Мои палачи

Пролог

За дверью грохочет музыка. Ведущий надрывает связки, орет в микрофон, что-то болтает про жениха и невесту.

Наверное, очередной дурацкий конкурс.

И я бы все отдала, чтобы оказаться там, на освещенном банкете, в гуще людей, в безопасности.

Стараюсь ничем не выдать своего страха, но получается паршиво, трепещу, вытираю влажные ладони о костюм и загнанно смотрю на мужа.

- Так и будешь молчать? - спрашивает он.

Он закатывает рукава. На нем белая льняная сорочка, на груди расплывается пятно - кто-то на свадьбе опрокинул на него красное бордо - фруктовые и минеральные нотки в букете, насыщенный вкус.

- Ю-ля-я, - по слогам тянет он моё имя. - Я жду.

Он расстегивает ремень. Итальянская кожа, блестящая пряжка. Вытягивает его из брюк и, свернув, бьет им по ладони.

Вздрагиваю от этого шлепка. Держусь за спинку крутящегося кресла - кусок единственной между нами преграды. В горле першит, я откашливаюсь.

- Артур, - мой голос хриплый, снова кашляю. Чуть увереннее продолжаю. - Ничего не было. Почему ты веришь кому-то, а я...

- Когда ты в ЗАГСе говорила "да", - он делает шаг ко мне. - Когда надевала кольцо, - ещё шаг. - Когда в свидетельстве расписывалась, - его спокойные интонации продирают меня до костей. Коленом он упирается в кресло. Серые глаза, опушенные густыми ресницами смотрят в упор, не мигая. - Когда ты взяла мою фамилию - ты стала моей. И я очень огорчился, когда за моей спиной, мою жену натянули на чей-то член, - он резко хватает меня за подбородок. - Ты не права, Юля. Понимаешь?

Не могу выносить стальной взгляд, отворачиваюсь. Он сжимает пальцы сильнее, фиксирует мою челюсть и я смотрю, смотрю, на его полные губы в усмешке, горечью вина дышу, мурашки по телу, как тока разряды, колотят меня.

- Артур, - сиплю, с трудом сглатываю. - Тебе наврали. Я клянусь, поверь мне.

- Не могу, Юль, - он встряхивает меня, и волосы в такт, качнувшись назад, снова рассыпаются по плечам. - Тс-с, не надо меня бояться, - большим пальцем он смахивает с моей щеки набежавшие слёзы. - Я ведь никогда тебя не трогал, Юлечка? И не трону. Наоборот, - Артур отпускает моё лицо. Одной рукой зажимает мои запястья и наматывает на них ремень, вяжет. - Если ты так любишь трахаться с другими - я готов тебе это устроить. Только есть условие, - его губы, дрогнув, растягиваются в подобие улыбки, - пощады не проси.

- Артур, - шепчу. Дергаю связанными руками. Рефлекторно отступаю назад, кресло не оставляю, как щит, катится впереди меня. - Ты про что? Давай поговорим, пожалуйста.

Он не хочет. Оборачивается на стук в дверь и громко сообщает:

- Открыто!

Мы в кабинете администратора ресторана, вокруг полумрак, горит лишь настольная лампа, но из коридора добавляется света. Зажигательная попсовая музыка с банкета на пару секунд звучит громче, у брата Артура свадьба, их счастливый день - мой кошмар, музыку, как и мою надежду на лучшее - тут же приглушает хлопнувшая дверь.

Смотрю на вошедших. Их двое. Один поворачивает замок в ручке, запирается. Второй кивает Артуру.

Они высокие, крупные, это мужчины. Вместо лиц пластмассовые маски котиков, выделяются белыми пятнами.

- Начнём? - весело спрашивает Артур. Быстро шагает ко мне. Выдирает у меня кресло. Плюхается в него и откатывается к стене.

- Артур, хватит, - от страха повышаю голос. Шмыгаю за длинный стол. - Выпусти меня. Пусть они отойдут от двери. Это кто, вообще?

- Это твои палачи, Юля, - Артур лениво закидывает ногу на ногу. - И они никуда не уйдут. Пока не накажут тебя. Раздевайся. Не бойся, плохо они тебе не сделают.

Я прослежу.

Глава 1

Тридцать шесть часов назад

В зале мелькают вспышки фотоаппаратов, журналисты задают вопросы, конференция идет третий час.

На стене растянут большой проектор, там бегают человечки с автоматами - компания Артура выпустила новую видео-игру, и с самого утра тянется скучная презентация.

Сижу в конце зала и пилю ногти. Мне это совсем неинтересно, я в этом ни черта не смыслю, но муж просил разделить с ним его успех.

Артур сидит за столом по центру, по бокам его партнеры. Они втроем - генеральные директора компании. Партнеры старше мужа лет на пять, в отличие от Артура, который обожает простые брюки и тонкие обтягивающие футболки, те двое вечно наряжаются в строгие костюмы, день и ночь ходят с идеальными укладками и разговаривают приказным тоном. Люди - их личные слуги, должны перед ними стелиться.

Да. Всякие там исторические тираны и деспоты, что развязывали войны - их кумиры, наверняка.

Убираю пилку в косметичку и откидываюсь на стуле. Достаю телефон. Спустя полчаса закрываю соцсеть, где маялась от безделья и встаю, осторожно, по стеночке, пробираюсь к выходу. 

Артур пьет минералку. Видит, как я сматываю удочки и хмурится. Показываю ему знаком, что дождусь в кабинете. Засмотревшись в его недовольное лицо впечатываюсь в косяк, роняю телефон, под направленными на меня взглядами торопливо выхожу и, не рассчитав силу, громко хлопаю дверью.

Отлично ушла. Тихонько, словно мышка.

В кабинете мужа топчусь у панорамного окна. Там, с высоты тринадцатого этажа, город, словно картинка, яркая и блестящая, рядом парк и деревья тонут в зелени, вывески манят развлекаться, кажется, где-то играет музыка - люблю лето.

За спиной открывается дверь, оборачиваюсь и смотрю на Дениса, партнёра Артура.

- Жарко сегодня, - он развязывает галстук и бросает его на спинку одного из стульев. - Устала?

- Ага. Тоже отдыхать пришел?

- Репортеры ушлый народец, не отстанут, - говорит Денис. Идет к мини-бару и достает бутылку шампанского. - Выпьешь со мной? За успех.

- Я за рулем.

- Немного можно, - категоричным тоном спорит он. Сдирает пробку. Гремит стаканами.

Его прическа слегка растрепалась от влажности, темные, с блеском, волосы падают ему на лоб. В глухой, под горло, рубашке, он небрежным жестом расстегивает пару пуговиц, и становится видно простой шнурок с крестиком. 

Щурюсь. Странно, что не золотая цепь в палец с толщиной.

- Держи, - он подходит и протягивает бокал с шипящими пузырьками.

- Денис, я не буду.

- Ответ "нет" не принимается.

В его голосе бескрайняя уверенность, его взгляд сверлит дыры во мне, и я сдаюсь.

Забираю стакан. Пить не собираюсь, но он неотрывно пялится, чем начинает меня раздражать, и я мочу губы в шампанском.

- Доволен? - спрашиваю.

- Молодец, Юля, - хвалит. Стукнув своим бокалом мой, делает большой глоток. - С Артуром тоже споришь?

- В смысле? - поднимаю бровь.

Он пьет. Объясняться не торопится. Я прикидываю, не пора ли мне, он сегодня странный. Мы не часто общались, в основном на деловых ужинах, куда брал меня Артур, а там я ковыряла салат, пока они обсуждали дела, и ходила пудрить носик со спутницами Артуровских компаньонов. Что Денис, что второй, Макс, постоянно приводили новых девушек, я и имена их перестала запоминать, зачем, дружить семьями никто не собирался.

- В смысле, не люблю, когда мне противоречат, - снисходит он, наконец, до ответа. Берет бутылку и заново наполняет бокал.

- Ты меня путаешь со своими подчиненными, - ставлю шампанское на стол. - Артур скоро освободится? Посижу пока на конференции тогда, - обхожу его и стучу каблуками к выходу.

Не успеваю взяться за ручку, как дверь открывается, и в проеме вырастает Макс.

- Юлия, - без эмоций констатирует он. Замечает позади меня Дениса с бокалами. - Уже празднуете?

- Да, присоединяйся, - приглашает Денис. -Только вот Юля уходит. Отказывается со мной пить.

- Почему? - Макс переводит взгляд на меня. - Беременна?

- Нет. За рулем.

- Тогда немного можно, - повторяет он за Денисом.

Он стоит на пороге и мешает мне выйти. Тоже брюнет, в таком же костюме, с теми же замашками диктатора - я их с Денисом поначалу путала. Они и теперь не отличаются, оба наседают, хотя я ведь русским языком сказала, почему не буду.

- Слушай, Максим... - начинаю.

Макс делает шаг вперед, я пячусь, иначе он отдавит мне туфли. Он закрывает дверь. Смотрит на меня с еле заметной улыбкой. Говорит:

- Юля, только один бокал, и пойдешь по делам. В чем дело, ты нас боишься?

Глава 2

В начищенном до блеска полу мое расплывчатое отражение. Длинные темные волосы и темное платье. Воротничок-стоечка, стягивающий талию ремень, свободные рукава.

Уборщица возит тряпкой и разносит по воздуху химический запах моющего средства. Здороваюсь иду по залу, сворачиваю в служебные помещения.

Из-за презентации Артура я опоздала на работу. По дороге превысила скорость и меня оштрафовали. Потом собиралась позвонить клиенту и держала телефон в руках, помню это, но на входе в ресторан мне сунули какой-то флаер с рекламой, и теперь флаер лежит в кармане, а телефона нет.

Могла я перепутать и выкинуть в урну вместо рекламы телефон?

Шагаю по коридору, роюсь в сумке, где эта чертова трубка, эй. Не смотрю по сторонам и налетаю на кого-то.

- Опаздываешь, Юль? - звучит над ухом бархатный голос. Сильные руки обвивают талию и удерживают, хотя я и не падала. - Что-то потеряла?

- Смартфон. Вань, отцепись, - выпутываюсь из объятий.

- Ай-яй-яй, - он грозит мне пальцем. - Я бы тебе новый купил, а ты так нехорошо разговариваешь. Еще и с боссом. Зарплату не дам.

- Дашь, - отмахиваюсь, открываю дверь туалета.

- Потом зайди ко мне, - кричит он вслед.

Запираюсь в кабинке.

Еле дотерпела.

У мужа в офисе не рискнула задержаться, его партнерам или шампанское в голову долбануло, или сперма, но их настойчивое желание распить со мной по бокальчику веселья провальному утру не прибавило. А когда в кабинет зашла секретарша, та-да-дам, ее ехидная ухмылочка заставила меня усомниться - может, меня там на столе разложили, а я не заметила? Зачем так смотреть? Подозреваю, что эта девица меня к Артуру ревнует, или, может, она к Денису неравнодушна, или к Максу, но, в любом случае, мерси ей, пока она корчила рожи и трепалась про интервью, я по-тихому смоталась.

Выхожу к зеркалам, мою руки. Хлопает соседняя кабинка, и оттуда появляется Настя.

- Ух, встреча. Ты что, только пришла? - подруга выше меня, даже когда я на каблуках, она наклоняется, кратко чмокает в обе щеки. 

- Артур новую игрушку выпустил, - поясняю, подставляю пальцы под сушилку. - А ты чего на работе? - улыбаюсь, по слогам произношу. - Свадь-ба.

- Молчи, - Настя передергивает плечами. - Поэтому и пришла, дома с ума схожу. Ты только представь, завтра в это же время я стану Морозовой, - мечтательно закатывает глаза.

Смеюсь.

Я тоже Морозова, уже год как. Артур сделал мне предложение через месяц после знакомства, я не была уверена, и тянула еще несколько месяцев, в итоге получила от него три кольца, и, наконец, решилась.

А у Насти иначе, ей пришлось два года ждать, пока младший брат Артура созреет.

И вот завтра...

- Я к шефам, а потом кофе попьем, - предлагаю Насте.

Она кивает, я тороплюсь в Ванин кабинет.

В кабинете нет ни Вани, ни Паши. Зато есть уборщица, она сообщает, что Иван Геннадьевич и Павел Валерьевич, кажется, ушли в курилку.

Иду предложенным маршрутом.

В курилке они. Сложно было дождаться и сказать, что он там хотел?

Субординацию я не соблюдаю, да и какой смысл, если неоднократно видела, как пьяные боссы слизывают сливки со стриптизерш. И они не просто владельцы сети крутых ресторанов, что зажигают от заката до рассвета - они лучшие друзья моего мужа, бывшие одноклассники. И иногда они своим поведением наводят на мысль, что Артур мне изменяет.

Можно ли с этими законченными бабниками просто посидеть в сауне и попить пивка?

Без девушек по вызову.

Не знаю.

Нельзя себя накручивать.

Снова роюсь в сумке. Странно, правда, что ли выбросила телефон? Надо выйти на крыльцо и проверить мусорку.

В курилке открывается любопытная картина.

Боссы сидят на корточках и внимательно смотрят в урну с бычками. Ваня оборачивается на мои шаги и манит к себе пальцем.

С интересом подхожу. Заглядываю.

- Поняла? - он указывает на брошенный поверх пепла шприц. - Кто-то из сотрудников наркоман.

- Да ладно? - скептично поднимаю бровь. - Может, от лекарства.

- А может и нет, - Паша выпрямляется. Дергает дверь подсобки с интвентарем для уборщицы и заходит внутрь. Оттуда цедит. - У нас прекрасная репутация, Юль, только наркоманов нам здесь не хватало, сама-то подумай. А, может, уборщица балуется?

- Какой-то ерундой занимаетесь, - пошатываюсь, когда Ваня хватается за мои бедра, чтобы подняться. - Ты чего звал-то?

Он вдруг перестает улыбаться. Прислушивается к шуму за углом, кто-то громко повторяет "пропала связь, ничего не слышу" и топает по коридору к нам.

- Проверим, - не успеваю возразить, как он толкает меня в подсобку, влетает сам и запирает дверь.

- Что ты...- отступаю и бьюсь спиной в твердую Пашину грудь, его указательный палец ложится мне на губы, и я замолкаю, но у меня, кажется, развивается приступ клаустрофобии.

Тесно, в узком пространстве между двух мужчин зажата, и пусть Ваня по-глупому следит в щелку нет ли там наркомана, мне после контакта с Артуровскими партнерами это все не нравится.

- Убери, - шиплю, проезжаюсь губами по закрывающему рот пальцу. От Паши пахнет дымом вперемешку с древесно-пряным ароматом туалетной воды, и у меня кружится голова.

От его тела жарко. Жар от его черной рубашки в тибетском стиле, и вытянутые деревянные пуговицы врезаются мне в спину.

- Ты какая-то дерганная сегодня, - выдыхает он на ухо. - Берменная что ли?

- Что за тупой вопрос опять? - отстраняюсь и сразу впечатываюсь в Ванину задницу.

- Тихо там, - шикает он, не отрываясь от двери, не глядя просовывает между нами ладонь, чтобы я отодвинулась, но Паша шагнул вслед за мной, вообще, лишив меня пространства, и я теряю терпение.

- Заканчивай, - рявкаю. - Выпусти меня!

- Та-а-ак, - тянет Ваня. - Что за нервы? - разгибается, поворачивается. Лампочка над нами трещит, ее слабый свет искажает его лицо, обычно смеющиеся зеленые глаза темнеют, вид у него суровый. - Я твой начальник или ты мой? Никогда не получала по жопе, Юля? Разбаловал тебя Артур? Так я щас сниму ремень.

Глава 3

Нас застукала уборщица. Запёрлась в подсобку со своими тряпками, испугалась и выдала на весь коридор:

- Батюшки-святы!

О да.

Несмешная шуточка про "отшлепать Юлю" вполне в духе боссов, этот гремучий твердолобый дуэт уже не переделать и не научить хотя бы азам галантности, но со стороны все выглядело еще хуже, чем утром в офисе с Артуровской секретаршей.

И вроде бы, я ничего не сделала, просто дважды за день вляпалась в какую-то двусмысленную ерунду, а ощущаю себя гадливо и думаю об этом на протяжение всего ужина.

Обязательные семейные посиделки с родителями Артура. Каждую пятницу. Традиция.

Мать мужа зовут Ольга, но она просит называть ее Олли, она красит волосы в арктический блонд, черным карандашом рисует мушку на щеке, курит за столом пахучие коричневые сигарки в тонком серебряном мундштуке и когда видит меня, при всех обсуждает мою излишнюю худобу.

- Артур, - говорит она. Тычет в меня сигаретой, - твоя жена снова на диете? Смотрите, на ее лице одни глаза остались, но ведь это некрасиво, у женщины должны быть щечки. А у нее где?

Все послушно ищут мои щёчки.

- Мама, ты преувеличиваешь, - отмахивается Артур. Сообщает брату. - Да, с утра была конференция. Удачно, - он сидит рядом, голодный и уставший, весь день не ел, он тянется за миской с горячим и подкладывает на тарелку гарнир. - Андрюх, давай сюда рыбу, чего ты ее там поставил.

- В честь праздника пора выпить, - Андрей передает брату блюдо с запеченой горбушей и оглядывает стол. - Мам, не вижу горючего.

- Никакого горючего, завтра твоя свадьба, тогда и выпьете, - Олли дышит облаками дыма с ароматом шоколада. - Андрей, куда пошел! - прикрикивает на вставшего из-за стола сына.

- Просто шампанское, мама, - Андрей ныряет в арку между столовой и кухней. Оттуда кричит, - Настюша, дорогая, помоги мне.

Подруга радостно вскакивает на ноги, спешит за Андреем, за ней коршуном следит Олли. Этим вечером Настя, на правах невесты, впервые присутствует на званом сборище в родовом гнезде всесильных Морозовых, она жутко нервничает, и я ее понимаю, год назад сама трусливой зайкой тряслась за этим самым столом.

У супругов Морозовых трое детей. Артур средний сын, он один сделал бизнес в сфере развлечений. Младший Андрей и старший Алан служат где-то в полиции и контролят оборот наркотиков, их отец носит генеральские погоны, у их деда под подушкой всегда лежит охотьничье ружье, у семьи столько связей и знакомств, что ссориться с этой всемогущей армией в мундирах не надо, если, конечно, не хочешь, чтобы личность твою с лица земли стерли.

- Что-то сыночка задерживается, - Олли гипнотизирует большие часы над камином. - И мужа до сих пор нет. Артур, позвони Алану, узнай, где они.

- Мама, хватит их дергать, приедут, никуда не денутся. Юль, - муж наклоняется ко мне, - рыбу будешь?

Качаю головой. Цежу банановый смузи. Ерзаю на твердом стуле. Дом выдержан в стиле фьюжн - типовая атмосфера деревенской усадьбы, много места, светлые бревна, светлый паркет, с потолка льется мягкий оранжевый свет, я со скукой разглядываю искусственную размазанную родинку на лице Олли, хочу спать.

Артур с телефоном возле уха выбирается из-за стола.

С кухни возвращаются Настя с Андреем, на ходу он трясет бутылку шампанского и пробка выстреливает. Летит в мою сторону и ударом по касательной обжигает губы. От боли ойкаю и прижимаю ладонь ко рту. 

- Господи! - вскрикивает Олли.

- Кошмар, сильно попало? - Настя кидается ко мне.

- Юль, прости, я задумался, - Андрей наклоняется с другой стороны. Все еще сжимает бутылку, из нее хлещет пена, она заливает его брюки и мое платье.

- Все нормально, я щас, - отъезжаю на стуле и встаю.

- Юля, аптечка есть на кухне в верхних ящиках, - кричит мне вслед Олли.

На кухне роюсь в ящике и любуюсь размытой по ладони кровью. Шик. У меня есть проблема - очень долго заживают всякие болячки и аллергия на антисептики, помогает только раствор марганца. 

Где же он.

- Вечерочка! - гремит веселый голос за спиной. - Говорят, ты под раздачу попала, -  рядом со мной бухаются набитые продуктами фирменные пакеты, до носа долетает запах костра. Старший братец прикатил на ужин, а с ним и энергия, он вечно, как на батарейках. Алан опирается локтем на стол и заглядывает мне в лицо. - Ого, как губы распухли. Будто литр гель вкачала.

Его серые глаза смеются. У всех братьев Морозовых глаза серые. И волосы темные. Харизма, мужской магнетизм, обманчивая мягкость. Низкий голос, решительная походка, желание соперничать. Высокий рост, фигура-рюмка, большой член.

Про член догадки, знаю лишь про Артура.

- Почему костром пахнешь? - перебираю лекарства. 

- Облава была в лесу, - Алан выдирает у меня пузырек с йодом. - Дай я. А! - он выпрямляется, лезет в пакет и кидает на стол коробку с телефоном, - купил тебе по дороге, Артур просил. Давай, - выдергивает из пачки ватный диск и скручивает крышку на баночке с ярко-малиновой жидкостью.

- Убери, мне это нельзя, - засмотревшись на новый телефон, запоздало уворачиваюсь от ватки в его пальцах и налетаю на кого-то, проезжаюсь лицом по белой рубашке, оставив полоску крови, вздрагиваю, заметив второго брата, он так неслышно и близко подкрался, - Андрей! - отталкиваю его в грудь.

- Разобрались? - Андрей кивает брату.

- Нет, она не хочет лечиться, - Алан, как гипнотизер, покачивает у меня перед глазами пропитанную раствором ватку.

- Так, Юль, придется, - Андрей упирается кулаком в столешницу сбоку от меня. Костяшки его пальцев касаются моего бедра, губа пульсирует, мужчины стоят почти вплотную недвижимыми глыбами, и я слышу их дыхание, мне в поясницу врезается угол, в мыслях разрастается паранойя. 

Не выдерживаю, грублю:

- Отстаньте, сама обработаю. Чего вам всем надо? 

Они переглядываются. С неясным мне выражением, кажется, будто в воздухе провисает тучка, мрак с нотками грозы, и я окончательно теряюсь. 

- Всем - это кому, Юль? - Андрей наклоняется, понижает голос. - Только нам. Будешь дергаться - будет больно. Запомнила? Повтори.

Глава 4

С самого утра все идет через задницу. Я не выспалась, опоздала на прическу, второпях нацепила не ту одежду, а после двух чашек кофе громко урчит живот.

Безумно приятно быть Настиной свидетельницей, но дико паникую, что не справлюсь и все им испорчу. Вместо выкупа для жениха у нас квест. У Андрея есть карта местности, и только когда он пройдет все испытания, найдет Настю - тогда уже с ветерком прокатится до ЗАГСа в лимузине. 

Я возглавляю толпу сопровождающих жениха, большая ответственность. Смотрю на часы и прикидываю время. Андрей выбрал свидетелем Алана, они с Артуром, Настей и половиной друзей уже, наверное, прибыли в шатры, праздновать решили на природе - погода шикарная.

Жених, поддернув рукава дорогого костюма, перегибается через парапет набережной и изучает яркие надписи на бетоне, ищет подсказку. Рядом крутится оператор и непрестанно щелкает фотки.

- Юля, я не понимаю, - в лицо прилетает облако пахучего дыма. Олли недовольно крутит в пальцах мундштук, - Андрей испачкает костюм, неужели обязательно заниматься этими глупостями?

- Сценарий выбирала Настя, а это ее свадьба, - отступаю, уворачиваясь от шоколадной вони.

- Это точно. На месте своих сыновей я бы десять раз все взвесила, прежде чем решиться на такой важный шаг.

Деликатно молчу. Ее щеки под слоем фарфоровой пудры вваливаются, когда она делает глубокую затяжку. Снова выдыхает дым в меня. Щурю глаза. Она уже сама, как сигарета, из канцерогенных ядов сплошь.

- А у вас с Артуром любовь с первого взгляда, - говорит она. - Или ты на других моих детей тоже успела посмотреть?

Под жарким августовским солнцем, заливающим набережную, мою кожу атакают ледяные мурашки.

Олли вчера потащилась проверить застрявших на кухне сыновей. Поглядела на двух недоврачей, рвавшихся лечить мою подбитую губу и осталась недовольна повышенным вниманием пациентке.

Я и сама не поняла, какой дьявол вселился в окружающих меня мужиков, и думать об этом было некогда, почти всю ночь перепроверяла сценарий торжества, со всем остальным разберусь после свадьбы, но ее грязные намеки -  явный перебор, ее сын вот-вот женится, ей не стыдно?

Решительно хлопаю планшетом по бедру и в воображении ставлю огромный красный крест на извечные Артуровские просьбы "Юлечка, не злись на маму, она просто ревнует, будь умницей, не вступай с ней в споры" и выдираю из ее рук сигарету.

- Курение убивает, - улыбаюсь в ответ на ее изумленный взгляд. - Олли, я очень волнуюсь о вашем здоровье. Какая-то вы бледненькая. Вы хорошо себя чувствуете?

Она моргает густо накрашенными ресницами и никак не сообразит, что ответить, и я уже себя корю за несдержанность.

- Нашел! - Андрей трясет в воздухе листом, исчерканным черным маркером.  - Бар! Едем дальше!

Удачно сбегаю к машине. Мне надо успеть первой и проверить, все ли по плану.

Слушаю радио, жую жвачку, рулю к бизнес-дому. На тринадцатом этаже офис мужа, а на цокольном судьбоносный бар, в тот день мы с Настей спустились от Артура, она заказала коктейль "Маргариту" и призналась, что хочет наврать Андрею о беременности. Ему на службе предложили должность в другой конторе, в другом городе, и он уже собрал вещи, а Настиного отца разбил паралич и она не могла его бросить, и отпустить Андрея тоже не могла, разрывалась. 

Врать не пришлось, Андрей так и не улетел, вернулся из аэропорта, и сразу к ней, прямо с чемоданами, я стала невольной свидетельницей признания в любви, и сегодня стану ей снова, уже официально, в документах.

В баре за стойкой никого нет.

И столики пустые, кроме углового. Там пьют кофе два самовлюбленных типа, которых я видеть не могу, и поддавшись порыву, я отступаю, но все же беру себя в руки. Не бегать ведь мне от них. Что они мне сделают. 

Денис сидит лицом ко входу. Его губы складываются в блуждающую улыбку, и Макс с любопытством оборачивается. Быстрым взглядом оценивает короткое легкое платье, открытые ноги, грудь, в лицо не смотрит, и ухмыляется.

У нас в сценарии много этапов, а у меня несколько костюмов под них, и я выгляжу легкомысленно, но это ни разу не повод настолько беспардонно пялиться на жену партнера. Усилием гашу злость, завтра же с утра выскажу Артуру все, что думаю про его вкрай оборзевших компаньонов. Делаю вид, что не обратила внимания, равняюсь с их столиком, киваю на стойку.

- А где бармен? У нас здесь, - сверяюсь с часами, - через десять минут конкурс.

Они меня игнорируют, обсуждают компьютеры. На столе вибрирует телефон. Макс встает, придерживает трубку плечом, и, как куклу, приподняв, двигает меня с дороги.

Оглядываюсь, он отходит к стойке. По-хозяйски перегибается через нее и достает бутылку с коньяком.

- Не пойму, где бармен, - повторяю. - Я ему вчера не позвонила, вдруг он про нас забыл?

Денис делает очередной глоток и морщится. Ему мало сахара, он тянется к белой порционной упаковке. Опережаю, выхватываю пакетик у него из-под носа. 

- Положи на место, - тут же реагирует он.

- А не положу, что будет? 

- Не знаю, я где твой бармен, Юля, - он устало трет лоб, - поссать, наверное, вышел.

- А сразу нельзя было сказать?

- А я разве твой секретарь, докладываться? Своей работы по горло. Верни сахар и уматывай.

Пораженно хмыкаю. Швыряю в него пакетик. Он поднимает глаза, я замираю. Его хищный оскал нагоняет на меня дрожь, делаю шаг назад.

Денис усмехается. Ловит запястье, удерживает меня на месте. Рассматривает коричневый ремешок часов, и не поворачивая головы, словно и не мне, говорит:

- Ты зря здесь крутишься, Юля, ещё и в таком виде, я ведь не железный. У тебя есть тридцать секунд, чтобы убраться, - руку мою не отпускает, в его горячие пальцы, по нарастающей, бьется мой пульс. 

- Денис, ты мне угрожаешь что ли? - изгибаю бровь.

- Нет. Просто советую уйти.

- Или?

- Макс! - зовет он, откидываясь на стуле. Крепче сжимает мою руку,  - или я щас задеру тебе юбку, и мы во всех позах отымеем тебя на этом столе.

Глава 5

- Горько! - орет чей-то пьяный друг.

Жених и невеста послушно целуются.

У ЗАГСа несколько пар, а из-за меня мы опоздали, на наше время прошла другая пара, и теперь мы ждем, когда они выйдут. Рядом парк, там фотоссесия - упитанный жених нарезает круги по аллеям, невеста носится за ним.

Смотрю на часы. Высматриваю машину Артура, он поехал за цветами, и мы разминулись. Заскакиваю в ЗАГС к нашим, проверить очередь, а когда снова выхожу на крыльцо, сталкиваюсь с мужем.

- Какого черта? - удерживаю его за пиджак. Откладывать на завтра больше невозможно, я, как дьявол зла. - Вчера весь день твои братья, друзья, коллеги непонятно на что мне намекали. А полтора часа назад, в баре, Денис обещал меня на столе разложить.

- Разложил? - спокойно интересуется он. Лезет в карман за сигаретами. Выщелкивает одну, сует в рот. Прикуривает, оглядывается по сторонам. Машет кому-то. Ему, словно, вообще, плевать на меня. Словно у него девочка на улице попросила зажигалку.

- Разложил, - киваю. - Я так орала, когда он меня трахал. Но я хотела сразу двоих. Тогда к нам присоединился Макс. И когда он затолкал свой член мне в глотку...

Не успеваю договорить, Артур хватает меня за шею, зажатой в пальцах сигаретой обжигает кожу, вскрикиваю. Он таранит мной стайку щебечущих девушек с бокалами, они с визгом расступаются, букет в его руках разлетается по бетону, дорожкой из роз до стены, в которую он меня впечатывает. Задыхаюсь и раздираю ногтями его кисть, секунды идут, его взгляд, как в дымовой завесе, мутный, сплошная серая поволока, разъедает мое лицо.

- Эй, эй, полегче, - чьи-то пальцы пытаются убрать с моей шеи его руку. Артур на секунду сдавливает сильнее, будто сомневается, от чего я едва не валюсь с каблуков, и резко ослабляет, скользит по телу мне на талию.

Закрываюсь ладонью, сквозь кашель слышу, как он говорит:

- Все в порядке, это моя жена.

- Вы не дома на кухне, тут у людей свадьбы.

Через плечо Артура кошусь на парня, незнакомый, он неодобрительно качает головой и отходит, на крыльце только мы трое, остальных ветром сдуло, куча народу у ступенек, все они смолкли и смотрят на нас.

Артур поворачивается. Я стою между ним и стеной, опираюсь на перила и жалею, что ляпнула эту дурь, никогда не видела мужа таким неуправляемым, и страх тугими сгустками наполняет кровь.

- В баре нужно было провести конкурс, я сходила за охранником и вернулась, - говорю хрипло. - И твоих озабоченных партнеров там уже не было. Никто меня не трогал, но, я так поняла, могли. Это не похоже на шутку.

Он курит, стряхивает пелел нам под ноги. Помолчав, говорит:

- Ты сама виновата. Я не знаю, что делать, Юль, может, нам развестись?

- Развестись? - тупо повторяю странное слово. Для которого абсолютно никаких причин нет. - Случилось-то что?

- Перестань, - Артур морщится.

Смотрю на его сигарету. Я бросила курить полгода назад, старалась вести здоровый образ жизни, хотела детей. Наши с мужем желания, оказалось, расходятся.

- У тебя есть другая? - закусываю губу.

Он искривляет лицо в неестественной усмешке, и напрочь убивает мое желание расспрашивать. Ему надо остыть, с ним что-то не в порядке. 

А мне покурить.

Молчу, беру его руку, тяну к себе, из его пальцев затягиваюсь сигаретой. Он, разом очнувшись, отбрасывает ее в сторону, не дает мне выпустить дым, прижимается к моим губам. Пальцами зарывается в волосы и давит на затылок.

- Артур, - выворачиваюсь.

Он сжимает мой подбородок, лишая возможности закрыть рот, своим телом впечатывает в стену, чувствую вкус крови из ранки, которую он разодрал и как пульсирует шея в местах его хватки, в его твердых напряженных мышцах нарастает дрожь, его сердце, как сумасшедшее, долбится мне в грудь. Ощущаю, что он хочет меня. Не как супругу, с которой осточертел секс и скоро развод, а яростно, слепо, болезненно, и не понимаю, зачем он это сказал. Когда, он как дикарь, заводится с полоборота - не может быть третьих, не может быть проституток в сауне с друзьями.

Зачем развод. Может, он пьяный?

Артур резко отрывается. Тяжело дышит, смотрит, как я рывками ловлю воздух, изучает мое лицо и собирается что-то сказать, но сбоку от нас звучит истеричный вопль Олли:

- Юля! Регистрация! Нет, какова свидетельница, ты хочешь свадьбу сорвать?

Выскальзываю из его рук, переступаю порог и на ходу отбрасываю за спину растрепанные волосы, наверное, со стороны выгляжу так, словно только что валялась в кровати, и не одна, отлично же я буду смотреться на фото, ага.

Быстрей бы вечер, там будет ведущий, и я перестану так напрягаться.

Глава 6

Конкурсы - зло. Коньячные шахматы, искатели сокровищ, слепой бармен - везде пьют.

Кажется, я переборщила. Обмахиваюсь папкой и цежу черный кофе. Качаюсь на стуле, закидываю ноги на стол.

Это мой кабинет, в ресторан приехали буквально час назад. Неожиданно испортилась погода, началась гроза и ветер загнал всю пыль в наш шатёр, но повезло, у боссов на вечер оказался свободен шикарный банкетный зал, и свадьба сильно не пострадала.

- Допила? - Марина забирает мою кружку. Плещет в неё текилу из похожей на большой флакон духов бутылки "Гран Патрон". Пьет. Её каштановые волосы в высокой прическе почти не растрепались, на элегантном платье в пастельных тонах ни складки, ни пятнышка. Она жена Алана, старше нас с Настей, но мы все равно дружим. Мы носим одну фамилию, мы любим братьев Морозовых, мы терпим каждую пятницу их надоедливую маму - у нас много общего.

- А вы знали, что ведущий носит парик? - Настя, задрав пышную юбку, поправляет чулки. - Когда он размахивал лентами, и Юле в руки шлепнулись его волосы...

Запрокидываю голову и смеюсь. Свадьбу ведёт популярный стендап-комик, он в центре зала стоял, я рядом, мы объясняли правила конкурса, он бурно жестикулировал, и на меня вдруг упала блондинистая лепёшка.

- Ты лицо Юлино видела? - Марина заходится смехом.

- Я не поняла, что это парик, - вытираю выступившие слёзы. Тру щеку, - о-ой. Мне надо все таки дойти до зеркала. Макияжу аминь, наверное. И на счёт горячего уточнить.

- Сходи. Кофе выпила, давай оживай, - торопит Марина.

Они уходят первыми, я убираю бутылку в ящик и запираю кабинет. В коридоре музыка звучит громче, играет песенка о любви.

- Беги, беги ко мне по млечному пути, - подпеваю и без стука захожу в Ванину обитель. Уже открываю рот, но слова про горячее застревают в горле.

Внутри горит длинный настенный светильник, босс развалился в кресле, полубоком, стол загораживает обзор, но внизу, на полу виднеются кислотно-яркие салатовые туфли. Смелая летняя модель. В таких пришла племянница мужа, Лера. Вроде бы, она учится в медицинском. И похоже, ни отдыха, ни продыху от учебы не знает, ибо сейчас она активно, с сочными хлюпами ислледует анатомию между Ваниных ног.

Растерянно сжимаю ручку, Ваня поворачивает голову, пару секунд смотрит мне в глаза и широко улыбается. Его ладонь со стола скользит вниз, на Леру. Он быстро дергает плечом, словно грубо мотает ее голову по члену. Она громко мычит.

Он снова смотрит на меня. Языком толкается в щеку и манит пальцем к ним.

Отмираю и выскакиваю из кабинета. Прикрываю дверь. 

Отлично.

Лера совсем спятила.

Может, она перебрала и надо забрать её? Пока раздумываю, открывается дверь в служебный коридор и на пороге маячит Денис.

А этот чего приперся. Он коллега Артура, и с женихом они не друзья. Его не приглашали. И что он забыл в помещениях для сотрудников?

Он стоит влолоборота и с кем-то разговаривает.

Слишком хорошо помню утро, бар и его грязные подкаты, и пока он меня не заметил, шмыгаю обратно к Ване.

У босса продолжается минет.

Он смотрит на меня и в удивлении сводит брови, мол, серьёзно, ты вернулась?

Дурацкая ситуация.

И виноват Артур, я бы не бегала от его партнёра, если бы он его осадил. Стараюсь не смотреть на босса и прислушиваюсь к шагам в коридоре.

- Сходи погуляй немного, мне пока некогда, - хрипло просит Ваня.

Я мешаю ему расслабиться, конечно, заперлась в такой момент. Но когда Лера встаёт на ноги, понимаю, что просьба не мне адресована.

- Погулять? Ты просто урод, - выплевывает девушка. Резко разворачивается, злым взглядом натыкается на свидетеля и меняется в лице. - Ааа, - понимает, - Юль, - она на ходу вытирает губы, - не говори Артуру и братьям, плиз, они меня убьют. Ты ничего не видела, ладно? Я много выпила и...

- Не скажет, детка, не волнуйся, - Ваня подталкивает её на выход. - Я тебе попозже наберу и продолжим.

- Тебе не стыдно? - интересуюсь, когда за Лерой закрывается дверь. Невольно смотрю на ширинку, которую он не застегнул, на выпирающий синий кусок трусов. - Она племянница Артура.

- Я не знал, - Ваня растерянно чешет голову. Светлые волосы падают ему на лоб. - Тогда не буду ей звонить, - он улыбается.

- Очень весело, - хмуро киваю. - Слушай, блюда...

- Какие блюда, Юль, я не для этого её выгнал, - перебивает он, складывает ладони на моей талии, на красном конкурсном платье Красной шапочки. - Ты зачем вернулась? - он наклоняется, ведёт носом по моей шее, замирает возле уха и делает глубокий вдох. Шепчет, - вкусные духи. Внученька, щас серый волк тебя съест.

- Вань, закатай губу, - упираюсь руками ему в грудь. - Уже не смешно. У тебя что с головой?

- Так же разводишься вроде? - он выпрямляется, шмыгает носом. - Артур на днях спрашивал. Не вешаешься ли ты на меня. На меня-то нет, а с кем ты там отжигала, он все знает. Я не ожидал, честно, - он усмехается, - думал, у вас любовь, все такое.

Спрашивать у друзей, коллег, братьев не вешается ли на них твоя жена - Артур мозгом тронулся. С чего он это взял. Все было нормально еще...в среду, он не давал мне спать всю ночь, и даже в душ не пускал, а сегодня суббота, значит, совсем недавно про меня наплели каких-то невероятных гадостей. И это так дико, кто и что мог ему сказать, если он и разговаривать со мной на эту тему не хочет, а сразу развод?

- А еще гости говорят вы днем у ЗАГСа орались, - Ваня теребит шнуровку на груди моего платья. - Я так понял - конец?

- Мне надо Артура найти, - наваливаюсь на дверь и выпадаю в коридор.

- Не надо, останься, - за черные шнурки он тянет к себе, обхватывает мою шею и сдирает с головы красную шляпку.

- Вань! - в раздражении поднимаю колено и бью ему между ног.

Он со стоном сгибается, я торможу на пороге. Жестко получилось. Не стоило.

- Вань, прости, я... - делаю шаг к нему.

- Ну все, сучка, - он морщится и ощупывает ширинку. - У тебя есть десять секунд, чтобы спрятаться подальше, пока я не поймал. Иначе я тебя найду и так оттрахаю, что ты потом ходить не сможешь.

Глава 7

- Ты что, бежала? - Марина поднимает брови.

- Нет, - качаю головой, перевожу дух. А я, правда, бежала, не было желания проверять, пошутил Ваня или нет. - Артура не видела?

Она поднимает голову, оглядывает зал. Ведущий трясет какими-то тряпками, возле него несколько девушек в серых костюмах кошечек, рядом мужчины примеряют белые маски котиков. Музыка орет, ведущий орет еще громче:

- Последний конкурс этого вечера и я от вас отстану! Ну же, девушки, не хватает кошечек! О, свидетельница! Давай-давай, не прохлаждайся!

Закатываю глаза. Забираю из его рук костюм. Мне совсем не до конкурсов, у меня брак рушится, но кого это волнует. Явно не развеселого типа в песочного цвета парике. У него свои проблемы. Ранее облысение и все такое.

Иду к выходу и налетаю на мужа. Он встряхивает пальцами, на меня попадают мелкие брызги, наверное, в туалете был.

- Артур, мне это надоело, - бью его костюмом. - Ваня меня просветил. Про наш развод, и что ты о моих похождениях знаешь. Обсуждаешь со всеми мои мнимые косяки, а со мной даже не поговорил.

- А ты бы призналась? - он сдвигает меня с прохода, к столику, где горкой возвышаются бокалы с шампанским. - Ты меня за какого-то оленя держишь? Хочешь, чтобы я тебя о твоих любовниках расспрашивал?

- Каких любовниках? 

- Тебя сдали.

- Кто?

- Неважно.

- Отлично, - хмыкаю, - кто угодно может про меня чего угодно наплести, а ты веришь. Точно, лучше развестись, это не любовь, - обхожу его, он дергает костюм в моих руках. - Отпусти, мне переодеваться надо.

- Если бы я тебя не любил, - он сжимает пушистый кошачий хвост, пришитый к серой юбочке, - ты бы уже в пропавших без вести числилась.

Хлопаю ресницами. Вглядываюсь в его хмурое, без улыбки, лицо. Он это всерьез. Что за предательство утопить меня может, закопать, расстрелять, я и не сомневаюсь, он вспыльчивый, ревнивый и абсолютно не боится наказания, он вряд ли осознает, что можно, а что нельзя, уверенный, что задета его гордость, а семья любую концовку при желании замнет, очень хорошо это представляю. Морозец по затылку поднимает волосы, в платье без рукавов так холодно.

- Ясно, - сглатываю. И закипаю от несправедливости, - тебе навешали про измены и то, что я знакомых твоих окучиваю. Ты у шести человек спросил. Они подтвердили, что тот урод тебе наврал, так в чем дело?

- Не все.

- Что не все?

- Не все подтвердили. Один из шести сказал - да, было. Подкатывала твоя Юля. И я ему верю. Больше, чем тебе. Зачем ему врать?

- Потому, что он тоже урод.

- Он не урод, - Артур дергает на себя хвост, и я влетаю ему в грудь, - а ты меня выставляешь лохом. Твои любовники смеются у меня за спиной, мол, он рогатый придурок. Короче, - он щурится, - либо ты мне назовешь их имена и мы с тобой спокойно разойдемся, либо...- он замолкает. Жует губу, - а нет, Юль, спокойно не получится. Ты меня унизила, теперь я хочу унизить тебя. Цифру от одного до шести выбирай.

- Что? - переспрашиваю. Мну в пальцах мягкую ткань и едва держусь, чтобы не разреветься у всех на виду.

- Цифру назови.

- Да пошел ты, - с силой дергаю на себя костюм. Тяжелый белый хвост взмывает в воздух и смахивает верхние бокалы, те падают, шатают нижние ряды и за какие-то секунды вся гора, обрызгав нас шампанским, рушится под ноги.

На грохот оборачивается зал, между нами тут же вклинивается ведущий и бодро голосит:

- Опа, какая неприятность! Никто не поранился? Ну и славно, щас мы это дело быстренько уберем и новое поставим, это все равно выдохлось. Переодевайся, - шипит он и подталкивает меня в спину.

Прижимаю к животу мокрый хвост и скрываюсь в коридоре. За спиной слышу шаги, оборачиваюсь. Меня нагоняет Андрей, он недовольно выговаривает:

- Не устала на моей свадьбе свои проблемы решать?

И он туда же. Везде я виновата.

- Брату скажи, - огрызаюсь, иду к кабинету.

- Брат не виноват, что тебя все подряд трахают.

- Ты свечку держал? - закипаю. - Андрей, все, не подходи ко мне.

- А как ты мне запретишь? - он обгоняет меня и встает на дороге.

Вижу белую рубашку сквозь пелену, не хочу голову поднимать и показывать, что меня до слез довели.

- Я к тебе хорошо относился, потому, что тебя Артур выбрал, - цедит он. - А ты ноги раздвигаешь налево-направо. За что он тебя, вообще, любит? Ни ума, ни красоты.

Неожиданно становится смешно, ибо это явное вранье, чтобы меня задеть, просто у Андрея другой вкус, высокие и фигуристые, а ко мне он с самого начала прохладно был настроен.

- Да, - лезу между его плечом и дверью, наощупь вставляю ключ в замок, - такая плохая Юля, бла-бла, успокоился?

- Тебе же на все по барабану, - замечает он с удивлением. - И на Артура, и на нашу семью.

- Да-да, - поворачиваю ручку. - На твою жену вот только не плевать. Настина свадьба. Я свидетельница. Мне надо переодеться. Дай пройти.

- Конечно, проходи, дорогая, - он отступает и широко улыбается. - Но я бы на твоем месте не спешил. Обратно из этого кабинета ты только ползком выберешься.

- Ага, пока, - хлопаю дверью у него перед носом.

Иду к столу, на ходу вылезаю из красного костюма. 

Почему, интересно, ползком?

Натягиваю серую юбку, белую жилетку, отбрасываю назад волосы, хорошо бы заплестись, но резинки нет.

Снаружи кто-то ломится. Креплю на голову ободок с мягкими ушками и не двигаюсь. 

- Юль, это я, - зовет Артур.

В конце концов, полный ресторан людей, а меня ждут в зале, не убьет ведь он меня.

Помедлив, открываю.

Он нетвердым шагом заходит внутрь, кажется, он успел выпить и нехило, его глаза азартно блестят, и я невольно отступаю.

- Цифру я сам выбрал. Два. Нормально? Скажи, спасибо, что не шесть, - он, шатаясь, идет на меня. - Или ты шесть хотела?

- Артур, давай ты успокоишься, - морщусь, отскакиваю за кресло, признаюсь, - мне страшно.

- Я спокоен. Куда ты, Юль? - он вздыхает. - Поздно. Готова к наказанию?

Глава 8

❤️

...- Артур, хватит, - шмыгаю за длинный стол. - Выпусти меня. Пусть они отойдут от двери. Это кто, вообще?

-... Это твои палачи, Юля, - Артур лениво закидывает ногу на ногу. - И они никуда не уйдут. Пока не накажут тебя. Раздевайся. Не бойся, плохо они тебе не сделают. Я прослежу.

Молчу. Связянными руками снимаю сползший набок ободок. В кабинете так привычно, желтоватый свет моей любимой немецкой лампы Майтони под черным абажуром, классная черная мебель, за открытым окном мигает и переливается центр города, после дождя свежий, сводит с ума, слышу, совсем рядом, на улице, заливается смехом шумная компания. Они обсуждают, где можно купить пива, ведь в магазинах уже не продают.

А я знаю, там на остановке в ларьке можно. Один раз при мне продавали. Аж в двенадцать ночи. Я думаю о каких-то глупостях.

Эти два кота в белых масках идут ко мне. Один на ходу снимает пиджак. Второй расстегивает ремень на брюках. Черная классика, иконы портновского искусства из Лондонского ателье прямиком. В таких костюмах половина гостей. Даже на Артуре похожий. 

Но кто бы это ни был, бесполезно себе врать, они однозначно сейчас растянут меня на столе. На полу. На подоконнике. Да везде, где захотят, а Артур не помешает.

- Юль, раздевайся, - торопит Артур.

Хватаю лампу, с силой дергаю шнур. Швыряю в котов, после яркой вспышки становится почти темно, свет лишь в окне от фонарей с проспекта, в этой темноте ныряю под стол.

У них происходит какая-то возня.

Связянным рукам неудобно, шарю вслепую, с трудом цепляю ручку ящика и выдвигаю его. Там у меня текила. И если разбить бутылку, смогу кого-нибудь порезать, пусть только попробуют меня тронуть. 

- Юля, - Артур тихо смеется. Скрипят колесики кресла, он либо едет в нем, либо раскачивается. - Что за детский сад, вылазь оттуда.

Папки, папки, папки. Не тот ящик. 

Тянусь выше. Ладони жутко вспотели, срываются и скользят, зато слезы высохли, в мыслях ураган, в пыльную воронку меня закручивает, во рту сухо и зубы скрипят от осознания моей слабости, там три здоровых мужика, на что я, вообще, надеюсь.

Пальцы натыкаются на теплое гладкое стекло, и тут надо мной резко наклоняется чья-то тень. Светлое пятно морды кота прямо перед моим носом. Ловлю его запах. Острый. Бурбон и цитрус. Сбивчивое дыхание. Даже через маску.

Ору.

Он не обращает внимания, хватает за белеющий кошкин хвост и тащит меня из-под стола. Извиваюсь, волосы рассыпаются по ковровому покрытию и путаются, искрят, он наваливается сверху, своим весом прижимает к полу, мягкая ладонь накрывает мои губы, его шепот жжет ухо:

- Юля, угомонись. Нас пока двое. Но могут и остальные присоединиться. Еще четверо. Хочешь?

Не хочу, и трепыхаться под его телом моментально перестаю.

- Милая, все просто, - различаю склонившийся над нами силуэт мужа, - не давай сейчас ребятам скучать, и тогда целой из нашего брака выберешься. Поняла? Ребят, она ваша.

Он отступает.

Горячая гора мышц на мне шевелится, поднимается, сгребает меня одной рукой и легко забрасывает на стол. Бумаги шелестят, планируют вниз, опрокидывается подставка, катятся ручки и фломастеры.

Он толкает меня, и я заваливаюсь назад, в руки второму коту, по ту сторону стола.

- Расслабься, Юль, - он тоже шепчет, его пальцы ощупывают мой костюм, обтягивающую майку и меховую жилетку, задерживаются на талии и тянут ткань, - поговорку знаешь? Один член хорошо, а два лучше.

- Я заявлю в полицию.

- Вперед и с песней, - откликается муж.

Глаза привыкают к темноте, чуть повернув голову вижу его фигуру, в кресле крутится.

На мне с треском разрывают майку, вздрагиваю от сквозняка, ветер проникает в тонкую капроновую ткань полупрозрачного лифчика, а за ветром мужские пальцы, осторожно гладят сеточку, и вдруг, на контрасте резко, обхватывают меня за шею, и везут по столу ближе к себе, он меня держит. 

Первый в ногах, задирает на живот короткую юбку и сжимает руки на голых бедрах. Хозяйским жестом стягивает с меня белье, моя кожа и его, соприкасаются, по всему телу нарастает зуд. Быстрый вжик молнии на его брюках, и он достает член. Вижу слабые очертания, на двадцать баллов эрекцию, и как смыкается его широкая ладонь, он готов, и я понимаю, что это все, и их двое, всхлипываю и ворочаюсь, прошу:

- Убери это.

- Там в ящике у нее есть "Гран Патрон", - вклинивается муж, - Юля любит текилу и большие патроны. Сначала угостите. А потом трахните ее. Как следует. Заставьте мою шлюшку кончить.

Не сдерживаюсь и снова ору. Царапаю ногтями рубашку, мощную руку на моей шее и щурюсь на презерватив, который первый кот раскатывает по члену, не собирается он меня поить текилой, он мне просто без прелюдий засадит.

- Артур, выгони их! - срываюсь на хрип.

- Юль! - надо мной нависает кошачья маска. - Хватит орать, - пластмасса касается уха, чувствую, как между моих разведенных ног скользит его член, размазывает по коже лубрикант, он нетерпеливо дергается, рвется в тепло, его хозяин мне мягко выговаривает, - мы все равно это сделаем, ты же понимаешь?

- Ладно, - выплевываю, - лучше ночь с ними, чем всю жизнь жить с таким придурком, как ты, Артур. Давай, - спускаю кольцо связанных запястий коту на шею, - не останавливайся до утра. Хочу тебя. Безумно. Вся мокрая. За волосы меня оттаскай. Отшлепай. Во все места выдери, - уже на последних словах слышу, что Артур подрывается с места, в секунду оказывается рядом и больно дергает мои руки, чтобы я выпустила из объятий навалившегося на меня мужчину. 

Он выдирает меня из их лап и рявкает:

- Отбой. Отбой я сказал!

Глава 9

Висну на Артуре и боюсь верить в облегчение, в котором тону, он не смог так со мной поступить, он меня все таки любит, и я в этот момент все ему готова простить, только бы он скорей меня отсюда забрал.

- Ты чо как тряпка! - удивленным шепотом кричат у меня за спиной, - да она вертит тобой, как...ты е*лан, Артур.

- Ида на хер, - огрызается он. - Моя жена.

- Твоя жена...

Наверное, "шлюха", он хотел сказать. Конец фразы тонет в громких ударах по двери, кто-то со всей силы тарабанит в кабинет.

- Юля! Ты там?! Немедленно выходи! - надрывается Олли. - Сама не пришла и костюм забрала! Из-за тебя конкурс...да что я в коридоре-то стою, открывай, живо!

Артур мельком оглядывает мою порванную майку, растрёпанные волосы и ругнувшись под нос, тянет меня к двери.

- Я маму уведу. До туалетов дойдешь? Приду за тобой.

- Нет, нет, нет, не иди, - твержу, связанными руками цепляюсь в его рубашку, Олли истерит снаружи, он морщится.

- Я сказал. Сейчас вернусь, - отрывает от себя мои пальцы. Оборачивается, сухо бросает. - Жену мою не трогать. Надеюсь, это ясно?

Отступаю в сторону, с полосы света, когда он скрывается в коридоре, Олли рвется в кабинет, разобраться со мной, он ее успокаивает, их голоса тише, спиной чувствую недовольство несостоявшихся палачей, но мне только добраться до запирающихся кабинок, а там...

- Не спеши, - шепчут позади, близко, когда делаю шаг за дверь, и стальные тиски сжимаются на талии. - Артур не понял. Теперь это не наказание. После того, что ты просила. За волосы тебя оттаскать. Во все места выдрать. Мы уже сами хотим, - он словно щупальцами обвивает, одним движением затягивает меня обратно в кабинет и поворачивает ключ. 

- Артур вас убьет.

- Артура здесь нет, - его ладони ныряют под юбку, туда, где у меня уже нет белья, его пальцы сухие, и я сухая, он ощущает это и замирает. Держит меня, возится у меня за спиной, шуршит фольга, он что-то тычет мне в губы:

- Ешь.

Пахнет шоколадом, это конфета, она тает в его пальцах, он ждет, что я буду слизывать и шепчет на ухо:

- Ты самая красивая на свете.

Так говорит мне врач, принимай себя, люби себя, ты самая красивая. И я бы рассмеялась сейчас, но это очень грустно. На сеансах настаивает Артур, у меня нет аппетита и я худею, они думают, у меня стресс и депрессия, я принимаю таблетки, а в побочках понижение либидо.

Я холодная. Долго разогреваюсь. Имитирую оргазм. Одного секса за ночь мне по горло много, Артур злится, мы ругаемся. 

Мне все ясно, он думает, что я устаю в чужих кроватях, раз с ним я ледышка, и так легко верит сказочнику, сочиняющему обо мне сплетни, он не понимает про эффект антидепрессантов.

- Юля, ешь говорю, и забудь обо всем. Здесь только мы трое, - он нетерпеливо размазывает конфету по моим губам, рассчитывает, что примитивный комплимент и шоколадный гормон счастья разбудят во мне сексуальное влечение, и я наброшусь на них дикая, голодная.

- Заканчивай маскарад, - дергаюсь, когда он накрывает меня собой, будто горой, ведет вперед, он вплотную, упирается в меня разбухшей ширинкой, он или застегнулся, или не он две минуты назад почти во мне был, от напряжения, меховой жилетки и от него по позвоночнику ползет пот, - ты плохой кот. Тебя надо натыкать носом в какашки. Выпусти.

- А ты плохая киса, получишь под хвост, - слышу громкий шепот другого мужчины, самого его не видно, он роется у меня в ящиках. Смотрю на его макушку и не могу определить цвет волос. Темный. Русый, каштановый. Или блондин, на его волосах переливаются цветные огни уличной вывески и путают меня.

Наконец, показывается маска, он со стуком водружает на стол "Гран Патрон" и выпрямляется.

Возится с брюками. Члену там было тесно, он бодро выскакивает. В мягких отблесках ночного города кажется, что этот самец такой же теплый и атмосферный, абсолютно заурядный владелец малого бизнеса, когда сотрудники расходятся по домам, жарко трахает секретаршу, обычный, понятный, безопасный. Но он рушит полет моей фантазии отрывистым шепотом:

- Значит, любишь большие патроны, Юль.

И натягивает контрацепцию. Я точно знаю этого человека, или знала, ведь он прячет за пластмассой лицо, а за шепотом голос, выпускает наружу свою тьму, и я, как в омут с головой, ныряю в панику.

Резко тянусь за бутылкой.

- Конфету запить? Погоди, - мужчина за спиной трогает мои запястья, ослабляет Артуровский ремень, снимает и отбрасывает его в сторону. Не отпускает меня, теребит винтажный браслет, черный речной жемчуг - подарок Артура, и стягивает его с моей руки. Плещет на него текилу. Наматывает бусинки себе на палец.

Даже представлять не буду зачем. Набираю в грудь воздуха, беру предложенную бутылку и швыряю в стену.

Они отворачиваются, я толкаю одно из кресел и бегу к окну. Руки свободны, мужчины тупят над моей выходкой, я успею, выпрыгну, все хорошо.

Глава 10

Все плохо.

Возле подоконника оступаюсь на чем-то остром и с криком валюсь на пол. В ладонь впивается огромный осколок - останки моей несчастной лампы.

Кто-то тут же вырастает рядом, наклоняется ко мне и со смехом касается плеч:

- Киса, аккуратнее. Ушиблась? Так не надо бегать. И с бутылкой промазала. Она в кресле. Почти не разлилась. Выпьешь? 

Удобнее беру стекло и, замахнувшись, тычу ему в икру, веду глубокую линию по черным брюкам, сквозь них кожу режу, и он, с шипением, отступает:

- Юля, я тебя щас выпорю.

Это последнее, на что смотрю, на его ноги в дорогих блестящих туфлях, а дальше на глаза плотно ложится какая-то мягкая ткань, ее завязывают на затылке, отбирают осколок и отрывают меня от пола.

Юбка задирается, голые ягодицы касаются дубовой столешницы. В нос бьет запах элитного спиртного. На лицо набрасывается тяжелая рука, давит мои щеки, заставляя рот открыть, под ее напором подаюсь вперед и впечатываюсь в горячие мужские губы.

Он снял маску. 

И он пил текилу. Нагретый алкоголь из его рта в мой, в мучительной жажде теряюсь, делаю крепкие глотки с его губ, он медленно делится, вливает в меня серебряный напиток, терпкий привет Штатов Мексики, на языке смешиваются изюм и ваниль, шоколад и агава.

Глотаю все до капли и лишь трезвею, теперь пьет он, порывисто целует, отбирает мое дыхание, его движения такие уверенные, внушают мне мысль, что Артур, может, и не вернется, может, он в курсе, что со мной делают, иначе почему этот кот так настойчиво плюёт на слова моего мужа, у меня нет шансов. Его пальцы вламываются между моих ног, дотрагиваются  до лобка, спускаются, на указательном перекатываются бусинки намотанного браслета. Он шлепает по клитору. Осторожно проникает внутрь меня. 

- Я в киске, - приговором опаляет мне губы, не дает отодвинуться и крепче сжимает мою челюсть, его палец гладит кискину стенку, немного жжет, я тянусь к повязке на глазах.

Мою руку сразу перехватывают. Не он. Другой. Не вижу, но чувствую его близость, от нее покалывает кожу и шумит в ушах, нахожусь на грани сознания, когда ощущаю, что рядом с пальцем мне между ног упирается член.

Все, мне конец.

Вздрагиваю от краткого толчка, с которым головка врывается в мое тело. Меня намочили, но этого мало, он натужно скользит внутрь, на плечо падает груз его руки, он давит, насаживая меня на себя.

- Тесно, - интимно выдыхает, обволакиваемый мной двигается глубже, - Артур ночью не трогал? Я у тебя первый сегодня? Убери. Сначала я.

Он говорит это не мне, палец другого мужчины вжимает бусинки в стенку и медленно выходит из меня. Хватка на моих щеках слабнет, и в этот момент член вторгается до конца.

Мой стон обрывается, когда из легких выбивают воздух, опрокидывая назад, лопатками ударяюсь об стол, бедра ноют в стальном капкане его рук.

- Слезь с меня, - царапаю его кисти, - ты сволочь, свинья...Черт, - выгибаюсь в позвоночнике от мощного толчка, как по тросу в масле, откатываюсь по толстому стволу, он ждет секунду и врезается снова, - сука, - теряю голос в размеренных рывках вколачиваемого в меня члена, трепещу, как бабочка в паутине его хриплого шепота:

-  С Артуром все кончено, сдавайся мне. Нравится, как я тебя трахаю, Юля? 

Он наваливается сверху, сдавливает мою шею и целует. Исступленно, жадно проникает в меня, будто ломает барьер, хочет, чтобы мое тело откликнулось, но я не шевелюсь, и он замедляется. Отрывается от моих губ, и вдруг что-то плещет мне в лицо. Не успеваю понять, как он шлепает меня по щеке. Звонко по-мокрому, не больно, но я едва соображаю от неожиданности.

- Очнись, Юля, - его горячий язык зализывает щеку, настойчиво целует, и я разбираю вкус текилы, - не думай, просто отдайся мне.

Пару раз, отрывисто и требовательно толкается членом, напоминая, насколько прочно он во мне, и опять плещет в лицо текилу. Шлепает по одной щеке, по другой, собирает стекающие струйки языком. 

Спутанные волосы прилипают к лицу, мечусь под ним, от его ладоней уворачиваясь, но он с упоением меня мучает, заливает алкоголем и шлепает, целует и шепчет "сдайся мне, сдайся мне", он лишает меня всего, остается тьма и он, у меня горит лицо и жар стремительно нарастает в теле, бессилие бросает меня ему навстречу, со стоном впиваюсь в его губы, сжимаю плечи и притягиваю его ближе.

Словно лопнул рассудок, и я в неизлечимой, бесконтрольной тяге умираю, безоглядно углубляю алчные поцелуи и рву на части его язык, все, что я могу - трепать его на этом пограничье между сексом и безумием, вплетаю пальцы в его мягкие волосы и тяну, раздираю ногтями его широкую спину в намокшей рубашке и задыхаюсь, в попытках добраться до моего дна он отчаянно вжимается в меня бедрами, твердо и неодолимо, глубокими толчками бьется, заполняет собой, и трещит мой мир, выбираюсь из его господства, выгибаюсь и бьюсь в ответ, его ладони гуляют по моей шее, он сбивчиво шепчет:

- Бл*ть, я щас кончу.

- Я тоже, - отчетливо звучит у меня над головой, и ко мне резко возвращается сознание. В моей темноте есть еще один демон, и он смотрит.

И ждет очереди.

Я не смогу.

Следом слышу, как снаружи ожесточенно дергают ручку, громко стучат, и голос Артура:

- Юль, ты ещё там? Открой.

Глава 11

Снова стучат.

- Артур решит что здесь никого нет и уйдет, - шепчут мне на ухо, - ты больше не его, этой ночью наша.

Он медленно двигается во мне. Я молчу, Артура не зову. Мне страшно, что он меня здесь с ними застанет, и мне стыдно. Я не виновата, но и не безгрешна. Меня нагло и грубо имеют, а я не от боли под ним колочусь. Он требовал, я уступила. Чувство черное, просто готика, но это не усталость и не раздражение, которые я часто испытываю.

Это вредная, неправильная, болезненная борьба на грани голода.

Тянусь к повязке. Запястья на подлете сжимают и заворачивают назад. Второй кот, он склоняется над лицом и заверяет:

- Не снимай, тебе не понравится. Если увидишь, не сможешь расслабиться.

- Юля, открывай, мне надоело, - монотонный стук за дверью, и я почти перестаю его слышать, член во мне скользит быстрее и быстрее, сжирая внимание, стол с тихим скрипом в такт ему пляшет, мои губы накрывает горячая ладонь.

Его распаляет, что в коридоре мой муж, зовет, пока он в меня вбивается, он говорит мне об этом и дернуться не дает, под ним погребена, он берет, словно свое, по-хозяйски твердо, а мое тело вымотанное борьбой, покоряется ему.

- Ты меня тоже хочешь, - обжигает дыханием с парами бурбона, изнутри меня плавит, мне жарко, он бешеный дьявол, наращивает накал внизу живота, и чужой, и знакомый, за полгода без оргазмов еще не забытый, хочу чтобы он продолжал, и не могу допустить, я с криками кончу, если он не остановится, а это окончательное поражение, я падшая женщина, потеряла контроль над плотью своей. Впиваюсь зубами в его ладонь и за волосы его от себя оттаскиваю, но он сам резко тормозит. Между нашими губами его рука, и он так же, как я, зубами ее держит, тяжело дышит.

- Рано еще, потерпи, мы не одни, - шепчет с трудом, и сдвигает меня по столу дальше. Раскидывает в стороны мои руки и переплетает наши пальцы.

Голова запрокидывается, волосы спадают на пол, и в губы сразу упирается горячая головка. Второй член. Обводит по контуру и нетерпеливо раскрывает, упирается в зубы. Он в презервативе, привкус резины и смазки смешивает на моих губах. Они хотят вдвоем. Сразу. Это меня трезвит, и возвращается страх, отклоняюсь и стараюсь вырвать руки из этого распятия, уже готова заорать, но мужчина убирает член и сжимает пальцы на моей шее, поцелуем запечатывает рот.

Через волны паники снова слышу Артура.

- Юля, я выломаю чертов замок, - шипит он в коридоре. - Они там с тобой? - он даже голоса не повышает. Боится внимание привлечь. Он не выломает. Ведь это может кто-то увидеть. Как он рвется в кабинет к жене. А она не одна. Его опозорят, он такого не допустит.

Он напоследок пинает дверь. Музыка звучит громче, значит, открывает служебный вход, а там на банкете, до сих пор танцуют, а я потерялась во времени. Сколько прошло, как он ушел первый раз. Минут пятнадцать, наверное, жалкие крохи, развернувшие мою жизнь на все сто восемьдесят.

Мою шею отпускают. Вместо языка губ касается стеклянное горлышко, от него пахнет текилой. Поднимаю голову, нужно выпить, но он шепчет:

- Нет, Юль. Не пей. Оближи.

Настойчивый толчок члена внутри меня поторапливает. Я не двигаюсь. Мне закрывают нос. Идут секунды, в легких неумолимо заканчивается воздух. Со стоном открываю рот. 

Пальцы с носа скатываются на мою щеку, он напоминает:

- Оближи.

Аккуратно веду языком по стеклянному ободку.

- Весь год этого хотел, - выдыхает он на ухо, - как только тебя увидел. Год. Всего на несколько часов притворись моей. У меня терпения больше нет, - он гладит щеку, пока я собираю сладковатые капли спиртного и не могу унять колотящееся сердце. - Умница, - он слегка прикусывает мочку. - А теперь меня оближи.

Он встает, в губы снова толкается член. Напряженный и тведый, не может пролезть сквозь зубы.

- Юля, - с раздражением шепчет он. - Опять нос заткнуть?

Не дожидаясь, послушно впускаю его дальше.

Ствол проскальзывает прямиком в горло, на всю длину, мягко стукнув стенку, замирает. Мужчина, дернувшись, охает и обхватывает мою голову. Медленно выходит, и без пауз врывается, зарывается пальцами в мои волосы и начинает двигаться, одной непрерывной волной накатывает.

- Ох*енно ее трахать? - шепчет второй.

- Кис, если больно станет, царапайся.

Они дикие, они из пещеры, набрасываются, делят мое тело и не жалеют меня. Царапаюсь. Но руки раскинуты по столу, пальцы в замке с мужскими пальцами, и это бесполезно. На одной ноте мычу и даже закричать не могу, вопли наполняют мне внутренности, рвут, мечусь в их ловушке, в себя принимая удары похоти, лежу под обстрелом и спрятаться негде, они тащат из моей души монстра, который жадно впитывает каждую секунду этой трепки и требует еще, быстрее, сильнее, желать меня, терзать меня, сжечь меня.

- Ты кончаешь, Юля?

Вопрос звучит не шепотом, а в полный голос. Сквозь оглушающий стук сердца в ушах, пробирается. Заставляет прийти в себя, но ускользает, сбитый скорым оргазмом, оставив ломку, внушив вину, я с двумя мужчинами, с завязанными глазами, хочу кончить с ними, я ненормальная. С неизвестными мне раньше силой и злостью бьюсь на столе, вырываюсь, и мне вдруг дают свободу.

В головокружении, размазанная, стекаю на пол, они наклоняются, испуганно шепчут:

- Что такое, Юль? Плохо? Больно? Скажи, что? Можешь говорить?

- Отвалите от меня.

В испарине дрожу от ночного ветра, непослушными пальцами трогаю повязку. Мою руку отводят. Я так отчаянна, что готова со всей дури приложиться головой об стол, тогда меня увезут в травматологию, и они отстанут, но не успеваю развить мысль, слышу громкий треск со стороны окна, словно вырывают сетку от насекомых.

Над ухом кто-то чертыхается, тихо везет молнию на ширинке. Моих губ касается мокрый, горячий язык, осторожно целует, будто не этот мужчина только что безжалостно драл меня. Отпускает и шепчет:

- Артур за тобой в окно лезет. Жаль. Я не готов. Тебя отдавать.