На краю заката

Глава 1

— Все-таки вы неправильно проводите время, друг мой.

Дерек выдержал паузу, достаточную для того, чтоб указать, что господин Ауфхорн лезет не в свое дело, а затем поинтересовался:

— И как же мне следует проводить время?

День выдался жаркий, а вечер не принес облегчения. Ветер, что дул с моря, ероша зеленые шевелюры раскидистых деревьев на аллее, был тяжелым и душным. Жители этого маленького лекийского города уже два месяца изнемогали от жары, но дождь все не приходил и не приходил.

— Сколько вам лет, Дерек? Сорок? А вы ведете себя так, словно вам все восемьдесят, — господин Ауфхорн перевернул газетный лист и сказал: — Вы слишком молоды для того, чтоб просто сидеть на скамейке под деревом, словно старик.

Дерек только плечами пожал. Господин Ауфхорн был прав — но он не знал всей истории. Если жизнь кончена, то незачем дергаться, пытаясь делать вид, что это не так. Дерек потерял жену и ребенка, отомстил за их смерть и смирился со своей судьбой.

Вот и все.

— Я слишком многое утратил, господин Ауфхорн, — лениво произнес Дерек. — И теперь просто жду, когда все закончится. Согласитесь, я выбрал для этого чудесное место.

Отсюда действительно открывался замечательный вид на Вараджийскую бухту. Белые домики в рыжих шапках черепичных крыш теснились, поднимаясь на гору — деревья опутывали ее кудрявой зеленой шерстью, делая похожей на спящее животное. Внизу толпилось бесчисленное множество кораблей и корабликов со всего света, ветер трепал пестрые флажки на мачтах, и волны лениво набегали на каменистый пляж, чтоб спустя несколько мгновений уйти и вернуться.

— Но если чувствовать сиротство, то лучше в тех местах, чей вид волнует, нежели язвит, — произнес господин Ауфхорн. — Как вам, кстати, стихи Йанора Веккьо? Он ведь утверждает, что не поэт, а переводчик текстов из других миров.

— Неужели? — усмехнулся Дерек. Стихи ему понравились, а вот заявление их автора сразу навеяло мысли о лечебнице для душевнобольных.

— Литераторы вообще странный народ, — кивнул господин Ауфхорн и развернул газету: — Да вот послушайте. «Вчера в окружном суде слушалось весьма занимательное дело о плагиате. Истец, девица Мартина Цетше, заявила, что великий лекийский писатель Александр Роланд использовал сюжет ее романа о маге-некроманте. На здравое замечание судьи о том, что Роланд умер сто пять лет назад, девица ответила, что он наверняка воспользовался артефактами, чтоб заглянуть в будущее и украсть ее черновики…» — господин Ауфхорн вдруг отвлекся от газеты и зачарованным тоном, который появляется у старого ловеласа, вдруг увидевшего юную прелестницу, проговорил: — Взгляните, друг мой, что за цветок!

По аллее шла девушка в простом белом платье — на мгновение, острое до сердечной боли, она напомнила Дереку погибшую жену: то ли кудрявыми каштановыми волосами, с которыми вольно играл ветер, то ли тоненькой фигуркой, что больше подойдет фее, а не человеку из плоти и крови. Но, конечно, это была не Аурика — просто юная красавица, пусть и исключительно хорошенькая.

Дерек кивнул и снова открыл свою книгу — роман был из модных и популярных, но он никак не мог запомнить ни названия, ни героев. Господин Ауфхорн с неудовольствием посмотрел на Дерека — ясное дело, он ожидал иной реакции, и Дерек на какой-то миг даже пожалел доброго старика, который так старательно пытался его расшевелить. А девушка вдруг подошла к их скамье и улыбнувшись той улыбкой, которой улыбаются все воспитанные девушки при виде джентльменов, промолвила:

— Господин Дерек Тобби, если не ошибаюсь? Бывший министр инквизиции Хаомы?

Дерек поднялся со скамьи, кивнул. Ветер становился сильнее — появилась надежда, что он все-таки принесет шторм и прохладу.

— Это я, — кивнул он. — Чем могу помочь?

По красивому светлокожему лицу девушки скользнула тень, а в глазах появилось то темное выражение, которое Дерек бесчисленное количество раз видел в своей прошлой жизни. Он узнал его и вдруг очень обрадовался.

Оно означало, что смерть рядом. Что еще немного, и все закончится.

— Это моя работа, — едва слышно сказала девушка. — Ничего личного.

Дерека вдруг ударило в левую часть груди — сильно, обжигающе, так больно, что он на мгновение перестал дышать. Где-то в стороне вскрикнул господин Ауфхорн, издалека донесся хрип полицейского свистка, и Дерека ударило еще раз — теперь пуля вошла в грудь чуть ниже яремной ямки. Он шагнул было назад, но оступился и рухнул на дорожку, ткнувшись щекой в камень. Девушка опустила пистолет — сейчас она смотрела настолько растерянно, словно сама не понимала, что сделала.

Вот и все, радостно подумал Дерек и закрыл глаза.

(В главе цитируются стихи Иосифа Бродского.)

— Взгляните, друг мой, что за цветок!

Острый уголок книги врезался в ладонь почти до крови. Дерек разжал руку и несколько мгновений смотрел на вмятину на ладони, а затем так же медленно и растерянно перевел взгляд на девушку, идущую по аллее. Господин Ауфхорн смотрел на нее так, как старый боевой конь будет смотреть на парад и вслушиваться в звуки трубы. Девушка скользнула по ним взглядом слишком пристальным для просто гуляющей юной леди и пошла дальше.

Дерек дотронулся до груди. Дьявол побери, он ведь чувствовал, как пуля из маленького дамского револьвера вошла именно в это место. Он помнил, как умер.

— И правда, цветок, — сказал он и, поднявшись со скамьи, быстрым шагом двинулся за девушкой. Господин Ауфхорн довольно выдохнул:

— Ну, слава Богу. Ожил.

Дерек догнал девушку почти у лестницы, ведущей на набережную — осторожно, но цепко подхватил под локоть и негромко шепнул в маленькое аккуратное ушко:

— Ни шагу, иначе сломаю вам руку.

Девушка послушно остановилась и таким же негромким тоном заговорщика ответила:

— Мне нужна ваша помощь.

Дерек ухмыльнулся. Он все еще чувствовал пули, что разрывали его тело, и прикосновение земли к лицу. И если в момент выстрелов он почти растворился в том счастье, которое принесла ему смерть, то теперь на него нахлынула злость.

— Как это мило, — процедил Дерек. Он подвел девушку к скамейке на самом солнцепеке и резко дернул руку вниз, вынуждая свою спутницу сесть. На набережной никто не гулял, мир задыхался в тяжелом предгрозовом зное. — И чтоб попросить о помощи, меня надо было убить.

Он сел рядом с незнакомкой и уткнулся лицом в ладони — на мгновение Дереку показалось, что он сейчас потеряет сознание. Девушка предупредительно дотронулась до его колена, и Дерек почувствовал запах нюхательной соли.

— Так всегда бывает, — сказала она. — Простите.

Не глядя на нее, Дерек взял флакон, и живительная вонь привела его в чувство.

— Что вы сделали? — спросил он. — Прыжок во времени? Артефакт?

Лицо девушки дрогнуло, словно она готова была расплакаться. Дерек хмуро посмотрел на нее — на лице незнакомки была благодарность, будто он поступил именно так, как она и хотела.

— Не совсем прыжок, — ответила девушка. — Перемотка. Я, видите ли, зарабатываю на хлеб наемными убийствами.

— Это я уже понял, — произнес Дерек. Ветер усиливался. Небо на горизонте приобрело желто-грязный цвет старой тряпки, и Дереку казалось, что оно начинает вскипать, заворачиваясь по краям.

Надвигался шторм. Если они не уйдут отсюда, то через какой-нибудь час их просто смоет в море.

— Я всегда подписываю магический договор, — продолжала девушка. — Его не обойти какими-то заклинаниями или артефактами, заказ всегда выполняется, и заказчик это знает. Я убила вас по-честному, как и всех остальных до вас. А потом просто немножко перематывала время, и все оставались живы.

Во рту скопилась горечь. Дерек презрительно посмотрел на девушку: надо же, прямо благородный разбойник из анекдота. Драл и плакал. Или нет, это та ушлая бабенка, которая умудрилась не только рыбку съесть.

— Одним словом, вы мошенница, — сказал Дерек. — Убийство есть, и в тоже время все живы. Состава преступления нет, но заказ выполнен. А заказчик в рамках магического договора не может вам не заплатить, — девушка кивнула, и он спросил: — Как вас зовут?

— Кьяра, — с готовностью ответила девушка. Киталийка, значит, вот откуда в ее речи этот мягкий выговор.

— Что за артефакт вы используете?

Девушка посмотрела на Дерека с ужасом и мольбой.

— Я сама артефакт, — призналась она. — Магии во мне нет, это точно. А сила есть.

Дерек мысленно чертыхнулся. Похоже, его новая знакомая принадлежала к редчайшему типу людей, обладающих изначальным волшебством — тем, которое не имеет отношения к привычной магии и артефакторике, но именно оно когда-то лежало в основе всей магической жизни.

В отличие от магов и артефакторов, волшебников уничтожали. Потому что в большинстве случаев они не могли себя контролировать, и никто не позволил бы ходячей бомбе просто так бродить по земле.

— А я при чем? — поинтересовался Дерек. — Я давно отошел от дел.

Кьяра кивнула, и в ее карих глазах появились слезы, сделав девушку необыкновенно хрупкой и прекрасной.

— Помогите, — прошептала она. — За мной начали охоту.

Шторм разразился ровно через десять минут после того, как Дерек и его новая знакомая вошли в дом на Большой Морской. Разумеется, Дерек не стал приглашать девицу в свою квартиру — в ресторане на первом этаже были прекрасные кабинеты для частных бесед. Заказав кофе с ликером, Дерек сел возле окна и, глядя, как тугие потоки ливня хлещут по стенам домов и почти сбрасывают с мостовой запоздалых прохожих, поинтересовался:

— Если за вами охотятся не клиенты, то кто же?

Кьяра жалобно улыбнулась и спросила:

— Что вы знаете о контролерах?

Дерек пожал плечами. Пусть он давно отошел от дел, но эта Кьяра постепенно начала вызывать в нем профессиональный интерес. Преступница и мошенница, хитрая бестия с невинным взглядом… Хотя господин Ауфхорн с горечью сказал бы, что прелестные девушки должны пробуждать в его друге любопытство совсем иного рода.

— Ничего, — ответил он. — Я никогда о них не слышал.

Кьяра придвинула к себе чашку, обхватила ее ладонями, и Дерек вдруг подумал, что девушку знобит от испуга. Он усмехнулся и спросил без перехода:

— Так кто, говорите, заказал меня?

Дерек и в самом деле был удивлен. Кому мог понадобиться бывший инквизитор, который давно не играет никакой роли ни в каких раскладах?

— Энцо Симонетти, — ответила Клара, и Дерек понимающе кивнул. Вот оно что, тут личное. Симонетти был братом одной из злонамеренных ведьм — Дерек отправил ее на тот свет десять лет назад. Значит, братец вышел из тюрьмы и решил, что отомстить убийце сестры никогда не помешает.

— Он опасная сволочь, — признал Дерек. — Пожалуй, вам следует бояться его сильнее, чем этих ваших контролеров. Но… — он сделал паузу, задумчиво глядя, как поток воды тащит по мостовой сорванную тряпку рекламного плаката. — Почему к вам вообще идут клиенты, раз вы их дурите?

Кьяра одарила его очаровательной улыбкой.

— Потому что никто не знает о том, что я кого-то дурю. Отматывая время назад, я всегда говорю жертвам, кто именно их заказал. А там уж они разбираются между собой… В общем, в этом плане у меня пока нет проблем.

Так вот оно что. Теперь Дереку предстоит разбираться с заказчиком собственного убийства…

Некоторое время они молчали. Из-за стены доносилась негромкая музыка и женский смех. Дерек подумал, что в таких вот кабинетах часто организуют интимные свидания — не тащить же куртизанку или любовницу к себе домой. А тут вся обстановка способствует. Дождь шел все сильнее, Большая Морская тонула в серой пелене.

— Так кто такие эти ваши контролеры? — спросил Дерек, чтоб как-то развеять угрюмое сумрачное настроение в душе. Кьяра шмыгнула носом.

— Я встретила их два заказа назад. Мне сложно описать… они похожи на клочья тумана, но в них чувствуется разум и злоба. Они ненавидят меня за то, что я делаю со временем, — голос Кьяры дрогнул, она в самом деле была напугана. — Если сначала они просто смотрели, то потом начали приближаться. Сегодня, когда я стреляла в вас, они сделали еще шаг.

Девушка умолкла. Дерек вдруг понял, что в кабинете слишком сумрачно — свет маленьких ламп не мог развеять сырую тьму, что гнездилась по углам. Впрочем, если бы он обращал внимание на все те ужасы, о которых ему рассказывали ведьмы, то давно бы сошел с ума — а такой финал Дереку не нравился.

— И что они сделают, если доберутся до вас? — спросил он. В глазах Кьяры сверкнули слезы.

— Боюсь, это будет хуже смерти, — ответила она. Дерек устало вздохнул.

— Боюсь, вы просто безумны, Кьяра. Ладно, вы умеете управлять временем. И…

Он вдруг осекся. Над городом раскатился гром — словно в небесах палили тысячи пушек, и на мгновение Дерека пробрало лютым холодом.

— Насколько далеко вы можете отмотать время?

— На пятнадцать лет назад, — сказала Кьяра: она почувствовала, что дело сдвинулось с мертвой точки, и теперь смотрела на Дерека с ужасом и надеждой. — Вы…

— Я помогу вам, Кьяра, — сказал Дерек. Пол вдруг стал уходить из-под ног, и ему захотелось закричать. Надежда нахлынула на него и смяла. — Что именно нужно сделать? Убрать контролеров?

— Вы ведь сможете? — спросила Кьяра. Поднявшись из-за стола, она подошла к Дереку и, помедлив, взяла его за руку. — Никто не знает о магии больше, чем вы.

Некоторое время они смотрели друг на друга, как заговорщики, которые затеяли рискованное и опасное дело, и им оставалось только решиться и сделать первый шаг.

— Если вы не будете перематывать время, то они оставят вас в покое, — предположил Дерек. — Или нет?

— Я не буду, — прошептала Кьяра. — Но кто знает, что у них на уме? Я боюсь, что они не оставят меня в покое.

— Вам бы следовало бояться вашего обманутого клиента, — сказал Дерек. — Энцо Симонетти начнет за вами охоту, я знаю повадки его семейки.

Что сестра, что брат Симонетти были буйными, отчаянными и всегда идущими до конца, чего бы это им не стоило. Когда Энцо узнает, как именно выполнили его заказ, то он обязательно пойдет снимать головы и с Кьяры, и с несостоявшейся жертвы. Нахлынувшее на Дерека чувство было похоже на почти забытый азарт охоты на человека — самой рискованной, самой опасной.

— И за вами тоже, — откликнулась Кьяра. — Помогите мне, Дерек. А я помогу вам.

— То есть, вы просто оставите меня здесь?

В голосе Кьяры звенело искреннее возмущение. Они вышли из ресторана в просторный холл, и, подойдя к лестнице, что вела к жилым этажам, Дерек пожелал Кьяре приятного вечера и намерился идти домой.

— А что не так? — ответил Дерек вопросом на вопрос. Кьяра одарила его обжигающим взглядом и сказала:

— Там ливень, если вы не заметили.

— Ну и что? Вам подадут экипаж прямо к дверям.

Лицо Кьяры снова дрогнуло, сделав девушку совсем юной и очень несчастной. Она вдруг сделалась похожа на животное, которое жестокие хозяева выбрасывают из дома.

— А если контролеры придут сегодня вечером? — глухо спросила Кьяра. Сейчас она не притворялась одинокой, испуганной и несчастной, а действительно была ею. Дерек даже пожалел ее — немного, самую малость.

— Не придут. Не волнуйтесь.

По щеке девушки пробежала слезинка, затем вторая.

— Напрасно я к вам обратилась, — прошептала Кьяра. — Вы жестокий человек, такой же, как Симонетти. Надо было не перематывать время, а оставить вас умирать.

— Ха! — воскликнул Дерек. Девчонка всерьез думала, что его можно этим задеть. — Вы бы оказали мне услугу, Кьяра.

— Ладно, — глаза Кьяры решительно сверкнули. — Ладно, выбрасывайте меня под дождь. Пусть меня заберут контролеры… ну или Симонетти. А вы и дальше сидите на лавке и думайте, как бы поскорее сдохнуть. А могли бы все исправить, и Аурика осталась бы в живых…

Расстояние между ними Дерек преодолел за секунду. У Кьяры оказалась тонкая теплая шея, он сжал руку так, что девушка беззвучно ахнула и, задыхаясь, вцепилась в его запястье, чтоб ослабить хватку. Не получилось, конечно. Дерек стиснул пальцы еще сильнее и очень ласково произнес:

— Следи за языком, девочка. Моя семья — это то, о чем ты никогда не будешь говорить. Это ясно?

— Ясно… — едва слышно прохрипела Кьяра. Дрожащие пальцы ввинчивались в его руку, широко распахнутые карие глаза наполнялись слезами, и лицо было овеяно такой мучительной тоской, что больно было смотреть. Дерек разжал руку, и Кьяра беспомощно опустилась на ступеньки. Из ресторана выглянул администратор, привлеченный шумом, но наткнулся на взгляд Дерека и счел за лучшее вернуться в зал.

На какое-то мгновение Дерек почувствовал себя сволочью — но это ощущение исчезло почти сразу.

— Мне некуда идти, — прошептала Кьяра, и над городом снова прогремел гром — такой силы, что в зале ресторана кто-то испуганно вскрикнул. — Мне правда некуда идти.

— Ну и сказали бы сразу, — устало ответил Дерек. Только сейчас он до конца почувствовал, насколько его вымотал этот день. Хотелось лечь в кровать и проспать несколько дней, и чтоб не снилось ничего. — Дьявол с вами, пойдемте.

Дворецкий, открывший дверь квартиры, посмотрел на Кьяру с профессиональным уважением к гостям, кем бы они ни были — но за этим уважением была заметна радость: ну наконец-то вечно угрюмый и одинокий хозяин квартиры пригласил гостью!

— Проводите миледи Кьяру в гостевую комнату, Этьен, — сухо произнес Дерек. — Меня сегодня не беспокоить. Доброй ночи, Кьяра.

Девушка посмотрела на него, и в карих глазах мелькнуло странное выражение, которого Дерек не понял.

— Доброй ночи, — улыбнулась Кьяра и пошла за дворецким.

Закрыв за собой дверь спальни, Дерек опустился на край кровати и долго смотрел на дагерротипический снимок на прикроватном столике. В дождливых сумерках лицо Аурики казалось лицом незнакомки. Эта девушка могла быть кем угодно — да хоть и Кьярой. В конце концов, Дерек прожил гораздо больше времени без Аурики, чем с ней.

В его жизнь когда-то вошло чудо, провело с ним отмеренный срок и ушло. А он остался. Протянув руку, Дерек взял рамку со снимком — дьявольщина, да за эти годы он ни разу не был с женщиной. Просто потому, что все кончилось.

Но сегодня появилась Кьяра и принесла надежду. И сейчас, глядя на снимок, Дерек не знал, стоит ли впускать эту надежду в свою жизнь. Он не мог решиться — потому что понимал: если Кьяра все-таки обманывает его, то он не вынесет крушения этой надежды.

Это станет его концом — тем, что хуже смерти.

Девичий вопль разбудил Дерека в три часа ночи. Самое глухое и жуткое время, как говаривал когда-то его старый приятель, бургомистр Говард.

Дерек сорвался с постели и бросился в гостевую спальню. Саблю с пола он подхватил автоматически — тело само сработало так, как нужно. Вроде бы давно не тренировался, а руки помнили…

Он обнаружил Кьяру забившейся в угол — девушка была жива и невредима, в комнате, едва озаренной маленьким ночником, не было ни следа посторонних, и Дерек вдруг почувствовал себя дураком, каких не видывал белый свет. Кьяра закрывала лицо дрожащими ладонями, и ее тряс такой озноб, что тонкая нижняя сорочка тряслась, словно ее мотало ветром. Дерек бросил саблю на сбитые простыни, присел на корточки рядом с девушкой и устало позвал:

— Кьяра. Кьяра, это я, Дерек.

Похоже, она не услышала ни слова. Но хоть кричать перестала, и то слава богу. Дерек осторожно взял ее за тонкие запястья и попробовал отстранить руки от лица.

— Кьяра, что с вами?

Девушка не ответила. Дерек устало подумал, что его жизнь похожа на какой-то исключительно идиотский водевиль, вечно ему на голову падают взбалмошные девицы, которых надо спасать бог весть от чего.

Вздохнув, он выпрямился и легко поднял девушку на руки. Маленькая, тонкая, словно веточка, Кьяра прижалась к нему всем телом и жалобно всхлипнула.

— Они здесь, — прошелестел ее голос. — Дерек, они здесь.

Дерек с прежней осторожностью опустил Кьяру на кровать, и девушка вцепилась в его плечи так, словно боялась, что он уйдет, и не могла этого допустить. Дерек обнял ее и спросил:

— Контролеры?

— Да, — прошептала Кьяра и обняла Дерека еще крепче.

Кругом царила ночь. Дерек мог видеть темную громаду сада за окном и часть улицы, озаренную фонарем. Дождь давно прошел, небо очистилось, и кучер, который поджидал запоздалых пассажиров возле экипажа, курил папироску: красный огонек то гас, то разгорался сильнее. В соседнем доме горело единственное окно — кухня, должно быть. Повара всегда поднимаются раньше всех.

Дерек моргнул и посмотрел по сторонам еще раз, пытаясь уловить те крошечные изменения в мире, которые оставляет колдовство. Иногда они были почти незаметны, но от натренированного чутья профессионального инквизитора им было не скрыться. Но сейчас все было чисто.

Возможно, контролеры существуют только в голове его навязанной гостьи. Работа со временем вполне могла повредить ее разум, почему бы и нет… «Только сумасшедшей мне тут и не хватало», — хмуро подумал Дерек и сказал:

— Кьяра, тут никого нет. Действительно нет. Можете мне верить.

Кьяра всхлипнула и отстранилась от него. Некоторое время она смотрела по сторонам, словно боялась, что контролеры выпрыгнут на нее из-за шкафа, а потом промолвила:

— Вы спугнули их, Дерек. Вы… спасли меня.

Дерек усмехнулся. Неопределенно дернул плечом.

— Это моя профессия, Кьяра. Спасать людей от зла. Как все случилось?

В приоткрытую дверь наконец-то заглянул сонный дворецкий со свечой в одной руке и с пистолетом в другой. «Тоже мне, вояка, — угрюмо подумал Дерек. — Тут вашего барина зарежут, например, а вы и не шелохнетесь».

— Все в порядке, милорд?

— В полном, — ответил Дерек, давая понять, что дворецкому лучше уйти. — Заварите мне кофе и спите дальше.

Дворецкий чопорно кивнул и ушел. Дерек вдруг подумал, что их с Кьярой водевиль становится еще глупее. Вот они сидят на кровати, оба в исподнем, рядом сабля и для полного счастья не хватает еще чьей-нибудь отрубленной головы под кроватью…

— Так как все было? — спросил Дерек. Кьяра поежилась и, словно наконец-то поняв, что сидит в одном белье рядом с малознакомым мужчиной, натянула на себя одеяло.

— Я проснулась от какого-то шороха, — прошептала она. — Сначала подумала, что это крыса, но… У вас ведь нет крыс. И я открыла глаза… а они стояли вот тут, возле кресла.

Дерек покосился на помянутое кресло, на котором лежало платье Кьяры. Интересно, могла ли она перепутать его со своими контролерами? Мало ли, что примерещится спросонок?

— Как они выглядели? — поинтересовался Дерек. — Серые клочья тумана, наполненные злобой?

Кьяра не ответила. Только кивнула.

Дерек поднялся с кровати и подошел к креслу. Ничего. От тонкого платья едва заметно пахло духами, на ковре лежал скомканный билет из омнибуса — должно быть, выпал из кармана. Если контролеры и были здесь, то они не оставили никаких следов. Дерек нагнулся и поднял билет — просто для того, чтоб…

Его ударило в затылок так сильно, что Дерек почти потерял сознание и вдруг увидел себя со стороны: вот он спотыкается, падает, ударяется головой о резной набалдашник на ручке кресла и обмякает на полу, безжизненно выбросив вперед руку с зажатым в ней билетом.

Контролеры выглядели именно так, как их и описывала Кьяра. Клочья серого тумана вытекли из сумерек и склонились над Дереком — вот только в них сейчас не было ни капли злобы и ненависти. А вот печаль была.

Мертвое должно оставаться мертвым, услышал Дерек. Голос не был ни мужским, ни женским, он принадлежал чему-то, что было слишком далеко от мира людей.

Мертвое должно оставаться мертвым, повторил контролер. Чем скорее ты поймешь это, тем будет лучше.

Обиднее всего был рассеченный лоб. Дерек махнул расческой по волосам, сбросив прядь на багровый рубец, и подумал, что так только хуже. Сейчас он напоминал выпивоху, который поцеловался с дверной ручкой, и зрелище было противным до брезгливости.

Билет из омнибуса окончательно утратил волшебную силу — теперь это был просто кусочек плотной бумаги. Отложив расческу и очаявшись все-таки привести себя в порядок, Дерек задумчиво покрутил его в пальцах. Бумага и бумага, на которую нанесли порошок с особыми свойствами. Порошок испарился, и билет теперь был самым обыкновенным. Каждый день кондуктора сдают стопки таких в омнибусных бюро.

— Кьяра! — громко сказал Дерек. — Кьяра, на минуту.

Девушка тотчас же заглянула в дверь, словно ждала, когда ее позовут.

— На чем ты сюда приехала? — поинтересовался Дерек. — Поезд, дирижабль?

Надо отдать ей должное, Кьяра держалась великолепно. Когда чужая магия оглушила Дерека, то она сориентировалась сразу: позвала дворецкого и заставила его вызвать врача — все это было сделано так уверенно и спокойно, словно девушка не видела чудовищ несколько мгновений назад. А контролеры и в самом деле были чудовищами. За туманом они прятали свой подлинный облик, и можно было лишиться рассудка, заглянув за серую клокастую пелену.

— Поезд, — с готовностью ответила Кьяра. — А потом, от вокзала, на омнибусе.

Пока все совпадало. Билеты омнибусов центрального направления были бледно-зелеными, как и тот билет, что сейчас лежал у зеркала. Дерек снова посмотрел на свое отражение, убедился, что выглядит отвратительно, и сказал:

— Теперь вспоминай. Что ты сделала с билетом?

Кьяра нахмурилась и с искренним смущением призналась:

— Я… я съела его, Дерек.

Дерек посмотрел на нее так, словно Кьяра только что сообщила о своей любви к валянию в грязи. За время работы в инквизиции Дерек успел понять, что у людей бывают самые разные увлечения и пристрастия, в том числе и пищевые, но есть билеты из омнибусов?

— Позволь узнать, зачем? — удивленно спросил он. На щеках Кьяры появился румянец, сделав девушку невероятно привлекательной и чистой.

— Есть такая примета, — негромко ответила девушка. — Надо сложить первые две и последние две цифры в номере билета. Если они совпадут, то надо загадать желание и съесть билет, тогда оно исполнится…

Кьяра замолчала, окончательно стушевавшись. Дерек провел пальцами по билету: номер 1641. Несчастливый.

— И что же ты загадала? — поинтересовался Дерек. Кьяра посмотрела на него, и ее взгляд стал глубоким и тоскливым.

— Чтобы ты мне помог, разумеется.

Дерек невольно усмехнулся. Желание исполнилось, вот теперь и не верь в дурацкие приметы.

— Смотри, что получается, — сказал Дерек. — Тебе подсунули билет, из которого изготовили временный артефакт. Когда он сработал, то мы оба увидели контролеров. Понимаешь, что это значит?

Кьяра пожала плечами.

— Не совсем, — призналась она. Дерек вздохнул и устало прикрыл глаза. Лоб наполняла нудная боль, сквозь которую медленно, но верно проступал азарт.

— Твои контролеры — всего лишь морок, — произнес Дерек. — И, как и любой морок, они не смогут причинить тебе вреда. Их не существует, они появляются только тогда, когда идет взаимодействие с артефактом. А создает этих контролеров очень опытный и талантливый артефактор, который умеет работать быстро и качественно. Заметь! — Дерек поднялся со стула и принялся бродить взад-вперед по комнате. — Он не оставляет улик. Я заметил билет совершенно случайно и поднял его просто так. Если бы я этого не сделал, то продолжал бы думать, что ты безумна.

В темном взгляде Кьяры появились гневные огоньки.

— То есть, ты считаешь меня сумасшедшей? — спросила она. Голос вроде бы звучал спокойно, но за этим спокойствием ревело голодное пламя. Дерек оценивающе посмотрел на нее и насмешливо улыбнулся.

— Теперь нет, — искренне ответил Дерек. — Но я почти не ошибся, считая твоих контролеров несуществующими. Их создатель тебя запугивает. Какая у него цель, как считаешь?

Кьяра только руками развела. Сейчас, озаренная лучами утреннего солнца, она была удивительно хороша собой. «Может, обиженный поклонник мстит? — подумал Дерек. — Вряд ли она умеет правильно отправлять мужчин в отставку».

— Я не знаю, — сейчас Кьяра смотрела на Дерека с такой надеждой, что ему стало не по себе. — Но ты ведь сможешь это выяснить? Скажи, ты сможешь?

Дерек усмехнулся. Неизвестный был хитер и ловок, он считал, что не оставляет улик, но маленький билет все-таки сможет вывести его на чистую воду.

— Попробую, — сказал Дерек. — Это уже становится интересным.

Номер 1641 — первый маршрут и омнибус номер шесть. Путь ему предстоял долгий, через весь город от вокзала через проспект Георга Великого и парковую зону к порту. Что еще нужно для приятной прогулки? Сиди себе на открытом втором этаже и наслаждайся красотами приморской Лекии. Не хватает лишь чашечки кофе.

Дерек и Кьяра приехали на узловую станцию ровно в семь утра, когда первые омнибусы собирались выйти на маршрут. Нужный им шестой номер еще не отправился в дорогу: водитель откинул сверкающую крышку капота и со знанием дела возился в металлических потрохах. Парень в черном кепи и с кондукторской сумкой через плечо стоял рядом, с любопытством поглядывал во внутренности омнибуса и периодически ковырял прыщ на щеке.

— Ну что? — спросил он. — Артефакт забарахлил?

— Не, — водитель вынырнул из-под капота и, осторожно опустив крышку, принялся обтирать тряпицей грязные ладони. — На масленник грязь насела. Ничего, теперь поедет, как новенький.

Заметив подходящих к омнибусу Дерека и Кьяру, водитель сразу же обрел усталый вид и произнес:

— Господа, посадка на станции. Вон там, под колоннами.

Дерек не стал тратить время на ответ. Он обошел капот и, приблизившись к кондуктору, поинтересовался, глядя тому в переносицу:

— Эта девушка вчера ехала на вашей колымаге. Рейс с двух часов дня. Помните?

Кондуктор снова ковырнул прыщ, и выражение его глаз сделалось оловянным. Дерек мысленно усмехнулся: он не раз видел такой блеск в людских глазах, и означал он лишь одно — желание нажиться там, где этого делать не следует.

— Не знаю, — ответил кондуктор. — Мы тут в день толпы перевозим.

Дерек жестом фокусника выдернул из кармана билет и покрутил его перед лицом кондуктора.

— Билетик ваш?

Кондуктор лишь плечами пожал. Внутренне он невероятно сетовал на недогадливость этого франтоватого любителя задавать вопросы. За ответы ведь платить надо, что тут непонятного?

— Может, наш, а может, и не наш. Вы, если что-то не так, обращайтесь в центральное управление с жалобой. А нам работать пора, — ответил кондуктор и обернулся к водителю: — Шон, поехали. Вон, людишки уже на остановке собрались…

Он вдруг осекся и удивленно стал смотреть, как несколько кудрявых прядей медленно падают с его головы, рассыпаясь на волоски. Кьяра ахнула с испуганным восторгом, а маленький серповидный нож, который когда-то прислал Дереку товарищ с Дальнего Севера, описал круг над омнибусом и вернулся к владельцу. Дерек небрежно поймал его двумя пальцами, довольно заметив, что мастерство никуда не делось за несколько лет, проведенных без тренировок, и сказал:

— В следующий раз брошу так, что перережу горло. Проживешь еще восемь секунд, успеешь посмотреть, как умираешь. И пожалеешь о том, что был настолько глуп.

Ему очень понравилось выражение лица кондуктора. Оно наконец-то было правильным. Дерек привык, что его не воспринимают всерьез, и очень любил те минуты, когда люди понимали, что перед ними не просто щеголь, который отводит половину дня на полировку ногтей.

— Наш, наш билет, — торопливо ответил кондуктор. Теперь в его лице была лишь горячая готовность услужить: лишь бы нашлось, чем задобрить! — И миледи я помню, да. Она ехала вчера. Сидела на втором этаже. С ней рядом еще паренек увивался, не карманник, нет.

Дерек покосился на Кьяру. Везде, где есть кондукторы, найдутся и контролеры.

— Что за паренек? — сухо осведомился он.

В речи кондуктора от волнения даже прорезался акцент.

— Молодой, лет двадцать пять. Брюнет, лицо круглое, очки. Упитанный такой паренек, прямо скажу…

— Я ему еще сказал: «Куда ты на второй этаж-то полез?» — подал голос водитель омнибуса. — Отожрал себе пердак, как дирижабль, транспорт перевернет! — он покосился на Кьяру и поправился: — Задница здоровая, короче.

Дерек мысленно нарисовал Кьяриного соседа: молодой толстяк выглядел крайне невинно. В принципе, это правильно. Люди должны смотреть на него и видеть не хищника, а беспомощного растяпу, например, студента или учителя. Хорошая маскировка — уже половина дела.

— Где он вышел? — поинтересовался Дерек. Водитель пожал плечами.

— Господом Богом клянусь, не запомнил.

— А я запомнил! — сказал кондуктор. — На углу Малой Морской. Я еще подумал: куда ж тебя, жиробаса, понесло! Смотрю, он заходит в заведение мадам Розетты, ну, думаю, с тобой и правда только за большие деньги…

— Что у него было при себе? — оборвал Дерек излияния кондуктора.

— Саквояж. Маленький клетчатый, с какими доктора ходят.

Вот только в отличие от докторов, наш Толстяк не носит с собой ни лекарств, ни стетоскопа, подумал Дерек. И в саквояже у него походный набор артефактора и наверняка оружие.

— Хорошо, — кивнул Дерек и протянул кондуктору серебряную монетку. — Два билета, пожалуйста.

Кондуктор послушно оторвал два билета от рулончика — не отважился напоминать, что посадка на остановке. Дерек пропустил Кьяру вперед, рассеянно подумав, что давно не пользовался общественным транспортом. К чему это, когда имеешь свой экипаж, да и вообще, редко отправляешься куда-то далеко…

Кьяра опустилась на сиденье в самом конце второго этажа и, разгладив складки платья, призналась:

— Мне было страшно, Дерек. Очень страшно.

Дерек устроился рядом с девушкой и устало вытянул ноги в проход. К носку ботинка прилипла невесть откуда взявшаяся соринка.

— Это еще почему? — поинтересовался он. Водитель занял свое место, омнибус заворчал и деловито направился к остановке.

— Когда ты бросил нож, — объяснила Кьяра. — Видишь ли… ты выглядишь очень миролюбиво. На тебя смотришь — и не веришь, что ты способен убивать. А потом ты берешь и швыряешь нож. И у тебя лицо убийцы.

Дерек усмехнулся. Это Кьяра еще не знала о количестве убитых им ведьм. И о коллекции, которую он собирал когда-то. Потом Аурика дала ему понять, что жизнь не сводится к коже, снятой с уничтоженных монстров…

— Миролюбиво, значит, — произнес он. Кьяра кивнула и оценивающе посмотрела в его сторону.

— Знаешь, если у мужчины сюртук цвета розового парфе, то он не производит впечатления опасного типа, — улыбнулась Кьяра. Дерек скептически посмотрел на собственный рукав. Ну да, цвет розового парфе. И что в этом такого?

— Разве это плохо? — хмыкнул Дерек. Кьяра пожала плечами.

— Все думают, что ты играешь за другую команду.

Чего-то в этом роде Дерек и ожидал. Что ты будешь делать, так уж принято считать: если мужчина моет руки два раза в день и, не дай Бог, стрижется чаще раза в месяц, то с гарантией можно утверждать, что ему нравятся другие мужчины.

Когда-то его это задевало. Потом стало все равно.

— Как думаешь, — задумчиво произнес Дерек, — если я тебя отсюда сброшу на мостовую, ты разобьешь голову или нет?

Кьяра пристально посмотрела на него и убедилась, что он не шутит.

— Прости, — тотчас же сказала она. — Я сказала, не подумав.

Что ж, у нее, по крайней мере, хватало ума признавать свои ошибки.