Мама по контракту

Глава 8

Паспорт Демид действительно возвращает на следующий день, как и обещал. И практически сразу после этого уезжает. С таким количеством охраны, по идее, мне должно быть спокойно, ведь эти бугаи в размерах бандитам, что нас похитили, вообще не уступали: все здоровые, как на подбор, будто литые статуи из металла. Еще и вооруженные. И, хотя оружие пряталось под одеждой и они, конечно, не ходили с ним наперевес, все равно это было как-то… не знаю. По-киношному.

Я ощущала себя героиней какого-нибудь боевика. Вот сейчас какой-нибудь лысый брутальный (и обязательно сексуальный) дядя выпрыгнет из-за угла и ка-ак спасет меня! Правда, на горизонте был совершенно другой «брутальный дядя», который уже меня спас, и совсем не лысый, а очень даже красивый. «И сексуальный», — смущенно призналась я сама себе.

Демид за тот месяц, что я прожила в доме, приезжал всего пару раз, и, если честно, в последний приезд я ждала его, как манну небесную! Не то чтобы я скучала по его постоянным ехидным подколам, но… ведь мы практически одни были в доме с Лесей. Охрана вечно патрулировала участок и жили они в отдельном домике. Не будь со мной малышки, я бы с ума давно сошла.

Еще я узнала, что фамилия Демида — Рокотов. Нашла ту самую визитку, что он отдал мне в тот момент, когда привез меня с Лесей к маме. Я ее с самого начала положила в блокнот и попросту забыла о ней. И только сейчас поняла, что совершенно не знаю мужчину, который предложил побыть мамой для Леси. Совсем. Да и на самой визитке с красивой золотой гравировкой и вензелями в уголках не было указано никакой информации. Просто имя, фамилия и телефон. Всё.

Демид Рокотов. Я даже в интернете поискала эти инициалы. Но, естественно, ничего толкового не нашла. Парочка страниц в соцсетях, на фото — точно не тот Демид, что был нужен. А в остальном же всякая чушь про значение имени, ну или отдельно находились какие-то статьи про людей с похожей фамилией. Если честно, меня это только успокоило. Раз нет информации, значит, он обычный человек. Главное ни в каких криминальных сводках Рокотов не значился. Может, обычный бизнесмен средней руки…

— Ну да, конечно, средней руки, — хмыкаю я недоверчиво собственным мыслям. Я разгружаю стиралку, а сама не перестаю думать обо всем.

Для обычного бизнесмена слишком уж все… необычно. Машина дорогая, амбалы вооруженные круглосуточно охраняют дом, тоже недешевый. Да кто же он такой, черт возьми?! И кому перешел дорогу?

До меня постепенно доходит еще один факт: это ни черта не кино. Никто не приедет меня спасать в случае чего. Я сама за себя отвечаю. А теперь еще и за Лесю.

А ведь уже прошел целый месяц. Или всего месяц? Мы очень привязались друг к другу с малышкой — постоянно вместе, гуляем, едим, играем, смотрим мультики, сказки читаем. Я знаю, что ей больше всего нравится что-нибудь лепить или красить, что она очень любит песенку «Спят усталые игрушки» и, когда напеваешь ее (особенно когда Леся сонная), она почти сразу спокойно засыпает. Сразу видно, что ей очень не хватало мамы, так она пыталась в любой подходящий момент прижаться, обнять. Еще в глаза при этом заглядывает так проникновенно, словно что-то понимает, хотя еще такая маленькая. Будто просит: «Люби меня, пожалуйста».

Каждый день мы учили новые слова, повторяли старые. Точнее, я говорила, что это нос, а это рот и ушки, вот тут нарисована собака, а Леся пыталась это хоть немножко выговорить. Не знаю, занимался ли этим с ней ее папа, но малышка оказалась смышленой. Я все мечтала, что вот научу ее чисто-чисто говорить слово «папа», и то-то этот Костя удивится, когда вернется и увидит наконец дочь. Мне его было жалко. Вот же досталось ему, наверное, раз до сих пор в больнице… Но еще жальче было Лесю. И я волей-неволей каждый день все сильнее привязывалась к ней.

С мамой мы созвонились за это время только один раз, все же рисковать я не хотела. Только предупредила ее, чтобы она не переживала. Я как раз собиралась ей позвонить сама, когда телефон в кармане платья ожил.

Невольно вздрагиваю от громкой трели. За время житья в этом доме я и забыла уже, что телефон вообще-то в любую секунду может зазвонить. Тут разве что звуки мультиков слышно, кроме наших голосов с Лесей.

— Ма-а-ам, ну я же просила не звонить пока, — говорю, как только поднимаю трубку. Безумно рада ее слышать, но все же надо сказать, что лучше самой мне не звонить. Узнает Демид и точно выволочку устроит.

— Прости, дочь. Я же переживаю, от тебя так долго новостей нет.

Становится совестно и я виновато вздыхаю:

— Прости, пожалуйста. Я собиралась сегодня позвонить. Просто сейчас такая ситуация, что лучше лишний раз не нагнетать.

— Что за ситуация? — в голосе мамы слышится неприкрытая тревога, а потом она охает, — Он тебя бьет, да? Запрещает видеться со мной, в гости приезжать? Так я и знала, что какой-то подвох есть, не зря все-таки соседки болтали… Такие, как он, всегда тиранами оказываются. Ты сейчас одна? Приезжай срочно!

— Мама, мама, стой, подожди! — у меня еле получается перебить ее тираду, — У меня все в порядке, честное слово! Демид, он… он хороший. Я его почти не вижу сейчас, он постоянно занят, вот и приходится и за домом следить, и за делами всякими… Не оставлю же я его одного тут: кто его накормит, с работы встретит?

И ведь почти правду сказала… Все равно на душе муторно из-за того, что приходится маме врать. Но ничего. Совсем скоро уже все разрешится. Во всяком случае, очень на это надеюсь.

— Точно? — переспрашивает мама с подозрением, но уже слышно по голосу, с каким облегчением она говорит.

— Конечно.

— Сонь… — она заминается, — но, может, приедешь все-таки в гости? Тебя давно не было, мы соскучились очень. Хоть на денечек.

— Даже не знаю, мам, — говорю честно, — я посоветуюсь с Демидом.

— Приезжай хотя бы ненадолго. Демида тоже бери. И Лесю, конечно.

Вздыхаю тяжело. Мне и самой хочется увидеть маму, да и с братом и сестрой повозиться. Но не знаю, что на это скажет сам Рокотов…

— Ма, я постара…

— Это срочно, Соня, — перебивает она серьезным голосом.

— Л-ладно, — запинаюсь я, опешив от внезапной смены тона разговора.

— Мне пора бежать. Жду тебя очень, — снова тепло говорит она.

Мама кладет трубку и я, слегка растерявшись, смотрю на дисплей. И тут меня осеняет: я же даже не спросила толком, что случилось! Перезваниваю снова, но телефон уже недоступен. Наверное, снова Валечка случайно отключила, когда мама по привычке оставила его на столе. Ох, только бы не заболел никто! После тяжелой болезни бабушки, за которой мы ухаживали до самого конца, самое страшное — услышать снова какой-нибудь ужасный диагноз…

Нервно кусаю костяшки пальцев. Надо перезвонить позже, обязательно, чуть позже мама точно заметит, что телефон отключен совсем. В этот момент Леся подползает ко мне и, держась за мою ногу, бодро поднимается на ноги.

— Что такое, моя зайка? Уже на улицу хочешь? — улыбаюсь я, глядя на то, как Леся уже натягивает любимую панамку для прогулки, которую держала в кулачке за край.

Сборы хоть немного отвлекают от разных мыслей, и я снова радуюсь тому, что рядом малышка. Если бы не она, я бы все ногти сгрызла давно от нервов.

Слышу звук открываемых ворот и выглядываю в окно. Огроменный черный джип паркуется возле дома, и я едва сдерживаю радость. Демид! Ну наконец-то. Вот заодно и спрошу у него про поездку домой. Судя по голосу мамы, дело срочное. Хоть она и старалась не показывать тревоги, но теперь все равно на сердце неспокойно.

Я беру Лесю за ручку и направляюсь навстречу Рокотову.

— Привет, — с ходу бросает Демид, расплываясь в улыбке. В руках у него два огромных пакета, так что приходится посторониться, чтобы пропустить его из прихожей на кухню. Когда он проходит мимо, возвращаюсь назад, держа Лесю за руку.

— Что ты там снова привез? И так весь холодильник забит, — качаю я головой, не переставая улыбаться.

— Да тут по мелочи вроде все. Фрукты, пюрешки всякие, игрушки. Набросал по-быстрому. Не с пустыми же руками ехать, — пожимает плечами Рокотов.

Я оглядываю стоящие на столе полные пакеты, те, которые он «набросал по-быстрому», и только вздыхаю. Приходится постоянно что-нибудь печь, чтобы просто продукты не выбрасывать, а так как сама я все это не съем, угощаю либо Демида, либо парней из охраны. Иногда мне даже кажется, что это его коварный план, ведь домашнюю еду он очень любит. Во всяком случае, все, что готовлю я в его приезды, съедает подчистую.

— Ну что, как вы тут? — интересуется Рокотов.

Он подходит ближе, берет на руки Лесю и мягко щелкает ее по носу.

— Привет, стрекоза.

Малышка тут же расплывается в довольной улыбке и заливисто хохочет, когда Демид начинает ее слегка щекотать.

— Ничего, нормально, — отвечаю запоздало, залюбовавшись милой картиной, — Только…

— Что? — мужчина переводит на меня мгновенно посерьезневший взгляд.

— Меня, если честно, немного напрягает охрана. Я хотела выйти прогуляться с Лесей по улице, а они сказали, что не могут меня выпустить, потому что ты запретил.

— Я же говорил тебе, что светиться лишний раз не стоит. Это для твоей и Леськиной безопасности, — в тоне Демида слышится облегчение, когда он понимает, что ничего серьезного не произошло

— Думаешь, что даже прогуливаться не стоит? Я тут посмотрела по карте — лесок совсем рядом с нами, буквально через пару домов. Он небольшой, мы не заблудимся.

— И зачем тебе туда? Здесь достаточно просторно, и во дворе есть, где гулять. С другими людьми лучше не пересекаться без крайней необходимости, — повторяет он.

Я только вздыхаю. Да, конечно, он прав, но… это же недалеко совсем, да и какова вероятность, что в этом лесочке мы вообще кого-нибудь встретим? Мизерная. Даже страшно про поездку домой заикаться… Уже ясно, что не одобрит.

— Ты сегодня уезжаешь? — спрашиваю я вместо того, чтобы спорить. Бесполезно.

— А что, ты уже начинаешь по мне скучать? — как всегда вместо ответа иронично подкалывает Демид, и я только закатываю глаза.

— Вот еще! — фыркаю гордо, но тут же качаю головой, — Просто мне тут почти не с кем поговорить. Охранники ребята неразговорчивые, Леся пока что тоже.

— Соня, ты знала, на что идешь, — резонно замечает Рокотов, спуская малышку с рук.

— Знала. Просто не ожидала, что не разговаривать хоть с кем-нибудь окажется так тяжело.

— Ты вроде бы планировала Лесю к педиатру сводить?

— Да, я говорила тебе об этом на прошлой неделе. К нам врач должен приехать домой.

— Ну вот и поболтаешь, — улыбается во все тридцать два Демид.

А мне снова хочется его треснуть! Нашел, блин, выход. Но спорить точно без толку, это я уже знаю. Так что просто киваю в сторону двери:

— Мы гулять идем. Не хочешь с нами?

— Если на ужин обещаешь что-нибудь вкусненькое сделать, — шантажирует Демид.

— Вот еще! Терпеть твое общество, а потом еще на кухне пропадать, — хмыкаю я и, развернувшись, шагаю с Лесей на улице.

Уже поневоле перенимаю его манеру разговаривать, ну что за беда… Ведь действительно рада, что приехал, и просто поговорить с кем-нибудь хочется, но нет же, надо отбрить в стиле Рокотова. Хорошо, что он воспринимает наши перепалки с юмором, потому что догоняет почти у выхода и открывает перед нами дверь:

— Ну ладно, так и быть. Приехать сюда и не испортить тебе вечер, находясь рядом? Вот еще, — ухмыляется Демид.

Встречаюсь с ним взглядом и, едва сдержав улыбку, царственно киваю:

— Ладно, так и быть, приготовлю тогда что-нибудь.

Рокотов победно хмыкает.

Вот же гад. Нет бы поблагодарить…

Играть и гулять на свежем воздухе Леся обожает даже больше рисования и лепки. Вот и сейчас спустя два часа едва удается затащить ее домой. И то с ревом! Ведь Демид приехал, а он вечно выдумывает для нее всякие игры и развлекает, что еще может быть интереснее? Приходиться уговорить Лесю, что завтра мы обязательно выйдем прямо утром, а сейчас пора кушать, купаться и ложиться спать, чтобы набираться сил.

Освобождаюсь я только к десяти вечера, когда Леся засыпает, а пока с ужином провозилась, стрелки часов уже к началу двенадцатого подошли.

Демид занимает место напротив меня, гасит верхний свет, оставляя приятный полумрак от неярких ламп на стенах, от чего становится еще уютнее. Правда, мне совсем не до этого. Даже ужин в горло не лезет, потому что вечером я уже три раза в разное время набирала маму. Ее телефон до сих пор оставался отключенным. Можно, конечно, предположить, что она про него попросту забыла, включит утром, но меня не отпускает тревога.

Кусаю губы и просто кромсаю на кусочки рыбу, пытаясь собраться с духом и начать разговор.

— Что-то случилось? — проницательно спрашивает Демид, все это время молча наблюдавший за мной.

Выдыхаю, прикрывая на мгновение глаза, и решаюсь. Выбора нет, поговорить об этом все равно придется.

— Я хотела у тебя спросить, можно ли к маме съездить, — говорю я, а сама безотрывно слежу за реакцией Демида.

— Соня… — хмурится он.

— Просто она позвонила, сказала, что это что-то срочное! — тороплюсь объяснить я, боясь услышать отказ, — Вдруг и правда что-то серьезное!

Глаза против воли наполняются слезами, и я поспешно отвожу взгляд. И без этого себя накрутила за весь вечер, а теперь и вовсе от бессилия разреветься хочется.

— А позвонить и спросить?

— Я звонила, но она не сказала. А теперь я ей дозвониться не могу, телефон выключен! — говорю дрожащим голосом, едва справляясь с подкатывающей истерикой, — Ладно, забудь. Ты прав, да, я сама знала, на что шла, — повторяю слова Демида, избегая встречаться с ним глазами.

— Сонь. Я отправлю парней проверить, что там и как, — его голос заметно смягчается, — Если все в порядке, съездишь к своей маме. Но без Леси, чтобы лишнего внимания не привлекать. И ненадолго.

Я не верю своим ушам! Даже на всякий случай осторожно взгляд поднимаю, чтобы убедиться, что мне не послышалось.

— С-спасибо, — бормочу растерянно.

— Давай ешь, хватит слезы лить по пустякам, — хмыкает мужчина, кивая на мою тарелку.

Улыбаюсь через силу и действительно принимаюсь за ужин. Я ожидала, что Рокотов категорически запретит вообще об отъезде заикаться, но он не просто выслушал, но даже решил проверить сначала, все ли в порядке. Очень надеюсь, что если так, то и к маме Демид ненадолго меня отпустит.

От мыслей отвлекает его голос:

— Спасибо за ужин. Было дьявольски вкусно.

— На здоровье, — улыбаюсь я широко. От этой простой благодарности в груди разливается приятное тепло.

— Останешься на ночь?

Демид вопросительно вскидывает бровь и его взгляд становится таким тягуче-темным, что внутри невольно екает.

— Что?

— Ну, если останешься, то я постель приготовлю и все такое, — неловко объясняю я, поднимаясь и убирая тарелки в посудомойку.

— Пожалуй.

— Хорошо. Тогда я сейчас все сделаю, — говорю, а сама быстрым шагом сбегаю из кухни, лишь бы не оставаться наедине с этим опасным мужчиной.

Вот только я успеваю сделать лишь пару шагов вверх по ступеням, как в спину мне летит:

— Может переспим?

На секунду кажется, что я ослышалась. Останавливаюсь, как вкопанная, прямо на лестнице, и оборачиваюсь к Рокотову. Демид молча смотрит на меня, стоя в дверях кухни, и я даже не знаю, что сказать. Вдруг мне действительно послышалось?

— Что? — переспрашиваю на всякий случай.

Но Демид даже бровью не ведет, спрашивает в лоб:

— Я говорю, может переспим?

— Ты… совсем на солнце перегрелся? — я настолько не ожидала этого вопроса, что не нашлась, что ответить нормально.

— Ну а что? — он неожиданно шагает ближе. Совсем не так, как раньше… это бред, но у меня такое ощущение, что даже походка у Демида поменялась — стала плавной, пружинистой, будто он меня загоняет в угол, как хищник добычу. Инстинктивно делаю шаг от него выше по лестнице, не сводя с мужчины округлившихся глаз.

— Мне пора, — бросаю хриплым голосом и, развернувшись, взлетаю вверх по ступеням, не ощущая под ногами пола.

— Сонечка, — зовет он бархатистым голосом, от которого мурашки по спине бегут.

Рокотов настигает меня уже на самом верху лестницы и впечатывает всем телом в стену. Воздух разом вышибает из легких от близости мужчины. Я часто и тяжело дышу, не в силах отвести от него ошарашенного взгляда, и с замиранием сердца понимаю, что он прямо сейчас меня поцелует.

И не только, черт возьми!

До боли вцепляюсь в его плечи ногтями, чтобы хоть как-то остановить. Взгляд Демида затуманенный, обжигающий, и на секунду мне кажется, что ему даже нравится, когда я его царапаю.

— Если ты, нанимая меня, думал, что в довесок к няне еще и бесплатную любовницу получишь, то ты ошибался, — выдыхаю я практически ему в губы.

— Я могу доплатить, если ты так об этом переживаешь, — усмехаясь, проводит по моей щеке Демид.

Дергаюсь, словно от пощечины, и смотрю на Рокотова широко распахнутыми глазами. И лучше бы он действительно наотмашь меня ударил, чем говорить такое…

Наверное, на моем лице написан такой шок и оскорбление, что Демид даже ослабляет хватку и смотрит на меня растерянно.

— Сонь?

— Отпусти, — говорю холодно.

Рокотов сразу же разжимает руки и отступает на шаг.

Мне хочется сказать ему столько всего, но… я понимаю, что здесь я никто, абсолютно. Хорошо, что он хотя бы просто предложил, а не выдвинул ультиматум и не поставил меня перед фактом, что спать с ним еще одна моя обязанность. Резко разворачиваюсь на пятках и быстрым шагом спешу к отведенной нам с Лесей комнате. Знаю, он не придет, но все равно запираюсь на ключ.

Меня трясет, и я сама не понимаю, почему. Да, глупо скрывать, Демид мне нравится. Такой мужчина, как он, мало кому может не понравиться. Но я просто не ожидала от него именно такого, когда он в лоб предложит заплатить, как какой-то продажной девушке, чтобы расслабиться на одну ночь. Или, может, он считает, что я ради денег готова на все?