Минус двадцать для счастья

Глава № 1

Кроссовки нещадно жали пальцы, и те ныли, подвывая жалостной музыке моего живота. Опасаясь, что у меня будут и мозоли, и голодный обморок, я потянулась за полотенцем, чтобы дать уставшему телу хоть минутку отдыха, но зычный голос тренера продолжал выдавать жесткие команды:

- Еще! Сильнее! Еще! Последний раз!

Я ничуть не верила этим заманчивым обещаниям, потому что тренировка длилась уже больше получаса, и пусть я освоила пока не все тренажеры, но некоторые обманные приемы тренера раскусила. Это вранье – насчет «последнего раза», а на самом деле…

- Еще четыре! – крикнула тренер. – И еще последний! И еще восемь!

Ну вот…

А на самом деле тренировка в разгаре, и я умру на одном из тренажеров, так и не вернув себе прежние худосочные формы. Спасибо булочкам и копченой колбасе, спасибо газировке и пиву с рыбкой, спасибо шоколадному мороженому, спасибо моему бывшему, расставание с которым я заедала целый месяц, а потом так привыкла есть, что не заметила, как начала просто жрать.

И спасибо моему дню рождения, на который мама подарила мне полугодовой абонемент в спортивный клуб.

- Поздравляю! – осчастливила она меня сегодня утром и вручила пластиковую карточку.

В общем-то, это был даже не намек, а явный пинок. И когда самые близкие люди плюют на жалость к родному человечку и перестают тюкать заверениями, что любят тебя в любом облике, значит, ты довел не только себя, но и их.

Получив подарок, я изобразила улыбку радости, не поленилась найти весы в шкафу, а когда встала на них… чуть не упала в шоке. За два года, что мы с весами не виделись, показания выросли на двадцать килограмм! Двадцать!

Я подкралась к зеркалу и впервые за долгое время внимательно на себя посмотрела.

Это была я. И тем не менее далеко не я.

Я по-прежнему воспринимала себя молодой, в меру симпатичной и в меру стройной девушкой двадцати пяти лет. А сейчас увидела молодую, в меру симпатичную женщину неопределенного возраста и с весом в восемьдесят пять килограмм. Причем, килограмм пять весили приобретенные мною щеки. Другие вкладывали капиталы в недвижимость, в одежду и украшения, а я вложила в сало собственного производства, которое теперь предстояло вытапливать в шкварки.

Первым делом я отказалась от завтрака, по иронии оказавшимся яичницей с салом, а потом отрыла в своем безразмерном шкафу спортивную форму, кеды, захватила абонемент и отпинала себя после работы в спортзал. Я даже переоделась и мужественно взошла на эшафот, маскирующийся под орбитрек. Моего палача, то есть моего тренера, звали Ольгой. Улыбчивая такая, красивая, подтянутая… Она мило проводила меня в пыточную и начала терзать за все съеденное мною. Это было больно, потно и безнадежно.

- Еще! Даже если ты думаешь, что больше не можешь, сделай еще один раз и только потом остановись! – строго говорила она.

А я представляла, как вернусь домой, где меня дожидается праздничный торт, и недоумевала: кто украл моего улыбчивого тренера, заменив на этого подтянутого монстра?

- Еще! Не ленись! Не жалей себя! – звучали новые приказы.

Улыбка к тренеру вернулась только после экзекуции, через час.

Я сползла с последнего орудия пытки, а мой тренер, счастливо растянув губы, сказала, что я слабачка, что больше вряд ли вернусь в клуб, потому что сюда ходят только сильные люди. Так же с улыбкой она со мной попрощалась, всем своим видом показывая, что прощание навсегда, а я, даже не переодеваясь, захватила с собой одежду, в которой пришла, и выползла на свет Божий. Кое-как добрела до первой попавшейся лавочки, уже предвкушая, как сяду и отдышусь, и пожалею себя, и подуюсь на странного тренера, которая сделала все, чтобы я действительно не вернулась. Но к моему великому раздражению, лавка была занята.

Я повертела головой, но в потемках никаких других мест для сидения не наблюдалось, да и моим ногам было плевать на стеснение, они не задавались вопросом: «Как это, подсесть в таком виде к незнакомому красивому мужчине?» Они просто довели меня к лавочке и отказались пройти мимо.

Я села сначала на самый краешек, но потом обиделась сама на себя и расселась вволю. Как и мужчина. Мы вдвоем умудрились занять довольно много места. Но если он – за счет подкачанной фигуры, то я…

А, в темноте не видно!

Да он и не смотрит в мою сторону. Сидит, о чем-то своем думает и… пьет, что ли? На алкоголика не похож, одет хорошо – джинсы в обтяжку (жаль, что он сидит, уверена, есть на что глянуть), под кожаной курткой красный свитер (если мне не изменяет зрение в тусклом свете фонаря) и байкерские ботинки с рисунком рыжего огня от подошвы, а на глазах темные очки, будто ему вечерней темноты мало. На притоптанном снегу бутылка коньяка или виски, и точно не из дешевых. Изредка мой сосед по лавочке тянулся к бутылке, делал глоток и ставил бутылку обратно в снег.

- Что празднуем? – не знаю, что меня дернуло обратиться к нему.

Вообще, я предпочитала обходить пьяных стороной, а в последнее время и красивых мужчин сторонилась, а здесь как будто нашло что-то. Наверное, побочный эффект тренировки: тело в шоке, страхи растеклись лужицей пота на коврике, а лень и любопытство взяли верх над затуманенным разумом. Лень встать с лавки, а любопытно увидеть не только профиль мужчины.

Глава № 2

Утром я прислушалась к своим ощущениям, поняла, что проснулась раньше, чем мое чувство голода, и возликовала.

У меня все получится! Я похудею! Легко! Ну, пять первых кило точно без проблем сброшу, а потом втянусь, вдохновлюсь результатом и быстрыми темпами верну себе прежнее отражение!

На зеркало я взглянула немного надменно, уже предвкушая и смакуя момент, когда избавлюсь от темноволосой толстушки, рассматривающей меня с не меньшим любопытством.

Если сбрасывать, к примеру, по десять кило в месяц…

Да хотя бы по семь, как это сделала наш секретарь Марина…

Тогда на мое превращение из гусеницы уйдет всего четыре месяца. А там как раз начнется сезон сарафанов, женственных платьев, высоких каблуков и купальников.

Как раз… Я бы даже сказала – «как на заказ».

Пряча радостную улыбку, я отвернулась от своего отражения, быстро привела себя в порядок, переоделась и поспешила ускользнуть из дома с появлением первых соблазняющих ароматов, которые манили на кухню. Желудок попытался воззвать к моей совести, но я проигнорировала его возмущение. Ничего, утешала себя, мне бы только две недели продержаться, пока мама в отпуске, а потом она выйдет на работу и у нее не будет столько свободного времени, чтобы тратить его на готовку.

- Куда так рано? – услышав мои передвижения, мама выглянула в коридор.

- Мам, работы много, - жадно вдохнув запах блинчиков, попыталась я уйти от неловких объяснений. – Я же тебе говорила, что мы водителя нового ищем. Вот, дали объявление в инете - теперь ждем.

- И что? Хочешь сказать, у вас там очередь собралась? – не поверила мама, прекрасно зная, где я работаю и какую зарплату наш шеф готов платить сотрудникам.

За такую сумму я приходила к десяти и уходила строго в шесть, наша менеджер Светлана вплывала в офис к одиннадцати, а секретарь Марина щадила себя и появлялась не раньше двенадцати, когда телефон начинал подавать хоть какие-то признаки жизни и была вероятность, что заглянет шеф. Шеф платил себе больше всех, но на работу являлся не раньше часа и в редкие дни недели.

Так что да, мое рвение поработать в восемь утра выглядело неправдоподобно. И мама справедливо ждала честного ответа, вот только… Признаваться в том, что я решила худеть, было как-то неловко. Не знаю почему. Вроде бы наоборот, все правильно делаю, и мама сама мне абонемент в спортклуб купила, но… Неловко, и все тут. А вдруг не получится?

Так-то я просто пухлая. Пухлая, потому что запустила себя, разъелась. А если не выйдет похудеть, я буду пухлой потому, что слабачка. Усугублять свое состояние еще и депрессией мне не хотелось.

- Мам, мне правда пора, - изобразила я котенка-милаху.

- Уйдешь без завтрака? – родные глаза прищурились, взглянув с пониманием. – Лера, голодовка - это не выход.

- Я куплю что-нибудь в обед.

- Что-нибудь – тоже не выход, - вздохнула мама, но поняла, что сейчас меня не переубедить, и не стала настаивать. – Хорошо, давай поговорим вечером.

Я кивнула и выскользнула из квартиры. Улица встретила зимним холодом, заставив задуматься на пути к остановке, что хорошо бы купить что-нибудь потеплее. И покрасивей. Потому что куртка – это, конечно, удобно, но ей уже несколько лет, а у меня новые, такие грандиозные планы…

Внутри все бурлило от нетерпения, хотелось начать хоть с каких-нибудь перемен, поэтому обновление гардероба запланировала на ближайшие выходные. Три дня потерплю эту куртку, что ж поделать! Три дня ничего не значат.

Успокоила себя, накинула капюшон и, подгоняемая попутным ветром, поторопилась к маршруткам.

На работу ожидаемо прилетела раньше всех, так же ожидаемо не нашла ни одного отзыва в инете на нашу вакансию. Начала обзвон кандидатов сама, но, узнав о размере зарплаты, никто не хотел даже слушать о том, какой у нас дружный и веселый коллектив.

- Девушка, - сказал один из водителей с нескрываемым упреком, - если вы получаете такую же зарплату, как предлагаете мне, понять не могу: почему у вас радостный голос?

- Хорошее настроение, - честно ответила я. – А еще читаю ваше резюме и понимаю, что вы нам на сто процентов подходите.

- Не хочется вас расстраивать, вы вежливая, приятный голос и все такое, но простите, даю сто процентов, что не приеду.

Получив еще с десяток отказов, я с чувством выполненного долга отложила кадровые дела. В конце концов, кадровые вопросы – это нагрузка, от которой я в свое время не смогла отказаться, а работаю я вообще-то бухгалтером. И так как бухгалтера в основном усердствуют примерно неделю – во время отчетов, я открыла профильный журнал и углубилась в чтение.

Надо было немного успокоиться до прихода остальных сотрудников, а то, глядя на меня, они могли придумать нечто нереальное – типа, что мне единственной из всего коллектива удалось выбить надбавку к зарплате. А это не удалось даже Марине!

Я говорю «даже», потому что у Марины уже почти год роман с нашим шефом, и, казалось бы, ей проще всего повысить размер своего оклада. Но она совершила такую же ошибку, как я когда-то. Я позволила навесить на себя кадровые вопросы, не обговорив условий. А она, не обговорив условий, стала любовницей шефа.

Глава № 3

Фонари окрашивали снег в мутно-желтый цвет, холодный ветер противно продувал через куртку и набрасывал на лицо капюшон, медленно падающие снежинки раздражали навязчивой мокротой, и…

Остановилась, подняла голову вверх, изумленно рассматривая, как осыпаются белые хлопья, закрыла глаза.

Неподалеку слышались голоса - кто-то, как и я, возвращался с работы, но если и удивлялся, заметив, что я стою вот так, под фонарным столбом, с задранной вверх головой и закрытыми глазами, все равно проходил мимо.

И правильно. Наверное, правильно, что чужое людям безразлично.

Благодаря этому у меня была возможность отрешиться от настоящего - от того, где снег от фонарей мутный, где зимний ветер противный и где снежинки нервируют. И ненадолго нырнуть туда, где фонари светят золотом, где ветер не страшен и незаметен и где снежинки вызывают умиление и улыбку…

Мы с Виталиком зимой познакомились, в один из таких вот, заснеженных дней. Казалось бы, мегаполис, а стоило упасть снегу чуть больше нормы – и все, катастрофа. Маршрутки ехали медленно и с сильным опозданием, но все же ехали. А вот на трамвайной линии образовалась поломка, и многие оттуда поспешили к нам. Так что ничего удивительного в утренней давке не было. Удивительным было, что мне повезло впихнуться в первую же маршрутку. И тем не менее, даже осознавая степень везения, я не испытала приятных чувств, когда сзади кто-то сильно прижался.

- Простите, - послышался мужской голос, но я не поверила извинениям и перетащила висящую на спине сумочку вперед.

- Правильно, - усмехнулся мужчина. - Хотя и слегка запоздало.

Я обернулась, с подозрением посмотрев на темноволосого парня, а он буквально расплылся в кошачьей улыбке.

- Будь я специалистом в этом вопросе, - кивнул он на мой аксессуар, - ваши меры безопасности уже были бы ни к чему. Я имел в виду только это.

- Отлично, - ответила я и сильнее прижала сумочку к животу.

Сзади снова послышался смешок, но я не теряла бдительности и не оборачивалась. Тем более что чем дальше, тем больше наша маршрутка наполнялась людьми. Еще бы! Мы проезжали вдоль трамвайной линии, и водитель старался воспользоваться моментом, подбирая всех, кто умудрялся потеснить других пассажиров.

Посмотрев в окно, я определила, что мучиться осталось всего две остановки, и немного приободрилась. Напрасно, как оказалось: на следующей остановке поток входящих и выходящих утроился, и я с трудом могла дышать, когда темноволосый парень прижался ко мне еще сильнее.

- Простите, - я услышала в его голосе улыбку, но обернуться, чтобы проверить это, не было никакой возможности. – Я извиняюсь, и это естественно… Хотя не могу сказать, что мне что-то не нравится.

- Рада за вас, - отрезала я.

- Плохо, что рады только за меня, - он притворно вздохнул. – Я бы хотел, чтобы наша радость была обоюдной.

- Вот как?

- Да, - он согревал мое ухо дыханием, а мои щеки непозволительной близостью.

- Вы меня очень сильно порадуете, - мне все-таки удалось развернуться и заглянуть в его глаза и даже рассмотреть в них непритворное ожидание, – если отодвинетесь от меня. Молча. И быстро.

Парень приподнял руки, словно капитулируя. Оглянулся. И неожиданно для меня умудрился отодвинуться, потеснив других пассажиров. Кое-кто из мужчин попытался возмутиться, но, наткнувшись на его взгляд, замолчал. Не знаю, что такого им показалось в его глазах, потому что на меня незнакомец смотрел со смешинками.

- Так лучше? – заботливо поинтересовался он после своего маневра.

- Значительно, - я оценила простор для дыхания.

- Каштановые волосы, голубые глаза, аппетитная фигура, - глядя на меня, перечислил он. – Сочетание убойное. Так что можете прекратить попытки убить меня взглядом. Я уже сражен, покорен и готов познакомиться. Виталий.

- Черные волосы, карие глаза, высокий рост, фигуры за курткой не видно, - перечислила я, бесцеремонно рассматривая его. – Не безнадежное сочетание. Но можете прекратить смотреть на меня с таким аппетитом, потому что я не сражена и знакомиться не собираюсь. Моя остановка.

Заметив, что в карих глазах пропали смешинки, я усмехнулась, бойко протиснулась мимо других пассажиров и вышла на своей остановке.

Фух.

Поддавшись порыву махнуть на прощание ручкой, обернулась и… заметила, как из маршрутки вышел мой несостоявшийся знакомый. Не осталось и грамма сомнений, что это не совпадение, когда он подошел ко мне и предвкушающе улыбнулся, заметив, что я нахмурилась.

- Если я скажу, что вы не в моем вкусе, вы отстанете? – поинтересовалась я.

- Если я скажу, что вы в моем вкусе, вы останетесь? – поинтересовался он.

Качнув головой, уверенно пошла прочь. Вообще-то, симпатичный парень, но его поведение…

Скрип снега за спиной заставил обернуться и снова встретиться с взглядом карих глаз.

- Знаешь, - Виталик как-то быстро перешел на «ты» и так же быстро оказался рядом, - если девушка завораживает мужчину, он имеет право хотя бы узнать имя волшебницы…

Глава № 4

Я не заметила, как осталась одна.

Мама ушла в свою комнату, а я сидела на диване, поджав колени и рассматривая фотографии.

Школа… Институт… Пустой офисный кабинет моей первой и пока единственной работы…

Это сейчас у нас в офисе с переменным посещением целых четыре человека, а когда я устроилась в оптовую компанию по продаже канцтоваров, из сотрудников там были только я и шеф. Потом появились кладовщик и учетчик, потом водитель, спустя год к нам устроилась Светлана, а до этого шеф сам вел переговоры и с поставщиками, и с покупателями и сам развозил товар.

Кстати, вот и Степан Леонидович. Несмотря на вполне приятную внешность, фотографироваться он не любил и в кадр попал чисто случайно. Присмотрелась к шефу – ничуть не изменился за четыре года, что мы знакомы. Все такой же подтянутый, черные волосы с проседью на висках, но выглядит моложе своих пятидесяти. Лет на пять точно.

Удивительно, нашла еще одну фотографию с ним. Здесь мы вдвоем, смеемся под новогодней елкой. И вот именно здесь как раз сильно заметна разница. Да, точно. Я давно не слышала смеха шефа. И давно не видела, чтобы он улыбался. Он как-то потух.

Казалось бы, бизнес набирал обороты – да, несмотря на наши вялые телодвижения и означенную зарплату, это именно так. У шефа появилась молодая и красивая любовница, на которую заглядывались ребята раза в два моложе его. Но веселья, искры в глазах, азарта у шефа не стало.

Как же так, Степан Леонидович? Как же так?.. Впрочем, мне ли судить?

Если у шефа внутренние перемены, то у меня глобальные внешние. Хотя, я думаю, все это взаимосвязано. Я тоже изменилась, выгорела, закрылась, и именно это привело к набору лишнего веса. Толстых видят, но словно не замечают. Если, конечно, они одеты не вызывающе, намеренно привлекая внимание. Толстые проходят мимо, а взгляд на них не задерживается. Я говорю так не потому, что хочу кого-то обидеть. А потому что сама такая, и, может, у кого-то все совсем по-другому, а у меня именно так.

Темная безразмерная одежда – современная, но безликая. Вместо сексуальной обуви – удобные кроссовки, сандалии, зимняя обувь тоже на плоской подошве. Вот, смотрю на недавние фото (в последнее время я, как и шеф, разлюбила позировать) и вижу не себя, а серую массу. И понимаю, что в этом образе «невидимки» удобно. Никто не обращает внимания, не пытается познакомиться, чтобы потом облить грязью…

Конечно, я замечала харизматичных пампушек, которые выделялись на сером фоне, слышала, что есть пышные женщины, которых мужчины боготворят. Возможно, здесь дело вкуса. Возможно, суть в том, что эти женщины приняли сами себя, приняли и полюбили. И они живут, наслаждаясь жизнью. А я, наоборот, от жизни спряталась. И успокоилась. И целых два года безвольно плыла по течению.

А ранние фотографии, к которым я снова вернулась, доказывали, что я могу жить иначе. В десятом классе я уговорила маму забрать мои документы из школы, которая находилась буквально под окнами нашего дома, и перевелась в лицей в другом районе. Да, приходилось вставать пораньше и учиться усердней, потому что там была серьезней программа. Но я хотела поступить в институт на бюджетное отделение, и поступила. Хотя никто из папиной родни в это не верил.

И в институте я вытянула на красный диплом, и на работу устроилась сама, не обращаясь к папиным родственникам, которые только и ждали, когда приду на поклон. Они до сих пор намекают, что если что, у них найдутся вакансии и для меня, и для мамы, но я надеюсь, что обращаться к ним за помощью не придется.

Тогда у меня были силы не отступать от намеченных целей. Были… А после Виталика… После Виталика цели пропали. Впрочем, дело не только в нем.

Глядя на наши совместные фотографии, где свет не столько от солнца, сколько от счастливых улыбок, как-то не верится, что все будет вот так…

Он с другой. Я ни с кем. И в таком виде.

Интересно, его квартира все еще похожа на улей? Пять комнат, практически центр города – родители денег на сына не пожалели. Но на этой большой территории было очень сложно уединиться. В квартире Виталика постоянно тусовались его друзья. Они сидели в его квартире днем, они были там утром, они никуда не уходили и ночью. Лица менялись, а друзья оставались. Они были в квартире даже тогда, когда там не было Виталика.

И вели себя как хозяева. Брали, что хотели. Ходили, где хотели. Приводили своих подружек. А те трогали мои вещи.

- Ну чего ты злишься, Лерка? – искренне удивился Виталик, когда я в первый раз заметила и пожаловалась, что кто-то пользовался моей косметичкой. – Подумаешь: взяли на время пилочку для ногтей! Да я тебе завтра десяток куплю! Хочешь?

- Не в этом дело, Виталик, - попыталась ему объяснить, - я сама могу купить себе новую пилочку, просто…

Но он не захотел слушать, что чужие вещи без спроса не принято брать и что уж тем более не принято пользоваться настолько личными вещами.

- Ерунда все это, Лерка! – смеялся он. – Мелочи жизни!

- Это средства личной гигиены, - сдаваясь под натиском его смеха и поцелуев, все же заметила я. – Это как если бы… как если бы кто-то взял, например, мою пемзу для пяток! Или нижнее белье!

Глава № 5

Любые чувства меняют картинку реальности – сочувствие, жалость, симпатия. Что уж говорить о любви?

Я уходила в полной уверенности, что не вернусь, и позволяла себе так думать несколько дней. А потом Виталик снова ворвался в мою реальность. Как вихрь, как безмятежное пламя. Без извинений, выяснения отношений, без звонков, СМС, которых, признаваясь только себе, ждала эти дни.

В один из вечеров я вышла из офиса, спустилась по лестнице и увидела, как он стремительно выходит из знакомой машины. Не сбавляя шага, подходит ко мне, берет за руку и заставляет идти за собой.

Не оборачивается. Смотрит прямо перед собой. Холоден и уверен в себе. И так же уверен, что я соглашусь идти вместе с ним.

Попыталась вырваться – сжал сильнее ладонь, и только. Даже не обернулся. Почти силком подвел к машине, и только тогда отпустил, открыл дверь со стороны пассажира, взглянул на меня.

- Я никуда с тобой не поеду, - заявила ему и отвернулась, рассматривая огни остановки.

Он достал телефон, кого-то набрал и сказал:

- Мама, Лера отказывается с тобой знакомиться.

Я перевела взгляд на него. Он убрал телефон от уха и сказал уже мне:

- Мама говорит, что давно мечтала познакомиться с девушкой, которая заставила ее оболтуса взяться за ум. И просит тебя исполнить ее мечту и приехать.

- Взяться за ум? – с сомнением посмотрела я в глаза со смешинками.

- Значит, с «оболтусом» ты согласна… - притворно задумчиво протянул он и открыл шире дверь. – У тебя определенно найдутся общие темы с моей мамой. Присаживайся, и поедем.

Но я не торопилась менять зимнюю улицу, где румянец легко списать на мороз, на салон машины, где сразу станет понятно, что я смущена. И растеряна. И не знаю, что говорить и что делать…

Он хотел меня познакомить с мамой…

Серьезный шаг, говорящий о многом.

Но я не была готова снова шагнуть в бедлам его дома. Несмотря на чувства к нему. Несмотря на взаимность. И несмотря на то, что ужасно хотела обнять его и снова почувствовать вкус его губ.

Я могла бы спокойно жить с ним в квартире, где была бы всего одна комната, но если бы эта комната была только наша.

А так…

Что изменится от того, что я познакомлюсь с мамой Виталика?

Мы снова вернемся к тому, с чего начали, и… вновь разойдемся. Я больше не буду делиться. Я больше не буду молчать. Я больше не буду ждать, когда он со всем разберется.

- Я всех разогнал, - слова Виталика заставили меня вынырнуть из размышлений.

Не поверила. Подумала, что показалось. И услышала вновь:

- Лерка, я всех разогнал. В тот же день, когда ты ушла.

А потом он сделал один только шаг, обнял меня и, прибегая к запрещенному приему – сводящим с ума поцелуям, попросил:

- Ну хватит злиться. Хватит. Лерка, возвращайся ко мне! Я сильно соскучился…

И так как тоже безумно скучала, я сдалась под натиском поцелуев.

Этим же вечером он познакомил меня не только с мамой, но и с отцом. Ужасно волновалась перед встречей, но его родители мне понравились. И, судя по их довольным улыбкам, я им понравилась тоже. Чуть позже, когда мы на кухне готовили чай для мужчин, мама Виталика подтвердила мои надежды и поделилась своими, серьезно меня огорошив.

- Валерия, - сказала она, пройдясь по мне взглядом-рентгеном, - я вижу, что ты хорошая, сильная девочка. Сильная, понимаешь? Именно такая нужна Виталику. Я давно ждала и хотела посмотреть, кто же заставит его одуматься. Но он привык, что ему все можно, все слишком легко достается. Он знает свои сильные стороны и удачно использует их. Но я мать, и я вижу, в чем его слабость. Ты тоже это заметила. Не переживай, я не против. Наоборот. Я благодарна, что ты очень эффектно напомнила об этом Виталику.

Я непонимающе смотрела на женщину. О чем она? Чего ждет от меня? Я подозревала, что ее приглашение «давай-ка дружно сделаем чай» имело подтекст, но думала: она хочет проверить мою хозяйственность. Теперь же осознала, что у мамы Виталика в отношении меня более глобальные планы.

- Валерия, пожалуйста, не делай такое удивленное лицо и не разочаровывай меня, - с улыбкой попросила женщина. – Ты ведь умная девушка, и я уверена, что ты заметила, как легко Виталик поддается влиянию. Конечно, у него есть свое мнение, и слава Богу! Но его так легко убедить перейти на другую сторону. И он искренне будет полагать, что сам изначально так и считал.

Женщина налила чай в две маленькие, расписанные цветочками чашечки, одну протянула мне, а из второй сделала интеллигентный глоток. Странное сравнение, но именно так она и пила – медленно, важно, со значением. И так же смотрела на меня – внимательно, с ожиданием и планами, расписанными на пятилетку вперед.

- Валерия, не переживай, - она мягко улыбнулась и подмигнула, как подружка подружке. – Я – мама. Естественно, я желаю своему сыну только лучшего. Но я не буду давить на тебя и не буду вмешиваться в ваши отношения. Только если ты сама попросишь в чем-то помочь.

Глава № 6

Спокойной ночи…

Ну да, взглянув на часы и увидев, что стрелки переползли за час ночи, поняла, что давно пора бросать фотографии, выныривать из воспоминаний и ложиться спать.

Прошлое никуда не торопится, оно статично, а вот работу на завтра никто не отменял.

Готовясь ко сну, взглянула в зеркало в ванной, отрешенно смыла остатки слез и ушла к себе в спальню. То, что я растрогалась и втихаря разрыдалась, раздражало: лицо, конечно, за ночь избавится от припухлости, а вот глаза будут болеть. Значит, надо встать чуть пораньше и сделать огуречную маску. Сменила время будильника на мобильном, немного покрутилась, изгоняя из мыслей тени прошлого – некогда, спать хочу, и уснула.

А утро началось с моего стона и непередаваемых ощущений.

Ну что за напасть?!

Болело все. Абсолютно все, кроме век и лица, о которых я вчера беспокоилась!

Без боли я не могла даже пошевелиться – такое ощущение, что ночью воспоминания накатили военным танком и… забыли отъехать, даже когда жертва была полностью раздавлена!

Попытка встать закончилась очередным болезненным стоном и полным провалом. Попыталась хотя бы перевернуться набок и сползти с кровати – тоже не выдержала и сжалась в комок.

- Что случилось? – видимо, услышав мои терзания, в комнату заглянула мама.

- Я не в силах подняться, - пожаловалась дорогому и любимому человеку, который всегда поймет.

И получила в ответ понимающую улыбку, нежный поцелуй в правую щеку и заверения у двери:

- Лера, ты себя просто недооцениваешь. Ты у меня сильная. Потому что не просто выдержала один день в спортклубе и теперь за это расплачиваешься, но не побоишься снова появиться на тренировке. Я права?

- Нет! – воскликнула я, но мама сделала вид, что не расслышала и закрыла за собой дверь в мою комнату.

Я разочарованно повздыхала, а потом посмотрела на часы, поняла, что хочу или нет, а пора вставать, и, отыскав лишь отголоски силы, на которую намекала мама, сумела приподняться. И даже сползти с кровати. И дойти до ванной. Чтобы с надеждой и страдальческим стоном встать под горячие струи воды и хоть немного унять боль в мышцах, о наличии которых до недавних пор я даже не подозревала.

Естественно, что в таком настроении у меня не было ни сил, ни желания оспорить завтрак в виде овсянки. Съела, сколько смогла, запихнула в сумочку два судка с чем-то не вызывающим аппетита, переоделась и неспешно, чтобы не причинять себе дополнительной боли, поплелась к выходу.

Чего мне стоило нагнуться и застегнуть молнию на сапогах – и вспоминать не хочу. В глазах потемнело, я даже присела на пуфик, а когда развиднелось, увидела маму и пакет, который она держала в руках.

- Тоже мне? – спросила с надеждой на обратное.

- Жду после тренировки, - мне безжалостно протянули пакет и проследили, чтобы я вышла вместе с ним, а не оставила его на пуфике вместо себя.

Жестоко.

Но я понимала, что иначе никак.

Мой жир не хотел меня покидать и сопротивлялся как мог. Болью в мышцах, мнимой забывчивостью – ведь так легко сделать вид, что форма и кеды по стечению обстоятельств остались дома! А еще настроением хуже некуда и аппетитом, выныривающим из забытья у кафешек, Макдональдса и других забегаловок.

Но мне удалось не сорваться и спокойно доехать до офиса. Так же почти спокойно удалось досидеть до одиннадцати, когда появилась Светлана. И сорвалась я, только увидев в ее руках рулет с маком!

- Ты даже не представляешь, - кивнув в знак приветствия, она прошла к своему рабочему месту, помахивая рулетом у меня перед носом. – Я так спешила, что не успела позавтракать! Но я настолько проголодалась…

И тут она наткнулась на мой взгляд, плюхнулась на стул и нервно и громко сглотнула.

- Что случилось?!

- Света, у тебя только один выбор, - честно предупредила я, тоже нервно и громко сглотнув. – Или ты съедаешь этот рулет за десять минут. Или ты так и будешь сидеть голодной.

- Как?! – поразилась она и хотела было уже оспорить мое заявление.

- Света, - я бросила взгляд на монитор, сверяя часы. – Вчера на ужин у меня был только суп. Сегодня на завтрак – овсянка. Но так как ты медлишь, велики шансы, что несправедливость будет исправлена и этот рулет съест не твой ребенок, а я.

Света тут же раздумала спорить и принялась за свое маковое «безобразие». А я ей даже чай сделала и принесла, чтобы она не давилась в спешке. Сама же, не глядя на нее, принялась за обзвон кандидатов на должность водителя. Когда все намеченные ожидаемо отказались от нашего предложения, Света как раз доела рулет, а я успокоилась.

Но тут произошла новая неприятность. Открылась дверь, вошла Марина и, продефилировав к нам, водрузила на мой стол коробку с заварными пирожными.

- А я сегодня пораньше, как видите, - сказала она, снимая пальто, щелкая чайником на ходу и присаживаясь напротив меня. – Такая тоска на душе. Давайте немного себя порадуем?

Глава № 7

Увиденное в кабинете шефа меня несколько подкосило, и я легко согласилась променять стояние у кофейного автомата на посиделки в кафе. Правда, когда Светлана начала уточнять, что мы будем есть, я сказала, что она может заказывать себе все что угодно, меня это даже не тронет, а сама ограничилась чаем. Без сахара, несмотря на уговоры коллеги.

- Вижу, ты всерьез за себя взялась, - принимаясь за отбивную и жареную картошечку, с уважением заметила Светлана. – Молодчинка! Очень сильный поступок!

Я промолчала, не хотелось ничего говорить, хотя считала, что это не я за себя взялась, а другие за меня. Сначала Макар, он вообще запустил этот процесс; потом рычаг управления перехватила мама; теперь вот шеф внес свою лепту, вызвав приступ тошноты и тем самым неожиданно придав ускорения.

Я в кафе. Вокруг масса соблазнов. Но аппетит у меня пропал.

Ну что за невезение?

Я не об отсутствии аппетита, а об увиденном…

Естественно, я знала, что у шефа и Марины – любовная связь. Не являясь ханжой, считаю, что все, что происходит между двумя людьми по согласию, правильно и их личное дело. Но в том-то и суть, что между двумя…

А у меня из головы не выходило, что шеф ускорился именно в тот момент, когда увидел, как я прохожу мимо!

И ему явно понравилось, что я смотрела на них…

И как мне это забыть и развидеть?!

К моему сожалению, Светлана слишком быстро расправилась со своим внеплановым обедом, и мы пошли обратно в офис.

- Надеюсь, им хватило времени, чтобы закончить? – шепнула она, когда мы подходили к кабинету.

- Даже не сомневаюсь, - невесело отозвалась я.

У меня действительно не было и тени сомнений, потому что я присутствовала при финале. Разве что они начали второй раунд…

Тьфу-тьфу…

Представила и поплохело.

- Да что такое? – ахнула Светлана, обернувшись и увидев мое лицо. Тут же оказалась рядом, смело подставляя хрупкое плечо в новой ажурной кофточке для поддержки. – Обопрись. Ну? Чего медлим? Ждешь, когда упадешь?

- Со мной все нормально, - отмахнулась я от чрезмерной опеки.

- Ты бледная! – обвинительным тоном заявила она.

- Это наследственное.

- И ложь на пустом месте тоже?

Внимательно посмотрев на непривычно строгую Светлану, задумалась и почувствовала, что улыбаюсь.

- Что? – потребовала она ответа.

И я ответила. Вовсе не то, что она ожидала, и удивив при этом даже себя. Три года совместной работы, один кабинет, столы стоят очень близко, и вдруг…

- Свет… - с заминкой сказала я. – Как ты смотришь на то, чтобы мы подружились?

- Надумала… Я тут рожать скоро собираюсь, а ты… - со стороны коллеги последовала чуть большая пауза, чем моя, а потом она улыбнулась и с укоризной спросила: – Чего ждала, спрашивается?

- Резонный вопрос, - согласилась я и попыталась ее обойти.

- Детский сад, - худенькая Светлана снова встала у меня на пути и, как в детском саду мирятся детки, показала согнутый мизинчик. – Ладно, давай, буду с тобой дружить!

Я со всей серьезностью подергала своим мизинчиком за ее, и мы, не выдержав, расхохотались.

- Ну что, подруга, - сказала Светлана, открывая дверь и пропуская меня вперед, - поели, посмеялись, можно и поработать?

- Можно, - переступив порог офиса, я бросила взгляд на дверь шефа и выдохнула, заметив, что та плотно закрыта. Как и окно, которое я оставляла для проветривания. И то, и то – хорошо!

- Похоже, мы здесь одни, - усаживаясь за стол, сказала Светлана.

На мой вопросительный взгляд кивнула на вешалку. Да, ни одежды шефа, ни одежды Марины там не было. Значит, все-таки второй раунд?

Господи, спасибо! Большое спасибо, что они перенесли его на другую территорию! И хоть бы до конца дня не вернулись – градус неловкости спадет, а за ночь я точно забуду все, что нечаянно увидела!

Видимо, моя молитва была услышана, потому что ни Марина, ни шеф в этот день больше не объявились, а на следующее утро наша секретарь прислала сообщение, что улетает дней на семь за границу, в отпуск. Шеф не написал ничего. С чего бы ему отчитываться перед отделом кадров? Но логично было предположить, что у него тоже образовался недельный отпуск.

И пусть это покажется невероятным, но я подумала, что неслучайно все это. Конечно, шеф никогда и никого не ставил в известность о своих планах и был вольным как ветер. Вполне возможно, что именно сейчас ему – раз! – и захотелось уехать на моря вместе с любовницей. Но что-то мне подсказывало, что внезапный отъезд был устроен и для меня. Чтобы я быстрей и легче забыла то, что увидела.

Конечно, иногда я задавалась вопросом: с чего вдруг такая забота об одном из сотрудников? Но списала все на то, что шеф тоже живой человек и ему тоже могло быть неловко. И перестала терзаться впустую: что есть – то и есть. К тому же у меня не было ни времени, ни настроения для ненужной рефлексии.

Глава № 8

- Так-так-так… - мама небрежно накинула голубой платок поверх черного пальто и с усмешкой спросила: - Это что же, кто-то намекает, что уже готов сдаться?

- Этот кто-то, откровенно говоря, каждый день готовится сдаться, - вздохнула я, - но ты так стараешься с этими обедами, что стыдно тебя подводить.

- Стараюсь, - кивнула мама. – И буду стараться дальше.

- Потому что мой вес – и твое упущение тоже? – затаила дыхание.

- Нет, - родные глаза взглянули с любовью. - Потому, что твое счастье – и мое тоже.

И вот знаю же, что она меня любит, и сама люблю ее больше всех, а все равно глаза предательски повлажнели, а на душе стало тепло-тепло и уютно.

- Все, идем, - усиленно заморгав ресницами, мама первой вышла из квартиры.

- В мегамаркет? – закрывая за нами дверь, уточнила я.

- Естественно, - немного удивленно поддакнула она. – Ты же не думала, что я подарю тебе шанс сорваться?

- Дождешься от тебя…- буркнула я и со вздохом добавила: - Разве что новый абонемент.

- Кстати… - вызвав лифт и ожидая меня, мама обернулась.

- Продлевать еще рано! – поспешно воскликнула я.

- Я не об этом, - она весело рассмеялась. – Продлим карточку через полгода. Просто думаю: может, к тренировкам добавить массажи? Знаю, ты их не очень любишь…

- Вообще не люблю.

- Но они могут помочь.

- Мам, - попросила ее, - давай не все пытки сразу?

Мама тут же оставила эту тему, за что ей моя благодарность. Знаю, что многие обожают массаж, но у меня чужие прикосновения вызывают одно раздражение. Несколько раз попробовала, и решила не мучить ни себя, ни массажистов.

Выйдя из подъезда, мы подошли к нашей маленькой Nissan Micra белого цвета, мама покрутила на пальце связку ключей, предлагая занять место водителя, но я, к ее радости, отказалась.

- Спасибо, - улыбнулась она.

- И тебе, - ответила ей улыбкой.

Мама любила водить. А я просто умела. Так что при этом раскладе мы обе были счастливы и довольны.

Поездка заняла всего десять минут, у входа в мегамаркет мы обзавелись картой зала и уверенно двинулись в сторону отдела зимней верхней одежды. Ассортимент был довольно широким, но стоило мне обратить на что-то внимание, как оно тут же оказывалось как минимум на пару размеров меньше.

- И это ты называешь хорошим выбором? – через час пустого хождения удивленно спросила мама.

Я молча сопела рядышком и упрямо шла дальше, надеясь, что моя идеальная вещь меня где-то там дожидается.

Но прошел еще час, а результатом долгой прогулки стали только гудящие ноги.

Я уже настолько отчаялась, что у меня мелькали мысли или перенести покупку зимней одежды на следующий год, когда я уменьшусь в объемах, или заткнуть свой характер и заехать в один из магазинов родни. Правда, они мечтали там меня видеть так же отчаянно, как я их, но если выбора нет…

Совсем нет…

Ну хоть что-нибудь более-менее бы попалось, и…

- Мам… - обернулась, чтобы сказать, что готова идти на выход, и случайно заметила в одном из рядов дубленку.

Короткую. Черную. С бело-серым воротником. И, кажется, моего размера.

Не веря своей удаче, тут же подошла к продавщице. А она тоже не сразу поверила, что ей так повезло – цена большая, дубленка большая, клиент с дубленкой размерами совпадает, да к тому же не просто померить зашел, а явно купить!

- Прямо на вас пошили! – продавщица услужливо помогла мне избавиться от курточки и облачиться в обновку. Все на мне застегнула, поправила воротник, комментируя: – Смотрите: и стоит воротник, и лежит, а молния как ходит легко!

В ее голосе звучал неприкрытый восторг, словно только эта дубленка была с рабочей молнией и только мой воротник мог проделывать такие чудеса как стоять и лежать.

- Дубленка очень удобная! – увещевала продавщица, подводя меня к зеркалу и восхищенно рассматривая вместе со мной помодневшее отражение. – Представьте, как вы едете в ней машине! И вам ничего не мешает! Ни длина дубленки, ни длина рукавов, ни навязчивый капюшон.

- Капюшон бы не помешал… - заметила я, чем привела продавщицу в негодование.

- Да вы что? – почти закричала она. – Такие глаза, как у вас, прятать нельзя!

И я опять посмотрела в зеркало, покрутилась, размышляя, брать эту или найти в себе силы идти мимо и дальше?

- А еще, - обратив внимание на мою заминку, добавила продавщица, - в ней точно не будет жарко!

- Н-да… - усмехнулась я, вспоминая старенький анекдот, - с таким настроением слона не продашь…

- Лера, - мама остановилась у меня за спиной, посмотрела на дубленку, на отражение в зеркале и мне в глаза. Прочитала в них ответ, но позволила себе усомниться. – Ты уверена?

Глава № 9

Из кабинета начальника я вышла в слегка пришибленном состоянии. Вот вроде бы и обсудили то, что тогда случилось, и заверения я получила, что это, мол, ошибка и больше не повторится, и похвалили и меня, и кофе, а потом мы еще минут пятнадцать поговорили на пустые темы вроде холодной погоды зимой – тоже мне странность…

И надо бы забыть, переключиться на что-то другое – так проще, лучше и так удобней. Но мозг настойчиво пытался докопаться до какой-то мелочи, которую я упустила.

Голова слегка разболелась, и я полезла в сумочку за таблеткой. Достала и таблетку, и телефон, и пока запивала лекарство, просмотрела, чьи были вызовы. Светлана, хм… Это было в десять, а сейчас уже половина одиннадцатого. Перезвонить или выждать, когда придет? Новый входящий звонок выбора не оставил.

- Ну, здравствуй, - сказала Светлана немного удивленно, когда я ответила. – Вот только не говори, что ты так усердно работала, что не могла выделить из своего плотного графика на меня две минуты.

- Хорошо, не буду, - усмехнулась я.

Светлана выдержала паузу, но когда поняла, что я не стану ничего объяснять, ограничила возмущение тяжелым вздохом. Но перестаралась, и возникало ощущение, что в трубку дует северный ветер, а между тем рядом с ней отчетливо были слышны разговоры о еде: кто-то заказывал салатик и картошку, а кто-то собирался начать день с котлеты.

- И чего ты молчишь? – поинтересовалась Светлана.

- Слушаю, о чем говорят возле тебя, и старательно борюсь с чувством голода, - призналась я.

- Вот потому я тебе и звонила! – обрадовалась Светлана. – Давай, спускайся в кафе, я уже заняла нам столик. Все равно мой рабочий день еще не начался, а шефа нет.

- Зато мой рабочий день начался полтора часа назад, - вздохнула я. - И начальство на месте. Но я все равно сейчас спущусь.

- Как на месте?! – возмутилась Светлана.

- Собственной персоной.

Я нажала на сброс, подхватила сумочку и, подумав, заглянула к шефу. Он просматривал какие-то документы, но отвлекся на вторжение.

- Степан Леонидович, если вы не против, я отлучусь минут на пятнадцать?

- Хорошо, - разрешил он и снова вернулся к бумагам.

Только облегченно выдохнув, я поняла, что затаила дыхание, когда спрашивала. С чего бы?

Но мысли текли как-то вяло и все больше на тему: «поесть бы», так что я поспешила в кафе.

Светлана сидела за большим столиком, окруженная разнообразием заказов. Увидев меня, кивнула и, расправляясь с отбивной и одним из салатов, пожаловалась:

- Никак не могла определиться, чего хочу. Давай, помогай теперь.

- Не могу, прости.

Я достала два судочка из сумочки, вскрыла их, проигнорировав изумленные взгляды других жующих и официантов кафе, и с энтузиазмом принялась за отварную рыбку и морскую капусту.

- Вкусно пахнет, - с легкой завистью протянула Светлана, и я поделилась своим обедом.

Я была более голодна, чем она, а потому расправилась с едой первой и заказала зеленый чай. Да, я знаю, что жидкость желательно пить как минимум через сорок минут после каждого приема пищи, а после основного приема – как сейчас – вообще лучше не пить полтора часа, но…

Но я все еще позволяла себе поблажки. Мелкие. Незначительные. Чтобы не сорваться.

- Что-то ты задумчивая, - рассматривая меня, с подозрением протянула Светлана. – Шеф напряг?

- Да нет, - отмахнулась я.

- Странно, что он не в отпуске… Может, и Марина еще сегодня появится?

- Марина в отъезде.

- Откуда такая уверенность?

- Шеф сказал, - заметив странный взгляд коллеги, напомнила маленький факт. – Я все-таки еще занимаюсь кадрами.

- Ну да, ну да, - вяло согласилась она. – Ты присматриваешь за кадрами, я – за базой клиентов… Ладно, тоска все это. Расскажи что-нибудь хорошее: например, как прошли выходные?

- Спокойно.

- Ничего нового?!

- Купила дубленку.

- Ну вот!

- Ну да… - я взгрустнула.

- Так, - Светлана тут же заметила мою реакцию. – Расскажи мне о ней. Она длинная?

- Нет.

- Капюшон удобный?

- Без капюшона.

- Ну... – Светлана так удивилась, что отвлеклась от еды. - Она хотя бы теплая?

- Нет, - выдавила признание, но, заметив растерянный взгляд подруги, поспешно оправдала свою обновку: - Зато она очень удобная!

- Ой, видя твою реакцию, что-то я сомневаюсь… Ты в ней сегодня?

- Да.

- Обязательно посмотрю.

Тема неудачной покупки была благодатной для размышлений, но я быстро смирилась с тем, что последует критика и отбросила эти мысли. Ничего уже не изменить, деньги уплачены, больше разорять маму я себе не позволю… Заработаю, буду откладывать, и…

Глава № 10

Приближалась к концу вторая неделя моего похудения…

Не так.

Приближалась к концу вторая неделя моего постройнения…

Как-то глупо звучит, но мне главное, как я буду выглядеть. К тому же, тренер, то ли догадавшись, что за моей спиной такой тыл, что отступать поздно и стыдно, то ли рассмотрев внимательно срок моего абонемента, поняла, что видеться нам предстоит часто и долго и решила поговорить. Вот как раз в ходе этого разговора и выяснилось, что я изначально неправильно подхожу к увлекательному процессу, которым сейчас занимаюсь. И что «похудение» от слова «худо», а нам такого добра не надо. У нас цель - постройнеть!

Насчет увлекательности процесса я бы, возможно, поспорила, если бы разговор этот происходил до тренировки. А так, после встречи с шестикилограммовыми бодибарами, скакалкой, степом и гантелями, и все это за один час, у меня не было сил говорить. Только слушать. Вникать, запоминать и, как ни странно, впитывать вдохновение.

Тренер была совершенно точно уверена, что у меня все получится. Даже больше – она была уверена, что у нас все получится. «У нас» – именно так она и говорила. То есть, давала понять, что мы команда, мы в одной связке, и, если я поскользнусь, взбираясь на этот Олимп, тем самым подставлю ее.

Подставлять никого не хотелось, но… честно признаюсь, с каждым днем шансы, что я оступлюсь, возрастали.

Не знаю, кто писал все эти статьи в интернете, мол, со временем отвыкаешь от вкусовых привычек, зато легко приспосабливаешься к полезному чувству недоедания. Такое ощущение, что их писали либо те, кто сбрасывали лишний вес довольно давно и так же давно забыли о внезапных порывах сожрать все, что не успело спрятаться в холодильнике. Либо эти статьи строчил тот, кто никогда не страдал от избытка жировой массы, но столкнулся с недостатком финансов.

На биржах копирайтинга и статей люди за символические суммы готовы написать обо всем что угодно заказчику. Так вот, или кто-то кого-то когда-то ввел в заблуждение, и эта цепочка тянется до сих пор, или я исключение. Потому что за почти две недели правильного питания и занятия спортом мой аппетит никуда не пропал! И не уменьшился. Более того, иногда он накатывал подобно снежному кому, заставляя, отключив разум, нестись в магазин, а там – к полкам с конфетами, а там…

А там меня спасало то, что я намеренно стала брать мало денег – только на дорогу, туда и обратно, и ни шага налево. А еще выручали сами производители сладостей. Постою у полок, пооблизываюсь на это разнообразие, почитаю красноречивые названия: «Буренушка», «Му-му», «Умка», «Медвежонок», «Веселый Пятачок», «Вини-Пух», «Коровка», «Мишка косолапый» - и ухожу от греха подальше.

Буренушка, медвежонок… Нет уж, хватит с меня и той шкурки, в которую я уже обрядилась.

Кстати, сбросить ее я теперь пыталась в утренние часы, до работы. С одной стороны – это было удобно, а с другой оказалось сложнее, чем раньше. После вечерней тренировки я привыкла не ужинать: моя цель – не набор мышечной массы, и полтора часа после занятия лучше не есть. У меня это довольно легко получалось, так как пока доеду домой – уже поздний вечер. Я ограничивалась стаканом кефира и спокойно ложилась спать.

А теперь вечера у меня освободились, легкий ужин согласно правильному питанию и кефир не спасали, и я страдала бесцельным хождением из комнаты в кухню. Бесцельным, потому что мама сидела в гостиной и зорко следила за моими передвижениями, делая вид, что читает.

Несмотря на то что чтение я тоже люблю, отвлечься оно помогало мало. То ли интересные книги перевелись, то ли сказывалось обилие выбора, то ли причина все же была в еде. Вернее, в ее отсутствии в том виде, в котором я к ней привыкла. Однажды она мне даже приснилась. Такой удивительно вкусный сон – я, запертый бункер, все очень мрачно, но я не страдала, потому что в этом же бункере вместе со мной была заперта целая горка копченых колбасок и огромный бочонок пива.

Проснулась, вздохнула, встала на весы, мысленно, хотя и зная, что это не правильно и нужно настраиваться на позитив и представлять себя стройной, от души и заслужено обозвала себя пивным бочонком и спрятала весы в шкаф.

Н-да, весы проявляли удивительное равнодушие ко всем моим страданиям, и дрогнули только раз, неожиданно показав минус три килограмма.

Теперь они словно замерли. Как и я замерла в ожидании минус двух килограмм и звонка Макару.

Мне хотелось ему позвонить. Мне хотелось его увидеть. И проверить: действительно ли он настолько эффектно выглядит, как мне тогда показалось?

Вполне возможно, что я додумала его внешность, дорисовала себе. И казалось бы, если и так - какая, собственно, разница? Сложный вопрос. Да, я тоже думаю, что главное в человеке – не его внешность, а суть, но…

Возможно, дело в том… изначально все дело в том (я имею в виду согласие на это пари), что я слишком давно не была рядом с красивым мужчиной.

Отвыкла.

И вдруг встречаю Макара.

И легкая дымка ностальгии словно заставила очнуться от долгого сна и вынудила захотеть посмотреть, узнать, вспомнить, увидеть себя другой. Такой, которая была любима и хотела любить. Прежней…

Глава № 11

Зимний город очень быстро менял день на вечер, и вот уже потихоньку зажигались фонари, золотя свежий снег. Из соседнего кабинета изредка доносились шаги Светланы, негромкий разговор с кем-то из клиентов и частый обмен любезностями с мужем. Пару раз подавал признаки жизни городской телефон, но Марина к нему даже не подходила. Посматривала на свой мобильный, но тот молчал.

Звонки на городской стихали быстро, но не потому, что по ту сторону линии догадывались, что им не рады. Просто сегодня Светлана или забыла, или на время отбросила мысли о конфронтации с секретарем и взяла на себя часть ее обязанностей.

Моя работа меня не торопила – до отчетов еще целая неделя, так что я могла позволить себе сидеть вот так, в полутемном кабинете шефа (потому что свет никто не включал), медленно потягивать кофе и смотреть на красоту за окном. Менять эту живую картинку на заставку монитора не было никакого желания.

Марина по-прежнему говорить ни о чем не хотела. Сидела рядом со мной, возле подоконника, и тоже смотрела на город. Домой ее не тянуло – возможно, потому что здесь она была ближе к шефу, а возможно, были и другие причины. Я только сейчас поняла, что ничего не знаю о ней. Совсем ничего.

Красивая, эффектная, с каштановыми волосами такой длины и оттенка, что вполне могла рекламировать какой-нибудь шампунь – это да, это я знала. Но это ведь все визуальное. То, что я видела. А что она за человек? С кем живет? Может, потому и не тянет ее побыть сейчас дома, что нет там никого, кроме нее? Я в моменты тягостного настроения предпочитаю побыть одна, а некоторые, наоборот, опасаются одиночества.

- Что? – заметив мой взгляд, спросила Марина.

- Да так… - подумала и решила сказать, как есть. – Вдруг поняла, что ничего о тебе не знаю.

Она усмехнулась, и ответила нечто странное:

- А мне иногда кажется, что я о тебе знаю все.

Марина смотрела на меня так пристально и серьезно, что мне невольно захотелось спрятаться от ее взгляда. И подсознательно – от того, что она оставила между строк. Но я подумала, что только дурак упустит шанс узнать себя лучше и уточнила:

- Кажется или знаешь?

- Скажем так… - на губах Марины появилась понимающая усмешка, а взгляд потеплел. – Я думала, что хорошо тебя изучила, но признаю, что субъективно видела все в ином цвете.

- В каком же?

- В цвете ревности.

Моя реакция даже в полутьме кабинете не осталась незамеченной, и Марина расхохоталась. Громко, с какой-то горечью – даже Светлана отбросила безразличие и появилась в дверях кабинета, глядя на нас.

- Да! – резко оборвав смех, Марина с вызовом взглянула на меня, потом повернулась к Светлане. – Да! Я ревновала!

- Ну и дурочка… - пожала плечами Светлана и снова ушла в другой кабинет, зашуршав бумагами.

- Я люблю его… - выдохнула Марина чуть слышно, и шуршание в соседней комнате прекратилось.

- Что и требовалось доказать, - последовала реплика из соседнего кабинета.

К моему удивлению, Марина не стала спорить, и разнимать никого не пришлось. Но только я мысленно перевела дух, как она взглянула на меня с затаенной надеждой, взяла за руку и попросила:

- Лера, пожалуйста, помоги мне его вернуть!

- Как?! – поразившись столь дикой просьбе, я даже отпрянула.

- Подскажи что-нибудь. Потом я обязательно найду выход, но мне бы хоть знать, с чего начинать…

- Марина, - я понимала, что объяснить что-то расстроенной девушке будет сложно, но все же сделала такую попытку. – То, что я работаю у Степана Леонидовича дольше, чем вы, не значит, что я знаю его лучше всех. У вас с ним личные отношения, и, наоборот, ты, а не я…

- Почему он разозлился, когда доставили еду из ресторана? – перебила Марина и, подскочив со стула, подошла к столу, обвинительно ткнув пальцем в пакеты с едой. – Мы разговаривали, и да, он пытался внушить мне, что между нами все кончено, но мне казалось, что у него море терпения. Он позволял мне высказываться, в какой-то момент я видела - он задумался над моими словами. А потом… Принесли еду, и он вспыхнул, как спичка. Подхватил свою дубленку, ключи и выбежал. Почему, Лер?

Если все обстояло именно так, имелось у меня одно вполне жизнеспособное предположение.

- Ты знаешь! - едва ли не обвинительно заключила Марина.

- У меня только догадка.

- Какая? Он любит поесть, и я думала… Я заказала только самое вкусное, заплатила пятьдесят долларов, а он даже не стал открывать. Не понимаю… В прошлый раз ведь сработало…

Я прекрасно помнила этот момент в их отношениях. Как и слова Степана Леонидовича, что ему все надоело и он устал. А теперь, если все сложить и подумать…

Ты любишь мужчину, знаешь, что он любит поесть и пытаешься ему показать свои чувства, в которые он, по всей видимости, даже не верит. Самое элементарное сделать что? Побаловать его, приготовить что-то самой. А что делает Марина? Говорит, что любит, но в качестве доказательства у нее только слова. И тут доставляют еду… До этого шеф терпеливо слушал, возможно, пытался поверить, а потом…