Мой далекий близкий

Пролог

Совершенно не хотел открывать глаза. Но по периметру черепной коробки словно развесили колокольчики, и они трезвонили без остановки, так что я был почти уверен, что рано или поздно произошел бы резонанс, и моя башка просто разлетелась вдребезги.
 Открыл один глаз, обнаружив привычную обстановку, открыл второй. В упор не помню, как до дома добрался. Заметил, как погас экран телефона, но даже не предпринял попыток потянуться к нему. Перевернувшись на живот, положил подушку на голову. Но звонок повторился. Правда, на этот раз в дверь. Устав слушать мелодичную трель, я все же встал, кинув взгляд на часы. Девять тридцать утра, воскресенье. Сука, ну кого принесло? Не завидую я этому человеку. Вполне возможно, не скоро ему еще придется расхаживать по утрам в гости. Сняв трубку домофона, бросил хриплое:
 — Кто?
 Пауза, а потом голос, которого просто не могло звучать по ту сторону. Мое лично наваждение вернулось.
 — Привет, Влад. Это Вика. Вика Царева.

Глава 1

Если бы ваши тёмные мысли

Вылетали б из лба, будто чёрные птицы,

И, царапая белые лица прохожих,

Летели бы прочь,

То тогда бы, наверное, вы осторожней молчали внутри.

Камерный оркестр “Карелия” “Темные мысли”

Я вошла в здание бизнес-центра, наплевав на окрик охранника. Впрочем, знаю, что он за мной не пойдет, если, конечно, не получил разрешение вышвыривать прочь. Но судя по тому, что я беспрепятственно оказалась у лифта, не получил. Лифт ехал удивительно медленно, а может, это злость во мне так бурлила, что хотелось подогнать его силой мысли, а лучше просто взлететь наверх и оказаться в нужном кабинете. Мое появление не осталось незамеченным, сотрудники проводили взглядами, но не остановили. Даже секретарь в приемной, хотя робко заикнулась на тему посетителей. Да плевать я на них хотела.

Дверь оказалась открыта, и я застала умилительную картину: Шилов в своем кресле, а рядом на столе девица. Правда, все благопристойно, то есть она еще не успела раздеться.

Девица, увидев меня, соскочила со стола, стремительно краснея. Перевела взгляд на мужчину, но тот коротко кинул:

—  Свободна, – и она покинула кабинет, обогнув меня по широкой дуге. Боялась, что я ей волосы вырву, что ли? Повезло, что я не по той части. А вот кому бы с удовольствием что-нибудь вырвала, так это наглому негодяю, взирающему на меня с улыбкой.

—  Привет, Ася, – сказал он ласково, я только тяжело вздохнула, приближаясь. Замерев напротив, поставила руки на столешницу и заявила:

—  Меня уволили с работы. Опять.

—  Да ты что, – совсем ненатурально высказался Шилов, перегнувшись ко мне и опершись на локти, – наверное, ты что-нибудь не то сделала. Или не сделала. – Я молча сверлила его взглядом, ожидая продолжения. – Например, не пришла в субботу на ужин в ресторан.

Я снова вздохнула, закатывая глаза.

—  Ты серьезно? Мне казалось, мы перевернули эту страницу?

—  Можно и назад перевернуть.

—  И что теперь, – я впилась в него взглядом, – будешь опять рушить мою жизнь? Что ты от меня хочешь?

—  Ты прекрасно знаешь, – он улыбнулся. Я растерянно похлопала глазами.

—  Ты сам выставил меня, – сказала чуть ли не по слогам.

—  Сам, – кивнул Шилов, – а теперь вот думаю, что погорячился. Возвращайся, Ась.

—  Издеваешься? Я, конечно, знаю, что только игрушка для тебя, но это переходит все границы. Перестань лезть в мою жизнь, Андрей. И верни мне работу.

Развернувшись, я потопала к выходу, когда услышала:

—  Ты не поняла, Ась. Это не предложение.

Застыв на месте, медленно обернулась.

—  Поясни.

Шилов развел руками.

—  Ты возвращаешься ко мне. Сейчас едешь домой, собираешь вещи, а вечером, когда я приеду, будешь встречать меня.

Некоторое время я не находила, что ответить.

—  Ты бредишь, Андрей.

—  Хочешь проверить? Давай, ты знаешь, на что я способен. Ключ от квартиры, надеюсь, у тебя остался?

Я молча смотрела на него, хлопая глазами.

—  Тогда увидимся вечером, – ухмыльнулся он, – а сейчас извини, у меня дела.

Из кабинета я вышла в растерянности, рухнула на диван для посетителей, потеснив какого-то мужчину. Тот, правда, почти тут же скрылся за дверью, секретарь, участливо покосившись, пискнула:

—  Воды?

Я перевела на нее взгляд, пытаясь таким образом вернуться в реальность. Ни черта не получилось. Мысли были далеко. Все же покачав головой, встала и направилась прочь. Шла по дороге, пытаясь осмыслить только что услышанное. Неужели опять? По новому кругу во всю эту жизнь?

В итоге я засела в кафе с чашкой кофе, грела об нее руки и смотрела в пустоту.

Шилов... Шилов Андрей Станиславович. Моя главная беда в жизни. Наказание за грехи, которых я просто не могу придумать в таком количестве.

Все началось почти год назад... и кажется, не закончится никогда.

Смотрю на свое отражение в зеркале: черное платье с небольшим декольте, приталенное, чуть ниже колена. Скромное, но красивое. То, что надо для ужина с деловым партнером. Точнее, партнерствовать будет только Илья, а я - ужинать.

—  Как тебе? – кружусь перед ним, он хоть и улыбается, но мыслями далеко. Волнуется из-за предстоящей встречи. Для Ильи эта сделка, если она состоится, большой шаг вперед.

—  Ты красавица, – чмокает меня в щеку, а я глажу его по плечам.

—  Все будет хорошо, – улыбаюсь, чтобы приободрить.

—  Спасибо, – улыбается он в ответ. – И спасибо, что согласилась со мной пойти.

—  Кто-то же должен, раз мой братец так и не обзавелся спутницей жизни.

Глава 2

В квартиру Шилова я входила с легкой опаской, возможно, слова Ильи создали такое впечатление. Но там было пусто и тихо. Ключи я и впрямь не выкинула, правда, почему, сама не знаю. Прошлась, осматриваясь.

Ничего нового не обнаружила, словно не несколько месяцев назад ушла, а вчера. Вещей в итоге я взяла немного, только самое необходимое, в конце концов, это же не тюрьма, съездить домой я всегда смогу. Села в кресло и уставилась на картину, висящую на стене. Хмыкнула. Первое время я в этом кресле провела немало часов. Сидела, тупо смотрела в стену.

Спустя три месяца купила картину и водрузила напротив кресла. Андрей был не против, он вообще дал мне зеленый свет на все начинания, связанные с его интерьером. Мне кажется, даже если бы я выкрасила стены в ярко-оранжевый цвет, Шилов бы не моргнул. Если бы вообще заметил.

Я должна с ним поговорить. Потому что если мне, и правда, что-то угрожает, то я хочу об этом знать.

Он позвонил в половине шестого, я как раз варила в турке кофе, и это было одновременно знакомо и привычно, и в то же время странно.

Сняв трубку, услышала голос Шилова:

—  Ну что, Ася, надеюсь, ты меня ждёшь, я как раз подъезжаю к дому.

По инерции я выглянула в окно кухни, оно выходило на набережную.

—  Жду, – ответила коротко.

—  Вот и хорошо, – Андрей отключился, я увидела его машину, приближающуюся к арке, ведущей во двор.

Я следила за ней, пока она не взорвалась. Видела гладкий чёрный корпус, представляла профиль Андрея, как он сжимает руль, даже как будто слышала шелест шин по мокрой дороге, а потом страшный грохот и рыжее пламя, закручивающееся кренделями, пускающее вверх столп чёрного дыма. Я смотрела на этот дым, кончики которого исчезали в воздухе, широко раскрытыми глазами и никак не могла понять, что происходит.

В голову пришла дурацкая мысль: если прямо сейчас бросить машину в Неву, может, ещё можно будет спасти?..
 А потом наступило осознание, и я осела на пол, громко хватая воздух ртом.

Через мгновенье я обнаружила себя в прихожей. Потом в парадной сбегающей вниз по лестнице. Тапочка соскочила с ноги, и я поняла, что даже не переобулась. На краю сознания вылезла мысль о том, что тапочки в дом тоже покупала я. Откуда вообще этот бред сейчас?

Я вылетела во двор-колодец и понеслась к арке. Народу уже столпилось немало, движение остановилось, машины держались поодаль, пламя бушевало. Я стояла, глубоко вдыхая влажный осенний воздух с горьковатым привкусом дыма, смотрела и не верила. Так ведь не бывает? Я ведь говорила с ним. Только что говорила.

Не знаю, сколько я простояла вот так истуканом, но в себя пришла, как по щелчку, услышав чьи-то слова:

—  Бандита взорвали, он в этом доме жил.

Моргнув, повернула голову, в горле застрял вопрос: как это, жил? А теперь что же, не живет?

И снова медленно повернулась к огню. Не живет. Андрей Шилов больше не живет нигде.

Я все-таки ушла. И хотя взгляд мой то и дело притягивался к окну, голова начинала соображать. Неужели это тот самый Звягин, которому, по словам брата, Шилов так насолил? Бандит избавился от бандита старым проверенным способом. Да разве так сейчас делают, ведь не девяностые, далеко не девяностые. Что же такого Андрей мог напортачить, что они даже договориться не сумели?

Я потрясла головой, нет, не хочу знать, даже думать об этом всем не хочу. Сейчас главное просто осознать случившееся. Я огляделась, словно ища поддержки в окружающей квартире. Полиция приедет, и наверняка, они поднимутся. Меня могли узнать в толпе, да и выяснить, что я была в квартире, труда не составит, тут ведь камеры в парадной понатыканы. И хотя единственным моим желанием было убежать прочь, я осталась сидеть на месте.

Смотрела, как приехала пожарная машина, потом полиция, труповозка. Хотя какие трупы, спрашивается? От окна я отошла. Видеть то, что осталось от Шилова, не хотелось. Вскоре пришли и ко мне. Наверное, что-то в моем лице навело их на мысль, что я в шоке, потому что, переглянувшись, они начали вести диалог осторожно. Несмотря на то, что следователь, высокий худощавый мужчина лет сорока с вытянутым лицом, грустными глазами и смешной фамилией Синичкин, был учтив, наш разговор оставил неприятный осадок. Правда, по большей части я была недовольна собой.

—  Я правильно понял, – задал следователь вопрос, – что вы расстались четыре месяца назад?

—  Да, – кивнула я.

—  А сейчас сошлись снова?

—  Мы не то, что уже сошлись, но собирались… то есть я только сегодня к нему приехала…

Выходило сумбурно, но не рассказывать же в правду, как она есть? Я вздохнула.

—  Простите, – сказала Синичкину, – у нас довольно сложные отношения. Не безоблачные. Я приехала в обед к нему в офис, ну и мы решили… в общем, я приехала сюда…

—  У вас были ключи? – перебил мужчина.

— Да, остался комплект с того времени, как я тут жила.

Я ещё раз пересказала, как все было, следователю словно удовольствие доставляло слушать подробности?

Второй был молоденький, лет двадцати пяти, в основном молчал и что-то чиркал в блокнотике.

Мы немного посидели в тишине.

Глава 3

Квартира встретила меня тишиной, но в отличие от шиловской казалась светлой и спокойной. Моя берлога, что скажешь.
 Я села в кресло, вытянув ноги и закрыв глаза. Илюха всегда был хорошим братом, но год назад стал проявлять просто не дюжую заботу. Чувствовал свою вину – ведь это он познакомил меня с Андреем.

Я начинаю выходить в свет где-то месяца через полтора. Шилов активно таскает меня по вечеринкам и деловым ужинам, знакомя со всеми подряд.

Это моя Ася, говорит он просто, и я первое время краснею и смущаюсь, потому что это звучит слишком лично. Я вижу, что на меня косятся, знаю, что перешептываются за спиной, и довольно скоро понимаю, почему: Шилов никогда не вводил женщин в свой круг общения.

Ещё через два месяца меня знают все, кому не лень. А я так и не понимаю: кто я вообще в жизни Шилова. Если бы могла поверить, что такие, как он, умеют любить, то сказала бы: да, этот подонок влюбился в меня, простую девчонку. История для любовного романа, только у нашей нет хэппи энда. Все кончается в один миг, когда, казалось бы, ничего не предвещало. Как раз после дня рождения Косницына.

Спустя пару недель Андрей возвращается домой под утро. Такое бывало и раньше, но в этот раз он будит меня, и вовсе не для того, чтобы заняться сексом.

Сначала я ничего не понимаю, тру глаза, но сонная одурь слетает, как только ловлю его взгляд. Тяжёлый, задумчивый, пробирающий насквозь.

—  Что-то случилось? – спрашиваю, садясь на кровати, в груди сворачивается ком и тут же начинает дрожать.

Шилов рассматривает меня так, словно думает: каким образом лучше убить, и ни один из способов не отличается гуманностью.

—  Мы расстаёмся, – он говорит это спокойно ровным безучастным голосом, я хлопаю глазами, глядя на него, и задаю нелепый вопрос:

—  Чего?

—  Расстаемся, – повторяет он громче, вставая и шествуя к выходу из комнаты. Остановившись на пороге, добавляет. – Ты мне надоела, собирай вещи и уезжай.

И уходит. Я сижу на кровати, бестолково хлопая глазами, ничего не понимая. Что это сейчас было?

Пару минут сижу, слушая, как Андрей ходит в гостиной, как наливает себе кофе из кофемашины. И ничего не понимаю. Ещё вчера вечером все было нормально. Что за блажь на него нашла?

Встаю и, накинув халат, выхожу в гостиную, уверенная, что Шилов стоит у окна с кружкой кофе и смотрит на Неву. Так и есть. На мои шаги чуть поворачивает голову. Окинув взглядом, снова возвращается к виду за окном.

—  Я что, непонятно выражаюсь, Ась? – спрашивает спокойно.

—  Но… почему? – мне бы радоваться, что все заканчивается, что золотая клетка треснула и развалилась, но столь неожиданный поворот пугает. Я хочу знать причины.

—  Я же сказал, ты мне надоела.

Даже не оборачивается, так и смотрит в окно. Я переминаюсь с ноги на ногу, открываю и закрываю рот, так и не найдя, что сказать. Зачем-то киваю, хотя он ведь этого не видит. Мягко разворачиваюсь и возвращаюсь в комнату.

Чему я точно научилась за это время: быстро реагировать на его слова. Сначала просто потому, что боялась, потом опять же во многом привыкла. Переодеваюсь и кидаю вещи в чемодан. Хочу взять только основное, но в итоге складываю все, что влезает. Я знаю: Шилов не шутит, не проверяет меня таким образом. Он что-то там надумал и решил: в его жизни мне больше нет места. И лучше, если я заберу все, что касается меня, сразу.

Через пятнадцать минут выхожу в гостиную с чемоданом и спортивной сумкой. Шилов сидит в кресле с планшетом. На мое появление реагирует быстрым взглядом. Я снова замираю. Ну да, между нами не было любви, и вообще было не пойми что. Но… хоть что-то же можно сказать?

В итоге он и говорит:

—  Ну чего застыла?

Я хмурюсь и спрашиваю:

—  Надеюсь, ты больше не будешь третировать моих близких?

Шилов смотрит на меня, как на полную идиотку, а потом произносит:

—  Ася, срать я на них хотел. О себе тоже можешь не волноваться.

Очень мило. Ну обозначил, что я, по крайней мере, у него желания опорожниться не вызываю.

Я киваю и ухожу. Бреду в недоумении вдоль набережной, сама не зная, куда, колеса чемодана постукивают по плиточной дорожке. Семь с половиной месяцев назад мою жизнь изломали и дали новую, на свой вкус. Сейчас с той же легкостью выбросили и отсюда.

Я не совсем понимаю, что чувствую. Обида? Сожаление? Растерянность? Последнее больше всего похоже на правду. Вдруг думаю, что так и не поняла, что за человек жил со мной все это время. Зная каждый его шаг, я не догадывалась, что скрывается в его голове.

Впрочем, теперь и догадываться не имеет смысла. Я выброшена из жизни Андрея, и мне остаётся надеяться, что навсегда.

В себя я прихожу медленно. Брат подкидывает денег на жизнь, потому ещё пару месяцев пинаю балду, постепенно адаптируясь заново в привычной среде обитания. Наконец, нахожу работу. Не ахти какую, но для начала и это неплохо.

Глава 4

На похороны съехалось какое-то неимоверное количество народа. Стоянки у кладбища нет, со стороны входа переезд, так что я лично не пожалела, что отправилась на своих двоих. Люди шли и шли, и мне не составило труда найти могилу.

Оказавшись в разношерстной толпе, я украдкой принялась всех рассматривать. Мать Андрея увидела сразу, она стояла чуть в стороне, как всегда невозмутимая, высокая, с прямой спиной. Бывшая балерина, воспитавшая сына в одиночестве. Сколько помню, Арина Валерьевна казалась мне непробиваемой стеной невозмутимости и равнодушия.

Шилов говорил, это только маска, и на самом деле за этой фигурной статуей прячется добрейшей души человек, готовый всем дарить любовь. Я относилась к этим словам с большим сомнением, и сейчас, наблюдая, как она стоит вся такая прямая, пряча взгляд за вуалью на шляпке, только утвердилась в своём мнении о том, что всем подряд эта женщина любовь дарить точно не будет.

Глаз выловил Стаса и Артема, ещё несколько знакомых человек. Но много было тех, кого я видела впервые. Кто эти люди, что значили для Андрея? И что значил для них он?

Шилова хоронили в закрытом гробу, неудивительно, после такого взрыва там вообще, наверное, мало что можно было собрать. Мысль, проскользнувшая так обыденно, вызвала приступ тошноты. Я потёрла лицо руками и вдруг почувствовала легкое касание. Обернувшись, увидела Ольгу.

Она была стоматологом Шилова и при этом подругой. Они оба утверждали, что их отношения так и не пересекли дружескую черту, в частности потому, смеялся Андрей, что он безумно боится зубных врачей, и потерять Олю для него поистине беда.
 Женщина мне нравилась, ей было лет тридцать пять, но выглядела девчонкой, невысокая, худая, с милым личиком. Мы не то что дружили, но среди знакомых Андрея я ее выделяла, и несколько раз мы ходили по магазинам и пили кофе.

—  Как ты? – Оля легонько сжала мое плечо, грустно улыбнувшись.

Я улыбнулась в ответ. Мы так и стояли рядом всю процессию. Она прошла быстро, гроб опустили под всеобщее молчание, если кто-то и плакал, то тихо в стороне. Я обошлась без слез, но чувствовала нарастающую в груди тяжесть. Словно гроб опускали не под землю, а мне в душу.

—  Это неправильно, – пробормотала я, – это все неправильно.

Начал накрапывать дождь, и работники кладбища закопали быстрее. Вскоре народ нестройно потянулся к выходу. Я поймала за руку Артема.

Он посмотрел сначала удивлённо, а потом сказал:

—  А, Ася… Поехали в ресторан, на поминки.

Этого мне хотелось меньше всего, но я зачем-то кивнула и поплелась вслед за толпой. Оказывается, Артём заказал автобус. Ресторан был недалеко, на зеленом пятачке расположился бизнес-центр, на верхнем этаже которого и было заведение, располагавшее выходом на открытую веранду, куда, само собой, народ тянуло курить.

Мы сидели вместе с Олей, и в этом царстве вилок, звенящих о тарелки, и гуле голосов мне меньше всего виделась скорбь по умершему человеку.

—  Вот так и бывает, – вздохнула Оля, крутя в руке стакан с соком, – сегодня человек строит планы, а завтра его нет.

Банальность, подходящая к воспоминаниям о любом умершем. Такая обобщенная и такая точная.

—  Всего пару месяцев назад он был у меня на приеме, делал полное обследование, – Оля грустно усмехнулась, – говорил, что хочет улыбку, как у голливудской звезды.

Напала странная тоска, мне не хотелось слушать вот это все, эти обрывки воспоминаний об Андрее. Возможно, потому что у меня своих было предостаточно, и они разъедали меня изнутри задолго до смерти мужчины.

Я выскользнула на веранду, тут было много народу, в основном мужчины, среди которых и Артём. Увидев меня, сделал знак, а вскоре оказался рядом. Мы расположились в стороне, возле большого цветущего фикуса.

—  Как ты? – спросил он меня, я даже немного растерялась. Зачем все задают один и тот же вопрос? Что они хотят услышать?

Пожала плечами. Косницын, вздохнув, уставился на свои руки.

—  Артем, – позвала я, – ты знаешь, кто мог пойти на такое?

Косницын, снова вздохнув, пожал плечами.
 Повернув ко мне голову, сказал:

—  Я в его бизнес не лез, хотя и имею свою долю в фирме. Стас говорит, последнее время Андрей зарывался, не шел на уступки, отсекал нужные связи... Знаешь, как будто специально напрашивался на конфликт. Стасу говорил, что пора идти дальше, а то застряли в одном сегменте и никуда не движемся... А потом появился один человек... Звягин его фамилия. Стас считает, что только он мог пойти на такие меры. Полный отморозок, привыкший устранять все проблемы самым радикальным образом.

Мы немного помолчали. Все это было логично. Так логично, что поневоле закрадывались сомнения. Вот так просто все? И друзья, и коллеги разом пришли к общему выводу. Менты, наверняка, тоже особо рыскать не станут, покопают слухи, сделают те же выводы и успокоятся, оставив смерть Андрея очередным висяком. Одним больше, одним меньше...

Тем более, вряд ли даже при всем желании они смогли бы что-то предъявить этому Звягину.

—  Слушай, – обратилась я к Артему, – помнишь, мы праздновали твой юбилей...

Косницын уставился на меня с недоумением. Ну да, странный вопрос, наверное.

Я спешно продолжила:

Глава 5

На следующий день я все-таки решила посетить родителей, дабы избавить их от подозрений на мой счет. Чтобы не делать пересадок, потопала до «Технологического института» пешком.

День выдался холодный, дождя не наблюдалась, но воздух был почти морозный. Я закрутила платок, спрятав в нем пол лица, и направилась в сторону Обводного канала. Народу на улицах было немного, я шла, не думая ни о чем, смотрела в пространство перед собой.

Было лениво и холодно, единственная мысль, крутящаяся в голове: купить тортик сейчас или когда приеду на Ветеранов? Наверное, из-за этого я не сразу поняла, что кто-то взял меня за локоть. Я уже стояла среди людей возле пешеходного перехода напротив метро.

Обернувшись, увидела среднего роста мужчину в кожаной куртке. Коротко стриженный, лицо угрюмое. Сердце против воли ухнуло куда-то вниз, но не успела я испугаться по-настоящему, как мужчина сказал:

—  Простите, Анастасия Михайловна, можно вас на минутку?

Так как вокруг толпились зеваки, я сочла за благо отойти в сторону. И тут же поняла, куда меня приглашают. Чуть поодаль припарковался черный «Мерседес», возле которого стоял мужчина.

На вид ему было лет сорок пять, высокий, крупный, но лицо приятное, симпатичный. Короткие темные волосы, смешливые темно-карие глаза, на губах улыбка, делающая его почти милым. Помимо воли скользнула мысль: вот у таких улыбок самые острые зубы.

И не стала обманываться, нахмурившись, решила, что играть в дружелюбие в отличие от него не буду.

—  Добрый день, Анастасия Михайловна, – мужчина протянул мне руку, – Звягин Евгений Леонидович.

О как. Честно сказать, не ожидала, что удостоюсь такой чести. По крайней мере, вот так лично и с уважением.

Пожав мне руку, мужчина спросил:

—  Можем мы поговорить?

Покосившись на его автомобиль, я растянула губы в улыбке.

—  Если только в кафе.

—  Не вопрос, – он даже руки вперед выставил.

Небольшая кофейня нашлась неподалеку. Мы разместились за столиком в углу, сделав заказ, Звягин улыбнулся, внимательно меня разглядывая.

—  Знаете, вы мне сразу понравились, – заметил, вызвав легкое удивление.

—  Мы с вами даже не знакомы, – ответила ему, Евгений Леонидович кивнул.

—  Я видел вас с Шиловым. Присматривал за ним, знаете ли, из личных побуждений.

Эти слова вызвали невольную усмешку.

Потом Звягин добавил:

—  Я ему даже говорил, что нашел он вас на свою погибель.

Не знаю, почему, но в этот момент я вспомнила фотографии и уставилась на мужчину, надеясь, что он не заметил моего напряжения.

—  В том плане, что после такой, как вы, другие женщины уже не котируются, – мягко улыбнулся Звягин, заставив почти облегченно выдохнуть.

Хотя спорный момент, не пытался ли он таким образом увидеть мою реакцию, потому и использовал столь провокационные обороты.

—  Вы про это хотели поговорить? – поинтересовалась я несколько язвительно. Он усмехнулся.

—  Нет, конечно, нет.

Тут нам принесли чайник и чашки, Звягин разлил чай. Я свой не торопилась пить, обхватив чашку, грела руки.

—  Не будем отнимать друг у друга время, – кивнул Евгений Леонидович. – Судя по вашей реакции на мое имя, вы знали о моем существовании... И полагаю, для вас не секрет, что многие склоняются к тому, что убийство Шилова — моих рук дело.

Я продолжала молча на него смотреть, ожидая продолжения. Впрочем, примерно догадываясь, о чем оно будет.

Звягин, вдруг перегнувшись вперед, опираясь на локти, уставился прямо мне в глаза.

—  Я не буду пытаться убедить вас в том, что это был не я, – сказал, таки сумев выбить из колеи, – потому что, сами понимаете, доказательств своей непричастности предъявить не могу.

—  Но это, конечно, не вы, – усмехнулась я. Мужчина тоже усмехнулся.

—  Не я. Не прошу верить на слово, но, Анастасия Михайловна, как-нибудь просто поразмышляйте на эту тему. Задайте себе вопрос: если не Звягин, то кто еще мог на такое решиться? И главное, зачем?

Выпрямившись, Евгений Леонидович сделал небольшой глоток, я же сидела, переваривая услышанное. А ведь в чем-то он прав. Его обвиняют, потому что мужчина имел мотивы и возможности, но если это не он, значит, у Шилова был еще один враг, который сумел ловко свалить убийство на другого человека. Но смерть Андрея должна быть ему в чем-то выгодна.

Нахмурившись, я откинулась на спинку стула и спросила:

—  А при чем тут, собственно, я?

Звягин пожал плечами:

—  Уже почти ни для кого не секрет, что вы его единственная наследница... Скажите, Анастасия Михайловна, насколько хорошо вы были осведомлены о делах Шилова?

—  Я вообще о них ничего не знаю.

—  Не интересовались, или Шилов не желал распространяться?

—  Я не интересовалась, а он не желал, – отрезала я, вызвав улыбку Звягина.

—  Что ж, тогда позвольте, я вас просвещу.

Глава 6

Илью я увидела, как только переступила порог, он сидел за столиком напротив мужчины, слушал того, кивая. Я рассматривала его, вдруг подумав о том, что он красивый. Для меня Илюха всегда был нескладным худощавым подростком с растрепанной шевелюрой. Сейчас же я видела уверенного в себе мужчину, одетого в костюм и чувствующего себя в нем прекрасно. Высокий, со стильной стрижкой, черты лица с годами стали резче, уверенный взгляд, жесты. Он посмотрел вперед, увидев меня, сразу выпрямился, поменялся в лице. Что-то бросив своему собеседнику, поднялся и двинул в мою сторону. Мужчина, повернув голову, с интересом наблюдал.

—  Ася, – брат всмотрелся в мое лицо, – ты что тут делаешь? Что-то случилось?

—  Мы можем поговорить? – задала я вопрос.

—  Конечно. Да. Присядь, я сейчас.

Он почти довел меня до свободного столика, я села, наблюдая, как брат что-то говорит мужчине, с которым пришел, а потом проходящему официанту, указывая на мой столик.

Наконец, сел напротив меня и уставился выжидающе. Посмотрев на него, я спросила:

—  Это правда, что ты владеешь двадцатью процентами акций фирмы Шилова?

Илья пару мгновений так и сидел, не шевелясь, даже, кажется, не дышал. Потом тяжело вздохнул.

— Ты меня напугала, – заметил мне, – да, это правда.

—  На что ты их купил?

—  В смысле? – нахмурился он, глядя с недоумением, но тут, кажется, понял направление моих мыслей. – Ты с ума сошла? – даже лицом окаменел. – Думаешь, я тебя ему продал?

—  Извини, – я спрятала лицо в ладони, вздыхая, провела руками по волосам. – Я просто не знаю, что думать. Какой-то дурдом творится.

—  Ты о чем? – нахмурился брат.

Поколебавшись, я сказала:

—  Андрей завещал мне все свое имущество. Вообще все... Вещи, квартиру, машину, фирму, банковские счета...

Илья изумленно хлопал глазами, даже рот приоткрыл, выглядел при этом комично, но мне было не до смеха.

—  Охренеть, – сказал в итоге, откидываясь на спинку стула и размышляя. А может, просто пока переваривая. – Охренеть, – повторил снова. – А с чего вдруг?

—  Откуда я знаю? Он со мной не советовался. И все-таки, Илья, откуда у тебя появились деньги для покупки доли его фирмы, и почему ты молчал об этом?

Брат вздохнул.

—  Ась... – он посмотрел виновато. – Ну я же понимаю, почему ты была с ним... И... Мне было стыдно признаваться, что несмотря на все это, я веду с ним дела. После той сделки, первой, у нас было несколько совместных проектов. Я поднял много бабла, и вообще поднялся. Андрей сам предложил мне долю. До этого у него было шестьдесят процентов, и он решил продать часть из них. Конечно, такой суммы сразу у меня не нашлось, я отдавал частями.

—  Ясно, – сказала я.

Надо же, мой брат ну просто яркий пример фразы: бизнес есть бизнес. Впрочем, я его за это не винила и не виню. Шилов с тем же успехом мог растоптать Илью, но вместо этого подтянул на более высокий уровень. Меня бы он все равно получил, так что можно даже сказать спасибо.

Я мрачно усмехнулась своим мыслям. Брат расценил это по-своему.

—  Ась, прости. Я знаю, я козел...

—  Проехали, – нахмурилась я. – Фирма теперь по сути принадлежит нам с тобой. И у следователя это вызвало ряд вопросов.

Илья в который раз застыл, а потом выругался.

—  Он что, считает, мы его убили?

Я пожала плечами.

—  Открыто он этого не говорил.

—  Бред какой-то, – усмехнулся брат, присматриваясь ко мне. – Мне не нравится, как ты выглядишь, Ась. Тебе нужно отдохнуть. Ты у родителей была?

—  Нет.

—  Давай так. Ты сейчас едешь к ним, а я вечером зайду, хорошо? Постараюсь узнать больше о происходящем. И не накручивай себя. Следователь ничего не докажет, потому что мы тут не при чем. Но быть в курсе событий, пожалуй, неплохо. Я вызову тебе такси.

—  Хорошо, – покорно сказала я.

Поговорив по телефону с диспетчером, Илья отложил телефон и снова впился в меня взглядом.

—  Ты давно лекарства принимала?

Я только глаза закатила.

—  Со мной все в порядке, – ответила с легким раздражением. – Не надо думать, что я съезжаю с катушек.

Брат смутился.

—  Извини. Такси будет через пять минут, тут с парковкой плохо...

Кивнув, я поднялась, взяв платок, намотала на шею. Илья поцеловал меня в щеку, тревожно разглядывая. Этот взгляд неумолимо напоминал тот самый, которым он смотрел тринадцать лет назад. И хуже становилось именно от него, а не от происходящего.
 

Илья заходит в палату и стоит у порога, прижавшись спиной к стене. Я лежу с закрытыми глазами, но чувствую, что это именно он. Не знаю, чем, потому что совсем недавно я убедилась в том, что интуиция у меня напрочь отсутствует как явление.

—  Я знаю, что ты не спишь, – говорит брат.

Открыв глаза, смотрю на него укоризненно. Пройдя, он садится на край кровати, белый халат, накинутый на плечи, спадает. Он его поправляет, пряча взгляд, словно тем самым пытаясь самому себе дать возможность собраться с силами.

Глава 7

Но решаться на что-то было надо. Немного поколебавшись, я перегнулась к водителю.

—  Отвезите меня по другому адресу, – он кинул выжидающий взгляд, и я добавила, – в аэропорт.

На самом деле, план был дерьмовый. Но за неимением другого... Никуда улетать я не собиралась. Как минимум потому, что побег только все усугубит. А я бы хотела разобраться в ситуации. Но моим преследователям знать об этом не надо.

Будем надеяться, у меня есть фора, и самолет взлетит в небо раньше, чем они прискачут проверять мое наличие на борту.
 Купив билет на ближайший рейс до Москвы, я выпила кофе, чувствуя себя в относительной безопасности. Все-таки среди такого большого количества людей, надеюсь, на меня не будут нападать. С другой стороны, и проворонить неприятеля проще.

Я совершенно не знала, что делать дальше. Куда прятаться? Кому звонить? Кого просить о помощи? Стояла у стены, пялясь куда-то перед собой, пытаясь найти хоть какое-то решение.

И тут моего локтя коснулась чья-то рука. Я просто похолодела, замерев. Медленно обернулась, готовясь увидеть, кого угодно... Но нет, к этому я готова не была.

—  Вика? – выдохнула удивленно. Она улыбнулась, кивнув в ответ.

—  А я смотрю, ты это или не ты, – заговорила она. – Вот решила подойти. Сто лет не виделись.

Да уж. С Викой Царевой мы одно время дружили. Она училась на актерском факультете, я получала второе высшее на искусствоведческом. Мы как-то случайно пересеклись и подружились. Одно время даже близко общались, несмотря на то, что она младше меня на пять лет. После окончания института Вика резко уехала из Питера, оборвав все связи. И я даже понятия не имела, что с ней и чем она занимается.

Но сейчас внутри вдруг забрезжил огонек надежды. Вика Царева... Никто никогда не соотнесёт нас, никто не подумает искать меня у нее. Только захочет ли она помочь?

Наверное, у меня был испуганный взгляд, потому что, нахмурившись, Вика спросила:

—  Ась, у тебя какие-то проблемы?

И я решилась. Кивнула, наблюдая, как она нахмурилась еще больше.

—  Мне нужно где-то укрыться, – сказала ей, – на несколько дней.

Вика сморщила лоб, размышляя. Потом выдохнула, а я смутилась. Действительно, чего я лезу к человеку, который просто проявил уважение, увидев знакомое лицо.
 Но не успела я ничего сказать, как Вика, взяв меня за руку, потащила куда-то сквозь толпу.

—  Идем, – сказала, на мгновенье обернувшись, чувствуя, что я все ещё стою. Я заковыляла следом, подумав, что мы, наверное, комично с ней сейчас смотримся. Она такая вся ухоженная, накрашенная, стильно одетая, и я, растрепанная, с поцарапанной щекой, в старой куртке и грязных ботинках. Хорошо хоть кочергу выкинула перед аэропортом.

Мы подошли к высокому мужчине около сорока. Он был красивый, что называется, породистое лицо. Пронзительный взгляд карих глаз, прямой нос, пухлые губы, лёгкая щетина. Окинув меня быстрым взглядом, посмотрел на Вику.

И как посмотрел: столько нежности было, заботы. Мне даже показалось, что глаза засветились изнутри каким-то особым светом. Да, сложно не заметить, что между этими двумя любовь. Я перевела взгляд на руки, обручальные кольца на месте. Значит, Вика нашла свое счастье не в карьере, а в семье.

—  Это Тима, – представила мне мужчину Вика, – мой муж. А это моя институтская подруга… Настя.

Она мне улыбнулась, показав тем самым, что помнит: я не люблю, когда незнакомые люди зовут меня Асей. И в этом жесте и улыбке мне снова почудилась надежда.
 Тима пожал мне руку, внимательно разглядывая.

—  Очень приятно, – заметил, снова переводя взгляд на Вику и как бы ожидая продолжения.

—  Насте нужна помощь, – сказал Вика. Вот так запросто, словно мне нужно, ну не знаю, десять рублей на проезд добавить, а не спрятать на несколько дней.

Тима, кажется, даже не удивился, только качнул головой, вздёрнув брови.

—  Ну что ж, – заметил нам, – поехали.

Я шла за ними, отстав на пару шагов, давая тем самым возможность Вике поговорить с мужем. В восторг он точно не пришёл, но по крайней мере категорично не отказался. Это уже плюс.

На платной парковке была их машина, и вскоре мы уже мчались по ночному Питеру в сторону центра. Вика села со мной на заднее сиденье.

—  Ну рассказывай, – посмотрела на меня.

Я вздохнула, что ж, если рассчитываю на их помощь, стоит рассказать правду. И на удивление быстро изложила факты. Вика, покусав нижнюю губу, перевела взгляд на мужа.

—  Тебе никто не знаком? – задала вопрос.

—  Откуда, Вик? Я в Питере только гость.

—  Кирилл? – девушка не столько спросила, сколько констатировала факт.

—  Вот он обрадуется, – хмыкнул Тима.

—  Так все равно к нему едем…

Тима помолчал, задумчиво хмурясь. Потом покачал головой.

—  Не сидится тебе спокойно, – сказал все-таки, заставив меня тем самым покраснеть. – Между прочим, ты в положении.

Вика фыркнула.

—  Между прочим, кто-то перед родами скакал по торговым центрам, это значит, нормально? – заметила язвительно.