Марианна — королева океанов. Марианна — африканская богиня

Глава V КРОВЬ ПОРОЖДАЕТ КРОВЬ

Ощущение реальности окружающего мира мало-помалу возвращалось к Марианне. У нее снова появился аппетит и — что, пожалуй, самое главное для женщины — желание следить за собой: поддерживать в порядке уже изрядно потрепанное платье, расчесывать волосы.

Первым эти перемены в настроении княгини подметил добряк Жоливаль, который, и без того чрезвычайно галантный, теперь и вовсе постоянно рассыпался в пышных комплиментах. Марианна же лишь слабо улыбалась в ответ на изощренное красноречие старого друга и тут же старалась перевести разговор на мучившую ее тему: странное поведение ожившего из мертвецов Коррадо и его загадочное исчезновение.

— Да не мучайте же себя так, моя милая, — уговаривал ее виконт. — Если князь поступил именно так, то, стало быть, у него были на то свои причины. С этими таинственными магическими делами поистине сам черт себе ногу сломит. И как знать: может быть, Коррадо почувствовал грозящую ему опасность и решил скрыться на время? Тут возможна большая заваруха в самом скором времени. А эти шельмы-колдуны явно точат зуб на князя.

— Вы пугаете меня, Аркадиус, — всхлипывала Марианна, не в силах сдержать набегающих слез. — Я должна разыскать своего мужа, чтобы быть рядом с ним.

— Но чем же вы, слабая женщина, можете помочь ему? Да и учтите, что в действие включены столь мощные магические силы, что обычные человеческие чувства перед ними ничто.

— Нет-нет, — упрямо качала головой Марианна, — любовь — превыше всего, и она способна победить даже смерть. Может быть, Коррадо воспрял к жизни именно благодаря моему появлению в хижине Хранителя? А сейчас сидит там и ждет меня? Вам не приходило это в голову?

— Бедная моя девочка, — сокрушенно вздыхал Аркадиус. — Я вам голову готов дать на отсечение, что если князь снова окажется там, то опять-таки в этом странном состоянии мумии. Но на сей раз это может оказаться настоящей смертью, окончательной и бесповоротной.

Почему-то во время подобных разговоров в памяти Марианны упорно вставали лица трех черных колдуний, прислуживавших злодею Маттео Дамиани и нашедших страшную смерть среди роскоши венецианского особняка…

Насилу ей все же удалось уговорить Жоливаля еще раз провести ее к хижине Хранителя. Это оказалось довольно непростой задачей, и только после ряда недвусмысленных намеков на его трусость, виконт наконец сдался.

Пробираясь по чаще, Аркадиус обратил внимание княгини на легкое шевеление в густом кустарнике:

— Видите?

— А что это означает? Наверное, копошится какой-нибудь зверек, — равнодушно ответила Марианна.

— Как знать — может, и впрямь зверек. Но мне-то сдается, что это один из пикетов, которые расставляют колдуны на пути к хижине. И если бы не мой замечательный медальон, то с нами разделались бы моментально.

У Марианны стало очень неуютно на душе, и во время оставшегося пути она невольно старалась держаться поближе к Жоливалю.

Когда они достигли цели, Аркадиус вновь закапризничал и наотрез отказался входить в хижину.

— Это совсем не то место, — пояснил он, — куда стоит заходить часто. И мой вам совет: что бы вы там ни увидели — не задерживайтесь долго.

— А что я могу там увидеть? — с замиранием сердца спросила Марианна.

Ей вновь представилась лежащая навзничь на земляном полу мощная фигура князя Сант-Анна, и страшное предчувствие охватило ее.

— Ах, да бросьте мучить себя дурными мыслями! — досадливо поморщился Жоливаль. — Ручаюсь, что вы ровным счетом ничего там не увидите. Вы, право, как ребенок, которому нравится пугать себя страшными сказками.

Виконт оказался прав: хижина Хранителя действительно была пуста. Марианна внимательно осмотрела ее убранство, но не обнаружила ничего примечательного. Нехитрая утварь, связки сушеных трав, висящие по стенам.

«Если бы Коррадо был здесь, — подумала она, — то он наверняка оставил бы какой-либо понятный мне знак. Хотя, с другой стороны, он находился в столь странном состоянии… И у хижины совершенно нежилой вид — никаких признаков присутствия человека…»

Внезапно Марианна почувствовала себя очень неуютно в этом заброшенном помещении. Ей показалось, будто потолок хижины медленно оседает вниз, а из углов доносится тихий неразборчивый шепот.

«Нет, нельзя так бередить себе нервы: вот уже начинает мерещиться всякая чертовщина… Или я и впрямь понемногу схожу с ума?»

Когда она вышла наружу, Жоливаль встретил ее сочувственным взглядом:

— Ну что — вы убедились?

— Да, друг мой. Вы, разумеется, были правы…

Обратную дорогу до деревни они провели в полном молчании.

Однако мысли о поисках Коррадо не оставляли Марианну. Она начала подолгу уходить в лес и бродить там совершенно бесцельно в слабой надежде на счастливый случай. Однако блуждания ее были бесполезны. Но однажды ее скитания привели к результату совершенно неожиданному…

Медленно продвигаясь между деревьями, она услышала вдруг слабые голоса. Остановилась, напрягая слух: может быть, галлюцинация? Нет-нет, голоса ей не померещились, и, что совсем удивительно, переговаривались они на чистом французском. Первая ее мысль была о Гракхе и Жоливале, но, с другой стороны, Марианна твердо знала, что ее друзья находятся сейчас в деревне. Да и в любом случае они не могли бы ее обогнать. Кто же могут быть эти чужаки? Или, быть может, это Коррадо? Но с кем же он может разговаривать?

Озадаченная женщина стала пробираться сквозь заросли осторожнее, стараясь одновременно не потерять из виду две мужские фигуры, мелькавшие между деревьями. Незнакомцы были одеты в европейскую одежду, за плечами у них виднелись стволы мушкетов.

«Откуда эти люди могли появиться в здешних краях, удаленных от цивилизации?»

Может быть, вернуться в селение и предупредить друзей? Но интуиция подсказывала Марианне, что пока что упускать незнакомцев из виду не следует.

Она невольно порадовалась за свое благоприобретенное умение ходить по джунглям: это позволяло ей не отставать от странной пары и в то же время оставаться незамеченной.

Так они прошли, по расчетам Марианны, уже около десяти миль, когда впереди показалась довольно широкая прогалина. Незнакомцы выбрались на открытое пространство, и женщина наконец смогла разглядеть их более отчетливо. Лица мужчин были ей незнакомы, но у одного из них — высокого брюнета — Марианна приметила небольшой беловатый шрам над верхней губой. Это смутно напомнило ей что-то знакомое, связанное с Коррадо, но княгиня могла поклясться, что никогда прежде не видела этих людей.

В это время высокий окликнул своего приотставшего спутника:

— Эй, Жоли!

«Жоли? Я где-то определенно слышала это прозвище…» — подумала Марианна.

И тут ее осенило: не об этих ли двух типах рассказывал ей хозяин гостиницы «Тихая долина» Никколо Эльфиоре на пути из Луки в Венецию? Да, как будто бы сходится: этот приметный шрам у высокого брюнета, а тот второй — ростом поменьше. Именно так описывал их Никколо. Они тогда интересовались князем Сант-Анна и определенно шли по его следу. Значит, и сюда, в гвинейские джунгли, они заявились в поисках Коррадо?.. Марианне стало не по себе.

Загадочная пара уже скрылась на противоположной стороне прогалины, и женщина заторопилась было в погоню, как вдруг с той стороны послышался выстрел, шум борьбы, вскрики… Безусловно, там происходила схватка.

Марианна помедлила в нерешительности. Что это значит? Эти люди поссорились между собой? Или на них кто-то напал? Воины из племен мабта или нле вполне могли находиться в этих местах.

Наконец любопытство взяло верх над опаской. Быстро перебежав прогалину, Марианна вновь углубилась в лес. Теперь она была вдвойне осторожна: кто знает, какая опасность может подстерегать впереди?

Вот примятая трава, изломанный кустарник: явные признаки борьбы… И отчетливые следы нескольких людей, уходящие в глубь чащи.

Одолев еще с полмили, Марианна замерла в изумлении: впереди виднелась постройка, ничего общего не имеющая с туземными хижинами, — к ее возведению явно приложил руку белый человек.

«Что за день загадок?»

Собрав все свое мужество, женщина подобралась поближе к домику, напоминавшему корявый, но добротный сарай. На постройку его пошли тонкие стволы деревьев, со знанием дела сплетенные между собою гибкими ветвями кустарника. Небольшое окно представляло собою пустой проем, завешанный какой-то изрядно полинявшей тряпицей, и голоса, раздававшиеся в хижине, были слышны достаточно разборчиво.

Спрятавшись за шершавым стволом баньяна, Марианна вся обратилась в слух.

— Вы напрасно отказываетесь отвечать на вопросы, — говорил уверенный мужской голос, показавшийся ей чем-то знакомым. — Под жаровней еще достаточно горячих углей, и если приложить их к пяткам, то вы сразу станете разговорчивее.

Ответа Марианна не расслышала, но до нее донесся отчетливый звук пощечины.

— Говорите! Нам очень кстати пришлось ваше оружие и припасы, но теперь я хочу знать, что понадобилось двум французам в этой проклятой чащобе. И не надо уверять, что вы попросту совершали увеселительную прогулку, этот номер не пройдет. А дорожить вашими жизнями мы отнюдь не собираемся, если, конечно, вы не сообщите что-либо интересненькое.

Ответа не последовало.

— Что ж, — продолжал допрашивающий, — тогда вы узнаете, как пахнет ваше паленое мясо!

В хижине довольно загоготали, а спустя еще некоторое время раздался пронзительный крик.

— Ну что же — не нравится? Будем продолжать или как? Билл, подбрось-ка еще угольков…

— Не надо! Не надо! — взмолился другой голос. — Мы согласны рассказать вам. При условии, что вы сохраните нам жизнь.

— Ага, вы, видно, дорожите своей шкурой? Ну что ж, валяйте, выкладывайте. Ведь помилование надо заслужить, не так ли?

— Мы собирались выйти к озеру Зоуги, — нехотя начал допрашиваемый. — Где-то там должны храниться так называемые сокровища пяти племен, которые обитают в здешних краях.

— Интересно. Ну и где же именно они находятся? Если это, конечно, не выдумка. Хотя нет — для выдумки это слишком красиво звучит. Так где же хранятся сокровища?

— Это нам неведомо, — медленно, делая паузы между словами, продолжал рассказчик.

— Так за чем же дело стало? Нужно просто отловить какого-нибудь негритоса, пощекотать ему ребрышки или подвесить над костром, он все и выложит.

— Если бы так просто… О местонахождении сокровищ знает только один человек, которого мы выслеживали долгие месяцы. В Европе он обладает высоким титулом и чрезвычайно солидным состоянием, здесь же он призван выполнять единственную в своем роде роль Хранителя сокровищ пяти племен. Именно он может дать ключ к разгадке тайны.

— Европеец? Почему же чернокожие доверяют такое важное дело белому человеку?

— Этот человек — мулат, полукровка. Право Хранителя досталось ему по наследству от здешних предков.

— Мулат? — голос допрашивающего стал напряженным. — Обладатель высокого титула? Как же все-таки его имя — говорите!

— Его зовут князь Коррадо Сант-Анна.

— Проклятье! И здесь этот прощелыга! Жаль, что я не запорол его до смерти, когда была такая возможность!

Колени Марианны подкосились: наконец-то она узнала этот голос — вне всяких сомнений, он принадлежал Язону Бофору! Еще одно воскресение из мертвых? Она уже не прислушивалась к дальнейшему разговору: слишком сильно было испытанное ею потрясение. В который уже раз этот человек становится на ее пути, готовя все новые несчастья…

Женщина отошла подальше от хижины, но окончательно покинуть это место не решалась: ей все же хотелось собственными глазами убедиться, что бывший ее возлюбленный, пират и работорговец, действительно жив.

Около часа длилось ее ожидание, но вот наконец из хижины вышли несколько мужчин. В одном из них, несмотря на густую черную бороду, Марианна узнала Язона Бофора…

Она не помнила, как добралась до деревни. Словно сквозь сон донесся до нее встревоженный голос О’Флаерти, озабоченные причитания Лауры, и, припав к крепкому плечу ирландца, она разразилась безудержным плачем.

С трудом успокоившись, Марианна поведала друзьям о встрече в джунглях, о подслушанном разговоре.

— Что ж, — констатировал Жоливаль, — в принципе мы не узнали ничего нового. Если, конечно, не считать того факта, что Бофор жив. Что ж, значит, в ту ночь повезло не одним нам… Любопытно, что может сулить нам такое неожиданное соседство? Нет, эти джунгли просто-таки перенаселены моими добрыми и недобрыми знакомыми. Не Гвинея, а вылитый Париж!

Ухмыльнувшись шутке виконта, О’Флаерти высказался незамысловато:

— А что тут думать? Нужно пойти да и прихлопнуть этого молодчика без лишних разговоров! Он уже достаточно всем насолил.

— С голыми руками против мушкетов? — в сомнении покачал головой Жоливаль. — Трудненькая будет задачка, на мой взгляд.

— Но вы представляете, что будет, если Бофору удастся выследить Коррадо? Они будут пытать его, чтобы выведать тайну сокровищ, а потом — убьют… — грустно промолвила Марианна.

— А может, натравить на эту банду наших добрых лейя? — предложил Гракх.

— Вот именно — добрых, — проворчал Жоливаль. — Они для таких дел слишком мягкотелы.

— Ага, значит, будем сидеть и дожидаться, пока господин Бофор заявится сюда собственной персоной? — недовольно фыркнул О’Флаерти. — Я, между прочим, уже довольно сносно владею луком и пару стрел этому типу сумею всадить при личной встрече! Но вообще-то было бы только справедливо, если бы смертный приговор этому человеку подписали представители черной расы, которыми он так успешно торговал… Впрочем, я уже в достаточной мере ощущаю себя негром, чтобы самому управиться с этим делом.

— Ладно, в любом случае этот вопрос нужно хорошенько обдумать, — резюмировал Жоливаль. — А пока обратите-ка внимание на то, что происходит в деревне: наблюдается какой-то, я бы сказал, нездоровый ажиотаж. И на подготовку к празднику это явно не похоже…

Его слова были справедливы: селение, обычно мирно дремлющее, напоминало разворошенный муравейник. Люди сновали из хижины в хижину, неясная тревога была разлита в воздухе.

— Пожалуй, более всего это походит на канун военных действий, — задумчиво сказал О’Флаерти — и как в воду глядел.

Ближе к вечеру на центральную площадь деревни доставили из джунглей четверых убитых: на их телах зияли огромные рваные раны: такие следы оставляет тяжелый ассегай с зазубренным лезвием. Женщины собрались вокруг трупов и завели монотонную песню-плач.

Когда спустились сумерки, глухо и тревожно зарокотали барабаны. Их звуки плыли над джунглями, смущая душу и вызывая легкий озноб.

— Ох, до чего же мне не нравятся эти музыкальные упражнения… — сокрушенно вздохнул Жоливаль. — От них разит кровью.

— Да, я бы тоже предпочел подобному действу веселое пиршество с тушеной бегемотиной, — признался Крэг.

А на уме у Марианны был только Коррадо: слышит ли он сейчас голоса тамтамов? О чем думает? Что собирается делать? И вообще — жив ли?

Барабанный грохот все не смолкал, и она смогла забыться только перед рассветом.

Наутро в хижину женщин бесцеремонно ворвался взъерошенный Гракх, машущий руками, словно мельница:

— Быстрее! Вставайте!

— Что стряслось? — высунула из-под одеяла нос заспанная Лаура.

— Нужно уходить из деревни! Сюда могут ворваться воины мабта, а то и буарба, и нам в таком случае не поздоровится.

— Что же, значит, все-таки война?

— Межплеменная война! — восторженно выпалил Гракх. — Нет, ну вы представляете, а?

— Очень даже хорошо представляем, — кисло отозвалась Марианна. — Так позволь нам хотя бы одеться…

— Слушаюсь и повинуюсь, мадемуазель Марианна! — бодро гаркнул молодой человек, выскакивая наружу.

Когда женщины вышли из хижины, их уже поджидали Жоливаль, О’Флаерти и Нья-Нья. Ирландец, вооруженный луком и пучком стрел, выглядел одновременно и браво, и несколько комично.

— Да вы, Крэг, прямо-таки как Аполлон, — не удержалась от улыбки Марианна.

Но ирландец пропустил насмешку мимо ушей.

— По-моему, надо идти к озеру. Слышите, барабаны переместились теперь туда? А в деревне совсем пусто, так что лучше нам отсюда смыться.

— Чтобы попасть прямиком на поле боя, — добавил Жоливаль. — По-моему, у вас на уме именно это, Крэг: вам явно не терпится испытать в деле свою игрушку.

— Игрушку? — обиженно фыркнул О’Флаерти. — Да это же настоящее боевое оружие.

И он угрожающе потряс луком над головой.

— Ваши туземные замашки могут поставить под угрозу безопасность наших женщин, — не унимался виконт. — Так что я попросил бы вас не увлекаться.

— В случае чего, я буду вести себя смирно, — смиренно пообещал Крэг.

Маленький отряд двинулся в путь. По мере приближения к озеру все более нарастал рокот барабанов, к нему примешивались и какие-то другие странные звуки.

Марианну мало занимали препирательства Крэга и Жоливаля, ее мысли были поглощены вчерашней встречей в джунглях. Значит, все это время после гибели «Доброй надежды» Язон провел здесь, в джунглях. Прежний вальяжный джентльмен превратился сначала в торговца «черным деревом», а потом и вовсе в изгоя. И ведь ему ничего не известно о гибели Пилар, о Педро, скитающемся теперь по прериям вместе с племенем дакота. И Бофор не подозревает, что этот гордый мальчишка — вовсе не его сын… Есть ли большее наказание судьбы, чем неведение о судьбе близких? Впрочем, для Бофора это, может быть, не столь уж и важно… Для него на первом плане всегда стояли так называемые интересы дела, но ведь и тут он погорел по всем статьям.

— Внимание! — раздался предостерегающий голос Жоливаля. — Дальше нам идти не стоит.

Перед ними расстилалась пепельная гладь озера Зоуги. На широкой песчаной отмели выстроились в некое подобие каре воины племени лейя. Вооруженные увесистыми боевыми дубинками и продолговатыми щитами, они сохраняли почти полную неподвижность. По высокому белому султану из перьев можно было узнать вождя-колдуна, которого окружали самые сильные мужчины.

— Этот парень предпочитает держаться в тылу, — заметил Жоливаль.

— Между прочим, ваш Наполеон вел себя точно так же, — сварливо ответил О’Флаерти, явно уязвленный насмешками виконта. — Возглавлял он свое войско верхом на горячем коне только на лживых батальных полотнах.

— Что ж, это и есть разумная современная стратегия, — парировал Аркадиус. — А коли вы такой большой знаток полководческого гения Бонапарта, то почему бы вам не податься в военные советники к нашему пузатому царьку? Может, в этом и заключается ваше истинное призвание?

Тем временем картина на берегу изменилась. Из чащи вышел отряд туземцев, держа наготове тяжелые ассегаи. Щиты их имели такую же форму, как и у воинов лейя, разнился только рисунок: вместо орнаментальных кругов их украшали змеистые линии.

— А это кто такие: буарба или нле? — поинтересовался Гракх.

— Да пес их разберет, этих гладиаторов, — буркнул Жоливаль. — Я не столь толковый этнограф, чтобы отличить этих башибузуков друг от друга.

— А вон те, стало быть, мабта? — снова спросил Гракх, указывая на очередной отряд туземных воинов, бодрой рысцой бегущих по берегу навстречу каре лейя.

— Ну, если и не мабта, то уж наверняка арио. Сплошное мумбо-юмбо, — махнул рукой виконт.

И тут произошло неожиданное: град стрел осыпал воинов лейя. Около десятка воинов, судорожно корчась, упали на песок.

— А вот эти не-знаю-кто решили действовать по правилам партизанской войны: нападают из засады, — одобрительно пояснил Жоливаль. — Я советую вам, друзья, получше укрыться за деревьями: нам совсем ни к чему быть жертвами межплеменной распри.

Все благоразумно последовали указанию виконта.

Между тем отряды на берегу сошлись в схватке. Одни шли на врага, стуча копьями по щитам, другие — с истошными устрашающими криками. Трещали черепа под ударами дубинок, стонали раненые.

— Экая каша… — пробормотал О’Флаерти, ласково поглаживая по плечу испуганную Нья-Нья. — Они просто переколотят друг друга.

— Жажда власти — страшная сила, — пожал плечами Жоливаль. — Что в Африке, что в Европе. Только здесь обходятся без пушек и конницы. Впрочем, они и без артиллерии орудуют хоть куда.

— Отвратительное зрелище… — потрясенно прошептала Лаура.

— Да? А многие мужчины считают такие бойни настоящей романтикой.

— Знаете, Жоливаль, после всего пережитого это слово кажется мне самым отвратительным на свете, — вздохнула девушка.

А битва, разворачивающаяся всего лишь в какой-то сотне ярдов от них, была в полном разгаре. Марианна заметила, как закачался и скрылся в гуще тел, белый султан предводителя лейя. В этой ужасной мешанине совершенно невозможно было определить, на чьей же стороне перевес. Но одна деталь настойчиво бросалась в глаза: воины предпочитали грудью встречать оружие противника, но ни при каких условиях они не вступали в воды озера хотя бы по щиколотку, испуганно шарахаясь в сторону.

— Вы обратили внимание, Аркадиус, на эту странную водобоязнь?

— Но ведь и вы ни разу не решились искупаться в Зоуги, предпочитая другие озера, разве не так?

Марианна вынуждена была признать правоту виконта.

— Смотрите-ка! — вскрикнул вдруг Гракх. — Смотрите: там пловец!

— Что ты выдумываешь?

— Да нет, вот же он!

И действительно, почти у самой середины озера виднелась быстро приближающаяся темная точка.

— Все-таки нашелся один охотник окунуться, — заметил Жоливаль.

Человек плыл совершенно по-дельфиньи: над водой гибко взмывала его темная спина.

— Однако же и скорость у этого молодца…

Бойцы на берегу тоже заметили пловца и прекратили схватку. Воцарилась тишина, нарушаемая только стонами раненых.

Еще несколько энергичных гребков — и пловец ступил на берег. Крупные капли воды сверкали на его могучем бронзовом теле, прикрытом лишь набедренной повязкой.

— Коррадо… — тихонько ахнула Марианна. — Это же Коррадо…

Да, это был действительно князь Сант-Анна, вышедший из вод озера Зоуги торжественно и величаво, подобно Богу. Он медленно развел в стороны руки — и воины послушно расступились перед ним, негромко повторяя одно и то же слово:

— Хранитель, Хранитель…

Марианна рванулась было навстречу мужу, но О’Флаерти придержал ее за запястье:

— Погодите немного, сейчас не время…

Тем временем Коррадо поднял вверх руки, и тут же резко опустил их. Повинуясь его жесту, воины побросали на песок оружие.

— Смотрите-ка, какой простой до гениальности способ разрешения конфликта, — пробормотал Жоливаль.

— Но ведь это же — Хранитель… — почтительно произнес ирландец.

— А я-то все время путаю его с князем Сант-Анна, — хмыкнул виконт.

— Жив, Господи, он жив, — причитала Марианна, глотая слезы.

— Да уж живее всех живых, — не унимался Аркадиус, — клянусь вашим этим самым — Алгэлом…

— Я должна обнять его сейчас, немедленно! — в отчаянии простонала княгиня. — Иначе он опять исчезнет — и может быть, навсегда!

Продираясь сквозь мелкий кустарник, она опрометью бросилась вперед.

— Коррадо! Я здесь, Коррадо!

Муж обернулся к Марианне — и она, не добегая до него нескольких шагов, растерянно остановилась. Все то же каменное лицо с плотно сведенными челюстями, те же отсутствующие глаза…

— Коррадо, я люблю тебя…

Чуть дрогнули брови князя, слегка шевельнулись губы…

— Какая трогательная сцена, черт возьми! — раздался громкий насмешливый голос.

Марианна в испуге обернулась: из чащи выходил Язон Бофор с мушкетом наперевес. Вслед за ним появились еще шестеро мужчин: среди них княгиня сразу опознала двоих преследователей Коррадо, встреченных ею в джунглях.

«Кажется, эта компания замечательно спелась», — подумала она.

— Я требую, чтобы все оставались на своих местах! — распорядился Язон развязно. — Княгиня Сант-Анна находится у меня на мушке! Одно движение — и я всажу в нее пулю!

— Что вам надо, негодяй? — возмущенно крикнула Марианна. — Как вы смеете угрожать оружием женщине?

— Вы — не женщина, а проклятый оборотень, преследовавший меня. Но мне не нужна ваша жизнь. Мне требуется только одно: чтобы Коррадо сообщил, где находятся сокровища этих грязных ублюдков. Вы слышите меня, князь?

Сант-Анна продолжал хранить молчание. Марианна ответила за него:

— Вы — вор, Язон Бофор! Вы не имеете права посягать на то, что вам не принадлежит. И всю свою жизнь вы занимаетесь грязным ремеслом: контрабанда, работорговля, пиратство. И чего же вы добились? Слоняетесь по джунглям — грязный, оборванный, заросший…

— Я богат! — вскинул Язон голову. — Достаточно пересечь океан — и вы убедитесь в этом.

— О, я убедилась! Я своими глазами видела, как ваши доведенные до неистовства рабы спалили дотла ваше имение, зверски расправились с вашей женой!

Мушкет в руках Бофора дрогнул.

— Как, Пилар мертва?

— Да, ваша жестокость обернулась против вас.

— А сын? Что с Педро?

— Педро, если вам угодно знать, ведет сейчас вольную жизнь индейца, чудом не погибнув в пожаре. Но почему вы называете его сыном? К его зачатию вы не имеете отношения: за вас постарался ваш дружок Лейтон, который нашел свой жалкий конец в прериях!

— Вы лжете, подлая тварь!

— Нет, Язон Бофор, все, что я говорю, — горькая истина. И я рада, что провидение доставило мне возможность сообщить вам об этом.

Язон упрямо мотнул головой:

— Это будет последней радостью в вашей жизни, если князь не ответит на мой вопрос. Говорите, Коррадо! Первая пуля достанется ей, так и знайте!

Сант-Анна безмолвствовал.

— Ну, так пеняйте на себя!

Грохнул мушкетный выстрел, но в этот же момент Коррадо стремительным кошачьим движением метнулся вперед и заслонил своим телом Марианну.

Пуля ударила его в бок, но, не причинив никакого вреда, лишь оставила на коже светлую, словно проведенную мелом черту.

И в тот же момент в воздухе коротко свистнула стрела и впилась в горло Язону Бофору. Американец качнулся и рухнул, уткнувшись лицом в песок.

— Простите, Марианна, я чуть запоздал с выстрелом! — послышался голос Крэга.

А князь Сант-Анна сделал резкий жест, послуживший приказом туземцам, разом очнувшимся от оцепенения, в котором пребывали они с момента появления Хранителя. Замелькали копья и дубинки — и через минуту со спутниками Бофора было покончено.

— Интересный у нас нынче выдался денек, не правда ли? — изрек выбирающийся из кустов виконт Аркадиус де Жоливаль.