Моя чужая роль

ГЛАВА 1, 45-й день съемок

Утро началось с плеска воды в чайнике и весёлого голоса Стивена:

— Стеф, ну ты и соня, я в шоке!

Она медленно потянулась, упираясь коленями в спинку кухонного диванчика, зевнула и улыбнулась:

— Доброе утро, — обернулась, глядя как он заваривает кофе, — а мне можно?

— Тебе нужно, — с наигранной серьёзностью кивнул он. — Вставай давай, обед скоро.

— Угу, — она выпуталась из одеяла и потопала в ванную умываться, переоделась, аккуратно сложила безразмерные штаны и цветную футболку, положила на полку над кроватью у входа.

— Кофе готов, ещё есть булочки и варенье.

— Ты же его не ешь? — она сложила диванчик и уселась, Стив придвинул стол и поставил перед ней чашку.

— Не ем, но бабушка всё ещё надеется. У меня роскошный выбор! — Он распахнул дверцы кухонной тумбы возле плиты, демонстрируя ряды банок, Стеф округлила глаза и рассмеялась:

— Ну ничего себе!

— Выбирай, — он указал на несколько банок по очереди: — Вишня, слива, яблоко, это не знаю что, это… тоже не знаю, надо спросить.

— Вишню давай.

— Держи, — он вручил ей банку и большую ложку. — А нормально будет с кофе?

— Нормально, — девушка уже сунула в рот полную ложку и кайфово зажмурилась: — М, круто… Бабушке огромный рэспэкт.

— Я передам, — он улыбнулся и отхлебнул кофе, она засмотрелась, как его музыкальные пальцы гладят чашку и резко вспомнила.

«Чёрт, мне же это не снилось! Или снилось? Надо выяснить.»

Отпила кофе и осторожно поинтересовалась:

— Стивен, а можно нескромный вопрос? Если не хочешь, можешь не отвечать.

— Ну? — заинтересованно приподнял брови он, она смущённо помялась и спросила:

— У тебя есть труселя с Диснэевским замком? — Он округлил глаза и резко опустил взгляд, схватившись за лоб и заливаясь краской. — Значит, мне это не снилось, — тихо констатировала Стеф. — Ясно. Ты можешь объяснить, где это было и как я там оказалась?

— На втором этаже, — глухо ответил парень, не поднимая головы. — Я отнёс.

— Зачем?

— Затем, что я задрался спать сидя! Просыпаюсь каждый раз с ощущением, что меня всю ночь ногами били, — он нервно потёр лицо и отбросил со лба волосы, — я не всегда работаю до утра, а учитывая, что мы с тобой иногда болтаем полночи, я вообще почти не пишу. А отойти дальше пары метров нельзя — ты начинаешь дёргаться и… как обычно, — он нервно отхлебнул кофе, всё ещё не поднимая глаз. — Я даже в туалет сходить не могу, приходится тебя переносить на ту кровать, — он кивнул на вход, — а потом обратно. Я тебе предлагал в кабине двуспалку разложить, ты не согласилась… пришлось носить наверх. — Он вздохнул и в первый раз бросил на неё короткий взгляд, — прости, надо было тебе сказать раньше.

— Раньше? — нахмурилась Стеф, — и давно ты меня туда-сюда таскаешь?

— Давно, — он пожал плечами, — ты не просыпалась, я решил, что это не станет проблемой.

«Почему, почему я раньше не просыпалась?! Столько ночей коту под хвост…»

— Если не просыпалась, значит, это правда не проблема, — пожала плечами она, изо всех сил пряча смущение. — Так на втором этаже ещё одна спальня?

— Да, я же говорил, здесь семь спальных мест, — он потёр лицо и чуть улыбнулся: — Не злишься?

— Да нет, — она пожала плечами, — я сама должна была подумать, я же видела, что ты из-за меня вечно сидя спишь… Спасибо.

— Да не за что, — он уставился в чашку, Стефани посмотрела на разобранную полуторку у входа и нахмурилась:

— Слушай, а почему ты тут спишь, если у тебя есть такая шикарная спальня?

Он поморщился и дёрнул щекой:

— Она слишком большая и нагоняет тоску.

— Ты же говорил, что трейлер эксклюзивной сборки, зачем ты такую заказывал?

Парень криво улыбнулся:

— Когда заказывал, у меня была девушка, — поднялся, стал наливать себе воду, слишком долго возясь со стаканом. Стеф смутилась, но не удержалась:

— У тебя и сейчас есть.

— Была другая.

— И куда она делась?

— Залетела от басиста и вышла замуж, — с саркастичным весельем фыркнул он, — а я узнал об этом тогда, когда скрывать дальше уже было невозможно — пузо выросло.

— Ты встречался с вокалисткой своей группы? — тихо спросила она, вспоминая ту историю, он кивнул и вернулся за стол:

— Ага. Я до сих пор не понимаю, чего ей не хватало… Они всё время грызутся, дня не проходит, чтобы не устроили скандал, постоянно сходятся-расходятся, но продолжают быть вместе.

Они оба замолчали, Стивен хмуро, Стеф — смущенно и грустно. Он вдруг тихо спросил:

— А чего тебе не хватает с Крисом?

— Общения, — на автомате ответила она, поняла, что должна была отнекиваться и вопить, что у них всё прекрасно, закрыла рот ладонью, подняв на Стивена круглые глаза, — то есть…

— Не надо, — поднял ладонь он, саркастично ухмыляясь, — поздно. Я понял, — помолчал, глядя в стол, мягко улыбнулся: — Нули в глазах, да?

Она помялась и промолчала, отпила кофе, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Что ты в нём вообще нашла? Можешь сказать?

— Любят не за что-то, любят просто так, — пробормотала Стеф, парень замотал головой:

— Фигня, в любимом человеке всегда есть море мелочей, которые вроде бы ничего не значат, но вызывают лавину нежности и обожания. Можно рассказать целый список таких фишек, например, про лучшего друга или маму, про любимого препода, не знаю, — он взлохматил волосы, запрокидывая голову, — но уж у любимого человека их должно быть полно, вспомни.

— Не знаю, — она пожала плечами, — например?

— Например… давай возьмём Мари, ты же её любишь?

— Обожаю, — улыбнулась Стеф, парень кивнул:

— Вот. Вспомни её фишки, какие-нибудь особые приколы, которые свойственны только ей, например, как она умиляется, помнишь? — Он изобразил широкую лыбу и прижал кулаки к шее, очень похоже ссутулившись, Стеф рассмеялась:

— Точно она! А этот её любимый фэйспалм, а? — она хлопнула себя ладонью по лбу, провела до подбородка и медленно качнула головой, попытавшись изобразить Мари: — «Святые цыплята, Стеф, я в шоке!»

— Оно, — с широкой улыбкой закивал Стивен. — У всех такое есть, а в любимых людях это постоянно замечаешь. Моя мама, например, когда хватается за боккэн на тренировке, у неё такой особый взгляд, знаешь, как будто в оптический прицел смотрит, — он перестал улыбаться и на миг опасно сверкнул глазами, Стефани даже мурашки продрали. Стивен улыбнулся: — А уж если взялась, то бьёт она обязательно, причём всегда с одной стороны. И когда она чем-то недовольна вне спортзала, то опять появляется этот взгляд, — он сделал хитрое лицо и поднял перед собой руку, — а я сразу ставлю блок, как будто меч у неё всё-таки есть. Это её так смешит, что она забывает, за что хотела меня бить, я постоянно пользуюсь.

— О, с моей такое не прокатит, — рассмеялась Стеф, — она начальник отдела в своей фирме, поэтому никогда не забывает, за что и на кого злится. Говорит, что у юриста нет права на чувство юмора. У неё другая фишка, — она задумчиво улыбнулась, в подробностях вспоминая последний прецедент и изобразила: — Когда я ей рассказываю что-то очень эмоционально, говорю: «Да я его убью!», она невозмутимым голосом заявляет: «Преднамеренное убийство, статья такая-то», я добавляю: «На куски порву!», она поднимает палец: «С отягчающими». Причём я не перестаю говорить, это как фон идёт, — Стеф улыбнулась и развела руками: — Как ей удаётся держать серьёзное лицо всё это время, я не знаю. А в конце разговора она подводит итог, на сколько я нагрешила, в последний раз было двенадцать лет строго режима.

— А ты кровожадная, — усмехнулся Стив. — Знаешь, я заметил, что фишки одного и того же человека два его друга описывают вообще по-разному. Мы с Мари недавно говорили о тебе, знаешь, какую твою фишку она больше всего любит?

— Какую? — заинтересованно расширила глаза Стеф, Стивен поднял брови:

— Святое терпение, прикинь? Я за тобой такого не замечал. — Стеф озадаченно потёрла лоб:

— И как она это описала?

— Она сказала, что когда её захлёстывают эмоции и она творит беспредел, бросаясь вещами или запрыгивая на тебя с обнимашками и поцелуями, то у тебя включается режим «делай что хочешь, я всё стерплю». Появляется такое выражение лица, как будто ты пришла домой и увидела, что твой пёс разнёс квартиру в хлам, но он настолько милый, что ты не находишь в себе сил его ругать, и просто смотришь так, типа: «Ты последний гад, но при этом такая няшка, что я тебе всё прощу, даже если завтра ты сделаешь то же самое». — Стеф смотрела на него круглыми глазами, Стивен развёл руками: — Да, я тоже в шоке был. Я за тобой такого не замечал, а для неё это было первым, что пришло в голову.

Она покачала головой, пытаясь вспомнить своё поведение в моменты эмоциональной нестабильности Мари, двинула плечом:

— Честно, не знаю даже… может быть, если она так это видит, так и есть.

— Я такого не видел, — хмыкнул Стив, — мне сложно это даже представить.

— А что ты видел? — склонила голову на бок она, хитро улыбаясь, парень опустил глаза, чуть улыбнувшись:

— Как ты делаешь вид, что всё в порядке, когда на самом деле смущена, это так смешно. Как греешь щеку чашкой, как опускаешь подбородок на колени и вздыхаешь так, как будто только что съеденный кусок шоколада был последним в мире, — он вдруг поднял на неё взгляд, полный такой жгучей нежности, что ей страшно стало от глубины этой бездны, пустившей по всему телу волну мурашек. — Как закрываешь глаза, когда слушаешь музыку, — он улыбнулся шире и качнул головой, — у тебя такое лицо, как будто ты на пике наркотического прихода… Ты правда получаешь от музыки столько кайфа?

— Иногда, — она отвела глаза, чувствуя, как заливается краской, сжала чашку двумя руками, не зная, куда их деть. — Не вся музыка имеет такую силу.

Он чуть приподнял брови и кивнул сам себе, как будто что-то понял и это его обрадовало, допил кофе и откинулся на спинку:

— Не забыла, что сегодня твоя очередь меня впечатлять? Я планировал сегодня чуть-чуть поработать, а вечером встретимся, так что готовься. Или у тебя есть планы?

— Нет у меня планов, — хмыкнула Стеф, саркастично разводя руками: — С тех пор, как Мари настолько увлеклась хореографией, у меня куча свободного времени!

— Ну вот и отлично, — он взял у неё пустую чашку и ушёл мыть. — Тогда до вечера.

Стеф попрощалась и ушла, вразвалочку ковыляя по пустому парку и раздумывая, чем занять свой свободный день.

«Мари уехала, Крис ещё не приехал, Еву я видеть не хочу. Стив сказал, что я её обидела — чем, интересно? Тем, что стала гулять с Льюисом? Да ладно, она на следующий же день тискалась с кем-то в беседке… Так, стоп.

С кем? Крис в это время был на репетиции. Откуда я знаю? А знаю ли я, когда он освободился? А с чего я взяла, что это был не он, если ничего не знаю?»

Она потёрла лицо, стараясь перестать себя накручивать — этот разговор со Стивеном смешал все карты у неё внутри. А как он сказал, что она плохая актриса? Да это же вообще смешно, её бы не взяли, если бы это было так…

«А может, всё-таки глянуть этот чёртов сериал? Перематывая отвратительные моменты с поцелуями, естественно.»

Она дошла до комнаты, сходила в душ, посидела в интернете. Через время поняла, что мысль о сериале её не покидает, и всё-таки включила.

Первая серия почти вся была на троечку — все учились. Хорошо играл только несравненный Крис и опытные Стивен и Эшли, все остальные были деревянными, включая её саму. Стефани списала это на дебют и включила вторую, в которой почти ничего не изменилось — Крис был ожидаемо великолепен, Эшли качественно изображала все три своих перманентных состояния улыбка-истерика-поцелуи, Стив мелькнул в эпизоде, у него вообще маленькая роль. Она же смотрелась в кадре почему-то совсем не так классно, как ей казалось.

«Чёрт, хреновая картина вырисовывается. Почему я не посмотрела это раньше? Мы уже столько отсняли…»

В третьей серии у них была общая сцена с Крисом и здесь она сыграла на отлично, так что сама себе поверила и чуть не прослезилась. Но дело в том, что здесь и не приходилось играть — чувства, изображаемые перед камерами, были её собственными.

Дальше всё было только хуже — она с ужасом понимала, что действительно плохо играет, если только не снимается в одной сцене с Льюисом, который вытягивает эмоции на себе. Он так натурально не неё кричал, что она правда дрожала и таращила перепуганные глаза, так от души смеялся, что она не могла не улыбнуться в ответ.

«Стивен прав, я плохая актриса. Да я бездарь! Почему мне никто не сказал? Ах да, я же закрыла всем рот Тем Самым взглядом… Так что я теперь, сама отвечаю за качество своих сцен? Я должна сама себя оценивать и критиковать? Или приказать Сэму говорить мне правду? Так это может сработать мне же во вред, лучше не будить лихо, пока тихо, и не пользоваться своей силой без надобности. Ох, что же я творю со своей жизнью?..»

Дальше она смотрела без интереса, всё больше расстраиваясь — хорошие сцены только с Крисом, всё остальное она сама готова была забросать помидорами с криком: «Не верю!». Взяв с тумбочки зеркало, стала внимательно рассматривать своё лицо, пытаясь изобразить разные эмоции, выходило глупое кривляние, годящееся только для тупых комедий.

«С чего я вообще взяла, что могу быть актрисой?»

Она вспомнила самый трогательный монолог из «Ромео и Джульетты» и стала читать зеркалу, но замолчала на третьей строчке — плохо. Вернулась к ноутбуку и включила сериал с любимым Диего, очень по-профессиональному рассматривая его лицо, попыталась повторить перед зеркалом, чуть не разревелась от досады — плохо, плохо!

Перемотала назад и опять запустила — у неё свободен весь день, надо просто приложить немного усилий.

Когда позвонил Стивен, она всё ещё сидела на кровати с зеркалом, в состоянии, близком к истерике. Ничего не получалось, совершенно, как будто она пыталась сделать то, чем никогда раньше не занималась. С трудом прокашлявшись и придав голосу более-менее спокойное звучание, она взяла трубку:

— Привет.

— Привет, не занята? — у парня голос был бодрый и довольный. — Слушай, нас тут в волейбол приглашают сыграть, я поспрашивал, оказывается, ты круто играла в прошлый раз! Пойдёшь?

— Нет.

— Чего?

— Стив, я не в настроении. Давай в другой раз, а? Честно, никого не хочу видеть.

— И меня? — уже спокойнее спросил он, она устало улыбнулась:

— Кроме тебя. Ты уже ужинал?

— Нет, хотел после волейбола.

— Ну иди играй, позвонишь, как освободишься.

— Да ладно, я тогда тоже не пойду, — он тихо сказал что-то мимо трубки, помолчал, — я думал, ты захочешь.

— Я с удовольствием, но не сейчас.

— А что сейчас не так?

— Я сериал посмотрела, — нехотя вздохнула Стеф, Стивен напрягся:

— «Струны»?

— «Поцелуй душ», какие «струны»? — поморщилась она, — ты же сказал их не смотреть.

— А, понятно, — он помолчал, настороженно поинтересовался: — И как оно?

— Я бездарь, — простонала Стеф, убирая с колен ноут и падая на кровать. — Ты был прав, это ужасно. Как меня вообще взяли, я не пойму?

— Да ладно тебе, — виновато пробормотал парень, — не всё так плохо.

— Всё ужасно, — буркнула она. — Я не знаю, как я завтра буду работать. — Он молчал, она лежала, глядя в потолок и слушая его дыхание. — Ты в столовку идёшь?

— Ага. Присоединишься?

— Да, я с утра ничего не ела. Скоро буду.

— Давай, жду.

Он отключился, она бросила телефон на кровать и встала, с ненавистью перевернула зеркало, обулась и вышла из комнаты.

К вечеру стало чуть более людно, хотя ещё не все приехали, большинство доберётся к ночи, а то и завтра утром.

«Интересно, когда приедет Крис? Нас ждёт сложный разговор.»

Мысль о разговоре с Льюисом заставила поморщиться — ещё один повод для плохого настроения, лучше не думать об этом. В столовой было немноголюдно, Стивен сидел за своим любимым столиком, с аппетитом уплетая двойную порцию, она помахала ему рукой и тоже взяла себе поднос, улыбнувшись в ответ на фразу тёти Тили о том, что наконец-то кое-кто запомнил, во сколько здесь ужинают.

— Дух еды благосклонен сегодня? — улыбнулся Стивен, Стеф села напротив и задумчиво ткнула вилкой салат:

— Мы его сегодня не гневали, так что вполне.

Стивен замолчал, сосредоточившись на еде, Стеф хмуро ковыряла свою порцию, потом положила вилку и угрюмо подпёрла подбородок ладонями, глядя сквозь стол. Парень несколько раз бросал на неё осторожные взгляды, потом не выдержал и положил вилку:

— Слушай, я беру свои слова обратно, ты не плохая актриса.

Стеф фыркнула, покачала головой:

— Поздно, я смотрела сериал и своими глазами всё видела.

— Я тоже пересмотрел некоторые моменты, — он опять взял вилку, — и изменил своё мнение. Проблема не в тебе, а в Бренде, тебе просто не даётся эта роль. В клипе Эр Джея ты была великолепна, на кастинге тоже. — Стеф против воли улыбнулась, это было очень приятно слышать, хоть она и понимала, что он говорит это, чтобы её успокоить. Стивен увидел её радость и тоже улыбнулся: — В той сцене, где ты танцевала в пустом зале ночью, всё было вообще офигенно, я её иногда для вдохновения пересматриваю. Мне рассказывали, что ты тогда танцевала для разминки, без камеры, все дышать забыли, — она смущенно улыбнулась, пряча глаза, он вздохнул, — я так жалею, что меня там не было.

— Да ладно, сколько я там танцевала, — краснея, двинула плечом она, — они преувеличивают.

— Мне разные люди рассказывали, — хмыкнул Стив, — вряд ли они сговорились. Ешь давай, остынет.

— Ага, — она взяла вилку, его слова подействовали на все сто, мигом подняв настроение. — Какие у нас планы на вечер?

— Будешь меня впечатлять, — хмыкнул парень, — забыла, что ли? Сегодня твоя очередь.

— Ну да, — она быстро расправлялась с едой, заметив, что он почти доел. — И на чём мы вчера сошлись?

— На танце живота, — шкодно улыбнулся Стивен. — Я как раз сейчас пишу одну подходящую песню, будешь меня вдохновлять.

— Мы так не договаривались, не надо, — покачала указательным пальцем Стеф. — Давай, я тебе лучше спою?

— И споёшь тоже, обязательно, — закивал он, — сразу после танцев. Ладно, пойдём, там решим.

Он забрал её опустевшую тарелку, отнёс подносы, что-то с улыбкой сказав тёте Тили, она рассмеялась и сунула ему пару булочек. Когда они вышли из столовки, Стеф толкнула его плечом:

— Зачем тебе булки, ты же их не ешь?

— Для тебя, — улыбнулся он, — силы после танцев восстанавливать. — Она недоверчиво приподняла бровь, он фыркнул и признался: — Ладно, ладно! Мне просто неудобно было отказываться, довольна?

Она изобразила хмурую задумчивость и качнула головой:

— Вариант, что булки для меня, мне нравился больше.

Стивен рассмеялся, потрепал её по голове, взлохматив волосы, она отбивалась и вопила, чтобы он не портил ей причёску. Когда они добрались до танцевального зала, она устала и вспотела, а гнездо на голове уже было у обоих — Стеф тоже пару раз дотянулась. А учитывая, что его волосы короче и поставить их дыбом гораздо легче, в зеркалах зала они смотрелись как парочка демонов.

— О боже, на кого мы похожи! — Стеф бросила куртку на стул и стала поправлять причёску, Стивен тоже снял кожанку и попытался прилизать шевелюру, но выходило плохо.

— Чёрт, ещё целых три месяца жить с этой фигнёй, — он попытался разобрать спутавшиеся в узел волосы и поморщился, — когда обрежу, напьюсь на радостях.

Стефани справилась со своей причёской и смеясь обернулась к парню:

— Давай помогу, — он опустил голову, она поднялась на цыпочки, но всё равно было неудобно. — Сядь, я не достаю. — Он фыркнул и опустился на стул:

— Как ты живёшь с таким ростом? Мне вас всех вечно жалко.

Она подошла ближе и стала осторожно распутывать узел:

— А мне жалко твои волосы. Ты хоть иногда бальзамом пользуешься?

— Чем? — переспросил он, она фыркнула и покачала головой:

— Такая специальная штука, чтобы волосы не запутывались и легко расчёсывались.

— А, я понял, меня этим Бетти мажет перед съёмкой. Но оно такое липкое, что я сразу мою голову, как только освобождаюсь.

Стефани тихо рассмеялась, почесала его за ухом, как собаку:

— Всё, готово, вставай.

— Нет, — изобразил нытьё он, — там точно есть ещё, я знаю, поищи.

— Нету больше, — она внимательно осмотрела его густую шевелюру и уверенно качнула головой, — точно нету.

— Ну запутай новый, — вздохнул он, — а потом распутаешь.

Она рассмеялась:

— Слышишь, я тебе что, головочесательная машина? Хватит, мы зачем сюда пришли?

— Эх, нет в жизни счастья, — тяжко вздохнул Стивен, разгибаясь и откидываясь на спинку кресла. — Мы пришли за танцем живота, можешь начинать. Музыка есть?

— Я думала, ты шутил, — смутилась Стеф. — Не буду я такое танцевать, у меня и одежда не та, и обувь… Давай, я тебя лучше вальс научу танцевать, хочешь?

Он загадочно улыбнулся и пожал плечами:

— Ну давай… Только перед этим стоит пойти застраховать твои ноги от оттаптывания.

Она рассмеялась:

— От такого не страхуют. Ладно, иди сюда.

Он подошёл, она порадовалась, что откопала вчера со дна сумки свои самые высокие каблуки — если бы не они, она не доставала бы Стивену даже до ключиц. А так они вполне нормально смотрелись рядом, Стеф показывала ему шаги, считала ритм, потом принесла телефон и включила подходящую песню Уитни Хьюстон, на первый раз предложив станцевать без рук. Его близость и так кружила голову, Стеф не знала, куда смотреть, чтобы не упираться взглядом в его грудь и не вспоминать, как эта грудь выглядит без футболки. Было жарко, сердце колотилось медленно и сильно, каждым ударом больно толкая её вперёд — подойди к нему, подойди…

Она пыталась спрятать смущение, чётко вышагивая и глядя под ноги, улыбнулась:

— А у тебя хорошо получается.

— Правда? Тогда, может, попробуем с руками?

— Давай, — она услышала в его голосе подвох, но не успела оторвать взгляд от пола, как он крепко подхватил её и повёл так уверенно, как будто танцевал всю жизнь. Стефани распахнула глаза, обличающе завопив: — Гад, ты умеешь танцевать!

— А я и не говорил, что не умею, — чуть улыбнулся он, — это ты почему-то так решила.

— Ты сразу сказать не мог? — продолжала возмущаться она. — Я тут распинаюсь…

— У тебя так забавно получается, я не решился тебя прерывать. А ещё я обрадовался, что ты послушала меня и перестала смотреть «струны».

— В смысле? — не поняла Стеф, он пояснил:

— В третьей серии мы все танцуем, если бы ты её посмотрела, ты бы это знала.

— Ясно.

Они замолчали, продолжая кружиться по залу, Стефани сразу стало неуютно от такой близости, захотелось сказать хоть что-нибудь, просто чтобы не молчать.

«Боже, Стив, что же ты делаешь с моей бедной психикой… Это было бы восхитительно, если бы не было так неправильно, и было бы ужасно, если бы не было так круто. Что со мной происходит? Это от нерегулярной личной жизни, что ли? Нифига, в этом случае я бросалась бы на всех особей мужского пола, а не тащилась так жёстко исключительно от тебя одного.

Ведь нельзя же влюбиться второй раз, да? Тем более, когда уже влюблена в лучшего парня в мире… Господи, чем я так провинилась?

Хотя, что за вопросы — мало натворила, что ли?»

— Стеф, — Стивен чуть склонился к ней и шкодно улыбнулся, — хватит думать, голова лопнет. Просто расслабься и танцуй, как тогда, на съёмках. — Она смущенно улыбнулась и попыталась расслабиться, он склонился ещё ближе, добавив почти шёпотом: — В той сцене ты двигалась так, как Андрэа Бочелли поёт. О чём ты тогда думала?

Она задумчиво склонила голову на бок, вспоминая, песня закончилась, заставив их обоих остановиться, началась следующая и Стивен опять закружил её по залу.

— Я думала о том, что наконец-то хорошо выгляжу, — решилась она. — Это был первый раз, когда с меня сняли мешок, я была так счастлива, что хотелось взлететь.

— Для тебя так важно, во что ты одета? — чуть насмешливо нахмурился он, Стефани двинула плечами:

— Важно. Одежда сильно меняет то, как тебя видят люди и как ты сам себя чувствуешь.

Он качнул головой:

— Не знаю, мне вообще по барабану, что на мне надето. Хотя мой басист в своё время тратил кучу бабла на пафосные кожаные шмотки, утверждая, что в них он лучше играет.

— И как?

— Правда, лучше. — Он притворно вздохнул, — вот только магии новых тряпок хватало только на один концерт, потом — всё. Мы с ребятами раз даже скинулись ему на новые ботинки, перед одним важным выступлением, он был так счастлив, что отыграл на ура. — Стив задумчиво посмотрел в потолок и добавил: — Правда, после концерта мы с него ботинки сняли и вернули в магазин, а деньги пропили. Он с нами неделю не разговаривал.

Они оба рассмеялись, Стефани услышала, как за спиной скрипнула дверь, и обернулась, мигом похолодев — в дверях стоял Крис. Мгновенно остановившись, она попыталась убрать руки, но Стивен, как нарочно, прижал её к себе, делая вид, что ничего не понимает. Она обожгла его негодующим взглядом, всё-таки вырвалась и отступила, развернувшись к Крису:

— Привет. Нам надо поговорить.

— Я вижу, — он хмуро окинул взглядом их обоих. — Пойдём.

Стивен с наигранной скромностью замахал руками:

— Что вы, я уже ухожу, общайтесь, — развернулся к Стеф и чуть поклонился: — Спасибо за урок, до встречи.

Подхватил куртку и вышел из зала, толкнув в плечо не успевшего отойти Криса. Блондин проводил его хмурым взглядом и сложил руки на груди, развернувшись к Стефани:

— Что это было?

— Мы занимались, — она взяла со стула телефон и выключила музыку, села и похлопала по соседнему: — Садись.

Он подошёл и бухнулся на стул, недовольно глядя куда-то вниз:

— А мне кажется, вы просто проводили время с большим удовольствием.

— Когда кажется, креститься надо! — рыкнула она. — У меня серьёзные проблемы и я очень благодарна Стивену за то, что он мне помогает их решить. А ты вообще ни о чём не знаешь, носишься неизвестно где со своей Эшли, а мне рассказываешь, что к родителям поехал!

— О, ты заметила, какое счастье! — саркастично воздел руки парень. — Надо же, наше небесное создание соизволило снизойти на землю к простым смертным!

— Что ты несёшь? — нахмурилась она.

— А что, не нравится? — сверкнул глазами Крис. — Стеф, я не знаю, что делать уже, чтобы ты обратила на меня внимание! Слава богу, хоть это сработало.

— Сработало? — неверяще выдохнула она. — Ты хочешь сказать, что шляешься с другими ради меня, что ли?

— Да, представь себе! — фыркнул он. — Я поначалу поверить не мог, что ты пропускаешь это мимо ушей, а потом понял, почему так получается — ты просто ничего вокруг не видишь, кроме своего Эванса!

— Так, подожди, — подняла ладонь она. — Ты что, хочешь прикрыть свой уик-энд с Эшли тем, что якобы пытался привлечь моё внимание? Ты меня за дуру держишь?

— Я не был с Эшли, Стеф, — скривился блондин. — Я просто подвёз её в аэропорт, она улетела к своим родителям, а я поехал к своим.

— На озеро ты её тоже только привёл, а дальше каждый сам рыбу ловил? — съехидничала она. — И не только Эшли.

— Это тебе тоже Эванс рассказал? — злобно усмехнулся парень. — А ты безоговорочно веришь каждому его слову?

— Верю, ему нет смысла мне врать.

— Да он запал на тебя, Стеф, неужели ты не видишь? — Крис провёл по лицу ладонью, закатил глаза, — он спит и видит, как бы нас поссорить!

— Мы с ним просто друзья, — отмахнулась она. — И вообще, у него есть девушка.

— Это тебе тоже он сказал? Стеф, мне не нравится, что ты постоянно с ним тусуешься!

— А мне наплевать, нравится ли тебе это, понял? — вызверилась она. — Стивен мой друг, он мне постоянно помогает, а ты даже не спросил, что у меня за проблема, сразу орать начал!

— Твоя самая большая проблема только что отсюда вышла, — скривился Крис. — И я не хочу больше о нём говорить, не хочу его рядом с тобой видеть и не хочу слышать от тебя его имя. Всё, забудь о нём!

— Разогнался, — фыркнула Стефани. — Прямо сейчас, взяла и забыла! Это не я побежала? Стивен мой друг, нравится тебе это или нет!

— Я сказал не говорить о нём!

— О, да, конечно, — саркастично закивала она, — как прикажете, хозяин! — Сменила выражение лица с клоунского на очень серьёзное и ткнула пальцем в грудь Криса, — мне нравится общаться с Эвансом и я буду с ним общаться.

— Стеф, перестань, я же сказал!

— Что перестать, говорить о Стивене? — с какой-то истерической злобой хохотнула она, — о моём лучшем друге Стивене? — запрокинула голову и пропела в потолок: — Стивен-Стивен-Стивен!

Крис уже трясся от злости, лицо было белым и сумасшедшим, а когда она повторила имя Эванса в третий раз, он резко поднялся и влепил ей звонкую пощёчину, тихо прошипев:

— Я сказал, перестань.

Она смотрела на него круглыми глазами, держась за пылающую щеку, медленно покачала головой и встала:

— Ну ты и…

— Стеф, — он виновато свёл брови, поднимаясь следом за ней, — слушай, прости, я не знаю, что на меня нашло…

— Не трогай меня, — подняла ладони она, почувствовала на руке липкое и с удивлением рассмотрела кровь, стала трогать щеку, пытаясь понять, откуда она взялась.

— Стефани, малыш…

— Руки убери, придурок! — Она оттолкнула блондина и быстро вышла из зала, прикрывая волосами пульсирующую болью щёку, спустилась на первый этаж и бросилась в уборную, захлопнув дверь перед носом у Криса.

— Стеф, прости.

— Пошёл вон отсюда! — Она наклонилась к зеркалу, рассматривая лицо, с облегчением вздохнула — всё было совсем не так страшно, как казалось. Красный отпечаток ладони на щеке скоро пройдёт, а маленькая царапина на скуле осталась, скорее всего, от его кольца, там крови больше, чем самой царапины, тоже скоро заживёт. Она умылась, слушая непрерывные извинения Криса из-за двери, промокнула лицо салфетками и поправила волосы. Взяла ещё одно бумажное полотенце, приложила к ещё немного кровящей щеке и открыла двери.

— Стеф, малыш, всё нормально?

— Нет.

— Прости…

— Отцепись, — она отбросила его руку и пошла в комнату. — Всё, мы наобщались на сегодня, хватит.

— Стефани! — он догнал её и крепко обнял сзади, нацеловывая шею и затылок, — прости-прости-прости! Я никогда в жизни никого не бил, не знаю, как это получилось, клянусь тебе. Стеф, я с ума схожу, когда вижу тебя с другими парнями, ну пойми меня! Я не могу ничего с собой сделать, друг он тебе или брат, мне всё равно, я ужасно ревную.

— Ревность, Крис, это болезнь, — медленно проговорила она, — от неё лечатся у психоаналитиков.

— Правда?

— Да.

— Я постараюсь с этим справиться, — он крепче прижал её к себе. — Но я прошу тебя, не упоминай о нём при мне… и не липни к нему, это страшно бесит!

— Я ни к кому не липла, — рыкнула она, — мы танцевали.

— Ладно, всё, хватит, — он развернул её к себе лицом и опять обнял, уткнувшись в шею, нахмурился, опустил взгляд на её обувь и пробормотал: — Ну и туфли…

Она против воли улыбнулась и чуть наклонилась, позволяя себя поцеловать, тут же сама обвила его руками и опять почувствовала внутри тот водопад из бабочек, который обычно сопровождал все поцелуи с Крисом.

— Стеф, я люблю тебя, — он оторвался от её губ и стал покрывать поцелуями щеки и шею, — я ни на шаг от тебя не отойду, чтобы у тебя времени не осталось ни на каких друзей. Давай, переодевайся и пойдём в парк, там отличная погода.

В парке правда было тепло и безветренно, они просидели на лавочке почти до полуночи, постоянно обнимаясь и уверяя друг друга в бесконечной любви. Когда уверения иссякли, опять навалилась тишина, заставляющая чувствовать себя неуютно, Стеф стала симулировать усталость и зевки.

— Пойдём спать? — заботливо глянул на неё парень. — Завтра понедельник, Сэм поднимет как обычно.

— Пойдём, — она поднялась и позволила себя проводить, они долго целовались у дверей, а когда наконец расстались, Стеф прильнула ухом к замочной скважине и слушала его удаляющиеся шаги, пока они не стихли на лестнице. Осторожно вышла и пошла в ту сторону, в которую никогда не ходила — раньше не было причины, а сейчас…

«Пусть она ещё не спит, пожалуйста!»

В щель под дверью пробивался свет, Стефани выдохнула, собираясь с силами, и несмело постучала. Через пару секунд дверь открыла какая-то очень бледная Бетти, в халате и с полотенцем на голове, окинула её недоумевающим взглядом и спросила:

— Что случилось?

— Прости, что так поздно, — виновато поджала губы Стеф. — Есть пять минут?

— Заходи, — Бет отступила вглубь комнаты и указала ей на стул, Стефани села и убрала волосы с пострадавшей щеки, заставив стилистку присвистнуть: — Да тут не пять, тут все пятнадцать… Тебе просто продезинфицировать и мазью намазать? Или закрасить, чтоб не видно было? Собираешься куда-то?

— Закрась, пожалуйста, — тихо попросила Стеф. — Я случайно, честно.

— Да понятное дело, что не нарочно. — Бетти достала свой огромный раскладной ящик с косметикой, стала перебирать баночки. — Лёд уже прикладывала?

— Нет.

— Зря, надо было сразу приложить. Теперь уже поздно. — Она взяла Стефани за подбородок, профессионально рассматривая ссадину, — как ты так умудрилась?

— На кровать резко легла, а там кольцо лежало, — не моргнув глазом, соврала Стеф, Бет покивала и взялась за баночки.

Через пятнадцать минут щека выглядела так, как будто ничего и не случилось, Стефани благодарила стилистку, та улыбалась и советовала не разбрасывать кольца где попало и пораньше прийти завтра на грим.

«А она не такая уж и вредная, помогла, ничего не сказала… Может, я слишком поверхностно сужу о людях? Надо поговорить об этом со Стивеном.»

Пробираясь к трейлеру по тёмным аллеям, она ощущала себя грабителем в Белом доме, дерзким и почти обречённым. Когда за ней наконец щелкнула, закрываясь, дверь фургона, она готова была вытирать пот со лба рукавом.

— Наговорились? — Стивен хмуро дергал струны, стол был завален мятой бумагой, чаем и не пахло.

— Угу, — она опустила голову и сняла кроссовки, тихо подошла к плите и поставила чайник. — Хочешь кофе?

— Нет.

— Чай?

— Делай себе, — отмахнулся он. — Всё прошло нормально? — Она пожала плечами, делая вид, что очень занята чайником, Стив положил гитару на стол и откинулся на спинку диванчика, закинув руки за голову: — Так что там с Эшли?

— Ничего. Он возил её в аэропорт.

— А на озере был его двойник? — фыркнул парень, Стеф всё ещё старалась сохранить нейтральный тон:

— Он гулял с другими девчонками специально, чтобы заставить меня ревновать.

— Офигеть! — он саркастично развёл руками. — Давай позовём сюда десяток парней из массовки и устроим оргию, а своему павлину ты потом скажешь, что это была акция «заставь парня ревновать». А что? Двух зайцев одним выстрелом — и удовольствие получишь, и повод для ссоры с эротическим исходом есть.

Она вздохнула и промолчала, глядя на медленно закипающий чайник. Стивен понизил голос и опёрся о стол:

— Стеф, ты правда ему веришь?

— Хватит об этом, а?

— Ты ведёшь себя как наивный ребёнок…

— Я тоже доставила ему немало боли, общаясь с тобой, — перебила Стеф, — Крис очень ревнует. Он думает, что я тебе нравлюсь, и что ты хочешь нас с ним поссорить.

Парень хмыкнул и вкрадчиво поинтересовался:

— А может, он прав?

Стефани на секунду закрыла глаза, пытаясь справиться с горячей волной, прокатившейся по телу. Ответила спокойным строгим голосом:

— У тебя есть девушка.

— А у тебя есть парень, — саркастично фыркнул Стив, — это ничего не меняет.

— Это меняет всё. — Стеф порадовалась, что до сих пор стоит к нему спиной, она боялась представить, что сейчас творится с её лицом. — А для тебя что, верность — пустой звук?

— Ты говоришь о верности, как бедняк о патриотизме, — нервно рыкнул парень, Стефани нахмурилась и в первый раз обернулась.

— В смысле?

— Патриотов видела когда-нибудь? — косо улыбнулся он, — такие смешные люди, бьющие себя в грудь и вопящие о величии своей страны и о своей верности ей.

— И что в этом плохого? — Стеф сняла с плиты чайник и достала свою чашку, сыпанула кофе прямо из банки, залила кипятком, — ты точно не хочешь?

— Не хочу, — он стал хмуро перебирать мятые листы. — Весь сок патриотизма в том, что самые ярые его поборники живут в самых ужасных странах. Их условия жизни ниже плинтуса, климат, правительство, законы, налоги — всё вокруг полное дерьмо, но они упёрто твердят, что никогда не уедут, потому что патриоты.

Стеф села напротив него, отодвинув мятые листы, осторожно отпила глоток и молча уставилась в чашку. Парень опёрся локтями о стол и наклонился к ней:

— До сих пор не видишь связи? — Она пожала плечами, он запрокинул голову и потёр лоб, продолжил гораздо тише: — Знаешь, жизнь научила меня, что если тебе что-то не нравится, надо поднять задницу и изменить это. Если тебе где-то плохо, надо иметь смелость встать и уйти. А если какой-то человек доставляет тебе одни неприятности, надо трезво посмотреть на свою жизнь и убрать из неё этого человека. Иначе жизнь превратится в непрерывную череду «надо перетерпеть», которые будут накапливаться и превращать её чёрт знает во что. Тебе это надо?

Стеф молчала, всё ниже опуская голову, в горле уже стоял комок, начала опять гореть щека. Стивен поднялся и налил себе воды, опёрся о плиту, молча глядя куда-то в пол.

— Для меня это больная тема, Стеф… Меня так задрали верностью, что уже аллергия выработалась на это слово. Верность семье, верность традициям, верность стилю. Как будто я виноват в том, что родился в этой семье, и только из-за этого должен всю жизнь заниматься тем, что не делает меня счастливым. — Он допил воду и вернулся за стол, заглянул ей в глаза. — Я узнал, что такое счастье, в восемнадцать лет. Только тогда, когда наконец решился наплевать на все виды верности и просто делать то, что хочется.

Стефани потёрла щеку и отпила кофе, тихо проговорив:

— Ты очень сильный, Стивен. Таких мало.

— Ты тоже сильная, — он нервно расправил на столе мятый лист, — и достаточно умная, чтобы понять, что тебе нечего делать рядом с Льюисом.

— Я люблю его.

— Уверена?

— Да.

«Нет. Почему-то сейчас — нет, хотя пару часов назад я целовала его, как в последний раз, готовая не задумываясь закрыть его от пули. А сейчас сижу рядом с тобой и понимаю, что не хочу его видеть. Почему всё так сложно?»

Стивен молча складывал расправленные листы в стопку, потом внезапно улыбнулся и хитро на неё посмотрел:

— Что такое любовь?

— А что такое электричество? — фыркнула Стеф. — Умеешь ты спросить.

— Ладно тебе, я же не требую развёрнутое определение, — усмехнулся он, — ответь одним словом. Что это для тебя, чем она для тебя была, есть, на что ты надеешься в будущем?

— Как можно это сказать одним словом? — грустно покачала головой Стеф, — это невозможно.

— Всё возможно, — он откинулся на спинку, ровняя в руках стопку мятых листов. — Я даже дам тебе варианты. Мой лучший друг, например, говорит, что любовь — это наркотик. То, что доставляет кайф, но от чего невозможно потом отказаться. И ещё она разрушает, если принимать в неумеренных дозах. Моя девушка считает, что любовь похожа на солнце, которое греет и даёт жизнь, которое встаёт и садится независимо от того, хочешь ты этого или нет — оно гораздо больше и сильнее всех людей на планете.

Стефани заинтересованно оторвала взгляд от чашки и несмело улыбнулась, в очередной раз потрогав щеку, Стивен бросил листы на стол и добавил:

— Бабушка как-то выдала, что любовь как крепкая палка — в детстве ею играются, представляя, что это меч или автомат, или магический посох, на что фантазии хватит. Во взрослом возрасте это просто палка, которую используют по надобности, что-то подпереть там или достать, — он задумчиво потёр подбородок и понизил голос, — а к старости ты постепенно понимаешь, что она нужна тебе для того, чтобы просто ходить не падая.

Стефани непроизвольно передёрнула плечами и опустила взгляд:

— А ты как думаешь?

Он хмыкнул и с вызовом выпрямился:

— Джекпот. Только выигрываешь не деньги, а гораздо больше.

— Случайность? — неверяще нахмурилась она. — Не ожидала от тебя такого определения.

— Я не верю в случайности, Стеф, — он пожал плечами, внимательно глядя на девушку, — не случайность, а невероятная удача, один шанс из миллиона, и он выпадает именно тебе. Не всегда, не сразу, некоторые играют много раз, прежде чем им повезёт, но это того стоит, потому что в случае победы ты получаешь всё.

— Это всё равно неправильно, — она покачала головой. — Любви добиваются, строят отношения долгие годы, это тяжкий труд.

Парень поражённо выдохнул и прикусил губу, качая головой:

— Боже, Стеф, как ты можешь… Для тебя правда любовь — тяжкий труд?

— Я не это имела в виду, — нахмурилась она.

— Ты это сказала.

— Ну уж точно не случайность, — фыркнула она. — Любовь — не лотерея, нельзя просто так взять и выиграть счастье.

— Можно, — загадочно улыбнулся он, рассматривая свои руки, поднял на неё глаза и добавил: — Только надо иметь смелость сыграть. Возможно, не раз.

— Вероятность выиграть джекпот всё равно очень маленькая.

— У тех, кто никогда не играет, её вообще нет.

— Ты хочешь сказать, что я из тех, кто не играет? — невесело улыбнулась она.

— О, да, — запрокинул голову парень, — ты из тех, кто тяжко трудится, годами выстраивая неизвестно что. И что ты хочешь получить в итоге?

— Не знаю, — она озадаченно сгорбилась, отпивая кофе, он выдохнул и покачал головой:

— Далеко ты пойдёшь с такой философией. — Помолчал, задумчиво глядя в стол, а потом внезапно спросил: — У тебя зуб болит?

— Нет.

— Ты постоянно держишься за щеку, — он опёрся о стол и подался ближе, внимательно глядя на неё, Стеф перепугано закрылась волосами, но парень мягко взял её за подбородок и подозрительно прищурился на то самое место, медленно каменея лицом. — Он тебя ударил?

— Нет.

— Ты никогда не красишься вечером, — мертвенно-спокойно ответил Стив. — Не ври мне, пожалуйста.

— Всё нормально, — дрожащим голосом прошептала Стеф, осторожно отодвигаясь. Сейчас он был похож на сумасшедшего, с диким огнём в глазах и нереальным спокойствием на лице. В этот момент она без проблем представила бы в его руках меч, или нож, или обрезок трубы… и вдруг очень чётко поняла, что этот парень способен свернуть её накачанного Криса в бараний рог, и если она ничего не предпримет, он займётся этим прямо сейчас. — Стивен, сядь, я прошу тебя. Ты меня пугаешь…

— Скажи мне правду, — так же пугающе-спокойно проговорил он.

— Всё в порядке, Стив, перестань. Я сама поцарапалась, по глупости… не хотела, чтобы ты заметил, поэтому попросила Бет закрасить. Всё в порядке.

Она говорила с ним, как с тигром, вырвавшимся из клетки, подчёркнуто спокойно, тихим убаюкивающим голосом, дрожащим от страха.

«Верь мне. Верь-верь-верь, пожалуйста.»

— Ты врёшь.

Он резко убрал руку и встал, направившись к выходу, она бросилась наперерез, хватая его за рукава:

— Стой! Стивен, не надо, пожалуйста, я прошу тебя.

— Почему? — он остановился, медленно опустил на неё взгляд. — Я тебя не понимаю, Стеф, хоть убей, не понимаю.

— Просто не надо, — умоляюще прошептала она. — Это я виновата, я сама его довела и получила по заслугам. Он извинился и я его простила, мы забыли об этом, всё.

Он продолжал стоять на месте, глядя в пространство, Стефани с надеждой заглядывала в его лицо, пока к нему постепенно возвращалась подвижность. Парень наконец глубоко вздохнул и потёр глаза, вернулся за стол, опёрся о него и низко опустил голову. Стефани продолжала стоять между ним и дверью, всё ещё трясясь от страха, Стивен тихо спросил:

— Ты говорила, что начала смотреть то, что мы снимаем?

— Да.

— Да какой серии дошла?

— Четвёртую начала.

— Досмотри до конца, — его голос всё ещё был бесцветным, она нерешительно переспросила:

— Зачем?

— Просто досмотри. Я хочу кое-что сделать, это займёт минут сорок, ты как раз успеешь. Я сейчас принесу.

Он ушёл на второй этаж, Стефани пошла налить себе воды, заметила, что руки до сих пор дрожат. Парень вернулся и сунул ей планшет:

— Только наушники надень.

— А ты не будешь..?

— Нет, меня бесит, как он поёт, — Стив поморщился и взял её стакан, одним махом выпил и стал наливать ещё. Стефани напряжённо следила за ним взглядом:

— А что ты хочешь сделать?

— Что? — непонимающе обернулся он.

— Ты сказал, что тебе нужно что-то сделать, это займёт сорок минут.

— А, — он отмахнулся, — не парься, — взял воду и сел за стол, в первый раз улыбнувшись, — не пойду я искать твоего павлина драного, можешь не бояться. Ты же меня возненавидишь, если я его трону. — Косо ухмыльнулся и кивнул ей: — Так ведь?

— А что ты будешь делать?

— Приведу черновики в порядок, — он указал взглядом на разбросанные по столу листы. — Смотри сериал.

— Ладно, — она вставила наушники и включила плейер, то и дело поглядывая на бессистемно перебирающего бумажки Стивена. На экране смеялись и ссорились актёры, плакала Эшли, завороженный Крис смотрел, как прилизанная Бренда танцует в пустом зале. Этот эпизод действительно вышел просто супер, она невольно улыбнулась, чувствуя на себе взгляд Стивена, но не поднимая глаз.

«Ты хотел, чтобы я это увидела и успокоилась? В этой серии я и правда хороша, не настолько, чтобы возгордиться, но достаточно для того, чтобы поднять настроение. Какой же ты умный парень, Стив… как же я тебе благодарна.»

Диалог закончился, объятия тоже, она уже приготовилась выключать, но увидела, что осталось ещё четыре минуты видео, и откинулась на спинку. Началась ещё одна сцена, в которой зарёванная Эшли стояла на балконе и слушала, как грустный и задумчивый Льюис играет на гитаре медленную мелодию, знакомую Стефани по достопамятной встрече у родника. Она на миг подняла глаза на Стивена, задумчиво смотрящего в лист, улыбнулась и вернулась к экрану. Искусственный ветер развевал волосы Криса, на его лице светилось такое вдохновение, как будто он действительно только что сочинил эту песню.

«Наконец-то я её услышу.»

Ночь качала звёзды

В объятьях редких облаков.

Мне жить казалось просто,

Лишь пока не встретился с тобой.

Случайной этой встрече

Обязан буду вечно я.

Этой тёплой ночью

Красотку встретил я из сна.

«Всё-таки он здорово поёт, зря Стивен наговаривал. Да, я знаю, что этот звук — плод работы целой команды специалистов, но ведь получилось классно. И Льюис здесь такой красавчик…»

«Клёвая песня, чего они оба её так невзлюбили? Хотя, я не знаю, что там у них случилось на записи… но скоро узнаю, через несколько дней мне светит то же самое.»

«Правда отличная песня, надо сказать Стивену…»

И тут до неё с опозданием дошло, что это песня Стива. Та самая, которую он писал в парке в день их первой встречи, которая не получалась, а потом резко начала получаться, после того, как они пообщались… и о которой не захотел говорить на озере Льюис.

«Крис сразу понял. А я, как полная дура, услышала её только сейчас.»

Стефани медленно подняла взгляд от экрана и увидела, что Эванс на неё смотрит, давно перестав делать вид, что занят. У него был такой бесшабашный и открытый взгляд, как у человека, который наконец раздал долги и чувствует себя полностью свободным.

Крис допел, пошли титры, Стефани с трудом отвела взгляд от бесконечно всё понимающих глаз Стивена и вытащила наушники.

— Как тебе песня? — у него был такой мягкий и спокойный голос, что Стеф стало вдвойне стыдно за стоящий в горле комок. Она осторожно положила планшет на стол и поджала колени к подбородку, опустив глаза:

— Красивая песня. И запись вышла отлично.

— И всё?

— А что ты ещё хочешь услышать? — пожала плечами она, с трудом держа голос ровным, Стивен выдохнул и поднялся.

— Если тебе больше нечего сказать, то ничего, — сгрёб черновики в охапку и пошёл на второй этаж, Стеф схватилась за голову, беззвучно застонав.

«Почему, почему всё так сложно?!»

По лестнице опять простучали шаги, Стивен загремел посудой и спросил:

— Ну что, ложимся? Тебе завтра рано вставать.

— А сколько времени? — она медленно подняла голову и бросила осторожный взгляд на его спину.

— Половина первого, — парень взял со стола гитару и планшет. — Пойдём.

— Куда? — непонимающе нахмурилась она, с опозданием поняв по его взгляду, что театр со сном на кухонном уголке пора заканчивать. — А ты разве не будешь работать?

— Нет, — он поморщился, — нет настроения. К тому же, я вчера почти не спал и позавчера тоже, я отключаюсь уже.

— Ясно, — она отвела глаза, не зная, что делать, он понимающе ухмыльнулся и смерил взглядом её одежду:

— Ты в этом спать будешь?

— Нет, — она спустила ноги на пол и пошла к полкам с одеждой у входа, но свою обычную «пижаму» не нашла, обернулась к Стивену: — А где..?

— В стирке, — он махнул рукой. — Возьми что-нибудь другое, там всё чистое, — взял со стола стакан воды и ушёл наверх. — Потушишь свет, когда будешь подниматься.

— Хорошо, — она выбрала с полки тонкую футболку и очередные безразмерные штаны, переоделась в ванной, сложила свои вещи, опёрлась о стену и на пару секунд закрыла глаза, до боли сжав виски.

«Это безумие! Знать, что ночью он переносит меня на большую кровать и спит рядом — вроде бы, романтика, а вот так вот просто пойти и улечься на эту кровать… особенно после этой песни. Почему я так ответила? Неужели нельзя было придумать что-нибудь помягче, что-нибудь, что не так его обидит? О чём я думала…»

Выдохнув и взяв себя в руки, она хлопком потушила свет и поднялась по винтовой лестнице, осмотрелась, заметив ворох мятых черновиков на компьютерном столе и открытую дверь в следующую комнату, осторожно вошла и опёрлась плечом о косяк. Спальня была просторная и очень светлая, то, что ночью выглядело тёмным пятном, оказалось здоровенным теликом, под которым стояла полка с внушительной коллекцией дисков. Стивен сидел на кровати, роясь в телефоне, поднял на неё глаза и кивнул на вторую подушку. Она помялась, изобразила колупание ногой пола и нерешительно спросила:

— А концерт перед сном..?

— Был уже концерт перед сном, — грубовато ответил Стивен, бросая телефон на тумбочку, хлопком потушил свет и добавил: — Жаль, что ты не оценила, но играть я больше не буду. Ложись спать.

Под ним заскрипел матрас, Стефани медленно выдохнула, беря себя в руки, подошла и осторожно опустилась с другой стороны, на самый краешек здоровенной кровати. Легла ровно, глядя в потолок и стараясь не дышать слишком громко и часто.

«Хорошо, что Крис этого не видит… Он говорил уже, что даже если он застанет меня скачущей на Эвансе верхом, я всё равно буду доказывать, что это совпадение.»

Перед глазами на мгновение мелькнула нарисованная неясными тенями картинка, невероятная в своей шокирующей отчётливости, полная мятых одеял, растрёпанных волос, горячей обнажённой кожи и бесконечной нежности в глазах Стивена…

«О, господи, нет, стоп-стоп-стоп!!!»

Она потёрла пылающее лицо и прикусила ладонь, прогоняя из памяти этот бредовый кадр.

«О чём я думаю, так нельзя, это плохо, это отвратительно!»

Но горячее биение в глубине грудной клетки было в корне не согласно, оно требовало воплотить эту безобидную фантазию немедленно, тут и делать-то нечего, просто дотянись и поцелуй его, он дальше всё сам организует.

«Что за шлюшеские мысли, я что, с катушек съезжаю? У меня есть парень, между прочим!»

Но здесь-то его нет… а тот, кто здесь, вызывает острое желание зубами избавить его от излишков одежды и по полной насладиться всем тем, что она скрывает.

«Я сошла с ума. У меня бред. Нет, у меня шизофрения, раздвоение личности и навязчивые состояния, мне просто нужен доктор и транквилизаторы. И смирительная рубашка.»

Нет, нужно просто расслабиться и взять от жизни всё то, что она преподносит на блюдечке. Это решит все проблемы, восхитительно-сладкое блюдо по имени Стивен Ли Эванс…

«Чёрт! Хватит, всё! Надо спать, надо… считать овечек, решать интегралы, читать по памяти стихи. Не думать о Стивене, не думать!»

Перед глазами опять закружилась картинка из страстно переплетающихся теней, по сознанию мазнуло воспоминанием о запахе его кожи, кружащем голову…

— О чём ты думаешь? — его тихий голос взорвал темноту, заставив её вздрогнуть всем телом и лихорадочно начать выдумывать подходящую ложь.

— О твоей песне.

«Раз овечка, два овечка…»

— А, — он задумчиво вздохнул и перевернулся на бок лицом к ней. — Придумала, что ещё сказать?

По телу от затылка пробежали мурашки, успокоившись где-то в пальцах ног.

«Боже, какой голос… а ведь он говорил, что не считает нужным демонстрировать своё умение им владеть. Этот голос хочется набрать в ладони и размазать по щекам, по шее, по…

Твою мать! Три овечка, четыре овечка.»

— Ещё не придумала.

— Долго думаешь, — он завозился, забираясь под своё одеяло. Она скосила глаза и рассмотрела в полумраке его силуэт, стягивающий футболку. — Слушай, я разденусь, ладно? Ничего нового ты всё равно не увидишь, кровать большая, одеял много… а я хоть отдохну нормально.

— Как хочешь.

«Пять овечка, шесть овечка… где седьмая? Почему я опять вижу его руки на клавишах? И почему это кажется таким неприличным, это же всего лишь…»

— Стеф, если собираешься спать, придвигайся ближе.

— Зачем?

«Грёбаные овцы, на помощь!»

— Расстояние между нами слишком большое.

— Ты же говорил метр-два?

— Меньше, я замерил точно. Чуть дальше вытянутой руки.

Она чуть придвинулась и хрипло спросила:

— Хватит?

— Ты хочешь опять увидеть своего демона? — нервно вздохнул он, придвигаясь ближе и беря её за запястье, — вот так. Будет неудобно — разбудишь меня. Спокойной ночи.

От его ладони по коже побежала мягкая вибрация, заставляющая дышать чаще, рука безвольно онемела, лёгкие горели.

«Овцы, вы меня разочаровали, убирайтесь, все шестеро.

Что у нас по плану «Б»? Интегралы, милые мои графики функций, идите сюда, вы мне поможете. Правда, придётся самой придумать себе задачу… Чёрт, все графики на что-то похожи, даже икс и игрек выглядят намёком на хромосомы! Нафиг математику, развратная наука.»

Стивен еле ощутимо сжал её руку, погладил кожу пальцами, пуская по нервам очередную волну светлячков. Стеф уложила голову на локоть и отвернулась, оставляя ему руку, а сама глядя в стену. Подтянула колени к животу, больно кусая губы и стараясь не думать о своей руке в ладони Стивена.

«Надо почитать своей шизанутой психике стихи, это всегда успокаивает. Что-нибудь такое медитативное и сонное, Пабло Неруду там…

Порядок — море, волны… откуда тут овца? Нахрен с пляжа, бесполезное животное! Что там дальше?»

Пальцы Стивена медленно поползли вверх по руке, пустив по вене такой разряд, что сердце сбилось с ритма.

«Что ты делаешь, друг мой?

В мой кипящий мозг!!! Стивен, убери руку, иначе я за себя не отвечаю!»

Парень придвинулся ещё ближе, положил вторую ладонь на её талию, шеи коснулось его дыхание, воспламеняя кожу.

«Эта жажда пожара неужели не сыщет

Пищи в сердце твоём, не сожжёт без следа…

Чёрт, это другой стих! Зачем я вспомнила Неруду?!»

Рука Стивена на её талии скользнула на живот и одним движением плотно прижала её к нему, лопаток коснулась его грудь, чётко ощутимая сквозь тонкую ткань футболки. Он потёрся щекой о её плечо, отодвигая ворот, и прижался губами к обнаженной коже.

Она окаменела от шока, в растерянности пытаясь отыскать в себе силы для сопротивления, наконец дрожащим голосом прошептала:

— Стив, я не сплю.

— Я знаю. — Он ещё раз поцеловал её шею и улыбнулся: — Я тоже не спал вчера утром. Ты была такой нежной…

Он тихо рассмеялся, заставив её крепко зажмуриться от стыда и злости на себя.

«Зачем я тогда это сделала?

По тебе я ночами…

Уймись, Неруда!

…изнываю от жажды

И сквозь бред прорываюсь тщетно к жизни твоей…»

— Стивен, отодвинься, пожалуйста.

— Зачем? — он погладил её запястье и прижался ещё плотнее, она чувствовала, как сильно бьётся его сердце в её спину. — Стефани, хватит изображать святую верность, у тебя плохо получается. Почему ты можешь делать то, что хочется, когда думаешь, что я сплю, а сейчас — не можешь?

— Стив…

— Расслабься, тебе понравится, — он отпустил её руку и запустил пальцы в волосы, прикусил шею, заставляя её взбесившееся сердце свернуться в узел от смеси острого кайфа, дикого стыда и неудержимого желания выгнуться дугой, прижимаясь к нему и дрожа, как гуляющая кошка, когда март напрочь отшибает последние мозги и всё существо захватывает только одно желание.

«

Так до судорог жаждет опалённая сельва…

«

Она рванулась, пытаясь отодвинуться, пока ещё не поздно, но парень без усилий удержал её:

— Стефани, перестань. Я вижу, что тебе это нравится и ты хочешь этого не меньше меня, — он чуть приподнялся и перевернул её на спину, прижимая к кровати своим телом и заглядывая в глаза. — Давно пора перестать делать вид, что это не так.

— Пусти меня, — прохрипела она, упираясь ладонями в его каменную грудь, — Стивен, хватит, всё.

— Не убедительно, — он улыбнулся и склонился ниже, она отвернулась и забилась, как пойманная рыба, изо всех сил пытаясь вырваться:

— Я сказала, отпусти меня! Пусти, сейчас же! — закрыла лицо руками и разревелась, вздрагивая всем телом и захлёбываясь слезами. Силы кончились, внезапно оставив её совершенно пустой и паутинно-тонкой наедине с бесконечным стыдом от содеянного.

— Стефани, что такое? — он мигом сменил тон и сел на кровати, схватив её за плечи, — Стеф!

А она не могла уже ни успокоиться, ни остановиться, продолжая заливаться слезами и крупно дрожать, вопрошая непонятно кого:

— Да что за день сегодня, за что? За что мне, чёрт возьми, это всё? Что я такого сделала?! Я знаю, что я плохая, что мне нельзя в церковь, что меня ждёт демон, что я приношу только зло! Но это уже слишком, я не могу больше, не могу…

— Стефани, господи, что с тобой? — Стивен включил свет, осторожно попытался убрать её руки от лица, но она только сильнее сжалась и попыталась свернуться в комок, прячась от всего мира. — Я сейчас приду.

Он поднялся и быстро вышел, протопал по лестнице вниз, потом вверх, встал рядом с ней и решительно сказал:

— У тебя есть последний шанс прийти в себя самостоятельно.

Она молчала, продолжая дрожать и прятать лицо, а в следующую секунду широко распахнула глаза, хватая воздух ртом и пытаясь как-то закрыться от хлынувшей на голову воды.

— Полегчало? — парень поставил чайник на тумбочку, взял Стефани за подбородок и заглянул в лицо, — похоже, не особенно. Сама до душевой дойдёшь или отнести?

— Не надо, — сжалась она, — я в порядке. — Попыталась вытереть лицо рукавом, опять крепко зажмурилась, держась за голову. Стив обошёл кровать и стал одеваться, опять подошёл к ней, тронул за плечо:

— Пошли вниз, тут всё равно больше спать нельзя.

— Ладно, — она с трудом встала, ноги подкашивались и дрожали, Стивен взял её за локоть и почти дотащил до кухни, усадил на диванчик и опять ушёл наверх. Она подтянула колени к подбородку, уткнувшись в них лицом.

Твоё тело налито болью всей моей смуты.

Ты меня настигаешь, как звезда — темноту.

Я родился в рубашке из терновых вопросов…

Твою мать, Неруда… лучше бы в моей голове были овцы.

Стивен вернулся, поставил чайник и сел напротив, оперевшись локтями на стол и запустив пальцы в волосы. Стефани на миг встретилась с ним полным боли взглядом и опять зажмурилась, уткнувшись в колени. Чайник закипел, щелкнул, затих. Никто не сдвинулся с места. Время застыло, всё больше нагнетая напряжение, в абсолютной тишине гулко стучал в ушах пульс.

«

Эта жажда пожара неужели не сыщет

Пищи в сердце твоём, не сожжёт без следа…

Как же всё болит, реально, всё тело… как будто меня каток переехал. Пусть мне это снится, пожалуйста. Пусть я сейчас проснусь, а всего этого не было.»

Стивен тихо прочистил горло и спросил, не поднимая взгляда:

— Что значит «тебе нельзя в церковь»?

— То и значит, — бесцветным голосом прошептала она, — мне там плохо. Я просидела минут пятнадцать и убежала, а от святой воды меня чуть не стошнило.

— Охренеть… — он покачал головой. — А сегодняшний день? Что ещё у тебя случилось?

— Утром ты сказал, что таскаешь меня наверх, — начала тихо перечислять она. — Днём я думала о том, что Крис продолжает гулять. Потом посмотрела сериал и увидела, что я бездарь. До вечера безрезультатно занималась, чуть не довела себя до истерики. Вечером нас застал в танцевальном зале Крис, мы наорали друг на друга, он меня ударил. Ночью я пошла к Бетти и поняла, что вообще не разбираюсь в людях. А теперь ещё и это.

— Что — это? — он выровнялся и прямо посмотрел на неё. — Скажи ещё, что ты этого не хотела.

— Так нельзя…

— Но ты хотела.

— Стив…

— Ты хотела, Стефани, — он поднялся и загремел чашками, через минуту поставил перед ней что-то на стол, запахло кофе. — Посмотри на меня, Стеф, — она молча покачала головой, не отрывая лица от коленей. — Посмотри.

— Давай просто забудем об этом и больше не будем…

— Не получится, — грубовато перебил её он. — Нельзя вечно закрывать глаза и делать вид, что тебя здесь нет. Мы уже дозакрывались… Возьми себя в руки, выпей кофе, хорошо подумай и честно скажи, как ты ко мне относишься.

Она несколько раз глубоко вздохнула, собираясь с силами, всё-таки подняла голову и взяла чашку дрожащими руками, отпила глоток и честно выпалила:

— Ты мне нравишься.

— Вот, уже прогресс, — он тоже отпил кофе и уже спокойнее продолжил: — Едем дальше. Почему ты до сих пор цепляешься за своего драного павлина?

— Я люблю его.

— Ну конечно, — саркастично фыркнул Стивен, — и именно поэтому гуляешь.

— Я не гуляю.

— А что это было?

— Ничего не было, — твёрдо проговорила она, — ни-че-го. Мы даже не целовались.

— Это было «ни-че-го»? — фыркнул он, — ты сама в это веришь?

Она молча отпила ещё кофе, Стив взлохматил волосы, глубоко вздохнул и решительно на неё посмотрел:

— Хочешь, проведём простейший эксперимент? — хитро улыбнулся и наклонился чуть ближе, — дай руку. — Она замялась, неуютно ссутулив плечи, он фыркнул: — Господи, Стеф, не делай из мухи слона! Давай.

Она нервно пожала плечами и положила на стол руку ладонью вниз, изо всех сил стараясь не показать своё смущение и стыд. Он улыбнулся так, как будто на её лице всё было написано крупными буквами, провёл по её ладони кончиками пальцев и мягко взял её руку в свою. Она отвела взгляд, заливаясь краской.

«Я чувствую себя банкой колы, в которую бросили мэнтос… хватит, Стив, ну что ты делаешь, тебе мало?!»

Внутри взрывались сладкие пузырьки, переполняя сознание запретным кайфом и равносильным стыдом и чувством вины. Его голос пробился сквозь шум в ушах, вызывая новую волну дрожи во всём теле:

— Как ощущения?

Она фыркнула, пряча глаза, казалось, что смутиться сильнее уже просто невозможно.

— Стефани, отвечай, — он улыбнулся и с хитрым видом погладил её ладонь большим пальцем, наклонился ещё ниже и прижал её дрожащую руку к своей щеке. — Лучше скажи, иначе я тебя сейчас всё-таки поцелую, хочешь ты того или нет, и сам всё пойму.

Она вздрогнула так, как будто на неё направили оружие, почувствовала за спиной арктический холод и выдохнула, из последних сил пытаясь взять себя в руки:

— Я люблю своего парня.

Он чуть погрустнел, потом пожал плечами и медленно отпустил её руку, внимательно глядя в глаза, покачал головой и шепнул:

— А ты расстроилась. Уверена, что любишь его? А то что-то мне подсказывает, что ты цепляешься за совесть из последних сил, — он выпрямился и развёл руками, — а никакие силы не бесконечны.

Она спрятала руки под стол, с болью в голосе качнула головой:

— Нельзя любить двух людей одновременно…

— Можно, — бесовским шёпотом перебил он, — только не долго. А потом придётся выбрать, кого любишь по-настоящему, а кого по другой причине, — он с удовлетворённым видом сложил руки на груди. — А ты заметила, что этой фразой косвенно подтвердила, что любишь меня?

Она вздрогнула, в очередной раз почувствовав короткую вспышку страха высоты за миг до падения, опустила глаза и промолчала.

— Стеф, не ври себе, — он с грохотом отодвинул стол и оказался очень близко, крепко взял её за плечи и заглянул в лицо, — я вижу, как ты на меня реагируешь, я не дурак и не слепой!

Она старалась смотреть куда угодно, только не на него, но вот беда — он был со всех сторон. Низко опустив голову, она упёрлась взглядом в его плечо, почувствовав неимоверное желание уткнуться в него лицом, прижаться щекой, провести носом по краю ворота, чувствуя, как бьётся на шее сумасшедший пульс… Он так близко, что ничего не нужно делать — только расслабься и плыви по течению, забудь обо всём, отдайся на волю фортуны, и надейся, что она приведёт тебя в рай.

«А пока я буду нежиться в раю, Крис будет слушать сплетни о том, где я ночую и с кем гуляю. Будет ждать меня, искать, думать, в чём он виноват… не понимая, что это я во всём виновата. Я его полюбила, я заставила его полюбить меня, я его предала, вцепившись в мальчика из сериала, к которому меня тянет, как к центру Земли… что тянет? Гормоны, фантазия, глупая романтичная влюблённость, которая пройдёт после пары-тройки свиданий, закончившихся постелью? На что я его меняю?

Нет, не меняю. Я не из тех, кто так легко предаёт.»

Она приложила титаническое усилие и чуть отодвинулась, виновато заглядывая Стивену в глаза, качнула головой, медленно и бесстрастно проговорив:

— Это всего лишь физическое влечение. Я с ним справлюсь.

— А я? — ухмыльнулся он.

— И ты справишься, — с максимальной уверенностью кивнула Стеф, — это не сложно. Нам просто нужно избегать физического контакта и стараться не оставаться наедине. Это пройдёт.

Он глубоко вдохнул, явно сдерживая рвущиеся наружу нехорошие слова, неверяще качнул головой:

— Ты, что ли, предлагаешь остаться друзьями, да?

— А что изменится? — с независимым видом пожала плечами она, — мы и были друзьями.

— Да? — хмыкнул он, убрал руки с её плеч и отодвинулся на прежнее место, потёр лицо, фыркнул, — ну, да, конечно. Что изменится…

— Если тебе трудно, давай вообще не будем видеться, — мёртвым голосом проговорила она, он поморщился и вздохнул:

— Ага, а спать ты как будешь?.. Ладно, хочешь быть друзьями — давай дружить, мне не сложно.

— Правда? — с надеждой подняла глаза она. — У тебя ведь это тоже не серьёзно, да?

— Тоже, — с ухмылкой вздохнул он, — а как же. Конечно.

— Тогда никаких проблем, да?

— Ни-ка-ких, — он поднял ладони, с широкой улыбкой поднимаясь с дивана и придвигая на место стол. — Обещаю больше не приставать со всякими глупостями, если ты такая моралистка.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — он сел, опять взял в руки чашку и посмотрел на Стеф долгим задумчивым взглядом. — Знаешь, Стеф… мне почему-то кажется, что всё связано. Твои сны, твой Особый взгляд, церковь, мой освящённый фургон… И ещё мне кажется, что ты знаешь, что это всё объединяет. Расскажи мне.

— Не могу, — качнула головой она. — Могу только сказать, что ты прав и это всё — действительно звенья одной цепи… Мне жаль, что я тебя в это втянула. Прости.

— Почему нельзя рассказывать? Что за тайны?

— Нельзя, — она поморщилась и опустила глаза. — Во-первых, ты не поверишь, а во-вторых, я боюсь, что…

«…ты меня возненавидишь.»

— Что?

— Ничего, — она потёрла лицо. — Давай не будем об этом.

— А давай будем, — решительно уложил локти на стол он, — расскажи. Я поверю, обещаю, даже если это… не знаю, что-то невероятное.

— Нет.

— А я расскажу тебе свой секрет, — приподнял брови он.

— Нет.

— О том, почему ты можешь спать только рядом со мной.

Она резко выпрямилась и распахнула глаза, увидела удовлетворение на его лице и прикусила губу. Стивен забрал у неё пустую чашку и пожал плечами:

— Ты первая.

— Это долгая история, — помялась Стеф.

— Ничего, мы сейчас устроим чайную церемонию и спокойно обо всём поговорим, — он достал деревянный ящик и кивнул на него Стеф: — А? Начистоту, прямо и честно?

— Ладно, — сдалась она, — спать всё равно уже не получится.

— Давно пора было, — чуть улыбнулся он, набирая воду в чайник и начиная медленный завораживающий процесс. — Рассказывай, всё, с самого начала.

— Я не знаю, с чего начать, — ссутулилась она, он улыбнулся:

— Однажды, в далёком-далёком царстве, жила-была милая девочка по имени Стефани…

— И была у неё бабушка, — медленно выдохнула Стеф, следя за руками Стивена, — и была её бабушка ведуньей. — Парень чуть не уронил чайник, громко звякнувший о край керамической миски, но ничего не сказал и продолжил колдовать над чашками. Стеф помолчала и продолжила: — Однажды бабушка умерла, оставив внучке свою книгу рецептов, — Стив на миг замер, поражённо выдохнув, но сразу взял себя в руки и только тихо спросил:

— Ту, что ты забыла в моей куртке?

— Да.

— И?

— И однажды я кое-что из этой книги… приготовила. И наделала кучу ошибок, из-за которых теперь ко мне ночами приходит огненный демон и что-то рассказывает. Раньше я его не понимала, как будто он говорит на незнакомом языке, а со временем стала… различать некоторые слова, — она опять задрожала, тщетно пытаясь совладать с собой. — Мне кажется, когда я смогу его полностью понять, случится что-то страшное.

Они помолчали, Стивен подал ей пиалу и сел напротив, взял свою:

— Слушай, не подумай, что я тебе не верю, но… ты не думала, что это всё имеет другие корни? Что, если причина твоих снов… другая, а ты просто убедила себя, что это из-за того, что ты сделала?

Она отпила чая и понимающе улыбнулась:

— Я же сказала, что ты мне не поверишь… Думаешь, я сумасшедшая, да? — Он молча пожал плечами, она криво усмехнулась и отставила чашку. — Хочешь, фокус покажу? Взгляд на тебя почему-то не действует, но это должно тебя убедить. Дай бумажку.

— Сейчас, — он удивлённо оставил чай и пошёл к полке над кроватью, взял блокнот, вырвал лист и протянул Стеф, — на.

— Готов? — усмехнулась она, дождалась неуверенного кивка и скомандовала бумажке: — Гори!

Край листа вспыхнул в её руке, быстро прогорая, Стивен ахнул и открыл рот, Стеф улыбнулась, но через секунду испуганно спросила: — Куда его деть?

Пламя подбиралось к руке, но бросать на пол горящую бумагу не хотелось, жар на кончиках пальцев уже заставлял нервничать. Стивен молча схватил горящий лист и смял в кулаке, улыбнулся в ответ на испуганный взгляд Стеф и выбросил бумажку в ведро:

— Огню нужен кислород, нет кислорода — нет огня. Главное — действовать быстро и не бояться.

Он с улыбкой отряхнул руки над раковиной и сполоснул водой, Стеф покачала головой:

— Я бы не смогла.

— Это несложно, — он вытер руки и сел. — Страх перед огнём опаснее самого огня.

Они замолчали, Стивен долил чая и спросил:

— Что ты ещё можешь?

— Заставлять людей делать то, что я хочу.

— Тот взгляд, — понимающе кивнул он. — А ещё?

— Не знаю, я стараюсь этим не пользоваться. Каждый раз, как что-то такое делаю, обязательно случается какая-нибудь фигня. Но можно поэкспериментировать, если хочешь, — она пожала плечами и подняла на уровень глаз пиалу с чаем: — Кипи!

Жидкость мигом запузырилась, заставив её зашипеть от боли и поставить чашку на стол, чай продолжал бурлить, Стеф сунула обожжённые пальцы в рот и буркнула:

— Хватит, всё. — Пузырьки улеглись, она осторожно пощупала край пиалы и опять взяла её. — Видишь?

— Вижу, — хмуро кивнул он, — выливай.

— Оно нормальное уже.

— Выливай, зелёный чай нельзя кипятить, — он встал и взял пиалу у неё из рук, выплеснул чай в раковину и налил ей новый, — на. Ты права, в это сложно поверить. — Он сел, отпил чая и посмотрел на смущенную Стеф, — мою руку ты тоже этим лечила?

— Да.

— Значит, не всегда случается что-то плохое, — он пожал плечами и откинулся на спинку, она тихо спросила:

— Твоя очередь?

— Да, пожалуй, — он чуть улыбнулся. — С чего начать?

— Однажды в далёком-далёком царстве, — хихикнула Стеф, — жил-был милый мальчик Стивен, — он тихо рассмеялся и покачал головой, она спросила: — Что?

— Ты не поверишь, — фыркнул он, вздохнул и сделал серьёзное лицо: — И был у него дедушка. — Стеф округлила глаза, но Стивен замахал руками: — Нет-нет, у меня всё совсем не так, — она чуть расслабилась и жадно приготовилась слушать, парень вернул нормальное выражение лица и начал рассказывать: — Мой дед по папиной линии был бойцом, как и вся моя семейка. Только он не выступал на соревнованиях, а служил в армии. Он был на многих войнах, о которых никто сейчас не вспоминает, а тогда все делали вид, что не знают о них, — он пожал плечами, — такое было время. Дед служил, пока был молодой, потом работал в каких-то тайных группах, он до сих пор об этом ничего не рассказывает… потом работал телохранителем у кого-то очень серьёзного, чуть ли не у помощника президента или кого-то в этом роде. Ну и однажды он охранял свою шишку, а у шишки была встреча с какими-то людьми из церкви.

Стеф подняла брови, задумчиво прижимая чашку к щеке, Стивен стрельнул на неё глазами и продолжил:

— Что за церковь, он не знает, вроде как не католическая, но какая-то ветвь христианства. Короче, на них напали во время встречи. Всё произошло очень быстро, их обстреляли и бросили гранату, а мой дед на рефлексах закрыл от осколков ближайшего подопечного. Только это оказался не мистер Шишка, а один из церковных гостей, которых вообще-то телохранитель заслонять не должен был. Но мистер Шишка не пострадал, там телохранителей было много, его нашлось кому закрыть, а вот деду моему досталось. Его изрешетило так, что некоторые осколки, пройдя сквозь его тело, всё-таки достали до того церковника. В больнице они оказались вместе, пока лежали, успели познакомиться. Но церковник пострадал гораздо меньше и скоро выписался, потом пришёл навестить моего деда и признался, что ему всё рассказали, о том, что дед не обязан был его закрывать. На тот момент он был ещё в тяжелом состоянии, врачи не были уверены, что он выживет, церковник это знал. И тогда он дал ему свой крест, сказав, что это точно поможет ему выздороветь, а когда дед выйдет из больницы, сможет вернуть обратно. А вернуть надо обязательно, потому что этот крест очень древний и чуть ли не реликвия, передаётся из поколения в поколение.

Стивен долил им обоим чая и вернулся к рассказу.

— Дед действительно быстро выздоровел, вышел из больницы, но ситуация в его отсутствие сильно изменилась — его босса всё-таки убили, всех людей поменяли, информацию засекретили. Найти того церковника он так и не смог, а когда уволился со службы, то вообще уехал в другой город и потерял всякую связь со старой работой. Женился, ещё раз переехал, так далее, короче, — Стив отпил чая и махнул рукой, — крест остался у него. Дед его не носил, он столько видел в своей жизни, что ни в чёрта, ни в бога не верит, отдал бабушке, она очень религиозный человек и была счастлива выше крыши. Потом она отдала этот крест моему папе, когда он уехал учиться, а тот после свадьбы подарил маме, — Стивен поставил чашку на стол и полез куда-то за шею, — а мама отдала мне, когда я сказал, что больше не буду с ними жить. — Он расстегнул цепочку и вытащил из-под ворота небольшой потёртый крест, протянул его Стефани: — На, пощупай. Я стараюсь им сильно не светить, но на ночь всегда надеваю, мама заставила поклясться, что я буду это делать. Он ей когда-то жизнь спас.

Стефани осторожно приняла неожиданно тяжелый крест, взвесила на ладони:

— Нифига себе, — внимательно осмотрела, поражаясь тому, насколько он действительно выглядел древним, хоть в нём и не было ничего особенного — просто литой кусок серебра с полпальца размером, висящий на плохо обработанной цепи, но мелочи… на нём было столько царапинок, сколов, следов от чего-то непонятного, как будто его зубами грызли. Причём самые старые царапины уже немного сгладились от времени, как будто замылились бесчисленными прикосновениями. — Сколько ему лет?

— Лет сто, наверное, не знаю, — парень пожал плечами, вздохнул, развёл руками, — вот так. Ты держишь в руках причину того, что на меня не действует твой особый взгляд и того, что рядом со мной тебе не снится твой демон. Ну, то есть, не рядом со мной, — он кивнул на крест в её руках, — рядом с ним. Я понял это пару дней назад, замерил расстояние, — он чуть смущённо улыбнулся, — ходил с крестом на вытянутой руке, как лозоходец…

Он заметил, что она его почти не слушает и замолчал, нервно постукивая чашкой по столу. Стеф продолжала завороженно гладить пальцами крест, вглядываясь в каждую царапинку, наконец с трудом оторвалась и протянула обратно, смущенно улыбнувшись:

— Твоя история круче.

— Не расстраивайся так, — фыркнул Стивен, кладя крест на стол, — у тебя будет ещё куча возможностей его изучить.

— В смысле?

— Ты будешь спать рядом с ним каждую ночь, — пожал плечами он, широко улыбнулся в ответ на её удивлённый взгляд, развёл руками, — раз уж мы решили стать друзьями, это единственный выход. Только прости, я не дам тебе выносить его из фургона — если он потеряется, меня семья на куски порубит. Просто будешь спать здесь, а я не буду к тебе привязан.

— Спасибо, — растроганно опустила глаза Стеф. — Я даже не знаю, как тебя благодарить, ты столько для меня сделал.

— Забудь, — отмахнулся он, приподнял чайник и понял, что он пуст. — Заварить ещё?

— Хватит, — качнула головой Стеф, — я скоро лопну. А на каком расстоянии он защищает?

— Тебя — где-то на метр, я же говорил, — он поднялся убрать чашки, Стеф склонила голову на бок:

— А тебя?

— В смысле?

— От меня? — она встала и начала подавать ему посуду, вытерла стол. — Давай замерим?

— Ну давай, — он чуть обернулся, скосив глаза на оставленный на столе крест.

— Почему ты сразу не сказал про крест, когда понял, что это он — причина моего нормального сна?

— Надеялся, что это поможет нам… узнать друг друга получше, — он улыбнулся, прищурив один глаз, — нормальная формулировка?

— Такая же нормальная, как и наша дружба, — фыркнула Стеф, взяла со стола крест и отошла к кровати у входа, крикнув оттуда: — Кинь мне чашку.

— Зачем?

— Я шучу, — она положила крест на кровать и отошла от него на пару метров. — Хотя нет, всё-таки кинь.

— Лови, — он улыбнулся и бросил ей мокрую пиалу, она поймала, покрутила в руках. — У тебя правда есть девушка?

— Да, а что?

— Ты её любишь?

— Что за вопросы? — шутливо нахмурился Стивен, Стеф прямо посмотрела на него и скомандовала:

— Отвечай.

— Не люблю, — вздохнул парень, опираясь о раковину и опуская голову, потом поднял на Стеф задумчивый неуверенный взгляд, нахмурился, как будто хотел что-то спросить, но забыл, что. — Стефани…

— Подожди, — она вернулась к кресту, положила его в чашку, поставив её на пол между кроватью и Стивеном, отошла на метр и опять в упор посмотрела на парня: — Подними руки.

Он мигом поднял, с мокрых ладоней потекла к локтям вода, Стеф добавила:

— Нет, лучше держи перед собой, — опять переставила чашку с крестом ближе и отошла. — Подними-опусти, — ещё раз переставила, виновато посмотрела на его растерянное лицо, полное непонимания, почему он делает то, что делает. Взяла с пола чашку и стала медленно подходить к Стивену, на очередном шаге он вдруг резко выдохнул и тряхнул головой, схватившись за грудь:

— Так вот, как это работает… А знаешь, это больно.

— Прости.

— Ладно, — он взял у неё крест и надел, спрятал под футболку. — Неприятное ощущение, брр… — стал нервно переставлять чашки, перемывая их по второму разу, потом тихо спросил, не поднимая глаз: — Зачем ты спросила про девушку?

— Для проверки, ты же согласился экспериментировать, — она вернулась за стол, забралась на диван с ногами. — А это тот вопрос, на который ты точно без магии не ответишь.

— Да я и чашку тебе без магии не кинул бы. Это ручная работа, знаешь, сколько стоит этот набор? — Он осторожно сложил посуду в ящик и убрал в шкаф, опёрся о плиту, бросил на Стефани хмурый взгляд: — Не делай больше со мной такого.

— Не буду, — она вздохнула, утыкаясь лбом в колени, помолчала. — А почему ты встречаешься с ней, если не любишь?

— Я могу тебя спросить о том же самом, — скривился Стивен.

— Я люблю его.

— Ага, как бедняки свою страну.

— Стив, хватит.

— Да как хочешь, твоё дело, — он потёр лицо и посмотрел на кровать у входа. — Давай всё-таки попробуем лечь спать, ещё есть несколько часов.

Он ушёл на второй этаж, вернулся с одеялами и подушкой, вручил их Стефани, стал двигать стол и раскладывать её уголок.

«Офигенно закончили с театром. Зачем я проснулась той ночью? Всё было бы, как было, а теперь…»

— Ложись, — он снял с шеи крест и положил на стол, — этого расстояния должно хватить. Не буди меня утром, я планирую отоспаться до обеда, просто захлопнешь дверь и всё.

— Хорошо, — она забралась под одеяло, отвернулась к стене, слушая как он раздевается и укладывается, тушит свет, скрипит матрасом.

«Почему у меня такое ощущение, как будто я добровольно отказалась от чего-то очень клёвого и очень дорогого, смертельно обидев человека, который хотел мне это от всей души подарить?

Господи, Стивен, прости меня… за ложь, за доставленные проблемы, за это глупое и неуместное чувство, которое бьётся внутри выброшенной на берег рыбой, не понимая, что уже обречено.

Да, ты мне очень нравишься, безумно нравишься, но я не имею права предавать человека, которого люблю. Я справлюсь. Может быть, это будет сложно. Точно будет, это уже ясно, как белый день, но никто и не обещал, что будет легко, любовь — не подарок, чёрт возьми!

А что? Что она такое?»

У двери заворочался Стивен, вздохнул, затих.

Стеф вспомнила его руки и сжалась в комок от внезапно накатившей боли, чувствуя, как в самом центре груди тихо заплакало что-то маленькое и беззащитное, которое ещё не знает, что оно такое, но точно знает, что скоро умрёт. Потому что оно никому в этом мире не нужно, оно лишнее, неуместное и стыдное, как нежеланный ребёнок, который никогда не родится.

«Интересно, а убить любовь — это грех?

Хотя, какая мне разница — грехом больше, грехом меньше… можно подумать, мне есть, куда скатываться ещё ниже.

Прости меня, маленькая глупая любовь.

Почему я постоянно извиняюсь? И почему вечно причиняю боль самым близким людям? Надо что-то делать, чтобы выбраться из этой трясины.»

Грудь опять сдавило болью, Стефани прикусила губу, пытаясь отвлечься на что-то менее болезненное.

«Раз овечка, два овечка… чувствую, это будет очень длинная ночь.»