Мы так не договаривались

Глава 1

В небольшой квартирке раздалась резкая телефонная трель и умолкла, отразившись от стен цвета персика и бледно-зеленого ковра. Кроме этого заливистого звука, других признаков жизни не заметил бы даже очень внимательный наблюдатель. Атмосфера в уютной спальне дышала теплом и покоем. Второй звонок материализовался из тишины. Женщина сонно зашевелилась в постели, перекатилась к краю широкой кровати и, не открывая глаз, нащупала трубку. Сквозь щели жалюзи за происходящим в спальне украдкой подглядывал рассвет, но Леора Мейсон Сент-Джеймс никак не могла стряхнуть с себя сон.

— Алло? — произнесла она тихим, чуть неуверенным, с придыханием, шепотом. Вернее, этот звук был бы тихим и чуть неуверенным шепотом, будь он произнесен любой другой женщиной. Для Леоры это был ее обычный тон.

— О Боже! Я тебя разбудила? — спросила Лоррейн Дэйтон Сент-Джеймс, приемная мать Леоры. — Опять я забыла про разницу во времени. Без тебя, дорогая, я становлюсь совершенно беспомощной. Ты была для меня неоценимой помощницей. Та секретарша, которую я вынуждена была взять, никак не привыкнет к моему стилю. Она слишком аккуратна и педантична. Не понимает, что всякие неожиданные ситуации постоянно требуют моего внимания. Леора слегка улыбнулась и, ежась от утренней прохлады, приподнялась на кровати, села в изголовье и поплотнее укуталась в одеяло. На улице упорствовала зимняя мичиганская стужа. Но голос матери словно бы приблизил родной дом, сократив несколько сотен миль, отделяющих от него Леору.

— Ты перепутала, мама. Ты не с той дочерью разговариваешь. Я все равно не поверю твоим жалобам. Слишком долго я была и твоим секретарем, и твоим оруженосцем, чтобы вот так просто попасться на эту удочку. Что же до «всяких неожиданных ситуаций», то твоя секретарша превосходно с ними справляется. Ты сама уверяла меня в этом не далее как месяц назад.

— Ужасно, что ты помнишь каждое мое слово. — Лоррейн глуховато рассмеялась. Даже в свои шестьдесят девять она по-прежнему была поразительно привлекательной женщиной, под врожденным очарованием которой таилась душа гениального полководца. — Домой не хочешь вернуться, дорогая?

Лицо Леоры едва заметно омрачилось. За эти самые слова она отдала бы полжизни еще каких-нибудь два месяца назад. Но не теперь. Теперь она наконец начинала обретать почву под ногами, училась жить самостоятельно, без покровительства и защиты своей сильной, влиятельной, удачливой и, на удивление, красивой приемной семьи. В этом клане она была пугливой маленькой серой мышкой, со злосчастной склонностью заикаться, когда нервничала, и непреодолимым желанием спрятаться, как только кто-нибудь обращал на нее внимание. В общении с незнакомыми людьми она терялась, и природа не потрудилась уравновесить в ней недостаток физической красоты каким-нибудь искрометным талантом. Среди своей многочисленной блестящей родни она всегда оставалась в тени, не замеченная никем, кроме родных. Несмотря на упорные попытки близких изменить ее мнение о себе, она долгое время мирилась с привычным, устоявшимся образом.

А потом Лоррейн объявила свой знаменитый план — позволить всем своим четырем приемным дочерям — Силк, Леоре, Каприс и Ноэль — вылететь из родного гнезда и на протяжении одного года пожить самостоятельно, чтобы каждая смогла выявить свои потенциальные возможности и узнать, кто она есть на самом деле. Все четверо не стали возражать против решения матери. Причины согласия остальных сестер были Леоре неведомы. Ей и собственные-то мотивы не были ясны. Но теперь, по прошествии семи месяцев из назначенных двенадцати, одно ей было точно ясно: она наконец начинает привыкать к новой жизни, начинает находить в ней свою прелесть, и, как ни странно, эта жизнь без защиты и поддержки семьи не так пугает ее, как она думала вначале.

— Ты меня слышишь, Леора? — не дождавшись ответа, спросила Лоррейн.

Леора мягко улыбнулась нотке любопытства в певучем голосе матери.

— В прошлый раз ты просила меня приехать в связи со свадьбой Силк и Киллиана. Что за событие ожидается в нашей семье теперь? — уклонилась она от прямого ответа.

Лоррейн ответила без промедления:

— Свадьба Каприс.

Леора замерла, пытаясь переварить информацию. Подобного известия она ну никак не ожидала. Хотя ее единственная — с первых шагов по дороге самостоятельной жизни — поездка домой действительно была приурочена к бракосочетанию Силк и Киллиана Карпентера, новость о свадьбе Каприс ошеломила ее.

— Но она ведь беременна, — выдавила наконец из себя Леора, от изумления потеряв толику своей обычной сдержанности. — Ты сказала, что отец ребенка умер. А о том, что Каприс с кем-нибудь встречается, ни словом не обмолвилась. Откуда же взялся жених? Вернее — кто он такой?

В трубке раздался явственный протяжный вздох Лоррейн.

— Некто по имени Дариан Кинг Маклауд. Он тебе понравится. Он всем нам нравится. Он любит Каприс и ее будущего ребенка. — Лоррейн снова вздохнула. — Каприс благодаря ему прямо расцвела, — тихим, многозначительным тоном добавила она.

Все это совсем не в духе Каприс. Леора вовремя удержалась, чтобы не произнести эти слова вслух. Каприс была самой практичной из них, и Леора, при всей глубочайшей любви к сестрам, нередко завидовала этой практичной жилке Каприс, как завидовала неуловимому очарованию Силк и яркой артистичной натуре третьей сестры, Ноэль. В себе самой Леора не могла найти никакого особого дара. На выпускном курсе колледжа она наконец отважилась взглянуть в лицо собственной несовершенности и даже позволила себе оплакать все то, чем она не была и уже никогда не станет. После чего решительно отбросила весь детский вздор, которому не суждено сбыться, смирилась с образом скромной, ничем не приметной особы и заставила себя поверить, что таким людям, как она, тоже найдется место в жизни.

Она вернулась домой, в фамильное поместье Сент-Джеймс, и взяла на себя обязанности секретаря и помощницы Лоррейн в ее многоплановой и разнообразной благотворительной деятельности. Ощущение того, что она приносит пользу, что она нужна людям, приходило к ней медленно, но неуклонно. Однако это пробуждение характера не поколебало решимости Лоррейн, когда она предложила Леоре, как и остальным своим дочерям, познакомиться с жизнью обычной женщины, заняться каким-нибудь простым делом, не полагаясь на то состояние, что было обеспечено каждой из сестер по достижении двадцатитрехлетия. Две из сестер Леоры преуспели там, где она только-только начинала делать первые шаги.

— Дорогая, не молчи, пожалуйста! Я знаю, что это не похоже на нашу Каприс, но, уверяю тебя, брак будет удачным. Вот подожди, увидишь их вместе, сама все поймешь, — пообещала Лоррейн.

Леора была рада, что их разделяет расстояние и ей легко скрыть свои сумбурные эмоции. Она постепенно училась держать свои сомнения и колебания при себе, а не выкладывать их при первом же испытующем взгляде или вопросе Лоррейн. План матери сработал. Оказавшись один на один с пугавшим ее миром, Леора прошла огромный путь и теперь была уже далеко не тем человеком, что семь месяцев назад. Но от целей, которые она сама для себя поставила, ее все еще отделяла значительная дистанция.

— Когда свадьба? — На этот раз в ее голосе не прозвучало даже намека на недоверие. Каприс пришлось очень нелегко. Если нашелся мужчина, готовый с любовью принять и ее, и ее еще не родившегося ребенка, то Леора могла лишь порадоваться за сестру.

— Ровно через две недели.

Вот это да! Каприс в жизни не совершила ни одного поспешного поступка, а уж тем более если дело касалось такого важного шага, как замужество. Леора резко выпрямилась на кровати:

— Ты шутишь.

— Дариан хочет обвенчаться с Каприс до рождения малыша, чтобы зарегистрировать ребенка на свое имя, — тихо отозвалась Лоррейн.

Леора не нашлась что ответить — по той простой причине, что не смогла придумать ни одного мало-мальски подходящего к случаю замечания, не говоря уж о неподходящем. Она в глаза не видела этого самого Дариана, но его решительные действия свидетельствовали о нем как о сильной личности. Что же касается Каприс, то Леора и вообразить себе не могла, чтобы сестра пошла на такое. Беременность Каприс означала, что отец ребенка был ей по-настоящему дорог. Леора отлично знала свою сестру… ну, во всяком случае, настолько, насколько Каприс вообще позволяла себя узнать. Мама явно чего-то недоговаривала.

— Я не могу без тебя, Леора.

От невероятного, неправдоподобного заявления матери Леора буквально онемела. За всю жизнь никто из близких не говорил ей таких слов. Они всегда были к ней внимательны, всегда поддерживали ее в любых, даже самых незначительных ее начинаниях, но никто — никто! — ни разу не дал понять, что она нужна им.

— Не можешь без меня? — эхом отозвалась она в ответ на неожиданное признание матери.

Лоррейн тяжело вздохнула:

— Годы неумолимо дают о себе знать, дорогая. Мой план казался мне поначалу таким простым, но все пошло наперекосяк. Женщина, которая теперь помогает мне, она… Она просто не ты, вот и все. А теперь еще и эта свадьба. Силк, конечно, помогает, но в общении с людьми ей до тебя далеко. И Каприс старается, как может, хоть ей надо сейчас поберечь себя. Я очень волнуюсь. Дариан настаивает на пышной церемонии, чтобы все было на самом высоком уровне. Мы наняли превосходного консультанта, но ее самое любимое выражение — «Это просто невозможно!»

Леора выскользнула из постели, все еще прокручивая в сознании новую для нее мысль о том, что кто-то в ней отчаянно нуждается. Даже если бы она не любила всей душой свою приемную семью, то все равно постаралась бы вернуть хоть капельку того добра и заботы, которыми одарили ее Сент-Джеймсы.

— Хорошо, мама. Я приеду, как только обо всем здесь договорюсь, — согласилась она, мысленно уже составляя список необходимых дел. — Я позвоню, когда буду знать номер своего рейса.

— Я заплачу за билет.

Леора, забыв, что мать не видит ее, покачала головой:

— Я сама могу его купить. Моя работа хорошо оплачивается, я тебе об этом говорила в свой прошлый приезд.

— Дорогая, ты моя спасительница. Я не позволю тебе урезать из-за меня свой бюджет. Решение окончательное и обсуждению не подлежит.

— Ладно, сдаюсь. Узнаю этот тон, — мягко рассмеялась Леора, втайне радуясь, что подавленное настроение потихоньку покидает Лоррейн. — Мама-генерал, — поддразнила она на прощание и опустила трубку на рычаг.

Улыбка все еще блуждала на ее губах, когда Леора прошла в ванную и встала под душ. Предстояло много дел. К счастью, как раз вчера истек очередной срок ее пребывания на месте временной секретарши, и теперь ей всего-то и нужно, что заехать в офис агентства по трудоустройству и предупредить Мэй о своей кратковременной отлучке. Разумеется, это несложно было сделать и по телефону, но за последние месяцы их с Мэй отношения из деловых переросли в дружеские — факт, два часа спустя легший на плечи Леоры тяжким бременем. Не успела она переступить порог офиса, как услышала обращенные к ней слова взволнованной Мэй и увидела отчаяние на лице своей подруги и работодателя. А Мэй очень редко теряла присутствие духа.

— Слава Богу, что ты закончила у Рэндольфа!

Леора опустилась в кресло с другой стороны заваленного бумагами письменного стола и обратила взгляд на омраченное тревогой лицо Мэй.

— В чем дело? — вопросительно приподняла она брови.

— Снова этот Макс Силвер. На этот раз он выгнал Келли, — с тяжелым вздохом кивнула Мэй.

Леоре совсем не понравилось выражение устремленных на нее глаз подруги.

— Кажется, это уже третья?

— Точно. — Мэй коротко кивнула и потарабанила пальцем по папке с документами. — Если кого он и не прогонит, то только тебя, — добавила она.

Усилием воли Леоре удалось сохранить на лице спокойствие. Не будь у нее наготове такого прекрасного предлога, как свадьба сестры, от этих слов она пришла бы в ужас. Прошедшие семь месяцев заметно прибавили ей стойкости, но если репутация Макса Силвера была хоть наполовину правдивой, то на всей Земле вряд ли нашлась бы секретарша, достаточно стойкая для общения с ним.

— Вероятно. Но возможности проверить это у меня не будет, — пробормотала она, умудрившись не выдать своего облегчения, а заодно и справиться с заиканием. — Утром позвонила мама. Ей нужна моя помощь дома. Старшая сестра выходит замуж.

Мэй уставилась на нее, скептически сощурив глаза. Уж кому, как не ей, знать, что репутация Силвера действовала на всех без исключения сотрудниц агентства хуже касторки.

— Она уже замужем.

Понимая сомнения Мэй, Леора объяснила:

— То была свадьба Силк. На этот раз замуж выходит Каприс. У них разница всего лишь в неделю, так что я всегда считала их обеих старшими.

Мэй нахмурилась:

— Когда ты едешь?

Леора ожидала большей настойчивости со стороны Мэй, а потому ответила со тщательно спрятанным облегчением:

— Завтра.

— Надолго?

— На две недели. Возможно, придется на пару дней задержаться — это зависит от обстоятельств.

Мэй сквозь зубы выругалась.

— Подкупить тебя, полагаю, и пытаться не стоит?

Теперь, когда трудный момент миновал, Леора усмехнулась, задорно сверкнув глазами.

— Поскольку речь идет о Силвере — нет, — честно ответила она.

— Черт бы побрал этого привереду, — буркнула Мэй. — У меня осталась только одна кандидатура, которую я рискну к нему послать. Эрнестина. Представить страшно, чем закончится их сотрудничество. В ней же благоразумия ни на грош. Если он сделает ей замечание, она запросто пошлет его по известному адресу.

Называть имя пресловутой секретарши было излишним, поскольку характеристика Мэй и так оказалась достаточно прозрачной. В каждом коллективе непременно появляется своя выдающаяся личность. В агентстве Мэй такой фигурой была Эрнестина: сложение гренадера, нрав дикой кошки, внешность типичной старой девы и громогласность командира боевого корабля. Когда все остальные секретарши терпели крах, финальным аккордом раздавался клич Мэй: «Свистать наверх Эрнестину!» И даже самый несносный из клиентов перед лицом такой угрозы, как правило, сникал и утихомиривался. Леора искренне надеялась, что Мэй ошибется в своих предположениях, и Эрнестина к моменту ее возвращения из дому все еще будет работать у Макса Силвера. В противном случае уж точно наступит ее, Леоры, очередь.

— А сколько Эрнестине лет?

— Одному Богу известно, — отозвалась Мэй. Усмешка смягчила выражение беспокойства на ее лице. — А ты спроси как-нибудь. Лично мне духу не хватит.

Леора встала и, тоже улыбаясь, покачала головой.

— Ну уж нет, на меня не рассчитывай. Мне дорог мой покой. Она же снесет мне голову и вручит ее мне на блюде.

— Очень может быть, — согласилась Мэй и помахала подруге на прощание.

Леора вернулась к машине, думая о своем неожиданном везении. Какая удача, что она сумела отвертеться от работы у злого гения Мэй! Это не человек, а ходячая погибель. Не приходится удивляться, что у него нет постоянной секретарши. Наверное, никаких денег не хватит, чтобы заставить кого-нибудь долго выносить его характер. Заявление Мэй, что справиться с ним под силу только Леоре, противоречило всякой логике. Леора как бы окинула себя взглядом со стороны. Серая мышка даже одета была соответственно — в костюм цвета мокрого асфальта с пепельной шелковой блузкой. Строгий, аккуратный наряд профессиональной секретарши. Поэтому-то она его и купила. Так она, во всяком случае, говорила самой себе. На самом же деле причина крылась в другом — костюм не притягивал к ней внимания. Он ни в малейшей степени не подчеркивал даже те крохи привлекательности, что в ней все-таки были, как не добавлял и ни капли индивидуальности ее неяркому облику. Но хуже всего то, что весь ее гардероб состоял исключительно из костюмов — двойников этого.

— Надоело! — воскликнула Леора. — До чертиков наскучил образ серой мышки! Ни за что не появлюсь дома в таком виде. Должны же были семь месяцев изгнания принести хоть какие-то изменения.

Уверенно лавируя в потоке машин, она обдумывала так неожиданно возникшую проблему. Есть ли у нее свой стиль в одежде? До сих пор этот вопрос даже не приходил ей в голову. Ограниченный бюджет и отсутствие времени лишали ее возможности экспериментов в выборе одежды. Но теперь она твердо решила отбросить всякие практические соображения.

— Мне необходим в этом деле наставник, — пробормотала Леора себе под нос, отпирая входную дверь арендованного на год дома. Она на ходу сбросила туфли — чего никогда в жизни не делала, — швырнула сумочку на диван и, схватив трубку, набрала номер Ноэль. Рассеянность Ноэль, конечно, не поддается никакому описанию, но чувство цвета и вкус у нее от Бога. После седьмого звонка Ноэль, наконец, сняла трубку.

— Мама уже сообщила тебе о свадьбе Каприс? — спросила сестру после приветствий Леора. В беседе с Ноэль промедление смерти подобно — она тут же теряет интерес к теме разговора.

— Похоже на нее. Дариан? Увлекательно. Имя, достойное пирата. Полагаю, может оказаться грабителем. Их ребенок. Имеющий глаза да увидит.

Леора нахмурилась, выслушав поток отрывистых фраз. Манера Ноэль говорить доводила всех до сумасшествия, но Леора часто думала о том, что если бы кто-нибудь взял на себя труд вникнуть в шифрованные высказывания, то услышал бы немало по-настоящему ценного.

— Ноэль, мне нужна твоя помощь, — поспешно проговорила она, зная, что если не сам совет, то хотя бы намек на совет ей обеспечен. — Я хотела бы обновить свой гардероб, а у тебя такой прекрасный вкус… Ты мне не посоветуешь, что выбрать? Не могу больше ходить, как серая мышка.

— Сады. Розы. Гиацинты. Пионы. Лютики. Леора снова сосредоточенно нахмурилась, пытаясь расшифровать услышанное.

— Хочешь сказать, что мне нужно подбирать что-нибудь в таких расцветках?

— Полевые цветы. Буйство красок. Природа, как известно, не терпит ограничений. Нельзя приручить жизнь, не покалечив ее. Свобода.

Леора тяжело вздохнула.

— Парение. Прекрасный дар. Сказки и короли. Лунный свет и слезы.

После чего в трубке Леоры раздались короткие гудки. Она только покачала головой. Ее сестре во всем свете нет равных. Никто в семье ее не понимал, хотя все пытались. Леора была ближе всех к Ноэль — не только потому, что они были ровесницами, но и благодаря сходству их судеб. Когда Ноэль было лет пять, ее бросили одну в огромном супермаркете. Каким-то чудом ей удалось просуществовать на улицах целый год, прежде чем власти занялись ребенком и в конце концов отдали ее — уже в возрасте восьми лет — на воспитание в дом Лоррейн.

Леора отчетливо помнила свою первую встречу с Ноэль. К тому времени заканчивался всего лишь первый месяц ее собственного пребывания в семье Сент-Джеймс, и прошлое никак не желало отпускать ее, вновь и вновь возвращаясь ночными кошмарами. Ноэль пришла к ней в темноте, ни словом не упомянув о горестных всхлипах и плаче, которые, видимо, и разбудили ее. Она присела рядом, взяла Леору за руку и начала свой первый рассказ о забавных сказочных существах, способных взмахом сильного крыла или ударом мощного клюва исправить несправедливость мира.

Больше года сочиняла Ноэль для Леоры все новые и новые сказки, приходя ей на помощь всякий раз, когда начиналось сражение с монстрами прошлого. И однажды прошла ночь без кошмаров. В цепи ужасных воспоминаний выпало первое звено. Леора много раз пыталась поблагодарить Ноэль за избавление от страхов, но та вела себя так, словно не понимала, о чем речь. Она улыбалась своей знаменитой отсутствующей улыбкой, приводившей всех вокруг в недоумение, — и отправлялась играть с куклой. Она всегда любила уединение и избегала шумных игр. И до сих пор ни единая душа не знала о том, как Ноэль ночь за ночью плела свою сказочную нить, спасая рассудок напуганной сверстницы.

Леора устроилась в уголке дивана, наслаждаясь тишиной и покоем после двух недель бесконечной суматохи. Она потихоньку прихлебывала чай и вспоминала свадьбу, которая прошла, на удивление, гладко, несмотря на лихорадочные темпы приготовлений. Мама была права, выбор Каприс оказался безукоризненным. Дариану Маклауду действительно удалось зажечь в ней огонь, и Леора буквально не узнавала свою сестру. Силк тоже была счастлива в замужестве. Леора чуть заметно улыбнулась. Ей и самой удалось произвести кое-какой эффект своими новыми нарядами, туфельками на неимоверных каблуках и экстравагантными шляпками. Не такая уж она теперь и серая, их мышка. По крайней мере, снаружи.

— Сады, — прошептала она в темноту, с удовольствием прислушиваясь к знакомому слову. Ноэль в самом деле помогла ей, и она на глазах расцвела.

Леора поднялась с дивана, сделала несколько шагов к окну, устремила взгляд в непроницаемую темноту ночи. В этом году зима щадила и людей, и землю. Изо всех времен года Леора предпочитала именно зиму.

— Что ты здесь делаешь, дорогая? — Лоррейн проплыла из коридора в гостиную и включила настольную лампу в дальнем от Леоры углу.

Леора обернулась к ней с улыбкой. Несмотря на прожитые годы, ее приемная мать сохранила легкую походку и изящество движений юной девушки.

— Наслаждаюсь покоем.

Лоррейн рассмеялась, задорно сверкнув глазами.

— Да уж, досталось всем нам со свадьбой Каприс. Никогда раньше не видела ее энергичной. С другой стороны, Дариан явно не из тех, кто обладает терпением. Если он решил жениться через две недели, то никаких препятствий для него не существует.

Леора отвернулась, чтобы мать не видела выражения ее лица. Каприс и Силк нашли свои половинки, а сама она все еще в поиске. Впервые она позволила себе признаться, как ей одиноко вдалеке от семьи. Работа — это так мало. Ей хотелось, чтобы рядом был близкий человек. От этой мысли вновь встрепенулись те самые демоны, что до сих пор еще имели над ней власть и время от времени терзали ее, впиваясь когтями горькой памяти и боли ей в душу.

— Неважно, что все готовилось в такой спешке, главное, свадьба прошла прекрасно, — пробормотала она в ответ, стараясь разговором отвлечься от воспоминаний. Подойдя к стойке бара, она налила матери чашку чая из небольшого блестящего чайника.

Лоррейн с любовной улыбкой взглянула на приемную дочь.

— Во многом благодаря тебе, дорогая. Как! хорошо, что ты отозвалась на мою просьбу о помощи. — Лоррейн тихонько вздохнула. — Я знаю, что сама предложила вам пожить этот год вдали от нас с отцом, но все равно я так без вас скучаю. — Она взяла у Леоры чашку и, старательно пряча грусть в глазах, призывно похлопала по дивану рядышком с собой.

— Я тоже скучаю о вас, — честно призналась Леора, — но и самостоятельная жизнь мне тоже нравится.

Лоррейн пытливо вглядывалась в лицо дочери. Упорство и решимость, проглядывавшие в глазах Леоры, были для нее открытием.

— Правда, дорогая? Мой план действительно сработал? Ты почти ничего не рассказывала ни о том, где живешь, ни о своей работе. Сколько раз мне хотелось спросить тебя об этом, но я давно пообещала себе самой не совать нос в ваши дела.

— Ты никогда не суешь нос в наши дела, даже если и задаешь вопросы. — Леора опустилась на диван рядом с матерью и подобрала под себя ноги. — А что касается прошедших месяцев, то, признаюсь, всякое бывало. Поначалу я сильно тосковала по дому. Сейчас стало уже легче.

— Мне нравится твоя новая прическа.

— А одежда? Лоррейн рассмеялась.

— Понравилась… когда прошел шок. А то в аэропорту я тебя и не узнала.

Леора усмехнулась, вспомнив потрясенное выражение лица матери. Несколько секунд Лоррейн ее действительно не узнавала.

— Ноэль помогла мне выбрать подходящий цвет.

При этом известии брови Лоррейн слегка приподнялись, но вопросов она задавать не стала. Две ее младшие дочери всегда находили общий язык друг с другом. Может быть, их сближало именно то, что обе они сторонились окружающих.

— Ну, и как твое мнение о Дариане? — сменила она тему.

Леора допивала чай, мысленно перебирая впечатления последних дней. Если в двух словах, то Дариан Кинг Маклауд, жених — нет, теперь уже муж Каприс, мог бы своей улыбкой очаровать даже обитателей преисподней. Леоре очень хотелось поверить и этой улыбке, и той нежности, с которой он относился к младшим сестрам своей Каприс. Беда лишь в том, что она с трудом доверялась людям, а особенно мужчинам.

— Похоже, ему хватит силы и характера, чтобы справиться с Каприс, — проговорила она наконец. — И с усмешкой добавила: — А у самой Каприс такой вид, словно ей преподнесли в подарок луну и звезды. Но я все-таки не понимаю, как все это у них произошло. Почему так быстро забыт тот парень из Хьюстона, отец ребенка? О нем никто не вспоминает, и я не спрашивала, поскольку и ты, и папа, и Каприс явно не хотели лишних расспросов. Вы чего-то недоговариваете? Что вам о нем известно? Ведь Каприс наверняка его очень любила, иначе этого ребенка не было бы.

Лоррейн наклонилась, чтобы поставить полупустую чашку на столик у дивана.

— Я рассказала вам все, что имела право рассказать. Отец ребенка действительно умер. С Дарианом она познакомилась немного позже и сразу влюбилась. Но, учитывая все обстоятельства, поначалу противилась своим чувствам. — Лоррейн снова повернулась к дочери. — Я сразу могла бы предупредить ее, что она зря тратит время. Дариан Маклауд не из тех, от кого можно вот так просто отделаться.

Леора вздрогнула, а потом пожала плечами — в попытке скрыть охватившую ее нервозность.

— Да, наверное.

Ей не удалось провести Лоррейн. Участливо глядя в лицо Леоре, она с особой осторожностью подбирала слова. Дочь до сих пор была крайне чувствительна к прошлому. Ни Каприс, ни Силк никогда не были настолько ранимыми — во всяком случае внешне.

— Дорогая, тебе нужно забыть о прошлом. Нельзя так себя мучить. Не все мужчины похожи на твоего отца. Он был больным человеком, потому что только очень больной человек мог так жестоко обращаться со своим ребенком и женой. — Лоррейн взяла в руки ледяные ладони Леоры, сжала их, чтобы остановить нервную дрожь, появившуюся каких-нибудь несколько мгновений назад.

Леора опустила глаза на стиснувшие ее ладони теплые пальцы. Руки Лоррейн всегда были рядом, готовые прийти на помощь, поддержать, указать верный путь, залечить раны — физические ли, душевные…

— Я стараюсь. Возможно, мне не все так быстро удается, как Каприс или Силк. Возможно, к концу моего самостоятельного года меня не будет поджидать жених, но все-таки я уже далеко не так бесхребетна, как раньше.

Лоррейн нахмурилась.

— Я никогда не считала тебя бесхребетной, дорогая, — искренне огорченная, возразила она. — Просто я хотела, чтобы ты реально оценила свои возможности.

Леора глубоко вздохнула.

— Я знаю, мама. Это моя с-соб-собствен-ная оценка. П-причем верная. — Тревога на лице матери расстроила ее, как и возвращение заикания, на борьбу с которым она потратила столько лет.

— Дорогая моя, возвращайся домой. Я так без тебя скучаю. И папа тоже. Эта моя идея лишить вас на целый год родного гнезда с самого начала была дикой. Я не хочу, чтобы моя девочка пострадала.

Леору встревожило напряжение в голосе матери. Казалось, истоки его коренились значительно глубже, чем в естественном беспокойстве о ее будущем.

— В чем дело, мама?

Лоррейн усилием воли изобразила безразличие, от которого была далека.

— Да ни в чем, дорогая. Просто все идет не совсем так, как я надеялась. Сначала Силк выходит замуж безо всякого предупреждения, потом Каприс возвращается из Хьюстона домой совершенно убитая свалившимся на нее несчастьем, а потом это ее поспешное замужество…

Леора еще сильнее нахмурилась. Теперь уже ее пальцы успокаивающе сжали пальцы матери.

— Но ведь и Киллиан, и Дариан нравятся тебе, и сестер они очень любят. Ни для кого не секрет, что Силк вообще незнакома с глаголами «планировать» или «ждать». А Каприс всегда точно знает, чего хочет и на что рассчитывает. Если бы этот человек ей не подходил, она не вышла бы за него, несмотря ни на обстоятельства, ни на то, что он мог ей предложить.

— Да, конечно, я это знаю.

Лоррейн машинально поглаживала тонкие пальцы Леоры, пытаясь найти нужные слова, чтобы вернуть ее домой, не выдав при этом чужих тайн. Если бы только она могла рассказать, какие опасности преодолели ее старшие дочери, прежде чем каждая достигла чертогов личного счастья. Ни у Леоры, ни у Ноэль не было природной отваги и силы духа, отличавших старших сестер. Обе ее младшие дочери были мягче, беззащитнее, слабее, без того внутреннего стержня, который помог бы им преодолеть жизненные трудности и вернуться домой невредимыми. Именно эти, самые важные соображения Лоррейн и упустила в своих расчетах, когда предложила каждой из приемных дочерей пожить вдали от дома.

— Не хочу, чтобы ты пострадала, — повторила она с искренностью.

Леора напряглась, захваченная врасплох уверенностью, сквозившей в тоне Лоррейн. Мать не сомневалась, что она не сумеет прожить оставшиеся несколько месяцев самостоятельно.

В глубине ее души шевельнулось чувство, которого она никогда не выдавала и уж тем более не признавала. Это были всего лишь первые признаки, но она сразу же побледнела, а сердце глухо и мучительно заколотилось. Страх. Так с ней было всегда, стоило ей столкнуться с противодействием любого рода. Леора знала, откуда эта реакция. Ей были прекрасно известны все объяснения болезненного синдрома, уходившего корнями в отвратительные сцены из детства, о которых она не позволяла себе вспоминать. Лишь во мраке ночи, когда ее контроль над сознанием ослабевал, память о пережитых ужасе и боли возвращалась к ней удушающим призраком, чтобы украсть ее покой.

Леора отчаянно боролась со страхом, как делала это с того самого момента, когда обнаружила дверцу из собственного ада. Набрав побольше воздуха в легкие, она задержала дыхание и постаралась взять себя в руки. Страх медленно отступил, забрав с собой частичку ее физических сил, но, как ни странно, добавив душевных.

— Н-н-нет, м-мама, — упрямо игнорируя заикание, выговорила она. — Я хочу з-завер-шить начатое. Мне эт-это нужно. — Она тихонько сжала ладонь матери, мечтая, чтобы та поняла и не настаивала. — Необходимо.

Лоррейн вглядывалась в синие глаза дочери, находя в их глубине необычную, новую для нее решимость. Ее мучили сомнения. Проявление силы духа в Леоре должно было бы радовать Лоррейн, но почему-то только изумляло. Она никак не могла выбросить из головы смертельную опасность, выпавшую на долю ее старшим дочерям. Судьба была дважды благосклонна к их семье. Надеяться, что так же повезет в третий или четвертый раз, было бы неразумно. Лоррейн не хотела рисковать.

— Если ты останешься дома, то и Ноэль поступит так же. Ты ведь знаешь, она всегда следует твоему примеру.

Леора, почувствовав, что Лоррейн уже почти готова сдаться, вздохнула свободнее. До сих пор мать так мало требовала от нее и уж, во всяком случае, никоим образом не ограничивала ее права, а потому Леоре еще не приходилось идти против родительской воли.

— Я знаю, мама. Если хочешь, я с ней п-поговорю.

Лоррейн, наклонившись, поцеловала ее в щеку.

— Нет, дорогая. Я все это затеяла, так что придется пройти до конца. — Она встала. — Но хоть на пару деньков ты можешь задержаться?

Леора огорченно покачала головой.

— Не могу. — Ее губы тронула слабая улыбка. — Каприс своей скоропалительной свадьбой не оставила выбора. Мне пришлось уехать в самое неподходящее время. В агентстве не хватает сотрудников, а у Мэй объявился один клиент, которого, похоже, не может устроить даже самая лучшая секретарша в мире. Создается впечатление, что ему доставляет удовольствие измываться над несчастными девушками. — Чувство вины за эту полуправду появилось на миг и исчезло. По сути дела, она могла бы задержаться дома на несколько дней, но боялась пожалеть о своем решении вернуться к новой жизни, к свободе, вкус которой только-только распробовала.

— Но ты, судя по всему, не попала еще в лапы этого изверга.

Леора тихонько рассмеялась. В глазах блеснула и пропала лукавая искорка.

— Так и есть. Перед самым моим отъездом Мэй в полнейшем отчаянии попыталась отправить меня к нему. Двух недель ей наверняка хватило, чтобы как следует подумать и переменить решение. Теперь-то она наверняка поняла, что я рухну без сознания при одном упоминании его имени. Всем известно, что запас прочности у меня не больше, чем у бумажной салфетки на ураганном ветру. В данном случае такая репутация имеет явные преимущества. — К этому времени Эрнестина наверняка укротила босса-людоеда, так почему бы и не посмеяться над ситуацией?

Лоррейн, которую признания дочери нисколько не развеселили, удрученно покачала головой.

— Но, дорогая… — запротестовала она. Леора тоже поднялась с дивана, улыбаясь матери. Она слишком давно признала все свои недостатки, чтобы переживать из-за них, особенно теперь, когда она потихоньку начала избавляться от некоторых укоренившихся привычек.

— Не волнуйся за меня, мама. Со мной все будет отлично, обещаю тебе.