Мой лучший босс

Пролог

Что делает невеста, когда через несколько месяцев ее ждет свадьба? Выбирает платье и букет, заказывает торт, думает над списком гостей – словом, занимается всей этой подготовкой к главному событию в жизни. Уж точно не сбегает за полтысячи километров. Но я вроде бы и не сбегала. Технически у меня был отличный предлог: сестра внезапно исчезла вместе с вещами и документами. К счастью, связи отца помогли ее быстро найти.

Хуже то, что оказалось, что Тая сбежала к жениху в Курск, бросив в Москве университет, разъяренного отца и испуганную маму. И у меня было очень много претензий к ней. Хотелось всыпать ей по первое число. Не только за побег, но и за то, что я автоматически выслушивала из-за этого кучу ругани и нравоучений. Потому как сестренка ухитрилась сбежать не абы к кому, а к самому натуральному гопнику.

- Я притащу эту чертову неблагодарную девчонку за волосы! Из этого проклятого гадюшника! – прорычал отец, зло отхлебывая из стакана со льдом виски. Жуткое пойло, даром что дорогое.

- Давай я сама съезжу за ней? Не надо с ней так. Ей только восемнадцать исполнилось, она романтичная, - подала я робкий голос.

Всем телом ощутила, как на мои плечи лег тяжелый взгляд отца. Он всегда был очень жесток и строг с нами обеими. Я даже понимала, почему Тая решила исчезнуть. Если уж мою жизнь он контролировал полностью, хотя мне исполнилось двадцать пять и я год жила с женихом, то ее и подавно.

- Чтобы ты тоже нашла себе там какого-нибудь проходимца? Это у вас семейное.

После этого презрительного фырканья меня словно жаром обдало. Но не стала ничего переспрашивать – с отцом лучше вообще не спорить, а после алкоголя и подавно.

- Виктор Сергеевич, к вам посетитель. Важный, - в дверь робко поскреблась секретарша.

- Кого там черти принесли?

- Дмитрий Константинович Полянский.

Едва сдержалась, чтобы не вскочить и позорно не сбежать прямо сейчас. Отец моего жениха. Не знаю, почему, но рядом с ним было вдвойне не по себе. Чем больше приближалась дата свадьбы, тем чаще встречались наши отцы. Обсуждали слияние фирм после заключения брака, когда будут наследники и кого выгоднее пригласить на торжество.

В такие моменты я ощущала себя товаром, который пытаются выгодно пристроить. Нас с Эдуардом Полянским познакомили в прошлый новый год. Сразу представили как жениха и невесту друг другу. И… мы не спорили.

- О! Приглашай! – лицо отца мгновенно разгладилось, как происходило всегда, когда он предвкушал большую выгоду.

- Я пойду? У меня еще работы много.

Должность в родительской фирме у меня была неплохая, но мне поручали самые мелкие дела. Обидно было, что даже твой собственный отец видел в тебе только симпатичную куклу – миниатюрную блондинку, которой не хотел доверять серьезной работы.

- Иди. И да, по поводу Таи. Можешь ехать за ней.

- Мне кажется, ты зря на нее злишься. Может, она сама поймет скоро, что ошибалась. Дай ей время, - осмелев, произнесла я.

- Может быть. Скажи ей, что чем дольше она живет со своим гопником, тем хуже для нее. Если не вернется в течение месяца, пусть пеняет на себя.

Киваю и почти бегом направляюсь к двери. Только успеваю столкнуться в дверях с Дмитрием Полянским.

- О, невестка, здравствуй! – он расставляет руки для объятий.

- Здравствуйте, Дмитрий Константинович. Я тороплюсь.

Даже не стала дожидаться ответа – сбежала. Не знаю почему я внутренне ощущала эту неприязнь к Полянскому-старшему. Мой жених Эдуард был очень похож на отца. Те же светлые волосы и зеленые холодные глаза. Будто пустые. Он был хорош собой, но… что-то не так. Слишком холеный, слишком правильный, до приторности предупредительный и никогда не перечащий ни своему отцу, ни даже мне. Я сама всегда оставалась послушной девочкой, так что жизнь с ним была скучной и правильной. Ужин после работы, иногда секс (пресный и предсказуемый до ужаса, словно отбытие каторги), редко выход на очередную презентацию продукта фирмы вместе, сон. Всё.

Я так задумалась, что когда в руке зазвонил телефон, вздрогнула и автоматически сбросила вызов. Успела только увидеть улыбающееся лицо Эдуарда на экране. И поймала себя на мысли, что надеюсь, что будущий муж не перезвонит. Но через пару минут телефон снова завибрировал, и объясняться все же пришлось.

– Малышка, куда ты делась? До тебя не дозвониться, – похоже, Эдуард был даже встревожен.

Немыслимое дело, обычно он даже разговаривал как робот, без эмоций.

– Здравствуй. Была у отца. Знаешь, мне нужно срочно уехать ненадолго. Сестра сбежала, еду возвращать домой по поручению отца, – отрапортовала я.

Все равно остальное было неважно.

– А–а. Куда именно ты летишь? Давай я тебя провожу, – судя по готовности в голосе, мой жених собрался примчаться хоть сейчас.

– Нет-нет, я уже в аэропорту, – поспешно открестилась и тут же затараторила, – ой, объявили посадку! Прости, мне пора!

Быстро сбросила вызов, не дослушав Эдуарда и выдохнула. Так нехорошо поступать, конечно, но… Немного соскучиться перед свадьбой жениху и невесте ведь не помешает, верно?

Все же отличие от отца у него есть. Он не смотрит фильмы, не читает книги, не интересуется музыкой и все время, что мы живем с ним под одной крышей, я так и не придумала, о чем нам говорить. Но родители уже назначили свадьбу, а значит, партия для дочери крупного промышленника хорошая. Я не перечила, как примерная дочь. Так ведь живут все.

– Оформите отпуск за свой счет на Никольскую Марию Викторовну, – обращаюсь я к своей помощнице. – На пару месяцев.

Наверное, это был мой первый плохой поступок в жизни за двадцать пять лет – уехать от жениха без толкового объяснения. Просто покидать в чемодан вещи и убежать из квартиры по лестнице, чтобы ненароком с ним не столкнуться возле лифта.

Глава 1. Да будет ссора!

На душе было как-то… тошно что ли? Радовало только то, что быстро удалось найти временную работу в Курске. Когда-то я стажировалась у Антона Сергеевича Каменского, пока отец не заставил перейти в свою компанию. Он собирался на больничный и подыскивал себе временную замену. Его предложение стало для меня как глоток воздуха. Пусть я проработаю в чужой строительной фирме всего пару месяцев, но это будет настоящая работа! Отец вообще хотел, чтобы после свадьбы я «занималась семьей», а мой жених его только поддерживал. Мне же становилось тошно от одной только мысли…

Перед отлетом успела написать Тае, что я вылетаю в Курск, отправить ей номер рейса и время прилета. Не ожидала, что она встретит меня, но сестренка примчалась в аэропорт. Ее невысокую фигурку в розовой куртке оверсайз я увидела еще издалека. Успела получить багаж, так что поспешила ей навстречу. Ее темные длинные волосы разметались по спине, личико с правильными чертами лица покраснело – сестренка явно второпях добиралась сюда.

– Думала, ты проигнорируешь сообщение, – весело хмыкнула я.

– Вообще-то хотела. Думала, вдруг отец тоже прилетел. Но ты бы тогда мне не написала, – меня сжали в таких крепких объятиях, что чуть позвонки не захрустели.

И только сейчас я выдохнула. Как же я скучала!

– Хорошо, что с тобой все в порядке. Кто так делает? Хоть бы меня предупредила! – с укором сказала я.

– Ты бы сказала, где я. Папа знает, как надавить, чтобы узнать все, что ему нужно.

Тяжелый вздох сорвался с губ. Тут Тая права.

Отстранившись, сестра смерила меня оценивающим взглядом.

– Что-то ты бледная. Отец с расспросами и нравоучениями совсем замучил?

Поймала свое отражение в застекленной стене. На улице уже стояла ночь, так что в блестящем покрытии хорошо было видно мою фигуру. Собранные в пучок волосы цвета блонд, правильные черты лица, а вместо глаз будто темные провалы из–за серых кругов под глазами… Да уж, вид не очень.

– Он рвет и мечет, – не стала скрывать я. Подхватила ручку чемодана и зашагала вместе с Таей к выходу.

– Да уж, представляю, – младшая поежилась.

– Я еле уговорила отца дать мне время образумить тебя. У нас месяц есть, от силы два. Он сказал, что чем раньше ты вернешься, тем меньше будет наказание.

– Вот значит как, – фыркнула Тая, – так ты приехала не поддержать меня, а домой вернуть? В эту чертову тюрьму?

– Не преувеличивай, – возразила я слабо, – у тебя ведь все есть, а ты…

– Ага, должна быть благодарна! – перебила сестренка, – Да лучше я здесь буду официанткой работать, чем там, но на полном содержании!

– Тай, какая муха тебя укусила? Чего ты вдруг сорвалась сюда? К гопнику? – не выдержала я.

– Я его люблю, – насупилась тут же она, – ты его совсем не знаешь.

– А ты его хорошо знаешь? – ироничный смешок сдержать не удалось.

– Мы в интернете долго общались.

– Ну это прямо показатель душевности, да, – скептически фыркнула я.

– Да! Мы знаем друг друга отлично! А ты, Маша, вообще ничего о своем Эдуарде не знала, когда тебе его в женихи выбрали! – ехидно фыркнула Тая, – И я не уверена, что сейчас знаешь!

Я споткнулась на ровном месте и едва не ткнулась носом в асфальтированный тротуар. Хорошо, что сестра успела удержать меня за руку и не дала упасть. Тут же ее пыл утих и она обеспокоенно залепетала:

– Ты чего, Маш?

А ведь действительно… я не знала об Эдуарде вообще ничего, кроме того, что рассказали родители. Симпатичный, порядочный, наследник корпорации, сын папиного партнера. «Хорошая партия для тебя. Это все, что нужно знать», – так сказал отец на мои расспросы. Нас уже знакомили друг с другом, как будущих мужа и жену. А мы не перечили…

– Ничего, – выдавила сдавленным голосом, – пойдем. Надо такси вызвать.

Тая шагала рядом и подавленно молчала. Лишь когда мы поймали такси, сестренка потянула меня за рукав пальто и просительно заглянула в глаза:

– Маш, а Маш… Я не хочу домой возвращаться…

Сглотнула и отвела взгляд.

– Пока я здесь по работе, время есть. Пара месяцев точно. Может, что–нибудь придумаем, – ответила я и мысленно вздохнула, – вдруг ты сама передумаешь и захочешь вернуться.

– Это вряд ли, – беззаботно заявила младшая, и забралась в салон машины.

Знала бы Тая, как я сама не хочу возвращаться домой. Как нехорошо становится от одной мысли о свадьбе… Пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать непрошеные мысли.

– Давай поговорим, когда приедем. Где ты живешь?

* * * * *

– Боже, что это за дыра? – крохотная квартирка удивляла скорее не размерами, а количеством хлама.

Вокруг были разбросаны вещи, пачки от чипсов, пепельница стояла прямо на обеденном столе, полная окурков. В раковине – немытая посуда горой. Да–а, моя сестренка не привыкла убирать сама, вообще впервые столкнулась с этим. Скоро «лодка любви разобьется о быт» и Тая точно прибежит домой.

– Не говори так! Это наша первая съемная квартира! Мы не всегда успеваем убирать, я работаю, он тоже, приходим уставшие…

– Поэтому вы решили тараканов развести? – фыркнула я, – давай уберем немного и после поговорим.

Тая неожиданно согласилась, несмотря на позднее время. Не стала спрашивать у нее, куда вдруг исчез ее гопник, и почему его нет дома. Мы разделили с ней обязанности – сестра отправилась мыть кухню, я осталась разгребать мусор в единственной комнате. Старенький телевизор, шкаф, диван и одно кресло – вот все, что сюда помещалось.

Глава 2. Встреча

На лестничной площадке холодно и еще – темно. Только тусклый свет от окна пролетом выше освещает участок впереди. Я останавливаюсь, судорожно дыша. После ссоры с сестрой внутри все кипит. От гнева, злости и… горечи. Тая сказала всю правду. Озвучила мысли, которые я упорно гнала от себя, боялась даже подумать о чем-то подобном.

Дрожащими пальцами расстегиваю молнию на сумочке, чтобы найти в потайном кармашке пачку дамских сигарет. Еще один секрет. Я до сих пор как маленькая девочка боялась, что родители накажут меня за них. Погрозят пальцем, скажут: «Как же так, Машенька? Ты же хорошая девочка!». А я что? Я хорошая. Просто иногда нервничаю, когда не оправдываю надежд.

– Я тебя не видел здесь раньше.

Хриплый голос в темноте звучит как раскат грома.

Вздрагиваю от неожиданности так сильно, что сумка вываливается из рук. Испуганно таращусь на того, кто это произнес, по инерции вжимаясь в стену подъезда спиной. Скудного света едва хватает, чтобы различить в полумраке напротив меня высокую фигуру мужчины. Но лишь смутные очертания, потому что стоит он в самой темноте, за кругом света.

Сердце стучит где-то в висках. В нескольких шагах от меня тлеющий огонек сигареты разгорается ярче, когда мужчина затягивается. И я понимаю, что до сих пор не ответила.

– Я… закурить хотела… – невпопад мямлю хриплым голосом.

Мужчина шагает вперед, под скудный свет фонарей, и я наконец могу разглядеть его черты лица, пусть и смутно. Волевой подбородок, четко очерченные скулы, нарочито небрежная прическа. Темные глаза смотрят прямо на меня.

Когда мужчина подходит практически вплотную, хочется отшатнуться дальше, настолько у него подавляющая аура. Но я уже прижата к стене. И если бы не это, и не валяющаяся где-то внизу сумка, я бы вообще сбежала.

От него пахнет моим любимым мужским парфюмом. Таким смутно знакомым и сексуальным, что подкашиваются ноги.

– Это последняя.

Протягивает мне свою сигарету, и я не сразу, помедлив, беру ее. К черту всю гигиену, лучше я докурю ее, иначе просто не смогу успокоить нервы. Когда наши пальцы соприкасаются, тело словно прошибает ток. Я шумно сглатываю и как завороженная слежу за тем, как мужчина медленно опускается вниз, не сводя с меня глаз. В горле пересыхает окончательно от этого взгляда, даже голова кружится.

– Твоя сумка, – он медленно поднимается и протягивает мне сумочку, – советую не медлить, иначе от сигареты останется пепел.

Благодарно киваю, забираю сумку и отвожу глаза. Боже мой, Маша, что это было? Мужчина оказал обыкновенную любезность, а у тебя уже тело будто иглами прошило. Вот что значит практически полная изоляция и отсутствие в жизни каких–либо свиданий.

Я выдохнула и наконец затянулась любезно предложенной сигаретой. Вообще-то курю я очень редко, только когда сильно шалят нервы. Какие-то дамские, в которых и никотина почти нет. Грудь сдавливает будто кольцом, когда дым от этой сигареты попадает в легкие. Я надсадно кашляю и жадно глотаю воздух. Крепкие настолько, что даже голова закружилась.

– Ты в порядке? – снова этот обволакивающий мягкий баритон. Глубокий, с хрипотцой. Внутри от этого тембра предательски екает.

– Да… нормально… – хриплю в ответ.

Мужчина забирает сигарету из моих пальцев, делает затяжку.

– Я тебя не видел здесь раньше, – повторяет он.

– Моя сестра умудрилась влюбиться в какого–то придурка. Гопника и быдло, – отмахиваюсь я, сглатывая горькую слюну. Никотин сейчас действительно расслабляет и на душе становится спокойнее.

– Из этой квартиры? – он кивает в сторону двери, из которой я недавно пулей вылетела, и насмешливо улыбается.

Тяжело вздыхаю вместо ответа и забираю у него из рук сигарету. А что? Он же сам предложил, так что можно спокойно курить. Наверное.

– А ты местный?

– Можно сказать и так. – Уклончивый ответ и едкая усмешка на губах.

– Тут живешь?

– Бываю набегами.

Я затягиваюсь, молча передаю ему сигарету и решаюсь:

– У девушки?

Он молчит некоторое время, щурясь сканирует меня откровенным взглядом. И только через десяток секунд выдыхает вместе с дымом:                                      

– Нет.

Односложные ответы и словно понимающая ухмылка почему-то выводят из себя гораздо сильнее скандала с сестрой. Злюсь больше всего на себя и сама поражаюсь своей смелости. Никогда я так не расспрашивала бесцеремонно про личную жизнь незнакомого мужчину!

– Знаешь, что? – возмутилась я, отбирая у него сигарету.

– Что? – вскинул он бровь вопросительно.

Такой расслабленный и уверенный в себе, аж тошно!

– Ты невоспитанное хамло!

– Да? – на губах мужчины расцветает насмешливая улыбка.

– Я пытаюсь с тобой беседу культурно вести, а тебе лень даже разговор поддержать! Сложно что ли?

– Нет.

– Тогда отвечай нормально, понял?

– Попробую.

– Работаешь, учишься?

– Работаю.

– Тут живешь?

– Нет, здесь брат и мама живут.

– А ты? Снимаешь квартиру?

– Можно и так сказать.

– Девушка есть?

– Нет.

– Женат, дети? – выпалила я.

А когда осознала, что только что сейчас спросила, покраснела и опустила вниз глаза, разглядывая чудесный бетонный пол. Ах, как же он хорош! Тут даже и коврик есть. Уютненько и удобно. Наверное благодаря им я от стыда не проваливаюсь.

Глава 3. Вот это поворот...

В финансовом отделе, куда меня приняли временным начальником, царил полный хаос. Сам заместитель директора, Антон Сергеевич, после дистанционного собеседования по видеосвязи пожелал мне хорошей работы и сказал, что уходит на заслуженный больничный. Теперь я понимаю, почему у него была такая ехидная улыбочка при этом.

Весь финотдел, что оказался у меня в подчинении, состоял из девушек и женщин разных возрастов. И на данный момент, пользуясь отсутствием непосредственного шефа, они все занимались имитацией работы. Помещение было просторное, разделенное на несколько секций невысокими стенками, поэтому отлично видно, кто из сотрудниц красил ногти, а кто раскладывал пасьянс на рабочем столе компьютера.

Все семь работниц обернулись в мою сторону, когда дверь в отдел открылась.

– Девушка, если вы к Марку Захаровичу, то его кабинет в другом конце этажа. И он в командировке, – со скучающим видом протянула одна из них.

– И он очень не любит, когда любовницы приходят к нему на работу, – ядовито улыбаясь, дополнила ее соседка.

Отличное начало: меня приняли за подстилку босса. Несмотря на собранные в хвост волосы и строгое офисное платье. Медленно вдохнула, чтобы сдержаться от ругательства, и с прямой спиной направилась в дальнюю часть комнаты, где находился мой кабинет. Скользнула взглядом по одной из табличек – главбух. Отлично.

– Дина Степановна Шматова, – прочитала я и подняла взгляд на женщину, – попросите кадровика, чтобы принесла мне все личные дела сотрудниц финансового отдела. И ваше тоже. Жду каждую из вас у себя в кабинете.

Под оглушительное молчание прохожу к кабинету. Достаю ключи, отпираю и, повернувшись, мило улыбаюсь:

– Я ваш новый начальник, Мария Викторовна Никольская. Надеюсь, мы с вами сработаемся. А начнем с проверки отчетности. Дина Степановна, подготовьте все нужные документы.

– Н–но… – женщина бледнеет, – отчет еще не закончен.

– Ведь уже начало нового квартала. Если к вечеру его не будет на моем столе, я объявлю вам выговор. Это касается всех, – отчеканила я, осматривая каждую из сотрудниц.

Лишь после этого я закрыла за собой дверь и, оставшись одна, выдохнула. Сердце колотилось где-то в горле, от волнения стало душно. На такой высокой должности я работала впервые, и никогда не любила командовать людьми. Просто знаю, что руководитель должен быть жестким, иначе попросту никто не станет работать.

– Мария Викторовна, – в дверь робко поскреблись.

Опустилась в кресло, сделала несколько вдохов и взяла себя в руки. Я ведь теперь лично отвечаю за каждую копейку перед хозяином фирмы, за всех людей у себя в подчинении, поэтому придется поиграть в железную леди. И пусть считают меня стервой, зато моя совесть будет чиста.

– Входите.

Нас всех ждал долгий день.

*****

Сестра позвонила первой. Правда, только через неделю. За это время остыла и я, и она. Выходных мне хватило, чтобы немного осмотреться в городе и даже найти уютную квартиру вместо номера отеля. От моего нового (хоть и временного) места работы она находилась не так и далеко. И это было отлично, потому что эти пять рабочих дней пролетели как один миг.

С восьми утра и до восьми вечера я была на работе. Нужно было быстро вникнуть в суть дела, так что день проходил за изучением отчетов, сводок и других документов. Как назло, директор фирмы и правда оказался в командировке. Но по отрывкам сплетен я слышала, что он уже в городе, просто улаживает какие-то дела с оформлением земли под застройку. Почему лично? Да кто его разберет.

А еще несколько раз за эту неделю я встречала того таинственного незнакомца, с которым мы курили на лестничной площадке. Мы почти столкнулись в магазине, я видела его в витрине, когда бежала мимо какого-то бутика на работу. Даже один раз на парковке перед бизнес-центром, где располагался офис!

И это было уже не смешно. Честное слово, за эти пару дней я натерпелась такого страха… Неужели этот маньяк следит за мной после встречи на лестнице? А что, я как-то читала, что серийные убийцы часто преследуют жертв, запугивают. Тем более, он откуда-то знал мое имя!

Я запиралась на оба замка в квартире, но ночами все равно вздрагивала и просыпалась от каждого шороха. Потому как вчера утром мне этот мужик примерещился даже в лифте! Я в тот момент уже зашла в кабину и повернулась к зеркалу, чтобы поправить волосы. Дверь уже закрывалась, как прямо за моей спиной возник знакомый силуэт. В зловещем полумраке, хмурый и озлобленный. У меня чуть сердце не выпрыгнуло!

Всю дорогу до работы я оглядывалась. Но вроде бы за мной никто не следил. И хорошо! Иначе я бы от приступа скончалась, настолько разнервничалась.

– Как твоя работа? – Тая заговорила первой, видя, что я хмуро молчу.

Сегодня перед работой мы уговорились встретиться в кафе. Потому что вечером попросту не будет времени. Да и боюсь я из квартиры куда-то по темноте выходить. Вчера вот даже не поужинала: доставку еды заказать показалось страшным – это же надо отпирать дверь!

– Ничего. Я пытаюсь быстро вникнуть в курс дела, пока моего непосредственного начальника нет на месте. Коллектив там такой… женский.

– Обсуждают за спиной?

– Угу. Стервой прозвали из-за того, что работать заставила. То я чья-то любовница, то из Москвы меня выперли из–за скандала…

– Какого?

– Сама не знаю, – хмыкнула я и потерла переносицу, – Тут похуже проблема появилась. Я тебе не говорила, но после нашей ссоры я на лестнице с каким-то хамом столкнулась. Мы тогда просто курили и… он меня вроде как знает…

Сбивчиво рассказала Тае о том, что меня преследует этот человек. Ну правда, слишком уж часто я видела этого мужчину, чтобы считать это простым совпадением! Под конец так разволновалась, что сразу же захотелось закурить.

Глава 4. Ты сам виноват, босс!

– Не переживай ты так, все будет в порядке! – горячо поддержала меня Тая.

– В порядке? Мои надежды на обычную работу, на карьеру – коту под хвост! Выговор! Если отец узнает, он только позлорадствует. Не только из своей фирмы погонит, но еще и сделает так, чтобы никуда больше не взяли. Не видать мне нормальной жизни как собственных ушей!

– Ну, не драматизируй. Уши свои ты как минимум можешь в зеркале увидеть, – меланхолично протянула сестренка.

– Спасибо, Таечка, за поддержку! – всплеснула я руками, – вот уж не хватало мне сейчас только твоих подколов.

– Да ладно тебе, Маш. Ну правда, ничего ведь слишком плохого не случилось.

- Еще и такое представление устроила на радость местным кумушкам, - расстроенно протянула я.

- Ну и плевать на них. Пусть говорят, что хотят. Просто объяснись с боссом своим и все, может конфликт сам себя исчерпает. По крайней мере, тебя никто не преследует на самом деле.

Я тяжело вздохнула и взглянула на часы.

- Ладно. Посмотрим. Пойду я писать свою объяснительную.

- Удачи, - пожелала Тая и я вздохнула снова.

Да уж. Вот именно она мне ой как пригодится сегодня…

* * * * *

– О, Марк Захарович уже ждет вас, – пропела ангельским голоском с приторной улыбкой на губах секретарша моего нового босса.

Отлично, хотя бы имя-отчество его узнала. Как, оказывается, полезно иногда устраивать небольшие скандальчики. А то до меня ни одна новость не доходит.

– Спасибо, – я натянула на губы вежливую улыбку.

Подозреваю, что мое лицо перекосило так, будто я кислого лимона съела, потому что Леночка едва не захлебнулась от восторга. Наверняка уже набирала под столом сообщение в местный чат сплетниц. Ура, столичную выскочку с позором и треском выгонят с должности сразу после назначения!

Так, надо собраться. Спина прямая, вдох-выдох, как учил психолог. Жаль, что в детстве он не научил меня справляться с паникой, которая накатывает в ситуациях, когда ты угрожал своему боссу обратиться в полицию. Обозвав перед этим маньяком. И обвинив в преследовании.

– Здравствуйте. Можно? – поинтересовалась я, открывая дверь после стука.

– Проходите.

Спина прямая, взгляд уверенный, подбородок повыше. Надо принимать удары судьбы гордо. Выгонят или просто выговор влепят – это ничего, мы переживем. Зашла в просторный светлый кабинет, шаг, еще и… я позорно споткнулась о мягкий ворс ковра. Черт! Кто додумался здесь его уложить?! Дальнейший путь я пролетела практически бегом, пытаясь поймать равновесие и не упасть.

– Что вы… – недоуменно успел произнести Марк Захарович, прежде чем я протаранила его своей макушкой.

Уцепилась за его рубашку, пытаясь предотвратить падение, и услышала треск рвущейся ткани. С каким же фееричным грохотом мы упали вместе с моим новым боссом на этот проклятый белый ковер! Честное слово, я услышала парочку таких матерных эпитетов, о которых даже не знала до этого дня.

– Марк Захарович, вы в пор…ядке? – из-за приоткрытой двери появилось лицо Леночки, которая не то что запнулась на полуслове, но еще и икнула от неожиданности.

Еще бы, такая картина! Босс полуголый, в разорванной рубашке на полу и я сверху, с задравшейся юбкой платья и красная, как рак. Такого позора я еще не переживала! Обругать начальника при подчиненных с ног до головы, а теперь нас еще и в недвусмысленной позе застали. Кажется, сегодня я в ударе.

– Леночка, закройте дверь! – рявкнул мужчина прямо над моим ухом.

Судя по просиявшему лицу Леночки, она была и не против. А я поняла, что надолго стану местной звездой, потому что прямо явственно слышала, как та тарабанит своими ноготочками по экрану телефона, чтобы поскорее рассказать свежую новость.

– П-простите, – заикаясь, выдавила я.

– Вы порвали мне рубашку! И встаньте с меня немедленно! Я, конечно, не против, чтобы на мне сидели красивые девушки, но точно не в рабочее время.

– Простите, – пролепетала я повторно, чувствуя, как горят щеки.

Видит Бог, я очень торопилась подняться! И еще я совершенно забыла, что в руках у меня неоторванный кусок рубашки, за который я уцепилась еще при падении. Порывисто поднимаясь вверх, я дернула ее на себя. Послышался жалобный треск.

– Ой… – взирая на окончательно оторванный кусок, полепетала я с виноватой улыбкой.

– Мария Викторовна, потрудитесь объясниться, – судя по багровеющему лицу, босс был не то чтобы недоволен… но точно не в духе.

– Такие рубашки делать стали ненадежные, – хихикнула я нервно.

Марк Захарович поднялся. Очень неторопливо и с таким достоинством, словно это не он пару минут назад был протаранен блондинистой головой некой особы. Моей, к сожалению. Я сглотнула, когда он выпрямился и сложил руки на груди. Возникло стойкое ощущение, что надо мной нависла глыба.

– Вы позволили оскорбить меня при подчиненных, потом порвали мне рубашку. Предварительно свалив на пол и устроившись сверху. Я ничего не забыл? – поинтересовался он деловито, перечисляя мои успехи.

– Я не хотела! Я думала, вы меня преследуете. А рубашка… что рубашка? Может, она была некачественная, из Китая заказанная. А что по поводу «свалилась» - это все ваш ковер. Я об него, между прочим, запнулась. А это вышло совершенно случайно. Не я же его сюда положила.

– То есть вы хотите сказать, что во всем случившемся виноват я? – изумился он.

– Косвенно. Самую малость, – проблеяла я робко и, подумав, добавила, – и ковер.

Ну а что? Надо же было как-то защищаться!

Глава 5. Марк

Забавно, что мышка даже не узнала меня. Кто там говорил, что первая любовь не забывается? Конечно, я изменился и уже перестал быть похожим на длинного нескладного парня семнадцати лет, но было удивительно, что Маша вообще не показала, что я ей знаком. Притворялась? Возможно. Но нет, так натурально играть она не могла.

Хотя неизвестно, что ее отец делал с ней. Виктор Комаров отличался богатой фантазией. Проявлялась она и в том, как он вел дела. Еще тогда, в прошлой жизни, я слышал о том, что творил «Комар», как его прозвали, с теми людьми, кто отказывался прогибаться под него или продавать интересный ему бизнес. Думал, что байки. Надеялся. Лишь спустя время узнал от проверенного человека, что все эти слухи – правда. И о сожженном дотла доме вместе с семьей, и об убитых в лесополосе.

– Кто сидит на работе в девять вечера? Только идиот, – из мыслей отвлекает голос Игоря. Даже не заметил, как старый друг вошел в кабинет.

– И тебе привет, – откидываюсь на спинку кресла и расслабленно слежу за тем, как высокий худощавый брюнет устало опускается на кожаный диван.

– Что хотел?

– Ты же помнишь, что должен мне?

На лице Игоря мелькает вселенская усталость.

– Естественно. Что именно нужно?

– Ничего особенного. Просто разузнать кое-что об одной особе.

– О любовнице что ли? – изумленно поднимает брови Игорь, – с каких пор ты своих баб проверяешь?

– Она не очень простая. И не моя. Помнишь Комарова? Лет десять назад он заправлял всем здесь.

– Отлично помню, – друг мрачнеет, хмуро сдвигает брови, – именно тогда и исчез отец. И его магазин так удачно выкупили у матери за бесценок.

Эту жуткую историю я помнил до сих пор. Виктор Комаров творил, что хотел, и вряд ли бы кто–то из местных властей взялся ему перечить. А после словно почуял, что его безнаказанность подходит к концу. Может слишком влиятельным людям перешел дорогу: понял, что его скоро возьмут за горло и в лучшем случае посадят на пару десятков лет. Он просто исчез из города. Вместе с женой и детьми. Вместе с Машей.

Но до этого момента случилась наша встреча с ним. Он узнал, что я, сын обычного рабочего с завода, встречаюсь с его дочерью. Я и не скрывался, сказал сразу, что планы у меня самые серьезные. И что мы женимся, едва нам стукнет восемнадцать, тоже сказал.

Бил он жестоко, по самым больным точкам, на теле даже синяков не осталось. Профессионально. Хотя это было все равно без толку. Даже лежа в луже собственной крови, я знал, что не отступлюсь от Маши. Она моя – эта скромная серая мышка, с невероятными искристыми глазами небесного цвета.

– Так это что, его пассия?

– Хуже. Дочь.

Игорь взглянул на меня, как на идиота. Молча сканировал долгим взглядом, а после уточнил:

– Ты не шутишь? Маша?

– Она.

В памяти сам собой всплывает ее знакомый запах, белокурые волосы, волной спадающие на плечи, внимательные голубые глаза. Как наваждение. Ее образ будто вдолбился в подкорку, пьянил так, что все отходило на второй план.

– Ты же помнишь, как все было в тот раз? Интересуюсь на всякий случай, вдруг тогда Комаров тебе отбил последние остатки мозга?

– Я больше не подросток.

– Да, Марк, именно. Ты больше не подросток. Зачем тебе эта женщина? У тебя куча других была, та же Марго сейчас – просто конфетка. Пошли прошлое к черту вместе с Комаровской дочкой. Тем более, что она сама тебя бросила.

– Может быть, – не возражаю я.

Я был идиотом, потому что считал, что после объяснения с ее отцом все устаканится. Мы найдем выход вместе. Пока не получил письмо от Маши, где она подробно своим идеально ровным почерком написала, что ненавидит меня, никогда не любила и рада, что все кончилось. После этого все Комаровы исчезли.

Искал ли я ее? Да. Как только поднялся, оброс связями и мог задействовать нужных людей. Комаровых Маш было много, но ни одной – моей. Словно ее не существовало никогда. Вот тогда я перестал. И возненавидел за предательство. За то, что так легко отказалась от всего.

– Ты ведь не отступишься? – обреченно уточнил Игорь.

– Нет, – качаю головой и задумчиво добавляю, – она, кажется, не помнит меня.

– Ну, не пара лет ведь прошла.

– Ты не понял. Совсем.

– Странно, что это единственное, что тебя задело, – Игорь ухмыляется, – что ты хочешь такого о ней узнать?

– Как она жила, как живет сейчас. Замужем ли. Она больше не Комарова, Никольская.

– А–а, так вот что на самом деле тебя задело! – хохотнул он и поднялся. – Хорошо. Поищу.

– Спасибо, Игорь.

Через полминуты снова остаюсь один. Я благодарен Игорю, на самом деле. Не каждый возьмется искать информацию о том, кто хоть косвенно, но связан с твоим врагом. А друг имел слишком много претензий к Комарову и его прошлой жизни. Впрочем, как и я. Если подумать, появление Маши – это отличный способ отомстить. Вот только стоит ли?

От хмурых мыслей отвлек звонок телефона. На экране появилась счастливая мордашка Маргариты. Смоляные волосы обрамляли кукольное личико и светлая кожа казалась еще более бледной. На фото она облизывала большой палец – ее излюбленный пошлый жест. После нескольких коротких интрижек это была первая, что затянулась на полгода. Меня устраивал полностью секс без требований и обязательств.

– Слушаю, – коротко говорю в трубку.

– Знаешь свои планы на вечер? – кокетливо интересуется Марго, – Ты едешь ко мне, чтобы оценить, как сидит на мне новое платье.

Закатываю глаза. Наглость – ее второе имя.

Глава 6. Как вымолить прощение у босса и при чем здесь треники

– Как там дела с боссом? Сильную взбучку устроил? – Тая неторопливо размешивает сахар в чае.

На ее крохотной кухне мы едва умещаемся вдвоем. Но от этого почему-то даже уютнее.

– Нормальную. Выговор мне влепил, – тяжело вздыхаю я, – а на эти два дня так загрузил работой, что мама не горюй. Будто специально ждет, когда проколюсь. Девочки отчеты уже десятый раз переделывают, да что там – я их сама за ними проверяю, чтобы не к чему было придраться. Хорошо хоть его постоянно на месте нет.

– Так этот ворох бумаг, что из сумки у тебя торчит – это с работы что ли? – изумилась сестренка.

– Угу. Надо за ночь проверить. Сейчас допью свой чай и поеду.

– Так зачем приезжала сюда – это же окраина города, столько времени потеряешь, пока доберешься до своей квартиры!

– Ничего, я ночью посижу за отчетами. Да и надо же узнать, как ты тут.

– Отчитаться папе? – фыркает насмешливо Тая. Раньше она всегда боялась отца, теперь же тон был буквально пропитан пренебрежением. Хулиганы Толики меняют человека кардинально, официально это заявляю.

– Давай не будем ссориться? Ты же понимаешь, что я каждый вечер отцу рассказываю, как ты локти кусаешь и хочешь домой, но еще не сломалась до конца, чтобы приползти и упрашивать его на коленях принять тебя обратно.

– Но это же не так! – ее мордашка возмущенно вытягивается.

– Знаю. Но ему это знать необязательно.

Тая счастливо улыбается. Понимает, чертовка, что я ее выгораживаю перед отцом даже после всего. Не знаю, что будет дальше, но пока я и правда рада за нее. Глаза сестренки сияли, она похорошела, едва ли не порхает по квартире, хотя я знаю, что на работе официанткой она очень устает.

– Ладно. Давай придумаем, как твоего босса задобрить, – предлагает она. А после поднимается и убегает куда-то на несколько секунд. Возвращается уже с какой-то одеждой в руках и плюхается на свой стул напротив меня.

– И что мне делать?

– Ну, ты оскорбила его. Еще и при подчиненных обозвала маньяком, – принялась перечислять Тая мои заслуги, сосредоточенно пыхтя и пытаясь растянуть коленки на фирменных спортивных штанах от Адидас, – и вообще вела себя по-хамски.

– Спасибо, что напомнила. Теперь мне точно стало легче, – с сарказмом ответила я и не выдержала, – что ты делаешь?

– Мы идем с Толей знакомиться с его друзьями.

– А зачем ты портишь штаны?

– Я не порчу, а придаю им нужный вид.

– Это какой же?

– Ну я часто замечала, что коленки на таких штанах вытянуты. Только я кучу интернет-магазинов облазила, а у них нет таких моделей! Нигде, представляешь?! – возмутилась она, – Двадцать первый век на дворе, а в России этой одежды нет вообще, ни за какие деньги!

– Тая… – вкрадчиво говорю, выслушав гневную тираду, – таких моделей ни у одной фирмы не встретишь. Колени от частой носки вытягиваются.

Она замирает вместе с трениками в руках. Тяжело и обреченно вздыхает:

– Ты сейчас серьезно?

– Ага. В них обычно дома ходят или на даче, потому что не жалко портить. Не думаю, что друзья твоего Толика оценят потасканные спортивные штаны. Так что не порти одежду.

– Тьфу ты, блин! – сестра в сердцах швыряет многострадальные треники на соседний стул, – Я ведь три дня такие искала!

У нее такое обиженное лицо при этом, что сдержать хохот у меня не получается.

– Да ну тебя, – Тая отмахивается, но смеется тоже.

Этот момент по-особому действует на меня. Внутри словно расслабляется пружина и становится легко. Да, последние дни выдались тяжелые и напряженные, но где наша не пропадала? Это же не повод раскисать.

– Так что мне делать, мегамозг? – отсмеявшись, спрашиваю я. Вдруг дельный совет все же прозвучит.

– Прощения теперь вымаливай.

– Как?

– Ну-у… Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, – с философским видом изрекает Тая женскую мудрость, – Приготовь блинчики там, не знаю… Мясо на гриле. Моему нравится вкусно есть, вот я и придумываю всякое. Могу рецепты тебе скинуть.

– Ты же готовить не умеешь, – изумленно взираю на нее, – даже чай заваривать ты всегда просила нашу домработницу.

– Ну, я на первых порах в ресторане заказывала еду, – скромно пошаркала ножкой Тая, – а потом Толя попросил картошечки жареной. Я в интернете рецепт нашла и сделала. Знаешь, как приятно, когда ты кормишь своего любимого едой, которую сама приготовила? А если он еще и добавки попросит – настоящее счастье.

– Мда… Лямур, – с улыбкой фыркнула я. Моя сестра и готовка – вещи несовместимые. Всегда она говорила, что ненавидит кухню, а теперь? Вот что любовь с человеком делает. – Скоро в настоящую домашнюю хозяюшку превратишься.

– Если такая умная, то придумай что-нибудь получше! – отрезает она категорично, – А мой план работает и проверен кучей женщин!

– У меня не так много опыта в отношениях, так что поверю тебе на слово, – весело подтруниваю, допивая свой чай.

– Почему это не много? Ты же замуж скоро выходишь. Что там у тебя, кстати, с Эдуардом? Ты совсем мне про него ничего не рассказываешь. Вот мы с Толей вчера на выставку картин ходили.

– Нечего рассказывать. Наши отношения – это совсем другое, – мрачно отрезаю я. Веселое настроение быстро улетучивается.

– Ты его не любишь. Хочешь поговорить об этом? – с миной опытного психолога уточнила сестра.

– Тая, хватит. У меня скоро свадьба, мне не до глупостей, – хмурюсь, чувствуя глухое раздражение. Вот еще не хватало обсуждать свою личную жизнь с кем-то. Пусть это и сестра. Да и… говорить было не о чем.

Глава 7. Шаг навстречу

Когда я выхожу из подъезда, поневоле ежусь от холода. И от страха еще. Вокруг тьма-тьмущая, половина фонарей не горят и такси, как назло, задерживается. За спиной с тяжелым лязгом открывается и захлопывается железная дверь и внутри все обрывается от страшного предчувствия.

– Мария Викторовна, какая встреча, – ехидный голос Марка за плечом выбивает почву из-под ног.

М-да, предчувствие не обмануло.

– Вы что, правда следите за мной? – я оборачиваюсь к мужчине, но из-за темноты различаю только неясный силуэт.

– Конечно, – насмешливо говорит босс, – это повестка номер один в моем списке дел на день.

Молча жду нормального ответа, не оценив сарказм.

– Никогда не думал, что в моей фирме финансистом будет работать особа, у которой так плохо с памятью, – ядовито цедит Марк Захарович, огибает меня и спускается с единственной ступени вниз, – вас подвезти?

Я мечтаю отказаться и послать босса вместе с любезным предложением к чертям, но такси как назло нет. Медлю с ответом, но после киваю.

– Да, было бы неплохо, – говорю я и называю адрес.

Шагаю по кромешной тьме следом за ним к машине. Марк ориентируется в ней легко, а я едва не падаю, постоянно спотыкаясь о какие-то препятствия. В конце концов босс просто хватает меня за локоть и доводит по безопасному пути к своему авто. Даже дверь открывает и ждет, когда я усядусь.

В салоне чувствую себя в гораздо большей безопасности, чем просто на улице. Босс забирается на водительское сиденье и заводит машину. Атмосфера сразу неуловимо нагнетается.

– Так что по поводу слежки за мной? – интересуюсь снова, разглядывая лицо Марка Захаровича, освещенное светом приборной панели. Он выруливает на дорогу и прибавляет газу.

– Я же говорил, что у меня здесь живут мама и брат.

– Что, здесь? Неужели вы такой жадный, что не можете купить родственникам квартиру в районе получше? Дела в фирме вроде неплохо идут, – сдержаться от подкола не удается.

– Очевидно, что они живут здесь по той же причине, что и ваша сестра, – иронизирует он.

– Потому что гопник не может дать большего?

– Потому что они здесь счастливы.

Открываю рот и тут же захлопываю, прикусив себя за язык. Как же стыдно за свое поведение!

– А вы, Мария Викторовна, любите делить людей по достатку. Этот ровня, а тот не достоин, – в голосе босса слышится злость.

– Вам кажется, – холодно отрезаю я.

Надо сохранять равновесие и не вступать в перепалки с боссами. Это чревато. Тем более, что я так не думала, просто хотелось задеть мужчину.

– Деньги вашего папеньки вас испортили, – цокает он.

– Не говорите того, о чем не знаете! – шиплю в ответ, не сдержавшись. Никогда я не видела от отца дорогих подарков, машин и квартир. Даже кредитной карты у меня не было и я жила на то, что зарабатывала в фирме отца. В этом плане старший Никольский оставался непреклонен. Ни на дни рождения, ни на Новый год мы не получали с Таей ничего дорогого.

– Девушки вроде вас абсолютно одинаковые.

– Это вы судите по тем, кто вам попадался? Вы неправильно выбирали себе пассий! – зло фыркнула я.

– В этом с вами, Машенька, я полностью согласен, – с горькой иронией усмехается Марк, останавливая машину у знакомого подъезда.

– Знаете, что? Вы абсолютно несносный человек! Я даже не удивлена тому факту, что вы такого мнения о девушках. Идиотов, знаете ли, видно сразу!

Трель звонка прерывает мою тираду. Достаю телефон из сумки. На экране высвечивается фото Эдуарда, и я поспешно сбрасываю вызов. Даже слишком поспешно. Сама не успела осознать, что сделала, просто пальцы автоматически нажали «Отклонить».

– Забавно. Парень?

– Почему вас это заботит? – раздраженно цежу я, а после поднимаю глаза и встречаюсь со взглядом Марка. На его лице видны только отблески уличных фонарей и из-за этого кажется, будто в самой глубине темных глаз плещется жидкий огонь. Он прожигает меня взглядом, на скулах отчетливо играют желваки.

Не успеваю спросить, что происходит. И понять тоже. Он внезапно сжимает мое запястье до боли и резко дергает на себя. Секунда – и тело словно сжали стальные тиски. Марк хватает волосы на затылке и слегка оттягивает голову назад. Заставляет смотреть на себя, не отворачиваясь. Физически никакой боли, но как же я пугаюсь в этот момент! Его дикие сумасшедшие глаза приближаются, и я не в состоянии отвести взгляда. Слежу за его движениями, не шелохнувшись, словно испуганный крольчонок, только сердце глухо колотится в ребра и пересыхает во рту.

– Так и будешь молчать или ответишь на вопрос? – его хриплый шепот бьет наотмашь по нервам.

Это ощущение так смутно знакомо. По венам течет раскаленная лава и внизу живота скручивается тугой сладкий узел. Кажется, я забываю дышать от близости этого мужчины, тону в этом горящем взгляде…

В тот момент, когда горячее дыхание Марка обжигает мои губы, я зажмуриваюсь до кругов света перед глазами. Сердце колотится слишком быстро. Запоздало понимаю, что босс до сих пор сжимает мое запястье и наверняка чувствует бешеный пульс.

И снова встречаюсь взглядом с ним. Губы мужчины изгибаются в ироничной усмешке. От этого самодовольства тело прошивает током. Стремительно прихожу в себя, едва ли не захлебываясь от жгучего стыда.

Не зря сотрудницы в фирме постоянно говорят, что он бабник. Значит, решил на мне проверить свои дурацкие трюки!

Возмущение придает мне столько сил, что я без труда вырываюсь из жесткой хватки. А после влепляю этому нахалу такую пощечину, что от звона едва ли уши не закладывает. Рука ноет, но я хватаю свои вещи, открываю дверцу машины и только тогда поворачиваюсь к боссу.

Глава 8. Нужно было верить интуиции

Раз босс пошел на перемирие, еще и первый, то почему бы и мне не сделать шаг навстречу? Тем более что чувство вины не отпускало. Так что я решила воспользоваться советом Таи и оставшуюся часть ночи… да, звучит по-дурацки, но готовила еду. Вот это дело я любила всегда, и когда отец посчитал, что хорошая жена должна уметь готовить сама, только обрадовалась. Даже жаль было, что кулинарные курсы быстро окончились.

После бессонной ночи влила в себя кофе, разложила еду по контейнерам и выдохнула. Сначала надо, наверное, съестное Марку Захаровичу отвезти. Иначе если я появлюсь с двумя пакетами еды и стану при сотрудниках угощать босса, от слухов точно не спасешься.

С тяжелым вздохом взглянула на часы – они показывали 6 утра. Самое время, чтобы звонить людям с вопросом, где живет начальник.

– Мария Викторовна? – удивленный голос Дины Степановны, главного бухгалтера, звучит слишком громко. После бессонной ночи голова раскалывается, а от каждого звука морщусь, как от боли.

– Мне нужен адрес Марка Захаровича, – спокойно говорю в трубку.

Через пять секунд удивленного сопения женщина тянет:

– Простите, я не знаю, где он живет. Это, наверное, вам секретарю надо звонить.

– Ладно, – вздыхаю, – у вас есть ее телефон?

– Нет, но у Лизы есть, она с ней часто кофе пьет.

Еще двадцать минут приходится потратить на поиски телефона секретарши Леночки, потому что внезапно оказывается, что «эта стерва увела у меня мужика! Я стерла ее номер и знать о ней ничего не хочу!». К концу получаса я уже киплю от злости, но получаю наконец заветный адрес. На вызов и ожидание такси уходит еще полчаса. Если я сейчас не застану Марка дома, точно организую мини ядерный взрыв – просто взорвусь сама!

– А это точно корпус два? – с сомнением спрашиваю у таксиста, когда выгружаю последний пакет из машины. Тяжеленный, между прочим!

– Точно. Общежитие по этому адресу, у меня любовница тут живет. Там это… в домофон не звоните, не работает. Надо резко дернуть, тогда дверь откроется.

Просто отлично!

Когда я узнала, что мой босс сейчас в общежитии, я подумала, что надо мной решили поглумиться «добрые» коллеги. Будто им не хватило моего прилюдного позора несколько дней назад. Но поскольку я и этот адрес выбила с трудом, все равно решила ехать. Хорошо хоть до работы совсем недалеко, успею к началу трудового дня.

С тяжелым вздохом подхватила два огромных пакета, повесила сумочку через плечо и пошагала к старому обветшалому зданию. Дверь выглядела хлипкой. Но я дернула ее раз, потом еще. Потом поставила пакеты на землю и дернула изо всех сил. Ничего! Эту дверь надо в какой-нибудь бункер ставить, потому что она даже с места не сдвинулась.

– Чертов босс! – не выдержала я, взрываясь, – Вы меня все решили доконать! Ну сейчас я тебе покажу!

В сердцах пнула дверь. Она, к моему удивлению, чуть приоткрылась. Я даже дышать перестала – в секунду подхватила пакеты, из последних сил рванула ее на себя. Меня чудом не прищемило, едва успела протолкнуться в узкий проем!

А вот пакет с пирогом так же героически спасти не успела – его прихлопнул этот железный монстр. Захотелось грязно выругаться. Что я и сделала, собственно, с пребольшим удовольствием! И даже не один раз!

Злобно рыча и выговаривая нецензурную брань попеременно на английском, немецком и русском, я наконец отвоевала изрядно помятый пакет с пирогом и обернулась.

– Доброе утречко, – робко проблеял стоявший позади меня мужичок с собакой на поводке.

– И вам того же, – грозно рявкнула в ответ и поспешила исчезнуть.

Мне нужен был восьмой этаж, коридор направо до конца, комната шестнадцать. От кипевшей внутри ярости я преодолела это расстояние за каких-то пару минут. Опомниться не успела, как оказалась возле двери. И вот тут решимость и злость меня покинули. Я застыла перед нужной комнатой и разволновалась настолько, что чуть не сбежала, как трусливая мышка. Так! Нельзя давать себе даже думать, иначе я и правда убегу!

Постучала. Выдохнуть, посчитать до трех, успокоиться. Психолог учил, что я, Маша Никольская, всегда…

– Меня ищете, Мария Викторовна? – послышался позади знакомый мужской голос, оборвав мои мысли.

Я едва на месте не скончалась от разрыва сердца! Пальцы сами по себе разжались и с грохотом пакеты рухнули на пол.

– Вы с ума что ли сошли, Марк Захарович?! Почему вы каждый раз ко мне со спины подкрадываетесь? – возмутилась я, пытаясь восстановить дыхание.

– Честному человеку бояться нечего, – босс широко улыбается.

Непривычно видеть его в обычной одежде, но стоило признать, даже простая белая футболка ему шла неимоверно. А уж крепкую фигуру обрисовывала точно лучше рубашки – подчеркивала и широкие плечи и торс, открывала сильные руки. Заметив мой интерес, Марк ухмыляется еще шире. Это смущает и я быстро одергиваю себя.

– Я принесла вам на подпись бумаги, – с достоинством лгу я, гордо задирая подбородок.

Ну а что, отчеты у меня и правда были с собой в сумке!

– И совершенно случайно прихватили пару пакетов домашней еды? – иронично уточняет он.

– Я шла мимо одного ресторана и заскочила по пути…

– Долго готовили пирог? – прервал босс мою тираду.

– Четыре часа, – упавшим голосом отвечаю честно.

– Едой меня еще никто не подкупал. Проходите.

Даже возмутиться не успеваю, что это не так. Точнее, подходящего момента мне просто не дают – босс открывает перед моим носом дверь и делает приглашающий жест.

– Пакеты я занесу сам, надрываться с такой тяжестью, Маша, не стоит.

Глава 9. Я вас помню

Неуютно передергиваю плечами под внимательным взглядом Марка и оглядываю комнату, чтобы отвлечься от угнетающего молчания.

– Так значит, вы живете здесь?

Замечаю, что эта комната оборудована как прихожая и кухня, а чуть дальше дверь ведет, видимо, в спальню, потому что видно край кровати.

– Временно. В моей квартире прорвало трубу и все затопило горячей водой. Уже завтра ремонт полностью завершится, – объясняет босс. Он проносит пакеты мимо меня и устанавливает их на стол.

– Ой, давайте я сама! – бросаюсь к нему и начинаю разбирать их, доставая еду, – Лучше присядьте и просто нормально позавтракайте.

– Вы не очень хорошо выглядите. Стоило спать вместо готовки, – в голосе Марка слышится мягкий укор. Но он не спорит, садится на свободный стул.

– Я не знала, как еще пойти с вами на перемирие и извиниться за все оскорбления, – улыбка выходит немного нервной.

Быстро нахожу приборы и раскладываю снедь по тарелкам. Пирог, конечно, безбожно примят и выглядит несъедобно, зато румяная курица блестит аппетитной корочкой. Подкладываю к ней салат из свежих овощей, картофель на гарнир – пусть все не по высшему разряду, еда простая, зато вкусная и полезная.

– Извините, я не знаю, что вы любите и у меня совсем не было возможности в супермаркет сходить. Готовила из того, что имелось дома, – говорю я, выуживая сладкие воздушные булочки, которые приготовила на десерт.

– Такое ощущение, что вы притащили все, что было в вашем холодильнике, – весело фыркнул Марк. Он не ел, а заинтересованно наблюдал за тем, как я с жестом фокусника достаю новый контейнер и выкладываю семгу в сливках на следующую тарелку.

– Ну-у… в целом это правда, – улыбаюсь смущенно.

– Остановитесь. Мы оба столько не съедим. Лучше присядьте и позавтракайте со мной, – босс перехватывает меня за запястье. На мгновение я застываю, пересекаясь с ним взглядом.

Покорно киваю и сажусь на свободный стул. Я и правда очень проголодалась и устала после бессонной ночи, но от близости Марка почему-то даже кусок в горло не лезет. Чтобы хоть немного разрядить обстановку, говорю негромко:

– Никогда бы не подумала, что у вас есть комната в общежитии.

– Она осталась еще от бабушки по отцовской линии. Когда был студентом, жил в ней сам, потом переехал в свою квартиру, когда заработал на нее. А здесь… сделал ремонт, купил еще комнату и объединил их…

– Но зачем?

– Не хочу продавать, вдруг пригодится брату. Да и… это память. Здесь жила бабушка, мы встречались с друзьями, мое детство проходило в этом дворе. Здесь я впервые поцеловался… – заканчивает глухо Марк, а после поднимает на меня свои темные омуты глаз, – как и ты, Маша.

Я замираю, сердце внутри пропускает удар, в горле пересыхает.

– Напомни, как твоя фамилия? – хрипло прошу не своим голосом.

– Краев, – отвечает он коротко.

Его взгляд такой пристальный, словно сейчас он смотрит в самую душу. Не выдерживаю – поднимаюсь порывисто и в ту же секунду теряюсь в пространстве. Делаю шаг к двери, не видя ничего перед собой, не ощущая земли под ногами. От тошнотворной невесомости в груди будто обрывается струна и становится горячо и страшно. Голову сковывает стальным обручем, меня шатает.

Едва успеваю схватиться кончиками пальцев за краешек стола, но он будто утекает, ускользает вместе моим сознанием. Воспоминания накатывают волнами, с каждым новым всполохом мне становится еще дурнее.

Это он. Марк Краев, моя первая любовь.

* * * * *

Я помню, как мы познакомились, как впервые отправились на свидание, как он подрался из-за меня… Наши родители были против и я, примерная тихая девочка пятнадцати лет, убегала через окно, несмотря на то, что мы жили на втором этаже. Спрыгивала на козырек, а после – в его сильные объятия. И провожала меня веселая рожица восьмилетней Таи в окне, которая дразнила нас женихом и невестой. Но не жаловалась родителям, а рано утром тихонечко отпирала мне входную дверь, чтобы они не слышали.

Между нами ничего не было, никогда. Только прогулки, только осторожные касания руки об руку. И всего один робкий поцелуй – не поцелуй даже, а мимолетное прикосновение губами к чужим губам. Первый, лучший и сладкий, после которого по венам словно потекла лава, а кончики пальцев закололо как от легкого тока. И мы отпрянули друг от друга, смущенные и счастливые одновременно. Здесь, в этой комнате общежития…

А потом родители узнали и закатили грандиозный скандал. Еще сильнее он был, когда мама поняла, что я почти каждый вечер убегала к нему. Спасибо добрым соседкам. Марк никуда не прятался, наоборот, рвался к моему отцу, чтобы объясниться. Ведь он честный человек.

– Я женюсь на Маше, когда ей исполнится восемнадцать.

Отец бил его, пацана еще, не жалея. А я висла на отцовской спине и руках, умоляя оставить его в покое, остановиться, прекратить. И ревела в голос. Боже, как же я ревела! Как я боялась, что папа убьет его, как колотилась в истерике, видя, что Марк сплевывает кровь, что она течет из его разбитого носа. Но он не защищался. Наверное, надеялся, что этот поток ярости утихнет, и они все же смогут поговорить. Как нормальные люди, по-человечески.

Напрасно. Мой отец давно снискал себе славу. Многие знакомые недоумевали – его, крупного бизнесмена, не сломили в девяностые? Нет. Он сам всех ломал.

После избиения отец просто вышвырнул его за дверь. А потом повернулся ко мне. Я дрожала от рыданий и ужаса, но под тяжелым взглядом не смела даже шага ступить, хотя сердце рвалось к любимому. Мы все знали, что отец очень строг и ему нельзя перечить. Он был жесток и в бизнесе и дома, даже с Таей, хоть ей и было всего восемь лет.

Глава 10. Кем мы были друг другу, кем станем теперь?

– Маша!

Я ощущаю, что лечу вниз бесконечно долго. Пытаюсь уцепиться хоть за что-то, но безуспешно. И в момент, когда это чувство становится невыносимым, сильные руки перехватывают меня за талию, резко дергают вверх, и я прихожу в себя.

Прижата к стене, дышу быстро, на лице какая-то влага.

И он. Слишком близко.

– Ты в порядке? Маша, ты в порядке? – Краев берет мое лицо в свои ладони, слегка встряхивает. В его глазах сумасшедший страх.

– Я… все хорошо. Немного закружилась голова, – слабый лепет из моих губ звучит неубедительно.

– Присядь, – он крепко перехватывает запястья и осторожно ведет меня к стулу, заботливо усаживает. Наверное, боится, что я снова куда-нибудь полечу. Дает мне воду, но меня так трясет, что не получается сделать даже глоток.

И тогда он придерживает чашку, чтобы я могла спокойно попить. Так было всегда. Марк готов был заботиться обо мне, как о маленьком ребенке, оберегать, лелеять. Он всегда переносил меня через лужи, заставлял надевать шапку, защищал от всех нападок и невзгод. Даже в мелочах было столько заботы, сколько я никогда не получала от мамы. Как я могла это забыть?

– Вспомнила меня? – спрашивает он, убирая чашку на стол и присаживаясь на корточки передо мной.

Сжимает мои ледяные руки в своих горячих ладонях и смотрит внимательно, с беспокойством. Чувствую, как предательские слезы наполняют глаза, и быстро киваю. А потом торопливо отворачиваюсь, чтобы он не видел моего лица.

Тишина.                                                            

– А я тебя никогда не забывал, Маша, – едва слышно произносит он. Эти слова режут хуже ножа. Словно мне выпустили обойму прямо в сердце.

Он поднимается и отходит к окну, а я обхватываю себя руками, чтобы согреться. Чиркает зажигалка и по комнате плывет сизый сигаретный дымок. Мне тоже хочется закурить. Тех самых, крепких, от которых противный привкус во рту и голова кружится. И выпить. Желательно не один раз. Но даже сил что-то сказать нет, только чувство опустошенности.

И я скорее пожелала бы умереть, чем увидеть его лицо сейчас. Достаточно и слов – столько боли в них было.

– Я искал тебя. Долго. Потом перестал. Понял, что я тебе не нужен.

– Родители поменяли мне фамилию.

– Ясно, – глухо отзывается он.

Молчит, только со свистом затягивается.

– Так значит, сейчас ты несвободна? – спрашивает Краев через несколько долгих минут.

– Не нужно, Марк. Все в прошлом, – едва слышно лепечу я, поднимаясь и шагая к двери. Чувствую только горечь и дикую усталость. Словно все силы разом кончились, едва я вспомнила, кем мы были друг другу.

– В прошлом? – зло прошипел он.

Едва успела обернуться на звук тяжелых шагов, как меня тут же впечатали в стену. Только охнула, выдыхая после удара, когда руки Марка сжали мои бедра. Он рывком поднял меня выше и одним движением заставил обвить его талию ногами. Под потемневшим, почти черным жадным взглядом вдруг стало нечем дышать, а воздух стал горячим настолько, что опалил легкие.

Он смотрел на меня, как голодный зверь – с яростью, злобой и диким желанием. Я не могла отвести глаз, когда Краев, не разрывая зрительного контакта, медленно склонил ко мне голову. Адреналин ударил по венам, а запах мужчины вскружил голову – от него задрожали ноги, а пальцы слабо сжали ткань футболки. Сердце забилось как сумасшедшее, его стук заглушил все звуки вокруг.

Когда он провел кончиком языка по моим губам, внутри словно взорвалась тысяча фейерверков разом. Жар лавой растекся по телу вместе с приятной истомой и внизу живота сладко заныло. Это было настолько невыносимо хорошо, как никогда, никогда раньше! А Краев медлил, не целовал, только дразнил. Выжидал, как опытный дикий зверь, когда добыча сдастся сама.

Тихий вздох сам собой сорвался с моих губ, и я не смогла удержать себя – сама приникла к горячим сухим губам жадным поцелуем. Плевать на все! И в ту же секунду словно утонула в нем. Марк целовал властно, страстно, как никто и никогда до него. Отвлекся лишь для того, чтобы осыпать поцелуем плечи и шею, нежно прихватить зубами тонкую кожу и оставить на ней след. Словно метку.

На секунду стало легко – Краев оторвался вместе со мной от стены и усадил на стол, одним движением смахнув на пол лотки с приготовленной едой. Даже жалко стало своих усилий. Но только на секунду, потому что после он ворвался в мой мир снова. Бесцеремонно, нагло, по-хозяйски, расстегнул молнию строгого офисного платья на спине, оголил плечи и снова с жаром поцеловал меня.

Его ладонь забралась под одежду и невесомо провела по внутренней стороне бедра, послав сладкую дрожь по телу. Этот поцелуй отвлек меня, и Марк словно воспользовался этим. Он повел выше пальцы, отвлекая от активных действий, а после слегка прикусил мочку уха. Тело горело пламенем, отзываясь на каждую ласку, а этот укус просто добил мое самообладание. Я жадно вцепилась в его плечи и не сдержала томного стона.

– В прошлом, Машенька? Ты сама в этом уверена? – горячий шепот прямо в ухо посылает сотни мурашек по телу. Буквально кожей ощущаю, как он победоносно и насмешливо ухмыляется.

Меня словно окатывает ушатом ледяной воды. Упираюсь ему руками в грудь и с силой отталкиваю. Он просто решил доказать себе, что это не так? Покуражиться и бросить? Отомстить? От горечи стало нечем дышать, словно грудь сдавили железным обручем, а после вышвырнули в воду и оставили тонуть.

Глава 11. Марк

Когда я увидел эту горькую пустоту в глазах Маши после своих слов, захотелось только одного – прострелить себе голову. Или провалиться на месте. Потому что смотреть в наполненные слезами глаза было невыносимо.

Когда-то я поклялся сам себе, что никогда не причиню моей девочке вреда, не посмею ее обидеть и не дам в обиду другим. Но сегодня сам же нарушил эту клятву. Пожалел после, жалею теперь, но ничего уже не исправишь и обидные слова не вернешь. Во мне кипела злость. С момента нашей встречи, когда я понял, что она не помнит меня, что у нее есть другой, что ее жизнь отлично протекает и без меня. За меня говорила моя ненависть, а совладать с этим чувством было сложно.

И только сегодня, когда я не сдержался, понял, насколько ошибся. Маша несчастлива, потеряна и точно не знает, что делать дальше. Словно передо мной стояла не красивая юная женщина, а знакомая маленькая девочка с обреченным печальным взглядом, до смерти запуганная жестоким родителем.

И я ее обидел. Не просто задел, а попал в самую больную точку. Ее, беззащитную девушку.

Чертов придурок! Гребаный циничный идиот!

Внутри кипит злоба, но уже на себя. Разъедает внутренности, словно ядовитая кислота, мешает сосредоточиться. Я отлично знаю себя – пока не выплесну раздражение и ярость, не успокоюсь. Поэтому набираю Игоря.

– Дуй в зал, – без приветствия говорю ему.

– Твою мать, Краев! Ты видел, сколько времени? Какой зал в такую рань! Нормальные люди спят еще! – недовольно возмущается друг.

– Поэтому я и звоню тебе, – хмыкаю в трубку. – Давай через час, жду.

Перед тем как завершить разговор, Игорь выдает пару сочных ругательств о том, какой я нехороший человек и куда мне следует идти. Но я знаю, что в зале он появится. С самого детства мы ходили в одну и ту же секцию бокса, а когда спорткомплекс выкупили, я лично проспонсировал обустройство зоны единоборств и боксерского клуба. Чем лично я всегда пользовался на полную – как главного мецената меня свободно пускали в этот зал в любое время.

Если у мужчины проблемы в бизнесе или жизни, то лучший способ спустить пар – размять кулаки. И лучшим спарринг-партнером для меня всегда оставался Игорь. Когда ты давно знаешь слабые и сильные места человека, любой бой проходит гораздо жестче, чем с самым опытным и подготовленным спортсменом.

– Перед работой в зале драться не лучшая идея. Придешь с фингалом, потом твои сотрудницы выдумывать начнут, с кем же подрался босс, – скалится Игорь, появляясь в зале ровно через час. Я опередил друга только на пять минут.

– Их это точно не касается. Да и кто сказал, что синяки будут у меня? Ставлю сотню на то, что избитым сегодня будешь ты, – подначиваю его и неторопливо переодеваюсь в спортивную форму.

– Нашел информацию о ней, – бросает как бы между делом Игорь, перематывая бинты на руках.

Молчит, ждет моей реакции. Не удерживаюсь от едкой усмешки. Не думаю, что услышу что-то новое, но киваю – пусть расскажет.

– Она Никольская сейчас, но не замужем. Пока, во всяком случае, потому что жених есть, – друг с преувеличенным вниманием поправляет повязки.

– Это я и так знаю уже. Только с чего вдруг ее родители решили сменить ей фамилию?

– Тут какое дело… – Игорь хмыкает и задумчиво возводит глаза к потолку, – Эту инфу не так-то просто было достать. Оказалось, Комаровы не просто поменяли фамилию. Видимо, Виктор накуролесил так, что обычная смена данных точно бы не помогла. Кто-то сделал для них новые документы, абсолютно чистые. Так они стали Никольскими.

– Если это такая закрытая информация, как ты вообще ее нашел?

– Сейчас найти человека ничего не стоит, особенно если нужных людей задействуешь. Тогда же полная смена документов – это отличное решение, чтобы выгадать время. Раз – и ты просто новый человек, будто вчера родился и…

– Время для чего? – хмуро перебиваю его.

– Чтобы расправиться с теми, кто угрожал, – пожимает плечами Игорь так, будто ответ очевиден.

– То есть ты хочешь сказать…

– Да-да, именно. Комар исчез внезапно и это дало ему фору. А когда его начали активно искать и он понял, кто… надо уточнять, что до сегодняшнего дня никто из тех, кто тогда ему угрожал, не дожил?

– Вполне в его стиле.

– Комар не умеет ни честно жить, ни честно вести бизнес.

– Но теперь-то за ним криминала нет? – уточняю я. Не хочу, чтобы Машу вообще касалось что-то подобное.

– Формально – нет. Что на самом деле, неизвестно, – ухмыляется Игорь, – этому типу жаркое местечко в аду приготовлено. Как и его детишкам.

– О чем ты? Я уверен, ни Маша, ни ее сестра даже не в курсе сотой доли того, что творил их отец. И уж точно участия не принимают в его делах, – обегаю хмурым взглядом фигуру друга. В его глазах мелькает нехороший блеск.

Слишком нехороший, чтобы оставить это без внимания.

– Плевать. Ты пойми, Комар вообще не ожидает удара ниоткуда, иначе бы не отпустил дочурок без присмотра сюда.

– На что ты намекаешь? – уточняю вкрадчиво, хотя уже знаю ответ.

– Не намекаю, а говорю прямо. Его дочери – это единственное слабое место Виктора.

– Ты что, отомстить вздумал? Я понимаю, что у тебя давние счеты за своего отца. Но, во-первых, мы до сих пор не знаем, что это сделал он, а во-вторых, карать невиновных за то, что творил их родственник… – качаю головой, глядя в глаза другу, – Это слишком, Игорь.

– Ты же понимаешь, что таких совпадений не бывает? Чтобы вечером нагрянули с визитом братки, батя им отказался продавать магазин, а утром пропал. Навсегда! И на следующий же вечер они вернулись и предложили «выгодную сделку» перепуганной матери, намекая на то, что у нее есть еще трое детей. Пока что есть.