Мигуми. По ту сторону Вселенной

Пролог

Праздник!!! У нас праздник!!!

Схватив яркий переливающийся воздушный шарик за привязанную к нему длинную ниточку, я весело бегала вокруг кухонного стола, покрытого пестрой узорчатой скатертью. Моя мамочка готовила особенный обед и громко напевала веселую мелодию из популярной рекламы, которую постоянно крутили на марсианской радиоволне.

И я тоже люблю песенки петь. В школе меня сразу взяли в хор и даже не посмотрели, что я еще маленькая совсем. И пусть я была там ниже всех остальных девчат, зато я очень, прямо, как подмечала бабушка, до неприличия, гордилась собой. И да, я часто хвалилась папе, что меня поставили в первый ряд с большими девочками, но он почему-то не говорил, что я большая молодец.

Папа вообще редко на меня внимание обращал и это огорчало. Он не играл со мной в разные игры, как папа моей самой лучшей подружки Клары. Ее папочка часто катал ее на большом синем левиакаре по вечерам. И меня они брали, но, к сожалению, только лишь иногда, если бабушка была в очень хорошем расположении духа и разрешала мне вечернюю вылазку. И тогда мы с Кларой, визжа, устремлялись в небо на красивом бесшумном двухмоторном левиакаре, представляя, что мы лихие космические пираты, а ее папа наш могучий и бесстрашный капитан.

А еще ее папа устраивал походы в настоящий яблоневый лес, который высадили в большом парке за городом, но мне с ними нельзя, потому что я маленькая. А так хотелось увидеть, как цветут деревья, так что, когда я вырасту, то обязательно поеду. Это я сама себе обещала. И все ждала, когда же подрасту и стану высокой, как мама.

Но пока мне всего семь лет, и это еще, сколько дней пройдет прежде, чем я стану совсем большой.

Мама готовила запеченную маринованную в фирменном остром соусе курицу, рецепт которой увидела в кулинарном шоу для домохозяек. Мы не совсем законно, с помощью мощного усилителя сигнала, ловили марсианские каналы. К сожалению, в нашем поселении телевиденье стоило очень дорого, и оплатить развлекательные передачи мог далеко не каждый. Там же, на канале живой природы, я узнала, что курица - это такая забавная птичка, которую выращивают на Земле на специальных фермах.

На Земле - родной планете всего человечества, очень интересно и там есть настоящие животные. Они гуляют в зеленых парках размером с целый континент. Мы с классом и нашей любимой учительницей месяц назад летали на быстром межпланетном крейсере в огромный заповедник «Африка» на Землю. Целый день гиды нас катали в больших тяжелых машинах на гусеницах - танкертах - и показывали много интересных зверюшек.

Мы стойко, прямо как местные жители - африканские племена, переносили жару и даже пить часто не просили. В парке были очень красивые львы с лохматой гривой и целое стадо полосатых лошадок, но больше всего мне понравились маленькие сурикаты, которые прятались в норки, когда мы к ним подъезжали. Нам разрешили покидать им орешки, я кинула целых десять, и один зверек даже утащил мой орешек в норку.

Раньше на Земле было мало животных - они вымирали, потому как жить им было негде, люди отравляли воздух и вырубали деревья, города были большие пребольшие, и свободного места не оставалось. Нам об этом на уроках истории Солнечной системы рассказывали. А потом человечество покинуло родную колыбель и началось первое тысячелетие покорения космоса и новый отсчет времени. Он ведется с закладки первого кирпича в поселении на Марсе.

Постепенно люди покинули Землю и расселились не только на Марсе и Луне, но и обжили спутники Юпитера. А сейчас создаются поселения и на орбите Сатурна. И вот, когда люди освободили континенты Земли, то места для зверей стало много, постепенно восстановили популяции практически исчезнувших видов, а некоторые пришлось даже клонировать из сохранившегося биоматериала.

Теперь третья планета считается заповедником и строго охраняется правительством. Люди там, конечно, тоже живут, но только те, что за зверьками следят и еще наш президент Солнечной системы с семьей и какие-то важные дяди, которых по телевизору показывают.

А мы с мамой, папой и бабушкой живем на Ганимеде на орбите гиганта Юпитера. Наша планета-спутник лишь немногим меньше того же Марса. У нас, к сожалению, не так красиво, как на Земле, и зелени почти нет, и цветочки под атмосферным куполом не растут, но мне все равно нравится. На Марсе тоже не сразу сады цвели, а сейчас там огромные теплицы и оранжереи. И у нас когда-нибудь будут, так наша соседка говорит, она в службе озеленения работает и иногда приходит к бабушке в гости.

И живем мы в доме теплом и крепком, а под ним экран – фундамент, не дающий холоду ледяной поверхности океана проникнуть к нам. Когда-то все с сомнением относились к идее создать поселения на спутниках-гигантах, таких как наш Ганимед, Каллисто, Ио, Европа, а сейчас даже Титан Сатурна осваивают.

А все из-за поверхности этих космических тел. Дело в том, что под нашими ногами замерзший океан. Это осложняло строительство крупных городов и создание оптимального температурного режима. Но, все решаемо! После формирования крепкого атмосферного купола, защищающего не только от космической радиации, но и от влияния самого Юпитера, всю поверхность Ганимеда, на которой размещались поселения, укрыли специальными отражающими плитами, а под домами устанавливали фундамент-экран, чтобы, как говорится, наверняка, здание не просело и не промерзло.

Это я знаю, потому что с Кларой и ее папой мы писали доклад по истории освоения Ганимеда, и оттуда же я узнала много умных и сложных слов. Я их даже писать умею.

Бабушка всегда поговаривает, что мы должны быть счастливы, что живем на крупном небесном теле. И неважно, что это не планета, а все лишь спутник, что разницы по сути никакой. У нас есть небо над головой, мы ежедневно видим Солнце и под ногами не холод железных полов-решеток, как на космических станциях-поселениях, а настоящая поверхность пусть и льда океана.

Глава 1

20 лет спустя

Астероид С1134, колония поселение строго режима для особо опасных заключенных.

- Семьсот сорок шестая, что там у вас? – чуть шипя, из портативной рации, закрепленной на моем виске, послышался голос непосредственного начальства. - Своими не рисковать, гражданских оберегать. По возможности зачистить строение. Как поняла?

- Приказ принят, девяносто шестая. Включаю изображение. Сами оцените обстановку, - негромко ответила я.

Нажав чуть заметную черную точку над ухом, я активировала голографические очки со встроенной многофункциональной аппаратурой. Среди прочего там была и камера с мощным разрешением. Вся информация с нее шла сразу на головной компьютер корабля, на котором мы прибыли, а оттуда в центр внутренних дел Солнечной системы на Землю. Вот там сейчас и сидела мой командир, дистанционно управляя официально спасательной, а по сути, карательной операцией.

Очки закрыли половину моего лица серым внешне непроницаемым щитом, оставив открытой только нижнюю часть. Покрутившись, я позволила камере передать объемное изображение творившегося вокруг. А смотреть тут было на что. Четверо суток назад в центр мигуми поступил сигнал о бунте на этом режимном объекте. Но вместо того, чтобы сразу направить карательный отряд, сюда была выслана специальная группа тюремного охраны для подавления восстания. Их высадка была зафиксирована, но на связь они так и не вышли.

Теперь мне было ясно почему!

Просто отсылать отчеты тут было уже некому. Вокруг меня в разных позах лежали тела более чем двух десятков мужчин. Похоже, что они угодили в западню сразу же, как всем скопом выбрались из крейсера-конвоира. Полнейшая глупость.

Еще бы сами застрелились на радость зекам.

- Девяносто шестая, изображение приходит без помех? - поинтересовалась я. - Вам видна обстановка?

- Более чем, - хмыкнуло начальство. - Тела сложите и упакуйте. Подготовьте к отправке на крейсер.

Следующий час мы таскали изуродованные страшными ожогами тела охранников и методично распихивали их по черным пластиковым изоляционным мешкам. Они прекрасно сохраняли целостность тканей, препятствуя разложению, и не пропускали запахов. Что было очень кстати, когда приходилось превращать космический крейсер в огромный летящий морг.

А именно это, похоже, нам и предстоит сделать.

Стало понятно, что этими двадцатью телами дело не кончится. Уж больно тихо вокруг было. Да и прибыли мы поздно - поубивали они тут друг друга. Сначала, дружно, как водится, единым ударом перебили тюремную охрану, ну а потом, когда пришел черед выяснять, кто тут «король горы», и друг друга. Так что нам останется только добить последних и вытащить по возможности всех жмуриков. Хорошее задание, не пыльное, но вонючее больно.

Управившись с этой партией черных мешков, мы поскидывали их на платформу. Уважение к мертвым выказывать будем позже.

Далее необходимо было обследовать само здание тюрьмы, не пропуская шахты и подземные отсеки. Скользнув серыми тенями за дверь, мы беззвучно двинулись по коридору. Громкость на рации была отключена и все приказы мне передавались в наушник. Но пока девяносто шестая молчала. И мне ей доложить нечего. Но это только пока, впереди еще много потенциальных и реальных покойников.

Дойдя до первого уровня, мы нашли уже частично разложившегося постового охранника. Недалеко от него еще два тела в черных одеждах.

Заключенные! Надо же, какие шустрые, смогли вырваться из основных отсеков.

Приложив к их головам устройство и нажав кнопку активации, я молча наблюдала, как красное месиво с частично виднеющимися костями исчезало в черном пакете. Свалив тела на магнитную раздвижную платформу, поставила на ней маячок навигатора, задав путь на посадочную площадку. Справившись с этой простенькой задачей, махнула головой девятьсот пятьдесят первой. Она рылась в компьютере за столом охраны, пытаясь найти активные камеры слежения. Но я уже видела по раздосадованному выражению ее лица, что таковых не обнаружилось.

Выдернув диски-накопители со всем архивом записи с камер, мы двинулись дальше.

Генераторы работали с перебоями. Свет постоянно мигал и периодически потухал на несколько секунд. Это слегка раздражало. В комнате отдыха охраны нашли еще десяток покойников в синих формах с именными нашивками. Еще несколько мужчин встретили свой конец в коридоре. Видимо, пытались спастись, убегая. Только вот куда тут бежать? С астероида не выберешься.

Тела также запаковали по мешкам и сгрузили на доски с навигационным маячком. Портативных грузовых миниплатформ у меня было еще много. Они парили, сложенные высокой стопочкой, за моей спиной. Ну, а пакетов вообще на пару таких тюрем хватит.

Выходя с пропускной зоны первого уровня, я шепотом приказала остальным рассредоточиться вдоль стен. Здесь начинались тюремные камеры. Живых, по всей вероятности, вряд ли найдем, но сюрпризы случаются. Порою тяжелораненые еще опаснее будут. У них от страха и паники башню сносит так, что и на своих с бластерами кидаются. За нами в коридорах оставались лишь платформы с трупами, медленно плывущие к выходу, на посадочную площадку.

Обходя по очереди небольшие комнаты с решетчатыми дверями, мы оценивали масштаб трагедии. Не для заключенных, а для женщин охраны. Первую, совсем еще девочку лет двадцати, сняли с трубы у входа на второй уровень жилых помещений. Женщину долго насиловали. Ноги, почерневшие от синяков и засохшей крови, были неестественно вывернуты. Из одежды остался только болтающийся на талии грязный бывший некогда белым бюстик. Страшное зрелище для неподготовленных людей, но не для нас.

Глава 2

Планета Земля, горы Урала, межпланетный космический порт Парма, жилая зона.

Утро не радовало. Я проснулась еще, когда на небе были видны звезды, и теперь лежала на узкой койке и смирено ждала рассвета. Бессонница меня уже давно не заботила. Первое время я пыталась с ней бороться. Принимала лекарственные препараты, плавала перед сном, слушала рекомендованную музыку, но все было напрасно. Ночь перестала чем-то отличаться от дневного времени. Сон, если и приходил, то был кратковременным и поверхностным. А последний месяц, казалось, что я и вовсе не спала.

Словно дремала, только мучая себя.

О причинах своего недуга старалась не думать, но получалось плохо. Оставаясь в темноте комнаты наедине сама с собой, сложно было отогнать непрошеные мысли. Память, словно лютый враг, снова и снова прокручивала картины прошлого. Перед глазами стояли лица убитых. Говорят, что мигуми бесчувственны, что в нас нет ничего человеческого. Это ложь, маски безразличия спадают, стоит нам остаться в одиночестве.

И тогда приходит страх.

Парализующий ужас безысходности от понимания, что так будет всегда, и ничего иного впереди нет. Ни близких, ни друзей, только мелькающие в памяти имена тех, кто погиб от твоей руки и становится неважным, что это были за люди и что они совершили. Имел значение лишь тот факт, что это в твоей руке не дрогнуло оружие, и это ты пролил его кровь.

Все, чего я ждала от жизни - это смерть.

За стеной зашумел кухонный пищевой аппарат. Вот и дорогие соседи проснулись. Дом оживал, встряхивал остатки сна. Значит, можно вставать и мне.

Дом, в котором я проживала, особой шумоизоляцией не отличался. Словно в коммуналке жили одним семейством. Ни секретов друг от друга, ни личной жизни. Можно было, не прислушиваясь, стать невольным свидетелем скандалов семейной пары, живущей справа в тесной квартирке, или слушать вопли кота старушки соседки слева. Этот кот был моим любимцем. Какие арии он порою закатывал ночами, призывая к большой любви кошечку соседки сверху. Порой она отвечала ему не менее страстно, за что и получала, видимо веником, по кошачьему филею от своей молодой незамужней хозяйки.

Я жила в этом доме уже более десяти лет. Соседи менялись нечасто и все уже привыкли к тому, что за стеной обитает мигуми. Поначалу как-то шарахались и старались даже не шуметь, но этот этап наших соседских отношений прошел, и я стала просто одной из жительниц дома.

Встав, я негромко включила телевизор. Вмонтированная в стену тонкая панель активизировалась, и замелькали разные каналы: новости, мультфильмы, что-то про животных, кулинарный канал.

- Стоп! – отдала я голосовую команду.

По телевизору шло шоу «Лучший домашний рецепт». По возможности, я всегда его смотрела. Приятная ведущая, и всегда очень вкусные блюда. Кое-что я старалась повторить и на своей кухне. Готовить я обожала. Одна беда - все, что было сварено или потушено уходило в контейнер-утилизатор. Угощать мне было некого, а сама все съесть, я была не способна. Да и грустно это обедать всегда в одиночестве. В такие моменты, как никогда, чувствуешь свою незначительность и ненужность.

Даже поговорить не с кем. Так и жила от задания к заданию, тихой ненужной жизнью. Иногда замечала, что начинаю говорить сама с собой. А порою спорила с телевизором. Одиночество душило и медленно убивало. Жизнь теряла краски и грозила окончательно превратиться в серый безликий секундомер, отчитывающий мгновения моего жалкого бытия.

Но пока меня еще радовал процесс приготовления пищи.

- Курицу необходимо тщательно промыть и снять шкурку. Особое внимание уделяйте крылышкам. Лишнее лучше обрезать для придания им красивого вида

Очередная приглашенная на телевизионное кулинарное шоу приятная женщина средних лет в белом передничке с рюшечками делилась своим фирменным рецептом. Я прибавила немного звук, пользуясь панелью управления.

- Далее необходимо будет сделать надрезы в филе и хорошо натереть солью. Не бойтесь пересолить, курица плохо вбирает в себя соль. Можно поэкспериментировать с иными приправами. Добавить, например, перец. Закончив, отложите птицу в миске на полчаса. Этого времени хватит, чтобы мясо просолилось, а мы тем временем займемся овощами.

Присев на диван, я внимательно наблюдала за действиями женщины. Ее слова глухой болью отдавались в памяти. Всплывали картины прошлого, о котором я предпочитала не думать. Вот так мама когда-то готовила отцу праздничный ужин, а я бегала вокруг нее, играя купленным мне воздушным шариком.

- Берем красный сладкий перец, помидоры, картофель, лук и морковь. Нарезаем все соломкой и смешиваем в одной емкости. Готовить курицу будем в рукаве в конвекционном шкафу, обложив ее нашими овощами.

- Выкладывать птицу лучше сверху на овощи, – прошептала я,- так при жарке мясо даст сок и блюдо получится вкуснее.

По моему лицу стекали непрошеные слезы. Я помнила тот день и тот ужин. Ужин, который мне так и не довелось попробовать, и ту проклятую курицу, что запекала мать, готовясь сообщить отцу столь радостную новость о долгожданном сыне.

Проклятый ужин, проклятая курица!

Я помнила все. Словно это было вчера. Боль не ушла и не стала меньше. Просто иногда я отвлекалась от нее, но стоило оказаться одной, как воспоминания с новой силой терзали сердце и не давали покоя. Я так и не поняла, за что и почему мне сломали жизнь! Чего не хватало родителям? Чем я не угодила?

Их сын так и не родился. Спустя несколько недель случился выкидыш. Мама пыталась сохранить ребенка и не сразу обратилась к врачу. Глотала кровоостанавливающие пилюли и что-то еще. Это стало ее роковой ошибкой. Пошло осложнение. После длительного лечения диагноз для них с отцом был неутешительный: «вторичное бесплодие».

Глава 3

Орбита Юпитера, Спутник Ганимед, Поселение Астерград.

Десять часов я провела в пассажирском крейсере вместо того, чтобы наслаждаться заслуженным и положенным мне отдыхом после выполнения задания. Заняв свое место в салоне, я тут же поняла, что комфорт мне не светит. Мало того, что мое сидение оказалось центральным, так ещё и справа от меня на не слишком широком кресле еле уместилась весьма упитанная женщина, плечи которой так и норовили занять часть спинки моего сидения. А в довершении этого слева перед самым вылетом стюардесса с самой миролюбиво-приторной улыбочкой уместила молоденькую женщину с грудным младенцем.

Поездка оказалась кошмарной.

Ближе к посадке я, окончательно вскипев, занималась медитацией, мысленно сворачивая грациозную шейку стюардессе, решившей, что молодой мамочке, впервые севшей на борт космического судна, будет куда спокойней рядом с мигуми. Уж ей, действительно, было ну очень спокойно! О да! Она прямо светилась умиротворением, впихнув сумку со всем барахлом необходимым младенцу в дороге мне под ноги. На меня складывались всевозможные детские крошечные кофточки и штанишки, на которые срыгнули или описали.

Я стоически таскала обгаженные подгузники в утилизатор в дальнем конце салона, держала крошечные ножки, когда пришел черед обтирать обкаканую попку, под дельные советы толстой женщины по воспитанию порядочной дочери, а также укачивала этот мелкий верещащий комочек, пахнущий молоком, чтобы ручки ее мамочки слегка отдохнули.

Выслушала не только всю биографию тучной женщины справа, но и биографию ее дочерей и их мужей. В итоге к концу полета я была готова пристрелить все это святое семейство.

Выходя на посадочную платформу, я одарила стюардессу таким взглядом, что та взбледнула и, несомненно, зареклась сажать кого бы то ни было рядом с мигуми.

Взяв в аренду мощную танкерту, я поехала в институт, чтобы встретиться там с некими господами Марво и Зейк. Эти фамилии мне, в общем-то, ни о чем не говорили. Вроде ученые какие-то. Гусеницы тяжело скользили по дороге. Огромную машину немного потряхивало на выбоинах. Дороги тут были в удручающем состоянии, и производить ремонт местный градоначальник не торопился.

Весь путь занял у меня не более получаса.

Нужное мне здание отыскалось легко. Обычная типовая трехэтажка, а за ней территория порта, принадлежащего исключительно экспериментальному центру. В небе, на значительной высоте, виднелись посадочные платформы и швартовые кольца. Отсюда запускали пробные модели новейших крейсеров и пассажирских лайнеров. Тут работали лучшие умы солнечной системы и погибали во время полетов опытнейшие пилоты, к которым относилась и я.

Зачем меня вызвали сюда, я уже поняла. Нужен опытный пилот для очередного экспериментального полета. А вот тот факт, что вызвали мигуми, настораживал. Видимо тестировать будут что-то секретное. И если все пройдет неудачно, то сам проект прикроют, а трупы припрячут.

Настроение портилось с каждой минутой.

Игнорируя тесный лифт, в который уже набилось несколько человек, я скользнула на лестничную площадку. Влетела наверх намного раньше ползущего металлического короба.

Вообще не понимаю, зачем в трехэтажном здании лифты?

В приемной господина Марво меня «встретила» секретарь, сидящая за небольшим стеклянным столиком со встроенной кристаллической клавиатурой. Молодая привлекательная женщина с шикарным бюстом была так увлечена собственным маникюром, что пропустила бы и ядерный взрыв за окном, и захват всего научного центра. Что уж говорить о приходе одной скромной мигуми?!

Держа в руке небольшой портативный окрашиватель, грудастая секретарша по очереди окунала в него пальчики и, вытаскивая, любовалась новым слоем лака. Затем на небольшой панельке устройства меняла рисунок и процесс окрашивания повторялся. Один рисунок, второй, третий. Мое же присутствие полностью игнорировалось.

Терпение медленно истощалось.

Пройдясь по приемной, я нагло уселась в мягкое кресло и замерла, ожидая ее дальнейших действий. Дамочка, докрасив мизинчик, соизволила приступить к своим обязанностям:

- А вы, простите, кто? - в ее голосе звучало высокомерие.

- Я? – издевательски переспросила я ее.

- Да, вы! Находиться в приемной можно лишь специально приглашенным, остальные ждут в общем коридоре, - просветила меня секретарша.

- Ну, тогда я посижу здесь, - усмехнулась я грудастой в ответ.

- Вас приглашали? Назовите свое имя, - взвизгнула дамочка.

Моя бровь непроизвольно выгнулась. Это она так шутит или действительно не понимает, кто перед ней.

- Семьсот сорок шестая, - ответила я ей, забавляясь, наблюдая, как дамочка пытается заставить работать несуществующие мозги.

- Я имя ваше спросила! – заверещала она. – Извольте отвечать!

- Так я вам и ответила, – спокойно отозвалась я. – Мое имя семьсот сорок шестая.

- Не бывает таких имен! Немедленно отвечайте или я вызываю охрану, - всерьез пригрозила секретарь, помахивая указательным пальчиком.

- Да пожалуйста! Нужная кнопочка под столом справа, – подначила я эту пустышку.

Признаться, увидеть вбежавших через минуту охранников, не ожидала. Влетевшие в приемную женщины в синей форме с именными нашивками на груди, замерли на пороге статуями.

- Вот, разберитесь с ней! Сидит тут голову мне морочит. Наглая аж жуть, уселась без разрешения и имени не называет, – грудастая ткнула в мою сторону наманикюренным пальчиком. - Я ей говорю, представьтесь, а она дурная какая-то, мне циферки говорит. Выкинете ее в коридор, пусть там сидит, а то развалилась здесь.

Глава 4

Глубокий космос, десантный крейсер «А» класса «Судроу»

Когда-то давно бабушка рассказала мне историю о сотворении мира. О великом Боге, который видел всех и каждого и способен был сотворить чудо. Когда-то тысячи лет назад существовали церкви, где люди неистово молились и восхваляли Всевышнего. Но человечество покинуло Землю, и вера поутихла.

Это казалось таким глупым - верить в каких-то там богов.

Скорее учеными не отрицалось существование высших материй, ко всему был рациональный подход. А чудо? Оно осталось только в детских сказках. Но сейчас я отчетливо поняла, что желаю верить в высшие силы. Я хочу воззвать к Богу и неистово молиться, а главное быть услышанной.

- Боже, боженька,- шептала я, потрескавшимися от обезвоживания губами,- я прошу тебя, дай мне еще один шанс! Пошли мне спасение! Я прошу тебя не оставляй, не бросай меня. Я хочу жить. Пожалуйста, услышь меня. Я так хочу жить!

Непривычные слезы стекали по щекам, оставляя мокрые дорожки. Я лежала на полу не в силах пошевелиться и чувствовала, будто примерзаю к металлу. Холод пробирал до костей, меня трясло и знобило.

- Боженька, услышь меня! Спаси меня, пожалуйста. Я так хочу жить, мне так хочется быть счастливой! - мой голос дрожал.

Хаониты делали свое дело, восстанавливая внутренние органы, но вот от обезвоживания, голода и холода, спасти они неспособны.

Корабль был погружен в мертвую пугающую тишину и мрак. Все системы отключены. Страшно. Никогда не боялась темноты, а сейчас так жутко. Что-то изредка постукивало по внешней обшивке. И с каждый таким звуком сердце обмирало, пропуская пару ударов.

- Знаешь, боженька, я всегда спрашивала себя, что я сделала не так, что меня настигла такая судьба - быть сиротой при живых родителях? Все время гадала, за что?

По-детски хмыкая носом, я делилась с мраком своими самыми глубокими сокровенными обидами. Да, это было очень глупо. А главное, лежа в темноте, не в силах пошевелиться, я осознала, что совершаю страшное преступление по отношению к себе. Я предаюсь отчаянью, которое застилает мой разум и обрекает на верную смерть. Отчего-то вспомнился недавний столь странный сон и просьба бабушки бороться до последнего глотка воздуха.

Она умоляла меня бороться, а не лежать и поливать полы слезами.

Стало стыдно за себя. Взрослая тетка в военной форме, командир карательного отряда, развела сопли и упивается жалостью к своей персоне. Ох, хорошо, что меня сейчас никто не видит. Позору бы было!

Странный удар повторился.

И это уже не столько напугало, сколько насторожило. Что может снаружи так методично постукивать? А что звук шел извне - это было точно. Все происходящее сейчас более чем странно. Собрав силы, я попыталась привстать. Тело тут же окутала тупая боль. Казалось, она была повсюду. Мышцы не слушались. Создавалось впечатление, что мое тело вязкий кисель и косточек в нем просто не осталось.

С тугим протяжным стоном, я вновь опустилась лицом на металлический холодный пол. Это простое движение отняло все силы, что еще оставались у меня. Неспособная совладать с собой, малодушно коря себя за слабость, позволила сознанию отключиться.

Пусть будет пока так.

Хаониты в моем разбитом теле продолжали производить, судя по всему, сложный ремонт внутренних органов. Главное, что кровью не истекаю, все остальное не так страшно.

Стук повторился. Что же там бьется о внешнюю обшивку?

Сознание возвращалось с трудом. Чуть пошевелив руками и стопами ног, убедилась, что боль уже не столь ощутима. Аккуратно, не перенапрягаясь, привстала и с мучительным вздохом села. Чудовищно хотелось пить. Потрескавшиеся губы неприятно ныли. А горло драло так, словно наждачкой по нему прошлись.

Пить. Так хочется сделать хоть один глоток воды.

Должен же здесь быть хоть какой-то запас. Непременно должен быть! Это же крейсер! И аптечка, и продовольствие на случай внештатных ситуаций и аварий просто обязаны здесь где-то лежать. Вот только где? Тут, в кромешной тьме, разве возможно хоть что-то отыскать. Думалось очень тяжело. Пошарив рукой по полу, напоролась на какую-то вертикальную железку. Пройдясь по ней ладонью, нащупала сидение кресла пилота.

Ну хоть какой-то ориентир в пространстве.

Вот теперь осталось мысленно нарисовать схему корабля. Хотя чего это мысленно-то! Мой портативный компьютер, вмонтированный в щиток очков, никто у меня не забирал. Мысленно задвинуть на лицо щит не вышло. Пришлось, нащупав мочку уха, активировать его. Серая маска медленно наползла на лицо. Полдела сделано.

- Вывести схему десантного крейсера «А» класса относительно положения объекта семьсот сорок шесть, – отдала я команду тихим шепотом.

Перед глазами вспыхнуло, и тут же появилась трехмерная схема корабля. Мое положение в пространстве обозначилось на ней красной точкой. Не рискуя вставать на ноги, чтобы не тратить и без того малочисленные силы, я поползла в сторону стены. Сделав пару движений, замерла на пару минут, чтобы унять головокружение. Затем снова попыталась проползти вперед, чтобы вновь замереть.

Путь, который бы занял у меня несколько секунд, будь я здорова и на двух ногах, да еще и при свете, растянулся в этой действительности на несколько минут. По данным схемы я уже должна была доползти до стены, вытянув руку, уперлась в нее. Так, теперь найти небольшой ящик, в котором и должны лежать бутылочки с водой.

- Если они вообще там есть,- пробурчала сама себе.

В темноте мой голос, даже шепот, звучал гулко и как-то неестественно громко. Держась за стену, проползла в сторону. Но ничего не нашла. Хмыкнула.

Глава 5

Космическое пространство системы Ахунтов, инопланетный корабль неизвестного типа.

И снова тягучий туман в голове. Не открывая глаз, попыталась оценить свое состояние. Не считая ноющей боли в руке, все хорошо. Чуть улыбнувшись, вспомнила о своих галлюцинациях. Это же надо настолько тронуться умом, чтобы вместо спасателей, увидеть жутких пришельцев. И не таких, как обычно описывают - маленьких зеленых человечков, а больших покрытых чешуей, как у змей, уродов с выпученными фасетчатыми глазищами, как у мухи.

Это же надо такое вообще в воображении нарисовать?!

Странный жужжащий звук привлек мое внимание. Ага, тут же всплыла мысль, а вот и слуховые глюки. Ожидаемо, однако.

С этой мыслью и туповатой улыбкой на лице, я все же распахнула глаза и замерла. Я сидела не в своем кресле пилота на мостике, а на странном желеобразном стуле в какой-то вычурной круглой комнате, со странными, словно стеклянными, непрозрачными стенами. Передо мной парил в воздухе стол без ножек, а напротив, вольготно развалившись на габаритном стуле, восседала с видом, как минимум царя вселенной, муха.

Нет, не муха…

Это скорее змееос или змеепчел. Я заметила, что черной была только голова, а ниже чешуя осветлялась, плавно перетекая в оранжевый цвет. И этот урод, пристально глядя на меня, о чем-то жужжал. Противно так, протяжно.

В паническом недоумении я смотрела на этого монстра чей-то больной фантазии. Он же о чем-то вещал на своем мушином.

- Твою ж , господи, я, кажется, свихнулась! – мой голос чуть дрожал, а я в принципе отказывалась верить в реальность происходящего, как есть кукушка съехала.

И чем больше я рассматривала этого инопланетного индивида, тем больше понимала, ждет меня палата с мягкими стенами и рубашка смирительная.

Особенно нервировал меня рот этого мутанта лупоглазого. Нет, в принципе, вроде все как у людей, если не считать нароста, похожего на максиллы насекомых. Эти две мерзкие двигающиеся острые костяные пластины, каким-то жутким образом растущие из нижней челюсти, меня выбивали из реальности. Вот ни дать ни взять, папаня был его муравьем переростком.

Нет, ну гадость же?!

Насекомых я всегда терпеть не могла. Переносила только бабочек, да и то за красивые крылышки. А тут оса чешуйчатая размером с крупного мужика. И главное же, в тряпки какие-то вырядился. И сапожки у него, что надо, до колен и из добротной кожи, и клябздик с шитьем по бокам между ног болтается, и пиджачок на мухе этой, не абы какого фасона. Опять-таки, и ткань видно, что не простая, и вышивка по краям изящная, да и цвет приятный горчичный.

- Вот же, муха гламурная, - хмыкнула я довольно громко.

Жужжание прекратилось, и помещение огласил мой истеричный похрюкивающий хохот.

- Я свихнулась! Мне грезится разодетая в пух и прах муха, – я ржала, глядя на глюк, сидящий напротив меня. - Большая жирная чешуйчатая гламурная муха! Ой, простите, мух, - голосила я и тыкала в него пальцем.

Истерила я долго. Не знаю как, но, успокоившись, поняла, что плод моего воспаленного мозга чем-то крайне не доволен. Он жужжнул что-то в сторону двери и встал. Сразу стало ясно, что он без малого в полтора раза выше меня. Рост за два метра точно, а вот телосложение как у землян. Ну, разве что ноги мощные слишком и ступни странные. Да, затянуты вроде в привычные сапоги, но все равно необычные какие-то неправильные. Чуть нагнувшись вперед, я присмотрелась и тут же провела аналогию:

- Мух, а у тебя ноги, как у козла, наверное, и копыта есть.

Меня одарили злобным взглядом, и неестественные жуткие глаза заволокла какая-то белесая пелена. Это у него веко такое!? Меня передернуло от омерзения.

- Ну и урод же ты! – потрясенно протянула я.

Меня трясло то от страха, то от смеха, то вообще просто так. Я практически не контролировала то, что говорю. Была стойкая уверенность, что все это не в за правду.

Бред это!

Галлюцинации!

Да что угодно, но только не реальность!

Дверь распахнулась, и в комнату вошло еще несколько тварей той же расы, что и первый. Жужжание возобновилось. Оно было таким противно навязчивым, что от него зубы сводило. Жужжат и жужжат, и жужжат, как будто голову в улей засунула.

- Хватит пчелиный рой изображать. Обжужживайте там свои дела шепотом,- взмолилась я, предчувствуя очередную накатывающую волну истерики.

«Может, я отрубилась на пульте управления и это через мой бред, какой-то сигнал пробивается?» - пронеслась в голове шальная мысль.

И пока я пыталась в нее поверить, убеждала себя, что это кошмар, ну какие еще космические чешуйчатые мухи, ну бред же чистой воды, обстановка вокруг сменилась.

Один змееос что-то внес и подал главному, той мухе, что была тут, когда я открыла глаза. Вел он себя, как всесильная особа. Так что, как ни крути, а в моем бреду - это главнюк и никак иначе. Сев на место, он приоткрыл какую-то металлическую коробочку и, встряхнув ее, скинул на свою трехпалую ладонь какую-то гадость.

Чуть подавшись вперед, я присмотрелась.

Это был металлический жучок. Нет, скорее паучок, размером с подушечку моего мизинца. Эта мерзкая тварюшка бегала по узкой ладошке инопланетянина, норовя скользнуть дальше, но ей не дали. Главмух перехватил паучка когтями второй руки и поднял, что-то жужжнув своим.

А потом он ТАК на меня посмотрел, при этом гаденько прегаденько улыбнувшись, да так приторно-сладенько, что у него эти ротовые наросты аж ходуном заходили.

И вот тут я поняла, насколько попала. Вот основательно так встряла в глобальные, можно даже сказать вселенские, неприятности размером с черную дыру. Знать бы еще, что за пакость на его руке и чем лично мне это грозит!?

Глава 6

Приземление вышло жестким. Откинув кресло в сторону, я осматривалась, пытаясь не обращать внимания на ушибленный затылок и копчик. Так упасть, нужно еще постараться. Слабость в теле от вынужденного паралича отступать не торопилась. Но руки и ноги я уже не только чувствовала, но и двигать ими могла. В голове немного штормило и слишком болезненно сдавливало в висках. Во рту был тяжелый вязкий горьковатый привкус.

Вокруг меня царил полумрак, но освещения мне хватило, чтобы оценить весь ужас момента!

На меня смотрело с два десятка монстров, один другого страшнее. И как-то сразу малодушно захотелось обратно к этому высокородному ахунту. Все же муха - это не самое страшное. А вот скалящийся в паре шагов от меня двухметровый богомол нервировал до чертиков.

Вот это образина! Я что в инсектарий попала?

Длинное, худющее насекомое, со страной треугольной головой и большими выпученными глазами с маленьким ртом, тоже не сводило с меня взгляда. Ничего схожего с человеком. Насекомое как есть, только здоровое. От вида его лап у меня глаз задергался. Мало того, что состояла конечность из трех костей, так еще вместо привычной ладони у него были узкие клешни. И такие острые, что, наверное, одного удара хватило бы, чтобы пробить мне грудную клетку. Нижняя часть его тела вообще адекватному описанию не поддавалась. Это было толстое удлиненное брюшко и две пары ножек-лапок, скромнее, чем клешни-ручки. Но все равно вид устрашающий.

В общем, от облика этого инопланетянина хотелось быстренько добровольно удавиться. Тихо так, где-нибудь в уголочке. А еще почему-то безумно хотелось расхохотаться. Наверное, именно так и сходят с ума.

Чуть переведя взгляд в сторону, я поняла, что самоубиться – это очень хорошая идея. Ахунты в моих глазах уродами больше не выглядели. Да я в них уже практически влюбилась. У них хотя бы тело было человеческое, и да ну их козлиные ноги и наросты на челюсти. Подумаешь, мелочи какие, по сравнению с тем, что глазело на меня, облизываясь. Покопавшись в своем воспаленном мозгу, я провела аналогию этой твари с боевым тараканом. Мощное вытянутое какое-то сегментирование тело, четыре пары конечностей. При этом эти страшные лапки покрывали какие-то наросты и короткие жесткие волоски, при виде которых к горлу подступала тошнота от омерзения.

Насекомых я не любила никогда. Но вот такой таракан мне и в самом страшном сне присниться не мог. Взглянув на его морду, я прочла на ней выражение крайнего недоумения. Похоже, что не я одна была озадачена. Это тварь тоже не могла понять, что же такое я из себя представляю. А потом этот милейший тараканчик вдруг растопырил жесткие хитиновые крылья за спиной, что-то неразборчиво жужжнул богомолу и удалился в странного вида комнатку–отсек.

А я все-таки истерично заржала. Отчего, почему-то половина монстриков предпочла тоже от греха подальше спрятаться за странными перегородками. Мало ли что за идиотка сидит тут на заднице и гогочет, как лошадь.

Так вот, это уже любопытно! Стараясь не смотреть пристально на оставшихся обитателей трюма, я уделила внимание его обстановке. Большое круглое, хотя скорее овальное, помещение с металлическим потолком высотою примерно метра четыре. Я сидела со своим стулом в центре этой огромной комнаты. Вокруг меня располагались эти самые отсеки без дверей. Именно оттуда выглядывали, таращась на вновь прибывшую, местные туземцы, если можно так выразиться. Те отсеки, что располагались ближе ко мне, были заселены. А вот те, что напротив и дальше от меня - пустовали. Правда, из одной дальней комнатки все же выглядывал странный тип с человеческой верхней половиной тела и брюшком паука. Но после таракана - это уже не столь ужасно.

Встав, я решила сначала заселиться, а потом налаживать отношения с этими инопланетными милашками. Как хорошо, что нашу систему еще не обнаружили. Лучше жить изолировано, чем гонять вот таких тараканов тапками от границ своих колоний. Мрак!

Подхватив свою мебель за достаточно плотную спинку, я прошествовала до свободных отсеков. Кресло поднимать высоко не стала, тащила его по металлическому полу волоком. Стоит ли говорить, какой при этом стоял жуткий скрежет. Металлические ножки моей обретенной мебели царапали металл пола и издавали такую трель, что уши закладывало. Эхо разносило зубодробительный скрежет по всему трюму. Услышав сей музыкальный ужас, из своих комнатушек снова повылазили буквально все. Вот этого я и добивалась, а то неудобно как-то получилось бы, если бы я вломилась кому-то в гости. А так понятно, где действительно пусто, а где нет.

Дойдя до нужных отсеков, быстро проскользнула с креслом в один из них. Но успела обратить внимания на то, что в тесном соседнем помещении на полу у самого входа лежит мужчина. Он был очень похож на человека, во всяком случае, со спины. Высокий и худощавый, горы мышц под одеждой не наблюдалось, хотя размер ботинка впечатлил. Тяжело, наверное, с такой лапищей обувь подобрать. Мне была видна одна его ладонь, узкая с пятью необычно длинными пальцами. Может и правда человек, надежда как-то разом вспыхнула в груди. Ну, может и не хомо сапиенс, но что-то близкое и родственное.

Решив, что рассмотрю его чуть позже, я скользнула в выбранную комнатку. Отсюда мне было прекрасно видно всех. Об этом мире и этих тварях я ничего не знала, и единственный доступный способ разжиться хоть какой-то информацией - это просто наблюдать и не привлекать к себе лишнего внимания.

Поставив кресло в угол у входа, я осмотрелась. Мда, не хоромы. Отсек явно был рассчитан на одно здоровое существо. Обстановка самая простая: у одной стены широкая металлическая лавка, у второй - парящая столешница. Напротив проема входа еще какая-то дверь. Вид у нее был ненадежный, вся покореженная и облупившаяся. Создавалось впечатление, что об эту дверь кого-то долго били головой, оставляя специфические вмятины. Не сдержав любопытство, заглянула за нее.

Глава 7

Громкий сигнал оповестил о том, что наступило утро. Ну, как утро! Просто включился свет, и исчезла с двери красная решетка. Я так и спала всю корабельную ночь, прислонившись к стене спиной. В теле ныла каждая косточка, а ноги затекли до онемения. Открывать глаза совсем не хотелось. Но и оставаться в таком положении, было неудобно и больно. Нужно встать и размяться.

Странно, но я сразу поняла, где нахожусь.

Трюм и монстры. Вот, что меня окружало. А еще странный и притягательный раненый мужчина. Распахнув глаза, я тут же встретилась с ним взглядом. Оказалось, что он совсем неприлично разглядывает меня. Хотя о каких приличиях я говорю, если одна моя рука запуталась в его волосах, а его голова покоиться на моих бедрах, почему-то гораздо выше, чем было вчера. Ему достаточно повернуть голову, чтобы уткнуться носом в низ моего живота.

Вовсе не так я укладывала его вчера.

Странный взгляд оранжевых глаз вызывал смущение, которое, в принципе, было мне несвойственно. Но сейчас я ощутила, как начинают пылать щеки. Что за ерунда, я взрослая женщина, далеко уже не девочка со скачущими в крови гормонами. Какая странная реакция на близость неизвестного мужчины. Веду себя как влюбленная школьница. Но это понимал разум, а сердце заходилось в учащенном ритме. По телу пробегали мурашки и сгорали в стыдливых муках, где-то внизу живота. Надо было что-то делать, пока я тут не опозорилась и не растеклась лужицей.

- Нужно вставать, я и так чрезмерно злоупотребила твоим гостеприимством, - озвучила я свою мысль.

Аккуратно сдвинув его голову со своего бедра, я встала, но зашипев от накатившей боли, тут же рухнула на пол. Занемевшие ноги начинали отходить. Застоявшаяся кровь побежала по сосудам, вызывая мучительные дискомфортные ощущения.

- Черт, мои ноги,- прорычала я, дергая конечностями как сумасшедшая. Но это только усиливало боль.- Черт, черт, черт.

Замерев, я вытянула ноги перед собой, стараясь вообще лишний раз не дышать.

- Что с тобой?- низкий тяжелый грудной голос незнакомца вызвал подсознательную дрожь неестественного страха. Вскинув голову, я уставилась на него.- Что с твоими ногами? - повторил он вопрос.

- Затекли,- даже мысли не возникло, что можно не ответить, таким голосом, как у него, только приказы раздавать.

- Что значит, затекли, объяснись? – его взгляд становился тяжелее, а голос требовательней.

- Я долго сидела в одной позе, кровь застоялась в сосудах. Надо расходиться и все пройдет, – словно отчиталась я перед ним. А потом опомнилась и как-то улыбнулась. – Тебе уже лучше?

Мужчина смерил меня нечитаемым взглядом, но все же решил ответить.

- То, что ты вколола мне, помогло. Как часто у тебя затекают ноги? – возможно, мне показалось, но он был недоволен. И вообще, дались ему мои ноги, что за странное любопытство!

- Ну, как только усну в неудобной позе, так и затекают. У вас такого нет? – задала я встречный вопрос. Кто их инопланетян знает, что у них там за физиология.

- Я никогда не засыпаю в неудобной позе, - отчеканил он с рычащими нотками в голосе.

- Счастливчик,- поддела я его,- ну, загостилась я. Тебе лучше, значит, и мне у себя обживаться пора. Мое дело маленькое. Выжить в вашем зверинце.

С этими словами я все же поднялась на плохо слушавшихся меня ногах и двинулась на выход.

- Ты останешься здесь,- рыкнул он. Это был уже прямой приказ. Такого тона я даже от генералов не слышала.

Мне на такой приказной тон, даже ответить было нечем. Все, что я могла сейчас произнести, было крайне неприличным, слова на ум приходили все ругательные. Нет, ну и нахал, я ему, значит, помогаю, руку помощи, так сказать, протягиваю, а он тут командует.

- Не знаю, как у вас, а у моего народа принято благодарить за помощь. И я тебе не собачка цирковая, что бы ты мне тут приказы раздавал. Соскучишься, в гости придешь.

Не смотря на него, я выскочила в проход и прошла в комнатку, которую заняла вчера. В отсеке сиротливо прислонившись к стене, стоял мой стул. Со вздохом я опустилась на лавку. А потом и вовсе улеглась на нее, поджав ноги. Хотелось есть. Опустив руку в карман, я поняла, что там пусто. То ли за ночь пакетики выпали, то ли этот хам инопланетный их вытащил. Но все одно, я осталась голодной.

В трюме слышалась какая-то возня, но смотреть, кто и кого там калечит или убивает, не хотелось. Мне было нехорошо. Накатила странная апатия. Я перебирала мысли и пыталась найти причину, чтобы бороться и выжить. Но ничего стоящего не приходило на ум. Допустим, каким-то чудом я протяну тут до их игры, а дальше что? Погибну на потеху публике. Мысль о том, чтобы победить, теперь и мне казалась абсурдной и до неприличия смешной.

- Лучше бы во время гиперпрыжка погибла, быстро и легко. Чего пырхалась? – спросила шепотом я у себя.

По щеке скользили слезинки. Закрыв глаза, я беззвучно плакала. Чего ждать и на что надеяться? Кто-то за стеной истошно закричал. Соскочив, я метнулась к двери. На моих глазах, совсем рядом с отсеком, в который я заселилась, тушей оседал на пол один из дикобразов. Хотя нет, этого я еще не видела. Его глаза, залитые кровью, удивлено таращились на меня. Машинально я поднесла руку к уху и активировала щит перед лицом. Наверное, это последнее, что увидел перед смертью этот мужчина. Над ним возвышался арахнид с очень довольным лицом. А потом началось нечто невообразимое - передняя пара ножек паучьей половины тела начала активно дергаться, оплетая тело поверженного паутиной. Я, как завороженная, смотрела, как даже на вид прочные белые нити, пеленают мертвого дикобраза, как я его окрестила.

Зачем? Нет, лучше не знать.