Магия обмана. Том 1

ГЛАВА 1

— Что она здесь делает?

Смотреть на руки, только на руки, не поднимать глаза на девушку. Иначе не смогу совладать с собой, не смогу делать вид, что происходящее меня не касается.

— Леди Сивина, — судя по голосу, магистр Тассий пытался смягчить княжну. — Вы ведь знаете условия, господин ректор упоминал их в пригласительном письме.

— Это не означает, что можно поставить меня и моих подруг на одну ступеньку с посудомойкой! — высокий голос эльфийки дрожал от возмущения.

К несчастью, ее резкий жест отвлек меня от созерцания собственных сцепленных пальцев. Умом я понимала, что здесь, в этой комнате нападение невозможно. Но привычка была сильней — я вскинула голову, огляделась. С моего места, наиболее удаленного от входа и преподавательского стола, открывался прекрасный вид.

Леди Сивина, княжна Оторонская, такая же первокурсница, как и я, казалась воплощением праведного гнева. Рыжеволосую предводительницу пока молчаливо поддерживали пять ее подруг. Все, как на подбор, из родовитых и богатых семейств. Хорошо, что опекать соискательниц сегодня выпало именно магистру Тассию. Третий сын одного из Верховных судий не был наследником рода, но не уступал в знатности даже княжне Оторонской, что уж говорить о некоторых из ее приятельниц. Думаю, ректор нарочно выбрал магистра Тассия. Любому другому преподавателю сиятельные девушки могли создать серьезные сложности.

— Леди Сивина, но ведь в течение двух полугодий… — попробовал возразить магистр.

— Даже и не думайте, что можно сравнивать такие вещи! — прикрикнула княжна. — Просто уму непостижимо! Возмутительно! Вы и в самом деле не понимаете разницы?

— Я была о вас лучшего мнения, магистр, — подхватила леди Цамей, на полшага приблизившись к преподавателю. Ее низкий голос в сочетании с общим настроем так подействовал на мага, что он отступил.

— Это даже граничит с наглостью! — возмутилась леди Кенидия, картинно всплеснув руками. — Что, что, спрашивается, скажет по этому поводу Его Величество!

Девушки загалдели, наседая на уже давшего слабину преподавателя. Доломать его было просто. Всего через пару минут магистр Тассий ретировался. Он выскочил из кабинета, клятвенно обещая, что сейчас же приведет ректора. Едва за мужчиной захлопнулась дверь, шесть высокородных эльфиек повернулись ко мне. Одновременно. Как по команде.

В их глазах не читалось ставшее обычным пренебрежение. Там не нашлось места даже привычной неприязни.

В их глазах отражалась ненависть. Настолько яркая, что при определенном навыке могла бы убить.

— Леди, — голос княжны нарушил воцарившуюся тишину, — я не желаю находиться в этом помещении.

Стройный хор голосов выразил свое согласие, и несколько мгновений спустя я осталась одна в комнате.

Громкий стук двери вывел меня из оцепенения.

Хорошо, что повезло прийти раньше остальных. Иначе девушки потребовали бы, чтобы в коридор до окончания разбирательств с ректором выставили меня. В таком случае разрешить конфликт не торопились бы ни магистр Тассий, ни ректор Адсид. Возможно, они даже предложили бы мне написать работу отдельно. В другой день и в другом месте, лишь бы я не раздражала своим присутствием юных аристократок королевства Кедвос. Правда, не отметаю вероятность, что, назначив другой день для испытания, обо мне могли «позабыть». Ρазумеется, случайно, непреднамеренно. Ведь так многое навалилось на университет и его преподавателей в последнее время, столько хлопот. Конечно, ошибки и накладки случаются. Кто я такая, чтобы пенять преподавателям?

—… что подобное возможно! — низкий насыщенный голос леди Цамей прорвался сквозь общий гул.

— Почему вы стоите здесь? Аудитория закрыта? — в коридоре появилось ещё одно действующее лицо. Судя по голосу, Дрена, моя соседка по комнате.

Приятно, что она не выступала вместе с аристократками. Хорошо, что не пришла раньше них — ее не сделали равным мне изгоем. В таком случае наши отношения лишились бы и намеков на теплоту, а мне было бы жаль потерять успехи прошедшего учебного года. У нас с Дреной только-только проклюнулись ростки взаимного доверия.

Пытаясь уловить хоть слово из ведущегося за закрытой дверью приглушенного разговора, я задумалась над тем, что ректор университета, кавалер ордена Абарута третьей степени, Верховный судья, изобретатель противоядия от слюны иманниды, глава славного рода Адсид, обладал весьма специфическим чувством юмора. Ведь, по его личному распоряжению, комнату в общежитии Дрена, дочь работорговца, должна была делить непременно со мной, бывшей рабыней.

Она пыталась сменить соседку, но комендант запретила, ссылаясь на распоряжение ректора. Запрет оказался настолько суровым, что комендант не смилостивилась даже, когда науськанная аристократками Дрена сказала, что из страха за свою жизнь боится спать в одном помещении со мной. На эти жалобы был только один ответ: «Если все так серьезно, можете спать в кладовке. Я дам вам ключ».

Во всей этой оскорбительной истории меня озадачивала не настойчивость Дрены, не постоянное подзуживание аристократок, а повеление ректора Адсида. Зачем ему понадобилось усугублять травлю, я искренне не понимала.

— Леди, я требую, чтобы вы объяснили свое поведение! — раздался глубокий красивый голос ректора.

Девушки мгновенно замолчали, а эхо разговоров утонуло в шорохе платьев. Правила предписывали даже самым родовитым студенткам присесть в неглубоком поклоне перед главой университета. За пренебрежение этой нормой поведения Шэнли Адсид мог удостоить разочарованным взглядом, предвестником неприятностей с каким-нибудь преподавателем. Хотя для многих девушек такой взгляд сам по себе становился наказанием. Ах, как можно огорчить одного из красивейших благородных холостяков королевства?

— Господин ректор! — в кои веки зачинщица, княжна Оторонская, ответила сама. Видимо, ни одна из ее подруг не согласилась вызвать огонь на себя. — Когда мы получили ваши послания, нам и в голову не могло прийти, что подобное существо окажется среди нас!

— Леди Сивина, у вас совершенно случайно нет при себе моего приглашения? — спросил лорд Адсид, а мне на мгновение показалось, в его мелодичном голосе слышалось… неудовольствие.

Судя по тому, как резко разгневанная девушка изменила тон на подобострастный, эти опасные интонации заметила не только я.

— К сожалению, нет, мой лорд, — тихо ответила княжна.

— Тогда мне придется положиться на вашу память и на память ваших подруг, — холодно заключил ректор. — В приглашении было совершенно четко указано, что в отборе примут участие чистокровные эльфийки с ярко выраженным магическим даром. Девушка, которую вы только что так пренебрежительно назвали «существом», не уступает вам в чистоте крови.

Я с приоткрытым от удивления ртом прислушивалась к разговору. Ректор Адсид вступился за меня и отчитывал княжну Оторонскую! Небывалый поворот! Жаль, я не видела ее лица…

Несмотря на отповедь и явное неодобрение поведения, леди Сивина нашла в себе силы перечить! Как же обидно, что я не присутствовала при разговоре лично!

— Она, возможно, чистокровная эльфийка, — каждое ее слово сочилось ядом. — Но совсем недавно она была рабыней! Таким, как она, не место здесь! Не место рядом с нами!

Повисла напряженная тишина.

— Леди, вы все так считаете? — выдержав драматическую паузу, спросил ректор. Тон он при этом избрал бесстрастный. Догадываюсь, что и по выражению лица было сложно понять, как магистр оценивает происходящее.

Видимо, девушки кивали, потому что их ответов я не слышала.

— Жаль, — коротко подвел черту лорд Адсид. — Жаль, что за всю жизнь и за год, проведенный в университете, вы так и не научились видеть главное. Участие не означает победу. Чистота крови не является залогом успеха. Магический дар не играет в данном случае решающую роль. А драгоценным каменьям, — он сделал небольшую паузу, видимо подчеркивая значимость собеседниц, — нужна достойная оправа.

Хвала небесам! После его слов в мою защиту я ведь всерьез заволновалась о здоровье ректора. Хорошо, что он четко показал, как относится к моему участию. Мне уготована роль оправы, в мою победу никто не верил. Я, правда, считала ее и вовсе невозможной, так что не видела поводов для обиды.

— Я назначаю каждой из вас денежное взыскание в размере пятидесяти золотых, — сурово продолжил магистр Адсид. — За непонимание простых вещей. Взыскание в пользу госпожи Льяны. Вы выплатите ей его, если госпожа Льяна победит.

Очаровательно! Если госпожа Льяна, паче чаяния, победит, ей уже будут не нужны деньги проигравших. Она станет невестой Εго Высочества Зуара и не будет знать бедности. Так себе наказание.

Неудивительно, что аристократки, впорхнувшие в аудиторию вместе с ректором и магистром Тассием, сияли от радости. Взыскание, которое таковым и назвать сложно, девушки явно считали достойной платой за откровенную беседу с лордом Адсидом. Даже Дрена, дочь и внучка богатых работорговцев, не принадлежащих к знати, не огорчилась из-за того, что случайно оказалась наказана наравне с другими. Садясь за стоящий передо мной стол, светловолосая чистокровная эльфийка излучала превосходство. Как и прочие, как и ещё три девушки, пришедшие чуть позже.

Я старалась делать вид, что этого не замечаю. Если для них так важно смотреть на кого-нибудь сверху вниз, то меня особенности чужого мировоззрения трогать не должны. Тем более леди только порадовались бы, дай я слабину. Хорошо, что они не знали, каким кошмаром стал для меня последний год.

— Леди и госпожи, — красивый голос ректора звучал торжественно и покровительственно. — Вам всем известна причина, по которой вас пригласили сегодня. Εсли кто-то из-за волнения пропустил эту часть, напоминаю. Его Величество Талаас, Владыка-дракон, подписал перемирие с нашим повелителем. После пяти лет испытательного срока все многочисленные десятки положений этого договора вступили в силу на прошлой неделе. Одним из условий мира является устройство брака Его Высочества Зуара с одной из достойнейших девушек нашего королевства.

Лорд Адсид словно невзначай посмотрел в сторону леди Сивины.

— Его Величество Талаас считает, что невеста его единственного сына должна быть непорочной чистокровной эльфийкой с даром не ниже шестерки. Разумеется, невеста должна достичь совершеннолетия и быть не старше жениха. Это значительно ограничивает число претенденток. В стране немного подходящих девушек, — ректор со странной усмешкой выделил последнее слово.

Леди Цамей позволила себе хмыкнуть. Презрительно искривленные губы уничтожали всю привлекательность ее интересного породистого лица. Даже умело использованная косметика и дорогие заколки в темных волосах играли против девушки, выглядели инородными. Лорд Адсид сделал вид, что не заметил нарушения, и в ее сторону не посмотрел. Поразительно, обычно он не терпел даже таких вмешательств в свои речи. Студентам полагалось хранить гробовую тишину и благоговеть.

— Теперь перейдем к Вашему заданию, — ректор прошелся вдоль первого ряда.

Темно-зеленая ткань его мантии матово отблескивала металлом, заплетенные в косу русые волосы напоминали согретый солнцем колос. Что и говорить, Шэнли Адсид был очень привлекательным мужчиной, чем и пользовался. Οн, несомненно, знал, что многие студентки тайком варили любовные зелья, и, по слухам, изредка позволял себя опоить.

— Вам раздадут листы с вопросами, на которые следует ответить наиболее развернуто. К несчастью, для некоторых выполнение этого задания будет весьма затруднительным. Познания, которые нужно показать, не почерпнуть из книг. Это впитывается с молоком матери, прививается окружением и является естественным для большинства присутствующих. Как сердцебиение, — он остановился, обвел взглядом леди, будто подчеркивая свою общность с ними. — Речь об этикете.

Тоже мне, нашел страшилку, знания для избранных! Хотя сидящая передо мной Дрена неловко заерзала. Еще две девушки взволнованно переглянулись.

— Сейчас магистр Тассий раздаст вам опросники. На первой странице напишите свое имя. Для экзаменаторов работы останутся безликими, чтобы оценка знаний была честной. Обычная практика в университете. У вас остались какие-нибудь вопросы?

— Да, лорд Адсид, — леди Сивина, на которую ректор во время своей вступительной речи благосклонно посматривал, не упустила возможности привлечь к себе дополнительное внимание.

Он жестом показал, что слушает.

— У кого слово-ключ? — невинно поинтересовалась княжна.

Конечно, она считала, истинный смысл вопроса был совершенно недоступен среднему уму! Кто бы заподозрил леди Сивину в попытке выяснить, через какого преподавателя можно получить доступ к запечатанной магией тетради, чтобы подправить ответы? Даже сам намек оскорбителен для чистокровных аристократов Кедвоса!

— В этот раз, учитывая важность испытаний, слово-ключ у Видящей, — холодно ответил ректор, а выражение его лица говорило, что подобное решение лорду не нравится.

— Зачем такие сложности? Зачем тревожить Видящую? — вмешалась в беседу леди Кенидия.

— Оба правителя решили, что это разумная мера, — повел плечом ректор. — Они не хотят, чтобы у некоторых девушек возникло желание жаловаться и оспаривать справедливость оценки, поскольку это не добавит доверия в отношения стран. А без должной защиты работ такой соблазн появится. Некоторым будет особенно горько осознать, насколько далек идеал.

Лорд Шэнли Адсид не называл имен, не указывал на меня пальцем и вообще эти фразы, как и многие до того, были чудесным примером обезличенных нападок. К сожалению, они помогали девушкам благородного и неблагородного происхождения сообща ополчиться на меня. На первую бывшую рабыню, поступившую в университет.

Больше моего происхождения девушек раздражала только сила моего дара. Противопоставить природной восьмерке они ничего не могли. На первом и втором курсах вообще не было ни одного мага, равного мне по силе. Юноши, как ни удивительно, не считали это личной трагедией и поводом для мести. Многие даже общались со мной без заносчивости и пренебрежения, но в свой круг, разумеется, не принимали. Да я и не стремилась. Не хотела навязываться. Тем сильней я удивилась, когда один из студентов не только подсказал, какой преподаватель предлагает работу, но и посоветовал, как понравиться магистру.

“К нему лучше не соваться, если плохо разбираешься в алхимии”, - объяснял приятель, один из немногих людей, учившихся в университете. — “Магистр Форож говорит, что даст работу, если хорошо уберешь кабинет. А сам оставляет на столе нестабильное, но не слишком опасное зелье”.

Падеус не обманул. Алхимик, к которому я пришла чуть раньше назначенного часа, велел “на пробу” убрать кабинет, чтобы узнать, сработаемся ли мы. На столе и в самом деле было зелье. В толстостенной колбе беззаботно покипывала смесь, напоминающая цветом болотную жижу. В комнате пахло ромашковым чаем и сосновыми ветками, а огонек горелки окрасился в изумрудно-зеленый.

С ума сойти! Ничего себе “не слишком опасное” зелье! Я бы “Едкий ожог” на этой стадии таким не назвала.

Магистр передержал колбу на огне на несколько минут. Формирующийся на дне огромный пузырь вполне мог стать последним в жизни этого стола и вообще кабинета!

Я, быстро соображая, что же делать, пришла к выводу, что звать магистра Форожа глупо. Οн знал, какое зелье приготовил, и оставил его там намеренно.

Просто уйти — не выход. Мне нужна работа, нужны деньги. Государственное пособие нищенски маленькое. Хорошо, что учебники мне давали в библиотеке. Свои мне не на что было купить.

Я вытряхнула из стоящего рядом мусорного ведра шелуху и листья. Схватила мраморную доску для нарезания ингредиентов. Ею смахнула колбу с горелки в ведро. Быстро накрыла ведро доской и зачаровала на укрепление.

Раздался глухой взрыв.

В кабинет влетел магистр Форож. Седые волосы встрепаны, лицо красное, дыхание сбивается. Явно мчался. Вцепившись в косяк, немолодой алхимик ошалело переводил взгляд с меня на пустующую горелку.

— А где “Едкий ожог”? — сипло спросил он.

В ведре под мраморной доской, которую я прижимала коленом, красноречиво грохнуло.

— О, — обессиленно прислонившись к дверной коробке, выдохнул эльф. — Что ж… это хорошо… хорошо…

В тот момент я поняла, что взрыв в кабинете не входил в планы магистра Форожа. Слишком сильно он испугался, сообразив, что мог стать причиной моей безвременной кончины. Тогда же пришло и осознание минувшей опасности. Голова закружилась, появилась противная дрожь в руках, как-то резко стало нехорошо.

— Так-так, госпожа Льяна, — засуетился магистр. — Не бледнеть мне тут! И чтоб без обмороков!

Командный тон подействовал. Мне удалось побороть слабость и даже изобразить улыбку.

— Пойдемте, я вас чаем угощу, — предложил магистр Форож, и с той поры началось наше сотрудничество.

Впечатленный моей реакцией и тем, что я распознала и зелье, и опасную стадию, магистр доверял мне значительно больше заданий, чем предусматривала должность уборщицы. Больше всего моей работе соответствовало название “помощник алхимика”. Магистр Форож тоже так считал, но, наткнувшись на противодействие то ли ректора, то ли главного счетовода, не мог увеличить мой оклад официально. Однако исключительно благородно из своего кармана отдавал мне часть прибыли от проданных зелий. Сиятельные девушки предпочитали видеть только, что я мою колбы и пробирки, а ещё убираю кабинет. Так ко мне прицепилась кличка “посудомойка”.

Прошитый опросник и письменные принадлежности я от лорда Тассия получила последней, как и всегда. Леди Сивина уже подписала тетрадь и прочла вопрос на первой странице. С победным видом оглянулась, с усмешкой смерила меня взглядом. Хорошо, что она так уверена в своих знаниях. Может, увлечется ответами и забудет в который раз попытаться опрокинуть заклинанием мою чернильницу. Напрасные мечты. Стоило об этом подумать, чернильница приподнялась над столом. Я уверенно взяла ее и приклеила заклинанием к столешнице. К счастью, никто из аристократок не обладал даром достаточной силы, чтобы управлять самими чернилами. Жидкости вообще плохо поддаются магии.

Леди Сивина и ее подруги неустанно удивляли меня настойчивостью. Опрокинуть чернильницу им удалось лишь однажды. Это сразу стал и первый, и последний раз, но весь учебный год они пробовали снова и снова. Хотя допускаю, для них эти попытки стали традицией, а традиции нужно чтить.

Пересчитав листы, я не только написала свое имя на первом, но и указала число страниц. Хоть магистр Адсид и сказал, что в данном случае хотят избежать всяких несправедливостей и последующих жалоб, предосторожность ещё никому не мешала.

Первый же вопрос объяснил триумфальное выражение лица леди Сивины. “Как правильно есть на посольском приеме медовую колючку и перечисленные ниже фрукты?”. Не будь я дочерью моих родителей, у меня действительно могли возникнуть трудности. Сомневаюсь, что подружки-аристократки хоть раз задумывались о том, что у бывшей рабыни тоже есть родословная. Узнай они, что я и по происхождению мало чем им уступаю, наверняка был бы скандал. Надо же, такой удар по самолюбию лучших невест благородного Кедвоса!

Заковыристых вопросов экзаменаторы придумали множество. Судя по тому, как взволнованно покусывали губы и крутили в руках перья девушки, большинство испытывало сложности. Это успокаивало — не только мне приходилось ломать голову и вспоминать тонкости нашего и иностранного этикета.

Полтора часа пролетели быстро, и первое напоминание о том, что отведенное время скоро истечет, усилило и без того возрастающее волнение. Напряжение в комнате ощущалось кожей. Поскрипывали перья, шуршала бумага, Дрена попыталась заглянуть в ответы сидящей перед ней аристократки. Магистр Тассий мгновенно возник рядом, полюбопытствовал, все ли в порядке. Дрена вспыхнула так, что покраснели даже уши, потупилась и остервенело ткнула пером в чернильницу. Преподаватель отошел от девушки и, недолго побродив между рядами столов, остановился у меня за спиной. Я чувствовала его взгляд на своем затылке, молчаливо бесилась из-за того, что магистр читал мои ответы, и догадывалась, мою работу он заберет первой. Как всегда.

— Десять минут до конца! — объявил магистр Тассий.

Я открыла последний вопрос, который меня неожиданно порадовал. На странице был изображен нож для разделки барадских угрей. Под картинкой с этим редко используемым алхимическим инструментом экзаменаторы интересовались, для каких фруктов подходит этот столовый прибор. Я едва успела дописать ответ, когда магистр Тассий, не изменив себе, забрал мою работу первой. Хорошо, что кроме него в университете был только один такой "непредвзятый" преподаватель.

Больше всего я хотела сбежать из аудитории, как можно меньше общаться с аристократками и их подпевалами. Но, как назло, магистр Тассий не разрешал уйти и явно чего-то ждал. Пару минут спустя причина стала ясна — в дверях появился лорд Адсид. Красавец-ректор обвел взглядом приветствующих его девушек и сообщил, что следующий экзамен будет через два дня.

— А когда нам объявят результаты сегодняшнего? — поинтересовалась леди Сивина.

— Завтра вечером, — благосклонный лорд улыбнулся собеседнице. — Сразу после того, как всем участницам раздадут амулеты защиты.

— О каких амулетах речь? — насторожилась леди Цамей.

— Владыка Талаас настаивает на том, чтобы девушки носили обереги, — пояснил ректор. — Небольшие кулоны с щитовыми чарами. Одним из заданий будет демонстрация того, как хорошо соискательницы владеют своим даром. Лучше всего этот уровень отражают атакующие заклинания. Кулоны призваны уменьшить вероятность возникновения досадных несчастных случаев и ранений.

— Ранений? — широко распахнув глаза, леди Кенидия даже подалась вперед. Она ловила взгляд лорда Адсида и явно надеялась, что ослышалась. Забавно наблюдать такую реакцию девушки, приучившей меня всегда быть настороже.

— Что вас так удивляет? — чуть нахмурился тот. — Некоторые могут попытаться увеличить свои шансы на успех, уменьшив число соискательниц. Мы все знаем, что в не таком далеком прошлом подобное было обычной практикой.

— Вы… Вы намекаете на… — побледневшая аристократка так и не смогла толком оформить вопрос. За нее это сделала одна из старшекурсниц.

— Неужели вы допускаете, что из-за этого состязания мы оказались в смертельной опасности? — она напуганной не выглядела. Решительной, суровой, но не напуганной.

— Нет-нет, — легко покачал головой лорд Адсид. — Нет повода для волнений. Я более чем уверен, что до подобного не дойдет. Но согласитесь, что предосторожности лишними не бывают. Речь идет все же о том, кто станет будущей королевой Аролинга. Соблазн усилить свои позиции может оказаться слишком большим.

Беглый взгляд на леди Сивину подтвердил мои опасения. Девушка явно замыслила что-то недоброе, судя по хищному выражению лица. Ожесточившиеся черты леди Цамей тоже настораживали. Такой она становилась, когда продумывала очередную гадость. Жаль, что ректор сейчас упомянул защитные медальоны. Понятно, что он призывал всех к бдительности и осторожности, но, казалось, его предостережение направило мысли аристократок в русло членовредительства. Сомнений в том, кого девушки попытаются вывести из строя, лично у меня не было.

— От занятий вы официально освобождены до конца испытаний, — ректор постарался сменить тему, отвлечь от переживаний другими новостями. — Соответствующий приказ роздан всем преподавателям, объявления вывешены в женских и мужских общежитиях, а также на доске рядом с моим кабинетом.

Ясно, нужно почитать. Будет интересно, если мое имя там случайно не обнаружится, хотя я все равно не собиралась пропускать занятия. Я здесь, чтобы учиться, развивать дар, глупо отказываться от возможностей. Да и чем заниматься в освободившиеся часы? Словно прочитав мои мысли, лорд Адсид пояснил:

— Освидетельствование лекарей, исключительно подробная опись характеристик дара и подготовка к последнему испытанию потребуют много времени и большой самоотдачи. На лекции и занятия у вас не останется ни сил, ни времени.

— А каким будет последнее испытание? — робко поинтересовалась леди Сивина. Видимо, догадывалась, что ректор не хотел бы отвечать на вопрос.

— Это пока тайна, — обворожительно улыбнулся лорд. — Тех, кто не пройдет первые испытания, нет смысла посвящать во все тонкости. Тем счастливицам, которые дойдут до конца, все разъяснят в свое время.

Леди Сивина потупилась, будто просила прощения за неуместное любопытство. Правда, ректор и не думал ее журить. Ни ее, ни других аристократок.

На этом разговор закончился, и я поспешила уйти. Меня ждали магистр Форож и зелья, находиться в одном помещении с другими девушками дольше, чем это было необходимо, я не собиралась.