Мой лучший любовник

ГЛАВА 42

На следующее утро Сюзи выяснила, что Люсиль явно выбрала не то занятие. Ей бы следовало стать спецагентом.

Было полседьмого, на улице все еще кромешная тьма, а спальня Люсиль уже была пуста. Она успела собраться, подготовиться к отъезду и поставить вещи у входа. Люсиль нигде не было видно, хотя в это было трудно поверить. Сюзи провела большую часть ночи, ерзая и ворочаясь на диване, она чувствовала себя такой виноватой, что не могла уснуть, но специально отложила извинения до утра, потому что разбудить Люсиль посреди ночи значило бы посыпать незажившую рану солью.

Но Люсиль уже испарилась, тихо, как призрак, совершенно непонятно когда.

Даже тише, чем призрак, ведь разве не положено привидениям хлопать простынями и кричать «ВУ-ВУУУ»?

Очень досадно, когда долго набираешься смелости, а в итоге извиняешься в пустой комнате.

К счастью, расписание пробежек с собаками осталось приколотым на кухне к пробковой доске.

На улице шел проливной дождь. Когда через двадцать минут Сюзи добежала до своей машины, она пришла к выводу, что у хозяев собак не всегда бывает легкая жизнь. Какой бы дьявольской ни была погода, собака все равно будет проситься на улицу. Как маленькие дети, которым все равно. С точки зрения собаки, в сильный ливень только веселее гулять.

Холмы были совсем безлюдными. Прошло немного времени, и Сюзи заметила Люсиль; она бежала навстречу по Джулиан-роуд с насквозь промокшей афганской борзой, весело прыгающей рядом.

Сюзи подвинулась к окну, высунула голову из машины и крикнула:

— Люс, это я, извини меня, я не хотела говорить тебе те ужасные вещи прошлой…

Передние фары машины осветили серьезное лицо Люсиль, которая пробежала мимо, стараясь не встречаться взглядом с глазами Сюзи.

Сюзи повернулась на сиденье и открыла рот от удивления.

Тебе не положено так поступать. Распахнув дверь машины, Сюзи выпрыгнула на дорогу, но Люсиль — с собакой на буксире — уже мчалась в сторону Холмов. Сюзи знала, что их не догнать.

Только не пешком.

Ладно, раз уж назвалась груздем… Запрыгнув обратно в машину, Сюзи выполнила быстрый тройной разворот. Помчавшись на большой скорости в конец Джулиан-роуд, она пересекла Роклиз — ух, нет машин, — выехала на газон и поехала через Холмы догонять Люсиль.

Конечно, Сюзи сильно нарушила правила. Если бы полиция ее сцапала, она бы на месяц попала за решетку. Но главное, что таким образом она догонит Люсиль.

Сюзи догнала их моментально.

— Уезжай, — крикнула Люсиль, когда машина Сюзи поравнялась с ней.

— Я хочу извиниться.

— Ну а я не хочу тебя слушать. И не хочу тебя видеть.

— Пожалуйста, — просила Сюзи, — я чувствую себя ужасно. Хотя бы выслушай меня.

— Нет.

— Прошу тебя.

— Назови хотя бы одну причину, почему я должна тебя слушать.

— Потому что я свинья.

— Ха! — воскликнула Люсиль. — Я это уже поняла.

Она резко свернула в сторону, и Сюзи ударила по тормозам. Тут нужна была другая тактика. Подкуп… шантаж… похищение?.. Да, подойдет.

Сюзи порылась в отделении для перчаток и достала большой пакет «Эм-энд-Эмз», который хранила для экстренных случаев, и разорвала его. Распахнув дверцу машины, она высыпала конфеты в свою раскрытую ладонь. В пятидесяти метрах от нее афганская борзая навострила уши.

— Вот, мальчик, беги сюда, вкусно, шоколад!.. — крикнула Сюзи.

Люсиль только что спустила собаку с поводка, она твердо произнесла:

— Картер, сидеть. Место.

Картер колебался, безнадежно разрываясь на части. Он знал и любил Люсиль, но она не шла ни в какое сравнение с перспективой получения шоколада.

— Картер, иди сюда, малыш, смотри, что у меня есть, — взывала Сюзи, соблазняя его конфетами.

Картер оказался в положении девчонки, которая попала под ливень со своим скучным приятелем, когда вдруг появился красавец в «феррари» и предложил ее подвезти. В следующее мгновение Картер уже мчался по траве к Сюзи, высунув розовый язык и работая пушистым хвостом, как метроном.

— Нет! — закричала Люсиль, бросаясь следом.

Да, торжествующе подумала Сюзи, втащила пса на пассажирское сиденье машины и скормила ему целую пригоршню «Эм-энд-Эмз».

Когда Люсиль добежала до машины, внутренние кнопки замков уже были опущены.

— Ты не можешь так поступать, — предупредила Люсиль через закрытое стекло.

— Ты опоздала. Я уже все сделала.

Люсиль уперлась руками в бока. Ее лицо ничего не выражало.

— Наверное, ты считаешь себя умной.

— Вообще-то, да, — заявила Сюзи.

— Это похищение.

— Знаю. Здорово получилось, верно? — Сюзи позволила себе улыбнуться, но ответной улыбки не последовало. — Пожалуйста, Люс, ведь собака у меня. Ты должна меня выслушать.

— По моему мнению, — холодно заметила Люсиль, — ты уже сказала более чем достаточно.

Поняв, что не может разговаривать через стекло, Сюзи открыла дверь, выскользнула наружу и быстро снова все заперла. Ледяной дождь, как хвост мокрой пикши, хлестнул ее по лицу.

— Ладно, я все же скажу, — объявила она. — Вчера я вела себя как десятилетняя девчонка, и мне ужасно, просто ужасно стыдно за себя. Я снова увидела вещи мамы, и это жутко на меня подействовало. Прости, что я столько тебе наговорила. Я никогда ничего такого не думала. И я не вынесу, если ты переедешь. Знаю, мы еще не привыкли друг к другу, но ты моя сестра, и я люблю тебя.

И мне правда стыдно, что я была такой большой свиньей.

— Ну, ты действительно одна из них, — согласилась Люсиль. Дрожа, она засунула руки поглубже в карманы своей немодной водоотталкивающей куртки.

— Бланш всю жизнь лгала нам, — Сюзи пыталась объяснить, — а тебе она не врала. Вчера я убирала ее вещи и вдруг почувствовала себя такой… дурой. Как одна из тех женщин, которая вдруг обнаруживает, что последние двадцать лет ее муж имел бурный роман на стороне.

Последовала долгая пауза.

Наконец Люсиль произнесла:

— Я могу это понять, — и медленно добавила: — Но моей вины здесь нет.

Немного воодушевившись, Сюзи поспешно заверила:

— Знаю, знаю, ты не виновата! Просто я была в таком состоянии, вот и все… честное слово, я хотела отрезать себе язык, когда поняла, как…

— И я не охочусь на твоего бывшего мужа.

— Я это тоже знаю и ни секунды не думала, что это так! — выкрикнула Сюзи, смахивая дождь с ресниц и понимая, что ее одежда совсем не соответствует погоде.

Ее темно-синий шерстяной свитер насквозь промок, и от него чесалось тело, а джинсы ужасно испачкались. Она бы почувствовала себя лучше, если бы разделась до бюстгальтера и трусов, но Люсиль и так считала ее ненормальной.

— Ты плачешь? — спросила Люсиль.

— Что? Я? Конечно нет!

Сюзи с ожесточением вытерла лицо, чтобы Люсиль не успела попробовать, не соленое ли оно.

— Ты плачешь.

— Не говори глупости, я никогда не плачу. Это ты плачешь. — Она указала пальцем на Люсиль.

На лице Люсиль появилась неуверенная, слабая улыбка.

— Нет, я не плачу. Так ты меня любишь?

Не в состоянии говорить, Сюзи поджала губы и закивала.

— Так это была одна из тех ссор, которые происходят между сестрами и о которых ты предупреждала?

— Вроде того. Это одна из тех ссор, которые бывают, когда одна из сестер полная кретинка.

— Ты имеешь в виду себя, — уточнила Люсиль, — а не меня.

— О да. Конечно себя. Сестры обнялись.

— Если за нами кто-нибудь наблюдает, — невнятно проговорила Сюзи, — то думает, что мы страшно полаялись.

— Все равно. Но мы действительно страшно полаялись. — Люсиль улыбнулась и снова вытерла глаза. Утверждая, что не плачет, она слишком часто вытирала глаза.

— Вернешься домой?

— Мне еще надо побегать с собакой. Он сегодня очень мало шевелился. — Люсиль повернула голову и взглянула на Картера, чей длинный, аристократический нос прижимался к стеклу «роллса», как будто он всю жизнь так делал. — А тебе нужно извиниться перед женихом.

— Что?

— Перед Харри, помнишь такого? Прошлой ночью ты ему заявила, что не выйдешь за него замуж. И еще предложила мне переспать с ним.

О боже.

Сюзи приняла решение. Пора говорить начистоту.

Джез так хохотал, что чуть не свалился со стула.

Дождавшись, когда он закончит, и героически сдерживая желание ткнуть его вилкой. Сюзи сказала:

— Знаешь, это совсем не смешно.

— Нет, смешно. — Джез рыдал от смеха, слезы катились по его щекам. Махнув рукой Мейв, он выдохнул: — Скорее дай мне бумажное полотенце.

— Ничего смешного. — Люсиль старалась объяснить Джезу. — Бедный Харри будет в отчаянии, когда Сюзи все ему скажет. Он ведь ее любит.

— Переживет. — Плечи Джеза снова затряслись. — Такое нарочно не придумаешь! Кто бы мог вообразить? Сюзи никогда ничего и никого не боялась, но однажды случайно обручилась и теперь не может придумать способ, как выкрутиться, потому что не хочет ранить чувства этого парня… о, такому сюжету цены нет!

Сюзи положила вилку, чтобы не было искушения.

— Разве не понимаешь, в этом вся проблема. Это совсем не бесценный сюжет, — сказала она. — Речь идет о сделке в двести пятьдесят тысяч фунтов.

— Тогда выходи за него замуж, — насмехался Джез, — и запиши в свой паспорт в графе «Занятие»: «Охотница за деньгами».

— Идиот! — воскликнула Сюзи. — Мне не нужны деньги!

— Все достаточно сложно, — заметила Люсиль, которая слишком хорошо знала, что у Харри комплекс: не быть вторым сортом в сравнении с Лео.

Мейв поставила огромную миску с рыбой, рисом и яйцами и объявила:

— На голодный желудок все равно ничего не решишь.

Вероятно, Харри не имел об этом понятия, но этот день должен был стать одним из самых памятных

в его жизни. Сделать его памятным должна была Сюзи, но она вдруг со стыдом поняла, что проголодалась. Казалось бы, потерять аппетит — это меньшее, чем она могла бы загладить свою вину.

— Между прочим, — продолжала Сюзи, когда все сидящие за кухонным столом Джеза наполнили свои тарелки, — дело не только в Харри и Лео. Если расторгнуть сделку с журналом, те двое детей не смогут поехать в Диснейленд.

— Боже, дай мне силы! — Джез недоверчиво округлил глаза. — Вот почему ты не можешь расторгнуть помолвку? Сколько денег им полагается?

— Десять тысяч.

— Безумие. — Мотая головой, Джез отодвинул стул и покинул кухню. — Полное безумие.

— Теперь вы знаете, — обратилась Сюзи к Люсиль и Мейв. — Если вам захочется откровенничать с мужчиной, выберите доброжелательного и понимающего.

Не прошло и минуты, как вернулся Джез. Он положил чек на кухонный стол рядом с наполненной рыбой с рисом тарелкой Сюзи.

— Вот. Это решит твою проблему?

Люсиль знала, что неприлично так пристально что-либо разглядывать, но она не могла удержаться. С точки зрения Джеза, десять тысяч были пустяком. Практически мелочью. Боже, какое же это ощущение?

— Я не возьму деньги. — Сюзи судорожно вздохнула. Она ненавидела, когда Джез демонстрировал, что он-такой-богатый.

— Ты не хочешь, чтобы дети лишились этих денег, — рассудительно напомнил ей Джез. — Тогда почему мне нельзя помочь?

— Потому что это тебя не касается. Слушай, я позабочусь, чтобы о малышах не забыли.

Джез прекрасно знал, что Сюзи не принадлежит к числу скромных и экономных людей — она тратила деньги так же беспечно, как одевалась.

— Ладно, — спокойно сказал он. — У тебя есть лишние десять тысяч?

— У нее в спальне валяется туфель на высоких каблуках как раз на десять тысяч, — проворчала Мейв. — И немало нарядов от известных модельеров висят в ее гардеробе, это уж точно.

— Ха-ха, — ответила Сюзи.

Удивительно, еще недавно Мейв неутомимо ворковала над Харри, а теперь восприняла всю эту историю с поразительным спокойствием.

— У нее семьсот тридцать фунтов на банковском счету, — услужливо сообщила Мейв. — И несколько пенсов. Я видела месячный отчет из банка в вазе для фруктов, когда недавно забегала к ним с термосом супа для Харри.

— Так, — сказал Джез, — но с тех пор она ходила по магазинам? Вспомни-ка, ты не заметила в субботу пару новых сумок от Донны Каран на заднем сиденье ее машины?

— Ладно, ладно, я возьму деньги, — вздохнула Сюзи, забирая чек. Свернув вдвое, она засунула его в карман своей рубашки цвета лайма. — Все дела с домом Шелдрейк будут закончены на следующей неделе. Как только я получу от Лео деньги, я смогу вернуть тебе долг.

— О боже, я надеюсь…

— Что? — спросила Сюзи, увидев, что Люсиль вдруг замолкла и закрыла рот ладонью. — О боже, я надеюсь что?..

Люсиль решительно тряхнула головой.

— Нет, все в порядке, уверена, ничего такого не случится.

— А! — воскликнула Сюзи, с опозданием понимая, что имела в виду Люсиль. — Думаешь, продажа может не состояться? Ты об этом, да? Полагаешь, Харри так рассвирепеет, что убедит Лео отказаться от дома?

— Да, что-то в этом роде. — Люсиль состроила физиономию. — Вообще-то более вероятно, что Лео так рассвирепеет, что сам решит отказаться. В конце концов, — осторожно заметила она, — вы с Лео не слишком близкие друзья, верно?

Черт, черт, черт! Сюзи не могла допустить, чтобы сделка сорвалась. И хуже всего было то, что речь шла о доме ее матери. Она не хотела начинать заново весь вялотекущий процесс.

— Не смотри на меня, — заявил Джез, заметив выражение отчаяния на ее лице. — Ты заварила эту кашу. Никто, кроме тебя, в этом не виноват.

— Это все произошло, — возразила Сюзи, — потому что я добрая, чистосердечная и отзывчивая. Если бы я была ужасной, злой и мне было бы все равно, что я кого-то обижу, у меня все складывалось бы отлично и я не оказалась бы в такой беде.

Джез взглянул на Сюзи, как бы желая сказать «кого-ты-хочешь-обмануть».

— Если бы ты вела себя честно, у тебя сейчас не было бы неприятностей.

— Перестань, ты знаешь, что это неправда. Меня нельзя назвать нечестной! — возмутилась Сюзи.

Он сощурил темные глаза и лениво улыбнулся ей через стол.

— Так что ты собираешься делать?

Она ни минуты не сомневалась.

— Сначала завершить процедуру продажи. Затем сказать Харри, что все кончено.

Джез постучал пальцами по крышке стола и торжествующе изрек:

— Ха!

Вспомнив жест, который означал «я-выиграю-ты-проиграешь», Сюзи перегнулась через стол и сильно стукнула его по суставам пальцев черенком вилки.

— Ой!

Она улыбнулась.

— Вот почему я с тобой развелась.