Маленькое ночное волшебство

Глава первая

Трэвис Уолкер еще раз с недоумением перечитал записку. Как это следует понимать? Клиент обеспокоен заклятиями собственной бабушки. Встреча в офисе в час. Интересно. Видимо, дела «Сыскного агентства Уолкера» совсем плохи, раз кто-то всерьез рассчитывает, что они готовы приглядывать за невоздержанной на язык старушкой. Если бы Макс не наслаждался сейчас всеми прелестями медового месяца, это очень напоминало бы очередной розыгрыш старшего братца.

Но счастливчик в свадебном путешествии на Багамах. Значит, записка — дело рук Элвина Ричардса, стажера по прозвищу Счастливчик. Трэвис взял на работу этого юного недоумка из-за его тетушки. Что поделать, в жизни каждого мужчины бывают моменты, когда он готов согласиться практически на все. И вот теперь сексапильная красотка с восхитительными ногами осталась в далеком прошлом, а Элвин прочно застрял в агентстве. Наглядный пример вреда, который приносят важные решения, принятые под влиянием чувств. Трэв был вынужден признать, в тот момент он думал вовсе не головой.

Конечно, парня можно было бы уволить, но со стороны это выглядело бы совсем уж глупо. К тому же, черт побери, он оказался на редкость открытым и доброжелательным. Отказать в месте этому улыбчивому болвану — все равно что дать пинка Санта-Клаусу.

— Элвин! — завопил через дверь Трэвис, неприязненно глядя на новенькую панель переговорного устройства. Макс обожал технические усовершенствования, но у Трэва белые кнопки вызывали стойкую ассоциацию со стиральной машиной. — Что все это значит?!

В дверном проеме немедленно показалась сияющая светловолосая голова. Как истинный американец, Элвин считал своим долгом улыбаться всегда, независимо от ситуации.

— Вы о чем, босс?

— Я об этой встрече! — Трэв раздраженно помахал листком.

Элвин понимающе кивнул и раздельно сказал:

— Леди обеспокоена заклятиями собственной бабушки.

— Я умею читать! — рявкнул Трэв. — Я спрашиваю, о чем конкретно идет речь. Ты удосужился расспросить поподробнее?

— Нет. — Элвин все с той же дурацкой улыбкой отрицательно затряс головой. — Я помню, чему вы меня учили — главное, с первого раза не спугнуть клиента, поэтому не задал ни единого вопроса! — Он с таинственным видом оглядел кабинет, словно хотел убедиться, что их не подслушивают, и полушепотом добавил: — Я думаю, ее бабуля ругается, как пьяный матрос. С моей такое было. Мама рассказывала, материлась так, что небу становилось жарко.

Трэв не сомневался — у бабушки Элвина были на то вполне уважительные причины. Но от этого ситуация не делалась яснее.

— В следующий раз постарайся узнать побольше, — хмуро сказал он, мысленно возблагодарив судьбу, что Макс не присутствует при подобной сцене. По его мнению, Элвин был личной проблемой Трэвиса, но какой настоящий брат отказал бы себе в удовольствии отметить, как пагубно сказывается на бизнесе неконтролируемый гормональный взрыв у одного из совладельцев.

— Боюсь, я не слишком силен в добывании информации. — Казалось, Элвин готов расплакаться от расстройства. — И потом, проявлять любопытство не очень прилично.

— Ты работаешь в сыскном агентстве, — с раздражением прервал Трэвис. — Сбор информации — наша обязанность.

Он хотел добавить еще очень многое, но негромко звякнувший колокольчик над входной дверью возвестил о прибытии клиента. Голова Элвина моментально скрылась. Трэвис поднялся из-за стола, ожидая, когда тот проводит клиента к нему в кабинет. Прошло несколько секунд. В холле стояла подозрительная тишина. Трэв пересек кабинет и распахнул дверь.

Элвин в полном безмолвии замер за стойкой приемной, ошарашенно уставясь на посетительницу. Да, подумал Трэвис, высшая степень профессионализма: чтобы не спугнуть клиента, прямо с порога впериться в него влюбленным взглядом!

Он посмотрел на диван у противоположной стены — и сам на мгновение замер. Пожалуй, Элвин заслуживал некоторого снисхождения. Высокая великолепная брюнетка явно принадлежала к числу красавиц, которые обращаются к частным детективам в кинофильмах, но никогда не навещают сыскные агентства в реальной жизни. Ее приветливая улыбка заставляла кровь бурлить и быстрее бежать по жилам. Женщина неторопливо поднялась и плавной походкой направилась в его сторону. Сексуальность сквозила в каждом изгибе роскошного тела.

— Привет, — негромко сказала она, и звук голоса показался ему томным и страстным. Трэв, не отрываясь, смотрел в темные глубокие глаза. Абсолютно черные, цвета греховной полночи, бездонные, словно омут, из которого не выбраться ни одному мужчине. — Прошу прощения, с вами все в порядке?

Озабоченность, с которой была произнесена последняя фраза, привела Трэвиса в чувство. Похоже, вид у него был ничуть не лучше, чем у Элвина. Он поспешил улыбнуться и протянул в приветствии руку:

— Да, конечно. Здравствуйте. Я Трэвис Уолкер.

— Очень хорошо. — Женщина не торопилась отпускать его ладонь. — А я?

Трэвис испытал приступ жестокого разочарования. Черт. Только представьте, в кои-то веки в офисе появилась сногсшибательная красотка, и уже через секунду выясняется, что она не в себе!

— Наверное, вы рады нашему знакомству, — осторожно сказал он в последней надежде, что перед ним не умалишенная.

Выражение лица женщины не изменилось, но таинственное мерцание в глазах погасло. Трэвис физически ощутил, как она расстроилась. Наверное, они раньше где-то встречались, наконец осенило его. Но где? Он быстро перебрал в уме самые яркие любовные приключения. Посетительница в них точно не участвовала — ни один нормальный мужчина не смог бы забыть такую красавицу.

— Я Даниэль Карлински, — мягко произнесла она бархатным голосом. — Дэни.

Эффект неожиданности оказался настолько сильным, что Трэву на мгновение показалось, будто его сшиб бульдозер.

— Цыганка?!

— Эй, Киллер, теперь меня зовут Дэни! — Смех показался Трэву таким же искушающим, как и все в ней.

— А почему вы называете мистера Уолкера Киллером? — донесся из противоположного угла полный любопытства голос Элвина.

Парень имел право удивляться. Трэвис сам долгие годы не слышал прозвища, прилепившегося к нему в школьные годы.

— Этим прозвищем меня называли в старших классах, — не оборачиваясь, бросил он и счел ответ вполне исчерпывающим. Но забыл вечное стремление Дэни всегда и во все вносить ясность!

— В школе мы дружили одной большой компанией. У каждого было прозвище. Меня, например, за черные волосы и темные глаза прозвали Цыганкой…

— Вовсе не из-за этого, — перебил Трэвис. — Твоя бабушка однажды сказала, что ваши предки были настоящими цыганами.

— Это неправда! — опять рассмеялась Дэни. — И только такие наивные мальчишки, как вы, могли тогда в это поверить. Мой отец занимается продажей страховых полисов, а дед держал скобяную лавку. Не очень характерно для цыган, согласись.

Они продолжали смотреть друг на друга, и Трэвис не мог сдержать улыбки. Черт возьми, до чего же здорово снова встретиться. Дэни так сильно изменилась за эти годы. Помнится, в школе она была длинной худышкой в больших очках, а сейчас превратилась в высокую стройную красавицу, каждое движение которой обжигало скрытой сексуальностью. Просто живое воплощение идеальной красоты.

— Эй, Киллер, — она помахала ладошкой перед его носом, прерывая череду воспоминаний, — ты с нами или уплыл в далекое прошлое?

— Я здесь. — Трэв не сомневался, от Дэни не укрылись мысли, которые, он просто чувствовал, помимо воли отразились на лице, и даже не сделал попытки солгать. — Просто я поражен, какой красавицей ты стала.

— Ах, как приятно получить комплимент из уст такого известного ценителя женской красоты. Спасибо. — Дэни продолжала смеяться. — Рада была бы заметить, что и ты изменился, но, к сожалению, это не так. Наблюдается прежняя склонность к речевым штампам.

Трэвис готов был возразить. Конечно, иногда в общении с женщинами он использовал штампы. Даже, пожалуй, слишком часто. Но не сейчас. И все-таки выражение глаз Дэни говорило — она не верит ни единому слову.

— Признайся, — не унималась девушка, — ты все такой же ловелас.

Пожалуй, пришла пора сменить тактику. С Дэни лучше действовать без слов, и Трэвис просто бросил в ее сторону самый виноватый взгляд, на который только был способен. Этот беспроигрышный ход разжалобил не одно каменное сердце.

— Согласен, в старших классах я вел себя как дикарь, но теперь все изменилось — я повзрослел и готов подписаться под каждым словом. Ты настоящая красавица. И дело не только во внешности. Твоя душа осталась такой же чистой и прекрасной, как и во времена, когда все мы были детьми.

Дэни встретила его взгляд, ее глаза затуманились. Сработало! Трэвис едва удержался от победного жеста. Он был готов поклясться, что Дэни не устоит. Уж он-то знает, как заставить женщину поверить в…

— Какой же ты обманщик! — Дэни уже не смеялась, она хохотала. Трэвис почувствовал себя уязвленным. — Скажи еще, что ты никогда не говорил этого раньше! Брось, Трэв, я всегда считала тебя умнее. — Она снисходительно похлопала его по руке. — Женщины прекрасно чувствуют, когда их пытаются обмануть, а от твоих слов за версту разит неискренностью. За годы работы в адвокатской конторе я имела массу возможностей изучить человеческую природу и считаю своим долгом заметить, что основная причина, по которой люди чаще всего лгут, заключается в их собственной боязни быть обманутыми. Так что, возможно, ты нуждаешься в помощи профессионального психотерапевта.

— Круто. — Трэв сделал кислую мину. — Спасибо за консультацию, но я уж как-нибудь сам справлюсь, без доктора. Пусть помедленнее, зато самостоятельно.

Дэни посмотрела на него тем жалостливым взглядом, каким женщины обычно смотрят на щенков.

— Может быть. Только, пожалуйста, помни — вовсе не стыдно признаться в том, что у тебя есть некоторые проблемы.

Трэвис наконец заметил, с каким жадным любопытством Элвин ловит каждое их слово, и решил продолжить разговор в кабинете.

— Твоя забота просто не имеет границ, — довольно сухо заметил он, но при взгляде в смеющиеся глаза Дэни тоже не смог удержаться от улыбки. Странно, в памяти совершенно стерлось то время, когда они днями напролет хохотали как заведенные. А ведь это были счастливейшие годы его жизни.

— Вы так и не объяснили, почему в школе мистера Уолкера звали Киллер. — От любопытства Элвин готов был вывалиться из-за стойки. — Он что, делал что-нибудь ужасное?

— Только в отношении девушек. — Дэни продолжала, не отрываясь, смотреть на Трэвиса. — Он так походил на киногероя, что девчонки сходили по нему с ума.

— Да нет, — неожиданно Трэвис почувствовал желание оправдаться. — Просто провинциальным дурочкам, которые ни разу не выезжали за пределы родного города, сын офицера, исколесивший с отцом полстраны, казался верхом мужественности и искушенности. Чтобы произвести на них впечатление, мне даже не нужно было стараться.

Ласковая, чуть насмешливая улыбка снова расцвела на лице Дэни, и Трэвис замер, чувствуя, как сексуальность этой женщины волнами окатывает его, сжимая тесным жарким кольцом грудь, мешая дышать и двигаться.

— Мистер Уолкер в роли похитителя дамских сердец? — Элвин фыркнул, как подавившаяся кошка. Трэвис вновь почувствовал себя уязвленным. Если бы не присутствие Дэни, перед которой необходимо выглядеть солидно, уж он рассказал бы наглому мальчишке пару-тройку историй из своей бесшабашной юности. Но он благоразумно удержался.

— Ты, должно быть, торопишься. — Трэвис демонстративно оставил без внимания фырканье Элвина и, улыбнувшись самой официальной улыбкой, на которую только был способен, распахнул перед Дэни дверь своего кабинета. — Давай поговорим о твоих проблемах у меня.

— Господи, Трэвис, как приятно снова встретиться с тобой!

Она шагнула к нему и сделала то, чего не стоило делать ни при каких обстоятельствах, потому что дотоле дремавшее либидо всколыхнулось и заворочалось внутри Трэва, словно разбуженный в берлоге медведь.

Дэни крепко обняла его.

Дэни чувствовала себя очень счастливой. Еще мгновение назад в приемной она была растеряна и подавлена, но искреннее желание Трэвиса помочь и охватившая обоих радость встречи рассеяли сомнения — решение нанести визит в его сыскное агентство было правильным. Тревога не отпускала Дэни все последние дни. Совсем непросто круто менять свою жизнь, поднимаясь на новую ступень карьерной лестницы. Особенно в другом городе. Особенно если семья отказывает тебе в поддержке. Сейчас она наконец окунулась в тепло, которого ей так недоставало. Воспоминания юности вернули ей почти забытое состояние покоя, заставили крепче прижаться к широкой груди Трэвиса.

— Привет, старый друг.

Руки Трэва обвили ее талию. Чувство безопасности и защищенности расходилось по телу, как круги по воде. Ей было хорошо, так хорошо, что она испугалась. Совсем другое чувство готовилось прийти на смену покою. Колыхнувшееся пока еще глубоко внутри желание.

Дэни отстранилась и в растерянности подняла глаза. Она никогда не испытывала к Трэву ничего, даже отдаленно напоминающего страсть. Связывающие их в юности узы были дружескими и совершенно платоническими. Вожделение ни разу не коснулось их.

Но секунду назад все изменилось. Она смотрела в красивое лицо и понимала, что не хочет убирать руки с сильных плеч.

— Что? — тихо спросил Трэвис.

По выражению его глаз Дэни секунду пыталась понять, догадался ли он о ее чувствах, но оставила тщетные попытки. В конце концов, какая разница! Она никогда больше не позволит этому повториться. Если близость с Трэвисом заставляет сходить с ума, значит, следует держаться от него на расстоянии не менее метра.

— Ничего. — Она отошла, опустилась в кресло и подождала, пока он усядется за свой стол. — У меня неприятности, поэтому я пребываю в несколько расстроенных чувствах. Позволь объяснить, что привело меня к тебе.

— Конечно. В предварительной записке, составленной этим милым, как ты его назвала, но несколько туповатым молодым человеком, сказано, что ты, я цитирую, «обеспокоена заклятиями собственной бабушки». Ее… ммм… назовем это так, привычка использовать крепкие выражения в публичных местах навлекла на тебя неприятности, я правильно понял?

— Крепкие выражения? — Глаза Дэни округлились от удивления. — Да моя бабушка считает «пропади оно все пропадом» верхом непристойности!

— Тогда я в растерянности.

Следует заметить, что это в равной степени относилось к обоим. Дэни до сих пор находилась под впечатлением их импульсивного объятия. Страсть все еще острыми язычками покалывала кожу, не позволяя выровнять дыхание. И только благодаря долгой практике работы в суде ей удавалось сохранять внешнюю невозмутимость.

— Я не знаю, достаточно ли хорошо ты помнишь мою бабушку.

— Ну, — Трэвис откинулся на стуле, подбирая подходящее слово, — она в своем роде уникальна.

— Мягко сказано. У нее есть забавная манера. Маленькое чудачество пожилой женщины. В общем, ничего серьезного, но стоит кому-нибудь, пусть даже нечаянно, задеть бабушку Фрэду, как она изрекает сентенцию в адрес обидчика и называет это предсказанием.

— Понятно, — кивнул Трэв. Настала его очередь проявить профессиональную невозмутимость. — И что дальше? Ты хочешь нанять детектива для толкования предсказаний?

Дэни не могла больше сохранять серьезность. Как ни пыталась она строго сжимать губы, лицо против воли расплылось в улыбке. Это было совершенно неуместно, но что делать, если Трэвис, помимо внешней привлекательности, в полной мере обладал качеством, которое она больше всего ценила в мужчинах, — чувством юмора.

— Позволь мне объяснить.

— Было бы неплохо.

— С годами привычка наводить порчу на обидчиков приобрела просто-таки маниакальный характер. Члены нашей семьи склонны отнести это к проявлениям старческого маразма.

— Какого рода ее проклятия? — счел необходимым уточнить Трэвис. — Она что, поднимает скрюченный палец к небу и бормочет: «Умереть тебе страшной смертью»?

Она уловила иронию и придала лицу серьезное выражение. Дальше речь пойдет о важных вещах.

— Ее проклятия более романтического свойства.

— Романтические заклятия? Такое не часто услышишь. — Он в задумчивости поскреб подбородок. — Приведи какой-нибудь пример, чтобы мне легче было сориентироваться.

— Я расскажу о том, которое принесло нам главные неприятности. — Она на секунду запнулась, прекрасно понимая, как глупо прозвучит следующая фраза. — Бабушка Фрэда предрекла владельцу химчистки, что его смоет волной любви. Через некоторое время этого пожилого вдовца угораздило влюбиться в двадцатилетнюю девчонку. Он забросил бизнес, запустил дела, растратил сбережения и в результате разорился.

— Понятно. Человек совершенно запутался в сетях любви.

— Именно так. Но он утверждает, что во всем виновата бабушка.

— Я не вижу ничего криминального в этом предсказании. — Трэвис имел вид человека, который с трудом сдерживается, чтобы не расхохотаться. Но в лице Дэни не было и намека на веселье. Видимо, она действительно очень серьезно воспринимала проблемы бабушки Фрэды.

— В этом все и дело. Самое главное, у бабушки и в мыслях не было призывать несчастья на его голову. Наоборот, она считает любовь великим даром и говорит, что всего лишь хотела сделать его счастливым. Но владелец химчистки собирается подавать в суд и требовать возмещения ущерба.

— А какова будет моя роль? Собрать документальные подтверждения того, что после прорицания его сексуальная активность не увеличилась?

Дэни старательно игнорировала смешинки, которые так и прыгали в глазах Трэва.

— Не думаю, что это поможет. До знакомства с девушкой он занимался только бизнесом и не обращал никакого внимания на женщин. По его утверждению, он разорился именно потому, что его смыло волной любви.

— Довольно шаткое обвинение, — Трэв в задумчивости наморщил лоб.

— Я тоже так считаю, но вдруг судебная коллегия примет его точку зрения? — Дэни смотрела прямо в его глаза и заговорила медленно и отчетливо: — Я прошу тебя помочь найти тех людей, которым бабушка предсказывала что-нибудь раньше. Может, даже несколько лет назад. Если мы сумеем доказать, что ее пророчества не оказали на их судьбы никакого влияния, то наши шансы выиграть процесс значительно увеличатся.

— Не знаю, получится ли, — Трэвис посмотрел на нее с сомнением. — Как опытный юрист, ты не можешь не знать один из основных законов человеческой психологии. Эффект ожидаемого. Если человек твердо уверен, что с ним должно что-то произойти — оно чаще всего и случается. А твоя бабушка всегда обладала даром убеждения. Не удивлюсь, когда окажется, что большинство ее пророчеств сбылись.

— Честно говоря, над этим я не задумывалась. Но в любом случае среди потенциальных жертв есть те, кто ей не поверил. Показания хотя бы нескольких из них могут иметь решающее значение. — Дэни нервно теребила молнию на сумочке. Вся эта история случилась совершенно не вовремя. Она получила очень выгодное и долгожданное предложение от крупной юридической фирмы в Нью-Йорке и уже через две недели должна приступить к своим обязанностям. За это время предстояло освободить квартиру здесь, в Чикаго, и успеть обосноваться на новом месте. Задача не из легких, не оставляющая ни минуты свободного времени.

Но бабушка обратилась за помощью. Как Дэни могла ей отказать?

Трэв молча делал какие-то пометки в записной книжке. Дэни снова заговорила.

— Послушай, Трэв, мне очень нужна твоя помощь. Может, идея со свидетелями не самая лучшая, но я придумаю что-нибудь еще. Моя семья не поддерживает бабушку. Все считают, она должна просто дать денег этому человеку. Но я не согласна. Он хочет заставить бабушку платить за его собственную глупость. Это несправедливо.

Трэвис поднял глаза от записей и моргнул, удивляясь ее горячности.

— Эгей, Цыганка, ты зря так переживаешь, я думаю, твой план вполне может сработать.

— Наверное, в моих обстоятельствах лучше не употреблять слово «цыганка».

— Согласен, — улыбнулся Трэвис. — У тебя есть список заговоренных?

— Мне бабушка отказалась их называть. Она сказала, что доверит имена только тебе, да и то при личной встрече у нас дома.

— Когда мы туда отправимся?

— В любое удобное для тебя время. — Дэни постеснялась объяснять, почему ей так важно сделать это как можно быстрее. В конце концов, они не виделись много лет и было невежливо просить, чтобы ради нее он бросил все неотложные дела. Трэвис и так отнесся к ней более чем внимательно. Но ее сердце радостно екнуло, когда он ответил:

— Мне удобно прямо сейчас. Едем каждый на своей машине?

— Да.

— Разумно. Элвин назвал тебе наши расценки? Мы старые друзья, поэтому…

— Ради бога, Трэв, меня все устраивает. Не надо никаких скидок.

— Хорошо. Напиши адрес, я быстренько введу Элвина в курс дела, и можем двигаться.

Дэни застегнула сумочку и направилась вслед за ним в холл. Впервые за несколько недель она чувствовала себя спокойно и уверенно. Внутренний голос подсказывал, на Трэвиса можно положиться — он обязательно поможет. Какое счастье, что они снова встретились.

Дэни остановилась в дверях, незаметно наблюдая, как он разговаривает с юношей за стойкой приемной. Когда сегодня утром они с бабушкой обсуждали предстоящий визит в агентство, то со смехом гадали, сильно ли изменился Трэвис за эти годы. Бабушка уверяла, что он остался все таким же молодым и интересным, но Дэни почему-то представляла прежнего приятеля обрюзгшим сыщиком с внушительным брюшком. Наверное, под влиянием какого-то забытого детективного романа. Сейчас она с удовольствием отметила, как сильно ошибалась.

Трэв, безусловно, стал интересным мужчиной, если такое определение подходит к высокому, атлетически сложенному силачу с темными каштановыми волосами и великолепной улыбкой. Но не только яркая внешность тронула Дэни. Необычное выражение в глазах Трэва, когда он смотрел на нее, заставляло ее сердце биться быстрее.

Странно, в юности она вовсе не находила его сексуальным. Зато теперь нашла, подумала Дэни — и сама улыбнулась нечаянному каламбуру. Однако, раз уж она обратилась к нему в поисках профессиональной помощи, следует держать дистанцию. Тем более скорый переезд в Нью-Йорк не предполагает близких отношений с мужчиной здесь, в Чикаго. Достаточно того, что неприятности в бабушкиной жизни пришлись на этот непростой период.

Решено. Общаясь с Трэвисом, Дэни будет думать только о совместной работе, а вовсе не о том, каким привлекательным нашла его спустя столько лет после последней встречи.