Моя твоя дочь

Глава 1 Что день грядущий нам готовит?

Андрей
Сегодняшнее утро практически ничем не отличалось от, например, вчерашнего и позавчерашнего, собственно, тоже.
Андрей, проснувшись, лежал некоторое время, тупо смотря в потолок своей квартиры.
Новый день. Такой же день, как все предыдущие дни. Ещё двадцать четыре часа.
Он привык не замечать их, не считать, не думать. Он просто жил. Просыпался, умывался и потом завтракал, а после, как почти всё взрослое население земного шара, ехал на работу и там работал. Даже иногда пахал. У них с отцом был небольшой завод по производству металочерепицы. Работы хватало. Нет, ночевать на работе, слава богу, не приходилось, но пару авралов за сезон они хватали. А после работы он ехал домой. К себе домой. И всё… Утром всё повторялось.
Так он жил последний год с тех пор, как развёлся со своей женой. Второй женой. Вернее, она от него ушла. Ушла, потому что он робот. Без чувств и эмоций. Бездушная скотина, как назвала его она. Ну да, он такой. Бездушный.
Сегодняшнее утро практически ничем не отличалось от вчерашнего, например. Просто сегодня его разбудил не будильник, а очень и очень тревожный сон.

Ему снилась Даша. Его первая жена. Она приснилась ему такой, какой он видел её в последний раз. Плачущей и протягивающей к нему руки…

– Андрей Иванович! – раздался голос секретарши из селектора, выдергивая его из воспоминаний. – К вам без записи... Девушка! Стойте!
Видимо, девушка без записи не захотела ждать, и Андрей повернулся к двери, с интересом ожидая, кто же это там так рвётся к нему.
Она ворвалась в его кабинет, словно ураган, разнося все на своем пути и застыла напротив него.
– Маша? – мир словно взорвался на тысячи осколков. – Маша…
Его сердце забилось от неожиданности и тревоги, ведь они не виделись почти четыре года. С того самого момента, как…
Андрей нахмурился и кивнул забежавшей вслед за Машей секретарше: – Можешь идти. Я разберусь.
Маша смотрела на него с вызовом, вздернув подбородок и расправив гордо плечи.
– Зачем ты пришла? – спросил он, пытаясь сохранить спокойствие.
Это было сложно. Несмотря на то, что прошло почти четыре года, ему все ещё было… сложно.

– Я пришла стребовать с тебя долг! – ответила она, и голос ее звучал при этом жестко и решительно.
Андрей хмыкнул и потер переносицу. Он уже понял, что перед ним стоит не та испуганная девчонка, которую он помнил.
Она изменилась, выросла, стала сильнее и красивее. И, судя по всему, жёстче. Ну да… Иначе и быть не могло.
– Долг? – он усмехнулся и сел в кресло, пытаясь успокоится.
Она его бесила. Вот этим вот вызовом в своих глазах. Вот этой вот пренебрежительной ухмылкой, с которой смотрела на него. Бесила тем, что напомнила о том, о чем он хотел забыть. Так вот почему ему снилась сегодня Даша…
– Я не помню, чтобы был должен тебе.
Это была неправда. Он всё помнил. Всё.
Но тот долг, что есть за ним, не окупить деньгами.
– Какая у тебя короткая память, Андрюша, – с сарказмом протянула она, подходя к его столу. – Или такие, как ты, не имеют ни совести, ни чести, ни памяти?
– Такие, как я? – он снова усмехнулся и посмотрел на неё. – Ты права. Такие, как, я не имеют совести. И у меня нет времени разговаривать с такими, как ты! Или говори, или проваливай!
Маша вспыхнула и сжала губы, смотря на него с ненавистью.
– Ты же всё понимаешь, Крымов. Все понимаешь и все помнишь! Просто тебе слабо признаться даже самому себе, какой ты подонок! А ты подонок! – она подошла к его столу и положила перед ним папку. – Здесь вся информация о твоей дочери…
– У меня нет дочери! – жестко перебил её Андрей, вставая с места и нависая над ней. – И ты знаешь это!
– Есть! – Маша несмотря на свой маленький рост даже не двинулась с места. – И ты знаешь об этом! Она твоя копия!
– Мне все равно, чья она копия! – гаркнул он, теряя терпение. – Пошла вон отсюда!
В этот момент в кабинет забежал охранник и схватил Машу за руку, пытаясь вывести её. Видимо, секретарша, услышав крики, вызвала подмогу.
– У тебя есть сутки, Крымов! Сутки! И потом я пойду на телевидение, радио… – она сопротивлялась, продолжая кричать. – Я остановилась в старой квартире. Сутки… или я тебя уничтожу!
В этот момент охраннику удалось выволочь Марию из кабинета и закрыть дверь.
Андрей сел за стол и уронил голову на руки.
Маша… Она вернула его в прошлое. В то прошлое, которое он так безуспешно хотел забыть… Только вот забыть не получается. Никак...
Оттолкнувшись от стола, Андрей встал, и в этот момент, видимо, задев, уронил папку. В тишине кабинета этот звук показался ему выстрелом.
Пф… И весь твой мир вдребезги…
Из злополучной папки выпала фотография девочки.
«Дочь. Твоя дочь» звенели в голове слова Маши выкручивая внутренности.
Этого не могло быть. Просто потому, что не могло. Он был уверен в этом.
Но в голове словно навязчивой мелодией звучал почти забытый голос:
– Это твоя дочь! Только твоя дочь! Поверь мне!
Андрей помотал головой и сжав зубы выдохнул.
– Хорошо. Я просто посмотрю и все.
Наклонившись, он долго не решался взять в руки фотографию. Наконец, сделав над собой усилие, подцепил её двумя пальцами и поднял.
Положив фотографию на стол вниз изображением, он, не глядя на неё, отошёл к окну и замер, смотря на город за стеклом.

Было очень сложно решиться и посмотреть на фото девочки. Страшно. Он понимал, что потом все измениться.
Спустя несколько долгих секунд он подошёл к столу и поднял фотографию, приблизив её к глазам.
На него, широко распахнув ярко голубые глаза смотрела маленькая девочка. Его дочь.
Вглядываясь в её черты, он понимал, что теста не надо. Это была его дочь. Абсолютно точно…

Андрей закрыл глаза и смачно выругался.
– Такого не может быть. – шептал он, смотря на девочку. – Не может быть!
Но это было.
У неё была такая же улыбка, как и у него, такой же разрез глаз и даже чёлка падала на глаза под тем же углом.
Сев за стол, Андрей взял папку в руки и открыл её.
Диагнозы, диагнозы, диагнозы… Множество результатов обследований, анализы, выписки… судя по всему, девочка была больна. Смертельно больна.

Глава 2 Мир в дребезги

Маша
Сегодня ночью ей снова снилась Дашка. Она упрямо тыкала пальцем в фотографию Андрея, которую держала в руках.
Просто молча тыкала.
Как всегда, после таких снов Маша просыпалась в слезах и полдня приходила в себя. Но Даша права. Андрей – это их последний шанс. Если не сказать единственный.
Но как же не хотелось его видеть! Была бы её воля, она никогда бы и близко к нему не подошла.
– Ненавижу! – прошипев сквозь слезы, Маша встала с кровати.
Взяв в руки фотографию сестры, что улыбалась ей беззаботно, она тихо прошептала:
– Хорошо, Даша. Я поеду к нему.
Конечно, она к нему поедет! И пойдёт, и поползет… Всё, что угодно, лишь бы спасти Еву.
При мысли о малышке Еве сердце Маши сжалось от боли.
– Как ты можешь, Мария Александровна, лить глупые слезы, когда твоя девочка лежит в больнице?
Эти мысли быстро отрезвили её. В конце концов, что стоит её глупая клятва, что она никогда не обратится за помощью к Андрею, против жизни маленькой девочки? Это ничто. Пустые слова.
Решительно открыв ноутбук, Маша купила билет на ближайший рейс до Москвы. Как бы ей не хотелось спрятаться, но кроме неё решить этот вопрос было некому.
Тяжело вздохнув, она стала собирать чемодан. Рейс будет вечером, а ей ещё надо к Еве успеть заехать в больницу.
Глядя через стекло на малышку Еву, Маша улыбалась. Она никогда не плакала при малышке. Никогда.
Она дышала на стекло и рисовала на нем смешные рожицы, стремясь вызвать у Евы хотя бы улыбку. У неё получалось.
Ева вообще очень смешливый ребёнок. Добрая, ласковая девочка так неожиданно оказавшаяся тяжело больна. Это было так несправедливо, что первые дни Маша ночами просто выла от отчаяния и страха.
Это было Отрицание, как потом объяснила ей больничный психолог. Стадия, когда ты не хочешь верить в то, что это есть в твоей жизни. Она тогда много чего говорила, Маша все и не помнила теперь. А может, даже и не слышала всего, что ей тогда говорили.
Ева упала на утреннике. Первый утренник в их с Евой жизни. На Новый год.
Перепуганная Маша бежала за носилками, в которых лежала без сознания Ева и молилась всем богам. Только, похоже, что боги её не услышали. Через несколько дней Маша в кабинете врача услышала страшный диагноз, разделивший их жизнь на до и после.
Вот уже больше полугода они борются с Евой, но пока без успешно. Химия не помогает совсем и единственный их шанс – это пересадка костного мозга. Маша как донор не подошла…
Поздно вечером, когда такси остановилось возле их старого дома, Маша стояла возле двери, не решаясь её открыть. Почти четыре года прошло с того дня, когда она была здесь в последний раз.
Глубоко вздохнув, она открыла дверь и вошла в свое прошлое
Квартира встретила тишиной и запахом пыли.
Она оставляла ключи у их соседки, тёти Вали, которая периодически проверяла квартиру, но, конечно же, в ней не убиралась.
Замерев в коридоре, Маша прикрыла глаза, вслушиваясь в тишину. А когда-то эта квартира была наполнена голосами, смехом, жизнью. Сейчас же здесь мёртво.
Включив свет, она сняла обувь и прошла в зал. Сев в большое кресло, Маша с тоской оглядела комнату, вспоминая каждый уголок, каждую мелочь. Фотографии на стене, книги на полке, красивая ваза на подоконнике – все это напоминало ей о тех временах, когда здесь царила радость. За этим круглым столом они собирались семьёй на праздниках. Мама накрывала его красивой скатертью и выставляла на стол нарядный сервиз. Да, так было раньше.
Но сейчас квартира казалась ей чужой, словно заброшенным музеем прошлого.
Посидев ещё немного, Маша поднялась и, переодевшись, принялась за уборку. С каждым движением швабры или тряпки она возвращала себе кусочек той утраченной жизни. Застелив стол той самой скатертью, Маша заварила травяной чай и налила его в красивую чашку из тонкого фарфора.
Завтра будет сложный день. Ей нужно было настроиться на разговор с Андреем.
Утром перед тем, как поехать к Андрею, Маша заехала на кладбище.
Купив цветы, любимые Дашкой чайные розы, села на скамейку рядом. Они лежали здесь все вместе. Папа, мама и Даша.
– Привет, Даша, – смахнув слезу, она улыбнулась. – Как видишь, я здесь. Приехала, – она судорожно выдохнула, сдерживая всхлип. – Как вы там? Вам всем от нас с Евой большой привет. Вы уж там попросите за Еву… – не выдержав, она закрыла лицо руками и заплакала.
Как же сложно быть одной…
Через тридцать минут она вышла за ворота и, заказав такси, поехала к Андрею. Пора ему отдать ей свой долг.
Завод, которым владели Крымовы, разросся, что неудивительно, конечно. У Крымовых всегда была масса амбиций, которые двигали их вперёд. Что отец, что сын шли по головам, не обращая внимания на простых людей. С ненавистью посмотрев на завод, Маша высоко подняла голову и пошла в административное здание. Ей нужен был кабинет директора. И она войдёт туда, чего бы ей это не стоило!
Она здесь никогда не была раньше. Да это и неудивительно, конечно. Она ему никто, сестра бывшей жены. К тому же тогда ей было всего девятнадцать лет. Ей не был интересен завод Крымовых. Ей вообще в её девятнадцать лет было легко и весело. Она училась на втором курсе в Академии Живописи и была тем самым немного сумасшедшим художником. Была. А потом случилось то, что случилось, и всё изменилось.
Поэтому сейчас она войдёт в кабинет к Андрею и просто стрясёт с него всё, что он им с Евой должен.
Не глядя на секретаршу, сидящую в приемной, она прямо прошла к кабинету и, распахнув дверь, ворвалась внутрь.
Андрей изменился, стал шире и словно бы даже выше. Это первое, что бросилось ей в глаза, а потом она увидела его глаза. Холодные, пустые, словно неживые. Ну и, конечно, тот самый высокомерный нос, который он тут же задрал к потолку, едва узнал её. Правильно… Кто она такая? Никто…
Разговора у них не получилось. Андрей не поверил ей. Как, собственно, и тогда. Более того, он вызвал охрану и её буквально выволокли из его кабинета.
– Я этого так не оставлю! Я пойду на телевидение! Я во всех социальных сетях о тебе расскажу! – кричала она. – Сутки! У тебя всего лишь сутки!
Наконец охранник выставил её за территорию завода и сердито посмотрел на неё:
– Придёшь ещё, полицию вызову!
– А вот и приду! – не удержавшись Маша высунула язык. – И буду приходить!
Охранник, недовольно покачав головой, развернулся и пошёл обратно, оставив всклоченную Машу на улице.
Медленно выдохнув, Маша поправила волосы и одернула пиджак. Весь её пыл угас, оставив после себя усталость.
Вызвав такси, она поехала в сторону дома.
Первый шаг сделан.
Если Андрей включит мозг и заглянет в папку, он придёт. Не сможет не придти. Ева его копия. Ничего нет от Дашки. Андрей, конечно, тот ещё козёл, но не слепец же.
По дороге домой Маша зашла в магазин, чтобы прикупить продукты. Вчера у неё не было даже желания, чтобы готовить себе, а сегодня ей нужны силы. Впереди их ждёт борьба, и сил нужно много.

Глава 3 Вопросы

Андрей
Он не хотел сюда приходить. Не хотел. И всё же он здесь.
Стараясь не смотреть по сторонам, он прошёл в комнату и остановился.
– Расскажи мне всё.
Маша недовольно смотрела на него, сложив руки на груди.
– Не прошло и четырех лет? – не удержавшись, уколола она его.
– Просто расскажи всё, – буркнул он.
Видит бог, ему совершенно не хотелось стоять здесь и слушать её, потому что он понимал, что после рассказа всё изменится.
– Еве полных три года. Она замечательная, красивая, очень умная малышка, – Маша грустно улыбнулась уголками губ. – Она очень общительный ребёнок. Так радовалась, когда пошла в садик! И ведь ничего не было. Никогда ничего не было! Она даже болела мало, хоть и родилась недоношенной…
Худенькие плечики Маши горестно опустились, и она замолчала, отведя глаза.
– На Новый год мы выучили сложное стихотворение, сшили костюм снежинки… Такой, как раньше мама нам с Дашкой шила… А потом, совершенно неожиданно, на утреннике она упала…
В комнате повисла пауза. Маша судорожно выдохнула и зажала пальцами переносицу, стараясь не расплакаться.
А Андрей… Он молчал. Все еще не верилось в то, что девочка, о которой с такой болью рассказывает ему Маша, его дочь. Дочь…
Он ведь привык думать о том, что не имеет отношения к этому ребёнку. Это был просто ребёнок. Чужая кровь…
– Ева лежит сейчас в больнице. Нам провели уже два курса химии, и они пока не дают результата. Она очень ослабла. Единственный выход в нашей ситуации – это пересадка костного мозга. Ей срочно требуется донор костного мозга.
Маша сердито поджала губы, и в её глазах снова вспыхнула злость.
– Если бы не это… Если бы не Ева… Я бы никогда, слышишь, никогда и близко не подошла бы к вашей семейке! Но Ева твоя дочь! И ей нужна помощь!
Андрей поморщился, чувствуя явную ненависть Маши. Не сказать, что он удивлён этому. Нет, конечно, но это было неожиданно… больно.
Он, конечно, понимает Машу. Это действительно ужасно, что ребёнок страдает и, наверное, Маша надеется, что именно он мог бы стать этим донором, но Андрей не мог поверить в то, что Ева действительно его дочь. Не мог и всё…
Слишком ярко он помнил то чувство разочарования и едкой горечи, что настигла его, когда увидел результат теста на отцовство.
– Я хочу сделать тест. Я не верю в то, что Ева моя дочь.
При этих словах Маша подлетела к нему и замолотила кулачками по его груди.
– Какой же ты мерзкий! Мерзкий! Как ты можешь сомневаться! Ты! Ты бесчувственный!
– И ты всё равно пришла ко мне! – крепко ухватив ее за запястья крикнул он. – Пришла к бесчувственному! Хотя кричала тогда, что не придёшь. Прекрати истерику! – он держал её крепко, не давая вырваться, пока она не успокоилась. – Мы поедем к Еве и сделаем тест. Все остальное… потом, – чуть оттолкнув от себя Машу, он пошёл к дверям.
Хотелось сбежать отсюда. Уйти, захлопнув дверь, и никогда не возвращаться… Жить дальше, ничего не зная. Так же, как он и жил эти годы, задвинув далеко все свои эмоции, всю боль и такое тяжёлое, просто удушающее чувство вины.
– Я позвоню тебе вечером. Нужно купить билеты. Скинь скрин своего паспорта, – не оборачиваясь, он вышел из квартиры, осторожно прикрыв дверь.
Выйдя из подъезда, Андрей подошёл к своей машине и остановился.
Сердце сжималось от неверия и той боли, что он в себе носил всё это время.
За три с лишним года он привык верить в то, что Ева не его дочь. Но если это так, если все же Маша права, то, получается, что его обманули?
Но ведь у него были на руках все доказательства. Ведь не могло быть так, что тест был ошибочный?
Посидев немного в машине, Андрей завёл машину и медленно выехал со двора. И нет, он не поехал домой. Он поехал к отцу.
Им давно надо было поговорить.

Наверное, ещё тогда…
Но сначала не получилось, а потом было страшно ворошить эту кучу, и они оба молчали. Малодушно молчали, стараясь не смотреть друг другу в глаза при встрече. Да они даже встречаться стали реже после того, что случилось.
Сейчас же после того, как к нему в кабинет вломилась Маша, принеся за собой прошлое, Андрей задумался о том, какая роль во всем этом принадлежит отцу. А в том, что отец был замешан в том, что тогда случилось, Андрей сейчас уже был уверен.

Иначе зачем бы его отцу виновато отводить глаза при встрече с Андреем?
Он старался не думать о прошлом, не вспоминать, спрятать далеко и надолго всё, что было связано с теми днями, но сейчас, видимо, пришло время вытащить всё это наружу и разобрать. Как бы тяжело не было.
Припарковавшись возле дома отца, Андрей откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания.
Дашка… Его первая жена.
Они познакомились, когда ей было двадцать лет, а ему двадцать два в университете. Она была очень забавной. Да, именно забавной. Маленькая, юркая, отчаянно смешливая и абсолютно безбашенная. Конечно, она привлекла к себе его внимание. Не могла не привлечь. Их роман, бурный, крайне эмоциональный, длился год. Она была его бунтарством. Его самовыражением. Его выпадом против отца и матери.
Ну, конечно! Отличник, наследник, красавчик Андрей – и Даша. Просто Даша. Мама санитарка в больнице, а отец водитель машины скорой помощи.
Мама Андрея рвала и метала, когда он привёл Дашу к ним домой.
– Ты не можешь с ней встречаться! Кто ее родители?! Посмотри лучше на Юлю!
И это её упоминание ненавистной Юли, дочки мэра, уверило Андрея в своём решении. Они с Дашей расписались. Просто сходили в ЗАГС и поставили свои подписи.
Мать кричала так, что ему казалось, вылетят окна в доме, а отец просто указал им на дверь.
И они ушли. Да, гордые, да, звонкие. Жили у родителей Даши и Маши. Они выделили им крошечную спальню, которая размером была даже меньше туалета в родительском доме.
Андрей всё ждал, что родители одумаются. Ведь он же сын. Наследник. Но отец заблокировал карточку, и пришлось Андрею по вечерам таксовать, чтобы не сидеть на шее у родителей жены.

Глава 4 Вопросы... вопросы

Маша
Андрей уже час как ушёл, а она все ещё была в состоянии раздрая.
Пытаясь успокоиться, Маша заварила себе чай и, обхватив горячую чашку ледяными пальцами, пыталась согреться.
В голове мелькали обрывки фраз, чувств, эмоций. Хотелось плакать и в то же время крушить все подряд.
Чтобы успокоиться, Маша пила чай маленькими глотками и смотрела в окно.
Во дворе их дома ничего не изменилось. Лишь деревья стали ещё выше, а ям на асфальте стало больше.
Тяжело вздохнув, Маша прижалась лбом к холодному стеклу и прикрыла глаза. Воспоминания накрыли её с головой, заставляя плакать.
Как же ей было тяжело сейчас.
Хотелось, чтобы рядом был кто-то, кто подставит свое крепкое плечо и скажет: – Всё будет хорошо…
Но такого человека нет рядом.

Мама и папа умерли один за другим, с разницей всего лишь в несколько дней. Сначала, через неделю после Даши, не выдержало сердце папы, и он умер прямо на работе, хорошо, что хоть не за рулём, а мама через два дня, не пережив всех испытаний, что свалились на них.
Маша тогда осталась одна с маленькой недоношенной Евой. Девятнадцатилетняя студентка.
Хорошо, что Ева тогда лежала в больнице, и Маша смогла похоронить родителей. Рядом с Дашкой, что бы им всем было не скучно лежать там.
А потом, выписали из больницы Еву, и Маша забрала её к себе. Не смогла оставить. Хотя ей предлагали это сделать. Но нет…
Она ощущала тяжесть ответственности, которая легла на ее хрупкие плечи. Она старалась быть сильной и решительной.
Каждый день был испытанием для Маши. Она училась совмещать учебу, работу и заботу о Еве. Ночами, когда малышка не могла заснуть, Маша укачивала ее, при этом слезы текли по ее щекам, напоминая о том, как далеко она теперь от своей беззаботной студенческой жизни. И нет, конечно, она не жалела о том, что с появлением Евы в её жизни она потеряла что-то важное. Наоборот, приобрела. Несмотря на все трудности, Маша знала, что у нее есть Ева – ее маленькое солнышко, единственное, что осталось от их семьи. Она обнимала девочку крепче и клялась себе, что будет сильной и защитит ее от всех бурь жизни.

Так начался новый этап в жизни Маши – этап неожиданного материнства.
Она перевелась сначала на заочку, а потом вообще в другой ВУЗ и уехала в другой город. Подальше от воспоминаний, потому что дома было невозможно находиться. Некогда любимый дом, в котором всегда вкусно пахло выпечкой и уютом, опустел, превратившись в склеп.
Собрав пожитки, закрыла двери и, оставив ключ соседке, уехала.
Она часто думала о том, что было бы, если бы в тот день кто-нибудь из них остался дома? К сожалению, это невозможно узнать. Случилось то, что случилось, и Ева с Машей остались одни.
И ведь они справились. Смогли. Вспомнив о том, как они чудесно жили с Евой, Маша улыбнулась.
Хорошо жили… пока не случилась болезнь Евы.
Проморгавшись, Маша тяжело вздохнула и, взяв телефон, отправила свой скан паспорта Андрею. Это хорошо, что он согласился. Пусть так, с недоверием, но ведь согласился?
Сделает тест, заодно сдаст анализ на совместимость и, даст Бог, всё получится.
Маша гнала от себя мысли о том, что ей делать, если не получится, и Андрей не подойдёт как донор. Думать об этом было по-настоящему страшно. Потому что, если это будет так, то Маша совершенно не знает, что делать дальше.

Андрей

– Привет… – Андрей замер в коридоре и вопросительно посмотрел на отца. – Как она?
– Так же, – тот пожал плечами. – Проходи.
Родители жили в огромной двухуровневой квартире в элитном комплексе. Правда, с болезнью матери на второй этаж уже больше года никто из них не поднимался.
Андрей прошёл в небольшую комнату к матери.
В комнате пахло лекарствами и безнадежностью.
Мама слегла с инсультом в прошлом году. Просто в один из дней упала, и всё. Из сильной волевой женщины превратилась в беспомощного инвалида. Отец тогда тоже сильно сдал. Ушёл из бизнеса, полностью передав управление заводом ему, Андрею.
Для мамы наняли сиделку, к ним приходили реабилитолог, массажист, логопед, но особых улучшений не было, хотя врачи давали хорошие шансы на восстановление. Иногда Андрею казалось, что мама сама не хочет выздоровления. Хотя это, конечно же, ерунда. Кто же хочет быть беспомощным?
– Привет, мам, – Андрей склонился над ней.
Мама безразлично мазнула по нему взглядом и отвернулась, не желая разговаривать.
Раньше это задевало, и он садился рядом с ней и разговаривал, рассказывая обо всём, что было в его жизни. Но каждый раз, натыкаясь на равнодушие и даже нежелание его слушать, перестал разговаривать, ограничиваясь лишь приветствием.
Они с отцом устроились на кухне. Андрей усмехнулся про себя. Раньше бы такое даже в голову отцу не пришло. Разговаривать на кухне как обычные люди. Но болезнь матери изменила отца, сделав его более человечным, что ли.
Усевшись в кресло, Андрей посмотрел на отца.
– Ко мне приходила Маша, – начал он без предисловий.
– Маша? – отец чуть подался вперёд. – Маша?
– Да. Маша. Дашина сестра.
– Зачем?
– Сложно сказать, – Андрей чуть нахмурился. – Скажи… почему ты тогда решил сделать тест?
– Тест… – эхом повторил отец и надолго замолчал. – Я следил за вами, – наконец после долгой паузы сказал он.
– Следил? – Андрей удивлённо вскинул брови. – Зачем?
– Ты мой сын. И мы с мамой хотели для тебя самого лучшего, – он упрямо поджал губы, – а не Дашу.
– Вы хотели Юлю, – Андрей невесело усмехнулся. – Но Юля тоже не угодила.
– Не говори ничего, – отец отвел глаза.
– Я и не говорил. Почти четыре года молчал. Но сейчас… – он сжал переносицу пальцами и прикрыл глаза. – Еве нужен донор костного мозга. И Маша пришла ко мне…
Отец побледнел и ошарашенно уставился на него.
– Нет…
– Да. И я поеду туда, к ней. – Андрей посмотрел на отца. – Я сдам тест на совместимость.
– Не надо… – отец буквально прохрипел и протянул руку к Андрею. – Не надо…
Скорая приехала быстро, и отца с подозрением на инфаркт увезли в больницу. И как бы не хотел Андрей узнать ответы на свои вопросы, с этим ему пришлось повременить.

Глава 5 Тяжело

Маша
– Ты не можешь отказаться! Не можешь! – Маша неверяще покачала головой, повторяя словно заведенная, – не можешь! Нет…
– Отец в больнице. Мне нужно несколько дней, чтобы решить все вопросы, – Андрей недовольно поджал губы, пряча от нее свой взгляд.
– У Евы нет времени на то, чтобы подождать! Понимаешь? – она вцепилась в его рубашку и пыталась заглянуть в глаза. – Андрей!
– И все же, мы летим через пару дней, – холодно повторил он свое решение.
– Нет… – Маша отчаянно замотала головой. – Нет. Так нельзя, Андрей!
Она, прижав ладонь к губам, переминалась с ноги на ногу, не находя себе места.
– Послушай… твой отец в больнице, я понимаю. Но его состояние стабилизировали. Почему ты не можешь уехать?
– Потому что дома лежит мать! – не выдержав, рявкнул он. – У неё был инсульт в прошлом году. И за ней в основном ухаживал отец. Я не могу уехать сейчас…
– Да? Инсульт? – Маша покачала головой и горько усмехнулась. – О! Я не буду говорить о том, что мне жаль. Не жаль! Твои родители прошлись по нашей семье катком и получили то, что заслужили!
– Маша! – Андрей нахмурился и сердито посмотрел на неё. – Сейчас же прекрати! Это мои родители!
– И что? Что? Вам же не было жалко моих родителей! – она зло рассмеялась. – А говорят, нет бумеранга… Есть!
– Может, ты забыла… Но это мой отец оплатил похороны. – Андрей сунул руки в карманы и посмотрел на неё исподлобья. – Он оплатил для девочки осмотр лучшими врачами…
– При этом лишив ее матери? – перебила его Маша и зло хохотнула. – Какая щедрость! Из-за твоих родителей всё это и произошло! Ты думаешь, я не знаю, кто стоял за теми анализами? Думаешь, что, оплатив похороны Дашки, он отмылся от своего вранья? И вообще-то, Ева его родная внучка!
– Прекрати. Мы едем послезавтра, – Андрей развернулся и пошёл в сторону двери. – Или не едем. Выбирай.
– Что? – Маша подлетела к нему и ударила его по спине кулачком. – Ты! Бездушный денежный мешок! Это твоя дочь! И мне абсолютно всё равно то, что ты думаешь по этому поводу! Ева твоя дочь! И если в тебе есть хоть капля человечности, ты поедешь со мной и сдашь этот гребаный анализ на совместимость! Иначе... Иначе я просто убью тебя, Крымов! – она ударяла его по спине, вымещая свой гнев.
Андрей повернулся и обхватил её за запястья, удерживая.
– Я поеду, если ты перестанешь истерить. – проговорил он, со злостью глядя в её лицо.
– Истерить? – она задохнулась от возмущения и просипела, – истерить? Там лежит маленькая девочка. Одна. В стерильном боксе. Абсолютно лысая. Но при этом она улыбается! Слышишь! Она продолжает улыбаться! Она копия ты, Крымов, но при этом характером в Дашу. Такая же смешливая и радостная… А ты говоришь – истерить? Да я готова тебя прибить…
Слезы потекли по её лицу, с каждым словом голос становился все тише и тише, словно ломаясь.
– Ты убил Дашку… – буквально прошептала она. – Так спаси хотя бы свою дочь!
Андрей посмотрел на неё совершенно почерневшими глазами и, оттолкнув от себя, молча вышел из квартиры, оставив её рыдающую.
Маша же упала на колени и некрасиво завыла, обхватывая себя за плечи, выплескивая свою боль.
Андрей
«Ты убил Дашу, – словно набатом звучали слова Маши в его голове, – убил Дашу…»
Андрей ехал по дороге и яростно сжимал в руках руль.
«Убил, убил, убил…», – так же она кричала тогда, когда он пришёл к ней поговорить… Но не получилось.
Маша билась в истерике и все кричала: «Ты убил Дашу! Ты!»
И она была права…
Понимая, что он теряет контроль над собой, Андрей съехал с дороги и остановился. Сердце сжималось от чувства вины и ощущения беспомощности.
Смачно выругавшись, он вышел из машины и громко закричал, пытаясь выплеснуть все, что так долго держал в себе.
Хорошо, что это была старая заброшенная дорога, ведущая к таким же заброшенным дачам.
Прокричавшись, он упал на колени и зажмурился.
Да, это он убил Дашу… Правда, не сам… Да и мысли такой не было. Но тем не менее это так.

Почти четыре года он прятал это все внутри, глубоко, стараясь жить так, как прежде. Только не получалось.
Не получается жить как прежде. Не выходит. И права была Юля, когда кричала ему, что он бездушный. Права… Нет у него души. Умерла…
Дашка тяжело носила ребёнка. Сначала токсикоз, потом растяжки по всему животу…. Это на самом деле было для него неважно. Но она считала иначе и постоянно ныла ему об этом, ревнуя его. Постепенно из весёлой хохотушки Дашка превратилась в вечно всем недовольную толстую бабу.
Удивительная метаморфоза для молодой девушки….
Наверное, она чувствовала то, что Андрей её не любил, что старался каждую свободную минуту проводить не с ней, отдельно. Его тяготила эта её беременность. Потому что она привязывала его к ней. К нелюбимой женщине.
Одно дело идти против родителей, встречаясь с Дашей, и другое дело вместе с ней же ждать ребёнка. Ведь ребёнок – это навсегда… Его же никуда уже не денешь.
Он сам себя загнал в ловушку. И от этого бесился. А ещё была Машка…
Спокойная, нежная, какая-то словно неземная Машка с первого взгляда покорила его сердце. Но было уже нельзя…
Когда Даша была на седьмом месяце, ему на телефон пришло видео, где Дашка стоит, почти голая, закутанная лишь в какую-то полупрозрачную ткань и смеётся. И следом фото, как какой-то мужик лапает её.
Для него это был как удар под дых, лишающий уверенности в том, что ему вот это вот всё надо.
Его протест против родителей слишком сильно затянулся, превратив его жизнь в какой-то театр абсурда.
Пока он вкалывал как проклятый, живя в какой-то жалкой коморке, Дашка веселилась в обнимку с каким-то парнем. Ему, Андрею, тогда казалось, что его обманули.
Он тогда впервые не пришёл домой ночевать. Кутил с друзьями до утра.
Дашка плакала, уговаривая его вернуться и убеждая в том, ничего у неё ни с кем не было. Странное дело, но то видео исчезло, и предъявить ему ей было уже нечего. Они снова зажили вместе, пытаясь построить семью.
Тогда же появился отец… Встретил его после учёбы и предложил мир, вернув ему карточку.
И Андрей выдохнул…
Больше не надо было таксовать по ночам, отчаянно стыдясь встретить знакомых, больше не надо было бояться, что будет нечем заправить бак. Можно было ходить по магазину и не смотреть на цену, а брать то, что хочется…
Отец пригласил их с Дашей к ним в гости, обещал свою поддержку и выглядел совершенно искренне в своей помощи. И жизнь заиграла новыми красками.
Он тогда, на радостях, кутил с друзьями три дня… и Дашка снова плакала. И он снова вернулся. Хотя не хотелось.
А через несколько дней Андрею снова пришло видео с голой Дашкой, и отец, бледный и расстроенный, протянул ему результаты теста.
«Отцовство исключено…»
Всего два слова, а у него было чувство, что его придавило в тот момент бетонной плитой. Несмотря на все их разногласия с Дашкой, ребёнка он ждал. Привык к мысли о том, что он у него есть. Чувствовал себя отцом…
И тут сухое «Отцовство исключено».
Наверное, надо было остыть… Наверное, нужно было пересдать анализ самому…
Таких «Наверное» было много, но он не сделал этого.
В тот день их снова оставили одних дома.
Отец и мать Дашки старались брать смены одновременно, чтобы дать им возможность побыть вдвоём. А Машку они отправили жить к подружке на съемную квартиру, чтобы не мешала им с Дашей.
Только это не помогло сохранить их семью.
Он тогда влетел в дом и с порога стал орать на Дашку, размахивая тестом. Дашка стояла сжавшись, такая маленькая, такая потерянная. Стояла, обхватив свой большой живот и плакала… А он кричал и кричал, выплескивая свою обиду и боль…
– Пока я, как проклятый, пашу, стараясь хоть копейку заработать, ты голая с мужиками обжимаешься!
– Всё не так, Андрей! Не так! – захлебывалась она слезами.
– А как? Как?! – Андрей подскочил к ней и больно схватил за волосы. – Смотри! Смотри, как! – тряс перед ней своим телефоном, на котором Дашка, закутанная в прозрачные тряпки, танцует.
– Это не то! Не то, что ты думаешь! – отчаянно шептала Даша, протягивая к нему свои руки.
– Не смей! – ревел бешеным медведем Андрей. – Не смей мне врать! Вот! Вот он, результат всего этого! – он ткнул ей под нос результат теста. Смотри!
– Нет! – Даша подняла на него опухшие глаза. – Нет! Это твоя дочь! Твоя… только твоя, Андрей!
– А вот и нет! – заорал Андрей и, оттолкнув от себя жену, выбежал из квартиры...

Глава 6 Прости, Маша

Маша
Она решила лететь без него.

В конце концов, он обещал, что прилетит через пару дней, и ей его ждать здесь было бессмысленно.

Находиться в далеко от Евы было невыносимо. Ей казалось, что так она словно бы теряет с ней связь. Хотя связь с доктором и медсестрой, ухаживающей за Евой, она держала постоянно.
Купив билет на раннее утро, она снова собрала чемодан, который и не разбирала толком и, написав короткое сообщение Андрею, легла в кровать.
Несмотря на усталость, не спалось. Воспоминания буквально накрывали её лавиной, сметая сопротивление.
Все время, начиная с того дня, как взяла маленькую Еву на руки, она старалась большне ничего не вспоминать, задвинув все свои переживания глубоко-глубоко. А сейчас они вернулись…
Она всегда была не от мира сего. Жила в своих фантазиях, постоянно выдумывая что-то.
И рисовала она столько же, сколько себя помнила. Всегда, везде… Это и определило то, чем она будет заниматься. Попав в такую же среду людей, увлечённых творчеством, она словно забыла обо всем остальном мире.
Когда Даша привела Андрея, Маше было ещё восемнадцать. Она училась на первом курсе своего университета и была абсолютно счастлива.
Любимые родители, обожаемая старшая сестра и рисование… Что ещё нужно для счастья?
Андрей был такой, что сердце замирало, глядя на него.
Можно ли влюбиться в парня сестры? Можно, но нельзя.
Маша запрещала себе его любить. Потому что нельзя. Потому что его любила Дашка. А это значит, что Андрей для неё был под запретом.
Но то ли она так плохо старалась, то ли мама её была слишком проницательной, в общем мама все же догадалась.

– Даша беременна, Маш, – мама села рядом с ней и обняла.
– Беременна? – Маша вспыхнула до корней волос и отвернулась. – Здорово…
Они обе с мамой молчали, без слов понимая друг друга.
– Да, здорово, – наконец сказала мама. – Просто… рано, наверное.
– Рано… – Маша смахнула слезы и обернулась к маме. – Малыш будет. Это же хорошо, мам. Мы его любить будем.
– Будем, да, – мама вздохнула и чуть грустно улыбнулась, глядя на Машу. – Места у нас мало только.
– Места? – Маша нахмурилась и посмотрела на мать. Понимание мелькнуло в её глазах, и Маша снова отвернулась, вставая. – Давно хотела сказать мам, да всё не решалась… Катя с Соней ищут себе соседку. Хозяйка цену подняла за квартиру, и они ищут третьего. Можно?
Мама встала и подойдя к ней, обняла худенькие плечи:
– Прости, Маш…

Не в силах уснуть, Маша выбралась из кровати и достала большой семейный альбом из шкафа.
Как же она скучала по ним! Как же она скучала…

Андрей

Получив смс-ку от Маши, он выругался и тут же ей перезвонил. Но… абонент был вне доступа сети.
Сердито отшвырнув телефон на стол, он задумчиво посмотрел в окно.
В принципе, Маша права. Отец в больнице, стабильный, мать под присмотром и он может ехать к девочке вместе с Машей. Может, да… Просто ему хотелось сначала все же задать вопросы и если не отцу, то хотя бы матери.
Учитывая что отец пока в больнице, он нанял ещё одну сиделку и поручил своему секретарю следить за ними и отчитываться ежедневно.
Срочных дел у него не было, все текущие вопросы можно решить удалённо, да и он не планировал уезжать надолго. Ну сколько может по времени занять тест? Примерно три дня. Параллельно, чтобы не терять время , он хотел сдать тест на совместимость.
Даже если он не отец, тест он сдаст.
Противный голос внутри жжужал, заставляя нервничать.
А если все же он отец? Но он давил на корню эту мысль.
Иначе получается, что все обман? Но зачем?
Не хотелось верить в то, что деньги и возможности расширения бизнеса стоили человеческой жизни. Ведь это не равноценно.
Да, планируемый брак с Юлей, дочерью тогдашнего мэра был выгоден им. Это расширение бизнеса, выход на все муниципальные объекты. Это деньги, связи…
Андрей задумчиво постучал пальцами по столу. Верить в то, что отец и мать просто на просто подделали тест, не хотелось.
Если не верить родителям то как тогда жить? Несмотря на разногласия, родители любили его. Или… нет? Может все же деньги и возможности оказались сильнее родительской любви?
- Да ну, бред… - он помотал головой и встал. – Или не бред?
Подхватив ключи, он поехал к матери.
После того как заболела, она очень сильно изменилась. Понятно конечно, что инсульт и немощность не дают ни сил, ни настроения, но она сама по себе словно бы сломалась.
Андрей вошёл в комнату, где царила тишина и стоял запах лекарств.
Его мать, сидела у окна, уставившись вдаль. Сиделка незаметной тенью выскользнула из комнаты, оставив их одних.
Он подошел к маме и легонько коснулся ее плеча.

- Мама, я хотел бы поговорить с тобой, - сказал он тихо, стараясь не напугать её.
Она не повернулась и как обычно, не произнесла ни слова. Ее глаза были пустыми, словно она была далеко-далеко отсюда, в своем собственном мире боли и одиночества.
Андрей почувствовал укол жалости.
Что же с ними со всеми стало? Что же с ними со всеми произошло…
- Мам…, - снова позвал он. – Я знаю, что ты умеешь говорить. Знаю, что ты даже читаешь. Я хочу задать тебе вопрос…
Мама все так же сидела, отвернув от него голову, словно бы его и нет рядом.
- Хотя нет. Я тебе кое-что покажу. – он достал из кармана фотографию Евы и положил её перед мамой. – Это Ева. Маша уверена что она моя дочь.
Мама вздрогнула и перевела взгляд на фотографию.
- Ева…, - прошептала она смотря на фото. – Ева.
- Мам. Почему папа сделал тест?
- Ваня хотел в мэрию.- после долгой паузы сказала она. - Депутатом. Ему Костя обещал. А ты женился на Даше.
Мама горько усмехнулась и впервые за почти год посмотрела на сына.
- Я тоже была против Даши. Но не против ребёнка. – её голос дрогнул и она перевела взгляд на фотографию. – Глаза твои…
- Ты думаешь отец… обманул?
- Жалко Дашу. – Мама снова смотрела в окно, сжимая фотографию Евы и не отвечала на его вопросы. Снова ушла в себя, снова оставив Андрея сомневаться.