На расстоянии

Пролог

— И? — протянул отец, испытывающие на него смотря из под тонких линз, квадратных очков: обрамленных золотой оправой. В кабинете отца было всё из золота: начиная от рам картин, заканчивая ручками. Отец хвалился своим богатством, и видимо, уже не знал, как ещё показать насколько у него набиты карманы и счета в банке. Это бесило его. Впрочем, он был не прочь так же как и отец тратить налево и направо. Но всё же, эта неуместная показуха рябила в глазах желтым пятном — усиливая головную боль. «Только золотого унитаза не хватает.» — фыркнул про себя он и вальяжно раскинул руки на подлокотники кожаного кресла.

— Я с кем разговариваю? — снова отозвался отец уже суровей.

— Чего ты от меня хочешь? — устало пробормотал он, скучающе рассматривая кабинет. А рассмотреть было что.

— Клим, ты выходишь за рамки. — спокойно проговорил отец не сводя с сына напряженного взгляда.

— За какие? Золотые? — усмехнулся тот и резко встал с кресла и, подошел в небольшому бару отца. Старик не отказывал себе пригубить во время работы, так почему бы и ему не попробовать двадцатилетний виски? Или скотч? Клим задумчиво перебирал бутылки и внимательно рассматривал этикетки, в то время, как отец кипел от гнева. Наконец определившись с выбором, Клим взял стакан и налил себе щедрую порцию Бурбона. Сделав медленный глоток он прикрыл глаза и протяженно выдохнул. Как же ему полегчало! Мгновенно головная боль стала притихать, а тело приятно расслабилось от растекающейся теплоты в груди. Не выпуская стакан из рук он пошел к креслу и плюхнулся на мягкую кожу — запрокинув голову.

— Ты совсем охренел? — послышался раздраженный голос отца и, он посмотрел наконец в его сторону.

— У меня похмелье… и твой дорогущий Бурбон облегчил мои страдания. Спасибо! — Клим поднял стакан, и с наигранной благодарностью взглянул на отца.

— Да когда же ты повзрослеешь?! — отец поднялся с кресла и обошел стол, принявшись наматывать круги по кабинету. Клим перестал наблюдать за ним, ибо ощутил головокружение от его метаний. — Я хотел с тобой серьезно поговорить, а ты снова устраиваешь клоунаду! Ты ужасно себя ведешь… просто кошмарно. — в темных глазах отца проскользнуло разочарование, и Клим неосознанно перевел взгляд в другую сторону. Могло бы показаться, что на долю какой-то крохотной секунды он испытал стыд. Возможно так оно и было… но Клим не позволял себе слишком глубоко копаться в своих чувствах и ощущениях. Зачем? Ведь когда всё легко и лежит на поверхности — намного проще.

— Мне не пять лет, чтобы оценивали моё поведение. — пробормотал он уставившись на дно стакана, понимая, что забыл кинуть льда. Вот же разочарование!

— Да что ты! — усмехнулся отец остановившись. — Видимо, адекватного диалога у нас не получится. Тогда просто поставлю тебя перед фактом.

Клим заметил довольную улыбку на лице отца. И что же он придумает на этот раз? Запрет его в каком-нибудь медицинском центре, или снова заблокирует карточки? А может, выселит из квартиры? Впрочем, чтобы не придумал его изощренный ум — ему было плевать. Налички у него предостаточно, и несколько месяцев он может ни о чем не думать, а уж где переконтоваться точно найдется. Любая из его подружек визжала бы от радости если бы он позволил на целую ночь разделить с ним кровать. Так что в этот раз план отца — в пролете. Клим выпрямился и упер локти в колени, внимательно смотря на отца. Любопытство все же одолевало его.

— То что ты вчера устроил в клубе — просто не позволительно. Как ты обошелся с администратором совершенно ужасно! — запричитал отец и поправив галстук снова уселся за стол. Клим выгнул темную бровь, в ожидании продолжения. Но отец словно специально не торопился поведать ему своё решение. Как же его раздражало, когда кто-то намеренно тянул резину. К чему эта деланная тягомотина?! Скажи, и всё! Возможно, проблема была в самом парне, так как он был жутко нетерпелив. Порывистым, резким в решениях. И потому просто ненавидел, когда окружающие медлили. Мелочь, можно подумать на первый взгляд. Но из-за этой «мелочи» ему хотелось запульнуть стаканом в одну из вычурных статуэток находящихся в кабинете.

— Значит так, — наконец продолжил отец, взяв ручку и принявшись её крутить в пальцах, — тебе повезло, что хозяин клуба мой хороший знакомый. Мы с ним смогли договориться. Так как ты нанес физический ущерб клубу, а девушке-администратору — моральный, ты выходишь на работу. Будешь работать помощником бармена… пока что, чтобы выплатить долг. Я не собираюсь покрывать твои выходки…Осточертело! Может, хотя бы труд изменит тебя… — отец прекратил выносить свой вердикт и, словно наконец расслабившись облокотился на спинку кресла.

Клим сверлил отца черными глазами, и через мгновение губы парня растянула надменная усмешка. А затем он захохотал. Громкий, хриплый смех разразил просторный кабинет, словно нежданный раскат грома, что даже отец вздрогнул. Прикрыв лицо рукой Климент почувствовал, как живот стал болеть от смеха.

— Я что-то смешное сказал? — сквозь хохот послышался обескураженный голос отца. Парень утер выступившие слезы и, протяженно выдохнул всё ещё посмеиваясь.

— Дело в том, что свой план можешь в одно место засунуть. Я не пойду больше в эту забегаловку. А работать там, тем более не буду. — голос парня приобрел более серьезный тон. — Та сучка сама меня выбесила. Если бы не начала умничать, ничего бы не было. — закончил он скривившись, наблюдая как морщинистое лицо родителя покраснело. О, да! Он просто кипел от ярости. Казалось, его вена на лбу скоро лопнет от тяжелой пульсации. Клим отхлебнул из стакана прикрыв глаза, и довольно причмокнул, чувствуя легкое опьянение. Впрочем, он слишком мало спал и, кажется, до сих пор был пьяным после прошлой ночи.

— Да как ты смеешь, щенок?! — рявкнул отец обрушив кулак на дубовый стол. Это произошло слишком резко, и Клим слегка дернулся.

— Как банально. — бросил тот вставая с кресла, чтобы налить добавки.

— Что с тобой не так? Как ты можешь так говорить о людях?! Ты их даже не знаешь! Я же тебя не так воспитывал… — в последней фразе послышалось огорчение.

— Ты меня вообще не воспитывал. — Клим обернулся к отцу внимательно всматриваясь в его уставшее лицо. Прищурив темные глаза, он довольно улыбнулся, замечая, как прогнул его. Одним взглядом…

На первый взгляд Клим выглядел обычным, двадцатитрехлетним парнем. Мог обворожительно улыбаться — открывая свои ямочки на щеках; пленительно рассматривать понравившуюся девушку — заволакивая в свой темный плен. Но все его знакомые, которым доводилось видеть его в гневе, не раз говорили, что его орлиный нос и черные глаза, делают его чертовски устрашающим. Особенно, когда он вкладывает смысл в свой взор. Многие не выдерживали, и их глаза принимались метаться из стороны в сторону, лишь бы не встречаться с его тяжелым взглядом. Как сейчас делал и отец.

Не забыв про лед, парень с предвкушением покрутил стаканом и сделал несколько жадных глотков. Со льдом определенно лучше!

— Ты идешь работать, и точка! Все карты заблокированы. Хочешь помереть с голоду, валяй! — закончил отец и распустил галстук, кажется, этот разговор его изрядно вымотал, а ему ещё целый день работать. Точнее, просиживать штаны на гладкой коже. Клим усмехнулся и, допив остаток с грохотом поставил стакан.

— У меня есть дела по важнее, чем натирать бокалы и исполнять приказы каких-то идиотов. — заговорил Клим подходя к двери, решив покончить с этим цирком. Ему определенно захотелось продолжения, и он уже представлял, как позвонит друзьям и они ворвутся на какую-нибудь тасовку. В кабинете отца стало слишком тухло. И то, как он его бесил — уже не увлекало, не веселило.

Отец фыркнул, и качая головой растер ладонями лицо.

— Ты забросил учебу, ты только и делаешь, что бухаешь и гробишь себя. Мне надоело вытаскивать тебя из дерьма. Если ты не возьмешься за ум… — отец резко остановился, словно гадая продолжать или нет. И это вызвало в теле парня напряжение. Он уловил то, к чему клонит отец. Тот, один-единственный рычаг, который имел на него отец… неужели он его использует?

— Я расскажу ей, как ты себя ведешь в последнее время. Расскажу, как ты пьешь, что ты пол года провел в отпуске в наркологической клиники. Что ты перестал учиться. И тебя вышвырнули из университета. — закончил отец идя ва-банк. Клим тяжело сглотнул не сводя с отца опьяневшего взгляда. Не смотря на то, что чудесное свойство алкоголя способное уменьшать его проблемы до минимума — всегда безотказно работало, сейчас же он ощущал, что он в дерьме. Его прижали к стенке, и выкрутиться в этот раз будет практически нереально. Отец никогда не позволял себе прибегнуть к такому «методу», даже, когда он вел себя куда хлеще, чем ссора с той курицей и небольшого погрома того чертового клуба. Клим ясно осознал, что отец на грани, и точно сдержит своё слово. Его резко замутило, а голова пошла кругом. Минута — и он извергает содержимое желудка на персидский ковер ручной работы.

— Черт бы тебя побрал! — услышал он голос отца и, даже смог улыбнуться, параллельно исторгая остатки от прошлой ночи и два бокала дорогого Бурбона.