Маленькая леди

Он бродил по лесу, засунув руки глубоко в карманы брюк, нахмурив брови и сердито кривя губы. Он был очень, очень зол. Оскорблён к тому же и похож на обиженного школьника. Он поссорился с Рут, и она швырнула обратно его кольцо, сказав ему уйти и больше никогда не возвращаться. Ну, он и не собирался возвращаться.

Трухлявый обломок бревна лежал поперёк просеки; он раздражённо спихнул его с дороги.

Во всяком случае, это была не его вина. Она начала ссору… по крайней мере, он так думал. Он в самом деле совершенно не мог вспомнить, как всё началось или о чём шла речь. Он знал только, что они оба были в бешенстве и что всё было кончено. Рут к тому же была абсолютно неправа. Возможно, даже к лучшему, что помолвка разорвана.

Кролик метнулся через тропу и скрылся в папоротнике. Питер сердито посмотрел ему вслед: для кроликов у него не было никакого настроения. Дрозд, запевший на каком-то дереве поблизости, заставил его дико оглянуться. Как смеет птица быть счастливой, когда он в безысходном отчаянии? Он зашагал дальше, ссутулив плечи.

Да, ссора расстроила его. Он вернулся в свою квартиру и побросал в чемодан какую-то одежду. Ему показалось, что он огрызнулся на своего слугу, но он не был уверен в этом. Затем кинулся оттуда к ожидавшей его машине и вслепую погнал бог знает куда! Ему было всё равно, куда ехать. Он просто гнал из Лондона через предместья за город и дальше, пока не наступили сумерки. Так он попал в это место с журчащим ручьём и мирным буковым лесом. Ему понравилась старая гостиница, и в любом случае сейчас для него какое-то одно место было ничем не лучше другого. Он намеревался на следующий день ехать дальше, но почему-то, без особой причины, остался. Пробыл здесь почти неделю и всё же большего покоя в собственной душе не ощутил.

Он вышел на лесную поляну, которую между деревьями золотом испятнало солнце. Плюхнулся на мшистый откос и устроился, обняв колени, мрачно глядя перед собой. Солнечный свет играл на его непокрытой голове, гладя щёки, но не пробуждал в нём радости. Питер прищурился от него и передвинулся подальше в тень.

Слева раздался треск веток, и слегка шевельнулись листья, задетые при чужом появлении. Он равнодушно повернул голову.

Через подлесок прошла маленькая леди, с трудом проложив себе дорогу. Она мгновение помедлила на краю поляны, стоя на цыпочках, как какой-нибудь испуганный оленёнок, робко глядя на него.

Питер посмотрел на неё с некоторым интересом. Её волосы были коротко подстрижены и окружали голову пушистыми локонами. Она была одета в белое муслиновое платье с завышенной талией, голубым пояском и крохотными рукавчиками-фонариками, а на ногах у неё были открытые туфельки. Довольно эксцентрично, подумал Питер, но вполне приятно для глаза. Она выглядела притом очень юной, едва вышедшей из детского возраста; впрочем, трудно было это утверждать наверняка из-за коротких волос.

Какое-то время они смотрели друг на друга — он с любопытством, она с полуробким, полуозорным выражением на маленьком заострённом личике. Затем она сделала вперёд один-два танцующих шага, лёгкая, как пушинка на траве, и со смехом присела перед ним в реверансе. Звук её голоса был похож на волшебные колокольчики, неземные и чужедальние. Питер увидел, что хотя её глаза и улыбались, но были очень печальны.

Он кое-как неуклюже поднялся.

— Надеюсь, я не нарушаю границ владения, — сказал он. — Я верно понял, что лес не частный?

Она оттанцевала назад на несколько шагов.

— О нет! Теперь не частный.

Она снова засмеялась, становясь на носок своей крохотной ножки.

— А когда-то был, полагаю? — спросил он, не придумав сказать ничего лучшего.

— Да… о да! Давным-давным-давно.

Она вернулась к нему, казалось едва касаясь земли, — так легка она была. Мгновение поколебалась и села на откос. Протянула руку в робком, приглашающем жесте. Питер повиновался призыву и опустился рядом с ней. Маленькая леди обладала странным магнетизмом; он обнаружил, что его почти непреодолимо притягивает к ней.

— Вы здесь живёте? — спросил он, улыбаясь ей.

Её глаза взметнулись к его глазам, и он увидел, как его улыбка отразилась в их задумчивой лазурной глубине.

— Нет, не теперь. Они все ушли, — сказала она печально. — Только я иногда прихожу сюда. Когда-то я здесь жила.

Она жестом руки обвела лес. Его улыбка стала шире.

— Что, в лесу?

Снова прожурчал переливчатый смех.

— О нет! Вон там, — показала она, и его взгляд проследовал за её пальцем.

— Там? В той стороне усадьба Карбери, не так ли?

Она захлопала в ладоши.

— Именно!

— Значит, вы из Дерингов?

Она покачала головой.

— Нет. Я Брайд (“невеста” — англ.). Только я никогда ею не была, — добавила она, вздохнув.

— Брайд. Какое необычное имя! Прошу прощения. Это было довольно невежливо с моей стороны! Имеется в виду Бриджит?

— Нет. О нет! Просто Брайд.

Он не хотел показаться назойливым, поэтому больше её не расспрашивал. Некоторое время они сидели в молчании, пока она снова не подняла глаз и не заговорила.

— Всё изменилось, — сказала она, — но буковый лес такой же, как всегда.

— Вы сюда часто приходите? — спросил он.

— Не теперь. Раньше… очень часто! Но теперь почти нет. Только когда я нужна.

Проглянула дружелюбная, робкая улыбка. Он пришёл к выводу, что она моложе, чем он думал.

— Когда вы нужны? — повторил он. — И как же вы можете определить когда?

— Я не могу определить. Просто знаю. Сегодня я почувствовала, что кому-то понадобилась, поэтому пришла и тогда, конечно же, нашла вас. Вам же нужна я, разве нет?

— Мне? — сказал он, опешив. Бросил испытующий взгляд, но и следа кокетства не было на её лице. Более того, она говорила так, как будто констатировала естественное явление. — Мне нужны вы?

— Да. Нужна вам, разве нет?

Он рассмеялся.

— Вы странное дитя! Почему вы мне нужны?

— Потому что вы так несчастны, — просто ответила она.

Он вздрогнул.

— Откуда вы это знаете?

Она улыбнулась умудрённо и ласково.

— Я всегда знаю. Рассказывайте.

— Рассказывайте… — он невольно развеселился. — Моя милая малютка, да с какой стати?

— Потому что я пришла помочь вам, — сказала она.

— Вы очень любезны, конечно! — ответил он. — Но у меня нет привычки изливать свои горести случайным знакомым.

Он коротко и горько хохотнул. По её лицу, казалось, пробежала тень.

— Ах, значит, вам не нужна я! — сказала она задумчиво и поднялась. — Прощайте!

Внезапно он почувствовал непреодолимое желание удержать её рядом с собой.

— О, не уходите! — воскликнул он. — Простите меня! Я отнюдь не хотел быть таким грубым! Суть дела в том… что я переживаю… довольно скверное время. Полагаю, я сам виноват.

Она стояла на цыпочках, колеблясь.

— Пожалуйста! — сказал он. — Не уходите!

Эльфийская улыбка протанцевала в её глазах. Она снова села.

— Нет, я не уйду. Пока нет. Расскажите мне, в чём дело.

— Я наверняка наскучу вам… до отвращения, — сказал он неуверенно. — Кроме того, это такая престранная вещь рассказывать постороннему…

— Ах, но я не такая, как другие люди!

— Да, не такая, — сказал он, соглашаясь с ней. — Удивительная вещь, но я чувствую, что знаю вас всю свою жизнь.

Она кивнула, преисполненная понимания. Он начал, не глядя на неё, ломать на мелкие части какую-то ветку.

— Это… ссора, — с трудом сказал он. — Я поссорился с… леди… которая должна была… стать моей женой.

— Ах!

Раздался всхлипывающий вздох. Он поднял взгляд, вспыхнув, и увидел, что её глаза полны слез.

— Послушайте, вам не надо плакать! — воскликнул он. — В конце концов… это мои беды.

Она покачала головой, улыбнувшись сквозь слёзы.

— Я плакала по себе, — объяснила она. — Почему вы поссорились?

— Я был бы счастлив, если б знал! — сказал он уныло. — Думаю, мы были друг другом сыты по горло… просто не в себе. То была не моя вина, — добавил он обиженно. — Не я начал.

— Нет! Продолжайте.

— Осталось не так много. Она… запустила в меня моим кольцом… и я уехал. Сюда. Я пробыл здесь неделю. Разве это не глупая история?

— О, какая жалость! — вздохнула она. — Вы всё ещё любите её?

Он покраснел, теребя ветку.

— Да. Ничего не могу поделать.

Она протянула руку в умоляющем жесте.

— Вы же вернётесь, не так ли?

Он не ответил. В её волшебном голосе прозвучала дрожащая трагическая нотка.

— Если бы вы только знали! Душевная боль, раскаяние. Просто ссора… ссора влюблённых… и всему конец?

— Я не собираюсь возвращаться и унижаться, — пробормотал он всё ещё обиженно. — Немного гордости у меня осталось.

— Всего-навсего гордость. Чтобы разбить оба ваших сердца.

Он повернулся.

— Вы говорите так… как если бы понимали, — удивлённо сказал он.

Она кивнула.

— Ещё бы… о, ещё бы! Видите ли, я тоже поссорилась. Я не думала, что это была моя вина; он не думал, что его. И мы оба были горды. Я никогда его больше не увидела. — Её длинные ресницы блестели, но она стряхнула капли слёз. — О, то было давным-давно! — Она протянула руки к стрекозе, которая пронеслась мимо. — Слишком давно, чтобы теперь вспоминать.

— Послушайте, мне ужасно жаль! — Питер запнулся. — Он… он был?..

Она дрожащими пальцами погладила мох.

— Он был убит, — прошептала она.

— Мне правда ужасно жаль! — повторил он. — На войне[1]?

— Да. На войне. Но это было так давно.

Он подумал, что она, возможно, немного сумасшедшая.

— Я не имел права рассказывать вам о своих жалких неприятностях. Это расстроило вас.

— О нет-нет! Конечно, мне не стоило бы приходить, если бы вы были счастливы.

— Не стоило? Вы не разговариваете со счастливыми людьми?

— Видите ли, я им без надобности, — объяснила она. — Я прихожу сюда, только чтобы помочь тем, кому нужна. Потому что моё собственное сердце разбито, и мне больно… о, так жутко!.. видеть, как что-то идёт не так между другими влюблёнными.

— Милая маленькая леди! Знаете ли, что вы мне напомнили, когда только появились?

Она вопросительно взглянула на него.

— Нет… Может, танцующий цветок? Меня так назвали однажды.

— Вам подходит. Нет, я подумал, что вы сошли со страниц Джейн Остин[2]. Но, конечно, у вас короткие волосы.

Её руки взлетели к голове; в уголках глаз появились очаровательные морщинки.

— Мне их подстригли. Знаете, когда я болела. После… после того как узнала, что он убит.

— Великолепная стрижка. Вы никогда снова не отпускали волосы?

— Нет. Что-то случилось, и я стала другой.

Её глаза снова посерьёзнели, даже стали немного меньше. Он протянул свою руку, чтобы положить на её, но она уклонилась от него и отпрянула.

— О нет, вы не должны касаться меня!

Она оттанцевала назад, залившись смехом.

— Не должен? Почему?

— Вы не сумели бы и не поняли. Видите ли, я только призрак. Вы могли бы испугаться меня. Люди пугаются, и это так больно. Они думают, что я сумасшедшая. Но я не такая. О нет! Я просто… мёртвая!

— Бедный маленький блуждающий огонёк! — мягко сказал он. — Идите сюда и садитесь. Не бойтесь. Обещаю, что не прикоснусь к вам.

Она приблизилась, склонив голову набок.

— Мне нельзя оставаться. Мне надо уйти сейчас.

— О! — В его голосе прозвучало разочарование. — Не уходите так скоро!

— Ах, но я должна! Я пришла, только чтобы утешить вас. И у меня это получилось, разве нет?

Он потёр лоб.

— Да. Забавно. Не думал, что меня что-нибудь может утешить. Вы чародейка, маленькая леди?

Вновь прозвенел её смех.

— О нет, я просто Брайд! Вы же вернётесь, не так ли?

Его лицо помрачнело.

— Не представляю себе, как я…

— Пожалуйста, пожалуйста! Разве имеет значение, чья это вина, в конце концов?

— Она, может, и не хочет, чтобы я вернулся.

— О да, да! Вы поедете… вы должны поехать!

— Она сказала, что никогда не захочет больше даже взглянуть на меня.

— Она не имела этого в виду. Никогда, никогда!

Маленькая леди затрясла своей головкой так, что её локоны затанцевали.

— Откуда вы знаете?

— Это было только ссорой, — мягко сказала она. — Ей станет так же жаль… как и вам.

Невольная улыбка тронула его губы.

— О, так вы и об этом знаете, да?

— Конечно, — серьёзно ответила она.

— Полагаю, вы думаете, что я упёртый болван.

— Нет. Просто ошиблись. Пожалуйста, скажите, что вернётесь. Вокруг так много несчастья… так много.

Он встал, отбросив изломанные ветки.

— Я вернусь. Это страшно мило с вашей стороны волноваться обо мне. Вы безмерно помогли мне. Я был болваном. На самом деле я всё понимал; надо было только, чтобы вы указали мне на это. Ужасно вам благодарен! — Он протянул руку, но она отпрыгнула, засмеявшись. Его лицо вытянулось.

— Послушайте… мы разве не пожмём друг другу руки?

— Нет. О нет! — Её пальцы дважды вспорхнули к губам в воздушном поцелуе. — Вот… и вот!

Он последовал за ней.

— Я же увижу вас снова, не так ли? Мне бы хотелось сообщить вам, всё ли в порядке, и поблагодарить вас.

— Нет, я больше не приду. Теперь вы счастливы, и я вам без надобности. Прощайте.

Он запротестовал.

— Вы же не считаете меня на самом деле такой неблагодарной скотиной? Конечно же, вы нужны мне.

Она улыбнулась, покачав головой. Затем присела в реверансе и побежала в подлесок. Листья вернулись на свои места, скрывая её из виду. Ещё раз издалека донёсся звук волшебного смеха. Затем всё стихло.

Лес внезапно показался опустевшим. Питер постоял с минуту, прислушиваясь. Затем вздохнул и повернул назад вдоль просеки, по которой пришёл.

Питера провели в гостиную. Волнуясь, он подошёл к окну. Вскоре дверь открылась, и появилась Рут. Она остановилась на пороге, очень бледная. Питер шагнул вперёд.

— Рут, это была моя вина! Мне ужасно жаль! Разве… разве мы не сможем снова стать друзьями?

Она вскрикнула и подбежала к нему.

— О нет, это была моя вина! Я не знаю, что владело мной. О Питер, Питер!

Она уткнулась лицом в его плечо, полусмеясь, полуплача, и долго оставалась так, прижавшись к нему.

Позже, сидя рядом на диване, Питер рассказал ей о маленькой леди из леса. Рут слушала, её руки были в его руках, и к концу истории глаза её повлажнели от слёз.

— Бедная маленькая леди! Она просто исчезла? Она не вернулась?

— Нет. Она, смеясь, пропала в кустах. У неё самый необыкновенный смех, Рут. Как крохотные серебряные колокольчики, только это звучит довольно несуразно. Страшно завораживающий и чуть-чуть… как бы это назвать?.. эльфийский. И личико у неё тоже было как у эльфа.

— Интересно, кто она? Она не назвала тебе своего имени?

— Нет. Хотя да. Она сказала, что её зовут Брайд и что она раньше жила в усадьбе Карбери. Между прочим, милая, это великолепный старый дом! Тебе и не представить, какой там дивный уголок нашего мира. Когда-нибудь отвезу тебя туда. Это недалеко, пусть я туда и добирался несколько часов. — Он засмеялся. — Даже близко не понимаю, как я ухитрился так безнадёжно заблудиться!

Она протянула руку, чтобы погладить его по лицу.

— А я понимаю, — сказала она. — Бедный мой Питер! О дорогой, я думала, ты никогда не вернёшься!

— Любимая! — он привлёк её к себе.

Леди и джентльмен вошли в вестибюль гостиницы "У трёх рыбаков". Вышла хозяйка, миссис Типпит. Она узнала Питера и присела в книксене, улыбаясь.

— Рада видеть вас, сэр!

Питер пожал ей руку.

— Я привёз свою невесту на ланч, миссис Типпит.

Миссис Типпит присела ещё в одном книксене.

— Вот оно как!

Она приветливо улыбнулась Рут, которая чуть покраснела и показала ямочки на щеках в ответной улыбке.

Питер освободился от своего лёгкого пальто.

— Миссис Типпит, не могли бы вы помочь нам? Мы хотим найти одну леди, которую я встретил в лесу, когда останавливался здесь. Боюсь, не могу вам многое рассказать о ней, исключая то, что она молода, с короткими локонами и довольно эксцентрично одета. — Он кинул на стол свои автомобильные перчатки. — Она сказала, что раньше жила в усадьбе Карбери. О, и её зовут Брайд! Это вам что-нибудь говорит?

Хозяйка выдвинула для Рут стул и покачала головой, коротко вздохнув.

— Ах, сэр! Так вы встретили мисс Брайд? Все знают её, бедняжку маленькую леди. Видите ли, сэр, она… — миссис Типпит многозначительно коснулась лба. — Нет… не вовсе сумасшедшая, сэр, если вы понимаете, что я имею в виду, но вроде слабоумной, как мы говорим в здешних краях.

Питер сел на край стола.

— Да. Я догадался об этом, конечно. Она меня очень выручила, и я хочу её найти. Где она живёт и кто она такая?

— Флауэр, сэр. Она дочь полковника Флауэра. Того, кто раньше владел усадьбой, до войны. — Миссис Типпит снова вздохнула. — Из местной знати, сэр. Не то что нынешние владельцы. Они сделали свои деньги на мыле или повидле — я забыла на чём. Полковнику Флауэру пришлось продать усадьбу во время войны. Это был страшенный удар, сэр, даю вам слово. Видите ли, усадьба Карбери принадлежала этой семье поколениями. Теперь они живут в “Красных крышах”. Примерно в миле к западу от усадьбы.

— Бедняги! Удивляюсь, что они в силах оставаться здесь и видеть свой прежний дом в чужих руках, — сказала Рут. — Знаю, что я бы не смогла.

Всегда готовая посплетничать, миссис Типпит села напротив Рут и разгладила свой фартук.

— Это всё из-за мисс Брайд, мэм. Видите ли, после того как капитана Джермина убили…

— Капитана Джермина?

— Должно быть, это её возлюбленный. Ты же помнишь, Рут, — мягко вставил Питер.

— Вы правы, сэр. Капитан Джермин был помолвлен с мисс Брайд. Самый красивый, самый приятный джентльмен, какого только можно было пожелать! У него всегда была улыбка для каждого, и он был такой добросердечный, вот! Здесь кругом все говорили, что нельзя найти более славной пары, чем наша мисс Брайд и капитан Джермин. А потом они взяли и поссорились, сэр! Никто в то время особо не задумывался об этом. Мы все видели, как капитан уехал в своей машине, рассердившись до смерти. Однако, говорила я мужу, ссоры влюблённых заканчиваются поцелуями. — Миссис Типпит печально покачала головой. — На этот раз нет. Он никогда больше не вернулся. Думаю, был слишком гордый, а что касается мисс Брайд… Она такая кроткая, насколько лишь можно себе представить, пока не столкнёшься с её гордостью. Задень её тут — и… право слово! Ну, всё, что я знаю, — это что капитан Джермин никогда больше не приезжал сюда, а мисс Брайд никогда не произносила его имени! Просто высоко держала свою прелестную головку и делала вид, что ей всё равно. Потом началась война, и, натурально, капитан Джермин, будучи на службе, одним из первых отправился туда. Тогда-то с мисс Брайд произошла перемена. — Миссис Типпит тронула глаза уголком своего фартука. — Бедняжка, милая малютка! Помню, как она пришла сюда и сказала мне своим прелестным голоском: "Я написала Энтони, Джесси". Благослови её Господь! Она наверняка рассказала мне одной из первых: я же за ней смотрела, когда она была ребёнком. Она написала, чтобы попросить у него прощения, мэм. И как раз на следующий день во всех больших газетах появилось сообщение о том, что он объявлен пропавшим без вести.

— Ох! — Рука Рут скользнула в руку Питера. — Просто кошмарно!

— Вполне можно так сказать, мэм. С того дня мисс Брайд стала меняться. Это происходило постепенно, но очень скоро мы все поняли, что рассудок у неё… странноватый. Не то чтобы совсем помутившийся, просто странноватый, как у ребёнка, сэр. Когда наконец пришло известие, что капитана Джермина убили, оно, казалось, едва тронуло мисс Брайд. Она лишь повторяла снова и снова: "Это было так давно! Так давно! Слишком давно, чтобы теперь вспоминать!" — до тех пор пока я не стала плакать, слушая её. Потом случилось банкротство, и полковнику Флауэру пришлось продать усадьбу. Они не решались покинуть окрестности, потому что мисс Брайд постоянно бродила по буковому лесу, где она и капитан прежде бывали. Её всё ж таки попытались увезти, но она мучилась тоской, и поэтому пришлось вернуться. Сняли "Красные крыши" — это когда мисс Брайд сильно заболела и ей остригли волосы. С тех пор там и обитают.

Она остановилась, вопросительно глядя на Рут, которая придвинулась поближе к Питеру.

— Питер, мы могли бы…

Она дрогнула.

— Ш-ш! — скомандовал Питер, сжимая её руку. — Миссис Типпит, как всего скорее добраться до "Красных крыш"?

— Чтобы скорее всего найти мисс Брайд, сэр, вам надо пройти через лес. Она вернее будет там, чем где-либо ещё. Если ж нет, то вам нужно просто держаться направления на запад, и вы придёте к "Красным крышам". Это не займёт у вас много времени. К тому моменту, как вы вернётесь, у меня уже будет готов для вас ланч. Отменная курица, сэр, а следом пирог с малиной. Он сейчас в духовке.

— Великолепно! — сказал Питер. — Во всём этом я полагаюсь на вас, миссис Типпит.

— Лучшего решения и быть не может, — сказала просиявшая хозяйка.

Они шли через буковый лес, взявшись за руки, по той же просеке, по которой Питер шагал две недели назад в таком мрачном настроении, что и не улыбнулся, когда куцехвостый кролик смешно метнулся поперёк тропы. Сейчас они с Рут шли медленно, и их разговор был самым задушевным.

Они нашли Брайд сидевшей на пеньке на фоне нежно-зелёной листвы и сплетавшей маргаритки в длинную цепочку. Она подняла глаза при звуке шагов, и маргаритки свалились на землю, когда она вскочила на ноги. Она бы убежала в кусты, если бы Питер не ступил вперёд, протягивая руки.

— Малютка Брайд! Вы забыли меня? Не уходите!

Она медлила, стоя на цыпочках, переводя взгляд с него на Рут. Её руки были сцеплены позади; она стояла полуотвернувшись, в том положении, которое Питер так хорошо запомнил, наготове к бегству.

— Неужели вы забыли бедолагу, которого утешили, Брайд? Я пришёл поблагодарить вас.

Проглянула эльфийская улыбочка. Брайд двинулась вперёд пританцовывая.

— Да, я помню. Конечно, я помню. Вы… о, вы вернулись к ней?

— Спасибо вам, маленькая леди. Вот она — пришла со мной сказать, что всё снова в порядке.

Брайд кивнула и улыбнулась Рут.

— Я так рада! Мне было невыносимо видеть вас таким несчастным. Это так больно для меня. Вот интересно, понимаете ли вы?

Она подступила к Рут поближе и опустилась на колени, взмахом руки предлагая той присесть на пенёк.

— Я правда понимаю. — Рут протянула руку. — И мне… так жаль!

— Меня? — Маленькая леди удивлённо посмотрела на неё. — Это было так давно! Слишком давно, чтобы вспоминать! А вы… вы счастливы теперь?

— Очень, очень счастливы, — ответила Рут. — Но если бы не вы, мы оба всё ещё страдали бы.

Маленькая леди поднялась на ноги. Она прижала руки к глазам, пряча их, но Питер и Рут увидели, что её губы дрожат.

— Это тоже больно. Вы счастливы, и я вам не нужна. — Её руки опустились, и она улыбнулась снова. — Неважно, я ведь не настоящая, знаете ли. Я умерла… о, давным-давно! Спасибо, что пришли.

Она послала им воздушный поцелуй и оттанцевала назад, чуть посмеиваясь.

— Ах, не уходите! Не сейчас. — Рут быстро поднялась. — Пожалуйста, останьтесь. Ещё немножко.

— Нет. О нет! Теперь я вам не нужна. Прощайте.

Питер снова протянул к ней руки.

— Маленькая леди, может, вы позволите мне коснуться вас?

Она неуверенно ступила вперёд.

— Коснуться меня? Зачем вам? Видите ли, я мертва.

Но она протянула свою руку.

Питер осторожно взял её и склонился, чтобы поцеловать тонкие пальцы. И когда он это сделал, то услышал быстрые шаги за собой, восклицание и вскрик от Рут. Он обернулся и увидел высокого черноволосого мужчину, недвижно наблюдавшего за ним. Тот подошёл по просеке и теперь стоял в нескольких шагах, держа шляпу в руке, хмуро глядя тревожными глазами.

Маленькая леди шевельнулась первой. У неё вырвался всхлипывающий вздох, и она нерешительно направилась к пришельцу.

— Ты… вернулся… наконец-то! Энтони, прости меня!

Как будто во сне Питер увидел, как незнакомец идёт навстречу Брайд, и услышал, как он говорит:

— Я пришёл попросить у тебя прощения, Брайд.

Потом маленькая леди рухнула словно подкошенная, но руки мужчины обняли её, и она упала ему на грудь. Черноволосая голова на добрую минуту приникла к её головке, а затем резко поднялась.

— Кто бы вы ни были… пожалуйста… она в обмороке! Не могли бы вы…

Рут подбежала к нему. Поддерживая с обеих сторон, они положили Брайд на мягкий мох, тогда как Питер побежал туда, где, как он знал, ручей петлял через лес.

— Вы… вы… капитан Джермин? — спросила Рут.

Он стоял на коленях рядом с Брайд, растирая её холодные руки.

— Да, да. Она такая холодная. Вы думаете… что с ней будет?..

— Она просто в обмороке, — успокоила Рут, положив руку на запястье маленькой леди. — Мой жених пошёл за водой. Всё в порядке.

— Ваш жених? Я испугался, когда увидел… О, краски возвращаются на её щёки. Брайд, Брайд! Посмотри на меня! Мне не следовало так её пугать. — Он не отрывал глаз от этого заострённого эльфийского личика.

— Тише! Она придёт в себя. Дайте ей время.

— Я приехал в усадьбу и услышал, что полковник Флауэр продал её и что… моя Брайд… моя красавица Брайд… сошла с ума!

— Это случилось, когда она услышала, что вас убили. О, почему вы пропадали всё это время?

Он отвёл рукой пушистые локоны со лба маленькой леди.

— Я был взят в плен. Чуть не погиб. — Он коснулся длинного шрама на виске. — Из-за этого перестал соображать. Ничего не мог вспомнить. Через некоторое время меня отправили в Швейцарию с партией военнопленных. Я не знал ни кто я, ни что-либо о себе. В конце войны меня перевезли в Англию, и доктор Стрэндж… вы слышали о нём? Он просто чудо… исцелил меня. Это заняло целую вечность, но он сделал это, и вот я здесь.

Прибежал Питер со своей фляжкой из-под бренди. Рут взяла у него воду, но лоб маленькой леди смачивал Джермин.

Она издала трепещущий вздох, и её длинные ресницы поднялись. Она посмотрела своему возлюбленному прямо в глаза и, улыбаясь так, будто проснулась после долгого сна, протянула руки.

— Мне… снился сон!.. Энтони, дорогой!

Рут и Питер тихо отошли к просеке. Они оглянулись только раз — маленькая леди была в объятиях Джермина, прильнув губами к его губам. Одна из её маленьких белых ручек гладила его тёмную голову, другая цеплялась за воротник его твидового пиджака. Рут и Питер молча зашагали по просеке. Лишь когда они вышли на дорогу, Питер заговорил.

— Нам рассказывают, что время чудес миновало, — заметил он.

У Рут перехватывало дыхание от всхлипываний.

— О, боже мой!.. Бедняжечка… и он!.. Это… это хороший мир!

— Не такой уж и плохой, — согласился Питер и поцеловал её.