Маленькое счастье Клары

Глава 1

Я помнила этот день лишь смутными отрывками, которые вспыхивали в моем мозгу подобно слепящим лучам, пробивающимся между ветвями деревьев. И мне было больно. Нет-нет, я говорю не о физической боли, хотя она донимала меня каждый раз, стоило мне задержать прием лекарства. Больше всего меня терзала боль душевная. Она, как огромный темный спрут, распускала свои щупальца внутри меня. Заглушать ее удавалось лишь в тот момент, когда я работала или когда читала в парке, позабыв о своем состоянии. Как говорил Чак Паланик: «Удивительно, как быстро ты отгораживаешься от прошлого, когда тебе есть чем занять руки и голову. Пережить можно всё, даже самую страшную боль. Только тебе нужно что-то, что будет тебя отвлекать».

Меня отвлекало все, что не давало думать о прошлом, о предательстве, о моментах дикой безысходности, терзавшей меня длинными ночами и о несбывшихся надеждах, которые были так близко…

До страшного происшествия на трассе все шло настолько хорошо, что я практически парила, окрыленная мечтами о счастливом будущем. Казалось, что ярче светило солнце, что ароматнее пахли розы в шикарном букете, лежащем у меня на коленях, и даже дождик, сеявший с неба, был теплым и ласковым.

- Игорь, это нужно отпраздновать, - сказала я, повернувшись к своему мужу, который крутил руль. – Мы рассчитались с ипотекой! Мне кажется, этот день нужно добавить в наши семейные праздники. Нет, я просто настаиваю на этом!

- Сейчас приедем домой, и откроем шампанское, - он мельком взглянул на меня и улыбнулся. – Кстати, что сказал врач? Мне кажется, что это важнее всех ипотек вместе взятых.

- А это - еще один повод для радости, - прошептала я и погладила его по руке. – Светлана Георгиевна сообщила мне, что больше нет преград для того, чтобы возобновить наши попытки. Лечение дало свой результат и беременность должна наступить в ближайшее время. Только нам нужно очень постараться.

- Чудесно, - Игорь легонько взъерошил мне волосы. – Надеюсь, к новому году у нас будет ребенок. Маленькая, хорошенькая девочка.

- Она тоже так сказала, - засмеялась я и добавила: – Мне немного страшно… Все-таки тридцать семь лет, не самый лучший возраст для первенца. Могут быть осложнения.

- Отличный возраст! – муж возмущенно повернулся ко мне. – Ты будешь самая молодая и красивая мамочка! Прекращай думать о всяком негативе, иначе я, покусаю тебя.

- Мне придется работать на дому, - вздохнула я, с сожалением вспомнив свою работу и Игорь, раздраженно передернул плечами.

- Обойдутся и без твоего присутствия! Еще не хватало бегать, по этим твоим теплицам с животом! С делами бухгалтерии можно разбираться и на удаленке!

Он, конечно, был прав, но я любила свою работу. Уже десять лет как я вела бухгалтерию в самом большом зеленом хозяйстве и всегда отправлялась туда с удовольствием. Сколько там было цветов, саженцев деревьев, овощных культур! И все это благоухало сочной зеленью, влагой и сладкими ароматами роз. Я всегда шутила, что работаю в райском саду. Эдемский служитель.

- Вот козел!

Я вынырнула из своих мыслей и увидела, что нас обогнал черный джип на хромированных дисках. Проезжая мимо, водитель насмешливо поиграл бровями, намекая на то, что мы гребем, как черепахи, на своем стареньком «Фольксвагене», и у меня все похолодело внутри. Только не это.

- Пусть едет, что он тебе? – я с опаской повернулась к Игорю, зная его нетерпимость к таким ситуациям на дороге. – Игорь, ты слышишь меня?

- Ты видела, как он подрезал меня? – муж будто не слышал, что я говорю. Его ноздри раздувались, а костяшки на пальцах, сжимающих руль, побелели. – Ну, держись.

- Игорь, не надо! – крикнула я, глядя, как он выжимает педаль газа. – Я прошу тебя!

Автомобиль помчался вперед, набирая скорость, а я схватилась за ручку на двери, понимая, что его уже ничто не остановит.

Мы поравнялись с джипом и он, неожиданно вильнул, оказавшись перед нами.

- Ты видела? Видела? – Игорь был возбужден и уже ничего не видел вокруг себя. – Урод!

И началось то, чего я так боялась – они обгоняли друг друга, лавируя между другими автомобилями, и никакие увещевания, не могли остановить моего мужа, который вошел в раж.

Джип снова резко вильнул в сторону, и в этот момент произошли именно те события, последствия которых оказались разрушительными не только для моего здоровья, но и моей жизни.

Нам навстречу несся КамАЗ, груженный песком, и как бы Игорь ни старался вывернуть руль, с жутким скрежетом, мы впечатались в его «морду». После этого, мое сознание потухло, вспыхивая одиночными моментами – вот меня вытаскивают из салона автомобиля, и я корчусь от боли, вот лицо врача, склонившееся надо мной, но я не слышу его, глядя на раскрывающийся рот, сквозь красную пелену и, наконец, белый потолок операционной, с ярким светом, бьющим в глаза.

Ну а потом все начало развиваться по дурному сценарию дешевых мелодрам. Стоило Игорю узнать, что я больше никогда не смогу ходить, он бросил меня. Кстати, в той аварии, он абсолютно не пострадал, не считая нескольких царапин и легкого сотрясения мозга. Муж, с которым я прожила двенадцать лет, даже не удосужился сказать мне это лично в глаза – он написал мне жалостливое письмо, в котором умолял простить его за слабость, недостойную мужчины, и выразил надежду на мое скорейшее выздоровление. Пространно рассуждая на тему несправедливости бытия, он не забыл добавить, что на развод подаст сам, и разрешил мне пожить в квартире, пока суд не разделит ее между нами.

Я скомкала эту писанину и швырнула в урну, почувствовав, что окаменела внутри. А может, заледенела, не знаю…

Коллеги с работы скинулись мне на инвалидную коляску, и теперь я могла почти сносно передвигаться по дому и обслуживать себя самостоятельно. Мне нельзя было падать духом, иначе это будет конец всему. О нет, только не я.

Вернувшись к работе, я углубилась в свои цифры, чтобы ни о чем не думать. В моменты отдыха от них выбиралась на улицу, ловко съезжая по пандусу. Благо, квартира находилась на первом этаже.

Глава 2

- Клара! Клара! Очнись! – тихий голос звучал совсем рядом, и я, не открывая глаз, принялась гадать, кто бы это мог быть. Почему Клара?

Черт… я упала с пандуса. Вот почему раскалывается голова и так сухо во рту. Наверное, я в больнице.

Немного приподняв веки, я заметила белизну потолка и поняла, что не ошиблась – так и есть, больница. Интересно, как долго я была без сознания?

- Клара, я тебя прошу, сейчас твоя мачеха озвереет окончательно! Приди в себя, дорогая! – снова прозвучал тихий, приятный голос, и я нехотя распахнула глаза. Нет, это не больница…

Я лежала на узкой кровати, а рядом сидела симпатичная девушка лет двадцати. Она смотрела на меня умоляющим взглядом, и до меня вдруг дошло, что Кларой она называла меня. Ерунда какая-то. Но только я вознамерилась объяснить ей, что я не Клара, как дверь в комнату распахнулась и в нее вошла кругленькая, сдобная женщина с невероятно неприятным выражением лица. Ее глазки-щелочки злобно смотрели на меня, а губы презрительно кривились. Интересно, что можно сделать человеку, чтоб он вот так смотрел? Кроме этого, мне показался странным и ее наряд, словно она вылезла из какого-то исторического фильма или сбежала с реконструкции неких давно забытых событий. Лиф ее платья был очень узким, стягивая пышную фигуру корсетом, и по нему спускалась «лестница бантов», уменьшаясь по величине сверху вниз, а само платье, распашное от талии, украшала вышивка по краям разреза. Декольте в форме каре окутывала пена кружев, и на него была накинута легкая шелковая косынка.

- Клара! – ее голос прозвучал на таких высоких нотах, что я даже скривилась. – Что происходит? Как это понимать?!

Она не сводила с меня глаз, и стало понятно, что она обращается ко мне и тоже зовет Кларой. Это шутка какая-то? Но если это было и так, то артистка она была хорошая.

- Вставай немедленно! Гадкая, невоспитанная девица! – продолжала визжать она, и я изумленно воззрилась на нее – вставай? Девица?

Девицей я перестала быть лет двадцать назад, а «вставай» прозвучало весьма жестоко.

- Знаете что! – мне надоел этот нелепый цирк с переодетой наглой теткой и, откинув одеяло, я раскрыла рот, чтобы высказаться, но тут же закрыла его. Это были не мои ноги. От слова совсем. Вот тут в душе зашевелились первые ростки паники.

Стараясь дышать глубоко и ровно, я еще раз посмотрела на конечности, торчащие из моего тела, и несколько раз хлопнула глазами, чтобы прогнать наваждение, но, увы – полненькие, белые ножки с розовыми ноготками, так и оставались на своем месте. Черт! У меня даже в молодости не было таких ног! Я всегда гордилась своей стройностью, и даже усевшись в инвалидную коляску, могла похвастаться тем, что не набрала ни грамма лишнего веса. С замиранием сердца, я попробовала пошевелить пальцами и… мне удалось! Мозг принялся лихорадочно работать, но сообразить, что произошло, и дать этому логическое объяснение я не могла. Было ясно лишь одно – каким-то удивительным, мистическим образом я оказалась в теле пышечки, которая находилась в самом прекрасном возрасте, называемым – девичеством.

- Как это понимать?! Это бунт?! – вопила тем временем злобная тетка, и ее завитые кудри, весело трепетали. – Немедленно поднимись и отвечай мне, черт бы тебя побрал, Клара! Такая же дрянь, как и твой покойный отец, упокой Господи его душу!

Ликуя оттого, что чувствую ноги, даже несмотря на то, что они не мои, я опустила их на пол и зажмурилась от удовольствия – пяточки чувствовали тепло дерева, на котором желтело солнечное пятно. Но слова неприятной особы неприятно задели меня. Как можно быть такой грубой и жестокой? Судя по происходящему, я – Клара, молодая девушка, а это моя…мачеха! Ведь так сказала незнакомка, сидевшая на моей кровати: «Клара, я тебя прошу, сейчас твоя мачеха озвереет окончательно!»

Что это? Горячечный бред после падения? Реалистичный сон? А может, приступ внезапного безумия, и я сейчас в психиатрической клинике под препаратами? Так, стоп! Хватит! Как бы оно ни было, нельзя впадать в панику, и главное сейчас разведать ситуацию. В голове вскользь промелькнула мысль о попаданках - я читала несколько книг такого направления, и именно эта шальная мысль вдруг переросла в четкую уверенность. Я – попаданка!

- У тебя есть пять минут, чтобы спуститься вниз, - прошипела моя якобы мачеха. – Время пошло.

Она вышла из комнаты, шурша юбками, а я, наконец, посмотрела на девушку, испуганно застывшую на краю кровати. Милая, с легкой рыжиной в каштановых волосах она выглядела довольно привлекательной, а длинные загнутые ресницы добавляли ей еще больше прелести. Стройная фигурка в темном платье, узкие запястья и нежная линия шеи, говорили о том, что девушка не крестьянка и не прислуга. Кто тогда? Боится мачеху, ведет себя как загнанный зверек… Бедная родственница?

Мне нужно было несколько минут просто на осознание того, что с этого момента у меня новая жизнь и новое имя. Закрыв лицо руками, я сильно потерла глаза, убрала руки – все осталось по-прежнему!

Я никогда не воспринимала такие сказки серьезно, если честно. Я и о реинкарнациях никогда не думала. Паники я, как ни странно, не испытывала. Скорее, чистый восторг оттого, что я теперь – молодая и могу ходить, что окончились дни боли и безнадежности, что впереди еще целая жизнь!

- Чего ей надо от меня? – обратилась я к бедняжке, решив, что нужно очень аккуратно выведать у нее, где нахожусь и кто меня окружает.

- Клара, ты забыла, что сегодня приезжает друг твоего жениха, чтобы заключить брак по доверенности? – удивленно произнесла девушка и весело закатила глаза. - Весь вечер ты просила меня: «Хенни, разбуди меня раньше, я не хочу выглядеть заспанной на собственной свадьбе!». А сейчас у тебя отобрало память? Ты действительно сильно ударилась головой.

Итак, это тело тоже повредило голову, девушку зовут Хенни и я выхожу замуж. Неожиданно, что сказать…

- Я действительно забыла, - улыбнулась я ей, опасаясь, что эта странная история не прекратит делать неожиданные кульбиты. – Что случилось, я упала?

Глава 3

- Фрай Клара, - мужчина слегка склонил голову, приветствуя нас, и я на секунду растерялась, но заметив, как приседает Хенни, тоже неловко присела. Мачеха одарила меня недовольным взглядом, но тут же превратилась в милую и добродушную особу.

- А вот и наша невеста, - прощебетала она и поманила меня пухлой ручкой. – Подойди ближе, дорогая.

Хенни присела на стульчик, который стоял в углу, и притихла, наблюдая за происходящим.

Я подошла, и она почти ласково сказала:

- Познакомься – это барон ван дер Ворст. По просьбе графа ван Роэльса он заключит с тобой брачный контракт и отвезет к мужу.

Я слушала ее и понимала, что не выстою и пяти минут, а о брачной церемонии не могло быть и речи. Адреналин прошел, и мне становилось хуже – травма головы, все же давала о себе знать. К горлу подкатывала тошнота, перед глазами все плыло, а место ушиба пронзала острая боль.

- Я прошу прощения, фрау Гертруда, но мне кажется, что девушка себя неважно чувствует, - сказал барон, с беспокойством поглядывая на меня. – Это так, фрай Клара?

Я слабо улыбнулась ему и сжала спинку кресла, комкая салфетку.

- Она просто волнуется! – подбородок мачехи затрясся от негодования. – Это сейчас пройдет! Хенни, где нюхательные соли?!

- Клара ударилась головой, - кузина подошла ко мне и взяла под локоть. – Похоже, ей нужен врач.

- Что ты выдумываешь?! – мачеха нервничала, и если бы не присутствие барона, то, скорее всего, устроила бы скандал. – Когда это произошло?!

- Погодите, - ван Ворст стремительно подошел ко мне и мягко спросил: - Покажите место ушиба.

Я осторожно прикоснулась к затылку и мужчина легким движением, раздвинул мои волосы.

- Фрау Гертруда, девушке действительно нужен врач. Похоже у нее сотрясение мозга.

- Я нарушила все ваши планы, - слабо улыбнулась я, и Хенни усадив меня в кресло, принялась обмахивать своим платком.

- Это не страшно, я располагаю временем и сейчас же отправлю письмо графу с объяснениями. Идите в свою комнату Клара.

Я была очень благодарна ему за понимание и участие, а вот мачеха просто пылала праведным гневом, но меня мало волновали ее душевные переживания.

Хенни помогла мне вернуться в комнату и уложила в кровать. Пока я боролась с тошнотой, она принесла таз с холодной водой и, смочив в ней полотенце, положила мне на лоб.

- Как же разозлилась Гертруда… - прошептала она, качая головой. – Она метала громы и молнии.

- Неужели она так сильно стремится сплавить меня замуж? – простонала я, чувствуя некоторое облегчение от холодного компресса.

- Странный вопрос, - Хенни передернула плечами, словно перед ней прополз таракан. – Ей нужно устроить замужество своей обожаемой Лисбет, а ты как бельмо на глазу! Ты старше и пока мачеха не избавится от тебя, ее крошке не видать мужа как своих ушей. Этой осенью начнется сезон балов и там естественно, соберутся лучшие женихи Голланды, за которых тут же примутся деятельные мамаши.

Ага! У меня есть сестрица Лисбет и Гертруда ее обожает, ведь она ей родная дочь. Все по классике жанра – злая мачеха, любимая капризная дочурка и падчерица, которую держат в черном теле. Ничего не меняется…

- А этот барон, очень даже симпатичный, - вдруг сказала Хенни, и я приподняла компресс, чтобы удивленно посмотреть на нее. – У него такие чистые и добрые глаза… А какие блестящие густые волосы…И имя у него красивое – Ливен.

На лице моей бедной кузины появилось мечтательное выражение, и я мысленно присвистнула – да девица, похоже, влюбилась!

- Он разве называл свое имя? – я не могла припомнить этого момента.

- Ты начинаешь пугать меня, Клара! – воскликнула Хенни, и ее глаза стали, как блюдца. – Тебе точно нужен врач! Ливена и твоего жениха Филиппа, знает вся Голланда! И поверь, любая женщина хотела бы оказаться на твоем месте, только вот граф на грани разорения… Но это мало останавливает охотниц за титулами… Есть уйма семей в Голланде, имеющих большой достаток, но не имеющих должной родовитости, так вот они готовы дать огромное приданое за своими дочерьми, чтобы заполучить титул. Что за радость быть богатой, но не титулованной дворянкой?! И да, граф ван Роэльс невероятно хорош.

- Как же мне так повезло… - проворчала я, совершенно не понимая сути происходящего. Вряд ли у меня имелось огромное приданое.

- Если бы в свое время твой покойный отец и отец Филиппа не подписали брачный контракт, тебе никогда не дотянуться до графа, - вздохнула Хении. – Даже, несмотря на то, что он разорен.

Все интересней и интересней! Несмотря на недомогание, я загорелась желанием узнать больше о своем будущем муже, тем более что избежать этого брака мне вряд ли удастся. Не бежать же мне из дому, в самом деле?

Моей удачей была разговорчивая Хенни, которая продолжала щебетать, снабжая меня нужной информацией.

- Я много думала о том, что было бы, если бы дядюшка остался жив? – она тяжело вздохнула. – Насколько легче и лучше нам бы жилось. Ты помнишь, как мы бегали на поля, смотреть на овечек?

- Еще бы… - протянула я. – Это были незабываемые времена.

- Какой хороший доход приносило вашей семье разведение овец… - Хенни сжала кулачки и зло сказала: - А эта дрянная Гертруда вместе со своей дочуркой все спустили на ветер!

Что ж, нечто похожее я и предполагала. Оставшись хозяйкой богатого имения и успешного дела, вместо того, чтобы приумножить достаток, мачеха пустилась в неразумные траты. Теперь, их с дочерью мог спасти лишь выгодный брак, а я была помехой в этих меркантильных планах.

- Да, все было бы иначе, если бы дядюшка и граф ван Роэльс не решили отправиться по делам торговли морем. Мне до сих пор не верится, что они погибли… - кузина вытерла слезы, и я поняла, что она очень любила отца Клары. – Ты скучаешь по нему?

- Очень, - я сжала ее ручку. – Постоянно вспоминаю его.

- И я, - всхлипнула Хенни. – Ты ведь знаешь, он был мне как отец.

В дверь постучали, и кузина сразу же поднялась.

Глава 4

Как бы ни хотелось моей мачехе поскорее сплавить меня, против доктора она пойти не могла, да и вообще это выглядело бы очень странно в глазах гостя – барона Ворста. Она была сама любезность, но я чувствовала, как в ней клокочут злость и нетерпение.

Каждый день мы с Хенни спускались в сад. Я садилась и слушала – ходить мне было еще сложно, кружилась голова. Но в целом, мы отлично проводили время за разговорами, из которых я извлекала много интересного. Иногда я аккуратно задавала вопросы, ссылаясь на головную боль и недомогание, если они уж слишком удивляли Хенни. Оказалось, что мы с ней живем в 1636 году, в красивейшей стране – Голланде, и у меня теперь - вся жизнь была впереди. Мне всего двадцать два года! Это немножко пугало, но и бесконечно радовало меня. Новая жизнь, здоровье, молодость – что может быть прекраснее? Я опасалась только выдать себя незнанием обычаев и реалий, но разговоры с Хенни потихонечку заполняли эту пропасть. Немного пугал предстоящий брак, однако тут я решила пустить все на самотек. Я совершенно точно была не в том состоянии, чтобы сбежать и строить жизнь так, как захочу. Мой вынужденный жених жил в своем имении на севере страны, с примыкающей к ней деревенькой, в которой даже были сыроварня и маслобойня. Но из-за недостатка средств все медленно, но верно приходило в упадок. А еще, граф Роэльс воспитывал племянницу – дочку покойной сестры. Это была девочка пяти лет по имени Полин. Больше ничего важного я узнать не смогла.

Сад некогда богатого поместья тоже хранил следы запустения, и разросшийся розарий превращался в шиповник, оплетая все вокруг колючими ветвями. Кое-какие кусты этих прекрасных цветов все еще радовали глаз поздними соцветиями, им просто была нужна умелая рука садовника. Белоснежный фонтан посерел, его гладкие борта разрушились и мраморная пастушка, держащая кувшин, потеряла нос, а вместе с ним и мизинец на пухлой ручке. Красивые арки, когда-то оплетенные лианами, словно голые скелеты, навевали тоску и грусть. Я не росла здесь, не была привязана душой к этому месту и все равно испытывала жалость к нему, растерявшему былую красоту и величие.

- Так-так… Вот значит где наша больная… Прячешься в кустах, Клара?

Неприятный, визгливый голос, прозвучал неожиданно, и мы с Хенни резко обернулись. По дорожке шла молодая девушка в довольно вычурном наряде, который явно стоил бешеных денег. В глаза бросались очень пышные рукава синего бархатного платья – они были перехвачены лентами и в их разрезах, виднелась зеленая подкладка. Само платье было богато отделано кружевом, вышитой каймой, а высокий воротник упирался в ее гордо вздернутый подбородок. Рыжеватые, но не такие яркие, как у меня, волосы были приподняты в пучок на макушке, а лицо обрамляли волнистые локоны. Но что меня рассмешило, так это малюсенькая челка из мелко завитых колечек, лежавшая на белоснежном лобике девушки. Колечки были чем-то смазаны и приклеены к коже. Выглядело это ужасно нарочито и забавно. Она напомнила мне рыжую овечку.

У нее были глубоко посаженные глаза ржаво-болотного цвета и тонкие губы, вытянутые в прямую линию. Единственное, что хоть как-то напоминало о нашем родстве - курносый нос с россыпью веснушек. Итак, вот и Лисбет.

- Мне нет нужды прятаться в собственном доме, - с милой улыбкой ответила я, и она удивленно взглянула на меня. – У меня дневной моцион.

- Ты не могла удариться своей головой после замужества? – прошипела сестрица и ее ноздри затрепетали. – Я примчалась из Харлемса, как только узнала об этом! Мне пришлось оставить дом наших родственников, у которых собирается богатое и уважаемое общество!

- Мне приятно, что ты так переживаешь за меня, - мне нравилось дразнить ее. В конце концов, что они мне могут сделать? Я уже оторванный кусок. А вот на место их поставить не мешало бы. – Ты приехала выразить свое сочувствие и составить компанию своей сестре в нелегкое время?

Лисбет понимала, что я издеваюсь над ней, и ее взяла оторопь. Вряд ли настоящая Клара могла себе позволить так разговаривать.

- У тебя есть компания, - сестрица неприязненно покосилась на Хенни, и ее бровки сошлись на переносице. – И вообще, мне кажется, что ты это делаешь специально, чтобы насолить мне!

- Что я делаю специально? – мне доставляла удовольствие ее злость. – Прихожу в себя после того, как ударилась головой?

- Тянешь время! А у меня его нет! – почти взвизгнула Лисбет, сжимая кулачки. – Отправляйся к своему нищему графу и дай мне дышать свободно! Толстая Клара!

Последние слова она почти выплюнула, буравя меня своими глазками-щелочками.

Удар ниже пояса. Вот же дрянь…

- Лучше быть толстой Кларой, чем безмозглой Лисбет, - моя улыбка источала сахар, мед и клубничный сироп. – Удачного дня, сестрица.

Мы с Хенни поднялись со скамейки и медленно пошли вглубь сада, а за нами стояла гробовая тишина – Лисбет похоже была шокирована.

- Я не узнаю тебя, Клара! – воскликнула Хении, когда мы отошли на приличное расстояние. – Ты никогда так не разговаривала с Лисбет! Но мне это так понравилось!

- Когда-то нужно начинать, - ответила я, и мы захихикали, весело поглядывая друг на друга. – Невоспитанная и неприятная особа, хоть и моя сестра!

- Ты не толстая, - Хенни взяла меня под локоть и попыталась успокоить, думая, что меня оскорбили слова Лисбет. – Ты – милая, приятная…

- Хенни, - прервала я ее. – Я знаю, как выгляжу и, поверь, вскоре все изменится. Но как бы оно ни было – никто не имеет права судить человека по внешности.

- Ты, правда, изменилась, - кузина внимательно посмотрела на меня. – Словно другой человек…

Разговор повернул не в то русло, но продолжить мы его не смогли – на соседней дорожке показался барон и, увидев нас, направился в нашу сторону.

- Какая приятная встреча, - он поцеловал мне руку и, склонившись над ручкой Хенни, посмотрел ей в глаза: - Фрай Хенни.

Кузина вспыхнула и опустила глаза, что лишний раз убедило меня в том, что Хенни нравится Ливен. А что если… Таак, остановись! Сначала сама разберись со своим замужеством, а потом сватай других!

Глава 5

Когда мы вернулись домой, моя кузина не стала скрывать своих чувств и бросилась мне на шею.

- Родная моя! Если бы ты знала, как я благодарна тебе! – воскликнула она и сжала меня в объятиях. – Мне кажется, что у меня начнется новая жизнь, стоит мне покинуть этот дом!

- Не у тебя одной, моя дорогая, - я тоже обняла ее. – Вместе мы преодолеем любые трудности.

Мне и самой был нужен переезд Хенни – хоть один родной человек в чужом месте. Я привязалась к ней за это время, отдавая должное ее покладистому и доброму характеру. Честная простая девочка с благородной душой.

В дверь постучали, и в комнату заглянула служанка по имени Либби. Она и еще несколько слуг остались жить в поместье, несмотря на основательно урезанное жалование. Однажды она тихо сказала мне, после очередной выволочки Гертруды: «Фрай Клара, как только вы покинете этот дом, уйду и я. Лишь из уважения к покойному хозяину и привязанности к вам я терплю эту ужасную женщину».

В тот момент я подумала, что если у меня будет такая возможность, я обязательно помогу ей.

- Пора обедать. Спускайтесь в столовую, все уже собрались, - сказала Либби и шепнула: - Фрау Гертруда недовольна, Лисбет капризничает, лишь барон спокоен и вежлив.

- Спасибо Либби, - я улыбнулась ей. – Мы сейчас спустимся.

- Это будет не обед, а сплошная мука! – Хенни вздохнула и покачала головой. – Как же я хочу быстрей уехать отсюда!

Я была полностью согласна с ней, ибо имела счастье познакомиться с сестрицей. А мачеха уже давно показала себя не с лучшей стороны. Тем более, это был мой первый обед в компании, ведь несколько дней я ела у себя в комнате в обществе Хенни.

- Старайся не реагировать на их слова, - дала я ей совет. – Пусть глотают свою желчь сами.

Мы спустились в столовую и сразу же попали под ядовитые взгляды фрау Гертруды.

- Все ждут только вас, фрай. Это недопустимо.

Барон поднялся при нашем появлении и помог устроиться за столом, а я заметила, что Лисбет как-то странно поглядывает на него. Интересно… С чего бы это?

Я обратила внимание, что посуда на столе была довольно дорогая, из китайского фарфора, но между ней стояли и оловянные чаши, с удивительной чеканкой. В них лежали фрукты и овощи, приятно разбавляя весь натюрморт яркими красками. Скорее всего, фарфор остался еще из прошлой, зажиточной жизни, а олово – вынужденное приобретение. Не удивлюсь, что красивую посуду ставили только для важных гостей - в данном случае это был барон. Мне приносили еду в обычных, керамических тарелках, хорошего качества, но довольно грубоватых.

На обед подали гюцпот* из мелко нарубленной баранины, зеленых овощей и сбрызнутых лимонным соком. Это блюдо уже приносили мне, но для меня, привыкшей к другой пище, оно было довольно экзотичным и довольно жирным. Я отставила тарелку и под удивленными взглядами мачехи и сестрицы положила себе кусочек сыра, несколько кусочков запеченной рыбы и больше овощей. На столе они были в изобилии.

- У тебя нет аппетита? – Лисбет насмешливо взглянула на меня, с аппетитом поедая гюцпот. – Нездоровится?

- Немного болит голова, - ответила я, криво усмехаясь. Не буду же я им объяснять, что решила бороться с лишним весом? Еще этих подробностей не хватало.

- Барон и так задержался у нас, - с нажимом произнесла мачеха и заискивающе посмотрела на Ливена. – Да и ваш жених, скорее всего, сгорает от нетерпения.

- Я получил ответ от графа, - сказал барон Ворст и отпил вино из высокого бокала. – Он с пониманием отнесся к случившемуся и желает фрай Кларе скорейшего выздоровления.

- Благодарю, - вежливо сказала я и подумала, что, скорее всего, граф рад, что свадьбу отложили – вряд ли его прельщала перспектива сочетаться браком с глупенькой толстушкой без гроша в кармане.

- Как ваше поместье? – сладким голоском поинтересовалась Лисбет. – Ходили слухи, что после пожара от ваших великолепных конюшен ничего не осталось. Мне очень жаль.

- Да, эти слухи верны, - лицо Ливена окаменело, и я раздраженно покосилась на сестрицу. Какая беспардонность! – Но я решил заняться животноводством и вложил деньги в разведение коров и овец. Это уже приносит первые плоды. Вскоре я начну строительство новых конюшен.

- Это чудесно! – Лисбет засияла как медный таз. – Матушка, какая чудесная новость!

- Да, милая, барона можно поздравить с таким положением дел, - Гертруда тоже приосанилась и взбодрилась. – Само поместье сильно пострадало от огня?

- Нет, но там, где это случилось, уже закончили ремонт, - было видно, что барону неприятен этот разговор.

Внезапно до меня дошло – они выпытывают, как у него обстоят дела! Еще в саду я заметила заинтересованные взгляды Лисбет. Барон был привлекательным мужчиной, а достаток делал его еще более притягательным в глазах моей меркантильной сестрицы.

- Теперь ничего не мешает вам привести в свой дом супругу! – движения мачехи стали суетливы, а глаза забегали от потока мыслей и планов, которые, похоже, взрывали ее голову.

- Возможно, к Рождеству я созрею для брака, - усмехнулся барон, и я поняла, что он давно раскусил их жалкие попытки обратить на себя внимание. – Порой мне хочется слышать детские голоса в стенах моего большого дома.

- Вашей супруге несказанно повезет, - почти промурлыкала Лисбет. – У вас есть связи, дом в столице, в котором можно устраивать балы…

- Моя супруга должна любить наше загородное поместье, растить наших детей и создавать уют, а не прыгать по балам, в окружении разодетых павлинов, - лениво произнес барон, и сестрица заткнулась, недоуменно моргнув.

Мне стоило огромных усилий, чтобы не рассмеяться. Хенни еще ниже склонилась над тарелкой, и я догадалась, что она тоже смеется. Вот так барон! Браво!

- Но молодой женщине нужно развлекаться, - пожала плечами Лисбет, недовольно поджав губы. – Или вы хотите сказать, что запрете бедняжку в загородном поместье среди коров и овец?

- Не думаю, что мой взгляд обратится на девушку такого плана, - ответил Ливен, попивая вино. – Ищущим развлечения и желающим кружить в водоворотах балов лучше держаться от меня подальше. Женщина должна быть в первую очередь матерью и хозяйкой дома. Не так ли, фрау Гертруда?

Глава 6

Мое здоровье становилось все лучше, и этот факт неотвратимо приближал день моего замужества. Мысленно я понимала, что избежать его мне не удастся, но на душе было неуютно. Незнакомый мужчина, к которому нужно будет привыкать и который, возможно, обладает дурным характером… Я старательно отгоняла от себя эти мысли, но каждую ночь они возвращались, чтобы надоедливой стайкой кружить в моей голове.

В этот день я прогуливалась по саду в одиночестве – Хенни захворала, вымочив после дождя ноги, и лежала с температурой, по самую шею закутанная в толстое одеяло.

Погода стояла совсем осенняя – было прохладно и пахло прелой листвой, усыпавшей мокрые дорожки плотным покрывалом. Убирать ее было некому, и она приятно шуршала под ногами. Я медленно шла, вдыхая прозрачный воздух, и размышляла о своем будущем, но мое внимание привлекли приглушенные голоса. Они доносились из беседки, которая находилась за фонтаном. Я остановилась. Дорожка не просматривалась из беседки – это я обнаружила еще несколько дней назад, когда мы прятались в ней с кузиной от дождя, и это давало возможность уйти незамеченной. Я не никогда не любила подслушивать чужие разговоры и уже почти развернулась, чтобы уйти, как услышала голос мачехи:

- Не будь глупой, Лисбет! Это твой шанс! Он красив и его дела стремительно идут в гору!

- Я это понимаю, но барон слишком строг! – капризно возразила сестрица. – Он запрет меня в своем поместье и заставит рожать бесконечных наследников! А я хочу танцевать и веселиться!

- Что у тебя в голове? – прошипела фрау Гертруда, и я даже представила ее трясущийся подбородок и узкие глазки. – Лисбет, ты понимаешь, что молодых, богатых и титулованных мужчин – раз-два и обчелся! Если ты не выйдешь за барона, то, скорее всего, твоим мужем окажется престарелый вдовец, который уж точно не даст тебе крутить хвостом на балах!

- Я не хочу престарелого! – мне показалось, что сестрица всхлипнула. – Зачем вы говорите такое? Чтобы испортить мне настроение???

- Пораскинь мозгами, Лисбет, - продолжала ее увещевать мачеха. – Ты знаешь много молодых людей, обладающих теми достоинствами, которые так важны для тебя?

- Нет, матушка, - сестрица принялась вздыхать с такой горестью, будто ее уже вели под венец с дряхлым дедом. – Но барон может не захотеть жениться на мне!

- Ты слишком много наговорила, а он естественно с осторожностью относится к таким легкомысленным барышням! – раздраженно ответила ей фрау Гертруда, но тут же успокоила дочь. – Нужно сделать так, чтобы у него не оставалось выбора!

- Как это? – удивилась Лисбет, а я навострила уши. Действительно, как?

- Он должен скомпрометировать тебя! – возбужденно заявила мачеха. – И главное, чтобы все это произошло при свидетелях!

- Матушка… - протянула сестрица, и я вдруг подумала, что в ней взыграет хоть какое-то чувство собственного достоинства – но нет, Лисбет почти радостно заговорила: - Какая вы умная! Это ведь действительно беспроигрышный вариант! Барону Ворсту ничего не останется делать, как только жениться на мне!

- Конечно милая, - довольным голосом произнесла фрау Гертруда. – Родишь ему наследника, и он оставит тебя в покое. У тебя появится время на себя и развлечения! Балы можно устраивать и за городом, тем более, что у барона замечательное поместье! Уверена, туда с удовольствием будут приезжать столичные гости!

- Но когда и как мы сделаем это? – Лисбет горела нетерпением и у меня руки зачесались от желания дать ей хороший подзатыльник.

- На свадьбе твоей сестры, дорогая, - заговорщицки зашептала мачеха. – Это самое лучшее время. Уж поверь, на этом мероприятии, свидетели вашего с бароном греха, обязательно найдутся. Я этому поспособствую.

Они засмеялись, а потом, понизив голоса, возбужденно зашептались. Мне уже было неинтересно, о чем они говорят, и, сгорая от праведного гнева, я пошла к дому. Ну уж нет, дорогие мои! Ничего у вас не выйдет!

Я разделась и немного успокоившись, пошла, навестить Хенни. Ничего рассказывать я ей не собиралась, чтобы не расстраивать свою ранимую кузину. Время у меня еще было, и я вполне могла нарушить планы «дорогих» родственниц или, в крайнем случае, все рассказать Ливену.

Хенни хоть и была бледной, но выглядела неплохо. Она сидела на кровати в ворохе одеял и пила горячий чай.

- Как ты себя чувствуешь? – я присела рядом и прикоснулась к ее лбу. – Температура есть, но небольшая.

- Уже лучше, - кузина отставила чашку и посмотрела на меня с каким-то странным блеском в глазах.

- Что-то случилось? – я в ожидании уставилась на нее, понимая, что этот блеск предшествует интересной, но приятной новости.

- Посмотри! – Хенни потянулась к столику и, сдернув салфетку, прикрывающую какой-то предмет, радостно заерзала на кровати.

Я увидела корзинку с фруктами, между которыми притаились блестящая коробочка со сладостями и крупная свежая роза белого цвета.

- Что это? Откуда?

Кузина протянула мне небольшой конверт, и я с любопытством прочла послание, адресованное Хенни.

«Дорогая фрай Хенни, я желаю Вам скорейшего выздоровления и шлю этот небольшой гостинец в надежде, что он хоть немного поднимет ваше настроение. С наилучшими пожеланиями барон ван Ворст».

Вроде бы ничего такого в этом послании не было, но если судить по нравам времени, в котором я находилась, это похоже на знак внимания. Барон видел в кузине женщину, и это очень радовало меня. Главное не дать мачехе и сестрице провернуть их аферу, будь они неладны!

- Ливен очень внимателен к тебе, - я улыбнулась кузине, и она зарделась. – Я так рада этому.

- Ты думаешь, барон ухаживает за мной? – Хенни почти дрожала от эмоций. – Или я себе это придумала?

- До ухаживаний еще далеко, - я уложила ее на подушки и поправила одеяло. – Но похоже к этому все идет. Старайся быть с ним любезной и меньше холодности, он должен видеть, что интересен тебе.

- Он очень интересен мне…- прошептала Хенни и захихикала, как девчонка. – Очень!

Глава 7

Хенни совершенно расстроилась, узнав, что я отбываю утром к своему жениху. Она даже всплакнула и лишь после моих заверений, что я обязательно заберу ее в ближайшее время, девушка немного успокоилась.

- Ты переживаешь? – кузина ждала от меня каких-то эмоций, но, на удивление, я чувствовала себя спокойно и не собиралась выдавливать слезу и закатывать глаза в показном волнении.

- Нет, я даже рада, что покидаю это место, - ответила, я и Хенни удивленно покачала головой.

- Ты стала совершенно другой… И мне это очень нравится.

- Спасибо, дорогая. Мне просто надоело бояться, переживать, волноваться из-за пустяков, - мягко произнесла я и добавила: - Надеюсь, ты тоже станешь более смелой и перестанешь позволять, чтобы тебя обижали.

- Я тебе обещаю, моя милая, любимая кузина! – воскликнула Хенни и бросилась мне на шею. – Только прошу тебя об одном – забери меня как можно скорее!

Мы еще немного поболтали, и я вернулась к себе, решив перебрать свои немногочисленные вещи, чтобы решить, что можно было оставить, а что пригодится на новом месте. Но за мной пришла Либби и пригласила спуститься в кабинет, где меня ждала мачеха и нотариус.

Интересно… Зачем здесь нотариус? Неужели меня заставят что-то подписывать? Ну, это мы еще посмотрим. Готовая к любым непредсказуемым ситуациям, я приготовилась к отпору, но причина, по которой меня пригласили – несказанно удивила. Оказывается, у меня были деньги.

В кабинете, кроме нотариуса, находились мачеха и барон. Гертруда стояла возле окна, нетерпеливо теребя носовой платок, а Ливен сидел в кресле возле камина.

Высокий и худой, как жердь, нотариус окинул меня близоруким взглядом и сказал:

- Завтра утром, вы фрай Клара, заключите брак по доверенности. И тогда в присутствии вашей мачехи, священника и барона ван Ворста, я вручу вам причитающиеся средства.

Вот, значит, как! Мне вручат средства! Звучало это довольно обнадеживающе.

- Это то, что завещал мне отец? – поинтересовалась я и заметила злорадную улыбку на лице Гертруды.

- Увы, ваш покойный батюшка не успел составить завещания, - нотариус поправил очки и быстро взглянул на мачеху. – Он некоторое время откладывал средства на ваше с сестрой приданое и все, что ему удалось собрать, я разделил поровну.

Я снова заметила быстрый взгляд в сторону мачехи. Итак, меня хотят надуть.

- Могу ли я посмотреть бумаги и счета? – вежливо поинтересовалась я, и Гертруда уставилась на меня изумленным взглядом.

- Для чего тебе это? Можно подумать, ты что-то понимаешь в этом! – как-то неестественно громко хохотнула она и обратилась к нотариусу: - Вы останетесь на ужин?

- Я хочу посмотреть бумаги, - снова повторила я, и в этот раз это прозвучало твердо и четко. – Или я не имею на это права?

Барон тоже был удивлен, он внимательно смотрел на меня, будто пытаясь понять, что происходит у меня в голове, а потом сказал:

- Не думаю, что это проблема, не так ли, герт Гленвиль? Средства принадлежат фрай Кларе, и она имеет право разглядывать эти бумаги хоть до утра.

- Да, конечно… - нотариус протянул мне бумаги, а мачеха с недовольным, полным презрения лицом, сказала:

- Ты выглядишь глупо Клара, советую тебе…

- Спасибо, - я даже не взглянула на нее и, присев на диван, пробежала глазами по бумагам. – Дайте мне пятнадцать минут.

Мои догадки подтвердились, и я даже улыбнулась – никто ведь и подозревать не мог, что в этой рыжей головке, прятался ум бухгалтера с приличным стажем.

- Не хочу никого обидеть, но я просто обязана указать на некие неточности, - я поднялась и, положив бумаги перед нотариусом, ткнула пальцем в несколько счетов. – Здесь, здесь и здесь, неправильные суммы. А вот здесь, вообще пропущены несколько цифр, что существенно меняет объем полученных мною средств.

- Это невозможно, милочка… - нотариус побледнел и склонился над бумагами. – Вы не имеете должного образования, чтобы понять…

- Зато я имею, – Ливен подошел к столу и взял счета. – Позволите?

Кто мог отказать ему?

Барон лишь подтвердил мои слова, и нотариусу ничего не оставалось делать, как растерянно натирать свои очки, хлопая близорукими глазами.

- Как же такое могло случиться… Странно… Я прошу прощения, это видимо ошибка моего помощника – он занимался документами и счетами вашей семьи. К утру я все исправлю. Прошу меня простить, фрай Клара.

Лицо мачехи превратилось в гипсовую маску. Она поджала губы и, выдавив из себя что-то о чае в гостиной, выплыла из кабинета.

Я победно усмехнулась – пусть небольшие, но все же это мои деньги, и я не намерена дарить их жадным и беспринципным родственникам.

- Разрешите выразить свое восхищение, - тихо сказал барон, и в его глазах я увидела уважение. – Вы удивительная девушка и моему другу несказанно повезло.

- Благодарю вас, - без тени смущения и ужимок, ответила я и тут же подумала: «А мне так же повезло, как вашему другу?»

К ужину я не спустилась, сославшись на головную боль, и поела с Хенни в ее комнате. Мы тепло попрощались – я не хотела, чтобы больная кузина выходила провожать меня в холодное промозглое утро.

- А как же твой брак? – она с грустью смотрела на меня своими большими глазами. – Я не увижу, как ты выходишь замуж…

- Разве это настоящая свадьба? – успокоила я ее. – У тебя еще держится температура, и какой смысл стоять на трясущихся ногах? Мы подпишем бумаги, дадим короткие клятвы перед священником и сразу же отправимся в путь. Помашешь мне из окна, моя дорогая.

- Хорошо, только не забывай обо мне, - вздохнула Хенни.

Я горячо заверила ее в этом:

- Никогда! Даже думать не смей, что я оставлю тебя!

Этой ночью я спала крепко и без сновидений. Ничего не смущало мой девичий сон – ни предстоящая свадьба, ни скорая встреча с будущим мужем, ни переезд. Я была спокойна, лишь размышления по поводу денег немного волновали меня. Останутся ли они в моем распоряжении или они достанутся мужу? Последний вариант меня совсем не устраивал, но разве я могла что-то изменить?

Глава 8

Лишь мое платье говорило о том, что происходящее - это свадьба. Сухие вопросы, клятвы, повторенные за священником, и подписи под документами. Мачеха стояла с каменным лицом, но я видела скрытое злорадство – она явно испытывала облегчение, что скоро избавится от моего присутствия. Но в данный момент я думала об их с Лисбет плане, который они собирались провернуть – интересно, сестрица отсутствует по этой причине? Готовится к своему «грехопадению» на глазах священника и нотариуса?

Мои подозрения подтвердила фрау Гертруда, премило объявив, что приглашает всех в гостиную на бокал вина в честь этого замечательного события.

- Жаль, что Лисбет захворала и не может присутствовать, наверное, подхватила инфлюэнцию* от Хенни, - притворно вздохнула она. – Но она передает наилучшие пожелания своей сестре и графу.

Я поблагодарила мачеху за пожеланий, которые она озвучила и приняла поздравления от остальных присутствующих, решив, что пока не покину вместе с бароном этот дом – глаз с них не спущу.

Ливен надел мне на палец кольцо с большим изумрудом и тихо произнес:

- Это кольцо передается из поколения в поколение каждой новой графине Роэльс. Пусть оно принесет вам счастье, дорогая фрай Клара.

- Я тоже на это очень надеюсь, - искренне ответила я и подумала, что граф, похоже, очень трепетно относится к семейным традициям, раз сохранил эту реликвию, несмотря на стесненные обстоятельства.

Все переместились в гостиную, где уже предусмотрительно был накрыт стол. Это был легкий фуршет, как бы выразилась я, если бы это было в наше время. Фрукты, вино, сыр и сладости, горкой возвышающиеся на праздничном блюде – вот и все праздничное угощение. Но я-то понимала, что мне и этого не светило, если бы не хитрый план мачехи.

Пригубив вина, барон вежливо попрощался со всеми, и, сославшись на то, что ему нужно написать пару писем перед отъездом, ушел к себе, а глаза фрау Гертруды, возбужденно блеснули.

- Иди к себе, Клара и переоденься в дорожное платье, - обратилась она ко мне и мило заворковала с нотариусом и священником. – Прошу вас, угощайтесь и не спешите покидать наш дом.

Я тоже попрощалась с оставшимися, и степенно покинув гостиную, помчалась наверх, подозревая, что с минуты на минуту начнет разворачиваться театральное действо, с участием Лисбет.

Осторожно подкравшись к комнате сестрицы, я притаилась за углом и замерла в нетерпеливом ожидании. Ждать мне пришлось не долго – дверь спальни Лисбет приоткрылась, и в коридор выглянуло ее испуганное личико. Она осмотрелась и, выскользнув в прохладу из теплой комнаты, поежилась, обхватив руками плечи. Это было понятно – находиться в холодном коридоре одетой в один лишь пеньюар, было еще тем испытанием для нежной девушки.

Комната барона находилась в конце коридора, и, глубоко вздохнув, она сделала шаг в том направлении и даже вскрикнула, когда я выскочила из-за угла как черт из табакерки.

- Лисбет! – воскликнула я и бросилась ей на шею. – Сестрица! Я пришла попрощаться с тобой!

Она застыла и, пока я ее прижимала к себе, так и стояла с опущенными руками. Но я не сбавляла оборотов, и от души потискав ее, расцеловала в обе щеки.

- Я буду скучать! – с надрывом сказала я и, оторвавшись от нее, уставилась в изумленное, побледневшее лицо. – Надеюсь, мы еще увидимся!

Бедняжка настолько растерялась, что, казалось, онемела, глядя на меня ошалелыми глазами, а я оглядела ее и заботливо произнесла:

- Матушка сказала, что ты подхватила инфлюэнцию! Тебе нужно лежать под одеялом, а не расхаживать в одном белье по холодным коридорам! Кстати, а куда ты направлялась в таком виде?

- Я…я… - бедная Лисбет пошла пятнами, ее глаза забегали, и мне даже показалось, что я слышу, как скрипят в ее голове шестеренки, запуская мыслительный процесс. – Я хотела позвать служанку… Но видимо сломался колокольчик… А я хочу пить…

- Ох, дорогая… - я покачала головой и подтолкнула ее к комнате. – Возвращайся в постель, я сейчас позову Либби.

- Спасибо, - сестрица начинала приходить в себя, и в ее голосе прозвучала злость. – Я не думала, что ты придешь попрощаться.

- Да как же я могла, - я улыбнулась такой сладкой улыбкой, что у меня заломило зубы. – Ты ведь моя сестра.

Под моим напором она вернулась в комнату и улеглась в кровать, наблюдая за мной полным ярости взглядом.

- Мне кажется, тебе пора собираться в дорогу, - почти прошипела она. – Тебя ждет муж!

- Да, да… - я вздохнула. – Ты права.

Под ее злобным взором, я подошла к колокольчику и дернула за шнурок – его дребезжание раздалось где-то далеко внизу, заставив Лисбет сжать края одеяла.

- Заработал, - весело сообщила я, наслаждаясь выражением ее лица. – Просто нужно было сильнее дернуть, дорогая.

Через несколько минут в комнату вошла Либби и удивленно взглянула на меня, не ожидая увидеть в комнате сестры.

- Лисбет хочет пить, - сказала я и снова грустно вздохнула. – Либби, побудь с ней, мне кажется у сестры жар.

- Конечно, - женщина не понимала, что происходит, но приняла условия игры.

- А вот и водичка, фрай Лисбет, полон кувшин, - она подошла к столу, на котором стоял кувшин, а рядом керамическая кружка. – Я же вам недавно свеженькой принесла.

- У сестрицы болит голова, - объяснила я, направляясь к двери. – Позабыла, видать.

Вернувшись в свою комнату, я переоделась, находясь в приподнятом настроении, и несмотря на то, что уже попрощалась с Хенни, побежала к ней.

- Ты же говорила, что мы больше не увидимся! – воскликнула моя бедная кузина, и ее лицо озарилось радостью.

- У меня есть лишняя минутка, - я присела на кровать и крепко обняла ее. – Хенни, осталось потерпеть совсем немного, и мы снова воссоединимся.

- Я намерена быть сильной и не падать духом, - бодро ответила девушка и поцеловала меня. – Поезжай и не беспокойся обо мне.

Но как я могла не беспокоиться о ней, оставляя с мачехой и сестрицей, которые точно были раздосадованы неудачной аферой. Скорее всего, они начнут сгонять злость на ней. Ну, ничего, первое, что я сделаю – займусь оформлением документов на опекунство.

Глава 9

Мы уже давно выехали из города, и теперь я наблюдала мрачные пейзажи пустых полей и голые деревья, на ветвях которых кое-где трепетали пожелтевшие листья. Барон что-то читал, откинувшись на спинку сидения. Мерное покачивание экипажа навевало сон. Я даже не заметила, как задремала, убаюканная ездой и теплом, и испуганно вздрогнула, когда карету качнуло и перекосило на одну сторону. Послышался глухой удар упавшего тела и до моих ушей долетел стон, в котором явно слышалась боль.

- Что произошло??? – я выглянула в окно, но толком ничего не увидела, кроме того, что мы стояли в огромной луже.

- Не выходите из экипажа, - предупредил меня барон и, открыв дверь, прыгнул прямо в воду. Через минуту я услышала, как он выругался, и занервничала – что происходит?

Все стало ясно, когда Ливен снова возник возле распахнутых дверец, волоча на себе нашего возницу. Мужчина постанывал, а из его головы сочилась кровь, окрашивая седые волосы в бурый цвет.

- У нас отвалилось колесо, - объяснил барон, помогая бедняге устроится на сидении, где до этого сидел сам. – Похоже, в этой яме большущий камень. Густав слетел с козлов и ударился головой, что очень плохо. Ему срочно нужна помощь.

- Что же делать? – я понимала, что починить карету барон вряд ли сможет. – Мы далеко от имения графа?

- Нет, хвала Господу, - Ливен ободряюще улыбнулся мне и спросил: - Клара, вы не будете бояться, если я оставлю вас с Густавом и поскачу за помощью? Это не займет много времени. Других вариантов нет.

- Нет, конечно! – воскликнула я, стараясь не показывать своих опасений. – Поезжайте барон, а я подожду вас и присмотрю за Густавом.

- Вы смелая девушка, - барон спрыгнул с подножки и захлопнул дверцу. Через минуту я услышала ржание лошади и удаляющийся стук копыт.

Я аккуратно подлезла к другому окну, на задранной стороне экипажа и тоскливо посмотрела на серое поле, за которым начинался густой лесок. Интересно, здесь есть разбойники? Стало немного не по себе, но я тут же успокоила себя – вряд ли бы ван Ворст оставил меня в опасности.

Густав был бледен и, прикрыв глаза, полулежал на широком сидении. Я даже не могла обработать ему рану – это нечем было сделать. Оставалось надеяться, что Ливен вернется очень быстро. Ко всему этому еще и пошел дождь, с нарастающей силой барабаня по крыше кареты.

Прошло примерно полчаса, и я снова выглянула в окно, надеясь увидеть людей. Холодный ветер ударил мне в лицо, и сквозь пелену дождя я действительно увидела всадника, быстро скачущего в нашу сторону. Сначала я обрадовалась, но потом вдруг подумала, что вряд ли это помощь из поместья – он приближался с другой стороны и был один.

Страх моментально проник во все клеточки моего тела, и я суетливо огляделась, ища хоть что-то чем можно было защититься. Мой взгляд упал на Густава, и я увидела нож, торчащий за его поясом. Осторожно вытащив его из ножен, я сжала гладкую рукоятку и уставилась в окно, ожидая, когда в нем появится силуэт незнакомца.

Стук копыт приблизился, потом всадник спрыгнул в грязь, и я услышала его шаги – он обошел карету и, наконец, в окошке появилась размытая дождем фигура. Я еще крепче сжала нож и приготовилась защищать свою жизнь и честь, ведь неизвестно, что это за человек и что у него на уме.

- Здесь есть кто-нибудь? - услышала я приятный, глубокий голос с бархатными нотками.

- У меня нож! – поддавшись какому-то порыву, ляпнула я, не сводя глаз с окошка. – И я смогу защитить себя!

- Это похвально, - ответили мне по ту сторону дверцы. – Но я хотел не обидеть вас, а предложить помощь.

- Откуда я могу знать, что вы не врете? – поинтересовалась я, не собираясь доверять словам незнакомого мужчины.

- Если бы я хотел напасть на вас, то вряд ли бы стоял под дождем, ожидая вашего согласия принять мою помощь, - раздраженно хмыкнул мужчина, и меня это задело: похоже он считает меня глупой.

- За помощью отправился мой провожатый барон ван Ворст! – заявила я, надеясь, что имя Ливена и его ожидаемое появление, сделают свое дело. Если этот человек и имел дурные намерения, то после моего следующего заявления, обязательно откажется от них. – Скоро здесь будет мой муж граф Роэльс!

С той стороны воцарилось молчание, и я довольно повела глазами – вот так вот!

- Что ж, - наконец подал голос незнакомец. – Тогда спешу вас обрадовать – ваш супруг здесь, фрау Клара.

Меня будто окатили ледяной водой. Что??? Да, ладно…

- Вы граф Роэльс? – мне казалось, что в горле поселилось семейство ежей.

- Собственной персоной, графиня.

Дверца кареты открылась, и передо мной возник мой муж, глядя на меня темными и глубокими, как старый колодец, глазами. Поля шляпы отбрасывали тень на его строгое лицо с мефистофельским изломом бровей, и я чуть было не раскрыла рот от охвативших меня эмоций. Короткая щетина окутывала его подбородок легкой дымкой, и сквозь нее проглядывала ямка, делая упрямые очертания еще жестче. Лишь длинные густые ресницы немного смягчали этот демонический образ. Теперь я понимала женщин, которые мечтали заполучить его даже без денег – граф был до безобразия хорош.

- Добрый день, - его глаза пробежались по моей фигуре, прикрытой бесформенным плащом, и он сказал: - Я помню вас маленькой девочкой. Рыжей с россыпью веснушек на носу.

- Это не изменилось, - я чувствовала себя неловко и поняла, что стесняюсь сама себя. Своей полноты и невзрачности. Граф явно заслуживал более привлекательную супругу и, наверное, испытывает ужасное разочарование. Но потом я разозлилась – разве моя вина, что он связан обязательствами? Я здесь тоже не по собственной воле!

- Может, вы опустите нож? – граф перевел взгляд на блестящее лезвие, и я смущенно опустила свое оружие.

- Прошу прощения.

- Что с ним? – он посмотрел на возницу и нахмурился. – Выглядит довольно плохо.

- Он упал и ударился головой, - объяснила я. – Поблизости есть врач?

- Естественно, за ним пошлют сразу же, как только мы окажемся в поместье, - ответил граф и поинтересовался: - Надеюсь, вы не пострадали?

Глава 10

Беднягу Густава уложили на повозку, слуги принялись вытаскивать экипаж из лужи, а мрачный граф, окинув меня недовольным взглядом, сказал:

- Вы поедете со мной, графиня.

- Что значит, с вами? – сначала не поняла я, а потом до меня дошло – он предлагал мне ехать на его лошади. – Я… я не могу…

Меня даже в жар бросило, когда я представила, как он прижимается ко мне своим подтянутым телом. Еще не хватало, что бы он щупал мои бочка, предательски выпирающие из тесноватого платья. Собираясь в дорогу, я легкомысленно решила, что не буду надевать корсет – дорога длинная, зачем эти неудобства? Кто ж знал, что все обернется таким неприятным образом.

- Вы пойдете пешком? – холодно поинтересовался мой муж, направляясь к лошади. – Тогда я должен предупредить вас, что дойдете вы к следующему вечеру. Итак?

Кляня, на чем свет стоит и графа, и отвалившееся колесо, и проклятые корсеты я все же пошла следом за ним.

Филипп взлетел на лошадь подобно большой черной птице и протянул мне руку.

- Вставьте ногу в стремя, - сказал он, и я сделала, как он хотел, одновременно хватаясь за его горячую ладонь. Мое тело дернули вверх, и я не успела охнуть, как оказалась зажатой крепкими ногами графа.

Ощущения были фееричными. Все происходящее я оценивала как взрослая женщина и, естественно, что испытывала далеко не девичьи чувства, оказавшись в кольце мужских рук.

Барон тоже сел на лошадь, и мы поскакали под холодным дождем в сторону большого холма, касающегося своей круглой верхушкой серого неба.

Я старалась даже не дышать, не то что шевелиться, остро ощущая движение лошадиных мышц под собой. И графа, который прижимался ко мне всей грудью.

- Вы можете не так сильно прижиматься ко мне? – вежливо поинтересовалась я, не желая, чтобы влечение к мужу, набирало обороты. Он должен первым воспылать к своей молоденькой жене.

- Конечно, дорогая, - все тем же насмешливым голосом, произнес он. – Если вы пересядете на голову лошади.

Я недовольно поджала губы, а граф вдруг спросил:

- Мне показалось или вы без корсета, фрау?

Я так и знала. Какой же ты внимательный!

- Да, - я не стала юлить и сказала правду. – Это жуткое приспособление, и в дороге принесло бы мне немало неудобств.

- Это разумное решение, - ответил к моему удивлению граф. – Всегда поражался стойкости женщин - втискивать свои телеса в эту клетку, сущий ад.

Граф что, намекает на мои формы? Или он не имел в виду именно меня?

Зло, тряхнув головой, я отогнала от себя эти мысли. Какая разница, что он думает обо мне! Я никогда не была мнительной и не искала в сказанных кем-то словах скрытый смысл. А сейчас будто восьмиклассница!

Замолчав, я принялась обдумывать свое будущее с этим экземпляром мужественности, но все, что приходило мне в голову, отнюдь не радовало. Итак, что мы имеем – мужа с финансовыми проблемами, племянницу-сиротку, к которой нужно найти подход, и дом, который станет моим на всю жизнь. В любом случае у графа должны быть расчетные книги, и было бы замечательно заглянуть в них, я бы точно определила истинное положение дел. Я даже улыбнулась, вспомнив одно выражение: «У хорошего бухгалтера не сойтись может только юбка». Оно очень подходило мне на данный момент – бухгалтером я была хорошим и юбка на мне сходилась с трудом. Но позволит ли граф лезть молодой жене в финансовые дела? Здесь у меня были сомнения.

Мои мысли плавно перешли на более приятные вещи, и я закусила губу. Сегодня ведь первая брачная ночь! О нет… Только не так… Как умная женщина, имевшая кое-какой опыт, я понимала, что именно эта ночь может повлиять на нашу семейную жизнь в будущем. Пока граф равнодушен ко мне, и если быть до конца честной, вряд ли его приведет в восторг мое нынешнее тельце, похожее на фарфоровый, пузатый графинчик. Первый раз всегда оставляет послевкусие, которое потом трудно будет перебить. Это может стать помехой в наших отношениях. Вывод напрашивался сам собой – никакой брачной ночи, пока муж не заинтересуется мною сам лично. Я еще не знала, как буду избегать ее, но настроена была решительно.

Слава Богу, у меня были мозги не двадцатилетней девчонки, и я вполне могла выстроить грамотную стратегию, а сейчас мне был нужен… скандал. Небольшой такой скандальчик, чтобы отбить у графа желание исполнить свои супружеские обязанности.

Весь остальной путь мы молчали. И лишь когда показались первые деревья подъездной аллеи, граф сказал:

- А вот и ваш новый дом, Клара. Надеюсь, он вам понравится.

Мне понравится все, главное, чтобы там не было фрау Гертруды и Лисбет. От этой мысли я улыбнулась и приготовилась лицезреть графские пенаты.

Но сначала я увидела парк, который темной громадой окружил нас. С интересом оглянулась – по тому, что открылось мне, можно было сделать вывод о его достаточно большой площади. Заросший, мрачный, немного похожий на своего хозяина, он навевал легкую тревогу.

- Нужно будет обязательно пройтись по его дорожкам, оценить степень запущенности, – решила я. Вряд ли за ним могли ухаживать в полной мере, ведь это требовало довольно внушительных затрат.

Луна ярко освещала путь, следуя за нами по очистившемуся от туч небу. Аллея, по которой мы ехали, закончилась и, преодолев двустворчатые ворота из металлических прутьев, некогда выкрашенных в благородный коричневый цвет, я чуть не ахнула, увидев большущий особняк. Это монументальное строение просто поразило меня своими размерами. Было видно, что в прошлом оно дышало роскошью и великолепием. А сейчас, на меня смотрел облезлый фасад, увитый плющом, опутавшим своими цепкими лианами серые каменные стены. Какая-то готическая нотка сквозила в его архитектуре, а красочная «облезлость» лишь усиливала это ощущение. Главный вход находился в самом центре фасада, между двумя античными колоннами, разместившимися на устойчивых пьедесталах. Некогда они были выкрашены в охровый цвет, а сейчас от него остались расплывчатые пятна, похожие на ржавчину. Массивная деревянная дверь с вытянутым аркой окном сверху была почти черной от времени и влаги. Крыша особняка, покрытая темной черепицей, оканчивалась невысоким фронтоном, который украшал цветочный орнамент – лилии, сплетенные между собой ажурными стеблями. Каминных труб было много, но я сомневалась, что все камины использовались – это тоже как никак дорогое удовольствие. Площадка перед домом была устлана каменной плиткой различного размера, и в ее щербинах зеленел густой мох.

Глава 11

Я мило улыбнулась ему, вложив в эту улыбку все, что думаю по этому поводу, и граф нахмурился. Нет, как бы оно ни было, но все же первое впечатление он создавал довольно приятное. Было видно, что граф не сноб, не глуп, у него есть чувство юмора, и я снова загорелась надеждой, что у нас все получится.

- Думаю, на сегодня хватит историй, - Ливен почувствовал напряжение между нами и, скрывая улыбку, добавил: - Пора отдохнуть после дороги.

- Да, ты прав, - граф повернулся ко мне и холодно произнес: - Прошу прощения графиня, что заставил вас стоять на холоде.

- Ничего страшного, - вежливо ответила я. – Я ничуть не замерзла.

- Прошу вас, - он предложил мне руку.

Я взялась на нее и сразу почувствовала, как он напряжен. Я его раздражаю? Нужно быть аккуратнее.

Удивительно как в этом человеке сочетались обаяние и холодность ледяной глыбы! Такие вот мужчины с легкостью сводят женщин с ума, то очаровывая их, то отдаляясь. Но нет, со мной, милый граф, такие трюки не пройдут! Хотя это могло быть особенностью характера, а не целенаправленным действом. Вряд ли я на данный момент представляла собой объект для соблазнения.

Мы вошли в дом, и тяжелая дверь жутко заскрипела, закрываясь за нами, от чего я вздрогнула и машинально оглянулась. Нет, мне положительно требуется успокоительное.

С замиранием сердца я осмотрелась и поняла, что как бы ни был стеснен в средствах граф, за особняком ухаживали по мере возможности.

Первое, что бросилось мне в глаза – это камин, облицованный камнем с вставками из покрытого резьбой можжевельника. У меня была солонка из этого замечательного дерева, и я часто любовалась удивительными переходами цветов и оттенков, прихотливо вьющимися линиями и изгибами. На камине и на кое-какой мебели, стояли масляные лампы и довольно сносно освещали помещение, позволяя рассмотреть место, куда я попала. Хотя и копоти от них тоже было немало - скорее всего, в них был нутряной жир.

Сам камин был просто невероятных размеров и напоминал раскрытую пасть некоего чудовища. Несмотря на свой мрачный вид, он был идеально вычищен, и я даже прикинула, что если позолотить решетку и соскоблить налет с полок, он заиграет другими красками. А в том, что налет был - я не сомневалась. Вдоль стен были расставлены стулья с такими прямыми спинками, что посидев на таком, можно было запросто заработать прострел. В моей голове сразу же промелькнула мысль о подушечках из бархата, но я остановила этот приступ домоводства, решив, что сейчас не время думать о глупостях. Красивая консоль* под цвет стульев, стояла под блестящим щитом, на котором был изображен герб. И хотя поверхность столика истерлась, это не мешало ему быть произведением мебельного искусства. Канапе, обитое тисненой кожей, несколько мягких табуретов со штопаными парчовыми сидениями и темный шкаф с бронзовыми накладками, украшенный резьбой – вот и все убранство.

Потолок тоже был каменным, с почерневшими нависающими балками, и мне казалось, что сейчас оттуда обязательно должна вылететь летучая мышь.

- Наконец-то, ваша светлость! – взволнованный голос прозвучал немного резко в большом холле, и я, наконец, обратила внимание, что в нем находимся не только мы, а еще несколько человек. Они стояли в самом темном углу, поэтому я не заметила их сразу. – Мы волновались! На улице похолодало!

Вся эта честная компания шагнула из темноты и остановилась, глядя на графа.

Я с интересом взглянула на собравшихся, и сразу же поняла, что это слуги. Пожилой мужчина с абсолютно лысой головой и острыми плечами, обтянутыми серым сукном, полненькая женщина лет пятидесяти в чепце, который был завязан под подбородком, и молоденькая девушка с круглым, деревенским лицом, на котором блестели любопытные глаза-бусины.

- Мне лестно слышать, что вы печетесь о моем здоровье, Фрост, - граф говорил строго, но было видно, что он делает это ради приличия. – Но я уже не дитя. А теперь подойдите ближе, познакомьтесь с графиней Роэльс.

Трио двинулось в нашу сторону, и любопытства в глазах девушки стало еще больше.

- Ваша светлость, это Фрост – он исполняет обязанности моего камердинера и дворецкого, - представил Филипп пожилого мужчину. Тот так низко поклонился мне, что хруст в его пояснице заставил меня испуганно схватить его за локоть.

- Я прошу вас, не надо.

Мужчина выпрямился, и в его глазах мелькнуло сначала удивление, а потом радость – он явно не ожидал, что я обращу на него внимание. Но я сразу заметила и скрученные артритом пальцы, и легкую хромоту, которую он отчаянно пытался скрыть.

- Добро пожаловать ваша светлость, - сказал он, и я поняла, что мы подружимся. Уж очень добрые глаза были у этого старика. – Для нас это большая радость.

- А это Гуда – повариха и экономка, - граф указал на полную женщину в чепце. – Теперь она будет выполнять ваши распоряжения.

- Здравствуйте, ваша светлость, - женщина тоже поклонилась и сняла с пояса связку ключей. – Теперь это ваше. Здесь ключи от кладовой и остальных комнат.

Вот, значит, как… Меня порадовало, что никто не собирался ограничивать меня в правах, и с этих пор я здесь полноправная хозяйка.

- Здравствуй, Гуда, - я старалась говорить как можно дружелюбнее, ведь с этими людьми мне придется контактировать каждый день. – Я думаю, мне понадобится твоя помощь, так что пусть они пока побудут у тебя. Надеюсь, ты все покажешь мне завтра утром?

- Конечно, ваша светлость! – повариха засияла как медная кастрюля. – Каждый уголочек!

- Ну а это Мия – помощница Гуды. Она швея и прачка, - Филипп, казалось, даже посветлел, наблюдая, как я общаюсь с его слугами, и объяснил: – Это вся домашняя прислуга, но есть еще слуги, которые занимаются тяжелой работой.

- Я здорово шью, ваша светлость! – горячо заговорила девушка, перебирая нервными пальцами передник. – Стежок к стежку! Никто в деревне не делает такие ровные стежки, как я!

На вид ей было лет пятнадцать не более, и вся ее внешность дышала здоровьем и той деревенской свежестью, которой так не хватало городским барышням.

Глава 12

- Что ты скажешь о своей молодой супруге? – барон, прищурившись, смотрел на друга, который медленно пил вино с мрачным лицом.

- Рано делать выводы, но скажу так – она напугана и ершится, словно птенец, - ответил Филипп и хмыкнул. – Да она и есть птенец, выпавший из гнезда.

- Ты знаешь, я бы сказал, что графиня рада, что выпала из этого гнезда, - Ливен улыбнулся, вспомнив, как Клара требовала документы у нотариуса. – Она полна скрытых достоинств, одно из которых - умение разбираться в цифрах.

- Что? – граф удивленно приподнял бровь. – Ты это о чем?

- Ты не поверишь, но я это видел собственными глазами! – воскликнул барон. – Когда нотариус объявил при всех о том, что отец оставил ей приданое, твоя жена потребовала счета и довольно быстро отыскала в них нестыковки. Похоже, мачеха пыталась поделить и те крохи, что предназначались именно падчерице.

- Но откуда у нее такие знания? – Филипп был удивлен, и в его голосе сквозило недоверие. – Молодая девушка и цифры?

- Клянусь тебе! – Ливен сказал это так горячо, что граф понял – барон сам находится под впечатлением. – Я посмотрел на нее другими глазами.

- Странно… Я помню ее совсем ребенком. Мне было пятнадцать лет, а ей пять, и уже тогда было видно, что она не приспособлена к жизни – мягкое, стеснительное дитя, прячущееся за шторами в гостиной. Она часто болела, не играла в саду с другими детьми и ее унылое, рябое личико всегда было тоскливым и грустным, - граф задумчиво потер подбородок. – А сейчас она разбирается в цифрах и, по-моему, остра на язык.

- Еще у нее благородная душа, - добавил Ливен, пододвигая кресло ближе к огню. – Она попросила меня посодействовать ей в одном деле.

- В каком еще деле? - брови Филиппа снова поползли вверх.

- Графиня сказала мне, что не хочет оставлять свою кузину на попечении мачехи, и я посоветовал ей оформить опекунство после замужества. Надеюсь, ты не будешь против? – барон отвел взгляд от огня, чтобы посмотреть на друга. – Эта женщина ужасно неприятная особа. Я уверен, что у бедняжки Хенни, жизнь будет не сахар

- Хенни? – граф сморщил лоб, стараясь вспомнить, и это ему удалось. – Припоминаю! Сопливая малышка, трущаяся возле Клары. Они всегда были вдвоем. Что ж, девушку нужно спасать. Я поговорю с супругой.

- Скажи мне честно, ты разочарован ее внешним видом? – спросил барон, хитро сощурившись. – Тебя всегда привлекали женщины типа баронессы Ингрид, высокие, темноволосые лани с большими глазами.

- Возможно, я бы и женился на богатенькой вдовушке, такой как Ингрид, но увы, отец и герт ван Мейер, подписали удивительный договор – если я откажусь от брака с Кларой, то мне придется отдать в качестве откупа «Темный ручей», - раздраженно произнес граф. – Слишком большая цена за свободу. А насчет внешности моей жены… Мне все равно: она не похожа на черта, и это уже хорошо.

- Согласен – отдать поместье, это ненужная жертва. Я знаю, как ты любишь это место.

- Ливен, если быть откровенным, мне жаль девушку, - раздражение покинуло Филиппа, и он грустно улыбнулся. – Вряд ли ее отец желал такой судьбы для своей дочери. Что я могу предложить ей, кроме жалкого существования в этом старом особняке?

- Как дела на сыроварне? – сменил тему барон, и Филипп покачал головой, давая понять, что дела из рук вон плохо.

- Коровы мрут, новых купить не на что. Из стада осталось пять голов, на которых страшно смотреть.

- Я могу помочь тебе пополнить стадо, - сказал Ливен и поднял руку, пресекая возражения Филиппа, которые он уже приготовился высказать. – Я достаточно слышал твоих «нет», граф. Сначала мне было тоже нелегко, потом все начало налаживаться и мои лошади стали приносить доход, но ты упрямо отказывался от моей помощи. Потом пожар… Сейчас мои дела идут на лад, и я могу себе позволить помочь тебе. Ты спас меня от смерти, а то, что я предлагаю тебе - всего лишь коровы! Шесть шикарных, молодых коров и быка.

- Не начинай петь свою старую песню, Ливен, - Филипп нервно поправил волосы. – Это было давно, не стоит вспоминать об этом.

- Кинжал того вора был нацелен мне в сердце, но вошел в твое плечо, - упрямо продолжал барон. – Если бы не ты…

- Ты погнался за ним из-за кошелька, в котором было несколько золотых гульденов! – воскликнул граф. – Это безумство!

- Нельзя позволять всяким проходимцам обирать тебя! – барон злился, вспоминая эту давнюю историю. – Иначе они совсем обнаглеют!

- Ты мог лишиться жизни.

- Благодаря тебе она со мной, - Ливен тяжело вздохнул. – Так что, твоя гордость сейчас совершенно неуместна, и я предлагаю тебе не благотворительную помощь, а свадебный подарок. Лучше подумай, что твои дела пойдут в гору, как только заработает сыроварня. Ваш сыр всегда был самым лучшим в Голланде.

- Что ж, наверное, ты прав и мне придется принять твою помощь, - вздохнул граф и налил вина себе и барону. – Давай выпьем за это. Кстати, я не хочу забирать все деньги у Клары, пусть у девочки будут свои средства.

- Это благородно с твоей стороны, - Ливен с уважением взглянул на друга. – Мне это по душе, и поверь, твоя молодая жена это оценит. Завтра же я дам распоряжение, чтобы пригнали скотину и привезли корма. В этом году мои поля были полны сочной травы, и ее хватит, чтобы прокормить и мое стадо, и твое.

- У меня тоже есть запасы, - граф немного расслабился. – Эта зима не будет такой тяжелой, как прошлая.

Они помолчали, глядя на пляшущий в камине огонь, и барон спросил:

- Как малышка Полин?

- Она скучает по матери, - грустно произнес Филипп. – Девочка становится дикой и нелюдимой. У меня нет времени заниматься ее воспитанием, а Гуде и Мие некогда, они вдвоем стараются содержать этот дом в порядке, занимаясь еще и кухней. Она как зверек прячется в коридорах особняка или в парке, и женщины ловят ее, чтобы накормить и помыть.

- Возможно, теперь все изменится, - предположил Ливен. – Клара может заменить ей мать. А когда здесь появится кузина Хенни, у девочки будет достаточно женского общества, чтобы восполнить свою пустоту.

Глава 13

Проснулась я рано утром, когда темное небо только начинало сереть на горизонте, и больше не сомкнула глаз, поддавшись тревожным мыслям. Они снова терзали мою душу, заставляя придумывать все новые и новые страшилки, которые ждали меня в будущем. Но самое главное, что я решила для себя – мне нужно поговорить с мужем. Он производил впечатление умного человека и должен был прислушаться к просьбе девушки.

Мия пришла примерно через час, и я улыбнулась, увидев ее помятое, сонное лицо.

– Ваша светлость, просыпаться пора, – прощебетала она, растапливая камин. – Теперь вы решаете, что на обед и ужин готовить. Гуда ждет распоряжений.

– Замечательно! – я потянулась, ощущая легкость в отдохнувшем теле. – Мне бы хотелось умыться, Мия.

– Я принесу водичку, ваша светлость, – пообещала мне девушка, а я подумала, что нужно обязательно спросить о ванне. Не хотелось ходить грязнулей.

- Погоди-ка, - я немного замялась, ведь в доме мачехи ванны не было, и мне приходилось мыться в небольшом тазу, холодной водой, испытывая при этом невероятные неудобства. – Мия, у меня вопрос. В доме графа есть ванна?

- Ванна? – она сначала не поняла, хлопнув сонными глазами, а потом засмеялась. – Мыться в которой? В замке две бадьи – одна стоит в прачечной возле кухни, мы с Гудой по субботам там моемся. А вторая принадлежит графу.

Это уже вселяло надежды на чистое существование. Да и мысль, что граф следит за своей гигиеной, была приятной.

– А еще, в подвале есть медная ванна, - спохватилась Мия. – Гуда говорит, что ее старый граф из Турций привез.

Это было очень интересно: кто знает, какие еще сокровища хранят в себе подвалы и чердаки этого особняка.

- Мне бы очень хотелось принять ванну, - я вылезла из-под одеяла и поежилась – камин еще не успел прогреть комнату, и было зябко. – Это можно устроить?

- Конечно, ваша светлость! – Мия схватилась за ручку двери и обернулась. – Вы бы оставались в кровати, пока я вещи ваши не принесу, не приведи Господь, заболеете.

Но усидеть на месте я не могла и как только служанка вышла, принялась исследовать свою спальню при свете дня. То, что было скрыто в полумраке ночи, теперь просто кричало о ветхости. Я сразу решила, что тяжелый балдахин над кроватью нужно снять, вычистить и заштопать. Иначе спать под этим пылесборником – зарабатывать себе аллергию. Тоже самое нужно проделать и со шторами, а ковер хорошенько поколотить на улице палками… В принципе, особой грязи здесь не было, лишь пыль, да небольшой налет на камине. С этим можно было довольно быстро и бесхлопотно справиться. Высокий, двухстворчатый шкаф был набит простым, но чистым бельем – похоже, его кипятили, потому что, ни желтизны, ни серости я не заметила.

Мия притащила ведро теплой воды, и мне стало жаль ее, но девушка двигалась проворно, движения ее были уверенными, и, несмотря на столь юный возраст, у нее были натруженные руки.

В дверь постучали – оказалось, принесли мои вещи, и это было очень кстати, ведь дорожное платье было уже несвежим. Я умылась, уложила волосы в простую прическу и с помощью Мии надела самое лучшее платье, из тех жалких нарядов, что имелись в наличии. Оно было из светлого сукна цвета кофе с молоком, простого покроя, с мягко ниспадающими складками и аккуратной шнуровкой на лифе. Подол, украшенный каймой, немного поистрепался, но это было не очень заметно. Все выглядело довольно мило.

Когда я спустилась к завтраку, граф уже сидел за столом и задумчиво смотрел на раскачивающиеся деревья за окном. При моем появлении он поднялся и, когда я подошла ближе, отодвинул стул.

- Доброе утро, ваша светлость, - вежливо поздоровался он и вернулся на свое место. – Как вам спалось?

- Замечательно, - я обратила внимание, что мой муж гладко выбрит и снова одет во все темное. Но мне это импонировало. Лучше так, чем, если бы он был похож на яркого павлина. – Как спалось вам, Филипп?

Мне показалось, что он даже вздрогнул, когда я произнесла его имя.

- Спасибо, неплохо, - ответил он и поинтересовался: - Как вы себя чувствуете?

- Все мои недомогания унес хороший сон, - дружелюбно ответила я, думая, как начать разговор, касающийся наших семейных отношений. – Могу я попросить вас?

- Да, конечно, что угодно, - граф отложил ложечку, которой вяло ковырял яйцо, и мне показалось, что его что-то тревожит. Правильно ли я делаю, что лезу к нему с этими разговорами?

- Мне бы хотелось спуститься в подвал, - сказала я, намазывая овсяную лепешку маслом. – Вы позволите мне?

- В подвал? – граф изумленно уставился на меня. – Странное место для прогулок.

- Мия сказала, что там стоит медная ванна, я хотела бы взглянуть на нее, - сказала я с замиранием сердца, готовая к тому, что он посчитает меня странной, разозлится или откажет в грубой форме, но муж лишь весело приподнял брови.

- Господи, графиня, вы напугали меня! – Филипп рассмеялся красивым, раскатистым смехом, и я тоже не сдержалась и улыбнулась – как же он хорош! – Я, грешным делом, подумал, что взял в жены женский вариант Синей бороды!

Я тоже начала смеяться, ощущая, как тает лед между нами.

- Но это всего лишь легенды и Жиль де Монморанси-Лаваль* барон де Рэ, маршал Франции, был женат всего один раз, жену свою не убивал, да и вообще больше интересовался делами военными, чем любовными. На свою беду маршал был очень богат. Видимо, за это он и поплатился головой, обвиненный в преступлениях! – я еще улыбалась, говоря это, но видя, как увеличиваются глаза графа, резко замолчала. Боже, какая же ты болтушка! Неужели так трудно держать язык за зубами! Ну читала ты об этой "бороде" - молодец! Молчи!

- Я поражен, – Филипп прокашлялся и смотрел на меня с нарастающим интересом. – Моя фрау интеллектуалка. Господи, это невероятно…

- Так что, насчет ванной? – я корила себя за длинный язык и надеялась, что ничего плохого в моих познаниях муж не увидел.

- Она помята с одной стороны, поэтому ею не пользуются. Нужен жестянщик, чтобы привести ее в надлежащий вид, - ответил граф, но его взгляд стал более изучающим и пристальным. – Вы можете пользоваться моей лоханью, графиня. В любое время.