Малыши в подарок

Глава 1

– Температура? – одно слово вышибает из легких весь воздух. – У Евы? Сколько?

Опираюсь на стол и стараюсь глотнуть воздуха. Крестная чем-то звенит, но это настолько оглушающий звон, что я зажмуриваюсь.

Или это от волнения так все воспринимается? До шума в ушах. До холодного пота по спине.

Когда дети болеют, мне хочется завыть волком и не отходить от них ни на шаг.

Но я понимаю, что нам тогда будет не на что жить. Нас троих и так крестная взвалила на свои плечи и ни разу не попрекнула, что я заявилась к ней беременная.

Помогает при любом случае. За что я ей безгранично благодарна.

– Тридцать восемь.

– Ма, – ещё один вдох, – это, наверное, очередной зуб.

Провожу прохладной ладонью по вспотевшему лбу. Саму неслабо так подбрасывает от волнения за мою малышку.

– Не надо было сегодня в оранжерею приходить. Все как с цепи сорвались с этими цветами.

Закусываю губу, чтобы не расплакаться. Моя маленькая девочка. От одной мысли, что ей сейчас больно, сердце разрывается в клочья.

– Ну вот уж прям, дочка. Что за мысли? Тебе надо работать и кормить деток, а я справляюсь. Просто предупреждаю, чтобы ты зашла в аптеку, а то у нас закончились жаропонижающие.

– Да, да, я сейчас быстро тут все закрою и прибегу.

Крестная тяжело вздыхает.

– Не надо быстро. Спокойно доделывай свои дела, а я тут развлеку уж близнецов наших. Да, Егорушка? Вон облизывают свои грызунки, слюни ручьем.

Фыркаю.

– Прорезыватели, ма.

– Ой, да все одно, – смеется крестная.

– Я все равно скоро буду. Вроде больше никого нет…

И стоит только произнести эти слова, как меня ослепляет свет фар. Возле моей оранжереи паркуется огромный внедорожник, а у меня что-то внутри екает. Какое-то предчувствие нехорошего...

Интуиция… инстинкт… чутье. Можно назвать как угодно, но мне становится дурно при виде машины в вечернее время.

– Вот же…

– Что там у тебя? – тут же в голос крестной просачивается волнение.

– Кажется, ещё кто-то решил перед самым закрытием успеть.

– Отлично. Тебе не лишние заказы. С детками я справлюсь. Сама вырастила уже пятерых. Так что все, хватай клиента за жабры.

Смеюсь в ответ и заканчиваю звонок. Поправляю форму и осматриваю просторный светлый зал.

Эта оранжерея — моя гордость. Я создавала её практически с нуля после того, как убежала из родного города и уволилась с работы флориста и дизайнера. Со временем я умудрилась расширить оранжерею и пристроить к ней теплицы и теперь занимаюсь выращиванием и продажей разных цветов. А ещё периодически мне поступают заказы на ландшафтный дизайн. Воротилы бизнеса не так давно приметили этот городок и активно застраивают землю особняками, при виде которых голова кругом.

И мне нравится моя новая жизнь. Я наслаждаюсь каждой минутой, которую провожу здесь. Мои близнецы обожают тут находиться со мной. Я специально для них соорудила зеленый уголок с травкой и ручейками.

Ева и Егор… От мыслей о моих крошках сердце наполняется щемящей нежностью, а перед глазами вспыхивают их личики с серыми глазками и пухлыми щечками.

Не представляю, как бы я без них жила. Только за это я благодарна их отцу — что подарил мне их. Подарил материнство.

От мыслей отвлекает дверной колокольчик. Собираюсь с духом и выхожу из помещения, которое все называют кабинетом. Хотя от кабинета там только стол, остальное завалено книгами и семенами.

Поправляю волосы, чтобы произвести на будущих клиентов самое лучшее впечатление.

– Зайчик, смотри, какая красота, – слух неприятно режет писклявый голосок, и я непроизвольно передергиваюсь, – ох, не зря мне Милена посоветовала приехать сюда. Тут богично! Ну, зай, ну что ты молчишь? Я тут пытаюсь определиться. Глаза разбегаются. Что же я хочу?

Кривлю губы от такой речи. Но напоминаю себе, что это клиенты и мне абсолютно ровно, кто и как из них общается.

Мне нужно кормить деток.

Низкий мужской голос утробно угукает. А меня снова бросает в пот. Боже… ещё не хватало реагировать на какое-то простое «угу», произнесенное невидимым мужиком!

Щиплю себя за переносицу и дышу. Нужно собраться и выйти.

Делаю несколько шагов, оказываюсь в широком проходе между стеллажами с растениями. Мне кажется, что начинается гребаное землетрясение. Пол под ногами дрожит, а желудок от страха сжимается, и к горлу подступает тошнота.

Проталкиваю воздух в легкие, чтобы не умереть от кислородной недостаточности. Но этот профиль…

Этот, мать его, профиль… я узнаю среди миллиона.

Захар. Отец моих близнецов.

Это он, я это ощущаю каким-то десятым чувством. Не его близнец Назар. Именно Захар! И то предчувствие, немного ранее, не подвело. Сыграло на все сто процентов.

– Ох, они с Артурчиком тут цветы на свадьбу заказывали. А теперь вот мы приехали.

Глава 2

Совершаю утренний обход своих владений. Сегодня с крестной опять поспорили. Она настаивает, что мне нужен помощник, а я не могу заставить себя передать кому-то свое детище, пусть даже на пару дней в неделю.

Но когда-то это придется сделать, потому что крестной одной тяжело весь день, а малявки растут, и им нужно больше внимания и заботы.

Но пока я буду стараться справляться самостоятельно… слишком ревнива. Идиотская привычка собственника иногда саму меня пугает.

Слежу за временем и начинаю нервничать. Доставка рассады в этот раз задерживается. Вот понимала же, что лучше с непроверенными дела не иметь. Так нет же, соблазнили новинки и приемлемые цены.

Роюсь в бумажках, когда за спиной раздаётся звонок и сообщает о посетителе. Выбегаю, уверенная в том, что это долгожданная доставка, и застываю в дверях кабинета.

– Ну привет, Красная Шапочка.

Бросаю взгляд за спину Захара. Ищу его спутницу, с которой он приезжал недавно, но в этот раз он один.

Сглатываю.

– Привет, Захар.

Держать себя в руках!

Ни в коем случае не показывать свое волнение.

Захар скалится и делает уверенный шаг ко мне. А мне и бежать от него некуда. Ну куда я побегу со своего рабочего места?

– Больше не Серый Волк? – тормозит напротив меня и прячет руки в карманы.

Сегодня он одет «по-простому». Джинсы с потертыми коленками, но я уверена, что они стоят дороже дома, в котором мы сейчас живем с малышами. Часы на запястье ослепляют, отражая солнечный свет. Аккуратно зачесанные волосы и очки, зацепленные за воротник черной рубашки.

Равнодушно пожимаю плечами. Ну, по крайней мере, надеюсь, что у меня получается изображать равнодушие, хотя внутри все дрожит от одного взгляда в лицо своему прошлому.

– Это прошлое, Захар. Ещё за цветочками приехал?

Он хмыкает. Не сводит с меня темного взгляда. Как-то странно изучает из-под нахмуренных бровей. Словно пытается прочитать.

Сцепляю пальцы за спиной. Не дергаюсь. Жду ответ.

– Типа того, да.

– Слушаю, что тебя интересует?

Захар подходит ещё ближе, и я с этого расстояния уже могу четко ощутить его парфюм. Он щекочет ноздри, впечатываясь в память. Точнее, доставая из памяти моменты, когда мы с ним общались. Хоть наше общение и не продлилось долго, но моей памяти этого хватило, чтобы потом мучить меня почти полтора года.

– Меня интересуешь ты, Красная Шапочка.

От его слов воздух в легких застревает, а я боюсь моргнуть. Таращусь на него, не в состоянии произнести и звука.

– В каком смысле? – откашливаюсь, проталкиваю ком в горле.

Захар выгибает бровь.

– Ты мне нужна как специалист. Я видел твою работу, и она мне понравилась. Теперь я хочу, чтобы ты ещё раз поработала на меня.

– Поработала? – как попугай повторяю и пытаюсь разогнать мозг, который рядом с Захаром яростно тормозит и выставляет меня какой-то идиоткой.

Захар хмыкает, как будто читает мои мысли.

– Ну ты же видела, что я несвободен. Поэтому — да. Мне нужна твоя работа, – приводит в чувства одной фразой.

Растягиваю губы в улыбке.

– Твое семейное положение меня не волнует, Захар. Ты зря потратил свое драгоценное время на дорогу. Я вынуждена отказать.

– Ты же ещё не слышала моего предложения, – улыбается так, что становятся видны ямочки.

Которых я до этого не замечала.

– Мне не важно. Ничем не могу тебе помочь.

Захар прищуривается и притесняет меня к двери моего кабинета. Возвышается… изучает.

– Боишься? – вкрадчиво шепчет, приближаясь к моему лицу.

Упираюсь ладонями в его грудь. Молюсь, чтобы он не ощутил, как у меня трясутся руки от такого прикосновения.

Но, кажется, Захар сосредоточен только на моем лице и больше ему ничто не интересно.

– Чего я должна бояться? – тоже понижаю голос.

– Ну ты же тогда не просто так свалила из города, после того как отшила меня.

Не могу сдержать смешка.

– И что? Думаешь, что я уехала из-за тебя?

– Ну а из-за кого? – высокомерно выгибает бровь.

Выглядит при этом как заносчивая задница, которую давно не ставили на место.

– Ты слишком завышаешь свою важность в жизни других. Не получилось – разошлись. Мне не обязательно было уезжать. Не все крутится вокруг тебя, Захар.

Я нагло вру, глядя в серые глаза. Конечно же, мне нужно было обязательно уезжать! Но Захар об этом никогда не узнает.

Он ловит выбившуюся прядь из моего хвоста и задумчиво наматывает ее на палец.

– Но ты свалила, Красная Шапочка. А значит, мои догадки верны. Ты просто трусиха.

Высвобождаю волосы из его захвата и отталкиваю от себя.

Глава 3

– Привет, Юлька, – в экране телефона возникает довольная мордашка Адки, на руках у неё трехмесячный Игорешка.

И да, за полтора года у Адки тоже многое изменилось. Случилось чудо, и моя дорогая и самая родная подруга забеременела.

Правда, когда я узнала, кто отец, у меня практически случился инфаркт.

Я не ожидала. Вообще не думала, что Адка с нашим шефом имеют точки соприкосновения. Но Адка рассказала, что у них с боссом случилось какое-то помешательство, а потом Сергей долго пытался её приструнить и навязать отношения.

Добился…теперь он отец семейства.

А мне только и остается припоминать подруге, что она утаила такую маленькую деталь своей личной жизни. Адка же отстреливает, что у неё не было особо выбора, потому что Сергей ясно дал понять, что их отношения не должны быть вынесены за пределы их пары.

– Как там мой бывший босс и твой муж, – притворно надуваю губы.

Подруга закатывает глаза и громко цыкает.

– Ну вот опять ты? Сколько я могу уже извиняться за то, что тогда не вывалила на тебя ещё и свои проблемы. Ты была потеряна после всех этих разбирательств с Захаром, а тут ещё и я добиваю. Конечно, – за спиной Адки мелькает тот самый бывший босс.

Заглядывает в камеру и улыбается.

– Привет, бывшим подчиненным и предателям.

Строю недовольную рожицу.

– Зато теперь у вас есть любые цветы, какие пожелают заказчики.

Сергей в ответ хохочет.

– Это да. Тут плюс от твоего ухода.

Забирает Игоря у Адки и я с радостью смотрю на то, как он нежится с сыном. Смотрю на своих крошек…понимая, что у них такого может не быть.

Егор лезет к Еве и пытается её обнять. Ева явно очень против проявления братской любви и мне приходится закусить костяшку пальца, чтобы не рассмеяться и не испугать малышей.

Не с родным отцом точно.

– Как ты там? И когда ты приедешь уже к нам в гости, подруженька? – привлекает на себя внимание Адка, – Как Егорка и Евка?

Сергей не знает, что отец моих малышей его знакомы, и, надеюсь, это останется так и дальше.

Но вот сказать Захару про детей Сергей может. И надо как-то Адке сказать, чтобы она обработала мужа, и Сергей сохранил эту тайну до конца своих дней.

Перевожу камеру на малышню и подруга начинает ворковать.

– Ой, какие красивушки у нас растут. Маленькие мои, крестная соскучилась.

Адка не оставляет нас и даже имея свою семью и заботы находит время всегда позвонить и готова примчать на помощь по любому зову.

Она даже смирилась что мы с ней на расстоянии и не так часто видимся. И перестала настаивать на моем возвращении в город.

– Ад, Сергей ушел? –шепчу на всякий случай, чтобы нас не услышал её муж.

Подруга оборачивается и проверяет комнаты. Переводит на меня вопросительный взгляд.

– Да, они с Игорем пошли ванную принимать. Это его обязанность, я слишком трусиха для всех этих водных процедур. –зажмуривается Адка, а я в ответ посмеиваюсь, –не представляю, как ты справляешься с двумя, боже. А что ты вдруг спрашиваешь?

Подруга распахивает глаза и впивается в меня внимательным взглядом.

Откашливаюсь. Слежу за близнецами, а перед глазами их отец.

– Что случилось? –вскрикивает подруга, отвлекая меня от детей.

– Ничего такого, Ада. Перестань так реагировать, –тараторю, чтобы успокоить подругу, а то она уже начала бледнеть.

– Ну хватит меня мучать, Юля- я-я-я-я. Ты же не просто так про Сережу спросила.

– Не просто, –усаживаюсь на пол, и мои малыши тут же навостряют ушки и ползут ко мне, – Захар меня нашел.

–– Чего? – Голос Адки садится и она закашливается, – как это нашел? Я ему не говорила.

Мотает головой так рьяно, что начинаю переживать, что та может оторваться.

– Да тихо ты, Ада. Я же не обвиняю тебя ни в чем. Да и прекрасно понимаю, что тебе это не нужно.

– Рассказывай давай.

Делаю глубокий вдох. Как бы опять не распереживаться на фоне рассказа.

– Он приехал со своей девушкой за цветами. Даме захотелось букет черных роз, и ей подруга посоветовала мою теплицу.

– Обалдеть. У него кто-то появился? – шипит змеей подруга.

А я в ответ начинаю хохотать. Егор хмурится и наклоняет голову, изучая меня. Поглаживаю пушок на его макушке и целую в носик.

Тут же недовольно морщится, вытирая ладошкой место поцелуя.

Моя непреступная скала.

– А ты что думаешь, что он в монахи записался? Я ему дала от ворот поворот, он не обязан страдать.

– Ты ему про детей сказала?

– С ума сошла? – теперь я уже не сдерживаю вскрика.

Адка облегченно выдыхает.

– Слава Богу. Нефиг ему знать, не заслужил он такого подарка и наших ангелочков.

Глава 4

Иду, погруженная в мысли о предстоящем приеме, и не сразу понимаю, что рядом со мной тормозит машина.

– Давай подвезу, – передергивает от знакомого голоса.

Поворачиваюсь, спотыкаясь о взгляд Захара.

– Ты следишь за мной, что ли? – крепче прижимаю к себе ящик, чтобы не выронить, потому что руки слабеют от одного его присутствия.

Захар хмыкает.

– Да делать мне, что ли, нечего?

– Решил покататься? – фыркаю и смотрю в сторону выезда из поселка. – Проехать лишние несколько десятков километров?

Захар выгибает бровь.

– Родители у меня сюда недавно переехали. В гости приехал. Красная Шапочка, хватит тут остроумием плескаться, садись. Поехали.

Осматриваю пустую улицу, и хочется застонать. Никого… только мы двое. Как вымерли все.

– Спасибо, но я сама могу. Прогулки полезны, знаешь ли.

Захар закатывает глаза и выходит из машины.

– Да у тебя вон ящик больше, чем ты. Не будь упертой.

– Захар, ты куда-то ехал, вот и поезжай! – топаю ногой и собираюсь продолжить путь.

Но Захар успевает перехватить меня за руку. Задерживает. В глазах вспыхивают злые огоньки.

– Сколько прошло, а ты все такая же… – цедит сквозь зубы.

– А где твоя дама? Неужели её не прельщает сельская жизнь? Как она могла отпустить тебя одного?

Не прикрываясь даже, издеваюсь над ним. И судя по скрипу его зубов, я попадаю в цель.

– А даму не спрашивают, куда и когда мне ехать. Садись уже.

Окидывает меня каким-то непонятным взглядом. Словно оценивая. И меня это выбешивает.

– Садись в свою тачку и укатывай отсюда.

Захар морщится.

– Фу, ну чего ты такая грубая?

Он обхватывает меня за бедра и притягивает к себе. Стараюсь, чтобы глаза окончательно не вылезли из орбит, но получается фигово.

– Эй, ты что творишь, Волков? – шиплю и стараюсь вырваться из захвата, при этом не уронив долбаный ящик.

Если пострадают растения, то Захару конец…

– Отпусти, варвар! – пищу, а сама снова оглядываю улицу в поиске подмоги.

– Тихо, тихо, что ты раскричалась, – Захар достаёт из моего кармана телефон и что-то пытается в нем сделать.

– Эй, это моё, – плюю на все, ставлю ящик на землю и пытаюсь дотянуться до телефона, – ты не имеешь права, сволочь!

– Ой какие мы грубые, – не отрывает взгляд от экрана.

Опускаю глаза на его брюки и скалюсь. Пока Захар отвлечен, проворачиваю то же самое и достаю его гаджет.

Волков удивленно вздергивает бровь и смотрит на карман, в котором только что был его телефон.

Поднимаю руку, а вторую протягиваю вперед, где стоит прищурившийся Захар.

– Верни, иначе твой полетит на землю.

Серые глаза темнеют, и Захар делает шаг ко мне, я же отступаю и поднимаю руку ещё выше.

– С каждым шагом твой телефон оказывается в большей опасности.

Рык сотрясает воздух.

– Да ты знаешь, сколько он стоит?

– Да мне плевать. Мой стоит пять тысяч рублей и выполняет те же функции, что и твой.

Мы мечем друг в друга молнии, но нас прерывают.

– Юль, привет. Помощь нужна? – отвлекает меня голос соседа по проулку.

Поворачиваюсь к нему и стараюсь улыбнуться.

– Привет, Леш. Нет, все нормально, это знакомый из города приехал. Все нормально.

Парень кивает и идет дальше по своим делам.

Захар ржет.

– О, уже нашла местного ухажера. А что, ниче такой.

Рычу и поворачиваюсь к нему лицом. Бесит! Бесит!

– Не твое дело! Хоть будь у меня этих ухажеров целый поселок. Тебя. Это. Не. Касается, – чеканю сквозь зубы.

Захар замирает в трех шагах от меня, и на его лице появляется коварная усмешка.

– Какая ты стала, – задумчиво наклоняет голову и снова обводит взглядом.

– Какая? – затаиваю дыхание, в ожидании подляны.

– Зубастенькая. Мне нравится, – облизывает нижнюю губу, и я какого-то черта залипаю на его рот.

Встряхиваю головой и слышу смешок.

– Зато ты стал прилипалой. Я не желаю с тобой общаться, Захар. Угомони свой пыл.

Пропускаю за болтовней выпад Захара и оказываюсь прижатой к крепкой груди. Между нами моя рука с его телефоном.

– С огнем решила поиграть, Красная Шапочка. Опасно, – выдыхает в миллиметрах от моих губ.

Ноги тут же слабеют. Гадский Волк, он до сих пор на меня действует.

– Отпусти меня, – нахожу силы для ответа, и даже голос обретает твердость, – иначе заору, что ты меня похищаешь. Мой ухажер ещё не отошел далеко, услышит меня.

Глава 5

Всю дорогу до поликлиники я смотрю по сторонам, в надежде не встретить уже знакомую машину Волкова. Если он увидит меня с близнецами – это можно будет приравнять к катастрофе.

Если не хуже…

Снимаю с малышни кепочки и достаю из коляски. Как раз в эту же минуту из кабинета нашего педиатра выходит медсестра.

– Самсоновы Ева и Егор, проходите, – отступает, пропуская нас в кабинет.

– Добрый день, – усаживаю бусинок на пеленальный стол и вручаю игрушки.

– А, наши близнецы, ну как дела?

Врач встает, надевает стетоскоп.

– Раздеваемся?

Оголяю грудь сначала Еве, потом Егору. Врач быстро прослушивает их.

– Дела... Егор так и не ходит, – прикусываю губу, – Ева начинает потихоньку. Я хотела спросить, это может быть из-за пальцев?

Врач хмурится, идет к столу и пролистывает карточку Егора.

– Из-за синдактилии? Сросшихся пальчиков?

Неуверенно киваю.

– Нет, нет, даже не волнуйтесь. У Егора срослась только мягкая ткань, мы же проверяли на рентгене. Но то, что нет попыток пойти, – это, конечно, настораживает.

Внутри все обрывается.

– И что делать? – голос начинает дрожать.

– Для начала не пугаться. Такое бывает, и это вполне возможно исправить.

Делаю вдох.

– Да, простите, просто, глядя на Егора, и Ева не стремится ходить.

Врач строго смотрит на мою бусинку и хмурится.

– Милочка, а что это вы отказываетесь ходить?

Понятно, что Ева ей не ответит, но мне нравится, что врач пытается всегда наладить контакт с малышами, а не воспринимает их как предмет мебели или дополнение ко мне.

Ева что-то недовольно гулит, продолжая посасывать прорезыватель.

– Ага, ленишься. Ну бывает, да.

Хмыкаю. Врач разговаривает с дочкой, как со взрослой.

– Все хорошо будет, мамочка. Ева пойдет, ей просто нужно время и толчок. Егора я бы показала ортопеду. Он уже вам точно скажет, что можно сделать и как Егору помочь.

– А у нас есть? – растерянно бормочу.

Врач качает головой.

– К сожалению, у нас такого специалиста нет. Это только в город ехать. Скорее всего, вам назначат курс массажа и физио, что спровоцирует физическую активность. Это тоже нужно будет делать в городе.

Город…

– Как срочно это нужно сделать?

Врач осматривает детей.

– По-хорошему, я бы до года показала его специалисту. Если хотите, я посмотрю талоны и запишу вас.

Сжимаю губы. Смотрю на сынишку, а у самой внутри случается переворот. Город, нужно будет его отвезти в город.

А там Захар…

Прикрываю глаза и стараюсь выгнать из мыслей его образ. Город большой, и не обязательно пересекаться с Волковым.

Но я не собираюсь пренебрегать Егором и сделаю все, чтобы не упустить развитие своего сынишки.

Резко выдыхаю и улыбаюсь врачу.

– Да, посмотрите, пожалуйста, талон. Я отвезу его.

Врач садится за стол.

– Леночка, посмотри ортопеда, пожалуйста. Запиши Самсонова Егора на консультацию.

Медсестра просматривает какие-то таблицы, стучит по клавиатуре и кивает.

– Ближайший прием через полторы недели. Записать?

Прикидываю в голове, успею ли я решить все дела, и уверенно киваю.

– Да.

Мне выдают направление и талон. Выходим в коридор, устраиваю детей в коляске и усаживаюсь перед ними на корточки.

– Ну что, малышня, поедем все же в гости к тете Аде?

Егор и Ева переглядываются и начинают хлопать в ладоши, когда слышат знакомое имя.

***

– Ма, я сегодня малышню с собой забираю. Пусть поползают на травке, цветочков понюхают, – закидываю в сумку памперсы и пюрешки. Бутылочки со смесью.

Сегодня солнечно и жарко, и я не могу отказать себе в удовольствии провести день с малышами.

– О, а я тогда к подружке схожу, она после санатория приехала. Расскажет пусть, что там и как. Интересно, жуть, – сцепляет крестная пальцы в замок и улыбается.

– Так ты бы раньше сказала, чтоб я тебя освободила.

Она машет на меня.

– Ой, скажешь тоже. Ничего не станется с Галиной, и со мной. А малыши у меня всегда на первом месте.

– Спасибо, ма, – чмокаю в щеку, и она краснеет.

– Юлька, как выкинешь чего, а мне краснеть. Свои внуки далеко, так хоть с твоими нанянчусь.

У тети Любы трое детей, и все они разъехались по разным странам устраивать свою жизнь. Внуков крестная видит редко: когда те приезжают в гости.

Глава 6

– Ма, я быстро схожу по делам. Меня позвали, может, заказ взять смогу, если с Егором в городе надолго не застряну, – переплетаю волосы и привожу в порядок внешний вид, после трудового дня.

Малышня уже сопит в кроватках, а тетя Люба что-то готовит. Подхожу к ней и обнимаю за талию. Как же мне с ней повезло. Она такая уютная, своя и родная. Чуть ниже меня ростом, хрупкая, с волосами, тронутыми сединой, и добрым голубым взглядом.

Моя мама совсем другая. Колючая, нелюдимая…

Зажмуриваюсь. До сих пор больно вспоминать наш последний разговор. Как будто я никто ей, как будто вычеркнута из жизни.

– Спасибо тебе, ма, – кладу подбородок на плечо и вдыхаю запах борща, – м-м-м-м-м, борщик. Приду поем.

– За что спасибо, доча?

– За то, что ты у меня такая есть и не даешь мне отчаиваться. Смотрю на тебя, и хочется идти только вперед.

Крестная смеется, поворачивается ко мне и прижимает к себе.

– Вот уж, я сейчас расплачусь, – шмыгает носом, – ну вот… уже.

– Нет, правда. Я без тебя бы пропала.

– Когда в город, Юль? Нашла кого-то в теплицу, пока вас не будет?

Вздыхаю. Это самый сложный и больной вопрос сейчас.

– Завтра придут две девочки, буду смотреть.

– Я же тебе предлагаю, давай я буду утром и вечером ходить.

Цокаю.

– Вот ещё, я и так на тебя много повесила, ещё и теплицу. Да и права ты, мне нужна помощница, чтобы вот в таких случаях я могла на кого-то положиться.

– И то правда, – одобрительно бормочет крестная.

– Все, помчалась. Я недолго… постараюсь.

– Не торопись, малышня все равно ещё пару часов будет спать, потом поиграем с ними. Найдем чем заняться.

Ещё раз сжимаю крестную в объятиях, и она вскрикивает:

– Раздавишь, Юлька. Ох и подлиза ты моя.

Громко чмокаю в щеку и выскакиваю из дома, прихватив сумку с блокнотом.

До дома Надежды и её мужа минут десять пешком, а погода такая, что хочется гулять и гулять. Дышать воздухом этим чистым. Ни машин, ни гула, ни выхлопных газов.

Нет, машины тут, конечно же, есть, но не в таком количестве, как в городе, откуда я сбежала из-за беременности. И я ни разу не пожалела, что приехала именно сюда.

Подхожу к кованому забору и нажимаю кнопку звонка. Постукиваю ногой по плитке, жду, пока мне откроют.

– О, Юлечка, ты пришла? – радостный голос Надежды, и калитка отщелкивает от замка.

Захожу в просторный двор и окидываю его взглядом. Это один из любимых дизайнов, хоть у меня их пока не так много. Но с Надеждой я работала с наслаждением.

Хозяйка выбегает из дома и торопливо идет ко мне.

– Проходи, Юлечка. Чай? Сок?

– Нет, спасибо. Я ненадолго, пока Ева с Егором спят, вот прибежала.

– Поняла, пойдем тогда сразу тебе покажу, что мы тут успели натворить, – и снова её добрый смех, от которого настроение поднимается.

– Не думаю, что там совсем все плохо.

Обходим с Надеждой большой дом и оказываемся на заднем дворе. Кустарники, гамак, ручей, фонтан и… беседка.

Хлопаю глазами, чтобы сильно бурно не выразить свои эмоции. Потому что Надежда была права и беседка немного не вписалась в ландшафт, который я сделала.

– Ну вот, я же говорила, – вскидывает руки и смущенно сжимает губы, – хотела как лучше, и чтоб поуютнее, а получилось только все испортить.

– Ничего страшного, Надежда, все можно подправить и исправить.

– Ой, Юль, я уж надеюсь на тебя.

В блокноте делаю набросок, по ходу обсуждаем с Надеждой детали и все обговариваем.

– Ну вроде все? – ещё раз просматриваю заметки. – Ничего не забыли? Но, ещё раз уточняю, только после того, как с Егором в город скатаюсь, да?

– Да, да, я тебя дождусь, Юлечка. Сын ещё сегодня обещал заехать, что-то нет.

Надежда провожает меня до выхода. А я в этот момент почему-то думаю про Захара. Давно его не видела…

Глава 7

Пока болтали с Надеждой и обсуждали фронт работ, на улице начало смеркаться, и теперь приходится вглядываться под ноги, чтоб не споткнуться и не угодить в какую-нибудь яму.

Минус поселков – отсутствие хороших дорог. И вечерами это проблема. Поэтому я и стараюсь вечерами никуда не выходить, особенно не заходить далеко от дома. Максимум в магазин за молоком.

Набираю крестную, чтобы узнать, все ли у них нормально. А тетя словно ждет звонка.

– Доча, а ты где? Поздно уже, темно, я волнуюсь.

– Ма, все хорошо, немного задержалась, но пока все обсудили, сама понимаешь, каково с этими клиентами. Я уже иду, не волнуйся.

От тропинки, по которой я иду, меня отвлекает тоненький писк, раздающийся со стороны поселковой дороги.

– Давай, малышня тут разыгралась, и, чувствую, уложим мы их не скоро.

– Подожди, – прислушиваюсь и убеждаюсь, что отчетливо слышу мяуканье котенка. Но оно до того жалобное, что внутри сердце сжимает тисками, – ох…

– Что там, Юль?

– Ма, не теряй, в общем. Я уже на пути домой.

Притормаживаю. Пытаюсь рассмотреть в полутьме, что же происходит и откуда звук. Лезу в сумку и достаю телефон, чтобы подсветить фонариком. И вдруг тишину улицы пронзает рев мотора, а из-за поворота выныривает огромный внедорожник, который едет с приличной скоростью.

В свете фар я выцепляю силуэт крошечного котенка, и этот малыш сидит прямо на пути у машины. Сердце ухает, словно я со скалы сиганула в обрыв.

Мозг в этот момент отключается, и на полную мощность включается инстинкт спасти жизнь животному. Выскакиваю на дорогу, подхватываю малыша и прижимаю к груди.

Визг тормозов. В меня летят камни и пыль, пока я стою на дороге и жмурюсь от страха.

– Ты больная? – рев, похожий на звериный, пронзает улицу. – Ты какого хрена на дорогу выскакиваешь, идиотка?

Ко мне подлетают и встряхивают за плечи, а я боюсь глаза открыть и посмотреть в лицо мужчине.

Хотя я сразу узнаю его по голосу.

– Я тебя спрашиваю, ты идиотка? Жить надоело? – ревет Захар, продолжая меня трясти как тряпичную куклу. – Какого?

Захлебывается словами, а у меня самой ступор. Не могу найти силы для ответа. Открываю глаза и вижу лицо Волкова. Побледневшее. Злое. С заостренными чертами. И глаза горят, до нутра продирают.

– Шапка, твою мать, что ж ты творишь? А если б я не успел затормозить? Я же тебя бы раскатал! Дурная…

– Ко-котенок, – пищу я, сжимая в руках малыша.

– Какой на хрен котенок, Юля? Я чуть тебя в дорогу не закатал!

Он в бешенстве. Его колотит так, что я вместе с ним дрожу.

– Я котенка спасала, – на глаза наворачиваются слезы.

До меня начинает доходить, что могло случиться и из-за чего Захар сейчас в таком бешенстве.

Он опускает растерянный взгляд и смотрит в район груди, где я прижимаю котенка.

– Ты ради котенка решила с жизнью расстаться?

– Я, – облизываю пересохшие губы, – я думала, я успею.

Голос дрожит. Захар шумно выдыхает и вытирает с моих щек слезы.

– Дурная, блин. Какая ж ты дурная, Шапка, – подталкивает меня к машине, – иди, садись.

– Куда? – ноги не слушаются, и я пару раз спотыкаюсь, но меня подхватывает крепкая рука Захара.

– В машину, блин! Хрен я тебя одну сейчас оставлю.

Доходим с ним до автомобиля, и Волков открывает пассажирскую дверь, подхватывает меня под бедра и усаживает в салон. Сам застывает в двери, нависает надо мной.

Смотрит на котенка, которого я все ещё сжимаю, и качает головой.

– Котенок, блин… котенок.

– Прости, – выдавливаю, хоть мне до сих пор сложно говорить.

Захар выгибает бровь и смотрит удивленно мне в глаза.

– За что?

– За то, что не подумала…

Захар усмехается.

– А, ну да, я заметил, что ты и «подумать» иногда несочетаемое.

Эта фраза быстро перебивает все мое чувство вины, и я скриплю зубами. И только все ещё опухшая губа Захара тормозит меня от очередной пощечины.

– Ну вот, хоть рыдать перестала. Куда тебя?

Хлопаю глазами. Поражает его способность переключаться с одного на другое.

– Везти куда?

– Никуда, я сама дойду.

Захар закатывает глаза.

– Чтоб опять под колеса бросилась?

Запихивает мои ноги в салон и захлопывает дверь. Блокирует замки, видимо, чтобы не сбежала.

Усаживается за руль.

– Дорогу покажешь? – поворачивается ко мне.

А я начинаю соображать. Ну не могу же я его сама привезти к своему дому, там малыши. А я не хочу, чтобы он заподозрил, что у меня есть дети.

Глава 8

Захар

Ну что за девчонка? Огонь! Нет… ПОЖАР!!

С последними фразами я, конечно, дал жару, но понимаю, что именно это я бы и сделал с Шапкой. Сожрал и утащил в кровать. Точнее наоборот.

Но мы же гордые, мы нос воротим. Котенка спасаем… КОТЕНКА!! Не свой зад, а какого-то непонятного котенка…

Телефон дребезжит на панели и бесит своим жужжанием. Карина… Карина. Да в жопу эту Карину.

– Силиконовая долина, – повторяю слова Юли и начинаю ржать во всю глотку.

И вообще, пора решать с ней что-то. Не то пальто.

Смотрю на дом, где скрылась Юля, и внутри разгорается адово пламя. Она меня такими темпами в персональный котел затащит. Коза.

Рву с места, и, пока еду до дома родителей, кажется, что на сиденье что-то бликует. Но пока переключаюсь на вид за окном. Плюс этого богом забытого места, что тут нет пробок. Но отсутствие дорог все убивает в хлам. Если бы у меня не было такого вездехода, хрен бы я сюда сунулся.

Да я и сам не могу додуматься, что меня сюда так тянет. Когда родители сказали, где дом купили как подарок от нас с Назаром на годовщину, я чуть со смеху не сдох. Мама с папой, привыкшие к городу-миллионнику, и вдруг решают перебраться в поселок, где живет от силы тысячи три человек.

И вдруг я… меня как магнитом сюда тащит. И не пойму, на хера? Почему?

Ну не из-за мамы и Юльки же. Да и маразма в тридцать пять нет у меня.

Загоняю тачку в гараж, ставлю рядом с батиным джипом и наклоняюсь, чтобы посмотреть, что там на сидении.

Помада. Вот же растеряша. Хмыкаю и сжимаю флакон в руке.

– Значит, есть повод увидеться.

Выхожу из тачки и разминаю плечи. За целый день что-то успел подзадолбаться. Захожу в дом через дверь в гараже и натыкаюсь на радостную маму.

– Неужели, думала, уже передумал, – мама, как маленькая девчонка, повисает у меня на шее и чмокает в щеку, – голодный?

– Очень, – бреду за мамой в кухню, а тут и папа рисуется, – чем кормить будешь?

– Рыбный пирог есть, есть отбивные с ризотто.

– Ага, пойдет.

Мама шуршит в холодильнике, пока мы с батей обмениваемся рукопожатием. Передо мной появляются тарелки, только и успеваю слюну хлебать. Мама садится напротив и подпирает рукой подбородок.

– А что это ты так поздно? Вроде давно уже позвонил, что выезжаешь? – и хитро так щурится.

– А с каких пор ты меня контролируешь? Не пацан вроде уже.

Мама пожимает плечами.

– Ну мало ли, думала, встретил, может, кого-то.

Замираю с вилкой, занесенной над блюдом с мясом.

– Ма…

– Когда ты у меня уже прошлое отпустишь, Захар? – с болью в голосе.

И знает же, что рвет мне душу вот таким голосом. Рвет все, что я собирал пять лет.

– Когда прошлое сдохнет в муках, – рыкаю и швыряю вилку.

– Захар.

– Спасибо, наелся, – остервенело вытираю рот, швыряю салфетку на пол и выхожу из кухни.

На воздух. Иначе сейчас начнется паническая атака. Кажется, коридор стал намного уже, и в ушах звенит лязг металла. Авария. Отключка и суд.

Ненавижу прошлое… ненавижу, когда меня в него окунают с головой.

Твою ж…

– Надежда, – строгий голос отца, но я уже вырываюсь на свободу и делаю глубокий вдох.

Щека в месте шрама тут же начинает ныть, приходится тереть, как психу, чтобы успокоить. Вырываю из джинсов телефон, листаю контакты.

Карина – мимо… Назар – туда же… сестренка – тем более.

Юлька-пулька. И все как-то моментально успокаивается.

«Шапочка, есть чего пожрать?» – отправляю.

Тишина.

«Шапка!»

Опять гребаная тишина.

Маринует она меня, что ли? Да и я… мальчик Захар, тридцать пять годиков.

«Я же сейчас прикачу!»

«Да что тебе? Я сплю уже!»

Набираю номер. Переписки – вот совсем не мое.

– Что? – шипит змеюкой, кровь в венах подогревая. – Время видел?

– Детское ж ещё, блин. Ты чего?

Вздох и какой-то недовольный бубнеж, который внезапно веселит.

– Мне на работу завтра.

– Так и мне тоже, – отстреливаюсь.

Слышу, как на заднем плане хныкает ребенок, и внутри все морозом покрывается.

– У тебя там ребенок, что ли? – голос на двадцать градусов понижается.

– Ка-какой ребенок? – испуганно. – У тебя глюки, что ли?

– Плакал кто-то.

Шапка кашляет.

– «Спокойной ночи, малыши!» смотрела.

Глава 9

Юля

Я нормальная вообще? Смотрю на потухший телефон и прислоняю ладонь ко лбу, проверить, нет ли жара?

Но я не думала над ответами. Мне надо было просто отстреляться от него и вернуться к малышам. Егор весь вечер устраивает жару всем, а Еву вообще как подменили, стоило ей услышать голос Захара через телефон.

Я дочь не узнала, начала хныкать и тянуться к трубке.

Возвращаюсь в комнату и беру Еву на руки.

– Ну что ты, красотка? Что не так? Что случилось? Расскажи маме по секрету.

И она успокаивается, как по щелчку. Снова сама невозмутимость.

Переглядываемся с крестной, которую эти мелкие хулиганчики подняли с кровати. Она хмыкает и пожимает плечами.

– Все нормально, дочка? Кто звонил?

– Да, – прячу лицо за дочей, чтобы не выдать себя, – какие-то тарифы на связь предлагали.

– А-а-а-а, мне тоже звонили сегодня. И откуда у них номера берутся?

Укладываю Еву и обкладываю мягкими игрушками, с которыми она любит спать. Беру Егора, надеваю себе на палец массажер-прорезыватель и аккуратно начинаю массировать десны.

– Зубы? – наклоняюсь к сынишке и целую во влажную от слез щечку. – Надо как-то стойко вынести этот период, малыш. Зубы нужны, чтобы потом кушать и становиться сильным.

Хочу уже сказать «как папа», но вовремя затыкаюсь.

Боюсь лишний раз при крестной поднимать тему отца близнецов. Я сказала, что мы просто не сошлись с ним и я решила для себя, что не стоит его удерживать детьми.

Телефон снова подает признаки жизни, а я мысленно хлопаю себя по лбу. Хотела же выключить.

Захар. Закатываю глаза. Вот же неугомонный гад.

«Заеду завтра в девять».

С мстительным удовольствием отключаю мобильный и закидываю его на тумбочку.

– Юль, – шепчет теть Люба, – а что с котенком-то делать?

Ох ты ж… ещё же с котенком ничего не решено. Закусываю губу и строю умоляющую мордашку. Крестная тут же понимает, чего я хочу от неё, и сжимает губы.

– Ну он такой красивый, – хлопаю глазками, – не выкидывать же его.

Крестная качает головой, но я уже вижу, как уголок её рта дергается в улыбке. Ослабляет оборону.

Эх, встать бы и обнять, но пока не могу. Егор на руках только начинает засыпать, а если я дернусь, то все усилия улетят в трубу.

– Пойду накормлю счастливчика, – тетя уходит, оставляя меня с детьми.

Качаю Егора, напеваю колыбельную. Ева уже посапывает в кроватке, подперев щечку кулачком.

В носу начинает жечь. Я даже смотреть спокойно не могу на своих крошек, сердце сразу раздувается от переполняющей его любви.

– Люблю вас, бусинки мои.

Егор все же засыпает, и я аккуратно кладу его во вторую кроватку, рядом с Евиной.

***

– Ты чего так рано? – ойкает крестная, когда сталкиваемся с ней в коридоре.

Обхватываю её за руки, чтобы не снести с ног. Сама на бегу застегиваю ремень на сарафане.

– Да я совсем забыла про клиента, а он звонит, через двадцать минут будет уже в оранжерее. Ма, малышня пока на тебе, в обед заберу.

– Ой, доча, конечно на мне, что ты оправдываешься.

А мне стыдно. Прячу глаза, потому что вру. Нет клиента. Есть Захар и его сообщение, что он заедет. А время без десяти девять!!! А мне ещё перебежать к тому дому, возле которого он меня выгрузил вчера.

Посылаю воздушный поцелуй, завязываю ленты на босоножках.

– Люблю вас, малышей от меня чмокни, а то они ещё спят, крошки мои.

Крестная только машет на меня и скрывается в комнате.

Несусь по проулку, постоянно проверяя время и пытаясь не подвернуть ноги. И чуть носом не упираюсь в капот машины Захара. Поднимаю глаза, встречаюсь с взглядом хищника.

И почему-то хочется прикрыться, хотя я же ни фига не голая. В одежде перед ним стою. Но ох уж этот взгляд!

Сглатываю, сжимая в руке телефон, и делаю неуверенный шаг назад.

Захар вздергивает бровь и кивает на пассажирское сидение.

Ха! Не угадал, милый!

Подхожу с его стороны, пока на его лице меняется выражение. С наглого на слегка прибалдевшее.

Открываю дверь.

– Хочешь поехать на моих коленках? – и опять эта наглая усмешка, от которой хочется закатить глаза.

– Нет, – прищуриваюсь, – я тебе так дорогу расскажу, найдешь сам, если не страдаешь топографическим кретинизмом.

– Страдаю, – выдает Захар не моргнув глазом.

Складываю руки на груди.

– Врешь.

Мотает головой.

– Клянусь. Право-лево не отличаю с детства.

Глава 10

Места перед местной столовой не так много, и Захар с трудом втискивается на своем монстре у входа.

– Да уж, – выходит из машины и обводит заведение скептичным взглядом, – я буду жить после завтрака?

Цокаю. Прикусываю язык до боли, чтобы не нахамить и не послать его куда подальше.

– Ещё раз говорю: не нравится — выезд из поселка там, – тыкаю пальцем в уходящую вдаль дорогу, – завтракайте в своих крутых ресторанах.

– Да ладно, ладно, – Захар обходит машину и прижимает меня к себе, как будто так и надо, – не злись.

И глазки такие невинные.

Переплетает наши пальцы. Пытаюсь освободить руку, но Волков сильнее стискивает её в своей лапище и тянет меня внутрь.

– Ох, ни фига, вот это раритет, – присвистывает, когда оказываемся внутри.

Ну да, он-то привык к совсем другим интерьерам. Со всякими ледовыми городками во внутреннем дворе. И к высотам, на которых весь город как на ладони. А тут все по-простому. По-домашнему. Русская печь как элемент интерьера, деревянные столы со скамьями, стены, украшенные рушниками, звериными рогами и шкурами.

Все это кардинально отличается от тех ресторанов, в которых мы успели побывать.

Воспоминания о наших встречах отдаются болью в груди, но я быстро отгоняю их от себя. Все в прошлом, нет смысла прокручивать это все в голове.

– Добрый день, теть Валь, – здороваюсь с владелицей и выдергиваю руку из захвата. – Я закажу на свое усмотрение?

Поворачиваюсь к Захару, который с интересом изучает внутренности столовой, и вопросительно выгибаю бровь.

– А? – отвлекается от созерцания. – Конечно, главное, не проси, чтобы в мою тарелку добавляли пурген. А так я доверюсь тебе лучше.

– Черт, как ты разгадал мой план? – недовольно бурчу под нос и получаю в ответ смешок Волкова.

– У тебя на лице все написано, Шапочка, – выдыхает мне в ухо и подталкивает в спину.

– О, Юля, давно тебя не было, – тетя Валя приободряется и поправляет фартук.

Подхожу к прилавку и наклоняюсь поближе, чтобы Захар нас не услышал.

– Теть Валь, мне надо самое вкусное все, чтоб заткнуть вон того засранца, – тыкаю пальцем на Волкова.

Теть Валя переводит взгляд за мою спину и расплывается в улыбке.

– Красавец. Прям видна порода.

– Ага, характер не соответствует внешности.

– Как Егорка и Евочка?

Вот же ж… И как намекнуть теть Вале, что при Захаре о детях ни слова?

– Отлично, теть Валь. Только давайте потом о них поговорим, моему гостю не стоит о них знать.

Лицо теть Вали меняется, и она понимающе подмигивает.

– Поняла. Такого мужика грех не попытаться прикарманить.

Блин… да все не так! Но мне приходится натянуть на лицо улыбку и кивнуть.

– Ага, точно.

– Все будет в лучшем виде, Юлечка. Даже не сомневайся. У меня как раз только-только все на плите подошло. Сейчас ещё девчонки набегут с молокозавода перед сменой.

Прикусываю губу и стараюсь не заскулить. Такими темпами скоро весь поселок увидит меня в компании Захара и до крестной дойдет, что я шатаюсь с каким-то мужчиной.

– Спасибо.

Расплачиваюсь и иду к столу, за которым расположился Волков.

Он что-то высматривает в телефоне, но стоит мне сесть напротив, откладывает мобильный и впивается взглядом.

– Обещали обслужить тебя как в лучших ресторанах города, – изображаю на лице дружественную улыбку и опираюсь на стол.

– И даже без яда? – подозрительно прищуривает серые глаза.

Рассматриваю ногти и пожимаю плечами.

– А смысл тебя травить? Никаких выгод, только хлопоты лишние.

Захар несколько раз удивленно моргает, а потом начинает хохотать.

– Черт, я обожаю твой юмор, Красная Шапочка.

– Я рада, что я тебя развеселила.

Теть Валя ставит тарелки на поднос и подзывает меня.

– Возьми расплатиться, – Захар протягивает мне карту, – или до сюда не дошел прогресс?

Выгибаю бровь и опираюсь на стол, приближая лицо к мужчине.

– Я угощаю.

Ухожу, пока он не начал возражать или ещё что-то. Ставлю перед Захаром еду, сама беру чашку чая. Фирменного тети Валиного. Вдыхаю его пряный аромат и прикрываю глаза от наслаждения.

– Ты что, думаешь, я не в состоянии заплатить за свой завтрак?

Давлю тяжелый вздох и ставлю кружку.

– Милый, расслабься. Девочки тоже зарабатывают деньги.

Захар наклоняет голову вбок и осматривает меня непонятным взглядом.

– Я сам привык платить за себя и за девочек.

Пожимаю плечами.

– Иногда можно нарушить правила, – растягиваю губы в улыбке, – просто отбрось свои предрассудки и спокойно поешь. Это легко.

Глава 11

Захар

Манит, зараза! Магнитом тянет. И ни хрена я с собой поделать не могу.

Хочу. Её. До. Трясучки…

Хочу и понимаю, что погибну от своего желания. Что не смогу ни черта ей дать.

И сейчас смотрю в синие глаза, а у самого внутри дрожать начинает, потому что боюсь всей этой херни с эмоциями.

Ага. Я взрослый мужик, и я боюсь какой-то девчонки! Смех!

Только вот мне не смешно.

«Тогда какого черта я стою и прижимаю её к капоту?»

– Не боишься? – с трудом сиплю и сжимаю руки на капоте в кулаки.

Только не трогать. Смотреть, но не трогать. Иначе вообще крышу сорвет, и я за себя не отвечаю.

– Чего мне бояться?

Окидываю Юльку взглядом. Сидит на моем капоте, а у меня мысли дальше летят. Что бы я хотел с ней сделать, на этом самом капоте…

– Что кто-то увидит, как ты виляешь, и не сдержится.

Хмыкает. Губу прикусывает, как будто специально меня на эмоции выводит. Пожимает плечами, так легкомысленно, как будто я фигню какую-то сморозил.

– Тут меня никто не тронет, если я не захочу. Может, отпустишь?

И глазками так стреляет. В самую душу. Дразнит зверя, который внутри меня притаился.

Медленно качаю головой и приближаюсь к желанным губам.

Ещё хочу… поцеловать. И целовать, пока башка не поедет. Хотя она и так у меня неслабо едет.

И все это из-за случайной девчонки. Упирается мне в грудь ладошкой, пытается остановить наше сближение.

Придерживает второй рукой подол юбки, чтобы я ничего лишнего не увидел, видимо.

– Не надо, Захар, – облизывает пересохшие губы и встречается со мной взглядом.

– С чего бы, Шапочка?

Она осматривается по сторонам и встряхивает волосами, которые на капоте лежат.

– Во-первых, я не хочу, чтобы обо мне по всему поселку ползли слухи, что я с кем-то кручу шашни.

– А во-вторых? – сжимаю её тонкую талию и поражаюсь, какая она хрупкая.

Сглатывает. Как маньяк, наблюдаю за дернувшимся горлом.

– Ты не свободен. И я не свободна.

Отводит взгляд, пока перед моими глазами пелена бешенства натягивается.

– Кто?

– Что «кто»? – распахивает глаза, непонимающе смотря на меня.

– С кем ты?

Дергает плечом.

– Тебя не касается, Захар. Все, что было между нами там, в прошлом, оно и осталось в прошлом, – её дыхание учащается.

И я вижу её неуверенность. Она сама не верит в то, что сейчас мне говорит.

– Значит, не так важен, если тебе о нем говорить стремно, – запускаю руку в её прохладные волосы и стараюсь не заурчать от тактильного кайфа.

Мягкие, легкие. Не думал, что могу так взбудоражиться из-за простых женских волос.

Но у меня вообще стойкое ощущение, что мне Юльку послали за все мои косяки в прошлом. Чтоб помучила меня своей напускной неприступностью.

Сейчас вон сидит, глазки жмурит, как кошка. Сама тянется за моей рукой и чуть ли не мурлыкает.

– Захар, – выдыхает, пока я тут пытаюсь справиться с собой и не откусить от неё кусочек.

Но, ожидаемо, я проигрываю сражение сам с собой. Прикасаюсь к искусанным губам, а внутри взрывается какой-то долбаный вулкан из желания, страсти и недоступности.

Впиваюсь пальцами в обнаженное бедро.

Выдох Юли по касательной скользит по щеке.

– Захар, – находит силы оттолкнуть меня, – не нужно.

Мотает головой. В глаза не смотрит, волосы поправляет. Губы кусает.

– Что не нужно, Юль? Я ж не дебил, вижу, что тебя тянет ко мне.

Толкает в грудь, и я все же даю ей долгожданную свободу. Отхожу нехотя, и она тут же спрыгивает с капота. Оказываемся на расстоянии в шаг.

– Что-то изменилось, Захар?

– В смысле? – прищуриваюсь.

Не понимаю, куда она клонит? К чему?

Она вскидывает руки и стискивает кулаки.

– Ты можешь мне предложить что-то кроме секса за деньги или без? А?

Режет по больному. Выдыхаю, голову опускаю, чтоб не вспылить. Изучаю каменистую дорогу под ботинками.

– А? Что-то изменилось за полтора года в твоих жизненных правилах?

– Вот на хрена? – рычу сквозь стиснутые зубы.

– Потому что я не игрушка. И не позволю сделать из себя девчонку, которой пользуются ради получения кайфа, – презрительно щурит глазищи свои синие.

Пронзает меня. До нутра словно пытается дотянуться.

– Да нам же по кайфу вдвоем. Вместе. Это, блин, не игра в одни ворота, – разгоняюсь.

Глава 12

Юля

Подъезжаем к дому Ады и Сергея, и я чувствую предвкушение от встречи с подругой.

– Приехали, малышня, – раздается голос моего бывшего начальника и мужа Адки.

– Спасибо, что встретил.

Сергей хмыкает.

– Да ну как я мог не встретить? Меня бы Ада со света сжила бы.

Выхожу из машины и достаю Еву. Сергей занимается нашим багажом.

До сих пор не верится, что я уже в городе и успела все дела переделать. Даже помощницу в теплицу нашла, что меня очень обрадовало. Теперь можно спокойно тут пробыть несколько дней.

– Юлька, – двор оглашается громким визгом Адки, – вы приехали!

На нас с Евой налетает ураган.

– Боже, Ада, ты нас с ног собьешь, – смеюсь, но сама притискиваю к себе подругу свободной рукой.

Ева счастливо верещит и тянется к Аде.

– О, моя ты принцесска, пойдем, – забирает у меня Еву, а я занимаюсь недовольным Егором.

– И что мы вареники свои надули? – провожу по губам сынишки. – Девочки первые, а мальчики потом.

– Да, да, мужик, привыкай, – фыркает Сергей, проходя мимо с сумкой и чемоданом.

– Фух, слушай, ехать с двумя детьми — то ещё испытание, – вытираю испарину со лба.

– Пойдем в дом, – тянет меня за собой подруга, – там кондер. Рай во время такого пекла.

– Спасибо тебе, что согласились нас принять у себя.

Адка поворачивается, и на её лице такое возмущение, что становится совсем немного стыдно за свои слова.

– С ума сошла, а куда бы ты ещё поехала?

Пожимаю плечами.

– Да, вариантов немного.

Машет на меня.

– Перестань пороть ерунду. В твоей квартире живут, а к маме…

Скептично кривит губы, и я вслед за ней передергиваюсь.

– Нет уж, лучше на вокзале, чем к мамочке.

Начинаем хихикать.

– А где наш богатырь? – осматриваю комнату, но нигде не вижу Игоря.

– Спит. Отсыпается на вечер.

– Ой, – прикрываю ладонью рот и испуганно хлопаю глазами, – прости, я не знала. Расшумелись тут.

Адка цокает.

– Перестань, а. Он спит как под колпаком. Ничего не вижу, ничего не слышу. И так часа по два. Хоть рядом будут на барабанах играть, не отреагирует.

– Так крепко? – удивленно хлопаю глазами и перевожу взгляд на Егора. – Вот видишь, сын, иногда дети спят нормально.

– Да, тут нам сказочно повезло. Голодные?

Мотаю головой.

– Нет, мне ж крестная дала с собой столько еды, как будто нам в дороге неделю трястись, а не полтора часа.

– Ну, рассказывай, – Адка усаживает Еву на колени и начинает тискать, – какие планы?

– Моя хорошка. Крошечка такая сладкая, – сюсюкается подруга.

Ева только жмурится, но стойко терпит все нежности в свой адрес.

А я с трудом держусь, чтобы не рассмеяться. Опускаю Егора на пол, и он целенаправленно ползет к уголку с игрушками.

– Все зависит от того, что скажет врач, – развожу руками, – а уже после приема будем плясать.

– Когда прием?

– Завтра. Надеюсь, что ничего серьезного, – вздыхаю и усаживаюсь в кресло напротив подруги.

Взгляд Адки становится грустным, и она закусывает губу.

– Уверена, что все будет хорошо и врачи смогут поставить нашего лентяя на ноги.

– Я тоже, – переплетаю пальцы, – хочется, чтобы все было нормально. Хотя меня все убеждают, что ничего критичного нет в том, что Егор почти в год не ходит.

– Что с Захаром? Так и не сказала?

Мотаю головой.

– Ни в коем случае, – кошусь на дверь в комнату, – я не хочу, чтоб он знал про детей.

Адка прикусывает губу.

– Ну а что, если это изменит его отношение к семье? К тебе?

Прищуриваюсь.

– Подруга, ты не так давно поддерживала меня в том, что Захару лучше не знать.

Адка сжимает губы.

– Знаю, но я вот представила нас с Сережей...

Я выгибаю бровь, и Адка осекается.

– Ну да, он тоже не сразу узнал про Игоря. Но там были причины.

– Ад, – развожу руки, – у меня тоже причины. Мне в глаза было сказано, что ему дети не нужны. Он на аборт меня собирался посылать.

– Ну прошло же время...

– А толку? – вскакиваю на ноги и начинаю ходить из угла в угол. – Он ни капли не изменился.

– Та-а-а-а-а-а-а-ак, а вот с этого момента поподробнее. Вы с ним ещё раз виделись?

Вот же…