Мой парень (не) робот

ГЛАВА 1. Я купила тебе робота

Иногда, оглядываясь назад, не понимаешь, как могла так ошибаться: делать завивку и красить волосы в цвет «дерзкий томат», считать, что ведерко клубничного мороженого – отличный вариант для ужина, или думать, что этот мужчина и есть твоя судьба… Прическу я давно сменила, вернувшись к природному темному цвету, клубничное мороженое ела куда более скромными порциями, а что касается мужчины, то сейчас искренне недоумевала – как я могла так вляпаться.

– Ты все равно не потянешь, – лениво процедил Алекс, присев на мой стол. – Надо идти в ногу со временем, Лив. Твои рисунки хороши, но далеки от реальности. Мы не картины продаем, а интерьеры.

– Я работаю тут уже три года и в курсе, что именно мы продаем, – сухо сказала я. – Подними свой зад с моего стола, пожалуйста.

– Уверена? – промурлыкал Алекс, склонившись ко мне. – Помнится, раньше моя задница тебе нравилась. Лив, ты до сих пор не остыла? Это был легкий флирт…

Он засунул язык в рот практикантки прямо здесь, в закутке у лифтов. Для продвинутого технаря, каким считал себя Алекс, он неважно умел находить места для поцелуев – запись с камеры наблюдения видели все. Я порвала с ним в тот же день.

Я ткнула его карандашом, и Алекс вскочил со стола, потирая бедро. Еще бы, карандаши я точила до игольной остроты. Визор мигнул кнопками, а потом перед нами появилось лицо шефа. Со специальными фильтрами он выглядел куда моложе, и кожа казалась слегка загорелой и ровной, точно он вернулся с Асами.

– Оливия, пройди в мой кабинет, – сказал шеф. – Алекс, ты тоже. Мистер Рокс уже здесь.

Дождавшись, когда изображение свернется, Алекс вновь повернулся ко мне.

– Я ведь правда люблю тебя, Лив, – прошептал он, и сердце предательски забилось чаще. – Да, я оступился, но все совершают ошибки… Почему ты не хочешь дать нам еще один шанс?

Я поднялась с кресла и отдернула руку, когда Алекс попытался ее схватить.

– Я не верю тебе, – ответила я. – А без доверия ничего у нас не выйдет.

И пошла к кабинету начальника, чувствуя спиной взгляд Алекса. А ведь Марго предупреждала – романы на рабочем месте чреваты последствиями. Но Алекс умел произвести впечатление, и у нас все было так хорошо… Я передернула плечами, вспомнив момент с записи: рука Алекса сжимает грудь практикантки, а рот разинут так широко, словно он пытается съесть ей лицо.

– А вот и мои лучшие кадры, – объявил шеф, уже не такой молодой и загорелый, как на визоре. – Познакомьтесь – мистер Рокс.

С кресла поднялся огромный как медведь мужчина, и моя ладонь полностью утонула в его обветренной лапище, а потом он сделал то, что я видела только в фильмах – поцеловал мою руку.

– Очарован, – сообщил мистер Рокс, глянув на меня веселыми карими глазами. – Билл, ты не должен заставлять таких красивых девушек работать.

– А это тебе решать, – заявил шеф, – с кем захочешь сотрудничать. Оба хороши. Я бы сказал, что Алекс куда лучше в технической части, зато Оливия иногда выдает очень нестандартные решения.

Оценивающий взгляд мистера Рокса переметнулся к Алексу и снова вернулся ко мне, и я почувствовала себя скаковой лошадью, на которую собираются сделать ставку.

– У меня высшее художественное образование, – торопливо сообщила я, заправив прядь волос за ухо. – Опыт работы. Внушительное портфолио. Уверяю, вы не пожалеете, если остановите выбор на мне.

Клянусь, обычно я так не делаю, но сейчас я постаралась улыбнуться максимально многообещающе. Даже мой шеф отчего-то покраснел и странно крякнул.

– Опыт работы десять лет, что в три раза больше, чем у Ливи, сертификат эйр-фри высшего уровня, и куда более внушительное портфолио, – лениво сообщил Алекс и сел за стол, хотя нам этого так и не предложили.

Огромный стол из блестящего черного дерева был нескончаемым поводом для острот. Мистер Дорсет уверял, что он сделан в форме трилистника – на счастье и коммерческую удачу, однако средний, центральный лепесток выступал куда дальше своих соседей, порождая пошлые ассоциации. Я обошла стол и тоже села. Закинув ногу за ногу, не стала обтягивать юбку, и взгляд мистера Рокса тут же одобрил мои бедра. Удачное я выбрала место – под одну сторону с клиентом, как будто мы уже одна команда, а Алекс остался там, вдалеке. Поговаривали что гигантские размеры стола – явный признак комплексов нашего шефа.

– Что ж, приступим, мистер Рокс? – сказала я таким тоном, словно мы уже работаем вместе.

Мне нужен этот заказ, и отбить его у Алекса – дело чести. Он постоянно твердит о моей профнепригодности, намекая, что мой потолок – это стать домохозяйкой в его, Алекса, доме.

– Я всегда очень внимательно отношусь к требованиям клиента и удовлетворяю их полностью, – добавила я, специально вложив в свои слова двусмысленность. Пожалуй, тут я слегка перегнула, потому что шеф снял запотевшие очки и протер их концом галстука.

– Тут ты действительно хороша, – согласился Алекс, глядя на меня с едва заметной ухмылкой. – Без удовлетворения не оставишь. Но я тоже отличаюсь трудолюбием и упорством. Настойчивостью. Работаю до финала, который всегда выходит феерическим. Иногда… эмм… клиенты даже плачут. От счастья и переполняющих эмоций.

– А еще ты отличаешься некоторой неразборчивостью, – добавила я. – Ты ведь еще не сделал интерьер для миссис Вендишоу. Очень милые цветочки на стенах. И эта кухня в горошек…

– Это именно то, о чем мы говорим. Я внимательно отношусь к требованиям клиента. Разумеется, горошек и цветочки – не то, что нужно мистеру Роксу, – он повернулся к нему. – Яхты? Рыбалка? Скалолазание? Сразу видно, что у вас есть какое-то чисто мужское хобби. Вы наверняка захотите отразить эту часть вашей жизни в интерьере дома.

Я мысленно дала себе оплеуху. Надо было первой сказать. Очевидно, что мистер Рокс проводит кучу времени на свежем воздухе.

– Охота, – довольно подтвердил он. – Мне и правда нужен интерьер в мужском стиле, и, пожалуй… – его взгляд с сожалением погладил мое бедро в вырезе юбки, но зазвонивший визор не дал ему закончить фразу.

– Это не может подождать, Кристи? – спросил шеф, склонившись к аппарату.

– Я не знаю, мистер Дорсет, – капризно заныла она. – Звонит мать Оливии и требует ее к аппарату, говорит, что это вопрос жизни и смерти. Я пыталась объяснить, но она, кажется, плачет…

Еще и мама. Как будто мало мне на сегодня.

– Мама – это святое, – уважительно сказал мистер Рокс.

– Ладно, Оливия, дальше мы продолжим без тебя, – сказал шеф. – Займись… Чем ты там занимаешься сейчас?

Ничем. В том и проблема. В наше время большинство людей предпочитают обходиться программами вроде эйр-фри, которые за секунду создают с десяток вариантов дизайна интерьера, учитывая все технические характеристики помещений. Если я упущу и этот заказ – все пропало. Впрочем, я уже его упустила.

– Ой, – сказал шеф, и перед нами всплыло лицо моей мамы. – Я, кажется, не туда нажал.

Или Кристи. Она вечно путала кнопки, и все знали, что у нее интрижка с шефом – только поэтому ее до сих пор не уволили.

– Оливочка, ты почему не отвечаешь? – сходу наехала на меня мама.

Она, к слову, выглядела прекрасно и без всяких фильтров: зеленоглазая брюнетка, как и я, с удовольствием пользующаяся всеми возможностями косметологии и хирургии. Нас принимали за сестер, хотя мама родила меня после сорока.

– Я на совещании, мама. Сейчас перезвоню, – сказала я, поднимаясь со стула.

– О, дорогая, дай посмотрю на тебя, – прощебетала она. – Юбку можно и покороче. У тебя вид сельской учительницы. Такие ноги грех скрывать.

– Тут я с вами полностью согласен, – вмешался в разговор мистер Рокс. – Ваша дочь – настоящая красавица. Теперь я понял, кого она мне напоминает. Моя мать без ума от этого вашего сериала… Как его? – он пощелкал пальцами. – Моя фатальная садовница?

– Твоя роковая няня, – улыбнулась она, нисколько не обидевшись.

Мама была довольно популярной актрисой. Последние десять лет она играла подругу главной героини в ситкоме, который транслировали на главном орбитальном канале. И сейчас она, как всегда, когда в ее поле зрения попадал новый интересный мужчина, нацепила амплуа бессердечной кокетки.

– Передавайте вашей маме привет, – грудным тоном произнесла она, затрепетав ресницами. – О чем же ты совещаешься, Ливи, с такими интересными мужчинами? Мистер Дорсет, чудесный загар. Отдыхали на Асами?

Она повернулась, и Алекс съехал по стулу вниз, пытаясь спрятаться под стол, но поздно – его увидели. Кокетка тут же ушла со сцены, а ей на замену вышла разъяренная мать. И это была вовсе не роль.

– Ты, – с ненавистью выдохнула мама. – Ничтожный, никчемный, отвратительный тип, обидевший мою девочку…

– Нажмите отбой, – выпалила я, кидаясь к визору, который, как назло, стоял на другом конце стола.

– Гореть тебе в аду, ублюдок, – злобно выплюнула мама, тыкнув острым ногтем в сторону Алекса. – Я доверила тебе самое дорогое, а ты обслюнявил какую-то шалаву.

– Практикантку, – я попыталась втиснуться между стеной и огромным мистером Роксом, но там совсем не осталось зазора.

– Лучше бы тебе сдохнуть, – продолжала вещать мама точно какая-то пифия. – Однажды, на смертном одре, одинокий, покинутый всеми, покрытый струпьями от какой-нибудь отвратительной болезни, ты вспомнишь, что мог бы быть счастлив.

– Мама, прекрати! – в отчаянии выкрикнула я и, вскарабкавшись на стол, поползла к визору.

– А твой маленький пенис скоро отвалится, – ласково пообещала она. – Я практикую черную магию.

Я наконец доползла до визора и нажала отбой.

Со стола я слезала в гробовой тишине. Попыталась оттереть рукавом отпечаток моей ладони на блестящей черной поверхности, но бросила эту затею.

– А зачем она вообще звонила? – ровно поинтересовался мистер Рокс.

– Оливия, пойди и узнай, – сказал шеф, пунцовый от едва сдерживаемой ярости, и я, кивнув, направилась к выходу.

– Если вы дадите заказ мне, обещаю выложиться на полную, – пискнула я уже у двери.

– Выйди! – проревел шеф, и я, вздохнув, ушла.

Какой позор. Но про черную магию прозвучало эффектно.

Я проплелась до своего рабочего места, опустилась на стул и, взяв телефон, ткнула в мамин номер.

– Зачем ты звонила? – устало спросила я.

– Я купила тебе робота.

– Что? – я переложила телефон к другому уху.

– Милая, я уезжаю надолго, съемки продлятся не меньше трех месяцев, и я очень за тебя волнуюсь, – сообщила мама.

Как будто это все оправдывало. Но мы с ней одни друг у друга. Своего отца я даже не помню. Он был оператором и погиб через пару лет после моего рождения, снимая документалку где-то на Орфесе. Я моталась за мамой все свое детство и куда больше времени проводила на съемках, чем в школе, а сколько квартир мы поменяли – не счесть. Наверное, именно поэтому я так люблю свою работу. Мне нравится обустраивать квартиры и видеть, как люди, заходя туда, попадают домой.

Волшебное место, где всегда спокойно. Где тебе рады, где тебя ждут…

Меня уволят – поняла я, и слезы навернулись на глаза.

– Какого еще робота, мама? – спросила я, промокнув глаза стикером.

Я не плакала даже в тот знаменательный день, когда запись с камер наблюдения обнаружилась в рабочем чате. Еще не хватало, чтобы сейчас меня застали в слезах.

– Самого лучшего! – гордо ответила мама.

Как всегда, все только самое-самое. Как ей, наверное, тяжело признавать, что дочь у нее – самая посредственная. Не актриса, не певица, не какая-нибудь там звезда.

– Я переживаю за тебя, Оливочка, – вздохнула она. – Тем более сейчас, когда ты осталась одна. Этот Алекс, склизкий червь, недостоин ползать по твоим следам, так и знай. Хочешь, я отменю съемки и останусь? Могу наврать, что попала в какой-нибудь реабилитационный центр для алкоголиков…

– Нет! – выпалила я. – Робот так робот. Что за модель?

– Последняя! – сообщила мама. – Полная иллюзия настоящего мужчины. Только еще лучше. Он может все-все-все…

В ее голосе появились игривые нотки, и я едва сдержалась, чтобы не нажать на отбой.

– К тому же ты живешь одна в большом городе с высоким уровнем преступности, – привела она стоящий аргумент.

Я повернулась к панорамному окну, откуда открывался вид на небоскребы, вспарывающие небо. За ними прятался океан, и я отъехала на кресле назад в то самое место, откуда в плотной застройке виднелось крохотное синее пятнышко.

– Ты же знаешь, моя квартира в элитном жилом комплексе, – напомнила я. – У нас муха не проскочит. К тому же робот не сможет меня защитить от преступника, даже если тот каким-то чудом прорвется через нашу службу охраны. У них же первое правило – не навредить человеку.

– Он, по крайней мере, сможет позвонить в скорую или пожарным. А ты не будешь возвращаться в пустую квартиру. В которой, я уверена, сигнализация так и не работает, – в голосе мамы прозвучал справедливый укор.

– Ладно, – вздохнула я. – Когда его доставят?

– Я воспользовалась удаленным кодом доступа. Так что, когда вернешься домой, там тебя будет ждать потрясающий, роскошный, безупречный мужчина.

– Робот, – исправила я.

– Ну, да, – согласилась мама. – Но как настоящий.

***

Как же он влип. Как влип.

Асфальт бил по пяткам, позади слышалась ругань преследователей, а сумка казалась все тяжелее с каждой минутой. Бросить? Оставить миллион мелкой шайке бандитов?

Эд перехватил сумку удобнее и вильнул влево.

Это были его деньги, его разработка. Но Леон Реболецки был уверен, что весь Эд принадлежит ему целиком вместе с изобретениями в уплату долга папаши, который исчез лет десять назад, оставив в залог своего сына-подростка.

Эд полагал, что давно вернул все долги отца, но Леон считал долги по своей схеме, суть которой сводилась к тому, что никто не расплатится с ним никогда.

Впереди на светофоре притормозил фургон, и Эд, завидев на дверях кодовый замок, рванул к нему. Кнопочный, модель свиф-шай, прямо староверы какие-то. Четыре цифры в коде, первая кнопка стерта почти до основания. Нажав четыре единицы, Эд толкнул раздвижную дверь, нырнул внутрь вместе с сумкой и закрыл дверь ногой.

– Куда он делся? – выкрикнул сиповатый голос. Карл, правая рука Леона. Дела плохи.

– Гони за этой машиной! – а это Фил. – Гляди, приоткрыта!

Вот черт.

Оглядевшись, Эд открыл одну из высоких коробок, выстроенных в фургоне, и шарахнулся от мужика, который пялился на него ярко-голубыми даже в полумраке глазами. Андроид. Выглядит как живой.

– Заходи спереди!

Прогремел выстрел. Машина вильнула, и робот выпал прямо на Эда.

– Поймал, – пробормотал Эд. – Ну-ка, посторонись…

Втиснувшись в коробку и прижав к себе робота как можно плотнее, Эд потянул дверцу, и магнитный замок щелкнул. В коробке воняло елками, сумка вдавилась в икры, а волосы андроида лезли в нос.

– Приятно познакомиться, – произнес робот бархатным баритоном, и Эд, дернувшись от неожиданности, выругался вполголоса.

– Я что, как-то тебя включил? – пробормотал он, ощупывая широкую мускулистую спину. Где же кнопка?

– Можем сделать это прямо сейчас, детка, – обрадовал его робот. – Я буду нежным, обещаю.

Его голова повернулась к Эду, губы вытянулись вперед, голубые глаза прикрылись…

– Сволочь, как ты включился-то?!

– Пульт внизу, у моей левой ноги. Но он нам не нужен. Пульс учащен, зрачки расширены, явный эмоциональный подъем. Тебе нравится в коробке? Хочешь, я буду звать тебя котиком?

Эд нащупал ботинком какую-то коробочку и наступил на нее раз, второй…

– До новой встречи, – сказал андроид. – Я буду скучать.

Он отвернулся и выключился. И очень вовремя, потому что фургон остановился, вжикнула раздвижная дверь, и металлический пол дрогнул – кто-то тяжелый запрыгнул внутрь.

– Это ценный груз! – завопил незнакомый писклявый голос. – Вы не имеете права!

– Не боись, глянем одним глазком и все, – успокоил его Карл.

Глаз у него на самом деле был один, второй он потерял то ли в драке, то ли в аварии. Эд даже слышал версию, что Леон вырвал его голыми руками, когда Карл прикарманил себе часть выручки, и пообещал, что в следующий раз вырвет и второй. С тех пор Карл показывал чудеса преданности. А тут раз – и облажался. Упустил золотого мальчика.

Вот только Эд давно не мальчик.

– Ушел, – буркнул Фил.

– Надо проверить коробки.

– Я вызываю полицию! – завопил тот же писклявый и тут же захрипел.

Вот зараза. Нашел кого пугать. Карл на такое реагирует быстро. Сейчас они найдут его – и это конец.

– Газ! – выкрикнул Фил. – Карл, назад! Скорее!

Газ? Тот писклявый успел нажать какую-то кнопку и выпустить газ? И это значит, что…

Голова закружилась, веки сомкнулись, и Эд погрузился в глубокий сон, уронив голову на широкое плечо робота, обтянутое рубашкой из белого хлопка.