Мой чужой ребенок

Пролог

  - Садись, Марина, - сквозь зубы цедит муж и я недоуменно смотрю на него, прежде чем опуститься на кресло.

 Стас явно чем-то расстроен. Он никогда не называет меня Мариной. Всегда только Маря или Маришка. Даже когда мы ссоримся, что тоже случается нечасто.

 - В чем дело, Стас? Ты меня пугаешь, - нервно улыбаюсь я, когда он обходит стол и садится на свое место.

 Чувствую себя провинившимся сотрудником, которого сейчас будет отчитывать начальник. 

 - Буду краток: я знаю, почему ты вышла за меня замуж, - обрушивает на меня новость муж. - Не вижу смысла продолжать этот фарс дальше. Мы разводимся, Марина.

 У меня такое чувство, словно небо обрушилось на мою голову. То, чего я так долго боялась, случилось. Но что хуже всего, Стас не злится. Не пытается докопаться до истины, не спрашивает, почему я сделала то, что сделала, люблю ли я его, нужен ли он мне. Он просто холодно заявляет, что мы разводимся. Констатация факта. Ему не интересно, чего я хочу, нужен ли мне этот брак. Он просто все решил сам. 

 - Прости… - сдавленно шепчу, не зная, как начать. - Стас, я…

 - Избавь меня от оправданий, - повелительно поднимая руку, обрывает меня муж. - Я не хочу ничего обсуждать. И слышать тоже ничего не хочу. Просто не усложняй мне жизнь еще больше и подпиши документы. С Аришей я тебе видеться позволю, но никакой совместной опеки и походов в суд. Не пытайся отнять ее у меня или ты вообще ее больше не увидишь. Она – моя дочь и будет жить со мной. Думаю, тебе не нужно объяснять, на что я способен, учитывая мои связи. Будешь вести себя смирно – я просто забуду о том, что ты сделала и позволю навещать ее. В присутствии няни и телохранителя, естественно. Что же касается нас с тобой, то сделай одолжение – никогда больше не попадайся мне на глаза. С этого дня ты для меня умерла. 

 - Стас, - всхлипываю я, надеясь, что он поймет и простит, даст мне объясниться, потому что я не хочу его терять. - Пожалуйста, прости меня! Я ведь не хотела ничего плохого, клянусь! Мне просто нужно было быть с ней. С нашей Аришкой. Умоляю, я…

 - Прощай, Марина, - снова обрывает он меня недовольным голосом, а потом просто встает и выходит, оставляя одну в своем кабинете. Не только не дав второго шанса, но даже не позволив сказать, что я люблю его и ради этой любви хочу все исправить и сохранить нашу семью. 

 Стас Дубов не обманывал, когда говорил, что никому не дает вторых шансов. Не думала, что он откажет в нем и мне, учитывая, как он добивался и боготворил меня, но я никогда не сомневалась в силе его любви ко мне. До сегодняшнего дня. Потому что принципы, очевидно, оказались для него важнее любимой женщины. 

Глава 1

Марина

- Ты уверена? - спрашивает Валера, зависнув с ручкой в руке.

- Подписывай, - говорю ему, смотря на заявление.

 Никогда бы не подумала, что, если и настанет день, когда мы разведемся, я не буду совершенно ничего чувствовать по этому поводу. Ни боли, ни даже ностальгии. 

 Хотя, чему удивляться… 

 Вся моя боль досталась моей безвозвратно ушедшей крошке, а других эмоций во мне просто нет. Они были выжжены дотла в тот день, когда ее не стало.

- Ты ведь знаешь, что, если тебе что-то понадобится… - начинает Валера, когда мы выходим из ЗАГСа, но я обрываю его.

- Это вряд ли. 

- Не будь такой стервой, Марина, - раздраженно говорит он. - Мы же не чужие. Прими помощь.

 И тут я вспоминаю, что еще способна злиться. В частности, на него. Человека, который потерял то же, что и я, но который не разделяет мое горе.

-  Она умерла по моей вине! Я мать, я должна была уследить, почувствовать! Это ты сказал мне? Ты, Валера! И я при этом стерва?

-  Прости, - задыхается он, цепляясь за мои руки. 

На лице написана вина, но меня не трогают его угрызения совести.

- Я не думал, что говорю. Горе затмило мне разум!

- Нет! - брезгливо отдергиваю руки. - Ты трусливо пытался возложить на меня вину за смерть нашей девочки! Когда виноват был ты! Только ты!

 Люди оборачиваются на нас и Валера тут же начинает неуверенно смотреть по сторонам. Как всегда, беспокоясь об общественном мнении больше, чем о нашем разговоре.

 Как я вообще могла жить с этим человеком? Такое ощущение, словно со смертью Аришки, с меня спали розовые очки, сквозь которые я не замечала недостатков людей, которыми окружила себя. 

- На этом все, Валер, - твердо сообщаю ему. - Созвонимся, когда дойдет до штампов.

 Спускаясь в метро, чтобы поехать в офис, вяло размышляю, что не завтракала. Однако, есть не хочется. Не хочется уже давно. Я знаю, что у меня депрессия, понимаю умом, что гроблю свое здоровье, но мне действительно на это плевать. Я не могу думать ни о чем, кроме Аришки.

 Снова и снова прокручиваю в голове ту ночь, когда она умерла. Я ведь вставала на ночное кормление! Она была в полном порядке. Обычный здоровый ребенок. Жадно высосала свою бутылочку и тут же уснула. Все, как всегда. Абсолютно одинаковое расписание наших ночей, ведь после первых трех месяцев жизни, Арина стала образцовым ребенком, который не плакал по ночам и просыпался лишь два раза для кормления в два и пять часов утра. 

 Моя всегда счастливая малышка… Самая красивая, самая любимая. Я помню каждую черточку ее лица, ее большие голубые глазки, светлый пушок волос, пахнущих молочком и ею самой. То, как она причмокивала губами, когда была голодна. 

 Прошло уже четыре месяца. Почти столько же времени, сколько она прожила на свете. Моей девочке было лишь полгодика, когда ее не стало. Она просто уснула и не проснулась. Перестала дышать. Существовать. И кажется, я навсегда застряла в том дне, потому что, вопреки словам окружающих, время не лечит и легче не становится. 

 Сама не понимаю, что плачу, пока не вижу косящихся на меня людей в вагоне метро. Но мне все равно. Утираю слезы и слежу за станцией. Нельзя пропустить свою, я и так взяла отгул на пару часов на работе, чтобы пойти в ЗАГС, не успев устроиться туда.

 В данный момент жизни, работа – единственное, чем я дорожу. Потому что только она способна отвлечь меня, хоть ненадолго, от моего горя. Я начала новую жизнь, уйдя от Валеры. Мои новые соседи не знают, что со мной случилось. Они просто считают меня нелюдимой чудачкой. Не лезут с сочувствием. То же самое на новой работе. Коллеги только удивляются моему трудолюбию и с облегчением перекладывают часть своих обязанностей, не лезя с лишними разговорами, ведь я сразу дала понять, что предпочитаю сосредоточиться на делах и не люблю, когда меня отвлекают. 

 Выйдя из метро, как обычно иду в офис через небольшой парк, чтобы срезать путь. Я работаю в огромном небоскребе и вид оттуда как раз открывается на этот парк. 

 Проходя мимо женщины с коляской, уже не зависаю, как раньше. Напротив, отвожу взгляд. Но внимание, вдруг, привлекает громкий счастливый визг. Непроизвольно кидаю взгляд в ту сторону и так и застываю на месте. Потому что передо мной призрак. Иначе, никак не объяснить, что я вижу на коленях незнакомой женщины собственную дочь. 

 Свою Аришку. 

 Пошатываюсь и чуть не падаю на землю, но в последний миг меня подхватывают сильные мужские руки.

 - Девушка, Вам плохо?

 Поднимаю ошалевший взгляд на мужчину, приходя в себя. Он все еще держит меня практически на весу.

 - И-извините, голова закружилась, - отвечаю, отстраняясь от него.

 «Боже, ну и привидится же такое! Не иначе, как голодные галлюцинации. Нужно поесть что-нибудь»

 - С Вами точно все хорошо? Может вызвать скорую? Вы очень бледная, - подает голос женщина, сидящая на скамейке с ребенком.

 Ребенком, которого я приняла за свою мертвую дочь. 

 Несмело перевожу взгляд на малышку, чтобы удостовериться в своем бреде, но ноги снова подкашиваются. Потому что это действительно Аришка. Ее голубые глаза и бровки домиком. Ее маленький круглый ротик и светлые волосики, выбивающиеся из-под шапки. Это она, точно она, только немного старше. Такая, какой и должна быть в десять месяцев!

 - Ну-ка, сядьте, - усаживает меня пришедший на помощь мужчина, рядом с ней на скамейку, а я не могу оторвать взгляд от ребенка.

 Слезы ручейками стекают по лицу и я едва успеваю их вытирать, чтобы не затуманивали зрение и не мешали смотреть на Аришку. Не вижу и не слышу ничего кругом, только смотрю, срываясь на рыдания. Пока, внезапно, обзор не загораживает широкая мужская грудь.

 - Пожалуйста, успокойтесь, - просит он, слегка хлопая меня по щекам. - Люба, набирай скорую. Скорее всего, это нервный срыв. 

 - Па! - раздается вдруг звонкий детский визг.

Глава 2

 Марина

 Меня отпускают с работы из-за плохого самочувствия и вызвав такси, я на всех парах мчу в клинику почти бывшей свекрови. Только Марта Платоновна может ответить на мои вопросы, потому что пребывание Станислава Дубова и его жены – известной певицы Регины Бальмонт, в ее клинике хранилось под строжайшим секретом. Я сама узнала только из-за того, что столкнулась с ними в зоне для персонала, когда шла во второй, для особых гостей, кабинет свекрови. 

 Догадываюсь позвонить ей по пути и руки ходят ходуном, пока ищу номер в телефоне.

 - Здравствуй, Марина! - своим обычным невозмутимым голосом отвечает свекровь.

 - Здравствуйте, Марта Платоновна! Вы на работе? Мне нужно с Вами срочно поговорить.

 - Конечно, Мариночка. Приезжай, - говорит она, видимо, надеясь, что я передумаю разводиться с ее сыном.

 Она возражает против нашего развода даже больше, чем сам Валера. Строит сочувственную мину, притворяясь чуть лучше своего сына, и настойчиво предлагает нам попытаться снова и родить другого ребенка. Как будто это потерянная игрушка, которую можно заменить и забыть.

 Оказавшись в клинике, я поднимаюсь в ее кабинет и после разрешения секретаря, вхожу внутрь. Марта Платоновна, как всегда, идеально выглядит. Женщина, как может, борется со старостью и ей это удается. Выглядит она максимум на сорок лет, все еще стройная, подтянутая блондинка с моложавым лицом.

 - Мариночка, до чего же ты себя довела, дорогая! - охает свекровь, обнимая меня за плечи и ведя к стульям для посетителей. - Нельзя так шутить со здоровьем, одна кожа да кости!

 У меня нет терпения на пустые разговоры. Я и так еле сдержалась по телефону, проявив вежливость, когда мне хотелось просто накричать на нее, немедленно требуя объяснений.

 - Я пришла спросить о Стасе Дубове, - сразу перехожу я к делу, внимательно наблюдая за ее реакцией.

 Женщина меняется в лице, но быстро приходит в себя и наигранно улыбается.

 - А что с ним, Марина?

 - Вы знали, что я устроилась на работу именно в его компанию? Мы с ним на разных этажах, но все же умудрились встретиться лично.

 Марта Платоновна отворачивается, чтобы обойти свой стол и сесть на кресло. Я достаточно хорошо изучила ее за два года брака с Валерой, чтобы понимать, когда она нервничает, хотя актриса из нее хорошая. Пальцы, сцепленные в замок на столе, побледнели от силы, с которой она их сжала.

 Значит, я права. 

 Странно, что меня это не удивляет. Только заставляет разозлиться до такой степени, что я чудом не накидываюсь на нее с кулаками.

 - Почему его дочь – точная копия моей, Марта Платоновна? 

 - Что за чушь, Марина! - нервно улыбается она. - Не может такого быть.

 - Не смейте, - шиплю разъяренной кошкой. - Ни слова лжи, Марта Платоновна! Немедленно признавайтесь, что за махинации у Вас тут происходят? Дубовы проходили ЭКО в то же время, что и я. А теперь выясняется, что их дочь – копия моей Аришки. Как это понимать?

 Эта ужасная женщина имеет наглость рассмеяться мне в лицо.

 - Ты не в себе, Мариночка! Ну, что за ерунда? Не мели чепухи! У тебя депрессия, ты явно нездорова и тебе могло почудиться что угодно. Знаешь, я нашла для тебя хорошего врача, как раз собиралась скинуть тебе его контакты. Ты бы походила на терапию, может, полегчает.

 Я вскакиваю на ноги, дрожа от ярости. Мне нужна правда и я не уйду без нее.

 - Перестаньте говорить со мной таким тоном! Я похожа на дуру? Если не хотите, чтобы я подала на Вас в суд и осветила это дело по всем соц. сетям, то немедленно говорите правду! Я видела ее сегодня! Своими глазами. И это точно моя Аришка! Что Вы сделали? Детей было двое, но Вы скрыли это от меня, поэтому и настаивали на кесаревом сечении? Чтобы отдать моего ребенка другой паре? 

 - Ты сошла с ума, Марина! - кричит свекровь, разыгрывая шок. - Каким образом я бы смогла скрыть наличие двух детей? Ты разве не помнишь свои скрининги? А Дубов! Вся страна в курсе, что у его жены начались преждевременные роды и ребенок оказался нежизнеспособен. Он умер за три месяца до рождения нашей Аришки. Если у него и есть дочь, то явно не с моей помощью. Посмотри в интернете и сама убедишься. Он развелся и его жена даже отношения не имеет к этой девочке. Которая, кстати, похожа на него и точно является его дочерью. Загулял мужик, вот Бальмонт его и бросила, бедняжка. Наша клиника с этой беременностью никак не связана. Его дочь родилась обычным путем от любовницы. 

  Я не верю ей. Она что-то сделала, иначе и быть не может. Как может один ребенок оказаться точной копией другого? 

 Достаю свой телефон из сумки и захожу в браузер – искать новости о Дубове. Все выглядит вполне правдоподобно. Он действительно развелся с Региной Бальмонт через несколько месяцев после того, как она родила. Ребенок не прожил и суток. А вот упоминания о его дочери появились через месяц после смерти моей Аришки. Он не сделал никаких заявлений и вообще оберегает ребенка от внимания прессы. Зато его бывшая жена дала громкое интервью, в котором обвинила его в крушении их брака и заявила, что не имеет никакого отношения к его новому ребенку. 

 - Убедилась? - ядовито спрашивает Марта Платоновна. - А теперь, будь добра, покинь мой кабинет. Я жду посетителей. Телефон психотерапевта я тебе пришлю.

 - Я все равно узнаю правду, - твердо говорю ей, направляясь к выходу.

 Потому что это девочка – моя. И я от нее не откажусь.

 Еду на работу к Валере, зная, что он наверняка там в это время. Наверное, мать предупредила его о моем визите, так что заявлюсь к нему неожиданно.

 Мой муж тоже врач, работает в дорогой частной клинике невропатологом. Я почти уверена, что он не рассказал коллегам о надвигающемся разводе, потому что все еще считает, что это моя блажь и я опомнюсь. Внешнее благополучие и успех очень важен для Валеры. Я и раньше это замечала, конечно, но не обращала внимания на его тщеславие, ведь никто не идеален. Однако, теперь, все его недостатки предстали передо мной в совершенно ином свете. Вот что делает с человеком отсутствие любви, зашоривающей глаза.

Глава 3

 Стас

 Два месяца спустя…

 - Я нашел тебе идеальную кандидатуру! - объявляет с порога Миша с торжественным выражением на лице.

 - И тебе доброе утро, Мишаня. Кого нашел?

 У меня хорошее настроение с утра, потому что дочка сегодня впервые сделала самостоятельные шаги. Конечно, она упала после трех, но ведь их же сделала сама! Без моих поддерживающих рук. А няня беспокоилась, что припозднилась моя девочка и меня зря заставила волноваться. Никогда бы не подумал, что меня будут волновать подобные вещи, но отцовство сильно меня изменило. 

 - Девочку с четвертого уровня, представляешь? А я ведь там даже искать не хотел, текучки кадров практически нет, а те, кто работает, изучены с головы до ног. 

 Официально Миша занимает должность креативного продюсера, но на деле является вторым человеком в компании, обязанностям которого нет конца и края. Он мои глаза и уши, а также все другие полезные части тела, и, если кого-то и можно назвать незаменимым, то его. 

 - И как же ты обнаружил этот бриллиант?

 - У меня есть там один человечек, - хитро улыбается этот интриган. - Девочка работает у нас три месяца, причем работает за троих. То, что тебе нужно. Не так-то просто найти таких работоспособных, как Аглая.

 С сожалением вздыхаю о своей личной ассистентке, которую уволил позавчера. Аглая была прекрасным работником,  но, несмотря на предупреждение, пресекла границы, попытавшись стать для меня кем-то большим, чего я терпеть не стал. Пришлось уволить. Надеюсь, новый ассистент будет хотя в половину таким же полезным. 

 - Ты уже поговорил с ней? - спрашиваю, надеясь на положительный ответ, и Миша не подводит.

 - Конечно, и она согласна. Девочка только развелась, устраивать личную жизнь не стремится, о мужиках и слышать не хочет, а главное, не против сверхурочной работы. Копит на собственный автомобиль, так что схватилась за это предложение руками и ногами. Еще бы, при такой-то зарплате.

 - Я смотрю, ты успел основательно с ней поболтать. Надеюсь, она не из болтливых сплетниц? И почему «девочка»? Только не говори, что это студентка на совмещенке!

 Миша загадочно улыбается.

 - Сам увидишь. Двадцать четыре года, но девочка девочкой. Не волнуйся, тебе понравится. Мне пришлось клешнями вытаскивать из нее информацию, так что она точно не болтушка. В общем, дареному коню в зубы не смотрят, но эта коняшка высшей породы и даже внешне соответствует статусу. Ну что, звать ее?

 - Зови, - вздыхаю с сомнением. 

 Что-то слишком сильно ее Миша расписывает. Определенно есть какой-то подвох.

 Десять минут спустя в мой кабинет заходит маленькая девушка и я понимаю, почему Миша называет ее девочкой. Он представляет ее, как Марину, а я сижу истуканом и не могу оторвать глаз, разглядывая это хрупкое чудо перед собой.

 Марина похожа на одну из фарфоровых балерин, которых коллекционировала моя покойная мать. У нее невысокая, тонкая фигурка с аппетитно округлыми бедрами и красивыми ножками, которые я прекрасно вижу из-под юбки длиной немного выше колен, но основное внимание привлекает лицо. Сразу видно, что это не продукт косметологических процедур, а настоящая красота, созданная природой. Нос с крошечной горбинкой, аппетитно пухлые, но не слишком, губы и удивительные, слегка раскосые, глаза редкого янтарного оттенка. Как у лисицы. И их осуждающий взгляд, направленный на меня, мигом отрезвляет мою не к месту разыгравшуюся фантазию, потому что эта девочка произвела на меня впечатление с первой встречи, а такое действительно редко случается.

 - Присаживайтесь, Марина, - говорю ей, решив обойтись без рукопожатий.

 Собственная реакция бесит. Не хватало только в очередной раз потерять голову из-за женщины! В последний раз я так думал о Регине, после нее все женщины стали казаться мне гарпиями, а с ней, ясное дело, ничего хорошего не вышло. 

 Регина была моим другом до того, как мы влюбились друг в друга, хотя химия между нами была с самого начала, но мы в то время оба были несвободны. Нас связывала работа, общие интересы и увлечения, а также бешеная страсть друг к другу. И даже желание завести детей у нас появилось в одно время, всего через год после свадьбы. Регине было двадцать семь, она считала, что готова. Я на два года старше и тоже полон желания. Вот только год бесплодных попыток что-то изменил в наших отношениях. 

 Моя жена начала срываться, обвинять меня в том, что я виню ее в отсутствии у нас детей и считаю ее из-за этого неполноценной. Я не понимал, из-за чего она психует, потому что ни разу не дал ей повода усомниться в себе. Да, оказалось, что проблемы у нее, но я был готов на усыновление, однако, Регина все талдычила, что должна родить сама. Что она хочет этого больше всего на свете. И, хотя врачи предупреждали о маловероятности этого, чудо все же произошло и им удалось сделать успешное ЭКО в клинике репродуктивной медицины. Она, наконец, забеременела.

 У нас словно начался второй медовый месяц. Несмотря на ее плохое самочувствие в первые месяцы, мы с Региной были счастливы, как никогда. Однако, когда из-за преждевременных родов, что-то пошло не так и наш малыш не прожил и дня, она словно сошла с ума.

 Ей стало наплевать на все. Регина сначала погрязла в депрессии, а потом начала вести себя неадекватно. Я пытался ей помочь, искал психолога, психотерапевта, предложил устроить тур, чтобы отвлечься, но ее ничего не интересовало. В конце концов, она скатилась в бесконечные вечеринки и гулянки, а когда пошли слухи о романе с рэп-исполнителем, которого вел мой главный конкурент, я понял, что она окончательно наклала на меня и наш брак. 

 - Я ведь выбирала тебя, как надежного отца для будущих детей, - делилась потом Регина в пьяном угаре. - Но раз детей не будет, зачем жить с тобой дальше? Это конец, Дубов. Разводимся.

Она стала моим самым большим разочарованием в жизни. А ведь я и подумать не мог, что наши отношения строились на голом расчете. Ничего не говорило об этом. Регина всегда казалась мне искренней. Оказывается, она просто была такой до тех пор, пока ей был нужен брак с надежным быком-производителем. 

Глава 4

Марина

 Всю первую неделю я привыкала к новым обязанностям и графику. Работы под руководством Дубова было много. Я сделала вывод, что этот человек стремится всё контролировать, в том числе и своих работников. Даже вездесущий Михаил работал меньше, чем он, притом, что обязанностей у него было куда больше. Дубов контролировал всех, кто вел более-менее значимых клиентов.

 Я же контролировала его. Вернее, его расписание. Потому что мой начальник был так занят, что его встречи были расписаны до ночи. Единственное время, которое он никогда не забивал - это время обеда. Каждый обеденный перерыв Дубов проводил с дочерью либо в ресторане, находящемся на первом этаже здания, либо в парке, где я впервые встретила её.

 Естественно, мне всё ещё приходилось наблюдать за всем этим издалека. Всё неделю я идеально выполняла свои обязанности и ни в коем случае не делала никаких намёков, а также не говорила ничего, что можно было бы принять за флирт.

 В последний день, когда моя неделя в качестве ассистента Дубова подходит к концу, я иду на работу на дрожащих ногах, беспокоясь что не прошла свой испытательный срок, и мой страх только увеличивается от сурового взгляда начальника, когда я вхожу в его кабинет.

 В это утро я надела свое самое консервативное платье – черное, французской длины, с белым накладным воротником. На самом деле, хоть я и одеваюсь, следуя тенденциям постоянно меняющейся моды, мои наряды никогда не были откровенными или вызывающими. А туфли… Что ж, надо признать, туфли на каблуках я ношу при любых обстоятельствах. Только потому, что других в моем гардеробе нет. Я с детства была маленькой и из-за своего среднего роста, который в окружении высоких людей все же казался довольно незначительным, дико комплексовала.

- Доброе утро, Станислав Сергеевич! - здороваюсь с начальником. - Хотите ваш утренний кофе?

- Доброе утро, Марина! Спасибо, но я уже выпил свой утренний кофе дома. Дочка сегодня не проснулась, как обычно, рано, так что у меня было время для себя.

 Меня удивляет то, что он заговорил о дочери, потому что раньше, Дубов её не упоминал в таком ключе. Только обмолвился, что ему нужно, чтобы я нашла лучшие ясли в городе, потому что кроме няни, ребёнку необходимо общение с другими детьми.

 Конечно, первым моим порывом было расспросить его поподробнее о малышке. Однако, я вовремя отдёрнула себя, понимая, что это как раз та граница, которую он запретил переступать. Никаких личных тем. Только работа.

 - В таком случае, я поработаю над теми документами, которые мне сегодня передали для Вас. Если позволите сказать, некоторые из них не стоят Вашего времени и с ними вполне мог бы разобраться Александр Александрович.

 Александр Александрович является старшим продюсером и честно говоря, выезжает за счёт сотрудников, не желая выполнять свои элементарные обязанности.

 - Думаешь? - с сомнением смотрит на меня Дубов.

 А меня несет. Потому что какой бы работой я не занималась, моя педантичность и любовь к быстрому решению задач, всегда берет верх. 

 - Станислав Сергеевич, Вы не замечали, что только Александр Александрович несет Вам все, с чем работает на данный момент? Другие продюсеры…

 - Замечал, - прерывает меня на полуслове начальник. - Не надо считать меня идиотом, Марина. Я прекрасно понимаю, что Саша – худший в моей команде. Но у меня есть причины не увольнять его. Именно поэтому, я сам распорядился, чтобы он нес мне все. 

 Я бледнею, поняв, что сказала что-то не то. Черт возьми, ну почему я не могу промолчать там, где моего мнения не спрашивают? Я вообще не должна желать добра этому мерзавцу, так с какой стати мне волноваться за его дела?

 - Извините, Станислав Сергеевич.

 - Нет нужды извиняться, Марина, - неожиданно усмехается мужчина, откидываясь на спинку кресла. - Мне нравится, что ты сосредоточена на работе и выполняешь свои обязанности с таким рвением и ответственностью. Можешь выдохнуть. Я беру тебя на постоянную должность. Думаю, мы отлично сработаемся. 

 Я чуть не оседаю от облегчения.

 - Спасибо, Станислав Сергеевич! - благодарю его почти искренне. - Вы не представляете, как много это для меня значит.

Стас

 Сначала мне кажется, что Марина боится меня. Она редко смотрит мне в глаза, пытается поскорее исчезнуть после того, как задачи обговорены, а еще, постоянно нервно сжимает кулачки, если только ее руки не заняты чем-то.

 Однако, потом понимаю, что это не страх, а неприязнь. В чем окончательно убеждаюсь к концу недели. Не знаю, чем она вызвана, но мне неприятно. Потому что повода я не давал и, хотя мне обычно плевать на чужое мнение, она мне нравится. Нравится так, как давно не нравились женщины. Но ее чувства, очевидно, совершенно противоположны и я ощущаю себя настоящим идиотом из-за этого. 

 Я не собирался оставлять ее на постоянную должность. Не потому, что, она не справлялась – с этим проблем не было, а потому что не справлялся я сам. С собой. Со своими чувствами. Я ведь только развелся и даже не думал заводить новые отношения, но она заставила меня хотеть того, от чего я отказался. 

Марина. Маришка. Маря…

Хрупкая девушка с грустными глазами и твердым характером. Та, которая не замечает меня. Не чувствует ко мне того же притяжения, которое чувствую к ней я. 

 Не смог ее уволить. Собирался, но стоило увидеть ее с утра, такую полную надежд, такую трудолюбивую и старательную, что язык не повернулся сказать ей уйти. А уж когда она впервые одарила меня благодарной улыбкой, я окончательно потерял от нее голову, потому что улыбка у Мари оказалась колдовской.

 Смеюсь сам над собой из-за того, что умудрился влюбиться, как мальчишка, едва ли не с первого взгляда. Никогда не верил в подобную ерунду, но вот он я – пускающий слюни по одной маленькой строгой девочке. Ее же в карман положить можно! Я смотрюсь до смешного нелепо рядом с ней, со своими габаритами и высоким ростом почти в два метра.

Глава 5

 Марина

  День, когда у Аришки должен был быть первый день рождения, выпадает на субботу. Я провожу его, ревя белугой, и даже в воскресенье меня не отпускает. В итоге, на работу в понедельник иду с красными глазами и раскалывающейся головой. 

 Уже доезжая, вижу сообщение от Дубова, что его не будет в офисе до обеда, и, если честно, выдыхаю с облегчением. Сегодня мне особенно сложно находиться в его обществе.

 Если бы я познакомилась со Станиславом Дубовым, не зная о его поступке, я посчитала бы его приятным и даже привлекательным мужчиной. Хотя, мало кто не согласился бы с тем, что он привлекателен внешне – высокий, спортивный бугай с ярко-голубыми глазами и истинно мужскими, словно высеченными на граните, резкими чертами лица.

 Надо сказать, в той, другой жизни, меня всегда привлекали большие мужчины с мощным мужским началом. Валера тоже такой. Вот только за напускной мужественностью скрывается мелкая душонка, чего я не поняла, слишком окрыленная своей слепой любовью к нему. Да и опыта у меня не было, все-таки, Валера был моим первым во всем, включая даже такую банальную вещь, как поцелуй.

 Как бы то ни было, а суровая правда заключается в том, что и Стас Дубов, который всегда был вежлив со мной, даже когда я совершала ошибки, помогая исправлять их вместо того, чтобы отчитывать, на самом деле не является таким хорошим, каким кажется. И даже не будь у него моей дочери, он все равно очень некрасиво поступил со своей женой, ведь очевидно, что пока Регина Бальмонт вынашивала их малыша, то же самое делала для него другая женщина. 

 Я не знаю точно, каким образом наши судьбы пересеклись, не знаю, как родилась его дочь, но я знаю точно, что она моя. И как только у меня будет шанс приблизиться к ней, я обязательно возьму генетический материал для анализа ДНК и докажу, что являюсь биологической матерью. Если же результаты будут отрицательными – значит, я действительно сошла с ума. Я просто уйду из их жизни и перестану преследовать чужого ребенка, хоть это и больно, потому что девочка – копия моей Арины. 

 Даже если это не она и не ее сестра, я была бы рада видеть, как этот ребенок становится взрослым. Потому что это приносило бы мне утешение, которого я не могла найти ни в чем, пока не встретила ее. 

 Поднявшись на свой этаж, я вижу ожидающего в приемной Михаила Арсеньевича.

 - Марина, Вы сегодня прелестны! - делает мне комплимент Михаил и я вежливо улыбаюсь в ответ. - Доброе утро!

 Он очень обаятельный мужчина и расточает комплименты всем дамам, которых встречает в течение дня, так что я не воспринимаю всерьез его легкий флирт.

 - Доброе утро и спасибо! - отвечаю ему, проходя к своему столу. - Вы ждете Станислава Сергеевича? Он сегодня работает с обеда.

 - Да, я в курсе, - говорит мужчина. - На самом деле, я здесь по его поручению. У меня для Вас конфиденциальная информация, которую, хочу напомнить, Вы не имеете права разглашать по договору, который подписали при приеме на работу.

 Честно говоря, я заинтригована. 

 - И какая же?

 - Сегодня Вы работаете у Стаса дома первую половину дня. Он поручил мне провести Вас к нему, а так как, кроме меня, никто не в курсе из компании, где он живет, то Вы будете второй.

 - Что ж, это большая честь, - поддерживаю его игривый тон, хотя внутри кричу от невероятного счастья.

 «Я попаду к нему домой! Неужели, мне и правда так везет?»

 - Прошу к лифту, - галантно приглашает меня Михаил Арсеньевич, доставая из кармана пиджака какую-то штуку. 

 Оказавшись в лифте, понимаю, что это ключ от этажа, на который невозможно подняться простым смертным. Значит, Дубов живет в том же здании, где работает? 

 - Я с Вами не пойду, но ключ передайте Стасу, - говорит мне Михаил, вставляя серебристую штучку в нужное отверстие и нажимая на кнопку, а потом давая дверям лифта закрыться за собой. 

 В моих руках сумка и папка с документами, которую я прихватила со стола. Пока поднимаюсь, смотрю на себя в зеркало. Выгляжу хорошо, я сегодня надела розовое платье прямого кроя с бежевыми лодочками и сумкой. Минимум макияжа, прямые волосы, собранные в низкий хвост. Не вызывающий, но красивый образ. 

 Я уже дошла до таких сумасшедших планов, что даже стараюсь понравиться начальнику, как женщина. Уже замечала на себе заинтересованные взгляды и если я действительно правильно их восприняла, то у меня может появиться реальный шанс добиться хоть чего-нибудь. Не хочется так поступать с самой собой, но я настолько отчаялась, настолько устала испытывать эту боль, что границы моих моральных принципов стерлись и осталась одна лишь серая зона, в которой возможно все.

 Как только двери лифта открываются, я сразу же оказываюсь в апартаментах – иначе не скажешь, своего босса. Это огромная гостиная, объединенная со столовой, оформленная в мшисто-зеленых и матово-бежевых цветах. А больше всего внимания привлекает диван – большой и мягкий, на низких ножках и с невысокой спинкой. Так и хочется с разбегу запрыгнуть на это чудо, потому что для меня диван в доме – чуть ли не самый главный атрибут мебели, ведь именно на нем я провожу большую часть вечеров, и даже частенько засыпаю, не удосужившись пойти в постель. 

 - А, Марина! Ты пришла, - появляется, как черт из табакерки, Дубов, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности.

 «Очень одомашненный Дубов» – с удивлением подмечаю я. 

 Не сказать, что на работу он носит костюмы, все-таки медийная личность и одевается он стильно, следуя веяниям современной моды, но увидеть его в тонких клетчатых штанах и заляпанной, болотного цвета жижей, футболке, я не ожидала.

 - Доброе утро, Станислав Сергеевич!

 - Доброе! Пойдем на кухню.

 Он машет рукой, приглашая меня последовать за собой, и ведет по короткому коридору в сторону кухни, на пороге которой я застываю, как вкопанная, увидев в детском стульчике Аришку. Мою сладкую девочку, которая тут же ловит мой взгляд и смущенно смотрит на Дубова. 

Глава 6

Стас

 Маря ведет себя странно, но я списываю это на неловкость. Все-таки, не каждый день приходится бывать в доме начальника и видеть его в таком непрезентабельном виде. 

 Несу Аришку в ее комнату, чтобы переодеть и уложить спать. Маленькая негодница не только себя, но и меня умудрилась всего обмазать своим овощным пюре. 

 - Па! - радостно восклицает мой робкий ребенок, как только мы уходим от Мари.

 К незнакомым людям она привыкает трудно и относится с опаской, именно поэтому я принял нелегкое решение отдать ее в ясли на полдня. А то весь мир моей девочки вращается вокруг меня и няни. 

 - Я тебе покажу па, хулиганка! - рычу ей в животик и она заливисто смеется.

 Быстро умываю ее личико и крошечные ручки в ванной, а заляпанную одежду скидываю в стирку, включая и свою футболку, после чего переодеваю вертящуюся малышку в крошечную пижамку и укладываю в кроватку. Она обычно засыпает в течение пяти-десяти минут. Сижу рядом, пока это не происходит, слегка покачивая кроватку, как она любит, и, когда ее большие голубые глазки закрываются, а маленький ротик, наоборот, приоткрывается, понимаю, что все – заснула. 

 Как бы мне не хотелось заявиться к Маришке полуголым и увидеть ее шокированный взгляд, все же, надеваю чистую футболку, прежде чем вернуться к ней. Она сидит на диване и копошится в папке, которую принесла с собой, явно что-то разыскивая и выглядя обеспокоенной.

 - Что-то не так? - тут же включаюсь в рабочий режим.

 - Здесь нет перечня, - говорит она, поднимая на меня встревоженные лисьи глазки. - Без него эти документы – просто непонятная кучка, которую разбирать пару часов. И это я еще почту отделила, а ведь и на нее нужно время. 

 В некоторых случаях мы пользуемся сугубо бумажной почтой в целях безопасности, так как уже пару раз случалась утечка информации через сеть. Это занимает дополнительное время моего ассистента, так что неудивительно, что она волнуется – у нас сегодня очень много дел.

 - Когда вернемся в офис позови себе кого-нибудь на помощь, - говорю ей. - Если не уверена насчет кандидатуры, спроси у Миши.  Мне нужно, чтобы к туру ты была готова. Скажи своему помощнику, что он получит поощрительную премию.

 - Хорошо, Стас Сергеевич, - благодарно улыбается Маря и я готов сделать что угодно, лишь бы она делала это почаще.

 Марина – очень серьезная молодая девушка. А еще, очень грустная. Не знаю, что такого сделал ее бывший муж, но сама мысль о том, что она настолько несчастна из-за недавнего развода, заставляет меня желать хорошенько набить ему морду. 

 Только большим усилием воли я удерживаюсь от того, чтобы начать наводить справки о ее прошлом. Возможно, это только в моем воображении между нами может что-то начаться, но мне бы хотелось, чтобы она сама поделилась тем, что сочтет нужным. Почему-то, с каждым днем во мне растет уверенность, что Маря смягчается по отношению ко мне и я надеюсь, что приближающийся тур моего подопечного, во время которого я буду его сопровождать вместе со своей личной ассистенткой, сблизит нас.  

 - Ты готова к поездке, Маря? - спрашиваю у нее.

 - Маря? - вопросительно приподнимает бровь девушка.

 - Оговорился, - быстро поправляюсь я. 

 - Да, я готова. А дочку с собой возьмете?

 - Конечно, куда я без нее? Я единственный родитель и оставлять ребенка на няню на целых три недели было бы бесчувственно. Боишься неудобств? 

 - Нет, что Вы, - улыбается Марина. - Я люблю детей, а Ваша дочь очаровательна. Думаю, мы сможем поближе пообщаться в этой поездке.

  «Очень надеюсь на это, Маришка» - думаю я.

 Стас

 Маря ведет себя странно, но я списываю это на неловкость. Все-таки, не каждый день приходится бывать в доме начальника и видеть его в таком непрезентабельном виде. 

 Несу Аришку в ее комнату, чтобы переодеть и уложить спать. Маленькая негодница не только себя, но и меня умудрилась всего обмазать своим овощным пюре. 

 - Па! - радостно восклицает мой робкий ребенок, как только мы уходим от Мари.

 К незнакомым людям она привыкает трудно и относится с опаской, именно поэтому я принял нелегкое решение отдать ее в ясли на полдня. А то весь мир моей девочки вращается вокруг меня и няни. 

 - Я тебе покажу па, хулиганка! - рычу ей в животик и она заливисто смеется.

 Быстро умываю ее личико и крошечные ручки в ванной, а заляпанную одежду скидываю в стирку, включая и свою футболку, после чего переодеваю вертящуюся малышку в крошечную пижамку и укладываю в кроватку. Она обычно засыпает в течение пяти-десяти минут. Сижу рядом, пока это не происходит, слегка покачивая кроватку, как она любит, и, когда ее большие голубые глазки закрываются, а маленький ротик, наоборот, приоткрывается, понимаю, что все – заснула. 

 Как бы мне не хотелось заявиться к Маришке полуголым и увидеть ее шокированный взгляд, все же, надеваю чистую футболку, прежде чем вернуться к ней. Она сидит на диване и копошится в папке, которую принесла с собой, явно что-то разыскивая и выглядя обеспокоенной.

 - Что-то не так? - тут же включаюсь в рабочий режим.

 - Здесь нет перечня, - говорит она, поднимая на меня встревоженные лисьи глазки. - Без него эти документы – просто непонятная кучка, которую разбирать пару часов. И это я еще почту отделила, а ведь и на нее нужно время. 

 В некоторых случаях мы пользуемся сугубо бумажной почтой в целях безопасности, так как уже пару раз случалась утечка информации через сеть. Это занимает дополнительное время моего ассистента, так что неудивительно, что она волнуется – у нас сегодня очень много дел.

 - Когда вернемся в офис позови себе кого-нибудь на помощь, - говорю ей. - Если не уверена насчет кандидатуры, спроси у Миши.  Мне нужно, чтобы к туру ты была готова. Скажи своему помощнику, что он получит поощрительную премию.

 - Хорошо, Станислав Сергеевич, - благодарно улыбается Маря и я готов сделать что угодно, лишь бы она делала это почаще.

Глава 7

 Стас

  - Я не могу в это поверить! - восторженно говорит няня Ариши, Люба, смотря как моя девочка бодро вышагивает, цепляясь за мои руки. - Сначала вообще не ходила, а теперь, вдруг, сразу такой прогресс.

 - А ты беспокоилась, - упрекаю ее, с широкой улыбкой наблюдая за малышкой. - Все с ней в порядке.

 Не могу взять в толк, как она может передвигаться на таких крохотных ножках, но Арина прекрасно справляется. Хожу с ней по комнате кругами, пока она не устает и не шлепается на попку, протягивая ко мне пухлые ручки с безмолвной просьбой взять ее.

 - Моя умница! - хвалю ее, беря на руки и целуя в лобик. - Теперь можно и поесть, да?

 - Мне покормить ее, Стас Сергеич? - спрашивает Люба.

 - Можешь идти домой, Люб, - говорю няне. - Дальше мы сами. 

 Сегодня воскресенье, так что можно отпустить Любу насовсем. После ее обеденного сна, я собираюсь поехать с дочкой к друзьям.

 - Тогда до свидания! - радуется няня, подхватывая свою сумку со сто лика. - Пока Аришка!

 Ариша махает ей ладошкой, как ее научила делать Люба при прощании, и няня уходит, оставляя нас одних, а я несу дочку на кухню. Хоть мы и питаемся в основном твердой пищей, на обед малышка все еще прикладывается к бутылочке, после чего спит минимум час. 

 - Разве у тебя не образцовый папочка? - спрашиваю у нее, готовя смесь. - А еще пару месяцев назад Люба боялась доверить тебя мне. С няней нам повезло, Ариша.

 Арина согласно агукает, нетерпеливо протягивая ручки к бутылочке, которую я трясу, чтобы смесь растворилась в теплой воде. Сразу же, как она становится готова, я отдаю дочке ее ужин и несу в детскую, где укладываю в кроватку. Она автоматически засыпает к концу кормления, совсем как в первые месяцы – эта привычка у нас еще не ушла.

 Стою еще пару минут, наблюдая за ней, а потом ухожу на кухню. Неплохо бы и самому поесть.

 Из мыслей не уходит моя ассистентка. Маришка моя. Маря… Как я мог так быстро влюбиться в практически незнакомую девушку? Этот вопрос задаю себе снова и снова. Меня уже не беспокоит это сумасшедшее влечение. Волнует скорее ее безразличие. Она совсем не воспринимает меня, как мужчину. Смотрит словно сквозь меня, не теряется, не задерживает дыхание, когда я приближаюсь слишком близко, а я делал так несколько раз, чтобы проверить ее реакции, словно невзначай.

 Плохо дело – приходится признаться себе. Не влечет ко мне Марину. А в последние дни она вообще ведет себя очень странно. Стала еще более угрюмой и задумчивой. Ее явно что-то беспокоит, заставляя уходить в свои мысли на рабочем месте и возвращаться с обеденного перерыва с красными и припухшими глазами. 

 Пока мне в голову приходит только одна мысль – бедняжка не может отойти от недавнего развода. Я помню свое состояние после расставания с Региной, поэтому могу ее понять. Наверное, ей сейчас совсем не до мужчин, или же я пытаюсь себя таким образом утешить, но в любом случае, собираюсь дать Маре немного времени и как только ее настроение изменится – сделать первый шаг. Лучше сделать и пожалеть, если не выгорит, чем думать потом, а что было бы, решись я попытаться завоевать ее сердце, не опасаясь отказа. 

 После обеда, дожидаясь пробуждения дочери, не могу устоять перед искушением и все же набираю номер Марины. Не слышал ее с пятницы, а такое чувство, словно неделю не виделись. 

 «Ты стал таким слюнтяем, Стас» - мелькает в голове мысль, но тут же исчезает, как только Маря берет трубку и я слышу ее голос.

 - Здравствуйте, Станислав Сергеевич! Слушаю Вас.

 Зараза, даже ее голос сводит меня с ума! 

 - Здравствуй, Марина! - говорю ей. - Надеюсь, я не от чего тебя не отвлекаю.

 На заднем фоне слышится музыка. Где это она? Развлекается? 

 - Нет, что Вы. Я просто вышла в супермаркет за продуктами. 

  «Супермаркет! А я надумал себе черте что. Вот придурок ревнивый!»

 - Я почему звоню-то? - неловко откашливаюсь, не зная, что придумать. - Хотел спросить, все ли готово к отъезду послезавтра. Помощник Славы уже связался с тобой?

 - Можете не беспокоиться, у меня все под контролем, - бодро говорит Мариша и я рад, что ее угрюмое настроение изменилось. 

 Таких интонаций в ее голосе не слышал уже несколько дней. Она была словно безжизненная, автоматически и совершенно бесстрастно разговаривая с окружающими.

- Это отлично,  я и не сомневался в тебе, - коря себя за косноязычие, хвалю ее. - Тогда, увидимся завтра.

 - До скорого, - отвечает девушка и кладет трубку.

 Прижимаюсь лбом к столешнице и стону сквозь зубы. Ну почему я теряюсь, как подросток, когда разговариваю с ней?! 

 Не светит мне ничего с Маришкой, если я и дальше буду вести себя, как застенчивый дебил. Никогда так не терялся в разговоре с девушкой, даже в ранней молодости. Что за напасть такая?

 Марина

 Видит Бог, я пыталась. Часами продумывала самые разные варианты развития своей дальнейшей жизни, но, так и не додумалась не до чего. 

 У меня нет семьи. Мама умерла, когда я училась на первом курсе, а отца никогда и не было. Дядя с женой живут в Ростове и видимся мы раз в год, если повезет. Никаких бабушек и дедушек, даже двоюродных братьев и сестер нет. 

 Валера и его мама были моей семьей последние три года. Теперь и их нет. Да, я и не убиваюсь по ним, зная теперь, какие они оба черствые и циничные. Может Валера и не был в курсе интриг своей матери, но он не особо страдал после смерти Аришки. Месяца не прошло, как предложил завести нового ребенка. 

 А его попытки втянуть меня в светские тусовки, которые он так любил? 

 Я смотрела на него и поверить не могла, что любила этого мужчину – эгоистичного и бесчувственного, так слепо и преданно, что не замечала в нем этой черствости. Решение развестись было самым правильным в этой ситуации, ведь я уже видеть его не могла к тому моменту, когда съезжала из его квартиры.

Глава 8

 Стас

 Обычно мои спутницы охают и ахают, когда поднимаются на борт личного самолета, думая, что мне польстит их восхищение, но эта наигранность только раздражает. Мариша приятно удивляет меня, даже не потрудившись осмотреться, как следует, словно ее совсем не трогает окружающая роскошь. В ней нет высокомерия, но есть тихое достоинство, и это приводит меня в восторг. Она из той редкой породы царственных женщин, производящих впечатление своей сдержанностью и тактом, и, сводящих с ума загадочностью и холодностью. Совсем не тот тип, который я ценил в прошлом, считая скучным и унылым. Всегда любил обаятельных и бойких девушек, даже до Регины, которая потрясала своей эпатажностью и безумными, но веселыми, выходками. 

 - Я ее уложу, - говорит мне Люба, указывая на заснувшую в ее руках Аришу. - Куда лучше?

 - Давай сюда, - говорю ей. 

 До взлета не стоит относить малышку в спальню, поэтому я осторожно беру ее из рук няни и устраиваю на своих коленях, снова ругая про себя опаздывающего идиота.

 Ариша забавно причмокивает во сне пухлыми губками, пуская слюни на подбородок, и я замечаю, как Маря, сидящая рядом со мной, сначала напрягается, а потом как завороженная смотрит на мою дочь с мягкой улыбкой на лице.

 - И не скажешь, что она такая хулиганка, а? - спрашивает Люба. - Во сне настоящий ангелочек.

 - Хулиганка? - удивленно смотрит на нее девушка. - Мне она показалась такой тихой девочкой.

 - Это потому, что она стесняется незнакомцев, - улыбаюсь, вытирая слюни с подбородка своей спящей милашки. - Ариша – настоящая маленькая разбойница. Характер у нас что надо. Взрослых опасается, а вот стоит ей увидеть ребенка, так сразу готова вцепиться в волосы. 

 - Это не повод для гордости, - поучительным тоном напоминает Люба. - У Вас так друзей не останется, если она продолжит калечить их детей, Стас Сергеич.

 - Так она же сама ребенок! - неожиданно возмущается Мариша, переводя горящий протестом взгляд с меня на Любу. - А вы говорите о ней так, словно она какое-то исчадие ада. Нельзя так говорить о детях!

 Я удивленно приподнимаю брови и встретив мой взгляд, Маря сразу же тушуется.

 - Прошу прощения! - с испуганно расширившимися глазами бормочет девушка. - Я не хотела быть резкой. Просто дети для меня больная тема. 

 - Все в порядке, - отмахиваюсь я.

 Конечно, странный разговор, но с кем не бывает. 

 Неожиданно, появляется наша опаздывающая звезда и все приходит в движение. Марина рядом со мной вытягивается в струнку и смотрит прямо перед собой, вцепившись пальцами в подлокотники и бормоча что-то себе под нос, что, как я подозреваю, является молитвой. Самолет приходит в движение, готовый взлететь, и она резко переводит взгляд на Арину в моих руках, внезапно паникуя еще сильнее. 

 А потом, Маря делает кое-что очень странное. Она открывает рот, словно вот-вот закричит, но через секунду, прикусывает собственный кулак, не отрывая глаз, в которых застыл ужас, от моей дочери. 

 - Все в порядке, Марина, - говорю ей, свободной рукой гладя ее пальцы, вцепившиеся в подлокотник. 

 Мариша хватает мою руку, вместо подлокотника, и вонзается ногтями в кожу, все еще невидящим взглядом смотря на Арину. Я и не думаю ее одергивать, хотя наверняка она пустила мне кровь своими ноготками, которые впились в кожу не хуже, чем когти хищной кошки, но я не возражаю. Продолжаю успокаивающим голосом бормотать, что все будет хорошо, что у нас все отлично, и, наконец, когда самолет взмывает в небо и выравнивается, моя ассистентка понемногу приходит в себя.

 - О, Боже! Я Вас так сильно поцарапала! - ужасается бедняжка, глядя на мою руку. - Пожалуйста, простите меня, Станислав Сергеевич! Я не понимала, что делаю.

 - Все хорошо, мне не больно, - успокаивающе улыбаюсь ей. - Не волнуйся так. 

 Люба смотрит на меня со скептицизмом и опустив взгляд я вижу, что моя рука изрядно пострадала и из царапин сочится кровь.

 Странно ли то, что я испытываю удовлетворение, думая, что останутся следы на несколько дней? Никогда не считал себя мазохистом, да я и не кайфую от боли. Только от мысли, что Маря оставила на мне свой след. Один из многих в будущем, как я надеюсь.

 Позволяю ей обработать мне руку спиртовой салфеткой и когда она наклоняется, не удерживаюсь от искушения понюхать ее волосы. До чего же притягательно они пахнут… 

 Марина пахнет, как любимая женщина, и я надеюсь, что она такой и станет для меня, как бы наивно это не звучало после того, что сделала со мной Регина. Чем же она меня так зацепила, что я постепенно схожу с ума от своих чувств к ней?

 Марина

 Меня удивляет, что Дубов, давая инструкции для бронирования, принял решение селить меня в своих семейных люксах, но я только радуюсь, потому что буду ближе к Аришке. Первый пункт нашего назначения – Санкт-Петербург. Далее будут еще четыре крупных российских города, а потом начнется путешествие по Европе, которое закончится в Венгрии. Не совсем практично, но Владимиров родился и провел детские годы в Будапеште, поэтому настоял, чтобы его тур закончился именно там.

 В первый день в Питере, Дубов уходит сразу же после нашего заселения, не дав мне никаких указаний, и я остаюсь в номере с Любой и своей малышкой.

 - Не возражаете, если я посмотрю телевизор? - спрашивает няня, присоединяясь ко мне в гостиной после того, как уложила Аришку спать в одной из спален.

 - Конечно, я как раз собиралась принять душ, - говорю ей, направляясь в ту комнату, в которую занесли мои вещи. 

 Никакой душ мне не нужен, зато необходимо немного побыть наедине с собой. Не думала, что будет так больно, ведь моя дочка рядом, на расстоянии протянутой руки, но видеть ее, доверчиво прижимающуюся к отцу, в то время, как на меня она даже не смотрела, оказалось невыносимо. Мне едва удалось сдержать слезы в самолете, а потом еще и эта неуместная паника, которая охватывает меня при взлете и посадке. Слава Богу, Дубов отреагировал легко на то, что я пустила ему кровь. В следующий раз нужно будет сесть одной, чтобы ни в кого больше не вцепиться, ведь я себя не контролирую в такие моменты. 

Глава 9

 Стас

 Каждый раз, когда Артур кидает взгляд исподтишка на Марю, а еще чаще, на ее декольте, мне хочется глазелки-то его выковырять ржавой ложкой. А стоит ему пригласить ее в бар для разговора, хотя любой здесь понял, что вовсе не разговоры у него на уме, я едва сдерживаюсь, чтобы не запретить Марине идти с ним. Однако, не имею права. Черт бы все побрал! Сам не понимаю, как дошел до жизни такой, знаю ведь ее всего ничего, но внутри просыпается ревнивый кровожадный зверь, готовый запереть ее в высокой башне, чтобы только я мог любоваться ею.

 Иду за ними в бар, подождав пять минут в холле, чтобы меня не засекли, и сразу заказываю себе выпить для отвода глаз, а сам смотрю только на них, пытаясь понять, не флиртует ли Маря с этим уродом. Когда она поднимается на ноги, явно намеренная уйти, я ликую от счастья. Вот это моя девочка! Не повелась на авансы этого идиота. 

 Артур, однако, не позволяет ей просто так уйти и я уже готов вмешаться, когда он все же отступает, после напряженного обменами словами. Жаль, я отсюда не слышу. Однако, все равно решаю проводить Маришку, потому что Артур вполне может последовать за ней. Преграждаю ей путь, чувствуя удовлетворение от ее растерянности, ведь она явно не ожидала меня увидеть.

 - Станислав Сергеевич? 

 - Ты уже закончила общаться со старым другом, Марина? - не могу сдержать акулью усмешку.

 В крови гуляет адреналин от пережитых эмоций. Мне хочется просто схватить ее в охапку и унести в номер, желательно в свою спальню.

 - Да, - сдержанно отвечает она. - Я бы хотела подняться в номер и отдохнуть. Приятного вечера!

 - Я с тобой, - не даю от себя отмахнуться. - Тоже устал, зашел пропустить стаканчик перед сном. Прошу.

 Пропускаю ее вперед и открываю перед ней дверь, давая выйти из бара в относительно тихий холл. Мы направляемся к лифтам, но там столько людей, что забиваемся в большую кабину, как шпроты в банке. Однако, это играет мне на руку, потому что сейчас, Маря находится ко мне ближе, чем когда-либо. Она практически прижимается спиной к моей груди, а запах ее волос ударяет в нос, как самый мощнейший афродизиак. Я в последний момент останавливаю себя, поймав на том, что тянусь губами к ее затылку.

 «Держи себя в руках, Стас! Ты же взрослый мужчина!» - ругаю сам себя, и внезапно ловлю в зеркале взгляд одного деда лет под девяносто, а то и все сто. Он усмехается и подмигивает мне, бросая взгляд на Маришку, я же могу только усмехнуться в ответ, потому что его намек не пошлый, а скорее ободряющий. 

 «Дожили! Уже и старички меня жалеют и учат быть поактивнее!»

 Ну, или у меня маразм развивается и никаких намеков дедуля не делал. Ни в чем нельзя быть уверенным, стоя рядом с этой маленькой, но имеющей огромную власть надо мной, женщиной, потому что мои мозги просто-напросто отключаются в ее присутствии. 

 Мы выходим на своем этаже и молча направляемся к номеру, а я судорожно ищу причину немного задержать ее в гостиной, но она не дает мне не единого шанса.

 - Спокойной ночи, Станислав Сергеевич! - говорит Мариша, как только мы оказываемся внутри. - Я лягу, а то завтра рано вставать. Хочу еще раз пройтись по заметкам свежим взглядом, прежде чем передать их Вам.

 - Спокойной ночи, Марина, - разочарованно отпускаю ее, провожая удаляющуюся фигурку голодным взглядом.

 А потом резко вздрагиваю, увидев стоящую у порога в гостиную Любу.

 - Влюбились, Стас Сергеич? - сочувственно спрашивает она, качая головой.

 Меня не удивляет бестактный вопрос, потому что Люба – дочка бывшей соседки моей матери и знает меня давно. Помнится, когда ей было шестнадцать, а мне шесть, она даже сидела со мной в отсутствие мамы. Когда мне понадобилась няня, мама настояла, чтобы взял именно ее, а не неизвестную фифу из агентства. Конечно, Люба просто шикарная няня, с опытом, субординацию соблюдает, но все же считает себя вольной время от времени лезть в личную жизнь, оправдывая это заботой о будущем Аришки.

 - Не неси ерунду, Люба, - отмахиваюсь от нее. - Не дай Бог, Марина тебя услышит! Еще неправильно поймет.

 - Стадия отрицания, значит, - скучающе говорит Люба. - Ну, ладно. Как дозреете – сообщите. Помогу Вам. А то Марина, знаете ли, не похожа на девушку, которую можно охмурить, помахав денежками. Но это хорошо. Одобряю.

 - Как бы я жил без твоего одобрения, - не сдерживаю сарказма, но она просто разворачивается и уходит. 

 Н-да, послал Бог помощников! Едва от Мишки отбился с его расспросами и советами, теперь еще и Люба прибавилась. Неужели, я так очевиден? И если это так, то заметила ли Марина и просто игнорирует, или все же не поняла еще, как я сохну по ней? Не знаю даже, какой вариант хуже, но меня не устраивают оба. Я так ее хочу, что просто сил нет! Тупею на глазах и неизвестно, как далеко может дойти эта деградация. Нет, надо срочно завоевывать Маришку! Всеми способами.

 Марина

 У меня не сразу получается заснуть, потому что я не могу перестать думать о том, что Дубов пошел в бар из-за меня. Так ли это? Если он хотел просто выпить перед сном, то мог сделать это в номере, где есть мини-бар. Но было непохоже, чтобы он вообще что-то пил. Его дыхание отдавало кофе, а не спиртным, когда мы оказались близко друг к другу в момент столкновения. Напрашивается только один логичный ответ – он пас меня. 

 Мысль оказывается неожиданно приятной. Улыбаюсь, вспоминая блаженное выражение его лица в лифте, которое я увидела сквозь зеркало, когда он наклонил голову, втягивая аромат моих волос. 

 Мой начальник хочет меня, в этом нет сомнений. 

 Вот только, почему он ничего не предпринимает? Делать первый шаг я не собираюсь, это будет очень глупо. Остается только ждать, когда он созреет. 

 На следующее утро Дубов исчезает на полдня еще до того, как я проснулась, отправив мне сообщение на мобильный, что до вечера я свободна. Надеваю джинсы с футболкой и собрав волосы в конский хвост, выхожу из своей спальни. Мужчина заранее проинструктировал меня, чтобы взяла в путешествие удобную одежду, так как рабочая мне понадобится только если наметится встреча или мероприятие. 

Глава 10

Стас

 Мы уже десять дней в пути и мне кажется, что Маря оттаивает. В неформальной обстановке я имею больше свободы действий, так что не упускаю случая мимоходом коснуться ее или сесть рядом, когда мы в дороге. Считываю каждую ее реакцию и искренне наслаждаюсь каждый раз, когда ее милое личико покрывается румянцем, стоит мне придержать ее за талию, помогая забраться во внедорожник, или взять за руку, помогая спуститься по трапу. Она реагирует и испытывает явно не раздражение от моих действий.

 Первый серьезный шанс мне дарит Берлин. Мы должны пробыть здесь три дня, но часть команды подхватывает грипп, включая и нашу главную звезду, из-за чего принято решение задержаться на два дня здесь, а в следующий пункт назначения прибыть непосредственно за день до концерта, а не заранее, как мы хотели.

  К сожалению, Люба тоже заболевает, о чем предупреждает меня при первых же признаках.

 - Я буду держаться в пределах своей спальни, но Вам придется забрать Аришу к себе, Стас Сергеич, - сообщает она таким тоном, словно я не в силах позаботиться о собственном ребенке.

 - Не переживай, справимся как-нибудь, - иронично говорю я, передавая ей аптечку. 

 Заранее распорядился собрать в них необходимые, в том числе и для профилактики, лекарства и раздать по всем номерам наших на всякий случай.

 - Станислав Сергеевич, Вам пора на встречу, - стучится ко мне Маря часом позже.

 Я в это время лежу рядом с уснувшей дочкой на кровати и изучаю в планшете наше расписание. Радуясь, что она не проснулась от стука, аккуратно встаю с кровати и направляюсь к двери, за которой меня ждет моя очаровательная помощница. 

 - Тсс… - прикладываю палец к губам, указывая на свою спящую бусинку. - Пойдем в гостиную.

 Стараюсь не пялиться на обтянутую тугими джинсами попку Мариши, которая слегка покачивает бедрами при ходьбе, сводя с ума даже своей изящной походкой.

 - Слушай, Марин, у Любы признаки гриппа, так что она забаррикадировалась у себя в спальне. Сможешь присмотреть за Ариной, пока я на встрече? - прошу ее. -  Если проснется до моего прихода, просто накорми ее пюре из холодильника и включи какой-нибудь мультик. Она спокойная, уверен, трудностей не возникнет.

 - Я умею обращаться с детьми, не беспокойтесь, - улыбается девушка. – Можете не волноваться за Аришку, я с удовольствием с ней посижу.

 - Спасибо, Марина! Я не задержусь надолго. 

 Накидываю куртку поверх футболки и смотрю на себя в зеркало в холле нашего огромного номера. Я редко ношу официальные костюмы, только если мероприятие располагает или встреча с каким-нибудь консервативным старым хреном. В мире шоу-бизнеса внешность имеет значение, но еще большее значение имеет индивидуальность. Да, во мне нет творческой жилки, я не исполнитель, даже не композитор, но я продюсер, с которым сотрудничают не только отечественные, но и иностранные звезды, и моя популярность не меньше, чем у моих клиентов. Я всегда на виду, я знал, что так будет, когда свернул на эту сферу деятельности, и уже тогда решил, что не буду перекраивать себя под образ бизнесмена в костюме-тройке. Обычные для меня джинсы с футболками не менее удобны, если они от дизайнера с громким именем, а косуху можно заменить блейзером для полуофициальных встреч, и я все равно буду выглядеть в глазах людей на миллион, стоит им увидеть, что за бренд на мне, и прикинуть, сколько стоит та или иная вещь. 

 Регину всегда бесила моя безалаберность, как она это называла, в одежде. Она и сама не была верхом консерватизма, любила кричащие образы и наряды, обнажающие как можно больше кожи, и тем не менее хотела видеть рядом с собой импозантного дяденьку в строгом костюме. Я не принимал ее упреки всерьез, не изменяя своим привычкам, однако проходясь пальцами по ежику волос на голове, отстриженных под машинку, и бросая через зеркало взгляд на Марину, которая устроилась на кресле, выглядя как настоящая леди даже в джинсах с блузкой из полупрозрачной ткани, чувствую себя настоящим гопником по сравнению с ней. 

 Невольно вспоминаю, какими глазами она смотрела на меня в вечер нашего ужина с Артуром, когда я вырядился в костюм. Неужели Маре нравятся официально одетые мужчины? Нужно будет как-нибудь снова это провернуть. В Париже нас ожидает официальный прием, на который я собираюсь взять ее, как свою спутницу. Заодно проверю, какое впечатление я произведу на нее в смокинге. У меня большие планы на этот вечер и, если все пойдет, как надо, ночь мы проведем вместе. А за две недели, что остались до того знаменательного дня, я уж постараюсь сблизиться с ней. 

 - Станислав Сергеевич, Вы что-то забыли? - вырывает меня из своих мыслей девушка.

 Смотрю на нее и едва сдерживаюсь от желания просто подойти и поцеловать. Попробовать, наконец, на вкус ее мягкие розовые губки. Но нельзя. Слишком рано.

 - Нет, я скоро вернусь, - отвечаю ей и быстро выхожу за дверь номера.

 От греха подальше.

 Марина

 Чем больше времени проходит, тем больше тают мои предубеждения против Дубова. Мы в туре уже пару недель и за это время я узнала его совершенно с новой стороны. 

 Во-первых, мой начальник очень вежлив в обращении с персоналом и никогда не ведет себя грубо и надменно. Я оценила это, став свидетельницей того, с каким гонором разговаривал наш суперзвезда Владимиров с официанткой во время званого ужина, отчего у меня горели уши от стыда за него. А ведь нас любезно пригласил к ужину глава администрации города и все было чинно и официально. 

 Потом были еще инциденты с консьержами в отелях, с горничными, к которым он приставал. Дубову приходилось частенько утихомиривать и ставить на место этого зарвавшегося идиота, что удавалось ему одному. Неудивительно, что он вынужден следить за ним постоянно, Владимирова просто нельзя было оставлять без присмотра!

 Во-вторых, Стас очень щедрый и не держится за каждый рубль. Я была приятно шокирована суммами, которые он жертвует благотворительным фондам. Причем, сначала эти фонды проходят тщательную проверку на предмет присваивания средств руководством. 

Глава 11

 Стас

 Вернувшись со встречи, я обнаруживаю милейшую картину: Маря с Аришей сидят в обнимку на диване и смотрят мультик по телевизору, причем по их сосредоточенным лицам видно, что происходящее на экране интересно обеим. Я застываю на пороге, с нежностью наблюдая за своими любимыми девочками, пока Мариша не замечает меня и не вздрагивает.

 - Станислав Сергеевич, вы вернулись…

 - Па! - тут же радостно кричит дочка, протягивая ко мне крошечные ручки.

 Подхожу к ним и наклоняюсь, чтобы взять малышку. При этом соприкасаюсь щекой с виском Мари и втягиваю в себя аромат ее волос. Как же все-таки она пахнет! Восхитительно, одуряюще. Я готов купаться в этом запахе, в нежности ее кожи, каждый день своей жизни. Вот каково это – встретить, наконец, свою единственную. Эти чувства не идут ни в какое сравнение с влюбленностью в Регину или чувствами к моим бывшим. В Марише меня восхищает абсолютно все. Я едва держу себя в руках в ее присутствии.

 - Вы уже ужинали? - спрашиваю, садясь рядом и устраивая ребенка на своих коленях.

 К моему удовлетворению, моя ассистентка не отодвигается, хотя и чувствует себя явно неловко от такой близости.

 - Ужин скоро принесут, я сделала заказ в номер, - говорит она. - Но я накормила Аришку фруктовым пюре сразу после пробуждения. Смесь Люба ей дает обычно перед сном ночью, так что я подумала, что можно перекусить на ужин еще и супом. 

 - Мой пирожочек никогда не отказывается от еды, да? - улыбаюсь я, целуя дочь в пухлую щечку. 

 Она озорно ухмыляется, как маленький чертенок, и тычет пальцами в мой подбородок, заросший щетиной.

 - Папочка колется, малыш? 

  Ариша обожает трепать меня за щеки, когда я колючий, к чему и приступает немедленно, то хлопая по моей коже ладошками, то просто теребя ее пальцами. Маря смотрит на ее проделки с нежной улыбкой без капельки фальши, что не может не действовать на меня, ведь эти эмоции направлены на мою дочь.

 Скоро прибывает их ужин и я велю Маре спокойно есть свою рыбу, а то она порывается первой накормить Аришу.

 - Да ладно тебе, Марина, доверь мне накормить своего ребенка! - подшучиваю над ней. - Клянусь, я уже делал это раньше! Как видишь, Аришка до сих пор жива и здорова.

 Мариша очаровательно краснеет, а потом садится за стол и приступает к еде. Я же усаживаю дочку в детский стульчик и надев слюнявчик, пытаюсь максимально аккуратно накормить ее овощным супчиком, что не слишком удается, потому что после первых жадных глотков, она запускает в тарелку ручку прежде, чем я успеваю ее перехватить.

 - Нельзя, Арина! - строго говорю ей. - Что мы говорили о поведении за едой?

 У нее тут же трогательно дрожит нижняя губка, а большие голубые глазки наполняются слезами. Малышка издает обиженный рев и я сразу же таю, как лед на солнце. Тряпка, одним словом. Вот и воспитывай дочку в строгости!

 Подхватываю ее на руки, и наплевав на грязный слюнявчик и платье под ним, прижимаю к своей груди.

 - Ну, все-все. Не плачь, малыш, - воркую над ней, покачивая из стороны в сторону. - Не злись на папу, ладно? Ты же должна понимать, что так делать нельзя. Ты же у меня уже большая девочка. Тетю Любу, значит, слушаешься, а с папочкой хулиганишь? Так не пойдет, Ариша. Ну, все, перестань. Не плачь, пирожочек! 

 Она постепенно успокаивается, глядя на меня с обидой на покрасневшем личике, которое я беспорядочно осыпаю поцелуями, пока дочка не начинает смеяться и извиваться у меня на руках. 

 Убедившись, что Ариша успокоилась, снова сажаю ее в стульчик и смотрю на свою грязную футболку. В голову, вдруг, приходит мысль немного пошалить. Не обращая внимания на молчавшую до сих пор Марю, стягиваю с себя футболку и кидаю на пол. Мне есть чем похвастать, в форме себя держу, даже более чем, вот и проверю ее реакцию на свою наготу. 

 Снова взявшись за ложку, смотрю исподтишка на девушку и не могу сдержать ухмылку, при виде ярко-красных щек. Маришка, моя прелесть, кусает свои сочные губы и смотрит в тарелку, явно смущенная и взбудораженная моим видом. Отправляю в рот дочки очередную ложку супа и снова бросив взгляд на Марю, вижу, что она украдкой смотрит на меня, но тут же отводит взгляд, поняв, что я заметил.

 - Я не смущаю тебя, Марина? - не могу сдержаться, чтобы не подразнить ее. 

 - Нет, Станислав Сергеевич, - тихо отвечает она. 

 - Извини, не подумал о твоем присутствии. Не могу терпеть на себе грязную одежду.

 Она ничего не отвечает, опустив глаза в тарелку.

 Когда Ариша наедается – слишком быстро на мой взгляд – я понимаю, что пора ее купать. Снова беру дочь на руки и поворачиваюсь к Маре.

 - Надо искупать эту грязнулю. А потом, я хотел бы обсудить изменения в моем графике. 

 - Хорошо, Станислав Сергеевич, - все еще не встречаясь со мной взглядом, говорит моя ассистентка. - Я захвачу планшет и буду ждать Вас в гостиной.

 Остаток вечера проходит не так интересно. После внесения изменений в мой график, Маря быстро уходит к себе, а я остаюсь в гостиной с Аришкой. Правда, во время кормления Мариша выходит и настаивает на том, чтобы приготовить бутылочку. Я позволяю ей покормить дочь, но после того, как малышка засыпает на диване, девушка снова поспешно ретируется, явно избегая моего общества. 

 А вот ночью, когда, уложив ребенка, я зарываюсь лицом в свою подушку, в ноздри бьет мой любимый аромат – запах моей Мари. Из груди тут же вырывается болезненный стон, потому что тело реагирует моментально, на чистых инстинктах. Я обнимаю эту чертову подушку, понимая, что днем на ней лежала она – моя неприступная любимая. Представляю, что держу в своих объятиях ее, а не предмет постельного белья, и эти мысли доводят до того, что приходится идти в ванную – снимать напряжение. Но несмотря на неудобную реакцию, я определенно запрещу горничным менять свое постельное белье, пока мы отсюда не выедем. Хочу сохранить при себе хотя бы ее запах, потому что, судя по поведению Маришки, сдаваться мне она пока не готова.

Глава 12

 Стас

 Ночью я совершенно не выспался, поэтому решив вздремнуть днем, неожиданно для себя проспал аж четыре часа. 

 Выхожу из спальни, чувствуя себя неудобно из-за того, что так надолго повесил ребенка на помощницу, но к удивлению, не обнаруживаю в номере своих девочек. Пишу сообщение, спрашивая, где они, и Маришка почти сразу же отвечает, что как раз возвращаются с прогулки.

 - Тсс… Она уснула на свежем воздухе, - шепчет девушка, едва войдя в дверь. - Давайте положу ее в спальне.

 - Я сам, - шепчу тоже, подходя к ним и заглядывая в коляску.

 Мой ангелочек спит, приоткрыв ротик и смешно посапывая во сне. Аккуратно беру ее на руки, а Маря стягивает белые ботиночки и шапку, стараясь не разбудить Аришу. Положив дочку на середину кровати и избавив от курточки, иду обратно в гостиную, радуясь, что моя пугливая сотрудница снова не сбежала к себе в комнату.

 - Давай поужинаем, - предлагаю ей, садясь рядом на диван.

 Маря отводит взгляд, явно неуверенная, что ответить, но не найдя причины для отказа, согласно кивает. 

 - Ладно. Я сделаю заказ. Что Вы хотите?

 Изучаю меню и говорю ей номер блюда, а после того, как заказ сделан, вредина включает телевизор. Не хочет, значит, общаться. Да что же она так избегает меня, не пойму! 

 - Марина, спасибо, что присмотрела за малышкой, - начинаю разговор. - Я не думал, что так долго просплю. Повесил ее на тебя на весь день.

 - Я не против, - вежливо отвечает она. 

 - Все же, это неправильно. Дал тебе выходной, но все равно заставил работать на себя.

 - Общение с ребенком – не работа, - слегка возмущается она. - Я хорошо провела время с Вашей дочерью. Я действительно очень люблю детей и не против посидеть с Аришкой в любое время. Я ведь уже говорила Вам.

 - Говорила, - соглашаюсь я, любуясь ее покрасневшими после прогулки, щеками. - И я благодарен, но не хочу злоупотреблять твоим личным временем. У тебя, наверняка, и свои дела есть.

 - Не так уж много, - пожимает плечами она, давая мне повод для расспросов.

 Я внутренне ликую от ее открытости, ведь она, кажется, немного опустила щиты. Даже спину, обычно напряженно выпрямленную в моем присутствии, расслабила, опустив плечи и откинувшись на спинку дивана.

 - Марина, мы много времени проводим вместе, - начинаю осторожно. - Но я ничего о тебе не знаю. Почему бы нам не познакомиться поближе? Расскажи мне о себе.

 - Что рассказать? - испуганно округляет глаза девушка.

 Мне хочется сжать ее руку, прикоснуться к ней хоть как-нибудь, поэтому я резко встаю, чтобы не поддаться искушению, и под предлогом налить себе воды из графина, пересаживаюсь в кресло.

 - Все, что хочешь. Ты так легко согласилась на ненормированный график и командировки, что мне стало любопытно, как отреагировали твои близкие. 

 - У меня никого нет, - сухо отвечает она. - Никаких родственников, я – сирота. Недавно развелась, поэтому молодого человека тоже нет. Отсюда и готовность посвятить всю себя работе. Меня ничто не держит на одном месте, а путешествовать я всегда любила. Работа на Вас – просто мечта, Станислав Сергеевич. Вы хорошо платите, обеспечиваете новыми впечатлениями. Знаете, я кое-где побывала, но это самые распространенные туристические маршруты, а вот в Норвегии, в Венгрии, в Германии мне еще не доводилось бывать. Не могу дождаться, чтобы продолжить наш тур! 

 - Рад, что мы так удачно сошлись, - улыбаюсь я. - Дальше будет еще интереснее, не сомневайся.

 «Не могу дождаться возможности подставить тебе плечо при следующем перелете» - думаю про себя, вспоминая, как во время полета в Берлин, она от страха зарывалась лицом в мою руку, впившись в нее ногтями, следы от которых я носил, как трофей. 

 В большинстве случаев она садилась подальше от меня, но в этот раз я удачно подгадал момент и собираюсь делать это впредь.

 - А что ты можешь рассказать о своих интересах? Ты очень загадочная личность, Марина. Я не могу тебя разгадать.

 - Во нет ничего загадочного, - отрицает она. - Просто между нами рабочие отношения, вот и общение такое. Если Вам так интересно, то у меня нет каких-то необычных увлечений. Я довольно скучная. Люблю читать детективы, смотреть серьезное кино, немного рисую. Ну, и путешествия. Очень обидно, что при всей моей любви к новым местам, я так боюсь летать. Но это меня не останавливает. Все свои впечатления вношу в виде набросков в книгу путешествий. Хочу до старости объездить весь мир, а потом смотреть на эту книгу и предаваться воспоминаниям.

 - А говоришь, что нет ничего интересного, - дразню я ее. - Ты романтичная натура, Марина.

 - Вовсе нет, - серьезно заявляет она. - Я – прагматик. Но хватит уже, Станислав Сергеевич. Мне действительно нечего о себе больше рассказывать. Если только Вы не хотите знать, какой у меня любимый цвет. Ответ – голубой. Ваша очередь раскрывать информацию.

 - Мой любимый цвет – черный, - издеваюсь я. - Теперь мы все друг о друге знаем.

 - Так нечестно! - возмущается она. - Вы тоже должны что-то рассказать.

 И я собираюсь. Вот только в этот момент приносят наш ужин. Маришка, естественно, заказала и для Любы, предварительно спросив о ее пожеланиях, и отнесла ее поднос в спальню. Няня и носа не показывает наружу, боясь заразить Аришу.

 Потом мы с Марей ужинаем наедине и я кое-чем с ней делюсь. Например, о том, что играю на гитаре, хотя с голосом мне не повезло. Рассказываю смешные истории о звездах, с которыми общался, и она так заразительно смеется, что мне не хочется прерываться ни на секунду, чтобы не упустить момент. 

 К моему удивлению, мы разговариваем пару часов и когда Марина все же уходит, я понимаю, что стал гораздо ближе к ней. Чувствую себя взволнованным, как мальчишка после первого свидания, и счастливым, как никогда. Мне несложно провести полночи с бодрствующей после вечернего сна, дочкой, потому что я все равно не могу уснуть, мечтая о своей недотроге-помощнице.