Мой муж - злодей

ПРОЛОГ

— Что делать со шпионом, милорд?

Реймонд посмотрел на залитое кровью лицо пленника — крепкого мужчины со связанными руками, едва держащегося на ногах. Необходимости в путах не было, Реймонд и без того частично обездвижил его, но у палачей свои традиции. Кто он такой, чтобы указывать им на ошибки?

Всего лишь темный маг, чьим именем пугают детей.

— Убить или сначала пытать, а потом убить? — любезно уточнил дознаватель и подобострастно склонил голову. — Только вам решать, милорд.

Пленник, до этого момента смотревший в одну точку, дернулся. Скорее по инерции, чем из желания бежать. В его глазах, в темноте подвала казавшихся черными, мелькнул ужас. Впрочем, вряд ли он боялся смерти. Скорее, того, что может выпасть на его долю еще при жизни.

— Он рассказал все, что знал, — медленно, словно раздумывая, проговорил Реймонд. — Подарите ему быструю и легкую смерть, а тело обезобразьте и подкиньте нашим врагам. Пусть знают, что их ждет.

Такое решение вызвало у шпиона вздох облегчения и едва слышное «благодарю» и недовольное сопение дознавателя. Тот любил причинять боль слабым, но спорить, конечно же, не посмел.

— Как скажете, милорд, — прохрипел он и склонился в низком поклоне.

Реймонд вышел из темницы, пропитавшейся болью и кровью, и зажмурился от яркого полуденного солнца. После духоты подвалов летний зной уже не вызывал раздражения. Вздохнув полной грудью, Реймонд направился к башне, чтобы закончить прерванный магический эксперимент. Вот только Судьба явно не была настроена помогать ему в научных изысканиях.

— Милорд! — с трепетом окликнул кухонный мальчишка. — Простите, милорд!

Реймонд остановился и, постукивая черной тростью по мощеной дорожке, нетерпеливо подождал, пока мальчишка приблизится.

— Вам послание, — задыхаясь от быстрого бега, гордо проговорил он. — От дворецкого. Боюсь, это срочно.

Реймонд вскинул брови и с недоумением принял небольшой, сложенный вчетверо лист бумаги. Зачем дворецкому, словно влюбленной девице, слать ему письмо? Неужели есть что-то такое, что настолько сильно требует его вмешательства и не может подождать до вечера?

Реймонд развернул послание и, пробежав глазами по пляшущим строчкам, едва удержал на лице невозмутимое выражение. Нет, старик дворецкий не сошел с ума. Хотя, возможно, это было все-таки предпочтительнее внезапного визита принцессы Элизабет. И что той понадобилось так далеко от дома?

— Спасибо, — лаконично сказал Реймонд. — Можешь вернуться к своим делам.

Мальчишка зарделся, видимо, довольный, что все сделал правильно, и радостно убрался прочь. Реймонд с тоской посмотрел на высящуюся в нескольких шагах башню, а затем развернулся и стремительно направился в противоположном направлении — в сторону центральной части замка.

Что, Темные Боги ее дери, притащило к нему принцессу? Разве в этот час она не должна стоять в храме Солнцеликого и приносить брачную клятву наследному принцу Ристонии? Тому самому, который жаждет поскорее начать победоносную (по мнению королевского дома) войну со злом.

Будучи и сам для многих воплощением зла, Реймонд усмехнулся — горько и лишь капельку зло. Испытывать по-настоящему сильные эмоции он уже давно разучился.

Быстро преодолев ступеньки парадной лестницы, он оказался в холле, где к нему сразу же метнулся дворецкий.

— Она вас ждет, милорд, — с нервозной поспешностью сказал тот и многозначительно добавил: — Одна…

Реймонд удивился, но вида не подал. Не сбавляя шага, он миновал порог гостиной, двери которой предупредительно распахнули. Взгляд тут же выцепил хрупкую фигуру в небесно-голубом платье, стоящую к нему спиной. При его появлении золото роскошных волос, свободной волной ниспадающих почти до самого пояса, резко покачнулось. Их обладательница обернулась. В ее руках нервно подрагивала одна из безделушек, что были рассыпаны на каминной полке.

— Ваше Высочество Элизабет, — холодно поприветствовал он, склонившись на мгновение в поклоне. — Рад столь неожиданному визиту, но, простите за прямоту, чем обязан?

Она смутилась. Неловко вернула безделушку на место и, сцепив пальцы в замок, выпрямилась, чтобы встретиться с ним взглядом. Сапфировые глаза смотрели уверенно, но на самом их донышке он различил страх. Впрочем, было бы странно, если бы принцесса его не боялась.

Он обвел взглядом гостиную, залитую лучами солнца. Из приоткрытого окна доносился свежий аромат зеленого сада и щебетание птиц. Дворецкий не солгал: девушка и правда прибыла без сопровождения. Во всяком случае, ни в креслах, ни на диванчике он не обнаружил дуэнью или старую нянюшку. А как же девичья репутация? На пальце нет кольца, значит, церемония бракосочетания не состоялась.

Хорошо бы узнать, почему.

— Добрый день, милорд, — проговорила Элизабет, и ее голос дрогнул. — Признаться, я даже не знаю, с чего начать.

— Если вы не знаете, с чего начать, разговор вряд ли заладится, — как можно равнодушнее бросил Реймонд и опустился в кресло, жестом предложив Элизабет сделать то же самое.

— Благодарю, — рассеянно ответила она, явно думая о чем-то своем.

В том, как она села напротив и расправила юбки, было что-то неловкое. Реймонд всмотрелся в ее бледное лицо — все такое же красивое, что и два месяца назад, когда он был с коротким визитом во дворце ее родителей. Тогда он пытался вразумить венценосных особ обеих стран, но не достиг своей цели: король Ричард Храбрый, едва выслушав его, пустился в пафосные рассуждения о воинской чести и долге перед богами.

ГЛАВА 1

Горло драло нещадно, а красная отметка градусника, вытащенного из-под мышки, застыла на тридцати восьми градусах.

Ева со вздохом потянулась к прикроватной тумбочке с россыпью разноцветных коробочек с лекарствами и слабыми руками вскрыла упаковку с жаропонижающим. Ангиной она болела второй раз в жизни и с удовольствием бы уступила этот опыт кому-нибудь другому. Впрочем, ей грех было жаловаться: за эту долгую, почти бесконечную зиму и не менее противную холодную весну она свалилась впервые. Учитывая гуляющий вирус гриппа и поголовно болеющих коллег, можно сказать, ей повезло.

Ева скосила глаза на записку, накарябанную врачом тем самым профессиональным почерком, который может разобрать только аптекарь да и то, проявив изрядную долю воображения. Помнится, в детстве мама отпаивала ее горячим морсом, но сил едва хватало на то, чтобы поставить чайник и бросить в кружку пакетик с чаем. На дрожащих ногах вернувшись в постель, Ева решила отложить душ до следующего захода. Закрыв глаза, она ожидала, что моментально провалиться в царство Морфея, но сон не шел. Голова шумела, в горле разгорался пожар, однако мозг никак не хотел отключаться.

Приподнявшись на подушке, Ева поморщилась — чувствовать себя настолько потерянной и беззащитной было в диковинку. Оставалось надеяться, что совсем скоро ей станет лучше.

Ева лениво подумала, что можно поискать какой-нибудь фильм или сериал. Сама мысль о необходимости приложить усилия и выбрать что-то из километрового списка отложенных новинок заставила застонать. Нет, сейчас ее максимум — лежать и смотреть в потолок. Жаль, что он у нее не зеркальный, было бы хоть немного интереснее. С другой стороны, любоваться сейчас на то жалкое зрелище, что она собой представляет, может лишь человек, у которого напрочь отбило чувство прекрасного.

Ева работала дизайнером в крупной компании и к таким личностям себя не относила. Так что все к лучшему.

Она выпила чай, еще немного повозилась, устраиваясь поудобнее, а затем затихла. На нее накатило отвратительное чувство слабости и одиночества. С бойфрендом она рассталась в прошлом месяце, родители жили в другом городе, а соседка, с которой они снимали квартиру, улетела на выходные в Москву — на лекцию от очередного гуру. Еве нравилась соседка, но вот ее одержимости желанием выйти замуж любой ценой она не разделяла. А уж сомнительные тренинги, учащие, как именно стать самой красивой, сексуальной и мудрой, и вовсе вызывали скептическую улыбку. Впрочем, соседка была натурой увлекающейся. Всего за год сменила увлечение сноубордом на конный спорт, а затем ушла с головой в танцы. Так что, возможно, ее помешательство на женских практиках скоро сойдет на нет.

Взгляд упал на кресло, где лежала забытая соседкой книга. Обложка была нарисована настолько безвкусно, что Ева даже приподнялась, а потом и вовсе спустила ноги на пол и героическим усилием воли доковыляла до кресла, чтобы рассмотреть столь запоминающийся шедевр изобразительного искусства поближе. Проблема была не в наличии страстно обнимающейся парочки (в конце концов, против жанра она ничего не имела), а в кривой композиции и выборе цветового решения — такого нарочито яркого, что резало глаз.

Ноги дрогнули, и Ева, все еще держа в руках книгу, поспешно нырнула в постель. Продолжая мысленно ужасаться, она все-таки открыла немного потрепанный томик. Скорее пытаясь понять, почему художник выбрал именно такую концепцию, чем из желания узнать сюжет.

Но неожиданно он ее увлек.

История, начинающаяся как обычный любовный роман, где были Он и Она, постепенно раскручивалась, появлялись все новые детали и подробности. С каждой страницей напряжение лишь нарастало: герои готовились к войне, которая раз и навсегда должна была загнать зло под землю, откуда оно пыталось вырваться. Сложные политические интриги развивались на фоне вспыхнувших чувств принцессы Элизабет (боже, ну что за шаблонное имя?) и принца Уильяма (просто без комментариев). Их отношения — чистые, наивные и до зубовного скрежета пафосные — вызывали скорее любопытство, чем настоящий интерес. Ева никак не могла уяснить, как двое идеалистов будут править страной, но, к сожалению, этот вопрос внезапно перестал иметь значение. Драма обернулась трагедией: в ходе войны погибли все главные персонажи: принц Уильям героически пал на поле битвы, Элизабет оказалась уничтожена вражеской армией, ворвавшейся во дворец, и даже маг-некромант (таинственный и противоречивый персонаж) тоже скончался. Его предсмертный поступок вызывал невольное восхищение: так и не принявший сторону добра, он все равно помог ему. Подняв мертвых, он собрал небольшое войско, которое ненадолго сдержало врагов и позволило мирным жителям бежать в леса.

Финал оглушал: на пепелище Зло торжественно поднимало свой развевающийся на ветру флаг.

«Ее разум угасал. Рана в груди горела болью, но то были пустяки по сравнению с ее тоской по Уильяму. В момент, когда ее окончательно поглотила темнота, короткой вспышкой в памяти пронеслись слова некроманта: «Я предупреждаю вас. Вы ввергнете свою страну в хаос и зальете ее кровью». Кто бы мог подумать, что он окажется прав?

Крики людей и скрежет шпаг становились все тише, пока не исчезли окончательно. Там, куда шагнула Элизабет, медленно разливался свет».

Конец.

Не в силах поверить, что история закончилась именно так, Ева с чувством выругалась. Она перевернула страничку, надеясь найти продолжение. Может быть, всего несколько строк, но тех, которые заглушили бы эту горечь от прочитанного... Черт! Пусто.

ГЛАВА 2

— Зло вырвалось на поверхность, мой король.

Ева потерла виски и вновь посмотрела на вязь букв, проступивших над плечом воина. Тот опустился на колено перед троном, где восседал отец Элизабет. Воин, как и полагалось, выглядел мужественно — седина в светлых волосах, крепкая фигура, кожаные штаны и куртка, явно призванные скрыть благородное происхождения лазутчика. Хотя нет, лазутчиками вроде называли чужих шпионов? Ева не была уверена в терминологии.

«Сердце Элизабет сдавила тревога за близких. Многовековое зло вновь показало свое хищное лицо. Выход был один — уничтожить его, пока оно не уничтожило их».

«Отвратительный шрифт», — сощурившись, подумала Ева. Ну ведь можно же найти более лаконичное решение, чтобы клиенту не приходилось ломать глаза! Вот, например, на том баннере, что она делала на прошлой неделе...

— Что вы видели, Яков?

Голос короля был густым и звучным — таким, каким и должен был голос положительного персонажа. Ева вздохнула.

Конечно, она была благодарна неугомонному мозгу за такую изобретательную фантазию, но не пора ли и честь знать? Тем более в этом тонком, эфемерном платье было откровенно прохладно — по дворцу гуляли сквозняки. Да и от туфелек на каблуке уже ломило ноги.

Они с матерью Элизабет стояли справа от трона, а Уильям — слева. Прямо перед ними замер коленопреклоненный воин Яков. Чуть поодаль застыли советники короля.

— Кровь... Много крови, — горестно сказал Яков. — Наши враги бесчеловечны и жестоки. Их сердца не знают жалости!

Его последние слова утонули в нарастающем шепоте придворных, но он стих, стоило Якову продолжить.

— Мне очень жаль, Ваше Величество, но ваш крестник, лорд Чарльз, сгинул в их подвалах во время нашей последней вылазки.

Лицо Его Величества омрачила набежавшая тень. Уильям прерывисто выдохнул, а мать Элизабет вдруг покачнулась и рухнула как подкошенная.

— Королеве плохо! — закричал кто-то. — Нюхательной соли и воды!

Ева хотела было склониться над несчастной женщиной, но не успела. В лицо вновь прыгнул дымчатый текст.

«Элизабет прижала руку ко рту и, вскрикнув, упала без чувств».

«Что за глупость?! — мысленно возмутилась Ева. — Вот же я, стою и не собираюсь…»

И тут сознание стремительно заполнилось темнотой — густой и вязкой.

— Принцессе тоже плохо! — услышала она. — Скорее помогите!

«Да что б вас! — выругалась она. — Я в обморок отродясь не падала, что бы вы знали!»

— Они не знают, — мягко ответил смутно знакомый голос. — Зато я в курсе. Тем забавнее, правда?

Темнота медленно рассеивалась. В луче света, разрезавшем пахнущую вереском ночь, проступил мужской силуэт. Ева с опаской посмотрела на полностью седую голову шагнувшего к ней старца. Время безжалостно оставило отметины в виде глубоких морщин на его лице, но это не смущало. А вот одежда незнакомца — просторный балахон цвета вечернего неба — вызывала вопросы.

— Вас не было в книге, — уверенно проговорила она.

Старик усмехнулся.

— Конечно. Ведь я — библиотекарь.

— Вот как? — удивленно пробормотала Ева. Новый поворот фантазии ее мозга? — И что это значит?

— Ничего особенного, милая. Просто ты попала в книгу. И не вернешься домой, пока не изменишь ее финал.

Ева рассмеялась. Ее смех разрезал неловкую тишину и показался таким же неуместным и странным, как раскаты грома в погожий день. Она замолчала. Старик продолжал смотреть на нее с легким любопытством.

— Ладно, пошутили, и хватит, — пробормотала Ева. — Господи, когда я уже проснусь?

— Ты не спишь, дитя.

— Я не дитя! — огрызнулась Ева, стараясь не заводиться. Ситуация начинала выходить из-под контроля, а сюрпризы она не любила. — Зовите меня по имени.

— Элизабет?

В голосе старика прорезалась легкая ирония, и только это заставило Еву проглотить новое возмущение. В конце концов, если собеседник хочет поупражняться в остроумии за твой счет, лучшее, что можно сделать — оставаться максимально серьезной.

И все-таки до чего необычный сон.

— Ты не спишь, — повторил старец, заметно скиснув.

Видимо, расстроился, что его сарказм улетел в молоко.

— Да, я надеялся на более непредсказуемую беседу, — согласился он, будто подслушав ее мысли.

Ева удивленно моргнула, а затем устало потерла виски. Голова просто раскалывалась.

— Это потому что тебя пытаются привести в чувство с помощью нюхательной соли, — участливо пояснил старец и скривился: — Ну и гадость же!

Она сложила руки на груди. Все, хватит! Никто не заставит ее разговаривать с собственной фантазией! Принц Уильям был хотя бы милым, и ей не хотелось его обижать. А этот противный старикашка может называть ее ребенком и вздыхать сколько угодно — плевать.

— Я, вообще-то, не старик, — уязвленно откликнулся собеседник. — У меня вообще нет возраста: я могу предстать хоть ребенком, хоть котом. О, кстати!

ГЛАВА 3

В нос ударил тошнотворный, выворачивающий желудок наизнанку запах, и Ева закашляла и скривилась.

— Что за... — пробормотала она и распахнула глаза.

— Слава Богам, ты пришла в себя! — всплеснула руками незнакомая светловолосая девушка в нежно-розовом платье с корсетом. — Ты так долго была в обмороке... Я уже не знала, что делать!

— Полно, Ваше Высочество, — добродушно проговорил стоящий за ее спиной низенький мужчина средних лет. На его корпулентной фигуре довольно забавно смотрелись узкие бриджи и салатовый камзол. — Я же говорил, что ваша сестра очнется. Прошу простить меня, но сейчас я больше нужен вашей матери.

Откланявшись, он исчез за дверью. Ева прошлась взглядом по обстановке просторной спальни. В высоком камине с чугунной решеткой, несмотря на жару за окном, шипел огонь и потрескивали дрова. Рядом с камином стояло уютное мягкое кресло со столиком, на котором высилась стопка книг. Чуть дальше виднелись туалетное зеркало и дверь, ведущая в ванную комнату или гардеробную. Подняв глаза, она оценила высокий потолок и хрустальную люстру. Кровать, на которой Ева лежала, тоже была прекрасна: деревянная, с резными столбиками под полупрозрачным балдахином — настоящая постель принцессы. Она о такой мечтала. В детстве. Откинув в сторону мягкий плед, она приподнялась и, свесив ноги на пол, мрачно уставилась на незнакомку — молоденькую девушку, смутно вызывающую едва угадываемые ассоциации.

— Хорошо, что лекарь ушел, — вздохнула та. — Ты и правда сносно себя чувствуешь?

Ева напряглась. Врач (очевидно, это был он), сказал что-то о сестрах.

Ну конечно! Светлые волосы, голубые глаза... Да перед ней младшая сестра Элизабет — Маргарет!

Нужно срочно проверить догадку.

— Да, мне уже лучше, — проговорила она и попросила: — Дай, пожалуйста, зеркало.

Маргарет удивленно посмотрела на нее, поколебалась, а затем взяла с туалетного столика ручное зеркало и протянула ей.

— Принцессе не пристало быть такой тщеславной, — заметила она. — Отец был бы разочарован.

— Угу, — согласилась Ева и взволнованно взглянула на дно посеребренного стекла.

Отражение (не такое четкое, к которому она привыкла) равнодушно продемонстрировало точеное личико классической красавицы: яркие синие глаза, пухлые губы, роскошные золотые волосы... Наверное, именно так и должна выглядеть принцесса из сказки. Впрочем, Еву интересовало не это.

Она снова покосилась на незнакомку. Да, та на нее (вернее, на Элизабет) походила, но обладала более приглушенной, скромной красотой. Про таких говорят «хорошенькая». Память ненавязчиво подкинула мысль, которую постоянно подчеркивал автор книги: сестра была и вполовину не так прелестна, как главная героиня. И вообще завидовала Элизабет, потому что и сама была влюблена в Уильяма.

— Как ваш разговор с принцем? — словно желая подтвердить свою роль в этой истории, с жаром спросила Маргарет. — Он сделал тебе предложение?

Ева поморщилась. Прямо перед глазами, пачкая дымом стену, запрыгали слова, написанные в уже надоевшей пафосной манере:

«Маргарет смотрела на нее с надеждой и легкой обидой. Маленькие ладошки, сжатые в кулаки, подрагивали о волнения. Она затаила дыхание, безмолвно молясь услышать от сестры «нет». Той всегда везло! Она получало все, чего хотела Маргарет. Неужели так будет и с ее любовью?»

— Мы не дошли до этой части разговора, — уклончиво ответила Ева.

Ей, в отличие от автора книги, было жаль младшую сестру Элизабет. По сути, ту даже не попытались раскрыть как персонажа, сразу наклеив на нее ярлык «соперница». Еще во время чтения Еву не покидала мысль, что автор был несколько предвзят ко второй принцессе, будто боялся, что та затмит главную героиню. Ведь всем известно, что в любом приличном любовном романе только героиня может обладать красотой, умом и добротой, а все остальные женщины должны лишь выгодно оттенять ее добродетель.

— Жаль, — выдохнула Маргарет, но, как показалось, не особо искренне. — Впрочем, это лишь вопрос времени, — с грустью добавила она.

Ева промолчала. Мозг лихорадочно работал. В версию с собственной фантазией верилось все меньше и меньше. Неужели она и правда попала в книгу? Разве такое бывает?

— Мы не знаем, как все обернется, — рассеянно откликнулась Ева, поймав взгляд Маргарет.

— Ты имеешь в виду смерть папиного крестника? — уточнила она. — Да, никто не думал, что все зайдет так далеко. Война не за горами.

Ева куснула щеку изнутри. Сцены кровавых битв, подчерпнутых в книге, ярко встали перед глазами. Ее замутило. Что-что, а кровь и боль автор описывала очень достоверно.

В дверь постучали.

— Войдите! — разрешила Маргарет.

Порог переступил незнакомый мальчик и, низко склонившись, проговорил:

— Его Величество просил передать, что ждет принцессу Элизабет в своем кабинете.

Ева напряглась.

— Зачем? — с подозрением поинтересовалась она.

Мальчишка растерялся.

— Не знаю, Ваше Высочество.

Маргарет подалась вперед и сплела пальцы в замок.

ГЛАВА 4

— Ты чудесно выглядишь, дорогая!

Ева скрипнула зубами. От такого обращения уже подташнивало. Оно вызывало почти детское желание поспорить о собственной ценности на рынке принцесс. Наверняка есть варианты и подороже.

Вместо этого она мрачно уставилось в высокое зеркало в серебряной раме, которое с улыбками придерживали две горничные. До бедняжек не доходило, что Еву бы сейчас больше устроила мелодия похоронного марша, чем свадебного.

Зеркало бесстрастно отобразило хрупкую невысокую девушку в белом пышном платье. Золотистые волосы, собранные в замысловатую прическу, венчала тонкая жемчужная фата. Она же должна была закрывать лицо во время свадебного обряда. По традиции защитный покров сбрасывали лишь после брачных клятв.

Очень удобная традиция!

— Благодарю, — проговорила Ева.

Мать Элизабет, Ее Величество Мария, ласково приобняла ее за плечи.

— Мое платье тебе очень идет, — тихо сказала она. — Не волнуйся, твоя красота затмит всех.

Маргарет, стоявшая чуть позади, вздрогнула и отвернулась. Ева заметила это, потому что продолжала смотреть в зеркало.

«Сердце Маргарет кольнуло завистью. Мать всегда любила Элизабет больше, чем ее».

 Ева поморщилась и едва слышно цыкнула на текст в надежде на то, что тот исчезнет. Вот ведь врет и не краснеет! На лице Маргарет читалось легкое разочарование, не более.

Текст, обиженно вспыхнув, медленно растаял. Дольше всего в воздухе висело слово «зависть». Видимо, специально для читателей, не улавливающих намеки.

— Мы дадим тебе минутку, чтобы успокоится, — проговорила Ее Величество, отстраняясь. В ее синих глазах блеснули слезы, и она поднесла к лицу надушенный платок. — Как будешь готова, просто выйди к нам.

Ева кивнула. Пара секунд, и комната опустела. Маргарет исчезла вместе со всеми. Неужели?..

Ева подошла к окну, чтобы отвлечься от панических мыслей. К храму Солнцеликого продолжали подъезжать разряженные кареты. Дамы и господа, одетые в шелк и парчу, поднимались по мраморным ступеням, чтобы занять места в ряду бесконечных скамеек перед алтарем. Из-за высокой резной двери доносился шум голосов: большая часть гостей уже собралась и теперь ждала торжественного появления невесты.

С губ Евы сорвался вздох облегчения, когда порог снова перешагнула Маргарет. Вид у нее был испуганный, она затравленно оглянулась и торопливо прикрыла дверь, отрезая их от гомона толпы.

— Ну что? — Ева едва держала себя в руках. — Раздобыла?

— Да, — Маргарет разжала ладонь и продемонстрировала небольшой кулон. — Но ты… уверена?

В ее вопросе страх смешался с надеждой и трепетом.

— Еще как! — подтвердила Ева и сорвала с макушки фату. — Раздевайся!

Ее план обязан сработать. В конце концов, портал и фальшивая невеста у нее уже есть!

Ева уже принялась стягивать нижнюю юбку, когда Маргарет вдруг обняла ее со спины, заставив застыть в весьма неловкой позе.

— Спасибо тебе! — жарко прошептала Маргарет ей в шею. — Я мечтала об этом всю жизнь!

— Устроить сестре побег со свадьбы?

— Нет, выйти замуж за Уильяма!

Ева не стала шутить о том, что желания исполняются, но весьма оригинальным способом, и просто осторожно похлопала Маргарет по руке. Ей было неловко. В конце концов, ей этот принц вообще не сдался. Она действовала по принципу «на тебе, Боже, что мне не гоже», а потому принимать благодарность казалось неправильным.

— Надеюсь, ты будешь с ним счастлива.

— О! — Маргарет подняла на нее просветлевшее лицо. — Даже не сомневайся в этом! Он полюбит меня.

— Наверняка, — вежливо поддакнула Ева, не видя смысла спорить.

Спустя десять минут Маргарет вышла из комнаты. Белое подвенечное платье сидело на ней идеально. Сестры, как и говорилось в книге, были похожи. Даже комплекция одна и та же. А лицо надежно скрывала жемчужная вуаль.

Ева припала ухом к двери. До нее донесся приглушенный массивным деревом дружный вздох восхищения, прокатившийся среди гостей. Осмелев, Ева осторожно высунула нос наружу. Ее взору предстала спина вышагивающей к алтарю Маргарет. Перед сестрой бежала стайка ребятишек и раскидывала лепестки белых роз — символ невинности невесты. Под высокими сводами торжественно звучал орган. Гости провожали Маргарет долгими, полными трепета взглядами, а Уильям, нервно переминающийся с ноги на ногу рядом со священнослужителем, и вовсе смотрел влюбленными и счастливыми глазами. Ева заметила, как рука Маргарет, державшая букет лилий, слегка подрагивала от волнения.

«Это был ее звездный час! Она так ждала этого... Ей не было дела до Элизабет, пожертвовавшей своим личным счастьем. Ее интересовало только собственное благополучие».

— Да отстань ты уже, — шепотом огрызнулась Ева и, поправив кокетливую шляпку с широкими полями, на цыпочках выскользнула в коридор.

Вжавшись в стену, она тенью добежала до входной двери. Все внимание было приковано к невесте, поэтому маневр Евы никто и не заметил. Бросив последний взгляд на Маргарет, неторопливо приближающуюся к Уильяму, Ева выскочила на улицу. Здесь она, уже не скрываясь, подняла юбки и припустилась бегом.

ГЛАВА 5

— Брачный обряд? — глупо переспросил священнослужитель, имени которого Реймонд даже не потрудился запомнить. — Сейчас?!

— Да. Вас что-то смущает?

Реймонд демонстративно крутанул в ладони набалдашник трости, и священнослужитель побледнел и помотал седой головой. Даже жрецы не любили связываться с некромантами. Не зря таких как он называли проклятыми детьми богов. И правда, кто по доброй воле выберет столь темный дар?

— Не-е-ет, — с честным лицом соврал священнослужитель и с сочувствием воззрился на Элизабет.

Та рассматривала расписные стены и сводчатый потолок с неподдельным интересом. Кажется, мысль о предстоящей церемонии не внушала ей страха. Это и забавляло, и восхищало Реймонда. А как же слезы и причитания о своей загубленной судьбе? Он мало знал принцесс (к счастью!), но ни одна из них не могла похвастаться такой выдержкой.

— А невеста не желает… переодеться?

Реймонд усмехнулся. Он почти уверен, что в последний момент священнослужитель подобрал тактичный синоним к слову «подумать».

Элизабет оглядела себя с ног до головы, словно впервые за долгое время вспомнив о своем виде, и раздосадовано цокнула языком. Реймонд уже настроился на женскую истерику по поводу ненадлежащего платья, но принцесса снова удивила его.

— А в этом венчаться нельзя? — наморщив нос, спросила она. — Простите, но я не захватила с собой ничего другого. Если вас сильно смущает потрепанный вид платья, я могу раздеться.

Реймонд с трудом проглотил смешок. Он бы, наверное, все-таки рассмеялся, но мысль об обнаженной Элизабет почему-то отвлекла и заставила пройтись по ее фигуре быстрым оценивающим взглядом. Странно, она ведь даже ему не нравится. Не нравилась…

Священнослужитель потерял дар речи. Видимо, не ожидал такого предложения от столь юного и невинного создания, да еще и обладающего целительной магией (Элизабет не активировала щит, поэтому любой слабый маг мог считать ее дар).

— Так что? — напомнила о себе Элизабет, видимо, устав ждать ответа. — Я могу остаться в платье или…

Прозвучало как угроза, поэтому священнослужитель тут же очнулся и торопливо закивал.

— Конечно. В наготе нет ничего постыдного, но вовсе не стоит… — Голос старика дал петуха. — У вас есть цветы?

— Да что ж так много условий! — в сердцах бросила Элизабет и повернулась к Реймонду. — Вам нужны белые розы как символ моей невинности или, может, поверите мне на слово?

— Ваше слово меня более чем устроит, — все больше забавляясь, торжественно заверил Реймонд.

Если так пойдет и дальше, он точно улыбнется и ввергнет старика в шок. Всем известно, что некроманты неизменно мрачны и холодны.

— Отлично. — Элизабет вновь уставилась на священнослужителя. — Тогда мы готовы.

Реймонд кивнул.

— Начинайте, святой брат.

Тот горестно вздохнул и раскрыл тяжелую амбарную книгу на нужной странице. В пустом храме его голос разносился раскатистым эхом, оседая где-то под куполом потолка.

— Прошу вас подтвердить искренность ваших намерений и чистоту помыслов перед ликом Богом. Вы…

— Лорд Реймонд Коулман, — вставил Реймонд.

— Отлично. И вы…

Элизабет на мгновение замялась, а затем без запинки выпалила свое имя с упоминанием всех титулов. К концу тирады Реймонд заскучал, а вот священнослужитель пришел в тихий ужас. Не нужно было обладать ментальной магией, чтобы догадаться: старик понял, в какие неприятности попал. Обвенчать старшую дочь короля с некромантом? За такое по головке не погладят.

Впрочем, выбор был невелик. Реймонд демонстративно постучал тростью по полу. Плитка в местах соприкосновения с черным деревом угрожающе потемнела.

— Давайте же свяжем ваши судьбы перед лицом тринадцати богов! — поспешно выдавил священнослужитель, без труда уловивший намек. — Повернитесь друг к другу и возьмитесь за руки.

Элизабет с готовностью вложила свои ладони в его. Ее взгляд снова метнулся к чему-то чуть выше его правового плеча, и (он мог поклясться!) ее глаз нервно дернулся. Она выдрала руку из его хватки и замахала ею, будто разгоняя дым.

— Простите, — буркнула она, — суставы затекли, разминаю.

Реймонд решил, что прояснит этот момент позже. Принцесса вела себя странно, но… Ему это нравилось. За свою жизнь он привык к двум реакциям: к подобострастной лести и к испуганному отвращению. Элизабет же вела себя с ним, как с обычным человеком. Это невольно притягивало.

Неужели она не чувствует темных эманаций его дара?

— В этот светлый час…

Голос священнослужителя мог убаюкать любого. Реймонд слушал вполуха. Гораздо интереснее было наблюдать за будущей женой. Та явно о чем-то напряженно размышляла. На ее лбу появилась складка, и она добавила ее эфемерной красоте чуть больше жизни. Мельком Реймонд подумал, что принцесса слишком молода. Кажется, на днях ей исполнилось девятнадцать. По сравнению с ним, тридцатилетним мужчиной, сущий ребенок. Вот только к ней почему-то не получалось относиться снисходительно. Скорее уж, настороженно.

ГЛАВА 6

Сняв охранное заклинание, Реймонд положил ладонь на дверную ручку и прислушался — тишина. Он неторопливо потянул дверь на себя. В коридоре, как он и ожидал, раздался испуганный топот чьих-то ног. Слуги, к их чести, обладали достаточной расторопностью, чтобы убраться быстро и почти незаметно. Никому не хотелось попасться некроманту под горячую руку. Кажется, один его известный коллега, уже благополучно почивший, отличался злопамятностью и хорошей фантазией. Своих обидчиков он заставлял прислуживать ему посмертно. Реймонд не одобрял подобных развлечений, но темных магов всегда гребли под одну гребенку.

Впрочем, и из этого можно было извлечь пользу.

— А что мы скажем… моей семье?

Элизабет сделала паузу перед последними словами, вскользь отметил Реймонд.

— У вас есть конкретные идеи?

Она помотала головой.

— Простите, но пафосную речь я не подготовила. Было слишком мало времени.

— Значит, будем импровизировать.

Их шаги торжественной дробью разносились по звенящей тишине коридора. Со стен смотрели портреты предков. Как казалось, с легким недоумением. Видимо, даже в самых смелых мечтах им и в голову не могло прийти, что их потомок породнится с королевским домом.

Кабинет располагался в угловой комнате, окнами смотрящей на закат — символично, если подумать.

Он открыл дверь, пропустил Элизабет и, подождав пока ее длинная юбка подметет паркет, тоже перешагнул порог. В кабинете пахло свежим летним ветром, играющим с темно-зелеными шторами у приоткрытого окна, и немного — книжной пылью. Последнее нельзя было поставить в упрек горничной. Реймонд запрещал трогать свои вещи, а особенно — древние, рассыпающиеся от времени тома в кожаных переплетах. Помнится, одна девица, обладающая пытливым умом и жаждой к знаниям, преимущественно к запретным, однажды сунула нос в опасную книгу. Ее белые кости стали неплохим оберегом от любопытства остальных.

— Здесь мило, — заметила Элизабет, делая пару шагов по овальному ковру с пушистым ворсом. Тому самому, где лет семь назад он и нашел кости несчастной. — Не похоже на логово злодея.

— Я предпочитаю работать в башне, — ответил он. — В противном случае дом бы пропитался темными эманациями. Мне это не повредит, но под моим началом трудятся обычные люди.

— Из вас вышел ответственный работодатель.

Реймонд искоса посмотрел на нее. Не похоже, что принцесса издевается, говорит вполне серьезно. Он тряхнул головой и шагнул к завешенному темным полотном зеркалу на стене.

Не стоит обольщаться. Принцесса явилась к нему не с дружескими намерениями. Конечно, она не кричит «проклятое дитя богов!» и даже не падает в обморок (что делает ей честь), но свое отношение к нему продемонстрировала вполне наглядно. Ему хватило того короткого эпизода в спальне, когда он забылся и прикоснулся к ней. Она, как и следовало того ожидать, отшатнулась. Не то чтобы его это задело… Впрочем, если уж начистоту, задело.  Вероятно, потому что впервые за долгое время кто-то позволил ему почувствовать себя человеком, а не обладателем темного дара.

Элизабет подошла ближе. Зеркало безучастно отобразило высокую фигуру Реймонда и золотоволосого хрупкого ангела, едва достающего ему до плеча. Свет и тень, день и ночь… Забавно, они смотрятся до гротескности чуждо.

— Дворец короля Ричарда Храброго, — лаконично бросил Реймонд, глядя в зеркальную гладь.

Та пошла рябью, как вода озера, в которую запустили камень. Элизабет затаила дыхание, и он поднял бровь. Ей прежде не доводилось видеть магическое зеркало?

— Кто потревожил Его Величество?

Реймонд узнал говорившего — верховного мага короля, Аспера.

— Лорд Реймонд Коулман.

— Не уверен, что Его Величество сможет сейчас вас принять.

Изображения по-прежнему не было, и Реймонд не видел лица Аспера, но подозревал, что тот досадливо морщился, как и всегда, когда приходилось выполнять неприятные поручения.

— Скажите ему, что у меня его дочь.

Повисла пауза, а затем в голосе Аспера скука уступила место недоверию:

— Принцесса Элизабет?

Та сделала шаг вперед и крикнула, будто боялась, что ее не услышат:

— Да, я здесь!

— Подождите, будьте добры.

Раздался звук упавшего стула, хлопнула дверь, и в зеркале все стихло. Элизабет куснула губу и хмыкнула:

— Телефон, кто бы мог подумать!

Реймонд нахмурился. Незнакомое слово не вызвало в памяти ни одной ассоциации.

— Простите?

— Ничего, это я так… Не обращайте внимания.

С каждой проведенной минутой все сложнее было не обращать внимания на принцессу. Ее странность, даже инаковость, притягивала его магнитом.

— Элизабет! Элизабет!!!

Он с неохотой вновь взглянул в зеркало. То пошло волнами, а затем вспыхнуло синими бликами. Вместо собственных отражений на них с принцессой мрачно взирал Его Величество Ричард Храбрый. Позади него мелькали лица его жены и второй дочери — тихони Маргарет.

ГЛАВА 7

— Твою ж!.. — Ева в сердцах выругалась. — Я снова лишилась чувств, как какая-нибудь трепетная девица! Я же не боюсь ни крыс, ни мышей.

— А Элизабет боится, — насмешливо вмешался незнакомый голос.

Ева покрутила головой, в надежде понять, где оказалась. Кожу ласкал теплый ветер, теребивший подол юбки. Под ногами зеленела шелковистая трава, слева высился лес, а справа поблескивала на солнце гладь огромного озера. По его зеленовато-синим водам ползла оранжевая дорожка заката.

Обладатель голоса нашелся почти сразу. В тени высокого раскидистого дерева сидела женщина. Ее возраст оставался загадкой: белые, абсолютно седые волосы, убранные в высокую прическу, соседствовали с лицом, лишенным и намека на морщины. Фиалковые глаза смотрели на Еву задорно, с легкой насмешкой, и в их глубине плескалась мудрость сменяющих друг друга веков. Одежда незнакомки тоже удивляла: длинная цветастая юбка и кожаные коричневые браслеты на руках странным образом сочетались с черной спортивной майкой без бретелек и небрежно наброшенным на плечи классическим серым пальто. В тонких руках женщины дымился мундштук. Она поднесла его к губам и затянулась.

— Не узнаешь?

Ева замялась. Что-то смутно знакомое сквозило в повороте головы и уставшей улыбке.

— Кар? — неуверенно предположила Ева.

— В точку! — Он (или она?) хлопнул свободной рукой по траве рядом и выпустил изо рта ряд дымных колечек. — Присаживайся, давай поговорим. У тебя же наверняка накопилась куча вопросов.

Ева плюхнулась на землю и прислонилась спиной к шершавому стволу теплого дерева.

— Ну и как тебя называть?

Кар кокетливо повел (повела?) плечом.

— А как тебе больше нравится?

Пародия на «Красотку» была настолько точной и забавной, что Ева фыркнула, а затем рассмеялась.

Кар улыбнулась. Ева решила, что раз видит перед собой женщину, то и обращаться к ней будет соответственно.

— Вы, люди, такое большое значение придаете полу, возрасту и другим важным, но не судьбоносным вещам, что иногда доходит до смешного. У меня много масок, я люблю перебирать их, и от этого моя суть не меняется. Я тот, кто я есть — Библиотекарь.

— Чудесно, — пробормотала Ева. Ее взгляд не отрывался от медленно уходящего за горизонт алого диска солнца. — Это было превосходное философско-лирическое отступление. А теперь давай опустим все напрашивающиеся сюда ремарки про экзистенциальный кризис и перейдем к более практичным вещам.

— Каким? — поинтересовалась Кар и стряхнула пепел с мундштука.

— Почему я не вернулась домой? Разве брак с антагонистом книги — не глобальное изменение сюжета?

— Хороший вопрос, но я ожидал чего-то более впечатляющего, — разочарованно заметила Кар и тут же, почти без перехода, деловито протянула мундштук. — Будешь?

Для полного сюра не хватало только говорящих гусениц и исчезающих прямо в воздухе котов.

— Могу организовать, — тут же благодушно отозвался Кар. — Мне несложно.

— Нет, спасибо, —  вежливо отказалась Ева.

— Это ты про гусениц или…

— Про все. — Отмахнулась Ева. Курение никогда не было ее слабостью. Еще в подростковом возрасте она поняла, что ей не нравится запах табака. Особенно на своей коже. Впрочем, чужие вредные привычки ее не напрягали. — Так что скажешь насчет моего брака?

— Совет вам да любовь.

— Кар!!!

Ее собеседница усмехнулась и, чуть отклонившись назад, оперлась на раскрытую ладонь.

— Ладно-ладно, обойдемся без шуток. В этот раз…

Ева заерзала от нетерпения. Солнце почти полностью спряталось в чернильной синеве неба. На лес и озеро стремительно наступали тени.

— Это из-за шкатулки, да? Она осталась во дворце.

Кар вздохнула. В сгущающихся сумерках ее идеальное лицо казалось прекрасным, будто высеченным из гранита, и немного пугающим.

— И из-за нее тоже. Пока она в чужих руках, всегда есть риск. Но дело не только в этом.

— А в чем?

— Вот представь, что ты вернулась домой сразу после венчания с некромантом. Что было бы? О, не отвечай! — Рука Кара, словно оставляя росчерк пера, изящно мелькнула в воздухе. — Все равно ты не о том думаешь.

— Правда?

— Да. Как только ты уйдешь, Элизабет займет твое место. Представь, что будет, если она очнется в объятиях злодея?

— Не злодей он, — недовольно буркнула Ева. — Просто профессия у него… вредная. За нее молоко должны давать.

Кар многозначительно промолчала, и Ева отвела взгляд. Вообразить реакцию Элизабет несложно. Принцесса тут же сбежит к своему принцу, а все планы Евы по спасению этого сумасшедшего мира пойдут псу под хвост.

— Так что же, — мрачно сказала она, — мне куковать здесь до пенсии? Чтобы наверняка предотвратить войну?

— Ты не следишь за новостями, дорогуша, — с легкой укоризной заметила Кар. — Война уже объявлена. Его Величество Ричард Храбрый обещал отомстить за смерть крестника.

ГЛАВА 8

Реймонд задумчиво прошелся по мокрым после ванны волосам. Перед глазами все еще стояла формула. Эксперимент с крысой нельзя было назвать удачным, но он показал пробелы в расчетах, которые необходимо было заполнить. Время, ему нужно время…

Было ли оно у него в свете разгорающейся войны? Он не знал.

Взошедшая на бархатном небосводе луна осветила оставленный горничной ужин. Тот сиротливо лежал на серебряном подносе, и Реймонд мельком подумал, что неплохо бы поесть. У него была вредная привычка забывать о еде за работой. Магические эксперименты вызывали у него поистине охотничий азарт. Лишь научные изыскания дарили ему всплеск адреналина и заставляли сердце биться горячо и быстро.

Так было до того момента, пока Элизабет не переступила порог его дома.

Взгляд метнулся в сторону двери, соединяющей их комнаты. Слуги потрудились на славу. Они сделали небольшую перестановку в покоях его родителей, обновили шторы и ковры, убрали портреты. Теперь ничто не напоминало ему о не самым счастливых днях, проведенных у постели умирающего отца.

Будь воля Реймонда, он не стал бы переезжать из своей холостяцкой спальни, но принцессе явно нужно было больше места. Пришлось пожертвовать собственными интересами. Впрочем, ему не впервой.

Он сбросил халат и потянул на себя верх пижамы, чтобы остаться только в мягких брюках, когда ручка двери (та самая, что вела в комнату Элизабет) дрогнула.

— Не спите? — деловито уточнила принцесса, заглянув в образовавшийся проем.

Реймонд тут же отдернул пижаму вниз и мрачно уставился на нежданную гостью. Вряд ли она явилась скрепить их союз физической близостью. Впрочем, от принцессы никогда не знаешь, чего ждать. В этом плане хорошо, что он успел освежиться.

— Нет, я только собираюсь.

— Отлично, — обрадовалась Элизабет и без малейшего стеснения переступила порог. — Мне нужно с вами поговорить.

Он молча кивнул, гадая о теме разговора и стараясь не столь откровенно пялиться на принцессу. Ее распущенные волосы тоже были мокрыми и в свете камина отливали золотом. Парчовый халат был тщательно запахнут, но в вырезе виднелась грудь. В памяти пронеслись сцены сегодняшнего обморока, когда ему пришлось почти раздеть Элизабет, чтобы привести ее в чувство. Его пульс тут же участился и дробью молотка отозвался в висках.

— О чем вы хотите поговорить?

Удивительно, что голос не дрогнул. Пожалуй, в умении скрывать эмоции ему по-прежнему не было равных.

— Даже не знаю, с чего начать, — пробормотала Элизабет, и это не выглядело, как уловка. Кажется, она и правда не знала.

— Я весь во внимании.

Элизабет пересекла комнату, и, проигнорировав кресло, опустилась на кровать. Реймонду, несмотря на все его хладнокровие, с трудом удалось удержать на лице маску невозмутимости. А принцесса между тем уселась, скрестив щиколотки. В полах халата промелькнули стройные ножки. Реймонд сглотнул, надеясь, что получилось не очень шумно. Еще день назад он мог с уверенностью сказать, что Элизабет его не интересует ни как женщина, ни как личность. Но теперь реакция тела заставила его в этом сомневаться.

Элизабет, словно спохватившись, натянула халат до самых щиколоток, и подняла на него напряженный взгляд.

— Я знаю, что то самое зло, о котором с такой злостью говорил отец, нападет на наши земли следующей ночью. Я могу назвать город и примерное время.

Все фривольные мысли тут же выветрились из головы. Реймонд (даже в этот момент помнящий о манерах) подхватил стул с высокой спинкой и, пододвинув его к кровати, уселся напротив Элизабет. Взгляд прошелся по ее нахмуренному лицу, выискивая намек на ложь. Она явно что-то не договаривала, но волновало не это. У каждого есть тайны. Гораздо важнее понять, стоит ли ввязываться в ту игру, которую она затевала.

— Откуда у вас эта информация?

Элизабет набрала воздух в легкие, будто перед прыжком в воду. Ее грудь под халатом приподнялась.

— Я владею даром предвидения. Совсем скромным, поэтому в королевской семье не любят об этом упоминать.

— Двойной дар — редкость, — медленно заметил Реймонд, по-прежнему не отводя взгляда от Элизабет.

Та закивала.

— Верно, но вот мне повезло. — Она демонстративно развела руками. — Дар стихийный и редко дает о себе знать, но во время прогулки по вашему саду (очень милому, к слову) меня посетило видение.

— Интересно, — протянул Реймонд.

Элизабет, он был готов побиться под заклад, лгала. Но при этом часть правды в ее словах точно была. В конце концов, это самый лучший способ вызвать доверие собеседника — мешать ложь и истину.

— В той битве погибнет много хороших людей. — Элизабет схватила его за руку, и Реймонд, сощурившись, задался вопросом, был ли этот жест непроизвольной реакцией или тщательно продуманной диверсией. — Мы можем это изменить.

— Мы?

— Ну ладно, вы.

Он осторожно и с легким сожалением освободил свою ладонь из ее пальцев.

— И что же, по-вашему, я должен делать?

— Атака захлебнется, если встретить ее на полпути. У моста, перекинутого через глубокую реку.