на костер, если прознают, кто я.

– Вы совсем ничего не помните о… вашей смерти?. – мне не давали покоя ее слова.

– Теперь это уже неважно.

Все это выглядело не просто странным – подозрительным. Теперь я была почти уверена, что с гибелью Кейт дела обстоят нечисто.

– Но кто-то же ведь знает о вашей кончине?

Кейт помотала головой.

– Не думаю. Во всяком случае, никто меня не хоронил. – Она успокаивающе похлопала меня по руке. – Не бойтесь, Катерина. Если появятся вопросы, у вас на руках будет именная грамота. Это ваш гарант.

Из уст Кейт все звучало проще некуда, но если ее земные проблемы остались позади, то мои только начинались.

– Вас убили? – спросила я напрямую.

Призрак сердито дернул плечами.

– Говорю же: не помню.

Глава 9

Стоит ли говорить, что ночь я провела без сна. Лишь ближе к утру, когда на горизонте протянулась розовая полоса – вестница наступающего рассвета, меня сморила чуткая дрема.

Открыв глаза, я на мгновение оцепенела, обнаружив себя в чужой обстановке. Выкрашенные в коралловый цвет стены, старинная мебель… События минувшего дня вихрем пронеслись в голове. Итак, это не сон. А я-то уж понадеялась.

В открытое окно светило солнце и влетала свежая прохлада раннего утра. Щебетали птицы, стрекотали кузнечики.

Несколько минут я лежала, собираясь с мыслями. Пора смириться с тем, что все наяву. Я здесь. И должна шевелиться, если хочу выжить.

Ледяная вода из колодца, освежила мысли и прогнала усталость. Ополоснув лицо и шею, я вытерлась найденным в кухне вафельным полотенцем.

На завтрак съела яблоко из сада и пирог с картошкой, которым вчера угостил меня мистер Таф.

Новый день принес осознание – все наяву. И пусть мне все еще было сложно укоренить это в закаленном скептицизмом мозгу, я уже составляла план действий. Что мне нужно в первую очередь? Взгляд обратился к полкам, на которых стояли банки с прогорклыми крупами. Еда. Без нее долго не протянешь. Значит, идем на местный рынок.

Спустя несколько минут я стояла в кабинете госпожи Левер и держала в руках шкатулку, о которой говорила Кейт. Внутри лежали двадцать серебряных монет с изображением ибиса, одна золотая со львом и пять медяков.

За двадцать семь лет своей жизни я ни разу не взяла чужого и, глядя на деньги в шкатулке, чувствовала себя воровкой. Тот факт, что Кейт сама «завещала» их мне, не сильно облегчал душу. Однако, выбора не было.

Я понятия не имела о здешних ценах, но вряд ли базовые продукты стоят очень уж дорого. Прикинув, взяла одну серебрушку и пару медяков на всякий случай.

Сильно наряжаться не стала – ни к чему привлекать внимание. Конечно, рано или поздно мне все равно придется «выйти из сумрака», но пока не освоюсь, лучше не светиться.

Для вылазки я выбрала максимально не привлекающий внимания наряд – серо-голубое платье и соломенную шляпу с широкими полями – так, чтобы по возможности скрыть лицо.

Соседей, к счастью, было не видно, но мистер Таф уже копошился в саду: полол цветочные грядки.

Я остановилась возле забора.

– Доброе утро!

Он оторвался от своего занятия, разогнулся, утер пот со лба.

– Доброе утро, деточка! - мистер Таф отложил мотыжку и подошел к забору. – Как спалось на новом месте?

Мне не хотелось обманывать милого старичка.

– Непривычно.

Он рассмеялся.

– Ну, это дело понятное. Пообвыкнешь еще. – Он посмотрел на корзинку, перекинутую через мою руку. – На рынок собралась?

– Да, только не знаю, где он.

Мистер Таф принялся объяснять дорогу: дойти до перекрестка, свернуть на Грушевую улицу и идти до конца.

– А там прямо на рыночную площадь и выйдешь.

– Спасибо.

Надо будет купить ему маленький подарочек. В благодарность за доброту. Да и вообще – с соседями дружить нужно. Особенно, если угораздило попасть в другой мир.

– К шерифу зайти не забудь, – повторил мистер Таф. – Отметиться надобно.

– Зайду.

Да что он все заладил с этим шерифом?

– Его контора на главной площади, аккурат возле ратуши. Сейчас объясню, как туда добраться.

Выслушав, я поблагодарила соседа, и сделала это совершенно искренне, поскольку теперь точно знала, какую часть города лучше обходить стороной.

***

Ирфенес напоминал европейский городок века, эдак девятнадцатого – конца восемнадцатого. По обеим сторонам узких, вымощенных булыжником улочек выстроились дома. Первые этажи были сделаны из серого камня, а верхние из дерева. Крыши были либо черепичными, либо соломенными.

Идя по тротуару вдоль Грушевой улицы, я изо всех сил старалась не глазеть по сторонам, но выходило с трудом. Меня поражало все: дома, старомодно одетые люди и такие же старомодные повозки, медленно ползущие по дороге.

К счастью, особого внимания я не привлекала - жители Ирфенеса были заняты своими делами. Продавцы лавок громко зазывали покупателей, а из открытых дверей мастерских доносились звуки спорящейся работы.

Тревога понемногу улеглась, уступив место любопытству. Меня охватил азарт: хотелось исследовать все и сразу. Заглянуть в магазин одежды, посудную лавку, библиотеку или посидеть на открытой веранде кафе, воздух рядом с которым полнился ароматами кофе, свежей выпечки и ванили с корицей.

Успокойся, Катя. Еще успеешь. Сначала дела. Да и деньгами разбрасываться не стоит – у тебя их в обрез.

От Грушевой улицы разбегались еще несколько, но я уверенно шла вперед и, вскоре оказалась на рыночной площади. Она представляла собой скопище деревянных киосков, стоящих рядами.

Рынок гудел как пчелиный улей. Покупатели толкались возле прилавков, торговцы заманивали народ, расхваливая товары: «самые свежие овощи в Западном уделе», «парное молоко! Прямо из под коровы!», «лучшая посуда! Дешевле не сыщете!» и так далее.

Глава 10

Голос был низким, прокуренным, но, определенно принадлежал женщине. Из-за зевак, толпившихся возле открытых дверей, не получалось разглядеть того, что происходило внутри. Я поднялась на цыпочки.

– Что там такое?

Стоявший рядом мужчина обернулся:

– Вестимо что. Опять помощницу лупит.

Потеряв интерес к происходящему, он направился по своим делам. Я собиралась поступить так же – никогда не любила публичные разборки, но, когда мужчина ушел, увидела, что жертвой была маленькая девочка. Коренастая женщина с одутловатым лицом держала ее за воротник, а второй рукой наносила удары розгой.

– Руки бы тебе поотрывать, неумеха!

Розга со свистом рассекла воздух и обрушилась на спину нечастной малышки. Та лишь тихонько пискнула.

– Прекратите! – растолкав любопытных, я влетела внутрь. – Что вы делаете?!

Рука, занесенная для очередного удара, застыла в воздухе. Женщина подняла голову. Засаленный чепец сполз на раскрасневшийся от напряжения лоб.

– Воспитываю! – гаркнула тетка. – Сама не видишь, что ли?

Она замахнулась, но, опустить розгу не успела – я подскочила и схватила ее за руку.

– Перестаньте сейчас же!

Я вырвала розгу из ее руки.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Мимолетное удивление в глазах тетки сменилось яростью. Взгляд налился кровью.

– Не трогай меня! – лавочница угрожающе шагнула в мою сторону. – А ну, пшла вон!

Я не двинулась с места.

– Кто дал вам право избивать ребенка?

Обычно я не ввязывалась в чужие разборки, но, если видела несправедливость, то не могла пройти мимо. Тем более, когда дело касалось слабых и беззащитных.

– Она разбила чайник, – тетка злобно посмотрела на сжавшуюся в комок девочку. – Фарфоровый! Знашь, сколько стоит? Двенадцать медяков!

Она попыталась отвесить девочке подзатыльник, но я загородила ее собой и успела перехватить руку торговки.

– А ну, пусти, гадина! – женщина попыталась вырваться. – Да ты!.. Да я тебя!..

– Еще раз тронете ребенка, пожалеете, – пригрозила я.

Возле дверей уже собралась небольшая толпа. Уличный скандал набирал обороты. Эх, а я-то собиралась держаться в тени… Но что было делать? Не оставлять же ребенка на произвол явно неадекватной тетки.

Впрочем, драка в мои планы не входила. Я отпустила ее руку и развернулась к девочке. Малышка сидела на грязном полу и смотрела на меня испуганными глазами. Белое личико было перепачкано, на щеке розовела свежая царапина. В груди поднялась новая волна злости, но я приказала себе успокоиться.

– Где твои родители, милая?

– Нет у нее никого, – выплюнула торговка. – Мамашка ее комнату у меня снимала, да померла в прошлую зиму. А этой, – она с презрением посмотрела на девочку, – податься некуда. Вот и живет на моем попечении.

– Вы называете это попечением?

Я ничего не знала о местных законах, но ясно было одно – оставлять девочку здесь нельзя.

– Она моя! – лавочница топнула ногой. – Моя! И я могу делать с ней все, что захочу!

– Нет, не можете, – я шагнула вперед, загораживая малышку собой.

– Ты вообще кто такая? – лавочница выпятила грудь и двинулась на меня. – Катись отсюда, пока за волосы не оттаскала.

Я не сомневалась в правдивости угроз хамоватой дамочки, но совесть не позволяла оставить ребенка в беде.

– Если вы тронете меня или эту девочку, я буду вынуждена дать отпор, – я старалась говорить спокойно и уверенно. – Мне совсем не хочется этого, так что давайте поступим как воспитанные люди.

Лицо торговки побагровело, ноздри раздулись, а тонкие губы, напротив, сжались в едва различимую полоску. Маленькие, глубоко посаженные глаза, злобно сверкнули из-под нависших век.

– Будет тебе воспитание, паскуда ты эдакая.

Закатав рукава грязной рубахи, она схватила розгу и шагнула в нашу с девочкой сторону. Ситуация принимала скверный оборот.

– Идем отсюда, – я схватила девочку за руку и потащила к распахнутым дверям.

Толпа зевак расступилась. На нас по-прежнему глазели.

– А ну стой, гадина!

С удивительной для ее сложения скоростью торговка кинулась за нами. Замахнулась, но я успела отскочить и оттащить в сторону девочку. Раздался свист, а потом…

– Что здесь происходит?

В дверях стоял мужчина. Он же схватил лавочницу за руку и сделал это очень вовремя – в противном случае розга рассекла бы ему лицо.

Издав какой-то неопределенный звук, лавочница сгорбилась и, как только мужчина отпустил ее руку, попятилась назад.

– Шериф Бартел, – она нервно улыбнулась. – Здравствуйте.

– Что здесь происходит? – повторил мужчина, переводя взгляд с лавочницы на девочку. Затем посмотрел на меня.

Глава 11

Мне не оставалось ничего другого, как пойти с ним. По дороге я мысленно перебирала возможные вопросы и судорожно придумывала ответы на них. Но в целом же пыталась успокоить себя тем, что шериф вряд ли заподозрит во мне самозванку и уж, тем более, попаданку. Скорее всего задаст формальные вопросы и, возможно, попросит расписаться в паре бумажек. А потом я уйду и буду держаться от него подальше.

От Грушевой улицы до центральной площади было минут двадцать пешей ходьбы, и за всю дорогу шериф не сказал мне ни единого слова, но то и дело поглядывал. И, как мне казалось, с долей подозрения. Тем не менее, я решила не накручивать себя раньше времени.

К слову, я тоже разглядывала его, стараясь делать это не слишком пристально.

В других обстоятельствах я бы, пожалуй, сочла его привлекательным: высокий, крепко сложенный. В лице и жестах сочетались сила и мягкость - он напоминал хищного зверя - спокойного и от этого еще более опасного.

Наконец, впереди показалась вымощенная светлым булыжником площадь. В отличие от шумной рыночной здесь было чище и свободнее. В центре стоял фонтан; по краям примостились скамейки и клумбы с пестрыми цветами. Здание из белого камня, на крыше которого реял флаг, было, очевидно, ратушей. Слева к нему прижималось еще одно, поменьше и попроще - с деревянным крыльцом и черепичной крышей. «Офис шерифа», гласила вывеска.

Стало быть, пришли.

- За мной, - размашистой походкой Бартел направился к крыльцу.

Мы с Кидой посеменили за ним. Краем глаза я заметила, что несколько случайных прохожих уставились на нас. Впрочем, хмурый взгляд шерифа живо усмирил их, и любопытные горожане вернулись к делам.

- Он вернет меня обратно? - шепотом спросила Кида, когда мы поднялись на крыльцо.

Она держала мою руку и время от времени с опаской косилась на шерифа. Как бы сильно ни хотелось успокоить ее, ответа я дать не могла.

Шериф открыл дверь и отошел, пропуская нас вперед.

- Как долго ты живешь в мастерской? - спросила я, когда мы вошли.

- Три года. С тех пор как мама убежала от плохого человека.

- Ты это про своего отца? - спросил шериф.

Кида притихла.

- Кажется, вы ее пугаете, - ответила я, ободряюще сжимая руку девочки.

Шериф не ответил и повел нас к стойке, за которой дежурил молодой парень. Увидев нас, он поднялся, но Бартел махнул ему рукой.

- Не записывай их, Лоренс. Они не арестованы, - он обернулся к нам и добавил, - пока.

Лоренс кивнул и опустился на место.

Бартел привел нас в свой кабинет. Здесь было светло, относительно чисто и пахло нагретым деревом. На столе высились кипы бумаг, ими же были забиты шкафы вдоль стен. Возле окна, на крючке, висело в ружье.

- Присаживайтесь, - Бартел занял высокое кресло за столом, а нам указал на два свободных стула напротив.

Пока мы с Кидой устраивались, он не сводил с нас глаз, но понять, о чем он думает, я не могла.

- Ну? - шериф сцепил пальцы в замòк. - Рассказывайте.

Побледневшая Кида смотрела на него, как ягненок на волка, так что пришлось мне взять слово. Правда, знала я немного, точнее - почти ничего, за исключением той сцены, свидетельницей которой стала.

- Ясно, - кивнул он, когда я закончила. - Значит, вы прежде не встречали ни девочку, ни владелицу лавки?

Я покачала головой. «Странно, что ты ничего о ней не знал», проскочила мысль. Разве представители закона не должны следить за сиротами?

- И ребенка, стало быть, похищать не собирались?

- Если только спасение от жестокости не считается за таковое.

Шериф поднял бровь.

- Что вы собирались делать потом?

Хороший вопрос. Я пожала плечами.

- Честно? Не знаю. Может, отвела бы ее в ратушу. По правде говоря, в тот момент я вообще ни о чем не думала.

Несколько секунд он пристально смотрел мне в глаза. Заставить себя не отвести взгляд стоило немалых усилий, однако, я выдержала.

- Ну а ты? - шериф обратился к девочке. - Как твое имя?

- К...Кида, - ответила та, сжимая чумазыми пальчиками подол рваной юбки.

- А фамилия?

Кида смущенно опустила взгляд.

- Не знаешь? Имя матери помнишь?

- Винифреда, - ответила девочка.

По лицу Бартела я поняла, что эти сведения ему ни о чем не говорили.

- Значит, ты живешь в лавке уже три года?

- Да. Сначала с мамой, но зимой она умерла, - Кида шмыгнула носом, однако быстро взяла себя в руки. - Госпожа Камилла сказала, что я могу остаться, но должна работать, чтобы платить за комнату.

- Ты помогала ей в лавке?

Девочка помотала головой.

- Нет. По дому.

Судя по худобе и содранным костяшкам пальцев Камилла заставляла ее работать на износ. Меня опять захватила злость. Вот ведь гадина!

Глава 12

Вернувшись домой, я первым делом побежала в кабинет, достала из шкатулки именную грамоту Кейт и сравнила подпись с той, которую оставила в свидетельстве. Вроде похоже. Оставалось надеяться, что у шерифа есть дела поважнее, чем изучение моей подписи под микроскопом. В конце концов, Кейт (то есть я) благополучно нашлась, а, значит, дело закрыто.

Немного успокоившись, я спустилась на кухню и принялась раскладывать продукты. За этим занятием мысли вернулись к девочке-сиротке. Я понимала, что не могу и не обязана отвечать за ее судьбу, но на душе все равно было неспокойно. Надо спросить у Тафа, где находится этот храм, и навестить ее. Просто чтобы убедиться – с ребенком все хорошо и ее не вернули обратно в лавку.

Но это все завтра, а пока…

Мастерская встретила меня пылью, паутиной и мутными окнами. Руки чесались опробовать швейную машинку, но, прежде, чем браться за работу, надо обустроить рабочее место. Иначе попросту задохнусь от пыли.

Вооружившись шваброй и тряпками, я принялась за дело. На то, чтобы отмыть пол, окна, шкафы и многочисленные полки, ушло восемь ведер воды, но дело того стоило – через несколько часов мастерскую было не узнать. Теперь здесь пахло свежестью, сквозь начищенные до блеска стекла лился солнечный свет, а вещи были аккуратно разложены.

У госпожи Левер остался небольшой запас тканей – его хватило бы на пару-тройку взрослых вещей. Уже неплохо. С фурнитурой дела обстояли намного лучше: ящики были забиты нитками, пуговицами, лентами, простенькими кружевами, мотками шерсти и разной мелочью вроде недорогих украшений из дерева, металла и текстиля. В крошечных пузырьках, размером не больше тех в которых в моем мире хранили марганцовку, переливался бисер разных цветов. В банках побольше лежали бусины из дерева и стекла.

Ткани не отличались от наших: лен, хлопок, поплин, бязь. В приходно-расходной книге я нашла запись о покупке шелка и бархата, но самих тканей уже не осталось. Последний клиент забрал заказ шесть месяцев назад, и после этого никаких других отчетов Иоланта не оставила.

Я еще не знала, где и как буду искать клиентов: в своем мире заказчики находили меня через социальные сети. Теоретически здесь могло сработать «сарафанное радио» - мистер Таф наверняка расскажет знакомым о моем возвращении, да и другие соседи меня видели. К тому же все знали, что в столице Кейт шила наряды для королевских особ – это тоже играло мне на руку.

Однако, полагаться на одну только удачу я не хотела. Она слишком ветреная и ненадежная партнерша. Значит, надо подумать о рекламе. Но это чуть позже. Сначала разберусь с машинкой – работает ли она вообще.

Машинка работала, хоть и со скрипом. Ножной привод поддавался неохотно, но сам механизм был исправным, без следов ржавчины. Им просто не пользовались и долгое время не смазывали. Это поправимо.

Машинка имела 7 видов стежков – гораздо меньше, чем на современных аналогах, но вполне достаточно, чтобы изготовить приличную вещь. Не желая расходовать ткань понапрасну, я взяла один из лоскутов и попробовала их все. Работает.

Среди прочего добра нашелся даже оверлок, но, увы, в нерабочем состоянии. Я сделала пометку узнать, где можно отремонтировать его и сколько это будет стоить.

Оказавшись в родной стихии, я по обыкновению не заметила, как пролетело время – опомнилась, лишь когда за окнами начали сгущаться сумерки. На столе лежали раскрытые журналы выкроек, лоскуты с образцами стежков и отремонтированный чехол для диванной подушки – я залатала на нем дыру, а про краям пришила атласные ленты. Глаза болели, спину тянуло.

Тем не менее, я была довольная и впервые со вчерашнего утра ощутила спокойствие – привычная работа вселила немного уверенности. Конечно, со многим еще только предстояло разобраться, но теперь я знала, что без куска хлеба на останусь.

Кстати, о хлебе… Желудок тоскливо заурчал, напоминая, что пора бы и подкрепиться.

Железная плита выглядела устрашающе. Однако, выбора нет – придется научиться с ней обращаться. Прошлым вечером мистер Таф дал мне короткую инструкцию, хотя и удивился, что я не умею ей пользоваться. Пришлось соврать, что в столице я не готовила сама, а питалась в столовой для обитателей дворца.

В сарае за домом сохранилось немного дров, наколотых специально для этой плиты - мелкие поленья были собраны в вязанки и аккуратно уложены вдоль стен.

В одном из кухонных шкафов я нашла коробку спичек. Здесь они представляли собой тонкие лучинки длиной около пятнадцати сантиметров, увенчанные серной верхушкой.

...Дрова были уложены на место, туда же отправилась и старая бумага. Я чиркнула спичкой. Уффф... Надеюсь, не спалю дом.

***

Да уж, не думала, что обычная варка яиц может превратиться в квест. Но первое испытание я прошла, и теперь на столе радовал глаз нехитрый ужин: пара сваренных вкрутую яиц, салат из помидоров и огурцов и чесночная булка, источающая восхитительный аромат.

Кузя, уже подкрепившийся жирной крысой, сидел на подоконнике, втягивая носом влажный ночной воздух.

Я же, к удивлению для самой себя, испытывала спокойствие и... принятие? Мне все еще дико, до одури хотелось домой, в привычную и понятную жизнь, но сейчас я была здесь, в странной новой реальности. Которая к слову, оказалась не так уж плоха. Могло быть и хуже. Небесные силы могли закинуть меня в мир, населенный зомби, или, скажем, тот, где у женщины меньше прав, чем у собаки.

Глава 13

На календаре значился десятый день, следовательно, к шерифу я должна была явиться уже завтра.

Под ложечкой закопошилась тревога, а мозг уже подкидывал версии одна другой хлеще. Бартел заметил, что подписи не совпадают? Или, может, он видел настоящую Кейт и понял, что я не она? Мы были похожи, но не как две капли воды. Или же кто-то из знакомых Иоланты, знавший Кейт лично, пришел к шерифу и поделился подозрениями?

Я вернулась в дом, села за стол, выпила холодной воды. Надо успокоиться. Будь здесь что-то серьезное, он бы явился ко мне лично, разве нет? Возможно, шериф просто забыл дать мне еще одну бумагу на подпись или уладить какую-то иную формальность.

Но, даже если у него есть подозрения - в шкатулке лежит именная грамота, лицензия и прочие документы. В любом случае, выбора у меня нет. Теперь я - Кейт Левер, владелица ателье.

Кстати, об ателье. Надо узнать, где можно починить оверлок. Обметывать срезы вручную я умела, но процесс был трудоемким, занимал много времени, но главное - машинка справлялась с этим лучше и результат выходил качественнее.

Заодно и от тревог отвлекусь.

***

- Оверлок починить, говоришь?.. - мистер Таф почесал подбородок. - Дай-ка подумать.

Мы пили чай в саду за его домом, хотя я заглянула к нему «на минутку»: узнать насчет ремонта и вручить небольшой гостинец в виде мешочка кофе.

- Разве что на Ремесленной, - продолжил он. - Там, где гномы мастерскую держат. Спроси, может и подсобят тебе. Только смотри, - старик предупреждающе поднял указательный палец, - чтобы лишнего не взяли. Руки-то у них золотые, спору нет. Но денежки любят, мама не горюй. Коли смекнут, что ты из городских, живо как липку обдерут.

- Спасибо, - я отпила чая. - Но я в здешних ценах не разбираюсь. Мне сложно судить.

- Тут особой науки не надо, - фыркнул сосед. - Уж не знаю, что там с твоим оверлоком, но больше серебрушки им не давай. За две можно и новый из Аргира выписать.

- Чтобы я без вас делала, мистер Таф?

И правда. Вчера, на рынке меня бессовестно обвесили, но поняла я это лишь придя домой и взвесив покупки на кухонных весах. Ну, да ладно, впредь буду осмотрительней.

- Ой, да брось ты, - отмахнулся он, но я увидела, как вспыхнули его щеки. - Кстати, деточка, к шерифу-то заходила?

- Заходила. Все в порядке, - мне не хотелось продолжать эту тему, и я увела разговор в другое русло. - Знаете, как дойти до Храма?

- Тут и знать нечего: в центре он, недалеко от ратуши. - Мистер Таф долил мне чая. - Бабушку помянуть хочешь? - и, не дожидаясь ответа, вздохнул, - это дело доброе, - старик похлопал меня по руке. - Хорошая женщина была. Хоть и строгая.

Интересно, что бы она сказала, увидев, как я хозяйничаю в ее ателье?

- И это тоже.

Он прав: нужно помянуть Иоланту и Кейт. Где бы они сейчас ни были, пусть обретут покой.

- Хотя я помню, Ио говорила, что ты не очень религиозна, - с улыбкой напомнил Таф.

Вот еще одно сходство между нами. Как и я, Кейт, оказывается, тоже не слишком верила в бога. Что в общем-то странно, учитывая ее владение магией.

- Вообще-то есть еще одна причина.

Я рассказала ему про Киду. Таф слушал, не перебивая, лишь изредка цокал языком и качал головой.

- А это все потому, что толкового закона о сиротах нет, - сказал он, когда я закончила. - Формально-то они под государственную опеку переходят, ежели другой родни не имеют. А по факту, - старик махнул рукой, - эх... что говорить-то!

- Тогда тем более надо проверить, как там девочка.

***

В Храме удивились моему появлению, но неприязни я не увидела. По крайней мере, явной.

В главном зале меня встретил мальчик-прислужник:когда я вошла, он хлопотал возле украшенного цветами алтаря. Больше в помещении никого не было.

- Побудьте здесь, леди, - сказал он. - Сейчас позову Жреца-настоятеля.

Оставшись одна, я принялась осматриваться. Внутреннее убранство храма было лаконичным - белые стены покрывали скромные узоры пастельных тонов. Напротив входа, в противоположном конце зала, стояла каменная статуя, изображавшая женщину с распростертыми руками - как будто она хотела обнять всякого, кто шел ей навстречу. Чуть в стороне расположился алтарь с живыми цветами: астрами, пионами и хризантемами. В больших напольных подсвечниках горели свечи.

В целом место производило успокаивающее впечатление.

И тут в глубине раздалось эхо шагов. Я обернулась. Ко мне приближался мужчина в светлом кафтане, перехваченным тонким кожаным пояском.

- Светлая Матерь да благословит вас, - кивнул он, когда подошел.

Я ответила тем же приветствием.

- Чем обязан визиту? - его голос мгновенно приобрел деловой, какой-то даже отстраненный тон.

- Я бы хотела повидать девочку, которую вчера к вам доставили. Ее зовут Кида.

Жрец сощурился.