Маргаритка и чертополох

Глава 23

— И на кой хрен эти болваны приперлись сюда? — пробурчал Кайден, когда Эбигейл рассказала о неожиданной подмоге. — Я б и сам справился.

Но, несмотря на ворчливый тон, Маргарет увидела, как расслабились желваки на его скулах и разгладилась морщинка между бровей. Он явно испытал облегчение от того, что ему не придется проворачивать столь рискованное дело одному.

Эбигейл фыркнула, но не стала отчитывать брата за неблагодарность. Видимо, понимала, что в нем говорит обычная бравада.

Маргарет подташнивало от волнения, кусок в горло не лез. Ковыряя ложкой пудинг, она задумчиво посмотрела в окно. Солнце уже зашло, и небо над горами осветилось золотистым багрянцем. Близится ночь… и побег.

Брат и сестра обсуждали план, прогоняя все детали по кругу. Идею прорываться через ворота они отбросили, уповая на то, что Хэмишу и его людям удастся расчистить проход.

— Я, конечно, сомневаюсь, что они управятся до ночи, — вздохнула Эбигейл. — Но лучше уж часок-другой посидеть в тоннеле, чем нарваться на пулю в лоб у ворот.

Кайден лишь хмыкнул, уплетая жаркое. И откуда у него такой аппетит? А что, если ожидание в тесной норе не ограничится парой часов? А вдруг шотландцы и вовсе не смогут расчистить завал?

— Темнеет, — заметил Кайден, глянув в окно. — Начнем часа через два.

— Я пойду с тобой, — заявила его сестра.

— Нет. Ты будешь только мешать.

Эбигейл насупилась и уперла руки в бока.

— Дело касается моего мужа, сына и твердолобого братца. Думаешь, я останусь в стороне? — с вызовом спросила она.

— Эбби. — Кайден устало вздохнул. — Не заставляй меня переживать еще и за тебя. Что если тебя схватят и приставят нож к горлу? Это погубит нас всех.

В его словах было столько мольбы, что Маргарет поняла: ему уже пришлось пережить нечто подобное. И за внешней невозмутимостью таится страшное напряжение и беспокойство за судьбы родных.

Несколько секунд Эбигейл молча смотрела на него, потом кивнула.

— Ладно. Но я буду неподалеку на случай, если понадобится помощь.

— Как знаешь.

Когда с ужином было покончено, Эбигейл собрала грязную посуду на поднос.

— Да защитит тебя Дева Мария! — пробормотала она и, перекрестив брата, ушла.

Маргарет подошла к окну и прижалась лбом к прохладному стеклу. Над горами еще полыхала заря, а в вышине уже показались первые звезды. Плечи сводило, сердце стучало как барабан. Неужели скоро свершится?

Сзади приблизился Кайден. Он обнял ее, и в уютном кольце сильных рук Маргарет растаяла как сугроб под лучами солнца.

— Ты точно хочешь бежать со мной? — спросил он.

— Да, — выдохнула она.

— Дождитесь с Эбби подходящего момента и уезжайте. Она знает, где можно пересидеть, а когда все уляжется, я тебя заберу, — шепнул он, а затем вдруг нежно поймал губами мочку уха.

Маргарет охнула, по коже пробежали мурашки. Волна удовольствия захлестнула с головы до пят. Прежде ее никогда не целовали в ухо, и она понятия не имела, что это так хорошо.

Кайден пробежался по раковине языком, легонько прикусил мочку. Его дыхание щекотало висок, раздувая тонкие волоски. Маргарет млела от наслаждения, и даже начала тихонько стонать.

Вдруг кто-то громко и настойчиво постучал в дверь. Кайден отпрянул от Маргарет, они ошарашенно переглянулись.

— Это не Эбби! — одними губами прошептал он.

— Жена! Открывай! — послышалось из-за двери.

Маргарет обомлела, а Кайден юркнул в тайник и задвинул за собой панель.

— В чем дело? Ты почему заперлась? — требовательно спросил муж.

— Одну минуту! — пробормотала Маргарет. Голос предательски дрожал.

Она отворила дверь. На пороге стоял Рэдклифф с побагровевшим лицом. От него разило спиртным.

— Что случилось? — Маргарет нарочито зевнула.

Муж отодвинул ее от входа и по-хозяйски шагнул внутрь. В коридоре переминался с ноги на ногу капрал. Обернувшись к нему, Рэдклифф велел:

— Заходи.

Тот тоже вошел и прикрыл за собой дверь. Маргарет с колотящимся сердцем привалилась к стене. Ее трясло, перед глазами все плыло, и она испугалась, что вот-вот лишится чувств.

Рэдклифф плюхнулся в кресло, где совсем недавно сидел Кайден, и вальяжно закинул ногу на ногу.

— Дорогая, раз уж ты все знаешь о нас с капралом, то нет смысла ходить вокруг да около, — начал он.

Маргарет взглянула на Дженкинса. Тот навытяжку стоял у двери и смотрел куда-то вдаль, словно речь шла не о нем. Она снова перевела взгляд на мужа.

— Что ты имеешь в виду?

— Женщины меня не возбуждают, но мне нужен наследник. — Рэдклифф лениво откинулся на спинку кресла. — Поэтому сейчас мы разденемся и ляжем в постель. Я начну с Дженкинсом, а когда буду готов излиться, войду в тебя.

Маргарет ошалело заморгала. До нее не сразу дошло, какую мерзость предлагает ей муж.

«Я не ослышалась? Он собирается… Собирается войти в меня после грязной задницы своего дружка?»

Она в отчаянии посмотрела на Дженкинса, но тот, избегая ее взгляда, застыл как соляной столб.

— Ну уж нет! — Она помотала головой. — Этого не будет!

— Дорогая… — Рэдклифф неторопливо поднялся с кресла. — А кто сказал, что у тебя вообще есть выбор?

Он шагнул к ней. Маргарет попятилась, но наткнулась спиной на капрала. Тот схватил ее за локти.

— Пусти меня! — Она дернулась, но вырваться не удалось.

— Держи эту сучку! — Рэдклифф подошел поближе и достал из кармана веревку. — Давай сюда ее руки!

— Ты не посмеешь! — Маргарет попыталась его лягнуть, но запуталась в пышных юбках.

Миг, и ее запястья оказались крепко стянутыми между собой. Рэдклифф схватил ее за волосы и швырнул лицом на кровать! Боже, совсем как тогда с Бойдом! Страх и беспомощность нахлынули мутной волной, захлестнули и потащили в бурлящую глубину.

— Не-ет!!! — истошно завопила Маргарет.

***

Кайдена трясло от отвращения и бессилия, когда он слушал Рэдклиффа через закрытую дверь. Слов было почти не разобрать, но тембр и манера вальяжно растягивать гласные вызывали непреодолимое желание размозжить голову о стену, только бы не слышать ненавистный голос.

Привалившись к двери, Кайден дышал через рот, часто и поверхностно, словно птица с раскрытым клювом в знойный день. Ноги дрожали, по лбу стекал пот. Кулаки сжимались с такой силой, что ногти впивались в ладони чуть ли не до крови.

Все то, что он загонял в самые дальние, самые темные закоулки души, просочилось наружу. Опутало сердце черными щупальцами, схватило за горло, не давая дышать. Страшная тяжесть навалилась на плечи, и казалось вот-вот хрустнет спина, и тело бесформенной кучей костей и мяса осядет на пол.

Но когда она закричала… Когда она закричала… Лицо вспыхнуло, словно на него дохнуло огнем. Все померкло перед глазами, в ушах раздался пронзительный звон.

— Фиона! — взревел Кайден и, не помня себя от ярости, ринулся за дверь.

Над кроватью склонилось двое мужчин, а между ними в пене из нижних юбок мелькали женские ноги. Красные мундиры подействовали как тряпка на быка, и Кайден бросился к ним.

Одного из нападающих он схватил за воротник и отшвырнул в угол спальни. Рывком за плечо развернул второго… И опешил: прямо на него смотрели глаза человека, которого он ненавидел до скрежета зубов. Человека, который отнял у него все: замок, семью и саму душу, оставив на ее месте выжженную дыру.

— Ты… — изумленно пробормотал тот.

— Я! — свирепо оскалился Кайден.

Он сбил Рэдклиффа с ног и, встряхнув, стукнул головой о пол. Хотелось одним ударом впечатать его нос внутрь черепа, чтобы осколки кости вонзились в мозг, но Кайден сдержал свой порыв. Это было бы слишком быстро. Он так долго ждал возможности поквитаться, так грезил о ней! Этот кусок вонючего дерьма должен подыхать мучительно и долго. До дна испить всю чашу страданий, что причинил другим.

И Кайден начал его душить. Как Рэдклифф когда-то душил его самого. До хрипа, до лопнувших сосудов в глазах. Насиловал, затягивая на шее ремень, и лишь когда Кайден терял сознание, ослаблял удавку, не позволяя ускользнуть в блаженное небытие.

Рэдклифф с мычанием елозил ногами по полу, тщетно пытаясь оторвать руки Кайдена от себя. Он побагровел, на лбу вздулись вены, глаза, полные ужаса, выкатывались из орбит. Сидя на нем верхом, Кайден ощутил, как бриджи Рэдклиффа намокли и потеплели.

«Обоссался, петух недорезанный!» — сообразил он и стиснул пальцы еще сильней.

Из горла Рэдклиффа с надсадным хрипом выходила жизнь. Весь мир исчез, осталось только его искаженное смертной мукой лицо. Кайден стиснул зубы до хруста и душил, душил, душил…

За спиной вдруг хлопнула дверь. Кайден обернулся — резко, злобно, словно волк, у которого хотят отнять добычу — и увидел, как толпа красных мундиров врывается внутрь.

«Сука! Нет!» — пронеслось в голове, и он стиснул горло Рэдклиффа изо всех сил.

Краем глаза он заметил мелькнувшую тень… Удар, и мир погрузился во мрак.

***

Поток ледяной воды вырвал его из небытия. Тьма разлетелась вдребезги, словно зеркало, которое ударили молотком.

— Уф! — Кайден содрогнулся всем телом. Загремели цепи, и он понял, что руки прикованы к потолку.

Сквозь мутную пелену проступила ухмыляющаяся рожа солдата.

— Очухался, пес шелудивый, — осклабился тот и, отшвырнув пустое ведро, вышел из камеры.

Кайден осмотрелся. От малейшего движения голову раскалывала пульсирующая боль. Он находился в подвале, подвешенный за руки к перекладине, свисающей с потолка. Рубаху с него сорвали, а килт не давал увидеть ноги, но, судя по ощущениям, лодыжки тоже заковали в прибитые к полу кандалы.

Он вспомнил, как сжимал горло Рэдклиффа, и в мозг кинжалом вонзилась мысль:

«Убил?! Или нет?»

И откуда, черт побери, там взялась куча солдат? Кажется, он отшвырнул от Маргарет какого-то юнца, прежде, чем вцепиться Рэдклиффу в глотку. Вот дурак! Ослепленный ненавистью, совсем забыл про мальчишку, а тот привел подмогу.

Он дернулся, пытаясь освободиться. Звякнули цепи, и в затекшие руки словно вонзилась тысяча ледяных игл. Нет… Ничего не выйдет. Как и тогда…

Кайден почувствовал, что задыхается. Каменные стены будто стали сжиматься вокруг него, грозя раздавить. От дыма факелов, запаха въевшихся нечистот и собственных соленых подмышек слезились глаза. Он знал, что цепи не разорвать, но извивался как червяк на крючке в бесплодной надежде спастись.

Нет! Он не может снова угодить в ту же ловушку! Это сон! Дурной сон! Надо проснуться!

Лязгнул засов, скрипнула дверь, и дурной сон превратился в реальность. На пороге стоял Рэдклифф. Кайден изумленно уставился на него. «Как, он не сдох? Я же собственными руками его задушил!»

Словно отвечая на незаданный вопрос, Рэдклифф осторожно потрогал горло, перемотанное шейным платком, и шагнул вперед. На мясистых губах играла ухмылка.

— Ну-ну, — сипло протянул он. — Тебе так понравилось в прошлый раз, что ты вернулся опять?

Заложив руки за спину, он прошелся вокруг Кайдена, осматривая со всех сторон. Кайден не спускал с него глаз как затравленный зверь. Сердце колотилось, кровь грохотала в висках. Казалось, еще секунда, голова взорвется и мозги заляпают все вокруг.

— А ты почти не изменился с нашей последней встречи, — с усмешкой произнес Рэдклифф.

Его глаза, красные от лопнувших сосудов, смотрели так жадно, что у Кайдена дернулась щека. Ему стоило неимоверных усилий выдержать этот взгляд. Нельзя показывать хищнику, что боишься его. А он боялся. Боялся и ненавидел, помня, на что способен этот монстр.

— Знаешь, — продолжил Рэдклифф, — а я соскучился по тебе.

Кайден молчал. Сил на то, чтобы разлепить пересохшие губы и выдавить хоть слово, не нашлось.

Не дождавшись ответа, Рэдклифф вдруг схватил его за ремень и принялся расстегивать пряжку. Кайден отшатнулся, но цепи удержали его на месте. Секунда, и плед соскользнул к ногам. Теперь Кайден висел перед Рэдклиффом распятый и обнаженный. И пусть он привык к суровым зимам в горах, по телу пробежал озноб.

Рэдклифф, поигрывая ремнем в руке, отступил на шаг. Склонил голову набок, и в налитых кровью глазах загорелся похотливый огонек.

— Было бы слишком самонадеянно полагать, будто ты явился потому, что соскучился по моей персоне, — насмешливо произнес он. — Поэтому я вынужден поинтересоваться: что ты делал в спальне моей жены?

Мысли лихорадочно забегали в голове. Маргарет! Не хватало, чтобы она пострадала из-за него!

Кайден облизнул губы.

— Я… В той спальне есть секретная комната. Я пробрался в замок… — Он осекся. Нельзя выдавать тайный проход! — …пробрался в телеге с сеном и спрятался, пока твоя жена спала. Она ничего не знала.

— Любопытная история, — усмехнулся Рэдклифф. — Жаль только, что я не верю в нее ни на грош… Ничего, я еще выбью из этой сучки всю правду. Но сначала займусь тобой.

Он шагнул вперед, и Кайден сжался, чувствуя, как по лбу стекает холодный пот. Он снова здесь, голый, жалкий, беззащитный, и палач опять обещает «заняться тобой».

Подойдя вплотную, Рэдклифф вдруг притянул его за затылок и поцеловал. От неожиданности Кайден не успел стиснуть зубы и ощутил, как в рот толкнулся липкий, скользкий язык. Он рывком отвернулся, и губы Рэдклиффа, мазнув по щеке, оставили на коже засыхающий след, точно по ней прополз мерзкий слизняк.

К горлу подкатила тошнота. Кайден набрал полный рот слюны и смачно харкнул Рэдклиффу в рожу.

Тот отпрянул. Ухмылка исчезла с его лица. Он медленно утерся рукавом, гневно сверкая глазами.

— Я тебя сломаю! — прошипел Рэдклифф. — Будешь снова скулить как сучка и молить о пощаде.

Он размахнулся и ударом под дых вышиб весь воздух из легких. В глазах потемнело, и Кайден согнулся насколько позволяли цепи, судорожно хватая воздух ртом.

— Тише, тише. — Рэдклифф прижал его голову к своей груди и погладил по волосам, словно мать, утешающая дитя. — Будь послушным мальчиком, и мне не придется причинять тебе боль.

— Я вырву твои кишки и затолкаю их тебе в глотку! — выдавил Кайден, пытаясь отодвинуться от его рук.

— Фу, как вульгарно! — скривился Рэдклифф. — Впрочем, чего еще ожидать от шотландского дикаря?

Его пальцы скользнули по ключице и спустились на грубый шрам от ожога под ней.

— Что это было? — усмехнулся Рэдклифф. — Каленое железо или кипящее масло? Я уж и запамятовал.

Кайден не удостоил его ответом, хотя отчетливо помнил, как надрывался от крика, когда раскаленное масло шипело на коже, выжигая плоть.

Рэдклифф погладил его по груди, пропуская между пальцами волосы, больно ущипнул за сосок. Кайден, кривясь от отвращения, стиснул зубы. Сколько унижений он вытерпел от этой скотины, а сколько еще предстоит! И самое худшее — теперь-то он точно знает, что именно его ждет.

«Разобью башку о стену, как только представится такая возможность, — пообещал он себе. — Все равно, мне не выйти отсюда живым».

Холодная рука скользнула по выбритой щеке, и Кайден пожалел, что избавился от бороды. Без нее он чувствовал себя еще беззащитней. Он дернул головой, чтобы сбросить ненавистную ладонь.

Презрительно хмыкнув, Рэдклифф отстранился. Он зашел сзади, и Кайден выгнулся, ощутив прикосновение к спине.

— Надо же, как хорошо зажило, — глумливо бросил Рэдклифф, водя пальцами по рубцам.

Кайден вспомнил, как тяжелая плетка лоскутами сдирала кожу со спины. После освобождения ему несколько недель пришлось лежать на животе. Раны загноились, и спасло его лишь то, что в них завелись опарыши, которые выели мертвую плоть.

Рэдклифф шлепнул его по заднице, и Кайден дернулся как от хлыста.

— Убери свои вонючие лапы, мразь! — прорычал он.

— Ну ты и грубиян! — Рэдклифф стиснул ягодицу. — Что ты так напрягся? Тебе ведь даже нравилось. Вспомни, как ты кончал подо мной и просил еще.

Это была самая мерзкая, самая постыдная часть того, что Кайден пытался забыть. Временами Рэдклифф опаивал его настойкой опия, и тогда ему действительно было хорошо. Он проваливался в тягучее полузабытье, где сжимал в объятиях не порочного говномеса, а свою возлюбленную жену. И его измученное пытками тело остро и жадно откликалось на самые греховные, самые извращенные ласки, лишь бы хоть ненадолго перестать испытывать боль.

— Ты давал мне какую-то дрянь. — Кайден шумно сглотнул. Проклятье, что за жалкие оправдания он лепечет!

— Это было всего лишь болеутоляющее, — шепнул Рэдклифф ему в затылок. — Признайся, Кай, ты ведь тоже меня хотел.

— Нет!

Рэдклифф прижался еще сильней, и Кайден напряг все мышцы, чтобы отодвинуться от него. Но это не помогло. В спину вдавились холодные пуговицы камзола, а между ягодиц уперся твердый бугор.

— Ничего, — пробормотал Рэдклифф. — Ты еще будешь подо мной стонать. Визжать как потаскушка. Как твоя женушка под моими солдатами…

Кайден дернулся как от пощечины. Стиснул челюсти, слезы навернулись на глаза. Напоминание о Фионе отравленной желчью растеклось по жилам, разъедая душу и плоть.

«Я подвел их всех. Жену, Маргарет, Эбби… Я не имею права называться мужчиной. Я просто никчемный кусок дерьма», — пронеслось в воспаленном мозгу.

Все кончено. Рэдклифф победил. Унизил его, сломал его и растоптал как червя. И Кайден сдался. Тело обмякло, безвольно повиснув на цепях.

Он не сопротивлялся, когда Рэдклифф набрасывал ему на шею ремень.

Не сопротивлялся, когда тот смазывал его задницу каким-то маслом.

Не сопротивлялся, и когда грубым толчком в него вошел член.