Мечта с экрана

Энди поднял жалюзи и опёрся руками о подоконник. Окна квартиры выходили на оживлённый проспект, прямо напротив дома возвышался Медиацентр, огромные часы на его белой стене показывали без пяти минут полдень.

«Ещё целых пять минут», – с тоской подумал Энди и открыл окно. Система внутреннего контроля запротестовала, но парень подошёл к панели управления в стене и подтвердил своё решение отодвинуть раму. Система предупредила об опасности открытого окна и напомнила о личной ответственности хозяина.

– Каждый день одно и то же, – пробормотал Энди, обращаясь к системе контроля. – Ну ты и зануда.

Он забрался на подоконник и мечтательно уставился на абсолютно гладкую белоснежную стену Медиацентра, верхняя часть которой представляла собой большой квадратный экран. Сейчас там шла реклама новейшего чистящего средства; часы, находившиеся над экраном (для обитателей верхних этажей и проезжающих по эстакадам) и под ним (для тех, кто находился ближе к земле), сообщали, что до полудня оставалось три минуты.

Два года назад Энди уговорил Гарри, своего друга, снять квартиру в этом доме именно из-за вида на стену с экраном. Гарри не возражал, но такая реакция была продиктована не тем, что ему нравился район (на самом деле он ненавидел эту часть города), а насущной необходимостью. Гарри работал в банке, находящемся в Финансовом Квартале, и искал квартиру недалеко от места работы. И хотя каждый день Гарри просыпался с мыслью о том, как он ненавидит свой банк, коллег, квартиру и образ жизни вообще, ему нравилось, что он не простаивает в пробках по нескольку часов, как некоторые сослуживцы. Ради этого он согласился терпеть вечную суету города за окнами при полном отсутствии солнечных лучей и свежего воздуха. Впрочем, из-за экологических проблем жители мегаполисов вообще редко видели солнце.

Энди же при выборе места жительства руководствовался иными мотивами. Он искал такую квартиру, из окна открывался бы хороший вид на экран.

– Ты научился летать?

Энди вздрогнул. Он так увлёкся отсчётом секунд до полудня, что не услышал, как вошёл Гарри.

– Тридцать второй этаж, – хмуро сказал Гарри, развязывая галстук. – Высоковато, не находишь? И как только наша «домохозяйка» разрешает тебе открывать окно?

– Она знает, кто в доме хозяин, – усмехнулся Энди. – А ты почему дома в такое время?

– Так получилось. – Гарри ещё больше нахмурился. – У меня бизнес-ланч в половине первого. Так что есть время принять душ.

Энди издал похожий на мычание нечленораздельный звук, по-видимому, выражавший одобрение, смешанное с уважением, и отвернулся к окну.

Через несколько секунд цифры на часах превратились в 12:00, и на кране появилась заставка выпуска дневных новостей. Энди затаил дыхание. И вот на экране возникла она. Джессика Смит. Девушка с идеально правильными чертами лица приветливо улыбнулась, поздоровалась со зрителями и начала рассказывать о событиях в стране и за рубежом. Энди, сам того не замечая, расплылся в блаженной улыбке. Он вообще не слышал, о чём рассказывала девушка, только следил за её мимикой, интонациями, осанкой, отмечал каждую улыбку и поворот головы.

Энди не замечал, что сидит на коленях перед распахнутым окном, держась одной рукой за раму. Он не видел вообще ничего кроме девушки на экране. Вдруг у самого его уха раздался голос Гарри:

– Всё-таки решил проверить свои способности к левитации?

От неожиданности Энди вздрогнул, рука его соскользнула с рамы, и он потерял равновесие. Мир вдруг закрутился, и на миг Энди увидел стремительно приближающуюся магистраль… Но тут же какая-то сила схватила его за рубашку и резко дёрнула. Энди свалился на пол около подоконника.

– Дурак! – гаркнул Гарри. – Заблокирую окна, пока ты не превратился в лепёшку!

Энди с трудом поднялся на ноги и сделал несколько неуклюжих движений, чтобы проверить, всё ли цело. Убедившись, что повреждений нет, повернулся к Гарри, который быстро нажимал на кнопки панели управления «домохозяйкой».

– Спасибо, – виновато проговорил Энди.

– Знаешь что, – Гарри резко развернулся, – меня это достало! Сколько раз я тебе говорил, что твоё увлечение до добра не доведёт, и пожалуйста – ты чуть не выпорхнул из окна!

– Вообще-то я чуть не сорвался из-за тебя, – пробормотал Энди, глядя под ноги.

– Да неужели! – Гарри состроил театральную гримасу. – Из-за меня? А может, из-за этой дикторши?

– Слушай, не надо, – тихо попросил Энди.

– Нет, надо! Это переходит все границы! Мы не пропускаем ни одного выпуска новостей, у нас по всей квартире установлены экраны! – Гарри почти кричал и размахивал руками. – Ты написал с десяток портретов этой девицы и развесил их везде, даже в ванной!

– Только в своей комнате, – вставил Энди.

– И в ванной! И ещё в гостиной. А в остальных комнатах вместо портретов висят экраны.

– Ну да, ведь лучше смотреть на неё настоящую, чем на нарисованную, – проговорил Энди, по-прежнему глядя под ноги.

– Слушай, ты мой друг и я желаю тебе добра. – Гарри пытался заглянуть Энди в глаза. – Поэтому я тебе советую, заметь, только советую: брось это дело. Я понимаю, ты художник, тебе, наверное, необходимо постоянное чувство влюблённости. Но лучше найти реальную девушку, с которой можно поговорить, до которой можно дотронуться, поцеловать, поругаться наконец.

– Ты не понимаешь, – простонал Энди.

– Да. Не понимаю. – Гарри сурово смотрел на друга. – Это становится всё больше похоже на помешательство.

– Не преувеличивай.

– Да пойми же, наконец! – не выдержал Гарри. – Это даже не реальный человек, это…

– Что?

– Это… – Гарри не мог подобрать слова. – Только картинка. Она же полностью виртуальная.

– То есть – виртуальная? По-твоему, это искусственно созданный образ? – Энди почесал затылок.

– А ты как думал? Что есть реальная женщина, которая семь дней в неделю, без сна, отпуска и выходных, записывает новости для трансляции, у неё всегда идеальный макияж, и она никогда не оговаривается?

– Ну… – Энди задумался. – Откуда ты знаешь, что она никогда не ошибается?

– А ты хоть раз слышал, чтобы она что-то неправильно произнесла? Заикнулась? Чтобы у неё сорвался голос? – Гарри прищурился. – Ты же смотришь все выпуски новостей, и если бы что-то подобное произошло, ты бы заметил.

– Может, она просто профессионал.

– У всех бывают оговорки, – безаппеляционным тоном заявил Гарри. – И почему она не стареет?

– А с чего бы ей стареть? – Энди не хотел признаваться, что никогда не задавался вопросами, которые только что озвучил его друг.

– С того, что она уже лет двадцать ведёт новости, – устало проговорил Гарри. – Может, даже больше. И совершенно не меняется.

– Двадцать лет? – ошарашено проговорил Энди.

– Ну да. Я был совсем маленьким, когда увидел её в первый раз. А ты, что, не помнишь?

– Нет. – Энди растерялся. – Я раньше как-то вообще не обращал внимания на дикторов новостей.

– Они на это и рассчитывают, – вздохнул Гарри. – Мы видим телеведущих так часто, что перестаём обращать на них внимание. Мы слишком торопимся и слишком заняты.

– А ты уверен? – слабым голосом спросил Энди. – Ну, что она уже двадцать лет… подумать только, двадцать лет…

– Абсолютно, – отрезал Гарри. – Всё, мне пора на ланч.

Гарри пошёл в свою комнату, чтобы переодеться, а Энди завалился на диван. Он неподвижным взглядом смотрел на потолок, который покрывала цветная мозаика. Естественно, мозаика отображала лицо Джессики Смит, ведущей новостей. Энди изобразил её с распущенными вьющимися пепельными волосами. За спиной девушки раскинулся пасторальный пейзаж. Энди очень гордился этой работой, считая её вершиной своего творчества на данный момент. Узоры, которые он выложил глянцевой плиткой на одной из площадей города, казались ему примитивными по сравнению с дизайнерским потолком в его квартире. Хотя за оформление площади он получил национальную премию, а Джессику Смит на потолке могли видеть только он сам да сосед.