Момент истины

Глава 43

***ФЁДОР***

«Злодеев нужно знать в лицо.

Самый первый человек в нашем городе — Кудесник Михаил Иванович замешан в самом громком скандале века. За годы правления он умудрился не только поставить наш город на колени, но обокрасть его «до нитки».

Кудесник открывал на имена своих друзей и родственников подставные фирмы, через которых утекали все государственные деньги под якобы строительства новых объектов в городе. Эти фирмы выигрывали гранты и патенты, тем самым уничтожая своих конкурентов и не давая шанс малому бизнесу процветать. Всё делалось по старой заезженной схеме.

Всего Михаилу Ивановичу удалось заработать на этом бизнесе не один десяток миллиардов. Весь город подчинялся Кудеснику и платил налоги за существование бизнеса.

А от конкурентов он избавлялся очень интересным образом. Вот на одно из них он отправил «на задание» свою внебрачную дочь Евгению Клименко в качестве секретаря в фирму недруга, давал ей задание по поиску улик и подставлял его, таким образом, уничтожая своего соперника по бизнесу.

Но на очередном задании его дочь не удержалась перед чарами красивого и обаятельного миллиардера Фёдора Граве и по уши влюбилась в него. Тут уже и Евгения начала убирать своих конкуренток и применяла различные методы по охомутанию строительного короля, чуть не отправив его «на тот свет».

Когда неравнодушным гражданам надоело терпеть весь беспредел мэра, они наконец-таки обратились к компетентным сотрудникам в управление по борьбе с экономическими преступлениями, предоставив подписанную петицию и кучу компромата на него.

Попался Михаил Иванович, как обычно, на своей жадности. Захотел прибрать к рукам лакомый кусочек, отняв его у строительного короля. Его люди подкараулили Граве возле его автомобиля и, применив действия насильственного характера, похитили его прямо с парковки его фирмы.

Благодаря нашей доблестной полиции, удалось устроить обыск его убежища и вовремя спасти и передать медикам мецената Фёдора Граве, которые в ходе длительного лечения поставили его на ноги. Конечно, посильную помощь полиции в поимке преступника оказал и сам меценат.

Жителям удалось одолеть транжиру государственного бюджета и политического тирана и засадить его куда подальше на целых пятнадцать лет строго режима. Без возможности далее занимать высокопоставленный пост.

А нашим уважаемым политикам стоит ещё раз вспомнить, что они всего лишь слуги нашего справедливого народа.

Спекорр Яна Журавская».

Я закрыл газету и положил на край стола. Оперативненько среагировали и такое дело закрыли. Понятно, что охота велась на него не первый день. Хороший случай подвернулся. Я рад, что всё наладилось, и каждый получил своё.

На меня накатила жуткая тоска. Тоска по Лизе. После того, как она ушла, я себя почувствовал редкостным идиотом. Мы толком ничего не обсудили. Она так быстро ушла. Я начал не с тех слов. Но моя рана очень саднила и я вспыхнул. Снова хотелось начистить морду этому Артёму. Очень чувствовалась наша недосказанность с Лизой. Будто что-то очень важное мы с ней упускаем. И вроде бы уже всё решилось и мы больше не вместе, но меня ломало каждый день. От той мысли, что они счастливы с Артёмом, меня тошнило ещё больше.

Так не могло больше продолжаться, и я поехал к Лизе. Знал, что она сейчас на работе и принимает пациентов, мне было всё равно. Мне было хуже всех вместе взятых, сидевших в очереди к ней.

По дороге в больницу тысячный раз выстраивал весь наш диалог. Не хотелось, как в прошлый раз грубо рубить с плеча. Для чего я к ней еду? Просто чтобы увидеть её глаза. И понять, настоящие ли чувства были у неё ко мне?

Нет. Я не ехал умолять её вернуться или бросить Артёма. Для меня был важен этот разговор. Так сказать, закрыть гештальт.

К моему счастью, в коридоре не было этих нескончаемых очередей, но дверь в её кабинете была приоткрыта. Прежде чем войти, я услышал знакомые голоса и, уже хотел было уйти, но меня зацепил их разговор и я стал невольным свидетелем разборок.

— Чего тебе от меня надо? Проваливай из моей жизни. — Такой злой я ещё не слышал Лизу.

— Лизок, ну ты чего такая нервная? Не с той ноги встала? — Весьма радушно и лукаво ответил собеседник.

— У меня нет никакого желания разговаривать с тобой. — Устало отвечает Лиза.

— Хм. Тут такое дело. Видишь ли, я нахожусь в трудной жизненной ситуации… Короче, мне нужны деньги. -

Не выдержав такой наглости, я захожу в кабинет и вижу этого жалкого муженька, который решил выклянчить денег у беременной женщины. Всё внимание приковывается ко мне.

От такой неожиданности Лиза встаёт из-за стола и её выпирающий живот бросается Артёму в глаза.

— Ха-ха. А вот это я в точку попал. Ты что, реально беременна? — Насмехается Артём.

— Артём, ты не там ищешь деньги. Настоятельно рекомендую тебе уйти. — Не выдержав, вмешиваюсь. Злость к нему закипает во мне.

— А может, ты мне их дашь, мажорчик, а? А то те деньги я уже потратил. –

— Ка… какие деньги ты потратил? — Лиза подходит ближе к Артёму и вопросительно смотрит на него.

— Те, что дала его секретарша… — Кивает на меня бывший муж Лизы.

Артём не успевает договорить, я хватаю его шиворот и прижимаю к себе, готовый разбить ему лицо и разорвать его как тряпку.

— Сука, рассказывай, за что тебе дала деньги моя секретарша? — Продолжаю с силой держать воротник его куртки и слышу треск ткани.

— Отпусти, придурок. Куртку порвёшь. — Ослабеваю хватку и отпускаю идиота.

— Бля, разбирайтесь сами, а. Кто кому что сказал… — Трус начинает юлить.

— ГОВОРИ! — Подхожу нему и вижу испуг. Да ты сукин сын меня боишься!

— Чтобы я сказал тебе, что Лиза от меня беременна. — Мнётся как нашкодивший школьник.

— Что? Ну, ты и сволочь, Тихомиров! — Выкрикивает Лиза и по её щекам текут слёзы.

Глядя на Лизу я осознаю весь пиздец и проёбанное наше с Лизой время из-за этого мудака. Я не узнал пол малыша. Вернее даже малышей. Из-за всего этого мы чуть не потеряли их. Самое волшебное время ожидания мы упустили. Я как последний мудак удрал в Испанию зализывать раны от предательства, нихрена не удостоверившись в правильности информации. А ведь чувствовал, что-то не так.

Мой гнев берёт надо мной вверх. Я стремительно поворачиваюсь к Артёму и с размаху бью кулаком его по лицу. Кровь брызгает на мою белоснежную рубашку, Артём сворачивается и падает на пол. Скулит от боли как собака и держится за свой нос.

Лиза встаёт между нами, дабы предотвратить драку, но я вижу, что Артём не намерен продолжать выяснять отношения кулаками. Эта крыса может мстить только исподтишка.

— Зря ты так. — Встаёт на ноги Артём, тыльной стороной ладони вытирает кровь и уходит. Лиза молчит и плачет. Я притягиваю её к себе и обнимаю.

— Фёдор, я ничего не знала, клянусь. В последний год мы жили с ним как соседи. Если хочешь, можешь сделать ДНК-тест. — Я кладу указательный палец на губы Лизы и мы продолжаем стоять в обнимку.

Как же хорошо с ней. Я так истосковался по искреннему человеческому счастью. Мне хотелось ещё вот так постоять и насладиться обществом друг друга. Я понимаю, что нам многое придётся обсудить, но всё потом. Я беру Лизу за подбородок и целую её нежно, но с особым напором, голодным, страстным, ударяясь зубами, сплетая наши языки.

Остановиться было крайне сложно. Да и не хотелось. Но оставаться здесь тоже не самый лучший вариант. Я чувствовал, как Лиза тянется ко мне. Прижимается каждой частичкой себя.

Беру Лизу за руку и вывожу из этого кабинета, больницы. Из этих стен, которые всегда будут напоминать мне упущенное время. Молча едем ко мне. Заходим в квартиру, помогаю снять пальто и слегка подталкиваю её в спальню. Нашу спальню. И тут у меня капитально срывает башню. Удивляюсь самому себе, как смог дотерпеть до дома, не набросившись на Лизу.

Наша одежда уже летит на пол, а мы возбуждённые падаем на кровать. Я помню о её положении. Покрываю Лизу поцелуями, оставляя влажную дорожку на шее, груди, заметно увеличившейся. Зацеловываю заметно округлившийся животик. Её трусики намокли полностью и это меня несказанно радует. Одним рывком срываю их и припадаю на её пухлые губки, языком теребя клитор. Лиза стонет и сминает кулачками простынь. Сам не выдерживая, медленно вхожу в неё с каждым толчком всё глубже и глубже. Лиза горит под напором моего тела, а я от вседозволенности, которой она мне позволила. Наконец, она сжимает меня, а я её наполняю.