Магия обмана. Том 1

ГЛАВА 40

Приятное на ощупь платье еще хранило присущий лавке портных аромат белого цветка и лаванды. Запах мне нравился, шелковистая материя ласкала кожу, ниспадающие мягкими складками рукава свободно прикрывали локоть. В них руки казались хрупкими.

Я старалась думать только об ощущениях, о платье и прическе. Принуждала себя сосредоточиться лишь на расходе магии в тот момент, когда укладывала косы. С каким бы теплом я ни относилась к лорду Адсиду, его нельзя было пускать в мысли. Так же, как и принца Зуара, какой бы восторг у меня ни вызывали шальные мечты о том, что он выделил меня из всех, потому что я запала ему в душу.

Придирчиво оглядывая себя в зеркало, гнала из сознания образ красавца полудракона, стоящего рядом со мной. Воображение приписывало ему нецеломудренные взгляды, лестные, но несколько нескромные комплименты. Руки мерещащегося мне высочества то и дело оказывались на моей талии. Он прижимал меня к себе крепко, уверенно и, склоняясь к моему уху, шептал что-то ласковое. Все это вызывало смешанные чувства, откликалось то удовольствием, то раздражением, то злостью на лорда Адсида, то страхом перед лордом Фиредом.

К назначенному часу я была готова и нетерпеливо топталась под дверью, стараясь побороть крепнущую с каждым ударом сердца нервозность. Полная неразбериха в голове усиливала щемящую тоску, такую же безысходную, разрушающую, как всего пару часов назад.

В дверь постучали. Наученная горьким опытом, я открыла, лишь услышав голос лорда Адсида. Не говоря ни слова, не замечая ничего вокруг, даже толком не соображая, что делаю, схватила опекуна за руку.

Янтарный дар обнял меня спокойствием, медовое тепло окружило ласковой заботой. Моя магия ожила рядом с ним, напитывалась мощью, но и отдавала не меньше силы в обмен. Мир виделся чудесным, совершенным. Я сама казалась себе полноценной и счастливой в этом гармоничном единении даров. Мелькнула мысль, что, наверное, нечто похожее испытывают влюбленные, когда целуются. От сравнения стало неловко, почувствовала обжигающую волну румянца и впервые сама прервала связь.

Отступив на шаг, держась за ручку двери, чтобы не упасть, не осмеливалась поднять глаза на него. Шэнли Адсид, тяжело дыша, опирался одной рукой на косяк и молчал. Голова у меня кружилась, в ногах появилась слабость, но вместе с тем я никогда не чувствовала себя так хорошо!

— Это… Это была бы очень интересная научная работа, — выдохнул он, наконец.

Его осипший голос покорял веселостью, и я даже осмелилась посмотреть на мужчину. Тонкая сеточка морщинок у серых глаз, ласковый взгляд, лучащееся удовольствием красивое лицо, которое я не стеснялась рассматривать — мне казалось, опекун тоже любуется мной.

— Вы сейчас восстановили больше половины моего резерва, — добавил он, улыбаясь. — Уже давно не чувствовал в себе столько магии. Даже есть небольшой излишек. Ваш резерв, насколько понимаю, тоже полон?

— Да, — чуть слышно ответила я.

В спальне звякнули часы, отмечая ровный час. Шэнли Адсид бросил взгляд в комнату, немного посерьезнел:

— Нам нельзя опаздывать, госпожа Льяна. Аролингцы ждут.

Он провел меня незнакомыми коридорами на каретный двор, извинился, что не подает руку, помогая сесть в карету с гербом рода Адсид. «Причина вам известна», — с усмешкой заметил он. Я рассмеялась и забралась в тепло, устроилась на пухлом диванчике. Мне происходящее вообще казалось удивительно смешным, а тусклый весенний вечер — поразительно ярким. Сеньканье синичек, песенки дроздов, насыщенный свежим ароматом цветущего миндаля воздух, величественное здание университета, видное из окошка, — все было острей, живей, чем всегда.

— Вы перенасыщены магией, — сказал улыбчивый Шэнли Адсид, севший напротив меня. — У нас сейчас будет возможность с пользой потратить излишки. Но я уже о ней жалею. У вас прекрасная, очаровательная улыбка, и мне очень радостно видеть вас веселой.

Он говорил искренне, я чувствовала это, прислушиваясь к эмоциям опекуна. Поэтому лестные слова грели сердце и казались приятней многократно.

Мы отъехали довольно далеко от университета, в карете постепенно становилось жарко, и я расстегнула плащ. Лорд Адсид поступил так же, и только тогда стало понятно, что ректор выбрал для приема в посольстве мантию точно такого же оттенка, как и мое платье. У него даже шитье было черного цвета. Совпадение показалось нам обоим забавным, но магистра больше заинтересовала длина и форма моих рукавов. Увидев мое недоумение, он охотно пояснил:

— Мой воин, наблюдавший за вами во время свидания с Его Высочеством, отметил, что вы пару раз вздрогнули, когда принц брал вас за левую руку. Во время считывания нам удалось воссоздать образ. Принц держал вашу ладонь в своей, а потом нас вышвырнуло из воспоминания, — он задумчиво нахмурился, — причем нас вышвырнуло через боль. Боль в левой руке. Я подозреваю, что это связанные события, и не хочу давать Εго аролингскому Высочеству возможность воздействовать на вас снова.

— Насколько я помню, на подобных приемах устраивают танцы, — чувствуя, как блекнет веселость, вставила я. — Моя рука несколько раз окажется в его власти.

— Думаю, его все же ждет разочарование, — лукаво подмигнул Шэнли Адсид. — Мы купим вам шелковые перчатки, a по дороге в посольство зачаруем их и платье.

Предложение показалось мне дельным и действенным, и я счастливо рассмеялась, представляя, как задумка опекуна избавляет меня от сумятицы в мыслях и чувствах.

Товары из лавки, в которую привез меня лорд Адсид, были мне не по карману. Это стало ясно в тот миг, когда я из кареты увидела вывеску с изображением пяти серебряных ножниц. Самые дорогие портные столицы, возможно, и всего Кедвоса.

— Госпожа Льяна, — склонив голову набок, ректор с улыбкой смотрел на меня. Видимо, его забавлял мой растерянный вид. — Они вас не укусят. Это ведь не сумеречные твари.

Подумав, что компания сиятельного главы древнего рода, Верховного судьи, кавалера ордена Абарута должна произвести впечатление даже на самых высокомерных портных, я кивнула. Он похвалил мою решимость, вышел первым и, желая подбодрить, предложил опереться на его обернутую плащом руку. Γалантность знатного спутника очень мне льстила.

Страхи оказались напрасными. Продавец был обходителен и услужлив, предложил длинные перчатки из разных материалов, но я остановила свой выбор на черной атласной паре. Перчатки были такими длинными, что свободный тускло-зеленый рукав прикрывал их верхний край. Благодаря этому платье только выиграло, а продавец ворковал, что красота моих рук в перчатках стала более изысканной. Разглядывая свое отражение, я была с этим утверждением согласна.

Как дорого обошлось лорду Адсиду это средство защиты, я никогда не узнала. Он расписался в большой книге, приложил к подписи кольцо-печатку — сделка состоялась, а улыбающийся ректор пригласил меня пройти к карете.

Формула зачарования вещей была довольно сложной, пометка “8+” не добавляла мне уверенности, но я старалась изо всех сил. Ведь платье на себе могла заколдовать только я. Лорд Адсид занимался перчатками, оплетая их чарами, а светлые и тонкие, будто паутинка, нити волшебства срывались с моих пальцев и уходили в ткань платья.

Закончили мы всего за пару кварталов до посольства. Как раз когда возница, получивший указания заранее, остановил карету, давая нам возможность завершить волшебство.

— Надевайте, — опекун протянул мне открытую коробку с перчатками.

— А как мы узнаем, что заклинания действуют? — полюбопытствовала я, натягивая первую перчатку.

В теплом свете кристалла черты лица собеседника казались маняще мягкими и красивыми, а улыбка сделала его и вовсе неотразимым.

— Зачарование. Если не получится оно, то щитовые заклятия не пропустят ни одно волшебство, — уверенно ответил он и строго добавил: — Что бы ни случилось, вам нельзя снимать перчатки. Помните об этом.

— Я запомню, — пообещала я, протягивая спутнику обе руки.

Гладкая материя приятно холодила кожу, прикосновение лорда Адсида к пропитанным магией перчаткам к зачарованию не привело. Он довольно улыбнулся, а потом сел рядом со мной и положил руку мне на плечо.

— Вы отлично справились со своей частью работы! — похвалил мужчина, когда зачарование так и не произошло.

Всего минут пять спустя мы оказались у распахнутых ворот в аролингское посольство.

Представительство Аролинга расположилось на окраине города в богатом и зеленом районе. Здесь улицы освещались кристаллическими фонарями, вдоль красивых оград с обеих сторон шли дорожки для пешеходов, отделенные от проезжей части узкими клумбами. Снег давно сошел, и глаз радовали освободившиеся из сугробов примулы, разноцветные гиацинты и желтые колокольчики риоки.

Воздушное кованое кружево ограды, отороченное по низу плотно посаженными шариками вечнозеленых кустов, впечатляло иллюзорной хрупкостью и многослойностью защитных заклинаний. Я ясно ощущала чары эльфов и безошибочно отличала их от куда более серьезных заслонов, которые под силу было сотворить только драконам. На их фоне пост королевских стражей, призванных охранять посольство чужеземцев, выглядел до смешного жалкой попыткой показать, что Кедвос контролирует ситуацию.

Карета въехала на землю посольства, а я вдруг испугалась, что драконьи заклятия могли нейтрализовать чары на перчатках. Но, когда я осторожно взяла лорда Адсида за руку, он ответил лишь пожатием и тихими словами ободрения.

Из кареты он вышел первым, вежливо подал мне руку и провел мимо раскланивающихся слуг по выложенному плиткой двору к зданию посольства. Рядом из карет выходили наблюдающие, знакомые мне по испытаниям, нарочито восторженно радовалась встрече с княжной леди Кенидия. Леди Сарэт и Цамей, сопровождаемые леди Сифгис, шли впереди и время от времени поглядывали на фасад здания.

Посмотреть было на что: чудесные фрески, искусно выполненные статуи, сдержанная лепнина, лишь подчеркивающая свое обрамляющее значение, привлекали взгляд. Еще я очень заинтересовалась чужеземными воинами, облаченными в необычные чешуйчатые доспехи. Помня слова лорда Адсида об исчезнувших драконидах, подумала, что рослые человеческие и эльфийские воины были бледным подобием ушедшего величия. Почему-то не удавалось избавиться от ощущения, что Владыка Талаас и другие драконы что-то утратили в этом мире. Нечто очень важное, что они хотели бы вернуть.

Слуги, а потом и аролингские эльфийские лорды, наблюдавшие за невестами на арене, приветствовали гостей и провожали в большой бальный зал с высокими стрельчатыми стеклянными дверями.

— В посольстве чудесный сад, — кивком указав на двери, пояснил лорд Адсид. — Молодой, как и наш союз с Аролингом, но красивый.

Я оглядывала собравшихся в зале, взгляд остановился на одетой в золотую парчу леди Сивине. Девушка, и в этот раз украсившая темно-рыжие волосы тиарой, с королевским спокойствием сносила щебетание увязавшейся за ней леди Кенидии.

Чуть поодаль от этой парочки стояли Тамона и Φейина, сумевшая в этот раз сдержать эмоции, хоть и привычно держала подругу за руку. Светловолосая красавица Тамона казалась совершенно уверенной в своей неотразимости и завтрашнем успехе. Это чувствовалось во взглядах, в том, как она по-хозяйски осматривала богатое убранство залы. Вообще-то ее самоуверенность, как и возникшее на пустом месте и всячески подчеркиваемое превосходство княжны, были смешны. Но меня раздражали, злили, будто эти девушки посягали на единственное, что мне дорого. На единственное, за что я готова была бороться.

— Госпожа Льяна, — тихий голос лорда Адсида вырвал меня из наваждения. — Я бы рад зачаровывать вас все время, но не могу делать этого на глазах у стольких высокопоставленных лиц.

Я вздрогнула, повернулась к нему, с трудом поборола желание взять его за руку и попросить увести меня отсюда. Зачем говорить о неосуществимом?

— Могу только догадываться, как трудно вам сейчас приходится, — серьезно продолжал опекун. — Но в ближайшие часы вам нужно будет бороться самостоятельно.

Кивнула, сделав глубокий вдох, изобразила улыбку и отвернулась. Слишком много тревоги видела во взгляде Шэнли Адсида, слишком много настороженности.

Снова оглядев зал, заметила нарядную Видящую, она беседовала с дядей княжны и аролингским эльфом. Но самих хозяев торжества я так нигде и не приметила. Ни принц, ни лорд Фиред гостями не занимались.

Когда в зале появилась и припозднившаяся Минира, кажущаяся из-за красного платья совершенно пунцовой от смущения, двери в сад распахнулись. Молодые плодовые деревья и причудливо подстриженные кусты освещались не кристаллами и лампами, а высокими воткнутыми в землю факелами. Подойдя ближе к дверям, я поняла, чем вызваны возгласы восхищения, — на предназначенной для летних приемов площадке гостей ждали два дракона.

Живое пламя отражалось от их чешуи, в этих бликах ящеры выглядели не просто опасными, но смертоносными. Белый дракон, тусклый и неизъяснимо уставший, казался больным. В большом гребне у затылка не хватало нескольких крупных чешуек, словно они выкрошились после ударов. Щитков на хвосте тоже недоставало, а щербатость шипов на самом кончике не скрывал даже явно наведенный блеск.

Старый дракон, которому по ощущениям оставалось жить едва ли десять лет, одним своим присутствием подчеркивал силу и юность принца. Его бронзовая чешуя в отсветах огня казалась расплавленным, пышущим жаром металлом. Принц пошевелил плечами, под кожей перекатывались мышцы. Красиво и опасно. В карих глазах Зуара мне чудилась насмешка, даже издевка. Вернулось видение большого камня, опоясанного цепями.

Я отступила на шаг. Εго Высочество посмотрел на меня и, наверное, улыбнулся. Иначе трактовать этот жуткий оскал не хотелось. В следующее мгновение оба дракона под аплодисменты гостей вернули себе человеческий облик.

— Я всегда знала, что драконы красивы не только в людской ипостаси, но увиденное просто ошеломляет! — голос оказавшейся неподалеку княжны перекрыл стихающие аплодисменты.

Нужно отдать ей должное, внимание к себе эта девушка умеет привлекать. Первоначальный испуг прошел, от глупого и ничего не значащего видения я отмахнулась, и удачная попытка леди Сивины выделиться из толпы раздражала. Его Высочество заговорил с девушкой благосклонно. Это казалось мне еще более несправедливым, чем то, что княжну вообще оставили в отборе. А принц улыбался ей, сделал комплимент, будто не знал, что общается с отравительницей!

Возможно, он и в самом деле не знал. Возможно, не хотел портить только начавшийся вечер. В любом случае мне было очень тяжело наблюдать за его беседами с княжной и с другими девушками. Но я оправдывала его поведение необходимостью соблюдать этикет. Как бы я ему ни нравилась, что бы мы ни значили друг для друга, пренебречь высокородными леди и посвятить себя целиком и полностью бывшей рабыне наследник аролингского престола не мог.

Зато обаятельный лорд Фиред с видимым удовольствием разговорился с Видящей, лордом Адсидом и мной. Раньше сиятельный ректор неоднократно давал понять, что его отношения с первым советником Владыки Талааса складываются не слишком-то удачно. Видя благожелательность лорда Φиреда, я с каждой минутой все больше убеждалась в том, что виной разногласий была предвзятость ректора. Его холодный тон, скупая мимика и немногословность показывали, что лорд Адсид не желает сближения и не доверяет собеседнику. Это особенно хорошо чувствовалось на фоне открытости улыбчивой Видящей. Ей, женщине, наделенной редчайшим даром видеть суть и тайные помыслы живущих, лорд Фиред нравился. И теперь я была склонна больше доверять ее суждению, чем ощутимой неприязни лорда Адсида к аролингцам.

Величественный и красивый светловолосый посол отошел, желая позаботиться и о других гостях, а Видящая обратилась ко мне. Мы с ней очень мило общались под настороженными взглядами лорда Адсида. Вот уж не думала, что он считает меня неспособной вести светскую беседу! Я вовсе не нуждаюсь в его постоянной опеке!

Леди Арабел, как и лорд Фиред, вовсе не пыталась расспросить меня о даре или о родителях. Хоть ректор и предупреждал, что им обоим интересна только моя магия. Видящая говорила со мной лишь о Его Высочестве, Аролинге и всего парой слов обмолвилась о короле, отказавшемся приехать в посольство. По ее мнению, он ревновал знать к драконам и поэтому не хотел быть среди тех, кто заслуженно восторгается прекрасными ящерами.

Во время разговора я никак не могла отделаться от навязчивого желания сравнивать леди Арабел и леди Кенидию. Совершенно не похожие ни внешне, ни манерой разговора эльфийки все же в моем сознании имели нечто общее, вот только я никак не могла понять, что именно.

Видящая ушла к беседующим с наблюдателями старшекурсницам, как-то пренебрежительно обронив, что девушкам нужно помочь. Проследив за ней взглядом, не могла взять в толк, почему она посчитала, что уверенной в себе Тамоне, улыбчивой Фейине и явно чувствующей себя непринужденно Минире могла понадобиться помощь в разговоре с аристократами. Ясно ведь было видно, что девушки из незнатных, но богатых и влиятельных семейств не впервые оказались на подобном приеме и не испытывали особых неудобств.

— У Его Величества на сегодняшний вечер запланирована встреча с представителями торговых палат Кедвоса и Тессдаля, — голос наклонившегося к моему уху лорда Адсида звучал тихо, уверенно. Он начисто сметал то наносное желание действовать опекуну наперекор и не доверять его выводам. — И леди Арабел это прекрасно знает. Так же, как и то, что эта встреча назначена ещё месяц назад и очень важна для политики Кедвоса.

— Зачем же Видящая тогда высказывала эти предположения? — шепотом удивилась я, с наслаждением вдыхая аромат духов стоящего довольно близко лорда Адсида.

— Говорят, сильный дар не тождественен мудрости, — ответил он, отступив, к моему огромному сожалению, на шаг. — Раньше это высказывание не имело к ней отношения. Вряд ли положение вещей могло измениться. Значит, она преследовала какую-то цель. Возможно, испытывала вас.

Воссоздав в памяти беседу с Видящей, поняла, почему леди Арабел напоминала мне леди Кенидию. Поверхностность суждений и выводы, достойные лишь легковерных простушек, были тому причиной. Действительно странно, ведь лорд Адсид с уважением говорил о леди Арабел, обращался к ней за советом.

Лорд Адсид познакомил меня с двумя аристократами, наблюдающими за отбором. Оба интересовались мной вполне искренне, но все же создалось впечатление, что они воспринимают меня как фигуру на доске политической игры. Любопытный опыт, совершенно новый для меня, привыкшей к иному отношению к себе со стороны лорда ректора. Из-за этого сравнения то, что связывало нас с Шэнли Адсидом, казалось ещё более ценным.

— Добрый вечер, госпожа Льяна, — раздался за спиной голос принца, бесцеремонно перебившего одного из вельмож.

Я обернулась, встретилась взглядом с кареглазым юношей. Как же умудрилась за какой-то день забыть, насколько он хорош собой? Волнистые каштановые волосы украшал тонкий золотой венец, светло-бежевый костюм с золотым шитьем подчеркивал мужественность фигуры.

— Подарите мне танец, — губы Его Высочества, протянувшего мне руку, изгибались в легкой полуулыбке.

Почему-то захотелось спросить у лорда Адсида разрешения принять это приглашение. А ещё больше захотелось услышать ровный голос моего опекуна, отвечающего: «Простите, Ваше Высочество, все танцы обещаны мне». Несбыточные мечты. Извинившись перед лордами за то, что покидаю их, вложила ладонь в руку принца.

Только тогда заметила, что легкая ненавязчивая музыка стала более ритмичной, а рядом с устроившимися в большой нише исполнителями освободилось место для желающих танцевать.

— Вы великолепно выглядите сегодня, — сказал принц, заняв позицию. — Я бы раньше похитил вас у пожилых лордов, но не мог. Долг хозяина велел мне вначале пообщаться с теми, чье аристократическое происхождение признано обществом.

Я промолчала не только потому, что фигуры танца развели нас, но и потому что не хотела задавать наводящие вопросы. И без того радовалась догадке, что мои дворянские корни уже не секрет для Его Высочества. Если так, то и разницы в происхождении он не видел, и никогда не попрекнет долгими годами рабства.

— Какая все же это несусветная глупость, — он как-то скорбно улыбнулся, сильно сжав мою руку в своих. — Вы превосходите других девушек в разы. Это очевидно любому. Но кедвосцы не ценят свои сокровища.

Я млела от комплиментов, которыми осыпал меня собеседник, отвечала немногословно, но с ярко выраженной приязнью. Он мне нравился так, что от мыслей о разлуке с ним саднило сердце, а предположение, что Видящая завтра может выбрать не меня, причиняло настоящую боль. Больше ни о чем думать не могла. Только прекрасный принц-полудракон, только грезы о совместном будущем, только сильное нежелание отпускать его от себя.

Он поблагодарил за танец, выразил надежду на то, что нам удастся вскоре продолжить беседу, и оставил меня в обществе лорда Φиреда и леди Сифгис. Я особенно не вслушивалась в их разговор, но следила за тем, чтобы мое лицо выражало интерес, а не разочарование из-за того, что принц танцевал с Тамоной. Получалось неплохо, я даже не выдала смятение ответами невпопад.

Лорд Фиред покровительственно положил руку мне на плечо. Обаятельный дракон улыбался, а его хорошее настроение было заразительным. Милый собеседник нравился и леди Сифгис, поглядывающей на меня задумчиво и оценивающе. Она видела во мне сильную соперницу своей дочери и не зря переживала об исходе завтрашнего ритуала, ведь Его Высочество опять выделил меня из всех! Меня единственную он пригласил танцевать дважды!

Правда, он несколько раз очень крепко сжимал мои пальцы. В какой-то момент это было даже неприятно. Но я списала некоторую грубость касаний на то, что принц неверно рассчитал силу, следя за фигурами танца. Еще я усомнилась в том, что Его Высочество правильно поступает, так наглядно показывая свое расположение ко мне. Εго благодушие казалось нарочитым, комплименты — повторяющимися, улыбка — наигранной. Аромат его духов отзывался тревогой, беспокойством. Мое отношение не изменило даже долгожданное заверение в том, что принц надеется, что выбор Видящей завтра совпадет с его собственным. Лестные слова, но не порадовавшие.

От счастья и легкости, переполнявших меня до приема, не осталось ничего. Им на смену пришли истощенность и сильнейшая головная боль. В моем сознании вели ожесточенную борьбу две силы. Одна убеждала сомневаться в каждом слове, в каждом жесте драконов. Другая уговаривала верить им и винить во всех своих трудностях лорда Адсида.

Чехарда эмоций сводила меня с ума, я с трудом думала и чудом, не иначе, изображала благополучие и удовольствие от праздника. На душе было тоскливо, все кругом виделось серым и безжизненным.

До кареты я еле добрела, опираясь на руку опекуна. Сев на освещенный кристаллом пухлый диванчик, обессилено откинулась на спинку и закрыла глаза.