Между нами только 18+

Глава 1

Глава 1

Прости меня, мой Мужчина.

Но иногда нам хочется взять то, что нам изначально не принадлежит.

И что, по сути, никогда и ни за что не станет нашим.

Настена

- Кто он? – требовательно просовывает голову Алена, почти полностью залезая носом в мой телефон.

Я испуганно дергаюсь, переворачивая экран вниз, и для верности прижимая сотовый к коленке. Подруга удивленно приподнимает брови на такую бурную реакцию, а мне хочется дать себе по затылку за свои нервы.

И чего, спрашивается, так пугаюсь? Двадцать шесть годиков бабе, а все как ребенок…

- Ничего не хочешь рассказать, Мась?

Взгляд светловолосой подруги – словно рентгеновский луч, знающий больше, чем я вообще готова открыть ей. Я вновь потираю телефон о коленку, и пытаюсь рассказать о поздней переписке с мамой, на которую отвлекаюсь весь вечер.

- Угу, угу. Мне-то уж не ври. С мамой она в час ночи… - Подруга закатывает глаза, а затем обмакивает кусочек сыра в мед, - так кто он, Мась?

- С чего ты взяла, что там «он»? – пытаюсь отделаться от объяснений я, зачем-то зажимая пальцем кнопку выключения телефона.

Вот так, да. Чтоб больше не было соблазна. Потому что весь вечер я с трудом выныриваю из «нашего секретного чата», и пытаюсь хоть краем уха слушать подругу. А ведь она это видит, и черт, как же стыдно за собственную слабость...

- С того, что такой горящий взгляд я у тебя не видела… Ну, со свадьбы, кажется! – улыбается Алена, и тянется за второй бутылкой шампанского, - давай, колись, когда ты успела перейти от стадии «мне и одной после развода хорошо» к стадии «боже, нужно срочно потрахаться»?

Подруга смеется, а я с улыбкой допиваю шампанское, и засовываю в рот кусочек шоколада. Все бы ничего, если бы это не было «слишком правдой»… Но про нее я уж точно никому не расскажу.

Я наблюдаю, как светловолосая пухляшка Алена разливает по бокалам игристое, и рассеянно продолжаю ласкать подушечкой пальца телефон. Интересно, Он взволнуется, куда я так неожиданно пропала? Спросит, с кем была? Или мы просто продолжим с того места, где остановились, и я стыдливо в который раз за вечер сожму колени?

- Так ты расскажешь, где, сидя дома, смогла подцепить мужика? – не отстает всегда прямолинейная Алена, и самостоятельно сует мне в руки полный бокал, - или это великий секрет не для лучшей подруги?

Мы чокаемся, уже слегка неровно и проливая пару капель на кусочки темного шоколада, а затем я выдыхаю, и "виновно" поднимаю руки вверх.

- Сдаюсь, сдаюсь. Вообще никакого секрета. Я просто… Ну… В общем, я скачала Тиндер.

- А что это?

Так-так. Похоже, моя счастливая в браке подруженька совсем отстала от жизни. И как мне ее просветить?

- Это сайт знакомств что ли? – сама «догоняет» Алена, и хмурит маленький лобик. - Там же одни малолетки сидят, нет? Мась, тебе ведь не шестнадцать… Да и потом, вдруг там какой-то извращенец?!

Кажется, фантазия подруги начинает работать на полную, потому что она уже с беспокойством оглядывает мое лицо, словно пытается найти в нем мольбу о спасении. Бесполезно – мои слегка покрасневшие щеки и горящий взгляд никак не тянут на «несчастность», а потому я успеваю тут же потушить пожар беспокойства.

- Алена, все ок! Вот именно, что мне давно не шестнадцать, и я уже умею отличать дебилов от нормальных мужчин…

Скептический взгляд серо-голубых глаз – и мои слова становятся похожи на жалкое пищание глупого воробушка.

- Хорошо, может, и не умею. – Морщу нос на ее безмолвный протест, и стараюсь, чтобы голос звучал максимально уверенно, - но уж деньги никому отправлять точно не буду. И на встречу в укромное место не пойду.

- И на том спасибо, - вздыхает Алена, уже оправившись от первого шока, - ну так и что, есть в этом Тиндере хоть кто-то, старше тридцати?

- Мне, вообще-то, только-только двадцать шесть стукнуло. – На всякий случай напоминаю, хоть и уверена, что подруга в курсе возраста.

- И что? Для секса нужно искать мужчину постарше, только с опытом можно научиться удовлетворять женщину…

- Да не ищу я мужчину для секса!

Алена поднимает голову от своей тарелки с роллами, и ее почти сочувствующий взгляд – просто каторга для моего либидо.

Вот ведь… Черт!

- И серьезных отношений мне тоже не надо. – Поспешно вставляю, предрекая следующие нравоучения, - мне просто стало скучно, исчезло вдохновение… И захотелось новых знакомств.

Я с надеждой смотрю на Алену, выискивая лучик понимания, а не тревогу и жалость. Вот как объяснить этой замужней женщине, что мне просто стало одиноко? Захотелось выставить свои фотки, получить толику внимания, комплиментов, флирта от других мужчин? И снова, хотя бы в сети, почувствовать себя желанной, красивой…

- Смотри, не напорись на очередную Любофь, - выдыхает в конце концов Алена, и бросает выразительный взгляд на мое тату на запястье.

Я веду за ней взглядом, и со вздохом киваю, потирая искусно выполненное перо указательным пальцем. Мой личный символ свободы и напоминание о прошлом. Чтоб никогда и ни с кем не допустить подобного…

- Ну так все-же… Что там за мужчина, Мась? – прерывает паузу Алена, и я по тону понимаю – больше нравоучений не будет.

Переворачиваю телефон экраном вверх, включаю питание, и вижу три новых сообщения от Макса. Они горят, как маяки в моих почтовых и браузерских уведомлениях, и сразу приковывают к себе все внимание. Сердце бьется чаще, когда я вижу, что он все еще печатает – а это означает, что там что-то дико любопытное.

Не читать. Даже не царапнуть взглядом, а то точно выдам себя с головой. Просто открыть приложение, и нажать на иконку с его фото.

- А он ничего… В профиль. Это у него борода так подстрижена, да? - щуриться Алена, и я бросаю на нее недовольный взгляд, - много зарабатывает?

- Да ну Алена…

- Чего? Ой, только не ври мне, что это совсем не важно, сама знаешь, сколько подгузники нынче стоят… Так много?

Глава 2

Глава 2

Настена

Прощание с Аленой на пороге квартиры затягивается слишком надолго.

Вроде все, как обычно – пара шуток про наши «старческие тусы», ее звонок мужу, что она скоро, и мое напутствие быть осторожной. Ничего нового – но я все равно мысленно пританцовываю в прихожей, и всеми силами стараюсь участвовать в разговоре.

Еще немного. Совсем чуть-чуть, и я смогу, отодвинув реальность, полностью погрузиться в устройство.

- А кстати. Где живет-то твой бородатый?

Я морщусь, потому что бородой там и не пахнет. Все гладко выбрито, лишь легкая, но заметная щетина по краю резко очерченного подбородка. Я не знала до этого, нравится ли мне подобное – но ему, надо признать, так шло.

- В Москве.

Алена присвистывает, удивленно приподнимая брови. Знаю-знаю, что ей хочется сказать – за каким фигом тебе этот мужик, если вы даже потрахаться не сможете? Но я лишь дергаю плечом, показывая, что дальше лезть не стоит, и на прощание чмокаюсь с подругой в щечку, закрывая на два оборота замок.

Выдыхаю, натыкаясь взглядом на большое овальное зеркало, и сдуваю прядь волос с лица. Зачем мне нужен именно этот мужчина? Чтобы ответить на этот вопрос – нужно открыть нашу переписку, и пролистать от начала до конца.

А потом понять, что это полное сумасшествие, и как-то жить с этим дальше.

Я вскидываю подбородок, напоминая себе, что уже разведена, и делаю все, что хочу. А именно сейчас мне хочется только его букв на голубоватом светящемся фоне.

И моих тягостно сжимающихся вокруг одеяла коленей…

Я быстро иду на кухню, но по пути привычно торможу, заглядывая в детскую комнату. Маруся спит, целиком и полностью сбив одеяло под собой, и для надежности придавив его своим животом. Мне стоит огромного труда удержаться, и не начать распутывать этот комок – все равно бесполезно. Через четверть часа все будет, как раньше, а потому можно просто прикрыть дверь, и наконец схватить телефон в руки.

Без паники, Настя. Просто, черт, дыши, и…

На меня буквально выпрыгивает текст, но я мотаю пальцем назад – чтобы освежить переписку и понять, на чем мы вообще остановились. А еще совсем немного потянуть удовольствие – просто потому, что мне нравится предвкушать его фразы.

Настя: В душе – клево) Особенно для оральных ласк. Ведь идеально самолично сперва вымыть друг друга, а после – вылизать!

Божеее. Мы действительно общаемся только три дня?!

Я вспыхиваю, усаживаясь прямо за неприбранный стол, и подтягиваю к себе колени. Одной рукой беру кусочек горького шоколада, и не осознаю, что рассеянно вожу им по губам.

Максим: А еще в душе совершенно особенная прелюдия – мыть партнера. Это КАК БЫ не секс, и вообще не прелюдия, но все всё понимает, и эта двойственность очень крута.

Настя: Ну да

Настя: Ведь да же!

Настя: Я же выше написала)))

Максим: Я просто долго писал, Ангелочек. И не успел.

Максим: Я люблю куни, малышка.

Черт. Я помню, как меня тряхнуло на этой фразе, хотя вроде бы, ну чего особенного… Но скольким вообще повезет встретить мужчин, которые вот так невзначай просто обмолвятся об этом?

Лично у меня это – первый и единственный.

Настя: А ты знаешь, что мужчины совершенно не умеют его делать?

О святые, я действительно так написала?! И это – мое последнее сообщение ему?! Мамочки, что же он подумал…

Я прикусываю шоколад, и впиваюсь взглядом дальше, в его продолжащийся монолог.

Максим: эх

Максим: НАСЛЫШАН

Максим: Есть у меня мысли на сей счет. Дело все в том, что ты никогда не знаешь, приятно девушке или нет. Как идиот, ориентируешься по стонам – а вот тут правильно, а ну если здесь нажать? И, в общем-то, не всегда понятно, умирает она от наслаждения, или просто попискивает от щекотки

Максим: (при том что тебе в этот момент просто хочется яростно целовать ее промежность)

Я прерываюсь, ощущая, как пульсирует все ниже пупка, и тянет до боли там, где этому Похабнику хочется все расцеловать. Господи боже, что мне ему на это ответить?! И что там написано дальше?

Запиваю шоколад кипяченой водой, и иду в постель, по пути скидывая серые домашние штаны с сердечками, и оставаясь в гетрах и трусиках. Почему-то кажется, что Максу бы такое понравилось – хоть и знаю, что обычно мужчины предпочитают чулки и кружева.

Но, может, мой Аномалия особенный и в этом?

Я ложусь в кровать, закутываясь со всех сторон, и даже накрывая голову. Снова снимаю с телефона блокировку – и яркий свет сперва бьет по глазам, заставляя сощуриться.

Максим: Ну и, в общем-то, ты права. Не многие понимают, как доставить женщине удовольствие. А еще меньший процент девушек сами решаться рассказать, как им нравится.

Я зажмуриваюсь, думая, что рассказала бы ему все. Любой нюанс, момент или движение – что угодно в обмен на «яростный поцелуй» там.

Максим: Вот, кстати, ссылка на мою статью – ты просила. Это мое любимое – здесь что-то вроде пародии на типичные научные новости.

Черт, точно, статья! Как вовремя, чтобы остыть, и хоть немного взять себя в руки. Я быстро пишу ответ, что начинаю читать, и прошу после не забыть вернуться к теме куни. Не знаю, откуда такая смелость, честно. Просто здесь, в нашей переписке, я каждый раз открываю в себе новые грани дозволенного, и расширяю собственные рамки «можно».

Я смотрю на заголовок «Мангусты сделали лягушек с острова Амамиосима трусливее» и мысленно морщусь. Черт, я тоже пишу, но мои оригинальные открыточки, задания для детей и помощники будущим мамам и рядом не стоят вот с этим. Интересно, если я честно скажу Аномалии, что мне вот такое скучно – он поймет или обидится? Почему-то мне казалось, что первое.

Со вздохом я открываю текст, и следующие пятнадцать минут тупо наслаждаюсь исследованием в издевательско-ироничной манере, где юмор тесно переплетен с фактами и научными терминами, большинство из которых приходится гуглить.

Глава 3

Глава 3

Настена

3 дня раннее

Мне не нравятся мои фото.

Ни одно даже близко, кажется, не передает нужных посылов, и уж тем более не говорит мужчинам на сайте знакомств, что они должны увидеть.

Я промахиваю пальцем вправо очередное фото с похода, где у меня счастливая улыбка и два колоска на голове. Далее отвергаю сефли с аккуратным макияжем (впервые накрасилась под конец лета) и пролистываю бесконечные кадры с ребенком.

Хотя последнее можно было и оставить. Мужчины не любят, когда от них скрывают наличие малыша, но я скорее вообще сотру этот Тиндер с памяти, чем выставлю Марусю на обозрение всего сайта знакомств.

Глубоко вздохнув, все же выбираю фото «макияж» и одну с гор, загружая на личную страничку, и со вздохом открывая «круговорот» мужчин. Хм, а здесь много симпатичных. Может, из этой бредовой идеи и правда выйдет толк…

Через час взаимных лайков, пар, «мэтчей» и переписок я со стоном откладываю телефон, и роняю голову на руки. А еще через пару минут нахрен сношу «макияжное» фото, а у походного беспощадно режу голову по подбородок.

Вот так. Замечательно. Больше я просто не вынесу вот этих «Привет, милашка!», «У тебя такие милые глазки», и «Эти губки просто созданы для…».

Черт, неужели я выгляжу так, что у меня больше нечего спросить? Пустота в глазах, просто кукольная стеклянность, и ничего из анкеты, что бы могло зацепить внимание? Или это, может мужчины здесь такие? Разом все, да, а я одна хорошая…

Я нервно смеюсь, подпирая щеку кулаком, и следя, как количество лайков и сообщений снижается. Вот так, отлично. Пусть тут не видно ничего, кроме шерстяного костюма и темных волос – зато мне напишут уж точно не за внешность…

Я еще немного просаживаю времени в приложении, немного лайкая наиболее не банальных мужчин. Качки с ссылкой на инстаграм сразу пролистываю влево – мне не интересно, какое у мужчины тело, если в нем нет мозгов. А вот черно-белые фото, красивая улыбка и хоть минимальный намек на разумность во взгляде заставляет с надеждой смахнуть пальце вправо.

- Мам! – слышу голос с прихожей, и громкое хлопанье дверью, - а мы уже пришли!

Бегом в прихожую, где моя трехлетка уже нетерпеливо стягивает кроссовки, чтобы скорее обняться. Приседаю на полпути, и в таком положении ловлю малышку в руки – прохладную от ветра, пахнущую улицей и чем-то сладким.

- Все нормально? – спрашиваю поверх дочкиной головы у Димки, который замер в темной прихожей.

- Да, поели сахарной ваты, и облазили все горки в округе. Еще дал откусить сосиску в тесте, не ругайся, - бодро отчитывается Маруськин отец, наблюдая, как я стягиваю с ребенка курточку.

- Значит, обед можно не предлагать, - вздыхаю, выворачивая дочкины карманы с распиханными туда камнями, - спасибо, что погуляли, Дим.

- Ну, это и моя дочь тоже. Давай я заберу ее в среду? У меня как раз выходной со смены.

- Созвонимся, - киваю, подхватывая Малышарика мыть руки, - ну что, помашем папе пока-пока?

- Я могу пройти, еще поиграть с ней… Если хочешь, - неожиданно предлагает бывший муж, и я замираю, не зная что ответить.

- Она ведь все равно спать сейчас, - нахожу наконец-то правильные слова, и внимательно смотрю, как меняется Димкин взгляд.

- Я мог бы сам уложить ее.

Что за черт?

- Дим. – Мой голос тверд, как камень, когда я произношу это, - не нужно, ладно? Мы ведь договорились.

Щека бывшего странно дергается, и на миг мне кажется, что все повторится, и я покрепче сжимаю в руках ребенка. Вот сейчас он не выдержит, сорвется с места, и из адекватного разумного мужчины превратится в орущего гадости человека, в то время, пока я со страху вжимаюсь в стену. А затем пошлет меня на три веселых, и уйдет, громко хлопнув дверью. А я не смогу ничего, кроме как проглатывать каждый всхлип, держа зубы крепко сомкнутыми, и стараясь еще больше не напугать Машулю.

Но этого не происходит. Дима сдерживается, лишь пожимает плечами, и уходит, даже не хлопнув дверью. Я облегченно выдыхаю, и запираю квартиру, размышляя, как простой развод сразу учит мужчин сдерживаться.

И никакие «я такой» и «по-другому не будет» уже не прокатывают.

В который раз похвалив себя мысленно за верно принятые решения, я уношу Марусика в ванну, а после готовлю к дневному сну. У нас нет проблем с этим – сказка, молоко, и ребенок спит минимум два часа подряд.

А я за это время успеваю поработать, потому что в выходной день без садика другой возможности просто нету.

Когда я подхожу к ноутбуку, чтобы вычитать вчерашний текст и внести правки, замечаю, как телефон на столе подает «признаки жизни». Хм, кто это все же решился побеспокоить мою обрезанную мордашку, и даже написал сообщение?

Максим: Привет. Ты правда писательница?

Хм. Я прищуриваюсь, открывая его профиль, чтоб понять, безопасно ли для моей хрупкой психики вообще писать ответ. С черно-белого фото куда-то в сторону смотрит симпатичный мужчина, и я лишь отмечаю черные, явно вьющиеся волосы и тонкий рот с хитрой ухмылкой. Ну… Ничего «сверх», но весьма неплохо…

«У меня всегда в запасе пара историй про мух-иммигрантов, птеродактилей, купленных на базаре или трансплантацию самых неожиданных предметов. А еще я точно знаю, какой шоколад тебе купить, чтобы утешить»

Я невольно улыбаюсь, осознавая, что это – самая оригинальная анкета, которая мне попадалась здесь. Что ж, ничего на первый взгляд нет, так что можно…

Настя: Привет) Нет, не правда. Я пишу тексты на заказ, а вовсе не придумываю свои миры. Но я зарабатываю ими на жизнь – так что не знала, как еще отметить свою работу.

Максим: Ну, а в трудовой что написано?

Настя: Окей, там – журналистка. Но мне не нравится это слово, оно совсем меня не характеризует. Поэтому – писательница. Ничего?

Максим: Самое то, красавица.

Глава 4

Глава 4

Максим

Я уже почти ненавижу свою работу, коллег, долбаных проверок и совещаний, а еще такую псевдонужную хрень, как этапы согласований.

Мне, блять, кто-нибудь когда-нибудь объяснит, почему я, полжизни посвятивший науке и биохимии, должен ждать «добро» от дядек на свои статьи, которые ни хера в этом не смыслят?! Но денежку получать проверяльщики за что-то должны, а потому прикапываются к каждой букве, вынуждая писать длиннющие объяснения и доказывать, почему здесь это нужно и уместно?!

С легким шоком я читаю полную белиберду, присланную на е-мейл с пометкой «срочно», и нахуй закрываю файл. Затем поднимаюсь из-за стола, и потягиваюсь, натыкаясь взглядом на помощницу.

- Анжел, пойдем.

- Куда, Максим Тимофеич?

- Туда, где там сидит наше начальство и делает вид, что вот эта вся ебола – норма.

Длинноволосая девушка удивленно приподнимает взгляд, и я вижу там плещущийся испуг. Да, знаю, что о моей несдержанности здесь ходят слухи – но хоть кому-то надо ставить это зажравшуюся братию на место?!

Я уже в дверях своего кабинета, и на выходе чуть задерживаюсь, надиктовывая, какие взять с собой документы. Вообще можно и без них, но в последнее время я и вправду стал резок, и чтобы не было еще больших проблем, лучше захватить с собой аргументы.

- Так вот, Валерий Михалыч, - спустя двадцать минут подытоживаю свой ор и мат в кабинете шефа, краем глаза отмечая почти сползшую по стене Анжелу, - я работаю в этой сфере всю жизнь, и прекрасно знаю, как это делается. А вчера я потратил ДВА ЧАСА своего времени, доказывая одному идиоту, зачем здесь нужен союз «и», - мой палец на автомате тыкает в листы бумаг, что взяла с собой помощница, - ты, мне, блин, скажи – я когда работать должен?!

Начальство недовольно хмурится, морща итак покрытый «волнами» лоб, а затем поднимает на меня деланно-строгий взгляд.

- Максим, вообще-то, эти «идиоты» - наши спонсоры, так что…

- Спонсоры?! Так тогда пусть они спонсируют, а не лезут туда, в чем нихуя не смыслят! – снова не сдерживаюсь я, и даю отмашку Анжеле, разрешая покинуть кабинет.

Мой шеф сокрушенно качает головой, явно еще больше занервничав от нашего уединения. А мне плевать – я заебался выгребать говно за другими, и доказывать, что сам не произвожу вонизму. А потому…

- Валерий Михалыч, или ко мне не лезут, или заканчивать исследование и подготовку к новой выставке будут без меня. – Чеканю я, наблюдая, как лицо шефа сереет, - уж ты-то прекрасно знаешь, что я не нуждаюсь в махающей за спиной указке.

- Я знаю, что ты горишь своим делом, и в любом случае выполнишь работу хорошо, - кивает мужчина, с которым мы проработали вместе больше пяти лет, - но от меня-то ты чего хочешь? Я как могу послать всех, если по сути они имеют полное право влиять на процесс?

- Легко, Валерий, легко. Можешь даже от моего имени, - подмигиваю я, уже успокаиваясь и вытаскивая из кармана мобильный, - а для начала загляни в почту, я там переслал тебе письмо… Почитай, похихикай, и шли нахуй этого «письмеца» в первую очередь. А я домой – рабочий день окончен час назад, и свою непосредственную работу я выполнил.

Шеф булькает возмущением в беззвучной конвульсии, но машет рукой, мол, иди. Я знаю, почему так – исследование целиком и полностью на мне, все основные моменты точно. Так что выгнать меня – значит потерять год работы, и начинать все сначала. Надеюсь, начальству хватит таланта донести все это до спонсоров, а те не будут полными идиотами, и отстанут от моей персоны.

На улицу я выхожу уже в приподнятом настроении, и радуюсь остаткам вечернего солнца. На дворе – конец августа, и это последние теплые деньки перед холодной осенью. Терпеть ненавижу это время года – земля как будто начинает промерзать, а ветра и моросящий дождь делает мое и без того недовольное лицо еще более скрюченным.

Никогда не понимал этих, любителей осени. Разве можно жить по-настоящему хоть когда-нибудь, кроме лета?

Домой я приезжаю даже в легком добродушии, и собственный двухэтажный каменный друг радует своей тишиной. В кои-то веки мать с сестрой и ее двумя отпрысками куда-то уехали, и я могу в спокойствии покурить на летней веранде. Не сказать, чтобы мы напрягали друг друга – дом большой, места всем хватает. Но визжащие племянники иногда действительно вызывают желание все бросить и съехать нахуй в отдельное жилье.

Но тогда они останутся совсем без мужчины. А я – без единственного подобия семейности и хоть какого послерабочего движа.

Со вздохом выпуская дым своих любимых армянских сигарет, я открываю сайт знакомств (34 года, помилуйте!) и морщусь от изобилия задниц.

Нет-нет, возможно, на самом деле женщины старались выложить тут лица – но загар, «шлепные» губы и какие-то лоснящиеся волосы превратили их вид в одну сплошную задницу.

Ну, по крайне мере, для меня.

Ненавижу такое. Где естественные, милые девушки, которые действительно хотят познакомиться, а не тупо рекламируют инсту? И нахуй я снова сюда зашел, если еще в прошлый раз для себя решил, что все это – хрень собачья?

Я докуриваю, листая однотипные фото, когда неожиданно чуть было не мажу по экрану что-то коричневое. Да-да, именно так – ни намека на кожу, губы или ресницы – а лишь свободного покроя коричневый костюм, и, кажется, фоном лес на заднем плане.

Хм. Любопытно.

Я открываю анкету, решая посмотреть, что это вообще такое. Способ привлечь внимание? Или какая-то девчонка действительно решила, что на сайте с фото нужно знакомиться… Вот с этим?

«Ценю себя, и с уважением отношусь к другим. Жду того же от общения здесь»

Две фразы, и два метких пинка по моей охреневшей физиономии.

Я такого, кажется, не видел ни разу до этого. Ни ссылки на контакт, никакого намека на «я_вся_такая_невзъебатая». Просто, блядь, обычные человеческие фразы, от которых моментально вытягиваются брови, а палец смахивает фото вправо.

Глава 5

Глава 5

Настоящее

Настена

Мое утро, как обычно, начинается в шесть, и становится самым продуктивным отрезком дня.

Сперва работа над текстом, следом собрать и отвезти Малышарика в садик, на обратной дороге заскочить в издательство – собрать задания на неделю, и, как обычно, прихватить пару «срочек» для дополнительной оплаты.

Не скажу, чтоб не хватало того, что я итак зарабатывала. Но в последнее время я так сильно мечтала переехать и сменить квартиру вместе со старыми воспоминаниями, что неосознанно начала откладывать «заначку». И пополнять ее быстрее из-за вот таких переработок.

Домой я приезжаю уже к десяти, и быстро переодеваюсь, чтоб побегать. Самый кайф освободить голову перед тем, как окончательно усесться за ноутбук – только музыка и я. А еще начинающийся запах осени, который ощутим едва-едва, и то только в прохладное утро.

Нереально жду это время года. Каким бы чудесным и теплым не было лето – только осенью я начинаю чувствовать жизнь и силу, и часами залипать на разноцветные деревья в парке. Сейчас листочки едва-едва стали опадать, но я уже предвкушаю и жду – скорей бы.

«И пусть другие выше тебя, и тише тебя

И громче тебя, и тоньше тебя –

Но никого нет ближе тебя,

Нет звонче тебя…»*

Я прищуриваю глаза от утреннего солнца, и делаю звук в наушниках погромче. Почему-то это песня начинает прочно ассоциироваться с моим мужчиной из секретного чата. Ну а как иначе, если за каких-то три дня – сегодня уже четвертый – он сумел стать мне каким-то незаменимым спутником в телефоне.

Знаю, что это бред, и скорее всего все из-за моей повышенной романтичности и умению придумывать собственный мир там, где еще только-только начинают создаваться равнины. Но ведь мечтать-то мне никто не запретит, верно?

Все так, а потому я бегу, со смаком представляя своего мужчину. Как он спит там, в своей постели, за тысячу триста семьдесят четыре километра – такое расстояние между нами указал Тиндер – и на два часа раньше, чем показывают мои часы. Да-да, мы еще и в разных часовых поясах до кучи. К тому же я конченный жаворонок, а Макс – типичная сова, ненавидящая утро.

Мы вообще разные. Настолько, что, кажется, встреться в реале, не смогли бы ужиться друг с другом. Но это не мешает мне становится помешанной на нем, а ему – с каждым разом заводить нашу переписку все дальше, помогая раскрываться моей собственной сексуальности, и какой-то крышесносной способностью кончать лишь от его слов в переписке.

Я краснею, вспоминая наш вчерашний разговор, закончившийся моей позицией на животе и пальцами между ног. Как я дошла до такого? Или это просто его потрясающий голос после шампанского? Он не был каким-то рычащим или громким – скорее, приглушенным, сам по себе слегка неторопливым и с такими вздохами выпуская дым…

А затем мой оргазм от его простого «Ты любишь, когда тебе мнут попку во время секса?» и приглушенный стон, который я не смогла сдержать от кайфа.

Я бросила трубку сразу после его молчания, и осторожного «Насть?».

Просто, к черту, скинула вызов и отключила телефон, чтобы забраться под плед, и там сгореть со стыда.

Что он обо мне подумал?

Понял ли, насколько я ненормальна, что смогла кончить от голоса в трубке, и паре интимных предложений и вопросов? Как вообще можно было так забыться и быть такой дурой?!

Я останавливаюсь, переводя дыхание, и иду, постепенно сбавляя шаг. Знаю, что Макс еще спит, и вряд ли напишет, но все равно проверяю телефон, заодно в сотый раз прочитывая его последнее, присланное уже на выключенный телефон сообщение:

Максим: Если это то, о чем я подумал – то ты ОХУЕННА, сладкая.

Улыбаюсь, но снова одергиваю себя, стараясь не накручивать и не придумывать дальше. Я знаю, что мне должно быть стыдно. И понимаю, что все это – не про нормальные отношения, и прочее. Но к чему все разумные доводы, если ОН считает меня… Вот такой?

Дома я первым делом стягиваю вещи, кидая их в корзину, и придирчиво оглядываю свое тело, пока в ванной набирается вода. Прекрасно знаю, что не тяну на звание «Мисс хотя бы чего-то», но пробежки сделали свое дело – лишних килограмм совсем не наблюдается. А еще мне нравится мой пупок и попа, без ложной скромности, они хороши. Вот бы еще грудь немного побольше, а так…

Максим: Доброе утро, красавица) Как ты?

Его простое «Как ты?» заставляет что-то сжаться в груди, и я прямо с телефоном и широкой улыбкой сажусь в ванну, «отодвигая» все остальные мысли в сторону.

Настя: Я хорошо, уже побегала, принимаю душ. А ты чего такая ранняя пташка?

Максим: Да на работу вызвали, опять какое-то срочное дерьмо, которое без меня не смыть.

Максим: Стоп. Ты в душе?..

Я хихикаю, осознавая, что мне удалось окончательно привести в чувство этого сонного мужчину. Почему-то в моем воображении он сейчас очень злой и невыспавшийся, глотает обжигающий чай, и материт весь мир с ранними подъемами.

А затем осознает сообщение, присланное мной, и совсем ненамного становится… Радостней.

Настя: Да, мужчина, именно там. Я же бегала) Сейчас помоюсь, кофе и за ноут.

Максим: А не хочешь спасти пару человек сегодня?

Я приподнимаю брови, так и эдак прикидывая его фразу.

Настя: ???

Максим: Я сейчас еду убивать одних косячников, которые запороли половину моих вчерашних результатов. Но если вдруг у меня появится фото Ангела из душа – они будут прощены.

Меня прошибает от этой фразы, так, что щеки заливаются, и становится невыносимо жарко в горячей воде. Четвертый день – интимные фото? Он серьезно, или это просто шутка?

У меня замирают пальцы, потому что я не знаю, как ответить. С одной стороны – это недопустимо, аморально, и совсем не так, как я поступаю обычно.

Глава 6

Глава 6

Настена

День пролетает точно также, как предыдущие, только с одной разницей – я почти все время в приподнятом настроении.

Что бы ни делала – дописывая поздравления к открыткам, пролистывая новые новости в педиатрии и отправляя статью о сравнении марок детских подгузников – я все сопровождаю легкой улыбкой, и музыкой на фоне. Даже суп сегодня я варю, постоянно пританцовывая и напевая «Океан» Мари Краймбрери – и мне, черт возьми, абсолютно точно хорошо в своем мире.

То и дело между круговоротом дел я посматриваю в телефон – Макс в сети не появлялся. Это и ожидалось, на самом деле – я знаю, сколько для этого мужчины значит его работа. И честно надеюсь, что фото хоть немного смягчит его недовольство. Не ради коллег. А просто, чтобы он не переживал так сильно.

Когда я приезжаю за Марусей в детский сад, припарковав свой «Форд» возле ограждения, мой телефон наконец оживает, и сердце начинает стучать чаще, будто предчувствуя что-то.

Я знаю, что это от него сообщение. У меня нет специального уведомления, на экране не высвечивается имя – но каким-то необъяснимым «третьим оком» я понимаю, кто мне написал.

Максим: Прости, что не писал. День – пиздец

Я расстроено хмурюсь, отстегивая ремень безопасности, но пока не покидая автомобиль. Что там у него сегодня происходило?

Максим: Если бы не твоя попка (я пересмотрел ее фотку раз двадцать), не знаю, как бы вообще сдержался. Спасибо тебе.

Я улыбаюсь, почему-то растворяясь в этих простых словах, и убираю прядь волос за ухо. Что бы сегодня не происходило у этого мужчины – я смогла хоть немного помочь. И от этого чертовски приятно.

Настя: Совершенно не за что) ты домой?

Максим: Да, в душ, и посплю минут сорок. Потом сразу к тебе. Не скучаешь? Как ты вообще?

Настя: Все в порядке, приехала в сад)

Максим: В сад? В смысле – на дачу?

Черт.

Я мысленно холодею, сжимая пальцы на корпусе телефона, и понимая, что он не знает.

Не в курсе о моем ребенке.

И даже вообще о том, что я была замужем.

Хорошее настроение улетучивается, а взамен приходит вся эта муть с пабликов контакта. «Женщина с прицепом». «Да кому ты нужна с ребенком». «Бабы, вы реально думаете, что кто-то будет любить чужого паразита?!»

Руки начинают трястись, и я выпускаю телефон, крепко сжимая руль. Я не хотела скрывать это. Совсем нет, просто наши разговоры ни разу не завели на тему того, с кем и как я живу. Знаю, что это дико – обычно такое выясняют в первый день общения. Но у нас с этим невероятным мужчиной все не так «как обычно» - и поэтому тема ребенка оставалась за кадром.

Максим: Настен? Ты ведь не переписывалась за рулем, верно?

Настя: Нет, я уже заглушила двигатель

Глубоко вздыхаю, понимая, что надо сказать. Даже если между нами тысяча триста семьдесят четыре километра. Даже если мы никогда не встретимся. И вообще, если будем общаться только о дикпиках – я должна признаться.

Настя: Мужчина, я могу сейчас совершить каминг-аут, и рассчитывать, что ты не исчезнешь из моей жизни? Мы ведь просто общаемся, и ничего друг другу…

Максим: Так. Я слушаю.

Силы небесные, отчего ж так страшно-то?! Никогда не стыдилась своего ребенка – наоборот, гордилась, что у меня есть дочь. И вот, пожалуйста – боюсь признаться в этом постороннему человеку!

Настя: Я была замужем, есть ребенок. Дочь, три года. Умная, послушная, не капризная – вся в мать, в общем. Мы живем одни, и сейчас я приехала забрать ее из детского сада.

На этом моменте я бросаю телефон на соседнее сиденье, и выскакиваю из машины, запирая за собой дверь. К черту, к черту, к черту!

Несусь в садик, по пути размышляя, как я буду жить, если он исчезнет. Нет, конечно, между нами практически ничего не было, и забыть его сейчас будет легко… но почему именно от этого так больно? От того, что между нами могло бы быть.

Маруська одевается с моей помощью за десять минут, и я усаживаю ее в автокресло сзади, пристегивая и перепроверяя ремни. Снова в руках у дочки камни – это какая-то странная любимая игра, собирать их. Она ни в кого не кидается, и не пытается ничего проглотить – просто собирает и распихивает в карманы, или подолгу рассматривает один в своих крошечных ручках.

- Мы домой? – спрашивает дочь, когда я, наконец, удовлетворенно вздыхаю.

- Да, Марусь. Переоденемся, и пойдем с тетей Аленой на горки. Хорошо?

- Да! – радостно кричит ребенок, и я закрываю дверь, усаживаясь за руль.

Телефон помигивает голубоватым кругляшом справа вверху, сообщая, что у меня есть новые уведомления. Я уже немного успокоилась, а потому плюю на возможные разочарования – и открываю присланные сообщения.

Максим: Ну и что?

Максим: В смысле, я понимаю, что женщина с ребенком в обществе бывает часто стигматизирована*. Но у меня нет никаких проблем с этим)

* Стигматизирование – навешивание социальных ярлыков (Прим. автора, которая сама вечно гуглит все слова слишком умного мужчины)

Максим: Одно время я был сильно влюблен в женщину с ребенком. И даже внутренне готовился к роли отчима. Ничего не вышло, но кое-что из прочитанного в голове осталось. Так что все в порядке, правда.

Боже мой. Он просто… Идеален, черт возьми.

Настя: Ты там вообще реальный? А то я уже склоняюсь к мысли, что нет))

Максим: Я уже дома, и ложусь спать. Не бери телефон за рулем, ладно? До вечера, сладкая, будем знакомить твою Попку со мной поближе)

Настя: В смысле, с твоим?..

Максим: «целую в ягодицы»

Я резко выдыхаю, прогоняя сексуальное наваждение, и выруливаю в сторону дома. Да, определенно – наше с ним время, это вечер и часть ночи, когда Маруся спит, я уже не работаю, а он в своей лучшей совиной стихии. Именно тогда я развязываю всех своих демонов с короткого поводка, и выпускаю навстречу его умело написанным фразам.