Я поднял стакан и выругался:
— Блять, он снова пуст! — Протянул Яромиру: — Налей!
— Хватит, Ром, — снова попытался осадить меня друг. — Уже утро, тебе на работу, а ты в стельку.
Я вырвал из его рук бутылку и налил золотистой жидкости до краёв, по прозрачным стенкам потекли ароматные капли, распространяя по воздуху запах односолодового виски. Я со стуком отставил бутылку и, обливаясь, залпом выпил спиртное.
— Знаешь, — скривился, покручивая в пальцах посуду, — никогда не думал, что увижу отца таким.
Поставил стакан на стол и посмотрел на Яромира:
— Папа всегда был… — Я стукнул себя в грудь: — С камнем тут. Я не помню, чтобы слышал от него что-то вроде «молодец, сынок», «ты замечательный ребёнок», «я тобой горжусь»…
— Будто я от своего слышал, — фыркнул друг и вылил остатки виски себе, чтобы мне не досталось. Опрокинул стакан и тоже отставил. — Мне кажется, наши отцы вкладывали в нас миллионы и ждали в ответ того же…
— Миллионов? — зло рассмеялся я. — Так я их принёс! Значит, мы не дети, а инвестиции, которые должны окупиться и приносить доход?
— Примерно, — он поморщился и посмотрел на сотовый, где на заставке были девичьи ноги.
Я знал, чьи. Бедняга, он даже лицо своей девушки не может показать.
— Дело не в этом, — помотал я головой. — Конечно, отцы наши не розовые зайчики. Такие не смогли бы удержать бизнес на том уровне, где мы сейчас. Я о том, что думал, папа не может любить. Не умеет чувствовать. Так было с мамой, так стало со мной. Но Милена…
Голос предательски дрогнул, и я закрыл глаза, сдерживаясь. Как хотелось разнести всё вокруг! Крушить, пока не исчезнет боль, которая поразила меня при виде пары в спальне отца. Когда я сорвался ночью и, желая уговорить Милу сбежать со мной, увидел сплетённые тела на смятых постелях, услышал двойное «люблю».
Я был раздавлен.
— Так, всё! — Яромир поднялся и, встряхнув меня за грудки, заставил встать. — Надо тебя привести в порядок.
Он потащил меня в ванную комнату, где сунул в полупрозрачную кабину прямо в одежде. Закрыв дверь, включил циркулярный душ. Пока я, дрожа от ледяной воды, разобрался с упарвлением, немного протрезвел. Вывалился наружу и замахнулся на друга:
— Ах, ты…
— Ну, давай! — отскочил он в сторону. — Двину тебе ещё разок, может, мозги на место встанут!
Я поскользнулся и, процедив ругательство, растянулся на полу. Яромир придавил меня своей массой и навис сверху:
— Она не твоя, Рома. И никогда не будет. Милена любит своего мужа и твоего отца. Смирись, ты же мужчина!
— Не могу, — зажмурился я. По щеке всё же скользнула горячая мокрая гадость. — Я люблю её…
— Любить и ломать разные вещи, — назидательно продолжал друг. — Если любишь — найдёшь в себе силы отступить и позволить любимой быть счастливой. Если чувства твои сильны.
— Ой, да кто бы говорил? — скривился я. — Тот, кто боится девушку отцу показать?
— У нас свадьба сегодня, — неожиданно признался Яромир. — Будешь свидетелем? Праздника не будет, мы просто распишемся. Я не хотел никому говорить, но раз так получилось…
— Свадьба?! — я спихнул его и уселся на полу. — Ни фига себе! Ну ты отчаянный! Тебя же отец наследства лишит.
— Плевать, — грустно улыбнулся он, но я видел по выражению глаз друга, насколько ему страшно. — Она мне дороже всех денег.
— Крепко Юна тебя зацепила. — Он дёрнул уголком губ и отвернулся. Я вздохнул и хлопнул друга по плечу: — Знаешь, мне просто до зарезу необходим заместитель директора в новой фирме. Не хочешь занять эту должность?
— Новой фирме? — удивился Яромир. — Не слышал, что твой отец открывает ешё одно подразделение.
— Не открывает, — процедил я. — Это совершенно новое предприятие, ни от кого не зависимое.
— А кто инвестор? Директор? — допытывался друг. — Каково направление?
— Придумаем вместе, — устало отмахнулся я. — Сразу после твоей свадьбы. Я уже уехал из дома, пора вылетать и из гнезда. Дай ноутбук!
— Зачем? — удивился он.
— Напишу заявление об уходе, — признался я.
— А как же твой проект? — удивился Яромир.
— Уверен, Милена прекрасно справится, — горько ответил. — Даже лучше, чем я.
Пришёл к другу я разбитым жизнью и женщиной пессимистом, а вышел человеком, который жаждал перевернуть этот мир, чтобы доказать…
Не важно что и не важно кому.
Зазвонил телефон.
— Да, — ответил я незнакомому номеру.
— Роман Багратович, — деловым тоном начала девушка, — вы задерживаетесь на десять минут. Предупреждаю, что у вас на десять совещание…
— Кто вы? — осадил я.
— Ваш новый секретарь, — отозвалась та. — На время отпуска Лиды.
— Тогда обратитесь за указаниями к Милене Тимуровне, теперь она директор. Я уволился сегодня.
— Как? — ахнула она как-то очень знакомо.
— Алла? — удивился я и усмехнулся. — решила не сдаваться?
— решила последовать твоему совету и приняла помощь друга, — сухо ответила она и робко предложила: — Раз ты уволился… что будешь делать?
— Открою новую фирму, — не стал лукавить я. — Вот сейчас этим и займусь.
— А тебе случайно не нужен секретарь с высшим образованием и связями в сфере маркетинга? — дрожащим от волнения голосом уточнила она.
— Ну, — протянул я, — если девушка ответственная, не станет опаздывать на работу, заигрывать с боссом, прыгать с крыши и резать вены, то почему бы и нет?
Она помолчала несколько секунд, а потом тихо спросила:
— Тебя бросили?
— Что-то вроде того, — болезненно скривился я.
— Знаешь, — проговорила она и вдруг резко выдохнула: — Так тебе и надо!
— Угу…
— Так когда приступать к работе? — тем же самым незнакомо-деловым тоном поинтересовалась Алла.
Я глянул на часы Яромира и потянул жмущий воротник его рубашки:
— Прямо сейчас. Через полчаса встречаемся в ЗАГСЕ.
— Где?!
— Будешь свидетельницей, — пояснил я. — А после свадьбы сразу зарегистрируем предприятие. Будем считать брак добрым знаком.