Маргаритка и чертополох

Глава 10

Кайден и Фиона сидели на склоне холма, поросшего шелковистой травой. В синем небе парили легкие облака, а долина подернулась фиолетовой дымкой цветущего вереска. Кайден привалился к нагретому на солнце менгиру, голова жены покоилась у него на плече. Ее волосы были темно-каштановыми, но Кайдена почему-то это совершенно не удивляло, хоть он и знал, что Фиона — блондинка.

Жена подняла голову, и он заглянул в ее карие с поволокой глаза.

Маргарет…

Нет, какая к черту Маргарет? Это Фиона, его жена, и глаза у нее голубые!

Она потянулась к нему, и Кайден поцеловал ее медовые губы. Шаловливая рука нырнула ему под килт, дразняще пробежалась по бедру… Приятная судорога свела низ живота.

Нежные пальчики стиснули член. Кайден с блаженным выдохом откинул голову и… проснулся.

Все исчезло: и Фиона-Маргарет, и цветущий луг… Но, что за чертовщина! кто-то по-прежнему сжимал его член.

— Твою мать!

Кайден отпихнул незваного гостя, перекатился на край кровати и схватился за дирк, который всегда держал под рукой.

— Эй, полегче! — возмутился женский голос.

— Гленна? — опешил Кайден.

В плошке на столе горела свеча, которую Гленна принесла с собой. В мерцающем свете Кайден увидел, что она в одной сорочке лежит рядом с ним. Глаза призывно блестели, распущенные светлые волосы ниспадали на соблазнительно оголенное плечо.

— А ты кого ожидал увидеть? — игриво поинтересовалась она и снова сунула руку под одеяло.

До боли в яйцах захотелось опрокинуть ее на спину и отыметь, но остатки разума кричали: «Не вздумай!»

— Оставь свои дурацкие штучки! — Кайден отпихнул ее ладонь от причинного места. — Зачем пожаловала?

— А то ты не знаешь. — Гленна томно потянулась, и тонкая ткань облепила полную грудь.

Член дернулся, отвечая на призыв, но Кайден, прикрывшись одеялом, сел на кровати.

— Уходи!

— Да что ты как не мужик! — фыркнула Гленна. — Ты когда с женщиной-то был последний раз?

— Не твое дело.

— Фионы не стало два года назад. Так и собираешься всю жизнь прожить монахом? — Гленна игриво пробежалась пальцами по его руке.

Кайден дернул плечом.

— Лучше уж монахом, чем кастратом, — буркнул он.

— Кастратом? — Она подняла бровь.

— Если я тебе присуну, Дункан яйца мне оторвет. Так что лучше топай отсюда подобру-поздорову.

— А он ничего не узнает. Мы ему не скажем, — невинным голоском пропела она.

Чертова потаскуха! Если ее здесь увидят… Кайден вскочил с кровати, чтобы как можно дальше оказаться от манящего женского тела. Он был голым и, заметив, как Гленна алчно уставилась на него, схватил со стула плед и замотался в него.

— Уходи! — велел он. — Я не собираюсь заделывать тебе бастарда.

Красивое лицо исказилось от злобы.

— Ублюдок! — прошипела Гленна. — Как ты смеешь!

— А то я не знаю, что если ты в ближайшее время не понесешь, Дункан вышвырнет тебя с голой задницей на мороз. Но я не собираюсь участвовать в этих играх. В замке полно мужиков — найди себе другого дурака.

Гленна встала с кровати и стремительно подошла к двери. Но, уже схватившись за ручку, развернулась и, яростно сверкая глазами, произнесла:

— Чертов святоша! Ты же знаешь, что младенец должен быть рыжим — в вашу проклятую породу! Если бы годилось другое семя, я бы давно уже родила!

Кайден пожал плечами.

— Ангус тоже рыжий, — равнодушно сказал он.

— А еще косоглазый, и рожа как у свиньи, — фыркнула Гленна. — Если младенец таким уродится, Дункан спустит с меня шкуру живьем.

— Ничем не могу помочь.

— Козел! Небось, надеешься, что когда старик помрет, все достанется тебе?

Признаться, Кайден порой задумывался об этом. Дункан Макферсон был дважды женат, но в этих браках у него не рождалось детей. Что еще хуже: за все эти годы ни одна служанка не произвела на свет рыжего бастарда. Всем давно уже стало ясно, что причина в лэрде, но тот упорно не желал этого признавать. Одну за другой он менял юных любовниц, в надежде, что хоть кто-то из них подарит ему наследника.

Дункан давно рассорился со своими кузенами, поэтому, скорей всего, его преемником станет Кайден. Нельзя сказать, чтобы Кайден этого не хотел. Сделавшись вождем, он смог бы возродить имя Мактиров и добиться благополучия своей родни.

— А если и так, что с того? — насмешливо бросил он.

— Черта с два! — скривилась Гленна. — Я рожу Дункану сына, неважно от тебя или кого-то еще. Найду кого-нибудь посговорчивее.

— Желаю удачи!

Она злобно прищурилась и добавила:

— А ты приглядывай за своей саксонской сучкой. Как бы с ней чего не случилось.

С этими словами она выскользнула за дверь.

Когда ее шаги затихли вдали, Кайден сел на кровать и растерянно почесал затылок. Чертова стерва! И как только родные сестры могут быть столь похожими внешне и такими разными внутри?

Фиона была ангелом — нежная, добрая, милая… а этой ведьме палец в рот не клади. Окрутила Дункана как сопливого юнца и хочет подсунуть ему бастарда, чтобы прибрать к рукам земли клана. Скорей бы уже у старого дурня лопнуло терпение, и он отправил гадину в ту дыру, откуда она приползла.

Но его не так удивляло поведение Гленны, как собственное возбуждение. Неужели его тело начало оживать и вновь откликаться на женщин? По утрам-то у него и так стоял как у жеребца, но кроме желания помочиться он ничего не испытывал. Но сейчас…

Член, конечно, уже обмяк, но в паху все еще ныло от напряжения. Хоть тут и не обошлось без шаловливых ручонок Гленны, перед глазами отчетливо стоял образ из сна. Темные волосы, нежные губы… Маргарет…

Но почему она? Почему не Фиона, его возлюбленная жена?

«А что тут странного? — подумал Кайден. — В последнее время таскаюсь за этой девицей как сторожевой пес. Неудивительно, что она мне уже снится. Да и она вполне себе ничего… когда не посыпает голову мукой и не намазывает на физиономию штукатурку. А как умоется, распустит волосы, и на ней только одна сорочка, так и вовсе… — член с готовностью шевельнулся, — …милашка…»

Нет! Ну ее к черту! Кайден улегся в постель и закутался в одеяло, стараясь отогнать непристойные мысли. Но в голову настойчиво лезли воспоминания о том, как он помогал ей раздеться.

Он видел как наяву: Маргарет вполоборота стоит возле камина. На ней лишь сорочка, просвечивающая на фоне огня. Золотистое сияние подчеркивает тонкую талию и крутой изгиб спины, переходящий в аппетитный зад.

Вот она поворачивается к нему лицом. В глубоком вырезе круглятся налитые как яблочки груди. Темные сосочки натягивают полупрозрачную ткань…

Картинка перед глазами была столь отчетливой, что из груди вырвался стон. Член снова стоял торчком и даже немного пульсировал в ритме сердца.

И Кайден сдался. Сделал то, чем не занимался с тех пор как потерял невинность. Он сунул руку под одеяло и обхватил напряженную плоть…

***

Среди ночи Маргарет проснулась от того, что кто-то постучал в дверь. Она встрепенулась и прислушалась, вглядываясь в темноту. Померещилось во сне? Но стук повторился. Три удара, пауза и еще два. Именно так, как с ней условился Кайден.

Сердце учащенно забилось. Что ему понадобилось посреди ночи? Вдруг, после того как она позволила накрыть себя пледом и трогать свое плечо, он возомнил… Хотя вряд ли. Это на него не похоже.

Маргарет сунула ноги в домашние туфли и подошла к двери.

— Кто там?

— Это Кайден, — раздался сдавленный голос. — Открой, в замке пожар!

Пожар?! Маргарет мигом вспотела. Она отодвинула засов и распахнула дверь.

На пороге стоял Бойд.

Не дав ей опомниться, он втолкнул ее в спальню и вошел следом.

— Что тебе нужно? — взвизгнула Маргарет.

Бойд закрыл за собой дверь и задвинул щеколду, затем повернулся к ней. На его губах играла усмешка, но глаза смотрели цепко и холодно из-под белесых бровей.

— Пришло время нам с тобой потолковать, сассенах, — паясничая, сказал он.

Маргарет отступила на шаг, чувствуя, как сорочка липнет к спине.

— Нам не о чем говорить! Убирайся из моей спальни!

Она кинулась к двери, но Бойд поймал ее за волосы и потянул вниз так сильно, что слезы брызнули из глаз.

— Не так быстро, девка! — С этими словами он отшвырнул ее назад.

Маргарет отлетела на пару ярдов и больно ударилась спиной о крышку сундука. Схватившись за макушку, из которой, судя по жжению, вырвали клок волос, она села на пол. В отсветах камина увидела, как Бойд снимает с себя сюртук.

Боже! Неужели он собирается…

— Ты не посмеешь, — дрожащим голосом пролепетала она. — Я гостья лэрда.

— А мне насрать, — осклабился Бойд. — Знаешь, сучка, что твой муженек велел сделать с моей сестрой?

Он отстегнул ножны, отбросил их в сторону, и начал угрожающе надвигаться на Маргарет.

— Клянусь, я ничего об этом не знаю! — взмолилась она. — Я не имею к этому никакого отношения.

— Имеешь, английская шлюха! Муж и жена — одна сатана. И ты ответишь за его грехи!

— Пожалуйста! — жалобно проскулила Маргарет. Губы мелко дрожали. — Я даже не знаю, о чем идет речь.

— Сейчас узнаешь. Жалко, только, что я всего один. А над Фионой надругалась целая толпа. Насиловали до тех пор, пока она не истекла кровью.

Бойд говорил спокойным, будничным тоном, а у Маргарет вставали дыбом волосы на загривке. Это какое-то безумие! Он сумасшедший! Надо бежать!

Она вскочила на ноги и кинулась к двери, но Бойд поймал ее на ходу. Обхватил локтем за шею, сжал так, что из глотки вырвался хрип, и поволок к постели.

— Пусти меня, негодяй! — завизжала Маргарет и, извернувшись, пнула его между ног.

Бойд охнул, согнулся, но тут же выпрямился. Ярость сверкнула в его глазах. Размах, и мощная оплеуха опрокинула ее на кровать.

Маргарет схватилась за лицо и ощутила, как из ноздри побежала горячая кровь.

— Сука! — процедил Бойд.

Он подошел к постели. Маргарет попыталась отползти, но он поймал ее за щиколотки и подтащил к себе. Швырнул на матрас, навалился сверху и сунул колено ей между ног.

— Нет-нет-нет! Пусти меня! На помощь!

Потная, заскорузлая ладонь зажала ей рот.

— Заткнись, тварь, пока я не вышиб тебе все зубы! — Ее обдало перегаром и чесноком.

Второй рукой Бойд возился где-то внизу, задирая ее сорочку и свой килт. Тяжеленное тело впечатало Маргарет в кровать, ее волосы оказались зажаты его плечом, и она даже не могла пошевелить головой.

Это казалось дурным сном. Жутким, липким кошмаром, от которого хотелось поскорее проснуться… Но все происходило наяву. Бойд справился со складками своего пледа, и что-то твердое ткнулось ей между ног.

— Ну что, саксонская сучка, сейчас шотландский плуг вспашет твою борозду.

Маргарет протестующе замычала, замотала головой. Но, распластанная под тяжелой тушей, ничего поделать не могла.

Он рывком подался вперед. Маргарет вскрикнула, ощутив такую боль, словно ее проткнули копьем.

— М-м-м, девственница… — протянул Бойд, и начал двигаться туда-сюда, не обращая внимания на ее всхлипы.

Слезы текли по щекам, смешиваясь с кровью из разбитого носа. «Это не со мной! Это не со мной!» — мысленно твердила про себя Маргарет, уставившись на зловещие тени, пляшущие среди потемневших балок потолка.

Кровать скрипела. Бойд, вдавливая Маргарет в матрас, ритмичными толчками вбивался в нее, а ее душа будто покинула тело и равнодушно наблюдала за этим со стороны.

Прошла целая вечность, прежде чем Бойд застонал, сделал еще несколько глубоких, болезненных толчков и затих. Он обмяк, вжимая Маргарет в кровать. Задыхаясь под его тяжестью, она ждала, когда он оставит ее в покое.

Наконец, Бойд поднялся с нее и оправил на себе плед.

— Передавай привет своему муженьку, — осклабился он и ушел.

Маргарет тупо смотрела в потолок. Медленно, как возвращается чувствительность в онемевшей руке, на нее наползало осознание того, что случилось.

«Все кончено! — с отчетливой ясностью вспыхнуло в голове. Перед глазами возникло осуждающее лицо матери. Презрительно поднятые брови, скорбно поджатые губы. — Ты не оправдала надежд! Опозорила нашу семью!»

Этот ублюдок обесчестил ее, и теперь она не сможет воссоединиться с супругом. Кому нужен порченый товар? Он выгонит ее вон. Вернуться в Лондон тоже не выйдет. Последние деньги семьи ушли на то, чтобы устроить этот проклятый брак, а она их всех подвела. И что ей остается? Наложить на себя руки? Но это грех, и она попадет в ад.

Маргарет села. Сохнущая кровь стягивала кожу под носом, липкая мерзость вытекала между ног. Нужно смыть с себя эту дрянь!

Она поднялась. Ноги подкосились, и пришлось ухватиться за столбик кровати, чтобы не упасть. Тело сотрясала крупная дрожь. Пошатываясь и глядя перед собой невидящими глазами, Маргарет поковыляла в уборную. Там стянула с себя влажную от пота сорочку и голая встала в лохань.

Взяв с тумбочки кувшин для умывания, она опрокинула его на себя и всхлипнула, когда ледяные струи побежали по плечам. Мокрыми руками стерла с лица кровь, потом присела, зачерпнула ладонями воду и, задыхаясь от плача, стала яростно тереть у себя между ног.

Там все болело и саднило, но Маргарет терла и терла, пытаясь смыть с себя эту грязь. Но легче не становилось. Это позорное клеймо останется с ней навсегда.

Словно жестокий палач взмахнул топором — и жизнь распалась на до и после. Все, что было важным, больше не имело значения. Все, чем Маргарет жила до сих пор — умерло.