Мир Диорисса. Дилогия (СИ)

Пролог

Где-то на краю Империи 14 лет назад…

Сегодня родилась Селена. По ночному небу, подгоняемые ветром, неслись рваные темные облака. В промежутках лохматых разрывов изредка проглядывал тоненький серпик новорожденной.

Обычную тишину леса нарушали редкие звуки: в гнезде заворочается птица, где-то едва слышно ухнет сова, опавшей листвой прошуршит запоздалая лисица, ищущая, чем бы перекусить.

На лесной поляне, в глубине леса, раздался шорох — под сенью старого дуба развернулось зеркало портала, из которого один за другим на поляну шагнули две фигуры в плащах. Портал в последний раз мигнул и погас.

Фигуры настороженно замерли и прислушались к лесным звукам. Один из незнакомцев сбросил капюшон. Мягкий свет луны, на мгновение вынырнувшей из темных туч, осветил острые черты лица, мертвенно бледную кожу и белые как снег волосы, заплетенные в причудливую косу, перекинутую через плечо. Острые уши настороженно дернулись, услышав шорох в кустах.

— Это всего лишь лиса, — прошептал второй незнакомец, державший в руках маленький сверток.

— Да, я вижу, — дернул плечом первый. — Ты уверен, что здесь безопасно?

— В лиге отсюда небольшое человеческое поселение, — ответил второй все так же шепотом. — Мы дойдем туда за несколько минут. — Он еле слышно усмехнулся и тоже сбросил капюшон. Такие же острые уши, только волосы цвета темного меда отличали его от первого незнакомца, и кос было две. — Человечки не ходят ночами в лес. Боятся.

— И правильно делают, — снова дернул плечом первый. — Лес наш дом, им тут делать нечего. Мерзкие отродья… Идем.

Не дожидаясь ответа от своего спутника, он летящей походкой двинулся через лес. Ни один звук не сопровождал его походку, он двигался абсолютно бесшумно и очень быстро. Второй осторожно переложил сверток из одной руки в другую и так же неслышно двинулся следом.

Спустя несколько минут лес перед ними расступился. Оба незнакомца вышли на край небольшой деревни, затерявшейся между лесом и небольшой речушкой. В лесу завыл одинокий волк и в ту же минуту в деревне в тон ему отозвались несколько собак. Спустя еще пару минут снова наступила тишина.

— Ты решил, куда? — Тихо спросил первый незнакомец, тронув второго рукой за плечо.

— Крайний дом. Из тисовых бревен. — Второй кивнул на небольшой дом, стоящий на самом краю деревни. От леса его отделяла аккуратная ограда из переплетенных сучьев. — Два дня следил за человечками, которые там живут. Он и она, детей нет. Этих человечков уважают, насколько я понял из их примитивных разговоров.

Первый снова раздраженно дернул плечом.

— Чушь какая-то! Не понимаю! Зачем оставлять здесь? Многие почли бы за честь…

Второй тихо вздохнул и снова переложил сверток из руки в руку. Но в этот раз из свертка раздалось тихое хныканье.

— Тише! — Вздрогнул первый. — Не разбуди!

Месяц на несколько мгновений выглянул вновь, и этого хватило, чтобы разглядеть лицо крошечного младенца, который лежал на руке второго незнакомца, завернутый в белоснежную шаль.

Второй положил на лобик ребенка руку и тихо прошептал несколько слов на непонятном языке. Тот еще несколько секунд повозился и затих.

— Спит… — улыбнулся второй. — Ты же сам все понимаешь. — Он слегка повернулся к первому, который, не отрываясь, смотрел на деревенский дом. — Если бы не ситуация в столице, то никто и никогда бы не решился на такое. А так есть хотя бы один шанс, что Эль останется жить.

— Да, хотя бы один шанс, — как эхо повторил первый. — Идем.

Подойдя к ограде, первый поднял руку и на том же незнакомом языке едва слышно пропел несколько слов. Огромный пес, выглянувший было из-под навеса, зевнул и положил лобастую голову на лапы, засыпая вновь.

Оба незнакомца подошли к крыльцу и на мгновение остановились. Каждый по очереди прикоснулся губами ко лбу ребенка.

— Да пребудет с тобой Пресветлая Аэлэниель, — шепотом произнес второй и аккуратно положил ребенка на крыльцо.

Когда в следующее мгновение снова выглянул месяц, он осветил только пустой двор, спящего пса под навесом и крошечный сверток на крыльце дома. Незнакомцев уже не было.

Глава 1

Прошло 14 лет…

Эль.

— Элька, а Элька? — из-под окна снова раздалось нытье. — Выходи, а? Пойдем за грибами? Сейчас самое время….

Я выглянула на улицу из приоткрытого окна и уставилась на худенького парнишку, стоявшего передо мной. Серая холщевая рубашка и точно такие же штаны, подпоясанные веревицей. И босиком. Впрочем, вся деревенская детвора, практически до самых заморозков, бегала босоногой. Я строго посмотрела на нарушителя спокойствия.

— Вель, я не могу, ты же знаешь. В это время у меня занятия.

Он шмыгнул носом и поддернул сползающие, не смотря на веревицу, штаны.

— Элька, ну ты сама посуди, твои родители придут вечером с покоса, а ты им миску жареных грибов на стол! Батька твой, он же их обожает, сама знаешь. А что до занятий… подумаешь, храмоте учиться… придешь с леса и сделаешь, чего не успела. Ну, пошли-и-и-и….

Я вздохнула, и, на мгновение, задумалась. То, что предложил Велька, было весьма соблазнительно. Действительно, родителей, которые через несколько часов вернутся с покоса, обожают жареные грибы, так что есть возможность порадовать их. А книгу я и вечером дочитаю.

— Ладно, пошли, только быстро!

Я перекинула ноги через подоконник, на мгновение задержалась, примериваясь, и аккуратно спрыгнула во двор. На мне была надета легкая рубашка и мальчишеские штаны. А на ногах легкие сапожки. Сколько не ругался и не боролся с этой моей привычкой отец, а перебороть не смог. Вот не люблю носить платья. На праздники или ярмарку, еще, куда ни шло. И платье надену, и волосы лентой перевяжу. Тем более что они у меня знатные. Черные как смоль и густые. Мамка по часу тратит каждый вечер, чтобы прочесать и заплести это мое богатство. И длиной достигают уже почти до пояса. Сейчас они были заплетены в две тугие косы, чтобы не мешать мне, заниматься грамотой. А просто так бегать по деревне, штаны и рубашка это самое то. Велька глянул на меня и хихикнул:

— Если бы не косы, точно как парень выглядишь.

— Ну да, — улыбнулась я, — ты скажешь тоже. Я вон какая маленькая, парни они о-го-го какие огромные. Наш Михась вон, каждый день перед глазами. Он и коня подымет, не запыхается, а я какой парень-то по виду? Так, щепка какая-то.

Пока Велька стоял, раздумывая над моими словами, я метнулась в небольшую пристройку на краю двора и выбежала оттуда с большой плетеной корзинкой, в которой на дне лежал завернутый в чистую тряпицу острый нож. Грибы срезать.

— Пошли, чего задумался? Мне еще успеть надо, вернуться, и ужин сготовить. А то мамка с отцом придут, а у меня ни на столе, ни в печи ничего. Скажут, бездельничала весь день.

Мы выскочили из калитки и вприпрыжку помчались к лесу.

Последний летний месяц серпень подходил к своему концу. Летняя жара постепенно сменялась осенней прохладой, вода в речке уже была стылой, листва на деревьях в лесу потихоньку начинала менять свой цвет с зеленого на осенние, желто-красные тона. В перелесках дозревала последняя малина, а в глубине леса, подальше от деревни, можно было найти крепкие семейки грибов. Вглубь леса наши деревенские не ходили. Боялись. Ходили слухи, что в лесу можно было встретить «нелюдей». Так мы называли эльфов. И хотя их никто тут не встречал, и граница с эльфийским государством была далеко на северо-востоке, до нее не меньше месяца верхом надо было добираться, да и вообще многие в нашей деревне считали сказками все иные расы, якобы существующие в нашем мире. Но слухи ходили. А как говорили в деревне: «дыма без огня не бывает». Вот и получалось так, что за грибами в нетронутый лес бегали в основном только я да мой верный друг Велька.

Меня всегда удивляло, как спокойно принимал меня лес. Я без опаски ходила в самую глухую чащобу, и ни разу не было такого, чтобы я заблудилась. Из любых, даже самых запутанных мест и чащоб, я легко находила дорогу домой. А что самое удивительное, лесные жители меня совершенно не боялись. Пичужки весело порхали у меня над головой, если встречался заяц или белка, я могла спокойно их покормить орехами или морковкой, и даже погладить давались. А вот Вельку звери побаивались. Но зато он сам спокойно ходил в самую чащу леса за мной. Говорил, что раз я не боюсь, а я девчонка, то ему и подавно не может быть страшно. Только мне всегда казалось, что он просто красуется передо мной, а на самом деле умирает со страха, услышав легкий треск в чаще или хруст веток.

Мы отошли от деревни уже достаточно далеко, и тут я заметила первые грибы. Они росли по одному, по два и целыми семейками. Вон, под березой пара грибов, под липой еще пара, а чуть дальше еще несколько. И все один к одному. Этот красивый, а следующий еще краше. Шляпки коричневые, глянцевые. Ножки пузатые как бочонки. Мы с Велькой без устали шагали по грибной дорожке. Уже полкорзинки собрано. Еще немного и можно уже домой поворачивать.

— Элька, смотри лиса! — Велька даже подпрыгнул от восторга.

Рыжая красавица сидела совсем рядом с нами возле куста. Пушистая шубка почти золотистого цвета, белая манишка и кончик хвоста, который элегантно обвивал темные ножки.

— Привет лисичка-сестричка, — я улыбнулась, и осторожными шагами двинулась к сидящей зверушке. Та не сделала даже попытки убежать, спокойно сидела, дергала аккуратным ушком и смотрела на меня. Когда до лисы осталась всего пара шагов, я остановилась и присела на начинающую желтеть травку. Вытянула руку.

— Иди ко мне, я тебя поглажу.

Лиса хитро прищурилась, посидела, словно раздумывая, а потом встала и подошла поближе. Я протянула к ней обе руки и стала гладить пушистую шубку.

— Какая ты стала красавица к зиме, — почесала ей за ушками, погладила спинку.

Велька, стоящий на том же самом месте, вздохнул.

— Вот почему тебя не боятся лесные животные, а? Я тоже не ругаюсь, не кричу, добрый, а от меня все равно убегают.

Я пожала плечами и посмотрела лисе в глаза:

— А давай, мы с тобой разрешим ему тебя погладить? Он хороший, тебя не обидит.

Лиса, казалось, задумалась. Потом открыла рот и тявкнула.

— Совсем как щенок тяфчет, — хихикнул Велька.

— Иди сюда, — поманила его я, — только аккуратно, не напугай.

Мелкими шажками он приблизился ко мне, и с восторгом глядя на лисичку, осторожно опустился на колени.

— Можно? — спросил он взволнованным шепотом.

— Можно, — кивнула я, — она разрешила. Только осторожно, не сделай больно, а то может укусить.

Велька протянул вперед слегка дрожащую руку и прикоснулся к рыжей шубке.

— Какая она мягкая, как пух. И красивая.

Лиса покосилась на него и вздохнула.

— Соглашается с тобой, — хихикнула я, — знает, что красивая.

— А откуда ты знаешь, о чем она думает, — задумчиво спросил мальчишка, потихоньку почесывая лису за ухом.

— Не знаю, — пожала плечами я. — Просто чувствую и все. Она с самого детства меня не боится. Я еще крохой по лесу гуляла, она пришла и дала себя погладить. Я когда дома рассказала, мне и не поверил никто. Виданное ли это дело, чтоб дикие звери давали к себе ластиться. А вот, поди ж ты. Сам видишь. Ладно, хватит, отпускай ее. Ей уже пора.

Дети убрали руки и лиса встала. Посмотрела на меня, потянулась лениво, вильнула роскошным рыжим хвостом и скрылась в кустах.

— Да-а-а, — задумчиво протянул Велька, — если я кому расскажу, мне тоже никто не поверит.

— Пойдем потихоньку домой, — я поднялась с колен, — остальные грибы на обратном пути соберем. Все равно того что уже набрали, на ужин хватит.

И мы, развернувшись, потопали обратно по направлению к деревне. Немного по другой тропинке, но именно она и привела нас к огромным зарослям малинника.

— Элька, ты смотри, какая малина! — Велька с восторгом показал на крупные красные ягоды, проглядывавшие сквозь темные листья. — Пошли, соберем, наедимся!

Малина поздняя, сладкая как мед. Гроздья крупные. И не собирал никто ее тут до нас. Мы первые набрели на лесной клад.

Велька полез напрямую в самую гущу малиновых кустов, лакомиться сладкой ягодой. Я засмеялась.

— Вот ты сладкоежка! Смотри, поцарапаешься весь, потом не жалуйся, — я посмотрела на небо. Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, а значит, покос уже закончился, и люди направляются с поля домой. Поскорей бы нам надо, но малина была такой вкусной и ароматной даже на вид. Ну как тут уйдешь? — Ладно, давай уж устроим привал на минутку. Я тоже малинку люблю. Жаль туесок не взяли, можно было б домой собрать.

Велька набивал сочными ягодами рот и согласно кивал.

— Да, жаль не взяли, но теперь запомнить место бы нам и потом прийти собрать. Завтра может?

— Давай, — улыбнулась я и тоже аккуратно стала собирать сочные ягодки с куста.

Несколько минут мы, молча, наперегонки, уничтожали лесное лакомство, а потом… что-то случилось.

Издалека, на самом краю слышимости, донесся странный звук. Как будто что-то сломалось.

— Сучок хрустнул? — предположил Велька?

Я замерла, вслушиваясь. Мелькнула мысль «Что-то плохое». И тут звук повторился. Немного другой и звучал чуть дольше, чем в первый раз. Но все равно непонятно. Я тряхнула головой, пытаясь не думать плохо, но в голове словно зудело: «Не ходи, там Тьма. Не ходи».

— Нет, это что-то другое. Не пойму.

— Пойдем назад, — потянул меня за руку Велька, — а то вдруг нас искать начнут?

— Не будут нас искать, — покачала я головой, — ты мне веришь, Вель? Я вот чувствую, что туда нам не надо.

— Ты что, испугалась? — усмехнулся он, — что плохого то может случиться в нашей глуши? Наверное, люди с покоса вернулись, может, уронили чего, вот и загремело.

Я пожала плечами. Его слова звучали логично, действительно в нашей глуши никогда и ничего не случалось, но что-то не давало покоя. Что-то царапало изнутри острыми коготками страха.

— Ладно, пойдем, только потихоньку, — кивнула я и решительно полезла выбираться из малинника, — и сначала посмотрим, что там.

Мы вылезли на тропинку и зашагали назад. Вроде бы казалось, что недалеко ушли от деревни, но грибы манили и вели за собой так, что возвращаться пришлось намного дольше, чем мы рассчитывали. Когда почти дошли, и осталось-то всего, подняться на последний пригорок и выйти на опушку, в моей голове возникла четкая мысль: «Не ходи! Нельзя!»

Я резко остановилась и ухватила Вельку за руку.

— Стой! Нельзя туда!

— Ты чего? — Велька изумленно оглянулся на подругу. — Пошли, чуток осталось же.

— Нельзя говорю! Что-то там не так.

Я обессилено опустилась на ствол поваленного дерева, мучительно пытаясь понять, что же именно не дает мне покоя. И что это за странные мысли, которые сами собой возникают в моей голове. Раньше никогда и ничего подобного со мной не случалось.

Велька удивленно захлопал на меня глазами и осторожно сел рядом.

— Эль, ты чего?

То, что не давало мне покоя, обрело форму. Я, внезапно поняла, что меня беспокоило.

— А ты не чуешь? Дымом пахнет.

— Ну и дым, ну и что? Костер запалили, может, эка невидаль!

— Я не пойду! — я помотала головой и вжалась в ствол дерева, на котором сидела. — Если ты мне веришь, хоть немного, не ходи. Я чувствую, что там происходит что-то плохое.

Велька хмыкнул и решительно встал.

— Ладно, сиди тут. Я потихоньку дойду до опушки и посмотрю чего там. Потом сама же смеяться будешь, что придумала всякое. За тобой приду, жди.

Я покачала головой и указала на кусты в стороне от пригорка, у подножия которого мы сидели.

— Я в тех кустах спрячусь, вон там. Тут не буду сидеть, страшно мне почему-то. И открытое место.

— Ладно, сиди, я скоро.

Велька потихоньку, медленными и неслышными шагами, как нас с ним учил когда-то один из старых охотников деревни, стал пробираться к опушке леса. Я перебралась в противоположную сторону и скрылась в кустах орешника. Еще рано было и орехи висели зелеными гроздьями, недоспев. «Потом придти сюда, набрать надо на зиму. Вкусные», — мельком подумалось мне. Я опустилась на землю и замерла, настороженно прислушиваясь, в самой чаще орешника.

Вельки уже не было видно, он скрылся за деревьями. Минуты текли одна за другой, стояла тишина. И только запах гари чувствовался все сильней. А потом раздался резкий вскрик. Громкий и пронзительный. И так же внезапно оборвался. И опять наступила тишина. Я вскинулась было бежать на звук, но в голове снова мысли: «Нельзя! Ляг на землю и притворись, что тебя здесь нет. Выжидай». Я послушно приникла к земле и вжалась в нее изо всех сил. «А корзинка с грибами у поваленного дерева осталась», — отстраненно подумала я, — «Теперь пропадет».

На пригорке, там, где несколько минут назад, скрылся Велька, захрустели ветки. Через кусты на прогалину вывалилось что-то огромное. Такое огромное, что я даже глаза зажмурила со страху. Михась, которого мы считали самым высоким человеком в деревне, этому незнакомцу был бы ниже плеча. В руках огромный топор, зелено-оливковая кожа, огромные клыки, лысина с непонятным черным рисунком. Я приоткрыла глаза и, заткнув кулаком рот, в ужасе следила за незнакомцем. Одетый в какие-то рваные шкуры, за спиной еще пара мечей, на боку кинжал, незнакомец стоял и… принюхивался.

Я была готова поспорить, что он нюхал воздух. Посмотрев по сторонам, громила спустился по склону пригорка и подошел к поваленному дереву. Нагнулся, двумя пальцами поднял забытую корзину с грибами и на незнакомом языке что-то гортанно крикнул. Спустя мгновение сквозь поломанный кустарник, проломились еще два таких же громилы и, спустившись к нему, склонились над грибной корзинкой и стали так же гортанно переговариваться.

У этих двоих были точно такие же топоры, как и у первого. Вот только у одного на голове в центре лысины были скручены какие-то мелкие черные косички, а у второго с топора капала кровь. А в руках он держал… Велькину голову.

Я тихо всхлипнула и ушла в милосердную темноту…

Глава 2

Эль.

Над головой пела пичужка. Щебетала о чем-то своем, беззаботно прыгая с ветки на ветку. Я открыла глаза и замерла. Что-то было не так. Над головой вместо аккуратного потолка нависали какие-то ветки. Перепутались, переплелись, и сквозь них на лицо падают последние лучи уходящего за гору солнца. Ничего не понимаю. Осторожно приподнялась и села на уже остывшую землю. В лесу стояла полная тишина. А в голове была пустота. Ничего не помню, что же такое-то, а? Задом осторожно выбралась их перепутавшихся веток и встала в полный рост.

Пичужка перелетела на соседнее дерево и приветливо зачирикала. Я огляделась по сторонам. Ага, я возле деревни, на пригорке. Сейчас дойду до опушки и буду дома. Судя потому что уже вечер, меня наверно мамка с отцом обыскались уже. Ох, и будет же мне сейчас. Драться-то конечно не будут, и ругать тоже. Вот только мамка вздыхать будет весь вечер, а отец головой покачает и скажет: «ну доча, я думал ты взрослая у меня, а ты пацанка еще несмышленая». Обидно-то как будет.

Я, поди, не ребенок уже, пятнадцатый год пошел уже. Еще через год и сватов может, зашлют. Мне уже и сейчас невеститься пора, в четырнадцать лет самые свадьбы играть. Но батька мой решил еще с годок подождать, до пятнадцати, чтоб подросла немножко. А мне то и обидно немного, мои подружки самые лучшие уже обе замуж выскочили. А Велька, мой жених нареченный, тоже подрастет, наши родители уж и сговорились, за него я замуж пойду. А пока я по дому хлопочу да учусь грамоте понемножку. Батька мой староста в нашей деревне, Березовых дровниках, уважают его. Вот и говорит он мне, чтоб я тоже грамоте училась, грамотных сейчас все уважают, и обдурить никто никогда не сможет.

За этими размышлениями я поднялась на пригорок и подошла к поваленному дереву, на котором мы всегда с Велькой отдыхали, возвращаясь из леса. Хоть пяток минут, да наши.

Странно. Возле ствола корзинка валяется на земле. Моя. Грибы рядом подавлены. Кто ж так ножищами то потоптался. Вот, в голове, глядя на грибы, всплыло воспоминание, мы с Велькой бегали за грибами. А почему они подавлены и его нет? А я в кустах проснулась. Руками потерла лицо. Ничего не помню. Ладно, подберу корзинку и пойду. Чем дольше тут сидеть, тем стыднее будет мне дома перед родными.

Пахло дымом. Костер, наверное, у воды развели. После покоса, вечерами, на берегу речки Березовки, костер всегда палят. И парни с девчатами хороводы вокруг водят, песни поют. Благодать. Сейчас может тоже получится выбраться и потанцевать с ними. Голос у меня звонкий высокий, как песни запою — сердце радуется. И танцевать люблю.

Вот и опушка леса. Прошла мимо последних деревьев и вышла на околицу деревни. А ее нет…

Сама не заметила, как на коленях оказалась. Корзинка выпала из враз ослабевших рук и откатилась в сторону. Очнулась только от звука постороннего. И потом поняла, это я на коленях стою и вою как волчица, страшно и с надрывом. И качаюсь из стороны в сторону. Потому что вижу перед своими глазами то, что никак быть не может. Сон страшный. Избы горят как огромные костры, запаленные на Кветневу ночь, от иных уже и пепелища одни остались.

Кое-как поднялась на ноги и заставила себя войти в догорающую деревню. Голос, который сдерживал меня, сейчас молчал, значит, опасности больше нет. Да я и сама это чуяла. Спокойно все. Вот только люди на дороге в пыли порубленные валяются, как сломанные куклы.

А на плетень, отделяющий главную улицу нашей деревни от опушки леса, насажены головы человеческие. И ведь знаю я их всех, до одного. Михась, главный богатырь нашей деревни. Велемир, лучший кузнец, к которому приезжали изо всех окрестных сел лошадей ковать перед ярмаркой да полевыми работами. Никон, который охотником был знатным. И отец мой. И Велька. Я упала на колени перед плетнем и, давясь слезами, гладила залитые кровью щеки. Голоса выть уже не было, только хрип вырывался.

Сколько я так отстояла, не знаю, только темно уже стало. И я рухнула на бок там же, под плетень, прижимая колени к груди, и ежась от ледяного ветра. Не было сил и желания идти, потому что я понимала — нет здесь никого живых кроме меня. Да и меня бы не было, коли не голос этот странный, что в моей голове звучал и направлял куда следует.

На следующее утро разбудили меня капли воды, падающие с серого сумрачного неба на мое лицо. Даже небо и то оплакивало мою потерю. Я поняла, что жива еще, не ушла следом за родными.

Огляделась. Дождь погасил уже прогоревшие и теперь слегка дымящиеся развалины. Ни звука, ни стона, ни крика. Полная тишина. «Голос отзовись», позвала я и сама засмеялась над своими мыслями. Что я полоумная какая, чтобы сама с собой разговаривать? Может, и тронулись мысли уже от вида такой беды, как теперь узнаешь. Но голос промолчал, и я решила, что мне вчера просто почудилось, что мои это мысли были.

А делать-то дальше что? Здесь я не останусь, В Дубовицы пойти, где ярмарка два раза в год проходит? Так кто ж меня там ждет? Такая же деревня, как и наша, лишние рты никто кормить не станет. А других вариантов то и нет, разве что в Сидон податься? Столица нашей Империи. В Дубовицах я слышала рассказы купцов, о том, какой он большой да красивый. И людей много.

Может, свезет мне там работу сыскать. Только вот девицей идти туда и вовсе несподручно. Хоть и оберегал меня отец от подобных рассказов, а только по вечерам, на игрищах у реки, чего только не услышишь от ребят. Вот и усвоила я тогда крепко-накрепко, что девицу любой норовит обидеть, а вот если парнем стать, то все как надо будет.

Зажмурившись, прошла мимо плетня, чтобы не смотреть на то, что на кольях торчит, подобрала на опушке свою корзинку, вчера мной оброненную, а в ней нож на самом дне под подавленными грибами. И пошла на берег Березовки. Уселась на мостках и долго смотрела в осеннюю хмурую воду. Холодный дождь капал с неба, и расплывался каплями по воде, оплакивая мою жизнь. Все, что было у меня, кем я себя считала, любовь и счастье мое, все здесь вчера умерло, убитое этими злобными зелеными великанами. «Орки», всплыло в голове. А может и орки, кто же их знает. Однажды на ярмарке я слышала истории про этих чудовищ, но тогда показались они мне сказкой нелепой. А может и не сказка вовсе, ведь на людей они совсем не похожи, ни капли.

Еще раз, напоследок, посмотрела на отражение свое и решительно поднесла нож к своей голове. Отрезанные пряди одна за другой ложились в серую воду, а я все больше становилась похожа на парня. Оставила волосы совсем короткими, чтоб только уши прикрывали. Груди у меня и с огнем не найти, название только одно. Так что сойти за мальчишку я должна легко. Стряхнула с себя то, что осыпалось, еще раз взглянула в воду и не узнала себя в отражении. Будто и не я это вовсе.

Поднялась на ноги и побрела на пепелище родного дома. Кусок стены остался, остальное рухнуло. Ломая ногти, тянула бревна и палки на себя, разгребала, думала найти что-нибудь, что уцелело чудом… Удача моя, всегда при мне бывшая, не оставила меня и теперь. Нашла шкатулку мамкину, кованную. Отец ей с ярмарки привез в том году. Так она ей гордилась, в переднем углу поставила, пыль стирала, разглядывала часто. И мне, бывало, в руки давала. Но так, чтоб осторожно, чтоб не сломать ненароком. Вот она и осталась. В ней пара колечек самоцветных, бусы из жемчуга. Отец у купцов на ярмарке купил, и колечко еще одно. Сказка, а не колечко. Тоненькое, чуть толще паутинки, листочки диковинные, так и переплетаются нитями прожилок, а на пересечении этих нитей и листочков — три камушка маленьких — белый, красный и черный. Каждый по-своему блестит — переливается. Красота неимоверная. Мамка это колечко пуще глаза берегла. Говорила — приданое мое.

Значит судьба моя в Сидон добираться. Только вот как идти непонятно. Трое суток до него, если верхом. А пешему, с неделю, не меньше. Ночами холодно, значит тогда идти и придется, а днем отдыхать, пока солнце припекает. Нашла уголок какой-то тряпицы, что на улице валялся, завернула в нее колечки с бусами, на шею на шнурок повесила. Поднялась на ноги, отряхнула свои штаны и рубашку. Хотя толку от этого… Утром беленькие были, а теперь черно-зеленые, от гари да от травы. А делать нечего, единственное что у меня осталось, больше ни единой тряпочки уцелевшей не нашла и пошла через лес, на северо-восток, в Сидон. Оглядываться не стала.

Лесная тропинка бежала у меня под ногами, виляя то влево, то вправо, то вовсе исчезая в зарослях начинающей желтеть травы. Я упрямо шагала вперед, не останавливаясь ни на минуту. Шел третий день пути, а по моим ощущениям, я уже прошла как минимум половину расстояния до Сидона. В лесу было тихо. Шелестел ветерок осенними листочками на деревьях, в кронах щебетали маленькие пичужки. Еще немного, пара недель и улетят они с насиженных мест, чтобы вернуться сюда по весне. Вот только я не скоро сюда вернусь. Мой путь теперь прямой как стрела. Идти, идти и идти, никуда не сворачивая. Куда-нибудь дойду и устроюсь. А вот потом вернусь. Я шла, упрямо переставляя ноги, и повторяла про себя эти слова, как мантру: «я отомщу!».

В зарослях калины блеснул голубой лентой ручеек. Я остановилась, и устало вытерла рукавом вспотевший лоб. Мгновение постояла, задумавшись, и решительно повернула к кустам. Отдохнуть немного надо, а то перегорю, не дойду. Залезла под сень зелени и огляделась. Шикарный куст калины был не одинок. Рядком за ним стояли еще несколько, один другого пышнее. Ягоды калины, еще зеленые, гроздьями свисали с тонких ветвей. Еще бы пару месяцев, как раз к морозам, и калину можно будет собирать, заваривать с ней терпкий пахучий чай. Как вкусно, я глаза зажмурила, вспоминая. А пока рано. Не буду трогать, пусть спеет, лесным зверям на радость. Птички зимой поклюют, может и еще кто соблазнится алой ягодой.

Я наклонилась к ручейку и стала жадно пить. За трое суток пути, я остановилась всего второй раз. Первый был два дня назад, когда я набрела на заросли малинника. В пути я поняла одну печальную вещь. Если у меня и был с собой нож, то поймать добычу было нечем, даже веревки не было, чтобы силок смастерить, да и огня добыть не смогу, не на чем ее готовить будет. Кремень я не нашла на пепелище, да, признаться, даже и не вспомнила о нем, когда возилась на развалинах своего дома. А вот позже пришло осознание, что сырой добычу не съешь, даже если и поймаешь. И грибы, которых росло в чаще леса огромное количество, под каждым деревом по семейке, не пожаришь и не сваришь. Огня нет, и посуды нет. Только корзинка, в которую я, как осенний хомяк, пихала все съестное, что встречалось мне на пути и что можно было съесть сырым.

Вдосталь напившись, я решила немного передохнуть. Солнце подбиралось к зениту, и хоть в лесу, под сенью деревьев, было не жарко, все равно ощутимо начинало припекать. Ночью не поспишь, осенние ночи пронизывали до костей холодом. Тогда только идти, не останавливаясь. А вот пока день, можно вздремнуть пару часов. Я отползла подальше от края небольшой поляны, на краю которой и росла калина, забралась поглубже в куст и устало закрыла глаза.

Разбудил меня странный звук. Вроде бы шорох, или шелест на грани слышимости. Я открыла глаза и прислушалась. В деревне всегда говорили, что слух и зрение у меня лучше, чем у лисы, издалека все могу услышать и рассмотреть. Но этот звук был непонятен. Такого я никогда не слышала ранее. Опасливо приподнявшись на локте, я осторожно перекатилась на бок, а потом на живот, стараясь все проделать неслышно, и сквозь густую листву посмотрела на поляну.

На самом краю поляны, по счастью, дальнем от меня, в воздухе висело темное зеркало. Огромное, в человеческий рост. И было оно странным. Я зеркала только в соседних Дубовицах видела, на ярмарке. И там они были крохотными. Заглянешь одним глазом в него, а второй уже и не помещается. А дорогущими были, просто ужас. Только самые богатые могли себе купить такую забаву. Пятнадцать серебрянок оно стоило. Я таких денег сроду за всю жизнь и не видела, хоть мои родные и были не бедными людьми. Староста деревни это была высокая должность. И те зеркала были обычными. Серебряная поверхность, в которой отражается то, что перед ним в данный момент расположено. Нос — так нос, глаз — так глаз. И еще они отражали солнечных зайчиков.

А это зеркало было другим. У него не было граней, красивой отделки по краям. Оно просто странно висело в воздухе. Края расплывались туманом, и не разглядишь где воздух, а где начинается зеркало. Поверхность была не светло-серебристой, как у обычных зеркал, а темной, дымчатой. Дым этот кружился, закручиваясь спиралями. Сходился в центре и потом плавно растекался к краям зеркала, чтобы начать движение сначала. Зеркало завораживало. Я поймала себя на мысли, что меня тянет, безумно тянет подойти к нему и приложить руку к этой дымчатой мгле. И тут же мысленно одернула себя, еще плотнее прижимаясь к земле. Я же не дура, в конце концов! И так понятно, что опасная вещь. Заколдованная наверно.

На ярмарке, куда мы несколько раз ездили с батькой, часто выступали различные музыканты, сказители и прочий народ, которому было что показать, и чем удивить других. Вот там мне и запомнился один сказитель, который текучим, негромким голосом, рассказывал о дивных народах, якобы живущих в нашем мире. Про эльфов, чей вид подобен сказке. По его словам они были светловолосыми, белокожими, ясноглазыми и, обязательно, с острыми ушами. Красивыми неземной красотой. Они, вроде бы могли очаровать одним только взглядом, или словом, или движением. Вот только презирающими все остальные расы, считая себя Высокорожденными. И будучи при этом лучшими целителями в Диориссе.

Про дроу, которых сказитель назвал темными эльфами. У этих, по его словам, были темные волосы, черные глаза, в которых отражался весь мрак окружающего их мира. Смуглокожие, живущие в запретных лесах, где деревья стоят высотой до самого неба. Тоже острые уши. И такие же нетерпимые к другим расам. Так же сильно ненавидящие окружающий мир. А еще он рассказывал про странных животных, живущих у них в подчинении. По словам сказителя, выращенных именно с помощью их темной магии.

Больше всего мне понравилась сказка про драконов, которые парят высоко в небе. Разноцветные, сияющие неземной грацией, завораживающие своими распахнутыми на ветру крыльями. Драконий огонь, который выдыхают эти драконы, способен испепелить все живое и неживое на своем пути. Камни плавятся и текут огненной рекой, стоит на них попасть хоть капле этого огня. Драконья магия сильна как огонь и красива как сказка.

Про гномов, живущих темных пещерах. Маленьких, бородатых людей, вся сила которых в их знаниях. Лучших оружейниках и ювелирах.

Про орков, живущих далеко на севере, за пустыней смерти. Никто из живущих ныне людей не преодолевал эту пустыню. Огромная, она раскинулась посреди нашего материка, к северу от Березовых дровников. Месяцы пути до нее. И она, ледяная ночью и раскаленная днем. Маревом висит над ней сухой воздух. Ни животных, ни растений, ни воды. Только ветер гонит сухой песок из края в край. Вот за ней и были земли орков. Огороженные с трех сторон Затерянными горами, а с четвертой Небесными. Сухие степи, полные огнями костров.

Сказитель рассказал еще одну легенду, красивую как сказка, и совершенно невероятную. По этой легенде, в землях дроу в те давние времена, тысячи лет, вскоре после окончания Великой войны, родилась Предсказательница. Которая своими глазами видела далекое будущее, так, как другие видят перед собой настоящее. И ей было предсказано, что пройдут многие тысячи лет, и мир будет нарушен. Хлынут на землю Диорисса полчища орков. Вести их будет вождь, равному которому по силе, злобе и могуществу не будет никого на всем свете. И тогда объединятся три великие древние расы — эльфы, дроу и драконы и объединенные общей кровью, смогут победить Великое Зло.

Все это промелькнуло у меня в памяти за несколько секунд, пока я разглядывала, прижавшись к земле, странное зеркало. То, что это была магия, я даже не сомневалась. Нет, не так, Магия. С большой буквы. Я только слышала о ней, но видеть не доводилось никогда. И никому в нашей деревне тоже. Люди с Даром волшебства не рождались никогда. Если бы была возможность смешения рас. Но слишком высокомерными были другие расы, считавшие что только именно они и достойны всего самого лучшего, а остальные грязь под их ногами. Вот так и получалось, что люди жили себе потихоньку в деревнях и в небольших городах под крылом других рас, в качестве слуг, и верили в сказку о волшебстве, которое им было не дано. А теперь оно висело перед глазами. Мне на мгновение показалось, что за клубящимся дымом в зеркале что-то есть. Что-то мелькнуло, уловимое лишь краем глаза, а потом на землю из туманного зеркала один за другим стали вываливаться странные люди.

Глава 3

Эль.

В одно мгновение на лесной полянке стало тесно. «Один, два, три, четыре, пять, шесть», — считала я про себя появляющихся из зеркала воинов. То, что это были воины, даже не обсуждалось. Высокие, стройные как молодые сосны. Ослепительные черные волосы, блестящие как слюда в лучах солнца и острые уши… Я испуганно икнула про себя, — «это же эльфы. Вернее дроу — темные эльфы». Да, по всей видимости, это были именно они. В темно-зеленых камзолах, высоких черных сапогах. У каждого за спиной огромный лук и колчан со стрелами. На поясе кинжалы, блестящие как серебро, в изумительной красоте ножнах. Пока я пялилась во все глаза на это чудо природы, из зеркала появился сначала большой мешок, а затем еще один дроу, который устало, шагнул на поляну и пнул по пути сапогом упавший перед ним мешок. Мне он показался странно знакомым, но откуда бы? До сегодняшнего дня я считала дроу страшной сказкой, которой принято на ночь пугать детей, чтобы послушными росли. Шестеро стоящих на поляне окружили вновь пришедшего и стали тихо переговариваться. Языка я не понимала, как и того, что происходит передо мной. Зеркало было порталом, это я уже сообразила, об этом волшебном способе перемещения я тоже слышала от сказителя. Но что дроу, которых считали, чуть ли не сказкой, делают в землях людей? Это было очень, очень странно…

Пока я, прижавшись к земле, размышляла о странностях, дроу на поляне начали действовать. Один из них кинжалом вспорол горловину мешка и откинул раскрывшиеся края в стороны. Из темного провала показалась всклокоченная светлая голова. Связанные руки и ноги. Ослепительно белые волосы, которые сейчас казались грязными, и были жутко спутанными. Лица я не видела, но судя по росту и обрывкам одежды, это был парень, возрастом такой же, как и я, лет четырнадцати — пятнадцати. Хотя я могла ошибаться. Потому что еще раз испуганно икнула, когда один из дроу носком сапога пнул своего пленника под ребра. Спутанные волосы мотнулись в сторону, и я с изумлением разглядела под ними острое ухо. Мама моя, это же эльф. Самый настоящий. Но что же происходит?

Дроу засмеялись. Другой, стоящий напротив лица пленника, презрительно засмеялся, сказал несколько слов на своем языке и носком сапога приподнял тонкое, со следами ссадин и синяков, породистое лицо вверх. Глаза пленника посмотрели прямо на своего мучителя. Дроу ему что-то сказал, нагнувшись к самому лицу, и вновь, презрительно рассмеялся. Парень не отреагировал вообще никак на сказанное. Только молча, сидел и смотрел на окружающие его лица.

Дроу продолжали ржать как кони, а парень вдруг не выдержал, и после очередной презрительной фразы что-то прошипел в ответ. Темные замерли, а затем один из них наклонился и со всего размаху ударил пленника в лицо кулаком. Из рассеченной губы струйкой потекла кровь. Голова парня мотнулась в сторону, он не удержался и завалился на бок. Дроу вновь рассмеялся и носками сапог, пиная пленника, покатил его под горку как мешок с картошкой, к огромному, растущему на краю поляны могучему дубу.

Я, закусив губу, пристально следила за разворачивающимся на поляне действом. Умом я уже понимала, что ничего хорошего темные не задумали, и чтобы они не сделали сейчас, это будет отвратительно. Но сделать я ничего не могла, их было семеро, а я одна. И я, молча, ждала, чем же закончится то, что происходило.

На сук дуба один из дроу накинул веревку, и она сама свернулась в петлю. А другой конец несколько раз обернулся вокруг ветви и замер. «Снова магия», — отстраненно подумала я, ибо уже поняла, что сейчас будет. Эти семеро темных недоносков, молча, выругалась я, хотели повесить на этой веревке молодого эльфа. Судя по тому, что он не сопротивлялся, он был без сознания. Может это и к лучшему. Более душераздирающего зрелища я бы не пережила. Спустя минуту все было закончено. Эльфу накинули на шею петлю и молча, вздернули ввысь. Он повис, качаясь на ветке. Дроу, презрительно оглядели его и один за другим стали уходить в портал. Последний, тот самый, который отвесил пленнику тяжелую затрещину, мгновение постоял рядом и презрительно плюнул висельнику под ноги, а потом скрылся в портале. С тихим шелестом портал исчез.

Я выскочила из кустов с такой скоростью, как будто за мной гнались злые оголодавшие волки. Белкой, взметнувшись на ветку дуба, я с яростью кинулась перепиливать веревку. Хорошо, что нож я нашла тогда, уходя из деревни. Иначе сделать бы ничего не смогла. Веревка, наконец, перепилилась, и висельник тяжелым камнем рухнул вниз. Я сползла по стволу следом и бросилась к парню. Склонила голову, прислушиваясь к его дыханию. Он дышал еще, но еле-еле, с тихим хрипом. Делать было нечего, надо было спасать. И я, подхватив его за руки, изо всех своих силенок потащила тяжелое тело через всю поляну к калиновому кусту, к бегущему ручейку.

Хватило мне сил и удачи, дотащила тяжеленного парня, не растерялась. Уложила его так, чтобы голова оказалась под сенью куста, чтобы лучи солнца не били прямо в глаза, и, зачерпнув ладошкой немного воды, стала его умывать. Вода смывала грязь и кровь с лица, и я, наконец-то, смогла рассмотреть своего спасенного. Тонкие, хрупкие черты лица, острющие уши, кипельно-белые волосы. Породистое лицо. Сейчас я понимала рассказ того сказителя с ярмарки, как никогда раньше. На такого посмотришь — и все, глаз вовек не отвести. А ведь он еще ребенок. Подросток точнее. Что тогда говорить о взрослых эльфах? А вот дроу меня, честно говоря, не впечатлили. Да красивые, но слишком черные какие-то, мрачные. Не знаю, когда сижу рядом с этим, на душе какая-то радость, а рядом с теми хотелось удавиться. И ведь далеко была от них. А если бы рядом, то точно бы попросила, чтоб на соседнем суку подвесили. Я невесело рассмеялась и покосилась на спасенного.

Он так же лежал тихо, не шевелясь, но дыхание вроде бы немного выровнялось. «Может, спит?» — подумалось мне. Я вздохнула, прислонилась к веткам куста и закрыла глаза. Теперь я не смогу уйти отсюда, пока спасенный не придет в себя, и мы не решим, что делать дальше.

— Серршех врахеш! — меня разбудил резкий вопль.

Я подскочила вверх, и волосами запуталась в нависающих ветвях куста.

— А-а-а-а, ну ты!.. — я эмоционально зарычала и вцепилась руками в свои волосы, пытаясь отцепить их от куста.

Эльф, уже пришел в себя, замолчал, и теперь сидел на краю ручья, и задумчиво меня рассматривал.

— Что смотришь? — я наконец-то смогла расцепить волосы с ветками и задом поползла из кустов на поляну. — Что делать будем?

Спасенный выбрался следом и неуверенно поднялся на ноги, искоса поглядывая на меня.

— Зачем ты меня спас? — Неуверенно хриплым голосом, наконец, спросил парень, и посмотрел мне прямо в лицо.

— Э-э-э… — задумчиво протянула я, внезапно осознав две вещи. Первая — он говорит по-нашему и вторая — он принял меня за парня. Мило. Ладно, поддержим начинание, я мысленно усмехнулась и открыла рот, чтобы ответить.

— А что, мне надо было мимо пройти? Так по твоему?

Эльф смутился.

— Да нет, я сейчас в полной растерянности. Меня пытались убить, а потом спасли. Дроу убивали и дроу спас. В чем смысл? Я не понял. — Парень покачал головой и опустился на траву.

Я растерянно опустилась следом за ним.

— Слушай, а ты головой сильно ударился, когда падал? Или тебя бревном приложило еще раньше? Дроу тебя вешали, а спас тебя я. Понимаешь? Я. Больше тут никого не было кроме меня и тебя, когда они ушли.

Он покачал головой, с легкой усмешкой глядя на меня.

— Ты странный.

— Почему это? — взъерошилась я.

— Ну, ты говоришь на общем имперском, на котором обычно говорят только люди. Другие расы учат этот язык, но специально на нем никто не говорит, потому что есть свои, родные языки. А ты дроу.

— Чего? — я откинулась назад и расхохоталась. — В каком месте я дроу? Ты чего? Я обычный человек! Всю жизнь прожил в человеческой деревне, недалеко отсюда. А дроу и других даже в глаза не видел.

Эльф поднял бровь и застыл, глядя на меня. А я на него. Так сидели и играли в гляделки несколько минут, пока спасенный мной парень не качнул головой, явно приняв какое-то решение.

— Ладно, как скажешь. Человек, так человек. А что делаешь здесь?

Я задумалась. Рассказать или нет. С одной стороны он мне никто, и мой рассказ ни к чему не обяжет, а с другой, кто его знает, вдруг возомнит себя обязанным за спасение себя, любимого, и начнет навязываться в попутчики. Ладно, рискну.

— Иду в Сидон, — неохотно сказала я.

— Зачем? — Эльф снова поднял бровь. Так у него это забавно получалось, такое выражение лица становилось, даже и не сказать словами, надо только видеть. — Дроу в человеческом городе, это, как минимум глупо.

— Ты тупой? — Я вздохнула, и решительно тряхнув головой, продолжила, — ты понимаешь вообще человеческую речь? Или ты учился еле как? Я человек!

Эльф, молча, покивал, глядя на взъерошенную меня, и поднял глаза к небу.

— Понимаю. И ты — дроу.

О, Мать всех богов, помоги! Ну как до него донести?

— Вот слушай, ты кто?

— Эльф, — недоуменно ответил парень.

— Хорошо. Согласен. А родители твои кто?

— Эльфы, — так же растерянно повторил он.

— Логично. А если у меня родители человеки? Тьфу, то есть люди, я, по-твоему, кто?

— Дроу, — растерянно повторил эльф.

Мама моя…

— Да ты слушай, — эльф внезапно встрепенулся, — ты мне не веришь. Тут есть вода? Есть, ручей, сам видел. Пошли.

Он вскочил на ноги и потянул меня к воде. Я торопливо поднялась и зашагала следом.

— Ну вот, смотри, — он наклонил меня над водой и приподнял руками мои волосы вверх.

— И что я должен увидеть? — недоуменно посмотрела я на эльфа.

Он точно в таком же недоумении отпустил мои волосы и меня саму и сделал шаг назад.

— Ничего не понимаю.

— Да в чем дело? Что я должен был увидеть?

— Уши, — растерянно произнес парень.

— А что с ними? — я недоуменно пожала плечами и потрогала себя за кончики ушей. — Уши как уши. Ничего особенного. У тебя вот да, такие острые, как у белки.

— А? — эльф округлил глаза и посмотрел мне в лицо, — ты меня белкой назвал???

— Эмм, нет, только твои уши. А что, не так? Я таких раньше и не видел.

— Странно, я был уверен…

— Да в чем уверен то, ты можешь сказать внятно? Что я дроу?

— Ну да. У тебя разрез глаз, цвет волос, абрис лица… Ты мне безумно напоминаешь кого-то знакомого, но не могу понять кого. А уши у тебя обычные. Может полукровка? Да нет, бред какой-то, — парень решительно встряхнул головой. — Дроу и человек? Никогда о таком и не слышал.

Я покачала головой. Действительно бред.

— Меня Вель зовут, кстати, — и протянула эльфу свою руку.

Парень посмотрел на нее, потом мне в глаза и задумался. Мгновение выждав, протянул свою и осторожно сжал кончики моих пальцев.

— Я Лан.

— Рад встрече и знакомству, — я энергично потрясла руку светлого, и он неожиданно поморщился, но пальцы не отдернул. Дождался, когда я сама ее отпущу, и только потом встряхнул пальцами и убрал руки за спину.

Я пожала плечами и пошла к дереву, на котором, собственно, вешали Лана.

— Зачем ты туда? — нервно спросил парень.

— Веревку забрать, — я махнула головой на ветку. — Идти еще долго, вдруг сгодится на что.

— А, ну да. — Лан рассеянно покачал головой и присел на кривой пенек неподалеку от себя.

Я дернула веревку с дерева и подошла к нему. Он сидел, опустив голову, накрыв ее руками, и сцепив тонкие, породистые пальцы у себя на затылке.

— Лан, расскажи, — я тихо опустилась на колени перед ним и осторожно заглянула ему в лицо.

Глава 4

Лан.

Я сидел на кривом пне. Передо мной на коленях стоял паренек. Человеческий паренек. Грязь, мразь, и прочее, как говорили о человеческой расе все мои родные. Стоял и смотрел мне в лицо. Не требуя ничего за мое спасение. И я растерялся. Я привык, за свою недолгую жизнь, что всем от меня всегда что-то нужно. Кому-то титул, кому-то милости, кому-то деньги. Я, наследник Владыки эльфийской Империи Алла'ателя, был нужен всем и всегда. А сегодня, когда мне вдруг самому понадобилась помощь, ее оказал только этот человечка. Недоросток, недомерок. Но с открытой и чистой душой. Которому ничего не нужно было от меня самого. Который меня просто спас. Который просто не смог пройти мимо. Я закрыл глаза, на мгновение замер, вслушиваясь в свое сердце, открыл их и кивнул пареньку, точнее нет, он же сказал, что его зовут Вель, головой.

— Я расскажу.

Мы перебрались с поляны подальше, под сень густых деревьев. Не знаю как Вель, а меня нервировал вид разлапистого дуба, на котором сегодня чуть не оборвалась моя жизнь. Мы прислонились спинами к стволу огромной липы и по очереди ныряли в корзину Вель за ароматной малиной, которую он собрал еще день назад, да так и тащил с собой.

— Я эльф. Ну, ты и сам это понял. Не обижайся сразу, если в моем рассказе тебе что-то покажется обидным. У нас в роду не принято общаться с людьми. Их считают за грязь под ногами высокородных. Мне с рождения прививали подобные мысли. Прости, мне теперь придется привыкать к обратному. Что это совсем не так. Когда меня сегодня похитили, я был готов к любому окончанию истории. Но не к такому. Что меня спасет человек. Это странно.

— Я понял, — Вель кивнул головой, искоса глядя на меня. — Я слышал о таком отношении Высокородных к другим расам. Я переживу.

— Ну да. Так вот, вчера мы с отцом мы прибыли в Ильмарин. Нам предстояло завершить там несколько важных дел, а затем порталом перейти в Аршеранн, столицу темных эльфов.

— Зачем? — Вель недоуменно округлил глаза. — Дроу тебя хотели убить, а вы ехали к ним в гости? Не понимаю.

— Никто и не ждал, что такое произойдет. Все было мирно. Наверное, стоит начать сначала, чтобы ты понял, с чего все началось.

Я закрыл глаза и постарался вспомнить всю историю.

— Это случилось, когда мне исполнилось сто шестнадцать лет, — задумчиво начал я рассказ.

— Ско-о-о-лько? — Вель ошарашено вытаращил на меня свои глаза. — Тогда сколько же тебе сейчас?

— Сто тридцать, — невозмутимо продолжил я.

— Вот это да, — Вель покачал головой. — Я думал, это сказки придумывают, что эльфы живут вечно, а оказывается это, правда.

— Мы не живем вечно, — покачал я головой. — Всего лишь около двух тысяч лет. Это наш срок. И если ты позволишь, я продолжу.

— Ой, прости, — Вель ошарашено примолк и приготовился слушать.

— Так вот, эта история случилась четырнадцать лет назад. У правителя темной империи дроу родилась дочь. Долгожданная дочь. Ее появления на свет ждали больше тысячи лет. Эльфы и дроу живут совсем не так как люди, — поднял я руку, останавливая очередной вопрос Веля. — У семейной пары за жизнь может появиться только один ребенок. Если будет явлена милость богов, то может быть два, но за всю историю эльфийских империй, такое случалось всего лишь раз. Как раз тогда, несколько сотен тысяч лет назад, у Высокородных в семье владыки родилось два сына. На них едва ли не молились, их носили на руках. Но когда они выросли, стал ясен замысел богов. Они встали друг против друга. Пролилась кровь. Эльфийская империя была расколота на две части. Один из сыновей Пресветлого владыки стал первым Темнейшим владыкой. Он дал начало империи дроу.

— О, — Вель вздохнул, подняв газа к небу, видимо пытаясь осознать весь масштаб случившегося.

— Мы сейчас влезли слишком далеко в историю, чтобы ты понял, о чем пойдет речь сейчас. Итак. Дочь родилась. Все главы империй собрались в этот день в столице Темной империи Аршеранне. Поздравления и подарки новорожденной лились рекой. Чета темных Владык была на седьмом небе от счастья. Наступила ночь. А утром грянула буря. Ночью дочь Владыки дроу похитили. Возможно, и убили. Не знает никто. На уши были поставлены все службы, военная, разведка, и остальные. Тебе, впрочем, об этом знать не обязательно. Но следов так и не нашли. Кроме одного. В спальне Ровенны, жены Владыки дроу, на полу возле колыбели был найден клочок ткани. То ли специально оставлен, то ли случайно зацепился за что, и оторвался, не узнать никак. Но в ткани опознали клочок от плаща, в которых на празднике присутствовала делегация светлых эльфов.

И тут все и завертелось. Объявления войны удалось избежать, потому что темные так и не смогли доказать, что виновны светлые. Но Владыка темных поклялся кровью при всех присутствующих на празднике, что докопается до истины. И тогда виновный будет наказан.

Прошло четырнадцать лет. Все затихло, хотя темные и продолжали рыть носом землю, но как-то по-тихому, не привлекая внимания. А неделю назад мой отец получил приглашение в Аршеранн на празднование полуторатысячелетнего юбилея супруги Владыки — Ровенны. Надлежало прибыть вместе со мной.

Я поднял палец, вновь останавливая Веля, который хотел задать очередной вопрос.

— Погоди немного, я закончу, и тогда ты спросишь все, что придет в голову. Обещаю ответить на все, что ты спросишь.

Я вздохнул, и продолжил рассказ.

— Вчера мы прибыли в Ильмарин. Красивый имперский город, расположенный на земле драконьей Империи. Открыт всем расам, основной язык имперский. Остановились в хорошей гостинице. Переночевали. А сегодня утром я решил прогуляться по городу, просто посмотреть, заглянуть в торговые ряды. И вот там-то меня и настигла беда. Услышал, как кричит девчушка, просит помощи. Не смог пройти мимо. А стоило свернуть в проулок, получил по голове и все, очнулся в мешке. Потом оказался на этой поляне. Я пока сидел в мешке знаешь, сколько всего передумал? И что меня похитили, чтобы потребовать выкуп. И что просто захотели ограбить. И, даже, возможность рабства всерьез рассмотрел, и сломал голову, думая как выбираться из переделки. А оказалось все гораздо проще. И страшнее.

Я замолчал и, прислонившись головой к коре дерева, закрыл глаза.

Вель завозился, задышал тяжело, как будто пытался справиться с моими же переживаниями, приложив их, как мерку, к себе. А потом осторожно тронул меня за руку. Я видел, что он понял — мне неприятны чужие прикосновения, тем более простого человека. Но интуитивно он понял, что мне сейчас нужна поддержка, потому что то, что я собирался рассказать дальше, действительно было страшно.

Я в ответ осторожно сжал его пальцы и открыл глаза.

— Ты видел все? С самого начала? — спросил я его.

Вель судорожно кивнул головой.

— Да, с самого открытия зеркала. То есть портала. Я спал там, в калине, и меня разбудил звук. Я побоялся выходить.

— И правильно сделал, — усмехнулся я. — Иначе нас на этом дубу висело бы двое и никто не смог бы нам помочь.

Я замолчал на мгновение, устраиваясь поудобнее, и вздохнув, продолжил.

— Вель тебе повезло. На самом деле повезло. Причем целых два раза. Не иначе тебе благоволит богиня удачи.

— Почему? — Вель недоуменно уставился мне в лицо.

— Три четверти жителей темной Империи ни разу в жизни не видели в лицо своего Владыку. Про светлых я вообще молчу, из них темного Владыку видели, может несколько эльфов, и половина из них — это правящий дом. А ты увидел. Сегодня. И остался жив. Это уже второе везение.

Вель резко подскочил и впился глазами мне прямо в лицо.

— Лан, ты чего? Ты хочешь сказать, что один их этих уродов был Владыкой темных?!

Я захохотал.

— Уродов? О да, наиболее точно не назвал бы даже я. Но, увы, да. Тот самый, который бил меня по лицу и ногами пинал, катя меня к дереву, это был именно он. Владыка дроу.

— О, — Вель растерянно замолчал.

— Что самое страшное, он был в своем праве.

— Почему? Ты вообще сам понимаешь, что говоришь? — Вель возмущенно вцепился в мои плечи, и полностью игнорируя мой возмущенный взгляд, несколько раз встряхнул меня. — Как это в своем праве? У тебя есть своя жизнь, и дал тебе ее не он. Только боги имеют право…

Я осторожно отцепил его руки от своих плечей и подтолкнул его назад к дереву. Вель послушно уселся на траву, не сводя с меня возмущенного взгляда.

— Я видел, как он на тебя шипел. А ты молчал. А он смеялся. И опять шипел. А потом ударил.

Мальчишка зажмурился и уткнулся носом в худые коленки. Я замер, изумленно глядя на него. Он что, плачет?

— Нет, — хлюпнул он носом. — Не люблю несправедливость. Вот и обидно.

— Вель ты знаешь, — я пожал плечами, — ты дослушай до конца, а потом решишь возмущаться им или жалеть его, или добить меня, чтоб не мучался, — и игнорируя возмущенный взгляд черных глаз, продолжил рассказ, — когда меня вытряхнули из мешка на это поляне, я был готов к чему угодно, но только не к тому, что мне в глаза будет смотреть Владыка дроу. И повторюсь, он был в своем праве. Когда он, как ты выразился, шипел на меня, он на своем языке донес до меня момент истины — разведка доказала со всей возможной вероятностью, что в похищении его дочери виновен мой отец. И доказательства были предоставлены. К сожалению, то место, где была оставлена малышка, было уничтожено. Наследница Владыки умерла. Смерть за смерть. Мой отец убил его дочь, а он хотел убить меня. Так что он был в своем праве. Поэтому я не сопротивлялся. Я уже умер, понимаешь? Я теперь изгой. На землях светлых мне нельзя появляться, потому что там есть шпионы Темных. Есть, я в этом уверен. И если меня увидят живым, начнется война. Потому что мой отец сделает все, чтобы защитить меня. А Аннуминас сделает все, чтобы убить. Снова и снова. А в землю Темных мне нельзя тем более, меня там просто убьют. Опять. И тебя, на этот раз не будет рядом.

Вель ошарашено молчал, сидя рядом. Потом робко поднял глаза.

— Лан, а ты знаешь, я тоже остался один. Всю мою семью убили орки. Теперь я уверен, что это были именно они.

— Что-о-о-о??? — Я подскочил на месте и впился глазами в человека. — Какие орки, ты о чем вообще?

— Ну, они такие… Огромные, лысые и с косичками, зеленого цвета, как листва. На головах и лицах черный рисунок, в шкурах и с огромными топорами.

Я ошарашено замер, глядя на мальчишку.

— Этого просто НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

Глава 5

Эль.

Я сидела на траве, прижав колени к груди и неотрывно смотрела на Лана, который нарезал круги вокруг меня, ожесточенно жестикулируя.

— Вель ты понимаешь, это не может быть. Так просто не бывает! — в сотый раз повторял он, как будто пытаясь убедить в этом самого себя.

— Я понимаю. Я все понимаю. Но я видел. Я ходил за грибами. С другом. Возвращались. Почуял дым. Предложил спрятаться, но он не послушал, и пошел в деревню смотреть, что случилось… — я хлюпнула носом и рукавом судорожно стерла скупые слезы, которые катились горохом из глаз. В первый раз, за прошедшие трое суток, я заплакала.

Лан осторожно опустился на колени рядом со мной. Я не видела, но чувствовала его взгляд, спокойный, оценивающий. Подумалось, что сейчас он предложит успокоиться, или сходить к ручью умыться. Я уже поняла, что он просто ненавидит, когда до него дотрагиваюсь я. Человечка. Но того, что произошло дальше… я не ждала.

Он меня обнял. Сначала осторожно. Провел рукой по спутанным волосам. Прижал к себе и положил подбородок мне на макушку. И вот тут я уже не сдержалась. Все что копилось во мне с той самой минуты, когда я увидела сожженную деревню, свой дом, своих родных, которых безжалостно убили, выплеснулось наружу. Я вцепилась в его плечи, спрятала лицо у него на груди и зарыдала в полный голос. А он сидел, усадив меня к себе на колени, и просто гладил по волосам, давая возможность выплакать свое горе.

Когда я немного успокоилась, уже наступал вечер. Птицы замолкали в ветвях деревьев. А вот ветерок наоборот усилился. Мне показалось, что ночью будет дождь. И как же не вовремя, вздохнула я. И как неудобно было то, что произошло. А я еще хотела выдать себя за парня. Три раза Ха! Он наверняка уже догадался о том, что я девчонка! Так рыдать. Стыдоба несусветная.

Лан почувствовал, что я затихла, и осторожно провел рукой по моим плечам.

— Вель, ты как?

— О, ничего. Готов сквозь землю провалиться! — буркнула я в ответ.

Лан звонко рассмеялся и потеребил меня за хохолок на макушке.

— Да брось ты. Тебе это было надо. Я, честно говоря, был поражен, когда понял что ты тут один одинешенек, топаешь незнамо куда.

— Как это незнамо? — попробовала возмутиться я. — В Сидон я иду.

— А зачем? — Лан продолжал гладить меня по голове рукой. От него шло какое-то успокаивающее тепло. По крайней мере, с его колен точно слезать не хотелось.

— Ну, я подумал, может устроиться там как-нибудь. Найти работу. Потом вырасти. Заработать денег, купить хорошее оружие, научиться им владеть и отомстить!

— Оркам? — Лан хмыкнул в ответ на мое заявление. — Вот уж не думаю. Один эльф может выступить против одного орка. Силы примерно будут равны. У эльфа ловкость и скорость, а у орка грубая сила. И то шанс на победу пятьдесят на пятьдесят. А вот человек против орка… Ну даже и не знаю, если только он будет связанным стоять, а ты на него булыжник со скалы уронишь, тогда может быть… Определенно.

Я разозлилась и пихнула его в грудь. Лан покачнулся, но смеяться не перестал. Только одну руку, которой гладил меня по волосам, закинул назад себе за спину и оперся о землю.

— А то еще уронишь меня, — с усмешкой хмыкнул он.

Я тут же надулась как мышь на крупу.

— А что смешного? Ну да это мой план. Ну да, он глупый, это я и без тебя понимаю. И у меня нет никого. Вообще-вообще никого, к кому бы я мог бы обратиться за помощью. Вот придумай что-то другое, а потом критикуй! И вообще нам пора.

Я попыталась встать с его колен, но меня определенно не хотели отпускать назад.

— И куда же ты собралась? — Лан насмешливо прищурился, глядя мне в глаза.

— Иди пора уже. Ночью холодно. Если ночью спать, то можно так заболеть, что мало не покажется. Я ночью иду, а днем стараюсь поспать. Когда самое тепло. Чтоб не холодно было на земле.

— А-а-а, я понял. — Лан покачал головой. — Холодно, ага. А огонь разводить ты не пробовала?

— Нечем, — буркнула я в ответ.

— Угу, — Лан согласно кивнул и наконец, выпустил меня из рук.

Я подскочила и отошла на несколько шагов, настороженно глядя на него.

— Ты меня прости. Я тебе всю рубаху намочил, да и как-то не серьезно все это было, расплакался как девчонка…

Я повернулась к нему спиной, и собралась было идти, но тут меня резко остановили. Словами.

— И почему же как? Если ты и есть девчонка.

Я замерла. Ждала дальше, но он тоже молчал. Молчание становилось невыносимым. Я повернулась, и искоса глядя на эльфа, прошептала:

— И почему ты так решил? Потому что я плакал?

— Не-а, — Лан весело рассмеялся. — Ты девчонка. Я сразу не догадался, ошарашен был, тем, что произошло со мной сегодня. А пока сидели, я тебе руку на голову положил и меня как током шарахнуло. Забавная ты. Но очень смелая! Я знаешь, уже смирился за сегодняшний день, что меня спас человеческий мальчишка. Но что этим мальчишкой оказалась девчонка. Да, к этому надо еще привыкнуть.

Я вздохнула.

— Ладно, твоя взяла. Девочка я.

— Это я уже понял, — снова усмехнулся Лан. — А зовут тебя как? Так и звать Вель? Или другое имя есть?

— Мамка Элианой нарекла. Друзья Эль звали. Или Элька. — Я снова хлюпнула носом, вспомнив на мгновение…

Лан в ту же секунду оказался рядом и положил руку мне на плечо.

— Эль? Хорошо. Я так и буду тебя звать. Думаю, ты согласишься, что после сегодняшних событий нас вполне можно назвать друзьями?

Я согласно кивнула и улыбнулась. Эльф будет хорошим другом, надежным как скала. Мне почему-то так казалось, а я никогда не ошибалась раньше в людях.

— Лан, ну так что, идем? — Я направилась к дереву, чтобы поднять с земли свою многострадальную корзинку. Малину мы доели, а вдруг по пути еще что попадется?

— Куда пойдем? — Не понял эльф. — Ночь скоро.

— Ну, я же тебе объяснила. Огня нет. Ночью холодно. Если спать на земле, можно…

— Простыть. Ага, я понял, — Лан закончил за меня мою мысль. — Так давай огонь разведем. Мы в лесу, а эльфы не любят огонь. Но если холодно… Место расчистим, соберем сухих веток и готово, будет тепло.

Я покивала головой на его заявление.

— Ну да, даже если допустить, что мы каким-то чудом разведем огонь, а с дождем что делать?

— Дождя нет, — Лан покрутил головой, пытаясь из-за ветвей деревьев разглядеть небо.

— Будет, — уверенно кивнула головой я. — Я чувствую. Надо найти укрытие какое-нибудь. Пещеру или дупло.

— Ты дождь чувствуешь? — Парень на мгновение задумался. — Странно. Но это совсем не проблема. Смотри.

Он уселся на землю, закрыл глаза и сосредоточился. Мгновение ничего не происходило, а потом мне показалось, что он его головы отделилась какая-то тень. И расширяясь, раскрываясь куполом, она накрыла нас двоих и окружающий нас кусочек леса.

— Это что такое было? — заозиралась я.

— Защитный купол, — спокойно пожал плечами Лан. — Дождь теперь не страшен. И холодно не будет. А если огонь развести, то вообще красота.

Спустя некоторое время сухой валежник был собран, огонек костра весело порхал над кучкой дров, а мы лежали на земле по разные стороны от костра и таращились друг на друга. Честно говоря, я еще не поняла, как себя с ним вести. Вроде обычный парень. Веселый, добрый, заботливый. Но как увижу кончики его ушей, выглядывающие из-под взъерошенных волос, и как клинит. Забываю дышать и начинаю думать, зачем ему со мной возиться. Ну, сказал бы спасибо, или вообще бы ничего не сказал, все-таки Высокородный и тому подобное, и шел бы дальше по своим делам. Так нет. Я так поняла, что он решил остаться со мной. Хотя ему и идти-то особо некуда. А так, может он и прав, может действительно вместе лучше будет. Хоть не так страшно.

— Ну что, надумала что-нибудь? — усмехнулся Лан, наблюдая за моей мыслительной деятельностью.

— Ты о чем? — Не поняла я.

— Ты смотришь на меня, не отводя глаз, и думаешь, думаешь, думаешь. Пытаешься понять мой мотив? Почему я остался с тобой?

Я разочарованно вздохнула и приподнялась, чтобы сесть.

— Меня так легко прочесть?

— Да нет, как раз наоборот, — парень как-то странно на меня покосился и тоже решительно сел. — Вот я смотрю на тебя, а видеть не вижу. Вернее не так. — Он вздохнул и потянулся. — Сумбурно как-то объясняю. Понимаешь, обычно я смотрю на кого-то и вижу суть этого человека. Какой у него характер, какие мысли, какие чувства. Как открытую книгу. Это семейный дар. А ты закрыта. Я тебя вижу, но прочесть не могу. Только то, немногое, что ты мне позволяешь. Я уже понял, что ты очень добрая. А что в тебе есть еще?

Я пожала плечами.

— Да я даже и не знаю. С самого детства могла определять людей, какие они и чего от них ждать. Вот раз пример был, отец привел мужика одного, хотел с ним дела какие-то делать, а я как-то глянула на него и говорю мамке, мол, нельзя. Он не хороший. Обманет или еще чего похуже. Они сначала мне не поверили, отец даже прикрикнул, чтоб чушь не городила, а потом и случилось через какое-то время. Он их серьезно так подставил, на большие деньги. С товаром подвел. Батьке моему потом полгода пришлось выкручиваться, чтоб назад на ноги встать. Он ведь у меня знаешь, какой был. Сам староста деревни. Его очень уважали. И любили. И мамку мою тоже. Он, когда это все случилось, этого мужика, его Никишкой звали, из деревни выгнал. Сказал, что не место подобным созданиям рядом с нормальными людьми жить. И люди его поддержали. И вот после этого всего, они ко мне всегда прислушиваться стали. И замуж когда сватали, тоже моим мнением интересовались, по нраву ли мне будущий жених или нет.

Я, постепенно сойдя на шепот, опустила глаза вниз и стала рассматривать землю возле костра.

— Так ты замужем, что ли? — изумился Лан. — А не рано ли? Тебе сколько?

— Четырнадцать, — вздохнула я. — И не замужем я. Меня сватали на год вперед, чтоб в пятнадцать свадьбу сыграть. У нас в деревне это даже поздно считалось, в четырнадцать всегда отдавали. Самый возраст для свадьбы.

— Ясно, — Лан вздохнул и тоже уставился в огонь. — А жених твой, где сейчас?

— Там же, — хлюпнула я носом. — Это с ним я за грибами ходила, и его последним убили, одна я только и выжила. Может и зря все? — слезы опять покатились из глаз.

— Вот я дурак, — Лан легко поднялся, перешагнул через костер, уселся рядом и потянул меня к себе на колени. — Не плачь, мы отомстим им, обязательно. Я придумаю как.

— Обещаешь? — Я доверчиво посмотрела ему в глаза.

— Даю слово. Клянусь именем Пресветлой Аэлэниель.

Огонь плясал на сучьях, отбрасывая осколки пламени в окружающую темноту. Мы сидели, нахохлившись, как два воробья. Ненужные никому на этом свете. И вместе с тем отчетливо понимая, что мы отныне есть друг у друга. И так будет всегда.

Глава 6

Лан.

Когда Эль уснула, я вытащил из корзинки нож, вышел из защитного купола и направился к дальним деревьям. Потому что имеющиеся в наличии веревка, в количестве одной штуки, и пустая корзинка, в точно таком же количестве, доверия не внушали. Мне необходим был лук. И хотя бы пара стрел. Голодными мы бы в таком случае не остались. Эльф я или не эльф?

Найдя подходящий тис двухлетку, я аккуратно срубил деревце, и на ходу ошкуривая кору со ствола, отправился к нашей стоянке.

Утром Эль проснулась, с удивлением глядя на то, что я держал в руках. Лук за ночь я остругал, и несколько стрел из тонких веток тоже сделал. А вот на тетиву лука мне пришлось пожертвовать прядь своих волос, из которых я сплел тонкую, но крепкую нить. И закрепил ее на луке. Так что к охоте на потенциальный завтрак и обед я был готов.

Эль восторженно вздохнула и, протянув руку, осторожно погладила лежащий на траве рядом со мной лук.

— Какое чудо. Когда ты успел?

— Ночью, — пожал я плечами. Но в груди неожиданно поселилось теплое чувство. Меня впервые в жизни оценили по достоинству за то, что я сделал. Не за мой титул или положение. А за то, что я это именно я. И я внезапно понял, что мне это нравится. Вот только Эль не заслуживает лжи, а значит, мне как можно скорее придется рассказать ей о том, кто я есть на самом деле. И кто бы мне сказал, как это сделать?

На завтрак у нас ожидаемо были перепелки, которых в округе водилось огромное количество. Сбив пару птичек из лука, мы совместными усилиями ощипали их и чуть не захлебнулись слюной, ожидая, пока они подрумянивались на костре. Все-таки питаться малиной один раз в день, это очень-очень мало. Особенно для жутко голодного эльфа.

Кстати дождь ночью все-таки прошел, и теперь мы бодро шагали по мокрой траве и дружно ежились, когда нам за шиворот прилетало с мокрых веток. Я шел позади Эль, с луком в руках, настороженно оглядываясь, но вокруг было тихо.

— Ты думаешь, они придут проверить тебя? — Эль остановилась и посмотрела на меня.

— Нет.

— Ты так уверен? — Она в сомнении нахмурила брови. — Не слишком беспечно?

— Я уверен точно и абсолютно, что больше ни единого дроу не появится на этой поляне. А знаешь почему? — я подошел вплотную к ней и посмотрел в ее глаза.

— Почему?

— Потому что эльфийская магия может определить с абсолютной вероятностью, кто был на этой поляне по координатам однажды открытого портала. Пока ты спала, я ходил на то место и смотрел. Тот портал, который открыли дроу, был каким-то невероятно запутанным, я так и не смог разобраться в его принципе. Видимо настройки были сбиты как раз для того, чтобы невозможно было определить, где именно его открывали, и кто через него прошел. Это единичный товар, Видимо сделанный специально для Владыки дроу. Рисковать своим именем он не будет. Ведь сейчас никто на свете не сможет подтвердить того, что моя смерть это его рук дело. Поэтому он сейчас расслабится, и будет ожидать окончания истории.

— А мы? — Эль поежилась. — Что будем делать мы?

— А мы не спеша пойдем в Сидон. Как ты и собиралась. Постараемся заработать там денег, купим лошадей и припасы и поедем в Фирсу.

— Фирсу? — черные глаза с недоумением уставились в мои. — А где это? И зачем нам туда?

— Это огромный и очень красивый город на землях объединенных Империй. Там нас точно никто и никогда не додумается искать.

— А почему?

— А потому, любопытный ты бельчонок, что там находится самая лучшая в Диориссе магическая школа.

Эль фыркнула и, развернувшись, потопала дальше по тропинке. Я же в недоумении остался на месте.

— Как понять твою реакцию?

— А как хочешь, так и понимай, — Эль неопределенно махнула в мою сторону рукой и пошла дальше. Попутно фыркнув еще разочек.

Я в два шага нагнал ее на тропинке и остановил, развернув к себе лицом.

— Постой. Я, наверное, что-то не так сказал, или ты не так поняла.

— А что тут можно понять не так. Мы идем в город на землях объединенных Империй, а потом ты поступаешь в магическую школу.

Я помотал головой.

— Не я а мы.

Эль внимательно посмотрела мне в глаза и захохотала. Я ошарашено стоял и смотрел ей в лицо. Странно, у меня вот прямо сейчас мелькнула мысль. Что она очень красивая. Для человеческого детеныша. Наверное, мне стоит держаться от нее чуток подальше, потому что если эльф начнет пялиться на человечку, его не поймут. Как минимум. А могут и накостылять. Родственники. В лучшем случае. А в худшем могут и прикопать по-тихому избранницу, чтоб никто и никогда… Что-то меня занесло. Но на досуге подумать над этим надо, потому что данный вопрос о моей персоне, рано или поздно станет вновь актуальным, особенно когда один или второй Владыки узнают, что я жив — здоров. Вот тут-то и начнется все самое интересное. И надо сделать так, чтобы Эль под раздачу плюшек ни в коем случае не попала. Иначе ей просто не выжить. А я к ней как-то привязался, даже самому странно.

Задумавшись, я не заметил, как Эль перестала смеяться и внимательно посмотрела мне в лицо своими внимательными черными глазами.

— Лан, ты меня прости, что я задаю такие глупые и, наверное, очевидные вопросы. Но с какого перепугу ты решил, что я поступлю в магическую школу? Откуда у меня дар? Мне уже четырнадцать, а я за свою жизнь не совершила ни единого чуда. Нет у меня его. Это все глупости.

Я покачал несогласно головой.

— Есть.

— А я говорю, нет! — Эль даже притопнула ногой, как молодой жеребенок на лугу. — Кто лучше знает, я или ты?

Я в ответ промолчал и на мгновение, замерев, выдавил из себя аналог вчерашнего защитного купола. Только размером поменьше. Эль замерла и стала оглядываться.

— Ты что-то слышал? Зачем ты его опять поставил?

Я улыбнулся и торжествующе сложил руки на груди.

— Есть!

— Да с чего ты взял это?

— Ты видишь купол.

— И что из этого? Купол и купол. Тень какая-то.

— А задай себе вопрос, как ты можешь видеть магию, если по твоим словам у тебя ее нет? Другие ничего не заметят.

Эль замерла, потом осторожно оглядела миниатюрную версию защитного купола и повернулась ко мне. В глазах сиял восторг.

— Правда есть?

— Правда! И многое другое.

— А что еще?

— Ну, ты сама мне расскажи, что в тебе необычного. Ты чувствуешь окружающих, предсказываешь погоду. Предчувствуешь когда должно произойти что-то плохое. Сама рассказывала. А что еще?

Она на мгновение задумалась, а потом радостно вспыхнула.

— Меня животные любят. К любому могу подойти, и никто не тронет. Рядом со мной даже лиса рядом сидела и не убегала.

— Ну вот, — я с улыбкой кивнул головой. — Вот видишь?

— Но я не умею делать никакие чудеса. Совсем. — Эль поникла головой.

Я потрепал ее по макушке и взъерошил смешной хохолок.

— Я тебя научу.

Учиться начали вечером на очередной лесной полянке. Установили защитный купол, разожгли костер, дождались, пока он прогорел до углей, и поставили жариться двух упитанных зайцев, которых я сбил из лука днем.

— Смотри сюда. — Я усадил Эль перед собой, показал позу, которую она должна была принять для медитаций, и сам уселся напротив нее в точно такую же. — Теперь закрываешь глаза. И стараешься полностью отключить сознание.

— Как это? — Эль ошарашено посмотрела на меня.

— Очень просто. Закрывай глаза и представляй перед собой темноту. Она не страшная, не черная, не холодная. Она просто есть. Как будто ты ночью проснулась в темной комнате, в окно не светит Селена, но тебе не страшно, потому что тебе знакома эта комната. Каждый уголок в ней. Тебе тепло и уютно. Не смотря на отсутствие света. Представляешь?

— Да, — прошептала Эль.

— А теперь ты должна сосредоточиться и сделать две вещи. Первая — полностью изгнать мысли из своей головы. Сразу это может не получиться, поэтому не переживай. Будешь тренироваться до тех пор, пока не поймешь, как это сделать.

— А второе?

— А второе — сидеть надо, молча, и слушать своего учителя не перебивая, — хмыкнул я. Эль покраснела.

— Прости.

— Нормально, не отвлекайся, — я улыбнулся, глядя на нее, сидящую напротив меня. Такая сосредоточенная. И очень напряженная. Нет, так не пойдет. — Исправляюсь. Правил будет три. Вторым будет полная сосредоточенность и при этом полная расслабленность. Ты должна почувствовать, как через тебя течет Сила. Твой Дар. Дать самой себе возможность разбудить его в себе. А третье ты увидишь сама, когда сможешь выполнить первые два. Ты увидишь внутри себя источник Силы, когда он проснется. И тогда мы начнем с ним работать. И выясним, кто же ты есть, — добавил я себе под нос. Ибо чистокровных людей с Даром на этой земле еще не рождалось.

Глава 7

Эль.

Я сидела в жутко неудобной позе на земле, напротив Лана, сложив ноги в какое-то подобие калача и закрыв глаза. Внимательно слушала и старалась представить то, что говорил эльф, но получалось плохо. То ли я такая бестолковая, а то ли Лан ошибся, и Дара у меня не было, и нет. Но попытка не пытка, буду стараться, а вдруг что-то выйдет. Я сидела и сидела, вглядываясь в черноту перед закрытыми глазами. Спину уже начало сводить от долгого сидения в неудобной позе, и легкий ветерок доносил до моего носа просто невероятный аромат жареных зайцев. Судя по запаху, они были уже почти готовы.

Лан сидел, молча, видимо тоже медитировал, показывая мне пример. А я, переживая все больше, с тревогой повела носом. Точно, начинают подгорать. Если сейчас не убрать тушки с углей, будем ужинать теми же углями, в которые превратятся зайцы. И в именно эту минуту все и произошло.

Я уже собиралась открыть глаза, как вдруг, перед ними, еще закрытыми, в полной темноте промелькнул какой-то серый клубок. Похожий на мелкую мышь, но более темного цвета. Я растерялась, забыв, что хотела открыть глаза, а от этого клубка вдруг вытянулись две толстые шерстяные нитки и потянулись куда-то в сторону. Я вздрогнула, но картина не изменилась. Нитки продолжали вытягиваться все длиннее и длиннее. Я тихонечко заскулила, успев подумать, что может Лан услышит меня и спасет. Правда от чего меня надо было спасать, я и сама не поняла, но было очень страшно.

Услышала изумленный возглас и все-таки решилась открыть глаза. Передо мной возникла картинка вечернего леса. А вот клубок не исчез. И нитки тоже. Более того, сейчас я рассмотрела, что они тянулись не куда-то, а к моим многострадальным зайчикам на углях. И еще более того, они не просто тянулись, они подхватили каждого зайца за лапу и держали над углями, покачивая их в воздухе.

Лан обалдело смотрел на висящие в воздухе тушки зайцев и качал головой.

— Вот это, да, — только и смог выдавить он.

Я пожала плечами, ибо, что сделала совершенно не поняла.

Эльф встал и пошел к подвешенным зайцам. Взял их в руки и скомандовал мне:

— Отпускай!

— А как? — Я вытаращила глаза, но нитки не исчезали. Напротив мне показалось, что они вцепились в зайцев еще крепче.

Лан усмехнулся.

— Мелкая собственница! Отпускай, говорю. Просто представь, что у тебя в руках клубок и смотай нити обратно. И глаза можешь не закрывать, я уже вижу, что ты их видишь и так.

Я еще раз пожала плечами, но постаралась представить то, что он меня попросил. И чудно, но нитки действительно смотались в клубок. Вот только он не исчез, а так и остался болтаться перед глазами грустной серой мышью.

Я сглотнула и с тревогой уставилась на Лана.

— А с мышью что делать?

Лан от неожиданности икнул и в свою очередь вытаращился на меня.

— С какой еще мышью? — с подозрением спросил он.

— С серой. От которой тянулись нитки. И которая продолжает висеть перед глазами.

— А, — парень с облегчением вздохнул и слегка усмехнулся. — Это не мышь. Это и есть твоя Сила. Твой Дар, который ты теперь можешь видеть.

— Всегда перед глазами? Это же мешает.

— А ты ему хозяйка. Сама настрой его появление. Ты можешь его сделать еле заметным, можешь напротив, увеличить во весь обзор перед глазами. Просто уменьши и сдвинь в сторону, чтобы был рядом, но не мешал.

Я помучалась немного, но вроде получилось. Теперь клубок мотался на границе зрения, особо не мешал, но присутствие его ощущалось очень четко.

На радостях я плюхнулась назад на траву, выхватила у Лана из рук своего зайчика и вцепилась в него зубами. Лан плюхнулся рядом. И покосился на меня.

— Что? — недовольно пробурчала я. Я тут голодная, а меня отвлекают всякие.

Эльф задумчиво покачал головой и аккуратно начал разбирать по косточкам свою тушку зайца.

После ужина, я снова села в ту же странную позу и попробовала позвать клубок. Он на удивление отозвался сразу, послушно повис перед глазами. Я рассматривала его и так, и сяк, и с одной стороны и с другой, благо он послушно крутился перед глазами. А потом у меня в голове мелькнула мысль о том, что становится холодно и неплохо бы попросить Лана разжечь костер, который к тому времени уже благополучно погас. И тут… мой клубок выплюнул искру. Причем четко в ветки сложенные на кострище. Отчего они сразу весело занялись. Я от удивления открыла рот и Лан вместе со мной.

— Эль ты чего сейчас сделала? — Только и сумел выговорить он.

— Ничего, — я испуганно вздохнула. — В том то и дело что ничего, я просто подумала о том, что становится холодно и нужно попросить тебя разжечь огонь. А клубок взял и плюнул. Искрами. Хорошо, что в костер, а не в тебя, ведь о тебе я в этот момент тоже думала.

— Это да, — оптимистично выдохнул эльф. — Хорошо, что не в меня. Так, а теперь давай убирай свою мышь в сторону, чтоб ты еще что-нибудь не подпалила, и будем думать.

Я послушно сдвинула клубок в угол и уставилась на Лана. Он сидел весь такой задумчивый, и молча, ворошил веткой прогорающие угольки костра.

— О чем ты думаешь?

Парень вздохнул и посмотрел на меня.

— Ты не задумывалась, почему при первой встрече там, на поляне я решил, что ты дроу?

— Ты опять? Нет, не думала.

— Да опять. И буду продолжать снова. Видишь ли, есть несколько моментов, которые ну никак не сходятся, как их не крути.

— Например? — Я подняла на земле маленький прутик и начала чертить на земле разные закорючки, чтобы не смотреть на Лана.

— Первое и самое главное — в Диориссе, раса людей, чистых людей, еще никогда за всю историю существования не имела ни капли магии. Никакой вообще. Значит твои слова, что ты чистокровный человек, можно легко опровергнуть. Теперь второе. Твоя внешность. У тебя тонкое лицо, ослепительные черные волосы и черные глаза. Смуглая кожа.

— Я загорала, — пискнула я, перебивая Лана.

Он философски пожал плечами и продолжил.

— Более того, я уже сказал тебе на той поляне и повторюсь, ты феноменально напоминаешь мне кого-то, кого я знал очень давно. Но то лицо стоит перед глазами. Я думаю, что я рано или поздно вспомню кого именно. Но совершенно точно тот был дроу. Возможно, я видел его при дворе Владыки темных, когда был там четырнадцать лет назад. Из общей картины выбиваются уши.

— А я тебе говорила, что я не дроу, — снова подала голос я.

— А почему тебя это так, то ли смущает, то ли пугает? — задал встречный вопрос эльф.

— Понимаешь, я даже не знаю, как тебе объяснить. Попробую, извини, если получится сумбурно. Я росла в человеческой деревне. С рождения. У меня были родители, которые любили меня и воспитывали, учили всему новому. Благодаря ним я умею читать и писать. И еще считать. Пусть немного, но для жизни в деревне этого вполне бы хватило. Про эльфов, дроу, драконов и прочих я слышала только то, что считала сказками. Я даже не верила в то, что они на самом деле существуют. И вдруг — орки, потом дроу, потом эльф. Я просто запуталась. И если в тебя увидела абсолютно нормальную личность, добрую, отзывчивую, с чувством юмора, то дроу это просто ходячий ужас на ножках.

Меня передернуло. Лан хихикнул и перебрался ко мне поближе.

— Иди сюда, бельчонок, — он поманил меня рукой, и я послушно пересела к нему на колени. В конце концов, он мне просто друг. И я ему доверяю. А не каким-то там темным, о которых мы сейчас речь ведем.

— А теперь смотри. Третье и, пожалуй, самое главное. Твоя Сила. Твой Дар, который ты разбудила.

— А что с ним не так? — Я вопросительно глянула на задумчивого эльфа. Он сначала не ответил, словно обдумывая мой вопрос, и по привычке продолжая ерошить волосы мне на затылке, а потом словно решился.

— Понимаешь, можно было бы предположить, что ты полукровка. Ну что какой-нибудь дроу встретил в лесу твою мать, ну и… Ты взрослая уже, раз о замужестве для тебя речь шла. Должна понимать, как это бывает. Но есть тут такой затык. Ни один, я повторю НИ ОДИН дроу или эльф в здравом уме не взглянет на человеческую женщину. Это табу, нонсенс. Ты не обижайся бельчонок, — Лан погладил меня по плечу, потому что мне вдруг стало очень-очень обидно за его слова, — я тебе говорил и повторю снова, человеческая раса для древних это грязь. И меня очень радует то, что ты не человек. А, похоже, все-таки дроу.

Я закрыла глаза и положила голову ему на плечо.

— Ты так и не объяснил почему.

— Хорошо, я попробую сделать вывод из всего сказанного здесь. Первое — ты не человек, это абсолютно исключено. Так же ты и не полукровка. Если у первых магии нет вообще, то у вторых чисто теоретически, если предположить что такой союз мог иметь место, магия могла бы быть. Но она была бы настолько слабой, что ни ты сама, ни я, и никто другой ее бы просто не разглядел. Ну, что-то вроде разжечь огонь щелчком пальцев, или смахнуть пыль с подола платья. И ни граном больше. Второе — твоя внешность. Практически идентичная внешности дроу за исключением ушей. Возможно, этот вариант все-таки говорит в пользу версии полукровки, но есть еще один затык, к нему вернусь потом, если не разберемся сами. И третье — твоя мышь.

Я захлопала глазами.

— А что с ней? Ты сказал сосредоточиться и постараться увидеть, и я увидела. Что не так?

Лан вздохнул и сосредоточился. Через мгновение я увидела, как от него потянулась сверкающая нить, которая самовольно влезла в угли догорающего костра и поворошила их. А потом подняла с земли пару веток и закинула в огонь. После этого вернулась к нам и укоротившись, повисла у меня перед глазами помахивая хвостиком.

— Ты ее видишь? — Лан даже не спросил, а скорее подтвердил факт.

— Вижу, — я с восторгом попробовала дотронуться до нити, но она отдернулась и не далась.

— Эль, какого она цвета?

— Белая как снег, — восторженно вздохнула я, играя с кончиком нити Лана.

— Хорошо. А я кто?

— В каком смысле ты кто? — я прекратила ловить нитку и посмотрела ему в глаза.

— Моя раса?

— Эльф, — уверенно ответила я.

— Отлично, значит, делаем вывод, что у эльфов магия белого цвета.

— Да, — я согласно кивнула головой и вдруг замерла. — Тогда получается, если моя магия темно-серого цвета, то я и в правду дроу?

— Да. Получается так.

Лан отпустил мое плечо, за которое держался до сих пор и опять стал задумчиво ерошить мне волосы.

— Эль, а зачем ты отрезала волосы? Ведь не поверю, что у тебя была такая стрижка всегда, ты же не мальчишка.

— Я решила им стать, когда приняла решение идти в Сидон. Пришлось. Иначе кто бы мне поверил. Да и проблем мне хватало. Новых не хотелось.

Лан вздохнул и еще раз провел рукой по моим волосам.

— Да, наверное, ты права, вот только жаль. Красота, наверняка, была.

— Была, — согласно кивнула я. — Две косы по пояс, черные как ночь, мамка так любила их расчесывать… Эх, да что теперь, прошлого уже не воротишь, с настоящим бы разобраться…

— Это да. Слушай, бельчонок, нам надо решить, что делать завтра. К обеду мы должны выйти к стенам Сидона.

— Уже? — Я удивилась.

— О да, путешествие было незабываемым, но оно подошло к концу. Нам надо придумать, что сделать с собой, чтобы нас не поймали. Тебе, впрочем, вряд ли что грозит. Внешность у тебя хоть и похожа на темных, но уши обычные. Не как у них. Даже если и придерутся, вопросов не возникнет. А вот со мной надо помудрить.

— А как? — я с удивлением уставилась на острые кончики ушей Лана, и даже осторожно дотронулась до одного из них. Эльф раздраженно тряхнул ухом, и я захохотала, так он мне сейчас напомнил нашу кошку, которая трясла своими ушами, отгоняя надоедливых мух.

— Наложу морок, сделаю волосы более темными и уши нормального человеческого размера. Думаю, этого хватит, чтобы обмануть стражу и возможных наблюдателей.

— О, а ты это умеешь? — я в восхищении еще раз дотронулась до кончика уха. На этот раз Лан сдержался и ушами дергать не стал.

— Умею. У меня слабый Дар в этом, я лечить хорошо умею, а вот мороки накладывать не очень. Слабенький смогу, он пару дней продержится, потом обновлять придется. Вот мой отец в этом деле невероятно силен. Любой морок, который он наложил на кого-то, или что-то, может снять только он, и больше никто. Более того, этот морок кроме него самого никто и не увидит.

— Полезное умение, — согласно кивнула я. — Нам бы это не помешало в будущем.

— Я тебя попробую научить. Правда этому долго надо учиться, но вдруг у тебя получится, ведь ты вон как первый раз со своей мышкой справилась и приручила, — Лан внезапно зарылся лицом ко мне в волосы и шумно вздохнул. У меня по спине стайкой пробежал табун мурашек, но неприятным это не было, скорее наоборот. Я озадаченно замерла, а Лан вдохнул еще раз запах моих волос и решительно отстранился от меня. Настолько, насколько мог. Учитывая, что я продолжала сидеть у него на коленях.

— Надо решить еще один вопрос, — отстраненно продолжил он, спустя несколько мгновений.

— Какой?

— Нам надо решить каким образом нам заработать деньги необходимые на дорогу до Фирсы. Есть несколько способов. Самый простой это что-то продать. Но поскольку ни у тебя, ни у меня ничего нет, этот вариант отпадает. Второй — это устроиться на работу. Этот вариант выглядит более реальным, но быстро таким способом денег не заработаешь. С учетом всяческих издержек, вроде питания, смены одежды, обуви и прочего, выйдут сущие гроши. И третий способ, поучаствовать в какой либо авантюре. Опасно да, но в случае успеха деньги можно будет огрести лопатой.

Я, молча, выслушала все три предложенных варианта, задумалась, а потом стукнула себя ладонью по лбу. Ну, я и балда!

Эльф подпрыгнул в шоке от моего жеста.

— Эль ты чего? Ты зачем себя бьешь?

— Затем, что я клуша. Я только сейчас вспомнила, мне есть что продать. Я перед уходом из деревни нашла шкатулку моей мамки. Там было три колечка и бусы. Я их забрала, может, сгодятся на что?

Лан оживился.

— Давай, показывай, я как истинный эльф, знаю толк в драгоценностях и смогу определить за какую цену мы сможем это продать.

Я послушно сняла с шеи веревочку и отвязала от нее подкопченный кусок тряпицы. Развернула и протянула на ладони Лану свои сокровища.

— Вот, смотри.

Лан наклонился над тряпицей и стал перебирать предложенные вещи, бормоча себе под нос:

— Жемчуг речной, простой, за пять — семь серебрянок продать можно, колечки с самоцветами, по одной, максимум две серебрянки за штуку, и то если повезет, а это….

И наступила Тишина. Именно Тишина, с большой буквы. Показалось что замер даже лес, окружающий нас. Лан держал в руке тоненькое, похожее на паутинку колечко и молчал. Я испуганно завозилась у него на коленях, извернулась и взглянула ему в лицо. И обомлела. Если вы раньше не видели контуженного эльфа, то вот он, перед вами, во всей красе. Глаза в пол-лица, уши, обычно стоящие торчком, поникли, губы дрожат. Только судорожно дышит и больше ничего.

Я испугалась, схватила его за плечи и резко встряхнула так сильно, насколько хватило сил. Потом еще раз.

Вроде помогло. Лан медленно поднял на меня глаза, и уставился, не мигая в мои. Потом опустил их на кольцо и снова поднял.

— Лан, да что с тобой такое? — Я испуганно начала гладить его по белым пушистым волосам.

Эльф моргнул раз, другой, и вроде начал приходить в себя. Он поднял свою руку и перехватил мою, останавливая мое путешествие в его шевелюре.

— Эль, — его голос звучал хрипло, чуть ли не со стоном, — скажи мне правду, откуда у тебя это кольцо?

— Если ты подумал, что я его где-то украла, то ты ошибся! — Я гордо вскинула голову. — Моя мама с самого детства говорила мне о том, что это мое приданное. Что оно только мое и больше ничье! И что всегда было моим, с самого рождения!

Лан закрыл глаза, уткнулся лбом в мое плечо и глухо застонал.

— Это точно, твоя мама была абсолютно права, это твое приданное. Только твое и больше ничье.

Я непонимающе пошевелилась, Лан отлип от моего плеча и снова посмотрел мне в глаза.

— Серршех врахеш! — эмоционально воскликнул он и потер свой лоб ладонью.

— Да что случилось то, объясни, наконец! — воскликнула я и потянула его за руку, открывая его лицо и вынуждая смотреть мне прямо в глаза.

— А что тут скажешь, — обреченно вздохнул Лан. — Дочь Владыки дроу Аннуминаса и его жены Владычицы Ровенны, наследница темной Империи Эльсинариэль нашлась. Она жива и здорова.

Я захлопала глазами.

— Как это? С чего ты это взял?

— С того, что это ты, бельчонок. — Лан вздохнул, снова потер свой лоб и продолжил, глядя на растерянную меня. — Ты сказала, что это кольцо с тобой с рождения. Так вот именно это кольцо в день рождения наследницы темных ей повесили на шею, чтобы оно было с ней до ее совершеннолетия, оберегало и защищало ее. Это действительно твое наследство, твое приданое. А помимо это еще и мощнейший амулет, который сдерживает твою природную магию. Оно всегда было рядом с тобой, поэтому магия и спала. Полагаю, если ты попытаешься избавиться от него, то нас ждет взрыв сверхновой.

Лан отстранился и посмотрел в мое испуганное лицо.

— И что касается твоих ушей, я, кажется, понял. Чую я, без моего Венценосного папули тут не обошлось. Качественная работа!

Глава 8

Лан.

Итак, главное сказано. Мы оба сидим пришибленные новостями. Эль до сих пор у меня на коленях, но съежилась и сопит как ежик, выставив колючки. Я тоже сижу, задрав глаза к небу, и наблюдаю за бегущими облаками. Что делать дальше, мы не знаем. Вариантов множество, но ни один из них, по здравому размышлению, не подходит. Как ни крути, а наследник светлых и наследница темных это вам ни хухры-мухры. И делать что-то с этой информацией надо. А то от переизбытка мыслей, они того и гляди из ушей полезут.

— Лан, — дернула меня за рукав немного очухавшаяся Эль, — что нам теперь делать?

— Сижу, думаю, — не отрывая глаз от неба, пробормотал я.

Мгновение тишины, и меня как-то резко дернули за ухо, возвращая с небес на землю.

— Ай, ты чего?

Эль покачала головой, глядя на меня.

— Вот ты мне скажи, кто из нас тут взрослый и умудренный опытом? Я или ты?

Я невольно захихикал.

— Наверное, все-таки я, хотя по сравнению со своим папочкой… я младенец в люльке.

— А я по сравнению со своими родичами, вообще жучок, который букашка. — Эль тоже хихикнула и прислонилась к моему плечу. — Как представлю, что мамочке полторы тысячи лет намедни стукнуло, аж плакать хочется…

Я уткнулся в ее черные, как ночь, волосы, и мы дружно захохотали.

— Мда, попали мы, — отсмеявшись, пробормотала Эль.

— И не говори, — вздохнул я, поддакнув ей, и вдруг меня осенило. — Слушай, на тебе, наверное, какое-то заклятье наложено было.

— Это еще почему? — удивилась Эль.

— А потому что ты — Эль. Твое имя, которым тебя нарекли при рождении — Эльсинариэль Алл'роаллен. А приемная мать назвала тебя Элианой. Ну как она могла догадаться? Ведь тебя теперь и переназывать не надо, как была Эль, так и осталась.

Эль вздохнула и завозилась на моих коленках, пытаясь устроиться поудобнее. Я поднял руку и обнял ее за плечи, покрепче прижав к себе. Я до смерти боялся того, о чем должен был ей сказать. Но промолчать не имел права. Она должна была знать правду.

— Эль, я должен тебе сказать, — нерешительно начал я, но она меня внезапно перебила и приложила пальчик к моим губам.

— Не говори, я уже все поняла. И давно.

Я удивленно приподнял бровь.

— И что ты поняла, могу я узнать?

Эль вздохнула и смущенно подняла на меня свои глубокие, черные как сама ночь, глаза.

— Ты принадлежишь к правящему дому светлых эльфов. Ты сам несколько раз оговаривался в рассказах, а я умею слушать. Вот только не поняла, каким именно боком ты туда принадлежишь.

Я поднял глаза к плывущим в никуда облакам. Эта девчушка еще устроит нам всем небо в алмазах. Если в свои четырнадцать лет она настолько внимательна и проницательна, то, что будет еще через сто или даже хотя бы через десять лет, я боюсь даже предположить.

— Тогда позволь тебе представиться по полной форме. Я Ландиэль Орр'сарлеен, наследник правящего Дома Орр'сарлеен, сын Владыки эльфийской Империи Алла'ателя. Но можно и нужно просто Лан, — добавил я скромно.

— Жуть! — вердикт Эль был короток и емок.

— И не говори, — со вздохом согласился я.

— Только все равно не понятно, причем тут твой папа, мое похищение, мои уши и все остальное? — она решительно высвободилась из кольца моих рук, поднялась с моих колен и принялась расхаживать по лесной прогалине.

— Может они начитались пророчеств? — предположил я.

— Это про то пророчество, где говорится, что соединятся эльфы, дроу и драконы, и их объединившаяся кровь победит вождя орков, которого победить кроме них никто не сможет? — уточнила Эль, остановившись напротив сидящего меня, и уставившись мне прямо в глаза.

Я даже поперхнулся от таких предположений.

— Эль, ты вот откуда это все взяла, могу я услышать? Такие пророчества на земле не валяются, и в романах не пишутся. Это тайна правящих семей вообще-то.

— На ярмарке слышала, — махнула рукой Эль, и продолжила свою неспешную прогулку туда-сюда перед моим носом.

Я застонал, согнул одну ногу в колене и уткнулся в нее носом.

— Все, клиент готов, выносите.

— Куда?! — Эль резко повернулась и опять уставилась на меня.

— Да хоть куда, — отмахнулся я рукой. — Если уж многовековые тайны правящих домов обсуждаются на человеческой ярмарке, может там и рецептик прикупить, как расправиться с вождем орды орков?

Эль хихикнула, и, подумав, пристроилась рядом со мной на пожухлой осенней траве.

— Лан, ты знаешь, что я подумала, мы ведь еще очень маленькие с тобой. Нет, ты, конечно, старше меня, я не спорю, ну тут дело вот в чем. Если мы с тобой сейчас объявимся на землях Империй, и не важно каких, хоть твоей, хоть моей, это будет конец всему. Нас с тобой запрут порознь, каждого в своем доме, под сотней замков и тысячей охранников. Похищенная принцесса нашлась! Повешенный принц спасся чудесным образом! Да на нас с тобой молиться начнут! Думаю, твой папа уже знает о твоей «смерти». Может им и надо сообщить, по крайней мере, если бы я была человеком, я бы сделала именно так. Но раз уж я темный эльф…

Эль смешно нахмурилась и наклонилась ко мне поближе. К моим ушам, в одно из которых она тут же вцепилась и подтянула меня еще ближе к себе.

— А давай просто сбежим. Ты умер, я тоже. Искать нас никто не будет. А мы с тобой поедем в Фирсу, и поступим в магическую школу. И там нас научат, как следует управлять даром. И уж потом будем думать, как нам с орками воевать. Как думаешь?

Я качнул головой, потом попытался выдернуть назад свое многострадальное ухо из цепких пальчиков наследницы темных эльфов, не преуспел в этом и тяжело вздохнул.

— Эль, я в принципе согласен с твоим планом. Но есть два НО. И каждое очень важно. И ты должна знать хотя бы о первом. Это касается нас с тобой. Возможно, твое мнение и решение изменятся после того, как ты узнаешь еще одну тайну.

Этот непоседливый бельчонок завозился в траве, отпустил, наконец, мое ухо, и переполз назад на свое место ко мне на колени.

— Говори.

— В тот день, четырнадцать лет назад, когда ты родилась, в день накануне твоего похищения моим разлюбезным папулей, ну или его дружками, что не суть, жителям темной и светлой Империй было объявлено о помолвке. Нашей с тобой.

Эль округлила глаза.

— Вот дают, родители называется! Не успела родиться, а уже замуж отдают…

Я согласно вздохнул и кивнул головой.

— И не говори.

— А ты согласился? — она внимательно посмотрела в мои глаза, хитро прищурив свои.

— Конечно, — я улыбнулся в ответ, — я же знал, какая ты у меня вырастешь, умница и красавица.

Эль смешно вздохнула и уютно устроилась на моей груди, подсунув свою встрепанную макушку мне под подбородок.

— Тогда я тоже согласна. Ты мне тоже понравился.

Я закрыл глаза. И вот как реагировать на подобное заявление???

— Лан, ты забыл сказать про второе НО, — не дала мне помечтать Эль.

Я еще раз вздохнул, с готовностью открыл глаза и обнял своего бельчонка.

— Ты забыла про третье условие пророчества. Где мы возьмем дракона?

Минута тишины взорвалась взрывом энтузиазма.

— Да найдем мы этого дракона, что мы с тобой безрукие или безногие что ли? Вон мы друг друга в огромной куче различных Империй отыскали, хотя все остальные уже и рукой махнули. Ну, может и не махнули, конечно, но все равно. А что нам какой-то дракон. У них там тоже целая Империя. Найдем!

Ну, вот и как тут не согласиться?

Глава 9

Эль.

Утром меня разбудил аппетитный запах, доносящийся от костра. Лан, пока я спала, добыл пару упитанных перепелок, и теперь готовил их нам на завтрак.

Я смешно повела носом, встала и пересела поближе к костру.

— М-м-м, какая вкусно пахнет, — довольно зажмурилась я.

— Доброе утро, бельчонок! — Лан улыбнулся мне и привычно взъерошил волосы мне на затылке.

— Доброе! — Я потерлась головой об его руку и решительно встала. — Нужно умыться, потом завтрак и пойдем дальше?

— Да, пойдем, — эльф согласно качнул головой. — К обеду мы уже должны выйти к Сидону. Слева от тебя за кустами, кстати, течет небольшой ручеек. Я набрел утром, когда ходил на охоту.

— Отлично, — я направилась к указанным кустам. — Лан, нам что-то надо сделать с одеждой. На тебе все порвано, а что цело, то потрепано. А я грязная как чушка. Ночевки в лесу не добавляют красоты.

— Ну, морок наложим, все равно потренироваться надо. Я уже умею, хоть и слабенький, я говорил вчера. А вот твой потенциал надо посмотреть, может у тебя и получше выйдет.

На берегу небольшого ручейка, который и вправду обнаружился сразу за кустами, я с неожиданной радостью нашла целые заросли ежевики. Осенние, крупные спелые ежевички пахли изумительно. Поплескавшись в холодной воде, я в пригоршню нарвала десятка два черных ягод и пошла назад.

Сделала несколько шагов и остановилась. Внезапно появилось какое-то ощущение неправильности. У нашей ночной стоянки что-то происходило. Я тихо наклонилась, ссыпала собранную ежевику на осенние листья, устилавшие землю, и очень осторожно выглянула из-за дерева на поляну.

Лан стоял у противоположного края поляны, прижавшись спиной к стволу дерева. А перед ним стояли два образчика человеческой расы. Здоровые бородатые мужики. Один держал в руках большой меч, концом которого он упирался в шею Лану. Второй, с кинжалом в руках, видимо убедившись, что «нелюдь» никуда от них не денется, развернулся и потопал к костру, с которого с довольным видом сдернул наших перепелок.

Я открыла рот от такой наглости. Конечно, я слышала про разбойников, которые пошаливали в лесах, но по малолетству казалось, что это тоже были сказки, которыми взрослые пугали непослушных детей. И вот, очередная сказка на моих глазах становилась былью.

— Слышь, ушастый, — мужик с перепелкой в руках развалился перед костром и вонзил кинжал в нашу птичку. Вторую он бросил в корзинку, стоящую рядом. — А ты, я посмотрю, запасливый. Корзинка, птички, лук вон смотрю не плохой. Приберем, загоним потом в торговых рядах. Хоть мелочь, какую за него получим.

— Ага, запасливый, — стоящий с мечом возле Лана, сдвинулся чуть в сторону, прижал кончик лезвия чуть сильнее к его коже, и по ней тоненько покатилось несколько капель крови. — Вот так стой и не рыпайся, а то давану посильнее и отправишься к своим праотцам. — Он отошел на полшага назад и указал второй рукой на землю. — Сидеть, нелюдь! Рыпнешься, замочу на месте!

Лан аккуратно опустился на землю, не делая резких движений.

— Вот и молодец, вот и посиди так, сейчас мы твоих птичек уговорим и тобой займемся.

Он, не поворачиваясь к Лану спиной, отошел на несколько шагов назад и остановился возле костра. Второй подал ему, достав из корзины, вторую перепелку.

— Ушастый, а ты неплохо готовишь, — усмехнулся разбойник с кинжалом, обгладывая нашу птичку. — Че с ним делать-то будем?

— Давай с собой возьмем, в городе есть пара торговцев, которых заинтересует такой товар.

— Отличная идея. Слушай, нелюди в рабах — на это забавно будет посмотреть. Только он дохлый какой-то, в каменоломнях не выдержит долго.

Мечник, довольно вздохнув, откинулся назад на спину.

— А че ему в каменоломнях делать? Мы его в веселый дом продадим, пусть клиентов развлекает!

Второй довольно заржал над показавшейся смешной шуткой.

— Ы-ы-ы, веселенькая жизнь тебя, нелюдь, ждет.

Лан сидел спокойно, видом напоминая каменную статую, и только глаза беспокойно обшаривали растительность на другом краю поляны, откуда, по его мнению, в любую минуту могла выйти я.

Я прижалась к стволу дерева, из-за которого смотрела на поляну и в страхе кусала свой палец. Была у меня такая привычка, когда я пугалась или задумывалась над чем-то, машинально сгибала указательный палец и кусала косточку. Вроде бы помогало соображать быстрее. Вот и сейчас, поразмышляв над ситуацией пару мгновений, мне в голову пришла одна идея. Я уже поняла, что Лан не тронется с места, не будет их провоцировать, чтобы не привлечь ко мне их ненужного внимания. Пока они уверены, что он тут один, пусть так и будет. А я сейчас попробую их заколдовать.

Смутно представляя себе, что же я хочу в результате получить, я позвала свою магическую мышку, и она послушно замаячила у меня перед глазами. Кстати, со вчерашнего дня, она подросла вроде бы, и стала еще более темной по цвету, но при этом совершенно прозрачной. Теперь я могла смотреть прямо сквозь нее, и она совершенно не мешала обзору.

Ну и отлично! Я осторожно мысленно погладила темно-серый клубок своей силы, и он послушно выпустил пару тонких ниточек. Покачав головой, мол, не пойдет так, я мысленно попросила стать их потолще. На моих глазах тонкие нитки магии превратились в полноценные веревки. Вот, так уже лучше. Я тихо выглянула из-за дерева. Ситуация на поляне пока не изменилась. Оба разбойника сидели возле костра. Один удовлетворенно жмурясь, ковырял кинжалом в зубах, а второй внимательно разглядывал Лана.

— И че ж ты тут такой красивый делаешь? — с похабной усмешкой хмыкнул он. — Вам же сюда дорога заказана, не знаешь разве, приказ лорда Мэддиса. Все, кого поймают, сначала к позорному столбу и плетей, а затем в рабство. Вот нам и свезло, заработаем на тебе. Да, Хес?

— Ага, — буркнул второй. — Денежки они никогда лишними не бывают!

Я мысленно вознесла молитву к любимой моей богине удачи Доле, и резко метнула свои серые веревки в разбойников.

Лан вытаращил глаза. Из-за дерева на противоположной стороне поляны вылетели две толстые серые веревки, причем он с изумлением опознал в них чистую силу, а потом, прямо на его глазах, от них стали во все стороны выпирать отростки. Когда они долетели до разбойников, обе веревки напоминали корни огромного столетнего дуба. Они опустились прямо на блаженствующих после еды мужиков и спеленали их в тугие коконы.

— Что за?.. — успел выкрикнуть один из них, прежде чем окончательно был завернут в некое подобие мумии. Второй не успел и этого.

Лан откинулся назад и захохотал.

— Эль, ну ты даешь! Как ты их!

Я вышла из-за дерева, за которым пряталась и удовлетворенно кивнула головой.

— Ты знаешь, у меня начинает получаться все лучше и лучше. Сама удивляюсь.

Лан поднялся на ноги, отряхнул одежду и подошел ко мне.

— И не удивительно, мы разбудили твой источник силы, теперь он будет расти с каждым днем, и ты будешь уметь все больше и больше. То, что ты сделала сейчас, это сырая магия, а когда мы начнем учиться, ты выучишь огромное количество заклинаний и будешь действовать уже как надо, а не интуитивно.

Я согласно покивала головой. Уже хочу. Очень хочу учиться и знать все больше и больше.

— Теперь о грустном. Что будем делать с ними? — Лан кивнул головой на разбойников, которые в виде серых коконов валялись рядом с погасшим кострищем и таращили на нас выпученные глаза.

Я задумалась.

— Лан, ты знаешь, если бы я была человеком, я бы сказала их отпустить, в надежде на то, что жизнь их сейчас поставила на место, и они это поймут и исправятся. Но… Я не человек. И я вижу, что они из себя представляют. И я знаю, что они не перестанут творить то, что творили. А самое главное я слышала и запомнила все, что они говорили. И я им этого не прощу!

Лан на мгновение задумался и согласно покачал своей ушастой головой.

— Я тебя понимаю и поддерживаю. Всяческую мразь должно и нужно искоренять.

Я грустно вздохнула, глядя на разбросанные птичьи косточки на земле вокруг костра, потом наклонилась, подняла свою корзинку и решительно, не оборачиваясь назад, зашагала в сторону Сидона.

Спустя несколько минут меня догнал Лан, на ходу вытирая огромный меч пучком сорванной травы.

— Возьми, — он протянул мне небольшой кинжал, которым забавлялся один из разбойников. — Тебе он подойдет больше, а потом потренируемся, чтобы научить тебя им владеть. Хотя бы немного, потому что только на одну магию надежды нет. Настоящий маг умеет одинаково хорошо владеть и головой и руками.

Я остановилась, забрала у него из рук кинжал, осмотрела его внимательно со всех сторон и сунула в корзинку.

— Нити смотай назад, — напомнил мне Лан. — Ты можешь, конечно, оставить и так, но чем больше ты будешь оставлять, тем сильнее будет пустеть твой резерв. Он со временем восстанавливается, конечно, но ситуации разные бывают, и не всегда знаешь чего ждать дальше.

Я послушно подтянула серые веревки к своему клубку и легко смотала их назад. Мне показалось или клубок стал еще больше? И прозрачнее? Я как будто смотрела сквозь темное стекло.

Сказала об этом эльфу, а он задумчиво покачал головой.

— Моя сила стала прозрачной только через много лет после того как я ее впервые ощутил в себе. Похоже, ты и вправду будешь очень сильной магиней.

Я гордо кивнула.

— Только учиться придется очень-очень много, потому что необученный маг, ты сама понимаешь, это ходячая катастрофа. И не всегда только для себя. Чаще всего для окружающих.

Лан обнял меня за плечи и повлек дальше по тропинке. Лес перед нами расступался, деревья прощально махали разноцветными лапами нам вслед, приглашая приходить еще. Осень уже вступала в свои права. Большинство пичужек исчезали прямо на глазах, улетая все дальше на юг, где зима была намного более мягкой, чем здесь. Я крепко держала Лана за руку, и шагала рядом с ним все дальше и дальше. Этот этап нашей жизни подходил к концу. Вскоре нас ждала совершенно новая жизнь. И я этому была очень рада.

Глава 10

Лан.

Мы шли по лесной просеке. В разрывы между нависающими ветвями деревьев изредка падали лучи солнца, оставляя яркие блики на волосах Эль. Она шла на шаг впереди меня, молчаливая и сосредоточенная. Я понимал, что она все еще переживает внутри себя ту сцену, свидетелем которой она стала на поляне. Но задавать вопросы, чтобы выяснить так это или нет, мне не хотелось. Зачем бередить то, что лучше скорее забыть. И еще я думал о том, чему был свидетелем я сам. Ее Магии. Магии с большой буквы. Этот бельчонок, еще вчера был уверен в том, что она самый обычный человек, а сегодня так лихо спеленал двух лиходеев, что я сам диву дался. Я собирался сделать это сам, и лишь выжидал подходящего момента. Сложно магичить с мечом у горла. А уж как за нее переживал, словами не передать. Спустя всего одно мгновение, после ее ухода с поляны, из кустов выломились эти два жирных бурдюка. Серршех врахеш! Я растерялся как мальчишка. Все мысли в ту секунду были только о том, что не дай Пресветлая Аэлэниель, Эль надумает вернуться. Куда уж тут было дергаться? Уже потом, когда все сроки ее возвращения прошли, я осознал, что она увидела происходящее и затаилась, выжидая. Ждал и я, когда представится удобное мгновение для атаки. Но она меня опередила. И как! Я был в чистом восторге от ее выходки. И девочка взрослеет. Мудрое решение для ее возраста — не оставлять за своей спиной не поверженных врагов.

Она внезапно остановилась и повернулась ко мне, прервав мои размышления.

— Нам еще долго идти?

— Ты устала? — Понятливо кивнул я головой, — давай немного передохнем.

— Нет, — Эль помотала головой, — я не устала. Я хотела спросить у тебя.

— Спрашивай, — улыбнулся я.

— Может быть, ты меня поучишь накладывать морок? А то я такая грязная в этой одежде, все-таки уже шесть дней в пути. А смены одежды нет. Я боюсь, меня в таком виде в город не впустят.

Я задумался.

— Знаешь, ты права. Идти осталось от силы час — полтора, а вот в таком виде действительно могут не впустить. Ни тебя, ни меня. Значит, давай все-таки сделаем небольшой привал, и я попробую тебя научить.

Мы расположились на небольшом пригорке в стороне от большой группы деревьев у массивного валуна. Эль уселась прямо на траву и прислонилась спиной к теплому боку, нагретого солнцем, камня. Я устроился напротив нее.

— Эль, смотри. Мы с тобой уже выяснили, что магия различных рас имеет разный цвет. Светлая — у светлых эльфов, темная у темных. У драконов, насколько я знаю, она красного цвета. Разница состоит в том, что под стать цветам магии, и заклинания доступные каждым расам. У светлой магии это в основном природная магия и целительство. У темной магии — это защитная магия. Красная магия драконов — это чистая атакующая магия — магия огня. У орков это черная магия крови. Любое заклинание, которое накладывают их шаманы, обязательно должно содержать кровь. Поэтому орды орков постоянно находятся во вражде с различными кланами своих соплеменников и прочими расами. Иначе им просто негде будет взять пленников для подпитки своих заклинаний. Но у всех видов магий есть и что-то общее. В частности общие заклинания, которыми можно добиться какого-либо функционала.

— Не поняла последнее, — мотнула головой Эль.

— Как тебе объяснить попонятнее. Вот смотри, тебе надо почистить свое платье от грязного пятна. Это бытовая магия. Она есть у каждой из рас. Создать зеркало, поправить прическу, наложить морок или иллюзию.

— Теперь понятно. Морок и иллюзия это разное? — она смешно поморщила носик, — я думала это одно и то же.

— Нет, это разное. Вот, например, я эльф. Классический вид — светлые волосы, острые уши. Но я могу наложить на себя морок. Сделать темные волосы, укоротить уши, придав им обычную в этих землях, человеческую форму. Кстати, потом надо будет разузнать, что это за лорд Мэддис такой, о котором болтали эти бурдюки, и что там за его запрет на нелюдей в ваших землях. Это странно, я не слышал о таком раньше. Хотя, может это и к лучшему, что они нам попались на дороге, хоть не стало сюрпризом.

Эль согласно кивнула головой, подтверждая мои слова.

— Ладно, мы отвлеклись. Иллюзия — это другое. Если морок накладывается на что-то или кого-то, с целью скрыть его истинный вид, то иллюзия это просто создание чего-то, чего раньше не существовало. Вот, например.

Я закрыл глаза и представил, как клубок моей силы трансформируется в плоский блин перед моим лицом. Эль ойкнула. Я открыл глаза и посмотрел на нее. Ее восторг можно было не только увидеть, но и почувствовать. Прямо между нами в воздухе висело светлое пятно.

— Это твоя магия? — Шепотом спросила она.

— Да, часть моей силы, которую ты можешь увидеть. Ты просто закрываешь глаза и просишь свою силу принять тот вид, который тебе необходимо. А потом желанием придаешь ей определенную форму. Вот, смотри.

Я уставился на светлое пятно и оно, повинуясь моему желанию, стало затягиваться серебристой пленкой.

Эль восторженно округлила глаза.

— Это же зеркало!

Она протянула руку, и удивленно посмотрела на свои пальцы, которые проскочили сквозь висящее в воздухе зеркало. Я рассмеялся.

— Видишь? Это и есть иллюзия. Она создает впечатление настоящего предмета, но ты не можешь взять его в руки, потому что на самом деле его нет. А морок более материален. В этом и разница.

— А-а-а, я поняла, — Эль пару раз хлопнула в ладоши и от избытка чувств подпрыгнула на месте. — Это так здорово!!!

— Да, это здорово. Самое смешное в том, что мороки бывают двух видов. Слабыми владеют все без исключения маги. Он накладывает только видимость. Вот смотри.

Я закрыл глаза, представляя перед собой лицо обычного человечки. Простые черты лица, коротко стриженые волосы темного цвета, карие глаза и самые обычные человеческие уши. Потом, когда человечка перед моим внутренним взором сформировался достаточно четко, я мысленно подтолкнул этот образ к себе и так же мысленно приложил к своей внешней форме. Эль ахнула.

Я открыл глаза. В зеркале, висящем передо мной, отражался тот самый образ, который я только что себе представлял.

— Видишь, как получается? — я довольно улыбнулся.

— Это чистый восторг, — Эль от избытка чувств вскочила со своего места и подбежала ко мне. По уже устоявшейся привычке уселась ко мне на колени и запустила руки в мою шевелюру.

— Ой? — ее глаза смотрели растерянно.

— Ага, — согласно кивнул я. — Вот это я и называю слабым мороком. Ты видишь одно, но если ты потрогаешь, то под руками будет совершенно другое.

— Ну да, — Эль задумчиво провела рукой по воздуху у меня над плечами. — Я ничего не вижу, но чувствую твои волосы, они так и остались длинными. — Ее рука забралась чуть выше. — И уши острые! — Она ухватила за кончик моего ухи и немного его потеребила. Я попытался выкрутиться, но она не отпускала.

— Эль, отпусти немедленно, — я сделал вид, что рассердился. — Почему ты постоянно тянешь меня за уши? Что они тебе сделали?

Она смущенно хихикнула.

— Они такие красивые.

Я округлил глаза.

— Ясно. Теперь я тебя понял.

Эль смущенно улыбнулась и выпустила мое ухо.

— Что такое слабый морок я поняла. Значит нельзя никому давать до тебя дотрагиваться. Иначе могут догадаться.

— Правильно.

— А сильный морок бывает? Ты говорил, что твой папа что-то такое может.

— О да, мой отец просто мастер по наложению сильных мороков. Причем видеть их может только он. И снять тоже только он. Насколько я знаю, ни в одной из Империй нет более сильного мага с таким умением. Ты посмотри на себя. У тебя обычные человеческие уши. Мы вернулись к старому разговору.

Эль хихикнула.

— Я больше не буду с тобой спорить, я уже поверила, что я дроу.

— Молодец. Хотя сейчас я немного не об этом. Я о мороке. Я готов поспорить на что угодно, что в твоем похищении четырнадцать лет назад участвовал именно он. И именно он наложил на тебя морок человеческого детеныша. Иначе, если бы человечки обнаружили у себя на пороге дроу, тебя бы просто убили. Таким образом, он смог тебя защитить и дать возможность спокойно вырасти.

Эль вздохнула.

— Ну да, а потом бы меня выдали замуж, и я бы никогда не узнала о том, кто я есть на самом деле.

Я уткнулся носом ей в волосы и глубоко вздохнул. Она пахла лесом, дымом и лесными ягодами. Абсолютно потрясающий аромат. Эль напряглась у меня в руках, и я с сожалением отстранился.

— Нет. Если бы нападения орков на твою деревню не произошло, ты бы сейчас уже спокойно пила сок в столице темной Империи, под крылом своих родителей. И меня бы никто не пытался убить.

Эль повернулась ко мне лицом и внимательно посмотрела на меня.

— Почему? Ты на самом деле так думаешь?

Я потер рукой лоб.

— Понимаешь, очень похоже на то, что тебя пытались спрятать, чтобы ты выжила. В противном случае, думаю, тебя бы ждало огромное количество покушений на твою жизнь, и рано или поздно, но одно из них увенчалось бы успехом. А так у тебя был хоть маленький, но шанс.

— Из-за пророчества? — Эль очень серьезно, не моргая, смотрела мне в глаза.

— Думаю да. Видимо кто-то очень не хочет, чтобы орки проиграли. Думаю именно поэтому мой венценосный папуля и решил сыграть в темную. Двусмысленно звучит, — я усмехнулся, — сыграть в темную, при этом, не поставив темного Владыку в известность.

Эль тоже хихикнула, расслабляясь. Я обнял ее за плечи, развернул спиной к себе и прислонил к своей груди. Она немного повозилась и замерла.

— Видишь ли, я много думал на эту тему с самого момента моего похищения. По всему выходит так, что по указке темного Владыки меня похитили, чтобы оказать давление на моего отца. Чтобы он просто признал, что ты жива, и сказал, где тебя искать. Видимо так все и произошло. Он, по всей видимости, сказал. Потому что перед тем как вздернуть меня на том дубе, темный Владыка сказал мне, глядя в глаза, что того места где ты жила, больше не существует. Что там убиты все. И в том числе его дочь. Поэтому я тоже не буду жить. Понимаешь? Значит, он был там. Просто ты ушла чуть раньше, и он тебя не нашел.

Эль съежилась и засопела как ежик у меня в руках.

— Что такое, бельчонок? — Я склонился лицом к ее макушке.

— Даже если бы я там и была, ты думаешь, я бы вышла, увидев такую жуть? Сначала орки, огромные. Знаешь, мне показалось тогда с перепугу, что это великаны. А потом если бы туда явились те холодные и мрачные типы, которые разбирались с тобой на той поляне. Да я бы бежала со всех ног оттуда, и не факт что они бы меня поймали!

Я согласно хмыкнул.

— Да уж, они произвели впечатление. Даже на меня, хотя я знал твоего отца и раньше, еще до твоего рождения. И поверь он абсолютно нормальный. Горе никого не красит.

Эль хихикнула.

— Ты сейчас меня пытаешься уговорить, что он хороший, или себя?

— Наверное, нас двоих, — улыбнулся я. — Так что, мы будем возвращаться к обучению наложения мороков?

— Да, да! — Эль соскочила с моих коленей и уселась на прежнее место. — Рассказывай, как делать?

— Закрывай глаза, и представляй перед собой, перед своим внутренним взором то, что ты хочешь сделать. Например, давай начнем с платья.

Эль послушно зажмурилась и сосредоточенно засопела. Я улыбнулся. Она реально сопит как ежик. Так смешно…

— Представила?

— Да, — Эль кивнула, не открывая глаз.

— Отлично, а теперь мысленно возьми это платье, и приложи к себе, как бы представь, что оно на тебе надето.

Она еще раз кивнула, и на моих глазах ее потрепанная рубашка и мальчишечьи портки грязного серо-зеленого цвета, сменились строгим темно-синим платьем, с аккуратным светло-серым воротничком и кружевами на оборке подола. Я удовлетворенно хмыкнул.

— Ага, работает. Смотри сама.

Эль открыла глаза, уставилась на себя и в восторге вскочила на ноги. Закружилась кругом. Подол платья взметнулся, раскрываясь красивым бутоном.

— О, это чудо какое-то! — Эль восторженно гладила рукава и ткань юбки.

А я, неожиданно осознав только что увиденное, замер столбом.

— Лан, ты чего опять? — удивилась она моей реакции. — Что я опять сделала не так?

Я отмер.

— Да я даже не знаю, как тебе и сказать то. Ты все делаешь так, но выходит не так как должно.

— Надо исправлять? — Эль заметно расстроилась.

— Да нет, наоборот.

Я поднялся на ноги и поманил ее к себе.

— Иди сюда.

Она послушно подбежала и уставилась мне в лицо. Я протянул руку и дотронулся до созданного ей морока. Ну да, все так, как я и думал. Самое обычное, полноценное платье. Которое ощущается под руками именно как платье, а не то, что есть на самом деле.

— Ну что, — я вздохнул и посмотрел ей в глаза, — нас можно поздравить. На просторах наших Империй появился маг, который сможет заткнуть моего папочку за пояс своими умениями. Эль, ты даже сильнее его. Твой морок вообще не распознать. Это платье — оно реально.

Эль взвизгнула и повисла у меня на шее, болтая ногами.

— Лан ты даже не представляешь, как я рада!

— Ага, а теперь, давай посмотрим твои уши? — я потянул ее за рукав к висящему в воздухе зеркалу.

Она послушно уставилась на серебристую поверхность, попутно хихикнув.

— А тебе мои уши, почему покоя не дают?

— Потому что я хочу понять, это правда наведенный морок или ты реально такая родилась? Это же интересно.

— Ну да, — согласилась она и снова замерла.

— Эль смотри внимательно на свои уши. Попробуй увидеть сквозь них. Ну, может, ты увидишь дымку, которая их накрывает, или паутину, или еще что. Если морок действительно есть и ты сильнее моего отца, то ты увидишь. А вот если морока нет, или ты слабее, то нет.

Эль внимательно всматривалась в поверхность зеркала. Минута шла за минутой, я внезапно осознал, что забываю дышать, настолько мне было интересно то, что происходит.

— Ага, поймала, — выдохнула Эль и торжественно повернулась ко мне.

А я, стараясь поймать на лету отвисающую челюсть, ошеломленно уставился на ее острые уши, гордо торчащие вверх. М-да, кажется, теперь я, наконец, понял, кого она мне напоминала. Она просто точная копия Властительницы Ровенны, своей матери.

Спустя час к городским воротам Сидона подошли два человеческих паренька лет четырнадцати — пятнадцати на вид. Опрятно одетые, с маленькими котомками за спинами. Эль наложила мороки не только на свою и мою одежду, но так же и на нашу внешность. И мой меч удачно замаскировался под обычный сучковатый посох, а лук и корзинка обернулись котомками. Теперь нам было не страшно ничего. Впереди ждало начало новой жизни.

Глава 11

Эль.

Наше путешествие подошло к концу. Точнее малая его часть. Мы наконец-то добрались до городских стен Сидона. Пока мы стояли в очереди за пропуском в город, я, широко раскрыв глаза, рассматривала то, что было передо мной. Стена поражала воображение. Высокая. Очень высокая. С добрый десяток человеческих ростов. С красивыми башенками, узкими окнами. Каждая была увенчана флагом, на котором было изображено какое-то животное.

— Это единорог, — наклонившись ко мне, шепнул мне на ухо Лан.

— Красивый, — так же шепотом ответила я. — Они существуют?

— Конечно. В лесах светлых эльфов их можно встретить. Правда, они относятся к разряду очень редких животных. То есть просто так их не увидишь. Есть определенные места, где они живут. Я их видел.

— А почему он на флаге?

— Ну, думаю это герб города, или какой-то подобный символ. Человечки считают, что это миф. Им нравятся сказки.

— Странные, — подумав, сказала я.

— Эль, я не сказал тебе. Сразу не до того было, а потом просто забыл, — Лан, как мне показалось, смутился.

— Ты о чем? — недоуменно посмотрела на него.

— У тех уродов, — он растеряно хмыкнул, — ну вот, подхватил от тебя новое слово. В общем, у них немного денег было в карманах. Я посмотрел перед уходом. С пяток серебрянок и десятка три медянок. Так что деньги у нас есть на первое время, можно не продавать вещи твоей мамы.

— Это здорово, — искренне обрадовалась я. — Единственная память от нее, пусть будет. Уж если только совсем туго будет, тогда.

Лан согласно кивнул и посмотрел на ворота.

— Смотри внимательно, над воротами, где проходит народ, висит синий кристалл, видишь?

Я присмотрелась и кивнула.

— Что это?

— Это, как я понимаю, считыватель морока. Слабые он просто снимает, или просто дает возможность видеть сквозь них.

Я испуганно дернулась.

— А как мы пройдем?

Лан усмехнулся.

— А кто тут у нас крутой маг? — он незаметно потрепал меня по макушке. — Твой морок, я думаю, даже мой отец не разглядит и не снимет. Ты же не забыла, что у людей по определению нет магии?

— Помню, я же не дура, — обиделась я.

— Эль, не дуйся, я просто тебе объясняю. Этот кристалл, скорее всего, был зачарован какими-то магами других рас. Судя по тому, что мы услышали в лесу от этих бурдюков, этот самый лорд Мэддис с его помощью отслеживает появление нелюдей.

— Думаешь, мы пройдем нормально?

— Я в этом уверен.

Медленно подползла наша очередь, и мы встали перед тремя стражниками на входе. Они были одеты в какие-то кастрюли, так мне показалось. В железках с головы до пят, звеня при каждом, даже самом легком движении, они уставились на нас.

— И что тут у нас такое? — пробасил один из них, по виду главный.

— Доброго дня вам, — поклонилась я, и незаметно дернула за полу Лана. Тот с видимой неохотой повторил поклон.

— Мы пришли искать работу в городе, — продолжила я рассказ. — У нас с братом помимо нас в семье еще восемь маленьких, а батька погиб на охоте недавно. А кто прокормит теперь семью? Мы как самые старшие и вызвались идти зарабатывать, чтоб мамке помогать.

Стражник хмыкнул и еще раз окинул нас внимательным взором.

— И чего ж вы умеете, такие мелкие?

— Я в травках хорошо разбираюсь, может к травнику смогу в подмастерья устроиться, а брат мой с любой работой сладит, он у меня рукастый.

— Ладно, проходите, — хохотнул стражник. Двое за его спиной громко заржали. — По две медянки с носа и шагом марш вперед, не задерживайте людей.

Лан залез в карман и достал пять медянок, явно стараясь показать стражникам, что это все, что у нас есть. Но их это не проняло. Старший сгреб с руки Лана все монетки, пересчитал и потом бросил ему одну медянку назад. Она пролетела мимо руки и упала в пыль. Я отчетливо услышала, как эльф скрипнул зубами, поднимая ее.

— Пошли, пошли, не задерживайте! — один из стражников отвесил идущему за мной Лану пинка под мягкое место и снова заржал.

Я вцепилась ему в руку и потащила за собой. Когда мы проходили под кристаллом, я напряглась, но ничего не случилось. Значит, Лан был прав, моя магия сильнее.

Оказавшись по ту сторону ворот, мы очутились на довольно узкой улочке, которая повторяла контур городской стены, уходя влево и вправо от ворот. И еще одна улица вела прямо.

— Пойдем туда, — потащила я его за собой, стремясь увести подальше от ворот.

— Эль, — в голосе Лана прозвучала такая тоска, что я даже остановилась и оглянулась на него. Он стоял, держась за то место, куда его приложил сапог стражника, и грустно смотрел на меня. — И это нас называют нелюдями? Это глупо!

Я согласно кивнула на его слова и крепче сжала его пальцы.

— Пойдем, нам надо найти, где переночевать, уже скоро вечер.

Лан вздохнул и поплелся за мной.

— Ты знаешь, — пробормотал он на ходу, — если бы я мог дать ему понять кто я и кто ты, он бы уже через несколько минут распрощался с головой. А так он меня пнул, а я даже ничего не смог ему ответить.

Я остановилась, и погладила его по плечу.

— Не переживай. Мы с тобой сильные. Помнишь, как я сказала тебе при первой встрече? Вырасту и отомщу. Такая мысль дает сил жить дальше. Понимаешь?

Лан вздохнул и глянул мне в глаза.

— Теперь я понял. Наверное, ты права. Я слишком привык за мою жизнь, что передо мной все расстилались ковром. И расслабился. Думаю, подобный опыт действительно поможет повзрослеть. Пойдем, нам действительно надо найти место, где спать.

Он крепко взял меня за руку, и мы пошли вперед по узкой улице. Наверное, здесь жили бедняки, потому что дома были все как на подбор — серые, безликие. Темные провалы окон, покосившиеся ставни. Я шла, смотрела по сторонам и тихонько поеживалась. Почему-то город в моем представлении должен был обязательно оказаться красивым. Светлым, большим, чистым. А реальность оказалась куда хуже.

В следующую минуту Лан едва успел отскочить в сторону и дернуть за руку меня. Со второго этажа дома, мимо которого мы проходили, кто-то выплеснул прямо на улицу целое ведро помоев.

— Серршех врахеш! — эмоционально пробормотал себе под нос Лан и ускорил шаг, перепрыгивая через образовавшуюся на улице лужу. Я последовала за ним. Моей руки он так и не выпустил.

— Что означает это слово? — мимоходом поинтересовалась я, продолжая разглядывать окружающие нас дома.

Лан покраснел. Я даже со спины увидела, как у него заполыхали щеки.

— Тебе не надо это пока знать, я ругаюсь, чтобы выплеснуть напряжение или злость. Скажу что это плохие слова, тебе этого пока достаточно.

Я хмыкнула. Понятно. Маленькая еще.

Улица стала раздваиваться, несколько раз пересеклась другими, потом еще и еще. В конце концов, у меня сложилось впечатление, что мы ходим по кругу. Я совершенно потеряла ориентир. Если в лесу я четко могла сказать, где мой дом, определить стороны света, то здесь это было невозможно сделать. Дома нависали над головой, в иных местах даже соединяясь крышами, солнца не было видно совсем. Но Лан продолжал упорно вести меня за собой, и я подумала, что он, вероятно, знает куда идти. Еще с полчаса, поблуждав по городским улицам, мы, наконец, выбрели на небольшую площадь. Видимо здесь начинались дома ремесленников. Над каждым домом висела табличка, на которой было что-то нарисовано. Сладкий калач, точно такой, как мой батька купил мне однажды на ярмарке в Дубовицах. Скрещенные кинжалы. Нарисованное платье. У одного дома были горой сложены дубовые и березовые бочки и бочонки, плошки и прочая деревянная утварь. Я заозиралась по сторонам, все было интересно. Но Лан, игнорируя все это великолепие, потащил меня прямо через площадь к большому двухэтажному зданию на другой стороне. У входа висела табличка, на которой были нарисованы две рыбы и кружка с чем-то налитым, и надпись над дверью — «Таверна у Мэлли».

Мы вошли внутрь. В большом зале были расставлены грубые деревянные столы с такими же скамейками, чадили свечи, потому что на улице уже начинало темнеть. В одном углу сидела небольшая компания людей. Все мужчины. Оттуда доносились взрывы хохота и стук кружек по столу. Мимо нас к их столу прошагала девушка в кружевном чепце и темном строгом платье. На подносе она тащила несколько тарелок с едой. За стойкой в центре зала стоял здоровый толстый мужик и выпирал серой мокрой тряпкой выставленные перед ним кружки.

Заметив нас, он прекратил свое занятие и уставился на нас, ожидая заказ.

— Добрый вечер, — вежливо сказал Лан. — Нам с братом хотелось бы снять у вас комнату на несколько дней, и поужинать.

Мужик почесал в затылке.

— Комнату сдам за серебрянку в сутки. Ужин две медянки с носа. Устроит?

— Да, — Лан кивнул и достал из кармана несколько монет. — Вот все что у нас есть. Две серебрянки и четыре медянки за ужин.

Мужик наклонился вперед, разглядывая монеты, потом сгреб их себе под прилавок.

— Комната наверху, вторая слева по коридору, вот ключ. — Он выложил из-под прилавка большой медный ключ и припечатал его ладонью. — Только чтоб без шума и разборок. Если что не понравится, вышвырну на улицу и денег не верну. Все ясно?

— Да, дяденька, — мы синхронно качнули головами, соглашаясь.

— Тогда топайте, куда нравится, сейчас Сэм принесет вам ужин.

Мы отошли в другой угол таверны, подальше от веселящейся компании и сели за тяжелый стол.

— Что думаешь? — спросила я Лана. — Нормально тут?

— Вроде да, — пожал он плечами, — как поймешь? Цена вроде нормальная, и еда хорошо пахла, когда та человечка мимо поднос несла. Сейчас поедим и пойдем спасть. Завтра с утра нам надо решать, как нам заработать денег на дорогу до Фирсы.

Он замолчал. Девица подошла к нашему столу и сноровисто стала сгружать с подноса тарелки. Куски серого хлеба, какое-то жаркое, и суп. Какой-то напиток в стаканах.

— Спасибо вам, — поблагодарила я ее.

Она улыбнулась краем губ.

— Да ешьте на здоровьичко, — и, взметнув юбкой воздух, отошла от нас обратно к стойке.

Мы схватили ложки и принялись за еду. У нас уже как-то вошло в привычку есть один раз в день. По вечерам. По-другому не получалось.

— А вкусно, — пробормотала я, торопясь поскорее съесть все принесенное.

— Эль не торопись, — усмехнулся Лан. — Никто у тебя ничего не отберет.

— Идти туда далеко? — немного насытившись, я продолжила прерванный разговор.

— По землям людей с месяц. Если пешком. Верхом быстрее. Потом наши земли. Светлый лес, за ним Саламандрова пустошь. Затем небольшое предгорье Небесных гор. Не пустыня, но и не степь. Не растет практически ничего из-за горного климата. Потом горы. Небесными их назвали, потому что они высотой до неба. Через них ведет единственное ущелье. Сами горы практически непроходимы. В этих горах расположена столица гномов Вилларот. Эльфы с ними не воюют, но и не дружат. Знаешь, так скажем, торговые отношения. Если найдем чем заинтересовать, помогут перебраться на ту сторону через ущелье. Будет быстро. Если нет, придется плутать самим по горам. Срок — от месяца до четырех. Потом земли Империи драконов. Там сложнее. У эльфов с драконами мир на грани войны. Они яркие, вспыхивают как огонь. Не будем осторожными, спалят не задумываясь. Наоборот еще и спасибо скажут, что сами пришли, что не надо было охотиться за нами. А Фирса находится за их владениями. Там кусок земли объединенных Империй. Потому-то там и находится магическая школа. Туда принимают все расы без разбора. Главное требование — наличие Дара. В общем, идти не меньше полугода. На носу зима. Значит, нам надо раздобыть денег, чтобы купить себе верховых животных, теплую одежду, оружие, посуду и прочее необходимое в дороге.

Я пригорюнилась, представив себе гору того, что сейчас перечислил Лан.

— Да уж, — согласно вздохнул он. — Пока задача выглядит невыполнимой. Но я что-нибудь придумаю.

Он поднялся и кивнул головой.

— Пойдем, нужно отдохнуть, как следует.

Мы поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж. Лан отпер нашу дверь ключом. Войдя, он запер ее назад и еще привалил дверь спинкой тяжелого стула.

— А зачем? — удивилась я его действиям.

— А потому что, — загадочно ответил он. — Два человеческих детеныша — легкая добыча. Я постарался дать понять, что денег у нас больше нет, если поверят — не полезут. Но могут и рискнуть. Поэтому это дополнительная защита.

— Ясно, — кивнула я головой и огляделась по сторонам.

Темная комнатка. Узкое окно, небольшая кровать, маленький столик и тяжелый сундук в углу. И стул, который в данный момент подпирал дверь. Возле входа на небольшой табуретке стоял таз с водой. Как раз умыться перед сном.

— Эль ты не против? — как-то смущенно спросил меня эльф.

— Не против чего? — не поняла я.

— Ну, кровать одна, — Лан кивнул в ее сторону. — Если против, ты скажи, я и на полу посплю.

— Да нет, — растерялась я, — нормально.

Мы переглянулись и, не раздеваясь, нырнули под одеяло.

Лан улегся у стены, а я с краю, спиной к нему. Он подложил руку мне под голову, а второй обнял за плечи, надежно укрыв одеялом.

— Спокойной ночи, бельчонок, — выдохнул он мне в затылок.

Я поежилась от его дыхания на своих волосах, и, не задумываясь, ответила:

— Спокойной ночи, ушастик.

Лан удивленно хрюкнул в ответ на мои слова, и затих.

Глава 12

Лан.

Утром я открыл глаза и увидел прямо перед собой темную встрепанную макушку Эль. Ночью она развернулась и сейчас спала, уткнувшись носом мне в грудь, тихо сопя. Как маленький ежик. Я улыбнулся и тихонько подул на ее волосы. Она беспокойно завозилась, но не проснулась.

Я поправил сползшее за ночь одеяло и задумался.

Странно было все произошедшее с нами. Этот маленький бельчонок успел стать мне самым дорогим существом на свете всего за трое суток пути. Воистину неисповедимы пути богов. Устроенная нам, четырнадцать лет назад помолвка, на момент ее объявления, раздражала меня до крайности. Нет, я, конечно, понимал, что я наследник эльфийской Империи, а посему моих желаний никто и никогда не будет спрашивать. Браки наследников правящих домов, что у нас, что у темных, заключались всегда только исходя из политической необходимости. Поэтому я смирился с неизбежным. Радовало только то, что до гипотетической свадьбы еще было, как пешком до Селены, топать и топать. В день, когда в зал приемов вбежал растрепанный темный, и громким шепотом, в ужасе сообщил о пропаже наследницы Владыке Аннуминасу, грянула буря. Сверкали молнии, вопили все присутствующие, вся темная Империя была в мгновение ока поднята на поиски принцессы. А я отстраненно подумал тогда, что Пресветлая Аэлэниель не оставила меня своей милостью. Ведь подумать только, если Эльсинариэль Алл'роаллен не будет найдена, о браке можно будет забыть. Я тихо радовался произошедшему. Лицом изображал вселенскую скорбь, а в душе все пело от радости. Я свободен. Конечно, я не жил как отшельник, у меня были прекрасные эльфийки, с лицами подобными бледному лику Селены, и даже парочка темных эльфиек затесалась в необременительные подруги. Все они были как на подбор — утонченные и совершенно непритязательные. Ничем не обремененные отношения. А вот брака я не хотел.

Годы шли, и я продолжал жить своей обычной жизнью. А потом случилось то, что случилось. И вот теперь, моя нареченная, предназначенная мне с самого своего рождения наследница темных эльфов, сопела рядом, уткнувшись носом мне в плечо. И я был счастлив. Действительно счастлив. Я понял, что пути богов действительно неисповедимы. Шансов, что мы встретим, друг друга на просторах Империй, равнялись нулю. А вот, поди, ж ты. И нас теперь было двое. И я верил, что мы справимся со всеми невзгодами и выстоим, не смотря ни на что.

— Доброе утро, — пробормотала Эль, глядя на меня заспанными глазами. Потом смутилась и уткнулась носом куда-то мне в подмышку.

— Привет, бельчонок, — я улыбнулся и уже привычно взъерошил волосы у нее на макушке. — Проснулась?

— Ага, — она завозилась у меня под руками, выпуталась из них и присела на краешке постели. С тоской посмотрела на умывальный таз, стоящий у двери. — Сейчас бы не мешало помыться, — вздохнула она. — А воды тут и одному не хватит. Может тут есть какая-нибудь речка?

Она покосилась на меня. Я рассмеялся.

— Эль ну ты скажешь тоже. Ты что предлагаешь топать через весь город, чтобы найти речку и в ней умыться? Не думаю что это хорошая мысль. Во-первых, наверняка далеко идти, во-вторых, она окажется очень грязной. Вспомни вчерашние помои на улице. Туда наверняка сливают всякую грязь. А в-третьих, маг я или не маг?

Я сполз с постели и пошлепал по холодному полу к стоящему на табурете тазу. Сделал активирующий жест рукой и от воды пошел легкий пар.

— Прошу, леди, вода для умывания готова.

Эль тихонько взвизгнула.

— Лан, ты чудо! Ты так умеешь? — Она соскочила с края кровати и подбежала к воде, сунув в нее руки. — Теплая, — с блаженством прошептала она.

— Конечно, умею, — улыбнулся я, глядя на нее. — Бытовая магия, помнишь? Тебя я тоже так научу, это совсем не сложно.

Эль замерла над тазом, покосившись на меня.

— А, — я смущенно дернулся, — я понял, сейчас отвернусь. Не бойся, подглядывать не буду, но и из комнаты не уйду, одну не оставлю.

Я отвернулся к окну. Сзади послышался тихий плеск воды.

Наше оконце выходило на угол площади. За крышами домов я разглядел край голубой ленты, сверкающей под лучами встающего солнца. Похоже, Эль была права, речка тут действительно имелась. Потом надо будет прогуляться к ней. Мне, как истинному сыну леса, было тесно в этом каменном мешке, а вода могла дать хоть какую-то иллюзию свободы.

Эль, тихонько отфыркиваясь, подошла сзади.

— Я закончила. Куда деть воду? Из окна, как мы вчера видели?

— Не-не, не будем уподобляться этим человечкам! Сейчас покажу, — я быстро помотал головой и отошел назад к тазу с водой. Она стала серой, мутной, зато от Эль теперь пахло свежестью леса.

— Смотри, — я сделал над водой другой активирующий жест, и таз оказался сухим. — А теперь так, — я по-новому сложил пальцы, и он послушно наполнился чистой свежей водой. Повторил самый первый жест и от воды вверх стал подниматься легкий пар.

— Эль, ты видела? — повернулся я к ней.

— Ага, — она вздохнула и отвернулась к окну.

— Сейчас я приведу себя в порядок, и мы с тобой пойдем на улицу. Надо начинать осматриваться и думать, что делать дальше. И не расстраивайся, я тебя научу всему, что знаю сам, — ободряюще хмыкнул я и склонился над водой.

— Хорошо, — настроение у нее заметно поднялось. Ну и замечательно!

— А завтрак? — спустя мгновение, спросила она.

— Поедим в городе, там полно торговцев. Здесь я не хочу светить деньги, мало ли. Мы вчера дали понять, что у нас больше ничего нет, пусть так и будет.

— Понятно.

Спустя несколько минут, мы с Эль спустились по скрипучей лестнице, прошли через пустой зал трактира и вышли на площадь.

Солнце только-только показало свои лучи над крышами домов. Было раннее утро, и площадь еще пустовала. Только в одном из домов за окнами угадывалось движение, торговец начинал готовиться к работе. Мы по привычке проснулись очень рано, теперь приходилось корректировать свои планы.

— Эль нам придется подождать завтрака пару часов, — вздохнул я, — человечки так рано не встают.

Она философски пожала плечами.

— Значит подождем. А куда пойдем, пока будем ждать?

— Давай к реке? — я потянул ее за руку в сторону голубой ленты, виденной из окна. — Я видел за теми домами кусочек воды.

— О, — оживилась она и припустила за мной следом.

Наперегонки, через несколько минут мы выскочили на берег реки. Я поморщился. Никакой красоты не было и в помине. Реку насильно заковали в черный камень, никакой зелени вокруг, только холодная вода в каменных берегах и по ее границе стоят нахохлившиеся темные дома. Вода казалась черной. Я передернулся.

— Мрачно тут.

— Да уж, — Эль согласно покачала головой и, оглядевшись, потянула меня за рукав, — пойдем, там вроде бы есть спуск к воде. Посмотрим.

По узкой, каменной лестнице с крошащимися на краях ступенями, мы осторожно спустились к самой воде. Вдоль каменной стены, заковывавшей реку, проходила тонкая полоса дорожки, на которой можно было едва поместиться одному человеку. Эль шагнула на нее с лестницы и присела на корточки, сунув руку в воду.

— Холодная, — поежилась она.

Я присел рядом.

— Лучше не лезь в нее руками, она не выглядит чистой.

Эль послушно вытащила руку из реки, встряхнула тонкими пальцами, стряхивая воду, и огляделась по сторонам.

— Ой, Лан, посмотри, там что-то есть.

Она показала в сторону от лестницы. И в самом деле, на каменной дорожке под стеной лежала какая-то куча тряпья.

— Пойдем, посмотрим, — она вскочила на ноги и потянула меня за рукав. — Вдруг там что-нибудь полезное найдем?

— Пошли, — согласился я, поднимаясь на ноги.

Мы осторожно приблизились к лежащей на краю дорожки куче. Эль с интересом разглядывала лохмотья, которые торчали из нее во все стороны. Обошла эту кучу по дуге, и испуганно ойкнув, метнулась назад и вцепилась мне в руку.

Я проследил за ее взглядом. Из кучи тряпья торчала человеческая рука.

Глава 13

Эль.

— Лан, это же… это же… — я, испуганно дрожа, вцепилась ему в руку.

— Угу, человечка. И, похоже, утопленник, — внимательно разглядывая лежащую перед ним фигуру, Лан склонился прямо над ним. Несколько секунд постоял, разглядывая, а потом неожиданно прикоснулся пальцами к тонкой руке. Замерев на мгновение, поднял голову и уставился прямо на меня.

— Он жив. Еле-еле, пульс слабый, но есть. Что будем делать?

— Конечно же, спасать, — решительно заявила я, и в свою очередь наклонилась к неудачливому утопленнику. Мысленно хихикнула. Обрастаю связями. Сначала висельник, теперь утопленник. Не сдержалась и хихикнула вслух. Лан покосился на меня. Он сидел на корточках, рядом со спасаемым, и водил руками над его телом.

— Ты чего? — спросил он, не отвлекаясь от своего дела.

Я озвучила свои мысли. Лан усмехнулся.

— Да, на самом деле забавно. Знаешь, как будет смешно, если окажется что он тоже какой-нибудь принц? Я тогда и в самом деле поверю, что нас направляют боги, ведут к исполнению пророчества. Вряд ли конечно, принцы не тонут в загаженных реках.

— Ага, — согласно покивала я его словам, — и на дубах тоже не висят. Я помню.

Лан поперхнулся и замолк.

Пока он осматривал нашего утопленника, я внимательно следила за тем, что он делает. От его ладоней, казалось, шло ослепительное белое сияние. Оно завораживало, хотелось смотреть, и не отводить от него взгляд. Ни на мгновение. Я протянула руку и поднесла ее, поближе к его ладоням, не касаясь.

— Тепло, — удивленно прошептала я.

— Угу, диагностирую, — кивнул Лан, — не отвлекай, пожалуйста.

— Прости, — я резво отдернула ладонь назад и стала просто наблюдать за его работой. Теперь я понимала его слова о том, что эльфы превосходные целители. Как оказалось, пока я стояла и хлопала глазами, в шоке от своей находки, Лан перевернул утопленника на живот и обнаружил на спине дыру. Разорвал окружавшие ее лохмотья. Из дыры в спине торчал обломок стрелы. Кожа утопленника была серо-голубой, с тонкими прожилками вен, просвечивающимися сквозь тонкую кожу.

— Пробито легкое, — пробормотал Лан, — и воды полно. Надо со стрелы начать.

Он не говорил со мной или с собой, он просто тихо шептал что-то себе под нос. Я стояла, молча, и в восторге смотрела за тем, что он делал.

Сначала, повинуясь какому-то его жесту, из спины медленно выполз назад обломок стрелы. Следом хлынула темная кровь. Лан подождал несколько мгновений, потом провел ладонью над раной и снова что-то прошептал. Страшная рваная рана на глазах становилась все меньше и меньше. Кровь уже не текла струей, а скатывалась отдельными каплями. Вскоре и они прекратились. Лан дождался пока на месте раны не останется едва видимый розовый след, потом поднялся на ноги и перевернул спасенного обратно на спину. Еще несколько пассов руками и странных жестов, сложенных из пальцев и наш утопленник резко скорчился на бок и рвано закашлялся. Изо рта потекла вода. Лан склонился над ним, помогая. Приподнял его под мышки и подтащил к стене, прислонив к ней спиной. Парень еще раз откашлялся и мутным взглядом оглядел нас по очереди.

— Где я? — прохрипел он.

Я присела на корточки рядом с ним.

— Послушай, мы не враги тебе, понимаешь? — Я внимательно смотрела в его лицо. Лан присел рядом со мной и положил руку мне на плечо. Передо мной было красивое, тонкое, породистое лицо. Густые ресницы, темно серые глаза, длинные, ниже плеч, каштановые волосы. Для человека он был очень даже красив. Лет шестнадцати, не более, он так же внимательно разглядывал нас с Ланом.

— Мы тебя вытащили из воды. Ты был ранен, стрелой, — путано начала объяснять я. — Лан тебя спас.

Парень скептически изогнул тонкую бровь и уставился на Лана.

— И могу я узнать, как именно он это проделал? Ни один лекарь на свете не смог бы этого сделать.

— А я могу, — Лан гордо поднял вверх подбородок. — И сделал.

Парень зажмурил глаза, сжал ладонями свое лицо и несколько раз качнул головой из стороны в сторону.

— Не возможно, стрела была отравлена. Я это слышал, перед тем как меня столкнули в реку.

— И, тем не менее, он тебя спас, — упрямо повторила я. — Я свидетель произошедшего.

— Я вообще не понимаю, как я смог продержаться до утра, — парень вскинул голову, глядя на голубой купол неба. — Это случилось ночью. Я должен был умереть от яда. Я должен был утонуть, в конце концов. Но я не должен был встретить это утро, сидя на берегу в компании двух ребят. Это странно.

— Это очень странно, — подтвердила я.

— А кто тебя так? — поинтересовался Лан.

Парень скосил на него глаза и не ответил, задумавшись. Несколько минут он сосредоточенно молчал, уставившись на темную воду, а потом решительно кивнул головой своим мыслям и сказал, не глядя на нас:

— Дядя.

— Ну и родственнички сейчас пошли, — поежилась я. Лан согласно покивал.

Парень покосился на нас и хмыкнул.

— А за что он так тебя? — спросила теперь я.

— Через два года я должен стать совершеннолетним и вступить в права наследования. Мои родители погибли несколько лет назад на охоте. Как показало расследование, это был несчастный случай. Я был единственным ребенком и остался единственным наследником своих родителей. Но я был несовершеннолетним. А закон четко приписывает, что несовершеннолетние, потерявшие двоих родителей, должны расти под надзором опекуна. Вот дядя Мэддис и взял на себя эти функции, — наклонив низко голову, начал он свой рассказ.

— Опять Мэддис, — толкнул меня Лан под бок локтем. Я согласно кивнула и прошипела, чтобы не мешал слушать.

— А потом со мной стали происходить разные странные случаи. Сначала мне принесли в подарок конфеты, на мой день рождения. А я не люблю сладкое, потому не стал их есть, а просто оставил возле кровати на столе. На следующий день, вернувшись в свою комнату, я обнаружил на полу служанку. Она была мертва. Снова было расследование, которое показало, что она съела одну конфету из тех, что предназначались мне. В них был яд.

— И никого не нашли? — предположил Лан.

— Нет, — парень покачал головой. — Искали, хотя я теперь думаю, что просто делали вид, что искали. Не нашли. Потом, однажды на охоте, подо мной понесла лошадь. Занесла меня в чащу леса, сбросила и убежала. Я почти двое суток выбирался назад. Пришел. И снова расследование. И снова ничего. У лошади, когда она вернулась домой, на крупе обнаружили рану.

— От стрелы? — понятливо качнул головой Лан.

— Нет, скорее от метательного дротика. Слишком маленький для стрелы.

— И опять ничего, — утверждающе сказала я.

Парень согласно кивнул.

— Да. Были еще несколько случаев, уже не таких явных, но если бы удача мне не благоволила, я бы не выжил.

Я согласно кивнула. И Лан тоже.

Парень опустил голову, и, помолчав, тихо сказал:

— Я долго размышлял над этими происшествиями. Кому это было нужно. Кому выгодно. Все ниточки сходились на моем дяде. Он слишком много получал в случае моей смерти. Все, что есть у меня, чем я владею, переходило бы к нему в безраздельное пользование. Его жена, леди Алиссия, улыбалась мне в глаза, а за спиной плела сети заговоров. Все нити вели к нему, а прямых доказательств не было. И вот сегодня мне должно было исполнилось шестнадцать лет. По законам нашей Империи, ровно через два года я стал бы совершеннолетним. Он не мог этого допустить. И вот вчерашняя, очередная, последняя попытка, оказалась удачной.

Лан покачал головой, не соглашаясь со сказанным.

— Ты выжил. Она не была удачной.

Парень поднял голову и посмотрел Лану в глаза.

— Ты понимаешь, что моя рана была смертельной? Какой шанс я имел на то, что кто-то в нашей Империи, в этом городе, сможет мне помочь? Единственные, кто смог бы вылечить подобное ранение — это эльфы. Говорят, они искусные целители. Но в последние два года, мой дядя начал чистку нашего города от нелюдей. — Он вздохнул, глядя на то, как дернулся Лан, услышав ненавистное слово, и поправился — представителей других рас. Поверь, я никогда не считал эльфов, гномов и прочие расы нелюдями. Они имеют точно такое же право на существование, как и люди. Просто они другие. И теперь я точно уверен в том, что он избавлялся от них по простой причине, чтобы никто из них не смог помочь мне, когда это будет необходимо.

— И видя, то, что происходит, то, что творят люди, я думаю, что они намного лучше человеческой расы, — твердо сказала я.

— Ты прав, — парень искоса взглянул на меня. — Ты еще совсем ребенок, а уже понимаешь то, что поймет не каждый взрослый. Власть застилает глаза, многие люди пойдут на что угодно, лишь бы обладать ей. К сожалению. И эльфов здесь нет. Как нет и представителей других рас. Каждого, кого смогли бы поймать, ждал позорный столб на площади и кнут. А потом рабство или смерть. Представители других рас не кажут носа в наш город последние два года, с тех пор, как вступил в силу закон.

Лан сидел, молча, и рассматривал свои ладони, а я переводила взгляд с эльфа на человеческого парня. Кажется, у меня входит в привычку спасать нуждающихся в этом. Ну и пусть, я была только рада этому, он был отличным человеком, я это чувствовала. И знала, что мы могли ему полностью ему доверять. Мое чутье, ни разу не подводившее меня с самого детства, просто вопило об этом.

— А у тебя нет других знакомых, друзей, кого-то взрослого, кто смог бы повлиять на поступки твоего дяди? — спросила я, хорошо обдумав свой вопрос.

Парень покачал головой.

— И, да и нет.

— Как это? — не понял Лан. Я тоже.

— Друзья есть. Есть люди, которым я могу доверять полностью. Но нет того, кто мог бы мне помочь повлиять на моего родственника. Он слишком высоко взлетел в жажде власти.

Я хмыкнула.

— Знаешь, есть такая поговорка, кто высоко летает, тот больно падает.

Парень хихикнул.

— Это точно, если бы он упал, ему было бы очень больно.

Я пошевелилась, сидеть на корточках было неудобно, но сесть на колени к Лану я не могла, пока на нас лежал морок человеческих мальчишек, это выглядело бы странно в глазах окружающих. А наносить еще и моральную травму этому парню я не хотела. Лан, кажется, понял мои терзания и поднялся на ноги. Подал одну руку мне, а другую парню, помогая нам встать.

— Ты как, идти сможешь? — спросил он.

Парень постоял, мгновение, прислушиваясь к себе, а потом удивленно кивнул.

— Да, пожалуй, да. Так странно, я чувствую себя даже лучше, чем до покушения.

— Ну и отлично, — улыбнулась я. — Пока мы тут сидим, там уже, наверное, начали торговать едой. Нам не мешало бы поесть, а потом будем думать, что делать дальше.

Парень и эльф переглянулись и согласно кивнули.

Осторожно мы выбрались по раскрошившейся лестнице наверх стены, окружающей речку. Набережная была пуста, но парень покрутил головой, оглядываясь по сторонам. Мы остановились, глядя на него.

— Ты что? — спросила я, видя его колебания.

— Я боюсь, — честно ответил он. — Если меня увидит кто-то знакомый, могут доложить дяде, и тогда меня уже ничто не спасет.

Лан посмотрел мне в глаза.

— Эль, я думаю, ты понимаешь?

Я кивнула и уставилась нашему спасенному утопленнику в глаза. Он поежился от моего взгляда, но ничего не сказал. И не понял того что я сделала. А я решительно наложила на него морок. Теперь он выглядел моложе себя на несколько лет, и неуловимо был похож на нас с Ланом.

Лан подвесил перед собой иллюзорное зеркало, крошечное, чтобы в нем можно было увидеть только лицо.

— Смотри, — он подтолкнул его к нашему утопленнику. Парень ошеломленно уставился на свое отражение, провел рукой по лицу, ощупал свои волосы и резко повернулся ко мне.

— Что ты со мной сделал? — спросил он властным голосом.

Я вздрогнула, в его голосе прозвучала настоящая сила.

— Это морок. Теперь тебя никто не сможет узнать. Пока ты сам не решишь открыться. Так будет лучше, чем шарахаться от каждой тени.

Парень подумал мгновение и кивнул, глядя мне в глаза.

— Хорошо, я принимаю твои слова. Но потом тебе придется многое мне объяснить!

Лан вздохнул и жалобно посмотрел на нас двоих.

— Кушать хочется, может, уже пойдем?

Мы переглянулись и двинулись вдоль домов назад на площадь.

Солнце поднялось уже высоко. В середине площади бил небольшой фонтан, который вчера вечером не работал, поэтому я и не обратила на него внимания. В водяных брызгах искрились лучи, он сверкал подобно огромному драгоценному камню. Вокруг сновали люди. Город уже проснулся. Шум и громкие разговоры доносились со всех сторон. Мы огляделись по сторонам и, не сговариваясь, зашагали к торговке выпечкой на углу. За две медянки Лан набрал у нее целую гору вкусностей, и мы примостились на бортике фонтана, чтобы никому не мешать, поглощая ароматные булочки и пирожки.

Внезапно на соседней улице послышался громкий шум. Он приближался, бежал как вода, нарастал как небесный гром. Уже отчетливо слышались крики и вопли толпы. Люди на площади насторожились и засуетились, на всякий случай, отходя под защиту домов с открытого пространства.

На площадь, прямо перед нами выскочил наездник на взмыленной лошади.

— Слушайте, добрые горожане, — закричал он в полный голос. — Сегодня в полдень на площади перед дворцом состоится казнь через отсечение головы. Преступника поймали вчера вечером, и Имперский суд сразу приговорил его к незамедлительной смерти!

— А что случилось? — крикнул кто-то из толпы, — что он сделал?

— Убит наследник нашей Империи сиятельный лорд Даррел. Безутешный лорд Мэддис, регент погибшего наследника, распорядился казнить убийцу. Сегодня состоится казнь. На ней будет присутствовать сам лорд Мэддис с супругой. А на завтра назначена коронация нового императора!

Глашатай пригнулся и рванул дальше по улице, народ стал разбредаться на свои места, обсуждая случившееся.

Парень сидел между нами так прямо, как будто проглотил целую жердь и ошарашено молчал. Я встала перед ним, посмотрела ему в лицо, потом перевела взгляд на Лана и сказала:

— Все-таки принц.

Лан молча, кивнул, так же изумленно глядя на парня.

А я задумчиво взъерошила ладошкой на своей макушке волосы, почесала переносицу и вздохнула:

— Нам придется многое обсудить, ваше высочество.

Глава 14

Дар.

Я сидел в маленькой комнате на втором этаже трактира и смотрел в пол. Мыслей было хоть отбавляй, но ни одной дельной. Передо мной на стуле примостился один из моих спасителей, черноволосый паренек, на вид лет тринадцати. Второй, чуть постарше, стоял у него за спиной, положив руки на спинку стула. И оба они смотрели на меня. Я понимал, что они ждали каких-то слов, но я не знал что сказать.

Наконец мелкий решился нарушить напряженное молчание. Он повернулся ко второму парню и сказал:

— Лан, что будем делать?

Второй пожал плечами. Он потер рукой лоб, почесал макушку, и выдал:

— Эль, я думаю нам надо рассказать все, как есть. Пусть сам решает, что дальше.

Я недоуменно поднял бровь.

— Что еще вы можете мне рассказать? Все уже настолько запуталось, что дальше некуда. Я сейчас в положении какого-то призрака, честное слово. Для всех я умер. Сегодня казнят моего якобы убийцу, а завтра коронуют моего истинного убийцу. Даже если я появлюсь сейчас во дворце, мне просто не дадут дойти до моих покоев. Слишком много поставлено на карту. Прирежут потихоньку и все. Это если я пойду в своем нормальном виде. А в таком, как сейчас, меня даже во дворец не пустят. Дадут пинка и спустят с лестницы.

Я усмехнулся. Забавная ситуация. Если бы не было так грустно, я бы расхохотался.

Мелкий опять повернулся ко мне.

— А тебя как звать то? — спросил он меня. — Меня вот Эль, его Лан, — он кивнул на своего товарища.

Я растерялся. Так ко мне еще никто не обращался, обычно передо мной расшаркивались, чуть ли не тапки лизали, мед в голосах и нектар в улыбках. А тыкать, мне еще никто, никогда не смел.

Эль, не дождавшись от меня внятного ответа, сказал Лану:

— Думаю, мы будем называть его Дар, его же Даррел зовут. Нормально так будет? — обратился он ко мне?

Я ошарашено кивнул. Дар так Дар, какая разница.

— Ага, с этим разобрались, — этот Эль прямо лучился энтузиазмом. — Дар, я думаю, что нам надо обсудить, как лучше тебя вернуть во дворец. Мы же так поняли что ты принц? И живешь во дворце?

— Жил во дворце, — растерянно проговорил я.

Лан пожал плечами.

— Эль, я думаю, мы начали немного не с того. Как насчет объяснений. Дар, спрашивай, что тебя интересует, мы ответим. Только впредь дай слово, что нам не навредишь.

— А зачем мне вам вредить? — я изумленно покачал головой, — вы меня спасли. Правда, это только с ваших слов, я не знаю, как все было. Но пока от вас я видел только хорошее, поэтому да, я даю слово, что вам не наврежу.

— Эль, покажи ему, — тихо попросил Лан, наклонившись к самому уху мальчишки.

В следующий момент мне показалось, что я сошел с ума. У меня на глазах внешность двух мальчишек изменилась. Причем это случилось просто на раз. В первую секунду передо мной были два парня, а в следующую, я открыл рот от изумления.

На стуле напротив меня сидела девочка. Возрастом она не изменилась, те же тринадцать — четырнадцать лет. Вот только у нее были длинные черные волосы, которые ложились водопадом до самого пояса, пытливые черные глаза смотрели прямо на меня. А самое главное — уши. Меня до дрожи поразил тот факт, что у нее были аккуратные, но очень длинные острые ушки, которые задорно торчали среди черных локонов.

Я в обалдении поднял глаза от ее лица на ее спутника и обалдел еще больше. Прямо передо мной стоял классический эльф. Я их видел только на картинках в книгах в дворцовой библиотеке и никогда живьем. Кипельно белые волосы ниже плеч, ярко-зеленые глаза и точно такие же уши, как и у девочки. На губах играла задорная усмешка.

— Ну что, — подмигнув мне, спросил меня он, — теперь ты веришь, что мы тебя спасли?

А что тут скажешь? Я, молча, кивнул.

— Вот и отлично, тогда давай знакомится. Кто ты мы знаем. Меня зовут Ландиэль Орр'сарлеен, сын Владыки светлых эльфов, наследник правящего Дома Орр'сарлеен. Можно просто Лан, иначе язык сломаешь. Ну и как ты понял, я эльф, — он засмеялся и кивнул головой на девочку, — это Эльсинариэль Алл'роаллен, дочь Владыки темных эльфов, наследница темной Империи. Кстати, она дроу. Ну, если ты не понял.

— И меня называй просто Эль, — девочка светло улыбнулась, и меня как-то сразу отпустило. Как будто в груди расплелся клубок, который сидел там в последние сутки, и не давал толком дышать.

— Мне очень приятно, — растерянно пробормотал я, и тут внезапно вспомнил кое-что важное, — подожди, но ты не можешь быть ей! Все в нашем мире знают, что наследница темной Империи была похищена в день своего рождения. И ее так и не нашли.

Лан хмыкнул.

— И не в день рождения, а на следующий день. В ее день рождения нас с ней обручили.

Я округлил глаза.

— Серьезно?

Эль согласно кивнула.

— И да, ее похитили. Но она нашлась. И встретила меня. Сама. И тоже спасла, как и тебя.

Я покачал головой и закатил глаза к потолку. Да, сегодня явно день сюрпризов.

— А почему вы выглядели как мальчишки? Причем человеческие?

— О, это очень долгая история, — Эль отмахнулась от моего вопроса рукой, — мы тебе обязательно расскажем, но не сейчас. По крайней мере, сейчас ты можешь радоваться тому, что мы были в таком виде, иначе бы нас продали в рабство, ты сам сказал.

Лан тронул ее за плечо.

— Эль, возвращай мороки на место, я не чувствую себя в безопасности в этом месте. Слишком много посторонних людей внизу в таверне, мало ли кому взбредет в голову заглянуть к нам, чтобы поправить свое материальное положение.

Она согласно кивнула, на мгновение сосредоточилась, и вновь передо мной оказались два паренька. Я хмыкнул:

— Будет сложно воспринимать вас как раньше, особенно тебя, Эль. Можно? — Я протянул руку и привел рукой по ее волосам. — Странно, чувствую короткие, как и вижу, а у тебя настоящей были длинные.

Эль засмеялась.

— Я мастер мороков, они у меня осязаемые. А вот волосы себе я сделала длинными, чтобы ты увидел, что я девочка, на самом деле они у меня короткие. Я их остригла.

— Не понял зачем, но ладно, обещали же рассказать, — я убрал руку от ее головы.

— Обязательно, — подтвердил эльф. Тьфу, то есть парень по имени Лан. Надо думать о них так, как я их вижу, а то не оберешься потом проблем.

Но вообще, это было здорово. Вчера ночью я уже попрощался со своей жизнью, а сегодня я не только жив и здоров, но еще в компании настоящих принца и принцессы других рас. С ума можно сойти!

— Кстати, — Эль подскочила со стула, шагнула ко мне и внезапно поцеловала в щеку. — Дар, с днем рождения тебя!

Я и Лан синхронно открыли рты от удивления. Забавная девчушка.

Глава 15

Лан.

Мы спорили. Нет, не так, мы СПОРИЛИ. Мы стояли друг напротив друга и, ругались, стараясь донести каждый свою мысль до оппонентов. Нет, безусловно, мы пришли к единому мнению — нам надо попасть во дворец. Но вот как именно это провернуть, тут наши мнения разошлись. Дар предлагал нам дождаться его здесь, а самому пойти к себе во дворец и самостоятельно надавать там всем виновным по шее. Причем его не волновало то, что он выглядит сейчас совсем не так, как всю свою сознательную жизнь.

Эль была согласна с ним, что пойти надо, но категорически не согласна с тем, что Дар должен пойти один. Мол, а кто его прикроет, в случае чего? Да и вообще, морок-то ее, кто его, кроме нее, снимет? Поэтому они должны пойти вдвоем с Даром, а я должен был ждать их тут.

Но мое мнение было совершенно противоположным. Я считал, что именно они вдвоем должны были остаться в нашей комнате, а я один добрался бы до дворца и нашел того, кому Дар доверяет. Мне казалось, что это было более реально и выполнимо, чем их идеи.

Наш горячий спор прервал грохот. В хлипкую деревянную дверь впечатался чей-то кулак, и она, подпрыгнув, распахнулась от удара. В дверном проеме стоял злющий хозяин таверны.

— Я, кажется, предупреждал вас, недоноски, по поводу шума? — тягуче протянул он.

— Ой, дяденька, простите нас, пожалуйста, — лисой заюлила Эль. — Мы сегодня на улице соседа нашего встретили, из нашей деревни, он тоже работу искать сюда подался.

— А мне-то что? — вылупился на нее мужик. — Хоть всю родню сюда перетащите, мне до той березы, я предупреждал не орать, и не распугивать моих клиентов. А вы орете, как стая ворон. Выматывайтесь, давайте!

Я сделал шаг вперед и посмотрел ему в глаза.

— Простите, нас, уважаемый. Мы виновны, я знаю, но нам некуда идти. Возможно ли, как-то загладить нашу вину?

Мужик оглядел нашу троицу с головы до ног и презрительно фыркнул.

— Да че с вас взять-то? Хлюпики! Проваливайте вон отсюда!

Он подхватил стоящего ближе всех к нему Даррела за шиворот и потащил к выходу. Тот потерял дар речи и, не сопротивляясь, мешком повис у него в руках. Мы с Эль рванули следом за ними по лестнице. Этот трактирный громила стащил Дара с лестницы, волоком протащил через весь зал и вышвырнул на улицу. Мы вылетели следом. Эль бросилась поднимать парня с камней мостовой, куда его зашвырнул наш бывший хозяин, а я не успел увернуться, удостоился пинка и растянулся рядом с Даром.

— Проваливайте, — рявкнул он на нас, — И чтоб я больше вас не видел! И про денежки свои забудьте, ни медянки не верну, сами виноваты!

Он развернулся и вошел назад в трактир.

Эль подала нам руки, помогая встать. Я стоял, отряхивая одежду, а Дар в обалдении покрутил головой и хмыкнул:

— Ну и опыт, надо же.

— В жизни все надо испробовать, — философски резюмировал я. — У меня, вон, входит в привычку огребать пинки от человечков.

Дар хихикнул. Эль тоже засмеялась.

— Ну что? Значит, пойдем все вместе? — уточнил я.

— Значит так, — согласно кивнул Дар.

Солнце уже заметно поднялось, и припекало все сильней. Если в лесу осень потихоньку вступала в свои права, здесь это пока было незаметно. Зелени в городе было очень мало, а какая росла в маленьких палисадниках у иных домов, была пожухлого серого цвета. Как будто ей не хватало сил вытянуться в полный рост в этой мрачности. Каменные мостовые, замощенные серым булыжником, деревянные или каменные дома, потемневшие от времени. Чем дальше мы отходили от нашего бывшего временного пристанища, тем разительней становился контраст. Приземистые домишки сменялись крепкими домами, сложенными из хорошего камня. В большинстве своем они были отделаны различной резьбой на ставнях, коньках крыш. Из низких, одноэтажных, они постепенно вырастали до второго, а то и третьего этажа.

Эль шла между нами, неустанно вертя головой по сторонам.

— Как здесь красиво, — сказала она, остановившись и разглядывая один из домов, попавшихся на нашем пути.

Дар не согласился.

— Это ерунда, вот ближе к дворцу начинаются кварталы знати, там действительно есть на что посмотреть. А тут это просто дома.

Я хмыкнул.

— Курятник. Это ты не была в эльфийской столице. Вот там действительно красота.

Дар повернулся ко мне.

— Можно подумать, у нас хуже! — обиделся он.

— Не хуже, — поправился я. — Просто совсем по-другому. Другой стиль. Ну и вообще…

Дар хихикнул.

— Ладно, принимаю.

Так, шутливо пикируясь, мы незаметно дошагали до следующей площади. Она была в несколько раз крупнее первой. Здесь дома были белыми, розовыми, голубыми и многоэтажными. Солнце весело отражалось от сверкающих стекол. Перед каждым домом были разбиты цветники, росли красивые деревья. Многие дома окружали фигурные решетки из железных и чугунных прутьев. Смотрелось очень даже. Для человечков.

— Вот здесь начинаются кварталы знати, — прокомментировал Дар. — Здесь надо быть аккуратнее. Эти улицы патрулируются стражей. Мы сейчас не на своем месте, ремесленники, торговцы и бедняки сюда не заходят. Если нас здесь увидят, скорее всего, задержат и доставят в караулку патруля, и будут разбираться.

— И чем нам это грозит? — спросила Эль.

— Ну, могут просто надрать уши и отпустить, чтоб впредь знали, что лезть сюда не следует, а могут и в темницу кинуть на несколько дней. Как повезет.

— Интересные у вас тут законы, — покачал головой я.

— Дядя, — многозначительно вздохнул Дар. — Когда правил мой отец, было совсем по-другому. Здесь было полно других рас. Торговали в лавках гномы оружием и ювелирными изделиями. В нашей военной школе, в который обучаются те, кто будет служить в дворцовой сотне, преподавал темный эльф. Я видел много ваших, когда рос. На важные приемы во дворец обязательно прибывали представители ваших Империй. Они презирали нас, да, но мирились с нашим присутствием, и в чем-то даже помогали. А сейчас сами видите что стало.

— А почему он так? — спросила Эль, посмотрев на Дара. — Разве плохо, когда все живут мирно?

— Потому что он никакой правитель. Пустое место! Он развалил систему управления городом за несколько лет. Налоги завышаются, люди бедствуют. Я сам сегодня был в шоке, проходя по улицам. Я ведь раньше часто бывал в городе. Мой отец раз в неделю обязательно объезжал улицы, старосты кварталов проводили собрания, на которых решались насущные вопросы. Люди просто могли прийти во дворец и пожаловаться на что-то. И их вопрос был обязательно решен. А что здесь теперь вы видите сами.

Дар вздохнул.

— Мне бы еще пережить эти два года до совершеннолетия, и тогда я автоматически стану правителем Империи, а дядю, и всех его близких, отправлю в изгнание.

— Лучше к праотцам, — буркнула Эль.

— Не будь кровожадной, девочка, — покачал головой Дар.

— А ты не оставляй за спиной недобитых врагов, — парировал я. — Самый лучший враг — мертвый. Поверь.

— Учитывая все покушения на тебя, это самое малое, что ты можешь сделать, — добавила Эль.

— Доказательств нет, — вздохнул Дар. — Мое слово здесь против его слова. А я никто, еще ребенок. А он высокородный лорд регент, член совета нашей Империи.

— Надо думать, — сказала Эль.

— Надо, — согласился Дар. — Я и думаю все время. Но пока ничего не придумал.

Сзади послышался громкий говор, и нас на разные стороны улицы разнесла внезапно нахлынувшая толпа людей. Здесь были все те, кому вход был заказан — торговцы, ремесленники, купцы и простые бедняки.

— Что происходит? — громко спросил Дар у проходящих людей, пробиваясь к нам через людскую реку.

— Так казнь же, — ответил ему пробегавший мимо мужик в затертом фартуке со следами краски. — Убивца казнят на главной площади.

Дар подпрыгнул от неожиданности. Он рывком преодолел разделяющее нас расстояние, схватил нас за руки и потащил вслед людской толпе.

— Это нас шанс, понимаете? — торопливо заговорил он, понижая голос. — На площади будет стража, много стражи. Если мне повезет, там мы найдем главу имперской дворцовой сотни Корина дер Лаготта. Это единственный человек, которому я доверяю как себе. Ну, по крайней мере, так было до сегодняшнего дня, — поправился он. — Теперь у меня еще и вы появились. — Он хмыкнул. — И это здорово.

Мы согласно покивали головами, соглашаясь со сказанным.

Людской поток пронес нас через несколько улиц и вынес на огромное пустое пространство. С одной стороны этого места виднелся огромный особняк из белого мрамора. С колоннами, портиками, несколькими фонтанами и очаровательным садом, окружавшим его со всех сторон. Огорожено все это было ажурной металлической решеткой.

— Дворец, — кивнул на него Дар.

Эль, широко раскрыв глаза, смотрела на эту красоту и молчала.

Само пространство, я так понял, что это была главная дворцовая площадь, было вымощено серым мрамором, гладким как стекло. Видно было, что живущие тут люди очень ценят комфорт и красоту. К сожалению, в ущерб всему остальному народу.

Дар дернул нас за рукава, привлекая внимание.

— Смотрите туда, — прошептал он, наклоняясь к нам поближе. — Видите, на площади выстроен постамент? Это эшафот. Здесь будут казнить моего якобы убийцу. А вон там, в стороне, стоит большой помост покрытый красным бархатом?

Мы согласно кивнули.

— Теперь смотрите, в самом центре помоста сидит толстый такой, это и есть мой дядя, лорд Мэддис, а рядом такая, похожая на лошадь дама, это его жена леди Алиссия.

Эль хихикнула.

— И, правда, похожа, лицо такое же вытянутое.

Дар тоже засмеялся, потом резко одернул себя, сделал серьезное лицо и продолжил:

— Не отвлекаемся. Вот эта толпа разодетых франтов рядом с моими родственниками, это члены имперского совета. Жуткие лизоблюды. Не имеют собственного мнения ни по одному вопросу, только и умеют, что лизать зады моему дяде и его женушке.

Эль захохотала.

— Дар, перестань меня смешить!

— Я не смешу, — улыбнулся Дар, — я рассказываю о моем окружении. Я же не виноват, что они такие уродились, — и тоже, не сдержавшись, хихикнул.

— А ты не видишь этого своего Корина? — спросил я.

Дар поднялся на цыпочки и огляделся.

— Вижу, вон он. Смотри, возле эшафота. Высокий такой, в темно-зеленом камзоле, с мечом на перевязи. Смотрит по сторонам.

— Вижу, — первой сказала Эль. — Он грустный какой-то.

— Будешь тут грустным, — вздохнул Лан, — когда единственного наследника убили.

— И не говори, — подтвердил Дар.

— Итак, какой у нас план? — спросил я.

— План у нас один, надо каким-то образом подобраться к нему и вызвать на разговор, — задумавшись на мгновение, сказал Дар.

— И что ему сказать? — с усмешкой спросила Эль. — Извините, вы тут казните убийцу наследника, а он, понимаете ли, в чем дело, вон там, на лавочке сидит, и не убитый вовсе. А очень даже живой. А что выглядит не так, так извините, это помагичили над ним.

— Да, бред выходит, — согласился с Эль я. — Не поверит. В лучшем случае пошлет куда подальше, а в худшем…

— Надо чтоб поверил, — припечатал Дар. — Надо доказать.

— Как? — я внимательно взглянул на него. — Может, есть какие-то истории, которые могли знать только ты и он? И если ему их рассказать, он поверит, что мы с тобой знакомы?

— Есть такие, конечно же, — согласно кивнул Дар.

— Знаете, уважаемые принцы, — вежливо перебила нас Эль, — я думаю нам надо пойти к нему всем вместе. Потому что только я смогу снять морок и показать настоящего тебя. А все эти истории, это просто чтобы заинтересовать и разговорить, это не доказательства.

— Согласен, — кивнул Дар, — но сначала надо добраться до него, пошли.

И стал продвигаться по направлению к эшафоту, аккуратно раздвигая толпу и таща нас за собой как на прицепе.

Толпа гомонила, волновалась, то тут, то там слышались возмущенные выкрики. Народ жаждал мести за невинно убиенного наследника Империи.

Мы тихими тенями скользили по людскому морю, с каждым шагом приближаясь к заветной цели. До постамента оставалось всего несколько локтей, когда лорд Мэддис взмахнул рукой, поднимаясь со своего места, и толпа разом замерла.

Я и Эль уставились на него. На этого лорда действительно стоило посмотреть. Разнаряженный, как на праздник, (хотя почему как? Смерть наследника — это действительно достойный, долгожданный праздник), толстый как боров, с тремя подбородками, в светло-фиолетовом наряде, усыпанном драгоценными камнями. Даже стоя, как минимум, в сорока локтях от него, мы чувствовали удушающих запах духов.

— Возлюбленные подданные мои, — завел он таким гнусавым голосом, что Эль даже поморщилась, — сегодня мы собрались здесь, чтобы предать смерти коварного убивца, нечестивца, который посмел осквернить самое святое в наших душах, покуситься на самое желанное…

Дар тихо застонал.

— Слушайте, хватит уже слушать этот бред! Он сейчас будет целый час распинаться о том, какой я был хороший и как же меня не хватает. Не могу уже слушать, достало все!

Эль тихонько погладила его по рукаву.

— Ты прав, пойдем, нам осталось совсем немного дойти до твоего Корина.

Мы снова потихоньку двинулись вперед, стараясь не привлекать к себе внимания.

На постаменте, тем временем, вовсю разворачивалось новое зрелище. Откуда-то со стороны площади притащили невзрачного человечка, который изо всех вопил, призывая граждан «любимого Сидона» не поддаваться на клевету и верить ему, самому лучшему, верному, любящему и любимому и… у нас начали скручиваться в трубочку уши. У всех троих. Потому что спокойно слушать этот бред было не возможно.

Я подумал, что тут возможно дело в осведомленности, мы-то знали, что наследник жив, а вот другие нет. Поэтому гневная реакция толпы на вопли «убийцы» Дара была закономерной.

Когда мы добрались практически вплотную к постаменту, в центре которого была установлена плаха, а с левого краю, ближнего к нам, стоял Корин дер Лаготт, развязка близилась к концу.

Под непрерывные вопли страдальца и обезумевшей толпы, палач швырнул «убийцу» на колени к плахе и занес над ним свой, устрашающих размеров топор. Повинуясь сигналу лорда Мэддиса, махнувшего кружевным платком, топор, на мгновение завис, а потом резко опустился.

Раздался гулкий стук, и толпа радостно заголосила.

И в этот самый момент, произошло сразу несколько важных событий.

Эль зажмурилась и со всех сил уткнулась мне лицом в рубаху, не желая видеть того, что произойдет.

Корин дер Лаготт, сопроводив глазами топор палача, как раз обводил взглядом толпу народа, и естественно, его привлекло резкое движение Эль. Он усмехнулся, разглядев человеческих детенышей, которые пришли на казнь, а ведут себя как трусы, но тут его взгляд зацепился за Дара. Он насторожился, это было видно даже невооруженным взглядом, быстро, но аккуратно спрыгнул с края помоста, и по коридору, оставленному расступившейся перед ним толпой, подошел к нам.

— Сдается мне, мы казнили не того, — пробормотал он себе под нос, глядя на нашу троицу, потому что мы синхронно шагнули вперед, прикрывая собой Дара.

И развернувшись к постаменту, во весь голос крикнул:

— Арестовать их!

Глава 16

Дар.

Я не успел опомниться, как нас скрутили подоспевшие стражники. Толпа народу отхлынула, оставив перед собой пустое пространство. Глава имперской дворцовой сотни подошел к нам вплотную, став прямо передо мной.

— Что здесь происходит? — послышался визгливый голос лорда Мэддиса.

Корин дер Лаготт развернулся спиной к нам и лицом к лорду регенту и четко отрапортовал:

— Задержаны смутьяны, подстрекавшие толпу.

Лан покосился на меня, приподняв бровь. Я сам пожал плечами. Произошедшее было непонятно.

— Всыпьте им плетей, чтоб было неповадно, — резюмировал лорд Мэддис и повернулся, чтобы уйти с площади. Вся толпа сопровождающей его знати, развернулась следом за ним, копируя его движения. Выглядело смешно.

Корин повернулся ко мне и посмотрел мне прямо в глаза.

— Я не знаю, кто ты, и какова твоя роль в произошедшем, но я разберусь. Увести их! — скомандовал он стражникам.

Нас под конвоем довели по южной оконечности дворцового парка и препроводили в замковую темницу. Со скрученными за спиной руками много не побегаешь, да мы и не рвались, нам нужно было поговорить с Корином, и теперь, похоже, такая возможность представилась. Хотя и немного не так, как мы предполагали.

Нас всех троих втолкнули в одну камеру и заперли дверь.

— Признаться, я испугался, — сказал Лан, тяжело вздохнув.

— Я тоже, — пискнула Эль. Она съежилась и казалась еще меньше, чем была на самом деле.

Я пожал плечами.

— Мы же хотели поговорить с Корином? Вот нам и выпала такая возможность.

Лан оглядел пустую камеру, увидел на полу в углу охапку соломы и направился к ней.

— Ты знаешь, — сказал он, усаживаясь на это кучу, — я как-то по-другому представлял себе этот разговор.

Эль немедленно скользнула к нему и пристроилась у него на коленях. Все же забавная девчушка, мне она стала даже немного нравиться, с неожиданным изумлением осознал я.

— Он скоро придет? — спросила она меня.

— Не знаю, Эль, — вздохнул я.

— А почему вообще он обратил на тебя внимание? — С некоторой долей удивления спросил Лан. — Ты выглядишь по-другому, рост, цвет волос, глаз, даже возраст, все другое. Я не поверю, что чистокровный человек может чувствовать сквозь морок.

Эль засопела у него на груди.

— Что бельчонок? — заботливо спросил ее Лан.

Бельчонок? Надо же…

— Это моя вина, — прошептала она, уткнувшись в его грудь.

Я подошел поближе и положил руку ей на плечо, призывая повернуться ко мне.

— Эль, скажи, почему ты так решила?

— А ты посмотри на себя, — она ткнула рукой мне в плечо. — Я сделала тебе другое лицо, но совсем забыла про одежду. Она порвана была и я ее просто поправила мороком, а она осталась твоей. Не глупо ли?

У меня отвисла челюсть.

— Вот тьма, и я в таком виде разгуливал по городу! Не мудрено, что нас сюда запихнули. Корин наверняка подумал, что я принимал участие в собственном убийстве.

Я нервно хихикнул.

Мда, чувствую, что нас ждет очень содержательный разговор.

До вечера мы просидели на соломе, переговариваясь о всякой чепухе. Сил не было на серьезные разговоры, мы просто болтали и смеялись. Ближе к вечеру нам принесли три чашки какой-то похлебки. Она была серо-зеленого цвета и жидкой как вода.

— Ну и кормят тут у вас, — поморщилась Эль.

— А зачем кормить того, кого, скорее всего, казнят? — спросил я ее. — Это же мы знаем, что мы не причем, а они думают, что мы убийцы или подручные убийц. Вот и суди.

— А мне интересно, — Лан сидел с чашкой в руке и пытался попробовать это варево. — Вдруг вкусно?

— Не советую, — покачал головой я. — Иначе можешь не дожить до вечера. Не буду удивлен, если туда добавлен яд, чтобы прикопать нас по-тихому и не возиться.

— Вот жуть, — Лан брезгливо отставил чашку от себя подальше на пол, и для верности, еще отпихнул ее ногой. — Спасибо что предупредил.

— Всегда обращайся, — хмыкнул я.

И вот, мы, наконец, дождались.

Поздним вечером, когда на улице уже стемнело, в коридоре замковой темницы послышались чьи-то тяжелые шаги.

Мы, сидя в полной темноте, увидели сначала отблеск факела на серой стене, а затем чью-то тень. Человек подошел к двери нашей камеры и зазвенел ключами, отпирая замок. За его спиной маячили несколько стражей.

Он вошел, оставив стражу за дверью, запер ее за собой и повернулся к нам, Приподняв факел повыше, чтобы осветить всю комнату.

— Ну что, — усмехнулся Корин дер Лаготт, поочередно оглядывая нас с плотоядной улыбкой на лице. — И кто же из вас будет первым?

— Могу я, — с готовностью ответила Эль с коленок Лана.

— Лучше я, — перебил ее Лан.

— А что же ты молчишь? — Корин, изогнув черную бровь, посмотрел прямо на меня. — Твои товарищи попали сюда только по одной причине, они прикрывали тебя. Иначе я на этих блох даже внимания не обратил.

Лан хрюкнул от изумления. Или от злости. Я не понял, а разбираться было некогда.

— А я, почему здесь? — спросил я своего единственного до сегодняшнего дня друга, глядя ему прямо в глаза.

— А это ты мне расскажи, — усмехнулся Корин и наклонился ко мне поближе. Потому что я и не подумал вставать, когда он вошел. — Где ты взял эту одежду, которая на тебе в настоящий момент?

— В шкафу, — невозмутимо ответил я.

— Да-а-а? И где же тот шкаф? — так же спокойно спросил Корин.

— В моей комнате, конечно, — спокойно пикировал я в ответ.

Дальше наш диалог напоминал игру в мяч, когда пас идет от одного игрока к другому и сразу возвращается обратно. Эль и Лан сидели рядом со мной и только переводили глаза с одного на другого, слушая нас.

— А где же та комната?

— У меня дома.

— А где твой дом?

— В Сидоне.

— Очень оригинальный ответ, принимаю. А кто же подложил эту одежду в твой шкаф?

— Наверное, прислуга, я не знаю.

— О, ты настолько богат, что имеешь прислугу?

— Да.

— Не принимаю ответ, подумай еще раз.

— Да, я же сказал.

— И снова не принимаю. Ты не выглядишь богатым человеком. Скорее нищим оборванцем. У тебя последняя попытка. Где ты взял эту одежду?

Эль внезапно поднялась с колен Лана и подошла чуть поближе к Корину.

— Нам очень нужно с вами поговорить.

Он недоуменно покосился на нее, не отворачиваясь от меня.

— Парень, ты разве не видишь, что я занят разговором.

— Вижу, — спокойно сказала она.

— Тогда вернись на место, и не мешай мне.

— Нет.

Услышав ее ответ, Корин в изумлении обернулся и уставился ей прямо в лицо.

— Парень, я повторяюсь, ты испытываешь мое терпение! Вернись на свое место. В третий раз я повторять не буду!

— Вот именно, Эль сядь и не мешай разговаривать, — поддакнул я. — Он не шутит, в третий раз он повторяет только для одного человека в империи, кронпринца Даррела Эдрика дер Терранс.

Брови Корина плавно уползли за линию волос на затылке.

— Что ты сказал? — тихим шепотом произнес он.

— То, что ты слышал, — парировал я.

— Ты слишком наглый, для своего возраста, — помолчав, сказал Корин. — Я же все равно выбью из тебя правду, даже если мне придется пытать тебя.

— Пф-ф-ф, — я фыркнул, — ты терпеть не можешь пытки, и ужасно злишься, когда лорд Мэддис заставляет тебя этим заниматься. Так что вряд ли, ответ не принимается.

Эль хихикнула.

— Молчать! — явно выходя из себя, рявкнул на нее Корин. — Кто ты, мальчик? — ласково обратился он ко мне. — Откуда тебе известны такие подробности дворцовой жизни?

Я пожал плечами.

— Не хочешь говорить? — он довольно хмыкнул, — ну что же, возможно ты будешь поразговорчивее, если я прикажу таки пытать одного из твоих друзей. Например, вот этого мелкого проныру, — и он указал рукой на Эль, не отводя тяжелого, изучающего взгляда от моего лица.

Лан резко вздохнул. Я поднял руку в успокаивающем жесте, глянул на них, покачал головой и повернулся к Корину.

— Ага, я был прав, ты, похоже, главарь в этой шайке, — покачал головой он.

— Не-а, мы абсолютно на равных, — усмехнулся я. — А если ты хочешь поговорить, так мы за. Ты только убери стражу от двери.

Корин хмыкнул, гляда на меня.

— Ну, ты же ведь не боишься трех подростков? — усмехнулся я в ответ, глядя прямо ему в глаза. — Что мы сможем сделать с тобой? С самим главой имперской дворцовой сотни. Ты же нас как котят по стенам размажешь, скажешь, нет?

— Ну, ты и наглец, — Корин покачал головой и повернулся к стражникам стоящим за дверью, — Караул свободен.

Стражники, молча, развернулись и пошагали по коридору прочь.

Корин усмехнулся еще раз.

— Ладно, мальчик, ты меня заинтересовал. Чувствую я не пожалею, решившись послушать тебя. Начинай.

Я обернулся к Эль.

— Готова? Покажи ему все.

Минута тишины и глаза Корина по форме сравнялись с шарами. Эль сняла морок, понял я. Он шагнул вперед, порывисто вцепился мне в плечи и несколько раз энергично встряхнул.

— Даррел?! О боги, Даррел это ты??? Я не верю своим глазам, — он шагнул ко мне и обнял меня с такой силой, что затрещали кости.

— Осторожнее, вы его раздавите, — послышался голосок Эль.

— А он нам еще пригодится живым, — вклинился Лан.

Корин, ничего не замечая вокруг, ошалело смотрел на меня и не верил своим глазам.

— О боги, вчера, когда мне сказали о том, что ты убит, я в первый миг подумал что это какая-то дурная шутка. Но мне представили явные доказательства. Твой плащ, весь в крови и с дырой от арбалетного болта, мокрый как из реки. Мне и сказали, что ты был застрелен убийцей и сброшен в Ренку. Тело не было найдено, но убийца был схвачен тем же вечером. Он сидел в трактире и пьяно бахвалился, что собственноручно застрелил имперского наследника. Как я мог подумать, что ты жив? Мне даже в голову это не пришло. Доказательства были безупречны.

— Уважаемый, практика показывает, что это в корне не верно — верить неоспоримым доказательствам. Нужно верить только своим глазам. Вы же не видели тела? А оно вот, живое и здоровое, стоит прямо перед вами, — съехидничал Лан.

— Даррел, угомони своих приятелей, — хмыкнул Корин, все еще не отрывая взгляда от моего лица.

— Корин, кстати о друзьях. Разреши представить тебе — чистокровный эльф, Ландиэль Орр'сарлеен, сын Владыки светлых эльфов, наследник правящего Дома Орр'сарлеен. И чистокровная дроу, Эльсинариэль Алл'роаллен, дочь Владыки темных эльфов, наследница темной Империи. Вот как-то так, — смущенно закончил я представление.

Корин повернулся к Лану и Эль и обомлел.

Глава 17

Корин дер Лаготт.

Вчера вечером, меня вызвал в зал приемов лорд Мэддис, и поставил перед фактом — наследник Империи Даррел Эдрик дер Терранс погиб. Швырнул мне в лицо его плащ, весь залитый кровью, со словами:

— Какие вам еще нужны доказательства. А вы, вместо того чтобы прохлаждаться тут и выказывать мне свое недоверие, лучше бы поспешили на поиски убийцы. И тело нашли.

Я умер там, на месте, сразу после его слов. Даррела, моего Даррела больше нет… Мальчик, ставший в последние годы мне сыном, за сохранение, чьей жизни я клялся своей душой, убит. Как деревянная кукла я прошел в караулку, выбрал несколько стражей и вместе с ними отправился в город. На указанном месте все было залито кровью. Мостовая, перила моста. Ночная река блестела черным зеркалом под бледным светом Селены. Никто ничего не видел, свидетелей произошедшего не было. Поразмышляв, мы отправились обыскивать таверны. И в самой же первой, буквально в пяти шагах от того злополучного моста, нам повезло. Едва войдя, мы услышали визгливый голос едва стоящего на ногах пьяницы, который во весь голос бахвалился о том, как он недавно подстрелил знатного лорда на мосту, да еще и упрятал концы, столкнув его бездыханное тело в воду. Трактирщик, узрев на своем пороге дворцовую стражу, резко сбледнул с лица и попытался привлечь к себе внимание этой твари, которая так и продолжала хвастаться своим поступком. Не преуспел и от греха подальше просто присел за столешницей, скрывшись с наших глаз.

— А стрела то была отравленная, — сквозь туман в глазах услышал я, — чтоб наверняка.

Я метнулся вперед, вцепился этой твари в горло и зашипел ему в лицо:

— Именем закона Империи ты арестован за убийство наследника Империи Даррела Эдрика дер Терранс.

Пьяный в моих руках обмяк, выкатил на меня не понимающие глаза и тихо сполз в обморок.

В таверне наступила гробовая тишина. Я отшвырнул тело на руки стражей и повернулся к посетителям.

— Кто-то из вас может подтвердить или опровергнуть его слова?

— Сиятельный господин, — поднял руку один из сидящих за столом мужчин. — Я был свидетелем того, как этот тип сбросил через перила моста в реку что-то большое и тяжелое. Я был далеко и не могу с уверенностью сказать, что это был именно человек, но, подойдя ближе, я увидел, что вся земля возле перил была залита кровью. Он услышал мои шаги и сразу убежал. А потом явился сюда и начал хвастаться тем, что ему выгодно заплатили, чтобы убить кого-то, и что заказ выполнен.

Я скрипнул зубами. Похоже очередное покушение на Даррела оказалось удачным.

— Пойдешь с нами, будешь свидетелем на суде, — бросил я через плечо и направился к выходу. Торговец подскочил со своего места и кинулся мне вслед.

Я шел по направлению к дворцу и думал, думал, думал… Царапала какая-то мысль, которая все крутилась в голове и никак не могла оформиться полностью. Меня смущало то, что лорд Мэддис узнал о случившемся вперед меня. Именно я был начальником имперской дворцовой сотни, именно ко мне поступали различного рода донесения, слухи и прочее. Именно я проводил расследования и только потом сообщал лорду регенту о сделанных выводах. А тут получалось так, что кто-то в обход меня, пришел напрямую к нему и сообщил о случившемся. Это было, по меньшей мере, странно. Опять всплыли в памяти разговоры с Даррелом, в которых мы обсуждали все эти странности, когда покушения на него были замаскированы под несчастные случаи. И обычные покушения, следовавшие в последнее время одно за другим. Я из кожи вон лез, чтобы уберечь своего названного сына от смерти, как обещал когда-то самому себе в память о его родителях. Но не уберег. И ясно уже было, что это преступление было заказным. Что кто-то очень хотел его смерти. Мы прекрасно понимали, что единственным этим «кто-то» был его дядя, лорд регент, который мечтал сам примерить на себя имперский трон. Но не пойман — не вор, как говорится. А я землю рыл носом после каждого покушения и не нашел ничего. Ни единой ниточки ведущей к лорду Мэддису. Все концы всегда были обрезаны. Исполнители умирали в своих камерах, не дожив до суда. Либо вообще не были найдены, как будто были призраками. Как заколдованный круг, из которого не виделось выхода. Если до завтра доказательств вины лорда регента не будет найдено, он, как единственный живой родственник, погибшего наследника, станет нашим императором. И тогда то, что не было им развалено до сих пор, успешно развалится. Империи придет конец.

Другие расы не станут вмешиваться в происходящее, им безразлична возня людей. Особенно после того произвола, который был устроен лордом Мэддисом в последние два года. Чем он думал, когда принимал закон, согласно которому представители всех иных рас, находящиеся в Сидоне без специального разрешения оного же лорда, должны быть схвачены и отправлены в рудники или казнены? Хорошо, что мои верные люди, по-тихому, не ставя лорда регента в известность, доставили копии этого закона в столицы каждой Империи иных рас. Во избежание, так сказать.

Помогло, ибо жившие здесь гномы и эльфы сразу выехали прочь за границы нашего города, а новые нас не посещали. Лорд Мэддис недоумевал, почему нет схваченных преступников, преступивших этот, принятый им закон, но поделать ничего не мог. Стража разводила руками. В столице живут только люди.

Во дворце меня предупредили, что лорд Мэддис ожидает моего прибытия в зале суда. Я сразу направился туда, ведя за собой единственного свидетеля.

— Многоуважаемые лорды, — начал заседание лорд регент, едва я вошел, — как нам стало известно, несколько часов назад до меня донесли ужасающую весть. Наш единственный наследник Императорского рода, сиятельный лорд Даррел Эдрик дер Терранс погиб.

Мэддис поднял руку, заставляя всколыхнувшийся зал суда, замолчать.

— С прискорбием сообщаю, что проведенное расследование доказало вину обвиняемого и полностью доказанное преступление, по нашему мнению, предполагает высшую меру наказания.

Я в изумлении поднял глаза на лорда Мэддиса. Какое еще расследование? Кто и когда его проводил? Единственным человеком, уполномоченным на данное действо, был я, а я точно этого не совершал. И приведенный мной свидетель, даже не успел раскрыть рот, его показания были не нужны. По всей видимости, все уже было решено заранее.

Голос регента дрожал от плохо скрываемого ликования.

— Я, как глава имперского суда, приговариваю убийцу наследника к смерти через отсечение головы.

Обвиняемый, стоящий посреди зала, окруженный стражей, завыл в голос и попытался броситься к ногам лорда. Но стража была наготове и оттащила его прочь.

— Увести эту шваль, — брезгливо махнул рукой лорд Мэддис.

Когда крики обвиняемого затихли вдали, лорд регент немного задумчиво покосился в мою сторону. Я стоял, изображая из себя верстовой столб, не издавая ни звука. Поняв, что возражений с моей стороны ждать не придется, он, приободрившись, продолжил.

— Думаю все мы, как люди разумные, должны понимать, что людские волнения, обусловленные отсутствием власти в нашей Империи, не должны случиться. А посему, я выставляю свою кандидатуру, как единственную возможную в нынешней ситуации, на пост главы нашей Империи.

В зале одобрительно зашумели. Этого, в принципе, и следовало ожидать. Вся знать присутствующая здесь, была прикормленной лордом регентом собственноручно. За него стояли горой все эти напыщенные франты и разодетые лорды с пустыми котелками вместо голов.

Я молчал. Глупо протестовать против того, чего все равно не исправишь. Я был в меньшинстве. Разумеется, у меня хватало своих людей, которые бы приняли мою сторону, но спорить было глупо. Переворот был не нужен в этой ситуации, потому что даже если нам каким-либо чудом удалось бы свергнуть власть лорда Мэддиса, толку бы это не принесло. Потому что трон Империи, остался бы не занят, ибо тут регент был прав. После смерти Даррела он был единственной возможной кандидатурой.

— Итак, единогласно, — припечатал лорд регент, подведя итог собранию. — Завтра состоится казнь этого отродья, покусившегося на самое святое в нашей Империи. А послезавтра проведем церемонию коронации. Ибо к этому действу необходимо серьезно подготовиться.

Я поднял руку, привлекая внимание к себе.

— Достопочтенный лорд Мэддис, — произнес я и шум в зале немного стих. — А как быть с похоронами наследника? Ведь тело лорда Даррела не найдено.

— Вот и займитесь, уважаемый, — с ехидной улыбкой на тонких губах регент повернулся ко мне. — Это ведь была ваша прямая обязанность обеспечивать неприкосновенность наследника. А вы ее не выполнили. Скажите спасибо, что вы не отправились на плаху следом за убийцей. Я добр. И вы должны ценить это. Завтра после казни, будьте любезны организовать поиски тела наследника в реке. Думаю вам должно хватить времени, чтобы найти его до моей коронации. А после уже устроим пышные похороны. Все-таки наследник престола Империи.

Он нетерпеливо махнул рукой.

— Все свободны, господа.

И первым направился к выходу из зала. Лорды, принимавшие участие в заседании, двинулись за ним следом.

Я стоял, скрежеща зубами от плохо сдерживаемой ярости. Мне хотелось убить, растерзать на клочки кого-нибудь прямо здесь и немедленно. И я нашел единственный возможной выход из этой ситуации. Я просто напился. До бессознательного состояния. Чтобы хоть как-то заглушить боль в груди от невосполнимой потери.

Утро встретило меня яркими лучами солнца и синью неба без единого облачка. Природа словно праздновала что-то свое. Голова разламывалась от невыносимой боли, но я был даже рад этому. По-крайней мере теперь у меня появилось ощущение, что я все-таки жив. А не умер, как мне показалось вчера после объявления страшной вести. До обеда я просидел в караулке дворцовой стражи, склонив голову на руки и не обращая внимания на происходящее вокруг. Меня не трогали. Жизнь продолжалась. Стража бегала с поручениями, сквозь туман в голове я слышал о подготовке к казни. Но мне было все равно.

И вот, час настал. Меня тронул за плечо мой верный друг, старший стражник дворцовой сотни Альмер тер Бризган.

— Корин, пора идти, — наклонился он к моему уху. — На площади все готово. Ждут только нас.

Я поднял голову со сложенных на столе рук, потер измученное лицо и кивнул.

— Пора.

На площади бушевало людское море. У меня сложилось впечатление, что весь город в полном составе явился посмотреть на казнь. Наследника любили. Как и его родителей. Правящая чета дер Терранс была искренне любима в народе. Их смерть была горем для всех. А вот смерть их единственного сына была не проходящим ужасом. Люди понимали, что ждет их в будущем, и выплескивали весь свой гнев и стенания в криках. Вопли толпы доносились до меня сквозь вату. Я стоял как в полусне. Речь регента и последующая казнь даже не отпечатались у меня в голове. Прошло и прошло, случилось и случилось. Я сейчас был занят мыслью о том, что после этой показухи, мне нужно приступать к поискам тела Даррела. И от этой мысли мне было плохо. Пока его не нашли, у меня теплилась надежда, что может быть ему каким-то образом удалось спастись. Но время шло, а от него не было ни весточки, ни записки. И я начинал разумом принимать мысль, которую не хотел понимать сердцем, что мой мальчик, которого я любил как своего собственного сына, был мертв.

В миг, когда мой слух уловил глухой стук топора о плаху, я краем глаза отметил какое-то резкое движение передо мной. Прямо перед помостом стояли трое мальчишек, лет четырнадцати на вид, довольно симпатичных, бедно, но чисто одетых. Один из них, в момент казни, метнулся ко второму и уткнулся лбом ему в грудь, прячась от зрелища, на которое явился посмотреть. Я мысленно хмыкнул. Какой трус. Зачем прятаться от того, что неизбежно. И уже собрался отвернуться, как вдруг мое внимание привлекло что-то. Какое-то несоответствие, за которое зацепился мой взгляд. Я еще раз окинул глазами эту троицу и внезапно понял. На третьем мальчишке, стоящем чуть впереди этих двух, и смотрящем прямо на меня, была надета рубашка убитого наследника. Я узнал ее, потому что именно ее год назад я подарил Даррелу в качестве поощрения за успехи в стрельбе из лука, которому он обучался у меня. Она явно велика этому мальчишке, потому что Даррел был как минимум на два года старше и гораздо шире в плечах.

Я спрыгнул с помоста и крадучись двинулся к этой троице. Двое ребят инстинктивно шагнули вперед, закрывая своими телами того, от кого я не мог отвести взгляд.

— Сдается мне, мы казнили не того, — пробормотал я себе под нос, отметил их внезапно побелевшие лица и крикнул, обращаясь к страже за своей спиной, — Арестовать их!

— Что здесь происходит? — услышал я за своей спиной визгливый голос лорда Мэддиса.

Я повернулся к нему лицом и произнес:

— Задержаны смутьяны, подстрекавшие толпу.

И сам опешил от своих слов. Почему я так ответил, было непонятно даже мне, хотя я чувствовал, что не стоит привлекать особого внимания к этой ситуации. Лорд регент согласно кивнул и выдал:

— Всыпьте им плетей, чтоб было неповадно.

Самый младший парень побледнел. А тот, в рубашке Даррела, как-то неуловимо усмехнулся одними кончиками губ.

— Я не знаю, кто ты, и какова твоя роль в произошедшем, но я разберусь, — сказал я ему, и дал распоряжение страже, — увести их!

По моему приказу их отправили в дворцовую темницу, а я вместе с половиной дворцовой сотни и городскими стражниками в нагрузку, отправился на берег Ренки, искать тело Даррела.

Уже стемнело. Уличные фонари, тусклыми пятнами отражались на черной поверхности воды. Мы прочесали отрезок реки по течению на пол-лиги вперед. Пловцы обшарили Ренку вдоль и поперек, сначала сами. Потом подключили рыбаков, которые предоставили тяжелые сети в наше распоряжение. Поиск тела не дал ничего.

Стража сменилась, и уставшие от поисков люди, со мной во главе, отправились по домам, а вновь прибывшие продолжили поиск тела наследника.

Я устало ввалился в свои покои, весь пропахший тиной и грязный как тьма знает что. Пока служанки готовили мне ванну, я устало размышлял. Тело не найдено, значит, есть крохотный шанс, что Даррел жив. Но его молчание и тот факт, что, по словам стрелявшего, стрела была отравлена, наводил на грустные размышления. Мозги уже закипали от мыслей, а решения не было. Приняв ванну и приведя себя в порядок, я направился в покои лорда регента с докладом.

— Значит не нашли? — визгливо спросил он, почесывая свой огромный живот, развалившись в просторном кресле. Его жена, леди Алиссия, внешностью напоминавшая лошадь, сидела перед большим зеркалом, усиленно наводила красоту, и стреляла в меня своими узкими некрасивыми глазками.

— Нет, лорд Мэддис, — произнес я устало.

— Уважаемый, не мне вам повторять непреложную истину. Именно вы были ответственны за его безопасность, и именно вы допустили его гибель. С этим вы, надеюсь, согласны? — он привстал из своего кресла и уставился на меня своими водянистыми глазками.

— Да, лорд Мэддис, — глухо ответил я.

— Вот и замечательно, что вы все понимаете. Не мне вам объяснять, что вам грозит. Я сказал вам вчера вечером, что я буду добр и дам вам время до моей коронации, чтобы вы нашли тело Даррела. Не будет найдено, вы будете казнены. Это мое последнее слово, — он сорвался на визг, — вон из моих покоев!!!

Я вышел за дверь, и устало закрыл глаза. Может это и к лучшему, что все так произойдет. Жить дальше в этом непрекращающемся кошмаре и с огромным чувством вины за то, что я не уберег Даррела, мне не хотелось.

Я уже было отправился к себе, с желанием вновь напиться и хоть на одну ночь забыть о том, что случилось, но меня остановил вопрос подошедшего стражника:

— Господин дер Лаготт, что делать с пленниками? Вы днем распорядились их запереть в темнице. Допрашивать или отпустить? И на предмет чего обвинять?

Вот тьма, я совсем про них забыл!

— Я сам, — буркнул я и направился в дворцовую темницу.

Подошел к двери камеры, отпер ее и вошел внутрь, оставив стражу в коридоре. Поднял повыше факел и оглядел всю картину, открывшуюся мне.

Ребята сидели на кучках соломы в углу камеры и тихо переговаривались. Причем самый младший сидел на коленях у второго. Увидев меня, они замолчали и только смотрели мне в лицо.

— Ну что, — усмехнулся я, поочередно оглядывая их. — И кто же из вас будет первым?

— Могу я, — с готовностью ответил мелкий.

— Лучше я, — перебил его тот, у кого на коленях он сидел.

— А что же ты молчишь? — Я, изогнув черную бровь, посмотрел прямо на третьего парня, в рубашке Даррела. — Твои товарищи попали сюда только по одной причине, они прикрывали тебя. Иначе я на этих блох даже внимания не обратил.

Из угла донесся возмущенный вздох.

— А я, почему здесь? — спросил меня этот парень, уставившись мне прямо в глаза.

— А это ты мне расскажи, — усмехнулся я и наклонился к нему ближе, — Где ты взял эту одежду, которая на тебе в настоящий момент?

— В шкафу, — невозмутимо ответил он.

— Да-а-а? И где же тот шкаф? — так же спокойно спросил я.

— В моей комнате, конечно, — спокойно сказал он.

Я усмехнулся, отметив его нечеловеческую выдержку. Ведь прекрасно понимает, чем ему грозит это заключение, если обвинение будет предъявлено, и так спокойно себя ведет. Я уже начинал его понемногу уважать. Достойный противник, не смотря на то, что всего лишь мальчишка.

— И где же та комната?

— У меня дома.

— А где твой дом?

— В Сидоне.

Я хмыкнул.

— Очень оригинальный ответ, принимаю. А кто же подложил эту одежду в твой шкаф?

— Наверное, прислуга, я не знаю.

— О, ты настолько богат, что имеешь прислугу? — я в изумлении приподнял бровь.

— Да.

— Не принимаю ответ, подумай еще раз.

— Да, я же сказал.

— И снова не принимаю. Ты не выглядишь богатым человеком. Скорее нищим оборванцем. У тебя последняя попытка. Где ты взял эту одежду?

Младший мальчишка поднялся с колен второго парня и подошел ко мне.

— Нам очень нужно с вами поговорить.

Я отмахнулся.

— Парень, ты разве не видишь, что я занят разговором.

— Вижу.

— Тогда вернись на место, и не мешай мне.

— Нет.

Услышав его ответ, я в изумлении обернулся и уставился ему прямо в лицо.

— Парень, я повторяюсь, ты испытываешь мое терпение! Вернись на свое место. В третий раз я повторять не буду!

— Вот именно, Эль сядь и не мешай разговаривать, — высказался тот, кто стоял напротив меня. — Он не шутит, в третий раз он повторяет только для одного человека в империи, кронпринца Даррела Эдрика дер Терранс.

Я ошалело повернулся к парню и подавил желание вцепиться в него и бить головой об стену до тех пор, пока не вытрясу из него внятного ответа о происходящем.

— Что ты сказал? — тихим шепотом спросил я.

— То, что ты слышал, — фыркнул он.

— Ты слишком наглый, для своего возраста, — сказал я. — Я же все равно выбью из тебя правду, даже если мне придется пытать тебя.

— Пф-ф-ф, — он фыркнул, — ты терпеть не можешь пытки, и ужасно злишься, когда лорд Мэддис заставляет тебя этим заниматься. Так что вряд ли, ответ не принимается.

За спиной раздалось хихиканье, а я уже второй раз за этот вечер подбирал с пола упавшую туда челюсть.

— Кто же ты, мальчик? — ласково спросил я его. — Откуда тебе известны такие подробности дворцовой жизни?

Он пожал плечами.

— Не хочешь говорить? — я усмехнулся, — ну что же, возможно ты будешь поразговорчивее, если я прикажу таки пытать одного из твоих друзей. Например, вот этого мелкого проныру, — и я ткнул пальцем в сторону мелкого мальчишки.

Второй, сидящий у стены, резко вздохнул. А этот парень, из которого я пытался выбить нужные ответы, поднял руку и покачал головой, коротко взглянув на них, и потом опять на меня.

— Ты, похоже, главарь в этой шайке, — утвердительно кивнул я головой.

— Не-а, мы абсолютно на равных, — усмехнулся тот. — А если ты хочешь поговорить, так мы за. Ты только убери стражу от двери.

Я вытаращил на него глаза. Ну и нахал, да что он о себе возомнил?

— Ну, ты же ведь не боишься трех подростков? — засмеялся он, глядя на мое изумленное лицо. — Что мы сможем сделать с тобой? С самим главой имперской дворцовой сотни. Ты же нас как котят по стенам размажешь, скажешь, нет?

— Ну, ты и наглец, — Я в изумлении покачал головой и повернулся к стражникам стоящим за дверью, — Караул свободен.

Стражники, молча, развернулись и пошагали по коридору прочь.

Я усмехнулся еще раз.

— Ладно, мальчик, ты меня заинтересовал. Чувствую я не пожалею, решившись послушать тебя. Начинай.

Парень в рубашке Даррела обернулся к мелкому.

— Готова? Покажи ему все.

Готова? О чем это он? Я не успел даже додумать мысль до конца, как вдруг картинка перед моими глазами изменилась. Секунду назад передо мной стоял нахальный паренек лет четырнадцати, худой, с коротко подстриженными светлыми волосами. А уже в следующую, я, не поверив своим собственным глазам, смотрел прямо в самое дорогое, родное на свете лицо. Не веря самому себе, я вцепился руками в его плечи и несколько раз встряхнул, но картинка оставалась неизменной. Передо мной, с такой знакомой усмешкой на губах, стоял убитый и до сих пор разыскиваемый наследник нашей Империи.

— Даррел?! О боги, Даррел это ты??? Я не верю своим глазам, — в шоке от произошедшего, я порывисто шагнул вперед, и изо всех сил прижал его к своей груди. Знакомый смешок, и меня так же крепко обняли в ответ.

— Осторожнее, вы его раздавите, — послышался голос мелкого мальчишки.

— А он нам еще пригодится живым, — добавил второй.

Но я, не замечая ничего не замечая вокруг, смотрел в лицо Даррела и не мог отдышаться. Боги существуют, теперь я это точно знал. Они услышали мои молитвы и вернули мне моего названного сына.

— О боги, Даррел, ты не представляешь, вчера, когда мне сказали о том, что ты убит, я в первый миг подумал что это какая-то дурная шутка. Но мне представили явные доказательства. Твой плащ, весь в крови и с дырой от арбалетного болта, мокрый как из реки. Мне и сказали, что ты был застрелен убийцей и сброшен в Ренку. Тело не было найдено, но убийца был схвачен тем же вечером. Он сидел в трактире и пьяно бахвалился, что собственноручно застрелил имперского наследника. Как я мог подумать, что ты жив? Мне даже в голову это не пришло. Доказательства были безупречны.

— Уважаемый, практика показывает, что это в корне не верно — верить неоспоримым доказательствам. Нужно верить только своим глазам. Вы же не видели тела? А оно вот, живое и здоровое, стоит прямо перед вами, — раздался со спины ехидный голос.

— Даррел, угомони своих приятелей, — хмыкнул я, все еще не отрывая взгляда от родного лица.

— Корин, кстати о друзьях. — Даррел улыбнулся и выдал мне новую порцию информации для размышления. — Разреши представить тебе — чистокровный эльф, Ландиэль Орр'сарлеен, сын Владыки светлых эльфов, наследник правящего дома Орр'сарлеен. И чистокровная дроу, Эльсинариэль Алл'роаллен, дочь Владыки темных эльфов, наследница темной Империи. Вот как— то так, — смущенно улыбнулся он.

Я повернулся назад и обомлел. Передо мной стояли светлый и темный эльфы. Причем темный был девчонкой.

— Вы можете называть нас Лан и Эль, — с легкой усмешкой произнес светлый. А то от наших полных имен вы себе язык поломаете.

Я кивнул, принимая сказанное.

— Где же тебя носило-то, что вы нашли друг друга? — со вздохом спросил я, глянув на Даррела. — Это ж надо, три наследника Имперских престолов. Такое нарочно не придумаешь.

— А пошли к тебе, расскажем, — улыбнулся Даррел. — Кстати, мы умираем от голода. Чтоб ты знал, в твоей темнице преотвратно кормят.

Глава 18

Лан.

Ну и вечерок выдался. Мы сидели в комнате главы имперской дворцовой сотни и за уши уплетали ужин, который доставили с кухни прямо в его покои и слушали его рассказ. Эль вернула прежний морок на наши лица по его просьбе. Корин внимательно выслушал наш рассказ о произошедшем с Даррелом, молча, встал и поклонился мне.

— Примите мою благодарность за спасение жизни моего названного сына, — сказал он. — Теперь я ваш должник.

Я встал из кресла и кивком головы принял его благодарность.

Потом, в свою очередь, нам был поведан его рассказ.

— В общем вот так все и случилось, — закончил Корин.

— Все веселее и веселее, — пробормотал Дар. — Я думаю, ты понимаешь, кто во всем этом виноват?

— Мэддис, — не задумавшись ни на секунду, сказал Корин.

— Верно, — согласился со сказанным я. — Все ведет к нему. Надеюсь, вы позволите мне высказать свое мнение? — Спросил я у дер Лаготта.

Он поднял бровь, глядя на меня, и кивнул головой.

— Так вот, смотрите, что мы имеем, — начал я. — Большое количество покушений на наследника престола и никаких ниточек к заказчику подобного безобразия, но при этом есть одна единственная персона, которой это выгодно. Твой дядя, — кивнул я Даррелу.

Все согласно покачали головами.

— Думаю, есть один единственный способ разобраться в происходящем.

— Как? — спросила меня Эль. Этот бельчонок, закончив с ужином, уже перебралась на свое законное место — мои колени — и теперь смотрела мне в глаза, требуя ответа.

Корин хмыкнул.

— А я-то удивился, что вы друг у друга на коленях сидели в темнице, а теперь понимаю.

— Не до конца понимаешь, — улыбнулся я. — Эль моя невеста.

— О, — глаза главы имперской дворцовой сотни округлились, — понятно.

— Ага. Теперь о том, как это можно провернуть. Корин, — обратился я к нему, — у Мэддиса есть какой-нибудь доверенный друг или просто лицо, которому он полностью доверяет и которое в курсе всех его дел?

— Есть, — уверенно ответил он. — Его жена, леди Алиссия.

— Эмм, это усложняет дело, — вздохнул я.

— Почему? — удивился Дар.

— Ну, вот, смотри. Если бы это был какой-нибудь простой лорд, мы наложили бы морок этого человека на кого-то из присутствующих и, выдав себя за него, разговорили бы регента и узнали всю правду. А как быть с его женой? Он же знает ее превосходно, поведение повадки, такое не сыграешь.

— Пф-ф-ф, — фыркнул и согнулся от смеха Дар, и Корин, спустя секунду, присоединился к нему.

— Вы чего? — не поняла Эль.

— Да тут все проще простого, — хохоча во весь голос, пояснил Дар. — Я эту леди знаю с самого своего рождения. Ее изобразить — легче легкого. Сделать коровьи глазки, похлопать ресницами и выдать что-то очаровательно глупое.

Корин согласно покивал головой.

— У меня даже сложилось впечатление, что он специально женился на этой леди, чтобы на ее фоне выглядеть чуть ли не мудрецом, — добил нас Дар.

Теперь мы хохотали все вчетвером.

— Значит, давайте так — отсмеявшись, выдавил из себя Корин, — сейчас мы ложимся спать. Кровать у меня большая, места хватит всем. Временное неудобство, но вы же понимаете, что вам из моих покоев сейчас нельзя сделать и шагу? А завтра с утра начнем действовать по нашему плану. Коронация назначена на полдень, времени будет достаточно. С утра, на свежую голову, обсудим еще раз и начнем действовать.

Мы по очереди посетили его купальню. Кстати, она произвела на меня достаточно приятное впечатление. Для человечков все было сделано очень даже неплохо, и улеглись на кровать. Она действительно была большой. Мы разместились все вчетвером, и осталось место еще как минимум для такого же количества народа. Эль привычно прижалась ко мне. Я обнял ее, подул ей в волосы и улыбнулся, почувствовав, как она поежилась.

— Спокойной ночи, бельчонок, — прошептал я ей на ушко.

— Спокойной ночи, ушастик, — хихикнула она в ответ.

Успел услышать хмыканье за своей спиной, и провалился в сон.

Утро началось для нас очень рано. За окном было еще темным-темно, когда Корин поднял нас с постели и предложил обсудить наш план еще раз.

— Думаю, нам нужно поставить в известность всех моих самых доверенных людей о том, что ты жив, — сказал он Даррелу. — Люди будут бороться за тебя.

— Есть среди них кто-то, кто сможет предать, купившись на сладкие посулы лорда? — на всякий случай уточнил я.

— Нет, своим людям я доверяю как себе, — твердо ответил глава дворцовой сотни. — Думаю нам сейчас надо сделать так. Ты Эль, — он замялся, а Эль подбадривающе кивнула, мол, нормально, так и обращайся, — ты должна будешь снять морок с Даррела. С вас пока не надо, не все могут отреагировать как надо, увидев во дворце эльфов. Не забываем про принятый закон. Снимаешь, и я вызываю верных мне людей. Мы беседуем, потом согласно плану занимаем ключевые посты во дворце и ждем результатов разговора мнимой леди Алиссии с лордом регентом. Теперь надо решить, кто сыграет ее роль. И заодно надо решить, как нейтрализовать ее на это время. Что бы она своим появлением в неподходящий момент все не испортила.

— Я, — сказал Даррел.

Корин замотал головой.

— Даже и не думай! Если что-то пойдет не так…

— Вот именно, — твердо припечатал Даррел. — Если что-то пойдет не так, нужно будет действовать очень быстро. А я знаю дворец как свои пять пальцев, все потайные ходы и выходы. Ты должен быть в своем реальном облике, чтобы иметь возможность арестовать Мэддиса, когда мы услышим признание, а Лан и Эль этого просто не смогут. Во-первых, они не знают леди так, как ее знаю я, а во-вторых, они в этом дворце впервые и могут не сориентироваться на местности, когда надо будет что-то быстро решать. Ясно?

Корин задумчиво взъерошил волосы на затылке и медленно кивнул.

— Что ж, пожалуй ты прав.

— Я думаю, нам надо будет тоже пойти туда, — подала голосок Эль. Она сидела на кровати и расчесывала свои задорно топорщившиеся после сна волосы. — У меня такое чувство, что мы там будем очень нужны.

— Ее интуиции стоит доверять, — согласно кивнул я. — Эль прирожденный эмпат, она может чувствовать мысли и чувства других людей. Если она считает, что мы там будем нужны, значит, мы там будем.

— В таком виде? — Корин смешно приподнял бровь и покосился на нас. — Не пойдет, вы дойдете только до первого дворцового патруля.

— Я сделаю морок каких-нибудь придворных, они же свободно ходят по замку? В таком виде мы спокойно пройдем куда угодно.

Даррел и Корин переглянулись.

— Да, так будет хорошо, — согласился Корин. — Ну что, зовем моих людей?

Даррел кивнул.

Корин вышел на несколько минут за дверь покоев и почти сразу вернулся обратно.

— Я передал приглашение явиться ко мне пятерым моим самым верным людям. Альмеру тер Бризгану, Теодору тер Дуолиссу, Гильему тер Рогиру, Николасу тер Осберту и Эверарду тер Беннегару. Главы десятков дворцовой сотни. Нам не повезло в том, что вторая половина сотни сейчас находится на берегах Ренки, продолжая твой поиск, — он кивнул Даррелу, — но я сейчас отправлю туда гонца с донесением. Все десятники верны мне целиком и полностью, нам необходимо вернуть их как можно скорее во дворец. Потому что среди стражи могут найтись те, кто встанет на сторону лорда Мэддиса. Поэтому нам важен каждый человек.

В дверь постучали. Корин посмотрел на Даррела и отправился открывать, а Дар отступил на несколько шагов назад и укрылся за нашими спинами.

Я мысленно усмехнулся, тактическое отступление отступлением не считается.

В дверной проем вошли пятеро великанов. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Огромный рост, мощные плечи, короткие стрижки, одеты в дворцовую форму стражи, на поясе у каждого здоровый меч, кинжалы в ножнах. Они вошли и как-то растеряно затоптались прямо перед входом.

Корин закрыл за ними дверь, опустил мощный засов и повернулся, удивленно приподняв бровь:

— Вас что-то смущает?

— Да нет, — пробасил один, — нам передали твое приглашение, а ты тут, как мы видим, не один, — он кивнул на меня и Эль, сидящих на кровати. Дара за нашими спинами они не увидели.

Корин поперхнулся и медленно побагровел.

— Ты сейчас на что-то намекнул? — тихим голосом спросил он, — а, Гильем?

— Не-не, что ты, — отмахнулся от него громила. — Как скажешь. Только вот мы с плохими новостями. И поговорить бы без свидетелей.

— Да? — Корин был само спокойствие. — Ну, так мне они не мешают. Не помешают и вам. Эверард, давай ты, что там у вас?

— Несколько минут назад, — начал другой из здоровяков, — нам доставили весть с берегов Ренки…

— Нашли? — Корин уселся в кресло и задумчиво посмотрел в окно.

— Нет, — вздохнул третий. — Корин, мы знаем, до нас вчера уже донесли ультиматум лорда Мэддиса о твоей казни.

Дар за нашими спинами дернулся, но Эль ухватила его за руку, заставив сидеть на месте и слушать рассказ стражи.

Стражник покосился на нас, но Дара скрывал свисающий с края прикроватный полог, а мы ему явно опасений не внушали.

— Корин, мы тут думали всю ночь, если тело Даррела дер Терранса не найдут до полудня, мы так решили, что поможем тебе бежать.

— А зачем? — голос Корина был спокоен как речная вода.

— Корин, — еще один из вошедшей пятерки подошел к нему поближе, — не дело так убиваться. Мы все понимаем, но ты наш глава, на тебе такая ответственность, ты не можешь вести себя, как простой человек. Вчера ты полдня пролежал ничком на столе в караулке, потом полдня полоскался в речке, ища тело Даррела… Ты только скажи, мы же друзья, мы всегда тебе поможем тем, что в наших силах.

Дар за нашими спинами порывисто вздохнул. Я качнул ему головой и сжал своей ладонью руку Эль, которая порывалась вставить что-то свое в разговор.

— Не сейчас, — шепнул я ей.

Корин потер лицо руками и откинулся на спинку кресла.

— Альмер, ты тоже считаешь, что мне надо бежать?

— Да, Корин, — сказал пятый верзила. — Ты слишком ценен для своего народа. Стража тебе верна, как была верна наследнику имперского престола Даррелу Эдрику дер Террансу. Мы готовы поступиться многим, чтобы помочь тебе остаться в живых.

Дар кивнул сам себе головой, похоже, каким-то своим мыслям.

Корин неторопливо оглядел всех пятерых громил, топтавшихся на ковре перед входом, и недоуменно поднял бровь.

— А с чего вы вообще решили, что меня казнят? Я что-то пропустил?

— Так ты не знаешь? — пробасил первый стражник, которого Корин назвал Гильем. — Вчера после твоего визита к лорду Мэддису, после поисков в Ренке, он лично спустился в караульню, вызвал всех присутствующих во дворце десятников и объявил свой указ. О том, что если до сегодняшнего полудня тело Даррела дер Терранса не будет найдено, то нам надлежит взять тебя под стражу и заключить в темницу. А сразу после коронации ты будешь казнен.

— Уже утро, Корин, — тихо сказал Альмер. — А тела так и не нашли.

Корин хмыкнул.

— Может, вы просто плохо искали?

Стражник по имени Николас шагнул к Корину и склонился перед ним.

— Корин, ты мой самый лучший друг и начальник, который только был в моей жизни. Я за тебя пойду в огонь и в воду, ты сам знаешь. И мы все здесь такие! — остальные согласно кивнули, подтверждая эти слова. — Мы перерыли это несчастную Ренку вдоль и поперек. И сетями и пловцы до сих пор ныряют. Нет никаких следов. Возможно, течение унесло тело очень далеко, ты же сам знаешь, там много подводных родников. А если это так, оно может быть уже за несколько лиг от того злосчастного моста, и мы просто не успеем найти его до коронации.

— А может, вы просто не там искали? — сказал Дар, вставая с кровати.

Эль захихикала, глядя на обалделые лица стражников. Один за другим, оправившись от шока, они падали на одно колено перед Даром и прижимали к груди сжатый кулак.

— Ваше высочество, — проникновенно начал Альмер.

— Оставьте эти реверансы, — улыбнулся Дар. — Прошу всех встать, мы пригласили вас на военный совет.

После рассказа обо всех наших приключениях, мы с Эль получили свою порцию признательности от дворцовой стражи за спасение наследника Империи. Она сидела рядом со мной на кровати. Мы решили не смущать стражников еще больше, тем более на нас был морок мальчишек. А то еще поймут неправильно. Один раз вон уже не поняли. Хорошо, что Эль такая мелкая, намек Гильема остался ей незамеченным.

Дар и Корин сидели в креслах, стражники разместились на полу. Было не до реверансов, время шло, и нам надо было многое успеть. Наш план в целом был одобрен. Мы не стали особо вдаваться в подробности, каким образом Эль сможет изменить внешность Дара. А просто сделали вид, что у нас есть купленные заклинания у имперских магов, которые помогут это сделать. У человечков же нет магии, вот они и поверили нам на слово. Рано или поздно нам все равно придется открыться. Но лучше поздно, чем рано, как заметил Дар.

Итак, девять часов утра. Разведка донесла, что лорд Мэддис уже встал с постели и собирается завтракать в своих покоях. Стража была размещена на ключевых постах вокруг его жилища. Корин, собственной персоной, ушел по потайному ходу к скрытой двери в покоях лорда, чтобы появиться там в самый ответственный момент и зафиксировать признание регента. Для себя Эль выбрала внешность ничем не примечательной дамы, одетой в обычное дворцовое платье, а мне досталась роль какого-то куртуазного дворянчика. Смотрелось смешно, мы ощупали друг друга, убедились, что все в порядке, мороки осязаемы. И приступили к осуществлению нашего плана.

Глава 19

Дар.

Итак, помимо дворцовой стражи, которую оповестили десятники о нашем плане, правда, в немного урезанном варианте (меня им не предъявили), нам пришлось посвятить в свою задумку служанку леди Алиссии, миниатюрную девчушку по имени Альдива, жутко запуганную вышеуказанной леди. Когда Корин поймал ее в коридоре и затащил к нам в комнату, она так смешно зажмурилась, что мы, переглядываясь между собой, поняли, она приготовилась, как минимум, к самому худшему. Но когда ей кое-как все же втолковали то, что необходимо будет сделать, она просто на глазах воспряла духом. Видимо у нее накопился свой не маленький счет к сиятельным лордам.

Стражников расставили на этаже группами по несколько человек, чтобы они не так бросались в глаза. Официальной версией происходящего была идея защиты лорда регента от возможных покушений на его персону перед коронацией. План сработал. Дворцовая челядь, заинтересовавшаяся вопросом — а что тут делает стража в таком количестве? — и, услышав ответ о том, что это вынужденная защита нашего кормильца и поильца, радостно соглашалась с этим и разбегалась по своим делам.

Альдива подошла к покоям лорда регента и постучала в дверь.

— Ну что там еще? Кого принесло? — послышался визгливый голос, и дверь в покой распахнулась.

Девушка присела в глубоком реверансе и пролепетала:

— Уважаемый лорд Мэддис, я пришла попросить о помощи сиятельную леди Алиссию.

— И зачем она тебе понадобилась? — плотоядно оглядел ее регент.

Альдива слегка попятилась под его взглядом, но все же усилием воли остановилась на месте, и, не поднимая глаз, ответила:

— На кухне полный бардак, ваша светлость. Повар категорически отказывается готовить блюда к сегодняшнему пиру без согласования с леди Алиссией. Он говорит, что на коронацию прибудут многие влиятельные персоны, и он должен лично под патронажем сиятельной леди определить меню для каждого из гостей.

— Вообще бардак, — послышался второй визгливый голос из комнаты, и, отодвинув лорда регента в сторону, из комнаты решительно выплыла леди Алиссия.

— Сейчас я им устрою, буду знать, как бегать ко мне по каждому пустяку, — пропищала она, вихрем устремившись мимо стоявшей на углу коридора стражи, даже не удостоив ее взглядом.

А напрасно.

Едва она свернула за угол дворцового коридора, как Лан, стоящий неподалеку от стражников, сделал какой-то пасс руками и она, запнувшись на бегу, камнем рухнула на пол.

— Уносите, — прошипел он им.

Стражники подхватили сиятельную леди и без особых церемоний впихнули ее в мою пустующую комнату. Мы уже перебрались туда заранее. Лан примотал ее с помощью своей магии к креслу, магией же заткнул ей рот, чтоб не орала, если проснется раньше времени и счастливо вздохнул:

— Пару часов проспит, время у нас есть.

Эль вскочила с кровати, где сидела, подбежала к нам, и внимательно разглядела спящую леди.

— Ага, теперь понятно какая она. Смотри на меня, Дар.

Она внимательно уставилась на меня, обошла вокруг, и через пару минут перед ней стояла точная копия супруги лорда регента. Даже платье и завитки в прически были скопированы один к одному.

— Идеально, — удивленно выдохнул я, — не поверите, всю жизнь мечтал походить в женском платье.

— Правда что ли? — Эль распахнула глаза в удивлении.

— Нет, конечно, что я дурак какой-то? — хмыкнул я. — Я пошутил.

— Да ну тебя, — махнула на меня рукой Эль.

Мы выждали еще с четверть часа, чтобы у лорда регента не возникло вопроса, а почему его жена так быстро вернулась их кухни, которая находится в другом конце дворца, и понеслась…

Я выглянул в приоткрытую дверь, дождался от стражников сигнала, что на этаже чисто, и решительным шагом двинулся в покои своего светлейшего дяди.

Пинком распахнул тяжелую дверь и заныл с порога:

— Дорогой, это просто какой-то ужас, отвратительная прислуга, ничего не может сделать сама.

— И не говори, дорогая, — проскрипел мне в ответ лорд регент, — жду не дождусь, когда примерю на себя корону Империи. Как думаешь, — повернулся он в мою сторону, — мне она пойдет?

Я доковылял до туалетного столика и рухнул на тонкий стул. И как они ходят на таких каблуках, это же жуть не проходящая.

— Конечно солнышко, — проворковал я, подмигнув своему «мужу». — Ты же у меня самый-самый наилучший. А ты как думаешь, мне пойдет корона императрицы?

Дядя хмыкнул.

— Запросы у тебя, непомерны. Император может быть только один, какая еще императрица?

— Ну, дорогой, — заныл я, — ты же знаешь, мне удивительно идут бриллианты. Может, ты мне закажешь что-нибудь, когда станешь императором?

Я поднял со столика какую-то драгоценную висюльку и приложил ее к своим волосам.

— Конечно дорогая, — буркнул лорд Мэддис. — Теперь не сорвалась бы коронация, — пробормотал он себе под нос.

— Дорогой, о чем ты говоришь? — пискнул я, глядя на отражение дяди в зеркале перед собой. Я шагал как по тонкому льду, шаг вправо, шаг влево — полынья. Но, похоже, пока все получалось. — Ведь ты же у меня умница, все предусмотрел, разве нет?

— Конечно, моя умница, я все предусмотрел. Кроме одного. Что этого недоноска никак не могут найти! — рявкнул он, вскочил из кресла, в котором сидел, и нервно зашагал по комнате. — Да что ж за напасть?

— Ну не найдут его, и подумаешь, — томно махнул рукой я.

Дядя подскочил ко мне и вцепился своими короткими толстыми пальцами мне в плечо. Морок мороком, а боль я чувствовал настоящую.

— Ай, ты что? — запищал я и попытался отмахнуться от своего «супруга». — Отпусти сейчас же!

— Ты в кого же такая дура? — удивлением произнес дядя, разглядывая меня. — Сколько лет с тобой живу, а не перестаю удивляться.

— Я не дура, — надул губы я.

— Ага, конечно. Ты светоч мудрости, — он отпустил мое плечо, но так и стоял рядом, не отходя от меня.

— Тебе же всегда нравятся мои идеи, — хихикнул я, — ты сам так говоришь.

Позволю себе небольшое отступление и скажу, что сейчас я произнес чистую правду. Сколько раз, живя во дворце, я слышал, как лорд Мэддис хвалит ее за изумительные идеи, которые она периодически ему подает.

— А я и не говорю, что не нравятся, — буркнул он, отошел на пару шагов от меня назад и уставился в зеркало, висящее передо мной. — Последняя твоя идея была просто идеальной. Нанять какого-то пьяницу, чтобы разделаться с этим недоноском. Его бы казнили и концы в воду. Но дилетанты… Как я их ненавижу!

Я сидел и смотрел в зеркальное отражение его лица, забыв дышать. Вот оно! Именно то признание, ради которого все и затевалось. Но надо выудить побольше подробностей. А то фактов маловато. Но эта дрянь, какова, прикидывалась передо мной мамочкой, всегда была такой любяще-назойливой. А на деле, получается, все эти идеи, за которые всегда хвалил ее дядя, это были планы по моему устранению? Как мило.

— Он же вроде все сделал как надо? Разве нет? — пропищал я, поняв, что молчание затягивается.

— Дура! — опять рявкнул дядя. Но хоть снова не вцепился в меня, а то и так синяки будут.

— Да почему дура-то? — «обиделся» я.

— Да потому! Ты же сама все прекрасно знаешь! Он должен был только выстрелить в него отравленной стрелой, яд для которой мне доставили с границы пустыни смерти. Он должен был убить его на месте. А этот идиот решил подстраховаться и скинул его в реку! Тьма, за что мне это все?

— Но ведь его найдут? — еле слышно пропищал я. Горло свело спазмом. Мне хотелось выть. А еще хотелось вцепиться в его лоснящуюся физиономию и разодрать ее на куски. Мой единственный родственник. Все сходилось на нем, но я, так до конца и не верил, что это может быть он. Во мне жила надежда, что я ошибаюсь. И вот, эта надежда только что приказала долго жить.

— Да куда денутся? Конечно, найдут. Вот только когда.

Он недовольно запыхтел.

— Через час уже надлежит одеваться к церемонии. Я надеюсь, ты не нацепишь на себя все эти идиотские рюшечки?

— Дорогой, — еле слышно пискнул я, — как ты можешь! Мои наряды элегантны. Мне шьет их лучший дворцовый портной. Я законодательница здешней моды, — я надул губы и обмахнулся веером.

— Ну и отлично, оденешься как дура, запру здесь.

Я открыл, было, рот, чтобы возразить, но он рявкнул на меня в полный голос:

— Молчать! Я все сказал!

Можно было уже подавать условный сигнал, но мне хотелось узнать еще одно.

— Дорогой, я вчера не поняла.

— Чего именно? — пропыхтел он, разворачиваясь ко мне.

— Почему ты хочешь избавиться от этого стражника? Он вроде ничего, — я тоненько захихикал.

— Ты об этом придурке? Который сейчас начальник дворцовой стражи? Ты же вчера меня уже о нем спрашивала.

Ой. Три раза ой.

Я покачал головой.

— Дорогой, ты так на меня ругался, что от волнения, наверное, я все забыла. Скажи еще раз своему зайчику.

— Пустоголовая дура, — прошипел он, глядя на меня. — Ладно, слушай еще раз. Я. Хочу. От него. Избавиться. Все. Точка.

— Он такой милый, — томно хлопнул я ресницами.

Дядя ругнулся. Мне показалось, что на орочьем. Я не понял.

— Он слишком много копает! — выдал он, наконец, после долгих раздумий. — Это понятно.

— Понятно, а зачем он это делает?

— Гхыр ан илпхтарр выггатый, — дядя взялся за голову.

— Я не поняла, — вздохнул я.

— Ты сегодня саму себя по тупости переплюнула, — выдохнул лорд регент и встал с кресла, подойдя ко мне поближе. — И не вздумай губы дуть, сама дура. Сейчас объясню понятнее.

Я приготовился слушать.

— Я вообще не понимаю, зачем тебе объяснять, если это был наш с тобой совместный план? Ты придумала, а я воплотил.

Я мысленно взвыл, да о чем он вообще? У меня сейчас мозг взорвется от напряжения, а он все намеки намекает. Нет бы, прямо сказать.

— Дорогой, мне так нравиться твоя рассудительность, ты такие умные вещи всегда говоришь. Я просто захотела тебя послушать. Сделай приятное своему зайчику, — хихикнул я.

Дядя удовлетворенно хмыкнул.

— Ну, ты же понимаешь, я про гибель своего братца и его женушки, чтоб им на том свете жестко спалось.

Я закрыл глаза на мгновение, пытаясь справиться с собой. Вот как, значит. А Корин уверял меня, что это был несчастный случай.

— Вот, моя дорогая лисичка, — промурлыкал дядя, подбираясь ко мне поближе. Я чуть не вылетел из комнаты, теряя каблуки, чего это он? — Вижу, ты вспомнила, и глазки жмуришь от удовольствия. А помнишь, как мы придумывали этот план, чтоб ни один комар носа не подточил?

— Помню, — тихо ответил я.

— А помнишь ли ты, как я сам лично на охоте выстрелил ядовитым дротиком в лошадь своей сношеньки? И она понесла. А этот придурок, мой братец, ломился ей вслед как последний идиот.

— Помню, — еще тише произнес я.

— А помнишь, как ее лошадь пала и сломала ей ногу, упав на нее? И он тащил ее зимой через лес на руках? А ты заманила их к замерзшему озеру?

Я, молча, кивнул.

— И ведь действительно, комар носа не подточил, — хихикнул дядя. — Сколько лет уже прошло, а все ни сном, ни духом. Только этот твой, «милый» — он передразнил мою интонацию, — все копает и копает, успокоиться не может. Ничего он уже не нароет, все быльем поросло, да и не для кого теперь ему стараться, ведь этого ублюдка мы с тобой тоже устранили. И теперь еще два часа подождать, и здравствуй Имперский трон!

Он хохотнул и направился к столику налить себе в кубок вина.

Я громко закашлялся. Это был наш условный сигнал.

Дядя повернулся ко мне, но спросить ничего не успел. Дверь внезапно распахнулась от резкого толчка. На пороге стоял Альмер тер Бризган, окруженный своим десятком стражников.

Дядя резко побледнел, и, не дожидаясь слов стражи, трусцой ринулся к потайному ходу. Дернул за кисточку, свисающую с карниза, дверь послушно распахнулась, но… на пороге потайного хода стоял Корин дер Лаготт. С легкой усмешкой в глазах и острым мечом в руке, он толкнул регента в плечо, отчего тот завертелся волчком и сел прямо на роскошный ковер на полу, и вошел в комнату, прикрыв за собой дверь.

— Что здесь происходит?! — завизжал лорд регент, багровея на глазах и неловко поднимаясь на ноги.

Корин, вздохнул, посмотрел на меня, ухмыльнулся и четко отрапортовал, глядя в глаза лорду Мэддису:

— Мэддис дер Терранс, лорд регент наследника Имперского престола, глава имперского суда, член Верховного совета Империи, вы арестованы за попытку убийства наследника престола человеческой Империи Даррела Эдрика дер Терранса и за доказанное убийство его родителей — императора Элиаса дер Терранс и его супруги, блистательной леди Оливии дер Терранс. Так же, по тем же самым статьям обвинения, арестована ваша супруга, леди Алиссия дер Терранс.

Дядя оглянулся на меня, сидящего в мороке леди Алиссии, и провизжал, едва дослушав Корина до конца.

— Ты на себя посмотри, придурок! Ты куда лезешь? Я без пяти минут Император! Я тебя без суда по стенке размажу. Отыграться решил за мое вчерашнее предупреждение? Так я повторю для особо тупых. Если до полудня тело наследника не будет найдено, ты будешь казнен.

Стража, толпившаяся в дверях, перекрывая путь в коридор, невежливо заржала.

Лорд регент резко осекся и уставился на них. Через толпу стражников протиснулись Эль и Лан, все в тех же мороках придворной дамы и дворянчика. Лан остался рядом со стражей, а Эль подошла поближе ко мне.

— Так для особо тупых и я повторю, — с каменным выражением лица произнес Корин. — Мы нашли тело наследника.

— О, — лорд Мэддис подбоченился и высокомерно оглядел всех присутствующих сверху вниз. — И где же оно было? В какой помойке?

— Да в самой что ни на есть помойке и было, — согласно подтвердил я, соскакивая со стула. У Дяди отвисла челюсть, когда он увидел, как на его глазах, вид «горячо любимой» супруги поменялся на мой собственный. Эль, умничка, мне еще и одежду, подходящую по случаю, изобразила. — Вот он я, любимый дядя. Сижу в последние полчаса в вашей помойке и слушаю рассказы о том, как вы на меня покушались, да родителей моих убили. И свидетелей у нас целая толпа. Видите, — я широким жестом обвел своих соратников, — эти люди могут подтвердить каждое слово, из тех, что прозвучало в этой комнате.

Дядя стоял на месте, не шевелясь, как будто размышляя о чем-то.

— Жена моя где? — глухо спросил он?

— В темнице, арестована, — ответил ему Альмер.

— Может и лучше, может, повезет выжить, — пробормотал лорд Мэддис себе под нос и резко прыгнул в сторону кровати.

Нам не хватило ровно одной секунды, чтобы перехватить его. Дядя выдернул из-под подушки огромный белый камень и, бросив на пол, резко наступил на него сапогом.

— Портал, — закричал Лан и дернул меня и Эль к себе за руки. — Все вон отсюда.

Стража послушавшись его командного голоса, слаженно отступала в коридор.

Посреди комнаты, огромным ослепительно белым зеркалом, раскрылся портал.

Уже возле самой двери я обернулся на мгновение и увидел, как из него высунулась чья-то рука с двухлезвийным топором, а вслед за ней шагнул огромный воин. Весь покрытый рисунками с головы до ног. Он проигнорировал стоящего рядом с ним дядю и, подняв топор, шагнул к нам. За его спиной, из портала вышел еще один. Я дернулся назад, и в ужасе захлопнул за собой дверь.

— Орки! — выдохнули мы с Ланом одновременно.

Глава 20

Эль.

На моих глазах оживал старый кошмар. Коридор наполнился криками, стража занимала места, приготовившись к бою. Корин вытолкал нас от двери в дядины покои к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Бегите отсюда, — крикнул он нам и поспешил назад.

— Что делать? — Дар стоял в растерянности.

— Бежать за подмогой, — выдохнул Лан. — Мы не потянем битву с орками. На одного оркского воина не менее десяти людей надо, чтоб его победить, а нас слишком мало. Вряд ли он один пришел, сейчас тут будет кровавая бойня.

Мы наперегонки понеслись по лестнице вниз, в подвал, где находилось караульное помещение.

Люди, встречающиеся нам по пути, раскрывали рты в изумлении, глядя на мчащегося мимо них Даррела.

— Наследник жив, — доносилось нам вслед.

— Бегите, идиоты, — крикнул назад, на мгновение приостановившийся Дар, — сейчас здесь будут полчища орков.

Сзади, после его слов, начала нарастать тихая паника, которая на глазах превращалась в нечто невообразимое. Визг, беготня. Люди не задумываясь, бежали нам вслед, стремясь выбраться из дворца наружу.

Мы сбежали по лестнице на первый этаж, и следом за Даром, который лавировал на бегу между бегущими придворными, кинулись в другое дворцовое крыло. Именно там, в подвале, располагалась караулка стражи и дворцовая темница.

— Николас! — завопил Дар, увидев знакомое лицо, — поднимай людей, во дворце орки!

Десятник побледнел и резко рванул назад в караулку, мы понеслись за ним следом.

Внизу уже все пришло в движение, стражники доставали из ножен мечи, поверяя их остроту, хватали на бегу из стенных шкафов луки и арбалеты и устремлялись наверх, бросая на застывшего у стены Дара изумленные взгляды.

— Сидите тут, — рявкнул на нас десятник, — здесь безопасно.

— Я с вами, — Лан вывернулся из моей руки и подскочил к стражнику. — Мне нужен хороший лук, я смогу помочь.

— Ла-а-ан, — закричала я, а стражник ухмыльнулся и оттолкнул его назад ко мне. Я вцепилась в него как клещ.

— Чем ты поможешь, хлыщенок, — презрительно сказал Николас и повернулся, чтобы бежать наверх. — У тебя еще молоко на губах не обсохло, а туда же, в помощники.

Дар подскочил к нему и влепил тяжелую затрещину.

— Да как ты смеешь, — начал, было, стражник и резко осекся, узнав Дара. — Простите, ваше высочество.

— Извиняйся не передо мной, — дернул плечом Дар в сторону стоящего рядом с ним Лана, и повернулся ко мне. — Эль, сними морок.

Я напряглась на мгновенье и в следующую минуту увидела перед собой настоящего Лана.

— Эльф, — ошалело уставился на него стражник.

Лан подскочил к шкафу, наугад выхватил один из луков, покрутил его в руках, примерился и отложил в сторону. Второй его устроил больше. Он выхватил колчан со стрелами и ринулся вверх по лестнице.

— Мне, кстати, сто тридцать дет, — добил он на бегу стражника. — Так что молоко уже точно обсохло.

— Лан, мы с тобой, — взвизгнула я, порываясь следом.

Он резко остановился и спустился назад, подойдя ко мне.

— Эль, посмотри на меня. Я взрослый, я принимал участие в битвах. Я выстою и помогу Корину и другим. А ты еще ребенок. И Дар тоже. И ты сможешь помочь ему, защитить магией, в случае чего. Вы очень важны. И это даже не обсуждается, вы остаетесь здесь! Николас тер Осберт, идем, там нужна наша помощь! — Лан снова двинулся вверх по лестнице.

Десятник глянул на нас, еще раз округлил глаза, пробормотав себе под нос, — еще один эльф, надо же, — и рванул следом за Ланом.

Дар устало опустился на стул и потянул меня к себе на колени. Я вырвала руку и помотала головой.

— Эль не глупи, я не кусаюсь. Просто вдвоем не так страшно. Кстати, ты себе сейчас не сделала длинные волосы, как в прошлый раз. Они остались короткими, только почернели.

— Они такие, я же говорила, что обстригла их, — мотнула головой я и застыла, прислушиваясь к происходящему наверху. — Я сейчас сняла вообще все мороки, я такая, какой ты меня видишь.

— Иди сюда, — протянул он мне руку.

Я постояла мгновение, подумала, и пошла.

Он усадил меня к себе на колени, заключил в кольцо рук и уткнулся носом в плечо.

— Ты знаешь, несколько часов назад я переживал только о том, как мне вывести дядю на чистую воду. А теперь я переживаю, останемся ли мы, вообще, живы в этой заварухе?

— Мы должны, — качнула головой я. — У нас есть цели, есть долг, от нас зависят судьбы Империй.

Дар потерся носом о мое плечо и положил на него подбородок, приблизившись к моему уху. Я невольно поежилась.

— Ты чего? Неприятно? — спросил он.

— Да нет, странно просто, — подумав, ответила я.

— Ты не думай, я не собираюсь приставать, я же все понимаю, ты его невеста, от вас двоих зависит моя жизнь, — вздохнул Дар. — Один раз вы мне ее уже спасли, и неизвестно как жизнь повернется дальше. Возможно, я смогу вернуть долг. А возможно буду должен еще больше чем теперь. Я просто очень долго был один. В этом дворце у меня даже не было настоящих друзей. А с тех пор, как убили моих родителей, так и вообще.

— Я поняла, — я кивнула и прижалась к нему спиной. — Если тебе так легче, я не буду возражать.

— Легче, — я почувствовала его улыбку. — Знаешь, когда вы с Ланом так неожиданно возникли в моей жизни, мне впервые показалось, что я встретил настоящих друзей.

— Да, мы такие, — хихикнула я, — и я тоже считаю тебя другом. И Лан.

Мы сидели, прижавшись, друг к другу и слушали звуки, доносящиеся сверху. Было, похоже, что там шел настоящий бой. Звенела сталь мечей, слышались крики, что-то разбивалось, падало, топало и гремело.

Мы пригрелись, я начала дремать, как вдруг Дар потрепал меня за плечо:

— Эль, проснись, ты слышишь?

Звуки наверху не изменились, все было по-прежнему, но к ним добавился еще один. По лестнице кто-то спускался. Тяжелые шаги, топали, ускоряясь и приближаясь к нам.

Я соскочила с коленей Дара и метнулась к лестнице.

— Наверное, наши победили! — воскликнула я, обернувшись к Дару. Больше сказать ничего не успела, его лицо внезапно помертвело и сравнялось по цвету с мраморной стеной. Я только успела повернуть голову назад и ощутила, как лечу в воздухе, отброшенная неведомой силой.

В дверях стоял лорд Мэддис, держа в руке меч, со странным лезвием черного цвета.

Со всего маху я влетела в стену и гаснувшее от удара сознание, внезапно пришло в себя от резко полоснувшей боли. Падая, я рассадила руку об какой-то железный штырь, торчавший из стены. Струей полилась кровь, но я не обратила на это никакого внимания. Я стояла на четвереньках, качая головой, пытаясь прогнать плывущий перед глазами туман, и старалась подняться на ноги, чтобы прийти на помощь Дару.

Мэддис сделал несколько шагов вперед и наклонился к Дару.

— Сдохни уже, тварь, — сказал он резко, гляда Дару прямо в глаза, а потом занес над ним свой меч.

Я, понимая, что уже не успеваю, качнулась вперед, выбросив руки по направлению к лорду Мэддису, и упала на колени. Нити моей магии за несколько секунд скрутили его в кокон, и он рухнул лицом вперед, приложившись головой о каменный пол. Меч отлетел в сторону.

Я, покачиваясь от нахлынувшей слабости, подползла на четвереньках к Дару и обмерла: он лежал на полу, а на животе зияла огромная раскрытая рана. Толчками из нее выплескивалась кровь. Дар лежал, белее снега, и, увидев меня, лишь улыбнулся краем губ.

— Вот и все, Эль, — прошептал он. — Я не смог…

Глаза его закрылись, и он обмяк в моих руках. Я, не представляя, что делать, изо всех стянула своими руками его страшную рану, и кричала, срывая голос, зовя на помощь. Моя собственная кровь текла по моим рукам, стекала в его рану, смешивалась с его кровью и сразу вытекала назад.

В какой-то момент я поняла, что не слышу его хриплого, прерывистого дыхания, и начала молиться всем известным на свете богам, даже помянув эльфийскую Пресветлую Аэлэниель, прося даровать ему жизнь.

Я сидела над ним, закрыв глаза. По моим щекам текли, не останавливаясь, потоки слез. Я шептала под нос молитвы и просьбы богам, а в голове билось только одно: «Живи, Дар, живи!».

Шум над головой, доносящийся с первого этажа дворца стихал, я отметила это краем сознания, но мне было все равно, досталась победа людям или оркам. У меня на руках умирал или уже умер мой друг. Мой настоящий друг. А я даже боялась открыть глаза, чтобы убедиться в этом. Мне казалось, что пока я так сижу и не смотрю на него, он будет жив.

— Серршех врахеш, — послышалось такое знакомое эмоциональное восклицание сзади. — Эль да что же ты творишь?

Я покачала головой, не открывая глаз.

Меня обняли за плечи и попытались поднять. Но я вцепилась в Дара еще крепче и закричала на Лана:

— Отпусти меня! Я не могу, я не спасла его, ты понимаешь, я была должна и не смогла!

Я вырвалась из рук Лана, который держал меня за плечи, и упала на грудь Дара, содрогаясь от рыданий.

— Эль, ты меня сейчас утопишь, — послышался знакомый смешливый голос.

Я замерла. Сзади меня захихикали, а потом захохотали в голос.

— Ну, девчонка дает! — узнала я голос Корина.

Я недоуменно приподнялась с груди Дара и рискнула посмотреть. Прямо на меня смотрели такие добрые, темно-серые глаза Дара.

— О боги, Дар! Как? Ты же умер! Я сама видела! — эмоции захлестывали меня и били через край.

Лан поднял меня на ноги и подал руку Дару, помогая встать. Тот, поднялся и недоуменно посмотрел на свой живот. Через весь камзол зияла окровавленная дыра, с которой на пол капала кровь. А вот раны не было. Совсем.

— Эль, иди сюда, — Лан подошел к стулу, и, не обращая внимание ни на Дара, ни на толпу стражников, потянул меня к себе и усадил на колени. — Послушай меня внимательно. Я вижу, что он чуть не умер. Судя по отметине на одежде, от таких ран не выживают. Даже я не смог бы ничего сделать. А что сделала ты?

Я подняла глаза на Дара, который стоял у стены, прислонившись к обнявшему его за плечи Корину, и недоуменно помотала головой.

— Я не знаю. Я просто сжимала руками его рану и желала со всей силы, чтобы он выжил.

Дар хмыкнул.

— Твое желание сбылось, принцесса.

Он подошел к нам и опустился передо мной на одно колено. Я раскрыла в изумлении глаза, а он приложил руку к своему сердцу и сказал:

— Эльсинариэль Алл'роаллен, Эль, я от всего сердца прошу тебя принять мою клятву верности тебе в награду за спасение моей жизни.

Я выпуталась из рук Лана и повисла на шее Дара, чуть не уронив того на пол караулки.

— Дар, я принимаю! Я очень рада, что ты остался жив!!!

Корин покачал головой, глядя на все это безобразие, и усмехнулся:

— Принцы… — сказал он. А потом подумал и добавил, — и принцессы.

Глава 21

Лан.

Мы сидели в покоях Даррела. Корин притащил нам с кухни огромный поднос с разнообразной едой. Слава богам, битва не коснулась дворцовой кухни. И теперь, мы сидели на широкой кровати Дара, жевали различные пирожки, жареное мясо, птицу, соления и прочее, что уместилось на подносе, и вполголоса обсуждали то, что произошло.

Я вылечил руку Эль, которую она раскроила об железный штырь в караулке, в пылу борьбы даже не заметив этого. Мы попробовали применить ее способности еще раз на ней самой, но не сработало. То ли она просто не хотела так сильно, как в случае с Даром, то ли на ней самой ее способности не работали. Как бы то ни было, а вопросов по поводу ее все возрастающих возможностей возникало все больше.

Орков было семеро. Они как смерч прошлись по этажам дворца. Погибло в общей сложности около двухсот человек. Погибшими были те, кто не принял панику всерьез и решил отсидеться в своих покоях и члены дворцовой стражи. Из десятников погиб только Гильем тер Рогир. Он отважно сдерживал в одиночку огромного орка, не пропуская его вглубь дворца. Подоспевший Лан застрелил орка из лука, но, к сожалению, десятника спасти не удалось, он погиб от страшных ран.

Вернувшиеся во дворец слуги старательно отмывали то, что можно было отмыть и чинили то, что можно было починить. Остальное выбрасывалось.

Дворцовые реставраторы уже делали заказы на материалы у купцов, чтобы по-быстрому провести во дворце ремонт и вернуть ему былое величие.

Поскольку слухи о дворцовой битве, учитывая заказы из дворца и количество нанятых для ремонта мастеров, уже растеклись по городу, мы единогласно решили, что Дару необходимо выступить перед народом. Показать себя, чудесным образом воскресшего, и принять участие в казни леди Алиссии и лорда Мэддиса. И снова да, мы с Эль все-таки смогли убедить Дара не оставлять недобитых врагов за своей спиной.

Итак, ближе к вечеру, на просторный помост, выстроенный прямо на городской площади поднялся Дар. Одет он был… прямо скажем, помпезно. Я бы оделся по-другому. Но не мне судить.

Следом за ним на помост поднялись мы. В своем истинном виде — эльф и дроу. Одеждой нас обеспечил придворный портной. Эль выглядела бесподобно. В бархатном платье глубокого синего цвета, которое выгодно оттеняло ее длинные черные волосы (да, снова морок), с алмазным колье на шее и с крупными белыми и кремовыми жемчужинами, вплетенными в волосы. Платье было украшено красиво вышитым орнаментом из цветов и листьев. На мне был темно зеленый камзол, богато вышитый драгоценными камнями и украшенный ажурной вышивкой. Выглядели мы очень даже. Я подбадривающе держал Эль за руку, а она сжимала мои пальцы от волнения в те моменты, когда толпа начинала особенно сильно бесноваться.

Проявление Дара встретили радостным ревом. Несколько минут понадобилось, чтобы восторги толпы улеглись. Когда на помосте появились мы, людское море озадаченно затихло, а потом откуда-то из середины донесся чей-то радостный вопль:

— Даррел дер Терранс отменил этот проклятый закон! Снова мы сможем торговать со своими партнерами! Ура, наследнику! Ура, эльфам!

Его крик поддержала вся толпа. Даррел улыбнулся и, покосившись на нас, подмигнул.

Наконец последним на помост вышел Корин дер Лаготт и поднял вверх руку.

Толпа смолкла как по движению волшебной палочки. Видно было, что его не только уважают, но и побаиваются.

Дар выступил немного вперед.

— Уважаемые горожане, ремесленники, купцы и гости нашей столицы! — его голос звучал чисто и звонко, разносясь над площадью подобно звону колокольчиков. — Я, Даррел Эдрик дер Терранс, предстаю сегодня перед вами в ином качестве. Не как наследник престола. А как пострадавшая сторона. На меня, как вы уже слышали, было совершено покушение. И только чудо помогло мне остаться в живых. Проведенное расследование доказало вину двух участников заговора против правящей династии. Лорд Мэддис дер Терранс и его супруга леди Алиссия дер Терранс признаны виновными в участии в заговоре и попытке убийства наследника престола Империи. Меня. — Дар помолчал. Толпа волновалась, слышались гневные возгласы. Он стоял, не шевелясь, и лишь длинные каштановые волосы трепал легкий ветерок. Выждав несколько минут, он поднял руку, и площадь мгновенно замолчала. — Так же, упомянутые лорд и леди признаны виновными в попытке покушения и удавшемся им убийстве моих родителей. Императора Элиаса дер Терранс — моего отца и Оливии дер Терранс — моей матери.

Площадь просто взорвалась. Крики толпы не стихали добрых десять минут. Даррел спокойно стоял и ждал, пока утихнут всколыхнувшиеся люди.

— Посему, властью данной мне, я приговариваю их двоих к смертной казни.

Выждав очередное ликование, Дар продолжил говорить.

— Сегодня, в момент ареста лорда Мэддиса дер Терранс, он открыл портал в земли орков.

По толпе пронесся коллективный вздох ужаса.

— Во дворец проникли семь представителей этой расы. Я скорблю по тем несчастным, кто погиб, защищая свою Империю. Кто боролся за ее свободу. Вечная им память!

Голос Дара звенел от плохо сдерживаемой ярости и боли. Народ стаскивал с голов шапки и стоял молча.

— Сейчас состоится казнь лорда Мэддиса дер Терранс и леди Алиссии дер Терранс. Все желающие могут присутствовать на ней. Завтра на заседании верховного совета Империи будет выбран новый лорд регент, который продолжит правление Империей до моего совершеннолетия.

Площадь загудела как растревоженный улей.

— Я клянусь вам, — голос Дара взлетел еще выше, заглушив гул толпы, — что этот человек будет выбран мной лично. Этот человек будет заботиться о благе нашей Империи. И он все сделает для того, чтобы возродить ее былое могущество.

Он склонился в полупоклоне перед толпой народа, развернулся и подошел, став между нами. Мы расступились, приняв его в свой строй и взяли за руку каждый со своей стороны.

Толпа, восторженно загудела, обсуждая увиденное. Еще никогда в истории человеческой расы ни один человек так явно не водил дружбу с представителями иных рас. Хотя может все дело в том, что именно нам были не интересны человечки?

На освободившийся помост прикатили уже знакомую нам плаху. Вперед вышел имперский палач. С огромным топором наперевес, он стоял и ждал своих жертв.

Лорд Мэддис шел, молча, еле переставляя ноги, избитый до состояния неузнаваемости дворцовой стражей. А визгливые крики леди Алиссии послышались на площади, едва ее вывели из дворцовой темницы. Чем ближе ее подводили к плахе, тем большее ее вопли напоминали ультразвук. Мы с Эль синхронно поморщились. Все-таки наши уши, чистокровных эльфов, не предназначены выслушивать такую какофонию.

Трое стражников приволокли упирающуюся и активно голосящую леди и поставили на краю помоста рядом с плахой. Рядом встал потрепанный лорд.

Ее хитрые, шныряющие глаза, моментально оббежали всю площадь, весь народ, собравшийся на ней, и обратились к Дару. Мэддис стоял, потупившись, и смотрел только на плаху, которая ожидала его через мгновение.

Даррел с достоинством выдержал взгляд Алиссии, потом сделал шаг вперед и произнес:

— Лорд Мэддис дер Терранс, леди Алиссия дер Терранс, вам предъявлено обвинение в попытке убийства наследника престола Империи Даррела Эдрика дер Терранс и в доказанном убийстве его родителей — императора Элиаса дер Терранс и его супруги, леди Оливии дер Терранс. Я, пользуясь правом вершить суд по праву своего рождения на землях вверенной мне Империи, приговариваю вас к смертной казни через отсечение головы. Вы имеете возможность сказать последнее слово перед казнью.

Даррел кивнул головой, предлагая говорить, и отошел к нам.

Леди Алиссия сощурила свои и без того узкие и некрасивые глазки, ее лицо исказилось прямо таки осязаемой злобой. Она вытянула руку в сторону Дара и прошипела, глядя ему в лицо:

— Орков что ль позвал, муж мой? Ну, так молодец, давно пора было. А что до тебя, мальчишка, — она выплюнула последнюю фразу Дару прямо в лицо, — так с тобой все будет кончено в ближайшем будущем. Орки, почему-то жаждут тебя заполучить. Ну а мы были и не против им помочь. И договор мы с ними не зря заключили. Но не срослось. А жаль. Ну что ж, прощай, племянничек! Больше ни слова не скажу, хоть пытай.

Она криво улыбнулась ошарашенным нам и повернулась к плахе. Через несколько минут все было кончено. С ними обоими.

Дар стоял, вцепившись нам в руки как в последнюю надежду. Корин подошел к нам и жестом показал возвращаться во дворец.

Обратно мы тащили его практически на себе. Дар, войдя в свои покои, рухнул на кровать и уткнулся лицом в подушку.

Мы с Эль переглянулись между собой и полезли к нему. Эль улеглась с одной стороны Дара, а я с другой. Мы переплели свои руки над ним и уткнулись в него головами. Говорить не хотелось. Ведь что ни скажи, все равно ничего не изменит злобных слов человеческой дряни, которая посмела обидеть нашего друга. Хм, я с удивлением осознал, что рядом с Даром я совсем забыл про то, что мне следует вести себя как истинному эльфу — высокомерно и презрительно. Этот человеческий парнишка за эти пару дней смог стать мне настоящим другом. Да и Эль тоже, вон как она его защищала сегодня и переживала за него. Мда, чем дальше, тем страннее.

— Я одного не могу понять, — послышался глухой голос Дара из-под подушки, — почему она говорила о том, что оркам выгодно меня заполучить? Как это вообще понять? И что значит заполучить? Убить или похитить? Им, моим родственникам, была выгодна моя смерть, это было сказано открытым текстом. И это понятно, хоть и печально. Не станет меня, и они сядут на престол. А оркам? К чему им я? Что они с этого будут иметь? Править человеческой империей они не смогут. Их будут уничтожать огнем и мечом. А для чего еще?

— Дар, ты знаешь, — Эль потеребила его по руке, заставляя повернуться к себе, — да ты послушай, ну же.

Дар вздохнул и вывернулся из-под подушки. Он лег на спину и уставился в полог балдахина над головой.

— Вот слушай, — Эль завозилась и уселась рядом с ним в позу для медитаций, свернув ноги калачиком. — Я слышала на человеческой ярмарке интересное сказание. А потом, когда мы познакомились с Ланом, он рассказал мне, что это на самом деле не сказка, а пророчество, относящееся к трем расам — эльфам, дроу и драконам.

Я кивнул и тоже уселся рядом с Даром. Он покосился на нас и продолжил лежать.

— Это пророчество гласит, что когда появится какая-то звезда на небе, явится наследник, объединивший в себе кровь всех трех рас, и именно он сможет одержать победу над полчищами орков, — добавил я к сказанному Эль.

— Ерунда, — Дар вздохнул и тоже уселся рядом с нами. — Если так рассуждать, то, по-вашему, я наследник трех рас? Это полный бред! Во-первых, я знаю свое генеалогическое древо до семнадцатого колена. И никогда в моем роду не было никого из ваших рас. Я чистокровный человек. Во-вторых, вы не хуже меня знаете, что у людей нет магии по своей природе. И никогда не было. Вы хотите сказать, что я скрытый маг, но только не догадываюсь об этом? А орки взяли и догадались, и решили на всякий случай меня, то ли похитить, то ли убить? И, в-третьих, вы вроде взрослые уже, должны понимать, как появляются наследники трех рас. Вот вы поженитесь, у вас родится ребенок, потом он женится на драконе, или выйдет замуж за дракона. Правда, я себе плохо представляю процесс воспроизводства с драконами, но не суть.

Я захохотал, представив себе сказанное. Эль хихикнула, но слава богам, не поняла над чем.

— Смешно тебе, — покосился на меня Дар. — А я вот предполагаю, что наследник именно от этого брака и будет именно тем, кто исполнит пророчество. Ясно вам?

Он согнул ноги, уткнулся носом в свои коленки и тяжело вздохнул.

— Дар, а давай проверим? — подскочила Эль. Этот бельчонок с ума меня сведет!

— Эль, что именно ты собралась проверять? — спросил я.

— Ну, наличие у него магии, — она уставилась на меня. — Лан, ну помнишь, ты у меня проверял как, есть она у меня или нет? Помедитировать надо. Пусть попробует, что мы потеряем?

— Пусть, — пожал я плечами, — только это ровным счетом ничего не докажет.

— Почему? — покосившись на меня, спросил Дар.

— Потому что у Эль сила магии запредельная, из-за того, что ее специально закрывали, чтобы она не могла колдовать, когда жила в землях людей, поэтому, когда ее магию мы разбудили, она не огоньком тлела, а сразу вспыхнула как костер, потому что ее много накопилось за четырнадцать лет. А у тебя ее не было никогда, и ты будешь медитировать до посинения, но так ничего не и не добьешься.

— Ты жила у людей? — Дар покосился теперь на нее, не отрываясь от своих коленок.

— Да, эта история не менее странная, чем у тебя, — вздохнула Эль и начала рассказ. — Когда я родилась, меня в этот же день обручили с Ланом, которому на тот момент стукнуло сто шестнадцать лет. А на следующий день обнаружили, что меня похитили. Меня искали четырнадцать лет и не могли найти.

— А зачем похитили? — спросил Дар.

Вроде бы немного оживился, но надо прибавить огоньку к истории, может поскорее придет в себя, подумалось мне.

— Ну, потому что наши семьи рассуждали именно так, как ты пять минут назад. Что если нас поженить, то у нас родится ребенок и так далее. А поскольку Эль была совсем крохой, а такой навредить легче легкого, вон хоть подушку на лицо положи и нет больше наследницы темной Империи, то мой отец, не ставя в известность отца Эль, спер ее из их спальни и подкинул людям.

— Жуть, — поежился Дар.

— И не говори. А еще наложил морок на мои уши, чтоб они были как у человека, — похвасталась Эль.

Я не понял, это она моим отцом сейчас хвастается?

— А что было потом? — В голосе Дара уже начинал звучать интерес.

— А потом я пошла за грибами. А на деревню напали орки и всех убили.

Дар округлил глаза.

— Тоже орки?

— Да и я думаю, что нападения связаны, — сказал я. — Они методично пытаются уничтожить тех, кто каким-то образом привязан к пророчеству. Желание убить тебя, хоть и не понятно пока, каким боком ты пристегнут к пророчеству. Уничтожение деревни Эль.

— А ты? — спросил меня Дар.

— А меня не существует на этом свете после того, как отец Эль, темный Владыка собственноручно повесил меня на березе в качестве мести за гибель своей дочери.

— На дубу, — вклинилась Эль.

— Не суть, — отмахнулся я.

Дар потряс головой и в обалдении посмотрел на нас.

— Я не понял, вы меня сейчас разыгрываете?

Мы дружно помотали головами.

— Смотри, — Эль качнула головой и показала на меня, — его поймали люди моего отца для того, чтобы выбить из его отца нахождение места, куда тот спрятал меня четырнадцать лет назад. А потом, явившись на то место, они обнаружили руины моей деревни, в которой побывали орки. Но я уже оттуда ушла, и они решили, что я тоже погибла. И не нашли ничего лучше, как прийти на поляну в лесу и повесить Лана на дубе. По счастливой случайности я спала на этой же поляне под кустом, и когда все происходило, спряталась. А как только они ушли через портал, я срезала веревку и вот он, Лан, живой и невредимый.

Дар потер руками лицо и поежился.

— Ужас какой-то. А что теперь?

— А теперь все просто, — пожал плечами я, — мы помогли тебе, теперь перед нами стоит задача заработать немного денег, купить одежды, обувь, лошадей и отправиться в Фирсу. Это город на землях объединенных Империй, и поступить там, в магическую школу.

— Вы издеваетесь? — обиделся он.

— Над чем? — не понял я. — Ты спросил, какие у нас планы и я ответил.

— А денег вам, зачем зарабатывать? — застонал Дар. — За то, что вы мне дважды жизнь спасли, я готов вам хоть полдворца подарить, не то, что деньги на то, что ты перечислил.

Я хотел ответить, что-нибудь подобающее случаю высокопарно-эльфийское, но Эль засопела, привлекая наше внимание.

— Что, бельчонок? — наклонился я к ней.

— Мы будем проверять у него магию или нет?

— Будем, — активизировался Дар, — мне самому жутко интересно, есть у меня что-то такое или нет.

— Ты не обольщайся, скорее всего, нет. Ведь ты не связан заклинаниями, и если бы она у тебя была, за шестнадцать лет ты бы хоть раз да проявил ее, — грустно сказал я. — Это было бы забавно — человек и с магией, но вы же сами знаете, у людей магии нет.

— Да ну тебя, — отмахнулась от моих слов Эль, — не мешай, интересно же!

Мы усадили Дара на жестком полу, чтобы ничего не отвлекало от медитации, заставили сложить ноги как положено, калачиком. Правильно положить руки и выровнять дыхание, закрыв глаза.

— Теперь слушай внимательно, — напутствовал я его, — ты должен сосредоточиться. Полностью изгнать все мысли из головы. И не переживай, наверняка это сразу это не получится. Будешь тренироваться до тех пор, пока не поймешь, как это сделать. Потом после того как твоя голова полностью окажется пустой от мыслей, ты должен будешь сосредоточиться и почувствовать, как через тебя течет Сила. Твой Дар. И если он есть, ты его увидишь. Давай, приступай.

Даррел засопел, сидя на полу. Единственной уступкой ему, был маленький коврик под мягким местом. Мы так и остались на кровати, только улеглись рядышком, и я уже привычно обнял Эль и прижал к себе.

— Лан, а как ты думаешь, у него получится? — с сомнением шепнула мне Эль.

— Нет, — твердо ответил я, так же шепотом. — Он человек.

— Жаль, — вздохнула Эль, — если бы он был магом, можно было бы пойти поступать в школу всем вместе.

Я помолчал, подумал над ее словами и согласно кивнул, — Ага, мне бы тоже этого хотелось.

А больше сказать ничего не успел, потому что Дар неожиданно нас перебил.

— А что это за серый клубок у меня перед глазами?

Мы с Эль переглянулись и выпали в осадок.

ЭТОГО. ПРОСТО. НЕ. МОЖЕТ. БЫТЬ.

Глава 22

Дар.

Меня усадили на пол в жутко неудобной позе. Лан выдал мне гору инструкций, и я приступил к медитации. Вроде бы все понятно, а все равно не получается. Вот как можно расслабиться и ни о чем не думать, если мысли лезут в голову одна за другой. И о том, что уже произошло, и о том, что ждет меня в будущем. Еще я ужасно расстроился из-за сообщения Лана о том, что они собираются уезжать. Нет, это как раз было ожидаемо. Я понимал, что они оказались в нашей столице по каким-то своим делам, и ввязались в мое дело только по необходимости. Но тьма, как же я привязался к этим двум. Один, на вид высокомерный, ослепительно красивый, утонченный. Но в реальности совсем другой — чуткий, отзывчивый и очень добрый парень. А Эль — тут я даже слов не находил, чтобы описать мои чувства. Такая милая, очаровательно беззащитная, такой она казалась на вид. Но была настоящим твердым орешком. Такая крепкая, жизнелюбивая и безумно обаятельная. И очень веселая. Я с тоской сидел и думал, как мне продолжать существовать здесь, снова оставшись одному, после того, как я встретил своих первых настоящих друзей. После того как они уйдут дальше, продолжая свой путь.

Уши уловили шепот, доносившийся со спины. Они тихо переговаривались, на моей кровати.

— Лан, а как ты думаешь, у него получится? — спросила Эль.

Я прислушался, в ожидании чуда, но ответ поверг меня в пучину Бездны.

— Нет, — ответил он. — Он человек.

— Жаль, — послышался вздох Эль, — если бы он был магом, можно было бы пойти поступать в школу всем вместе.

Я в порыве, я даже не знаю чего именно, отчаяния или злости, изо всех сил зажмурил глаза и успел подумать о том, как бы я хотел бросить эту пустую жизнь, которую я вел сейчас, и присоединиться к ним, как вдруг перед внутренним взором возник серый пушистый мяч. Или клубок. Он переливался шерсткой и поворачивался по своей оси, давая возможность разглядеть его со всех сторон. Это еще что за?..

Я открыл глаза, но клубок остался висеть.

— А что это за серый клубок у меня перед глазами? — растерянно спросил я, следя за ним глазами. — Откуда он взялся и что с ним делать?

Меня чуть не снес вихрь, который метнулся с кровати, схватил меня за плечи и уставился мне в глаза.

— Как ты его видишь? — ошеломленно спросил меня Лан. — Каким?

— Он такой, большой, темно серый и похож на свернувшегося клубком кота.

— А не мышь? — с интересом спросила Эль, устраиваясь рядом со мной на полу.

— Не, — подумав, ответил я, — на мышь не похож, он больше размером. Но пушистый.

Лан застонал, отпустил мои плечи и плюхнулся рядом со мной на ковер.

— КАК? — уставившись на меня ошеломленным взором, громко вопросил он.

— Что как? — не понял я.

— Как ты можешь его видеть? Ты человек!

Эль подвинулась ко мне поближе и спросила:

— Дар, а ты точно человек? Может у тебя в роду все же кто был из других рас?

— Вы издеваетесь? — Я вскочил на ноги и начал ходить взад-вперед по комнате. — Что значит, уверен ли я? Я могу вас прямо сейчас отвести в портретную галерею, я могу показать вам свое генеалогическое древо. Я — человек.

Лан недоуменно хмыкнул.

— Тогда как? Я не понимаю.

— Я тоже, — Эль поднялась с пола, уселась на край кровати и потянула за рукав Лана, зовя его к себе. Он присел рядом с ней, и теперь они внимательно следили за мной глазами.

Я остановился и в свою очередь уставился на них.

— Что вообще происходит? — в моем голосе прорезался металл, — Как убрать этот меховой шар? Он раздражает и мешает смотреть.

— Никак, — хихикнула Эль. — Потом, позже он станет прозрачным, и ты будешь смотреть сквозь него как сквозь стекло.

— Что за чушь? — возмутился, было, я, но Лан хмыкнул.

Он уткнулся лбом в ладони, несколько раз потер ими свое лицо, и поднял на меня глаза.

— Это ты скажи нам, откуда ты его взял, и прекращай давить на нас своим авторитетом.

— Я не давлю, — растерялся я.

— Ты включаешь тон правителя Империи, — хихикнула Эль. — Слышится серьезно, но выглядит смешно. У тебя такой обалдевший вид, как будто тебя бревном по голове приложили.

— Ладно, я понял. Извините, это привычка. Но может, вы мне все-таки объясните, что сейчас произошло? Что это за меховой клубок?

— Это магия, — устало вздохнул Лан.

— Твоя магия, — добавила Эль.

— ЧТО? — я ошеломленно рухнул в удачно подвернувшееся мне под ноги кресло. — Какая магия? Я же человек.

— Вот и мы о том же, — Лан взъерошил волосы у себя на затылке и задумчиво почесал переносицу. — Сейчас будем думать. Иди сюда.

Я встал с кресла и кое-как дошлепал до кровати, ноги отказывались держать меня. Внутри все дрожало от внезапного осознания того, что только что произошло. Я — маг. Первый человеческий маг за всю историю существования человеческой расы. Но каким образом?

Они посторонились, давая мне место рядом с собой.

— Нет, не ложись, а садись, — Лан потянул меня за рукав. — Мне надо с тобой разобраться, посмотреть, что ты можешь и что это вообще такое.

Я послушно сел, привалившись спиной к спинке кровати. Эль и Лан подползли ко мне и устроились рядышком, образовав некий треугольник.

— Смотри на меня, — Лан показал на свой нос, и я послушно устремил на него глаза. — Рассказывай, что ты видишь?

— Меховой клубок.

— Что он делает?

— Кружится перед глазами.

— Замечательно, — Лан глубоко вздохнул, — попробуй его передвинуть в сторону.

Я недоуменно посмотрел на него.

— Каким образом.

— Представь, — вклинилась Эль, — что ты можешь потрогать его руками, мысленно. И так же мысленно возьми его и сдвинь в сторону, в угол, чтобы он не мешал смотреть.

Я немного попыхтел, минут пять от силы, но, в конце концов, мне удалось выполнить это действие.

— Замечательно, — улыбнулся Лан, — значит, ты можешь ей управлять, и она не стихийная.

— Что значит стихийная? — с удивлением спросила Эль.

Хм, а она, похоже, еще больший ребенок, чем я предполагал.

— Стихийная, это значит возникшая спонтанно, такое бывает в основном у драконов, я читал в дворцовой библиотеке у себя дома, — ответил Лан. — У других рас, конечно тоже, но реже. Ну, то есть, если у тебя есть какая-то магия, ты умеешь ей пользоваться, а потом вдруг что-то, какой-то толчок, вызывает у тебя появления у тебя чего-то нового. Кстати, вот пример — твой, Эль, фокус со спасением Дара.

Мы с Эль переглянулись, непонимающе, и снова уставились на Лана.

— Ты думаешь, это была стихийная магия? — с сомнением произнесла она.

— Да, я практически в этом уверен, — согласно кивнул головой эльф. — Вот смотри, магия дроу — защитная. Создание щитов, куполов, защитные плетения для оружия, одежды, ну и прочее. Вы можете использовать некоторые заклинания из арсенала других рас, но в основном так. Так же как я, например, могу поставить щит, помнишь, как тогда, во время лесных ночевок? Но этому нужно долго учиться и не у всех это получается, ибо наша магия — природная. Эльфы прирожденные лекари. А вот дроу лечить не умеют. Им это не дано. А ты смогла.

— Был толчок? — понимающе протянул я.

— Был, — кивнул головой Лан. — Она испугалась за твою жизнь. И совершила невозможное. Далеко не факт, что ей это удастся снова.

Я покачал головой.

— Надо же, я никогда не думал, что все это так сложно. С рождения я слышал об иных расах, об их возможностях и магии. И всегда жалел, что родился человеком. Потому что мне это было не дано. Но очень хотелось уметь что-нибудь такое. А теперь, я растерян…

Эль взяла мою руку в свои ладошки.

— Дар, но это же хорошо, раз ты можешь магичить, значит, ты теперь можешь пойти с нами? Учиться в магической школе.

Я, округлив глаза, посмотрел на Лана.

— Правда, могу?

— Думаю да, — согласно качнул головой он. — Но сначала нам надо разобраться, откуда это взялось. То, что это не стихийная магия, я уже понял.

— Как? — спокойно спросил я.

— Ну, если бы это была стихийная магия, ты бы не смог ничего сделать с этим клубком Силы, и он со временем бы просто исчез. А раз ты можешь им управлять, передвигать, значит это самая обычная магия. Но меня смущает цвет.

— Какой цвет? — не понял я.

Эль хитро улыбнулась мне, а Лан продолжил рассказ:

— Цвет магии. Темно серый это магия дроу, белый — эльфийская, красный — драконов. У орков она черная, но владеть ей могут только шаманы. У простых воинов ее нет.

— То есть у меня магия дроу? — недоуменно покачал я головой. — Как такое может быть?

— Вот это-то мне и непонятно, — пожал плечами Лан. — Представить, чтобы дроу и человек как-то… — он замолчал и покосился на Эль, — так вот, это вряд ли.

Она посмотрела непонимающе на нас, а потом вдруг резко подскочила вверх, как будто ее блоха укусила за одно место, и резво спрыгнула с кровати на пол. И пару раз подпрыгнула на месте вверх, словно от избытка эмоций.

— Эль, ты чего? — не понял Лан, переглянувшись со мной.

— Я знаю, я поняла! — воскликнула она звонко. — Я все теперь поняла.

Я подполз к краю кровати и уселся, опустив ноги на пол. Лан присоединился ко мне.

— Ну, рассказывай, что ты там придумала? — с легкой ноткой снисходительности в голосе сказал он.

— Помнишь, ты лечил мне руку, которую я поранила обо что-то в караулке? — спросила она Лана.

Эльф, согласно кивнул.

— Так вот, я думаю, что когда я зажимала Дару рану на животе, и изо всех сил хотела, чтобы он остался жив, моя кровь попала ему в живот. Она же текла по моей руке из раны. И там осталась.

У Лана отвисла челюсть. Он уставился сначала на нее, потом на меня, и так несколько раз перевел ошеломленный взгляд туда-сюда.

— Передача магии с помощью крови? — пробормотал он, — никогда о таком не слышал.

— Это невозможно? — спросил я. Эль кивнула, соглашаясь с моим вопросом.

— Не знаю, таких свидетельств никогда не было, и вряд ли будут. — Эльф почесал в затылке. — Ты сам посуди, разве какой-нибудь представитель иной расы, хоть кто, сейчас не важно, отдаст свою кровь добровольно человеку?

— Мда, мы грязь для вас, — вздохнул я.

— Не принимай на свой счет, — покачал головой он, — но в целом да, мысль верна. И, по сути, ты стал Эль кровным братом, — подумав немного, выдал Лан. — В целом это хорошо. Это сможет избавить от множества проблем, если ты решишься пойти с нами.

— Проблем? — непонимающе приподнял я бровь.

— Как ты думаешь, хорошо ли встретят человека в магической школе? — усмехнулся он. — Вот то-то и оно. А если сказать, что ты ее кровный брат, и напустить туману, намекнув на какую-нибудь занимательную историю, благодаря которой вы породнились, вот ту уже реакция будет совсем другая.

— Мда, история и вправду была занимательной, — хмыкнул я.

— Первый в истории человеческой расы человек с магией, — обрадовано заявила Эль, — это взрыв мозга!

Мы расхохотались, напряжение понемногу отпускало.

А у меня в голове вертелась одна интересная мысль. Я всю жизнь был одинок. Родители не в счет, они взрослые. А вот других детей, кроме меня, боги моим родителям не даровали. И я всю свою жизнь мечтал о том, как это было бы замечательно, если бы внезапно у меня появился брат или сестра. Что ж, мое желание сбылось. Теперь у меня есть сестра, не единокровная, но объединенная со мной магией крови. И это было здорово! Жизнь на глазах становилась все лучше и лучше!

Глава 23

Корин дер Лаготт.

Уведя с дворцовой площади Даррела и его гостей, я проводил их в покои и оставил наедине. Умом я понимал, что моему названному сыну нужно побыть одному, а вот сердце кричало, чтобы я остался и поставил ему свое плечо. Не стоит. Он уже взрослый парень. Навязывать излишнюю опеку казалось лишним. Но какова тварь! Эта, так называемая леди. Наговорить таких гадостей самому наследнику Империи. У нас под носом зрел заговор, а мы были настолько слепы, что не смогли разглядеть его. Эльф был прав, когда настоял на ее казни и смог убедить в этом Даррела. Он будет замечательным правителем, когда сможет избавиться от излишней мягкости по отношению к окружающим. Мне понравилась фраза, которую сказал Лан. «Никогда не оставляй за своей спиной недобитых врагов». Можно будет использовать ее как девиз.

А еще меня удивили и порадовали их отношения. Неожиданно. Я всю жизнь прожил в человеческой империи, не побывав за ее пределами ни разу. Но об отношении Первородных и темных эльфов к людям я был наслышан. Ходило распространенное мнение о том, что иные расы относятся к людям как грязи. Ну, в принципе, если не поддаваться эмоциям, это можно было понять. Они сильны, у них есть магия. С ее помощью они могли сотворить все что угодно. Одно это ставило их на ранг выше людей. Но все равно было обидно за подобное отношение.

Когда я впервые увидел эту парочку эльфов в темнице, я просто ошалел. У меня в голове не укладывалось, каким образом спелась эта троица? Человек, Высокородный и темный. Это было уравнением с множеством неизвестных. А когда я услышал их историю, вопросов осталось больше, чем я получил ответов. Чтобы эльф спас человека? Пусть и наследника Империи? Бескорыстно. Ничего не потребовав взамен? Причем и не подозревая в момент спасения о том, кем был этот человек. Чтобы темная эльфийка с такой же легкостью вылечила то, что по определению невозможно было вылечить? И так же бескорыстно? Это было непонятно.

Недоверие оставалось, но в совсем малой дозе, где-то на краю сознания. И держалось оно ровно до тех пор, пока я не увидел, как эта парочка, на площади, поддержала Даррела. Взяла его за руки на глазах всего населения Сидона. Можно сказать, подставила свое плечо в поддержку. И после того как я это увидел, я внезапно осознал — это друзья. Настоящие друзья. Которых так не хватало Даррелу. И я очень рад, что они у него появились.

Я шел по дворцовым переходам, направляясь в свои покои.

Во дворце вовсю кипела работа. Рабочие снимали и убирали сорванные и прорванные топорами тяжелые портьеры. Сбивали плитки мрамора, расколотые тяжелыми ударами, и тащили их вниз, на улицу. А оттуда уже поднимались другие рабочие, неся целые плиты, чтобы уложить их на место. Служанки смывали кровь, которой были залиты полы на протяжении всего моего пути. При такой скорости работы завтра к полудню весь дворец будет приведен в порядок.

На улице начинало темнеть, и сквозь стекла окон пробивался тусклый свет. Мне навстречу пробежал паренек, зажигая свечи в подсвечниках, закрепленных на стенах дворца.

Я вошел к себе в покои, с облегчением скинул с себя тяжелые доспехи и перевязь с мечом и кинжалами. Постоял минуту и направился в купальню. Ванна уже была наполнена горячей водой, в которую я с удовольствием опустился. Положил голову на бортик и закрыл глаза. Служанки постарались, подготовили все к моему приходу. Знают, что я не люблю ждать.

Следовало решить, что делать дальше. На завтра Даррел назначил внеочередное заседание верховного совета Империи. На нем планировалось избрание нового регента и решение первоочередных задач. Та еще проблема. Вся знать, живущая во дворце в настоящий момент, была прикормлена покойным лордом Мэддисом. Лизоблюды и подхалимы. Среди этой швали выбрать достойного не представлялось возможным. Пожалуй, спустя пару часов, мне нужно будет наведаться к Даррелу. Проверить его состояние и обсудить этот вопрос. Все-таки немаловажно принять правильное решение о назначении кого-то на эту ключевую должность. Был у меня один такой человек на уме. Старый друг отца Даррела, лорд Монт дер Пьешо. Проблема состояла в том, что он проживал не в Сидоне, а в десяти лигах от него, в собственном имении. Если Даррел согласиться с этой кандидатурой, придется посылать гонца к лорду, чтобы он успел посетить завтрашнее заседание верховного совета.

И еще немаловажный вопрос, надо решить, что делать со всеми этими подхалимами. Мне хотелось выслушать мнение Даррела по данному поводу.

Я усмехнулся. Я всего лишь глава стражи, пусть этой стражей и была элитная Имперская дворцовая сотня. А сейчас я рассуждаю как правитель. Решаю в уме важные государственные вопросы. Бред! Я встряхнул головой и решительно сел. Вода уже заметно остыла, пока я размышлял. Наскоро искупавшись, я надел тунику и бриджи, собираясь пойти спать. Но подойдя к двери, ведущей из купальни в мои покои, я услышал в своей комнате чей-то голос. Потом еще один.

Странно, похоже, у меня нежданные гости. Тьма, а меч остался в комнате. Но как они попали внутрь? Я помнил, как собственноручно закрыл задвижку на двери. Постоял прислушиваясь. За дверью стояла тишина. Может, показалось? Да нет, я четко слышал голоса. Что ж, зачем ждать? Надо застать противника врасплох, неожиданно выскочив из двери. Кресло, куда я бросил перевязь, совсем рядом, могу и успеть схватить оружие.

Я глубоко вздохнул, приготовился и рванул на себя дверь. Тело, сгруппировавшись, сделало резкий рывок в комнату и так же резко остановилось, когда я узрел картину перед своими глазами.

На моей кровати вольготно расположилась та самая троица. И ладно бы просто так. Они притащили с собой поднос с жареными перепелами и несколько бутылок сока, хлеб и фрукты, и теперь, в ожидании меня, уплетали все это за обе щеки.

— Наследники, — выдохнул я. — Чтоб вас…

Даррел окинул взглядом мой встрепанный вид и захохотал. Эльфы присоединились следом.

— Мы думали, что ты там утонул, — отсмеявшись, заявил мне Даррел. — Собирались уже идти спасать.

— Да нет, — растеряно произнес я, — я задумался и не заметил, как пролетело время.

— О чем? — Даррел оторвал перепелиную ножку и протянул мне. — Присоединяйся, а то стоишь там как чужой.

Я пожал плечами и сел на край кровати. Взял кусок перепелки. Он изменился. Повзрослел. Интересно, это покушение так сыграло свою роль или это влияние этой парочки?

— Я думал о завтрашнем заседании верховного совета Империи, — сказал я.

— О, — эльф встрепенулся и посмотрел на меня. — И что надумал?

Я покосился сначала на эльфа, потом на Даррела. Второй молчал, сосредоточенно жуя, а первый ждал моего ответа. Очень странные у них отношения…

— Я думал над тем, кого ты выберешь на должность регента, — наконец выдавил я.

— А что тут думать? — Даррел махнул рукой, глядя куда-то в потолок, — естественно у меня только одна кандидатура на эту должность и думаю, что ты ее одобришь.

— Кто? — заинтересовался я.

— Лорд Монт дер Пьешо, — Даррел глянул мне в глаза. — Ты о нем думал?

— Да, — я в очередной раз подивился его проницательности.

— Тогда следует направить гонца к нему в имение, с просьбой прибыть во дворец завтра к утру. Как раз успеет. — Даррел кивнул каким-то своим мыслям. — Да, по поводу всей этой… — он помахал в воздухе рукой, подбирая нужное слово, не подобрал и посмотрел на меня, — ну ты понял о ком я. В общем, мы тут подумали, обсудили, и решили, что гнать их надо из дворца. У меня тут не кормушка для бездельников.

Я покачал головой. Точно, спелись. Это же надо.

Темная эльфиечка тронула меня за руку, обращая на себя внимание.

— Корин, только мы не поэтому сюда пришли.

— А зачем? — улыбнулся я, глядя на нее.

— Чтобы тебе что-то сказать. Что-то важное. И показать.

Я мысленно ухмыльнулся. Что такого может быть у этой малявки, чтобы смочь заинтересовать меня?

— Леди, я вас внимательно слушаю, — ответил я.

Она резво повернулась к Даррелу и потрепала его за рукав.

— Дар, покажи ему, как ты тренировался. Что ты можешь.

Я повернулся и посмотрел ему в лицо. Меня еще успел смутить насмешливый взгляд эльфа, но додумать я не успел. Как, оказалось, смотреть надо было не туда.

Перед моими глазами с подноса взлетела жареная перепелка и повисла прямо перед моим носом. Я покосился на эльфов.

— Это магия, я понял, вы это умеете. А зачем это показывать мне?

Лан хмыкнул, а Эль расхохоталась в полный голос.

— Корин, это не мы делаем, это Дар.

— Что???

Я вскочил с кровати и уставился на Даррела. Он сидел прямо и сосредоточенно смотрел на висящую в воздухе перепелку. Потом качнул головой, сделал какой-то жест рукой, и перепелка двинулась в мою сторону. Так же по воздуху.

Я онемел. Этого не могло быть, но происходило прямо на моих глазах. У человека был магический дар. У моего Даррела. О боги, как?

— Рассказывайте, — я поймал летающую птичку за ногу и уселся в кресло. Подальше. Во избежание, так сказать. А то мне очень хотелось всыпать этой троице по первое число. Понятно же, что без эльфов тут не обошлось.

Они вздохнули, виновато переглянулись, и рассказали.

Я потер переносицу и внимательно оглядел каждого из них.

— Я вас понял. А теперь послушайте меня. Лан, сначала ты. Ты намного меня старше, я понимаю, но есть вопросы, в которых ты ничего не смыслишь. С этим ты согласен?

Эльф кивнул.

— Подумай над моими словами. Никто, слышите, никто не должен знать, каким образом Даррел получил магический дар.

— Почему? — спросила Эль.

— А потому, девочка, что на вас конкретно и на всю вашу расу начнется охота. Люди будут стараться выловить вас и откачать всю кровь, чтобы заполучить возможность магичить.

Лан побледнел.

— Я не подумал о такой возможности.

— Так задумайся, — твердо сказал я.

Эльф согласно кивнул.

— Теперь следующее, — продолжил я, — это касается непосредственно тебя, Даррел.

Он наклонил голову, вслушиваясь в мои слова.

— До твоего совершеннолетия осталось ровно два года. После чего ты станешь правителем нашей Империи. А наипервейшая задача, любого правителя, какова?

— Разумно править? — с сомнением спросил Даррел?

— Нет, дорогой мой, обеспечит наследником свою Империю.

Парни поперхнулись.

— Вижу, осознали. А теперь представь, на минутку, что в Империи станет известно о том, что у тебя есть магический дар?

Даррел задумался, а эльф толкнул его в плечо.

— Дар, тебя невесты со свету сживут, — захохотал он.

Даррел заметно побледнел.

— Вот именно, — согласно кивнул я. — А значит, вы понимаете, что надо молчать о произошедшем.

— Корин, — задумчиво произнес Даррел, — ты же знаешь, что в этом дворце ты мой единственный друг, которому я доверяю как самому себе? — он дождался моего кивка и продолжил, — собственно мы пришли к тебе по двум причинам. Первую ты знаешь. А вторая — завтра, после проведения верховного совета Империи, мы начнем собираться в дорогу.

Мои брови уползли за линию волос, едва я услышал сказанное.

— Куда, позволь узнать? — тихим голосом спросил я у него.

— В Фирсу. Поступать в магическую школу. Теперь я это могу. И мне бы очень хотелось, чтобы ты поехал с нами.

Я уткнулся лбом в свои собственные колени. Приехали…

Глава 24

Лан.

Я был удивлен. Когда мы рассказывали Корину обо всем произошедшем, я ждал чего угодно, только не того, что случилось. Да, безусловно, его контузила новость, и он до сих пор пребывал в шоке, но от этого не потерял способность ясно мыслить.

Сначала он выдал мне и Дару по плюхе, напомнив о важных вещах. Мы даже смутились, когда осознали. Я, действительно, о таком не подумал. А потом, он посидел, подумал и дал согласие на нашу авантюру. На совместное путешествие в Фирсу, и даже согласился сам сопровождать нас.

На этой хорошей новости мы решили остановиться и отправились спать. Ушли так же, как и пришли, потайным ходом. Корин только хмыкнул, глядя на нас, ныряющих в темный тоннель, дверь от которого была скрыта в стенной панели возле кровати.

Спать решили в покоях у Дара, благо его кровать была едва ли не больше чем у Корина. Так что мы друг друга не стесним. Посетили купальню, переоделись в ночные туники и бриджи, которые принесли нам служанки, и завалились в кровать.

Эль, ожидаемо, улеглась у меня под боком. Кажется, у нас уже входит в привычку так спать.

— Спокойной ночи, Дар, спокойной ночи, бельчонок! — сказал я и так же по привычке подул ей в волосы.

— Спокойной ночи ушастик, и Дар, — улыбнулась Эль и уткнулась носом мне в грудь.

— Оба вы… ушастики, — хмыкнул Дар, — спокойной ночи!

Утро началось… забавно. Скажем так.

К Дару в комнату вошел камердинер, с целью разбудить наследника и подготовить его к выходу в народ, то есть на верховный совет. Вошел, увидел нас троих на кровати, спящих чуть ли ни вповалку друг на друге, и предсказуемо заверещал.

Мы подскочили, спросонья хлопая глазами. Дар швырнул в камердинера подушкой, которая снесла его к двери и на время заткнула.

— Вон из моих покоев, — рявкнул он, — я сам знаю, когда мне вставать! — И плюхнулся обратно на кровать.

Эль уселась, прислонилась к моему боку и рассмеялась.

— Представляете, какие слухи пойдут по дворцу?

Представили. И захохотали уже все втроем.

— Да ну вас, — икая, еле выговорил Дар, — ну можно ли так начинать утро?

— Можно и даже нужно! — наставительно поднял я вверх палец. — Как день встретишь, так его и проведешь. Эльфийская мудрость.

— Тогда ладно, — покладисто вздохнул Дар и пошел в купальню.

Завтрак нам принесли в покои. Потом нас взял в плен с добрый десяток разнообразных слуг, которые привели нас в порядок перед верховным советом. От сложных человеческих причесок мы с Эль категорически отказались. Нас устраивали и прямые волосы, висящие свободно. Одели нас в шикарные наряды. Мне снова достался темно зеленый камзол, Дару бежевый, а Эль светло голубое платье. Понавесили на нас целый пуд драгоценных камней. Все-таки человеческая мода сильно отличается от эльфийской. Ни один уважающий себя эльф не станет вешать на шею цепь весом в полпуда или надевать кольца по полфунта весом каждый. Нас напоследок осмотрели, поправили, подкрасили и, наконец, отправили в зал дворца, где проходил верховный совет Империй.

В коридорах дворца, по которым мы проходили, в два ряда выстроились придворные. Дара приветствовали восторженными возгласами, низкими поклонами и реверансами. Леди, то ли от духоты, то ли от волнения, то ли от переизбытка аромата духов, которыми они облились, периодически падали в обморок на протяжении всего нашего пути. Лорды их ловили и виновато улыбались, провожая нас взглядами.

Эль держала меня за руку и тихо хихикала, глядя на все это безобразие. Мы шли на полшага позади Дара. Нашу пару встречали настороженно. Вроде бы на лицах радость, но и сомнение присутствует, и как с нами обращаться непонятно. То ли радоваться отмене закона, то ли сожалеть.

Дворец, кстати, отремонтировали. Я не заметил ни единого свидетельства произошедшей здесь вчера битвы.

И вот, наконец, зал совета.

Мы вошли, и огромные дубовые двери закрылись за нашими спинами, отсекая шум. В зале стояла тишина.

Помещение было круглым. По краям комнаты стояли десять трибун, образуя ровный круг, и еще одна, немного больше размером, чем все остальные, была немного сдвинута в сторону. Скорее всего, это было место главы верховного совета. Оно пустовало. Остальные были заняты лордами, которые сейчас с интересом рассматривали нас с Эль. Впрочем, не забыв склониться в поклоне перед вошедшим впереди нас Даром.

Дар остановился, обвел глазами всех присутствующих, коротко кивнул и направился к пустующему месту. Ближе к центру зала, рядом с его трибуной, стояли два кресла, спинками развернутые к трибуне и лицом ко всем присутствующим.

— Ландиэль, Эльсинариэль, прошу занять ваши места, — Дар указал нам на пустующие кресла. Мы послушно присели в них и приготовились слушать. Сегодня утром мы единогласно решили не указывать наши полные имена на совете. Хоть люди и не поддерживали никаких контактов с эльфийским и темно-эльфийским домами, но знать им наши титулы было не обязательно. На всякий случай.

Дар уселся в свое кресло на трибуне, вздохнул, немного помолчал и начал заседание.

— Уважаемые лорды, добрый день. Высокородные лэды Ландиэль, Эльсинариэль. Рад приветствовать вас на нашем собрании Верховного совета Империи.

Мы синхронно кивнули головами в ответ на его приветствие.

— Надеюсь, все вы, здесь присутствующие, знаете причину, которая вынудила нас провести это внеочередное собрание, и понимаете важность данного Совета.

С трибун раздался легкий гомон. Лорды согласно покачивали головами и переглядывались.

— Хорошо. В таком случае довожу до вашего сведения, что на сегодняшнем совете будет разобрано два основных и несколько небольших вопросов, касающихся главного.

Дверь в зал совета тихо приотворилась, пропуская вошедшего лорда. Он был достаточно стар, по человеческим меркам. Длинные седые волосы были аккуратно перехвачены черной лентой у затылка в аккуратный хвост. Стального цвета бархатный камзол с более светлой вышивкой был немного запылен, как будто Лорд несколько часов провел в дороге верхом, и не успел переодеться спеша сюда.

— Вот, очень кстати, — Дар приветливо улыбнулся вошедшему, и протянул к нему руку, приглашая подняться на трибуну.

Вошедший склонился в легком полупоклоне перед всеми присутствующими, и гораздо более глубоком поклоне перед Даром, а затем легко, в несколько шагов пересек зал совета и встал за спиной наследника.

— Уважаемые лорды, разрешите представить вам нового регента нашей империи, лорда Монта дер Пьешо.

Шумные возгласы лордов перебили Дара на полуслове, поднялся невообразимый шум. У меня глаза полезли на лоб от вида того базара, который устроили сиятельные лорды.

— Ваше высочество, — кричал один, вы не можете назначать на эту должность какого-то проходимца с улицы.

Второй вторил ему.

— Это величайшая честь, занять эту высокую должность.

Лорды вопили, перебивая друг друга, стремясь донести до сознания Дара такую простую, как им казалось мысль.

— На эту должность должен назначаться только действующий член верховного совета!

— Неизвестно кто и не понятно, откуда, как он смеет стоять тут и улыбаться!

— Ваше высочество, будьте справедливы!

— Неужели среди нас, достопочтенных лордов не найдется того, кто смог бы занять это место по праву?

— Эта должность всегда была выборной, мы можем прямо сейчас проголосовать и выбрать одного из нас, а не какого-то проходимца!

Дар постоял несколько минут, выслушивая эту какофонию звуков, потом поднял руку и грохнул кулаком по своей трибуне.

— Молчать!

Немедленно в зале воцарилась тишина. Лорды в обалдении смотрели на Дара.

— Уважаемые лорды, — тихим, но стальным голосом, начал Дар, — неужели вы на самом деле хоть на минуту могли подумать о том, что меня интересует ваше мнение по данному вопросу? Все мы знаем, что предыдущий лорд регент купил себе эту должность, заплатив вам всем немалые деньги за ваши голоса на выборах.

Он поднял руку, пересекая шум.

— Да, мне это хорошо известно, потому что вчера, при разборе документов в покоях лорда Мэддиса были найдены бумаги, в которых были записаны все имена, количество денег, отданное каждому из вас и расписки, в которых вы обязались голосовать именно за его кандидатуру.

Лорды выглядели так, как будто их хорошенько приложило бревном по головам.

— Да, уважаемые лорды, мне это известно. А посему, пользуясь правом данным мне при рождении, согласно нашей Хартии, я лично назначаю на должность регента лорда Монта дер Пьешо. Прошу любить и жаловать.

Свеженазначенный регент выступил вперед и склонился в легком поклоне.

— Для меня высокая честь занять эту должность. Со своей стороны я клянусь, что оправдаю возложенное на меня доверие, и с честью буду служить на благо нашей Империи и наследнику престола Даррелу Эдрику дер Терранс.

Он повернулся к Дару, еще раз поклонился ему и отступил назад.

Дар потер нос, взъерошил свои волосы и, подумав, сказал:

— Первый важный вопрос мы разобрали. Теперь второй. Как вы все знаете, вчерашнее нападение орков на дворец, сердце нашей империи, было спровоцировано арестом лорда Мэддиса. Именно он однажды заключил с ними договор, который заключался в том, что за смерть наследника Империи, то есть меня, он взамен получает имперский трон. И именно он вчера открыл портал в земли орков, откуда и проникли в наш дворец убийцы.

В зале начал снова нарастать гул.

— Прошу тишины, — добавил металла в свой голос Дар, — я не закончил. Лорд Мэддис и его супруга, так же принимавшая участие в заговоре, были казнена. Осталась сущая мелочь — выявить всех остальных, причастных к данному заговору.

В зале раздался смех.

— Ваше высочество, это невозможно. Мы все верны вам, вы же должны понимать это.

— Я понимаю, — кивнул головой Дар, соглашаясь, — но проверить не повредит.

— И как же вы собираетесь это сделать, — насмешливо спросил другой лорд, — ваше высочество?

— Нет, я понимаю, что вы будете все отрицать, даже если и принимали в заговоре участие, — согласно покачал головой Дар, — и пытать я вас не собираюсь. Хотя мог бы. Но не буду.

Лорды заметно побледнели, услышав его слова.

— Есть другой, гораздо более простой способ.

Дар встал со своего кресла, подошел к нам и протянул Эль руку.

— Высокородная лэд Эльсинариэль, прошу вас.

Эль встала, кивнула ему головой и повернулась лицом к лордам.

— У этой леди есть дар. Она умеет распознавать правду и ложь. Сейчас я задам каждому из вас один вопрос и послушаю ваш ответ. А потом мы услышим вердикт леди. Те из вас, кто не пройдет проверку, будут арестованы и препровождены в темницу, где вами займутся дознаватели. Те, кто проверку выдержат, получат свой шанс послужить на благо Империи. Я не буду карать вас за то, что вы были слабы и поддались посулам моего дяди. Но предательства я не прощу. Приступаем.

Дар подошел к первому лорду, невысокому стройному мужчине средних лет, с аккуратно уложенными волосами, одетому в черный бархатный камзол.

— Годвин дер Вард, прошу вас. Вам было известно о заговоре против меня?

— Нет, ваша светлость.

Дар кивнул и подошел к следующему.

Темные волосы, остро смотрящие глаза, черные как ночь, такой же черный камзол и плащ на плечах.

— Изидор дер Ирвайн, вы были в курсе того, что мои родители были убиты, а не погибли в результате несчастного случая?

— Нет, ваша светлость.

Дар двинулся дальше.

— Кайд дер Алеистер, — вам было известно о планах лорда Мэддиса?

— Нет, ваша светлость.

— Балдрик дер Кэйн, участвовали ли вы в заговоре против меня?

— Нет, Ваша светлость.

— Гейр дер Приам, известно ли вам о планах орков по отношению к нашей Империи?

— Нет, ваша светлость.

— Блисс дер Фразир, знаете ли вы имена участников заговора?

— Нет, ваша светлость.

— Ирвин дер Такер, поступили бы вы по совести, и поставили бы меня в известность, если бы вам стало известно о заговоре?

— Да, ваша светлость.

— Дастин дер Холден, вы верны своей Империи?

— Да, ваша светлость.

— Растус дер Эмерс, делилась ли с вами когда-либо леди Алиссия своими планами?

— Нет, ваша светлость.

— Силас дер Фестер, вы будете мне верны и дальше, так же, как теперь?

— Да, ваша светлость.

Дар удовлетворенно кивнул, оглядел еще раз по очереди лица каждого лорда и отошел на середину зала, встав рядом с Эль.

— Высокородная лэд Эльсинариэль, ваше слово.

Эль шагнула вперед и не колеблясь, показала на трех лордов.

— Этот, этот и этот.

Лорды зашумели, вскакивая со своих мест и разглядывая тех, на кого указала Эль. Эта троица дружно побледнела, но если двое из них так и остались сидеть на своих местах, то третий, резво вскочил и рванул к двери. Распахнул ее рывком и так же резко замер на месте.

За порогом стоял Корин, в окружении нескольких стражей. Повинуюсь сигналу Дара, они шагнули внутрь, и лорд попятился назад.

— Я не виноват, — пролепетал предатель, глядя на наследника.

— Невинные не убегают от правосудия, — припечатал Дар, — лорд Изидор дер Ирвайн, лорд Гейр дер Приам, лорд Растус дер Эмерс, вы арестованы по закону нашей Империи за предательство в отношении наследника престола. Ваша вина будет рассмотрена на суде, и сообразно ей будет назначено наказание. Увести.

Поникших лордов увела стража. Дар проводил Эль на место и вернулся на трибуну.

— Вы, уважаемые лорды, были свидетелями того, как вершится правосудие. Думаю теперь вам понятно, почему лорд Мэддис настоял на принятии закона, согласно которому иные расы не имеют право посещать нашу столицу? Потому что у них есть дар распознавать ложь. Он боялся, что заговор будет открыт.

Эль протянула мне руку. Я взял ее пальчики и слегка пожал, одобряя.

— Ты молодец, — шепнул я ей.

Она улыбнулась мне в ответ.

— Я сдержу свое слово в отношении оставшихся, и не буду наказывать вас за человеческую слабость. Деньги любят все. Главное, чтобы эта любовь не вылилась в очередное предательство.

— Нет, ваше высочество, — лорды вразнобой заговорили, — никогда, ни за что.

— Вот и отлично. Два главных вопроса разобрано. Остались небольшие вопросы, но от того не менее важные. Первое, что вы должны сделать, начиная с завтрашнего утра, это донести до населения сведения о том, что закон об иных расах, прекратил свое действие. Пусть они спокойно начинают торговлю. Копии нового закона, отменяющего предыдущий, надлежит разослать во все столицы иных рас, дабы там знали, что посещать нас безопасно. Вам, уважаемые лорды предстоит огромная работа по завоеванию доверия у иных. Разрушить очень легко, а вот восстановить…

Лорды согласно закивали.

— Далее. Город за три года правления лорда регента развален почти полностью. Дома не ремонтировались, люди нищенствовали. Налоги были непомерно завышены, что породило высокие цены на товар, и как следствие, торговля практически замерла. Прошу вас составить документы определяющие стоимость работ и начать восстановление разрушенного. Так же пересмотреть налоги и изыскать возможность их снижения. И следует ввести забытую практику, когда раз в неделю во дворце устраивался приемный день. Чтобы простые люди могли прийти и высказать свои жалобы и предложения.

Снова согласные кивки.

— И третье, самое главное. На должность регента я назначил очень порядочного и ответственного человека. Он был верным другом и соратником моего отца, императора Элиаса дер Терранс. Этому человеку я доверяю как самому себе. Вы должны полностью и беспрекословно подчиняться сказанному им, и не оспаривать его решений. Это мое решение вызвано тем, что в свете последних событий, ну, покушение на меня и прочее… — Дар замолчал. Постоял мгновение, собираясь с мыслями, и продолжил, — Я уеду из столицы. На два года. До своего совершеннолетия.

Лорды зашумели, привставая со своих мест и переглядываясь между собой.

— Уважаемые лорды, это не обсуждается. Я уеду, и никто не будет знать куда. Единственный человек, который будет меня сопровождать — это Корин дер Лаготт. Кстати, — Дар почесал нос и задумался, — раз уж место главы имперской дворцовой сотни освободилось, я назначаю на него, Альмера тер Бризган, командующего первым десятком. Ну а нового десятника вы выберете сами. Как и трех лордов в верховный совет. На следующем заседании. Думаю на этом наш совет можно завершить. Все свободны.

Дар встал, следом за ним со своих мест поднялись члены совета и, поклонившись ему, потянулись на выход.

Глава 25

Дар.

Когда за последним лордом закрылась дверь, я с облегчением вздохнул и потер ладонями свое лицо. Кто бы знал, как тяжело дался мне этот совет. Я никогда прежде не участвовал в заседаниях. Лорд Мэддис, не уставая, твердил мне, что главное для наследника это следовать воле назначенного советом опекуна, то есть его самого. И никакой самостоятельности! В результате, когда назрела необходимость проявить свою волю, я все-таки смог это сделать. И судя по прошедшему собранию, неплохо, к моему собственному удивлению.

— Ваше высочество, — передо мной склонился в поклоне стоящий рядом новый регент.

— Монт, — начал я. — Кстати, вы позволите так к вам обращаться?

— Конечно, ваше высочество, — еще раз поклонился он.

— Отлично, и да, прекратите мне постоянно кланяться. Меня это выводит из равновесия.

Монт дер Пьешо улыбнулся в ответ на мои слова.

— Этикет, ваше высочество, требует, чтобы я…

— Давайте так, — я спрыгнул с помоста своей трибуны и подошел к соседней. Вытащил из-за нее кресло, и подтащил его поближе к Лану и Эль. Монт вытаращил на меня глаза.

— Садитесь, и давайте спокойно поговорим без лишних ушей.

Лорд послушно присел на край, не сводя с меня удивленных глаз. Я вытащил свое кресло тоже, поставил рядом, и приземлился на сиденье. Теперь мы все четверо сидели друг напротив друга, образовав некое подобие круга.

— Значит так, — снова начал я, — Согласно этикету вы знаете, как ко мне обращаться. Когда мы наедине, либо в присутствии этого лорда и этой леди, — я кивнул в сторону Лана и Эль, — и еще Корина дер Лаготт, я настаиваю, чтобы вы обращались ко мне безо всяких экивоков. Просто Даррел или Дар. Это понятно?

Монт удивленно качнул головой.

— Знакомьтесь. Этого эльфа зовут Ландиэль, темную эльфийку — Эльсинариэль. Они мои друзья. Пожалуй, мои самые близкие и единственные. Так распорядилась судьба, сведя нас вместе в нужный час. Вы можете обращаться к ним Лан и Эль.

Эльфы согласно покивали.

Монт потер лоб в недоумении.

— Я повинуюсь вашим словам, но…

— Никаких но, — твердо ответил я. — Вы человек, один из немногих, присутствующих в этом дворце, которым я доверяю целиком и полностью.

Монт дер Пьешо улыбнулся.

— Рад слышать, ваше высочество. То есть Даррел, — он немного смутился, произнося мое имя.

— Не тушуйтесь, — подмигнул я, — со временем привыкнете. Теперь дальше. Вы присутствовали здесь и в курсе всего происходящего. Я не стал озвучивать на совете всего произошедшего со мной с момента покушения, но есть то, что вы должны знать. Этим двоим, — легкий кивок в сторону эльфов, — я обязан своей жизнью. В первый раз меня спас Лан, вытащив из реки и вылечив рану от арбалетного болта. И еще раз меня спасла Эль, чудом вытащив меня с того света, залечив рану, нанесенную мне мечом лорда Мэддиса.

Регент круглыми глазами посмотрел на Лана и Эль.

— Теперь вы понимаете, как я им обязан и почему я считаю их своими друзьями?

Лорд согласно кивнул.

— Как и мы его, — мелодичным голосом добавила Эль.

Я улыбнулся, все-таки эта девчушка вызывала волну положительных эмоций, находясь рядом. Как солнышко. Лан сжал ее руку и кивнул Монту, соглашаясь с ее словами.

— Вы понимаете, что обязанности, которые легли на ваши плечи, могут показаться тяжелыми. Возможно даже неподъемными. Но вы обязаны справиться. Мой дядя за три года регентства развалил все, что смог, и разграбил все, до чего дотянулись его руки. Возможно, он, таким образом, пытался обеспечить свое будущее, в случае, если не удастся убить меня и самому сесть на трон. А такая возможность у него реально была. Как вы понимаете, он был единственным моим родственником. К счастью, боги отвели от нас эту напасть.

Монт снова качнул головой. Слушая мой рассказ, он заметно менялся в лице. Видимо в провинцию слухи не доходили, а если и доходили, то в сильно урезанном виде.

— Ваша задача на ближайший год — восстановить все, что возможно. Деньги в бюджете есть. Поместье дяди, его деньги, вернутся в казну в течение следующих нескольких дней. На следующих советах вы должны будете утвердить бюджет и прояснить ключевые направления, по которым в первую очередь следует оказывать помощь нуждавшимся. Кстати, можете проехать по городу и посмотреть своими глазами на поле работ, которое вас ожидает.

Снова согласный кивок.

— И последнее. Как вы уже слышали, через несколько дней я уеду. Я буду недоступен ближайшие два года. Вам придется справляться самому. Поэтому мой вам совет — на ближайшем совете показать всем этим дядиным подхалимам, кто тут главный. Позволите командовать собой — вас съедят. И косточек не останется.

Монт хмыкнул, слушая речь, так не характерную для наследника Империи.

Я хихикнул:

— Да, я люблю говорить просто и без экивоков. Надеюсь, у нас с вами все будет замечательно.

— Даррел, я даю слово, что сделаю все возможное для того чтобы исполнить вашу волю.

Лан наклонился вперед и задумчиво произнес:

— И невозможное тоже, лорд Монт. Не забывайте об этом.

Регент покачал головой.

— Разумеется, и это тоже. Могу я узнать, куда именно вы планируете направиться? Чтобы в случае чего иметь возможность связаться с вами?

— Не можете, — фыркнул я. — И я уже сказал, что связи со мной не будет. Одно могу сказать, это будет абсолютно безопасное место для меня. И оттуда я вернусь совершеннолетним, на свою коронацию. Именно поэтому я выбрал вас на эту должность. Мой отец доверял вам, как самому себе. А я очень ценю его мнение.

Лорд Монт дер Пьешо встал и поклонился мне.

— Благодарю вас за оказанное доверие и огромную честь послужить на благо Империи.

Я тоже поднялся из кресла и положил руку ему на плечо.

— Для меня это тоже честь, поверьте. А теперь, я думаю, нам нужно каждому вернуться к своим делам.

Обедать мы решили в трапезной. Все-таки придворным необходимо было показать, кто в доме хозяин, так выразился Лан, а мы с ним согласились.

После ухода Монта Эль поерзала в своем кресле и, глядя на меня, заявила:

— Дар, ну ты вообще! У меня было ощущение, что я сижу рядом с императором.

— А он и есть будущий император, — хмыкнул Лан. — Но вообще Эль права, у тебя был такой тон… А как ты на них прикрикнул, они даже подскочили.

— Ну а что, устроили тут базар, — пожал плечами я. — Ну, что, пойдем есть? Я голодный.

— Я тоже, заявила Эль и встала, потянув за руку Лана, — вставай, пошли.

Трапезная была забита народом. Сложилось ощущение, что все придворные собрались здесь, чтобы почтить мое высочество. Даже неудобно как-то, я отвык от такого внимания к своей персоне. Обычно я ел в своих покоях, а здесь безраздельно царил мой дядя и его жена. Меня приглашали к столу только на какие-то особенные моменты. Праздники, визиты высокочтимых лордов из других городов Империи, и тому подобное. Когда-то нас посещали даже делегации иных рас. Правда это было очень давно, я еще был ребенком, и, к сожалению, не помнил подробностей. И я и не жаловался. А вот сейчас я в полной мере оценил выражение «заглядывать в рот». Центральный стол, за которым обычно обедал лорд регент, сейчас пустовал. Я прошел по залу, ловя на себе восхищенные взгляды всех девушек, присутствующих здесь, и сел во главе. По правую руку от меня разместились Лан и Эль. По левую — новый регент.

Я встал со своего места и поднял руку, призывая к молчанию. Зал затих.

— Уважаемые лорды и леди! — Мой голос звучал звонко. Я с удивлением поймал себя на мысли, что мне нравится вот так выступать, отдавать приказы. Наверное, спящий во мне император, наконец, проснулся, и начал поднимать голову. Забавно. — Имею честь представить вашему обществу нового регента нашей Империи, высокочтимого лорда Монта дер Пьешо.

Монт встал и кивком поприветствовал собравшихся в трапезной.

По залу тут же поползли шепотки. Да, в ближайшее время я ему сочувствую, все косточки перемоют, обсуждая.

Эль сидела между мной и Ланом и с восторгом осматривалась по сторонам. Ее восхищало все: и огромные разноцветные витражные окна, и тканые гобелены на стенах, и блюда, которые повара выставляли на столы. Учитывая, что она всю жизнь прожила в деревне, интерес был вполне объясним. Лан скучающим взором смотрел по сторонам, с истинно эльфийским высокомерием игнорируя бросаемые на него со всех сторон женские взгляды.

— Научи меня, потом, так смотреть на всех? — сказал я ему на ухо, наклонившись за спиной Эль.

— Как так? — повернулся он ко мне.

— Высокомерно, — хмыкнул я, — мне не повредит отрепетировать такой взгляд.

— Это да, — согласился эльф, — ну у вас тут и гадючник…

Перепробовав, наверное, десятка два блюд, выставленных на столе, заев это все очень вкусным тортом, мы, как объевшиеся гусеницы, выползли из-за стола и поползли к себе в покои.

Корин, появившийся в трапезной к концу обеда, проводил нас до дверей и вошел следом за нами.

— Корин, зайди, нам надо кое-что обсудить, — позвал я его.

Он вошел вслед нами.

Эль залезла на кровать, и, привалившись к спинке, с удовольствием закрыла глаза.

— Я уже и не помню, когда так объедалась, — сообщила она со вздохом.

Лан усмехнулся и полез к ней под бок.

Корин посмотрел на это безобразие, усмехнулся и сел в кресло. Ну, никакого почтения к императорам, хихикнул я про себя, и сел в соседнее.

— Как все прошло? — поинтересовался он, имея ввиду верховный совет.

— Нормально, — усмехнулся я, — пытались качать права, но весьма неуспешно. В целом все прошло как надо. И Монта вроде неплохо приняли. Я ему, конечно, сказал поставить их на место на следующем собрании, чтобы они ему на шею не сели, но думаю, все обойдется. Он разумный человек.

— Да, он справится, — качнул головой Корин, думая о чем-то своем.

— О чем ты думаешь? — спросил его Лан. — Есть какие-то проблемы?

Корин хмыкнул.

— Если не считать того, что мы оставляем Империю без главы на ближайшие два года, то никаких проблем.

— Переживаешь? — поинтересовался я.

— Переживаю, — согласился он, — в Фирсу добираться от четырех до шести месяцев. Не меньше. Сегодня смотрел во дворцовой библиотеке карту Диорисса. Наша Империя, земли эльфов, горы гномов и земли драконов. Ничего так путь. Не легкий. Может в землях объединенных Империй ты и будешь в безопасности, но них еще дойти надо. А в пути может всякое случиться.

— Может, — согласился Лан. Он перебрался к краю кровати и сел, свесив на пол ноги. — Именно поэтому мы пойдем все вместе. С тобой. Моя скорость и ловкость плюс твоя сила и отвага, и думаю, у нас все получится.

— Ну, может и так, — в сомнении качнул головой Корин. — Нам надо определиться, когда мы выходим, и собрать все необходимое в дорогу.

— Лошадей возьмем в дворцовой конюшне, они будут намного лучше тех, что нам продадут на базаре, — подумав, сказал я, — а вот одежду лучше купить, чтобы не давать дворцовым сплетникам поводов обсуждать наш путь.

— Правильно, — качнул головой Корин.

— Тогда, что? Собираемся на базар? — спросил, легко соскочив с кровати, Лан.

— Да, да, — Эль лучилась энтузиазмом, — она сползла следом за ним и теперь стояла между мной и Корином, разглядывая нас по очереди.

— Что, Эль? — спросил ее Корин.

— Думаю, какие вам мороки нацепить. Вы же не пойдете на базар под своими истинными обличиями?

— Хм, а она права, — покачал головой начальник дворцовой сотни, — я не подумал.

— Думаю так, — Эль внимательно посмотрела на нас, и через пару мгновений я увидел на месте Корина обаятельного шатена лет сорока пяти, с длинными волосами, в одежде обычной дворцовой прислуги.

Корин хмыкнул, глядя в свою очередь на меня.

— Дар, тебе я вернула ту внешность, с которой ты попал во дворец. Кстати, мне пришла в голову мысль.

— М-м-м? — заинтересовался Лан.

— Смотри, если магия появилась у тебя из-за моей крови, то может тебе потренироваться в наведении мороков? Вдруг получится?

— Это идея, — оживился я. — Вернемся обратно, обязательно попробую.

— Тогда так, Эль, возвращай им их родной облик. А то их в таком виде из дворца не выпустят, а кинут в темницу. Надо будет выйти, а уже потом, на улице, накинешь на нас всех мороки, — сказал Лан.

— Пойду, распоряжусь по поводу кареты, — Корин поднялся на ноги и пошел к выходу. — Через полчаса жду вас внизу у фонтана. Поедем кататься в город, — усмехнулся он и вышел за дверь.

— Давайте пока прикинем, что нам нужно будет в пути, — сказал я, и достал карандаш и бумагу.

Глава 26

Эль.

Наконец-то эти скучные советы и обеды закончились. Фу, мне не понравилось совершенно. На совете меня рассматривали так, как будто я была блохой, дерзнувшей присесть на императорский трон. Все эти лорды явно не понимали, что именно связывает нас с Даром. И так же явно ждали от нас подвоха. Потому что по их лицам было видно, что они думали об общеизвестном факте: высокородные, то есть Лан, и темные, то есть я, не могут хорошо относиться к людям. А значит, от нас обязательно надо ждать какой-нибудь пакости.

Да что я удивляюсь, я сама полторы недели назад была такой. Считала эльфов сказками и верила в то, что мы, люди, грязь под их ногами.

К слову, пакость для них не заставила себя ждать. Когда Дар вытащил меня в центр зала и попросил смотреть за лордами, пока он задает им вопросы, я растерялась. Мы не обговаривали этот момент. Он явно сам принял решение. Но помочь мне было не трудно, тем более я действительно видела их насквозь. Вот не могу объяснить как, просто чувствовала, что этот темный как сажа, а тот — светлый как солнце. Ну и показала на тех, которых видела темными. Не ошиблась, Дар даже засветился от радости. А мне не трудно. Своему другу я всегда готова помочь.

А потом на обеде это было вообще нечто. Все эти придворные лорды и леди так пялились на меня, что у меня сначала даже аппетит пропал. Правда потом Дар пихнул меня в бок и сказал, чтобы я побольше смотрела на стол, а поменьше в их физиономии. Я послушалась, и аппетит вернулся. Я наелась как осенний хомяк перед спячкой.

А как было красиво! Я раньше даже представить себе не могла, что такая красота существует. Каждый зал, каждая комната — шедевр. В коридорах портреты, шторы, гобелены. Я и слов таких не знала, Лан сказал. Все-таки он прав, мне надо срочно начинать учиться. А то я как из деревни. Хотя почему как?

Кстати, Корин сказал, что тут есть библиотека. Надо будет потом упросить Дара меня туда отвести. Немного я читать умею, может, подберу какую-нибудь книгу, а Дар и Лан поучат меня еще чему-нибудь?

Когда мы сбежали по центральной дворцовой лестнице вниз, нас уже ждала запряженная карета. Вся такая белая, и с золотыми орнаментами в виде завитушек. На окнах занавески. А лошадь, какая — просто чудо. Белая, стройная, грива длинная и хвост почти до земли. Стоит, ногой постукивает по мостовой, а сама на нас коситься черным глазом. Красота. Вот жалко, что я ничего ей не взяла угостить. Не подумала. Ну ладно, обратно будем возвращаться, на базаре что-нибудь куплю и дам.

Мы залезли в карету, Корин сел на облучок и карета тронулась. Когда мы выехали за ворота дворца, я наложила морок на Дара, Лана и себя. Те же самые, с которыми мы пришли во дворец три дня назад. Чтобы не путаться.

Мы въехали в городские ремесленные кварталы. Из окна кареты все смотрелось совершенно по-другому. Все прохожие на улице старались сразу уступить дорогу и кланялись вслед карете.

— Они знают, что это твоя карета? — спросил Лан.

— Нет, она не моя. Это самый обычный дворцовый экипаж. Мою карету вам лучше никогда не увидеть. Если вы про украшения сказали, что перебор, когда на совет собирались, то там вообще тихий ужас.

Я хихикнула, а Лан как-то задумчиво посмотрел на Дара, но ничего не ответил.

Карета заехала на какой-то постоялый двор. Корин спрыгнул с облучка и сунулся к нам внутрь. Я быстро наложила на него морок того шатена, которого мы тренировали во дворце, а одежду Корин сам сменил еще во дворце на кучерскую. И он пошел договариваться с хозяином постоялого двора по поводу места для стоянки кареты и стойла для лошади.

Мы, тем временем потихоньку вылезли из кареты, чтобы не привлекать к себе внимания. А то могут не понять, что трое малолетних мальчишек забыли в дворцовой карете.

Вышли с территории постоялого двора на улицу и через мгновение нас догнал Корин.

— Ну что, ребятки, куда пойдем сначала? — с усмешкой спросил он у нас.

— В одежные ряды, — уверенно ответили Дар и Лан одновременно.

А вот мне хотелось пойти посмотреть животных, которых продают на ярмарках да базарах. Иногда такое удивительное можно встретить. Но меня не спросили, и я послушно потопала следом за ними, вспоминая.

Когда мне было двенадцать, то есть ровно два года назад, отец взял меня на ярмарку, в соседние Дубовицы. Он знал, как я люблю шум, гам и толчею народа. Смотреть что-то новое, следить за торгами. Самой учиться выторговывать товар с выгодой для себя. Он всегда шутил, что именно я буду первым прирожденным купцом в нашей семье. Что у меня талант к торговле. И вот в тот раз он отвлекся от меня, договариваясь с купцом о продаже шерстяных тканей, необходимых нашей деревне. А меня повлекло дальше, в торговые ряды. И пока я переходила дорогу, едва не случилась трагедия. Из-за поворота на дорогу вылетел взмыленный конь, на спине которого сидел усталый всадник. Он успел поднять лошадь на дыбы, и я прошмыгнула мимо задравшихся к небу копыт.

— Смотри куда прешь, — как хлыстом ожег меня всадник окриком и двинулся дальше. А я зачарованно смотрела ему в след и думала только о том, что более красивого коня я не видела в своей жизни. Черный как смоль, грива и хвост подобны шелковым нитям, ноги стройные, заметно расширяющиеся в районе копыт. И мне показалось, что у этого коня были зеленые глаза. Но скорее всего только показалось, ведь всем известно, что у лошадей бывают только карие глаза. Конечно, ходили слухи о том, что у светлых эльфов есть особая порода коней, и вот у них глаза бывают исключительно голубого цвета, а сами они белые как снег. Но о черных лошадях с зелеными глазами я не слышала.

Второй раз я увидела этого коня возле таверны, где он одиноко стоял возле забора. Поблизости никого не наблюдалось, и я решила не упускать свой шанс познакомиться с жеребцом поближе. Он был таким ослепительно красивым, что мне сразу перехотелось есть. А захотелось рассмотреть это чудо. Я попросила отца купить мне пирожок в таверне, а сама пошла к коню.

Он скосил на меня зеленые, кстати, глаза и фыркнул, отчего его шелковая челка влетела в воздух.

— Красивый коник, красивый, — я протянула руку, чтобы его погладить по бархатному носу.

Но этот зверь внезапно оскалился и клацнул на меня зубами. Я оторопела, честное слово. Мне снова показалось, но на этот раз, что у этого коня были клыки как у зверя, а не лошадиные зубы. Но так ведь не бывает, правда?

Я отошла на шаг назад и порылась в кармане. Но как назло, кроме полоски сушеного мяса, которого мне купил отец в торговых рядах, в кармане ничего не было. Я достала мясо и вздохнула.

Конь тихо всхрапнул и, покосившись на меня еще раз, осторожно протянул морду к моей ладони.

— Это вяленое мясо, ты такое не ешь, — сообщила я коню, — а ничего другого у меня нет.

Но, похоже, у него на этот счет было свое мнение. Он потянулся губами и осторожно взял с моей ладони полоску мяса. Задумчиво прожевал и потянулся еще. Я растерянно сказала:

— А у меня больше нет.

Мне показалось, что он разочарованно вздохнул. Такой красивый, я не могла отвести от него взгляд. Черный как смоль, так хотелось его потрогать, и я решилась.

— Можно я тебя поглажу? — спросила я у коня, чувствуя себя, впрочем, достаточно глупо. Спрашивать разрешения у коня. Хотя он был очень необычным.

Жеребец фыркнул, покосился на меня зеленым хитрым глазом, а потом неожиданно толкнулся бархатным носом мне в плечо. От неожиданности я чуть не упала и машинально схватилась за его гриву. Он издал тонкое ржание, которое мне, почему-то, напомнило смех, и боднул головой меня еще раз.

— Какой ты красивый, — шептала я, гладя его шелковисто-бархатную шкуру, проводя рукам по гриве. Она и на самом деле была восхитительно шелковой на ощупь.

А потом на крыльцо таверны вышел его хозяин. Он метнулся ко мне и со всей силы отбросил меня в сторону. Я пролетела половину двора и упала в грязь. Мой отец, вышедший следом, бросился ко мне и помог подняться.

Незнакомец эмоционально выразился на каком-то незнакомом языке и добил меня на имперском:

— Какая же ты дура! Благодари своих богов, что осталась жива! Что он тебе руки не отгрыз и не откусил голову. Человечки! — презрительно бросил он нам вслед.

Я шла, поддерживаемая своим отцом под руку, в заляпанном грязью платье. У меня по щекам текли слезы, а в сердце трепетала надежда о том, что когда-нибудь я вырасту, разбогатею и куплю себе такое чудо! И уже уйдя достаточно далеко, я услышала громкий крик и ругань за своей спиной. Но не придала этому никакого значения.

Замечтавшись, я и не заметила, что мы уже дошли до рядов, в которых торговали одеждой. Парни закопались в тюки с рубашками, теплыми подштанниками, и прочими нужными вещами.

— Эль смотри, я выбираю каждой вещи по четыре штуки, — сказал мне Лан. — Рубашки, нательное белье, потому что в горах очень холодно, верхние штаны, меховые куртки и тюк носок, чтобы не мучиться со стиркой.

— Свитера возьми, — посоветовала я. — В одних туниках под меховыми куртками будет холодно. И штанов верхних по две пары на каждого. А то вдруг в воду упадем или порвем. Хоть будет во что переодеться.

Он согласно кивнул головой и к отложенной куче добавил еще восемь свитеров и четверо теплых штанов. Корин с Даром сгребали все отложенное в большой мешок. За всю эту кучу, Дар заплатил, предварительно поторговавшись, шесть серебрянок и два десятка медянок. И торговаться ему понравилось.

В следующем ряду мы приобрели по две пары сапог на каждого. Тут пришлось попотеть и перемерить целую кучу обуви, потом что и Корин и Лан в один голос заявили, что одежда может быть велика, это будет не страшно, а вот сапоги должны быть впору, иначе можно просто остаться без ног.

Перемерили. Выбрали. Поторговались. Купили. Дар вошел во вкус, выторговывая каждую медянку. Забавный у этих людей будет правитель. Мне нравится.

Потом пошли в те ряды, где продавали посуду. Накупили еще одну кучу всяких полезностей. Торговались они трое, я не вникала. Пусть развлекаются. Успела увидеть, что исчезало во втором безразмерном мешке — какие-то чашки, ложки, кружки, котелок. Потом мы купили одеяла и подушки. Я заикнулась про палатку, но Лан сказал, что он умеет ставить тепловой полог, и мы под ним сможем, чуть ли не на снегу спать, холодно не будет. Ну и ладно.

Последними мы посетили продуктовые ряды. Обычную еду, мы решили взять на дворцовой кухне. Ну, там хлеб, сыр, фляги с соком, и прочее. А вот здесь мы решили приобрести целый ящик вяленого мяса. Или два. Потому что если в пути до Небесных гор мы сможем спокойно охотиться и обеспечивать себя пищей, то в горах еды нет. Вообще. Лан сказал, что слышал о том, что там только камень и снег. Ни растительности, ни животных.

Вот так нагрузившись, мы пошли обратно к постоялому двору. По пути нам послышался какой-то шум и крики, доносящиеся с одной из улиц.

— А что там? — спросила я.

— Там торговые ряды, в которых можно приобрести верховых животных. Но нам туда не надо, лошади, на которых мы тронемся в путь, будут из дворцовой конюшни, — ответил Корин.

— А можно мне просто посмотреть? — я сделала жалобные глаза. — Я так люблю смотреть на животных. Просто посмотреть, пожалуйста.

Парни переглянулись и, вздохнув, согласились. Нет, я их в принципе понимала, они тащили на себе тяжеленные мешки, а я шла налегке. Но в карете их нельзя было оставлять, ибо она стояла хоть и на постоялом дворе, но без охраны, и вещи могли просто украсть.

Вывернув из узенькой улочки на небольшую площадь, я огляделась. Здесь ряды были расположены совсем не так, как в других местах. Деревянные заборы ограждали небольшие круглые арены, в каждой из которых находилось от двух до пяти лошадей. Покупатели разглядывали их, приценивались, и здесь же, в этих загонах могли сесть на лошадь и опробовать ее ход.

Меня привлекла толпа на другом конце площади. Меня тянуло туда как магнитом, я не могла понять почему. Но сопротивляться желанию не стала и двинула прямо туда. Парни шли следом и пыхтели себе под нос. Я не обращала внимания. Меня тянуло туда все сильнее и сильнее.

Когда мне до заветного забора осталось пробиться всего через три или четыре ряда окруживших его людей, я услышала звонкое ржание и громкий голос, выкрикивающий проклятия.

Стоящие передо мной мужчины громко заржали, не хуже лошадей.

— Еще одного завалила, да эта тварь никому не позволит сесть себе на спину. Чтоб на нее сесть сначала седло надо надеть, а эта зараза даже близко к себе не подпускает и бросается на каждого, кто к ней подойдет.

— А что здесь происходит? — поинтересовался Корин, на которого я посмотрела умоляющим взглядом.

— Да поймали где-то в лесах коня, видно породистого. Фигурный такой. А злющий, как черт. Продавец уже пятый день бьется, желая его продать, так эта скотина никого к себе даже близко не подпускает. А зачем нужна такая скотина, на которую даже не сядешь? — Они снова заржали.

Я ужом ввинтилась в толпу, преодолела последнее препятствие и прижалась лицом к брусьям. И не поверила своим глазам. Там, внутри загона, носился конь, как две капли воды похожий на того, которого я встретила два года назад на ярмарке. Я замерла, не дыша, глядя на это чудо. За ним по арене бегал дородный мужик с седлом в руках, но конь легко уворачивался от него, и… я внезапно заметила, что его морда перетянута веревкой. Я вспомнила, как на меня клацали зубами, и поняла, что таким образом продавец пытался уберечь от увечий возможных покупателей.

— Серршех врахеш, — послышалось сзади очень эмоциональное высказывание, и по обе стороны от меня к забору прилипли Дар и Лан, а сзади меня стоял Корин. — Это же к'ярд. Откуда?

— А кто это к'ярд, — не понимающе уставилась я на Лана.

Дар покачал головой.

— Я только читал о них, но никогда не видел.

— Это конь — демон, выведенный с помощью магии темных эльфов. Потрясающе красивые животные, но, очень своенравные. Я могу сказать, что продавцу не повезло. Эти звери один раз в жизни выбирают себе хозяина. И остаются верны ему до самой смерти. Впрочем, я слышал о паре случаев, когда к'ярд менял себе хозяина, но мне кажется, что это из области легенд. Лично я в это не верю.

— А почему менял? — спросила я, не отводя глаз от этой невозможной красоты за забором.

— К'ярды выбирают себе хозяина родственного по духу. Который становится их самым близким существом. И смена хозяина возможна только в том случае, если к'ярд встретил кого-то еще более близкого по духу, чем его хозяин. Но как ты понимаешь, такое практически невозможно.

— Жалко, — вздохнула я. — Мне бы хотелось иметь такого друга.

— Эль, забудь, — усмехнулся Лан. — Если его поймали в лесу, значит его прежний хозяин пал в бою. В ином случае к'ярд никогда не оставил бы его. А в этом случае он останется одиноким, потому что у него уже был хозяин. И нового он себе не выберет.

— И что с ним будет? — спросил Дар.

— Помучаются еще пару дней, пытаясь продать, и затем, скорее всего, отправят на живодерню, — грустно вздохнул Лан.

Я поразмышляла пару секунд и незаметно, пока парни смотрели на к'ярда, влезла в мешок, который Лан опустил со своих плеч рядом со мной. Нащупала там вяленое мясо, сгребла целую горсть и так же незаметно выпрямилась. Они не обратили на меня никакого внимания, следя восхищенными глазами за жеребцом, а я подумала — попытка не пытка, и белкой метнулась через забор на арену.

— Эль!

— Куда!

— Вернись немедленно! Он тебя разорвет! — послышалось за спиной, но я решительно тряхнула головой и направилась к смоляному чуду.

— Привет, мой хороший, — тихим голосом сказал я, осторожными шагами подходя поближе. — Я тебя не обижу, ты мне веришь?

Конь остановился в нескольких шагах от меня и фыркнул.

— А посмотри, у меня для тебя кое-что есть, — так же тихо говорила я, подкрадываясь все ближе и ближе.

И тут он наклонил голову и покосился на меня своим хитрым глазом. Таким знакомым, зеленым, хитрющим взглядом. Я замерла, не поверив своим глазам.

— Коник, хороший мой, это ты? Это правда ты? — всхлипнула я.

Жеребец в нерешительности потоптался на месте, и коротко всхрапнув, решительно шагнул ко мне. Краем глаза я увидела резкое движение сбоку, ко мне, перепрыгнув через забор, бежал Лан. Но он не успел…

Это мое смоляное чудо, в два шага преодолев разделяющее нас расстояние, привычным жестом ткнулось своим бархатным носом мне в плечо. Я вцепилась в его гриву и прислонилась лицом к шелково-бархатной шее. Гладила темный шелк волос и всхлипывала.

— Я так по тебе скучала, мой хороший. Давай я тебя освобожу, — я потянула за веревку, которой была связана его морда и распустила ее. Сзади послышался предостерегающий окрик продавца, но я не обратила на него никакого внимания. К'ярд пошлепал губами, привыкая к свободе. — Держи, я помню, что ты это любишь. — Я протянула ему на ладони полоски вяленого мяса.

Он аккуратно потянулся губами к моей руке и стянул их, одну за другой. Потом обнюхал руку, поднял голову, фыркнул мне в волосы и угрожающе клацнул зубами куда-то за мою спину. Я оглянулась. В трех шагах от меня стоял растерянный Лан, а на заборе висели Дар и Корин.

— Бельчонок, да что же ты творишь-то? — тоскливо спросил меня Лан, — он ведь мог тебя разорвать на кусочки.

К'ярд насмешливо фыркнул, и я усмехнулась вместе с ним.

— Он меня не тронет, я его только что кормила и гладила, ты сам видел.

Лан покачал головой. На площади вокруг загона воцарилась полная тишина, люди напряженно наблюдали за развитием событий.

— Эль ты не понимаешь. Ты ведь слышала, что я тебе сказал. К'ярд выбирает хозяина лишь однажды. Он взрослый, а значит, у него уже был хозяин. А это, в свою очередь означает то, что он больше никого и никогда к себе не подпустит. Он мог взять у тебя еду, потому что он голодный. Если люди думали что это простой жеребец, они, скорее всего, кормили его сеном. А к'ярды плотоядны. Он есть мясо в любом виде, но никогда не будет питаться травой.

— А как узнать, признает он тебя хозяином или нет? — спросила я, все еще не в силах отойти от своего Уголька. Ну вот, уже даже имя придумалось само собой.

— Он должен позволить сесть на себя. Причем учти, что эти звери выведены магически. Их нельзя подковать, на них нельзя надеть сбрую и седло. Если он признает своего хозяина, он сливается с ним в одно целое. С какой бы скоростью не мчал к'ярд, хозяин никогда не упадет с его спины. Полное доверие друг к другу. Понимаешь?

Я кивнула. К'ярд фыркнул мне куда-то в район шеи и тоже кивнул. А потом вышел из-за моей спины, обошел меня сбоку, встал передо мной и опустился на землю, подогнув передние ноги.

У Лана отвисла челюсть.

— Зачем он так сделал? — удивилась я, глядя на жеребца.

— Он предлагает тебе сесть на него, — с вытаращенными от удивления глазами, ответил мне Лан.

— Хороший мой, — я подошла поближе и провела рукой по его гриве, — можно, да? Ты, правда, разрешаешь мне сесть на тебя?

К'ярд насмешливо покосился на меня зеленым глазом из-под черной челки, качнул головой и тоненько заржал.

Я осторожно закинула ногу на его спину, и, подтянувшись, уселась на него, вцепившись руками в его гриву. К'ярд поднялся на ноги и выпрямился в полный рост. И снова заржал, как будто смеясь над всеми собравшимися здесь. Теми, кто издевался над ним последние несколько суток. Я была готова поверить в то, что я буквально чувствую его эмоции.

Я улыбнулась Лану, помахала рукой Корину и Дару и повернулась к хозяину к'ярда.

— Уважаемый, мы покупаем этого коня.

Глава 27

Лан.

Это черное безобразие обошлось нам в пять золотых монет. Эль гордо сидела на его спине, и ехала впереди нас по направлению к постоялому двору. Прохожие на улице резво отскакивали в сторону, едва увидев, как демон клацает зубами в их сторону. Естественно, что он не позволил нагрузить на себя мешки с покупками. И мы тащили их следом.

Мы тихо переговаривались, до сих пор недоумевая.

— Я не понимаю, — в десятый раз повторил я, глядя в спину Эль.

— Я тоже, — качнул головой Дар, — только что ты рассказываешь нам о том, что к'ярды выбирают единственного хозяина за всю жизнь, а в следующее мгновение, он выбирает Эль своей второй хозяйкой. Может, у него не было раньше хозяина?

— Исключено, — покачал головой я, — он взрослый, ему уже лет десять, не меньше. Их разводят только в землях дроу при помощи их темной магии. Когда рождается жеребенок, его растят до двух лет, ждут, пока он окрепнет, а потом назначается день, когда любой желающий житель темной Империи может подойти к нему и попытать своего счастья. И он не смог бы очутиться здесь, так далеко от земель дроу, один и без хозяина. Значит, скорее всего, его предыдущий хозяин мертв.

— А не могло случиться так, — вклинился Корин, — что он просто сменил хозяина?

— Из области легенд, — покачал я головой, — в любом случае его прежний владелец находился бы где-то поблизости. Думаю, когда мы вернемся во дворец, Эль нам расскажет много интересного. У меня сложилось впечатление, когда я услышал то, что она говорила этому к'ярду, что она его уже встречала. Вот только где она могла это сделать, для меня загадка.

Мы добрались до постоялого двора и сгрузили все наши мешки в сундук на запятках кареты. Пользуясь тем, что двор был абсолютно пуст, Эль сняла с нас мороки, мы расселись по своим местам и двинулись назад во дворец. Единственным отличием от путешествия в город было то, что Эль, в своем истинном облике, в темно-вишневом бархатном платье и парчовой накидке, подбитой мехом, ехала на угольно-черном к'ярде. Зрелище было то еще! Народ на улицах останавливался, расступался в стороны и провожал Эль глазами, открыв рты.

Подъехали к дворцовым воротам. Стражники на воротах проводили глазами свое начальство, которое восседало на облучке кареты в ливрее кучера, и невежливо поржали ему вслед. А потом, едва увернувшись от клыков к'ярда, пристально уставились на Эль и ее демона.

Остановились напротив центральной лестницы. Корин позвал несколько слуг, которым велел перетаскать все купленные вещи к нему в покои, а сам направился в каретный сарай, отгонять транспорт на место.

— Эль, — сказал Дар, подзывая ее поближе.

К'ярд подошел и на всякий случай клацнул в нашу сторону клыками. Эль наклонилась к его шее, похлопала по ней и сказала:

— Уголек, не балуйся. Это мои друзья. Ты должен их тоже любить, как и меня.

— Уголек? — хмыкнул я, — скорее это вулкан.

Конь насмешливо фыркнул в мою сторону и опустился вниз, согнув передние ноги, давая возможность Эль спуститься на землю.

Она легко соскочила с его спины, и он сразу поднялся.

— Дар, — повернулась к нему Эль, — куда мы его поставим? Где конюшня?

— Эмм, пошли, покажу, — вздохнул Дар. — Слугам его не прикажешь отвести, съест. Значит, придется самим.

Мы дошли до конюшни. По приказу Дара, было очищено одно стойло, и из нескольких, соседних с ним, были переведены лошади. Во избежание, так сказать. Эль поставила в него к'ярда по имени Уголек. Слуги с дворцовой кухни, притащили целый таз сырого мяса, недоумевая, зачем оно понадобилось наследнику Империи, и теперь, обалдевая, смотрели на то, с какой скоростью оно исчезает в пасти к'ярда и тихо молились себе под нос.

Все проверили, стойло заперли, Эль напоследок погладила жеребца по угольно-черной морде и чмокнула в нос. Он что-то зафырчал ей в ответ.

— Знаешь, если бы я сейчас не видел то, что видят мои глаза, я бы не поверил, — сказал Дар, — он как будто общается с ней.

— А он и общается, — подтвердил я, — я читал про них очень много, у нас в замке была обширная библиотека. Так вот там сказано, что когда он выбирает себе хозяина, он начинает общаться с ним. Сначала на физическом уровне, типа подтолкнуть, кивнуть, и так далее, а потом и на ментальном. Передача эмоций, там даже говорилось, что в особых случаях, возможна даже передача мыслей. Хотя мне кажется это из области легенд.

— Ты знаешь, — задумчиво сказал Дар, — глядя на эту парочку, я уже ничему не удивлюсь…

Когда мы поднялись в покои Дара, а он категорически отказался переселять нас в другие, мотивируя это тем, что пока мы с ним, ему не досаждают визитами роковые красотки, Эль упорхнула в купальню. Мы плюхнулись в кресла, дожидаясь ее возвращения.

Дар вызвал слугу и попросил принести ужин сюда в комнату, ибо еще одну трапезу в окружении придворных мы сейчас просто не осилили бы.

Эль вернулась из купальни, потом мы, по очереди, нырнули в нее, и наконец, устроились на кровати, с удовольствием уписывая за обе щеки жареное мясо и сочные фрукты, которые нам принесли на ужин. Ужин на кровати, кстати, тоже начинал входить в привычку.

— У меня к вам два вопроса. Очень важных. По одному на каждого, — сказал я, глядя на Эль и Дара.

— Задавай, — кивнул он.

— Первый к тебе, Эль. Только сначала ответь, чем ты думала, когда полезла к этому демону сегодня в загон? Ты понимаешь, что он мог растерзать тебя на клочки? И ни я, ни Дар, ни Корин ничего не успели бы сделать. Ты понимаешь, насколько это было безрассудно с твоей стороны?

— Он бы мне ничего не сделал, — насупилась она.

— Ты сейчас имеешь ввиду твою особенность находить общий язык с любыми животными? Так вот, вынужден тебя разочаровать. К'ярд не животное, он демон, выведенный с помощью магии. Ему фиолетовы все твои умения. Тут вопрос прост — либо он тебе принимает, либо нет. Если нет, скорее всего, тебе грозит смерть. Ты видела его клыки? Он ими на раз перекусывает бревна. Что для него человеческая шея?

Она покачала головой, глядя на меня.

— Лан, я не надеялась на свое умение ладить с животными. Я пошла туда, потому что узнала его. Я видела его два года назад в соседней деревне, на ярмарке. Меня чуть не сбил всадник на нем верхом. Они пронеслись мимо меня, а я стояла, потеряв дар речи, потому что никогда до этого не видела такого красивого коня.

Мы с Даром переглянулись.

— А что было потом? — осторожно спросил я.

— Потом мы пошли обедать в трактир, вошли на двор, и я увидела его, стоящего у забора. Не привязанного, не спутанного. Просто стоящего. Я подошла к нему и заговорила. Поздоровалась, сказала какой он красивый. Хотела угостить яблоком, но в кармане платья оказалась только одна полоска вяленого мяса. Я показала ее ему и посетовала, что у меня нет никаких фруктов, но он не обратил на это внимания, а протянул морду и взял с моей ладони мясо. Я удивилась. Я никогда раньше не видела, чтобы лошади ели мясо. А потом он наклонился ко мне, пофыркал мне в волосы и толкнул в плечо своим носом так, что я чуть не упала. Я ухватилась за его гриву, чтобы удержаться на ногах, а он так тихо заржал, как будто смеялся надо мной.

— А что было потом? — в моих глазах уже пылал костер нереального любопытства.

— А потом выскочил из таверны его хозяин, ударил меня так, что я пролетела полдвора и упала в грязь в своем новом платье. Закричал на меня сначала на каком-то языке, а потом на имперском добавил, что я дура и что конь мог меня покалечить. Я расплакалась, и отец меня увел.

— Ну, а что было потом? — с восторгом спросил я, уже понимая, что сейчас услышу.

— Да ничего не было, — пожала плечами Эль. — Мы просто ушли, я всю дорогу плакала, жалея свое платье, и мечтала, что когда-нибудь вырасту и куплю себе такого коня.

— А тебя потом никто не искал? Ты не слышала какой-нибудь шум, крики?

Она задумалась на мгновение, а потом согласно кивнула.

— Слышала. Точно слышала. Когда мы ушли из таверны, и не успели еще далеко отойти, я услышала грохот, как будто кто-то со всей силы ударил по забору, а потом как кричит тот незнакомец, хозяин того коня.

Я расхохотался.

— Эль, я удивлен, что этот незнакомец не попытался найти тебя и убить на месте за то, что ты сделала.

Она округлила глаза, а Дар непонимающе спросил:

— А что она сделала?

— Она вошла в легенду, — сквозь смех выдавил я. — Она заставила к'ярда выбрать себе нового хозяина взамен того, что был у него до встречи с ней. Видимо этот бывший хозяин куда-то спешил и не мог тратить время на разборки с ребенком. Теперь я понимаю, откуда взялся к'ярд в лесу. Видимо, после того как предыдущий хозяин расстался с ним, он искал тебя, и подошел слишком близко к городу, где его и смогли поймать.

— Так моя деревня была совсем рядом с той, в которой проходила ярмарка. Почему он сразу не пришел ко мне?

— Мы же не знаем, когда с ним расстался его прежний хозяин. Может он взял его с собой в надежде вернуть утраченное. А когда понял что не выходит, избавился.

— Я думаю, это был дроу, — внезапно сказала Эль.

— Скорее всего, к'ярдами владеет только ваша раса, другим они просто не даются, — я усмехнулся, — представляю себе лицо этого темного, у которого увела к'ярда человеческая девчонка. Он, наверное, был в дикой ярости.

— Был, — поежилась Эль. — Когда он кричал на меня, он назвал меня человечкой.

— Дроу, — синхронно кивнули мы с Даром.

— Ну что ж, — зевнул и потянулся Дар, откинувшись на спину на кровати, — с первым вопросом мы выяснили. Задавай теперь мне свой второй вопрос. А уже спать хочется.

— Сегодня, когда мы разговаривали в карете, меня царапнуло одно несоответствие, — задумчиво начал я.

— Какое? — заинтересовалась Эль.

— Слова Дара о том, что я говорил про одежду, когда мы собирались на верховный совет.

Дар хихикнул.

— Меня ужасно насмешило твое высказывание про полупудовые цепи и полуфунтовые кольца.

— А я такого не помню, — задумавшись, протянула Эль. — Мы о многом говорили, но такого точно не было.

— Было, — не согласился Дар.

— Было, — кивнул я, — точно было. Вот только есть одно НО.

— Какое? — посмотрели на меня оба.

— Я не говорил это вслух, — припечатал я. — Я про это подумал.

Глава 28

Дар.

Я озадаченно посмотрел на Лана. Как понять то, что он сейчас сказал?

— В каком смысле, подумал? — уставилась на него Эль.

— Ну, я подумал, что эльфийская мода очень сильно отличается от человеческой. Что эльфы никогда не станут надевать на себя золотые цепи весом в полпуда и кольца с камнями по полфунта весом каждый. Потому что это явный перебор, — ответил Лан на вопрос Эль, глядя на меня.

— То есть ты сейчас намекнул, что я могу читать мысли? — я недоуменно рассмеялся. — Ты же понимаешь что это из области сказок.

— А что мы знаем о людях? — парировал мое возражение Лан, в задумчивости накручивая на палец свой длинный белый локон волос.

— Что у них нет магии. Вообще, — сказала Эль.

— Правильно, — эльф качнул головой и выдал новую идею, — а что, если все расы Диорисса были неправы?

— То есть? — не понял я.

— А что если у людей все-таки есть магия? Просто она какая-то другая, отличная от всей остальной? И просто никто не научился ее будить, чтобы пользоваться ей?

— Ты сейчас хочешь сказать, что магия Эль наложилась на спящую мою, и в результате получилось то, что получилось?

— Ага, — с энтузиазмом покивал Лан, — а что, интересная версия.

— Так, мне спать перехотелось. Совсем, — я решительно сполз с кровати на пол и переставил опустевший поднос на столик возле окна. — Давайте тренироваться.

— Давай, — согласилась Эль, — я тоже хочу попробовать.

— Вот, — Лан поднял к верху палец, привлекая наше внимание, — у меня идея. Тренируемся так. Я сижу и о чем-то думаю. А вы оба изо всех сил пытаетесь прочесть мои мысли. Делайте что хотите, мудрите с помощью своей магии, что вам в голову взбредет. Только просьба ничего не взрывать, — Лан хихикнул, — я себя живого люблю. А потом сравним, что получится.

— А если я тоже смогу услышать то, что ты подумаешь? — поинтересовалась Эль.

— Тогда мы поймем, что у людей магии нет, и он просто использовал ту, которую ему дала ты. А вот если ты не сможешь, а он сможет, тогда будет интереснее. Будем думать дальше. Ну что, начали?

Я снова уселся на кровать напротив Лана. Рядом со мной устроилась Эль. Эльф закрыл глаза и сообщил:

— Начинайте пробовать считать мои мысли.

Я напряженно уставился ему в лицо. Но в голове была тишина. В тот раз было, так, что я услышал не ушами, а сразу внутри головы то, что говорили рядом со мной, а сейчас ничего подобного не было. Обращаться к своему неожиданному дару магии сейчас не хотелось. В тот раз я обошелся без него. Просто услышал. Но как же поступить? Что сделать, чтобы услышать? Я покосился на Эль, интересно, слышит ли она мысли Лана, и внезапно в моей голове раздался слабый шепот: «Не выходит. Надо же. Может Лан прав и у Дара есть своя магия?»

«Эх, Эль», — грустно подумал я — «наверное, ты права, насчет человеческой магии. И Лан прав. Потому что я тебя слышу. А ты меня нет».

«Слышу!»

Я чуть не оглох от ментального визга Эль.

«Дар, я тебя услышала! Но как?»

Мы покосились на Лана. Он сидел с закрытыми глазами и излучал спокойствие.

«Эль, я не знаю. Я пытался услышать его. Напрягался изо всех сил. И ничего не выходило. А потом повернулся к тебе и подумал о том, что мне интересно, слышишь ли ты его, и внезапно услышал. Но не его, а тебя».

«Выходит, человеческой магии нет? Я же тебя тоже слышу».

«Видимо так», — я мысленно пожал плечами. — «Вообще это безумно интересно, вот так ментально болтать».

«Ага», — с энтузиазмом закивала мне Эль. — «Только, получается, напрягаться и не надо?»

«Похоже, что нет. Я так понимаю надо просто подумать о человеке, как бы настроиться на него, и тогда ты можешь услышать его мысли», — задумался я.

«Дар, а Лан сейчас расслабленный», — мысленно хихикнула Эль, — «давай попробуем о нем подумать, может он нас услышит?»

Я отстраненно посмотрел на Лана, и задумался о том, как бы ему донести до сознания мысль о том, что мы с Эль немного разобрались в ментальном общении.

«Долго сидим уже, и ничего не получается» — внезапно уловил я грустную мысль Лана.

Я обернулся к Эль, она посмотрела на меня и покачала головой.

«Пока не получается. А у тебя?»

«У меня вышло. Давай, старайся, я подожду, вместе его попробуем удивить», — подмигнул я ей.

Я сидел, смотрел Лану в лицо и слушал мысли, которые крутились у него в голове. О том, что ему до смерти хочется попробовать сесть на спину Уголька, но вряд ли к'ярд это позволит. О том, как ему не хватает леса, в котором он родился и вырос. Как давит на него каменный город. Как несравненно красиво встречать рассвет на реке, когда из-за верхушек светлого леса, растущего в землях эльфийской Империи, встает ослепительное солнце.

«Дар, я его услышала», — послышался мысленный голосок Эль, вклинившейся в размышления Лана.

«Ты первая или я?» — спросил я.

«Давай вместе, так интереснее», — мысленно потерла ладошки она, — «Сейчас мы его как напугаем!»

«Если он нас услышит», — с небольшим сомнением подумал я, — «может, это только магия дроу на такое способна?»

«Не попробуем, не узнаем», — оптимистично подумала Эль. — «Ну что, готов?»

«Готов», — улыбнулся я.

«И со всеми этими волнениями я опять хочу есть», — уловили мы последнюю мысль Лана… и понеслось!

«Хочешь, можно заказать еще мяса с кухни?» — подумал я.

«А мне больше нравится твои перепелки, ты их потрясающе вкусно готовишь», — вклинилась Эль.

Эльф подскочил над кроватью в воздух и плюхнулся обратно, ошеломленно глядя на нас.

«Давай сбежим в лес, и ты настреляешь перепелок?» — подначивала его Эль.

«Эль, на дворцовой кухне полно еды», — попытался урезонить ее я, — «нам принесут все, что ты пожелаешь. Хоть сотню перепелок. И ходить никуда не надо».

«А мне хочется погулять», — сделал вид, что надулась она.

«А я хочу спать», — парировал я.

В голову закралась осторожная мысль:

«Вы как две сороки».

— Лан, ты нас услышал, — взвизгнула Эль и прыгнула ему на шею, попутно завалив на кровать.

— Еще как услышал, — усмехнулся эльф, осторожно выпутываясь из ее рук, — Эль веди себя прилично, не роняй меня, пожалуйста.

— Мы пойдем в лес за перепелками? — щенячьими глазками Эль уставилась Лану в глаза, — пожалуйста.

— Нет, Эль, мы закажем перепелок с дворцовой кухни, а потом ляжем спать, — не согласился я с предложенным планом. — Завтра у нас очень много дел, нужно как следует отдохнуть.

— Ладно, уговорили, — вздохнула она, — злые вы…

Пока я вызывал слугу и передавал ему наши пожелания по поводу позднего перекуса, эльфы сидели на кровати и продолжали разговор.

Я закрыл дверь, присел на край кровати и прислушался.

— А ты раньше не знал, что такое возможно? — пытала Эль Лана. — Разве эльфы не умеют мысленно разговаривать?

— Я с самого детства слышал только мысли своего отца, — растерянно лохматил свои белокурые волосы Лан, — так же как и он мои. Он говорил, что это эльфийские родственные связи. Что все родители и дети связаны между собой. И если бы была жива моя мама, то мы бы ее тоже слышали, как и она нас. А про других эльфов я не знаю. Мне никто и никогда об этом не говорил. Меня учили, знаешь, самым основам магии. Какая она бывает, как ей управлять. Нескольким несложным заклинаниям. Мне даже потренироваться было не с кем. Потому что наследнику правящего дома не следовало общаться с детьми не правящих домов. У нас вообще очень четко разграничены рамки того, кому с кем можно общаться и проводить время, а кому с кем нельзя. Я вот лечить умею хорошо, вот этот дар во мне и развивали. А буквально перед поездкой в Аршеранн я услышал один разговор. Отец планировал отправить меня учиться в магическую школу в Фирсе. Не сейчас, потом, когда мне исполнится пятьсот лет. Вроде я сейчас еще маленький и мне там делать нечего.

Я не удержался и хихикнул. Лан покосился на меня.

— Ни разу не смешно, я не ребенок, а он никак не хотел этого понимать. Поэтому я даже рад, что все случилось так, как случилось. Мы поступим в школу, выучимся, и тогда уже ему придется считаться с моим мнением.

— Извини, — сказал я, — если ты не забыл, меня до позавчерашнего дня тоже считали маленьким и ни на что неспособным. Но дети растут, и взрослым приходится с этим смириться.

В дверь тихо постучали.

— О, а вот и перепелки, — обрадовался Лан и, спрыгнув с кровати, пошел к двери. Открыл ее, забрал поднос у обалдевшего, от вида эльфа в ночных бриджах, слуги, и вернулся к нам.

— Налетайте, вкуснятина!

— Мне вот интересно, — пробормотал я, обгладывая сочную перепелку, — получается, в ментальном общении магия не используется? Выходит надо просто представить перед собой того, с кем хочешь поговорить и готово?

— Будем думать, — кивнул мне Лан, не отрываясь от птичьей ножки, — я вообще в последнее время только и делаю что думаю. С утра до вечера. Уже не голова, а дом советов.

— Зато пока мы доберемся до магической школы, мы столько всего будем уметь, м-м-м… — задумчиво пропела Эль.

— Вам обоим, сразу, как только мы выедем за пределы Сидона, будет, чем заняться, — мстительно осадил нас Лан, — сразу двумя важными вещами.

— И чем же? — поинтересовался я, относя второй опустевший поднос на столик, в компанию первого.

— Во-первых, начнете учить эльфийский и темно-эльфийский языки. Завтра надо покопаться в твоей библиотеке, наверняка найду какие-нибудь сказания или предания. Самое то, для чтения в дороге. Когда мы прибудем в Фирсу, вы должны свободно говорить на этих языках…

Эль застонала. Я плюхнулся на кровать лицом вниз и прикрыл голову подушкой.

— И не вздумайте отлынивать, — пригрозил нам Лан. — Насколько я читал про эту магическую школу, которая называется «золотой единорог», экзамены туда принимают разные преподаватели. Там есть и эльфы, и дроу, и драконы. И принимают они экзамены на своем родном языке. Так что это в ваших интересах, — усмехнулся он. — Не выучите — не поступите. Все просто.

— Умеешь же ты убеждать, — вздохнул я, вылезая из-под подушки.

— А ты? — спросила его Эль, — ты будешь учиться?

— Я свободно говорю на всех трех языках, — с легкой улыбкой ответил ей Лан, — и чуть-чуть на гномьем. Понять пару слов из фразы смогу, а вот серьезно объясниться, уже нет.

— Ясно, будем догонять, — с обреченностью в голосе, согласился я, — а что по поводу второй вещи?

— Завтра я поговорю с Корином, чтобы он начал учить нас биться на мечах. Кстати, завтра надо будет сходить в оружейную, и подобрать нам всем оружие. А я буду вас учить стрелять из лука.

— Это обязательно? — со вздохом спросил я, — со мной занимался учитель, который преподавал мне бои на мечах.

— Вот и отлично, значит, продолжишь учебу. И да, — Лан наклонился к нам поближе, — я надеюсь, вы понимаете, почему я об этом говорю? Дорога очень долгая и очень опасная. Надо чтобы вы могли защитить себя не только магией, но и мечом.

— Завтра последний день? — спросила Эль, устраиваясь у Лана под боком.

Тьма, мне все больше нравится эта девчушка, но я не могу быть с ней по многим причинам. И первая, и самая главная из них — я человек, а она эльф. А вторая, но тоже не менее главная — она помолвлена и ее жених рядом с ней. Если подумать, то можно найти еще целую кучу, но пока хватит и этих. Она мой друг и этим все сказано.

«Спасибо», — услышал я в голове голос Лана. Вот тьма, он что, меня слышал?

«Слышал», — послышался ментальный смешок, — «и благодарен за то, что ты все понимаешь и правильно поступаешь. Потому и сказал спасибо».

«Спи уже, ушастик», — мысленно усмехнулся я.

«А ты, а ты…» — у эльфа явно не хватало слов.

— А я уже сплю, — вслух сказал я, — спокойной ночи.

Глава 29

Эль.

Утро началось, уже предсказуемо, с воплей в коридоре. Лан, в которого я уткнулась носом во время сна, завозился, открыл сонные глаза и улыбнулся мне.

— Доброе утро, бельчонок!

— Доброе утро, — прошептала я ему в ответ. Почему то меня ужасно смущало такое обращение. Вроде бы он ничего не делает, но когда так на меня смотрит, и называет меня бельчонком, в груди начинает ворочаться какой-то теплый клубок. Приятно.

— Что там опять случилось? — Дар недовольно приподнялся на локте рядом с нами. — Вот орут, поспать не дают вообще. Выйти что ли, разогнать их?

— Да не обращай внимания, — усмехнулся Лан, садясь на постели.

Я лежала на спине, разглядывая его полуприкрытыми глазами. Вроде бы самый обычный эльф, я мысленно хихикнула, если не считать того, что наследник правящего дома, и одет в самую обычную одежду, тунику без рукавов и бриджи, но выглядит так, что закачаешься. Взъерошенный спросонья, с затуманенными после сна глазами, а такой близкий и родной. Я замерла, поймав свою собственную мысль. Это что, я начинаю влюбляться в него? Вот это да! Хотя, что тут удивительного, он такой… самый-самый, добрый и нежный, и очень нужный мне.

Я покосилась на сидящего, на краю кровати, Дара. Он тоже хороший, и очень добрый и веселый. Мне было хорошо рядом с ним. Но он был просто другом. А вот к Лану я начинала чувствовать нечто большее. И хотя я радовалась новому чувству, все-таки это меня немного пугало.

В дверь раздался громкий стук.

— О боги, — Дар вздохнул, потер рукой свой лоб и сполз с кровати, направляясь к двери. — Ну что там еще? — рявкнул он на стоящего в коридоре.

— Ваше высочество, — донесся до нас лепет слуги, — там такое… Вам лучше самому посмотреть, мы не знаем что делать.

— Где? — так же грозно вопросил Дар.

— В конюшне.

Мы подскочили с постели и кинулись одеваться. Через пару минут мы все втроем уже шагали по направлению к дворцовым конюшням. Слуга семенил следом за нами и причитал:

— Мы ведь и подойти не можем, он зубами на нас щелкает, а как сотворил, мы вообще не поняли, все вроде заперто, а он раз… и все…

— Что же учудило это черное безобразие? — хмыкнул Дар, оглядываясь на меня, плетущуюся в конце процессии.

Возле входа в конюшню нас ждала целая толпа конюхов, несколько стражников и Корин, который стоял, согнувшись в три погибели, и загибался от хохота.

— Ну, ваш конь и учудил, — еле смог выдавить он сквозь смех.

Мы переглянулись и, не останавливаясь, рванули внутрь.

Я добежала первой, и, отперев засов, распахнула дверь стойла. Оно было пустым.

— А где он? — растерянно спросила я у Дара и Лана.

Дар в изумлении пожал плечами и вошел внутрь стойла, осматриваясь.

— Не понимаю, дверь была заперта, как он смог выбраться? Может его кто-то выпустил? — Дар повернулся к Лану.

Мой ушастик стоял в проходе, и точно так же как и Корин, загибался от смеха.

— Да что происходит? — я подошла к нему и потеребила за рукав, — Лан, ты что-то знаешь?

— Ой мы болваны, — сквозь смех выдавил он, — ну ладно вы. Вы были не в курсе, но я то, как мог забыть?

Мы с Даром переглянулись.

— А можно с этого места поподробнее? — прищурился Дар.

— Слушайте, — Лан еще раз хихикнул. — Знаете, почему к'ярдов невозможно подковать?

— Почему? — с интересом уставилась я на него. Дар помотал головой, мол, не знаю.

— Потому что у них вместо копыта когтистая лапа. Собственно само копыто к'ярда представляет собой своего рода кулак. Вот когда он складывает в кучу четырех пальца, увенчанных очень острыми когтями, и получается копыто. Эти лапы и дают им возможность преодолевать крутые подъемы. Даже по деревьям могут лазить, если на то будет необходимость, — Лан снова захохотал. — Вы его заперли, а он выбрался из стойла и отправился на прогулку.

— И где теперь его искать? — растерянно спросил Дар.

— О, я думаю, что где-то совсем рядом, — усмехнулся Лан. Скажи-ка мне, уважаемый наследник, что за лошади содержатся в этой конюшне? Подозреваю что непростые, учитывая реакцию слуг.

— Элитные, — кивнул головой Дар, — специально выведенные для верховой езды, очень выносливые. Два жеребца и шесть кобыл.

— Ну что, пойдем смотреть твоих кобыл, — хихикнул Лан.

— Пойдем, — пожал плечами Дар, явно не понимая того, что происходит. Я потопала следом.

В двух первых стойлах стояли очаровательные кобылки. Я хоть и была равнодушна к лошадям, но не смогла не залюбоваться. Стройные красавицы, светло-шоколадного цвета, с влажными карими глазами, увенчанными длинными ресницами. Грива у каждой была достаточно короткой, а вот хвост свисал почти до земли.

А вот в третьем стойле нас ждал сюрприз. Едва мы открыли дверь, нам на встречу высунулась черная морда и заклацала зубами.

— О боги, — Дар побледнел, — он ее что, съел?

Лан хихикнул.

— Вряд ли, посмотри сам. Эль, угомони своего красавца, а то он нас не пустит войти туда.

Я шагнула вперед, погладила рукой бархатный черный нос, и вздохнула:

— Прости Уголек, ничего не принесла. Нас так резко сорвали сюда из-за того что ты натворил… А что, кстати, ты натворил? — Я отодвинула его голову, которой он пытался боднуть меня в плечо, и вошла внутрь стойла. Вот это сюрприз! За его спиной стояла очаровательная леди. Эта кобылка оказалась еще более симпатичной, чем две ее подруги. Она была более насыщенного шоколадного оттенка, а хвост и грива были почти черными. Она стояла у него за спиной и пряталась от нас, смущенно отводя глаза.

— Ты понял, а? — Лан пихнул локтем в бок ошалевшего Дара, — он себе подругу выбрал.

— И как теперь?.. А что делать?.. — растерянно посмотрел на нас Дар.

— Да ничего ты уже не сделаешь, — философски пожал плечами Лан. — Теперь ее придется брать с собой в дорогу. Иначе к'ярд и шагу из конюшни без нее не сделает.

— Вот же, черное безобразие! — эмоционально махнул рукой Дар. — Конюхи над ними трясутся как над детьми, а тут на тебе, сюрприз.

— Пошли уже завтракать, — позвал нас Лан, направляясь к выходу из конюшни.

— А если его перевести в другое место? — спросила я.

— А толку? Он опять к ней выберется, ты же поняла что у него лапы с когтями, вот и подумай, стоит ли тратить усилия? Или стоит принять то, что уже случилось.

К ожидающей нас толпе возле входа в помещение, прибавились еще несколько слуг.

— Не трогать, оставить все как есть, — сказал им Дар.

— Только жеребцов, если они поблизости, лучше перевести в другое помещение, — добавил Лан.

— И покормите его сырым мясом, — вклинилась я. — Тазика должно хватить.

Все ожидающие кинулись по своим местам, исполнять приказы начальства и его гостей, а мы отправились в трапезную на завтрак.

Вид взъерошенных нас произвел неизгладимое впечатление на сидящих за столами лордов и леди. Они все такие, наряженные в меха и бриллианты, завитые и надушенные, проводили нас обалдевшими взглядами. Ну а что, принцы мы или нет? И принцессы. Как хотим, так и ходим.

Лорд Монт дер Пьешо приподнялся со своего места, приветствуя нас.

— Доброе утро, Монт, — поприветствовал его Дар, — ну как, справляетесь?

— Да, ваше высочество, — кивнул головой регент. — Дел очень много, но постепенно все разберем.

— Ну и отлично, — кивнул ему наследник и начал пристально изучать выставленную на столе еду.

На мой взгляд, тут было на что посмотреть. Когда я жила в своей деревне, наш завтрак был очень простым: пирожки, каша, оладьи с медом и ягодами, сок или травяные настои. А здесь стол просто ломился от выставленных блюд. Несколько видов жареной птицы, пироги, пирожные, фрукты и овощи, кувшины с вином и различными настоями. И никакой каши. А что, мне тут нравится. Я последовала совету Дара, который он мне дал во время прошлой трапезы, и, не обращая внимания на окружающий нас народ, занялась завтраком. Навалила себе в тарелку всего и побольше, и довольно улыбаясь, начала жевать.

— Даррел, у вас все хорошо? — с тревогой в голосе спросил лорд Монт. — Вы все трое как-то странно выглядите.

— Да, все замечательно, — рассеянно ответил Дар, все еще размышляя над поведением моего черного безобразия.

Я поймала себя на том, что, практически не напрягаясь, слышу его мысли. И да, кажется, имя Уголек к моему к'ярду не приживется.

— Думаю нам надо подумать над защитой, — на ухо мне прошептал Лан.

— Над какой? — не совсем поняла я.

— Надо придумать что-то вроде щита, или чего-то подобного, чтобы научиться закрывать свои мысли друг от друга. Тебе же не понравится, если у тебя в голове будем постоянно торчать мы? А как же личное пространство, чувство свободы. Ощущение, что твои мысли стали не только твоими. Понимаешь о чем я?

— А ты можешь это сделать? — спросил Дар, услышав наши перешептывания.

— Нет, но будем учиться все вместе. Может, что и сообразим.

После плотного завтрака, мы встретились с Корином. Он весь день носился по дворцу, передавая свои обязанности ранее первому десятнику, а с сегодняшнего дня главе имперской дворцовой сотни Альмеру тер Бризган. Он буквально несколько минут поговорил с парнями и отправился дальше по своим делам, а мы направили свои стопы, как выразился Дар, в дворцовую библиотеку.

Пока мы шли по длинным коридорам, я разглядывала убранство дворца. В этой части было немного сумрачно, по сравнению с остальными помещениями. На огромных окнах висели тяжелые темно-вишневые портьеры, на стенах горели факелы, в нишах стояли пустые латы. Смотрело очень воинственно. Но симпатично.

Встреченные нами по пути придворные приседали в реверансах и склонялись в поклонах. Под конец пути я уже стала сочувствовать Дару. Мне показалось, что от бесконечных кивков головой, приветствующим его придворным, у него скоро эта самая голова оторвется. Нам было проще. Лан сказал мне мысленно, (кстати, до невозможности удобная вещь, эта мысленная речь), чтобы я надела на свое лицу маску высокомерия и легкой брезгливости, подняла глаза к потолку так, чтобы свысока смотреть на окружающих придворных, и в таком виде шла. Немного было непонятно как я, такая мелкая по росту, смогу смотреть на высоких придворных свысока. Но, вроде бы получилось. По крайне мере, увидев наши взгляды, и мой, и Лана, они резво убирались в сторону с дороги.

И вот, наконец, библиотека. Честно скажу, я была в шоке. Такого количества книг я не видела никогда. За всю мою жизнь я прочитала едва ли с пяток книг. Мой отец учил меня грамоте и счету. И когда выдавалась возможность, на ярмарках покупал мне книги. В основном это были сказки. Но здесь было такое множество разнообразных томов, что у меня глаза разбежались. Высокие стеллажи от пола и до самого потолка по всему периметру огромной комнаты. И в середине тоже.

— Нравится? — спросил меня Дар.

— Дар, это сказочно! — эмоционально воскликнула я.

— Эти фолианты собирали еще мои пра-пра-родители, многие сотни лет подряд. Тут действительно можно наткнуться на редчайшие артефакты. Если, конечно, хорошо поискать, — улыбнулся он.

— А я могу что-то посмотреть?

— Конечно, — он кивнул мне и повернулся к Лану. — Мы сейчас будем отбирать книги, которые могут пригодиться нам в пути, планы, карты, энциклопедии, словари и прочее. А ты можешь свободно смотреть и выбирать что твоей душе угодно.

— Нам нужно будет найти хотя бы несколько книг на эльфийском и темно-эльфийском, чтобы я смог вас учить в дороге, не только говорить на этих языках, но и читать.

Парни отправились в одну сторону библиотеки, искать необходимые им книги, а я пошла вдоль стеллажей, рассматривая и трогая корешки. Такие старые, некоторые даже древние, а как пахнут. Забралась в самый угол библиотеки и остановилась перед одним стеллажом. Он был пониже, чем остальные, я даже могла достать до верха, забравшись на кресло. Что я и сделала. Меня всегда почему-то тянуло к недоступному. Вот и сейчас я подтащила стоящее в стороне, возле небольшого столика, кресло, и забралась с ногами на сиденье. На самой верхней полке стояло несколько книг. Я вытащила первую попавшуюся и раскрыла ее наугад. Такая древняя, что казалось, дунь на нее, и она разлетится пылью. Вместо букв внутри я увидела странные значки. Перекрещенные палочки, кружочки, дуги, это было не похоже на буквы, но я понимала, что это, скорее всего какой-то древний язык. А еще в ней были картинки. Не смотря на ветхость страниц, они были такими яркими и сочными, что, казалось, только вчера вышли из-под кисти художника. На первой был изображен эльф. Он склонился перед стоящим рядом кем-то. То, что это эльф было понятно с первого взгляда — светловолосый, зеленоглазый, и уши стояли по обе стороны головы как у белки, только без кисточек. А у второго ушей почему-то не было видно. Наверное, художник их забыл нарисовать. Их руки были переплетены, и по ним стекала нарисованная кровь. На второй картинке явно темный эльф. Темные волосы, черная одежда, острые уши, черные глаза. Он склонился над лежащим на полу. Кстати, тем же самым незнакомцем, что и на первом рисунке, и руки темного прикасались к груди лежащего. И на них тоже была ярко-алая кровь. А на третьей картинке была изображена красивая девушка. Черт лица было не разобрать, она была в белом покрывале, закрывающем ее голову, и перед ней стоял все тот же незнакомец, что и на первых двух рисунках. Они держались за руки над какой-то чашей. У них по рукам текла кровь и стекала в подставленную емкость. А на последней, четвертой, было нарисовано и вовсе что-то невообразимое. Тьма, клубящаяся по всему рисунку, в центре все тот же незнакомец, а из его рук вырываются ослепительный свет и пламя и впиваются в окружающую их тьму.

Я передернула плечами. Жуткие рисунки. Теперь еще ночью приснится подобный кошмар. Жуть.

— Эль, что ты смотришь? — сзади неслышно подошел Лан.

— Книгу ужасов, — пробормотала я и собралась захлопнуть ее, чтобы убрать на место, но он взял меня за руку, останавливая.

— Дар, иди сюда, я не уверен, но, кажется, Эль нашла что-то интересное, — позвал он.

— И что тут у нас? — Дар вышел из-за соседнего стеллажа и приблизился к нам. — А, это древняя книга легенд. Я очень любил разглядывать ее, когда был маленьким.

— И не страшно было? — покосилась я на него, — картинки там, просто жуть!

— Да нет, — пожал он плечами, — нормально. А что конкретно тебя заинтересовало, — Дар наклонился над плечом Лана, вглядываясь в открытую страницу.

— Пытаюсь перевести, это древний темно-эльфийский. Он похож на современный язык, только немного отличается. Дай мне лист бумаги и карандаш, я запишу то, что получится.

Пока Лан уселся на мое место в кресло и занялся переводом, я пошла, чтобы помочь Дару сложить в стопки книги, которые они отобрали с собой для путешествия.

— Вы собрались забрать с собой всю библиотеку? — недоуменно спросила я, гладя на груду книг.

— Нет, ты что, — усмехнулся Дар, — это только самое нужное.

Дар выглянул из двери библиотеки в коридор, позвал проходящего мимо слугу и поручил ему перетащить все отложенное в комнату Корина. Мы решили из его покоев устроить временный склад вещей для путешествия.

— Дар, — каким-то напряженным голосом позвал Лан.

Мы переглянулись и поспешили к нему на зов.

— Скажи мне, откуда у тебя эта книга? — спросил он, указывая на фолиант, который до сих пор лежал у него на коленях.

— Не знаю, пожал плечами Дар, — родители рассказывали мне, когда я был маленьким, что основатель нашего рода, первый император Онимус дер Терранс вроде бы получил эту книгу от какой-то темной эльфийки с наказанием всегда хранить ее. Вот с тех пор она и хранится в нашей семье. А что?

— Тут интересная вещь получается, — Лан потер свое лицо ладонями и откинулся на спинку кресла, не выпуская из рук этот фолиант. — Дело в том, что это пророчество. То самое пророчество про объединение трех кровей.

Я от удивления открыла рот.

— Да Эль, — кивнул Дар, — редкие вещи к тебе так и липнут, — я даже не знаю, каков был шанс того, что среди сотен тысяч книг ты найдешь именно эту.

— Это как с к'ярдом, — хихикнул Дар.

Я смутилась.

— Я же не виновата, — пробормотала себе под нос и собралась обидеться, но Лан поманил меня рукой и показал на свои колени.

— Иди сюда и не дуйся. Тебя наоборот хвалят, а не ругают. Я просто удивился твоей потрясающей везучести.

Я повеселела и охотно забралась к нему на колени, прислонившись к его груди.

Дар подумал и уселся перед нашим креслом на ковер.

— Смотри, — Лан наклонился через меня и положил фолиант на пол перед Даром. — Это пророчество, с самого момента его появления, всегда хранилось в семьях трех правящих династий. Светлых эльфов, темных эльфов и драконов. Никто и никогда не знал о том, что существует четвертый экземпляр. Люди никогда не воспринимались нашими расами…

— Да я понял, продолжай, — отмахнулся Дар.

— Вот, и всегда считалось, что наследник трех рас это именно наследник. Помните, как мы обсуждали возможный путь его появления? Если Эль и я… потом наш ребенок с драконом, и потом уже их ребенок это и будет искомый наследник.

Мы согласно покивали.

— Так вот думаю, мы были неправы, — вздохнул Лан.

— Как это? — не понял Дар. И я тоже не поняла.

— Я перевел с древнего темно-эльфийского это пророчество. И оно звучит следующим образом, — Лан с выражением прочитал нам то, что у него получилось:

— Интересные стихи, но я все равно не понял, — покачал головой Дар.

Я подпрыгнула на коленях у Лана несколько раз, от восторга, и он поморщился. Наверное, больно.

— Дар, смотри на картинки, я поняла. И читай стихи. Первая картинка это наследник получает кровь от брата. То есть кровные братья. Вторая это темный эльф отдает кровь добровольно, когда очень нужно, и третья это свадьба, когда смешиваются кровь мужа и жены в чаше и из нее надо испить. Это такой ритуал, ты не знал?

— Да я знаю, как свадебный обряд проходит, — вздохнул Дар. — Почему у меня появилось такое чувство, что мне это все очень не понравится?

— А потому что одна из картинок уже сбылась, — ткнул в нее пальцем Лан. — Смотри, тебе это ничего не напоминает.

Мы с Даром уставились на картинку где темный эльф держал руки на груди лежащего перед ним.

— О боги, выдохнула я, — Дар, это ты наследник, ты уже получил мою кровь. И именно в час нужды, когда я зажимала твою рану. Это сбылось. И у тебя появилась магия. А теперь ты должен ее получить от светлого эльфа как от брата и жениться на драконе. Только почему там девушка на картинке, а не дракон?

Лан захохотал и притиснул меня к себе, заключив в кольцо рук.

— Эль, ты, что думаешь, драконы, живут в виде драконов? Это у них такая ипостась. Они могут в них превращаться. А живут они как обычные люди. Другой вопрос, какой дракон согласиться выйти замуж за человека? Мда, задачка та еще…

— Да и со второй картинкой не получится, — грустно сказал Дар. — Если так рассуждать, какой светлый согласится добровольно побрататься с человеком?

— Может, я? — спросил Лан, посмотрев на Дара исподлобья. — О такой вероятности ты не думал?

— А ты согласишься? — удивлению Дара не было границ. — Одно дело просто дружить, а другое — пойти на такой шаг. Твои родные тебе голову не оторвут, когда узнают?

— Я сам себе хозяин, — буркнул Лан. — Тем более это не просто так, а для пророчества.

— И закончится там все хорошо, все расы объединятся, и наступит любовь, — мечтательно сказала я.

Оба парня хихикнули.

— Ну, Эль, — покрутил головой Дар, — ты умеешь разрядить обстановку.

— Дар, подумай, я не отказываюсь от своих слов, — серьезно произнес Лан, — но думаю делать это надо не с бухты-барахты, а в какой-то определенный момент.

— Будем ждать этого момента? — спросил Дар.

— Ага, — кивнул эльф, — и, кстати, думаю, эту книгу надо будет взять с собой в Фирсу и беречь как зеницу ока.

— Обедать пойдем? — поинтересовалась я. Нет, меня в принципе все устраивало, и коленки удобные, и руки обнимают крепко, но вот кушать хочется.

— Растущий организм, — хихикнул Дар, — ладно пошли. А то уже и вправду середина дня. В трапезную или в покои?

— Давай в трапезную, — подумав, сказал Лан. — Пусть наглядятся на своего будущего правителя перед долгой разлукой.

— Вот ты, ушастик, — хмыкнул Дар, поднимаясь с пола.

— Сам ты, скоро будешь ушастиком, — хихикнул Лан. — Как мою кровь получишь, так уши и вырастут.

Дар с испугом посмотрел на эльфа.

— Да шутит он, ты разве не видишь? — улыбнулась я, оглянувшись на Лана за своей спиной, — смотри он ярко-оранжевого цвета, видишь? Это значит, он веселится.

— Оранжевого? — Лан приподнял бровь, и, подтолкнув меня, заставил встать с колен и повернуться к нему лицом. — Как это понять?

— Помнишь, я тебе говорила, что чувствую людей, какие они. А со вчерашнего дня начала видеть цвета. Все люди очень заметно отличаются друг от друга. Вчера на собрании те, кто были хорошими, были светлого цвета, а те трое почти черными. Вот Дар сейчас красно-желтого цвета, это значит, он сильно волнуется.

— А у тебя золотой вокруг головы, — растерянно сказал Дар, — я, что, тоже вижу?

— Это значит я добрая и умная, — гордо сказала я.

— Боги, как же с вами не соскучишься, — тяжело вздохнул Лан. — Чувствую, вы мне еще устроите небо в алмазах.

— Да, мы такие, — хихикнула я.

— Это мы можем, — согласился Дар.

Лан поднял с пола тяжелый фолиант, аккуратно закрыл его и сунул под мышку.

— Ну что, идем?

Глава 30

Лан.

В трапезной стоял гомон. Придворные активно обсуждали последние дворцовые сплетни. Основной темами были смерть лорда Мэддиса и его жены леди Алиссии, внезапное воскрешение наследника Империи из мертвых. Досталось и оркам, которые на свою голову заглянули во дворец, да там ее и сложили. А еще обсуждали внезапный отъезд Даррела. Высказывались версии, обсуждались факты. Но близко к истинной причине происходящего никто не приблизился. Наиболее вероятной была версия о том, что он просто решил сбежать из опасения за свою жизнь.

Мы шли между столами, уставленными разнообразными, ароматными блюдами и ментально переговаривались между собой.

«Вот этот толстый лорд, противный, похожий на свинью, обсуждает твое предстоящее бегство», — поделилась Эль. — «А вообще, какое им дело до того, что ты решил?»

«Ну, я же будущий император», — мысленно хмыкнул Дар. — «Они считают, что я должен быть на виду у них. А они бы смогли подсовывать мне незамужних дочерей, чтобы я, в конце концов, женился на одной из них».

«На этих разукрашенных мымрах?» — Эль передернулась, — «жуть, какая».

«И не говори», — я мысленно хмыкнул, усаживаясь на свое место за столом. Дар и Эль плюхнулись рядом.

— Так принято, Эль, — наклонился к ней Дар. — Раз я наследник престола, я обязан обеспечить рождение наследника, чтобы было кому передавать власть, когда я уйду к богам.

— А если будет девочка? — задумчиво спросила Эль, видимо оценивая перспективу подобного по отношению к себе. Она же тоже как-никак наследница темной Империи.

— А девочке будет выбран муж, который будет править вместо нее. Вообще в человеческой истории была одна девочка, которая выросла, стала императрицей и правила около пятидесяти лет одна, не подпуская своих мужей к власти. У нее их, кстати, было пятеро за всю жизнь.

Я хмыкнул, любвеобильная дама, что сказать.

Мы за столом сидели в гордом одиночестве, лорд регент отсутствовал, видимо закопался в не решенных делах.

— Но это исключение, нежели правило, — вздохнул Дар. — Девочка должна быть очень умной, разбираться в политике, управлении государством, в экономике, и прочем. Этому сложно выучиться, для этого должен быть определенный талант.

— Ясно, — она понимающе кивнула. — Значит, если у нас с Ланом будет девочка, с самого детства мы будем учить ее быть будущей Владыкой, нечего на мужей надеяться!

Я поперхнулся соком от подобной перспективы.

Дар хихикнул, поддерживая меня.

— Кстати, думаю, к богам ты теперь можешь не торопиться, — выдал я свою очередную идею, которая только что пришла мне в голову.

— Почему, — не понял Дар. — Нет, конечно, не сказать, что я туда тороплюсь, но все же реально оцениваю свои возможности. Средний срок жизни людей семьдесят лет. Плюс минус несколько. Так даже до этого возраста мало кто доживает. То война какая-нибудь, то болезнь подкосит. А то и убийцы могут постараться.

— А я поняла, — Эль улыбнулась, — Дар, подумай сам.

Он на мгновение задумался, а потом, внезапно, его осенило:

— Твоя кровь? Ты что, серьезно думаешь, что это что-то изменит?

— Я уверен, что да, — ответил я вместо Эль, а она согласно покачала головой. — Смотри, у тебя проснулась магия, а это значит, что ее кровь составила единое целое с твоей. А это, в свою очередь значит, что срок твоей жизни увеличился.

— И на сколько? — с сомнением спросил он.

— Лет на пятьсот может быть, вряд ли больше, — задумчиво ответил я, — все-таки ее было не очень много. А вот когда добавиться моя, думаю до тысячи легко дотянешь.

— Вы что, ошалели? — Дар уставился на нас, выпучив глаза, — до скольки я дотяну?

— Да нормально, — хихикнула Эль, — нам вон две тысячи лет мучиться друг с другом.

Я снова поперхнулся, на сей раз сочной грушей.

— Что мы будем делать после обеда? — поинтересовалась Эль, попутно наваливая на свою тарелку гору салата и целую жареную перепелку.

Я проводил птичку грустным взглядом, потому что не успел утащить ее сам, и ответил:

— Думаю, нам надо будет посетить оружейную, и выбрать подходящее оружие. Мечи, луки, кинжалы для тебя, Эль.

Посмотрел на Дара:

— У вас есть оружие изготовленное гномами?

— М-м-м, — задумался тот, — не скажу. Надо будет спрашивать у Корина. Меня как-то не интересовал этот вопрос раньше.

— Ну, в любом случае нам будет необходима его помощь, — согласно кивнул я. — Значит после того как закончим с обедом, найдем Корина и пойдем выбирать оружие.

— А можно будет после всего пойти к Угольку? — спросила Эль.

Дар хмыкнул:

— Мне все-таки кажется, что Уголек не подходящее ему имя, вообще никак.

— А какое имя подходит, по твоему мнению? — склонила голову Эль, хитро глядя на него.

— Разбойник, — выпалили мы с Даром в один голос и, не выдержав, расхохотались.

В трапезной немедленно воцарилась гробовая тишина. Все присутствующие, округлив глаза, уставились на нашу троицу, которая упоительно ржала во весь голос, позабыв о приличиях.

— Да ну вас, — выдавила Эль, — смешное имя.

— А, по-моему, самое подходящее для этого черного безобразия, — покивал головой я, и Дар присоединился ко мне.

— Ну и ладно, — хихикнула Эль, — значит, потом сходим к нему в конюшню, и я ему скажу его новое имя.

— Эль, а ты его понимаешь? — спросил я.

— В каком смысле понимаю? — не поняла она.

— Ну, вот смотри, я читал в одной книге, у себя дома, что к'ярды, когда выбирают себе хозяина, могут общаться с ним. Сначала на физическом уровне. Подтолкнул тебя головой, например, указывая правильное направление движения, кивнул на твой вопрос, не согласился с чем-то, а потом и на ментальном. Там говорилось, что существует обмен эмоциями между к'ярдом и его хозяином, а в очень редких случаях возможна даже передача мыслей.

— Вот это да! — Эль замерла в восхищении. — Нет, я пока так с ним не общалась, но настроение его как-то чувствую. Когда он радуется или грустит о чем-то. Когда он стоял рядом с той кобылкой, от него такие волны счастья исходили, что даже мне стало радостно рядом с ним.

— Вот видишь, — кивнул я головой Дару, указывая на Эль, — уже эмоции в ход пошли.

— Быстро, — усомнился он.

— Не особо, если учесть что он выбрал ее своей хозяйкой еще два года назад. Он ее чувствовал и долго искал. А потенциал рос, иначе никак не объяснить тот факт, что он делал у стен города.

— Искал меня? — с восторгом и удивлением спросила Эль.

— Скорее всего, так и было, — согласно качнул головой я, — и нашел.

— Вот разбойник, — задумчиво произнесла она, а мы снова захохотали.

— Прижилось имечко, — простонал Дар.

Покончив с обедом, мы вышли из трапезной и направились искать Корина. Нечего там просто так сидеть и нервировать придворных, а то у них еще несварение желудков начнется от вида нашей троицы. Вообще я до сих пор, нет-нет да удивлялся, каким образом мы, такие разные, нашли друг друга и так легко спелись между собой? Происки богов, не иначе.

Корина мы нашли в его покоях. Он, тихо матерясь себе под нос, укладывал в мешки, отобранные для нашего путешествия вещи. Увидев нас, он оторвался от своего занятия и взъерошил и так уже стоящие дыбом волосы.

— Ладно, я понимаю, что нам нужна одежда, — вместо приветствия сказал он, — но во имя всех богов, зачем нужно столько книг?

— Будем учиться в дороге, — твердо ответил я, — чтобы поступить в магическую школу, нам необходимо выучить очень много. Иначе путешествие будет напрасным.

— Наследники, — хмыкнул он и снова склонился над полупустым мешком, куда старательно впихивал весь кухонный инвентарь, приобретенный нами на базаре.

— Корин, нам нужна твоя помощь, — сказал Дар, внимательно наблюдая за усилиями своего друга.

— Какая и в чем? — пропыхтел он, не отрываясь от своего дела.

— Нам нужно выбрать оружие в дорогу, — объяснил я. — Мечи, кинжалы, возможно лук. Если есть оружие гномьей работы, это было бы замечательно. Если нет, приобретем в пути. Но с пустыми руками ехать не резон, сам понимаешь. Магия магией, но и умение владеть мечом пригодится.

— Молодец, — кивнул Корин, выпрямляясь. — Я сам об этом думал, но смысл их брать, если владеть мечом умею только я? Даррела учили, но очень мало, лорд регент был категорически против подобных занятий.

— Вот ты нас и поучишь, — улыбнулся я. — Дорога длинная, на все хватит времени. И на магию, и на языки и на чтение, и на махания мечом.

Корин хмыкнул и направился к двери из своих покоев.

— Ладно, убедили. Пошли выбирать.

Нам опять пришлось топать через весь дворец в противоположное крыло, потому что оружейная была расположена в том же подвале, что и караулка, и дворцовая темница.

«Почему Дар не может сделать как мы?» — возник у меня в голове голос Эль, — «сделал бы высокомерное лицо и шел себе спокойно. Так он кивает всем встречным на пути, у него уже голова скоро отвалится».

«Он не может, Эль», — ответил я так же мысленно, — «он будущий правитель этой Империи. Люди должны видеть, что он заботится о них и уважает. Если он будет задирать нос, его просто не будут любить. А это первый шаг к вражде и возможным политическим проблемам».

«Сложно», — вздохнула она, — «а мне тоже так придется в своей Империи себя вести?»

«Да, Эль. Причем в обеих Империях», — подтвердил я. — «Все равно, после нашей свадьбы они станут нашими, и дом у нас будет, и в светлых землях, и в Запретном лесу».

«Жуть», — поежилась она.

В помещениях стражи нас встретили, можно сказать торжественно. Узрев на своем пороге наследника Империи, стражи вытянулись по стойке смирно. Дар отмахнулся от них, мол, не обращайте внимания, я тут так, мимо пробегал.

— Альмер, ты нам нужен, — сказал Корин и махнул рукой новому главе имперской дворцовой сотне, приглашая его следовать за собой. Альмер послушно направился вслед за ним к оружейной. Мы, все трое, следом. Стражи переглянулись, расслабились, и занялись своими, прерванными нашим визитом, делами. Наверное, и не такое во дворце видели.

Мы вошли в просторное помещение оружейной, куда нас впустил Альмер, отперев дверь. Мы закрутили головами по сторонам, разглядывая окружающее нас богатство.

В стойках у стен стояли копья и алебарды, у стен лежали топоры и секиры, в стойках на стенах висели мечи. Кинжалов тоже был целый стол, на котором они лежали простой грудой. Я заметил в одном углу несколько сложенных луков, но это потом, сначала сталь.

— Корин, здесь есть оружие гномьей работы, — поинтересовался я, — перебирая мечи один за другим.

— А эти, что, не устраивают вас? — с легкой насмешкой перебил ответ Корина, Альмер тер Бризган.

— Не устраивают, — холодно ответил я. — В серьезном бою эти мечи развалятся на куски после нескольких десятков ударов. Вот у этих, — я показал два, которые держал в руках, — перекалена сталь. А значит они очень хрупкие. Эти, пожалуй, и десятка ударов не выдержат. Вот у этого, — я взял следующий и согнул его в руках так, чтобы лезвие образовало дугу, — дуга не ровная, значит сталь не качественная, будет быстро тупиться. Мне продолжать?

Альмер покачал головой и склонился в поклоне передо мной:

— Прошу простить мой несдержанный язык, высокородный лэд.

Я снисходительно качнул головой, прощая. А нечего тут ему строить из себя.

— Есть шесть мечей выкованных мастером гномов Хродгардом Длиннобородым. Куплены пять лет назад в его лавке в Сидоне. В бою не использовались. Прошу.

Он отошел в дальний угол оружейной и принес несколько мечей. Разложил их перед нами на столе. Я взял в руки один из мечей и осмотрел его. Острая кромка лезвия, сам меч полуторник, можно держать и двумя руками и одной, рукоять длинная и крепкая. Ладонь на нее ложится как влитая. Проверил баланс, провел пальцем по лезвию из мифрила, известного как серебряная сталь. Лезвие острое, как бритва. Слегка согнул клинок, сталь образовывала ровную дугу без перекосов и прогибов.

— Корин, подбери себе по руке, — сказал я ему и он наклонился над столом.

Этот меч, который я держал в руке, я протянул Эль.

— Держи, попробуй.

— Он такой большой, я его не удержу в руках, — поморщилась она.

— Ты сначала возьми и примерь, — ответил ей Корин, который на пару с Даром опробовали клинки.

Эль нерешительно протянула руки и взяла меч за рукоять.

— Лан, он легкий, — недоуменно посмотрела она на меня.

— Потому я и хотел выбрать для нас клинки, выкованные гномами. Они используют в работе мифрил. Легендарная «серебряная сталь». Мифрил крепче обычной стали в несколько раз, но при этом, и в несколько раз легче по весу. Немаловажно для нас, если придется участвовать в бою, мы сможем продержаться в разы дольше противника, потому как меньше устанем.

Альмер смотрел на наши сборы округлившимися глазами.

— Прошу простить мою дерзость, — наконец решился сказать он, — но вы что, собираетесь на войну с орками? Такие сборы, слова о боях, выбираете серьезное оружие.

— А тут как пойдет, — философски ответил ему Дар, пробуя пальцем остроту лезвия клинка, — может и поучаствуем…

Корин хмыкнул и решительно отобрал четыре меча, которые мы возьмем с собой в дорогу.

— Альмер, нужны четыре, а лучше пять кинжалов из мифрила, лучше в виде стилетов, с ними легче управляться, — сказал я.

Глава стражников почесал в затылке и полез в другой угол. Принес, положил на столе какой-то тюк из грязных тряпок. Развернул, и перед нами предстали во всей красе тонкие, как игла, четырехгранные стилеты. Тонкая гарда отделяла клинок от рукояти, а сама рукоять на каждом кинжале была украшена, в навершии, синим камнем.

— Какая красота, — Эль с восторгом взяла в руки один из кинжалов, — и такие легкие.

— Вот это оружие персонально для тебя, — сказал ей Корин, отбирая у нее из рук опасную игрушку и пригребая остальные кинжалы в кучу отложенных мечей. Кстати их тут не четыре, а семь. Ну и пусть будут. Не надорвемся.

Альмер только головой крутил глядя на это безобразие. Он явно не понимал, почему Корин так свободно обращается к таким высокомерным и страшным нам. Эльфы, ага. Самые жуткие создания. Запугали все народы и живем себе, не жалуемся.

Дар и Эль явно уловили мои мысли, потому что синхронно захихикали. Оба стражника покосились с подозрением на нас, но расспрашивать не решились.

— Я сумел вам помочь, ваше высочество? Высокородные лэды? — Альмер был сама любезность.

— И, да и нет, ответил я, а Дар пожал плечами.

— Желаете выбрать что-то еще? — спросил глава стражи.

— Да. Эльфийский лук. Думаю, он у вас тоже найдется, — кивнул я. — И стрелы к нему.

Альмер на пару с Корином задумались.

— Вроде бы нет, — покачал головой Альмер, — луков точно не приобреталось. Вернее обычных, человеческих, много. А вот эльфийских нет.

— Нет, есть, — перебил его Корин, — помнишь два года назад, когда у нас во дворце неожиданно появился темный эльф? Он тогда встречался с лордом Мэддисом. Они долго о чем-то беседовали, а потом, по окончании встречи, регент отдал ему в дар серебряную чашу, украшенную рубинами, а темный подарил ему свой лук.

— А, помню, — хмыкнул Альмер, — причем отдавал с видимой неохотой, видимо ничего более ценного у него не нашлось.

— А лорд Мэддис с такой же неохотой его принял и с радостью спихнул сюда, после отбытия гостя. Сейчас найду, — Корин направился к стене, где были свалены в кучу луки, искать требуемое.

А я посмотрел на Альмера, и задал интересующий меня вопрос:

— Каким образом, могу ли я узнать, темный эльф оказался во дворце, если у вас был принят закон о недопущении иных рас на территорию Сидона?

— Его привез сам лорд регент, — подумав немного, ответил Альмер. — Его светлость была на охоте в лесу, а когда он вернулся во дворец, в его карете сидел этот темный. Самое смешное в этой ситуации то, что при нем был конь, как две капли воды похожий на того, который утром учинил в конюшне кавардак. Тот тоже никого к себе не подпускал и покусал с добрый десяток слуг.

— А что было потом? — заинтересовалась Эль.

— Ну, темный переночевал во дворце в гостевых покоях, а утром отбыл восвояси. Стража проводила его до городских ворот, чтобы никому из горожан не взбрело в голову его ловить и идти за наградой.

— А конь? — с интересом спросил я, — он уехал на нем или ему дали другую лошадь?

— На нем, хотя тут все потешались, глядя, как он пытается запрыгнуть на это чудовище, а тот огрызается на него и не подпускает. В конце концов, он все-таки сел на него, не иначе боги помогли, так что уехал верхом. А что было дальше мне неведомо.

— Ты поняла? — повернулся я к Эль, — это был твой Разбойник.

Она восторженно кивнула, а Дар согласно покачал головой.

— Похоже, этот темный пытался справиться с ним до последнего, а потом просто выпустил на волю, — сказал я.

— Держи, — Корин подошел к нам и протянул мне почти черный лук, с натянутой тетивой.

— Серршех врахеш! — выругался я. Ну кто, в самом деле, хранит лук с натянутой тетивой? Теперь ее можно только выкидывать. Опять придется жертвовать прядью своих волос. Потому что у человечков не найти нормальной тетивы, они ничего не понимают в луках.

— Что? — спросил Дар, не поняв, почему я ругаюсь.

— С тетивой луки не хранят, — вздохнул я, — она приходит в негодность. Эту можно смело выкидывать.

Корин выразительно посмотрел на Альмера.

— Почему не проследили, когда убирали сюда?

Тот пожал плечами.

— Я приношу извинения, высокородный лэд, но разве сейчас вспомнишь, почему? Уже, почитай, два года прошло.

— Ладно, эта беда поправима, — я внимательно рассматривал лук, который лежал у меня в руках. Лук был вырезан из черного тиса, который рос только в Запретному лесу. На краях черные костяные накладки. Рукоять в центре лука была обмотана какой-то черной тканью. Попробовал его растянуть — кстати, изумительно, может еще и не придется менять тетиву, возможно, он магически зачарован, надо будет потом разобраться.

Я уже собрался отложить его в сторону, как вдруг мое внимание привлекла какая-то надпись на конце одного из плеч лука, рядом с выемкой для тетивы. Я внимательно присмотрелся и замер.

— Лан, что? — спросила меня Эль, сразу уловив изменения в моем настроении.

— Посмотри, — я показал ей витиеватую надпись. Дар тоже наклонился, рассмотрел вместе с ней, и они оба непонимающе уставились на меня. Корин с Альмером, впрочем, тоже, но свой интерес они демонстрировали не так явно.

— Не поняли? Ладно, поясню, это личная подпись Владыки темных Аннуминаса Алл'роаллен. Ясно, чей это лук?

Следующие пять минут, мы ржали в полный голос, обессилев до такой степени, что уселись прямо на пол. Стражники смотрели на происходящее с нами с выражением ужаса на лицах. Даже Корин, хотя он уже должен был привыкнуть к нашим выкрутасам.

— Ой, не могу, — всхлипывал Дар, — Эль ты поняла, у кого ты увела к'ярда?

— Ага, — стонала она, — а еще он меня чуть не сбил на нем на ярмарке и повалял по двору трактира.

— Вот ему сюрприз будет, — загибался от смеха я, — когда он все поймет.

— Уважаемые, — послышался осторожный голос Корина, — может уже остановитесь?

Ага, не хочет называть нас наследниками, другие-то не в курсе нашего с Эль положения.

— Уже встаем, — Дар легко поднялся на ноги и протянул руку Эль. Я встал сам.

— Ну что, идем к Разбойнику? — подпрыгнула на месте Эль, — только надо будет ему мяса с кухни захватить.

— Не сама же ты его понесешь, — усмехнулся Дар, — сейчас распоряжусь, чтобы его принесли к конюшне.

И мы дружно потопали проведывать ее черное безобразие.

На улице было уже темно. Все-таки осень, хоть и незаметно, но решительно вступала в свои права. Ледяной ветерок шевелил наши плащи и пытался забраться внутрь одежды. По гладкому мрамору дорожки, ведущей к дворцовым конюшням, разлетались осенние листья. Редкие придворные, встреченные нами, приседали в реверансах, отвешивали поклоны и стремительно убегали внутрь дворца, греться.

В конюшне было тихо, сухо, тепло и спокойно. Разбойник так и остался в одном стойле с шоколадной кобылкой, а остальных конюхи предусмотрительно перевели в другое помещение.

— Привет, — протянула к нему руку Эль, — ты знаешь, я подумала, и решила дать тебе другое имя, потому что Уголек тебе не подходит.

К'ярд склонил голову, как будто задумавшись, а потом вопросительно фыркнул.

— Я решила назвать тебя Разбойником, — пояснила она, — ты такой же сильный, ловкий, смелый и благородный. И еще очень красивый. Тебе нравится это имя?

— Он задумался, — пихнул меня рукой в бок Дар, — посмотри на его морду.

К'ярд постоял несколько мгновений, как будто действительно раздумывая, а потом решительно кивнул головой и полез к Эль бодаться.

— Ему понравилось, — сообщала она, повернувшись к нам. — Дар, а как зовут его подругу?

— Грация, — ответил он.

— Красиво, — Эль отодвинула голову к'ярда в сторону и обошла его сбоку, подойдя к кобылке. — А ты и, правда, Грация, такая же стройная и очень красивая.

Кобылка довольно фыркнула и уткнулась ей в ладонь своим шоколадным носом.

Эль потрепала их обоих по шеям, потому что Разбойник тут же подлез к ней с другой стороны, мол, как это, меня обделили. А тут принесли мясо в тазике и сноп сена, и лошади увлеклись ужином. Эль вышла из стойла, заперла за собой дверцу.

— Ну что, идем отдыхать? — спросил Дар, — а то сегодня день какой-то суетной.

— А ужин? — в один голос возмутились мы с Эль.

— Проглоты, — хмыкнул он, — пошли, по пути распоряжусь, в покоях поедим.

Спустя полчаса мы возлежали на широкой кровати и за обе щеки уписывали вкуснейшую жареную рыбу, которую нам принесли в качестве ужина. Корин, вошедший в покои Дара, только хмыкнул, увидев эту картину.

— Значит, смотрите, — начал он безо всяких экивоков, — к дороге все готово. Я вместе с моими ребятами отведу лошадей, на которых мы тронемся в путь, за городскую стену и будут ждать вас в лесу. Вещи отправятся с нами же.

— А Разбойник? — перебила его Эль, — с ним как быть?

— Ты про свое черное безобразие? — усмехнулся Корин, — подходящее, кстати, имя выбрала. Так вот, думаю, что когда его кобылу поведут от него прочь, он с огромной радостью последует за ней, так что тут проблем быть не должно. В любом случае проблемы будем решать по мере поступления.

Мы согласно покивали.

— Тогда вы все трое, завтра на рассвете, в своих самых лучших нарядах, усядетесь на глазах всех придворных в карету, и со всевозможным шиком выедете за городские ворота. Сами понимаете, чем меньше пересудов будет по поводу вашего отъезда, тем лучше. Доедете до того места, где вас будем ждать мы, переоденетесь и карету отправим обратно. План движения накидали?

— Да, — я согласно кивнул, — из Сидона мы двинемся на восток. Пара недель лесом, но на лошадях думаю, будет чуть быстрее, потом мы въедем в эльфийские земли. Там надо будет подумать, как двигаться дальше, минуя эльфийские города или заезжая в них, опять же мои родители уверены, что я мертв, поэтому мне и Эль надо будет путешествовать в мороке. Вопрос только в том, эльфийском или человеческом. Ну, это я думаю, по дороге решим. Я и еще я думаю, что в Авентарион нам будет нужно заехать, потому что там удобная переправа через Тиртею. В общем, примерный план такой.

Корин подумал и кивнул, соглашаясь с моими словами.

— Отлично, а теперь, принцы и принцессы, быстро по кроватям, и спать. Завтра ранний подъем. Чтобы вы не клевали носами на виду у всего дворца.

Он отвесил нам легкий поклон и вышел за дверь.

— Ну что, спать? — потянулся Дар, — кто первый в купальню?

Еще спустя полчаса, мы мирно спали, потерявшись в обширной кровати Дара.

Глава 1

Лан.

Утро пролетело как один миг, не задержавшись ни на секунду. В дверь покоев Дара поскреблись, когда за окном было еще темно. Нас подняли, накормили, нарядили в невозможные человеческие наряды, причесали и попытались навертеть на головах вычурные прически, но мы резко взбрыкнули. Все трое. В результате Эль осталась с распущенными волосами, мои заплели в косу, а Дар просто заколол свои в хвост.

Затем нас со всевозможным почетом, в виде толпы придворных, поклонов, реверансов, ахов, охов и причитаний, препроводили к выходу из дворца, у ступеней парадной лестницы которого нас ждало нечто. Каретой назвать это сооружение, у меня бы язык не повернулся. Коричневое, белое, золотое, все в резных загогулинах, с парчовыми шторами на окнах, в общем, жуть, как выразилась Эль. «А я предупреждал», — ментально хихикнул Дар, — «это и есть императорская карета».

Нас посадили туда, помахали платочками вслед, и мне так показалось, что вздохнули с облегчением, когда это чудо техники тронулось, увозя нас прочь. Все-таки целых три наследника на бедные головы придворных, это перебор. Дар и Эль ментально захихикали, услышав мои мысли. Все же надо подумать над защитой, а то это не дело, когда в голову может влезть первый встречный. Ладно мы, мы друг другу доверяем, но нам придется пробираться через две Империи: эльфийскую и драконью. Вдруг вы не одни такие уникальные, и другие тоже могут читать мысли? Нам лучше будет защититься от них. Вот на первом привале и подумаем.

Хотя осень уже полностью вступила в свои права, и утром было очень морозно, но все же мы находились далеко на юге, и солнце здесь вставало намного раньше, чем на севере. Вот и сейчас, когда мы ехали по спящему городу, окон кареты коснулись первые робкие солнечные лучи.

Кстати, из окон этого «чуда» много не разглядишь. То ли нас везли по таким улочкам, где смотреть было нечего, то ли они были устроены как-то не так, но все что мы видели, это тусклый серый камень, из которого были сложены городские дома. Вдалеке серой лентой скользнул хвост Ренки. И ты прощай, речка. Ты нам подарила замечательного друга.

«Спасибо».

«Да всегда обращайся, ты же знаешь».

И ментальный смешок, пришедший от Эль.

На городских воротах стражники вытянулись вверх, изображая статуи, когда карета проезжала мимо. Ну и пусть, я сегодня добрый. Не буду вспоминать, как меня тут приложили. А вообще, вернусь когда-нибудь и отомщу.

И снова мимолетные смешки от моих спутников.

Еще полчаса езды по темному, стылому лесу, и вот, наконец, долгожданная остановка.

— Ох, и какие же вы красивые, — усмехнулся Корин, глядя на нас, вылезающих из кареты.

— Я тебе это припомню еще, — отмахнулся Дар, а мы согласно покивали.

Корин протянул нам мешок с одеждой и отправил переодеваться. Все в ту же карету. Сначала Эль, а потом нас, двоих сразу, чтоб побыстрее.

Нижнее теплое белье, теплые штаны, туники, поверх них свитера и меховые куртки. На голову теплые шапки, немного похожие на шлемы, на ноги сапоги. Ну и пусть, зато тепло.

Вылезли из кареты, немного ощущая себя капустой, столько одежек, что только не повернуться. «Зато тепло будет» — пришло ментальное от Эль, — «поверь, я ходила по лесу осенью, здесь очень холодно».

Я усмехнулся:

«А я как будто нет. Эльф я или нет?»

«Вы еще покусайте друг друга», — покачал головой Дар. — «Впрочем, я не прав, тут есть, кому кусаться».

Эль обернулась и восхищенно взвизгнула:

— Разбойник, коник мой, как я по тебе соскучилась!

Это черное безобразие подошло к ней, пофыркало ей в волосы, толкнуло головой в плечо. За его спиной стояла та самая шоколадная кобылка, Грация. Ну вот, одной проблемой меньше. Теперь, я думаю, он поостережется бедокурить, потому что будет волноваться за свою подругу.

Все наши невозможно-нарядные вещи уложили назад в карету, и наконец, мы остались одни на пустой дороге посреди осеннего леса.

Четверо кобыл и один к'ярд стояли в ожидании нас четверых. Корин решил взять с собой еще одну дополнительную лошадь, потому что подумал, что Разбойник не даст навесить на себя сумки с нашими вещами. И правильно подумал, потому что это безобразие, действительно не дало этого сделать. Как только к нему подошли с мешком в руках, он прижал уши, злобно оскалился и зашипел как змея. Милый коник, так, кажется, говорит Эль?

Ну вот, приторочили вещи к седлам, уселись верхом, и, наконец, тронулись в путь.

Солнце поднялось уже достаточно высоко, все-таки мы долго провозились на той опушке, но совершенно не грело, а было по-осеннему ярким и холодным. Синь неба переливалась над головой, по небу бежали редкие облака. Я так соскучился по лесу, что не передать словами, и сейчас, сидя на лошади, буквально впитывал в себя все звуки и запахи, окружающие меня. Эль, судя по ее поведению, чувствовала себя точно так же. Всего шесть дней в городе, а кажется что целая вечность. Город давил на меня каменной глыбой. Эльфы, вопреки расхожему мнению, не живут в лесу на деревьях. У нас тоже есть свои города. Но они совсем другие, отличные от человеческих. Тонкие здания, выстроенные из белого мрамора, взлетают высоко в небо, невесомые, ажурные, полные света и тепла. Со всех сторон окруженные огромными цветниками, розариями и садами. Фонтаны, родники. Мне этого очень не хватало.

«Хочу посмотреть», — подумал Дар, — «и ты немного не прав. Вернее не так. Ты прав в том, что описал мой город, столицу нашей Империи именно таким, каким ты его увидел. А когда правили мои родители, он был совсем другим, чистым, светлым. И очень красивым. Надеюсь, за два года моего отсутствия, лорд Монт приведет его в порядок».

— Что молчите, ребята? — поинтересовался Корин.

Мы переглянулись.

«Скажем?» — подумал Дар.

«Давайте», — ответила Эль, — «я ему доверяю».

«Единогласно», — подытожил я и сказал вслух:

— Корин мы разговариваем. Мы не молчим.

— О, я, наверное, оглох? — с усмешкой произнес он, — потому что я ничего не слышу.

— А ты и не можешь услышать, — хихикнула Эль, — потому что мы разговариваем мысленно.

— Это как так? — он даже дернул за поводья свою лошадь, вынуждая ее остановиться, и развернулся к нам.

— Магия, помнишь? — улыбнулась Эль.

— И ты тоже? — спросил он у Дара.

Тот согласно кивнул.

Корин покачал в задумчивости головой.

— Наследники… Ну, вы даете! Думал, уже все повидал, а нет, приходит новый день, и вы меня снова чем-то удивляете.

Он тронул свою лошадь и двинулся вперед.

Мы ехали по лесной просеке, которая когда-то давно была вырублена и превратилась в широкий тракт, соединяющий Сидон с несколькими соседними деревушками. Две из них мы должны были обогнуть по дуге, а вот в третьей, со смешным названием Кунгур, расположенной на самой границе с эльфийской Империей, нам предстояло остановиться на ночь.

Эль ехала на своем к'ярде. Сначала я волновался, как она с ним справится, но мои опасения были напрасными, он шел настолько ровной походкой, что она сидела как влитая. И отсутствие седла ей ничуть не мешало.

Просека была расположена в лесу, но слева, сквозь деревья, поблескивала лента Ренки. По веткам прыгали птички, прилетевшие зимовать в наши края. Они громко чирикали, и провожали нашу кавалькаду, перепахивая с дерева на дерево. Дар, сидя на Грации, ехал рядом с Корином и с восторгом оглядывался по сторонам. Его радовало все. И птицы, и деревья, и блестящая вода реки и даже пожухлая трава под ногами лошадей. И я его понимал как никто, вырваться из каменного мешка, где ты был заключен практически всю жизнь, это дорогого стоило.

Ближе к вечеру, когда солнце уже практически скрылось за верхушками деревьев, мы решили устроить привал на ночь. По пути присмотрели небольшую полянку, в стороне от дороги, заехали на нее и спешились. Пока мы расседлывали лошадей и стреноживали их, чтобы они не могли уйти далеко, но могли попастись, Эль соскочила с Разбойника и повернулась к нам.

— Лан, его надо привязывать?

— Думаю, нет, — я покачал головой, — наоборот ему надо дать свободу. Он не из людских лошадей, он не привык к ограничению. Не забывай, он хищник, и он магически созданное существо. Уверен, что это лесным обитателям надо его бояться, а не наоборот.

— Я поняла, — Эль кивнула и повернулась к к'ярду. — Разбойник, ты можешь погулять.

К'ярд, понимающе кивнул ей головой, подошел к Грации и тихо заржал.

— Нет, Разбойник, — твердо сказал Эль, — она с тобой не пойдет, ей нельзя одной ходить по лесу. На нее могут напасть и убить, ты понимаешь.

Интересно, мне одному послышался в ржании жеребца плохо скрываемый смех.

— Да, я знаю, что ты можешь ее защитить, и я уверена, что ты так и сделаешь, но давай не доводить до крайностей, хорошо? Погуляй один, а она побудет тут и поужинает вкусной травой.

— Кстати об этом, — я достал свой лук и колчан со стрелами, — пойду, прогуляюсь по округе, посмотрю, может, удастся кого-нибудь подстрелить на ужин.

Отойдя буквально на пол-лиги, я увидел на поваленном бревне большого тетерева. Он сидел, распушившись, и став похожим на большой шар. Я тихо, стараясь не делать резких движений, натянул тетиву и спустил стрелу. Тетерев услышал свист рассекаемого воздуха, распахнул крылья, собираясь вспорхнуть, но упал, пронзенный в грудь. Я подобрал добычу и двинулся назад, к лагерю. Сбоку из кустов послышалось довольное фырканье, и хитро косясь на меня зеленым глазом из-под челки, высунулась морда к`ярда. В зубах он держал тушку зайца.

Как он умудрился поймать этого быстрого зверька, не издав ни единого звука, для меня осталось загадкой. Но одной проблемой меньше, значит, он будет обеспечивать пропитанием себя сам.

— Ты умница, Разбойник, — похвалил я его, и в ответ услышал тонкое и очень довольное ржание. — Пошли назад.

Уже подходя к лагерю, я уловил удивленное хмыканье Корина и остановился за деревом на краю поляны, чтобы посмотреть, что там происходит. А там проходил первый урок по магии. Моя умничка Эль, учила Дара пользоваться нитями своей магии. От них двоих тянулись одинаковые серые нити к разным краям поляны и ныряли дальше в лес, а оттуда они тащили обломанные ветки и хворост, обернувшись вокруг них наподобие веревки.

— Теперь подтаскиваешь сюда, на место кострища, и отпускаешь. Просто представь, что она распутывается, как обычная веревка. Видишь, у тебя получается.

Дар, на моих глазах, сбросил в кучу веток еще одну охапку хвороста.

— Как интересно, — задумчиво протянул Корин, глядя на их упражнения. — Никогда не думал, что доживу до такого момента, когда увижу собственными глазами, как человек будет использовать свою магию.

— Надеюсь тебе не надо напоминать, что об этом следует молчать? — сказал я, выходя из-за дерева.

— Очень смешно, — буркнул он, кинув на тетерева, которого я держал в руках, оценивающий взгляд.

— Не обижайся, — я протянул ему птицу, предварительно выдернув из нее стрелу и обтерев ее сорванным пучком травы, — Дар наша утраченная мечта, и обретенная надежда на то, что всё в нашем мире изменится с его появлением. И мы отдадим все силы на то, чтобы его сберечь.

— Не думал я что доживу и до такого, — усмехнулся он, принимая у меня тетерева, — когда на моих глазах высокородный будет клясться беречь человека. Это будет интересно.

— Что именно? — спросил Дар, подходя поближе.

— Ваш союз, — туманно ответил Корин.

— О, птичка, — Эль подбежала к нам и протянула руку за тетеревом, — давай я ощиплю.

— А ты умеешь? — удивился я.

— Лан, я четырнадцать лет росла в деревне! Естественно я умею, — она забрала птицу и ушла на край поляны, чтобы не мусорить в лагере.

Мы с Даром пошли за ней, чтобы посмотреть, как она будет это делать, потому что я не умел. И, подозреваю, Дар тоже.

— Дар, пойдем, я научу разжигать тебя костер своей магией, сказал я, понаблюдав некоторое время за Эль. Принцип вроде понял, а пока сам не попробуешь, все равно это останется только теорией.

Он послушно пошел за мной.

— Смотри, мысленно перетаскиваешь свой клубок и вешаешь его прямо перед собой, — начал я, — потом…

— А он все время у меня перед глазами, — перебил меня Дар, — с сегодняшнего утра.

— И не мешает? — с иронией поинтересовался я.

— Нет, он стал прозрачным, как стекло. Видеть не мешает, просто все вокруг немного серого оттенка. Но, думаю, привыкну.

— И ты молчал? — возмущенно выдохнул я.

— А вы не спрашивали, я не думал что это важно. А потом Эль сказала, что он и должен стать прозрачным, поэтому я и не стал говорить, думал это нормально, — пожал плечами Дар.

Я застонал.

— Нормально, когда это происходит через несколько лет после обучения. У Эль это произошло на следующий день после пробуждения магии, а у тебя на четвертый. Ты от нее немного отстаешь, но это ерунда. Думаю потому, что в тебе только малая часть ее крови. Нагоним, занимаясь и тренируясь. А теперь попробуй разжечь огонь?

— А как?

— Просто посмотри на кучу хвороста и представь, что ты зажигаешь костер. Мысленно.

Дар уставился на кострище, через несколько минут сказал:

— Не выходит. Может, я что-то делаю не так?

— Да нет, я делаю именно так, и у меня, получается, — усомнился я.

— А может дело в том, что ты светлый, а у него магия темного эльфа? — спросил наблюдающий за нами Корин — ваша магия отличается или одинакова?

— Отличается, — я мысленно хлопнул себя ладонью по лбу, — Эль, иди сюда.

Она подбежала и посмотрела на меня.

— Эль, научи Дара разжигать костер. Помнишь, как ты это сделала в лесу?

Она улыбнулась:

— Конечно, легче легкого. Дар, смотри, глядишь на ветки и говоришь себе: «Я хочу, чтобы костер загорелся, а то холодно». Или что-то в этом роде. Мне кажется, слова не важны, главное желание. Надо действительно захотеть.

Дар снова повернулся и посмотрел на кучу хвороста. Прошла пара минут и вдруг, на наших глазах, от него к веткам метнулась яркая искра и через мгновение костер уже полыхал.

— Я угадал, — кивнул головой Корин.

— Да, — согласился я, — похоже, его надо учить как темного. Знать бы еще их магию.

— А ты не знаешь?

— Откуда? Я же светлый. Ладно, будем экспериментировать. Главное что я понял, в магии темных необходимо не только знать заклинание, но и применять чувства. Мы так делаем только в одном случае, когда лечим. Чувство жалости помогает. А вот с другим не работает.

— А ты пробовал с другим? — покосился на меня Корин, — или тебе так сказали? Я вообще так понял, что тебя, как и Даррела, особо ничему не учили, только по какой-то другой причине.

— Мотив — я еще слишком маленький, — процитировал я, усмехаясь.

— А сколько тебе лет? — спросил Корин.

— Сто тридцать, — ответил я.

— А, ну да, это ты еще маленький, — серьезно покачал он, головой соглашаясь, — вот когда тебе исполнится лет шестьсот, тогда…

— Пятьсот, — поправил я его. — Меня в пятьсот лет хотели отправлять в магическую школу.

— Ясно, — хмыкнул он. — Только это была ирония.

— Да я понял, — хихикнул я, — не дурак же. Просто ты так серьезно говорил, что я тебе подыграл.

— А, ну да, — улыбнулся он.

От углей поплыл одуряющий запах жареной дичи. Я сейчас слюной захлебнусь, и, судя по голодным взглядам, не я один.

После скромного ужина (одной птички на четверых оказалось маловато), я растянул защитный полог над поляной, и мы сели немного позаниматься светло-эльфийским.

— Исилмэ калима энар, — проговаривал я фразы, а Эль и Дар повторяли их за мной по многу раз, чтобы добиться идеально произношения. — Это означает «Свет звезд ярче солнца».

— Красиво, — вздохнула Эль.

— Не отвлекайся, — хмыкнул я, — но с непривычки язык узлом завяжется, пока выговоришь как надо. Ле суйлион — Приветствую тебя.

Через пару часов занятий, я заметил, что язык стал заплетаться даже у меня. Хмыкнул удивленно. Мои спутники держались на честном слове. Все-таки надо не забывать о том, что физическая подготовка у меня лучше чем у них, а значит не надо их так загонять, а то придется идти одному.

Мы расстелили на земле небольшие коврики, которые приобрели на базаре специально в качестве лежаков. Меховые куртки, даром что просторные, прекрасно держат тепло, значит, одеяла не понадобятся. Да и под защитной завесой воздух ощутимо нагрелся от тепла костра. Я подкинул в огонь толстое бревно, которое притащил из-за деревьев, что до утра хватило, прижал к себе свою Эльсинариэль, пожелал всем спокойной ночи и провалился в сон.

Глава 2

Эль.

Мы ехали, уже вторую неделю. Дни сменялись ночами, наступали новые дни. Погода радовала нас своим постоянством. Дождь прошел всего однажды, и на следующий день трава и листья на ветках деревьев, еще не опавшие до конца, удивляли нас алмазными каплями, сверкающими в лучах солнца.

Мы находились в пути с раннего утра, после скорого завтрака, и до самого вечера, когда нас ждал поздний ужин, решив не останавливаться на обед. Так наша скорость передвижения возрастала. Лан взял на себя обеспечение нашего маленького отряда провизией, и надо сказать, ему это удавалось весьма успешно. Каждый вечер у нас было разнообразие снеди, ничуть не хуже чем в трапезной Дара. «Правда, поменьше количеством», — согласился он, услышав мои размышления. — «А так, да, согласен». Жирные куропатки, огромный тетерев, которого Лану удалось добыть и во второй раз, спустя несколько дней после того, как мы прикончили первого. Один раз мы остановились прямо на берегу Ренки и занимались ловлей рыбы. А потом ее жарили.

Еще одним неожиданным добытчиком оказался мой Разбойник. С самого начала пути я очень переживала, удастся ли нам раздобыть достаточное количество еды для себя и него. Если с остальными лошадьми проблем не было, то мое черное безобразие, как называли его мои друзья, ело исключительно только сырое мясо. Но к моему удивлению, все разрешилось легко и просто. На самой первой стоянке, к'ярд притащил в зубах целого зайца. Дождался от меня похвалы и в несколько секунд его проглотил. С тех пор так и повелось. А еще через пару дней, когда Лану удалось добыть только с пяток белок, потому что остальная дичь как будто вымерла, к'ярд задумчиво посмотрел на мелкие тушки, сваленные у костра, и скрылся в придорожных кустах. А через полчаса притащил нам в зубах тушку косули. Мы дружно обалдели. Этого мяса нам хватило на три дня, и после этого случая парни его резко зауважали.

Сегодня после обеда на горизонте показалась окраина Кунгура. Корин дал знак остановиться и спешиться.

Я с удовольствием спрыгнула с широкой спины к'ярда. Хоть он и удобный, как любимый диван, но все же трястись на нем с утра и до вечера тяжеловато. Лан и Дар спрыгнули рядом и разминая ноги, уставшие после езды. Корин присоединился к ним и посмотрел на меня.

— Эль, сейчас нам понадобится твоя помощь, — сказал он.

— В чем? — заинтересовалась я.

— В наложении мороков, — ответил вместо Корина Лан.

— А я могу попробовать? — тут же спросил Дар.

Всю последнюю неделю мы усиленно занимались всем, чем только возможно. Корин гонял нас до седьмого пота, обучая битве на мечах. И если я, в первый день, даже не знала толком, как его поднимать, то сейчас махалась с Ланом и Даром попеременно, вполне успешно. Ну, мне так казалось. Впрочем, Корин моих надежд не замечал, и тихо посмеивался, едва я брала в руки меч. Вот с кинжалами все обстояло весьма неплохо. Тут, даже он это признавал. Если в первые пару дней, они летели у меня куда угодно, только не туда куда нужно, то дальше дело вроде бы пошло на лад, Лан и Корин качали головами, глядя как я всаживаю узкие стилеты один за другим в ствол дерева. И с каждым разом у меня получалось все лучше и лучше.

Лан, в свою очередь гонял нас на предмет заучивания эльфийских языков. Вот это было действительно трудно. Я послушно твердила и заучивала выражения, фразы и просто слова на светло-эльфийском, удивляясь, как у бедных эльфов язык бантиком до сих пор не завязался, выговаривать такое каждый день. Дар тихо ругался рядом со мной. Но успехи уже были заметны. По крайней мере, когда однажды Лан выдал очередную заумную фразу, я с удивлением осознала, что уже как минимум половину слов понимаю. И это тоже было приятно. Кстати темно — и светло-эльфийский, сказал Лан, отличаются друг от друга совсем минимально. И достаточно хорошо знать один, чтобы в совершенстве понимать другой. Единственно, будет казаться, что с тобой говорят с сильным акцентом. Но это же не смертельно?

А еще мы поочередно издевались друг над другом. Одно слово, магия. Нас было трое и ни один из нас не умел ничего особенно серьезного. Лан знал чуть больше нас, но это ничуть не помогало, потому что его родители делали упор на изучение им целебной магии. А не защитной или боевой. Первое с чего мы начали это попытались научиться закрывать свои мысли. Мучились долго. Понятно, что мысленное общение происходило без явного применения силы. Но ее наличие было обязательным. По крайней мере, сколько мы не пытались, но связаться с Корином нам так и не удалось. Заодно и отпал вопрос по поводу наличия человеческой магии, который так интересовал Лана. Ведь если бы она у Корина была, мы бы смогли общаться, ведь так?

В результате наших совместных усилий явилась конструкция, похожая на шапку, сплетенная из нитей нашей силы. Силовых нитей, как назвал их Лан. Немного было похоже на вязание, когда мы выплетали мелкие ячейки, из которых и состояла эта «шапка». Решили остановиться именно на такой конструкции, потому что другие, испробованные нами, так или иначе не подходили. При более мощном усилии их можно было продавить и добраться до головы, а именно эту — нет. Как будто прилагаемые усилия запутывались в ячейках и те не пускали их дальше.

В результате нацепили эти «шапки» на головы всем, включая Корина (на всякий случай) и прикрыли моим мороком наших собственных внешностей. То есть получалось так, что если на нас будет смотреть кто-то, так же обладающий силой, он не увидит нашей защиты, потому что через мой морок, который был даже сильнее чем у Владыки светлых Алла'ателя, видеть не мог никто. И достаточно было всего лишь тонкой нитью силы ее сдвинуть на затылок со лба и можно спокойно разговаривать.

Дар тоже изо всех сил тренировался в наведении мороков на нас, бедных, и на все подряд, окружающее его. Когда, в очередной раз, Корин подпрыгнул, спасаясь от змеи, свернувшейся кольцом у его ног, мы поняли, что Дар науку мороков осилил целиком и полностью. Конечно его морок был послабее моего, и я с легкостью могла его снять, но вот кто-то другой мог и не справиться с этой задачкой.

Еще мы учились создавать различные щиты, наподобие того, который Лан каждый раз раскрывал над нашим лагерем. Тот был самым простым. Удерживал тепло и дождь, но через него спокойно можно пройти туда и обратно. Долго мучились над этим феноменом. Ведь дождь тоже материален, почему же его не пропускает силовой купол? Вроде бы разобрались. Оказалось что это какая-то часть светло-эльфийской магии, которая основана на силах природы. Дождь являлся частью природы и потому купол его держал, а вот мы по всей видимости, частью природы не являлись, поэтому спокойно могли шастать туда и обратно.

И мы несколько вечеров, и частично прихваченных ночей, ковырялись в этом разделе магии, пытаясь разобраться. Утром клевали носами, покачиваясь на спинах лошадей, но вечером продолжали по новой. Понятно же, что щиты бывают разными. Вот и нам было интересно, сможем ли мы создать такой, чтобы защищал нас не только от дождя, но и, скажем, от ножа, брошенного в спину. Плели все, что приходило в голову, сплетая нити нашей силы во что-то невообразимое. Светло-эльфийское намертво переплеталось с темно-эльфийским, щедро разбавлялось силой Дара. Его магия была идентична моей, но все же существовали небольшие различия. Часть заклинаний, которые он воспроизводил, была слабее моих, а другая часть сильнее, и намного. Полученный результат испытывали на стволах деревьев. Вешали сплетенный нами щит, и по очереди кидались в него кинжалами и стреляли из лука.

Корин со смехом разглядывал, тихо матерящихся нас, сидя возле костра и наблюдая за нашими потугами. Он-то магии не видел, и не понимал почему мы злимся, когда брошенный в ствол дерева кинжал в него же и попадает. Как будто должно быть по-другому. А мы злимся и бормочем ругательства сквозь зубы. Но однажды у нас получилось. Мы наплели такого, что сама тьма ногу сломит. На этот раз мы взяли за основу сеть, сплетенную Даром, а не кем-то из нас, как обычно, и вплели в нее по очереди свои силовые нити. И у нас, неожиданно, получилось. Подвешенный на дерево щит, один за другим отразил четыре брошенных в него кинжала и пару стрел, выпущенных Ланом. Корин только головой покачал, поняв, чего же мы добивались, и опять пробормотал свое, уже ставшее привычным: «Наследники…».

Мороки, которые было необходимо повесить на себя при въезде в Кунгур, мы обговорили заранее. Понятно, что жители в деревне на границе со светло-эльфийской Империей привыкли к виду эльфов. Те хоть и не шли на контакт с человечками, но видели их здесь регулярно. Поэтому мы решили не вгонять в шок местных жителей путешествующими светлым и темным в компании двух людей, и решили прикинуться людьми все. И на Разбойника, заодно, накинуть морок обычного жеребца. С ним, кстати, оказалось сложнее всего, если мы понимали необходимость этого действа, то мое черное безобразие пришлось долго уговаривать. Договорились, подкупив тушками трех зайцев, подстреленных Ланом.

И вот сейчас мороки хотел наложить Дар.

— Давай, — согласился Лан. — Ты помнишь те, которые были на нас, когда мы с тобой впервые встретились? Вот их и накладывай.

Через пару минут мы с Ланом удовлетворенно рассматривали его работу. Получилось неплохо. Правда я могла видеть сквозь него наши настоящие физиономии, но думаю сильных магов в этой деревне быть не должно, а значит нам ничего не грозит.

В свою очередь я наложила на Дара и Корина те самые мороки, под которыми мы посещали базар в Сидоне. Ну и напоследок превратила своего возмущенно фыркавшего к'ярда в тонконого жеребца гнедой масти, под стать Грации. Она внимательно его обнюхала, покосилась на него своими выразительными карими глазами и одобрительно заржала. Ну что ж, мы готовы.

Единственно, что пришлось добавить к мороку Разбойника, так это морок сбруи и седла, на которое меня сейчас и подсадил Дар. Я объяснила Разбойнику, что без этого не обойтись, потому что люди не поймут, как это можно путешествовать на лошади седла. И что ему не следует вести себя как к'ярд, а нужно изобразить из себя обычную лошадь, а те не кланяются на передние ноги перед своими всадниками. Вроде бы понял, но для закрепления надо будет повторить еще, когда доберемся до деревни.

Когда мы небольшой кавалькадой въехали на околицу Кунгура, посмотреть на нас сбежалась вся окрестная ребятня. Они с восторженными возгласами проводили нас до небольшого трактира в центре деревни, и расстались с нами весьма довольными, осчастливленными одной серебрянкой.

Мы спешились на небольшом пятачке перед зданием, причем я еще раз напомнила Разбойнику, чтобы он не забывал, что он простой конь а не к'ярд. И пока Лан с Корином занимались лошадьми, мы с Даром вошли в трактир.

Низкое темное помещение, с маленькими окошками, прорубленными в стенах, несколько деревянных столов, потемневших от времени и такие же лавки в комплект к ним. За одним из них в углу сидела небольшая компания подвыпивших мужичков. Трактирщик, протиравший деревянные кружки за стойкой, обратил на нас внимания не больше чем на тараканов, случайно забредших на кухню. Мы переглянулись и пожали плечами.

— Уважаемый, — обратился к нему Дар, — мы путешествуем на север в компании с друзьями и оказались проездом в вашем селении. Возможно ли нам получить у вас ужин и ночлег?

— Ужин, пожалуйста, — пробурчал трактирщик, — а вот с ночлегом могут быть проблемы. Местные не берут на постой незнакомцев.

— Почему? — удивилась я. В Березовых дровниках, моей родной деревне, такая практика была распространенной. Путникам всегда с охотой давали приют на одну, а порой и на несколько ночей. Ведь каждая монетка, заработанная за постой, в хозяйстве лишней не бывает.

— Боятся, — пожал плечами трактирщик. — Ходят слухи, что на границе с эльфами распоясалась какая-то банда, видеть мы их сами не видели, Доля не обошла нас своей милостью, но через деревню проходили несколько путников, пострадавших от их произвола. А вас много, и кто знает, может вы часть этой банды?

— Разумно, — согласно кивнул головой Лан, присоединяясь к нам вместе с Корином. — Тогда только ужин и мы тронемся дальше в путь.

Трактирщик покосился на нас, и, неожиданно, вздохнул.

— Разорвут ведь и не подавятся, — пробормотал он себе под нос, но наши чуткие эльфийские уши расслышали сказанное, и кивнул нам головой на зал, — присаживайтесь, сейчас принесут еду.

Лан потянул нас в тот же угол, где сидела компания деревенских и усадил за соседний с ними стол.

— Послушаем о чем они говорят, — шепнул он, — может, узнаем что-то еще.

Пока мы ждали обещанный ужин, прислушались к разговорам за соседним столом. Там речь шла о каком-то Мотьке, который уже полгода мотается в соседнюю Черную грязь и там не дает прохода дочке местного кузнеца, красавице Олмее. А та на него не обращает никакого внимания, вот парень и сохнет с каждым днем все больше и больше. А та, негодница, только хвостом перед ним крутит. А в последний раз, возвращаясь в родную деревню, наткнулся-таки на шалившую в лесах банду, и еле ноги унес, только обобрали как липку.

Нам принесли плошки с чем-то дымящимся, но не аппетитным на вид. Какое-то серое варево. Дар поежился, глядя на предложенное ему угощение и деревянные ложки к нему.

Корин принюхался, осторожно попробовал и кивнул, есть можно.

Это странное варево оказалось обычной пшенной кашей перемешанной с редкими кусочками сала. Вроде не страшно, отравиться не должны.

Пока мы наворачивали за обе щеки свой, немного странный ужин, разговор за соседним столом перешел на другое. Один из мужичков начал рассказывать о том, как пару дней назад, собирая в лесу грибы, он наткнулся на одного незнакомого путника, который путешествовал аж из земель объединенных империй в столицу Империи Сидон. Был обобран на дороге все теми же разбойниками. Местный житель оказался порядочным, путника накормил и даже приодел. А тот, взамен оказанной услуги рассказал последние новости из эльфийской Империи, через которую проходил по пути в Сидон. Оказалось эльфы сейчас закрыли свои границы от посторонних. Его пропустили только потому, что человечка на их землях был им как бы ни к чему. А вот в обратную сторону, по направлению к Небесным горам, дорога перекрыта. С ним, понятно, никто не разговаривал, но насколько он понял не владея эльфийским языком, Империя находится на грани войны. И еще там траур.

Мы озадаченно переглянулись.

— Закрыта граница? — тихо спросил Корин, — и что мы будем делать?

— Закрыта для людей, — сказал Лан. — Мороки эльфов и спокойно пройдем, своих они пропускают. Сейчас выйдем отсюда и все обсудим, нам не надо лишних ушей.

Мы поднялись, расплатились за ужин тремя медянками и собрались уже выйти во двор, как вдруг трактирщик нас остановил.

— Я, пожалуй, смогу найти вам место в конюшне, если не побрезгуете спасть на сене, — сказал он.

— Нет, не стоит, — отказался Лан. — Мы без проблем заночуем в лесу.

Трактирщик запустил пятерню в свои и так порядком растрепанные волосы и взъерошил их еще больше.

— Вы такие молодые, они вас раскидают как котят, — вздохнул он, — из вас только один может оказать хоть какое-то сопротивление этим разбойникам. Они в основном по ночам разбойничают, переночуйте и утром поедете дальше.

— Спасибо, уважаемый, — склонил голову Корин, — мы оценили ваше предложение, но поверьте, внешность обманчива. Мы предпочитаем путешествие безопасной ночевке.

— Как знаете, — пожал плечами тот, — мое дело предложить. А дальше уже сами.

Мы вышли из трактира на улицу. Оказывается за нашими лошадьми присматривали несколько малышей, которым досталось от Лана по паре медянок на нос за охрану нашего имущества.

Лан подсадил меня на Разбойника и сам запрыгнул на свою лошадку. Корин и Дар оседлали своих лошадей.

— Поехали, — кивнул Лан головой в противоположную сторону деревни. — Нам надо решить, располагаться на ночлег или двинуться без остановок до самой границы. Мы можем здесь и не нарваться на банду, а за эльфийской границей будет поспокойнее, туда они вряд ли сунутся.

— Лан, он говорил про траур, — напомнила я, поравнявшись с его лошадью.

— Логично, — мотнул головой эльф.

— Почему? — удивился Корин, который в настоящий момент ехал рядом с нами, как и Дар. Дорога была достаточно широкой и мы прекрасно уместились на ней вчетвером в один ряд. — У эльфов кто-то умер?

— Ага, — кивнул Лан. — Я.

Корин задумался.

— Получается, тот рассказ о ваших злоключениях, когда Эль встретила тебя, это не шутка?

— А ты что думала что шутка? — уставился на него Лан.

— Не то чтобы, — замялся Корин, — но согласись, прозвучало как-то фантастично. Принца поймали, пытались повесить, потерянная и нашедшаяся принцесса его спасла, это очень странно. Посуди сам. Я не говорю что я вам не поверил. Но подумал, что вы немного приукрасили действительность.

— Значит так, — в голосе Лана прозвучали металлические нотки, — на будущее, хочу чтобы ты запомнил. Эльфы не обманывают и не приукрашивают события. Никогда. Если они что-то рассказали, значит именно так все и было. Это понятно?

Корин покаянно склонил голову.

— Хорошо, — Лан подумав мгновение, продолжил говорить, — и я тебя прощаю. Прощаю твое недоверие к нам с Эль, потому что понимаю, что мы первые эльфы, с которыми ты имеешь дело так накоротке. Допуская, что тебе негде было узнать об этой нашей особенности.

Корин снова кивнул и тяжело вздохнул.

— Я все время забываю, что вы наследники Империй. Вы такие необычные, добрые и отзывчивые, совсем не похожие на тех эльфов, которых я видел до встречи с вами. Поэтому я искренне приношу свои извинения перед тобой Лан, и перед тобой Эль за свое недоверие к вам.

— Проехали и забыли, — мотнул головой Лан и я согласно кивнула. Корин хороший, не надо на него обижаться. В конце концов мы действительно первые эльфы которые так общаются с людьми.

— Поедем под этими мороками? — спросил Дар, внимательно слушая наш разговор. Похоже ему тоже не очень понравилось то, что Корин нам не доверял.

— Ага, мы такие беззащитные на вид, — хихикнул Лан, — может и клюнут. Попутно избавим от нескольких отбросов твою Империю.

— Согласен, — кивнул головой Корин.

— Только давайте себя защитим, — предложила я.

— Как? — заинтересовались все.

— Помните тот щит, который мы тренировались делать? — напомнила я. — Который не дает возможности ударить кинжалом или пробить стрелой. Надо их как-то нацепить на себя, и мы будем неуязвимы против оружия.

— Идея! Эль, ты гений! — воскликнул Лан.

Я скромно потупилась. Да, я такая.

Мы выехали за околицу деревни, и углубившись примерно на пол-лиги в лес, спешились с коней. Пришлось помудрить, но щит мы выплетали уже на раз, а поэтому каждое плетение, сотворенное нашими совместными усилиями, мы растягивали в виде тонкой паутины и закутывали каждого из нас с ног до головы. Получилось вроде бы неплохо, по крайней мере он облегал все тело как вторая кожа, и был незаметен тем, кто не обладал магией. И еще мы решили временно убрать защиту от чтения мыслей, потому что в случае нападения, мы не сможем переговариваться, а обсудить возможно что-то придется. Корину пришлось довериться нам, потому что ментально он с нами разговаривать не мог. А значит придется смотреть на нас и подстраиваться под наши действия. Неудобно, а что поделать.

— Проверим? — Лан вопросительно склонил голову, глядя на нас.

— А как? — спросил Дар.

— Я вижу только одну возможность, взять кинжал и ударить, — подумав сказал Лан.

— Эмм-м, — Корин задумался, гляда на Дара. — Давай тогда меня.

— Боишься за него? — усмехнулся Лан, — напрасно, я скорее себе причиню боль чем ему. Он наша надежда, ты не забыл?

Корин обреченно вздохнул.

— Ладно, как скажешь.

Дар подошел к Лану и уставился ему в глаза:

— Бей.

— Давай руку, — хмыкнул Лан. — Если не сработает, я вылечу.

Он размахнулся и ударил стилетом, целясь прямо в ладонь. Корин резко выдохнул, напрягшись, а я съежилась, ожидая самого плохого, но у нас все получилось. Стилет отскочил от ладони как мячик от стены, не причинив никакого вреда.

Дар покрутил перед глазами свою руку и усмехнулся:

— Надо же, и в правду работает.

— Молодец, — Корин с одобрением посмотрел на Лана. — Вы все молодцы!

Мы поулыбались друг другу, залезли на коней и двинулись дальше. До эльфийской границы оставалась пара лиг.

Глава 3

Дар.

Вокруг нас стремительно сгущалась темнота. Лес потемнел, редкие лучи солнца уже не пробивались сквозь почти голые ветви деревьев. Копыта тихо шуршали опавшей листвой. Мы ехали не торопясь. До границы осталось всего ничего, и мы единогласно решили остановиться на ночлег на землях эльфийской Империи. Я смотрел на Корина, который ехал впереди нашего отряда. Вторым был я, за мной держалась Эль, потому что ее к'ярд не хотел выпускать из виду свою Грацию, и замыкал процессию Лан. Мы внимательно вслушивались в окружающий нас лес. Кстати, я тоже стал слышать намного лучше чем раньше. И зрение стало намного острее. Может это эльфийская кровь виновата?

«Ага», — пришло ментальное от Лана и Эль. Ну и отлично. Обострившиеся чувства мне не повредят.

«Лан», — мысленно обратился я к нему, — «не держи зла на Корина, пожалуйста. Он ведь на самом деле не со зла».

«Я понял и простил его», — ответил Лан. — «Но как-то я привык, что мне всегда верят на слово, а тут меня поставили в тупик. Я даже представить не мог что он не знает об эльфийской честности».

«А эльфы вообще никогда не врут?» — удивилась Эль, — «вообще-вообще никогда?»

«Не лгут», — ответил ей Лан, — «но могут ответить на твой вопрос так, что ты и не поймешь, что именно тебе сказали. Обойдя все острые углы. Политес тоже у нас в крови».

«Ясно», — хихикнула она, — «опять учиться. Я этого не умею».

«Научишься» — улыбнулся Лан, — «впереди у тебя целая жизнь».

«Тсс, слышите?» — вдруг подумала она.

Я внимательно прислушался. Впереди дорога поворачивала резко влево и терялась за деревьями. Было уже достаточно темно и не разглядеть, что было там, за поворотом. Но оттуда послышался громкий шорох листвы, который бывает, когда по лесу движется что-то достаточно тяжелое. Это я уже усвоил за несколько дней нашего путешествия. И так же внезапно смолк.

«Там кто-то есть», — подумал Лан, — «и несколько. Больше одного».

— Корин, — позвал я тихо, но он услышал и сразу обернулся, — приготовься, похоже за поворотом нас ждут.

Он кивнул и уставился на дорогу впереди себя, ощутимо напрягшись.

Эль завозилась, проверяя свои кинжалы, прикрепленные к поясу.

Вот и поворот дороги. Сразу за ним мы увидели в сгустившихся сумерках тяжелое поваленное бревно вдоль дороги, а на нем сидящую женщину, которая горько плакала. Лан мысленно прикрикнул на Эль, которая, видимо, собралась спрыгнуть с к'ярда и подбежать к пострадавшей: «Не смей слезать с коня! Сейчас разберемся».

Мы подъехали к женщине поближе. Я внимательно ее рассматривал. Она была одета в обычное серое холщовое платье, перепачканное в траве и земле, довольно миловидное лицо было заплаканным. На вид лет тридцати пяти — сорока, точнее не скажешь.

— Уважаемая, — обратился к ней Корин, — у вас что-то случилось? Мы можем вам помочь?

Она подняла на него глаза и простонала:

— Мы с мужем возвращались из Черной грязи, гостили там у родни. И на дороге на нас напали, целая толпа лиходеев. Ограбили нас, мы везли с собой подарки, а мужа моего убили. И меня всю поранили, вот посмотрите, какие синяки на руках, — она протянула к нам руки, призывая подойти поближе и посмотреть на ее увечья.

«Она черного цвета», — подумала Эль.

«И с проблесками красного» — согласился я. — «Однозначно врет».

«Заманивает нас к себе. Остальные видимо в лесу, ждут пока мы спешимся» — пришел ответ от Лана, а вслух он сказал другое:

— Уважаемая, а вы не пострадали?

— Да как же не пострадала-то? — вновь запричитала она, — я же показываю вам что они сделали с моими руками, вы хоть бы поближе подошли и рассмотрели.

— Да нам и отсюда неплохо видно, — пожал плечами Корин. — А больше они с вами ничего не делали?

Лан и Дар засмущались? Или мне показалось?

— На что ты намекаешь, отродье тьмы?! — воскликнула пострадавшая, — я честная женщина!

— Странно, — усмехнулся Лан, — а я слышал что лиходеи не пропускают ни одной юбки, когда им предоставляется такая возможность. Может быть, вы с ними заодно, уважаемая? — на этот раз в голосе прозвучало презрение, — Может именно поэтому вас и не тронули?

— Да что ты себе позволяешь? — взвилась она с пня, подскакивая к Лану поближе.

— Хм, а и правда резво бегает, — громко заметил Корин, — пострадавшие так не носятся.

Видя что все идет не по плану, она остановилась на бегу, не добежав до Лана всего одного шага и повернулась к лесу. Раздался резкий свист. Из-за деревьев вылетело несколько стрел и отскочило от нас, не причинив никакого вреда.

«Она на мне», — подумал я и резко выбросил вперед силовые нити и спеленал эту женщину. Она рухнула как подкошенная под копыта наших коней.

Мы спрыгнули с лошадей.

«Уводи их в сторону» — крикнул Лан Эль мысленно, — «если их убьют, придется идти пешком».

«Тьма, не подумали их тоже прикрыть!» — в отчаянии выкрикнула она и потащила их за собой за поворот дороги. Я успел увидеть как к`ярд помогал ей, подгоняя своих товарок, и в этот момент нас захлестнула лавина нападавших. Их было более двадцати человек. Грязные, вонючие, в лохмотьях, вооруженные топорами, ножами и парочкой секир, они выплеснулись из темного леса подобно волне, и набросились на нас.

Мы вертелись как на сковородке, отражая мечами удары справа и слева, сверху и, даже, снизу. Нас спасали наши щиты. Когда очередной падал, проткнутый мечом, его глаза продолжали недоумевать, почему его мощный удар топором или секирой, не достиг своей цели? Он ведь был так точен… Отрубленные головы, дергающиеся конечности на земле. Мы перепрыгивали через них, чтобы удержаться на ногах, и не поскользнуться в крови, которой была залита земля. Их становилось все меньше и меньше, и вот, Корин на наших глазах воткнул свой меч в горло последнего бородатого мужика, нападающего на него. Мы не получили ни одной царапины. В живых осталась только женщина, которая так и лежала на земле, спеленатая нитями силы, и вся забрызганная чужой кровью.

— Эль! — внезапно подскочили мы, осознав, что из-за поворота не доносится ни единого звука и бросились к ней на помощь.

Корин первым выскочил за поворот, и резко остановившись, явно не поверив своим глазам, согнулся в приступе хохота. Мы каменными столпами застыли рядом.

Эль спокойно сидела на траве и вытирала свои стилеты пучком травы. Перед ней на дороге валялись пятеро лиходеев, которых она уложила метнув свои кинжалы, каждому точно в горло. К'ярд стоял рядом с ней, склонив свою голову к ее и тихо пофыркивал ей в волосы.

Остальные лошади паслись рядом, время от времени недовольно прядая ушами и поглядывая на убитых.

— Закончили? — с философским спокойствием просила Эль.

— Ага, — кивнул я. — Ты, как мы видим, тоже.

— Молодец, девочка, — Корин подошел к ней поближе и потрепал ее по голове, ничуть не смущаясь от того что перед ним сейчас сидел мальчик и что это мальчик вообще наследная принцесса темной Империи.

— Видишь, я же говорила что он хороший! — кивнула сама себе Эль, обращаясь, впрочем, к Лану.

— Ты права, — кивнул Лан. — Корин, я хотел сказать тебе спасибо за науку сражения на мечах. Ты очень хороший учитель!

— Рад, что вам пригодились мои знания и умения, — скромно ответил тот.

— Мир, — протянул ему руку Лан.

Корин расширил удивленно глаза, гляда на предложенную ему длань, потом тряхнул взлохмаченной головой и несмело пожал ее.

— Я рад что ты наш друг, — серьезно сказал ему Лан, и Эль, встав с земли, присоединилась к нему, положив свою руку поверх руки Корина.

— Я тоже, — растроганно ответил он им обоим.

— Я очень рад что вы помирились, — сказал я, прерывая эти признания, — но кто-нибудь скажите, что мы будем делать дальше?

— Женщина еще жива, — ответил Корин, — может, стоит развязать ее и попытаться поговорить? Наверняка она в курсе дел банды, если завлекала путников.

— Пошли, попробуем, — согласно кивнул Лан и направился назад. — Эль, ты только не смотри, закрой глаза, — попросил меня он.

— Лан, я сильная, — возразила она, — не забывай о том, что я пережила в своей деревне. Так что видом мертвых меня не испугаешь.

Я сжал ее руку своей, поддерживая. И внезапно почувствовал волну тепла, идущую от нее. Ей это явно понравилось.

Но к тому, что ожидало нас за поворотом, она все-таки оказалась не готова.

Эль долго выворачивало в придорожных кустах, а Лан держал ее за плечи и гладил по волосам.

— Ничего Эль, — повторял он ей, — самое главное, что эти презренные человечки больше никогда и никому не причинят вреда, понимаешь?

— Понимаю, — глубоко вздохнула она и выпрямилась, — простите меня.

Корин протянул ей флягу с водой и подал руку, помогая подняться с колен.

— Эль, то что происходит с тобой, это нормально. Было бы странно, если бы ты отреагировала по-другому, если бы тебе это понравилось.

Она задумалась на мгновенье и согласно покачала головой.

— Ну что, отпускаю? — уточнил я, когда мы подошли к лежавшей на земле женщине.

Лан кивнул:

— Давай.

Я втянул в себя силовые нити, которые держали ее в коконе и лиходейка качаясь из стороны в сторону начала подниматься на ноги. На нас она не обратила никакого внимания. Передвигаясь мелкими шагами, скользя на пропитанной кровью земле, она подходила к каждому лежавшему разбойнику и присаживалась на корточки перед ним, шепча что-то свое, потом поднималась и шла дальше.

Мы следили за ней настороженными взглядами. Похоже она действительно принадлежала к этой банде. Вот она наклонилась над очередным лежавшим, и тихо завыла, глядя на тело. Потом резко выпрямилась и метнулась к нам, держа в руке кинжал, который она вытащила откуда-то из складок своего платья.

— Умрите, твари! — крикнула она и изо всех сил ударила Лана в грудь. Лезвие кинжала разлетелось как стеклянное, а она, пролетев по инерции, уткнулась носом ему в плечо.

Он брезгливо тряхнул рукой, отталкивая от себя это подобие женщины и передернулся.

— Не могу сказать что мне приятно, когда ко мне липнут, как мухи, человечки, — высокомерно произнес он.

«Лан, ты человек сейчас», — напомнил я ему. — «Веди себя соответственно».

— Мерзкое отродье, — произнес он, словно не услышав меня, и разглядывая как блоху, стоявшую перед ним. — А скажите как нам, любезная, что подвигло вас принять участие в данном нападении?

Женщина как будто дернулась, застыла на мгновение, а потом послушно открыла рот.

— Муж мой ее организовал, а я завсегда за ним, как нитка за иголкой.

— И зачем? — так же властно спросил он.

— Урожай весь пропал, налоги Империи денег нет платить. А мздоимцам ведь все равно, вынь да положь, а где возьмешь, не волнует. Вот и пришлось иди на разбой. Только мы никогда никого не убили, только грабили. И вас бы не тронули, только бы деньги забрали и все. А вы всех убили, — и она тихо заплакала.

Мы переглянулись. Такого мы не ожидали.

— А почему вы не обратились в Сидон в императорский дворец с прошением? — спросил я. — Надо было послать гонцов, они бы передали просьбу и она была бы рассмотрена на верховном совете.

— Ты сам что ль из Сидона, что знаешь как надо поступать? — вгляделась она мне в лицо, — вроде уже не ребенок, а такой наивный. Ты думаешь мы не ездили? Летом, когда саранча пожрала весь урожай, снарядили двоих в столицу. Меня и мужа моего. Он старостой Черной грязи был, а я, значит, старостихой. Тоже наивно думали, что объясним лорду регенту про нашу беду, и он войдет в положение, налоги снизит. Ан нет, он посмеялся только над нами и велел с лестницы спустить. Вот начальник стражи у него хороший, хоть приказ слышал его, гнать нас взашей, а спокойно проводил до выхода из дворца и еще пару монет дал, сказал больше нет.

Корин наклонился к моему уху и шепнул:

— Я ее помню, правду говорит.

Она, уставившись в землю, продолжала говорить, даже не заметив нашего тихого диалога:

— Наследника издали видела, такой мальчишечка красивый. Думала что может к нему подойти, но стража не подпустила, вот так и вернулись с двумя золотыми монетами. А следом нагрянули мздоимцы, свели всю скотину со двора у людей и последнее отняли. Только эти две монеты и сохранились, не отобрали потому что в юбку были зашиты. Вот на них мы два месяца всей деревней жили. А потом поняли что помощи ждать неоткуда и пошли на разбой. Вы уж простите меня, добрые лорды, — она подняла на нас глаза. — Коли бы знали что так получится, что полягут все, то и не сунулись бы.

Она опять тихо заплакала.

— Что делать будем? — растерянно обратился я к Корину.

— Поможем, — твердо ответил он.

— Эль, сними мороки, — услышал я голос Лана, и женщина округлила глаза глядя на появившихся перед ней эльфов. Потом перевела глаза на Корина и тихо ахнула. А увидев меня, стоящего прямо перед собой, тихо сползла в обморок. Я едва успел ее подхватить.

— Поехали в их деревню, надо будет организовать все, — я посмотрел назад, на залитую кровью дорогу. — А там подумаем как дальше быть.

Лан взлетел на лошадь. Корин забрал из моих рук повисшую кулем женщину и передал ему на руки. Мы сели на своих лошадей и двинулись в сторону Черной грязи.

Деревня встретила нас настороженно. Несколько женщин и с десяток мужчин выглядывали из окон покосившихся домов и скособоченных дверей, замечали на руках у эльфа лежащую женщину и с шоковыми выражениями лиц выдвигались вслед за нами, впрочем, соблюдая некую дистанцию. Видимо столь сиятельные лорды и уж тем более Высокородные, данное поселение никогда не посещали.

Доехали до некого подобия деревенской площади, спешились. Женщина к тому моменту уже пришла в себя, и со страхом смотрела в лицо Лана, который продолжал придерживать ее за плечи, не давая упасть. Постепенно нас окружили все оставшиеся в живых жители. Они с ужасом смотрели на эльфов и молчали.

Я помолчал, собираясь с мыслями и выступил вперед.

— Я даже не знаю, как начать рассказ о том, что произошло, — сказал я, потерев рукой свой лоб. — Если коротко — случилась беда. На наш отряд было совершено нападение.

В толпе кто-то ахнул, внезапно осознав случившееся.

— Мы защищались, — мои фразы были короткими, как будто вырубленными из камня. — Мы защищали свою жизнь. К сожалению, погибли все нападавшие, кроме этой женщины, — я мотнул головой в ее сторону.

В толпе раздались громкие крики и раздался тихий вой. Какая-то женщина, с прилипшими к ее юбке тремя маленькими ребятишками, осела на землю, заткнув углом головного платка свой рот, сдерживая рвущийся крик.

— К сожалению, слишком поздно мы разобрались в том что происходит. Произошедшего уже не отменить, как бы нам этого не хотелось.

— А сюда вы зачем явились? — из толпы вышел вперед крепкий мужчина, одетый в потрепанную но чистую одежду. — Чтобы нас тоже добить? Чтоб мы не мучились?

— Нет. Чтобы помочь, — ответил я.

— Мальчишка, — в его голосе звучало презрение, — чем ты сможешь нам помочь? Ты себя видел?

Женщина, которую держал Лан, твердо отстранилась от его рук и вышла вперед, став между мной и этим мужчиной.

— Он сможет помочь, Верисей, — сказала она тихо но твердо. — Он сможет. Это наследник Империи Даррел дер Терранс. Наш будущий Император.

По толпе пронесся вздох ужаса. Один за другим жители падали на колени и склоняли передо мной свои головы. Мужчина, который высказался обо мне в таком презрительном тоне, попытался на коленях подползти ко мне и поцеловать мои сапоги.

Я отступил от него на шаг назад.

— Прошу вас встать, — сказал я. — Я не собираюсь никого казнить за то, что было совершено. Более того, мы все, присутствующие здесь, должны все вместе исправить произошедшее. Достойно похоронить павших. Они ни в чем не виноваты. Они всего лишь боролись за свою жизнь и за жизнь присутствующих здесь. А те, кто остался в живых, начнут новую жизнь. Я в этом помогу. Вам будет выдано по десять золотых монет на семью с тем, чтобы вы смогли поправить свои дела, закупить необходимый вам скот и семена на следующий посев. Более того, сообщу новость, которая возможно вас некоторым образом утешит. Лорд регент Мэддис дер Терранс мертв. Как и его супруга. Они сложили голову за свое предательство в отношении меня.

Толпа, поднявшаяся с колен и чуть ли не влюбленными глазами глядящая на меня, радостно зашумела.

— На регентство до моего совершеннолетия поставлен лорд Монт дер Пьешо. Мой самый близкий друг и соратник. По всем вопросам, которые будут у вас возникать или требовать немедленного решения, вы можете обращаться к нему. Этому человеку я доверяю как себе.

Я задумчиво оглядел толпу и внезапно вспомнил.

— Среди вас есть Олмея? Покажись, если да.

Вперед вышла стройная девица лет шестнадцати, испуганно теребящая свою роскошную косу.

— Ага, вот ты какая, — внимательно осмотрел ее я. Она зарделась и от смущения уставилась в землю. — Ты выходи замуж за Мотьку-то, — сказал я, и она подняла на меня свои круглые от удивления глаза. — А то мучается парень, ты пожалей уж его.

И в толпе послышались робкие смешки.

А потом мы помогали перевозить павших, копать могилы и хоронить их. Их удивлял наследник престола, орудовавший лопатой наравне с ними, начальник дворцовой стражи, который выдавал им деньги, эльфы, к которым они вообще не знали, как сначала относиться, потому что привыкли считать их высокомерными и злыми. А потом, вдруг как будто что-то поняли и стали относиться ко всем нам, как к равным себе. И это было странно. Я уловил пришедшую от Лана мысль, что перед ним всю жизнь все заискивали. И его это бесило до крайности. А вот отношение этих человечков совсем иное. Это удивляло его, но, на удивление, нравилось.

Когда мы закончили, на улице стояла уже темная ночь. С неба яркой звездой светила Селена. И звезды были такими, каких никогда не увидишь в городах.

Нас уложили спать в одной избе, предварительно накормив простой деревенской похлебкой. И мне, честное слово показалось, что ничего вкуснее я не ел. И мы, проживая про себя заново весь этот день, провалились в тяжелый сон без сновидений.

Глава 4

Лан.

Утром мы поднялись, когда солнце стояло уже высоко. Народ за ночь немного успокоился, и хотя произошедшее вчера забудется еще не скоро, но вера в лучшее у этих людей появилась. Вспоминая свои вчерашние чувства, когда мы поняли, что произошло на самом деле, я был готов воскресить лорда Мэддиса из мертвых и убить его вновь. И снова. И снова. И если бы я умел воскрешать людей из мертвых, я так бы и поступил. Я смотрел на Дара и Корина. Если второй был морально раздавлен той бедой, которая свалилась на всех этих людей, отчасти и по нашей вине, то у первого глаза были на мокром месте. И это было ничуть не стыдно. Кто сказал, что мужчины не имеют права плакать? Имеют, и еще как.

На нас с Эль снова смотрели немного с опаской, впрочем, уже без того ужаса, который еще вчера так и плескался в их глазах. Я решил совершить напоследок добрый поступок. Думаю, этим людям не повредит. А если учесть наши планы в отношении Дара, то можно надеяться на то, что очень скоро взаимоотношения людей и других рас изменятся. В лучшую сторону. По крайней мере, я в это верил. Эль, узнав о моих планах, меня поддержала. Так же как и Корин с Даром. Корин так вообще стал смотреть на меня как на одного из своих богов. Вот только этого мне и не хватало. Впрочем, получив от меня увесистый тычок в бок, он снова стал собой.

Дар, после скромного завтрака, который устроили нам жители Черной грязи, попросил всех собраться на деревенской площади.

Толпа людей, которая собралась по приказу своего будущего повелителя, настороженно молчала. Видимо, привыкнув видеть от сильных мира сего только плохое, в доброе они верили слабо. Я прошелся мимо них медленным шагом, внимательно сканируя каждого по очереди. В целом неплохо, учитывая, как они живут, но пара людей, мужчина и женщина, внушали достаточно серьезное опасение, и еще несколько, включая троих детей, были просто сильно истощены. Вот в этом я помочь не смогу, с этим справится хорошее питание, а вот с этими двумя необходимо разобраться. И как можно скорее.

— Ты и ты, — указал я на них рукой, — останьтесь, остальные могут идти.

Люди стали медленно расходиться, шепотом обсуждая произошедшее, и судя по их глазам, уже попрощавшись навечно с оставшейся передо мной парой.

Я внимательно осмотрел их еще раз, и остановил свой выбор на женщине. Это была та самая, за юбку которой вчера цеплялись трое маленьких детей. Они и сейчас стояли рядом с ней, замерев как маленькие столбики.

— Корин, займи малышей чем-нибудь, — попросил я его, а сам повернулся к женщине, — прошу пройти за мной.

Она присела на корточки и так вцепилась в своих детей, что я понял, она с ними прощалась навсегда.

— Пойдем, — уже более мягко сказал я, — не бойся.

Она встала на ноги и молча пошла за мной, глядя в землю. Я привел ее в ту самую избу, где мы ночевали. Она, кстати, была одной из наиболее приличных в этой деревне. Видимо это и было жилье деревенского старосты, который вчера пал от наших рук. Она вошла следом за мной и замерла на пороге.

— Раздевайся и ложись на стол, — указал я ей на предмет мебели.

Она с покорной обреченностью начала стаскивать с себя одежду, не поднимая на меня глаз. Разделась и замерла.

— Ну же, я жду, — поторопил я ее.

Она, тихо вздохнув, уселась на край стола и легла. Ноги свисали, но это не беда, главное, что меня интересовало, гнездилось у нее в животе.

— Закрой глаза и расслабься, — сказал я ей, и с удивлением увидел, как из-за зажмуренных глаз выкатилась одинокая слезинка. О, Пресветлая Аэлэниель, она что, подумала, что я к ней буду приставать?!

— Эмм-м, ты не так поняла, — замявшись, сказал я. Подумав при этом, что, возможно, мне следовало объяснить, что именно я хочу сделать. — Ты меня слышишь?

Она кивнула, не открывая глаз.

— Хорошо. Скажи, тебя давно мучают боли?

Женщина внезапно распахнула глаза, и в них плескалось такое удивление, что я растерялся. Насколько же она была запугана, что подумала о самом плохом, смирившись со своей участью? Защищала детей? Так им ничего не грозит. Хотя она-то об этом знать не могла.

Видимо она заметила мое удивление и немного приободрилась.

— С прошлого лета, мой господин, — наконец решившись, ответила она.

— Ясно. Как тебя зовут?

— Алатея, мой господин.

— Ага. Давай только без последней фразы. Можешь называть меня просто Ландиэль. Я не господин тебе.

Алатея растерянно кивнула, следя за мной обеспокоенными глазами.

— Боли сильные? — спросил я, положив руку ей на живот. Она напряглась, но не отстранилась.

— Сначала были слабые. Кольнет и все. Потом сильнее. В последний месяц я уже не могла выйти на работу в поле.

— Вовремя, — пробормотал я себе под нос. — Давай так, ты сейчас полностью расслабляешься, закрываешь глаза и лежишь, не шевелясь, чтобы ты не почувствовала. Ты меня поняла?

— Да, — послушно кивнула она и закрыла глаза.

Я поднял над ней руки и начал полную диагностику организма. Из-под пальцев полился тот самый свет, что когда-то поразил Эль. А, кстати, вот и она, легка на помине. Вошла и уставилась на лежащую женщину.

— Не мешай, — коротко сказал я и Эль молча, кивнула. Присела на лавку в углу и стала наблюдать за тем, что я делаю.

— Вот здесь, в районе желудка черное пятно, — сказал я, закончив диагностику. — Ты его видишь?

Эль подошла ко мне и уставилась на то место, куда я указывал. Пару минут ничего не происходило, а затем она кивнула.

— На паука похожа. Только лап не восемь, а как минимум тридцать. Что это? — посмотрела она на меня.

— Эль, все потом, — сказал я. — Внимательно смотри, что я сейчас буду делать. Видишь, я запускаю нить и осторожно вытягиваю одну из лап, как ты их назвала, и приматываю ее к телу черного пятна.

— Вижу, — снова кивнула она.

— И так с каждой, работа очень тонкая, нельзя, чтобы оборвалась ни одна. Поможешь мне?

— Я попробую, — с сомнением произнесла она и потянула тонкую ниточку своей силы к этому же черному пятну. — Смотри, так?

— Так, но не забывай, очень медленно. Если почувствуешь что оборвалась, сразу говори. Нельзя чтобы там осталось ни капли.

Так мы одну за другой убирали лапы разросшейся опухоли, пока не осталось ни одной.

— Убирай нить, — сказал я Эль и обратился к женщине. — Алатея, сейчас придется потерпеть несколько минут. Для того, чтобы убрать это из тебя, мне придется разрезать живот. Ты понимаешь?

Она судорожно кивнула и посмотрела на меня.

— Так надо, — кивнул я ей головой. — Если оставить, она снова распустит свои щупальца, и ты скоро умрешь.

— Я согласна, — голос ее звучал хрипло. — Я потерплю.

— Эль, посмотри на той полке, там вчера были большие деревянные ложки. Дай мне одну.

Эль подала мне требуемое, и я передал ее Алатее.

— Ее надо взять в зубы и крепко сжать. Потому что если этого не сделать, ты от боли можешь стиснуть зубы и сломаешь их. А зубы я, увы, растить не умею.

Она понимающе кивнула и улыбнулась мне. Потом взяла черенок ложки в зубы и крепко сжала.

— Отлично. Эль мне нужен твой стилет и возле печи я видел бутыль самогона, который пьют люди. Давай все сюда.

Когда мне подали все требуемое, я вылил часть самогона на клинок, чтобы убить микробов на нем, а оставшееся на живот Алатее. Она от неожиданности дернулась.

Эль хихикнула.

— А теперь держись, я начинаю. Кстати, Эль, ты можешь придержать ее за плечи, чтобы она не дернулась, мне это помешает.

Я поднес лезвие тонкого и как бритва острого стилета и одним резким движением надсек кожу. Алатея выгнулась и закричала.

— Держи ее, — крикнул я Эль, потому что она в первый момент растерялась, и продолжил резать. Кожа, потом тонкая жировая прослойка, мышцы, одну за другой, отделяя волокна.

Женщина кричала, уже не переставая, у нее ручьем катились слезы из глаз и пот по лицу.

— Терпи, Алатея, терпи, ты сильная, ты сможешь, — говорил я ей, чтобы хоть как-то отвлечь от пронизывающей боли.

За окнами потемнело.

— Похоже, там вся деревня собралась, — сказал Эль, не отвлекаясь от своего занятия.

— И пусть их, — мотнул головой я. — Все, добрался. Теперь смотри. Можешь ее отпустить.

Эль отпустила ее плечи и подошла ко мне, уставившись на черное нечто, которое я, с помощью своих силовых нитей, извлекал из раны.

— Жуть, какая, — передернулась она, глядя на кусок черной слизи, который плюхнулся на пол рядом со столом.

— Теперь еще одна диагностика, на случай если мы что-то пропустили, — провел руками над телом, помотал головой, — нет, все чисто. Сращиваю.

И снова нитями собирал то, что разрушил мифрилом. Сначала мышцы. Одну за другой, чтобы не пропустить ни одного волокна, затем жировую прослойку и, наконец, кожу.

— Ты как? — спросил я у Алатеи, подав ей руку и посадив на столе. Эль подала ей платье, брошенное у порога, которым она сразу прикрылась.

Женщина прислушалась к себе и неожиданно улыбнулась.

— Не болит, — с растерянной улыбкой сообщила она мне, — совсем не болит. Нигде.

— Это отлично, — кивнул я ей и подал руку помогая встать со стола. — Давай одевайся, и пойдем к твоим детям. Думаю, они будут рады.

Алатея поспешно натянула на себя платье, и внезапно схватив меня за руку, поцеловала мои пальцы.

— Благослови вас боги, — прошептала она.

Мы вышли все втроем из дома. Алатея шла впереди нас. Улыбаясь и светясь ярче солнца. К ней со всех ног кинулись ее, дети, вцепившись в юбку.

Мы вышли следом, и в связке из нитей я нес ее черную опухоль, которую показал собравшимся перед домом. Кстати, Эль была права, там действительно собралась вся деревня.

— Вот это было у нее в животе, — поднял я повыше черную кляксу, и все ахнули, отшатнувшись от омерзения. — Именно это вызывало боль. Именно из-за этого она не могла работать. И именно из-за этого она со дня на день умерла бы.

Алатея повернулась ко мне с выражением страха на лице.

— Да, счет шел уже на дни, — согласно кивнул я ей. — Но теперь ты полностью здорова. И с тобой все будет хорошо. А теперь ты, — указал я на мужчину. — Идешь с нами. Все остальные свободны, не надо нам мешать. Вы уже поняли, что тут ничего ужасного не происходит.

С ним, кстати, все было проще. На сенокосе, он попал под удар косы, и ему разворотило мышцы ноги. Не смертельно, но ходил он с большим трудом. На него мы потратили гораздо меньше времени, и отпустили восвояси.

— Ужинать будете? — спросил Дар, входя к нам и едва успев посторониться, ибо его чуть не сшиб с ног резвый излеченный.

— Будем, — кивнули мы с Эль. — А что, уже вечер? — я взъерошил свои безупречные волосы.

— Не задавайся, — хихикнула Эль, — и ничего они не безупречные, а самые обыкновенные. Просто белые, как снег. А вот уши, это другое дело.

— А что не так с ушами? — уставился на нас Дар.

— Да так, милая шутка, — отмахнулся я. — Ну что, идем?

Ужин нам устроили королевский. Точнее императорский. Пока мы занимались лечением, народ сообразил, что голодного будущего императора с главным стражем, и двух, не менее голодных эльфов, одной похлебкой не накормишь. И быстренько подсуетился. Прямо на улице выставили столы, которые сейчас ломились от разнообразной еды. Или они по-быстрому сбегали в трактир Кунгура, в чем я, впрочем, сомневался, вспомнив тамошнюю жуткую кашу. Или так же быстро сбегали на охоту. Но три четверти выставленных на столе блюд было жареной дичью. А вот и хорошо. Совсем не дело, когда мы голодные. Нас кормить надо. Тогда мы будем добрыми.

Эль переживала за к'ярда, но, оказалось, о нем позаботился Дар. Он, не вдаваясь в подробности, выпросил у деревенских целое корыто мяса, и на пару с Корином оттащил его Разбойнику. На вопрос жителей, а почему, собственно, такой красивый и статный конь питается сырым мясом (морок то ему не снимали), Дар пожал плечами и пояснил что это специально выведенная порода имперских охотничьих коней. Думаю, скоро об этом событии тут сложат легенды, судя по ошарашенным взглядам местных жителей.

Кстати, нас с Эль совсем перестали бояться. И ко мне то и дело на колени порывался залезть то один, то другой ребенок, которые весело играли неподалеку от накрытых столов. Корин их шутливо пугал, заставляя отстать от меня, и рассказывал им сказки, о том какой на самом деле страшный, и как я ем детей. Малышня хихикала и не верила ни единому слову. А Эль задумчиво смотрела на меня, и тут я уловил маленький кусочек ее мысли, в котором она прикидывала, какой из меня получится отец. Я резко покраснел. Я и не думал, что меня можно этим смутить, а вот, поди, ж ты.

Когда ужин завершился, на улице уже стояла глухая ночь. Нас проводили в уже знакомый дом, и мы провалились в сон, едва успев договориться, утром трогаться в путь.

Глава 5

Корин.

Я поднял своих ребят на рассвете. Наскоро перекусив, мы двинулись дальше, в сторону эльфийской границы. Нас провожали всей деревней. Дар, перед отъездом отозвал в сторону вновь избранного старосту, и дал ему какие-то указания. Судя по тому, как тот заулыбался, видимо что-то хорошее. И хотя мы невольно ополовинили жителей деревни, отбивая ту злосчастную атаку, ненависти к нам не питали. Напротив, на их лицах светилась надежда на лучшую жизнь. На Даррела и Лана вообще смотрели как на богов.

Проехав с лигу, Лан остановил свою кобылку и повернулся к нам.

— Теперь давайте думать, как быть дальше.

Мы спешились, отпустили поводья, чтобы лошади смогли пастись, пока мы устраивали внеочередной совет.

— Я так понял, — сказал я, — что граница закрыта. Ты в таверне упомянул про эльфийские мороки. В принципе я твой план одобряю, но есть одно НО. Я не говорю на эльфийском вообще. Даррел и Эль кое-как.

Эль согласно кивнула.

— Мы сможем понять, что нам говорят, но свободно изъясняться не получится, ты сам понимаешь.

— Понимаю, — согласился Лан. — Я весь вчерашний день, пока мы были заняты в этой деревне, размышлял, как нам поступить. Родился у меня один план. На первый взгляд идеальный. Слушайте, а потом подкорректируем, если что.

Мы согласно покивали.

— Значит так. На себя я накину морок взрослого эльфа. Не мне вам объяснять, что я с рождения жил в Авентарионе. Логично предположить, что именно я смогу сыграть подобную роль как положено. С мороком Эль, меня не узнает даже мой собственный отец. Потому что ее мороки сильнее, чем у него. Говорю на всякий случай, если кто еще не в курсе.

Я озадаченно покачал головой. Этого я не знал.

— Вас мы сделаем эльфами — подростками. Есть у нас такой затык в законодательстве. Как бы объяснить попонятнее, — Лан задумался, — вот смотрите. Растет ребенок. В пределах своего Дома он может общаться с окружающими его родственниками совершенно спокойно. Но за его пределами, на него как бы наложен обет молчания. Он не имеет права разговаривать с эльфами, принадлежащими к чужим Домам. И к нему никто не имеет права обратиться с каким-либо вопросом. А даже если кто-то нарушил это правило и о чем-то спросил, он обязан молчать.

— И так всю жизнь? — хмыкнул я. — Лан ты не обижайся, но я кажется, понимаю почему все эльфы выглядят такими высокомерными. Вы просто привыкаете с рождения молчать, игнорируя окружающих.

— Интересная версия, — Лан покачал головой, — не уверен, что все именно так. Там много всего наверчено, вы не поймете. Это тысячелетия эльфийской истории. Но одной из причин вполне может быть. И мы отвлеклись. Отвечая на твой вопрос, — он кивнул мне, — скажу, что не на всю жизнь, конечно же. Когда подросток достигает пятисотлетнего возраста, его отправляют учиться в магическую школу. Там он проводит четыре года своей жизни. Обучается всем необходимым знаниям. И после этого считается полноценным взрослым. С правом голоса.

— Интересно, — удивлению Эль не было конца, — а у темных так же?

Лан покачал головой.

— Нет, только у нас.

— То есть получается, что если вы в своем юном возрасте, поступите в школу и закончите ее, то будете считаться полноценными взрослыми? Даже не считая того, что вам до пятисот лет как до Селены пешком?

— Да, именно так, — снова кивнул Лан. — Именно поэтому мой отец и был категорически против моей идеи отправиться туда. В его глазах я еще ребенок.

— А кто же тогда мы? — пробормотал Дар, — блохи?

— Типа того, — хихикнул Лан. — Опять отвлеклись. Значит, мой план выглядит так: один взрослый эльф и трое эльфят, возвращаются с экскурсии по землям человеческой Империи. Такое тут вполне распространено, это обычная практика, перед тем как отправлять молодняк в магическую школу. Эльфята должны иметь представление, как живут все до единой расы в нашем мире. Наша версия такова — мы были в человеческой Империи около месяца, не в курсе вообще ничего, что происходило у эльфов. Наше удивление закрытой границей будет выглядеть обоснованным. Вы молчите, и только делаете отстраненный вид, что вас происходящее не касается. Все переговоры веду я сам. И главное, помните, если вас о чем-либо спросят, вы должны молчать. Не отвечать ни в коем случае. Могут быть проверки, эльфы вообще весьма подозрительны. Если все пройдет как надо, нас пропустят.

— А если нет? — на всякий случай спросил я.

— Тогда и будем решать на ходу. Эль, смотри, я сейчас буду создавать иллюзии, а ты внимательно их рассматривай и накладывай мороки на каждого из нас в полном соответствии с увиденным. Поняла?

— Ага, — она подошла к нему поближе и приготовилась.

А дальше я наблюдал чистую магию. Признаться, дожив до своих сорока с небольшим лет, мне никогда не доводилось сталкиваться с ней. У людей ее нет, а иные расы, хоть и бывали в столице до принятия того треклятого Закона, на людях не магичили. Поэтому каждое магическое действие, происходившее на моих глазах за последние две недели, вводило меня в состояние эйфории. Как же это все-таки потрясающе! Но то, что я видел перед собой сейчас, превосходило все виденное мной в разы. Это было похоже на сказку.

Лан сосредоточился и в шаге от него из воздуха возник эльф. Судя по виду, взрослый. Медового цвета волосы заплетены в несколько сложных кос, которые переплетаясь между собой, соединялись в одну, висевшую ниже талии. В волосы были вплетены светло-серые ленты, которые так же создавали свой неповторимый узор в переплетении волос. Достаточно узкое лицо, белая кожа и ярко синие глаза в обрамлении черных ресниц. Острые уши высовывались из переплетенных волос. Тонкие губы кривились в презрительной усмешке. Светло-серый, стального цвета камзол, плотно облегал высокую стройную фигуру. Причем никаких излишеств в виде вышивки, драгоценных камней и прочего. Но, не смотря на это, смотрелось очень даже элегантно. Довершали облик высокие мягкие сапоги из более темной, но все-таки серой кожи какого-то животного. Эль обошла это чудо по кругу, внимательно осмотрев со всех сторон. Потом посмотрела на Лана. Мгновение, и перед нами стояло два совершенно одинаковых эльфа. Дар хихикнул, глядя на этих близнецов.

Лан улыбнулся, сделал какое-то движение рукой и второй эльф бесследно исчез.

— Ну что, презренные человечки, готовы к своему преображению? — ледяной голос и льдисто синие глаза излучали такое презрение, что я невольно поежился, а Дар согнулся пополам и захохотал.

— Ну, ты, вообще! — он добрел, согнувшись до Лана, и смеясь, дал ему тычок под ребра и дернул за косу.

— Эй, мы так не договаривались, — захихикал эльф.

— А ты не строй тут из себя, — паровал Дар. — Давай теперь меня.

Теперь я наглядно видел, чем отличается эльфийский подросток от взрослого эльфа. Рядом с Даром возник ребенок. На вид ничуть не старше Лана, в его реальном облике. Более светлые, чем у взрослого волосы, но тоже неуловимо медового оттенка, такое же презрительное лицо и острые уши. Волосы заплетены в одну единственную косу, без излишеств. Лента в волосах сиреневого оттенка, и такого же цвета камзол и сапоги. Глаза какого-то бирюзового оттенка. Вроде уже и не синие, но еще не зеленые.

— Ле суйлион, — склонился Дар в полупоклоне перед Ланом, едва примерив на себя эльфийский морок.

— Так, стоп! — завопил Лан, подпрыгивая на месте. — Запомни! Эльфы не кланяются никогда!

— А как тогда? — растерялся Дар.

— Легкий кивок головой в ответ на приветствие. Члены младших Домов здороваются первыми. Члены старших Домов вторыми. Владыка в самом конце, если он присутствует. То есть по старшинству. Дети молчат. Всегда! Не кивают, не здороваются первыми и тому подобное. Молчат!!!

— А как узнать старшинство? — округлила глаза Эль.

— По плетению волос, по украшению на камзоле, по лентам в волосах, по кольцам на руках. Там много всего, но вы не пугайтесь заранее. Я буду вам подсказывать. Мысленно. Кстати, сейчас закончим с мороками и помудрим, — заявил Лан. — У меня появилась одна идея, но надо пробовать.

Я стал миловидным эльфенышем с белыми волосами и серыми глазами. В светло-зеленом камзоле. В изумлении ощупал свои торчавшие уши. Тьма, всегда хотел это сделать.

Эль же, практически осталась самой собой. Только волосы поменяли цвет на светлый золотой и глаза из черных стали светло-карими. На ней тоже был камзол, немного другого покроя, чем наши, делавший ее более женственной. По крайней мере, при взгляде на нее не возникало и мысли что она парень. Полноценная эльфийка, красивая своей холодной ослепительной красотой. Пусть даже еще ребенок. Камзол был ярко-синего цвета.

Лан обошел нас всех, рассмотрел со всех сторон и остался доволен.

— Можно сказать, идеально. Теперь дальше. Оружие и лошади. Мечи и стилеты оставим такими, какие они есть. Эльфы пользуются оружием, выкованным гномами. Всегда можно будет сказать, что мы его купили в человеческой Империи. А вот с луком темного Владыки надо помудрить. Уж очень заметная вещь. Тем более если и, правда, Империи на грани войны.

Лан задумался, покрутил головой, потом уставился в воздух и перед ним возник лук. Немного большего размера, чем темный, который он держал в руках. Из светлого дерева, с белыми костяными накладками на плечах.

— Вот, давай этот морок на лук Аннуминаса, будет нормально.

Посмотрел на то, что получилось, убрал светлый лук за спину и испарил висящую в воздухе иллюзию, а потом обернулся к нам.

— А вот теперь еще одно, главное. Сейчас я вам покажу то, что ни один человек еще не видел. Так повелось с очень давних пор, что и светлые, и темные эльфы выводят животных с помощью своей магии. Но если с одним представителем породы темных животных вы уже имели честь познакомиться, — Лан указал на к'ярда, который в облике гнедого жеребца на наших глазах вылез из кустов, дожевывая какую-то неосторожную зверюшку, — то со светло-эльфийскими животными вы не встретитесь никогда. Их существование держится в большом секрете. Именно от людей. Другие расы в курсе, и даже знаю, что и темный Владыка Аннуминас Алл'роаллен и Властитель драконьей Империи Ниештарр орис Бергендарр оба являются владельцами чистокровных эльфийцев. Поэтому просить не буду, сами понимаете.

— Будем молчать об увиденном, — понятливо кивнул я головой.

— Правильно. А теперь, к чему такой политес. Эльфы, выезжая на экскурсию по землям человеческой Империи, всегда едут на эльфийцах, но! Всегда под мороком. Поэтому мы, спокойно накладываем сейчас морок чистокровных эльфийцев на весь наш табун, включая твое, Эль, черное безобразие. Так что ты разъясни ему, что вести себя надо будет соответственно.

— Высокомерно и презрительно? — хихикнул Дар.

— Ага, — Лан тоже хихикнул. — Эльфийцы, они такие, точная копия своих хозяев.

Эль отошла в сторонку, подозвала к себе к`ярда и начала втолковывать ему что-то на ухо. Он сердито храпел, фыркал, выгибал шею и косил на нее своими хитрыми глазами, но она осталась непреклонной. В конце концов, он качнул головой, как будто соглашаясь, и она с довольной улыбкой вернулась к нам.

— Уговорила. Обещал вести себя правильно.

— Умница, — Лан светло улыбнулся ей и посмотрел в сторону, — А теперь — наша гордость! Чистокровный эльфиец.

Я с остановившимся сердцем смотрел на чудо, которое появилось перед нами. Ослепительный, белый как снег жеребец, с пронзительными синими глазами, обрамленными длинными ресницами. Кипельно-белая грива волновалась на легком ветру, доходя ему до запястья. Но не висела свободно, а была собрана в какое-то подобие сложных кос, и только шелковистый кончик оставался свободным. Хвост, доходящий своей длиной до самой земли, так же был заплетен в косу и перевит белой лентой.

— Пресветлая Аэлэниель, какая невообразимая красота, — прошептала Эль, разглядывая это белоснежное чудо.

К'ярд подошел поближе, посмотрел на стоявшего перед ним эльфийца и вопросительно заржал.

— Да, ты будешь выглядеть точно так же, — ответил ему Лан, — нравится?

Конь коротко кивнул головой, соглашаясь.

Я, вроде уже привычный к его выходкам, все равно удивился. Ну и умная же бестия!

Эль превратила всех пятерых наших коней в эльфийцев. А заодно прикрыла мороком и большие мешки на их спинах, превратив в маленькие вещевые мешочки, притороченные у каждой лошади к луке седла. Теперь мы были готовы ехать дальше, подумалось мне, но я ошибся.

Лан прошелся мимо каждого из нас, потом подошел к лошадям, внимательно осмотрел, погладил, удостоверился, что все в порядке, а потом, вздохнув, сказал:

— В принципе, мы готовы. Есть только одно, что я хотел бы попробовать еще. По поводу подсказок про старшинство.

— О, это важно, — согласилась Эль, подойдя поближе и прижавшись к нему.

Лан погладил ее по волосам, слегка дернул за острое ухо, и, рассмеявшись, продолжил:

— Я думаю нам надо пересмотреть то плетение, которое мы держим на голове, как защиту от чтения мыслей.

— Думаешь сделать по-другому? — нахмурился Дар, — но мы, вроде бы уже все перепробовали.

— Нет, не все. Наш щит, который сдерживает удары оружия, как он сделан? — покачал головой Лан.

— Мое основное плетение, а ваши, как добавление, — задумчиво сказал Дар, а потом резко вскинул голову, — понял. С первой защитой мы мудрили все вместе, а тут ты хочешь попробовать, так как со щитом?

— Ага, — согласился Лан. — Полчаса роли не сыграют, а может у нас что-то и получится.

— А что конкретно ты хочешь получить, — не поняла Эль, — там вроде бы все хорошо работает, мысли не прочесть.

— Вот именно. Смотри, это плетение на тебе и ты не можешь прочесть ничьих мыслей среди тех, на ком оно тоже надето, но и твои мысли никто прочесть не может. Так?

Она кивнула.

— А как быть, если тебе надо срочно что-то передать, например мне, а вслух ты сказать не можешь? А я нахожусь спиной к тебе и не вижу того, что происходит с тобой. Свою защиту ты можешь убрать, а я-то тебя все равно не услышу. Понимаешь?

— То есть ты хочешь попробовать сделать так, чтобы можно было достучаться друг до друга?

— Ага, и идея есть, как это сделать. Смотрите, если мы берем наше старое плетение, и добавляем к нему нить силы Дара, которую пропускаем вот так…

Я уже через пару минут потерял нить разговора. Интересно безумно, но почти ничего непонятно. Какие-то нити, плетения, как их можно видеть? Они с видимым интересом уставились все втроем на какую-то одну точку перед собой, видимо там что-то было, но как я ни напрягался, увидеть ничего не смог. Ну и пусть их. Я расположился на траве под деревом возле дороги и прикрыл глаза. Закончат, позовут.

Разбудило меня какое-то странное ощущение. Как будто по голове что-то ползало. Я провел рукой, но ощущение не исчезло. Напротив, оно стало еще более явным. Я снова провел рукой по тому же месту. И услышал довольное хихиканье этой троицы.

— Ну и что вы еще сотворили? — поинтересовался я, открывая глаза.

— А что ты чувствуешь? — в свою очередь спросил меня Дар.

— Как будто щекочется и ползает что-то.

— Ага, работает! — Лан с довольной улыбкой потер руки. — Теперь, если чувствуете такое на своей голове, щит надо немного сдвинуть, значит, тебя зовут.

— А если это будет кто-то чужой? — с иронией спросил я. — Ведь я так понял, что не только вы владеете такой силой, а кто угодно может захотеть вас послушать?

— А тогда мы почувствуем вместо щекотки укол в лоб и поймем, что трогать щит не надо. Мы все предусмотрели.

— А его не смогут снять другие, более сильные маги? — с сомнением спросил я.

— Не-а, — покачала головой Эль, — магию Дара даже мы снять не в силах. Наши плетения они может, и разберут, а вот его не поддастся.

— Я все равно думаю, что человеческая магия есть, — упрямо сказал Лан, — иначе происходящее не объяснить. Что-то в нем есть, но мы не знаем, как это разбудить. Может, придет время, и мы поймем.

— Я на это надеюсь, — пробормотал Дар, — поехали уже?

Глава 6

Эль.

— Граница с эльфийской Империей, — сказал Лан.

Перед нами расстилалась полоса пожухлой осенней травы, за ней, в десятке локтей от нас начиналась граница эльфийского леса. Не прогалине, перед въездом в него, виднелось какое-то подобие ажурной, сплетенной из ветвей и листьев арки. Возле нее стояло сооружение, похожее на палатку. А рядом с ней, на каких-то тонких, невесомых стульях сидели два эльфа.

— Стража границы, — сказал Лан, кивнув на них. — Все помним, что дальше? Вы молчите, говорю только я.

Мы согласно кивнули.

— Тогда поехали.

Мы тронули лошадей и неспешно двинулись по направлению к арке. Эльфы, завидев наш отряд, встали и заняли свои места по обоим краям от нее.

Один из них поднял руку, останавливая нас за пару шагов до них.

— Mae govannen, — произнес эльф напевным голосом, — Suilon gen a vellyn!

— Le suilon! Man i eneth lНn? — таким же тихим и не менее напевным голосом ответил Лан.

— Led Maethoriel, — прозвучал ответ.

Пока я понимала каждое слово, которое они произносили. Из Лана вышел хороший учитель.

— Я лэд Хаарондел из Дома Серебряного ручья, — ответил ему Лан на эльфийском, — это мои подопечные. Мы возвращаемся из Империи человечков.

— Учились? — с пониманием спросил второй эльф, — я лэд Байлинель.

— Приветствую, — ответил Лан, — да, подготовка к путешествию в «золотой единорог».

— Скоро будут равными, — с пониманием произнес лэд Маэсорель. — Понравилось? — неожиданно обратился он ко мне.

Я сидела как влитая, с каменным выражением лица, сделав вид, что не слышала его вопроса.

— Правильно воспитаны, — слегка склонил он голову перед Ланом.

— Благодарю лэд, мне весьма похвальна ваша высокая оценка моих навыков преподавателя, — степенно ответил Лан, так же слегка наклонив голову вперед.

— Что означает этот вход в Янтарный лес? — Лан указал глазами на арку перекрывавшую проход.

— Высокородный лэд Хаарондел с подопечными долго путешествовал? — поинтересовался второй, который назвался Байлинелем.

— Месяц, — ответил Лан.

— Долго, — с сомнением произнес Маэсорель. — Не знаете, что происходит?

— Откуда? — Лан высокомерно дернул плечом, — буду раз услышать вашу историю, высокородные лэды.

— Империя на грани войны, — произнес Маэсорель.

— С кем? — Лан слегка качнул головой.

— С темными, — ответил второй эльф.

— Причина? — Лан был непоколебим как каменная стена.

— Смерть наследника Владыки Ландиэля Орр'сарлеен.

— Что? — каменное спокойствие Лана дало трещину. — Как?

— Ходят слухи, — понизив голос, сказал Байлинель, — что в этом замешан Владыка темных эльфов Аннуминас Алл'роаллен. Вчера в Авентарион прибыло посольство темных с ним во главе. Сегодня должны состояться переговоры между Владыками. По итогам будет принято решение. Война или мир.

— Вечного лета наследнику Ландиэлю Орр'сарлеен, в стране павших героев, — наклонил голову Лан, произнеся ритуальные слова в знак скорби.

— Вечного лета, — склонили эльфы свои головы.

— Мы можем двигаться дальше? — задал Лан вопрос, внимательно оглядывая стоящую перед ним парочку ушастых.

— Можете лэд, — ответил Маэсорель. — Проехать следует под аркой из остролиста.

— Зачем? — высокомерно поднял бровь Лан.

— Амулет, был создан Владыкой Алла'ателем и вставлен в ней. Снимает все мороки с проезжающих, чтобы ни один чужой не прошел на исконные земли светлых эльфов в минуты скорби.

Лан понимающе склонил голову и двинулся к арке.

Я изо всех сил напряглась, но… мы спокойно проехали. Внешность наша осталась неизменной.

— Aa' menle nauva calen ar' ta hwesta e' ale'quenle, — донеслось нам вслед.

— А я говорил, что ты сильнее, — произнес Лан, как только мы отъехали на достаточное расстояние от эльфийского поста. Я немедленно загордилась.

— Я думал, — нагнал нас Дар и поехал с нами вровень, — что вы между собой общаетесь нормально. Так нет, такие же каменные выражения лиц и ощущение что разговариваете друг с другом как с пустым местом. Почему?

Лан пожал плечами.

— Дар, почему у людей нет магии? — ответил он вопросом на вопрос.

— Я не знаю, — растерянно произнес Дар.

— Вот и я не знаю, почему мы так общаемся. Так принято и все. Нашими предками.

— Странные вы, — сказал Корин, слушая их разговор.

Дорога тянулась извилистой лентой по сбросившему листья лесу. Деревья были совсем другими, не такими как в человеческой Империи. Я крутила головой по сторонам, но не узнавала ни одного.

— Лан, почему лес называется Янтарным, — не выдержав, спросила я.

— Ты поняла наш разговор? — удивился он.

— Да, — кивнула я. — Все слова были понятными.

— А ты? — спросил он у Дара.

Тот тоже согласно покачал головой.

— Да, я все понял.

— Надо же, — удивился Лан, — не ожидал, что из меня получится хороший учитель.

— Почему ты плохо о себе думал? — понял Корин, — даже я, не уча вместе с вами ваш язык, много понял. Многие слова были знакомыми.

Лан хмыкнул.

— Слушайте. Лес в светлой Империи называется Янтарным, потому что большую его часть составляют янтарные клены, которые растут только здесь. Их листья даже летом не зеленые, а светло-желтого, янтарного цвета. Это очень красиво. Кстати в этом лесу можно встретить единорогов. Помнишь, мы как-то разговаривали о них? — спросил он у меня.

— Правда? — оживился Дар, а я согласно покачала головой.

— Правда, — улыбнулся Лан.

— А какие они? — спросил Корин, — я всегда думал, что это красивая сказка.

— Корин, месяц назад я тоже думала что эльфы, дроу и прочие — это красивая сказка, — хихикнула я, — но нет, вот он, во всей своей красе.

— И ты тоже, — хмыкнул Дар.

— И я тоже, — согласилась я.

— Я видел их всего один раз в жизни, — с видимой неохотой признался Лан. — У нас не принято рассказывать о них никому, даже в разговоре между собой. Даже членам собственного Дома. Когда я увидел их впервые, а мы тогда были на охоте в лесу, я немного отстал от отца, стал догонять и вышел на поляну. А там их было трое. Жеребец, кобыла и маленький жеребенок. Такие же белые, как и эльфийцы. Но грива, хвост и копыта серебряные. А рог, витой и очень длинный. А на конце как будто синий огонек горел. Они же тоже магические создания. Потрясающе красивые. Они не подпустили меня к себе даже близко. Жеребец заржал, стал бить копытом, а рог засветился ярко-синим. Я подумал, что не стоит его провоцировать и отошел. А жеребенок такой забавный был, так смешно взбрыкивал, бегая кругами вокруг своей матери. Когда я вернулся, попытался рассказать отцу и получил по первое число. Оказалось, что увидеть единорогов великая честь. Они показываются далеко не каждому. И рассказывать об этом тоже нельзя, потому что завистников хватает в любых землях. Даже у нас. И это знание можно повернуть во вред рассказчику.

— Лан, мы никогда… — начал Корин.

— Я знаю и доверяю вам, поэтому и рассказал, — мотнул головой Лан. — Но больше об этом знать никто не должен.

Мы согласно покивали головами.

— Кстати, уже время обеда, — задумчиво произнес Дар, — может, остановимся и перекусим?

Лан задумался, а потом кивнул:

— Можно, все равно раньше вечера мы до Авентариона не доберемся, а там пока ночлег найдем, пока устроимся. Давайте поедим.

Мы свернули с широкой лесной тропы вглубь леса, проехали с пол-лиги, чтобы забраться подальше и спешились с лошадей. Стреножили наших кобылок, пустили их пастись и отпустили погулять к'ярда. Кстати, он был очень доволен своей новой внешность. Его самодовольное выражение хитрой морды ни с чем не перепутаешь. Он посмотрел на нас, занятых обустройством временного лагеря, и сиганул в кусты.

Мы собрали сухие ветки и хворост для костра и разожгли огонь. Жители Черной грязи отдали нам достаточное количество мяса, чтобы можно было не охотиться. Когда оно зарумянилось, нам в ноздри полез изумительный запах. Я и не осознавала, какие мы голодные до сего момента. Казалось бы, совсем недавно выехали из деревни, а уже на эльфийских землях. Если мы будем двигаться такими темпами, может до весны и успеем добраться до Фирсы?

Сзади послышался шорох, и из кустов высунулось мое черное безобразие. Точнее белое. Он вышел к нам, покосился на подрумянившееся, на костре, жаркое и тоненько заржал.

— Не нашел еды? — спросил его Лан. — Иди, мы специально тебе оставили немного мяса.

К'ярд подошел, посмотрел на еду, которую предлагал ему Лан и снова тихонько заржал.

— Не нравится? — не понял он. — Извини, другого нет.

Конь фыркнул, словно сетуя на его несообразительность, и подошел к Дару. Обнюхал его голову и тихо всхрапнул.

— Что ты хочешь? — удивился Дар. — Эль, я не понимаю, чего он хочет.

— Я, пока, тоже, — недоуменно пожала я плечами. Встала и подошла к коню. — Что, мой хороший, расскажи мне.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, решительно мотнул головой и вцепился зубами в рукав камзола Дара. И потянул за собой.

— Отпусти, ты чего? — отшатнулся Дар, — Эль угомони его.

— Мне кажется, чтобы он хочет, чтобы ты пошел за ним, — сказал Лан, внимательно разглядывая к'ярда.

— Ага, — согласилась я, — пошли все вместе. Корин ты присмотришь за едой?

— Куда же я от вас денусь, — хмыкнул тот и склонился над костром.

К'ярд увидев, что мы готовы последовать за ним, снова прыгнул в те же кусты. Мы, с треском проламываясь сквозь голые ветви, полезли следом.

— Странный он какой-то, — с сомнением произнес Лан. — Эль ты уверена, что это безопасно?

— Уверена, — решительно ответила я. — Он просто нас куда-то зовет, хочет что-то показать.

Как раз в этот момент он повернулся к нам и снова тихонько заржал, призывая ускориться. Мы послушно перешли на бег. Через пять минут мы выскочили на небольшую лесную прогалину. Лес как лес, деревья как деревья. Землю устилал плотный ковер из опавших листьев. А на этом ковре… лежал единорог.

Мы дружно замерли на краю прогалины не смея сделать ни шагу.

— Боги, какой он красивый, — прошептал Дар.

Я смотрела на это неземное чудо, не смея открыть рот, потому что все, даже самые утонченные слова, казались банальными, при виде такой красоты. К'ярд подошел к нему, обнюхал, и тоненько заржал подзывая нас поближе. Меня удивило то, что единорог лежал спокойно и смотрел на нас своими прекрасными глазами, не делая ни малейшей попытки убежать. Рог у него был, как выточенный из мутного хрусталя, и не прозрачный и не белый, витой и с синим огоньком на конце, как и рассказывал нам Лан. Мы осторожно сделали шаг вперед, помня о том, что рог может засветиться и на нас нападут. Но он, молча, лежал и смотрел. Не делая ни единого движения. Мне показалось, что он болен, но такого ведь не может быть? Сказка ведь не болеет?

— О боги! Тьма разбери все на свете, — внезапно выругался Дар и метнулся к единорогу.

— Дар, осторожно, — крикнул Лан, но тот не обратил на окрик ни малейшего внимания. Он упал перед единорогом на колени и склонился к его задним ногам. Мы поняли, что происходит что-то непонятное, и решительно шагнули ближе.

Одна из ног была безжалостно изломана, будучи зажатой в какие-то стальные тиски.

— Что это? — тихим голосом спросил Лан.

— Капкан, — ответила я, опередив Дара. — Их используют людские охотники в лесу, когда охотятся на крупную дичь. Раскрывают на тропах и присыпают листвой. А когда зверь наступает, челюсти смыкаются — и вот так получается.

— Человечки в нашем лесу? — лед в его голосе мог бы заморозить половину Империи. — Как они посмели?

— Помоги, — прошипел Дар, возясь с капканом, — не получается.

Я склонилась над ним.

— Там есть пластина, на нее надо нажать и челюсти раскроются. У нас в деревне тоже так охотились. В лес боялись ходить, а есть надо, вот и ставили. Я всегда, когда находила, захлопывала их. Никто не заслужил так лежать и умирать.

Лан привлек меня к себе и внезапно поцеловал в макушку, а я замерла от неожиданности.

— Ага, получилось, — Дар осторожно вытащил железку и отбросил в сторону. Лан склонился над искалеченной ногой, а я пошла, и, подняв какую-то ветку, решительно захлопнула капкан. Не дело, если еще кто-нибудь на него наступит.

— Сможешь его вылечить? — с надеждой спросил Дар, гладя единорога по серебристой гриве. Тот тихо и тоненько стонал от боли. У меня из глаз сами собой потекли слезы.

— Это не люди, — с ненавистью сказал Лан, диагностируя рану, — это нелюди какие-то. Смогу, но будет долго. Перебита кость и порваны сухожилия.

— Я не уйду, — решительно ответил Дар и сел на землю рядом с ожившей сказкой.

— Я тоже, — решительно сказала я и плюхнулась рядом.

— Тогда молчите и не мешайте, — буркнул Лан и приступил к лечению.

Время как будто замерло. То летело как сумасшедшее, а то остановилось, как будто замерзло на бегу. Мы следили за Ланом и смотрели на рану. Дар, не переставая, гладил единорога по шелковистой гриве, по крутой шее, и, склоняясь к нему, тихо-тихо шептал что-то на ухо. В какой-то момент единорог перестал стонать и глазами полными надежды посмотрел на нас.

— Все, кость срастил, — тяжело вздохнул Лан, — самое трудное позади, но сухожилия тоже серьезно, если срастить неправильно, будет хромать.

— Не спеши, — ответил ему Дар, практически лежа щекой на шее единорога. — Мы в тебя верим.

Я, молча, кивнула.

Спустя еще какое-то время Лан поднялся с колен и потряс кистями рук.

— Все, — выдохнул он.

Дар вскочил, и подал мне руку, помогая встать.

Единорог полежал, какое-то мгновение, потом нерешительно приподнял голову и прислушался, поводя своими очаровательными ушками. Осторожно подвигал задней ногой и неожиданно резво поднялся. Сделал осторожный шаг, затем другой, и в несколько скачков скрылся за деревьями.

— О боги, какая красота, — простонал Дар, — я до конца жизни не забуду это ожившее чудо.

— Смотри, — потянула его за рукав, и указала на кусты.

Оттуда высунулась аккуратная белая мордочка и вопросительно всхрапнула. Разбойник, стоявший с нами, тоненько заржал.

— Он вернулся, — удивленно произнес Лан, наблюдая за выбирающимся из-за кустов единорогом.

Тот вылез на прогалину, постоял какое-то мгновение, потом подошел к Лану… и поклонился. Честное слово, я первый раз видела, как животное кланяется. Низко-низко склонив голову. До самой земли. Лан с восторгом замер, и постояв мгновение, решительно поклонился ему в ответ.

Следующий поклон достался мне. Не ожидала, но было безумно приятно. Я склонилась перед ним в не менее низком поклоне.

А вот с Даром все было не так. Единорог выпрямился, подошел к нему и пристально уставился в его глаза. Долго-долго, не отрывая взгляда, друг от друга, они стояли, замерев на прогалине. Потом единорог, как будто что-то для себя решив, решительно шагнул к Дару и прижался к нему теплым боком. Дар, онемев от изумления, погладил шелковистую гриву, и теплый, прижавшийся к нему бок.

— Пресветлая Аэлэниель, — в глубоком шоке пробормотал Лан, — он его благословил.

Когда мы вернулись на место нашего лагеря, Корин укоризненно посмотрел на нас своими серыми эльфийскими глазами.

— Ребята, я уже собирался вас искать… Куда вы пропали?

Мы расселись на земле возле костра и разобрали уже остывшее жареное мясо. К'ярд захрустел рядом косточками, которые выделил ему Корин.

— Лечили, — неохотно буркнул Лан.

— Кого, — не понял Корин, — что случилось?

Мы, молча, переглянулись, и кивнули друг другу.

— Единорога, — ответил Дар.

Глаза у Корина превратились в блюдца. Он уставился на нас, явно не веря своим ушам.

— Да, единорога, — подтвердил Лан, а я согласно качнула головой.

— Но как? — не мог прийти в себя от изумления наш друг.

— Люди пробрались в лес и поставили капкан. Что надеялись поймать, не понятно, может и ставили давно, а он попал в него только сегодня утром. Но еще немного, и мы бы его не спасли, он потерял уже достаточное количество крови, — сказал Лан и замер.

— Что? — не поняла я. — Ты что-то внезапно подумал?

— Нет, — покачал головой он, — я что-то внезапно решил.

Лан встал на ноги и отошел от костра к вещам, которые были свалены под одним из деревьев. Покопался в мешках и достал один из стилетов.

— Иди сюда, — позвал он Дара.

Дар непонимающе переглянулся со мной и Корином, пожал плечами и подошел к Лану.

Тот стянул со своей руки и с руки Лана щит из силовых нитей, открывая доступ к телу, и решительно полоснул лезвием стилета по своей руке. Струей потекла кровь. Я от восторга зажмурилась на мгновение, я уже поняла, что сейчас будет.

— Я, сын Владыки эльфийской империи Алла'ателя Орр'сарлеен, наследник правящего Дома Орр'сарлеен Ландиэль Орр'сарлеен приношу тебе свою клятву верности и прошу принять мой дар и позволить назвать тебя братом, принц человеческой империи Даррел Эдрик дер Терранс.

У Дара в глазах заблестели слезы. Он решительно забрал стилет у Лана и разрезал свою руку.

— Я наследный принц человеческой Империи, Даррел Эдрик дер Терранс, приношу тебе свою клятву верности и, принимая твой дар, позволяю назвать меня своим братом, сын Владыки эльфийской империи Алла'ателя Орр'сарлеен, наследный принц Правящего дома Орр'сарлеен Ландиэль Орр'сарлеен. Отныне мы братья не по рождению, но по крови.

Они соединили руки и кровь, смешиваясь, бежала по их рукам и стекала на землю.

Пару минут спустя, Лан залечил раны на руках себе и Дару и они вернулись на свои места к костру.

— Ну, вы даете, — тихо произнес Корин, незаметно вытирая свои глаза.

— Лучшего момента для этого события, я не мог даже представить, — хмыкнул Лан. — Тебя благословил единорог, ты понял? Ты действительно избранный, если у кого-то и были сомнения, то теперь их можно смело отбросить. Ты наша утраченная и вновь обретенная надежда.

Глава 7

Дар.

Мы все-таки решили переночевать в городе, а не оставаться в холодном лесу. До столицы эльфийской Империи Авентариона, оставалось всего с пяток лиг, за пару часов доберемся. Я сидел на своей лошадке с красивым именем Грация и предавался размышлениям. Получается, теперь в моей крови соединилось уже два вида магии? Светло-эльфийская и темно-эльфийская? Значит, теперь я смогу еще и лечить, подобно Лану. Но он умеет не только лечить, но и много чего еще. И я теперь тоже так смогу? Все это не укладывалось у меня в голове.

Еще я до ужаса, до дрожи в коленях боялся того момента, когда другие расы узнают о моем существовании. Теперь, когда я получил от сказочного существа, которое существовало на самом деле, благословение, я в полной мере осознал свое предназначение. И свою роль в этом мире. Не могу сказать, что я не боялся. Боялся, и еще как. Кичатся храбростью только дураки, а я дураком никогда не был. Но есть вероятность, что меня сначала убьют. А уже потом будут выслушивать. Если бы у нас было неопровержимое доказательство нашей правоты. Я крутил и так и этак, но ни страницы из книги пророчеств, ни магия в моей крови на доказательство особо не тянули. Напротив и Эль, и Лан, могли огрести от своих родителей шикарных плюх за свое самоуправство, за то, что без совета взрослых, они отдали магию древних рас какому-то человечке.

— Разбойник, да прекрати ты уже себя так вести, — послышался сбоку от меня возмущенный голос Эль, — я упаду с тебя.

— Что у вас случилось? — Лан остановился на дороге, вынуждая остановиться всех нас.

— Он как с ума сошел, — пожаловалась она, показывая на к'ярда. — Когда мы тронулись в путь, он вел себя спокойно, а последние полчаса только и делает что тянет меня в кусты. Я уже измучалась с ним.

Лан озадаченно уставился на Разбойника, который и на самом деле отказывался стоять на дороге, а мелкими шагами двигался в сторону придорожных кустов.

— Не понимаю, — задумчиво почесал макушку Лан, а меня внезапно посетило озарение.

— Стойте все, не шевелитесь. Я сейчас.

Я спрыгнул с Грации, и медленно пошел в сторону тех кустов, куда так тянуло к'ярда.

— Дар, осторожнее, — окликнул меня Корин, — там может быть какой-то зверь, которого чует это безобразие, вот его туда и тянет, а для тебя этот зверь может быть опасен.

— Ну, во-первых, я в щите, и мне сейчас никто не повредит, а во-вторых, зверь там точно есть, вот только я не уверен, что он опасен.

Я дошел до кустов, раздвинул ветки и заглянул за них.

— Ну, привет, выходи, — сказал я и поманил за собой того, кто там находился.

— О, пресвятая Мать всех богов, — воскликнул Корин, когда увидел, что за мной на дорогу выбрался тот самый единорог. — Это же чудо.

— Привет, Рожка, — подошла к нему Эль, спрыгнув с Разбойника. Тот покосился на нее, но потом ткнулся носом ей в ладонь. — Какой же ты красивый.

— Эль, тогда уже не Рожка, а Огонек, — поправил ее я, — это жеребец, а не кобыла.

— Огонек подходит, — она осторожно погладила его по белоснежному носу. Он отстранился, тоненько всхрапнул и двинулся в мою сторону. Прижался ко мне боком, точно, так же, как на той прогалине, и замер.

— И что с ним делать? — поднял я глаза на Лана. — Я правильно понимаю, он идет за нами?

— Не-а, — помотал он головой, — он идет за тобой.

— То есть? — не понял я.

— Единорог, это как к'ярд, только светлый. Я так понимаю, он выбрал тебя своим хозяином. Такое было только однажды на заре эльфийской эпохи. Я читал об этом в какой-то легенде. Кстати, может именно поэтому Разбойника так и тянет к Огоньку. Потому что у них есть какие-то узы единства.

— Мне брать его с собой? — недоверчиво посмотрел я на Лана.

— Обязательно, и более того, отныне и на всю оставшуюся жизнь это твое средство передвижения. Он не позволит тебе подойти ни к кому другому.

— Проверим? — Эль хихикнула, — Дар подойди к какой-нибудь кобыле и попробуй на нее сесть. Вот и узнаем.

Я потрепал Огонька по серебристой гриве и осторожно отошел, направляясь к Грации. Только взялся за луку седла, собираясь вставить ногу в стремя, как сзади раздался трехголосый хор:

— Дар, отойди немедленно!

Я развернулся и обомлел, на конце рога яркой звездой светился синий огонь. И даже немного искрил. Я сделал несколько шагов назад, и он сам собой притух, оставив от себя только синюю искру.

— Вот это да, — выдохнул я и подошел к Огоньку, — прости меня.

Он внимательно посмотрел мне в глаза и уткнулся в меня головой. Я погладил его по белоснежной шерстке, по серебристой гриве и поднял глаза на друзей.

— Эль, похоже, в нашем отряде прибавилось сказочных животных.

Она хихикнула и посмотрела на Лана:

— Осталось еще тебе завести себе какое-нибудь чудо.

Еще полчаса мы потратили на то, чтобы уговорить единорога примерить на себя морок обычного эльфийца. Он оказался еще более несговорчив, чем Разбойник, и только и делал, что отрицательно мотал головой в ответ на наши уговоры. К нашему удивлению, уговорил его к'ярд, который покрутился перед ним, демонстрируя свою красоту, потом поржал и пофыркал ему в ухо, и Огонек согласно кивнул.

Расселись по своим коням, кстати, теперь у нас оказалось две свободные от седоков кобылки, прикрытые мороком эльфийцев, и рысью двинулись в Авентарион. У нас еще не пропала надежда попасть туда засветло.

Город начался неожиданно. Не было ни городской стены, ни каких-либо крепостей или рвов. Просто среди деревьев стали мелькать то тут, то там встречающиеся невысокие домики, настолько легкие и воздушные, что казались сотканными из паутины. Погода, кстати, здесь тоже изменилась, не было такого пронизывающего до костей ветра, холодного секущего дождя. Здесь светило солнце, трава была чуть светлее, чем летом, вокруг домиков росли невообразимые заросли разнообразных цветов, Деревья стояли одетыми в зеленую листву, даже не тронутые осенней желтизной.

Дорога превратилась из земляной в мощеную белым мрамором.

— Какая красота, — Эль приоткрыла рот от удивления, разглядывая окружающую ее красоту.

— Магия? — спросил Корин.

— Лето в городе? — улыбнулся Лан, — да, магия.

— Лан, теперь я понимаю, что ты имел ввиду, когда жаловался на мой город, — сказал я, и неожиданно сам для себя добавил, — твой город и вправду в тысячу раз красивее.

— Эльфийская и человеческая архитектура, помнишь? — он улыбнулся, — они совсем разные, но это не значит что какая-то из них хуже, чем другая.

По мере нашего продвижения к центру города, дома постепенно подрастали в высоту, становились спиральными, обвивали растущие деревья, подобно плющу, разделялись на две, три башни, цеплялись за кроны деревьев. Это было очень необычно. И потрясающе красиво.

Лан с каждым шагом становился все мрачнее и мрачнее.

— Лан, что с тобой? — спросила Эль, заметив его состояние.

Он молча ткнул рукой в ближайший дом, увитый голубыми лентами. Как и следующий. И стоящий за этими двумя. И дальше по дороге. Кроны деревьев тоже были украшены красиво обвивающими их и свисающими в виде серпантина, голубыми лентами.

— Очень красиво выглядит, — не поняла она. Признаться, и я тоже не понял.

— Голубой — это траур, — кратко ответил Лан.

Вот это да! Мы переглянулись и посмотрели на его поникшую спину. Тревожить его никто не решился.

Мы неожиданно выехали на… я даже не знаю, как ее назвать, площадь или поляну? Огромная, круглой формы, с растущим в центре нее огромным деревом, настолько высоким, что его крона терялась в небесах. По краям стояли аккуратные домики двух и трехэтажные, если так можно сказать про эльфийские жилища. А еще тут все было перевито голубыми лентами. Вперемешку с черными.

— Лан, а черные что значат? — потянула его за рукав Эль.

— Посдержанней, — прошипел он, — вы забыли чему я вас учил?

Ой! И вправду забыли. Мы торопливо натянули на лица постные выражения с высокомерными взглядами.

— Черные ленты это война, — припечатал он.

Мы отвели лошадей в небольшую конюшню за круглым домом, в котором находилась гостиница. Строго-настрого приказали Разбойнику и Огоньку не кусаться, не плеваться огнем и искрами, не брыкаться и не позорить нас, пообещав скоро прийти. Потом зашли в гостиницу, первый этаж которой был уставлен маленькими столиками с такими же тонконогими стульями. Лан заставил нас его подождать. Он о чем-то переговорил с хозяйкой гостиницы, кивнул нам и поднялся на второй этаж. Отпер дверь ключом, запустил нас внутрь, и захлопнул ее за собой. Прошел через комнату и упал ничком на кровать.

— Лан, послушай меня, — Эль подбежала к нему, уселась на край постели и наклонилась, прижавшись щекой к его спине, — может быть все не так плохо? Может нам с кем-то поговорить? Кто знает больше?

Он отодвинул ее и сел.

— Я видел улицу. Я поговорил с хозяйкой гостиницы. Наследник убит. Вина темных признана. Владыка темных еще здесь, переговоры будут длиться до ночи. Но уже предварительно объявлена война темной Империи. Все. Говорить больше не о чем.

Корин медленно опустился на стул возле двери, а я стоял, глядя на Лана, и лихорадочно соображал.

— Лан, слушай меня, — мне в голову пришла шальная, но гениальная в своей простоте мысль. Видя, что он не реагирует, я подскочил к нему, отвесил затрещину и тряхнул за плечи.

— Да ты, — начал он, поднимаясь с кровати, — как ты посмел…

— Посмел, — парировал я, — я твой кровный брат и имею полное право лупить тебя по физиономии, когда и где захочу!

Эль захихикала. Корин сидел на стуле с таким видом, как будто его вот-вот хватит удар.

Лан непонимающе уставился на меня.

— Очнулся? А теперь слушай меня внимательно! План очень прост. Надо пробраться во дворец, туда, где проводят заседание Владыки обеих Империй. И предъявить им вас обоих. Весь сыр-бор из-за чего? Твой отец виноват в ее смерти, а ее в твоей? Так покажитесь им и дело с концом. Оба живы, наследники нашлись, мир и покой. Войны не будет.

— Нас запрут каждого в своей Империи как минимум до пятисотлетнего возраста.

— Нет, лучше война! — не согласился с его доводами я. — И вас не запрут, я у вас на что? Надежда Диорисса, будущая гроза орков, и так далее, кто я там еще, уже забыл. Меня учить надо! И развивать! Я ни на каких других учителей не соглашусь, кроме как на вас.

— Они не поверят, — сказала Эль, обдумав мои слова, — они подумают, что мы самовольно нарушили всевозможные правила и тебя казнят. И нам достанется.

— Я над этим думал полдороги, — покачал головой я. — Надо им представить меня так, чтобы они поверили.

— И как это сделать? — посмотрел на меня Лан, — ты придумал?

— О, да, — я в предвкушении грядущего развлечения потер ладони, — а единорог и к'ярд нам на что?

Потратив еще полчаса на разработку плана, мы направились в конюшню.

Понятно, что в сам дворец никто не пустит незнакомых эльфов, поэтому мы решили привлечь внимание Владык, вызвав их на площадь перед дворцом. Первую скрипку предстояло сыграть Разбойнику, который раньше принадлежал отцу Эль. Затем на сцену надлежало выступить Лану в том самом виде, в котором он находился сейчас. Потом должна была вступить Эль. Такой, какой ее запомнил Аннуминас, когда она увела у него к'ярда. И самым последним нашим шансом на спасение нас всех, был я. С Огоньком. Эль должна была оперировать мороками как настоящий виртуоз. Мы обговорили все возможные возможности и пути их решения, и выдвинулись во дворец.

Глава 8

Лан.

Пресветлая Аэлэниель, помоги! Авантюра, в которую мы ввязались, грозила нам потерей голов, если что-то пойдет не так, или пожизненным заключением в собственных покоях, если все пойдет так, как надо. Больше всего я боялся за Дара. Его голова могла слететь с плеч, ибо эльфы сначала делали, а потом думали. Он успокаивал нас, но меня трясло как от попадания молнии.

В несколько минут мы долетели до моего родного дома. Ворота были настежь, все увито голубыми лентами. Несколько дворцовых стражей стояли перед парадной лестницей, ведущий по дворец.

— Снимай морок с Разбойника, — скомандовал я.

Мы вошли на дворцовую аллею. Я шел впереди, ведя за собой на уздечке из силовых нитей к'ярда. Он, умница, точно понял свою роль, и безупречно вышагивал рядом со мной. Следом за мной шла Эль, в том самом виде, в котором она приехала в Авентарион, и замыкал нашу группу Дар, так же в мороке эльфеныша, ведущий за собой Огонька в мороке эльфийца.

Стража обратила на нас внимание, когда мы уже подошли вплотную к ним. Не смотря на невозмутимые лица, было заметно на ментальном уровне, что они сильно расстроены.

— Приветствую вас, лэды, — сказал я, подойдя поближе и остановившись прямо перед входом во дворец. Мои друзья замерли у нас за спиной.

— Приветствуем, — ответил один из стражей. — Мы можем вам чем-то помочь?

— О да, — я указал на к'ярда, стоявшего рядом со мной. — Сегодня, охотясь в лесу, я увидел этого к'ярда, который неприкаянно бродил среди деревьев. Я узнал его. В свой прошлый визит Владыка темных эльфов Аннуминас Алл'роаллен посещал Авентарион верхом на этом жеребце. Я поймал его и решил лично доставить его Владыке.

Стражи переглянулись.

— Ты можешь оставить его здесь, ему передадут.

— Нет, лэды, — я покачал головой, — я лично хочу передать этого к'ярда Владыке темных.

— Выслужиться хочешь? — неожиданно прошипел один, глядя мне в глаза.

— Или стать записанным в скрижали предателей своего рода? — желчно добавил другой.

— Ни то ни другое, лэды, — не согласился я. — Вам лучше выполнить мою просьбу, иначе я проложу себе путь во дворец самостоятельно, а к'ярд мне в этом поможет. Думаю, вы знакомы с характером этих зверей?

— Рискни, — презрительно скривил губы один.

Второй внимательно осмотрел меня и моих спутников за моей спиной.

— Ждите, — так же презрительно бросил он, и скрылся во дворце.

Мы отступили на пару шагов назад и стали ждать явление отца Эль.

К нашему удивлению, из дворцовых дверей они вышли вдвоем. Правда воздух между ними искрил от злобы и ненависти. Ой, как мне кажется, тут все будет совсем не просто.

Аннуминас Алл'роаллен, в черном камзоле с серебряной вышивкой, несколькими перстнями на пальцах, с заплетенной черной косой, которая моталась в такт шагам в районе лопаток, легко сбежал со ступеней, подошел ко мне вплотную и с легким презрением оглядел какого-то наглеца, который посмел оторвать его от государственных дел. За последний месяц, после нашей последней встречи перед виселицей в лесу, он ничуть не изменился. Но тут легкий всхрап со стороны Разбойника, привлек его внимание. Он перевел взгляд на жеребца и его глаза округлились, став похожими на черные озера.

— Асетха'арш, — слова Владыки темных были практически неразличимы в тихом шепоте, — откуда он у тебя?

— Я одолжила, — Эль выступила вперед, приняв облик той девчонки, которую должен был запомнить Аннуминас на человеческой ярмарке.

— Ты-ы-ы-ы? — с его губ сорвалось змеиное шипение, — Дрянь человеческая, ты в силу минутной прихоти лишила меня моего главного племенного жеребца. Я убью тебя!

— Не советую, — она смотрела на него широко раскрытыми глазами, с легкой полуулыбкой.

— А то, что ты мне сделаешь? — с его губ сорвалось змеиное шипение, напоминающее смех, — напугаешь меня?

— И не собираюсь, — Эль легко пожала плечами. — Ты сам пожалеешь о том, что совершишь.

— Я не желаю слушать бред человеческой мрази! — Аннуминас презрительно дернул плечом и направился к лестнице во дворец. Проходя мимо моего отца, который стоял с таким постаревшим, с таким потерянным выражением на лице, что мое сердце невольно сжалось от жалости, он бросил с ненавистью:

— Ты же, вроде, закрыл границы? Что ж по твоему дворцу шастает эта тварь? Убей ее.

— Так же, как ты убил его сына? — голос Эль прозвучал как гром среди ясного неба.

— Что ты сказала? — обернулся темный, с ненавистью глядя на нее.

— То, что ты слышал, — смело парировала она. Шагнув вперед, глядя в глаза моего отца, который услышав ее слова, слегка пошатнулся, а я подавил желание кинуться и обнять его изо всех сил, прижавшись к его груди, как в детстве, она продолжила:

— Я, Эль, свидетельствую против этого темного эльфа, который на моих глазах, вместе с шестью другими темными эльфами, совершил убийство, повесив на дубе в лесу посреди человеческой Империи наследника эльфийской Империи Ландиэля Орр'сарлеен.

— Ты лжешь, мразь, — Аннуминас рванулся вперед, в его руке возник клинок и я выступил вперед, защищая Эль. Но не успел. Со всего маха, наискосок через ее лицо он нанес страшный удар.

Мой отец рванулся вперед одновременно со мной и остановился, ошеломленно глядя, как клинок от сильнейшего удара разлетелся на осколки.

Аннуминас замер, глядя на остаток того, что минуту назад было его мечом.

— Что ты такое? — прошептал он, глядя на Эль.

— Я твое возмездие, — улыбнулась она. — И, одновременно, надежда.

— О чем ты говоришь, девочка? — на моего отца было страшно смотреть. За эту минуту он постарел, казалось, на несколько тысяч лет.

— Я свидетельствовала против темного Владыки. Но я не закончила свой рассказ. Изволите выслушать продолжение?

Владыка светлых эльфов Алла'атель Орр'сарлеен качнул головой. Судя по его виду, ему было уже все равно, что там расскажет дальше человеческая девчонка.

— Когда эти эльфы один за другим скрылись в портале, я влезла на ветку, на которой повесили Ландиэля, и перерезала веревку.

— Что? — прошипел Аннуминас, вперившись в нее взглядом, а мой отец метнулся вперед и схватил ее за плечи.

— О чем ты говоришь, девочка? Ты хочешь сказать, что мой сын жив?

— Да, и, кстати, абсолютно здоров.

— О боги, — Алла'атель осел на землю перед ее ногами.

Эль опустилась рядом с ним.

— Я хочу сказать вам обоим еще кое-что. Возможно, это навсегда изменит вашу жизнь. И даже в этом уверена. Вы готовы выслушать мой рассказ?

Оба эльфа кивнули. Аннуминас, тоже не в силах стоять, опустился на ступеньку лестницы, на которой стоял.

— Когда он пришел в себя, мы с ним поговорили. Он рассказал мне совершенно невероятную историю о наследнице темных эльфов Эльсинариэль Алл'роаллен, которая была похищена на следующий день после своего рождения. О ее бесплодных поисках в землях всех Империй мира Диорисса. Это так?

Оба эльфа синхронно кивнули.

— Хорошо. Так же он поведал мне продолжение этой истории. О том, что Владыка темных эльфов, то есть ты — она кивнула в сторону Аннуминаса, — похитил Ландиэля, подозревая, что к похищению его дочери был причастен Владыка светлых эльфов Алла'атель. То есть ты — она кивнула теперь в сторону моего отца. — Похитил для того, чтобы заставить тебя открыть место, где была укрыта принцесса. Это так?

Снова синхронный кивок.

— Место было открыто?

— Да, — глухо сказал мой отец.

— Где? — спросила Эль, глядя ему прямо в глаза.

— Человеческая деревня с названием Березовые дровники на юге человеческой Империи в семье старосты деревни, — ответил мой отец, похожий на сомнамбулу. О, как я его понимал, узнать, что жив твой сын, единственный твой наследник, которого ты уже похоронил, это бьет по голове не хуже гномьего самогона.

— Что было потом? — спросила Эль, глядя на Владыку темных.

Я оторвал взгляд от своего отца и посмотрел на Аннуминаса и замер. Он сидел на ступеньках и плакал. По его щекам текли слезы, которые он даже не старался скрыть.

— Мы прибыли в эту деревню. Все были мертвы. За день или два до этого, на жителей было совершено нападение. Погибли все, кто там был. Не осталось никого. Все дома сожгли. Мы не нашли ничего. — Он вскинул голову, глядя на моего отца. — Я был в своем праве! Ты лишил меня дочери, пусть и из благих побуждений, а я хотел лишить тебя сына. Ты понимаешь?

— Я понимаю, — Алла'атель кивнул, глядя ему в лицо. — Я понимаю и не держу на тебя зла. Ты действительно был в своем праве.

— Отлично, с этим разобрались, — сказала Эль и внезапно крикнула, — какого тролля вам вообще понадобилось заваривать эту кашу и похищать принцессу? Почему она не могла спокойно жить во дворце?!

— Существует пророчество, — покачал головой мой отец, и Аннуминас согласно ему кивнул. — Она должна была дать начало новой ветви наследников, которая должна была объединить в себе три расы. Для того чтобы победить бесконечное зло. Ее рождения ждали более тысячи лет, потому что у Владык всегда рождались только сыновья. Нельзя было дать ей погибнуть. Покушения следовали бы одно за другим, и в конечном итоге рано или поздно одно из них увенчалось бы успехом.

— Бесконечное зло это орки? — уточнила Эль.

Оба Владыки снова кивнули, как механические болванчики. По-моему им было до той березы, откуда человеческая девчонка знает все, о чем говорит. Впрочем, может они решили, что это мое влияние. Что это я ей все рассказал? Кстати, очень может быть, именно так они и подумали.

— Тогда я продолжаю свой рассказ, — сказала она. — Березовые дровники действительно были уничтожены в результате нападения. И все жители были убиты. Орками.

— Что? — Алла'атель поднял голову и внимательно посмотрел на Эль, — ты можешь ответить за свои слова, девочка?

— Могу и отвечу, — кивнула Эль, — но чуть позже. Наберитесь терпения.

— Значит, это нападение и было тем покушением, которого мы так опасались, — глухо произнес Аннуминас.

— Правильно, мы с Ланом тоже так подумали, — согласно кивнула Эль.

— С Ланом? — Владыка светлых эльфов пристально посмотрел ей в глаза, — ты зовешь моего сына Ланом, девочка? Почему? Кто позволил тебе такую вольность?

— Он сам, — пожала плечами Эль. — И более того, хочу поставить вас в известность о том, что он мой жених, и мы помолвлены.

Мой отец тщетно пытался подобрать с пола рухнувшую туда челюсть, а Аннуминас откинулся назад на ступени лестницы и захохотал.

— Вот это месть тебе за мою дочь, дорогой Владыка! — простонал он сквозь смех, — взять в невестки человеческую девчонку!

— А кто вам обоим сказал, что я человек?

Ее вопрос резко привел обоих Владык в вертикальное положение. Мой отец подошел к ней ближе, и уставился на нее, пытаясь распознать морок. Минута, две, три, потом он помотал головой:

— Ты человек.

— Нет, — Эль торжествующе улыбнулась. — И более того, вынуждена вам сказать, что вы все глубоко ошибаетесь!

— И в чем? — Аннуминас поднял бровь, удивленно глядя на Эль.

— В толковании пророчества.

— Поясни, — Алла'атель посмотрел ей в глаза. — Человеческая девочка, ты сильна, в тебе есть стержень, который есть не в каждом эльфе. И ты вернула мне надежду увидеть живым моего сына. Поэтому я прощаю тебе твою дерзость и позволяю говорить.

— Он всегда такой грозный? — спросила она, повернувшись ко мне. Я согласно кивнул.

Мой отец, услышав вопрос и увидев ответ, сощурился, глядя на меня. Проверяет морок, понял я. И снова ничего. Я почувствовал гордость за мою Эль. Это же надо, мой отец считался самым сильным магом в Диориссе по наложению мороков. И тут на тебе, его переплюнула какая-то девчушка.

— Как мне известно, у каждого из вас, хранится копия пророчества, которая была сделана многие тысячи лет назад по поводу наследника трех рас. Вы читали ее хоть раз? Или знаете со слов своих предшественников.

Мне показалось или оба замялись? Да быть того не может! Устроить такой шорох на все Империи, даже не соизволив прочитать само пророчество? Кажется, Эль тоже это поняла. Она протянула руку, и я передал ей книгу, которую мы забрали из библиотеки Дара.

Эль открыла ее и жестом попросила обоих Владык подойти к себе.

— Пожалуйста, прочитай вслух, — попросила она темного Владыку, — она на темно-эльфийском.

Аннуминас бережно взял в руки книгу, и уже с нескрываемым интересом уставился на Эль.

— Ты умеешь удивить, девочка, — с усмешкой произнес он — И где же ты ее взяла, позволь узнать?

— О, какой прогресс, — усмехнулась Эль. — Я перестала быть тварью, мразью и дрянью, и стала просто девочкой? Как мило! Нам есть, куда расти дальше. Позволю узнать. Я взяла эту книгу в дворцовой библиотеке наследного принца человеческой Империи лорда Даррела Эдрика дер Терранс. Кстати, если вы еще не заметили, это оригинал пророчества, отданный человеческому правителю около десяти тысяч лет назад.

Посмотрев на перекошенные лица наших отцов, она хихикнула:

— Ну что же ты, читай, мы все ждем.

Аннуминас помолчал, собираясь с духом, и прочел:

Наступила гробовая тишина. Мы переглянулись. Оба Владыки стояли как пришибленные по голове бревном. И как же я их понимаю. В один день, и столько разочарования, и столько радости. А еще злости, ненависти, растерянности, нежности и даже слез. Нам было проще, честное слово. Все это мы проходили за целый месяц, а нашим папочками досталось по полной. Теперь самое главное, чтобы они на нас не отыгрались, решив отомстить. Хотя нам-то за что мстить, сами все затеяли.

— Вам разъяснить, или сами все поймете? — спросила их Эль.

Владыки отмерли.

— Судя по тому, что оригинал хранился у людей, наследником является человек? Но как такое возможно? У них же нет магии, совсем, — растерянно сказал Аннуминас.

— Ты сам читал, он силу сможет получить от трех рас. Как там, в час нужды, от брата и от жены? — так же растерянно произнес Алла'атель.

— Вы еще картинки рассмотрите, — посоветовала Эль и оба Владыки послушно уткнулись в книгу.

— Темный, светлый и дракон? — Алла'атель покачал головой, — это невозможно, чтобы эльфы или дроу добровольно отдали кровь человеку, это из области сказок.

— Кстати о сказках, — Эль склонила голову, глядя на моего отца, — а что вам известно о единорогах?

— Что это сказка, — пожал плечами он.

— Вот странность-то, — покачала головой она, — а когда мы путешествовали сюда, нам в лесу встретился один. И он совсем не был похож на сказку. А очень милый жеребец ослепительно белого цвета с серебряной гривой, хвостом и копытами. И синим огоньком на витом роге, — добила она моего отца.

С каждым произнесенным словом, он все шире открывал рот, во все глаза, глядя на Эль.

— Да что же ты такое, девочка? — наконец смог произнести он.

— Вы повторяетесь, этот вопрос уже звучал. Так вот, предвосхищая ваши вопросы, отвечу, он подошел не ко мне и не к моим спутникам, а к тому, кто был выбран пророчеством на роль наследника трех рас.

— Что? — спросил Аннуминас, — ты хочешь сказать, что он существует?

— Да и тоже вполне жив и здоров. Более того, единорог выбрал его своим хозяином и изволил путешествовать с наследником на своей спине, стреляя молниями во всех других лошадей, к котором тот подходил.

— Сказка, — презрительно махнул рукой Алла'атель, — в истории эльфийской расы был один единственный раз, когда волшебный единорог выбрал себе хозяина. Это было сотни тысяч лет назад. И его хозяином был эльф. Ты сейчас пытаешься нас убедить в том, чего не может быть по определению.

— Может, — не согласилась Эль, — наследник существует, Кстати, он уже сейчас обладает кровью светлого и темного эльфа отданными ему именно так, как предсказывало пророчество. И не знаю, обрадую я вас, или огорчу, но у него уже появилась магия. Более того, это именно об его щит ты сегодня сломал свой клинок, пытаясь ударить меня, — Эль ткнула пальцем в сторону Аннуминаса.

Владыки ошарашено переглянулись.

— А где он находится сейчас? — осторожно спросил Алла'атель.

— Вот, — Эль отступила на шаг в одну сторону, а я в другую. Сзади нас на белом эльфийце восседал эльфийский подросток. Миг, и Владыки, не поверив глазам, смотрели на симпатичного человеческого парня, который сидел верхом на единороге.

— Разрешите представить вам наследного принца человеческой Империи лорда Даррела Эдрика дер Терранс, — сказала Эль.

— Это тоже морок, — не поверил Алла'атель.

— Нет, Владыка, — покачала головой Эль, — это реальность.

— Не может быть, — Аннуминас рванул вперед к единорогу и внезапно подскочил, как ужаленный, когда его шибануло синей искрой, вылетевшей из рога.

— Прошу простить его несдержанность. Он всего лишь не любит, когда к нему подходят посторонние, — мягко сказал Дар, спрыгивая со спины Огонька.

Алла'атель стоял, прижав руки к груди и глядя на живую сказку, которая бесцеремонно полезла в его цветник, заинтересовавшись яркими цветами.

Дар подошел поближе и стал между нами.

— Да, кстати, это пророчество объясняет кольцо. Мы сначала удивлялись, почему оно такое, но нет, все оказалось правильно. Четыре камня — четыре расы.

— Какое кольцо? — заинтересовался Аннуминас.

— Вот это, — Эль полезла за шиворот и отцепила от цепочки на шее свое колечко.

Теперь на землю сел Владыка темных. Эль вздохнула и села рядом.

— Откуда оно у тебя? — потерянно спросил он у Эль.

— Мне его дала моя мама.

— Это ложь, не лги мне девочка! — его голос на глазах приобретал силу, — откуда?

— О боги, ну до чего же с вами сложно, — Эль встала на ноги, отряхнула свой костюм, и повернулась к нам, — покажем?

— Покажем, — кивнул я. — только эту одежду оставь, — шепнул я ей на ухо, а не те тюфяки, что на нас были надеты.

Она улыбнулась в ответ на мои слова и…

Рядом с Владыкой темных на дорожку уселся Владыка светлых.

— Высокородные лэды, — с достоинством начал Дар, — позвольте вам представить сына Владыки эльфийской империи Алла'ателя Орр'сарлеен, наследного принца правящего Ддома Орр'сарлеен Ландиэля Орр'сарлеен — легкий кивок в сторону меня, — и наследную принцессу темной Империи, принцессу Эльсинариэль Алл'роаллен — кивок в сторону Эль.

— Ну, я же говорила, — победно произнесла она. — И ни разу не соврала. Меня зовут Эль. Лан мой жених. Я не человек. Ну и колечко мне подарила моя мама. Так что, отменяем войну?

В ответ только захлопали две пары глаз с дворцовой дорожки.

Глава 9

Аннуминас Алл'роаллен и Алла'атель Орр'сарлеен.

Владыки обоих эльфийских Империй сидели на мраморной садовой дорожке и таращились на стоящих перед ними детей пустыми глазами. Эль, видя, что их явно контузило, и вставать они не собираются, толкнула Лана в бок.

— Помоги им подняться, а то, что они тут расселись, выйдет кто из дворца, не поймет еще.

Лан шагнул вперед и подал обоим Владыкам руки. Темному левую, а светлому правую. Алла'атель вцепился в нее, как утопающий в соломинку, подлетел вверх и порывисто прижал Лана к своей груди.

— О, Пресветлая Аэлэниель, благодарю тебя! Сын, — он на миг оторвал Лана от себя, взглянул ему в лицо и снова обнял.

Аннуминас не среагировал на поданную ему руку. Он сидел, опустив голову, и на его лице сменялась целая гамма чувств одна за другой. Недоверие, радость, счастье, грусть, скорбь, и, наконец, стыд.

Эль присела перед ним на корточки, и прикоснулась к его плечу.

— Папа, вставай.

Он резко поднял голову вверх, внимательно посмотрел ей в глаза, стремительно поднялся, поднял ее и прижал к себе крепко, но осторожно, как будто она была выточена из горного хрусталя.

— О, Леэстрая, — выдохнул он Эль в макушку, — простите меня боги, я чуть не убил свою собственную дочь.

Эль завозилась и высвободилась из его рук.

— Не убил же, — хихикнула она. — Не переживай, я уже целый месяц знаю, что ты мой отец. И успела привыкнуть к этой мысли. Так что я на тебя не злюсь. И потом, ты бы мне все равно ничего не смог сделать, на нас такие щиты, которые вам не пробить, даже если очень постараться.

— Я так виноват перед тобой, — потерянным голосом произнес темный Владыка, как будто не слыша того, что говорила ему Эль, — о, боги, я даже дважды чуть не лишил тебя жизни. Еще тогда, в человеческой деревне, когда ты вылетела под копыта моему Асетха'аршу.

— Ага, — хихикнула она, — а еще ты меня повалял в грязи перед трактиром.

Аннуминас закрыл лицо руками и застонал.

— Лан, — позвала его Эль, — с ним можно что-то сделать? А то я не справляюсь.

Алла'атель услышав ее слова, наконец, отпустил от себя своего сына, потрепав его по плечу, и подошел к темным эльфам.

— Нуми, — сказал он, — ты давай заканчивай с представлениями, с минуты на минуту здесь будет половина эльфийской столицы.

Аннуминас никак не прореагировал.

— Ну, вот что с тобой делать? — вздохнул Владыка светлых эльфов и от всей души отвесил тяжелую затрещину Владыке темных эльфов.

Тот, дернувшись от удара, уставился на Алла'ателя.

— Пришел в себя? Или добавить?

Аннуминас отрицательно покачал головой, потирая ладонью щеку.

— Вот и молодец, а то развел тут целую трагедию. Я меньше убивался, когда узнал, что мой сын мертв. А ты, так вообще сейчас радоваться должен. Вон у тебя какая дочь выросла. Умница, красавица.

— Она точная копия моей Ровенны, — согласно кивнул Аннуминас, разглядывая Эль.

— Может, уже пойдем внутрь? — поинтересовался Лан. — А то на нас начинают смотреть как на идиотов, все-таки не каждый день стража может увидеть, как Владыки Империй на садовой дорожке штаны протирают.

— В кого он такой, а Алл? — поинтересовался Аннуминас.

— Нуми, в меня, в кого же еще? — усмехнулся Алла'атель. — Твоя дочь тоже, кстати, весьма остра на язык, вон как тебя довела, даже за меч схватился.

Дроу побледнел:

— Не напоминай.

— Не буду, — покладисто согласился эльф.

Владыка светлых эльфов обернулся к стоящему в стороне Дару, наблюдающему за счастливым воссоединением семей, и приветливо кивнул ему:

— Я имею честь принять тебя в своем Доме, кронпринц человеческой Империи Даррел Эдрик дер Терранс. Прошу следовать за мной. Я думаю, нам многое придется обсудить.

Уже собравшись уходить, Алла'атель на мгновение замялся и спросил, указав на свой розарий:

— А эту сказку оттуда можно как-то извлечь? А то он сейчас все мои сортовые розы съест.

Все дружно оглянулись туда, куда указывал Владыка. Из-за кустов роз действительно высовывался рог с синим огоньком на конце.

— О, прошу его простить, — Дар подскочил на месте и ринулся к кустам, — Огонек, выходи оттуда немедленно. Нельзя себя так вести, когда ты находишься в гостях.

Владыки хором захихикали, наблюдая за филейной частью единорога. И борьбой кронпринца за розовый куст.

Единорог выбрался на дорожку и приветливо кивнул головой собравшимся, дожевывая исчезавшую у него во рту розу.

— Эльсинариэль, — сказал Алла'атель, — ты могла бы наложить на него морок простого эльфийца? Сейчас здесь на самом деле соберется половина жителей столицы, не стоит, чтобы они видели единорога.

— Минуту, — Эль сбежала со ступенек и подошла к Огоньку. Прошептала ему что-то на ухо. Единорог отрицательно покачал головой. Тогда к ней присоединился к'ярд. Он подошел вплотную к жеребцу и тоненько заржал.

— Они разговаривают? — глаза Аннуминаса могли сравняться по размеру с тарелками.

— Похоже, что так, — растерянно произнес Алла'атель.

— Мы так поняли, — вклинился в разговор Дар, — что единорог этот тот же к'ярд, только светлый. То есть если тот создан с помощью темной магии дроу, то этот наоборот — светлыми эльфами. Они сразу нашли общий язык друг с другом.

Владыки покосились на человека и ничего не ответили. Похоже, им еще требовалось время, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что люди это не только грязь под их ногами.

— Я, самый сильный маг по морокам в Диориссе, не могу видеть сквозь ее мороки, — пожаловался Алла'атель, разглядывая получившегося из Огонька эльфийца.

— Вы же сами запечатали ей силу кольцом, — сказал Лан, — она у нее проснулась только в тот день, когда мы встретились.

— Чувствую вопросов, которые надо обсудить, становится все больше и больше, — мрачно произнес Аннуминас.

— Я готова, — Эль подбежала к ним, — вдвоем уговорили. И, кстати, называйте меня Эль.

Владыки со своими отпрысками и гостем устроились в просторной светлой гостиной, с огромными окнами от пола до потолка, за которыми зеленел и пестрил цветами роскошный сад.

Алла'атель сразу отдал распоряжение известить жителей Авентариона и разослать гонцов во все концы Империи, дабы сообщить о том, что наследник жив. И война отменяется.

Дроу уселся на один из диванчиков, которые стояли тут в большом количестве, а эльф на второй, рядом. Лан уселся напротив них, и почти сразу у него под боком оказалась Эль. Дар присел с другой стороны от этой парочки.

— Спелись, — со вздохом сказал Аннуминас.

Алла'атель согласно кивнул и посмотрел на молодежь:

— Давайте, рассказывайте вашу историю, мы уже заждались.

Наследники трех Империй переглянулись и начали свой рассказ. О том, как Эль чудом избежала смерти в деревне от нападения орков, как спасла жизнь Лану, а он разбудил ее магию и они выяснили, что она никакой не человек, а темный эльф. Про нападение разбойников, дорогу в Сидон. О спасении жизни Дара и его историю. Про нападение орков на дворец. Про то, как Эль спасла Дару жизнь, даровав ему попутно свою кровь. Про долгие сборы, покупку к'ярда на базаре и найденную книгу пророчеств. Рассказали, как у Дара проснулась магия, и как все вместе учились ей пользоваться, а заодно продемонстрировали ее Владыкам. Как придумали защиту от чтения мыслей и щиты на тело, пережили нападение разбойников, а потом два дня помогали жителям разоренной деревни и лечили их. О том, как въехали на эльфийские земли. Похвастались, что кристалл Алла'ателя не смог справиться с мороком, наложенным Эль. О страшной, но невообразимо прекрасной встрече с единорогом в лесу. О человеческих охотниках в эльфийском лесу и о том, как Дар стал кровным братом Лана. Как решились идти во дворец. И, попутно вспомнили про Корина, оставленного в эльфийской гостинице.

Оба Владыки на протяжении рассказа краснели, бледнели, и порывались пойти всех убить, переживая за своих детей.

Когда рассказ был полностью завершен, наступила тишина.

Алла'атель потер рукой свой высокий, безупречный, мраморный лоб, взъерошил ослепительно белые волосы, заплетенные в сложную косу, и со вздохом подвел итог услышанного рассказа:

— Даррел, похоже, действительно является надеждой наших рас. Именно он наследник трех кровей. Тем более, как мы поняли, две крови он уже получил. И именно так, как и гласило пророчество.

Аннуминас согласно кивнул.

— Теперь пойдем дальше по рассказу. Нападение орков на ту деревню было явно спланировано. Они могли попасть туда только через портал. А значит, их кто-то навел. Это не могло исходить ни от нас, ни от вас, — он кивнул головой темному эльфу. — А значит, была какая-то третья сила, о которой мы пока ничего не знаем. И совершенно явно, что их целью была именно Эль.

Лан обнял ее за плечи и привычно взъерошил на ее макушке волосы.

Владыки переглянулись, а Дар хихикнул.

— А вы не обращайте внимания, они всегда себя так ведут, я уже привык.

— Теперь дальше. Нападение орков на дворец могло быть случайным, но оно таким не кажется. Сговор с твоим дядей, — кивок в сторону Дара, — явно говорит о том, что все было спланировано заранее. И хотели убить именно тебя. Если бы не Эль, ты был бы мертв, и пророчество не осуществилось. Кстати, а разве темные умеют лечить? — Алла'атель посмотрел на Аннуминаса.

— Нет, — покачал тот головой, — я и сам не понимаю как.

— Мы подумали, что это стихийная магия, которой она овладела в тот момент, когда вопрос стоял о жизни и смерти. Что это разовый выплеск и на этом все и закончится. Но потом, в той деревне, она помогала мне и видела то, что я делал. Она видела болезнь внутри. Я не знаю как, — сказал Лан.

— Вы ставите нас в тупик, — произнес Аннуминас, — вы знаете и умеете то, о чем вообще даже подозревать не должны в вашем возрасте. Более того, вы еще придумываете что-то свое. И это работает. В вашем возрасте вы должны читать книги, слушать придворных поэтов, писать стихи и посещать балы. Впрочем, даже балы вам еще рановато будет. А вместо этого, вы скачете по двум Империям, спасаете жизни друг другу, попутно ввязываетесь во всякие авантюры и еще деретесь с разбойниками и орками. Я думаю, что выражу наше общее мнение, сообщив, что сразу после ужина, мы с Эль отбудем в Аршеранн.

Алла'атель согласно кивнул, а Эль подалась вперед, глядя на обоих Владык.

— Нет.

— Что значит, нет? — не понял темный.

— То и значит, что ты слышал. Вы мерите нас по каким-то своим меркам, что в сто лет нам надо на балы, в двести начинать сочинять стихи и тому подобное. Но вы забываете одну очень простую истину. Именно вы, — она встала и ткнула пальцем в эльфа и дроу, — заварили всю эту кашу. Я, благодаря вам, выросла не изнеженной тряпкой, которая падает в обморок от вида паучка на стене, а твердой и зрелой. Чтоб вы знали, я этой осенью вообще должна была выйти замуж. У меня и жених был в деревне. И свадьба сговорена. Но мой отец, мой приемный отец, — поправилась она, — решил дождаться, когда мне исполнится пятнадцать. Может по вашим меркам я и ребенок, а по человеческим я взрослый человек. И прошу относиться ко мне соответственно! — припечатала она.

Аннуминас бледнел с каждым ее словом, а потом в панике обернулся, глядя на эльфа.

— Лан, ты тоже так считаешь? — спокойно спросил Алла'атель.

— Да отец, — Лан встал рядом с Эль. — Мы не выбирали свою судьбу, вы решили все за нас. За этот месяц я повзрослел больше, чем за предыдущие сто тридцать лет. Мы не согласны расти в ваших цветниках. Чтоб вы знали, мы вообще не собирались сюда заезжать. Мы должны были задержаться в Авентарионе всего на одну ночь и утром тронуться дальше.

— А почему же все-таки решили нас почтить своим присутствием? — Аннуминас был спокоен как вулкан на грани извержения.

— Потому что мы не захотели, чтобы погибло по половине населения каждой Империи в этой, никому не нужной войне. Теперь вы знаете, что мы живы и войны не будет. Дайте нам двигаться дальше своим путем, — сказал Лан.

— Куда? — в голосе Алла'ателя проскользнул металл.

— В «Золотой единорог», — Дар встал рядом с Ланом и Эль. — Учиться в магической школе.

Владыки переглянулись и захохотали.

— Вы что, серьезно думаете, что нас волнует ваше мнение? — спросила Эль.

— Ты начинаешь забываться, девочка, — мгновенно отреагировал Алла'атель.

— Нет, забываетесь именно вы, — сердито отозвалась Эль на выпад отца Лана, — Именно мы втроем растим свою магию. Растим ее такой, что даже вам, перевалившим на вторую тысячу лет жизни, с ней не справится. И вы же не думаете всерьез, что вы нас сможете удержать, учитывая какие мороки я накладываю? Поверьте, это даже не смешно.

Аннуминас хлопнул ладонью по своему колену и захохотал.

— Алл, ты понял? Они уже все сами решили. Вырастили мы их на свою голову!

Эльф кивнул. Он внимательно оглядел каждого, из стоящих перед ним, и спросил:

— Вы же не думаете, что таким малышам позволят учиться в магической школе? Минимальный возраст, с которого туда принимают, это пятьсот лет.

— А вы же не думали, что мы придем туда такими, какие мы есть? — парировала Эль. — Мы бы выбрали себе мороки эльфа и дроу, как раз таки пятисотлетнего возраста.

— А он? — указал Аннуминас на Дара.

— А он стал бы смеской между светлым и темным. Такие браки случаются, пусть и не часто, но о таких детях знают все расы. И он смог бы учиться сразу двум магиям. И светлой и темной.

— Все продумали, — хмыкнул Алла'атель, и опять взъерошил свои безупречные волосы, — ладно. Думаю, решим. Если чего не знаете для поступления, научим. Но идти придется самим. Это одно из правил приема в магическую школу.

— Мы знаем, — отозвался Дар, — поэтому мы выехали заранее, чтобы к весне попасть туда и подготовиться к вступительным экзаменам.

— Молодцы, — хмыкнул Владыка светлых, — ну что же, думаю, нам следует выйти и предъявить обоих наследников, воскресших из мертвых? — обратился он к Аннуминасу.

Тот коротко кивнул.

Площадь перед дворцом, и все прилегающее к нему пространство было заполнено эльфами. Эль таращила глаза. Такого количества Высокородных, она не могла представить, даже в своих мыслях. А они стояли перед ней вживую. Обычно сдержанные, высокомерные и холодные, теперь они ликовали. Со всех сторон доносились приветственные крики.

Алла'атель вышел вперед и поднял вверх руку. Наступила полнейшая тишина.

— Пресветлая Аэлэниель не оставила нас своей милостью! — торжественно начал он. — Она вернула нам наших детей. — Он вытолкнул вперед себя Лана, выдернув его из-за своей спины. — Мой сын. Наследник правящего Дома Орр'сарлеен, Ландиэль Орр'сарлеен!

Волна криков чуть не снесла стоящих на ступенях лестницы звуковой отдачей.

Вперед вышел Аннуминас.

— Жители светлой Империи, — сказал он не менее патетично, — Пресветлая Аэлэниель и богиня темных эльфов Темнейшая Леэстрая не обошли своей милостью и темные земли. — Он вытянул из-за свой спины Эль, и поставил ее впереди, — моя давно утраченная дочь, похищенная сразу после рождения, вернулась в семью живой и невредимой. Наследница темной Империи Эльсинариэль Алл'роаллен!

Не менее громкие крики.

— Яблоко раздора между нашими Империями, рассыпалось в пыль! Нет больше причин для кровопролитной войны! С сегодняшнего дня, между нашими Империями, наступает еще более тесный мир, чем существовал ранее! — Алла'атель был неотразим в роли дипломата.

Эльфы радовались как дети. И тому обстоятельству, что оба наследника престолов оказались живы и нашлись, и тому, что не нужно будет идти на войну, отрываясь от своих дел. Хотя эльфы считались отменными воинами, но воевать они явно не любили.

— Так же, перед лицом Владыки темной Империи Аннуминаса Алл'роаллен, я признаю договор о соединении наших семей, и с радостью принимаю в свой Дом его дочь, сиятельную Эльсинариэль, в качестве невесты моего сына, — с улыбкой в тридцать три зуба сообщил Алла'атель.

— Со своей стороны я так же подтверждаю действительным договор о соединении наших семей, и с радостью принимаю в свой Дом сына Владыки светлой Империи Ландиэля Орр'сарлеен, в качестве жениха моей дочери, — Аннуминас отвесил собравшимся легкий кивок головы.

Звуковая волна сбила лепестки у последних, не съеденных Огоньком, роз в цветнике Владыки эльфов. Алла'атель тихо вздохнул, глядя на это безобразие, и пригласил всех на торжественный ужин.

Глава 10

Эль.

Нам пришлось задержаться во дворце светлого Владыки на целый месяц. И эти дни прошли для нас, как в тумане. Наши отцы, после долгих споров, препираний и давления авторитетом, все-таки приняли наше желание учиться в «Золотом единороге». И вот тут началось самое интересное. Нам показалось, что они решили научить нас всему, что сами выучили и узнали за свою долгую-долгую жизнь.

К нам переехал Корин. Он ужасно боялся того, как его примут во дворце. Но, как оказалось, не смотря на свою кажущуюся высокомерность, эльфам параллельно все, что не касается непосредственно их. Первые пару дней, нашу троицу, состоящую из эльфа, дроу и человека, принимали достаточно настороженно. Все-таки наследники эльфийских Империй, да к ним в придачу, непонятно как затесавшийся в их компанию, человек. Как с нами обращаться, непонятно. Но, понаблюдав за нами, расслабились и махнули рукой. Раз оба Владыки не возражают против присутствия в эльфийском дворце человека, значит так и надо. И на Корина, переехавшего во дворец, обращали ровно столько же внимания, сколько и на нас.

Кстати, мой отец и не подумал вернуться в Аршеранн. Более того, притащил через портал мою маму, Владычицу Ровенну. О встрече с ней можно было написать целый роман. Увидев ее, я растерялась, подумав о том, какой я была наивной, принимая моих приемных родителей за настоящих. Они были обычными, добрыми, любящими, по-своему симпатичными людьми. Но моя настоящая мама — это было нечто! Я сразу поняла, почему Лан сказал при нашей первой встрече, что я ему кого-то напоминаю. Я была ее копией. Точной. Абсолютной. Просто она была взрослой, а я еще ребенком. И только в этом было различие. Но теперь даже я, в глубине души до самого последнего момента сомневавшаяся в том, та ли я, за кого меня принимают, поняла. Та! Она была богиней. Темной богиней. Ослепительной красоты. Лан, стоящий рядом со мной в момент ее появления из портала, пихнул меня в бок и сказал, что вырасту точно такой же. Ну что ж, теперь я видела, к чему должна стремиться.

Праздничный пир, по поводу нашего неожиданного, но триумфального возвращения, начался поздним вечером и продлился три дня. Праздновала вся столица. Гонцы разнесли весть о наступившем мире, после грядущей, но так и не объявленной войны, во все концы Империи. Мама сказала, что в темной Империи сейчас происходит то же самое.

А потом, спустя три праздничных дня, начался наш персональный ад. Корин, которому я тоже вернула его родной облик, неожиданно для всех нас, легко нашел общий язык с обоими Владыками, и теперь безжалостно гонял нас по тренировочной арене, уча бою на мечах, метанию кинжалов и навыкам рукопашного боя. Зачем последнее было нам нужно, мы до конца не поняли, но безропотно исполняли роль мешков с песком, по очереди подметая своими задами землю арены. Оба наши отца, по очереди учили нас стрельбе из лука. Кстати, мой отец онемел, увидев свой лук в руках Лана. Пришлось объяснять, откуда он у нас взялся. Требовать назад не стал, ну и замечательно.

Но самое главное, нас учили магии.

Основы мы поняли сами. Кстати, наше совместное творение, которое защищало нас от любого оружия, никто из Владык воспроизвести так и не смог. И они всерьез озаботились вопросом наличия человеческой магии.

— Я думаю, что она у Дара есть, — сказал им Лан, — мы просто не знаем, как ее разбудить, и они с этим согласились.

Зато нас научили нормально видеть ауры. Оказалось, что у эльфов в ней преобладает зеленый цвет. У дроу — оранжевый и желтый. А вот наш Дар светился как новогодняя елка. Когда его ауру впервые увидели Алла'атель и Аннуминас, они растеряли последние крохи сомнений в том, кем Дар является на самом деле.

От пушистого клубка с нитками, остались воспоминания. Он преобразился в полностью прозрачное стекло дымчатого цвета. И силовые нити теперь тоже были прозрачными. И магическое зрение появлялось, если смотреть через это стекло. Кстати, то, что сила Дара и моя стала прозрачной, явилось шоком для наших родителей. Как, сказали Владыки, клубок силы становится прозрачным через много лет после того, как просыпается магия. У некоторых даже после четырехсот лет жизни. И то для этого надо регулярно заниматься и тренировать свою магию. И это тоже было одной из причин, почему в магическую школу отправляли после достижения возраста пятисот лет.

Однажды, спустя неделю мучений, наши родители решили вывезти нас на охоту в Янтарный лес, чтобы мы немного отдохнули, и в наших головах утряслись уже полученные знания. К'ярд гордо вышагивал по лесной тропе со мной на спине, периодический пытаясь улизнуть в кусты за какой-нибудь зверюшкой. Огонек, в мороке эльфийца, с Даром на спине, гордо шагал следом. Кстати, моей маме мы все-таки продемонстрировали единорога в его реальном облике. Она была шокирована тем, что это не выдумки и не сказка, а вполне реальное создание, и была очарована им по самую макушку.

— Я теперь понимаю, почему Асетха'арш решил сменить хозяина, — сказал мой отец, ехавший со мной бок о бок на жемчужно-белом эльфийце.

— Кто? — не поняла я.

— К'ярд Асетха'арш. Его звали так до того момента, пока он не выбрал тебя своей хозяйкой, — Аннуминас усмехнулся. — Ты представить себе не можешь, в какой я ярости я был тогда. Лишить меня моего лучшего племенного жеребца. И кто? Человеческая девчонка. Я не мог осознать причину. А теперь понимаю. Он почувствовал в тебе мою родную кровь и понял, что его защита нужнее тебе, чем мне.

Я хихикнула:

— Я тогда даже не поняла что произошло. Просто увидела красивого коня и покормила его, а он дал себя погладить. Кстати, я думала тогда, что ты меня прибьешь, у тебя были такие злые глаза…

Аннуминас поежился и передернул плечами.

— И я бы это сделал, меня остановил Асетха'арш. Он проломил забор, когда ты ушла, так рвался за тобой. Мне пришлось открывать портал и уводить его в Аршеранн. Потом я вернулся. Мне нужно было проверить кое-какие сведения о местонахождении моей дочери, которую я разыскивал в той местности. И если бы я знал тогда, — он растерянно покачал головой. — К сожалению, они не подтвердились, но тогда, блуждая по лесу, я и встретил того мерзкого типа, который оказался дядей Даррела. Он оказался столь любезен, что предложил мне кров в своем замке. Поднес мне какую-то жутко безвкусную вещь, в подарок. А поскольку, у меня с собой не было ничего ценного, пришлось отдать свой лук. Представь мое удивление, когда я увидел его в руках Лана?

— Да, многое связывает нас всех, хоть и незримо, — согласилась я.

Издалека послышался зов эльфийского рога, загонщики подняли добычу. Начался гон.

Мы послушно ускорились и присоединились к остальной охоте.

Пробираясь сквозь низкие ветви деревьев, кони вынесли нас на поляну, где окруженный со всех сторон загонщиками, стоял молодой олень. Такой высокий и стройный, с небольшими рожками, похожими на маленькую корону, на голове. Чуткие уши прядали воздух, ноздри беспокойно раздувались, когда он смотрел на охотников.

— Право первого выстрела нашему гостю, — Алла'атель жестом предложил выстрелить Аннуминасу, — Нуми, давай.

Мой отец поднял лук и тщательно прицелился. Олень в последнем рывке попытался уйти из круга, но стрела настигла его, и он упал на землю.

Эльфы склонились над ним, поднимая добычу, чтобы увезти ее с собой.

— Поедем искать дальше? — спросил Дар, сдерживая Огонька, который заметно волновался.

— Нет, — Алла'атель покачал головой. — Эльфы, в отличие от людей никогда не убивают ради развлечения. Только для еды. Этого оленя нам хватит вполне, так что на сегодня охота закончена. Но, — поправился он, увидев наш расстроенный вид, — мы никуда не торопимся. Мы можем просто погулять по лесу, полюбоваться деревьями. Здесь недалеко протекает Хрустальный ручей, на берегу которого растут очень редкие растения. Если вам это интересно, мы можем…

— Очень, — в один голос перебили его мы.

Моя мама засмеялась, увидев столь поразительное единодушие.

— Кажется, вы совсем замучили наших детей, — с укоризной покачала она головой, глядя на обоих Владык.

— Учеба и знания еще никому не повредили, — патетично заявил Алла'атель, подняв вверх указательный палец.

Все дружно захихикали.

Странное впечатление производил этот лес. На границе с эльфийской столицей лили дожди, хмурилось черным маревом небо, дул сильный ветер. А здесь в лесу стояла звенящая тишина, и хотя солнца не было видно из-за крон деревьев, было ощущение, что сейчас самый конец лета, а не разгар осени.

— Магия, — пожал плечами Алла'атель. — Защитная магия эльфов, все наши города укрыты ей. Сильнейшие маги заряжают своей силой кристаллы, которые и поддерживают этот защитный купол.

— Надо узнать, каким образом они заряжают кристаллы, — шепнул, наклонившись ко мне Лан, — это интересно, вдруг пригодится.

Я согласно кивнула.

Среди деревьев сверкнула прозрачная лента. Хрустальный ручей брал свое начало под огромным валуном, покрытым зеленым мхом. Тонкая струйка воды, вытекая из расщелины, на глазах набирала силу и уже через несколько шагов достигала ширины примерно в локоть. Теперь я понимала, почему этот ручей назвали Хрустальным. Он был прозрачным, как слеза. На дне мелкие камушки перекатывались, повинуясь слабому течению. Берега были где-то песчаными, а где-то заросшими зарослями травы.

Мы спешились. Эльфийцев, как оказалось, не стреноживали, они спокойно паслись рядом, не отходя от своих хозяев. К'ярд посмотрел мне в глаза, качнул головой и тоненько заржал.

— Иди, Разбойник, — улыбнулась я, — поохоться.

Получив разрешение, он вздернул хвост кверху, как флаг, и скрылся в кустах.

— Как-как, ты его назвала? Разбойник? — переспросил мой отец, и, не сдержавшись, захохотал. — Ева, ты слышала? Моего Асетха'арша назвали Разбойником!

— А кто же он? Разбойник и есть, — с философским спокойствием произнесла моя мама.

— Нуми и Ева, забавно, — хихикнул мне на ухо Лан.

— А твой Алл, тоже смешно, — повернулась я к нему и уткнулась лицом в отворот его камзола, вдыхая его запах, похожий на лесной воздух, такой же чистый и свежий.

Лан вздохнул мне в волосы и заключил меня в кольцо своих рук.

— Я, конечно, прошу прощения, что вас отвлекаю, но на вас все смотрят, — мимоходом заметил Дар, проходя мимо нас.

Мы повернули головы. Действительно, вся наша троица родителей, стояла кучкой, практически прижавшись, друг к другу, и со щенячьим умилением в глазах, смотрела на нас.

— Серршех врахеш, — пробормотал Лан и с видимым сожалением отпустил меня из своих объятий, — весь настрой испортили.

Я пожала плечами. А действительно, куда нас несет-то, Лан-то взрослый, ему уже вон, сколько лет, а я пигалица зеленая, мне еще расти и расти.

— Пошли лучше погуляем по берегу, — сказал я, и потянула его за рукав в противоположную от родителей сторону. — Дар, пошли с нами.

Вслед уходящим нам донеслись тихие смешки.

Лесные полянки и перелески сменялись одна за другой, тихий шелест листьев на деревьях приводил нас в умиленное состояние. Как же хорошо в лесу. Ручей тихонько звенел прохладной водой на перекатах. Мы с восторгом рыскали в кустах, обмениваясь впечатлениями.

— Смотри, я землянику нашел, она совсем спелая, будете? — Дар позвал нас к себе, указывая на небольшую земляничную полянку.

— М-м-м, какая вкуснота, — мы упали на колени, с упоением собирая спелые крошечные ягодки.

— А там грибы, — махнул в другую сторону Лан, — белые. Можно будет собрать и попросить, чтобы их приготовили нам на ужин.

— А во что будем собирать? — усомнилась я, — у нас же ничего нет с собой.

— Я подумал, — Дар оторвался от земляники, — а давайте попробуем сплести из силовых нитей что-то наподобие мешка. Ведь если они могут связывать наподобие веревок, значит, если из них что-то сплести, они смогут поработать и мешками?

Мы впечатлились идеей, и в следующие полчаса сидели на траве, и упоенно ткали с помощью магии, силовые сумки. Вроде бы получилось.

— Попробуем? — Лан поднялся на ноги, подал руку мне и шагнул к видневшейся неподалеку от нас семейке белых грибов. — Хм, держит. Интересно.

Грибы, зависшие в воздухе, смотрелись очень смешно. Поскольку наша магия приобрела прозрачность, сами сотканные сумки были не видны, только напоминали легкое марево, при пристальном взгляде на них.

Мы впечатлились и бросились собирать все, попадется нам под руку.

Набив три полные сумки, повесили их себе за спины, и пошли дальше, по течению ручья.

— Эль смотри, это крестовик, — достаточно редкое растение, — указал мне Лан на небольшой кустик, сидящий на берегу ручья, — и очень ценное.

Невысокое растение, с темно-зелеными листьями. А из них выбивались стрелки, усыпанные крошечными белыми цветочками, действительно похожими на маленькие крестики.

— Почему он считается ценным? — спросил Дар, внимательно разглядывая цветок.

— Он очень силен в лечебном плане, хорошо останавливает кровь и придает сил больному. Но они действительно очень редки, и растут только в Янтарном лесу.

— Надо запастись, — подумав, выдала я, — нам предстоит дальняя дорога, мало ли что может случиться? Все-таки полноценно, из нас троих, лечить может только Лан, а я от случая к случаю. Вдруг не смогу, если понадобиться? А это будет подспорьем.

Парни задумались, согласно покивали, и на скорую руку сплетя еще одну небольшую сумку, сложили в нее стебли крестовика.

Вдохновленные моей идеей, мы теперь не только разглядывали окружающий их лес, а сосредоточенно осматривались в поисках необходимых для нашего путешествия растений. Крестовик недолго оставался одиноким. Скоро к нему присоединился голубые цветочки со сложным названием Арнестобаэль — из отвара которых получалось хорошее снотворное и Имродиэль — золотые цветы, сияющие как маленькие солнышки. По словам Лана, это невозможная редкость, и ужасно ценная. Потому что один лепесток цветка может снять последствия отравления от любого существующего яда. Последним мы нашли Ольмарис, темно-зеленые плотные кожистые листья которого служили хорошим средством от жара. Причем, как сказал Лан, совершенно не важно, пить настой из него, или просто прилепить лист на лоб. Эффект будет один.

Нагруженные как носильщики, мы вернулись на поляну, где расположились наши родители, в ожидании нас. Увидев парящие в воздухе грибы и пук травы, Алла'атель захихикал и сказал, что ему и в голову не приходило использовать силовые нити в таком качестве.

В общем, удивили мы всех.

Владыки внимательно рассмотрели сено, которое мы насобирали, собираясь взять с собой в дорогу, покачали головами, и одобрили.

В Авентарион вернулись уже ближе к вечеру, отдали найденные грибы на дворцовую кухню, разложили сушить собранную траву и после обильного ужина отправились спать.

Кстати, во дворце Владыки светлых эльфов, мы не изменяли своим привычкам, и так же дрыхли все втроем на одной кровати. Ну, вот, привыкли мы так! Что с нами поделать?

Родителей сначала это возмутило, потом расстроило, потом они задумались и махнули рукой. Мол, чем бы дети ни тешились. С тем и остались.

Глава 11

Дар.

Месяц нашего пребывания во дворце эльфов, подходил к концу. Теперь я понимал, что все было не напрасно, и знания которые нам вкладывали в голову и вбивали на арене, действительно были нужны. Сравнивая нас, какими мы стали сейчас, пройдя интенсивное обучение, и тех, кем мы были, когда явились сюда, отчетливо видел: разница была огромной.

Светлые эльфы были непревзойденными мастерами в лечении. Лана и заодно нас с Эль, Владыка светлых Алла'атель учил видеть с помощью магии болезнь. Учил анатомии тела, чтобы мы могли определить, где что находится, и как надо лечить то или иное заболевание. Услышав, каким образом Лан, с помощью Эль, вылечил ту женщину в деревне, Владыка долго качал головой. Оказалось, они все делали правильно, за исключением одного, надо было обезболить и не давать женщине мучиться от невыносимой боли. Этому нас тоже учили. Как оказалось, это достаточно просто, просто силовые нити следовало сделать настолько тонкими, как иглы, и уколоть в определенных местах тела, где сходись нервные окончания. И все, временное обезболивание готово.

Владыка Аннуминас учил нас защитной магии, на которой специализировались темные эльфы. Мы изобретали новые силовые плетения, и совершенствовали уже известные. Лан придумал, как создать щит, который защитил бы нас от огня. Всего лишь надо было создать еще один, дополнительный щит, который располагался поверх уже расположенного на теле, и крошечный зазор между ними, наполнить водой. Получалось интересно. Мы тренировались, засовывая руки в дворцовый камин, и однажды залезли туда все втроем. Целиком. Благо он был огромным. Глаза владыки Алла'ателя надо было видеть, когда он узрел нас, сидящих посреди разожженного пламени, и хихикающих как ненормальные.

Нас научили правильно скрывать и открывать свои мысли для окружающих. Владыки посмеялись над нашими «шапочками», которые мы придумали самостоятельно, и сказали что принцип вроде бы тот, но мы все сделали неправильно. Надо просто на тот щит, который прикрывает тело, нацепить зеркальную иллюзию, и зеркало будет отражать попытки прочесть наши мысли. А если появится необходимость в этом умении, то иллюзию следует убрать. Мы потренировались. Действительно интересный способ, и совсем не надо, чтобы тебя в лоб кололо магией при чужой попытке прочесть твои мысли. Когда ты пользовался зеркальной иллюзией, ты слышал все попытки проникнуть в твою голову, и понимал, кто их делает. Я не совсем понял, как именно это работало. Но работало, а это самое главное.

Кстати, еще одному виду магии — природной — нас учил степенный эльф, по имени Элахаарэль, который оказался учителем и воспитателем Лана с самого момента его рождения. С этим видом магии все оказалось еще проще, чем с овладением искусством врачевания. Всего лишь требовалось выпустить силовые нити и ими взаимодействовать с окружающим нас миром. Поднять уголек, наполнить силовую «ложку» водой, создать некое подобие силового «веера» и с его помощью разогнать воздух, направляя его туда, куда необходимо. Нам безумно это нравилось, а учитель ходил довольным, видя распирающий нас энтузиазм.

Кстати, чем больше мы занимались, тем сильнее становилась наша магия. Если поначалу, мы своими нитями могли поднять в воздух только небольшие предметы, то к концу месяца, мы уже спокойно могли опутать ими и поднять в воздух самих себя, чем и пользовались, наводя шороху во дворце, видом парящих в воздухе наследников.

Еще нам Владыки по очереди преподавали нам эльфийский и темно-эльфийский языки. Как и сказал нам когда-то Лан, разница между ними была небольшая, явно прослеживались общие корни. Основы мы уже знали, и теперь просто заучивали большое количество новых слов и выражений, а так же учились читать и писать эльфийские руны. К концу месяца обучения, мы практически свободно освоили оба языка, и теперь старались все время говорить именно на них, чтобы закрепить пройденное.

Кстати, еще одним немаловажным пунктом обучения нас стали… танцы. За нас с бешеным энтузиазмом принялась мама Эль, Владычица Ровенна. По ее словам, нам это умение было жизненно необходимо, потому что в «Золотом единороге» раз в месяц обязательно проводились танцы, на которых устраивались некие подобия соревнований между факультетами эльфийской, темноэльфийской и драконьей магии. И, чтобы не ударить в грязь лицом, нам необходимо уметь выделывать любые па. Лан, который учился этому с самого детства, умирал со смеху, глядя, как мы с Эль выписываем ногами эльфийские вензеля. Дни шли за днями, и вроде бы стало получаться. По крайней мере Лан, кружащийся в танце с Эль, или я с лэдой Ровенной, уже не вызывали приступов неконтролируемого смеха у обоих Владык, наблюдавших за нашими занятиями.

Корин, вполне себе освоившийся в эльфийском дворце, и даже снискавший себе славу непревзойденного мечника, умудрившись на тренировочном занятии выбить меч из рук самого Владыки Алла'ателя, продолжал методично выбивать из нас пыль, как из ковриков. Впрочем, это умение было нам действительно необходимо, и мы не возражали.

Когда у нас выдавалась свободная минутка между занятиями, мы выбирались в Авентарион. У нас даже появилось любимое местечко в столице — тенистая аллея Зеленых лип, на которой стояли резные деревянные скамьи, обрамленные тончайшим кружевом ажурной ковки.

— Здесь бесподобно дышится, — Эль сидела между нами, подтянув колени к подбородку. — Такое умиротворение.

— А я успел соскучиться по дождю, — сказал я. — Очень люблю смотреть в окно, когда он идет, и пить теплый травяной настой, завернувшись в теплое покрывало.

— В столице дождя не бывает, — сказал Лан и вздохнул, — но думаю, нам этого добра хватит с избытком, едва мы выедем за пределы города. Падзерник уже подходит к концу, послезавтра начинается Грудень. А значит, нас ждет ледяной дождь, ветер, снегопады и метели. Причем умножьте это все как минимум на два, потому что идти мы будем по горам.

— Там холоднее? — спросила я.

— Намного, — Лан поежился, — чем выше будем забираться, тем сильнее будет холод.

— У нас же есть одежда, — не согласился я, — та, которую мы покупали в Сидоне. Чем она не устраивает?

— Мы собирались ехать под человеческими мороками, помнишь? — усмехнулся Лан. — А теперь, мы поедем под эльфийским обличиями. Как ты думаешь, эльфы наденут на себя человеческую одежду? Какой бы теплой она не была.

— Значит, нам надо ее купить, — сказала Эль.

— Не стоит, — помотал головой Лан, — думаю, что для нас уже все давным-давно приготовлено и собрано. Единственно, может отобрать какие-то книги, и пересмотреть те, что мы везли с собой. Теперь из них многое не понадобиться, языки то вы уже выучили. Но, может, найдем что-то другое, более необходимое.

За завтраком, Алла'атель объявил, что сегодня наш последний день в Авентарионе, и завтра мы трогаемся в путь. На сегодняшний вечер назначен бал, на котором нам в обязательном порядке надлежит присутствовать. Особенно порадовало нас то, что все занятия на сегодня отменили, приказав нам, как следует подготовиться к празднику.

Мы и подготовились. Сначала мы зависли в двух огромных купальнях. Нам было весело, потому что мы были вдвоем, а вот Эль явно заскучала в одиночестве. Потом мы попали в плен к очаровательным эльфийкам, которые половину дня убили на то, чтобы как следует нас намазать, накрасить, помассажировать, причесать, завить и прочим штучкам из их богатого арсенала.

В наших покоях нас уже ждали наряды. Два изумительных камзола из тяжелого эльфийского бархата, светло-коричневый для меня и светло-зеленый для Лана, и ослепительной красоты платье для Эль. Теперь я воочию убедился в правдивости слов Лана о том, что эльфы не признают переизбытка украшений. Пара колец на руках, возможна тонкая цепь на шее, украшенная медальоном. Представители правящих Домов на головах носили тонкие обручи из серебристого металла, настолько ажурные, что казалось, будто они сотканы из паутины. У Алла'ателя в обруч был вставлен синий камень размером в два пальца, у Лана — зеленый. У Аннуминаса и Ровенны глубокого черного цвета, а у Эль золотистый. Платье Эль было под стать обручу — синего цвета с золотистыми вставками. Надев его, казалось, она повзрослела сразу на несколько лет. Лан, увидев ее, как-то занервничал, и прилип к ней еще больше, чем раньше. Ревнует что ли?

Зал приемов в эльфийском дворце, был меньше размером, чем мой, но казался намного просторнее и светлее. Огромные окна без стекол, были увиты декоративными розами, цветущими круглый год. От них исходил неповторимый аромат свежести. Эльфы, присутствующие на балу были элегантны и невесомы. Никакого запаха пота и тяжелых духов, чтобы перебить этот аромат, как у людей. Эльфы пахли лесом, дождем и цветами, свежескошенной травой и летом.

И сам бал происходил совсем не так как у людей. В моей Империи было принято, что только мужчина имеет право пригласить даму на танец. Остальные стояли вдоль стен в ожидании чуда. А здесь это не имело совершенно никакого значения. Парни приглашали девушек, и девушки парней. Причем все это происходило с подобающей им воздушной легкостью. Пары кружились в танце, и создавалось впечатление, что они летают над полом, настолько легки и непринужденны были их движения.

Возле стен были расставлены маленькие диванчики, чтобы уставшие от танцев могли посидеть и передохнуть. Столы с легкими закусками ломились от выставленного на них изобилия. Лан сразу утащил Эль в центр зала, где уже кружились в танце Владыка Аннуминас со своей Ровенной и Владыка Алла'атель, с каждым танцем, меняющий своих партнерш. Мама Лана умерла практически сразу же после его рождения. Лучшие лекари не смогли спасти ей жизнь, болезнь была слишком скоротечна. И Алла'атель вторично не женился, посвятив всего себя воспитанию своего сына. Впрочем, судя по взглядам эльфиек на своего Владыку, отшельником он не жил.

Я не собирался танцевать, потому что понимал, нравы эльфов отличны от людских, и ни один эльф не сделает первый шаг к тому, чтобы пригласить человека на танец. А сам я не рискну. Потому что хоть меня и приняли как должно во дворце Владыки, забываться мне не стоит.

А потом, ко мне неожиданно подошла Эль и пригласила танцевать.

— Зачем? — спросил я, кружа ее по залу.

— Тебя никто не приглашал не потому, что ты человек, — хихикнула она, — к этому уже здесь привыкли и приняли тебя как равного, а потому что думали, что ты не умеешь танцевать как они.

— Не верю, — мотнул головой я.

— Дар, ты сам посуди, — сказал она серьезно, — если тебя оба Владыки чуть ли не в зубах месяц таскали и учили всему что умеют сами, как ты думаешь, что про тебя поняли все остальные?

— Что я необычный? — приподнял я бровь.

— Именно, — согласно кивнула она, — и думаю после нашего с тобой танца, отбою от приглашений у тебя не будет.

О боги, как она была права….

Когда я глубокой ночью добрался до наших покоев, у меня было одно желание — упасть и умереть на месте. Голова кружилась от пируэтов, которые вы с эльфийками выделывали на балу, ноги гудели, руки дрожали. Но было весело, и это чувство было замечательным. Во мне начинало расти чувство, что я действительно смогу изменить мир к лучшему и наладить отношения между нашими расами.

Вслед за мной в покои вернулись Эль и Лан. Хихикая, они рухнули на постель рядом со мной.

— Дар, ты живой? — со стоном спросила Эль.

— Едва-едва, — простонал я в ответ.

— Мы тоже, — Лан опрокинулся на спину и притянул к себе Эль. — Боги, я никогда не считал себя ревнивым, но сегодня, глядя как пялятся на тебе все эти придворные хлыщи, у меня родилось желание убивать.

— Аналогично, — засмеялась Эль. — Ты думаешь, на тебя меньше эльфиек смотрело плотоядными взглядами? Мне так показалось, они были готовы тебя съесть.

— Мне бы ваши заботы, — хмыкнул я, — из меня вон все соки выпили, эти эльфийские красавицы. Я думал не дойду сюда, так ноги подгибались.

Мы захохотали друг над другом.

— Кстати, я был прав, — сказал, отсмеявшись, Лан, — мне удалось поговорить с отцом. В дорогу уже все собрано. Завтра утром, после завтрака, мы примем мороки тех, под чьими обликами мы будем учиться в «Золотом единороге» и не снимем их до самого окончания обучения. Для нас подготовили амулеты связи, каждому по два штуки, чтобы мы всегда имели возможность связаться с моим отцом и с отцом Эль. Поедем мы на лошадях из отцовской конюшни. Я и Корин. Прятать нам их нет необходимости, потому что все расы, за исключением человеческой, знают о существовании эльфийцев. Дар ты поедешь на Огоньке. Вот на нем будет морок эльфийца, и, кстати, ты заметил, что когда на нем морок, он не может выстреливать искрами из своего рога?

— Заметил, — ответил я.

— Интересный феномен, можно будет потом с этим поэкспериментировать, — довольно потер руки Лан. — Теперь дальше. Эль поедет на Разбойнике, потому что она темный эльф, а они путешествуют только на своих к'ярдах.

Эль высвободилась из рук Лана и потянулась.

— Устала. Ладно, я в купальню, а потом спать, — она скрылась за дверью.

Я помедлил, и спросил:

— Лан, она тебе сильно нравится?

Эльф в недоумении приподнял бровь, посмотрев на меня.

— А что?

Я пожал плечами.

— Когда вы рядом друг с другом, вы как будто сливаетесь в одно целое, я никогда такого не видел раньше. Ощущение, что вы друг без друга не можете существовать.

Лан задумался, а потом честно ответил:

— Мне кажется… Нет, я уверен, что я ее люблю. Это очень новое и непривычное для меня чувство. Иногда я просто не знаю как себя вести, чтобы не обидеть и не напугать ее. Понимаешь, я для нее взрослый. Она росла среди людей, где возрасту придавалось очень большое значение, ведь так у вас принято?

Я согласно кивнул.

— Ну вот, а она еще ребенок, даже по нашим меркам. Нет, браки в нашей Империи разрешены с семнадцати лет, совершенно официально. Другой вопрос в том, что у эльфов другая физиология чем у людей. Мы можем иметь детей, только начиная с пятисотлетнего возраста. По-другому просто не получится.

— То есть, после свадьбы вы будете жить долго и счастливо и ждать почти пятьсот лет, пока не сможете завести ребенка?

— Ага, — Лан со вздохом сел на постели. — С одной стороны это долго, но с другой, почти ни у кого из моих знакомых дети не появлялись ранее тысячи лет. Мы же живем по другому, совсем не так как люди, для нас тысяча лет все равно, что для вас сотня.

— Это сложно, — тоже вздохнул я.

— Кстати, а ты не думал, что теперь, с учетом моей крови, текущей в твоих венах, что ты тоже можешь спокойно дожить до тысячи лет?

— Я не уверен в этом, — подумав, ответил я. — Конечно, я думал, как же иначе. Постоянно мелькает такая мысль, еще после того нашего разговора, когда вы заговорили об этом в Сидоне. Но не верится.

— Я разговаривал с отцом на эту тему, — помолчав, сознался Лан.

— И что он сказал? — заинтересовался я.

— Он тоже думает, что это реально. — Наша кровь совсем другая, и если твой организм принял ее не отторгнув, значит, это возможно.

— Поживем — увидим, — философски заключил я.

После возвращения Эль, мы по очереди нырнули в купальню, где привели себя в порядок. Вода в эльфийской столице как будто обладала магическими свойствами, она без следа смывала усталость и придавала сил и энергии.

— Давайте спасть? — Лан вытянулся во весь рост на кровати, и у него под боком уже привычно растянулась Эль. Он бережно накрыл ее краем теплого покрывала и с усмешкой сказал:

— Спокойной ночи, бельчонок!

— И тебе, ушастик, — прозвучало в ответ, — и тебе, Дар.

Глава 12

Лан.

Корин бесцеремонно растолкал нас на рассвете, вломившись в нашу спальню безо всякого уважения к нашим императорским высочествам.

— Сколько можно спать? — приговаривал он, стягивая с нас покрывало. — Завтрак уже готов и надо собираться в дорогу.

— Уже все давно собрано, — простонал я, — если бы ты вчера так попрыгал на балу, как мы, сам бы сейчас дрых без задних ног.

— И что бы я забыл на том балу, — пробурчал Корин, — никогда не любил танцевать.

— Может, ты просто не умеешь? — хихикнула Эль, садясь на постели.

— Умею, — сказал он, — но не люблю. Это разные вещи.

— Ладно, мы поняли, уже встаем, — со вздохом потянулся Дар. — И, правда, не надо было так выматываться вчера.

Корин, убедившись, что мы проснулись, и засыпать вновь не собираемся, ушел к себе.

Мы, зевая на ходу, заглянули в купальню, оделись, и направились в обеденный зал. Эльфы, видимо в честь нашего отъезда, превзошли сами себя. Столы ломились от еды.

— И куда нам столько? — глядя на стол, заставленный блюдами, поинтересовался Алла'атель.

— Что не съедим, заберут с собой в дорогу, — улыбнулась Ровенна.

Оба Владыки и Владычица, выглядели свежими как розы. Вот бы и нам так.

— Вырастите, так и будет, — усмехнулся Аннуминас, уловив мою мысль.

— Подслушивать не честно, — хихикнул я, усаживаясь за стол.

Пока мы наслаждались ранним завтраком, нам вынуждено пришлось выслушать лекцию в исполнении наших родителей. Про путь, который нам предстоит и трудности, с которыми мы можем столкнуться на этом пути. Подробно не рассказывали, только объяснили, что у каждого идущего он всегда свой. И как оно будет у нас, никто не знает. Но подготовили нас хорошо, так что справиться мы должны.

Алла'атель попросил связаться с ним, когда мы доберемся до Фирсы, чтобы они знали что с нами все в порядке.

После завтрака, занялись насущным. Эль при помощи Алла'ателя наложила на нас не снимаемые мороки. Я, Ландиэль Орр'сарлеен, превратился в стройного и симпатичного эльфа по имени Эриатель из дома Серебряного леса. Второго по величине после Дома Орр'сарлеен. С титулами мудрили сами Владыки, так что никто не прокопается, даже если и попытается что-то проверить.

Эль стала милой темной эльфийкой, собственной кузиной с именем Эллосиэль Иль'Веррэн. Ей повезло, потому что можно было свободно называть ее собственным именем. И Дар превратился в смеска, результат союза темного и светлого эльфа, обладающего обоими видами магии. Кстати, я никогда раньше не видел смешанную кровь, и теперь с интересом разглядывал то, что получилось. Кожа более темная, чем у светлых эльфов, но более светлая, чем у темных. Длинные волосы орехового цвета заплетены в красиво уложенную косу, перевитую лентами. Уши точно такие же, как и у нас с Эль, а вот глаза и не зеленые и не черные, а скорее карие. Шоколадного оттенка. Наследник Дома Черного озера по имени Элларион.

«Так будут выглядеть ваши дети» — пришла мысль от отца, и я невольно поперхнулся. Вот же, родители…

И, наконец, Корин. Из него сделали самого обычного эльфа. Без особого шарма, сияющей красоты и прочего. Ему надлежало быть сопровождающим нас стражем, кем он собственно и являлся. Магии от него не требовалось, вряд ли кто-то будет придирчиво проверять. Тем более что на эльфийском он сейчас говорил ничуть не хуже нас. Звали его теперь Тералиэль из Дома серого выпря. Корин задумчиво посмотрел на себя в сотворенное Владыкой светлых эльфов зеркало, вздохнул и сказал, что уже привык ходить с острыми ушами. Потому что мы над ним уже издевались подобным образом. Владыки хором захихикали. Как дети малые, честное слово.

Коней решили не трогать. Огонек был под мороком, к'ярд сам собой, а двух эльфийцев нам выделяли из императорской конюшни. Лошадок, с которыми мы прибыли в Авентарион, было решено оставить до нашего возвращения во дворце. И Грацию тоже. Как ни грустно, но с появлением Огонька, Разбойник совершенно перестал обращать на нее внимание. Видимо мужская дружба пересилила любовь.

После, дружной толпой разбирали вещи, которые нам надлежало взять с собой. Часть уже была упакована и готова к дороге, а часть нам следовало надеть. Зимние камзолы для всех, включая Эль, утепленные сапоги, плащи из тяжелого эльфийского бархата подбитые изнутри мехом лисицы. Шапки и варежки связанные их легчайшего пуха. Все просто, элегантно, но очень тепло. Камзолы и сапоги надели сразу, остальное сложили в мешок, отдельно от прочих вещей. Нам выдали в дорогу много книг, которые могли пригодиться нам при обучении в «Золотом единороге». И еда. Много еды. Сушеные мясо и овощи, фрукты на первое время пути, фляги с травяным настоем и соком аури, высушенные травы, которые мы собрали на берегу Хрустального ручья, немного посуды и остальное по мелочи.

Родители, накинули на себя мороки, чтобы не смущать своих подданных, и решили проводить нас до окраины Авентариона.

И вот, все уложено, развешано, приторочено к седлам, и мы готовы двинуться в путь, полный опасностей и приключений, к своей мечте.

Я разглядывал пролетающие мимо нас улицы, дома, и эльфов, встречающихся нам на пути, прощаясь со всем этим, с собственным домом на четыре ближайших года.

На окраине спешились, и обнялись на прощанье. Мой отец держался крепко, а вот чета Алл'роаллен была готова расплакаться. Но им сейчас можно. Месяц жизни рядом с дочерью, которую не видели четырнадцать лет, и которую опять теряли на четыре года, это тяжело. Но это было нужно. И в первую очередь нам. Договорились связываться по амулетам, нам показали, как их активировать для связи. Дару кстати, тоже досталось два, по одному от каждого из Владык, и наконец, рассевшись по лошадям, мы тронулись в путь.

Около недели нам добираться до моста через реку Тиртею, берущую начало в Восточном море и несущую свои воды через всю эльфийскую Империю, деля ее примерно на две равные части.

Магическая граница, хранящая в Авентарионе вечное лето, осталась позади. Мы сразу почувствовали огромную разницу. Здесь серо и хмуро, Янтарный лес, окружавший Авентарион, здесь был черным и голым. Опавшая листва уже побурела, потеряла свой неповторимый янтарный цвет. В низинах стояли темные лужи, с плавающим по поверхности сором, срывался легкий дождь. Мы вынуждено остановились, чтобы надеть теплые плащи и легкие перчатки, предназначенные как раз для такой погоды. Варежки и шапки решили оставить на потом, когда уже совсем станет холодно.

— Лан, — окликнул меня Дар, — я подумал, а если нам сделать тот щит, который ты выставлял, когда мы ночевали в лесу? И накрыть им и себя и лошадей. Он же защищает от дождя, но не мешает движению.

— Дар, ты гений, — я остановил коня и задумался на мгновение. — Только нам надо сделать не один, общий щит, а каждому по отдельности. Тогда это возьмет у нас меньшее количество силы и будет удобнее двигаться.

Эль и Дар сотворили по щиту каждый сам себе, а я создал два и прикрыл одним Корина. Лошади, почувствовав себя теплее, приободрились и зашагали более бодро.

Кстати, он состоял из двух щитов, так же как и защита от огня, только промежуток между ними был заполнен не водой, а воздухом. Так называемый воздушный щит. Теперь, когда моросящий дождь больше нас не беспокоил, я с любопытством оглядывался по сторонам. В этой части леса я был очень давно и с интересом смотрел на произошедшие изменения. Деревья заметно подросли, стали более мощными в обхвате, дорога из выложенной мрамором, превратилась в обычную лесную тропу, засыпанную палыми листьями.

— Как здесь красиво, — мечтательно сказал Эль, — оглядываясь. А летом, наверное, еще лучше?

— Конечно, — улыбнулся я, — летом здесь очень много птиц, которые сейчас переселились под защиту магического купола. Когда пройдет зима, они опять расселятся по всему лесу. Через четыре дня пути я покажу вам круглое озеро, которое находится в глубине леса. На его берегу можно будет остановиться на ночлег.

Дорога петляла по лесу, то поднимаясь на пригорок, то спускаясь в низину. Авентарион уже давным-давно вскрылся из виду, а мы нет-нет, да и оглядывались, словно в глубине души сожалея о покинутом нами.

— Ты знаешь, — сказала задумчивая Эль, — нам как-то за этот месяц не довелось поговорить о главном. Родители все время были рядом, а я при них не хотела.

— О чем, — заинтересовался я.

— Когда мы встретились с тобой в лесу, я тогда подумала одну мысль. Так, как я ее чувствовала на тот момент. О том, что рядом с тобой я чувствую радость в душе, а рядом с теми темными, которые хотели тебя повесить, мне хотелось удавиться. Они вызвали у меня отрицательные чувства. И потом, когда я узнала что я его дочь, того самого, кто чуть не убил тебя, я почувствовала к нему такую ненависть, что была готова убить его если бы он встретился на моем пути. Мне было очень страшно с ним встречаться. Мне казалось, что он очень злой, очень плохой. Когда он ударил меня мечом в лицо, я только чудом удержалась, чтобы не вцепиться ему в глотку. А потом я увидела, как он плакал. И знаешь, одно это отпустило в моих глазах все его грехи. Я поняла, как он бесконечно любит меня, и все, что он творил — это только от бессилия.

— Знать, что ты Владыка целой Империи и быть не в силах изменить самого главного, — согласно покачал головой Дар, — я тебя понимаю, как никто. Я тоже будущий Император, но даже я не могу вернуть с того света своих родителей. Власть это сила, могущество. Но она не обещает вечного счастья.

— Эх, — вздохнул Корин, слушая наш разговор, — иногда все совсем не так, как выглядит. Вот только знать бы, как оно должно выглядеть правильно. Ведь даже, правда, у каждого своя.

Я вытянул руку и дотронулся до волос Эль. На душе было тепло от ее признания. Я приношу ей радость! А она, совершенно незаметно для меня самого, стала самым нужным и близким в моей жизни человеком. Вчера я сказал Дару истинную правду. Я ее люблю…

А теперь, в своем новом облике она выглядела такой взрослой, такой устремленной в будущее, что я ловил себя на мысли о том, что периодически забываюсь о ее реальном возрасте. Пресветлая Аэлэниель помоги мне и удержи, не дай совершить ошибку, ведь она еще совсем ребенок.

Спустя неделю мы пересекли мост через Тиртею. Эль во все глаза рассматривала чудо, которое совместно сотворили эльфийские и гномьи мастера. У одних была магия, у других способности и талант работать с различными металлами. Результатом явилось истинное произведение искусства. Сталь, дерево и серебро сплелись между собой изящной вязью. Одно плавно перетекало в другое, и так же плавно становилось третьим. Вода под мостом была темной и холодной, кое-где по краю берега, превращаясь в пока еще хрупкие льдинки. Пройдет совсем немного времени, и она превратится в еще одно изысканное творение, на сей раз нерукотворное — станет прозрачным и крепким льдом.

В паре дней пути отсюда располагался еще один эльфийский город, Коэлас. Размерами он намного уступал столице, и мы могли объехать его по дуге, но подумав, решили посетить. Там можно было закупить припасов, которые подходили к концу. Сушеные мясо и овощи, купленные в Сидоне и взятые из дома в Авентарионе, мы решили оставить на путь в горах, потому что там невозможно было добыть еду, животные там не водились. Только голый камень и снег. А охотиться мы не хотели. Жалко животных, их ждала холодная и голодная зима, и лишить детей матери или отца, которые будут добывать для них пропитание, мы не могли.

Последняя лесная стоянка перед Коэласом.

Мы свернули с дороги в лес и вскоре нашли небольшой пригорок, который показался нам наиболее сухим. Дождь в последние пару дней лил не переставая, так что ночевать на земле становилось проблематично. Спешились, отпустили лошадей пастись. Огонек и Разбойник, почти сразу скрылись в лесу. В последние дни единорог стал более общительным, и постепенно начинал доверять нам всем, а не только Дару.

К сожалению сегодня, пришлось обойтись без костра. Мокрые ветки можно было поджечь искрой магии, но это не защитило бы нас от удушливого дыма, идущего он них. Так что мы расстелили на земле лежаки, защищенные магическими щитами. Они оставались сухими и теплыми, поэтому на них можно было спокойно спать даже на снегу, растянули над нами защитный купол и устроили легкий ужин из остатков еды, которую везли с собой из Авентариона. Белый хлеб, сочные фрукты, козий сыр и остатки жареного мяса.

Сначала мы боялись, что вся еда быстро испортится, но потом, Дара в очередной раз осенило. Если есть щит, который может удерживать внутри себя тепло, почему нельзя создать щит, который будет хранить внутри себя холод. На первой же стоянке после отъезда из столицы, мы озаботились этим вопросом и долго разбирались с тем, как совершить подобное. После долгих проб и ошибок, у нас получилось. Мы взяли за образец щит для защиты от огня, только сплели его не выпуклым, а вогнутым, наподобие сумки. Сделали его двойным и промежуток заполнили водой. А потом ее заморозили. Получилась очень чудная сумка для хранения еды, которая требовала минимальное количество магии, но превосходно сохраняла продукты.

А вот у нас что-то разладилось. В последние дни Эль как-то незаметно начала меня сторониться. Постоянно молчит во время пути. Спросишь — ответит, а нет, как воды в рот набрала. И спать она стала совсем не так, вроде бы и рядом со мной, а расстояние чувствуется. Вот и сейчас она отодвинулась от моего лежака. Пусть на немного, но это чувство било как кинжал в сердце.

Я передвинул свой лежак поближе к ней. Улегся за ее спиной, по привычке обняв и прижав ее к себе. Она неуловимо напряглась.

— Эль, ты не хочешь поговорить? — спросил я ее. — В последние дни ты меня сторонишься. Или мне это кажется?

Она помотала головой.

— Скажи, я тебя чем-то обидел?

— Нет, — ее ответ был еле слышен.

— Тогда в чем дело? — не понимал я, — Эль, посмотри на меня, пожалуйста.

Она полежала несколько мгновений, перевернулась ко мне лицом и уткнулась в мою грудь.

— Бельчонок, расскажи что происходит? Может быть, мы вместе решим, как быть и найдем выход из положения?

— Я боюсь, Лан, — еле слышно ответила она.

— Меня? — я растерялся.

— Нет, себя.

Ничего не понимаю. Я погладил ее по волосам и подышал ей на макушку, так как делал всегда, и опять почувствовал, как она напряглась.

— Я не понимаю, бельчонок, объясни, пожалуйста.

— Я боюсь себя, — повторила она. — Я не знаю как себя с тобой вести. И от этого мне страшно.

— Эль, ведь раньше у нас все было легко и просто. Мы были вместе с самого первого дня, все радости и горе делили пополам, отчего теперь все изменилось?

— Ты был моим другом. Всегда, — вздохнула она, и еще глубже зарылась в меня лицом.

— А теперь?

— А теперь ты мне нравишься. И очень сильно. И из-за этого я теряюсь. Мне все время кажется, что я говорю и делаю что-то не так, что мои действия могут тебя как-то раздражать или обижать, или еще что. Понимаешь?

Я замер, уткнувшись носом в ее волосы. Пресветлая Аэлэниель, за эти два дня, почувствовав неладное, я чего только не передумал. Но это даже не приходило в мою голову. Мой бельчонок в меня влюбился. Меня распирало такое счастье, что я был готов сорваться в пляс, прямо посреди поляны.

Она, съежившись, ждала моего ответа.

Я осторожно отодвинул ее от своей груди, взял ее лицо в свои ладони. Приподнял, заставив ее глаза смотреть в мои, и сказал:

— Бельчонок, я тоже тебя люблю, — и поцеловал.

Глава 13

Эль.

О боги, я сходила с ума. В последние несколько дней меня на части раздирало странное чувство. Пугающее до темноты в глазах, но столь же безумно волнительное. Я до боли хотела находиться рядом с Ланом. Не так, как было до сих пор. А еще ближе, касаясь его ежесекундно, ощущая на себе его такой внимательный и все понимающий взгляд, Чувствовать запах леса и свежескошенной травы, исходящий от него. И при этом ясно осознавать, что, вздумай я поступить, так как хочу, в его глазах я буду выглядеть полной дурочкой. Мне было страшно увидеть его осуждение. Боясь испортить наши отношения, я после долгих раздумий, приняла решение незаметно отдалиться от него. Вроде бы и рядом, а вроде бы и нет.

Я даже подумать не могла, что он это почувствует. И уж тем более, почувствует обиду на меня. О боги, я сама все испортила. Сегодня весь день он старался не приближаться ко мне, давая мне иллюзию свободы, которой я хотела? Жаждала? Или наоборот, я хотела вечно принадлежать ему? Пресветлая Аэлэниель, богиня светлых эльфов, Темнейшая Леэстрая, богиня темных, не оставьте свою сестру своей милостью, помогите разобраться в том, как себя вести.

Я чувствовала его настроение, как свое. Весь день он был тих и грустен. Переговаривался с Корином, шутил и пикировался с Даром, а ко мне обращался только по необходимости или с желанием показать что-то интересное.

«Эль, смотри, на ветке дуба сидит филин. Видишь, какие у него ушки?»

«Эль, заросли малины, возможно, там есть ягоды, может, остановимся, посмотрим?»

И больше ничего. Я закрылась, закуталась зеркальной иллюзией, боясь, что он сможет заглянуть в мои мысли и увидеть там все мои глупости. Я хотела оставаться в его глазах такой же умной, какой он узнал меня когда-то. О боги, прошло всего два месяца с момента нашего знакомства, а ощущение внутри, что знаю его, целую тысячу лет. Как удержаться? Не натворить глупостей? Не испортить еще больше то, что уже испорчено, и кажется сломанным навек. Наверное, это правильное слово. У нас действительно что-то сломалось. И я не знаю, как это починить, вернуть утраченное.

Когда мы остановились на последнюю стоянку перед прибытием в Коэлас, я отпустила к'ярда поохотиться. Потом замерла возле дерева, в стороне ото всех, ожидая, пока мои спутники разожгут костер и приготовят спальные места. Мне не хотелось, есть и, тем более, разговаривать. Решила для себя, что сразу улягусь спать. В последние пару дней, я даже это старалась делать в стороне от Лана. Не приближаясь к нему, не давая обнимать себя. Мне казалось, что это обижало его еще больше, но я ничего не могла с собой поделать. Я боялась до дрожи в коленях, что он плохо будет думать обо мне, поняв, чего я хочу.

К моему разочарованию, костер решили не разводить. Мол, мокрые ветки, будет сильно чадить. А по мне так и пусть. Едкий дым придавал законность моим непрошеным слезам, которые выступали на глазах всякий раз, когда я ложилась спать, отстранившись от него.

Я улеглась на свой лежак и свернулась калачиком, пряча слезы в уголках глаз. Пусть все уснут. Тогда я смогу хотя бы посмотреть на него. Полюбоваться его лицом, его пушистыми ресницами, такими длинными, бросающими легкую тень на острые скулы. И ушками, которые я так любила теребить, еще пару недель назад. Теперь я даже помыслить о таком не могла. Мне казалось кощунственным даже прикоснуться к нему. Да что же со мной происходит?

Внезапно, я почувствовала легкое движение со спины. Лан придвинул свой лежак вплотную к моему. Я подавила мгновенный порыв вскочить на ноги бежать без оглядки далеко-далеко, лишь бы подальше от него, лишь бы он ничего не понял, лишь бы не подумал обо мне плохо.

Он подсунул одну руку мне под голову, а второй обнял меня за поясницу и прижал к себе. Я съежилась от страха. Вот сейчас он поймет, и оттолкнет меня от себя, услышав отголоски моих натянутых, как струна, чувств.

— Эль, ты не хочешь поговорить? — спросил он. — В последние дни ты меня сторонишься. Или мне это кажется?

Я качнула головой. Разговорами делу не поможешь, наоборот, узнав то, что я чувствую к нему, он станет презирать меня. У нас в деревне я слышала несколько раз, мужики обсуждали таких женщин, которые сами липнут к другим мужчинам, улыбаются им, хотят быть с ними рядом. Над ними смеялись и их презирали. Я совсем не хотела для себя подобной участи.

— Скажи, я тебя чем-то обидел? — не унимался Лан.

— Нет, — я ответила еле слышно.

— Тогда в чем дело? Эль, посмотри на меня, пожалуйста.

Я замерла. Как быть? — билась в голове шальная мысль. Но он ведь все равно не отстанет, и раз уже завел этот разговор, значит, намерен довести его до логического конца. Я тихо вздохнула, перевернулась на другой бок и уткнулась в него носом. О боги, как же мне не хватало его восхитительного, ни с чем другим несравнимого аромата леса.

— Бельчонок, расскажи что происходит? — его голос был тих и грустен.

Из моих глаз невольно выкатилась слезинка. Ну почему я причиняю ему боль? Не лучше ли мне было остаться в Авентарионе или вернуться со своими родителями в Аршеранн? Все что угодно, лишь бы не слышать муку в его голосе. Он молчал, ожидая моего ответа, и я решилась. Возможно, если я ему скажу, мне будет легче? И если он станет смотреть на меня с презрением или жалостью, а найду в себе силы это пережить?

— Я боюсь, Лан, — прошептала я.

— Меня? — он, судя по изменившейся интонации голоса, растерялся.

— Нет, себя, — я всхлипнула.

Он прижал меня к себе еще теснее, крепче обнял. Погладил по голове и подышал мне в волосы. Так же как делал сотни раз до этого. Но почему именно сейчас это причиняет такую муку?

— Я не понимаю, бельчонок, объясни, пожалуйста, — тихо попросил он.

А как объяснить то, чего не понимаешь сама?

— Я боюсь себя, — сказала я и зажмурилась. — Я не знаю как себя с тобой вести. И от этого мне страшно.

— Эль, ведь раньше у нас все было легко и просто. Мы были вместе с самого первого дня, все радости и горе делили пополам, отчего теперь все изменилось?

— Ты был моим другом. Всегда, — ответила я и спряталась еще глубже, скрываясь от его пронзительного взгляда.

— А теперь?

— А теперь ты мне нравишься. И очень сильно. И из-за этого я теряюсь. Мне все время кажется, что я говорю и делаю что-то не так, что мои действия могут тебя как-то раздражать или обижать, или еще что. Понимаешь?

Наступила ожидаемая мной тишина. Ну вот, как я и думала, он услышал все. Теперь обдумает мои слова, поднимет в удивлении свою безукоризненную бровь, скривит губы в такой знакомой усмешке, и скажет мне что-то обидное. Или рассмеется надо мной. О боги, зачем я решилась рассказать ему все это, так сильно мучавшее меня?

Он осторожно пошевелился, отодвинул меня от своей груди подальше.

«Ну, вот и все», успела подумать я.

А дальше все пошло не потому сценарию, который уже нарисовался в моей голове.

Он взял мое лицо в свои ладони и посмотрел в мои глаза своими, такими зелеными, пронзительными, проникающими в самую душу. И тихо сказал:

— Бельчонок, я тоже тебя люблю.

А в следующий миг его губы коснулись моих. В легком, неуловимом касании. И ледяной ком в моей душе разлетелся вдребезги, от тех сияния и теплоты что исходили от него.

От его губ исходила неведомая сила, которая растекалась во мне теплой волной, не давая даже задуматься о чем-либо. Полное отсутствие мыслей, и звезды перед зажмуренными глазами.

Он отстранился от меня и тихо прикоснулся губами к моим щекам, ловя непрошеные слезинки, скатившиеся с глаз.

— Ну что же ты, бельчонок? — немного растеряно произнес он. — Ведь ты моя невеста. Как ты могла решить, что я могу плохо о тебе подумать?

Он обнял меня, прижав к себе еще крепче, с каким-то отчаянным желанием, и потерся подбородком об мою макушку.

Я повозилась, устраиваясь поудобнее. В душе царила странная легкость. Как будто я состою только из воздуха. И он несет меня все выше и выше, навстречу к моей мечте, моему счастью.

— Я боялась, — наконец сказала я, поняв, что он все-таки ожидает моего ответа.

— Эль, скажи, разве хотя бы раз я дал повод подумать обо мне плохо?

— Лан, ты не понимаешь, — я судорожно покачала головой. — Вот как тебе объяснить? Понимаешь, я росла у людей. У них было не принято выражать чувства. Простые — да. Посмеяться над шуткой, поплакать если больно. Но чувства в отношениях между мужчиной и женщиной — никогда. А еще там были женщины, про которых говорили, что они любят мужчин. Что им нравится быть с ними рядом, касаться их, чтобы их обнимали. И о них всегда говорили с осуждением. Их презирали. С ними никто никогда не здоровался даже. Как будто они пустое место. Я боялась, что если ты поймешь о том, что со мной происходит, ты станешь относиться ко мне точно так же.

Он судорожно выдохнул и стиснул меня в объятиях так, что мне стало трудно дышать. Потом отстранился и снова стал покрывать быстрыми, теплыми, нежными поцелуями мои глаза, щеки и даже нос. А потом коснулся губ, и я снова уплыла в неведомую даль, растворяясь в нем, в его дыхании без остатка. Отдавая себя всю, но взамен получая всего его.

— О боги, — со стоном выдавил из себя Лан, с трудом оторвавшись от моих губ, — какой же ты еще ребенок. Мне следовало понять, что происходит, а я думал только о себе. Проанализировал свое поведение и решил, что в какой-то момент я повел себя, как-то не так, и ты на меня обиделась. Мне даже в голову не пришло, что все так серьезно и сложно.

Он потянул меня за подбородок, вынуждая смотреть в его глаза.

— Милая, запомни, мы не люди, мы эльфы. Мы не стыдимся и не опасаемся своих чувств. А говорим о них с открытой душой. Понимаешь? У нас во имя любимых слагают песни и поэмы. Мы растворяемся в любимых без остатка. Мы верим в то, что для каждого эльфа на свете существует именно его половина, предназначенная ему богами. И для меня это счастье, понимаешь? Чистое, ничем не замутненное счастье, быть рядом с тобой и осознавать, что та, кого предназначил в супруги долг перед Империей, на самом деле является моей истиной половиной. Ты мое счастье, моя любовь, моя жизнь, Эльсинариэль.

Я тихо застонала, уткнувшись в его грудь своим лбом и зажмурив глаза.

— О боги, какая же я дурочка. Прости меня Лан. Сама того не подозревая, я чуть не разрушила все между нами.

— Спи, мой бельчонок, — прошептал он мне на ухо и прикоснулся губами к моим волосам. — Разрушить связь между нами отныне не под силу никому из живущих в этом мире. Я назвал тебя своей Аол'ориэс, свой любимой. И ты мне ответила согласием. Отныне мы связаны с тобой, и навек.

— Люблю тебя, ушастик, — прошептала я, проваливаясь в сон.

Коэлас, к границе которого мы подъехали к обеду следующего дня, не произвел на меня такого же впечатления, которое я испытала при въезде в Авентарион. Там, действительно, повсюду веяло величием. Здесь все было гораздо проще. Может быть, в этом был виноват размер города, который оказался в несколько раз меньше, чем эльфийская столица. А может быть, я просто привыкла к виду воздушных эльфийских домов, легких ажурных мостков, соединяющих между собой кроны деревьев, пышных розариев и цветников, мило укрытых в глубине садов крошечных озер и весело журчащих ручейков.

Все это казалось милым, но не вызывало восторга. Наверное, я и вправду привыкла.

Мы остановились в небольшой гостинице в центре Коэласа. Уютные номера на двоих. Кстати, Лан, после нашего вчерашнего разговора, утром намекнул Дару, о том, что было бы неплохо, если бы он стал ночевать в другой постели.

Дар понимающе хмыкнул, посмотрел на счастливую меня и улыбнулся.

— Слава богам, разобрались. Я думал, что вы так и не рискнете поговорить друг с другом.

— Ты все знал? — возмутилась я.

— Не знал, но догадывался, — покачал головой он. — Вы оба искрили, как рог моего Огонька, стоило кому-то одному из вас подойти ближе к другому.

Дар хихикнул, глядя на растерянных нас.

— Я думал, вы понимаете, что между вами происходит.

— Вот если бы ты не был моим кровным братом, — с угрозой в голосе начал Лан, — я бы тебя сейчас побил, честное слово.

— Лягушки вы зеленые, — захохотал Дар и выскочил из комнаты под защиту Корина, который обживал соседнюю с нами комнату.

Лан проводил его взглядом, привлек к себе и поцеловал в макушку.

— Думаю сейчас нам нужно посетить купальню, чтобы привести себя в порядок с дороги, потом перекусить и пройтись по лавкам, присмотреть что-нибудь с собой. Одежды у нас вроде бы хватает, а вот едой надо запастись. Спустя пару дней после того, как мы покинем Коэлас, начинается Саламандровая пустошь. Думаю, ты понимаешь, что название говорит само за себя. Голая степь. Животных практически не встретить. Летом да, много живет, а на зиму часть их уходит под защиту лесов, а другая часть впадает в спячку. Так что перед нами будет выбор — либо голодать, либо как следует запастись.

— А вы сплетите еще пару таких сумок, для хранения еды и наберем с собой побольше, — сказал, входя в нашу комнату Корин. — Давайте собирайтесь, приводите себя в порядок и через пару часов встретимся внизу.

— Сначала обед, — покачала головой я, — потом все остальное.

— Как скажете, — усмехнулся наш личный страж.

После весьма сытного и очень вкусного обеда, мы собрались прогуляться по городу. На нас не обращали ровным счетом никакого внимания, а мы, помня о том, что эльфята, до окончания магической школы, не могут говорить с взрослыми эльфами, предоставили вести переговоры Корину. Он и вправду, после месяца интенсивного обучения, болтал на эльфийском не хуже Лана.

В лавках Коэласа мы набрали в дорогу полные сумки продуктов, которых, по нашим подсчетам, нам хватило бы в аккурат до подножия Небесных гор. Приобрели несколько мер овса для наших эльфийцев. Им становилось все сложнее добывать себе пропитание. На землях, где не действовали магические купола, защищающие эльфийские города от зимы, трава пожухла, высохла, смешалась с грязью от размокшей земли. Дожди лили непрерывно, и лошадям приходилось достаточно туго.

— Почти у самого подножия Небесных гор есть небольшой эльфийский пост, — сказал Лан, рассматривая витрину со сладостями. Не удержался и купил мне пакетик орехов в меду.

— М-м-м, как вкусно, спасибо, — я чмокнула его в щеку.

— Для тебя, моя аол'ориэс, я готов достать звезду с неба, — муркнул он мне на ухо.

Я невольно порозовела.

— Влюбленные эльфы это воистину кошмар, — вклинился в наш разговор Корин, — Вы как стихийное бедствие. Будешь стоять на пути, снесет приливной волной.

Мы невольно захихикали, примерив его сравнение на себя.

— Так что там с этим постом? — не дождавшись ответа от нас, поинтересовался наш страж.

— Там небольшое поселение, есть конюшня, так что перед тем, как идти в горы, думаю, нам надо будет заехать туда и подкупить фуража для коней. Дорога долгая, сам понимаешь. Что здесь купили, не хватит для того, чтобы преодолеть горы.

— Это да, — Корин почесал макушку. — Ладно, гуляйте пока, я вернусь в гостиницу, уложу купленное.

День был ярким и солнечным. Лучи солнца, яркого и теплого, пробивались сквозь кроны вековых дубов, растущих здесь на каждом шагу. Коэлас тоже оказался накрыт магическим куполом, и хранил тепло лета, уже покинувшего остальные земли. По веткам порхали крошечные певчие птички, выводящие заливистые трели. Дома здесь были немного другими, тоже хрупкими и светлыми на вид, но если в Авентарионе преобладал белый цвет, то тут лидировал желтый, оранжевый, янтарный. Казалось, что дома как будто залиты изнутри светом тысячи солнц. Мы прогулялись по извилистым улочкам, заглянули в различные лавки, попадающиеся нам на пути. Лан, в ювелирной лавке, приобрел для меня ажурный серебряный браслет, и с необычайной нежностью поцеловал мне запястье, застегнув на нем украшение.

О боги, какой же он у меня….

Свежий воздух пробуждал аппетит, и, не смотря на то, что мы совсем недавно пообедали, Дар притащил нам всем по вкуснейшему пирогу с капустой и грибами, купив их в близлежащей лавке. По пути назад в гостиницу, мы нашли небольшую тенистую аллею, в конце которой сверкал жемчужными искрами в лучах солнца небольшой фонтан. Присели на лавочке, жуя свежую выпечку.

— Как же здесь хорошо, — вздохнул Дар. — Я жил в своей Империи и думал, по наивности, что все расы в нашем мире живут так, как люди. А у вас создан свой собственный, неповторимый мир. Совершенно иная архитектура, дворцы, фонтаны, статуи. У вас нет базаров и ярмарок, как в человеческой Империи, а стоят очень милые лавки, в которых можно приобрести все необходимое. Даже птицы здесь не боятся окружающих. Летают себе спокойно.

— А зачем им бояться? — пожал плечами Лан, — их же не обижают. Наоборот, подкармливают.

— У нас совсем не так, — покачал головой Дар.

— Дар, — потянула я его за рукав, — Я знаешь, о чем подумала?

— Нет, — посмотрел он на меня.

— Вот смотри, ты уехал сейчас на два года из Империи, до своего совершеннолетия. А ты думал о том, что будешь делать дальше?

— Вернусь и стану императором, когда подойдет срок, — удивился он моему вопросу.

— Ага, — Лан торжественно поднял вверх указательный палец, — ты явно не понял, о чем тебя спросила Эль.

— Видимо, нет, — хмыкнул Дар. — О чем?

— Я спросила тебя вот о чем, — разъяснила я. — Смотри сам, пока мы доберемся до гор, переберемся через них, затем пересечем всю драконью Империю, пройдет много времени. Значит мы попадем в Фирсу примерно в конце весны, не раньше. Так?

— Так, — согласился со мной Дар.

— А значит, у тебя остается всего один год до твоего совершеннолетия. А для того, чтобы получить диплом школы требуется четыре года, — добавил Лан. — Вот и смотри, либо ты учишься год, потом возвращаешься в свою Империю, принимаешь титул, и… возвращаешься обратно в школу, оставив вместо себя в качестве правителя твоего регента. Либо, ты вступаешь на пост главы Империи и забываешь про школу.

Дар запустил руку в волосы и взъерошил их.

— Как же быть? — растерянно спросил он, — я даже не думал об этом, вот же…

— Учиться тебе надо полностью все четыре года, — припечатал Лан. — Это даже не обсуждается. А потом не забывай, нам еще необходимо найти дракона, который отдаст тебе свою кровь.

Дар поперхнулся пирожком:

— Ага, выйдя за меня замуж. Вот радость, быть женатым на огненнодышащей рептилии.

— Ну ты же помнишь, рисунки из книги пророчеств? — на всякий случай уточнила я, — они живут в человеческом облике. Драконы это их вторая ипостась.

— Я понимаю, — вздохнул Дар, — вот только жениться, как-то не тянет…

— Так тебе еще и рано, — усмехнулся Лан. — Вот станешь совершеннолетним, тогда сколько угодно.

— И не забывай про орков, — внезапно вспомнила я. — Они с каждым днем, месяцем и годом, будут становиться все активнее. Они будут стараться помешать исполнению пророчества.

— Вот именно, — поднял Лан вверх палец и покачал им, — а значит мы, ни словом, ни делом не должны никому показать, что ты, Дар, тот самый наследник трех кровей. Возможно, они не знают, что ты уже получил часть крови, а возможно и знают. В любом случае осторожность и еще раз осторожность!

Глава 14

Дар.

Утром, выбравшись из теплых постелей и позавтракав, мы отправились в путь. Признаться честно, меня немного расстроила вчерашняя просьба Лана о том, чтобы предоставить им с Эль свободное пространство. За прошедшие, почти два месяца, со дня моего знакомства с ними, я привык, что эта парочка была постоянно рядом со мной. Мы вместе спали, вместе ели, вместе учились, сражались и хулиганили. И вот, мне внезапно дали понять, что я для них лишний. Нет, наверное, не так. Я был и остаюсь их близким другом и кровным братом для них двоих, но у них любовь. Она настигла их внезапно, как снежная лавина, катящаяся с гор, и сметающая все на своем пути. Они справились и выплыли на поверхность. И теперь они будут счастливы.

Я завидовал им светлой завистью. Они будущие Владыки, так же как и я. Их брак был предопределен судьбой. Но встретить свою половину, свою родственную душу в том, кого тебе навязали, можно сказать насильно, это истинное счастье. Правители Империй не имеют права на личную жизнь. Конечно, если брак несчастлив, у императора может быть сколько угодно фавориток, а у его супруги фаворитов. Их задача состоит только в одном. Подарить Империи нового будущего правителя. А когда долг выполнен, можно делать все, что заблагорассудится. Так принято в человеческой Империи. Насколько я понял, у эльфов с этим сложнее. Они сохраняют верность даже нелюбимым супругом, хотя у их расы это скорее нонсенс. Ведь только Владыка связан традициями своего Дома. И так же как у людей, его главная обязанность — рождение наследника. А все остальные эльфы заключали браки исключительно по любви, а значит и вопроса об измене не стояло.

Сегодня мы покидали территорию последнего города на эльфийских землях, который был расположен на нашем пути в Фирсу. Пост на границе между эльфийской Империей и Небесными горами, где расположена цитадель гномов Вилларот, им не считался. Так, пара-тройка строений, обнесенных стеной и с несколькими лучниками в качестве стражи.

Договор о сотрудничестве у эльфов с гномами, вбивал в наши головы знания Владыка светлых Алла'атель, заключен много тысяч лет назад, и с тех пор незыблем и непоколебим. У эльфов есть магия. У гномов ее нет. Эльфы превосходные скульпторы, строители и ювелиры, гномы обладают талантом виртуозно обращаться с любыми металлами. Они великолепные кузнецы и оружейники. Обе расы взаимо дополняли друг друга. А уж если вспомнить о светлом эльфийском вине Риндиэ и гномьем самогоне, называемым Горным хрусталем, то тут крепче связей между расами и не сыскать. Поэтому охрана гномье-эльфийской границы была чисто номинальной.

После пересечения границы магического купола, накрывавшего Коэлас, мы ощутили приближение зимы. Дождь практически прекратился. По утрам землю подмораживало так, что у лошадей периодически разъезжались ноги, скользя на льду застывших луж. По-зимнему ледяной, пронизывающий ветер, гнал по низкому небу облака. Уже наступил Грудень, и со дня на день можно было ожидать, выпадение снега.

Мы по-прежнему ехали, укрывшись силовыми щитами, поэтому сильно не мерзли, но Лан предупредил, что в горах нам придется с этим быть осторожнее. Постоянное удерживание активного щита по крупицам вытягивало магию, а кто знает, что ждет нас там, в горах. Там лучше одеваться потеплее, и беречь свою магию. На всякий случай.

Сегодня наша последняя лесная стоянка, завтра мы будем ночевать уже в Саламандровой пустоши. Небольшой ручеек, на берегу которого мы расположились небольшим лагерем, практически полностью покрылся тоненькой корочкой льда. Лед разбили, набрали в котелок воды и поставили кипятиться на небольшом костре, чтобы заварить травяной отвар. Несколько дней холодного ветра и отсутствия дождя, и хворост просто вымерз, избавившись от лишней влаги. Теперь мы могли спокойно разжигать костер, не боясь удушливого дыма.

После обустройства лагеря к ночлегу, Корин внезапно вспомнил, что мы вчера пропустили урок мечемахания. Два часа прыжков и увертываний, выпадов и отступлений, разогрели нас и вымотали до невозможности.

— Я сейчас такой голодный, что готов съесть целого оленя в одиночку, — сообщил Лан, поджаривая над углями кусочки мяса.

— Я тоже, — Эль вздохнула. — Корин, а в горах мы тоже будем так тренироваться?

— Скорее всего, нет, — покачал наш страж головой, — горная гряда, она не ровная степь и даже не лес. Там сплошной камень, подъемы и спуски, обрывы и бездонные пропасти. Мы можем посмотреть, по местности, в которой будем останавливаться на ночлег.

Лан согласно кивнул ему.

— Да, поддерживаю. Эта наука нам может очень пригодиться.

— И ты туда же, — притворно вздохнул я и Эль захихикала.

Ночью на наш лагерь, неожиданно набрел олень. Я проснулся, услышав тонкое ржание Огонька, возмущенное фырканье Разбойника и тихий голос Эль. Приподнял голову и посмотрел на зрелище, открывающееся мне, а потом тихонько толкнул Лана в бок.

— Тс-с-с, посмотри на это, — на полувздохе шепнул я Лану, заставляя его замереть.

В свете полной Селены на краю лагеря стояла Эль, и гладила одной рукой Огонька, а другой мордочку взрослого оленя. Его рога были похожи на большой куст с ветками, похоже это был достаточно старый самец. Разбойник стоял позади Эль и тихо фыркал ей в волосы, возмущаясь несправедливостью.

— Нельзя, говорю я тебе, — донесся до нас ее тихий голос, — это не еда. Он пришел к нам поздороваться. Смотри, какой он красивый. И Огоньку он понравился. Ты же не будешь обижать его друга?

Возмущенное фырканье и топот, к'ярд вернулся на свое место, под деревом.

— Ты такой красивый, благородный, правда, Огонек? Твой друг так же, как и ты, похож на ожившую сказку.

И тонкая рука, ласкающая темную спину, гладящая ветвистые рога.

— Знаешь, — сказал мне Лан еле слышно, — в ту неделю в лесу, идя в Сидон, мы много разговаривали. Она сказала мне тогда, что ее не боятся лесные животные. Я представил это так, что она выходит на поляну, а там сидит, к примеру, заяц, и не убегает от нее. Но чтобы так? Я не слышал о таком, у нее действительно талант к общению с животными.

— Вы можете подойти, — Эль чуть повысила голос, обернувшись к нам, — я слышу, что вы не спите. Только потихоньку, не спугните. Он разрешил себя погладить и вам.

Я уселся, а потом осторожно поднялся на ноги. Лан последовал за мной. Мы медленными шагами приблизились к этой странной троице, стоящей на границе леса. «Лесная богиня и ее подопечные», — мелькнуло в моей голове.

— Идите сюда, не бойтесь. — Эль улыбнулась нам. Взяла своей рукой за руку Лана и поднесла ее к оленю. Зверь осторожно обнюхал ее и уткнулся черным бархатным носом в его ладонь. — Дар, теперь ты, — шепотом повторила она.

Проделав и с моей рукой ту же нехитрую операцию, она сказала лесному красавцу:

— Позволь им, они не обидят. Я верю им как себе.

Олень внимательно посмотрел на нее черными маслинами своих глаз, и едва заметно качнул рогами.

— Он разрешил, — улыбнулась нам Эль. — Только очень осторожно, не напугайте и не сделайте больно. Он вам доверился.

Сказать честно, это была безумная ночь. Осенний лес, островки травы, перемежавшиеся с кристаллами льда на замерзших лужах, листья, шуршащие у нас под ногами. И мы, похожие на ночных призраков, в бледном свете сияющей с небес Селены, рядом с красавцем оленем.

Я понял, что это мгновение я буду помнить до конца своей жизни. Потому что оно было воистину прекрасно!

Ближе к обеду следующего дня, мы подъехали к границе леса. Перед нами расстилалась Саламандровая пустошь. Земля, похожая на песок, только красного цвета. Бескрайнее море жухлой травы на этом песке. Ни единого деревца или кустика. Только ямы и пригорки, кочки и небольшие овражки, пересекавшие эту безжизненную пустыню из края в край.

— Лан, — спросила Эль, — почему она называется Саламандровой? Пустошью понятно почему, — она грустно улыбнулась, — как-то безрадостно тут. Может быть летом, когда трава стоит зеленой, тут приятнее?

— Трава и летом красная, она берет свой цвет от земли, на которой растет, — ответил Лан, всматриваясь вдаль. — Сейчас тут безжизненно, а летом кипит жизнь, много пустынных зверьков, птичек, высиживающих свои яйца прямо на теплой от солнца земле. Вот и вся разница, между временами года.

— А название? — переспросил Корин.

— Никто толком не знает, она названа так с начала времен. В одной древней книге я читал предположение, откуда могло появиться это название.

— Расскажи? — Эль лучилась восторгом, — это интересно.

— Ну, слушайте, — Лан усмехнулся, — очень-очень давно, многие тысячи лет назад, Владыка светлых эльфов что-то не поделил с Властелином Драконов. И была война. Кровопролитная и беспощадная. Многие тысячи эльфов полегли на ней, защищая свой дом от драконов. Тех тоже погибло не мало, но гораздо меньше чем Высокородных. Потому что дракона можно убить только в его человеческом облике. Когда он принимает Драконью ипостась, он становится абсолютно неуязвимым для других рас. И только один дракон может убить другого дракона. Но не было никогда в их истории, чтобы брат нападал на брата. Все драконы едины, и если приходит беда в земли их Империи, они все как один становятся на крыло.

— Красиво, — прошептала Эль, внимательно слушая рассказ Лана. Я согласно покачал головой и Корин, тоже вздохнул, представив масштабы этой битвы.

— Эльфы прекрасные лучники, но они оказались бессильны против мощи драконов, — продолжил Лан, — драконий огонь — беспощадное пламя, испепеляющее все на своем пути. Лес, растущий на этой земле, был уничтожен. Пламя выжгло все до основания. Земля покраснела от горя и боли. Живущие здесь погибли. Те, кто сумел спастись в этой безжалостной войне, ушли в другие места. А позже, много позже, на этой земле, так и не вернувшей себе былого могущества, умершей тысячелетия назад, стали замечать маленьких ящерок. Их называли детьми драконьего огня, или саламандрами. Вот отсюда и пошло название пустоши. — Лан вздохнул, — я не знаю, насколько это, правда, никто из ныне живущих эльфов не помнит той битвы, а значит, она была либо настолько давно, что даже свидетельства о ней стерлись из нашей памяти, либо это просто красивая сказка.

— Это очень красивая сказка, — мечтательно произнесла Эль, — мне понравилось.

— Дух захватило, — сообщил Корин. — Мы так и будем стоять, и смотреть на эту степь или уже поедем?

— Поедем, — весело ответил ему Лан и пришпорил коня.

Нас охватил какой-то дикий азарт. Перед нами расстилалась бескрайняя степь, и мы, пришпорив своих коней, неслись по ней наперегонки с ветром. Безумное ощущение полета, бесконечной свободы и ослепительного счастья. Мы так разогнались, что когда решили передохнуть, поняли что отмахали по пустоши не менее десятка лиг.

— Так ребятки, — Корин остановил своего разгоряченного эльфийца и спешился, — мы с Ланом выгуливаем лошадей, пока они не остынут, а вы соберите чего-нибудь для костра, уже начинает темнеть. Нам надо успеть разбить лагерь до темноты.

Лан быстро растянул защитный тепловой полог, чтобы распаренные от бега кони не застыли на холоде. И пока мы с Эль бродили по степи в поисках сучьев или веток, они при помощи магии растерли коней, выгуляли их до полного остывания и напоили водой.

Веток не было вообще. Как и сучьев. И хвороста. Была только одна сухая трава в количестве, ограниченном размерами пустоши. Мы с помощью силовых нитей, натащили к месту стоянки целый стог, высотой локтей этак в пять. До утра должно хватить, впрочем, под пологом мы все равно не замерзнем. Просто с огнем уютнее.

Корин поворчал для вида, над этим травяным безобразием, названным нами костром, и занялся приготовлением ужина. Вообще я заметил, что он очень любит готовить, хоть и ворчит иногда, про трех никчемных наследников, которые себе даже кусок мяса пожарить не в состоянии.

Хороший он, и с ним уютно. Я ощущал его как своего отца. Да и он, частенько называл меня сыном. Значит, это чувство взаимно.

— А мне здесь нравится, — откинулся я назад, прислонившись спиной к лежащему рядом со мной Огоньку, — спокойно, тихо, бездна звезд над головой, Селена сейчас похожа на ослепительный шар. Красиво.

— И умиротворяет, — с улыбкой вздохнул Лан. После ужина он уселся на своем лежаке, привалившись к сумкам с вещами, и усадил к себе на колени Эль, заключив ее в кольцо рук.

Корин уже засопел на своем лежаке, повернувшись к нам спиной.

— Лан, а что это, — внезапно спросила Эль, указав на землю рядом с костром.

— Где? — он посмотрел туда, куда показывала она, но ничего не увидел. — Может тебе просто показалось?

— Да нет, там что-то пробежало.

— Ага, саламандра, — усмехнулся я, — которая дитя драконьего пламени.

— А я не знаю, как выглядят саламандры, — сказала Эль, — но эта была похожа на обычную ящерку черного цвета.

— В это время, в самом конце осени, они обычно впадают в зимнюю спячку, — не согласился Лан. — Вряд ли это могла быть именно ящерица. Скорее всего, тебе почудилось.

— Ну, может быть, — пожала плечами Эль и уткнулась лицом в его плечо, — давай уже спать? А то Корин опять нас всех завтра на рассвете поднимет.

Лан согласно кивнул и вытянулся на своем лежаке, прижав ее к своей груди.

— Сколько нам осталось до приграничного поста? — спросил я, спустя несколько минут у Лана.

— Дней пять, может четыре, — ответил он. — Нам нужно постараться добраться до них поскорее, скоро начнутся снегопады и метель, ехать будет сложнее. Но так как сегодня ехать нельзя, а то можем застудить лошадей, и придется задерживаться, чтобы их вылечить. Лучше медленно, но, не задерживаясь на дополнительные остановки.

Я собрался ему ответить, как вдруг увидел то, что до меня заметила Эль. Практически прямо передо мной на траве сидела черная как смоль ящерка, и смотрела на меня своими глазками — пуговками.

— Лан, посмотри.

Он, осторожно, чтобы не разбудить Эль приподнялся на локте и посмотрел на то место, куда я показывал.

— Дар, я не вижу.

— Да вот же она сидит, черная ящерка, как и говорила Эль. Посмотри внимательно.

Лан напряженно вглядывался в темноту и, наконец, пожал плечами:

— Ничего нет.

— Странно, — я смотрел на странного зверька, которого видела Эль, и смог увидеть я, но почему то не видел Лан.

Она посидела еще несколько минут, вытаращив на меня свой черные бусинки глаз, а потом внезапно сорвалась с места и убежала на другую сторону костра. Я проводил ее взглядом, и уже собрался засыпать, как мое внимание привлек треск догорающей травы в костре.

Странно, но я почти не удивился, увидев ее, сидящую прямо в огне. На моих глазах, из черной она превращалась в красную, как будто нагревалась изнутри, а потом стала ослепительно яркой. Глазки тоже приобрели ярко-красный цвет.

— Саламандра, — прошептал я ей, — а ты совсем не сказочное животное. Красивая и такая недоступная.

Она моргнула и вдруг метнулась ко мне раскаленной добела молнией. Я только дернулся в сторону, и запоздало пришла мысль, о том, что щита защищающего от огня, на мне нет. Меня поглотила дикая боль, в тот самый момент, когда она проскользнула ко мне под одежду в районе груди. Кажется, я успел закричать, прежде чем мое сознание поглотила тьма.

Сознание возвращалось медленно и мучительно. Казалось, прошло всего несколько минут с момента, как я потерял сознание, но рядом со мной были трое моих самых близких людей. Испуганные глаза Корина и Эль, и взгляд Лана, оценивающий масштабы бедствия.

— Что произошло? — прохрипел я, пытаясь подняться.

— Лежи, — махнул он на меня рукой, — я пытаюсь тебя вылечить.

А голос я, кажется, сорвал в крике. И с удивлением обнаружил, что по пояс раздет.

— Чем тебя так приложило? — с недоумением спросил у меня Корин. — У тебя на груди большой ожог.

— Саламандра меня приложила, — попытался пошутить я, но их лица остались серьезными.

— Поясни, — потребовал Лан.

Я прикрыл глаза, пытаясь припомнить, как все происходило.

— Помнишь, я показал тебе на черную ящерицу, сидящую рядом со мной на земле? — спросил я у него.

— Там никого не было, — отрицательно покачал Лан головой.

— Было. Она была. Сидела и смотрела на меня. Черная как смоль с глазами бусинками такого же черного цвета. А потом она залезла на костер. Я помню, что смотрел на нее, а она становилась такой же красной, как сам огонь. Даже глаза у нее покраснели. А потом я сказал ей, что верю в ее существование и что она очень красивая. И она внезапно метнулась ко мне и забралась под одежду. А потом резкая боль и темнота.

— Знаешь, — задумчиво сказала Эль, наблюдая за работой Лана, — опухоль спадает и ожог приобретает форму ящерицы, прямо на глазах. Это так странно.

— И в самом деле, — Корин уставился на тоже место, и теперь они внимательно разглядывали меня все втроем.

— Я излечил ожог, — сказал Лан, убирая от меня руки, — но след остался. Он красного цвета и действительно похож на ящерицу. Можешь вставать.

Он подал мне руку, и я присел на своем лежаке, косясь глазами на красное пятно на своей коже, чуть пониже левой ключицы. Прямо над тем местом, где в моей груди располагалось сердце.

— Возьми, — Эль протянула мне рубашку и куртку от моего камзола.

— Они целые? — в удивлении я рассматривал ткань. Учитывая ожог, который остался на мне, одежда должна была прогореть как минимум насквозь, но на ней не осталось даже следа.

— Целые, — задумчиво сказал Лан, — и это тоже очень странно.

Я поспешно оделся, и закутался в теплый плащ. Меня немного знобило.

Корин подкинул в костер большую охапку травы и присел рядом со мной.

— Мальчик мой, ты как?

— Да вроде бы в норме, — подумав, ответил я. — Какое-то странное ощущение внутри, как будто в груди что-то горячее. Но не больно и не страшно, а наоборот, как будто приятно.

— Значит так, — припечатал Лан, вставая на ноги и подав руку Эль, — давайте сейчас все спать, а завтра с утра попробуем разобраться в произошедшем с тобой. Отец положил нам с собой в дорогу книгу, бестиарий всех существующих и мифических животных, когда-либо существовавших, и ныне существующих в нашем мире. Если где и будет информация о саламандрах, то только там.

Все разошлись по своим лежакам, и уже, должно быть уснули, а я продолжал смотреть в огонь и вспоминал внимательный и оценивающий взгляд огненной ящерки, пока меня, наконец, не сморил сон.

Глава 14

Лан.

Едва проснувшись утром, я сразу занялся поисками интересующей меня книги. История составления этого бестиария составляла порядка нескольких десятков тысяч лет. Он несколько раз переписывался за время своего существования, в него добавлялись новые животные. И я очень надеялся, что смогу найти в нем хоть какую-нибудь информацию о саламандре.

Книгу я нашел во втором мешке с макулатурой. В самом деле, зачем нам столько книг? Но наши отцы были непреклонны, собирая нас в дорогу. Надо — значит надо.

Мои спутники еще спали, и я потихоньку, чтобы их не разбудить, пододвинулся поближе к костру, погасшему на ночь, подбросил в него пук собранного сена и зажег искрой магии. В неровном свете отблесков разгорающегося огня, я принялся листать страницу за страницей, пока не наткнулся на искомое.

Рисунок изображал самую обычную черную ящерку, только головка у нее была не острая, в виде клинышка, как у остальных особей, а скорее круглая. Из-за этого создавалось впечатление, что она улыбается. Несколько строк под рисунком гласили следующее:

«Саламандра — в магии — это дух-хранитель огня и его олицетворение. Живет в любом открытом огне. Часто предстает в виде маленькой ящерки черного цвета. Некоторые даже считают саламандру особой субстанцией огня. Показывается она очень редко и не всем. Достойного она выбирает сама, по признакам известным только ей самой. По легендам, саламандра имеет другое имя — «дитя драконьего пламени», и якобы возникла из него. Считается большой удачей увидеть это мифическое существо. Более того, существует поверье, что сама саламандра, являясь частью дракона, может даровать избранному ей, силу драконьего пламени, говоря по-другому, разбудить в своем избраннике дракона».

Мне показалось, что меня бревном по голове приложили, как говорит Эль. Как дракон? Откуда? Эта сущность передается только при рождении ребенка у двух драконов. О смешанных браках речи не шло никогда. Драконы почище эльфов блюли чистоту своей крови. А про появление у них второй ипостаси: когда, в каком возрасте и как именно это происходит, вообще тайна за семью печатями.

И вот теперь выходило, что наша саламандра передала Дару возможность побудить в себе дракона? Я потер руками лицо, и покачал головой. Это ведь невозможно. Или все-таки возможно?

На востоке горизонт начинал робко окрашиваться в розовый цвет. Похоже, день обещал быть ясным. Но тянуть с тем, что я хотел сделать, не следовало, и я решительно встал и отошел от нашей стоянки локтей на сорок. Чтобы не разбудить своих спутников.

Достал из-под камзола амулет связи и решительно сжал его в ладонях.

«Отец, мне нужен твой совет».

«Сын? Что случилось?» — голос Алла'ателя, даже ментальный, был деловитым. Видимо я его отвлек от каких-то дел. Не страшно, наша проблема важнее.

Я как мог коротко, но полно рассказал о произошедшем с Даром вчера.

В ответ послышалось что-то про троллеву маму, и еще что-то, совсем не печатное, и пока я раздумывал, чтобы это значило, прямо рядом со мной открылся портал. Из него вывалился мой отец, полностью одетый и бодрый как новобранец на плацу, а следом за ним Аннуминас, тоже одетый, но зевающий как ленивец.

Отец шагнул ко мне и крепко обнял. Аннуминас, на мое удивление, сделал то же самое. Ладно, потом подумаю, чтобы это значило.

— Где он сейчас? — спросил Алла'атель.

— В пологе, вон там, чуть правее от вас, видите?

— Как он себя чувствует? — поинтересовался отец Эль.

— Сейчас не знаю, он спал, я не стал его будить, а вчера его немного знобило.

— Ясно. Значит так, — отец внимательно посмотрел в мои глаза, — слушай меня внимательно. Я был еще моложе тебя, когда мой отец рассказал мне одну историю, которая произошла еще во времена его молодости. Тогда произошло то же самое. Молодой эльфийский пастух, пас табун эльфийцев на границе между Янтарным лесом и Саламандровой пустошью. Остался на ночь, и переночевать решил не под сенью леса, а на краю пустоши. Разжег костер. И ему явилась саламандра. Он не был лекарем, и пока добрался до Коэласа, чуть не погиб от сильнейшей боли, которую ему причинял ожог на груди. Когда его выходили, он вернулся к своей работе, уже забыв о происшествии. Но у него на груди осталось пятно в виде ящерицы. Прошли годы и однажды, он встретил на берегу Тиртеи дракона. Он был в человеческой ипостаси, и эльф, ранее не встречавший драконов, решил, что перед ним обычный человек. И в презрительной манере высмеял его. Дракон разозлился, и принял свой реальный облик, намереваясь наказать обидчика. И вот, как только он стал драконом, своим магическим зрением он увидел, что внутри этого эльфа спит дракон. И вместо того, чтобы покарать его, он помог ему и разбудил спящего дракона.

— Забавная история, — Аннуминас почесал свою макушку. — Алл, ты сам в это веришь?

— Я знаю только то, что этого эльфа дракон забрал с собой, в драконью Империю, и спустя какое-то время, он смог принимать драконий облик, овладев своей второй сущностью. Но самое главное, магия в нем так и не пробудилась. Видимо одно от другого не зависит.

— То есть ты хочешь сказать, — начал я, — что…

— Да, — отец кивнул головой, — что в Даре начал расти дракон. Теперь его брак с драконицей становится не призрачной мечтой, а вполне себе реальностью. А вот драконью магию он сможет получить от своей жены в момент ритуала соединения двух сердец на брачном алтаре.

Вот это да!..

— У вас талант искать на свою пятую точку различные приключения, — буркнул Аннуминас. — Ладно, вы общайтесь тут, а я пойду хоть с дочерью поздороваюсь, а то вы со своими драконами уже голову закружили.

После завтрака, когда оба Владыки покинули нас, а мы, взбудораженные новостью, стали собираться в дорогу.

Дар, еще слабый, сидел на своем лежаке. Его мы решили не трогать, пусть отдохнет в дороге. У него Огонек идет такой спокойной и плавной походкой, что ощущение, будто не на единороге едешь, а сидишь в собственной постели.

Корин, ходил как сонная муха, озадаченный вчерашним происшествием, и сегодняшним неожиданным явлением двух свалившихся ему на голову Владык (в том смысле, что на лишние рты завтрак готовить). Известие, что в Даре начал расти дракон, вообще вогнало его в шоковое состояние. И он никак не хотел из него выбираться.

Эль радовалась, а Дар немного растерянный, но очень довольный неожиданным решением саламандры, гордился.

А что тут скажешь? Приятно быть избранным!

Ни о каких занятиях сегодня речь даже не шла. Дар, во время движения, мотался на своем единороге как килька в пустой банке во время шторма. То, что ему плохо, было видно даже невооруженным глазом. В результате, не смотря на то, что в путь мы тронулись практически сразу после завтрака, по-прошествие полудня решили стать лагерем и все равно на сколько. До тех пор, пока Дару не станет лучше. Он упал пластом на расстеленный лежак и затих. Эль уселась рядом, гладя по его волосам, и посмотрела на меня.

— Лан, ты можешь его вылечить?

— Нет, бельчонок, к сожалению не могу. Он не болен. Это его человеческое тело пытается принять в себе зародившегося дракона. Пока этого не произойдет, никто не в силах ему помочь.

— Ему плохо, — вздохнула она и еще раз провела ладонью по его голове.

— Эль, оставь его пока, может ему станет легче, если он поспит, — с сомнением в голосе произнес Корин.

Она послушно встала и направилась к мешкам, которые мы сняли с лошадей.

— Лан, а давай мы попробуем поискать что-то в книгах? Вдруг там есть необходимая нам информация?

— Бесполезно, — я отрицательно покачал головой, — эти секреты драконьего могущества никогда не излагались в книгах. Тем более в свободном доступе для других рас. Драконы слишком осторожны, чтобы дать врагам шанс лишить их могущества. Ведь тот, кто будет знать, как вырастить дракона, сам станет всемогущим.

— Жаль, — она вздохнула.

— Иди ко мне, — я позвал ее, и она доверчиво прильнула ко мне. После нашего памятного разговора, мы перешли на иной уровень общения. Я чувствовал, что она перестала меня бояться и опасаться своих действий. Стала более доверчивой, но вместе с тем и более мудрой. Эль росла прямо на моих глазах, и я понимал, что очень скоро она превратится в прекрасную лэду. Мою будущую супругу. Мое счастье.

Корин занимался с лошадьми. Паслись они сами, благо травы вокруг хватало, а вот вычищать их и расчесывать гривы, доставалось ему. Огонек на пару с Разбойником умчались в бескрайнюю степь, и лишь изредка ветер доносил до нас их довольное ржание.

— Хоть кому-то весело, — мрачно сказал Корин.

— Я переживаю не меньше твоего, — покачал головой я, — но знаешь, думаю, нам не стоит этого делать.

— Не стоит чего делать? — подбоченился Корин, посмотрев на меня, — переживать? А как тогда? Махнуть рукой и пустить все на авось? Выживет — хорошо, нет — другого найдем и сделаем из него наследника трех кровей, так, по-твоему?

— Не так! — вскинулась Эль, — к твоему сведению мы не меньше тебя любим Дара! И мы ужасно за него переживаем. Я думаю, что Лан имел ввиду совсем другое, когда так сказал.

— Правильно, — согласно кивнул я, — Я думаю, что раз ему дан такой шанс, такая возможность, принять дракона и вырастить его, значит это предопределено богами. Не думаю, что они стали бы посылать ему испытание, которое он не в силах был бы преодолеть. Дар — это надежда нашего мира. И я уверен в том, что он справится.

— Кто знает, чего хотят боги, — мрачно сказал страж.

Пока мы препирались с Корином, Эль встала и подошла поближе к Дару, присев перед ним на корточки.

— Лан, — позвала она меня, — посмотри на него. Только магическим зрением, а не обычным. Какая у него аура?

— Как грозовая туча, — нахмурившись, присмотрелся я. — Всполохи синего, фиолетового, с проблесками алого. Светлого совсем мало.

— Мне тоже так кажется, — покачала головой Эль, — того и гляди оттуда молнией шибанет.

— Это плохо? — Корин тоже подошел поближе и склонился над лежащим ничком Даром.

— Думаю, это как раз отражает те процессы, которые сейчас происходят в его теле, мы же не знаем, как происходит зарождение дракона. Мой отец сказал, что тот эльфийский пастух едва не умер после того, как с ним слилась саламандра. Он думал дело в ожоге, а может дело как раз этом? Что тело должно принять дар огня?

— То есть просто ждать? — вздохнул Корин.

— Больше нам ничего не остается, — согласно прикрыла глаза Эль. — Только ждать.

К исходу третьих суток, с момента слияния Дара с саламандрой, нами потихоньку стало овладевать беспокойство. Ничего не происходило. Дар не приходил в себя. Корин мрачнее тучи передвигался по лагерю или лежал на своем лежаке, уставившись в одну точку. Едой теперь занимались мы. Разбойник обеспечивал себя сам. Несколько раз он притаскивал в зубах каких-то мелких зверьков, показывал их нам, и моментально проглатывал. Как будто хвастался. Огонек перестал бегать с ним по степи, и почти все время проводил лежа на боку и прижавшись своим телом к Дару. Его знобило, он лежал накрытый несколькими одеялами. С одной стороны, рядом с ним, был разведен костер, чтобы ему доставалось максимальное тепло, а с другой его согревал единорог, и все равно мы видели, как по его телу пробегает крупная дрожь.

Аура оставалась неизменной. Такая же сине-фиолетовая, как будто темное осеннее небо перед сильной грозой.

— Я думаю, — хлюпнула носом Эль, уткнувшись в мое плечо, — нам надо попробовать его позвать.

— Дара? — не понял я.

— Не Дара, а его дракона, — пояснила она.

Я с сомнением посмотрел в ее лицо.

— Эль, как ты себе это представляешь? Мы сами ведь не драконы. Мы не можем их слышать и позвать тоже, как у нас это выйдет?

— Давай попробуем? — она высвободилась из моих рук и поднялась на ноги, — ну, хуже-то ведь все равно не будет, а вдруг поможет?

Я послушно поднялся и подошел вслед за ней к нашему другу. Он сильно осунулся, нос заострился, закрытые глаза как будто ввалились в глазницы. Лицо приобрело серый оттенок.

Эль села перед ним на землю и повернулась ко мне:

— Только ты мне не мешай, — предупредила она. — Я подумала, что если у меня есть талант общаться с животными, может я смогу ему помочь? Дракон ведь это тоже животное, только большое.

Я размыслил и кивнул:

— Пробуй. Может и сработает.

Эль замерла над Даром в напряженной позе, вглядываясь в его тело магическим зрением. Минута шла за минутой, я сидел и молча ждал, но ничего не происходило. Минуло больше получаса, потом прошел час, но все так же стояла напряженная тишина, а потом Эль внезапно пискнула: «Вижу!» и потянулась силовой нитью, запустив ее в тело Дара куда-то в районе солнечного сплетения.

— Давай, просыпайся, маленький, — заворковала она, — я тебя вижу, ты такой красивый, хватит уже спать. Тебе надо расти, набираться сил, становиться большим и сильным.

Уже несколько нитей, исходящих от нее, находились внутри тела Дара, а она с восторженным выражением глаз разглядывала что-то, доступное только ей.

— У тебя такие красивые крылышки, — еле различимый шепот доносился до меня словно сквозь пелену. Неужели она действительно видит дракона? — Когда ты вырастешь взрослым, ты расправишь свои крылья и полетишь навстречу ветру. Ты будешь играть с солнечными лучами, купаться в них и будешь самым счастливым на свете драконом.

Ее тихий, с придыханием голос, дрожал от плохо скрываемого восторга.

— Давай, маленький, открывай свои глазки, мы все так тебя ждем….

Она устало отпустила свои нити и откинулась назад, я едва успел подхватить ее, и прижать к себе.

— Он проснулся, — прошептала Эль обессилевшим голосом. — Он посмотрел на меня.

— Какой он? — тихо спросил Корин. Оказывается он стоял позади нас уже долгое время, а я даже этого не заметил.

— Он такой маленький, изумительного, яркого, ослепительно цвета. Как изумруд. А глазки черные, как маслины, — восторг в ее голосе передавался и нам. — А крылышки крохотные, и тоже изумрудные. И маленький хвостик. О боги, я даже подумать не могла, что когда-то смогу увидеть дракона. Он крошечный и беззащитный, но даже сейчас в нем чувствуется сила.

Эль повернулась ко мне и посмотрела в мои глаза:

— Лан, он потрясающе красив!

Я, посмотрел на Дара, и тихо охнул:

— Эль, взгляни на его ауру!

Она послушно глянула и улыбнулась:

— Зеленый, золотой и алый. Темное ушло. Дар принял своего дракона. У нас все получилось!

— У тебя получилось, — Корин склонился перед ней на колено и поцеловал ее руку. — Прими мою благодарность за спасение его жизни!

Я улыбнулся:

— Кажется, это уже входит у нас привычку.

А Эль подняла глаза, посмотрела Корину в лицо и очень серьезно сказала:

— Я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы сохранить ему жизнь! Клянусь тебе!

— Я долго спал? — послышался за нашими спинами слабый голос, — что вы меня не разбудили к ужину, я умираю, так хочу есть.

Наш тройной хохот послужил ему ответом на вопрос.

Глава 14

Дар.

Меня окружала темнота. Такая, что, сколько бы я не вглядывался в нее, вокруг не было ничего. Только всепоглощающий мрак.

А еще была боль. Тянущая, изнуряющая. У меня было ощущение, что все кости внутри меня плавились от раскаленного огня, что кровь кипела в моих венах. Я корчился и кричал. Но рядом не было никого, кто бы мог услышать меня и помочь преодолеть эту боль.

Изредка в мое сознание проникали голоса. Они были чужими. Непонятные слова, не несущие никакого смысла. Они раздражали. Я разрывался на части. Часть меня хотела остаться одному. Здесь и сейчас. Другая часть рвалась к этим голосам.

И снова боль.

Яркие алые всполохи в черном мраке. Молнии, пронзающие темноту стремительными росчерками. Рокот чего-то огромного и невидимого. Близкого мне. Пугающего. Но такого желанного.

Боль стала одним целым со мной. Я притерпелся к ней, насколько вообще можно притерпеться к ощущению, что тебя насильно выворачивает наизнанку. Что твои кости невидимым молотом дробят на мелкие осколки.

Я снова кричал. Я молил о пощаде. Но тишина была мне ответом. Всепоглощающая тишина. Я чувствовал свое слияние с ней. Как будто я становился ее частью. Мне постепенно становилось хорошо. Желание покинуть эту темноту посещало меня все реже. Мне казалось радостью плавать в бесконечном мраке, пронзаемом алыми всполохами. Это было красиво. Манило. Затягивало. Не отпускало.

А потом темноту пронзил луч света. Ослепительно яркий, он звал за собой. Обещал невероятные вещи. Красивые. Темнота перед моими глазами сменилась видением гор. Огромных. Выше неба. Зеленой травой на склонах лугов. Синей гладью реки. Я летел над этими видениями. Смотрел на них с высоты птичьего полета. И приближался к лучу. Все ближе и ближе.

А потом я услышал голос и с удивлением узнал его. Я не помнил того, кому он принадлежал. Но я помнил интонацию. Радость. Незамутненный восторг. Голос просил меня проснуться. Открыть глаза и посмотреть на мир, который ждет моего рождения.

В голосе звучало счастье. Предвкушение полета. Исполнение мечты. И я послушался. Открыл свои глаза. Взглянул на окружающий меня мир.

Я открыл глаза и увидел прямо перед собой Лана, сидящего на траве ко мне спиной. Рядом с ним сидела Эль и над ними, возвышаясь как скала, стоял Корин. Они что-то тихо обсуждали. От костра, разведенного совсем рядом со мной, приходил горячий воздух. Я почувствовал неожиданное тепло, и отголоски стремительно покидавшей меня стужи, которая была моим спутником на протяжении долгого времени.

— Я долго спал? — спросил я их, и удивился тому, что мой голос звучит как-то слабо. Не так, как обычно. — А что вы меня не разбудили к ужину, я умираю, так хочу есть.

Эти трое, повернулись ко мне и захохотали. Я растерялся.

— Я сказал что-то смешное?

То, что последовало вслед за моим вопросом, повергло меня в еще большее недоумение. Все втроем они навалились на меня, по всей видимости, соревнуясь, кто победит в игре под названием «Первым придуши Дара».

— Эй, ну вы чего, вы меня раздавите сейчас, — попытался возмутиться я.

Эль хлюпала носом, вытирая слезы, текущие по своим щекам, Лан счастливо улыбался, а Корин тоже был на грани истерики.

— Да вы можете объяснить, что происходит? — удивился я.

— Тебе как покороче или попонятнее? — уточнил Лан.

— А можно объединить? — с надеждой поинтересовался я, — а то кушать хочется.

Корин метнулся к мешкам с провизией:

— Сейчас все сделаю, подожди немного.

Эль уселась ко мне на лежак, прислонилась теплым боком ко мне и положила руку ко мне на живот. Я невольно напрягся, но Лан был спокоен как камень, а значит дело не в том, о чем я невольно подумал.

— Ты был без сознания трое суток, — начал рассказ Лан.

Мои глаза невольно округлились.

— Мы подумали, что теряем тебя, — хлюпнула Эль, — ты не отзывался, твоя аура была такой, что казалось, готова разорваться на клочки в следующую секунду.

— Ты уходил от нас, а мы ничего не могли поделать, — потерянно сказал Лан. — Это такое странное чувство беспомощности, когда ты понимаешь, что абсолютно бессилен перед происходящим, и все что ты сейчас можешь, это только ждать.

— Это было страшно, — вздохнула Эль. — Три дня мы ждали улучшений. А сегодня я посмотрела на тебя и поняла, что если ты не придешь в себя до вечера, то к нам ты уже не вернешься.

Я поежился.

— Так все было плохо?

Лан в ответ на мои слова создал передо мной иллюзию зеркала и подвинул ее к моему лицу.

— Посмотри сам.

Я глянул и обомлел. О боги, этот полуживой скелет, обтянутый кожей, это я?! Какой кошмар… Не удивительно, что они меня чуть не задушили в объятиях, когда я пришел в себя.

— А как?.. — начал я, но Лан меня перебил.

— Эль тебя позвала. Она сумела разбудить твоего дракона.

Я, ошалело мотая головой, сел на лежаке.

— Что?! Какого еще дракона?

— Ты помнишь визит Владык три дня назад? — спросила меня Эль.

Я помотал головой.

— Понятно, — вздохнула она, — значит, и их рассказ ты тоже не помнишь.

— Если коротко, — начал Лан, видя мой недоуменный взгляд, — саламандры существуют. Они на самом деле являются «детьми драконьего пламени». Они приносят удачу тем, кто сможет увидеть их. А еще они могут отмечать избранного ими. Так, как это произошло с тобой.

И почему у меня внутри зрело чувство, что мне очень не понравится то, что я сейчас услышу?

— Их дар — это дракон, который начал расти в тебе, — сообщила Эль.

Я взялся руками за голову. Мама дорогая…

— Пока твое тело боролось, решая принять этот дар саламандры или отвергнуть, ты был без сознания. Но потом я смогла увидеть зародившегося в тебе крошечного дракончика и разбудить его. И после этого ты практически сразу пришел в себя, — с улыбкой рассказывала она. — Кстати, хочешь его увидеть? И ты Лан тоже. Корин, — позвала она, — иди сюда, я всем вам покажу.

В воздухе возникла иллюзия. Маленькая чешуйчатая ящерка изумрудного цвета таращила на нас глазки-пуговки. Черные как сама ночь. Крошечный хвостик был покрыт наростами, напоминающими гребень, а спину венчали крохотные крылышки.

— Вот, — гордо сказала Эль, указывая на это чешуйчатое зеленое чудо — это твой дракон. Такой, каким я его увидела, когда он открыл глазки.

— Обалдеть! — в один голос произнесли мы с Ланом.

Корин с благоговением смотрел на чешуйчатую крылатую рептилию, висящую перед ним в воздухе.

— Сейчас самое время, — непонятно сказал Лан и отошел в сторонку. В ту же минуту рядом с ним открылось зеркало портала и из него вывалились оба Владыки.

— Как интересно, — произнес Аннуминас, вперившись глазами в моего дракона. — Впервые вижу такую кроху.

Алла'атель присел передо мной и порывисто обнял.

— Дар, как ты?

— Уже нормально — немного ошеломленно выдал я. Мда, Владыки эльфов меня еще не обнимали. Мир катится явно куда-то не туда.

— Отлично, мы за тебя ужасно переживали, — сказал он. — Я попросил Лана сразу связаться с нами, когда тебе станет лучше.

Алла'атель поднялся на ноги и подошел к Аннуминасу, разглядывающему моего дракона.

— Это твоя сущность? — спросил он меня, и, дождавшись утвердительного кивка, посмотрел на иллюзию. — Красивый. Мне кажется, он вырастет очень большим. В нем уже сейчас чувствуется сила.

— Я сказала тоже самое, — кивнула головой Эль.

— А каким образом мы видим вот это? — отец Эль указал рукой на иллюзию дракона, — ведь он у тебя внутри, разве нет? А эльфы никогда не могли видеть внутреннюю сущность драконов.

— Я сделала иллюзию, — спокойно сказала она, — я могу его видеть. И именно я его разбудила.

Владыки переглянулись.

— Дар богов? — неуверенно спросил отец Эль.

— Похоже на то, — с растерянность произнес отец Лана.

— Я не понял, — покачал головой Лан.

— А вам пока и не надо понимать, — произнес Аннуминас. — Если будет нужно — узнаете, если не нужно — не узнаете. Все просто.

Мы переглянулись. Странно все это…

— А что мне делать теперь? — немного растерянно спросил я.

— Как что? — Алла'атель изумился. — Пройти свой путь, вырастить своего дракона.

— Кстати, — хихикнул Лан, — есть один затык. Ты дракон, но драконьей магии у тебя нет.

— А как тогда? — не понял я.

— А чтобы ее получить, ты должен жениться на драконице, — засмеялись оба Владыки.

Я пожал плечами.

— Это даже не смешно, кто из драконов за меня пойдет? Я же человек.

— Э нет, — хихикнул Аннуминас, — ты не забывай, ты больше не человек. Ты дракон. И любая драконица почтет за честь стать твоей супругой.

Я округлил от изумления глаза.

— Правда? Вы так думаете?

— Да я в этом уверен, — захохотал Владыка темных.

Потом был ужин. Владыки просидели с нами до самой темноты. Они решили не мучить Корина готовкой еды и притащили целую кучу всего через портал из Авентариона. Включая и маму Эль. Понятно, что все разговоры крутились вокруг меня и моего дракона. О боги, мог ли я когда-то подумать, даже в самых смелых своих мечтах, что смогу обрести крылья? Конечно же, нет. Это было недостижимым чудом.

А теперь это чудо росло внутри меня. И я был самым счастливым человеком на свете.

Утром мы тронулись в путь. Зима уже практически полноценно вступила в свои права. С небес сыпал легкий снежок, по земле мела поземка, наметая в низинах небольшие сугробы. Ветер, ледяной и колючий, пронизывал до костей, заставляя невольно поеживаться. Тепловые щиты мы по-прежнему держали на себе, защищая те крохи тепла, которые удавалось отвоевать у зимы. Но с каждым днем становилось все холоднее и холоднее.

Лошади без понуканий, ускоряли свой шаг, стремясь едва ли не сильнее нас добраться до долгожданного тепла. Три дня нам оставалось ехать до границы с Небесными горами.

— Мы задержимся на перевале? — спросил Корин у Лана, — или сразу тронемся в путь?

— Думаю, можно будет пару дней провести в эльфийском посту, на границе, — подумав, ответил он, — дадим лошадям передохнуть перед трудной дорогой и сами отогреемся.

— Нам там придется молчать перед взрослыми эльфами? — уточнила Эль, — как и в столице? Или эти правила не распространяются на границе?

— Придется, — вздохнул Лан, — говорить будет только Корин, а мы его подопечными, как и следует из нашей легенды. Он провожает нас в «золотой единорог». Не стоит отступать от правил, эльфы очень не любят, когда кто-то нарушает их закон.

— Понятно, — вздохнул я, — мне почему-то сложно изображать немого, когда я знаю, что могу говорить.

Эль захихикала.

— И мне тоже.

— Ну, я могу вас обрадовать, — улыбнулся Лан, — как только мы выедем за границу эльфийской Империи, запрет будет снят. И если мы встретим в Небесных горах, в драконьей Империи или в объединенных землях какого-то эльфа, то сможем разговаривать с ним вполне себе полноценно.

— Это не может не радовать, — с облегчением высказался Корин, — я хоть и говорю теперь, по-вашему, достаточно свободно, но все ваши политесы, это жуткая жуть.

Лан захохотал.

— Да, есть такое. С этим надо родиться, чтобы воспринимать как должное.

Вот так мы и продолжали свой путь. Болтали ни о чем, на ночь останавливались в низинах, стараясь выбрать такие, чтобы края склонов защищали нас от ледяного ветра. Занятия по мечемаханию отложили на несколько дней, чтобы дать возможность прийти мне в себя, как выразился Корин. Огонек не отходил от меня ни на шаг, все время норовил прислониться ко мне теплым боком, и даже спал рядом со мной, прижавшись ко мне спиной.

— Он чует дракона, — сказал Эль, — он же тоже магический зверь, и чувствует магию. Пусть, твоему малышу это полезно.

А что тут скажешь? Раз хорошо малышу, значит пусть так и будет.

Третий день в пути подошел к концу. Эльфийский пост появился на краю степного горизонта неожиданно, уже в сумерках. Его, озаряемого яркими огнями, было видно издалека.

— Ну что, ускоримся? — спросил Лан, — если поднажмем, через пару-тройку часов будем в тепле.

Мы радостно закивали, как Разбойник при виде куропатки, а Эль осталась безучастной.

— Ты не хочешь? — удивился Лан.

— Скажи, ты веришь в мою интуицию? — неожиданно спросила она.

— Конечно, — уверенно мотнул он головой, — ты сколько раз доказывала свою правоту, казалось бы, на пустом месте.

— Вот сейчас я чувствую, что нам туда не надо.

— Как это? — не понял Корин.

— Не знаю, не могу объяснить. Просто чувствую, что если мы поедем туда именно сейчас, могут быть проблемы. И очень большие.

Лан задумчиво почесал макушку.

— Слушай, ну если ты так говоришь, давай вообще не будем туда заезжать, а двинем сразу в горы.

Она не согласилась.

— Я не знаю, как объяснить. Нам туда надо и я это чувствую. Меня туда прямо таки тянет. Но не сейчас. А позже.

— Давайте дождемся темноты, подъедем поближе, оставим лошадей и подберемся к стенам. Посмотрим, что там происходит, и ты увидишь, что опасалась напрасно, — выдвинул предложение Корин.

— Да, так пойдет, — согласилась Эль. — Тогда останавливаемся здесь. Огонь ни в коем случае не разводим, чтобы нас не заметили, и по наступление темноты, выдвигаемся в его направлении. Только очень тихо.

Я не понимал что происходит, и Корин, судя по его недоуменным взглядам, тоже. Но Лан, похоже, безоговорочно доверял своей аол'ориэс, и не беспокоился. Раз она сказала сделать так, значит, будем делать именно так.

Наступила ночь. Селена была на пике своего увядания, поэтому темнота на Саламандрову пустошь опустилась практически абсолютная. Мы спешились с коней, не доезжая примерно лиги, до стен эльфийского поста.

— Огонек, — шепотом попросила его Эль, — уведи их подальше и проследи, пожалуйста, чтобы они молчали. Ржание может нас выдать. Ты же не захочешь, чтобы с Даром что-то случилось?

Единорог коротко кивнул и коротко всхрапнув, двинулся в темноту степи, прочь от поста. Лошади послушно потянулись за ним следом.

— Каждый раз смотрю и удивляюсь, — хмыкнул Корин.

Я согласно кивнул.

— А Разбойник? — спросил Лан.

— Он мне может понадобиться, поэтому я его попросила остаться, — ответила ему Эль.

Спустя еще час мы добрались до каменных стен приграничного эльфийского поста. На самой стене над воротами горели яркие факелы, остальная стена, окружавшая пост, была погружена в темноту. Стояла абсолютная тишина. Не было видно не души.

Мы остановились примерно в ста локтях правее от ворот, в темноте. Вздумай кто-то глянуть со стены, нас не увидит, а сам будет как на ладони.

— Ворота заперты, — указал я, — это нормально?

— Конечно, — шепотом ответил Лан. — Кто же на границе оставляет ворота на ночь открытыми?

— Тогда почему мы прячемся? — так же тихо поинтересовался Корин. — Если все в порядке.

— Вот почему, — Эль побледнела на глазах, указывая рукой на стену, — орк.

Глава 15

Лан.

Вот это поворот. Я в полном обалдении смотрел на знакомую, по сражению во дворце Дара, зеленую физиономию, покрытую черными рисунками лысину, и громадные руки, которыми орк упирался в стену. Надеюсь, он нас не увидит?

— Проверьте щиты от оружия, — шепнула на полувздохе Эль. — И уберите зеркальный с головы, будем общаться ментально.

«Откуда?!» — билось в моей голове.

«Не знаю», — пришло от Эль, — «я что-то почувствовала, как тогда, в своей деревне. И поняла, что нельзя идти туда сразу».

«Третье появление орков на землях наших Империй», — с сомнением подумал Дар, — «это не похоже на случайность».

— Как они могли оказаться тут, — шепотом спросил Корин, провожая взглядом уходившего со стены орка.

— Я думаю порталом, — ответил я. — Как тогда в комнате Мэддиса.

— Ты думаешь, что кто-то из эльфов предал свою Империю? — с удивлением спросила Эль.

— Я думаю, что все стражи границы давно мертвы, — с сожалением произнес я. — И нам надо срочно решать, что делать дальше.

— Предупредить Владык, — решительно заявил Корин.

— Нет! — наш ответ с Эль был мгновенным и единым.

— Почему? — удивился Дар.

— Потому что если здесь появится толпа эльфов, орки просто откроют портал и уйдут в него, — объяснила Эль. — А нам надо их уничтожить.

— И хотя бы одного захватить в плен, — добавил я к ее словам.

— И как вы собираетесь все это провернуть? — с сомнением спросил Корин. — Нас четверо, и только я один могу считаться полноценным воином. Эль девочка, Дар еще слаб, а ты, Лан, хоть и парень, но все равно слабее меня.

Я хмыкнул в ответ на его слова.

— Знаешь, не всегда пойдя в лоб, можно выиграть сражение. Иногда врага можно просто обхитрить.

— Смотрим магическим зрением, — скомандовала Эль и мы послушно уставились сквозь стены.

На улице возле одного дома я заметил две черные размытые ауры, и еще несколько, как минимум пять, в самом доме. А еще там билось что-то ослепительно яркое, красное как огонь.

— Вы видели? — Дар повернулся к нам, — там что-то есть, не такое как орки.

— А еще там есть кто-то главный, — задумавшись, выдала Эль. — У всех остальных ауры примерно одинаковые, похожие на черную кляксу, а эта аура похожа на сгусток мглы. И веет от нее злобой и ненавистью.

— Я насчитал двоих на улице и пятерых в доме, — сказал я.

— Всего семь, и то красное, что мы видели, — уточнил Дар.

Эль согласно кивнула.

— И мы не знаем что это, хорошее оно или плохое. Разберемся по ходу дела.

— То есть их семеро, и один из них, их главарь? — уточнил Корин. — На дворец Дара тогда тоже напали семеро орков и более двухсот человек были убиты.

— Разделяй и властвуй, — процитировал я известную строку из трактата о войне.

— Разбойник, — шепотом позвала Эль, и к'ярд тут же вырос перед ней. — Нам всем нужно обойти пост с обратной стороны, там не выставлена стража, и перебраться через стену.

— Как?! — Корин вытаращил глаза, — Эль ты о чем, тут высота десять локтей, не меньше.

— А к'ярд нам на что? — усмехнулся я, — ты помнишь его подвиги в вашей конюшне? Он умеет лазить по стенам, такой у него талант. Двинулись.

Дар хихикнул, соглашаясь.

Эль попросила, и Разбойник безропотно переправил нас всех по одному за стену. Странное ощущение, сидеть верхом на жеребце, без седла и сбруи, вцепившись руками его шею и зажмурив глаза, потому что этот самый жеребец ползет головой вверх по отвесной стене. А потом, вниз головой, спускается с противоположной стороны.

— Я думал, я поседею, — выдохнул Корин, которого к'ярд переправил к нам последним.

Эль улыбнулась:

— Разбойник, жди тут, только ни звука!

К'ярд мотнул черной челкой в знак согласия, и отошел к стене дома.

— Дар смотри, внимательно, как мы действуем, — сказал я и кивнул Эль, — твой левый, мой правый. Сначала затыкай рот, чтобы не заорал, а потом пеленай.

Корин, который выглядывал из-за угла дома, магии не видел, и не понял, почему два здоровенных орка, стоявшие по обе стороны от двери, ведущей в караульное помещение, внезапно выпучили глаза и рухнули как бревна, не в силах пошевелиться.

— Отлично, — Дар вышел вслед за нами и потыкал носком сапога в одного из воинов. — Не развяжутся?

— Нет, — отрицательно качнула головой Эль, — пока сами не выпустим.

— Дверь заперта, — удивленно произнес я, тронув дверную ручку.

— Могу взломать кинжалом, — предложил Корин.

— Не пойдет, — покачал головой я, — будет слишком громко, могут услышать.

— Тогда как? — удивился он.

— Мы маги или кто? — удивился Дар, — пусти, я попробую.

Он присел на корточки перед дверью и запустил в дверную щель силовую нить. Пара минут и замок щелкнул.

— Прошу, — он хихикнул.

— Мало того что дракон, так еще и взломщик, — хмыкнул Корин.

Я открыл дверь, и мы все втроем одновременно запустили силовые нити, пеленая стоящего перед ней с внутренней стороны орка.

— Фу, чуть не попались, — вздохнул Дар, вытирая лоб, — даже жарко стало от испуга.

— Двигаемся дальше? — прошептал наш страж.

— Минуту, смотрим, где они сейчас находятся, — остановила его Эль.

Я внимательно всмотрелся магическим зрением в окружающее нас пространство.

— Один за следующей дверью, двое перед дверью в подвал и еще один, тот самый черный ужас, в подвале вместе с красным.

— Давайте этого я, — влез вперед Дар, — я тоже хочу!

— Дверь не заперта, давай, — скомандовал я.

Корин распахнул дверь, ведущую в соседнюю комнату, и запустил пучок нитей, заткнув громиле рот и уронив его на пол.

— Тише, — зашипела Эль, — ну что же ты, они услышали…

Мы видели, что одна из двух черных аур, находящихся в подвале, поднималась наверх.

— Корин, помогай, — выдохнул я. Вчетвером, при помощи магии и самой обычной силы мы задвинули поверженного орка за спинку кресла, стоящего в углу. Сразу тот, второй, не увидит.

Замерли по обе стороны стены от двери в подвал.

— Давай я, — сказала Эль.

Дверь распахнулась.

В комнате было темно, и громила-орк нас не заметил. Он выглянул из дверного проема и прогрохотал:

— Угг ён вахур! Жрыыбат лаббар?

Поскольку ему никто, ожидаемо, не ответил, он поскреб ногтями по своей лысой макушке, увенчанной одной-единственной тонкой косичкой, и двинулся по направлению к выходу. Но стоило ему сделать пару шагов, как Эль, резко выбросив вперед силовые нити, спеленала его как младенца. Мы с Даром помогли ей аккуратно опустить его на пол, при помощи своей магии, чтобы он не загрохотал по полу, как бревно.

Эль присмотрела, и сказала:

— Осталось двое.

— С этими сложнее, — произнес Корин, — если мы начнем спускаться по лестнице, он увидит нас и поднимет шум, а если загреметь чем-то здесь, чтобы привлечь его внимание, он снова может поднять шум и предупредить того, который в подвале.

— Значит, думаем, — сказал я, — надо такой план, чтобы без шума.

Несколько минут мы стояли, раздумывая, а потом Дара осенило.

— Кто из нас самый тяжелый по весу? — спросил он.

— Вроде бы я, — окинув нас взглядом, сказал страж.

— Тогда ты идешь впереди нас по лестнице и топаешь как стадо бизонов. Он подумает, что это возвращается тот, которого мы только что связали и не забеспокоиться. А за твоей спиной спускается кто-то из нас и спутывает его.

— Нормально, — одобрил я, — начали.

Корин взялся за дверную ручку и со всей силы бабахнул дверь об стену, а потом загрохотал сапогами по деревянной лестнице.

— Дабуу Ог'арр? — раздалось снизу.

— Гхыырр, — прорычал в ответ Корин.

У Эль округлились глаза.

Я, спускаясь на цыпочках за спиной Корина, резко метнул нить и зажал рот огромному орку, охранявшему вход в подвал. Подоспевшие Дар и Эль спеленали его и уложили на пол.

— Ты знаешь оркский? — в один голос спросили они Корина.

— Сложно не запомнить это слово, когда они его вопили, тогда во дворце, ежесекундно.

Я хмыкнул. В отличие от них я знал, что означает это выражение, потому что еще в детстве нашел в библиотеке своего отца очень интересную книгу с названием: «Краткий словарь орочьих ругательств». Вот там я и почерпнул многие премудрости. Мой отец потом долго удивлялся, откуда я знаю такие выражения. Но я стоял на смерть и не сдал свой источник!

— Это ругательство, — пояснил я удивленным им, — воспитанным лэдам не к лицу его произносить, поверьте мне.

— Он там и красное пятно бледнеет, — напряженно сказала Эль, — там что-то происходит, что-то нехорошее.

— Действуем так же? — уточнил Дар.

Я кивнул и дверь распахнулась.

А дальше все пошло не так.

Во-первых, орк за дверью оказался не рядовым воином, а шаманом. Мы поняли это сразу, увидев его разукрашенную физиономию и кучу буйволиных хвостов, привязанную к его шевелюре. Количество различных бус и амулетов, которыми орк был обвешан как новогодняя елка, зашкаливало. А за ним, на столе, распятая, лежала рыжеволосая девчушка, из которой по каплям ускользала жизнь, следуя за кровью из разрезанных запястий. Увидев нас, он на секунду замер, а потом пробормотал что-то себе под нос.

— Вот гхыырр, — в сердцах выругался я и мы втроем, одновременно метнули в него нитями магии. Но они отразились от него, не причинив никакого вреда. Просто соскользнули. Он захохотал и поднял вверх руки, начиная плести какое-то заклинание. Из сложенных в перекрученную фигу пальцев, в нашу сторону долбануло молнией, и мы едва успели отскочить в разные стороны.

Корин выхватил меч, и бросился к орку.

— Не подходи, — закричала Эль, но он, то ли не услышал, то ли не захотел услышать.

Размахнувшись, он рубанул, вложив всю силу в удар, но шаман играючи ускользнул из-под лезвия меча и снова захохотал. Очередная молния ударила Корина в плечо и он, выронив меч, осел на пол. Да что б тебя! Мы видели, что он жив, но сильно ранен, по плечу текла струей кровь, и страж бледнел на глазах. Подойти не получалось, шаман плевался молниями, не подпуская нас ближе. В какой-то момент я почувствовал, что магия иссякает. Нужно было срочно искать какое-то решение, если мы останемся без магии, щиты падут. Хотя и так от них толку никакого. Тот самый щит, которым мы гордились, держащий удар любого оружия, против орочьей магии оказался бессильным. Защиту Корина пробило на раз.

И тут, как всегда в сложных ситуациях, отличился Дар. Он, видя что магией орка достать не удается, нашел простое, но гениальное решение.

Под потолком висела стальная люстра, в виде колеса от телеги. Когда-то давно эльфы подсмотрели такой оригинальный дизайн освещения в человеческих тавернах, и бессовестно содрали понравившийся антураж, развесив подобные произведения искусства во всех караулках. Вот эту самую люстру, Дар и сшиб нитью магии, уронив тяжелое сооружение орку на макушку. Шаман, не ожидавший от нас такой подлости, свел глаза в кучу и мешком рухнул на пол.

Мы кинулись к нему со всех ног, в шесть рук сорвали с него все амулеты, бусы и прочие побрякушки и, наконец, спеленали его как младенца, особое внимание, уделив рукам, чтобы он не смог колдовать, если придет в себя. Эль бросилась к девушке на столе, Дар зажимал рану на плече Корина, а я сжал оба амулета на своей груди и вызвал обоих Владык.

Тирадой на разговорном гномьем, которую выдал, первым шагнувший в портал Владыка Алла'атель, заслушался даже Корин. Аннуминас был сдержанней. Они немедленно вызвали подмогу, состоявшую из пары десятков эльфов. Связанных нами орков, осматривали оба Владыки лично, но, к сожалению, все они были мертвы. В живых оставался только шаман.

— Почему так? — удивился Дар, наблюдая, как я лечу рану на плече нашего стража.

— Яд, — коротко ответил я, потому что от отца я уже получил краткую информацию на ментальном уровне. — Каждый носил во рту капсулу с ядом, чтобы на случай попадания в плен, принять смерть от своей собственной руки, и не выдать никаких тайн.

— А шаман? — Эль стояла возле девушки на столе и лечила ее перерезанные запястья. Обычный человек, миловидная, рыжеволосая. Как она попала к оркам в плен, и как она оказалась на гномье-эльфийской границе, предстояло узнать, когда она придет в себя. К сожалению, сильная потеря крови подкосила ее, и Эль, залечив ее раны, ринулась наверх, искать посуду, чтобы заварить отвар из крестовика и напоить ее.

— Шаман, видимо, себя очень любил и на яд не позарился. Наверное, понадеялся на то, что его амулетов хватит с лихвой, и защита от любой напасти ему гарантирована. Дара с люстрой он не учел, — ответил я, когда она вернулась с чашкой напитка.

Девушку удалось на несколько мгновений привести в чувство, напоить травяным отваром, и она уснула уже спокойным сном. Ее одежда отсутствовала полностью, и мы не смогли ее найти, поэтому Эль достала из наших мешков запасной экземпляр и с моей помощью надела ее на пострадавшую.

Владыки вернулись расстроенными. Весь эльфийский патруль, в количестве одиннадцати эльфов, охранявший границу, погиб в полном составе. Их тела нашли в том самом здании, за которым прятался наш Разбойник. Орки, очевидно, смогли открыть портал прямо в центре эльфийского поста, и не ожидавших нападения эльфов, вырезали как маленьких детей.

Аннуминас сидел за столом в верхней комнате, спрятав лицо в ладонях.

— Как, — начал он, — вот скажите мне, как вы приобрели такой талант, влипать в различные неприятности?

— Судьба, — потрепав его по плечу, ответил вместо нас мой отец. — Им на роду написано быть в центре событий. А нам с тобой, дорогой Нуми, придется с этим смириться.

Тот только грустно покачал головой.

Погибших эльфов перенесли через портал в Авентарион. Прибывшие стражи остались здесь, в ожидание пополнения, которое должно было прибыть на днях из Коэласа. Шаман тоже отправился в столичную темницу. Признаться честно, я ему не завидовал. Эльфы славились своим умением с помощью изощренных пыток выбивать признания у своих врагов.

Мы тоже решили задержаться на несколько дней и узнать результаты допроса шамана. Девушка к тому времени должна была уже окончательно прийти в себя, и нам следовало решить и этот вопрос, и переправить ее к родным.

На ночь устроились в одной комнате, под самой крышей здания. Она была наиболее теплой и просторной. Перетащили туда четыре кровати. На одной спали мы с Эль, а на трех остальных Дар, Корин и наша незнакомка. Владыки не захотели тащить человека в Авентарион.

Я, кстати, так и не понял, родители Эль насовсем остались жить в Авентарионе или просто загостились? Уже второй месяц там безвылазно сидят…

Глава 16

Эль.

Утром Лан и Дар ушли помогать эльфам. Орки разрушили все, до чего смогли дотянуться их огромные лапы. Разломанная мебель, выбитые стекла, сожженный склад с припасами. Пепелище мы вчера не заметили в темноте, да и не до того было, а вот эльфы обнаружили. Огонек сегодня утром привел наших лошадей, и ими ушел заниматься Корин. А я осталась наверху с девушкой.

Мне, привыкшей жить среди людей, она показалась очень симпатичной. Маленький носик, пухлые губы, длинные ресницы. Она была и не излишне худой и не слишком полной. Что-то среднее, но ей это придавало особенный шарм. Ярко-рыжие, волнистые волосы длиной ниже плеч, красивым каскадом улеглись на подушке. Одетая нами в эльфийский камзол для путешествий, она выглядела очень элегантно.

Лан утром осмотрел ее и хмыкнул, услышав мою фразу про ее миловидность. Сказал, что люди никогда его не интересовали, поцеловал меня и ушел вниз.

Дар заинтересовался больше. Он долго стоял и разглядывал спящую незнакомку. Пока пришедший за ним Лан не разогнал его эльфийскими императорскими пинками вниз, заявив попутно, что ему на роду написано жениться на драконе и нечего человеческих девиц разглядывать.

Я настолько задумалась, что пропустила момент, когда девушка открыла свои ярко-зеленые глаза и посмотрела на меня.

— Привет, — услышала я хриплый шепот. — Ты эльф?

— Я дроу, — ответила я. — Дроу это темные эльфы. И тебе привет тоже!

— Хм, — она прикрыла глаза и прислушалась к себе, — не болит, — с удивлением констатировала она.

— Я тебя вылечила, — улыбнулась я ей.

— Правда? Спасибо! — она осторожно села на постели и с удивлением осмотрела себя. — Что это за одежда?

— Мы одели тебя, потому что ты была полностью раздетой, а твоей одежды мы не нашли.

Девушка побледнела.

— А, нет, не волнуйся, ничего такого, эльфы вчера осмотрели тебя, так что не переживай, — успокоила я ее. — Тебя приносили в жертву, только мы пока не знаем кому, а по ритуалу видимо было надо, чтобы жертва была обнажена, вот и все.

— Вот и все, — повторила она за мной как эхо.

— Уже все в порядке, — я присела на край ее кровати, — как тебя зовут?

— Зира, — ответила она.

— Рада знакомству, — я слегка склонила голову, — я Эллосиэль Иль'Веррэн, можно просто Эль.

— Я тоже.

Ее фразы были короткими, как будто вырубленными из камня. Такими же жесткими и резкими. Я ее понимала, очень неприятно очутиться в подобной ситуации.

— Если ты хочешь, я могу принести тебе, поесть или попить? — спросила я ее.

Она отрицательно покачала головой.

— Мне надо домой, — выдохнула она. — Если мои родители узнают, что меня похитили, я пропала…

— А где ты живешь?

— Зачем тебе? — тут же насторожилась она.

Странная какая-то. Ее спасают, а она, вместо того, чтобы сказать спасибо, начинает темнить. Возможно, лучше будет, если с ней переговорит Алла'атель. Он гораздо более дипломатичен, чем мой отец. Тот предпочитает сначала драку, а потом разговор.

— Пойдем вниз, с тобой побеседуют, — вставая с кровати, позвала я ее.

— Кто? — еще больше насторожилась она.

— Эльфы, благодаря которым ты вчера выжила! — припечатала я. — Ты должна быть благодарна, а не искать подвоха в каждом слове!

— Прости, — Зира явно растерялась, — я не подумала…

— Впредь думай! И пойдем, тебя накормят завтраком. Нам интересно узнать, что вчера произошло.

Мы спустились по лестнице вниз. На первом этаже вовсю шла работа, заменяли выбитые окна, устанавливали новую мебель взамен сломанной. Увидев нас, Алла'атель встал со стула и подошел ближе. Поцеловал мою руку и слегка кивнул Зире.

— Это Зира, — представила я ее, и, услышав ментальное напутствие от отца Лана, представила его — лэд Алла'атель. — Вот так просто, без титулов и полных имен. Пусть она думает, что ее допрашивают простые эльфы. Ни к чему ей знать про Владык и их наследников.

Алла'атель в моей голове поблагодарил меня и похвалил за то, что я догадалась представиться именем, под которым еду в «Золотой единорог». Сказал, что парней и Корина он тоже предупредил. Значит, следует быть внимательной и не проговориться самим.

— Присаживайся, — Алла'атель отодвинул стул и жестом предложил ей сесть. Она уселась и вцепилась пальцами в край стола. Он посмотрел на нее одно мгновение, и сел напротив.

— Зира, посмотри мне в глаза. Внимательно, — начал он.

Она неохотно подняла голову и расфокусированным взглядом посмотрела ему в лицо. Потом, как будто напряглась и взгляд отвести уже не смогла.

«Ментальный приказ говорить правду», — пришла мне мысль от Лана. — «Тогда на дороге я так допрашивал ту женщину, из Черной грязи. Помнишь?»

«А меня так научишь?»

«Конечно, бельчонок», — получила я от него волну нежности.

— Как тебя зовут?

— Зира, — она немного помедлила, перед ответом на вопрос и от меня это не скрылось. От Алла'ателя тоже.

— Откуда ты?

— Драконья Империя.

— Разве люди там живут? — вклинилась я, удивившись.

— Да, живут.

Алла'атель посмотрел на меня и ничего не сказал, позволив задавать свои вопросы.

— А как они там живут? Кем работают?

— Хорошо. В основном слуги. Но многие имеют свое хозяйство. Торгуют. Драконы их не трогают.

Я покрутила головой в удивлении, надо же. Я и не знала.

— Я могу продолжать? — спросил меня Владыка светлых эльфов.

— Да, прости, я не хотела. Просто удивилась.

Он кивнул головой, принимая мой ответ.

— Твоя семья тоже живет в драконьей Империи?

— Да.

— Они знают, что ты здесь?

— Нет, — в голосе Зиры послышался всхлип.

— Ты оказалась здесь по своей воле?

— Нет! — она почти выкрикнула это в лицо Алла'ателю. — Меня похитили!

— Кто? — он был невозмутим.

— Не знаю! Я возвращалась от подруги, уже почти дошла до собственного дома, как вдруг удар по голове и темнота. Прямо на улице, посреди дня. Пришла в себя вчера, когда этот зеленый, резал мне руки и что-то бормотал по-своему. Я кричала, просила его остановиться, а он, как и не слышал. Потом я лежала и чувствовала, как вытекает моя кровь, а он пел и хихикал, пел и хихикал, — ее передернуло.

— Сочувствую, — серьезно сказал Алла'атель. — Сейчас орка допрашивают, мы хотим узнать, кто в этом замешан. Быть может, пострадал кто-то еще, помимо тебя.

— Это был орк? — глаза девушки округлились. — Разве это может быть правдой? Ведь все знают, что они сидят в своих землях, запертых за Затерянными горами, и не могут оттуда выбраться.

— К сожалению, могут, — вздохнув, ответил эльф. — Они приходят через порталы. Хотя откуда у орков, не имеющих магии, сведения о порталах, нам тоже не ясно, — пробормотал он уже себе под нос.

Зира, широко раскрыв глаза, смотрела на Владыку.

— Мы можем связаться с твоей семьей?

Она ощутимо замялась.

— Нет.

Алла'атель коснулся амулета висящего на шее и через мгновение в комнату вошел мой отец.

«Нуми, на ней стоит защита, я не могу прочитать ее мысли, помоги мне сломать блок», — услышала я мысль Владыки светлых, и сразу после этого они закрылись от меня.

Оба наши отца уставились на бедную Зиру. Она сидела, ни жива, ни мертва и смотрела на двух ослепительно красивых эльфов круглыми глазами.

«Спасибо, Эль, за такую характеристику», — смешок от моего отца. Ой!

Несколько минут напряженного молчания и «Как интересно!» от моего отца и бледный вид Алла'ателя на десерт.

— Все в порядке? — не выдержала я.

— Да, — Алла'атель уже пришел в себя, и надел маску невозмутимого спокойствия, — мы уже практически закончили. Зира, перефразирую свой вопрос, можем ли мы вообще кому-нибудь сообщить о том, что ты жива и здорова?

Она на мгновение задумалась и так же твердо качнула головой.

— Нет, не можете.

— Хорошо, — Алла'атель встал. — В таком случае предлагаю тебе провести несколько дней в этом доме, привести себя в порядок, как следует отдохнуть и затем отправится в сторону драконьей Империи.

— Каким образом? — она непонимающе посмотрела на эльфа.

— Ножками, — хихикнул Аннуминас, — своими собственными ножками. В составе веселой компании. Моей племянницы Эль, его, — кивок в сторону эльфа, — племянника Эриателя, и, кстати, они жених и невеста, так, просто к сведению. Их друга Эллариона и лэда Тералиэля в качестве их сопровождающего.

— Вся эта теплая компания направляется в земли объединенных Империй, поступать в магическую школу, так что до драконьей Империи тебе будет с ними по пути. А дальше сами разберетесь. Пойдем, — Алла'атель еще раз кивнул Зире, подмигнул мне и вышел из комнаты вместе с моим отцом.

И что это было, кто скажет?

После завтрака я вывела Зиру во двор, показать наших лошадей. К'ярд старался держаться от нее подальше, что меня удивило, обычно он не столь категоричен, а вот Огонек наоборот, почему-то старался подойти поближе, и даже позволил себя погладить. Странно…

Лан на знакомство с Зирой отреагировал спокойно. Представился своим новым именем и демонстративно притянул меня к себе, поцеловав в щеку. А Дар как-то распушился, что ли? Я видела в своей деревне, где выросла, как деревенские парни ухаживали за девушками, и поняла, что Зира ему понравилась. Ох, надо будет с ним, потом поговорить, ни к чему нам эти проблемы. Если ему предстоит найти себе драконицу, не стоит привязываться к человеческой девушке. Тем более их статус, он будущий император, а она простой человек. В общем, тут явно все бесперспективно.

Глава 17

Дар.

Я помогал вытаскивать обломки мебели из дома, а думал о девушке, спящей наверху. Сам не понимаю, чем, но она меня смогла зацепить. Вроде бы самая обычная, но было в ней что-то неуловимое, что делало ее отличной от других девушек, которых я встречал на своем пути. Сколько раз лорды нашей Империи знакомили меня со своими дочерьми и племянницами, неутомимо подсовывали мне своих брошенных фавориток и просто знакомых. Каждый стремился затесаться в родственники к будущему императору.

Мой покойный дядя, лорд Мэддис, не позволял мне заниматься государственными делами, я не мог учиться владению оружием, не мог читать интересные книги. Правда последний запрет я все же обходил, тайком таская книги из дворцовой библиотеки. Но зато он поощрял желание придворных женить меня на какой-нибудь дурочке, чтобы доказать всей Империи, какой я несостоятельный наследник, и что только он, сиятельный лорд регент, может править мудро и вечно, приглядывая за бестолковыми нами.

Каждый бал превращался для меня в пытку. Девицы всех рангов и мастей устраивали на меня настоящую охоту. В результате, после нескольких лет подобной жизни, практически полностью отвратили меня от женского пола. Для себя я решил, что лучше уж я останусь один, чем буду терпеть рядом с собой не любимую.

Первым звоночком к излечению моей души, оказалось появление в моей жизни Эль. Милая, обаятельная, смешная, она ворвалась в мою жизнь подобно урагану. Перевернула мою никчемную жизнь с ног на голову, а потом вернула все обратно, попутно приведя в порядок все то, что происходило вокруг меня. Я был искренне рад за них с Ланом. И начал задумываться о том, что если и мне на моем жизненном пути попадется подобная девушка, я не пройду мимо. Ни за что! Правда, это пророчество, согласно которому мне следовало спасти мир Диорисса от великого зла, вводило меня в еще больший трепет. Вот каким образом я должен заставить драконицу выйти за меня замуж? Кто я и кто они. Величественные, могучие, непобедимые. Невообразимо красивые. В дворцовых книгах, утащенных мной из библиотеки, я видел рисунки, изображавшие драконов. Невозможно было даже представить, что подобное создание обратит свой взор на меня.

А потом я получил Дар. Двусмысленно звучит: Дар получил дар. Внутри меня начал развиваться мой собственный дракон, и я понял, что возможно, у меня есть крошечный шанс на то, что пророчество будет исполнено.

А потом я встретил ее. Вчера, когда она лежала без сознания на столе, истекающая кровью, мое сердце сжалось от жалости и какой-то невообразимой нежности. Я смотрел на растерзанную девушку и представлял ее перед своим мысленным взором совсем другой. Красивой, летящей, воздушной. Никогда раньше я не замечал рыжих девушек, но, оказалось, что этот цвет волос безумно волнителен.

Моя голова сражалась с моим сердцем, и явно проигрывала неравный бой. Я понимал, что у меня есть долг, и этот долг не только перед моей Империей, а вообще перед всем Диориссом, но при этом сердце кричало — эта девушка твоя судьба.

Сегодня утром Лану пришлось меня сгонять буквально пинками вниз по лестнице, так мне не хотелось уходить от нее.

А потом Эль привела ее к нам знакомиться, и обрадовала меня известием, что Зира поедет вместе с нами до земель драконьей Империи. Оказывается, ее родные живут среди драконов. Я когда-то читал о том, что именно драконы наиболее лояльны к человеческой расе.

Пока девушки разглядывали наших лошадей и общались, Лан оттащил меня в сторону.

— Дар, что ты творишь? — прошипел он мне в лицо.

— Что? — не понял я.

— Ты смотришь на нее так, как будто она твоя аол'ориэс, любимая.

Я пожал плечами. Неужели это так заметно?

— Еще как! У тебя глаза сверкают как алмазы на солнце. Дар, остановись, прошу тебя! Человеческая девушка не для тебя.

Я потер лицо ладонями.

— Лан, я же не идиот, я все понимаю. Я прекрасно осознаю свой долг и все прочее, что я там должен совершить. Но это выше меня. Боги, я сам не понимаю, что со мной происходит. Она только улыбнулась, а мое сердце как будто разлетелось на части.

— Это любовь, — покачал головой Лан. — Это всего лишь истинная любовь. Боги, Дар, и что нам теперь со всем этим делать?

— Не знаю, — покачал головой я. — Лан, если бы я только знал…

Три дня, данные нам на отдых и помощь эльфам истекли незаметно. Сегодня был последний вечер перед началом пути в Небесные горы. Через портал из Авентариона нам передали разнообразную еду, которую мы сложили в сохранные силовые сумки, фураж для лошадей, дополнительный комплект одежды для Зиры и прочие мелочи, необходимые в путешествии. Так же эльфы передали нам, лично от Владыки Алла'ателя, некое подобие палатки, чтобы мы не тратили свою магию в горах на обогрев.

Вечером после ужина я поднялся на стену, окружавшую эльфийский пограничный пост, и уселся, уставившись на Саламандрову пустошь. Она уже не была темной. Выпавший пару дней назад снег, покрыл ее белым покрывалом, и она слабо светилась в свете новорожденной Селены.

— Тебе здесь нравится? — услышал я тихий голос сзади, и сердце мое сжалось.

Зира. Она пришла. Я всеми силами старался избегать ее, но все-таки она меня нашла. Возможно, нам стоит поговорить, по крайней мере, я буду рад объяснить ей причину, по которой не смогу быть с ней. Боги, о чем я думаю, вообще. Она ведь даже не подозревает о моем отношении к ней. Как все запутано, Пресветлая Аэлэниель, помоги мне разобраться с моими чувствами! Я мысленно хихикнул. Я настолько стал эльфом, что обращаюсь к эльфийской богине вместо моих богов, с просьбой о помощи.

— Нравится, — помолчав, ответил я.

— Элларион, я хочу с тобой поговорить, можно?

— Конечно, — я подвинулся на краю уступа на стене, и она присела рядом.

— О чем ты хотела поговорить? — спросил я. Боги, надеюсь, мой голос не дрожит?

— Я не знаю, как начать разговор, — она помолчала. — Возможно, мне стоит сказать все прямо, только я не уверена, как потом мы сможем общаться, когда ты узнаешь обо мне все.

Я молчал, ожидая продолжения.

— Ладно, — решилась она, — пожалуй, я расскажу. Пообещай, что все сказанное останется между нами.

— Клянусь Пресветлой Аэлэниель.

— Тогда слушай. Но прошу, дай мне выговориться до конца и только потом осуждай.

Я, молча, кивнул. Что могла совершить эта девочка, что ждет от меня осуждения?

— Я эти три дня прожила как в тумане, — начала она. — Столько всего случилось со мной, но все это меркнет перед тем, что я совершила. Непростительный поступок. В моей семье подобное карается изгнанием.

Я с изумлением посмотрел на нее.

— Да, вот так у нас все строго, — грустно вздохнула она.

— Любой проступок можно исправить, — не сдержался я.

— Любой, но только не этот, — покачала она головой. — Элларион, я влюбилась. Безответно. В представителя иной расы, который никогда не обратит на меня внимания. Я никогда не смогу быть с ним. Но и жизни без него я не представляю. Если узнают мои родные, меня ждет изгнание. Я никогда не смогу вернуться на родину. Я однолюб, понимаешь? Если я полюбила, это уже навсегда. На всю жизнь.

Я сидел, спрятав лицо в ладони. Вот и все, конец моей сказочной мечте.

— Ты молчишь? — тихо спросила она.

— А что я могу сказать? — не понял я ее вопрос. — Любовь это стихия. Если она настигает, от нее не спрячешься, не убежишь. Я понял, ты полюбила представителя иной расы. Возможно, тебе стоит поговорить с ним об этом, быть может…

— Никогда! — выкрикнула она мне в лицо, — слышишь меня, никогда эльф не обратит свое внимание на дракона! А дракон не выйдет замуж за эльфа. Это противно природе! У детей от такого союза не будет крыльев!

— Ты любишь эльфа? — я широко раскрыл глаза, глядя в ее глаза, полные слез. Конечно, здесь полно представителей этой расы, они все как один красивы и холодны, как зимний снег. Они все взрослые. Но она права, ни один эльф не обратит внимание на… КОГО???

Я ошалело уставился на нее, и услышал в ответ тихий шепот, на грани слышимости:

— Я люблю тебя, Элл. Я полюбила тебя…

Я обреченно закрыл глаза и уткнулся носом ей в плечо.

Кажется, она испугалась.

— Прости, — прошептала она, стараясь отодвинуться от меня подальше, — я не должна была… ты можешь меня презирать…

— Зира, — я поднял голову и посмотрел ей в лицо. — У нас с тобой проблемы. Очень большие проблемы. Но, думаю, решение есть.

— Какое? — недоверчиво посмотрела она на меня.

— Ты дракон? Ответь мне только честно.

— Дракон, — вздохнула она и отвернулась.

— Постой, не отворачивайся. Скажи, драконы могут видеть сущность друг друга?

— Конечно, — она пожала плечами, — это все равно как смотреть в зеркало.

— Тогда почему ты слепа?! — встряхнул я ее за плечи так, что ее голова мотнулась из стороны в сторону. — Посмотри на меня. Не на самого меня, а внутрь, ты видишь?

Она замерла, а потом побледнела.

— Дракон? Изумрудный дракон? О боги, — теперь она вцепилась мне в плечи, — ты на самом деле дракон?!

Я кивнул.

— Я дракон.

— Но как, не понимаю, — она растерянно смотрела на меня, — ты же эльф.

Я расстегнул камзол и показал ей отпечаток саламандры на своей груди. Она побледнела еще больше.

— Ты избранный, — прошептала она, — совсем недавно, твой дракон еще совсем малыш.

Я покачал головой.

— Зира, послушай теперь меня. Я не только избранный, я много кто еще. И уж точно я не эльф. Но самое главное, я не знал об этой способности драконьей любви, что один избранник на всю жизнь. Я не понимал, что со мной происходит, понимаешь? Меня тянуло к тебе, а бежал как от этого чувства, как от огня, потому что понимал нам нельзя быть вместе. Слишком многое меня ограничивало, но теперь запрет снят. И я могу сказать, что тоже тебя люблю. Больше жизни. Больше всего на этом свете.

Глядя в ее, такие родные, зеленые глаза, полные слез, я наклонился и поцеловал ее. Сначала робко, а потом, почувствовав ее ответ, нежнее и крепче. Мы вцепились друг в друга как утопающие, делясь своим дыханием, и утонув, в глазах друг друга.

— Пойдем, — я потянул ее за руку за собой, когда мы все-таки смогли оторваться друг от друга, — Зира пойдем, нам нужно будет поговорить. Потому что теперь ты обязана знать все.

Она послушно сбежала за мной по ступеням, ведущим со стены во внутренний двор. Я затащил ее в дом, бегом, как вихрь промчался по лестнице в нашу спальню. Она следовала за мной, не отставая даже на долю секунды. Влетели в комнату. Лан сидел на своей постели, и расчесывал Эль ее роскошные волосы, еще мокрые после купания.

Они оба уставились на нас непонимающими взглядами.

— Лан, — едва смог выговорить я, задыхаясь после быстрого бега, и вытолкнув из-за своей спины вперед себя Зиру. — Лан, она любит меня. И она дракон!

Зира задумчиво сидела на моих коленях и легкими пальчиками перебирала мне волосы на макушке. Я сидел и таял как снег весной, от ее прикосновений.

— Значит, вот так вот все, — подвела она итог задумчивым голосом. — Три наследника Империй, Избранный драконьим пламенем и получивший поцелуй саламандры. Будущий наследник трех кровей…

— Пока еще двух, — поправил ее Лан.

— Третью он должен получить от своей жены, момент ритуала соединения двух сердец на брачном алтаре. Я поняла, — она обняла меня за плечи, — я с радостью дам тебе свою кровь, если ты решишь назвать меня своей, Дар.

— Ты уже моя, — я уткнулся в нее носом.

Эль захихикала, а потом подскочила и ахнула.

— Ах, они!!! Ну, я им устрою, только попадись они мне! Вот же интриганы!!!

— Эль, ты о ком сейчас? — не поняли мы дружно.

— О Владыке светлых эльфов Алла'ателе и Владыке темных эльфов Аннуминасе. Наших с тобой Лан, любимых папочках. Чтоб им подпрыгнуть, где б они не были!

— Не понял, — покачал головой Лан.

— Ты помнишь, я привела Зиру знакомиться к вам во двор, после того допроса, который ей устроил твой отец?

— Помню, — кивнул Лан, а Зира округлила глаза:

— Это был Владыка светлой Империи?

— Ага, — кивнула Эль, — а тот второй, который пришел позже, это мой отец, Владыка темной Империи.

— Жуть какая, — покачала она недоверчиво головой.

— Так вот, они вдвоем ломали ей ментальный блок, потому что Алла'атель один не смог этого сделать.

— Что? — Зира вскочила с моих колен, — что ты сказала, они делали?

— Ломали ментальный блок, — растерянно повторила Эль, — ты показалась ему очень подозрительной, потому что на многие вопросы отвечала так, как будто скрывала что-то, а им надо было проверить, не заодно ли ты с орками, вот и… Прости, — Эль покаянно улыбнулась.

Я встал, обнял ее за талию, и опять усадил к себе на колени.

— Почему ты так испугалась? — спросил я, а она спрятала голову у меня на груди.

— Потому что щит на мне стоял именно для того, чтобы никто не смог узнать кто я такая. А они теперь знают. Теперь я понимаю их взгляды, когда они переглядывались между собой и предложили мне путешествовать с вами.

— Они знают, что ты дракон, — сказал я, — это наверняка. Иначе не предложили бы.

— Я не просто дракон, — она понизила голос почти до шепота, — я Изирра орис Бергендарр, дочь Ниештарра, Властелина драконьей Империи.

— Вот гхыырр, — эмоционально высказалась Эль, выразив наше общее состояние.

В дверь вошел Корин и замер, услышав ее выражение.

— И что у вас опять случилось?

Ранним утром, настолько ранним, что солнце даже еще и не думало показать свои лучи из-за горизонта, мы впятером ехали на лошадях по каменистому предгорью.

Позади мы оставили свой дом.

Вперед нас вела мечта.

А перед нами, во всей своей красе, вставали Небесные горы.