Минуту назад

Сентябрь был дождливым и серым. Бабье лето продлилось не больше недели. Прогулки с собакой были сущим адом. Теперь же это ад вдвойне. К моему лапочке Дэймосу прибавился монстр Фобос. Доберманы так и норовили пробежаться по всем лужам, где грязнее там даже по несколько раз. Далее как следствие… Мытье собак! Муж-пакостник заявил, что раз Фобос его теперь не слушается, то и ухаживать за ним он не будет, но под моим грозным взглядом покорно брал оба поводка, сам и выгуливал, и мыл, и кормил. Правда, чаще помогал не грозный взгляд, а надутые губки, но на результат это не влияло. Конечно же, в основном мы все делали вместе.

Забавно было просыпаться каждое утро в объятиях Анайдейе, даже если засыпали мы не вместе. Еще он смешно ворчал на меня за то, что я ворочаюсь. Я просыпалась, он целовал меня и шел на кухню. По утрам он готовил завтрак. Меня он вообще на кухню почти не пускал, ни на мою, ни на свою. Зато, если надо было перестелить постель, Най становился беспомощным ребенком.

Частенько нас навешали Смараг и его братья. Демонята просто прелесть, но порой они заигрываются и начинают донимать соседей. В такие моменты мы с Наем отправляли их к Сибилле. Ей сейчас нужны помощники и защитники. Второй месяц беременности…

Лилейные потихоньку обучали меня приемам, светлые наоборот сторонились и избегали. С Пойной мы частенько убегали ото всех, и она делилась со мной своими тайнами и проблемами. Сумман чтобы позлить младшего брата изображал из себя Казанову: и то мне цветы дарит, то в кафе или на выставку приглашает. Мы с ним на пару ждали открытие нового театрального сезона.

Практически каждый день мы с Лилейными куда-нибудь ходили. Развлекались. Клубы, выставки, автосалоны, страшилки на кладбищах, пейнтбол и полигон с автодромом. Они даже на лошадь меня посадили. Конь, гадина такая, сразу же встал на дыбы и помчался вдаль к закату… моей жизни! Хорошо, что мы были на ипподроме, иначе меня бы точно отыскали потом в кустах грибники или не отыскали бы…

Короче! Жизнь была моя отныне и, боюсь навеки, насыщена событиями и людьми. К концу сентября я простудилась. Ходила вся расклеенная. Темные дразнили меня мутантом, потому что у нормального человека столько соплей быть не может. Анайдейе укутывал меня в теплые пледы и поил морсом из облепихи. Мне становилось жарко, я скидывала с себя плед. Най снова укутывал. Так прошла неделя моей болезни. От всех лекарств я отказалась сразу. Ведь леченый насморк проходит за неделю, а нелеченый за семь дней. Лисса мне тоже не помогла. Она лечит только раны.

На первое октября была назначена всеобщая конференция светлых. Танатос рассказал, что соберутся все самые сильные и именитые специалисты. Саша в мысленном общении лишь посоветовал мне не волноваться и занять место подальше от сцены. Павла я даже спрашивать не стала.

Тридцатого сентября ко мне пришел Владимир Романович. Най сразу удалился в свою квартиру. Даже Фобоса увел. Я насторожилась. Глава агентства «Хрисофемида» стоял на пороге. От моего приглашении пройти в гостиную или хотя бы на кухню категорически отказался.

— Аврора, — наконец заговорил он, — мы ведь с тобой не враги.

— Надеюсь на это, — ответила я, стоя в прихожей.

— Тебе следует сократить свое общение с темными, — он смотрел мне прямо в глаза.

— Я так не думаю, — в тон ему ответила я.

— Завтра я жду тебя у агентства, — Владимир Романович слегка улыбнулся, — слишком шикарно не наряжайся. Не оценят. В семь вечера. Не опаздывай.

После этих слов он попрощался и ушел. Не успели за ним закрыться двери лифта, как Най вышел из своей квартиры и подошел ко мне.

— Завтра большой день, — произнес он, закрывая входную дверь.

— Я тихо посижу в сторонке, — улыбнулась я.

— Ты думаешь, светлые собираются, потому что давно не виделись и соскучились? — Най погладил меня по щеке. — Они соберутся, чтобы посмотреть и оценить тебя. Решить, насколько ты для них опасна.

— Спасибо, — я отошла от него, — успокоил.

В семь часов вечера следующего дня я сидела в машине у агентства светлых и наблюдала за работой дворников, гоняющих капли дождя по лобовому стеклу. Серые тучи, казалось, лежат прямо на крышах домов. Жаль, что темные не могут сопровождать меня на эту конференцию. Дэймоса я тоже решила с собой не тащить. Я сидела в тишине, слушая, как дождь наигрывает стуком капель по крыше машины свою мелодию.

Тут краем глаза я заметила какое-то движение справа. Прошло мгновение, и рядом со мной уже сидел Владимир Романович в синем свитере и черных брюках.

— Добрый вечер, Аврора, — поздоровался он, — извини, что без стука. Не хотелось промокнуть.

— Добрый вечер, — выдохнула я.

— Нам пора, — мужчина взял меня за руку, и мы провалились в серый туман.

Мы оказались в большом зале, где уже собралась куча народу. Зал напоминал кинотеатр с бордовыми креслами, только вместо белого экрана позади сцены висел гобелен, на котором была изображена женщина. Гобелен был старым и потрепанным. Лица женщины я не разглядела. Если бы не бордовое платье я бы никогда не узнала Ювенту. Интересно, что ее изображение здесь делает?

Практически все сидячие места были заняты. Наше появление вообще осталось практически незамеченным. Все были заняты беседой. Из знакомых я увидела Сашу, Павла, Светлану Сергеевну, Полину и еще парочку мужчин, которые были на пикнике летом. Из всех, кого я узнала, только Полина улыбнулась мне. Я выдала улыбку в ответ и хотела сесть с ней рядом, но Владимир Романович взял меня под локоток и повел прямо к сцене.

— Дамы и господа! — громко обратился он к публике, когда мы стояли посередине сцены.

Тишина воцарилась в зале. Две сотни глаз уставились на меня. Кто смотрел с интересом, кто с неприязнью… меня разглядывали и изучали. В голову сразу старались проникнуть человек пятьдесят. Я легонько усмехнулась. Силенок не хватит… потом мне это надоело, и я решила ответить…

Представила маленький взрыв. Все, кто пытался пробиться в мои мысли и сознание, поморщились. Человек десять продолжили свои попытки мысленного проникновения. Я начинала раздражаться… сколько можно?! Одиннадцать человек похватались за головы. Кто приложил пальцы к вискам, кто уронил лицо на ладони.

— Неплохо! — наконец раздалось из зала. — А теперь докажи, что ты из Белокрылых!

Я сделала изящное движение рукой, и появилась тонкая красивая калла, которая через секунду разлетелась тысячами белых искорок. Публика зашепталась. Кто-то из женщин даже издал легкий вопль. Я пожала плечами. Мол, сами же просили. Чего теперь визжать и охать?

— А знак? — потребовал тот же мужчина из зала. — Покажи знак на теле!

Я повернулась спиной к собравшимся, и немного оттянула кофту сзади. Так стал виден край белой каллы. Я сама только недавно заметила, что эта татуировка проступила на теле.

— Владимир Романович, — с укоризной произнесла пожилая дама в передних рядах, — вы же знали о способностях этой юной особы. Она же впитывает сейчас наши умения и знания!

— Поэтому я и собрал вас всех в одном месте, — он скрестил руки на груди, — пусть учится у лучших и только лучшему. Аврора замужем за сыном Танатоса…

Договорить ему не дал пронесшийся по залу шепот и возгласы. Владимир Романович недовольно нахмурился и покосился на меня.

— Господа… дамы, прошу вас сохранять спокойствие, — он вышел вперед к краю сцены, — это наш козырь. Возможность соединить знания и силу светлых с возможностями темных. Аврора представляет собой беспрецедентное соединение двух сил. Ее дар уникален. Ранее никто не мог вот так просто впитывать способности другого.

Я нахмурилась. Кто я для них? Гибрид? Враг? Подопытная?

— Такие же мысли могут посетить и темных, — буркнул все тот же мужчина в дорогом костюме и гладко-прилизанными черными волосами.

— Да, эти мысли посетили темных, — согласно кивнул Владимир Романович, — но наш самородок, — он указал на меня рукой, — дала им понять, что она не с ними.

— Но она не с нами, — ехидно заметила та пожилая женщина, — в ней есть темная кровь.

— Не стоит видеть в этом проблему, — Владимир Романович подошел ко мне, — я вижу в этом только возможности.

Я тем временем разглядывала собравшуюся публику. Физически ощущала, как новые способности наполняют меня. Сейчас было очень легко заниматься своего рода вампиризмом, потому что нас сейчас объединял интерес и некая неприязнь. Владимир Романович все хорошо спланировал. Я действительно сейчас «училась» у лучших, но вот только лучшему ли?

Слегка усмехнувшись, я решила проникнуть в мысли той пожилой дамы… она даже ухом не повела. Я, можно сказать, гуляла по ее сознанию, по воспоминаниям, порой очень горьким, а она даже не знает этого.

Потом я переключилась на того горластого мужчину в дорогом костюме. Он сейчас был заинтересован мной как весьма занятным экземпляром для изучения и как молодой девушкой. Я поджала губы, и он чуть дернул головой. Потом перевел взгляд на меня и прищурился. Догадался…

Наткнулась на взгляд Полины. Она озорно подмигнула мне и повернула голову в сторону Саши. Я посмотрела на него. Исхудал, бедняга. Побледнел. Мешки под глазами. Оно и понятно. Берется за любое дело, лишь бы заплатили. На его шее висят три младшие сестренки. Я пыталась ему предложить свою материальную помощь, но он послал меня в весьма невежливой манере. Хорошо, что в тот момент рядом Ная не было… Пришлось ограничиться мелкими подарками, как например, я пару раз, тайно естественно, заплатила его квартплату, а ему внушила, что он уже все оплатил. Кидала денег всей его семье на телефоны, по чуть-чуть. Мне было жаль Сашу и его сестер.

Бывший напарник сразу же почувствовал мой взгляд и хмуро поглядел на меня. Я ему легонько улыбнулась, а он стиснул зубы. Я же ушла из «Хрисофемиды», я ему больше не конкурент. В ответ только пожала плечами.

— Аврора, — Владимир Романович обратился ко мне, — покажи что-нибудь… новое.

— Я не знаю, что именно, — усмехнулась я.

— Темный стиль вы уже освоили в полном объеме, — с усмешкой заметила пожилая дама в первых рядах, — как насчет светлого приема?

— Покажите, — спокойно попросила я, — повторю.

Дама встала со своего места и, не спеша, поднялась на сцену. По воздуху! Направилась к сцене прямо через передний ряд кресел и людей. Она прошла сквозь них как привидение. Ух ты! Полезный навык, хотя у темных есть нечто подобное, но работает только с дверями и стенами.

Я попыталась также слевитировать со сцены. Подошла к краю, глубоко вздохнула и задержала дыхание. Почувствовала необычайную легкость во всем теле. Я сама была как воздух в моих легких и вокруг меня. Проход через кресла и публику тоже не составил труда. Точно также я вернулась на сцену. Пожилая дама улыбнулась мне уголками губ и уселась на свое место.

Хлопать мне никто не стал. Настал черед мужчины с зализанными волосами. Он уже подходил к сцене. Поднялся по ступеням и встал метрах в трех от меня.

— Благодарю, Феликсана, — сказал Владимир Романович.

— Я слышал, что вы умеете создавать фантомы, — он чуть-чуть наклонил голову, — а сможете ли разрушить чужие и найти истину?

Я глазом моргнуть не успела, как повсюду появились двойники этого мужчины. Сидели на свободных местах в зале, в проходах руками мне махали и на сцене скалились его фантомы. Ну почему, мне теперь круглыми сутками надо всем все доказывать и показывать. Хоть бы кто помог и дал инструкцию!

Я слышала в голове, как практически все собравшиеся желают мне провалиться и опозориться. Что я им сделала? Родилась? Так, соберись, тряпка! Нечего падать духом по пустякам! Найти истину? Это мигом. Я начала двигаться и разглядывать двойников. Каждый смотрел по-разному. Кто удивлен, кто возмущен. Они просто оболочка… без мыслей! Вот оно! Я начала сканировать фантомы на предмет размышлений или хоть чего-нибудь в мозгу.

Я ударила одного невидимым ударом, тот разлетелся белыми искрами.

— Нечего тут щеголять темными приемами! — зло воскликнул мужчина, по-моему, его зовут Андрей, он мне еще со дня пикника не понравился.

— Я просто хотела посмотреть, что будет, если напасть на двойника, — спокойно ответила я на выпад из зала.

— А откуда ты знала, что это не Сантери? — снова спросил весьма неопрятный Андрей.

— Потому что вот он, — я протиснулась к краю сцены и указала ладонью на первый ряд, где положив ногу на ногу, сидел донельзя довольный мужчина с черными прилизанными волосами.

Фантомы исчезли. Сантери встал и снова поднялся на сцену.

— Браво! — тихо сказал он. — Теперь бой!

Я глубоко вздохнула. Подраться сейчас мне очень хотелось. Выпустить пар, разбить что-нибудь или кого-нибудь. Правда драться с Сантери мне не хотелось, а вот Андрея я бы с удовольствием размазала по сцене…

— Отражай удары, — Сантери чуть прищурился, — не нападай.

Он нанес первый удар. В меня полетела белая стрела. Я закрылась серебристой сферой.

— Не оскверняй наш зал своей темной белибердой! — снова крикнул противный Андрей.

Я уже откровенно начинала злиться. Стою тут как чудной зверек, и каждый норовит ткнуть палкой. Не хотите темную сферу? Хорошо! Будет вам светлый щит! Ювента во сне показывала мне светлые приемы. Правда я их наяву не отрабатывала, но ничего, сейчас и попробую…

Я убрала сферу, и очередной удар отразился от возведенного мною белого щита со сверкающей каллой. Чертов Андрей снова крикнул что-то, но я проигнорировала его выпад.

Брюнет в дорогом костюме тем временем притомился, швыряя в меня стрелы. Он прекратил атаки и, усмехнувшись, сел на свое место в зале. Я очень наделась, что мое выступление закончилось. Надоело все всем доказывать.

— Есть еще вопросы? — громко обратился к шепчущейся публике Владимир Романович.

— Да! Есть! — крикнул Андрей и начал протискиваться к проходу, а после поднялся на сцену.

Я мысленно скривилась. Ну что ему надо от меня? Мужчина в старых заношенных джинсах и сальном свитере встал напротив меня и начал гримасничать. Я закатила глаза. Его это разозлило.

— Ваш вопрос, — спокойно обратилась я к Андрею.

— Нападай, — приготовившись, рыкнул он.

— Вы рискуете, — мягко предупредила я.

— Меньше слов, — процедил он. — Давай!

Я едва заметно улыбнулась. Получай! Мы же не договорились о том, что я буду нападать только по светлому… я ударила противного мне мужчину невидимым ударом. Его свалило на спину.

— Дура! — выругался он, вставая. — Бей светлыми ударами.

— Ой, — притворилась я дурочкой, — что же вы сразу не сказали…

Дальше я пустила в него стрелу. Самый что ни на есть светлый удар. Светлее некуда. Естественно, я била даже не в полсилы. Результат почти не изменился. Неряшливый Андрей попробовал увернуться, да вот только не успел и снова протер или вернее испачкал собою сцену.

— Дрянь такая, — проворчал он в полголоса, поднимаясь, но, к его несчастью, я услышала.

Я внушила ему, что запустила в него волну огня. Андрей побежал к другому концу сцены. Я засмеялась. Убрала иллюзию и скрестила руки на груди. Владимир Романович усмехнулся и покачал головой. Разозленный Андрей понесся на меня, пытаясь завладеть волей. А шиш тебе! Я выставила перед собой руку, и он оказался в моей власти. Ну что, Андрюша?

— Извинитесь за свои грубые слова, — спокойным и твердым голосом потребовала я.

— Разбежался, — прохрипел мужчина.

Я вздохнула и сжала кулак сильнее, потом вспомнила хороший прием, показанный Ювентой. Вторую руку я опустила и сделала движение, будто что-то двигаю к себе. В деревянном полу образовалась дыра. Я подвела к ней сопротивлявшегося Андрея и шмякнула грубияна вниз. Жаль, было неглубоко, и его голова и плечи продолжали торчать из пола. Я сжала вторую руку, и его зажало досками. Теперь он и без захвата воли никуда не денется.

— Что теперь вы мне скажете? — я обращалась и к Андрею, и к собравшимся в зале.

Повисла тишина. Я хотела уйти со сцены и вообще с этого собрания, но меня остановил Владимир Романович.

— Аврора, — позвал он меня, я обернулась, — я надеюсь, что ты все еще с нами.

— Я уже сказала, — спокойно ответила я, — что первой не нападу. Я и с вами и с темными. Надеюсь, вопросов и испытаний больше нет.

— Все свободны, — громко объявил Владимир Романович.

Я подошла к Полине и Саше. Они как-то смущенно улыбнулись мне. Полина взяла меня за руку, и мы все трое провалились в серый туман. Мы снова оказались в моей машине. Я сидела за рулем, Саша рядом, а Полина сзади. Я посмотрела на часы. Однако, странно. Прошла минута с того момента, как мы с Владимиром Романовичем отправились на собрание. Забавно. Семь ноль одна. Быстро же мы управились. Видимо, в зале светлых время течет иначе.

Я развезла светлых коллег по домам и направилась к супругу. Я еще не до конца привыкла так называть Анайдейе. Шел мелкий дождь. Най выгуливает собак. Я притормозила у леса и вышла из машины. Дэймос и Фобос появились спустя полминуты. За ними вышел мой брюнет. Весь такой красивый и загадочный. Псы подбежали и начали ласкаться и тереться об ноги. Я отогнала их, чтобы не замараться. Доберманы послушно сели.

— Ну и зачем ты мокнешь под дождем? — ехидно спросил Най.

— Захотела скорее тебя увидеть, — улыбнулась я.

Най запихал меня в салон машины, а сам повел собак через дорогу.

— Как все прошло? — просил он, когда собаки уже были чистыми и накормленными.

— Так себе, — я гладила Пыньку, которая лежала у меня на коленях, — я увлеклась… светлыми приемами и замуровала в пол одного мужчину.

— Не переживай. — Брюнет поставил передо мной тарелку с ужином. — Они тебе все равно ничего сделать не смогут.

— Почему? — я опустила кошку на пол и взяла вилку.

— А что тебе сделали за то, что ты убила девять темных? — лукаво спросил он и сел напротив.

— Не напоминай, — вздохнула я — мне до сих пор не по себе от этого. Но, черт возьми, это была самооборона! — последнюю фразу я почти прокричала сама себе.

Пынька испуганно мяукнула и скрылась. Я начала дышать ровнее. Най сидел и смотрел на меня. Меня иногда поражало его спокойствие. Я снова сосредоточилась на ужине. Аппетит пропал начисто, но как я сейчас скажу Анайдейе, что расхотела есть? Он старался, готовил.

Я посмотрела в его карие глаза. Самый ехидный чертенок подмигнул мне. Най встал и забрал мою тарелку. Все никак не привыкну, что он очень хорошо меня знает и по малейшим намекам, взглядам и телодвижениям понимает мое состояние и настроение.

— Оденься потеплее, — улыбнувшись, сказал он, выходя из кухни.

— Зачем? — я заинтересовалась и пошла за Анайдейе.

— Поедем поднимать тебе настроение, — Най крикнул мне это из своей гардеробной.

В основном мы жили в его квартире, но мои вещи все были в моей. Вот так.

Я вышла из квартиры и подошла к своей двери. Сразу почуяла гостей. Так-так. Кому это не сидится дома? Я невидимкой проникла в свою же собственную квартиру. Темно и тихо… Я по-кошачьи бесшумно шла по коридору и уже дошла до лестницы, ведущей на второй этаж. Гости притаились, но я четко знала, что один в гостиной, второй на кухне и еще трое в моей комнате.

Я, уже почти не стесняясь, поднималась на второй этаж. Постояла на последней ступеньке пару секунд и уверенно вошла в свою комнату, громко шарахнув дверью.

— Добрый вечер! — громко поздоровалась я.

— Аврора! — завизжали в один голос Энио и Тайгета. — Наконец-то ты пришла!

Пойна включила свет в комнате.

На крик сестер появились Аластор и Сумман. Я все еще была для них невидима. Вот такая у нас с Лилейными игра — кто кого напугает и найдет.

— Спорим, я тебя снова найду, — громыхнул прямо над моей головой Аластор и принюхался.

— Я ее уже нашел, — тихо сказал Сумман и попытался поймать меня обеими руками, но я уже умела уворачиваться.

— Аврора, — вклинилась в игру Пойна, — как прошло собрание светлых?

— Научилась куче полезных вещей, только не знаю каких. — Я стала видима. — Най сказал одеться тепло.

Сказав это, я пошла в гардеробную. Девушки последовали за мной. Сумман сделал вид, что собирается с нами, но Аластор скрутил брата и повел вон из комнаты.

— А куда вы собираетесь? — звонким хором спросили Тайгета и Энио.

— Не знаю, — протянула я, ища взглядом теплый свитер с высоким горлом.

— Как так? — удивилась Пойна. — Ты же легко можешь читать его мысли.

— Люблю сюрпризы, — подмигнула я ей.

Тайгета достала нужный мне бордовый пуловер, а Энио протянула черные брюки. Как все-таки удобно с ними. Я взяла вещи и быстренько переоделась.

— В твоей квартире пора провести уборку, — задумчиво протянула Энио, рисуя на пыльной столешнице зайчика.

Я согласно кивнула и вышла из квартиры. Аластор и Сумман уже были в гостях у брата. Девушки шли за мной. Дверь была приоткрытой, и я услышала обрывок фразы Суммана:

— … клетка украдена, — голос был серьезным.

— Надеюсь, ты понимаешь, что не она ее украла? — Анайдейе был раздражен.

Я вошла в квартиру, и Най сразу мне улыбнулся. Остальные тоже приняли будничный вид. Девушки шумно зашли за мной.

— Предлагаю поехать в тир, — прогремел Аластор и подмигнул мне, — выпустишь пар.

— Тогда уж лучше искать по подворотням гопников, — усмехнулся Сумман, — и отнимать у них ворованные телефоны.

— А как насчет тихой и уютной обстановки, — я прислонилась плечом к косяку, — в каком-нибудь кафе или баре?

Мы поехали в тот клуб, куда меня впервые пригласили темные. Клуб «Трюм». Мы снова разместились в «V.I.P.» комнате. Я не стала изучать меню, а просто заказала себе кофе. Остальная компания насела на коктейли, кроме Пойны, она заказала сок. Най уселся рядом со мной и обнял. С одной стороны было приятно, но с другой… я не любитель публичности. Спустя пару минут принесли наш заказ. Все остались довольны, кроме меня. Мне снова принесли черную горячую бурду. Если в прошлый раз я тактично промолчала, то в этот раз у меня чуть пар из ушей не повалил. Встала и пошла разбираться. Лилейные повскакивали и пошли за мной. Догнала ту девицу, которая принесла нам напитки, резко дернула ее за плечо, развернув к себе. Она пискнула и непонимающе уставилась на меня. Я почувствовала себя быком на корриде…

— Скажи мне вот что, — зарычала я, приперев официантку к стене невидимым ударом, — почему ты считаешь, что я люблю пить помои?!

— Простите… — проскулила она, пытаясь пошевелиться.

— Я здесь второй раз и уже второй раз ваше заведение пытается меня отравить! — я сжала кулак, и девушка начала бледнеть. — Ты считаешь меня хуже них? — я кивнула в сторону Лилейных, которые выглядели удивленными не меньше официантки.

— Нет, — пискнула она, — простите, я поменяю вам…

— Скажи мне, — перебила я ее, — почему так сложно сразу принести достойно приготовленный кофе?!

Девушка была больше не в силах говорить. Она задыхалась. Я опомнилась, и девица, кашляя, рухнула на пол. Она вскочила и убежала. Я тряхнула головой. Что на меня нашло? Я раньше не была такой… злой. Глубоко вздохнув, вернулась в комнату и села на диван. За мной вошел Най и сел рядом. Он, молча, взял мои ледяные руки и поцеловал меня в щеку.

— Успокоилась? — тихо спросил он.

— Что это было? — выдохнула я.

— Сорвалась, — пожал плечами брюнет, — с кем не бывает.

— Со мной не бывает! — я встала. — Ты же меня знаешь.

— Ты только больше так не демонстрируй силу простым людям, — он тоже встал и снова обнял меня, — и все будет хорошо. Не волнуйся, Сумман сейчас почистит память этой несчастной.

У меня зазвонил телефон.

— Алло, — отлепившись от Анайдейе, ответила я.

— Привет, заечка! — мурлыкнула в трубку мамулька.

— Привет, — я старалась говорить бодро.

— Как поживаешь? Чем занимаешься? Давай рассказывай! — весело щебетала мама.

— С друзьями в клубе сижу, — ответила я и покосилась на брюнета, тот скрестил руки на груди, — а вы с папаней чем заняты?

— Ой, папаша твой меня замучил, — начала жаловаться родительница, — давай его утопим?!

— Пожалей папеньку, — хихикнула я. — Как погода?

— Дождливо тут и сыро, но мне все равно нравится! — снова оживилась маменька. — Ты там роман завела с кем-нибудь?

— Ну как сказать, — замялась я, — есть кое-кто на примете…

— Приезжай к нам погостить! Мы соскучились.

— Постараюсь, — вздохнула я, — я тоже соскучилась — тут зашла шумная компания темных. — Все мам, мне пора! Целую! Папе привет.

— Пока! — мамулька отключилась.

Аластор, проходя мимо, выхватил мой телефон. Я удивилась и, честно говоря, меня этот жест блондина-великана разозлил. Стиснув зубы, села на диван, взяла чашку отвратительного кофе и сделала глоток. Зря! Меня снова начало трясти от злости.

Аластор тем временем стал ковыряться в моем телефоне. Вслух зачитывал мамины и подружкины сообщения. Я еле сдерживалась. Что все это значит?! Нарываетесь, господа! Чтобы еще раз не взбеситься, я встала и вышла из комнаты. В коридоре встретила официантку, которую чуть не придушила. Она мило поинтересовалась, чем может мне помочь. Я, молча, прошла мимо, зашла в туалет и уставилась на себя в зеркало. Глаза были ярко-голубыми с желтым ободком вокруг зрачка. Вид совершенно дикий.

— Аврора, — позвала меня вошедшая Пойна, — все хорошо?

— Что? Закончили изучение моего телефона? — огрызнулась я.

— Прости, брат не хотел… — она подошла ближе.

— Ну, точно! — я повернулась к ней. — Аластор рефлекторно отобрал телефон. Привычка у него такая.

— Мы хотели кое-что проверить, — она опустила глаза.

— Знаешь, что, — процедила я, — мне уже надоели все проверки и демонстрации! Я не подопытный кролик и не диковинный цветок! Хватит уже проверять и издеваться! Чего вы добиваетесь?! Все вы! Что светлые, что темные! Вы все из одного…

— Аврора, — Пойна посмотрела мне в глаза, — тебе потом будет стыдно за свои слова. Успокойся.

— Прошу прощения, — зло сказала я, вышла из туалета и пошла к выходу, забрав по дороге свою куртку.

Я вышла на улицу. Привез меня сюда Най, так что я без машины. Денег с собой у меня не было, и я пошла домой на одиннадцатом маршруте, то есть пешком. Телефона тоже нет, чтобы Тамарке позвонить… стоп! Я же и без телефона могу позвонить, меня Найка научил!

— Алло, — услышала я голос Тамарки у себя в голове.

— Привет! Это я — Аврора! — мысленно ответила я.

— Ты номер сменила, что ли? — ответила подружка.

— Ты можешь забрать меня из клуба «Трюм»? — проигнорировала я ее вопрос. — Я без машины и денег не взяла.

— Хорошо, — Тамарка говорила удивленно, — через минут сорок буду.

— Постарайся поскорее, — попросила я ее, и она положила трубку.

Было холодно, и моросил мелкий дождик. Я поежилась и прикинула, куда бы мне пойти, пока Пупыркина не приедет. Кроме клуба тут была пиццерия, но она уже закрылась. Еще парикмахерская. Не подходит, так идем дальше. Все закрыто или не то. Когда моя злость прошла, мне действительно стало стыдно за то, что я накинулась на официантку. В конце концов, не она же готовила тот злополучный кофе. Да и на Пойну я зря рычала. Я уже пятнадцать минут просто ходила взад-вперед около клуба.

Странно, однако. Почему никто не вышел за мной? Боятся? Вряд ли. Обиделись? На что? Не я же начала ковыряться в их личной жизни. А черт с ними. Чего вечно я обо всех должна думать и для всех быть хорошей? Я прекрасно жила, пока не познакомилась с темными… и со светлыми. Вот что интересно, зачем Владимир Романович притащил меня на эту конференцию? Зачем ему надо было, чтобы я впитала все умения и знания светлых? Готовит к битве? С кем? С темным властелином?

Я засмеялась. Это же действительно смешно. С кем тут воевать? Однако холодно на улице. Я вернулась к реальности. Темно и холодно. Прямо как тогда… два года назад… я сразу же отмела воспоминания. Я бродила вдоль дороги. Пару раз меня слегка обрызгали. Промокла и замерзла. Подъехала красная «Калина». Я обрадовалась и побежала к машине. Уселась на переднее сиденье. Тамарка подозрительно смотрела на меня.

— Я тебя не узнаю, — сказала она вместо «привет», — и давно ты по клубам ходишь без денег?

— Я туда с компанией пришла, и… — я замялась, — и мы поссорились. Поехали, а?!

Пупыркина все еще косилась на меня, но мы тронулись с места. Я блаженно грелась в теплом салоне. Изредка отвечала на вопросы подружки, и вроде все как было раньше. Снова мы вдвоем катаемся на машине. Болтаем про всякую дребедень. Нет никаких темных и светлых. Нет проблем!

Подружка притормозила у моего подъезда, и все вернулось: и проблемы, и темные, опа, светлые тоже тут! Я попрощалась с Тамаркой, и та отчалила домой. Я нехотя шла навстречу всему семейству Лилейных и Саше. Он тоже был здесь!

— Доброй ночи! — устало поздоровалась я со всеми.

Все молчали и смотрели на меня. Я пожала плечами и зашла в подъезд. Ни консьержа, ни охранника на месте не оказалось. Уж не стараниями всей честной компании?.. Подошла к лифту, нажала на кнопку. Двери раскрылись, и вместе со мной зашел Саша. Он нажал кнопку нужного этажа, и мы поехали наверх.

Двери разъехались, и я вышла из лифта. Саша помедлил и тоже вышел. Двери лифта закрылись. Я вопросительно уставилась на напарника. Тот все молчал и смотрел на меня как-то виновато.

— Будешь чай или кофе? — решила я нарушить молчание, открывая дверь в свою квартиру.

— Я не могу зайти к тебе… — Саша замялся, — слишком темно.

— Я включу свет, — улыбнулась я.

— Я не в том смысле, — хихикнул он, — в твоей квартире слишком много темного.

— Хотя бы в прихожую? — я жестом позвала его зайти.

— Только если в прихожую, — он послушно зашел, но дверь закрывать не спешил.

— Что плохого в моей жилплощади? — усмехнулась я, снимая куртку и разуваясь.

— Плохого ничего, — Саша сел на пуфик и стены, — просто светлым здесь не рады…

Не договорив, он начал кашлять. Я поначалу не обратила на это внимания, продолжала просто стоять напротив него. Потом меня начало волновать состояние напарника. Все его лицо покраснело. Он все кашлял и кашлял. Я соображала, как ему помочь… сама не знаю зачем, я схватила его за плечи и потянула на себя. Мы оба упали на пол, я оказалось под задыхающимся светлым. Спихнув его с себя, я снова потянула его за куртку к двери. М-да, госпожа Аврора! Слабы вы в перетаскивании молодых людей!

У Саши губы посинели. Я уже из последних сил потянула его за руки за порог. Ведь ему стало плохо только в квартире… Так, по полу он хорошо скользил, а вот порог был высокий, и просто так его не вытащишь… у меня навернулись слезы, напарник уже почти не дышал и даже глаза закрыл… я отпустила его руки и попыталась приподнять его за подмышки, чтобы преодолеть порог. Вроде бы он такой худой, а поднять его у меня практически не получилось.

Я приподняла его голову и опустила ее на порог. Саша чуть дернулся. Снова попыталась вытащить его в подъезд, держа за куртку. Ничего не вышло, и я сама упала на спину. Тут из лифта вышли Анайдейе и Сумман. Долю секунды они созерцали то, как я, вытирая слезы, встаю с пола и снова тяну Сашу за куртку. Темные тут же помогли мне, и в себя напарник пришел, лежа на плиточном полу моего подъезда. Я приподняла его за плечи.

— Я же говорил… — Саша еще раз кашлянул. — Темно у тебя там.

— Ну и шел бы подальше, — буркнул Най.

— А я и не к тебе пришел, — светлый начал вставать, опираясь на меня, было тяжело, надо признать.

Сумман подхватил пострадавшего, когда мы на пару начали снова падать на пол, и мне стало куда легче. Най помог брату, и я уже была свободна.

— Отведем его к тебе? — спросила я у брюнета, тот скривился.

— Не надо, — сказал Саша уже почти нормально, — прислоните меня к стене, и я отдышусь.

Темные тут же выполнили его пожелание. Все стояли молча.

— Вы можете идти, — обратилась я к Лилейным, — спасибо за помощь.

Лифт привез всех остальных темных, и они удалились в квартиру Анайдейе. Мы с Сашей снова стояли в подъезде. Я босиком, кстати. Опомнившись, я забежала к себе, нацепила тапочки и снова вышла.

— Ты хотел поговорить? — решила я начать разговор.

— Хотел сказать «спасибо», — Саша отлепился от стены и уже вполне самостоятельно стоял на ногах, — я так и не отблагодарил тебя за то, что ты сняла проклятье с моей семьи и спасла жизнь сестренке. Да и за помощь твою тоже спасибо.

— Какую помощь? — удивилась я.

— Да, ладно тебе, — усмехнулся шатен, — я давно почуял твое внедрение в мои финансовые проблемы. Правда, ты хорошо внушала мне, что это я везде платил, но прокололась, когда слишком увлеклась с ложными воспоминаниями. Зачем ты внушила мне, что я хочу повести сестер в театр?

— Да, прокол, — улыбнулась я, — извини. Я не знала, что ты не театрал. Хотела приобщить твоих сестер к великому и прекрасному.

— Я хотел еще кое-что тебе сказать, — он посмотрел мне прямо в глаза, — ты что-нибудь слышала про хранилище артефактов?

— Какое хранилище? — вытаращила я глаза.

— Вот и хорошо, — Саша пошел к лифту, — это все что мне требовалось.

— Стой! — я подошла к нему. — Что за хранилище?

— Там мы храним всякие интересные штуки. — Он вызвал лифт.

— Ясно, — я пару секунд колебалась, но потом все же решилась спросить: — А ты знаешь что-нибудь про какую-то украденную клетку?

— Ее то и украли из нашего хранилища. — Двери лифта открылись и напарник зашел внутрь. — Но ты уже вне подозрений. Пока.

Двери закрылись, и Саша уехал вниз. Я глубоко вздохнула и пошла к своей двери, постояла на пороге пару секунд и пошла к двери Анайдейе. Мне же нужно вернуть телефон. Дверь открыла Лисса и проводила в гостиную. Лилейные сидели молча. При моем появлении Аластор встал и, подойдя ко мне, отдал мою собственность. Я взяла телефон и хотела убраться восвояси, но тут глава темного семейства тоже встал и резко сказал:

— Твое поведение неприемлемо!

— Прошу прощения, — спокойно ответила я и, развернувшись, пошла к выходу.

— Я с тобой не договорил! — бросил он мне в спину. — Ошибка природы! Таких как ты вообще не должно быть!

Я замерла на месте. Было страшно обидно услышать подобное хоть от кого, но от Танатоса это было вдвойне. Хотелось убежать отсюда. Спрятаться и хоть немного прийти в себя. Слишком много всего для одного дня. Я опять начала двигаться прочь из гостиной.

— Безродная истеричка! — Танатос шел за мной. — Ты даже ничего ответить не можешь!

Все остальные сидели и старались не смотреть на меня. Я уже вышла в коридор. Еще несколько метров и я уйду… молча.

— Ты ни одно дело не можешь довести до конца! — Танатос добавил в голос стальных нот.

Я снова остановилась. Зачем он это делает? Опять проверка? Чего он добивается? Я с трудом сдерживалась, чтобы не ответить каким-нибудь ударом на его слова.

— Об тебя можно ноги вытирать, — Танатос был уже совсем близко от меня, — а у тебя не хватит духу ответить!

Ярость во мне закипала. Я уже мысленно представила, что я ним сделаю… еще одно слово и тебе конец, свекор! Я снова пошла к двери, уже ничего не слыша и не видя…

— Аврора! — позвал он.

Я словно перестала сама себя контролировать. Походка у меня изменилась. Шаги стали шире и увереннее…

— Диспатер! — снова позвал Танатос.

Я обернулась и завладела волей Лилейного. Все остальные тоже выбежали в прихожую. Другой рукой я сжала Танатосу сердце.

— Так вот что вы думаете обо мне?! — прорычала я почти не своим голосом — значит, я ни одно дело не могу довести до конца?! Это у меня духа не хватит?!

— Остановись! — закричала Сибилла.

Я заставила ее замолчать невидимым ударом. Аластор помог матери встать. Остальные получили по огненному шару, но Лилейные тоже не простаки. Все увернулись, а Пойна поймала мой шар и метнула обратно. Я возвела серебристую сферу, и шар огня просто растаял, коснувшись ее.

Гнев начал понемногу проходить, и я снова стала сама собой. Танатоса я отпустила, но сферу убирать не спешила. Кто их знает этих темных?

— Диспатер слишком завладел твоим сознанием, — Танатос уже отдышался, — сама ты бы никогда не напала.

Я отвернулась и ушла. Молча и спокойно. Зашла в свою квартиру, и слезы потекли по щекам. Я уже вообще ничего не понимаю. Кто друг, а кто враг? Лилейные то горой за меня, то пытаются унизить и нападают. Саша то рычит, то благодарит. Диспатер действительно слишком часто и настойчиво руководит моими действиями. Пора это прекращать.

Где Дэймос и Пынька? Я заметалась по квартире. Потом вспомнила. Они остались в квартире Ная. Силы кончились. Я просто уселась на пол посреди гостиной, обхватила колени руками, да так и сидела… было темно, тихо и одиноко.

Кто-то вошел в квартиру. Мне было все равно кто это. Никого не хотелось ни видеть, ни слышать. Анайдейе вошел в гостиную, сел со мной рядом, обнял и поцеловал в висок. Я всхлипнула и прижалась к нему. Может он пришел избавить мир от ошибки природы? Мне плевать. Мне было хорошо, спокойно и тепло с ним.

— Пойдем в душ, — тихо сказал он и начал вставать, — согреешься.

Он потянул меня за руки и легко поднял с пола. Я покорно шла за ним в ванную.

— Выйди, — попросила я, наполняя ванну горячей водой, — пожалуйста.

— Тебе не стоит меня стесняться, — ответил Най и погладил меня по щеке.

— Надеюсь, ты сейчас не будешь требовать супружеский долг за два года, — усмехнулась я.

— Не буду, — засмеялся он, — пусть еще проценты набегут.

Я развеселилась. Он поцеловал меня в лоб и вышел из ванной, закрыв за собой дверь. Я разделась и улеглась в ванну. Взбила пушистую пену и наконец-то согрелась.

Когда вода остыла, мне пришлось заставить себя помыться и вылезать. Я нарядилась в свое любимое черное кимоно до пола и с полотенцем на голове вышла. У двери меня ждали мои зверюшки. Дэй сразу же полез гладиться. Фобос скинул с себя спящую Пыньку и тоже потребовал ласки. Котенок, недовольно мяукая, улегся на пол. Я взяла Пыньку на руки и зашла в свою комнату.

На моей кровати разлегся Анайдейе. Он спал, укрывшись одеялом. Умилительная картина. Я положила мурлычущую кошку на кровать, но она спрыгнула и легла на Дэймоса. Доберман балдел от этого. Фобос фыркнул, зевнул и улегся у кровати. Я села на край и поводила пальчиком по щеке Ная. Он смешно наморщил нос. Я улыбнулась. Скинула на пол соседнюю подушку и легла. Полежала и повернулась на другой бок. Потом легла на спину. Затем перевернулась на живот. После чего услышала тихий смех.

— Шубуршунчик мой маленький, — ласково сказал Най и положил на меня руку, — спи, давай, скоро утро уже.

— Я думала, ты спишь, — я повернулась к нему лицом.

— Я проснулся, как только ты вышла из ванной, — он придвинулся ко мне.

Я погладила его ладонь. В комнате было темно, и я не видела его лица, но точно знала, что Най смотрит на меня. Спустя пару секунд он укрыл меня одеялом и прижал к себе. Закрыв глаза, я почти сразу же уснула. Снилась мне Ювента. Она держала меня за руку. Стоило появиться Диспатеру, и она метала в него белые стрелы. Он исчезал на время, потом появлялся и снова получал букет из стрел. Я, как и Ювента, злилась на него за то, что он влезал в мою жизнь. Он, наверное, еще не смирился с тем, что его убили, и пытается жить через меня. Да, конечно он спас меня и Ная два года назад, но всему есть предел.

Разбудил меня Най. Он водил ладонью по моей спине. Было все еще темно.

— Анайдейе, — шепотом позвала я, он приподнялся на локте, — а кто в моей квартире не рад светлым?

— А… эти… как их… — он зевнул, — демонята твои.

— Но ведь они сейчас с твоей мамой, — я легла на спину, — их нет здесь.

— Это их аура, — Най чуть навис надо мной, — что-то вроде защиты для тебя.

— А почему эта аура не душила Агдистиса, когда он проник ко мне домой?

— Он темный, — брюнет поцеловал меня в кончик носа, — и, наверное, он не был для тебя слишком опасен.

— Танатос действительно думает про меня то, что он сегодня сказал? — осторожно спросила я.

— Нет, — уже в полный голос возразил Най, — ни в коем случае. Он просто проверял, сильно ли на тебя влияет Диспатер. Отец наоборот уже целый месяц только и говорит, что мы почти все тебя не стоим.

— Как можно так говорить про своих детей? — тоже в голос возмутилась я.

— Так уж принято у нас, у темных, — Анайдейе усмехнулся, — для нас тут нет ничего обидного. Реально осознавать свои силы — это главное.

— Я кушать хочу, — мурлыкнула я.

Най засмеялся, скинул с себя одеяло, надел халат (откуда он здесь взялся?) и пошел на кухню. Я блаженно потянулась и, закинув руки за голову, посмотрела вверх. За окном серело. Проглядывались тяжелые тучи. Настроение у меня приподнялось. Я встала с кровати и пошла на кухню.

— Почему босиком? — строго спросил Най стоя ко мне спиной и нарезая колбасу.

— Все-то ты знаешь, — проворчала я и села на высокий барный стул. — Нааай — протянула я.

— Чтооо? — в том мне отозвался супруг.

— А я сильно Сибиллу стукнула? — мне было очень стыдно за это.

— Сильно, — как-то буднично ответил он и протянул мне бутерброд.

— Извини… — я виновато посмотрела на Анайдейе, но он улыбнулся мне и сел рядом.

— Передо мной не надо извиняться, — он спокойно смотрел на меня, — ешь.

Я откусила небольшой кусок от своего бутерброда. Аппетит пропал. Най смотрел на меня и ехидно улыбался. Потом засмеялся. Я показала ему язык и отвернулась.

— Не переживай, — хохотнул он, — папаня столько защиты на нее наложил, что у тебя не было шансов ее пробить и причинить маме вред. Забей!

— Я тебе сейчас знаешь куда этот бутерброд засуну?! — еле сдерживая улыбку, грозно сказала я.

— Кушай, давай и не балуйся, — Най встал и, поцеловав меня в макушку, вышел из кухни.

Я доела и хотела уже идти обратно в спальню, но по дороге наткнулась на Анайдейе. Вид у него был… я даже не знаю… смущенный что ли. Он что-то сжимал в кулаке. Не припомню, чтобы я видела его таким. Где же привычная ехидная моська с чертями в глазах?

— Аврора, — чуть колеблясь, начал он, — я хотел тебе отдать…

Он разжал кулак. На ладони лежало кольцо. Мое обручальное кольцо. Я протянула руку, но на полпути застыла.

— А почему ты отдаешь мне его только сейчас? — все также застыв с протянутой рукой, спросила я.

— Я его слегка доработал… — он продемонстрировал мне кольцо на правой руке, — когда мы поженились, я не знал что ты Белокрылая. Вернее, что ты такая сильная. Видишь, — он приблизил кольцо к моим глазам, — здесь была лилия, а теперь…

— Она переплетается с каллой, — перебила я Ная, забирая свое кольцо, чтобы разглядеть получше.

Я пошла в свою комнату, включила свет и, усевшись на кровать, начала изучение драгоценности. Судя по всему это платина… тонкая лилия тянулась и стеблем пересекалась с изящной каллой. Гравировка шикарная. Я повертела колечко в руках и, оглядевшись (в комнате я была одна, ну если не считать собак и котенка), надела кольцо. Вытянула правую руку и полюбовалась. Кольцо смотрелось очень романтично и нежно на моей белой руке.

— Я должен надеть его на твой пальчик, — Най стоял у двери, а я вздрогнула, опять подкрался, — иначе не сработает.

— Что не сработает? — я встала с кровати, сняла кольцо и протянула его ехидному брюнету.

Анайдейе снял свое и протянул мне, я взяла и вопросительно посмотрела в карие глаза супруга. Он взял мое колечко и ловко надел на мой безымянный палец правой руки. Я нерешительно проделала ту же процедуру с его кольцом и рукой.

— А теперь ты должна меня поцеловать, — Най ехидно улыбнулся.

— А ты значит, не должен? — также ехидно спросила я — это все мне, что ли надо?

— Хорошо, — он протянул левую руку, — отдавай кольцо.

— Чего это вдруг? — возмутилась я. — Ааа… то есть на.

Я начала снимать кольцо, но оно никак не снималось. Потом и вовсе колоться начало.

— Что за шутки? — нахмурилась я. — Сними его!

— Не хочу, — брюнет воспользовался моим замешательством и поцеловал в губы. — Теперь точно не снимется.

— Ты опять меня обманул! — я уперла руки в бока. — Как с тобой бороться?

Анайдейе все также ехидно улыбался. Я сначала хотела на него обидеться, но потом не выдержала и тоже его поцеловала. Чего уж теперь-то? Все, попалась.

— Все равно ведь поцеловала, — Най обнял меня, — зачем надо было сопротивляться.

— Бу-бу-бу! — передразнила я его. — А как ты его раньше с меня снял?

— Отрезал тебе палец, — Най снова меня поцеловал, — снял кольцо, — еще поцеловал, — Лисса палец пришила.

— Я тебе сейчас голову оторву, — я закинула руки ему на шею, — вытрясу оттуда все глупые мысли и попрошу Лиссу пришить.

— Если ты вытрясешь глупые мысли, то пришивать голову уже смысла не имеет, присмотри горшок посимпатичнее.

Я засмеялась. Най снова полез целоваться.

Комнату осветили бледно-серые лучи солнца, пробившиеся сквозь тяжелые свинцовые тучи. Мы с Наем соскребли себя с кровати и повели сонных псов на прогулку. Фобос назло нам шел прямо через грязь и лужи. Дэймос зевал и вообще отказывался реагировать на внешние раздражители, то есть на меня. От очередной неудачной попытки завязать игру с собаками меня оторвал телефонный звонок. Кому не спится в такую рань?

— Привет, — пропела мне в ухо подружка. — Спишь, небось!

— Нет, — устало выдохнула я, — выгуливаю доберманов и… молодого человека.

— Вау! — воскликнула Тамарка. — Ты, я смотрю, зря времени не теряешь! Я тебе вот чего звоню. У меня компьютер полетел.

— И что ты хочешь, чтобы я его поймала? — хихикнула я в трубку, Най засмеялся. — Закрой окно, чтобы совсем не вылетел!

— Балда ты! — наигранно обиженно проговорила Пупыркина. — У меня горе, а тебе смешно! Мне курсовую надо делать! Спаси меня!

— С чего ты взяла, что я великий системный администратор? — спросила я посмеявшись.

— Машину же чинила сама, — Тамарка удивилась моей глупости. — Спасай, а?!

— Хорошо, — я лукаво посмотрела на Анайдейе, — есть на примете один рукастый умелец. Я приеду к тебе через час. Чао!

— И кто же этот «рукастый»? — ехидно поинтересовался «умелец».

— По-моему я достаточно прозрачно намекнула на тебя, — я уперла руки в бока, — разве нет?

— А что мне за это будет? — Най подошел ближе и прищурился.

— А почему бы не помочь бескорыстно и безвозмездно? — мои слова натолкнулись на хитрый взгляд супруга, я вздохнула: — Хорошо, что ты хочешь?

— Желание, — проходя мимо, шепнул мне на ухо Анайдейе.

— Какое? — удивилась я, поворачиваясь и глядя вслед брюнету, который уже рысил вдоль леса в компании двух наших собак.

Пробежку затеял, бякость такая! Я не особый любитель подобного спорта, а что делать. Я потихоньку трусцой побежала за ними. Естественно скоро у меня сбилось дыхание и закололо в боку. Стыд какой! А еще самородок! Я остановилась, чтобы отдышаться. Вокруг ни души. Только влажный лес и я. Ах да. Еще грязь под ногами. Я снова побежала. Ная и доберманов уже и след простыл. Было скользко, и меня нисколько не удивило мое позорное падение. Больно не было, а вот вся моя правая сторона покрылась отличным слоем сырой земли, травы и листьев. Я осторожно и потихоньку начала вставать, снова поскользнулась, и теперь уже вся моя спина и… филейная часть… а все там было и грязь, и листья, и трава. Теперь я могу сидеть в засаде. Камуфляж готов! Счет, пожалуйста!

Я решила больше не рисковать и просто пошла домой. Пусть этот темный с собаками носится по лесу, сколько влезет, а я уже набегалась или, вернее, добегалась. Всем прохожим и водителям проезжающих мимо машин я отвела глаза. Най догнал меня у подъезда. Он вроде как даже внимания не обратил на мой плачевный вид.

— Не ушиблась? — только и спросил брюнет, когда мы проходили мимо охранника и вызвали лифт.

Ответить мне помешал телефон. Я брезгливо сунула руку в карман и достала орущую технику (телефон, кстати, совсем не пострадал):

— Алло, — чуть раздраженно сказала я.

— Здрасьте! — быстро заговорила незнакомая девушка. — Это вы венец безбрачия снимаете?

— Нет, — опешив, ответила я, — вы не туда попали.

— Простите, — девица положила трубку.

Через полминуты звонок повторился. Я еще раз ответила, что не занимаюсь проблемой безбрачия. Най посмеивался в кулак.

— Я пойду переодеваться, — буркнула я, проходя мимо Анайдейе, он поймал меня за руку и прижал к себе. — Что ты делаешь? Ты же испачкаешься…

Он меня поцеловал в губы.

— Балбес! — фыркнула я, но мое раздражение прошло.

— Знаю, — он еще раз поцеловал меня, — зато ты у меня самая красивая! Даже после валяния в грязи.

— Я из-за тебя опоздаю к Тамарке, — я попробовала вырваться из цепких темных рук, а шиш тебе.

— Подождет… — дальше снова последовали поцелуи.

— Мне еще собак мыть, — наконец отлепив от себя уже практически такого же грязного Ная, проворчала я, — иди, переодевайся.

Дэй гавкнул, сидя в ванне, Фобос начал зевать и специально, весь грязный, улегся на коврик в ванной.

— Тебе бы тоже не мешало, — брюнет начал расстегивать мою куртку, — сменить наряд.

— Я сама справлюсь, — сняв куртку, ответила я и, закатав штаны до колен, пошла мыть доберов.

Спустя двадцать минут собаки были чистыми, чего нельзя было сказать обо мне. Поднялась в свою комнату. Там щеголял Най с голым торсом. Я полюбовалась пару секунд и пошла переодеваться в гардеробную. Я хотела уже скинуть грязные брюки, но потом заметила, что Най зашел вместе со мной.

— Выйди, — скомандовала я, он прислонился к косяку. — Иди в свою квартиру и надень что-нибудь. Нам уже ехать надо.

— Я тут останусь, — ответил он.

— Но… — я даже не сразу нашлась, что ответить, — пожалуйста, я же не умею компьютер налаживать. Обещаю я тебе это твое желание, только поедем со мной, а?!

— Желание, само собой, — он подошел ко мне, — но я не поеду. Я через тебя буду чинить несчастную технику.

— Хорошо, — я пожала плечами, — а теперь дуй отсюда.

— Почему ты меня стесняешься? — чуть возмутился он.

— Сам напросился, — я завладела волей супруга и заставила его отвернуться, да так и стоять, пока не сменю одежку.

У Тамарки я справилась быстро. Вернее Най, он смотрел моими глазами на замученный подружкин ноутбук. Он мысленно говорил мне, что нужно делать. Потом мы с Пупыркиной обсуждали всякие женские штучки, делились новостями и так далее. Она спросила, когда я собираюсь закрасить свою «собачью упряжку». Мою машину теперь все так называли. Спасибо Валере. Он расстарался превратить серьезный «Туарег» в самую настоящую «собачью упряжку». Со всех сторон на машине были нарисованы волки. Красиво, не спорю, но… вот именно, что но…

У Тамарки я просидела до двух часов дня. По дороге домой был еще один странный звонок:

— Алло, — ответила я.

— Здравствуйте, — девушка на том конце очень стеснялась, — это вы возвращаете неверного мужчину домой?

— Нет, — вздохнув, ответила я, — к сожалению не я. Где вы взяли этот номер?

— В газете, — девушка совсем стушевалась, — простите за беспокойство.

Она отключилась, но сразу же перезвонила. Я еще раз ее расстроила. Что происходит, люди?! Это чья-то шутка?! Поймаю, придушу…

Дома меня ждал все еще полураздетый Най, два красавца Фобос и Дэймос, кошка с характером Пынька и обед. Все было чудесно. Пообедав, я пошла капитально отмокать в ванну. Потом мы с Анайдейе смотрели телевизор, разлегшись на диване в его квартире и укрывшись теплым пледом. Вечером нагрянули Аластор, Лисса и Пойна. Ушли они уже глубокой ночью.

Снилась мне Ювента. Она грустно смотрела на гобелен, который сейчас висит в зале, где недавно устраивали светлую конференцию. Ювента тянула к нему руку, и он пропадал, убирала руку, и гобелен появлялся вновь. Потом все вокруг охватило пламя. Мне стало невыносимо жарко и… я проснулась. Причина жара стала ясна…

Вокруг меня лежали демонята. Они забавно тоненько храпели. Ная рядом не было. Я осторожно скинула с себя одеяло и начала тихо сползать с кровати. Нашла халат и пошла на кухню. Очень хотелось пить. Кухня была пуста. Собаки тоже отсутствовали. Только Пынька лениво зашла на кухню и демонстративно уселась у своей миски. Я достала ей кильку из холодильника. Она быстро съела ее и снова со скорбным видом уставилась на свою миску. Вторая и третья рыбки тоже привели к такому же результату. Я усмехнулась и поставила чайник. Моя возня на кухне разбудила Смарага. Он, потягиваясь и зевая, пришлепал на кухню и ловко запрыгнул на стул.

Я подошла к нему и погладила по маленькой горячей голове. Он замурлыкал, почти как кот. Пынька обиженно мяукнула и запрыгнула на соседний стул — мол, я тоже так умею, давай меня тоже гладь. Я улыбнулась и, взяв ее на руки, принялась наглаживать.

— Как поживает Сибилла? — чайник вскипел и я, положив кошку на стул, пошла наливать себе кофе, демоненку я ничего предлагать не стала, он все равно откажется, мотивируя это тем, что он подобное не употребляет.

— Танатос ее замучил! — тонко хихикнул он и облизнулся — Прохода ей не дает.

— Заботится, — протянула я и села рядом, — что в этом смешного?

— Ага, заботится, — Смараг захихикал еще сильнее, — он ей уже самостоятельно ходить почти не дает. Дышит рядом через раз. Все кругом стерильно. Дети рядом с матерью вахту несут. Заботится он, ага!

— М-да, это перебор, — хихикнула я, — а ты как вырвался в гости?

— Нас Анайдейка послал присмотреть за тобой! — нехотя пискнул демоненок и смешно зачесал правое ухо.

— Зачем? — удивилась я.

— Он ушел на работу и собак увел. — Смараг уже весь начал чесаться. — Надо же кому-то тебя охранять или от тебя охранять, — прищурился он и снова зачесался.

— Что с тобой? — забеспокоилась я, происшествие с Сашей сделало меня более внимательной к ближним.

— Мыться надо, — тяжко вздохнул он и опустил маленькие черные глазки.

— Идем, — я допила кофе, — я тебя помою.

— Нееее, — замотал головкой Смараг, — ты мой друг! Я не хочу тебя обижать. Я сам… потом… чуть позже. — И совсем тихо добавил: — Наверное. И вообще это ты грязнуля… моешься каждый день!

— Как хочешь, — я рассмеялась и помыла чашку, — ты не знаешь, когда Най вернется?

— Соскучилась? — ехидно спросил демоненок, спрыгивая со стула, — захочешь завести деток, Танатосу ни слова…

Я засмеялась, представляя себе, как Танатос отгоняет от меня Ная за то, что тот руки не вымыл и не сжег кишащую микробами одежду на церемониальном костре.

— А все-таки, — еще раз решила я спросить, — когда он вернется и что за работа?

— Ты же знаешь какая у него… хм… работа, — Смараг опять начал чесаться, — того уб… устрани… этого… напугай. Рутина.

Проснулись остальные демонята и, звонко стуча по полу коготками, прибежали на кухню и обняли меня за ноги. Потом они отлепились от меня, вернее, я их отогнала, ибо от них шел почти невыносимый жар. Сабакт и Синтриб тоже начали чесаться. Я не выдержала и погнала их в ванную. Они пищали и упирались, но я была непреклонна. Загнав их в душевую, я включила горячую воду и закрыла дверь.

Демонята сначала принялись верещать и ругаться на каком-то непонятном языке, но спустя минут десять успокоились и, похватав всевозможные бутылки и баночки, принялись намываться, урча от удовольствия. Раньше в Найкиной ванной был шампунь и гель для душа, ну еще бритвенные принадлежности. После нашего воссоединения его ванная обогатилась. Куча шампуней, в том числе собачьих, кремов, масок и прочего жизненно необходимого барахла! Я вышла, чтобы не мешать демонятам. Побродила по квартире. Переоделась и уселась на диван, потом улеглась и закрыла глаза. Я задремала.

Вырвал меня из объятий Морфея стук семенящих по полу коготков. Открыв глаза, я наблюдала следующее. Смараг, завернувшись в большое синее полотенце, которое тянулась за ним, шел с вымазанной белой глиной мордочкой. За ним Синтриб с полотенцем на голове, которое все время падало, шел и пытался отодрать маску-пленку со всего своего маленького тела. Завершал процессию Сабакт, ему полотенца не досталось, и он просто нарядился в халат Анайдейе, он практически весь тянулся за ним по полу. На голове мочалка, а в руках моя зубная щетка.

Мой смех ввел их в замешательство. Пынька высокомерно фыркнула и начала вылизываться, лежа чуть подальше от меня на диване. Я пошла посмотреть, цела ли ванная, но все обошлось. Пара луж и кругом пена для ванны. Со всем этим я справилась минут за пятнадцать.

— Смараг, — позвала я, когда демонята уже обсохли и под моим суровым взглядом повесили полотенца сушиться куда положено, а Смараг уже смыл маску со своей моськи, — ты что-нибудь знаешь про украденную клетку?

— Ой, там кошмар… эээ, какую клетку? — он залез ко мне на колени, от него приятно пахло моими духами.

— Давай не темни, — я погладила его по ставшей мягкой спинке, — мне и так ничего не рассказывают.

— Ну… это… как сказать… короче… там кое-что очень страшное, — демоненок растекся по мне, — кто-то украл, да вот только ключик не нашел…

— А где этот ключик? — вкрадчиво поинтересовалась я, второй рукой уже наглаживая Сабакта.

— А никто не знает, — пискнул Синтриб и прижался к моим коленям.

Мне снова стало жарко, и я легонько отогнала демонят и поднялась с дивана. Опять я знаю меньше всех. Лилейные ничего не говорят мне и не объясняют. Саша пришел проверить, не я ли прихватила клетку с чем-то очень страшным. Раз меня подозревают, то я имею какое-то отношение к этой истории. Сама еще не знаю какое, но имею.

Зазвонил телефон, я отправилась на его поиски. Опять незнакомый номер:

— Алло, — ответила я.

— Это вы из запоя выводите? — прохрипел мужчина в трубку. — Мне очень надо!

— Нет, не я, — я уже начинала злиться, — где вы вычитали этот номер? В газете?

— Нет, — мужчина как-то совсем без сил ответил мне, — на столбе объявление висело, ну я и…

— Ясно, — перебила я его и зло заговорила в трубку, — значит так! Еще одна рюмка водки или иного напитка крепче кефира и вы, уважаемый, будете вечно гнить в третьем круге ада и вечно мыть лапы Церберу!

Я сбросила вызов. Меня страшно разозлил этот нелепый звонок. Кто-то очень хочет сделать мне гадость, и когда я узнаю, а я узнаю, кто это… я его… от додумывания этой мысли меня отвлек шум в коридоре. Най вернулся домой. Я обрадовалась и пошла встречать супруга. Хотела обнять его, но тошнотворный сладкий запах меня остановил.

— От тебя пахнет смертью, — прошептала я.

Анайдейе пожал плечами и прошел мимо, поцеловав в лоб. Доберманы последовали за ним в ванную. Противный запах шел и от них. Меня начало мутить. Побежала на крышу. Мне нужен свежий воздух… вихрем влетев на крышу, я остановилась, только наткнувшись на перила. Смараг появился рядом. Я пришла в себя, мне полегчало. Не знаю, сколько прошло времени, я уже начинала замерзать, но возвращаться в квартиру не хотелось. Появился Най. Он подошел и обнял меня. Противный запах выветрился. Слава Богу!

— Надеюсь, ты никого не затравливал собаками, — тихо сказала я.

— Нет, я сам все сделал, — он усмехнулся, — вывел псов на прогулку, и подвернулась работа, заходить домой было лень. Все хорошо?

— Да, — я отошла от него, — я верю, что тот, кого ты… короче, я уверена, что ты все правильно сделал. Только в следующий раз проветрись, перед тем как идти домой.

— Я не думал, что ты такая чувствительная, — Най взял меня за руку и повел вон с крыши, — прости, учту.

— Най, — я уткнулась носом в его рубашку, — мне сон приснился, и в нем Ювента просит забрать у светлых гобелен. Можно?

— Забирай, — засмеялся он, — я не против. Вот только тебе не у меня надо о подобном спрашивать. Ты у своих светлячков узнай.

— Ты прав, — я сильнее к нему прижалась, — глупо получилось.

— У меня есть для тебя сюрприз, — спохватился брюнет, — поехали. Я тебе одно замечательное место покажу.

Наши с Анайдейе понятия замечательного места явно в корне расходятся. В моем понимании это тихое укромное местечко вдали ото всех, как например, то место на реке или что-то в этом роде, а вот Най понимал это как скалодром. Ага, я тоже в шоке. Когда мы пришли туда, Найка выдал мне экипировку и отправил одеваться. М-да, товарищи. Теперь я собой представляла понятие три степени защиты! Шлем, наколенники и перчатки. Потом он напялил на меня все, что полагается для страховки, и развернул лицом к стене, на которую подразумевается залезать. Уже под самым потолком находился Аластор. Он, кстати, был только в рваных широких джинсах и такой же рваной футболке и никакой страховки. Еще Най мне выдал что-то навроде чешек, только на четыре размера меньше. По его словам, это для того, чтобы ногами лучше держаться. Делать нечего — я полезла. Боязни высоты у меня никогда не было, а вот боязнь переломов и просто боли была всегда.

Аластор успел спуститься, предложить подвести наверх на своем могучем плече и снова забраться под самую крышу. Я как завороженная наблюдала за его действиями. Он как кошка и мартышка в одном флаконе. Я опомнилась и тихонько начала свое покорение вершины. Най меня страховал. Первый метр дался почти без жертв, а вот дальше было сложнее. На трех метрах я сорвалась вниз, но страховка… что тут скажешь, страховка спасла.

Спустя, наверное, час появились Сумман, Зелос и Иалем. Братья-близнецы поглумились надо мной, получили за это по паре слабеньких невидимых ударов. Я уже могла вытворять подобное, даже находясь спиной к тому, на кого надо напасть. Забравшись где-то метра на четыре или пять, я устала и сорвалась вниз. Най потихоньку опустил меня.

Я пошла переодеваться, парни решали, чем заняться дальше, а Аластор, как заведенный, лазил по стене туда-сюда. Все при деле. Переодевшись и умывшись, я посмотрела на себя в большое зеркало, которое висело в раздевалке. Глаза были серыми с чуть заметным желтым ободком у зрачка. Зазвонил телефон. Я уже настороженно достала вопящую технику из сумки, но обошлось, звонил Валера, хотя, может это даже хуже:

— Алло, — отозвалась я.

— Привет, эээ… — бывший замялся. — Как ты?

— Все отлично, — усмехнулась я, долго же он мне не звонил, месяц, наверное, — это не ты, случайно, решил пошутить надо мной и везде расклеил объявления с моим номером?

— Нет, — опешил Валера, — че за предъявы? Я те че клоун, так делать? Я вообще тебе по делу звоню.

— Хорошо, — я снова уставилась на себя в зеркало, — прости, что ты хочешь?

— Я девушку себе нашел, — Валера замолчал.

— Поздравляю, — я пожала плечами, хоть он и не мог этого видеть, — я рада за тебя.

— Мне нужно твое мнение, — бывший волновался, — я ее тебе покажу, а ты скажешь, подходит она мне или нет.

Я чуть телефон не выронила. Чего он хочет?! Чтобы я кастинг провела что ли? Почему я?!

— Ты настолько доверяешь моему мнению? — ехидно спросила я.

— Ты же говорила, что ты мне не подходишь, — Валера тоже вернул привычные нотки в голосе, — значит, знаешь, кто подходит. Короче. Вам просто стрелку забить или ты из засады поглядишь?

— Из засады, конечно, — я развеселилась, — мне нужна палатка, бинокль и фляжка с ромом.

— А бинокль обычный полевой или с ночным видением? — Валера заговорил деловым тоном.

— Я шучу, Валера, — я засмеялась в трубку. — Какой ты наивный. Давай так. Ты сегодня, где-то через час, приведешь ее в кафе «Сорренто», я уже буду там. Я погляжу со стороны на нее, а потом, если понадобится, сама подойду, и ты изобразишь великое удивление.

— Лады, — Валера был доволен, — насколько великим должно быть удивление?

Я закатила глаза.

— Валера, — я заговорила строже, — не воспринимай все настолько буквально. Просто ты будешь удивлен. Только не говори, что я твоя бывшая. Не к чему твоей пассии знать такое. Понял?

— Понял, — буркнул он. — Бывшая. Мы даже не поцеловались ни разу.

— Вот и хорошо, — я вздохнула. — Через час в кафе. Особо не торопись. Чао!

Я вышла из раздевалки и наткнулась на Суммана. Как всегда, элегантный и стильный. Залюбуешься.

— Все уехали, — поведал он мне, — так что тебе придется идти в кафе «Сорренто» со мной.

— А куда все уехали?

— Отец зачем-то семейное собрание организовал, — Сумман закатил глаза.

— А ты что, не семья? — улыбнулась я.

— А я должен бдеть безопасность самородка, — так же улыбнулся мне сногсшибательный блондин.

— Давай, бди. Тебе не привыкать. — Я пошла к выходу, по дороге натягивая куртку. — Самородок идет… едет в кафе!

— Пока ездил по городу нашел забавное объявление… Гляди! — темный поставил чашку на стол и сунул руку в карман.

Мы сидели в уютном кафе и распивали вкусный чай, Сумман протянул мне ярко-желтый листок с изображение цыганки с хрустальным шаром, внизу было написано: «Сниму сглаз, выведу из запоя и избавлю от любой иной зависимости, верну неверного в дом и сниму венец безбрачия. Предскажу судьбу и привлеку удачу. Заговоры от болезни. Привороты и целебные зелья».

— И мой номер под всем этим, — я откинула листок от себя, — кто это придумал?

— Это у тебя надо спросить, — Сумман спокойно взял свою чашку, — ты у нас все знаешь.

В этот момент зашел Валера в обнимку с девушкой. Если можно так назвать явную представительницу древнейшей профессии, и я говорю не о воровстве… Так вот эта падшая женщина, обесцвеченная блондинка, с красной помадой, в короткой джинсовой юбке и в высоких сапогах до колен. Сверху девица накинула коротенькую кожаную курточку кроваво-красного цвета. Я поморщилась. Сумман сделал вид, что заинтересован данной особой и проводил ее взглядом. Я попыталась пнуть его под столом. Он тихо засмеялся.

— Слушай, твой качок совсем не умеет выбирать женщин, — поделился впечатлениями блондин. — Сначала ты, потом… это.

— Так, — я взяла свою чашку, — значит, твой брат тоже сделал неправильный выбор?!

— Нет, он как раз угадал, — Сумман подмигнул мне, — я бы не стал отдавать брата кому попало.

— Ты просто мастер комплиментов, — прищурилась я, но рот сам растянулся в улыбке, — как Валере тонко намекнуть, что эта мадам — не его дама сердца?

Темный только плечами пожал и хитро на меня уставился.

Я замолчала, обдумывая план действий. Валера с крашеной девицей сели в другом конце зала, и мне было их не видно, но я отлично слышала их мысли. Валера, наивное дитя, думал, что она красивая и яркая, а вот девушка мысленно считала, сколько всего он сможет ей купить и как легко его обмануть. Нет, прямо тут говорить ничего нельзя. Зная, какой Валера настырный, надо чтобы он в ней разочаровался.

В кафе играла музыка, и я решила по обычаю погадать, авось что-нибудь прояснится. Значит так… разминка… я в колбе… незачем Сумману знать о моих мыслях… кстати, Сумман! Какой он этот самый Сумман? Та песня, что играла, пока я придумывала вопрос, закончилась и началась новая… вернее старая песня «Шелковое сердце». Я хихикнула, а вот улыбка с лица блондина пропала, и он укоризненно посмотрел на меня. Ведь он не может читать мои мысли! Не может! Как он догадался?!

— Я тебе уже отвечал на этот вопрос, — Сумман говорил строго, — мне не нужно читать твои мысли, что бы знать, что ты думаешь. У тебя на лице все написано и особенно в глазах. Просто нужно уметь читать.

«Шелковое сердце не пылает и не болит… никогда не будет любить!» раздавалось на весь зал. Мне стало стыдно. Я опустила голову и сосредоточилась на Валере и его обесцвеченной проблеме. Потом встала и пошла прямо к ним.

— Валерочка! — пропела я и полезла с ним обниматься. — Как я рада тебя видеть!

— Привет! — обалдело ответил он и легонько отодвинул меня от себя. — Ты, что здесь делаешь?

— Я тут с парнем, — я указала рукой на все еще достаточно хмурого Суммана, — он мне чай купил и пироженку. Хоть поем нормально. А за тебя сегодня кто заплатит? Ой, здрасьте! — прощебетала я вульгарной девушке, она удивленно хлопала накрашенными ресницами. — Вы моего братика покормите, очень вас прошу. Ему еще машину обратно в гараж толкать. Бензин сейчас очень подорожал. — Я увидела Валерины ключи от машины на столе, и меня понесло. — Ой, а ты опять на служебной девок катаешь?! Ох, Валерка, смотри, попадешься, и выкинут тебя! А ведь такая хорошая работа у тебя! Водитель! Гордо звучит.

— Девушка! — капризно воскликнула девица. — Вы что-то путаете! Валерочка очень обеспеченный молодой человек… а еще он очень умный и красивый!

— Он и вас обманул?! Где, по-вашему, он всю эту красоту нарастил? — я указала на мускулистые руки Валеры. — Это он грузчиком с тринадцати лет пашет! — Я отвесила Валере подзатыльник. — Как не стыдно! Работать надо, а не доверчивым девушкам головы морочить! Хорошо, что я тебя увидела. А ну, марш на работу! Но вот платить за ваш заказ придется вам, — я обратилась к совсем опешившей девице.

Я вернулась к своему столику, но Суммана уже и след простыл. Подошла официантка и сообщила, что «мой кавалер» счет оплатил и ждет меня в машине. Я пошла на выход, краем глаза и уха наблюдая, как девица устраивает скандал Валере.

Сумман действительно ждал меня в своем «Бентли». Он снова улыбался и выглядел вполне довольным, но все эти лишь маскировка. Я чувствовала, что это маска, которую он надел, чтобы скрыть свое внутреннее состояние. Возможно, я его обидела и, пожалуй, мне надо извиниться. Села в прогретую машину, и мы поехали, но, судя по направлению, не домой. Я не стала любопытствовать, закрыла глаза и задремала.

Мне приснилась Ювента, она снова указывала на гобелен. Потом она показала мне, как Диспатер дарит его ей, когда они оба были живы. Так вот почему она так хочет его забрать. Это подарок от любимого мужчины. Потом она подошла ко мне, и ее привычный мягкий взгляд сделался колючим. Она требовала от меня забрать гобелен из зала светлых, а как я должна это сделать, ее не волновало. Потом она протянула мне каллу, я вытянула руку, чтобы взять ее, но Ювента с силой схватила меня за запястье.

— Я добуду гобелен! — закричала я. — Обещаю!

Кричала я наяву. Сумман слегка приподнял брови, чуть повернув голову ко мне. Видимо так он спрашивал «Чего орешь?». Я тряхнула головой, приподняла рукав куртки и полюбовалась на свое запястье… проступили отличные четкие синяки от тонких, но сильных пальцев Ювенты.

Я обратила внимание на дорогу. Судя по пейзажу, мы уже вне черты города. Вечно Сумман меня увозит в глушь. Я усмехнулась, но промолчала. Блондин не обращал на меня внимания. Он смотрел вперед и думал о своем. Я решила зря времени не терять…

«Саша!» — мысленно позвала я.

«Да, я слушаю», — сразу же отозвался он.

«А можно мне забрать тот гобелен с изображением Ювенты?» — поинтересовалась я.

«Тот, что в зале висит?» — Саша сильно удивился моему вопросу — «По сути, он принадлежит твоему роду… ты лучше Романыча спроси».

«Хорошо! Спасибо», — ответила я.

Мне было даже как-то неудобно ментально спрашивать о подобном, но делать нечего.

«Владимир Романович! Мне нужно Вас спросить!» — деликатно обратилась я.

«Спрашивай, Аврора!» — раздался в голове спокойной мужской голос.

«Мне хотелось бы взять гобелен, где изображена Ювента», — осторожно начала я, — «Ювента хочет его забрать».

«Это наша реликвия. Мы не можем ее вот так отдать. Она дает нам силу», — слегка с нажимом ответил мне Владимир Романович. — «Мы спасли этот гобелен от пожара и теперь он наш. Прости. Разговор закончен».

Они спасли… ага, как же… Ну да ладно, это не суть важно. Как мне теперь спать ложиться? Ювента меня скоро на ленточки резать начнет. Ладно, разберемся. Я уставилась в окно. Темно-серые тучи, казалось, стелились по дороге, но дождя не было. Что же мне делать? По-хорошему не получается добыть для Ювенты гобелен. Я глубоко вздохнула.

— Одно твое слово, — подал голос Сумман, — и мы его украдем.

— Кого? Гобелен? — я повернулась к нему. — Так нельзя.

— Ты Аластору тонко намеки, — блондин развеселился, — и он тебе еще и мебель попутно прихватит.

— Сумман, — строго сказала я, — это воровство. Я на такое не пойду.

— А тебе и не надо, — он на секунду повернул голову ко мне, и потом снова уставился вперед, — ты нас только приведи в этот зал светлых. Дальше мы сами.

Я не стала больше ничего говорить. Как это ни прискорбно, но Сумман прав. Может, поговорить с Ювентой? Сдался ей этот кусок ткани! Как она его в свой загробный мир заберет? У меня заболела голова. Я приложила к вискам указательные и средние пальцы. Как там меня Лисса учила? По часовой и вытягивай боль. Так она говорила. Я проделала все это, и, действительно, мне стало легче. Ощущения словно из головы вытаскиваешь две тонкие ниточки, а вместе с ними боль. Сумман усмехнулся, заметив мои телодвижения.

— Ты уже пообещала достать гобелен, — снова заговорил Сумман, — выбора у тебя теперь нет.

— Всегда ты все слышишь и знаешь, — проворчала я и снова отвернулась к окну.

— Меня чуть из машины не выкинуло твоей звуковой волной! — блондин засмеялся. — Ты так громко закричала.

— А я тебя сейчас точно выкину, — вздохнула я, — что ты как змей-искуситель?!

— Ты дала обещание, — Сумман пожал плечами, — светлые, в этом плане, даже хуже темных. Так что…

— Куда мы едем? — решила я сменить тему.

— Вперед.

Я щелкнула пальцами, и машина резко затормозила. Мы оба чуть носы себе не переломали, но обошлось. Спасибо ремням безопасности. Этот прием я выучила сама, без посторонней помощи. Так на всякий случай. Мимо нас пронеслось несколько истошно сигналящих машин, обильно поминая наши с Сумманом семьи вплоть до Диспатера.

— Мило — довольно спокойно произнес Сумман и попытался завести машину.

Не тут-то было. Самородок не признает полумер! Все или ничего! Вот мой девиз! Я еще раз щелкнула пальцами, и машина помчалась дальше. Сумман мигом взялся за руль и, улыбнувшись, повез меня дальше.

— Мы едем к тому месту, — спустя минуту поведал он, — где какое-то время жили твои предки. Достаточно противоречивая информация, но грех ее не проверить.

— Вот так бы сразу, — бодро ответила я.

— Ляля, — чуть улыбнувшись, сказал на это Сумман, набирая скорость.

Ехали мы долго и молчали. Каждый думал о своем или об одном и том же? Меня так и распирало спросить про украденную клетку и почему все первым делом подозревали меня? Как мне добыть гобелен? И вообще… почему я опять ничего не знаю и до всего мне нужно доходить самой и сугубо своими силами?!

Я разглядывала тучи, так и грозившиеся пролить на землю тонны воды. Звонок телефона оторвал меня от созерцания неба. Звонил Валера:

— Алло, — отозвалась я.

— Ну, Аврора! Удружила! — проорал мне в ухо бодидебилдер. — Эта девка мне еще час мозги выносила и на все кафе орала какой я гад и… — Валера запнулся видимо вспоминал яркие эпитеты, услышанные в свой адрес от крашенной мадам, — короче. Ты меня круто перед ней опозорила.

— Ты хотел мое мнение, — я зевнула, — и ты его получил. В чем претензия?

— Значит так, девочка, — Валера старался говорить грозно, — раз ты такая умная, значит сегодня вечером, поглядишь на еще одну девушку. Только больше без выкрутасов!

— Я тебе что сваха? — засмеялась я. — Валера, у тебя вообще сколько вариантов? Давай ты их всех на площади соберешь, и я на всех разом посмотрю. Устроим широкомасштабные смотрины.

— А они все разом не передерутся? — настороженно поинтересовался качок. — Девки не любят конкуренции.

— Я шучу, — уже спокойно ответила я, — я не знаю когда буду в городе…

— А чё за мужик с тобой был? — сразу же перебил меня Валера. — Где предыдущий?

— Это был брат моего предыдущего, — ответила я и сразу же поправилась, — вернее настоящего, того кто со мной в данный момент.

— Ты уж постарайся поглядеть на девочку, — почти ласково попросил меня парень, — а я парней напрягу, чтобы они посрывали бумажки про тебя. Их кстати очень много… Я тут обратил внимание.

— Договорились. Чао! — я сбросила вызов и уставилась на Суммана, который явно развеселился, слушая мой разговор.

— Может тебе агентство открыть? — явно не без издевки спросил блондин. — Назовешь его «Одинокие сердца» или «Стрела Купидона».

— Только в том случае если ты согласишься привлекать клиентов, стоя на улице в тунике и с маленьким золотым луком и стрелами… еще пара белых крылышек не помешает, и всем будешь раздавать красные сердечки…

— Значит, — почти серьезно ответил он, — ты голосуешь за название «Стрела Купидона»?

— Далеко еще? — проигнорировав шутливый вопрос, задала я свой.

— Уже приехали. — Сумман окончательно развеселился и свернул с дороги, заметно сбавив скорость.

Дальше мы ехали прямо через поле. Доехали до того места, где начинали расти кусты, и остановились. Блондин вышел из машины, я последовала его примеру. Опять я с обувью промахнулась. Придется Сумману меня таскать на руках. Он, только усмехнувшись, полез в багажник и достал от туда пару черных ботинок на устрашающей подошве. По-моему, это «камелоты», или как их там называют? Я с удовольствием переобулась, и мы вдвоем пошли искать нужное место. Шли мы не долго. Сумман порылся во влажной траве и показал мне торчащий из земли камень.

— Фундамент, — я присела на корточки, — вернее все, что от него осталось.

— Да, — Сумман встал, — есть что сказать?

Я глубоко вздохнула и положила руку на ледяной камень. Ничего. Мокро и холодно. Серый камень не хотел поведать что-либо про себя. Я даже не могла воссоздать образ дома. Пусто. Стерто.

— Кто-то все уничтожил, — я встала и сунула вмиг озябшую руку в карман куртки — Ничего не видно.

— Помнится, — Сумман подошел ко мне, — раньше тебя это не останавливало. — Он потянул за рукав, заставляя меня снова опуститься на корточки, и положил обе мои ладони на холодный и неприветливый камень. — Посмотри еще.

Я нахмурилась. Умный какой. Сиди, обнимайся с мертвым камнем, а я посмотрю, как ты тут окоченеешь. Ну, Сумман ты мне дорого за это заплатишь… Я сама себя одернула. Что со мной происходит? Мне самой интересно узнать все о воспоминаниях этого камня, а я начала закипать как чайник. Все! Успокойся, истеричка, и делай то что надо…

— Нот, — прошептала я. — Ты его знаешь? Кто такой Нот?

— Прадед, — Сумман все также прижимал мои холодные ладошки к бездушному камню.

— Чей?

— Мой, — ответил Сумман изрядно заинтересованно глядя на меня.

— Твой прадед жил семьсот лет назад? — я чуть на пятую точку не уселась от удивления. — А сколько Танатосу лет?

— Достаточно, чтобы всего один раз, но… — блондин сделал небольшую паузу и продолжил: — Лично видеть Диспатера и Ювенту Белокрылых.

— Твой прадед взял отсюда тот самый портрет, — воскликнула я, — его Диспатер попросил. Ювента…

У меня начало темнеть в глазах. Я начала оседать на мокрую траву. Сумман подхватил меня на руки. Во всем теле была слабость, но я не потеряла сознание. Перед глазами замелькали эпизоды развернувшихся здесь событий.

— Сумман, — еле ворочая языком, позвала я — кто такой Орф? Сын Нота?

— Да, — ответил блондин и убрал с моего лица волосы, которые бессовестно трепал холодный ветер, — поедем домой?

— Нет, — вдруг почувствовала я прилив сил, — нет, отпусти меня.

Сумман покорно опустил меня. Начался самый настоящий дождь. Я сама теперь полезла лапать камень.

— Нота убили за то, что он помогал моим предкам, — начала я говорить — Орф специально все затер, чтобы не узнали лишнего… Танатос… — я улыбнулась, — он был такой милый в детстве… Ладно, не важно. Диспатер совсем недолго жил здесь со своей женою. Выдал замуж дочь. Вот ведь бессердечный человек. Он отдал родную дочь первому встречному…

— Чтобы спасти, — тихо проговорил Сумман, стоя у меня за спиной, — почти сразу после этого его и Ювенту убили. Что еще скажешь?

— Не бросай меня! — вдруг закричала я, и горючие слезы потекли по щекам. — Не уходи, прошу тебя!

Сумман сразу же схватил меня за плечи, поднял с земли и резко развернул лицом к себе. Он внимательно начал изучать мое лицо. Я сама не понимала что происходит. Хотела сказать совсем другое, но, видимо, опять не вовремя попался чей-то след, и я в него угодила.

— Я умру без тебя! — продолжала я рыдать в голос. — Сумман сделай что-нибудь, — это я уже кричала по своей воле. — Останови!

Тут я уже снова потеряла над собой контроль, и, резко отпихнув от себя блондина, понеслась от него по полю. Он не пытался меня поймать просто бежал следом за мной.

— Сумман! — не в силах ни остановиться, ни прекратить бежать. — Кто-то решил покончить с собой и…

Я видела перед глазами комнату, и как девушка мечется по ней. Она одета в тоненький довольно короткий халат. Видимо из-за нее меня сейчас шарахает по полю. Она бежит на кухню хватает нож…

— А ну стой! — приказала я себе и той сумасбродке.

От удивления, что и я сама, и она послушались, я упала, но вовремя выставила вперед руки и почти не испачкалась. Сумман присел рядом опасаясь меня трогать.

— Где? — осторожно спросил он.

— Не уходи, — еще раз я сказала вместе с той отчаявшейся девушкой, — если ты уйдешь мне незачем жить… Сумман! Она решила зарезаться! Ударь меня! — я вдруг подумала, что это поможет. — Надо чтобы я потеряла сознание, и мы успеем ее остановить!

— Скажи куда ехать, — он все же поднял меня с земли, — дальше я сам.

— Ты ушел! Она опять оказалась сильнее, — снова закричала я. — Прощай жизнь! Сумман! Скорее! — дальше я прошептала примерный адрес, и он нажал мне на сонную артерию.

Я и та девушка, мы обе потеряли сознание, но не дали ей сделать роковую ошибку…

Открыла глаза я, лежа на чьем-то старом диване. Перепуганная девица сидела на полу напротив меня и судорожно всхлипывала, прижимая к себе большую подушку. Тут в поле зрения появился донельзя злой и раздраженный Сумман с двумя стаканами воды. Один он протянул мне, а второй бесцеремонно вручил незнакомке. Я приподнялась на локтях и жадно выпила всю воду. Девушка затравленно уставилась на меня и, еще раз всхлипнув, сделала несколько маленьких глотков.

— Чип и Дейл, черт возьми, — процедил Сумман и снова скрылся.

— Спасатели вперед, — хихикнула я и начала вставать с кровати. — Здравствуйте, — обратилась я к напуганной девушке.

Представляю, как выглядело наше появление. Точнее, я это видела. Девушка просто искрилась воспоминаниями. Вот Сумман, без труда нашедший нужный дом и квартиру, притащил меня на руках на пятый этаж, а дом без лифта, вышиб хилую дверь вместе с косяком и, быстренько пристроив меня на диване, отобрал нож у перепуганной девицы, которая начала приходить в сознание, лежа с ножом в руках. Она очнулась и попробовала кинуться на блондина, у девушки началась самая настоящая истерика. Сумману пришлось унимать драчунью. Потом она час или даже больше ревела у него на плече и рассказывала свою печальную историю.

Был у нее любимый человек. Очень непостоянный и ветреный. Постоянные измены и слезы — вот что было у этой бедняжки в течение двух лет их отношений. Она все ему прощала, и вот он очередной раз ушел к другой. По его словам «она покрасивее и побогаче. Прощай, детка!».

Я резко села на кровати.

— Это вы мне звонили недавно, чтобы я вернула блудного любимого? — осенила меня догадка.

Она затравленно поглядела на меня и кивнула.

— Поэтому я вас услышала. Я была вашей последней надеждой, и после моего отказа вы решили… Боже, как это глупо! — я чуть повысила голос. — Никто не стоит самоубийства. Еще не родился такой человек! Ясно?

Она опять начала плакать, но перед этим кивнула в знак согласия. Я вышла из комнаты и прошла на кухню. Там, с совершенно отрешенным видом, сидел Сумман.

— Почему ты такой злой? — спросила я, садясь рядом. — Ты же сделал доброе дело. Спас девушку.

— Я не зол, — он старался не смотреть на меня, — просто я хотел узнать про Белокрылых, а из-за этой… неудачницы мне пришлось на всех парах нестись черт знает куда и слушать о всех ее несчастьях.

— Еще и меня тебе пришлось… — я замялась, потирая шею, — таскать. Сумман, прости меня. Что мне сделать, чтобы ты повеселел? Я попытаюсь и так рассказать тебе, что смогу про Диспатера и Ювенту. Хочешь?

— Тебе надо сполоснуться и переодеться. — Он встал. — А то ты вся в траве.

— Надо сначала ее успокоить, — я кивнула в сторону комнаты, из которой были слышны сдавленные рыдания. — И вообще мог бы не ехать сюда. Ты же сам спросил ее адрес.

— Уж лучше так, чем потом ближайшие пятьдесят лет слушать твое ворчание по поводу моего морального облика и отзывчивости.

Сумман закатил глаза, но пошел за мной в комнату. Я села прямо на пол перед девушкой. Девица подняла на меня красные глаза и начала собирать в хвостик растрепанные светлые волосы. Я поискала глазами резинку, дотянулась до нее и протянула ее девушке. Она с опаской взяла ее и чуть-чуть привела себя в порядок.

— Меня зовут Аврора, — ласково сказала я, — А вас?

— Катя, — уставилась она на меня.

На вид ей лет двадцать пять. Худая до невозможности, с милым лицом и большими испуганными глазами.

— Так вот, Катя, — стала я говорить чуть жестче, — мы можем перейти на «ты»? — Она кивнула. — Катя послушай меня. Ты больше не должна думать о суициде! Ты перестанешь, как преданная дворняга, бегать за недостойным тебя человеком. Хватит страдать. Теперь ты умоешься, переоденешься и пойдешь гулять. — Я глянула в окно, дождь лил как из ведра. — Эээ, пойдешь гулять, когда будет солнечно. Тебе не нужен тот, кто тебя не ценит! Ясно?

Она чуть просветлела. Я оглядела комнату в сумерках. Все старое и потертое. Маленькая однокомнатная квартирка была пропитана горем и слезами. Гнетущая обстановка, а посреди стены со старыми выцветшими обоями висела большая фотография смазливого молодого человека. Я сразу поняла, что это тот по кому так убивалась Катя.

— Встань, Катя, — я протянула ей руку, она коснулась меня горячими ладонями, у меня руки как всегда были холодными. — Сними это фото. Давай — давай!

Она отцепилась от меня и выполнила мои указания. Сумман, развалившийся на диване, только усмехнулся. Катя протянула мне снимок в большой и красивой рамке.

— Вытащи фото из рамы и выброси, — ровным голос сказала я, — с этой фотографией ты выбросишь все свою привязанность и боль. Сделай это без сожалений и колебаний.

Она как завороженная начала неуклюже вытаскивать снимок и, проявив инициативу, разорвала его в клочья с едва уловимой улыбкой на лице. Она подошла к окну и выкинула все обрывки в открытую форточку. Потом повернулась ко мне лицом, и даже в темноте я видела, как засияли ее глаза.

— Спасибо, — проговорила она и, пройдя через всю комнату, включила свет.

Сиротливо висевшая лампочка тускло осветила скромное жилище девушки.

— Не за что, — улыбнулась я ей и обратилась к Сумману: — Пойдем?

Он охотно поднялся с дивана и быстро оказался в крошечном коридорчике, обулся и, одарив на прощанье Катю недовольным взглядом, коротко бросил:

— До свидания.

Блондин потащил меня вон из квартиры.

Обуваться мне не было нужды. Разуть меня никто не удосужился. Я так и лежала в обуви на диване у Кати.

Сумман, все еще достаточно хмурый, вез меня домой. Как бы мне его развеселить? От раздумий меня отвлек звонок Валеры, я, закатив глаза, ответила:

— Алло!

— Как там наш уговор? — хмуро поинтересовался он. — Пацаны посрывали твои картинки и даже одного распространителя поймали. Твоя очередь мне угодить.

— И что говорит распространитель? — оживилась я. — Удалось узнать, кто так шутит надо мной?

— Не-а, — хохотнул Валера, — прикинь, этот мил человек, как моих парней увидал, так сразу струхнул и побежал. Мои пацаны не подкачали и поймали мальчонку. Вот только зря они за ним гонялись. Паренек ни фига не знает, кто всю тему замутил. Пришлось отпустить. Так что там с твоей частью уговора?

— Валера, — вздохнула я, — я вся промокла и устала…

— Не юли, девочка, — перебил меня он, — мы договорились. Не соскочишь у меня.

— Спасибо, за старания, — официальным тоном ответила я на его заявление, — говори, куда надо ехать и когда.

— Так-то вот, — сразу подобрел Валера, — я сейчас с новой киской в том же кафе «Сорренто». Приезжай. — он сбросил вызов.

— Сумман, — мурлыкнула я.

— Я слышал, — буркнул он, — через три минуты мы там будем. Анай мне голову оторвет.

— Я ее обратно пришью, — обрадовалась я, — я очень хорошо шью, тебе понравится. Ладно, — перестала я веселиться, видя, что блондин начинает закипать, — скажи, что мне сделать, и я это сделаю. Только не злись на меня.

— Пока ты будешь проводить смотрины, я что-нибудь придумаю, — лукаво ответил он, поймав меня на слове.

Я зашла в кафе одна, и тот час создала подправленный вид самой себя в глазах многочисленных посетителей. Я в кожаной куртке с мокрыми распущенными волосами в юбке и в «камелотах», изюминкой моего наряда стали порванные колготки, облепленные травой и землей. Клиенты кафе узрели меня в сапожках на каблуке и без стрелок и грязи на ногах. Валера и его новая спутница сидели в укромном местечке, и, по счастливой случайности, рядом столик был совершенно свободен, туда я и направилась.

Валера подмигнул мне, и это не укрылось от глаз его малолетней спутницы, которая жевала жвачку и явно принадлежала к любительницам аниме. Я проигнорировала его знак внимания, а вот малолетка надула губки и пискляво сделала замечание качку. Господи, Валера! Тебя же за нее посадят! Я чуть не засмеялась. Как мне тонко намекнуть, что эта девочка, симпатичная и хрупкая, еще мала для него. Да и он для нее явно не пара.

Я вздохнула и начала изучать меню, принесенное миловидной официанткой. Она хмыкнула, видимо узнала меня. Да уж. Я сегодня устроила тут спектакль. А черт с ними со всеми. Мне надоело всех и всего стесняться и за все на свете просить прощенья. Мне принесли чай и я начала греть о горячую чашку свои ледяные руки. Валера гримасничал и кивал на свою потенциальную даму сердца. Его молоденькая спутница это заметила, но молча ела мороженое. Ей льстило внимание столь видного и богатого парня, вот и не показывала когти. Она болтала ногами и теребила значок на своей кофте. Я покачала головой. Валера нахмурился.

Я тем временем допила свой чай, уже расплатилась и хотела уйти, но потом все же решила подойти к парочке. Валера сразу потемнел лицом и даже глаза опустил. Видимо решил, что я снова устрою представление. Девочка тоже почуяла неладное. Она окинула меня наивно-испуганным взглядом и снова уткнулась в свое мороженое. Почуяла конкуренцию и поняла, что проигрывает старшей и сформированной сопернице? Вполне возможно. Потерпи детка, скоро ты тоже станешь настоящей девушкой. Ты только подожди.

— Валера, — обратилась я к напрягшемуся парню, — это вообще не вариант. — И я ушла.

На улице меня ждал Сумман. Он как довольный кот улыбался мне. Все-таки он красив. Его прямо сейчас можно фотографировать и помещать на обложке мужского журнала. После наших побегушек по полю и непредвиденного спасения Кати он слегка утратил свою идеальность. Рубашка расстегнута на две пуговицы и помята, из-за того что он меня таскал, и, наверное, потасовка с Катей не прибавила ей красоты, но все равно он чертовски привлекателен. Я улыбнулась и, вдыхая запах его одеколона, пристегнула ремень безопасности.

— Ты придумал желание? — чуть устало спросила я.

— Да, — он не спешил трогаться с места, — мы сейчас украдем твой гобелен.

Я даже вздрогнула после его слов.

— С ума сошел? — у меня даже голос дрогнул.

— Ты дала слово, и потом он действительно принадлежит тебе, — Сумман сказал это как приговор, — ты только перенеси меня в светлый зал, а дальше я все сделаю сам. Не бойся.

— Я не знаю, как туда попасть, — я опустила голову, — меня туда саму переносили другие. Не я сама.

— Неужели для тебя проблема попасть в то место, где ты только недавно была? — мне совсем не понравился тон блондина.

— Давай не сейчас… — попросила я, — не сегодня…

— Нет, Аврора, — он даже положил свою горячую ладонь на мою холодную руку. — Это мое желание. Будь добра, не капризничай.

Я сосредоточилась, легко уловила свой собственный след и пошла по нему. Мы провалились в туман и оказались посередине того самого зала, где висел злосчастный гобелен. Я устало посмотрела на сцену и оцепенела. Вместо гобелена там были лишь его обрывки. Его уже кто-то украл до нас. Весьма неаккуратно и торопясь, срезав прямо со стены.

Суммана этот факт не смущал. Он с интересом осматривался и, кажется, запоминал что где. Я хотела перенести нас обратно, но он жестом меня остановил. Я сама оглядела большой тускло освещенный зал. Совершенно пустой и тихий сегодня. Блондин уверенным беззвучным шагом направился к двери. Я пошла за ним, оставаясь начеку и в любой момент готовой вернуть нас в теплый салон машины.

Мы вышли за дверь. Совершенно черный коридор встретил нас прохладой. Я потянула Суммана назад за рубашку, но он проявил настойчивость, и мы с ним вышли в коридор. Ничего не видно, по крайней мере, мне. Блондин уверенно пошел вперед. Я крепче вцепилась в его и без того помятую рубашку. Он резко остановился. Отцепил мои опять совершенно ледяные пальцы от предмета одежды, и сам взял меня за руку.

«Давай уйдем отсюда!» — мысленно попросила я.

«Я хочу осмотреться, не каждый день темный в святая святых светлячков», — чуть с ехидством ответил мне блондин и потянул меня за собой.

«Кто-то нас опередил с гобеленом», — вспомнила я о цели нашего визита.

«Да, мы опоздали», — совсем равнодушно ответил мне Сумман и чуть крепче сжал мою ладонь.

Меня вдруг осенило. Ему же наплевать на все гобелены этого мира. Он просто хотел побывать здесь. Я даже слегка запнулась, и моя ошибка эхом разнеслась по всему коридору, заставив нас застыть на месте.

«Умница», — надменно раздалось в моей голове. — «Если бы мы успели раньше, я бы достал этот кусок ткани для тебя, не сомневайся, но, как видишь, среди светлых свои воришки».

Я вырвала руку, но Сумман сразу же снова поймал мою озябшую ладошку. Меня опять дурят и используют. Я сама привела волка в курятник. Хватит! Я вернула нас в машину, блондин одарил меня гневным взглядом, завел машину, и мы, наконец, поехали домой.

— Мне пойти с тобой? — спросил Сумман, когда мы уже были у моего подъезда.

— Нет, — коротко бросила я. — Спокойной ночи.

Я, не оглядываясь, пошла прочь, зашла в подъезд и увидела Валеру. Вот почему темный предлагал пойти со мной. Вздохнув, я пошла к нему навстречу. Он покосился на охранника, тот тоже неодобрительно глянул на внушительного Валеру. Ведь недавно я лично просила его и консьержа не пускать сюда этого горе-Ромео.

— Чем тебе эта девочка не угодила? — сразу спросил Валера.

— Как раз тем, что она девочка. — Я устало опустилась на диван в холле, Валера сел рядом. — Пойми, она слишком молоденькая для тебя.

— Тебе не угодишь, — он сердито засопел, — может, ты меня ревнуешь?

— Даже не начинай эту тему, — пригрозила я — я, кажется, знаю один подходящий для тебя вариант. Девушка Катя, живет на окраине. Очень мила и хороша собой. Скажешь, что ты от меня.

— Я не понял, — уставился на меня парень, — что значит от тебя? Она чё, продажная? Скидку сделает?

— Дурак, — прошипела я, — я ей помогла, и она вроде как очень мне благодарна, и ей нужен, такой как ты. Внушительный, простой и богатый. Все при тебе.

— Прийти к ней и сказать, мол, я от Авроры, — усмехнулся он, — и она мне на шею кинется?

— Пожалуй, так получится глупо и неромантично, — вздохнула я, — слушай сюда, герой-любовник. Ты сейчас найдешь с парнями ее бывшего и подправишь его смазливое лицо. Я тебе скажу, где он. Потом как только будет солнечная погода, как бы случайно познакомишься на улице с Катей, а там уже как получится.

— Где этот фраер? — заинтересовался Валера. — Имя, если можно, фотку и адресок.

Я все ему подробно объяснила и про внешность, и где его найти. Определить место нахождения подобного субъекта для меня теперь не было проблемой.

— Только не до смерти парня бейте, — предупредила я, — так проучить надо этого кобеля и все. Понял?

— Понял! — Валера аж загорелся от перспективы мордобоя. — Проучим чувака. Если что я могу тебе позвонить?

— Да, — я поднялась с дивана и пошла к лифту, — в любое разумное время. Чао!

Я скрылась за створками приехавшего лифта и закрыла глаза. Почему я вдруг захотела, чтобы блудного парня несчастной Кати избили? Он это заслужил! Вот почему. Мне даже уже не было стыдно за свою просьбу. Из лифта я вышла с кривой улыбкой.

Най стоял у двери в свою квартиру и улыбался мне. Он обнял меня и нежно поцеловал в висок. Потом учуял от меня запах одеколона брата и чуть потемнел, но старался вида не подать.

— Кровожадность в тебе растет, — неопределенным тоном сказал Най, распахивая передо мной дверь в свою обитель, — ты должна немного расслабляться и не быть такой напряженной.

— Договорились, — проронила я, плюхаясь на пуфик и расшнуровывая массивные ботинки, — что я еще кому должна? Список составь.

— Пойдем. — Он стянул с меня влажную куртку. — Я наберу тебе горячую ванну.

— Где собаки? — внезапно вспомнила я.

— Я их отвез к родителям, — Най приобнял меня, — тебе сейчас надо отдохнуть и заботиться только о себе. Пару дней ты будешь только отдыхать.

— А потом опять тесты и проверки? — я невесело усмехнулась и отстранилась от Анайдейе, — когда все отстанут от меня?

Най только улыбнулся мне и пошел в ванную. Потом вернулся и повел туда меня. Я выставила его за дверь, разделась, брезгливо откидывая грязную одежду и рваные колготки, дрожа всем телом, погрузилась в горячую воду. Я устала. Отвалите все!

Утро не принесло ничего кроме стеснительного солнца и серых облаков. Дождем не пахло, и это радовало. Я лежала на постели Ная одна и не чувствовала себя отдохнувшей. Время подходило к полудню. Дальше спать нельзя иначе весь день будет болеть голова. Закинув руки за голову, я начала изучать потолок. Кто-то украл мой гобелен, а Ювента ничего мне не сделала и даже не пришла во сне. Подаренный ею синяк все еще угадывался на запястье. Интересно, кому еще нужен этот кусок старой ткани? Кто-то решил подпитываться от него лично? Владимир Романович говорил, что этот гобелен придает светлым силы.

Я потихоньку сползла с кровати, поправила пижаму и откинула назад волосы. Сил не было сейчас расчесываться и плести хотя бы косу. Я босыми ногами пошлепала на кухню. Пусто. В квартире я была одна. Это меня расстроило. А где Пынька? Я быстрым шагом пошла в свою квартиру, все-таки обувшись. Кошка нашлась под лестницей. Вид у нее был диковатый. Моя бедная маленькая кошечка вжималась в стенку и озиралась. Я взяла ее на руки, и Пынька сразу же вцепилась в мои плечи когтями. Я поморщилась и начала гладить напуганное животное по голове и спине. Она понемногу отходила и втягивала острые коготки в мягкие лапки.

Я оглядела свое жилище. Давно тут никто не убирался. Странно. Раньше, хотя бы раз в неделю, приходили две милые женщины и убирались и ухаживали за цветами. У них даже есть ключи от квартиры. Я решила им позвонить. Вернулась с Пынькой на руках в квартиру Ная, нашла свой мобильный и начала считать гудки.

— Алло, — наконец отозвалась женщина.

— Здравствуйте, — спокойно поздоровалась я. — Это Аврора…

— Да, я узнала вас, — как-то настороженно произнесла женщина. — Здравствуйте.

— Вы не могли бы прийти и привести мою квартиру в порядок, — вежливо попросила я, — пожалуйста.

— Только если во время уборки вы или кто-то еще из хозяев будет в квартире, — то ли напугано, то ли отчаянно ответила она.

— Хорошо, — согласилась я, — я сегодня весь день буду дома.

— Через час мы приедем, — напряженно сказала женщина, — до свидания.

Она сбросила вызов. Что происходит? Раньше они почти всегда убирались, когда никого дома не было. Я им доверяю, они ничего не воровали и не лазили по личным вещам. Пынька-то чего такая шуганная была? Кто или что опять балуется у меня дома?

Покормив уже успокоившуюся кошку, я пошла в родные стены. Умылась и переоделась. Пынька, уже смелая, вальяжно бродила за мной по пустой и пыльной квартире. Я взяла книжку и, пристроившись на подоконнике, начала погружаться в мир фэнтези. Кошка прыгнула на меня и заснула у меня на животе. Женщины прибыли весьма пунктуально. Я хотела свинтить в квартиру мужа после их прихода, но они сказали, что будут убираться только в моем присутствии и именно в той комнате, где производится уборка.

Пынька тоже ходила везде со мной. Даже рев мощного пылесоса не мог выгнать ее из комнаты. Что происходит? Этот вопрос я озвучила двум приятным и всегда, кроме этого раза, улыбчивым женщинам. Они переглянулись и, вздохнув, одна из них, перекрикивая пылесос, ответила:

— У вас тут барабашка какой-то завелся. Он над нами в последний раз очень недобро шутил и мы… боимся мы его.

— Как шутил? — я вытаращила глаза. — Какой барабашка?

— Такой, — чуть раздраженно проговорила вторая женщина, выключая пылесос, что бы не кричать, — он то светом балуется, то дверьми хлопает, то вообще… — она вздохнула: — На кухне он чуть ножами нас не закидал.

— Теперь понятно кого кошка боялась, — задумчиво произнесла я, — вы решили, что он меня испугается и не будет безобразничать?

— Вы, конечно, не злитесь, но… — первая женщина замялась, вытирая пыль с полок, — но мы же не слепые. Мы видели, как вас ваша собака слушает. Потом везде объявления появились про то, что вы всякой чертовщиной занимаетесь.

— Дэймос меня слушается, — чуть с нажимом ответила я, — потому что он отлично дрессирован и очень умен, а объявления, — я улыбнулась, — это чья-то дурацкая шутка и не более того.

— Ага, — не поверила мне вторая женщина, — мой зять вам звонил, и вы его мигом пить отучили. Хотя мы что только не делали с ним, чтобы он окаянную бутылку забыл.

— Он просто впечатлительный, вот и все, — ласково ответила я, — он попал под горячую руку и я просто на него накричала.

— Мы не против, — вздохнула первая женщина, — занимайтесь своей… магией, вы наверняка не во вред людям все это делаете. Только вот убираться мы только с вами будем, или прикажите своей барабашке нас не пугать.

— Бред какой-то, — тихо сказала я и снова улыбнулась, — я не колдунья и не экстрасенс. Буду вас караулить, можете убираться спокойно.

Уборка закончилась через два часа, и я расплатилась с двумя женщинами, которые так и не поверили мне. Я еще побродила по квартире. Пынька всюду шла за мной. Я повернулась к ней лицом и спросила:

— Кто тебя напугал? Кто тут шутит над моими гостями?

Кошка села и уставилась на меня, потом вдруг резко вскочила и зашипела. Я обернулась и естественно ничего не увидела. Кроме меня и нервной кошки в гостиной никого больше не было. Пынька шипела и распушила хвост. Потом взвизгнула и прижалась к моим ногам. Я подняла ее с пола и прижала к себе. Мне было смешно сначала, но теперь и я поверила, что тут кто-то есть. Кошки ведь чуют всякую нечистую силу. С другой стороны присутствие демонят ее никогда не смущало. Загадка…

— Кто вы или ты? — громко и уверенно спросила я у пустой квартиры. — Или покажись и скажи, что тебе нужно, или уходи мирно.

Тишина была мне ответом. Ни шороха, ни скрипа.

— Смараг! — крикнула я. — Ты мне нужен!

Демоненок не заставил звать себя дважды. Он появился через секунду, принеся с собой легкий запах серы. Странно, иногда от него пахнет серой, а иногда нет.

— Здравствуй, — улыбнулась я, — помоги мне.

— Здравствуй, — очень быстро проговорил он и улыбнулся, обнажая маленькие острые зубки, — что случилось?

— Кто-то опять завелся в моей квартире и пугает всех кроме меня.

— А…э… ну и пусть пугает. Тебе-то что? — он начал мерить комнату маленькими шажками.

— Смараг, — я присела на корточки, — ты ведь знаешь, что или кто тут. Говори! Не юли!

— Ну… — он остановился и виновато на меня поглядел, — тут твоя аура.

— Аура? — оторопела я, — почему… то есть как аура может вот так пакостно себя вести?

— Как тебе сказать… — Он смешно почесал большое ухо и снова начал смотреть на меня. — Это аура твоего рода. Ты становишься сильнее, и она начинает все больше и больше себя проявлять. Тебе не надо бояться, это твой щит. У Лилейных тоже есть такая родовая защита, но… — он захихикал, — куда им до тебя. Эта аура или защита есть только у темных и поэтому светлые к тебе домой ни ногой.

— Ясно, — протянула я, — но эта моя аура напугала женщин, которые приходят убираться.

— Дай зверюшке поиграться, — Смараг сначала захихикал, но осекся и уставился своими черными глазками в пол.

— Зверюшке? Смараг! Что ты мне голову морочишь? — я стала говорить чуть строго. — Кто тут пакостничает? Зверюшка? Аура? Щит?

— Это вроде как все одно и тоже, — он пожал маленькими плечами, — тебе он не грозит. Только посторонним и… светлых он вообще не переносит. Ни хороших, ни плохих.

— Вот как. — Я встала и пошла на кухню, вроде как там обитают всякие домовые и прочие подобные существа. — Кто бы ты ни был, — громко начала я, — не смей пугать простых людей! Слышишь меня?!

— Могла бы и в гостиной покричать, — ехидно пропищал Смараг, — он везде с тобой и особенно дома, где ты живешь.

— Но я сейчас все больше с Наем живу, — удивилась я, — почему там никто не безобразничает?

— Там Анайкина защита и аура. — Демоненок начал поглаживать свой круглый животик. — Тебе ничего не грозит.

— Не смей пугать мою кошку! — снова громко и строго сказала я, сама не зная, к кому конкретно обращаюсь.

— Так ты его не уговоришь, — Смараг как-то погрустнел и снова осекся.

— А как его надо уговаривать? — я начинала злиться — расскажи мне толком кто это и почему ты все про него знаешь, а я только сейчас об этом впервые слышу?!

— Это твоя Белокрылая защита, — упрямо твердил Смараг, — и все. Я больше ничего не могу сказать.

Он исчез. Я разозлилась. Почему мне никто ничего не хочет нормально объяснить?! Почему мне надо до всего доходить самой?! Я быстрым шагом пошла с Пынькой на руках к входной двери и на прощанье обернулась и закричала:

— Сиди здесь и только посмей еще раз напугать хороших людей! Я из тебя весь твой защитный дух выбью!

Я хлопнула дверью и, заперев ее, прислонилась к холодной стене. Щеки у меня горели, сердце бешено стучало, но мне не было страшно, что своими криками я его обидела.

«Най», — позвала я мысленно. — «Где ты?»

«Я на работе, золотце мое», — последовал быстрый и достаточно ласковый ответ.

На работе он. Мне стало совсем тоскливо. Знаю я твою работу. Опять весь пропахнешь тошнотворным сладким запахом…

«Пойна», — мне очень хотелось, чтобы кто-то пришел или я сама бы куда-нибудь ушла. — «Привет! Как дела?».

«Привет, Авророчка!» — радостно отозвалась она. — «У меня все хорошо! Сижу с мамой, и мы с ней гадаем на пол ребенка!».

«Привет ей передавай!» — я старалась отвечать бодро, но на самом деле мне становилось тоскливо. — «Потом скажете на кого нагадали?!».

«Конечно! Пока!» — отозвалась достаточно веселая Пойна.

«Пока!» — ласково попрощалась я.

Тамарка… нет, что я ей могу рассказать и чем поделиться? Привет подружка. Представляешь у меня в квартире весьма ревнивый домовой. Мне пришлось его наругать, чтобы не шалил. Нет уж. Меня и так уже полгорода считают ведьмой. Скоро на костер понесут…

— Я решил не ждать своей очереди. — Услышала я насмешливый голос Суммана и вздрогнула, ей-богу я отучу его подкрадываться ко мне. — И пришел сам.

— Здравствуй! — растерянно проговорила я. — Какой очереди?

— Когда ты вспомнишь обо мне и позовешь. — Как всегда, элегантный и красивый, в черном пальто, блондин прислонился к стене рядом со мной.

— Ты ведь не можешь читать мои мысли? — я уставилась в его черные глаза. — И не мог по моему лицу догадаться, ведь ты не видел меня! Объясни как!

— Давай отнесем кошку в квартиру брата и там поговорим, — он чуть улыбнулся мне и первым пошел к двери.

Почему он пришел пешком? Да потому что шум лифта я бы точно услышала. Как он узнал, что я в подъезде? Я сверлила глазами его широкую спину. Я в очередной раз попыталась влезть в его светловолосую голову. У меня за все время нашего знакомства это получилось лишь однажды и то с его позволения. Он просто виду тогда не подал.

Обычно при попытке проникнуть в чью-то голову я натыкалась на стену и легко находила в ней дверь или просто шла напролом, но Сумман… этот блондин был исключением. В его разуме был лабиринт и все. Сплошные черные коридоры и тупики.

— Хватит! — не поворачиваясь ко мне, резко бросил он. — Я сколько раз просил тебя не лезть?

Я только вздохнула и сильнее прижала к себе Пыньку. Он распахнул дверь в квартиру Ная и пропустил меня вперед. Только сейчас я заметила в его руках небольшой пакет. Я выпустила кошку, она уже осмелела и, нагло потянувшись, ушла вглубь квартиры. А только недавно жалась ко мне и дрожала. Я хмыкнула над ней и разулась. Сумман повесил свое пальто на вешалку и остался в серой водолазке и черных брюках.

— Это тебе, — протянул он мне пакет.

Там оказалась бутылка ирландского ликера «Бейлис». Мне он нравился с кофе. Наливаешь натурального кофе и добавляешь чайную ложку ликера… ах… и ощущаешь на губах вкус поцелуя.

— Спасибо, — удивленно поблагодарила я, — хочешь чего-нибудь?

— Нет, — коротко бросил он, — есть планы на сегодня?

— Никаких. — Я с бутылкой в руках пошла к бару в одной из комнат, блондин шел за мной. — Сегодня произошло нечто забавное. Дома у меня живет злая барабашка и пугает Пыньку.

— И что ты сделала? Вежливо попросила его больше так не делать? — блондин сегодня был чем-то раздражен. — Или порадовала угрозой?

— Накричала на… этого кого-то, — я смутилась, — я правильно сделала? Ему не надо было угрожать?

— Он опасен только для врагов и… — он чуть прищурил глаза, — и для светлых.

— Ты их настолько не любишь? — усмехнулась я.

— А за что их любить?

— Но я ведь наполовину светлая, — напомнила я и снизу вверх уставилась в глаза блондину.

— Что ты хочешь услышать в ответ? — он скрестил руки на груди. — Что ты самородное исключение и все такое?

— Проехали, — я махнула рукой, — давай съездим опять на то место и попробуем еще что-то узнать!

— Ты этого хочешь? — он чуть взбодрился и смотрел уже не так хмуро.

— Ага, — закивала я, как маленькая девочка.

— Тогда собирайся, — указал он мне рукой в сторону двери.

«Най, ты скоро вернешься?» — поинтересовалась я у брюнета.

«Нет, золотце мое. Только вечером».

«Я поеду с Сумманом в одно место, не волнуйся, Чао!».

— Очень много боли, — тихо сказала я, сидя на корточках у серого камня и держа на нем ладонь, — Ювенту убили раньше, чем Диспатера… и потом очень много боли.