Начальник в подарок (СИ) (Али Кис) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Тяжелые басы разрывают умиротворенную тишину моей небольшой съемной квартирки. Сон исчезает практически моментально. Со стоном приподнимаюсь на локтях, пытаясь разглядеть в темноте настенные часы. После череды безрезультатных попыток узнать время мне все-таки удается. Три часа ночи!

Нет, ну эти соседи совсем страх потеряли что ли? Кто в такой час будет включать свой современный, ни на что не годящийся рэп?

Хотя ответ на этот вопрос слишком очевиден: шестнадцатилетний подросток, живущий прямо надо мной. Видимо, родители уехали, раз паренек пустился во все тяжкие и устроил дискотеку.

Неизвестная мне композиция меняется на другую, не более знакомую, но тише не становится. Зло поднимаюсь с кровати, набрасывая халат, завязываю пояс, пытаясь попасть ногами в пушистые тапки. Попляшут у меня эти малолетки!

Мысленно одергиваю себя, ведь сама я по возрасту от них ушла не далеко — мне всего двадцать один. Только вот в последнее время я чувствую себя на все сорок, а то и пятьдесят. И нет, дело тут не только в пришедшей мудрости, но еще и в тяжелом грузе ответственности и дел, к которым добавляется просто нереальная усталость.

А причина всего этого одна — мой невыносимый начальник. Хотя нет, невыносимый — это еще мягко сказано. Только вот на иные, более заковыристые выдумки мой разбуженный в три часа ночи мозг пока не способен.

Прохожу по коридору, мельком цепляясь за свое отражение в зеркале. Ну, ведьма ведьмой. Взгляд сверкает ненавистью, на лице выражение такое злое, что даже самый храбрый смельчак не решится подойти. В данной ситуации это хорошо, подростки впечатлительные, поэтому музыку выключить должны быстро.

Последний раз пробегаюсь взглядом по отражению и, убедившись, что выгляжу прилично, кладу руку на дверь, чтобы выйти из квартиры и сделать замечание соседям. Но тут мой телефон, лежащий в спальне, начинает заливаться пронзительной трелью. Премерзкой, я бы сказала, трелью. Именно такую я специально выбирала, чтобы поставить на номер начальника.

— Ну тебе-то что не спится по ночам, Чудище Поганое!? — отчаянно выкрикиваю я в сторону комнаты, радуясь, что изверг не слышит такого обращения.

Подхожу к тумбочке, на которой, вибрируя, пляшет непонятный танец смартфон. На дисплее звонок, а контакт подписан очень коротко и понятно — красным смайликом с рогами. Три раза глубоко вдыхаю и выдыхаю, после чего поднимаю трубку. А как тут не ответить, если за квартиру не заплачено, продукты заканчиваются, а все мое материальное благополучие зависит от одного самодура?

— Здравствуйте, Павел Васильевич, — отвечаю я, пытаясь скрыть язвительность и горячую ненависть.

— Арина, ты почему не на работе? — раздается в трубке неприятный, с визгливыми истеричными нотами голос.

Внешность с внутренним миром начальника красотой не отличаются. Среднего роста, слишком худощавый сорокалетний мужчина с сильными залысинами и постоянно недовольным высокомерным лицом — совершенно не мой типаж. Скажу больше, сомневаюсь, что такое вообще кому-то нравится, тем более, если учитывать резкие смены настроения, привычку быть скользким и приставучим как пиявка, его пристрастие к чинопочитанию и лести вышестоящим.

— Я не на работе потому, что мой рабочий день закончился уже девять часов назад. А начнется только через шесть.

— Твой рабочий день начнется, когда скажу Я! И вообще, ты не большой начальник, а всего лишь секретарша. Которая, между прочим, не доделала свои обязанности! — визгливо начинает этот истерун.

Ну да, не доделала. Только вот вины моей в этом нет. Отчет, который припряг составлять меня начальник делают минимум два дня, а он хотел, чтобы я управилась за один вечер. Да и более того, изначально составление подобного — именно его задание, которое поступило сверху. А мой глубоко ненавистный босс протянул, откладывая все в долгий ящик, до последнего момента. А сейчас нашел девочку для битья.

— Павел Васильевич, вы читали Трудовой Кодекс? Нет? Советую. Во-первых, буквы повторите, во-вторых, слова новые узнаете, полезные. Например, нормированность рабочего дня, уважительное отношение к сотрудникам… Ну и другие подобные глупые вещи, — на последнем словосочетании я делаю саркастический акцент. Уж не знаю, что за муха меня сегодня укусила, ведь раньше я просто стоически терпела нападки самодура, а сейчас поток нелюбви, копившейся долгих полгода, удержать я не могу.

— Да как ты смеешь! Думаешь, я закончиков ваших не читал! Читал, да только в мире все не по ним! Думаешь, самая умная!? Посмотрю я, куда ты пойдешь с характеристикой, которую я тебе настряпаю! — слова Павел подбирает истерично и судорожно.

Сразу вспоминаю, как начальник двигается в такие моменты. Прерывисто и сумбурно поправляет галстук, то затягивая, то ослабляя. Краснеет, как барышня на танцах, тыльной стороной ладони проводит по потному лбу, который кажется просто огромным из-за залысин.

— Ну, Арина, поприпирались и хватит. Давай, приезжай-ка в офис, отчет доделаем, а то завтра вышестоящее начальство приедет и выговор влепит, — миролюбиво продолжает Васильевич. Как же меня достали его резкие перепады интонаций и настроения, словно он живет с постоянным ПМС. — Тебе ведь, Арина, тоже влетит. Ты не думай, что все шишки на меня посыплются!

— Павел Васильевич, мне совершенно все равно. Я ухожу.

— Да как ты смеешь?! Важной себя почувствовала?! Думаешь, тебя, соплячку, куда-то еще возьмут? Да у тебя образование незаконченное, учиться еще год, и умений ноль! Специалист ты никудышный!..

Я сбрасываю звонок, не желая дослушивать всю грязь, которой обливает меня теперь уже бывший начальник.

Вроде бы сейчас я должна грустить и печалиться, ведь осталась без работы, а значит и денег на жизнь. Только вот мне спокойно. Спокойно, хорошо и даже весело. Будто я избавилась от тяжелого груза, который тянул меня вниз и мешал развиваться, двигаться дальше. Возможно, это самообман, и я просто останусь с голой задницей. Но думать об этом сейчас не хочется.

Не хочется теперь и разбираться с шумными подростками. Может быть, им сейчас тоже хорошо, как и мне. Зачем лишать их таких ценных минут счастья, которые случаются не так уж часто?

Плюхаюсь в ворох одеяла и подушки, которые мне теперь кажутся очень мягкими, теплыми и уютными. Обстановка вокруг больше не напрягает и не тяготит. Не думала, что увольнение пойдет на пользу и начнет излечивать мою нервную систему практически сразу.

За такими размышлениями я и не замечаю, как проваливаюсь в яркий сон.

Никогда меня так не радовало обычное утро среды. Хотя обычным назвать его нельзя. Если бы все было как раньше, то я бы уже бегала в три ноги, собираясь на работу. Выбор одежды каждое утро — отдельная проблема. Наряжаться я люблю, но только не на работу, потому что этот процесс занимает уйму времени, даже несмотря на то, что у нас нет дресс-кода.

Он был бы очень некстати. Работаю я в одном известном издательстве (да, звучит круто, но до сливок сей организации мне как из Африки на к белым медведям — очень долго и тяжело). Так вот, специфика издательств заключается в том, что зачастую здесь бывают очень творческие и в хорошем смысле сумасшедшие люди. Их вид иногда приводит в шок, но обычно он просто не соответствует стандартному понятию "деловой стиль". Коллеги рассказывали, что раньше руководство пыталось бороться с нарушителями порядка, но все напрасно, поэтому вскоре было принято решение просто отменить дресс-код. Кардинально ничего не поменялось, просто наши экстравагантные творцы стали ходить павлинами на законных основаниях.

Но снятие запрета про одежду совершенно не коснулось меня. Почему и как именно? Это отдельная история.

Мой начальник — самодур. Ах да, кажется, я это уже говорила? Ну ничего, лишний раз напомню. Хотя, тут и напоминать не надо. Иногда мне кажется, что Павел-его-за-ногу-Васильевич до конца жизни будет приходить ко мне в кошмарах со словами: "Что-то вы сегодня, Ариночка, плохо выглядите".

Именно так начиналось мое утро в офисе. Ему не нравилось буквально все. Если я приходила в темных джинсах и свободной белой рубашке, то вместе с недовольным взглядом в меня летело: "Вы, вроде бы, уже взрослая девушка, а одеваетесь как подросток. Подросток-мальчишка. Чтобы завтра в нормальной одежде пришли, а то людей распугаете". Если на улице и в офисе стояла жара, и я надевала платье до колена с рукавами три четверти, то обязательно готовилась услышать: "Между прочим, мы с вами работаем не в какой-то там шарашкиной конторе, а в уважаемом издательстве! Будьте добры, приходите как полагается. Создается ощущение, что вы сбежали с трассы. А вот раньше девушки ходили в другой одежде… Да и нравы раньше другие были…"

Поэтому образы я подбирала себе точно около получаса, мысленно предполагая, в чем же опять меня обвинит Павел на этот раз. Я, конечно, могла не молча терпеть, а огрызаться, игнорировать его и даже жаловаться. Только все это было бы напрасной тратой энергии, да еще бы и премии лишили. Поэтому в офис я преимущественно ходила в свободных пиджаках и брюках, которые частично скрывали мою фигуру.

А она у меня неплохая (по моему же нескромному мнению). Линия тонкой талии крутым изгибом перетекает в линию притягательных ягодиц и бедер. Грудь, правда, небольшая, зато аккуратная. Ее недостаток компенсирует попа — орех. В общем, стилисты назвали бы мою фигуру 'треугольник'.

И свой треугольник я сейчас запихиваю в простое трикотажное платье, похожее на длинную, до колена, водолазку персикового цвета. Просто и со вкусом, а сочный цвет подчеркивает свежую зелень моих глаз, оттеняя их. Волосы укладывать я не собираюсь, да и краситься тоже — не на праздник ведь, а увольняться. Поэтому собираюсь за считанные минуты.

Но тут появляется вопрос. Как мне попасть на работу и оставить заявление, чтобы не столкнуться с неприятным начальником? Да уж, проблемка.

Выхожу из дома, медленно шагая на остановку, ведь мой автобус будет там только через двадцать минут, а идти мне от силы десять. На улице достаточно тепло для зимы и совсем не ветрено. Только печалит то, что солнце не играет лучами на серебристом снеге, а прячется за тучами. Впрочем, зная нашу погоду, и на этом спасибо.

На полпути меня прерывает телефонный звонок. Сначала думаю, что это снова Васильевич, но быстро откидываю это предположение, ведь на нем у меня особая музыка. Достаю телефон из сумки и вижу на экране забавную фотографию подруги. Звонит Диана. В моей голове сразу возникла идея.

— Привет, Ди. У меня к тебе дело, — без обиняков начинаю я.

— Эй, подруга. Вообще-то это я тебе позвонила. И дело у меня, — возмущенно, но с улыбкой отвечает она.

— Я первая. Ты можешь как-нибудь меня уволить, обойдя истеруна? Ты же могучая эйчарша, — сладко щебечу я.

— Во-первых, солнце мое, я специалист по подбору работников, а не избавлению от них. Во-вторых, что-нибудь придумаем, — отвечает Диана. — Давай, дуй сюда, в главный, решим, как поступать, заодно и поговорим, — подруга отключается, оставляя меня с полной уверенностью — уж она точно что-то да выдумает, чтобы помочь.

До главного офиса я добираюсь достаточно быстро, потому что он практически в самом центре, недалеко от которого я живу сама. Здание, а вернее небоскреб, выглядит впечатляюще. Огромная высотка имеет очень современный вид. Геометрическая простота вкупе с зеркальными панорамными окнами делают постройку такой, будто она прямиком из американских фильмов. Внутри не менее величественно и дорого. Холл очень просторный, по нему снует множество сотрудников.

Вот так посмотришь на здание — веет богатством, высокомерием и прохладой, но как зайдешь, это ощущение сразу испаряется. У работников веселые улыбки, все бегают, торопятся, офис бурлит. Да и одежда ребят создает особую атмосферу. Половина сотрудников не в деловом, а в том, что удобно для них самих. Кажется, я даже видела паренька в тапках с кроличьими ушами.

Как бы ни звучало, но элегантные дамы и мужчины в отглаженных пиджаках выглядит на фоне всего этого, может, и не странно, но точно выделяются. Именно поэтому я обратила внимание на коротко стриженного брюнета, ждущего лифт рядом со мной и еще парой человек. Чего кривить душой, привлек внимание он не только своим образом, но и мощной аурой, которая ощущалась почти что на физическом уровне. Он сосредоточен, его взгляд полон решительности и холодного спокойствия. Смотря на такого человека, сразу понимаешь, что он умеет ставить себе цели и, конечно, добиваться их.

На лифте поднимаюсь на нужный этаж, туда, где расположилась Диана в своем кабинете. Хотя кабинетом в полной мере назвать это нельзя. Скорее оборудованный под работу маленький, но вполне уютный уголок. Там, кстати, уже ждет меня подруга, помешивая в чашке сладкий чай. Я уверена, что он именно такой, потому что подруга просто обожает различные лакомства и без ума от сладкого.

— Не слипнется? — усаживаюсь на стул для посетителей напротив Дианы.

— И тебе привет, — жуя печенье, говорит подруга. — Рассказывай, как ты докатилась до такой жизни? Доконало тебя Чудище Поганое?

Утвердительно киваю, вытягивая из упаковки с печеньем сладость из песочного теста. Позавтракать сегодня я не успела, поэтому придется немного разорить эйчаршу.

— Не удивительно, я тебе давно говорила, что бежать от него надо.

— Говорила, но где я тебе другую работу найду, да еще и за относительно приличные деньги? В этом Валерьевич прав, образования у меня пока нет, диплом получу только через год, да и не факт, что с ним куда-то возьмут, — вздыхаю я. — Ну да ладно, не будем о грустном. Так что, сможешь меня уволить?

— Уволить не смогу, — моментально отвечает Диана, — не в моей компетенции.

Уже представляю, как мне придется встретиться с ненавистным бывшим начальником, выслушать очередные грубости и обвинения, дожидаясь, пока он подпишет заявление об увольнении. Что ж, будет неприятно, но по-другому, видимо, никак.

— Эх, жаль, конечно, но ладно. Пойду на ковер к Чудищу, — вздыхаю, дожевывая печенье, и поднимаюсь со стула.

— Да куда ты? Бессмертная что ли? — хватает меня за руку Диана. — Я, между прочим, не договорила. Уволить я тебя не смогу, но вот перевести в рамках издательства, — лукаво улыбается эйчарша, — запросто!

— И куда ты меня переведешь? — с любопытством и даже радостью спрашиваю я. Хотя мне практически все равно. Главное — сбежать от прошлого начальника.

— Так, пока еще не знаю. Надо посмотреть по базам, где нужны люди. Подожди пару минут, сейчас все решим, — бодро откликается Диана и начинает активно тыкать по клавишам клавиатуры своего рабочего компьютера.

Пока эйчарша выполняет свою ответственную задачу — спасает меня от злобного чудища, я изучаю ее кабинет. Бываю здесь редко, все детали рассмотреть и запомнить я не успела, поэтому сейчас с интересом бегаю глазами по обстановке: серые стены, темный пол, черные полки и много-много растений в горшках. Зелень делает с кабинетом невероятное: зрительно увеличивает его, освежает и создает уют.

Рассматриваю обстановку, задорно покачивая ногой в ботинке. Именно сейчас я почувствовала себя легкой и беззаботной студенткой, кем и являюсь на самом деле.

Только вот известно, что студенческая жизнь тяжела. И в основном сложна она из-за отсутствия денег и хороших общежитий. Так и есть. Стипендия в моем университете не слишком большая — четыре тысячи, которых не хватает ни на что. А об общаге и говорить не хочется. Комнату мне выделили, но похожа она была на те, о которых ходят легенды: крысы величиной с две ладони; усатые тараканы, которые, кажется, чувствуют себя главными в том здании; разваливающаяся мебель и постоянно голодные парни из соседнего крыла, которые просто поселились на кухне девочек, наживаясь на трудах хрупких дам.

— Что там? — нетерпеливо дергаю Диану.

— Вот, есть несколько открытых вакансий. Сейчас выберем и выбью тебе время для собеседования.

— Блин, а если не пройду? — с тревогой спрашиваю я.

— Да пройдешь. Все равно у тебя будет преимущество, потому что ты уже в издательстве работала и всю эту кухню знаешь изнутри. Вот, тут есть…

— Подожди секунду, пожалуйста, — прерываю подругу, чувствуя вибрацию телефона в кармане.

На дисплее вижу фотографию мамы. Обычно мы созваниваемся по вечерам, поэтому таким ранним звонком я встревожена. Может быть, что-то случилось? Не раздумывая, провожу по экрану, отвечая на звонок.

— Да, мам.

— Привет. Арин. Ты сегодня работаешь?

— Нет, все в порядке?

— Нужна твоя помощь, милая. Приедешь домой?

— Если надо, то приеду. Что случилось-то? — все-таки пытаюсь добиться от мамы ответа, но слышу только отрывистые гудки, которые обозначают одно — родительница сбросила трубку.

Вскакиваю с места, запихивая телефон в сумочку. Но после передумываю и достаю его обратно, решив вызвать такси — так будет быстрее. Живем мы с семьей в одном городе, но достаточно далеко друг от друга. Съехала я, кстати, три года назад. Никто меня прямым текстом не выгонял, но я внутренне чувствовала, что мешаю родителям, да и самой мне было не удобно. Квартира у них двухкомнатная, поэтому нам приходилось делить с младшим братом одно помещение. Разница у нас достаточно большая — целых шестнадцать лет, поэтому при первой же возможности я съехала, безумно радуясь даже небольшой съемной студии.

— Ди, мне домой надо, мама звонила.

— Езжай, конечно. Все нормально? Помощь нужна?

— Не знаю, мама так вразумительно и не ответила. Надеюсь, что все хорошо, — незаметно для себя начинаю нервничать. А если и вправду, произошло что-то плохое?

— Ладно. Звони, если что.

— Ага, — киваю, открывая дверь из кабинета.

— Арин, стой! Я же сказать забыла!

— А?

— Вечером мы идем в клуб!

— А подробности?

— Все позже. Ближе к вечерку напишу. Давай, дуй домой и держи в курсе дел.

Всю дорогу я как на иголках. К концу пути таксист начинает косо на меня посматривать в зеркало. Возможно, он подумал, что я без денег и не смогу заплатить, поэтому нервно дергаюсь. Но сделать с собой ничего не могу. Чем дольше сижу в неведении, тем больше начинаю себя накручивать. Когда мы заезжаем во двор, я почти готова сорваться с места, но силой воли удерживаю себя, расплачиваюсь с водителем, который облегченно выдыхает, радуясь, что не пришлось выбивать из меня оплату и вызывать полицию.

Домой я практически залетаю. Нетерпеливо жму на звонок, дверь распахивается сразу же. На пороге встречаю маму при полном параде. Она у меня женщина в годах, но регулярно ходит в салоны красоты, поэтому выглядит моложе своих лет. У нее постоянные пилинги, чистки, диеты, золотые нити и многое-многое другое. Если честно, иногда она меня раздражает своей одержимостью красотой, но в то же время я понимаю, что это в какой-то мере ее отдушина, поэтому стараюсь принимать ее такой, какая она есть.

— Привет! Что случилось, ты так и не ответила?

— Да ужас случился! — говорит мама, все внутри меня обрывается и падает в пятки. — Власовы завтра нас с папой позвали отдохнуть за город, а у меня из вещей ничего приличного. Теперь в магазин бежать, а у Егора садик на карантин закрыли. Одного не оставить, хорошо хоть ты не работаешь.

Услышав объяснение “ужаса”, я чуть не срываюсь на маму. Нельзя же так пугать! Я навыдумывала себе черт-те чего, а ей просто гардероб обновить захотелось. Впрочем, почему я удивляюсь? Мама всегда раздувает из мухи слона. Она женщина впечатлительная и вдобавок к этому умеет впечатлять других. Ругань я сдерживаю, но полностью себя еще не контролирую, поэтому немного скатываюсь в рычание:

— Мама!

— Что, Ариночка? — совершенно искренне не понимая, в чем она виновата, спрашивает родительница.

— Иди в магазин. С Егором я побуду, — со вздохом разуваюсь и прохожу вглубь квартиры, слыша, как замок закрывают с другой стороны.

На кухне мою руки, заглядываю в холодильник, оценивая масштабы того, что мама оставила на ужин. Радуюсь, увидев полки полные вкусной еды. Готовит мама отменно, поэтому мы с братом не только не будем голодать, но и до отвала наедимся. Закрыв холодильник, иду на звук мультфильма — в детскую Егора.

— Привет, мелкий! — с радостным воплем залетаю в комнату, вскидывая руки.

— Арина! — визжит Егор высоким детским голоском и кидается в мои объятия.

Вместе с братом мы проводим целый день. Разбираем несколько заданий по математике и окружающему миру, которые ему дали в детском саду, смотрим какой-то новый красочный и интересный даже мне, относительно взрослой тетке, полнометражный мультфильм, ужинаем и я укладываю мелкого спать. На часах уже десять, мама писала, что будет дома с минуты на минуту, а Диана позвонила, чтобы напомнить: сегодня мы идем в клуб. Она обещала заехать за мной около одиннадцати, поэтому, по моим расчетам, я все успеваю.

Мама приезжает домой быстро, потому что папа забрал ее из магазина со всеми огромными пакетами. По родителям я очень соскучилась, но поболтать с ними совершенно не успеваю, поэтому торопливо расцеловываю их в щеки, обещаю заехать в выходные и убегаю к уже ждущей меня машине такси.

Дома я на несколько минут стою перед шкафом. Глаза разбегаются. У меня, оказывается, столько одежды, которую я еще никуда не надевала (из-за изверга-босса). Выбрать было очень сложно, но я смогла. И, как мне кажется, очень даже удачно. Белое платье миди с длинными рукавами и скромным вырезом, которые компенсирует открытая спина и разрез на ноге до середины бедра, подчеркивает мою фигуру и не делает акцент на низковатом росте. При своих ста шестидесяти сантиметрах я имею достаточно выдающуюся пятую точку, которой, признаться, иногда стесняюсь, потому что мне кажется, что она слишком большая и неповоротливая, но выбранное платье хорошо ее обрисовывает.

Длинные русые волосы я убираю в низкий пучок на затылке, чтобы открыть спину, красивую линию позвоночника и лопаток. На глаза наношу монохромные слегка заметные зеленоватые тени, которые подчеркивают зелень моих глаз, а на губы прозрачный блеск, делающий их очень соблазнительными. Улыбаюсь своему отражению и выбегаю на улицу к подъехавшей Диане.

Несмотря на мой обворожительный образ в клубе познакомиться к нам никто не подходит. Возможно, это к лучшему. Может быть, и нет. Просто я так устала быть одна, что на стенку лезть хочется. Хотя тут мне помогал бывший начальник. Отпахав на него сверх меры, я приходила домой и даже двигаться не хотела. Тут уж и никаких мыслей о парнях не было… Не было ничего кроме жажды тишины.

Из клуба я приезжаю довольная, правда, с гудящей от алкоголя и громкой музыки головой и уставшими от танцев на каблуках ногами. Кое-как стаскиваю платье, забрасывая его куда-то в шкаф, смываю макияж, распускаю волосы и заваливаюсь спать. Только вот ненадолго. Меня будит пронзительный звук дверного звонка.

Из клуба я приезжаю довольная, правда, с гудящей от алкоголя и громкой музыки головой и уставшими от танцев на каблуках ногами. Еще в коридоре я начинаю выпутываться из длинного белого платья, которое теперь стало меня раздражать, потому что очень сложно снимается. А может быть, дело во мне, кружащемся мире и вертолетах. Хотя чувствую себя я сейчас гораздо лучше, чем в клубе. Скорее всего, так на меня повлияла небольшая прогулка на свежем воздухе до дома.

Вытягиваю шпильки из волос, растрепывая пучок. Лак не дает прядям распрямиться полностью, поэтому на голове появляются своеобразные волны. Ну и пусть. Мыть их сейчас я точно не буду. А вот макияж убрать стоит. Ватными дисками прохожусь по лицу, стирая то, над чем кропотливо трудилась еще несколько часов назад. Умываюсь, оплакивая идеальные стрелки, которые мне пришлось убрать мицеллярной водой.

На большее меня не хватает. Я обессиленно падаю на кровать, даже не удосужившись переодеться во что-нибудь, что подходит для сна, а так и остаюсь в белье. Впрочем, сейчас меня практически ничего не волнует. Единственное, чего я хочу, это покрепче уснуть. Ну, и чтобы голова утром не болела. Хотя я сомневаюсь, что последнее пожелание будет исполнено.

Уснуть мне удается. Я за считанные секунды нахожу удобную позу, накрываюсь толстым одеялом и проваливаюсь в объятия Морфея. Но разноцветные, немного неадекватные сны, которые сопровождают меня, прерывает звонок в дверь.

Первая мысль: “Бывший начальник такое чудовище, что решил меня достать окончательно”. Но такое предположение я сочла несостоятельным. Вторая догадка: “Диана что-то забыла у меня, или же подруга возжелала продолжить наше ночное веселье”. Но и эту мысль я поставила под сомнение. Третьим предположением был визит мамы.

Но лежать и строить догадки — дело долгое, да и ответ окончательный и верный оно не принесет, поэтому я вынуждена поднимать свою пятую точку с кровати, кажущейся мне теперь самой мягкой периной на свете. Вовремя вспоминаю, что из одежды на мне практически ничего, и торможу у шкафа. Неизвестный гость продолжает настойчиво трезвонить, поэтому времени на раздумья у меня нет. Хватаю первый попавшийся под руку халат и накидываю его, потуже затягивая пояс.

Оценивать свой внешний вид у меня нет ни сил, ни желания, поэтому, не задумываясь над тем, как выгляжу, я подношу руку к замку, прокручиваю его два раза и распахиваю дверь.

Мое удивление не описать словами. На пороге стоит мужчина. Во-первых, меня озадачивает сам факт нахождения особи противоположного пола в такой близости от моей обители и, собственно, от меня, ведь мужчин в этой квартире не было. хм. никогда здесь мужчин не было!

Во-вторых, я удивлена личностью посетителя. Еще два дня назад я сказала бы, что совершенно его не знаю. Хотя и сейчас утверждать, что мы знакомы, нельзя, ведь я просто видела мужчину у лифта в главном офисе издательства. Да-да, это именно тот коротко стриженный брюнет с мощной энергетикой в стильном костюме. И сейчас он настолько близко, что я могу оценить: сильным и могучим он кажется не только из-за своей ауры, но и благодаря великолепной физической форме.

Ах да! Третью причину моего удивления я оставила, так скажем, на десерт. Из одежды на моем ночном госте только полотенце. Простое белое махровое полотенце, которое достаточно свободно висит на талии, прикрывая стратегически важные места. Хотя такого мужика прикрывать надо полностью, иначе миру грозит потоп из-за слишком обильного слюноотделения дам, которые посмотрят на эту роскошь.

А посмотреть здесь есть на что. Правильные, но немного грубые черты лица делают их обладателя похожим на актера или модель, рекламирующую дорогой парфюм с очень мужественным ароматом. А фигура у гостя, как у фитнес-тренера или же идеального порноактера. В общем, такая, что смотреть в глаза этому красавчику просто не получится. Взгляд обязательно двинется ниже: на мощные руки, грудную клетку, кубики пресса, косые мышцы.

Черт, глаза! И какую минуту по счету, интересно, я бесстыдно глазею на тело мужчины? К лицу приливает краска, щеки обдает жаром, и я смущенно отвожу взгляд. Мужчина, впрочем, отреагировал на мои действия достаточно вежливо и нейтрально. Ничего не сказал и не заострил внимание на моей слабости.

— Здравствуйте, — при первых звуках его необычайного голоса по мне прошла волна приятных мурашек. — Извините, что так поздно, но… - тут мужчина помедлил. Мне даже показалось, что он придумывает причину на ходу, но скорее всего гость просто чувствует себя неуютно и пытается сформулировать свою мысль. — Знаете, как в дурацких фильмах получается. Я в подъезд на пару минут вышел, а дверь в квартиру захлопнулась…

— Вам позвонить нужно? — спрашиваю я, спохватившись.

— Был бы вам очень благодарен, — отзывается мужчина своим бархатным голосом.

— Проходите, — отступаю назад, чтобы мужчина смог войти, все-таки в подъезде холодно, а он без одежды — в одном полотенце на бедрах.

Оставляю соседа в коридоре, а сама ухожу в спальню, чтобы найти телефон. А это целый подвиг. Я совершенно не помню, куда его закинула. Не знаю, сколько времени проходит, но смартфон я таки нахожу. Закинутым под диван. Вытаскиваю телефон и направляюсь в коридор.

Мужчина стоит все на том же месте. И вроде бы он находится в очень неудобной ситуации, и любой бы на его месте чувствовал себя сконфуженным, но мой гость выглядит как хозяин положения. Его поза говорит об уверенности. Кажется, будто мужчину совершенно не смущает ни его обнаженный торс, ни сползающее полотенце.

— Вот, держите, — протягиваю телефон соседу.

— Спасибо, — посылает мне мужчина улыбку, предназначение которой — обезоружить. Только вот на меня она не действует, потому что сейчас я думаю совершенно о другом: раскалывающейся голове и огромном желании поспать. Вру. Действует.

Приваливаюсь к стене, закрывая глаза. Становится чуть легче, но полностью от неприятных ощущений я не избавляюсь. В это время сосед кому-то звонит. Разговор я не слышу, несмотря на то, что нахожусь рядом. У меня нет цели и желания подслушивать, поэтому я просто абстрагируюсь от слов.

В какой-то момент я практически кожей ощущаю чужой взгляд. Зудящее чувство заставляет меня распахнуть глаза. Ими я встречаюсь с темно-серыми глазами мужчины. Только встречаюсь с ними я не сразу же, а через несколько секунд, после того, как он отводит их от моего декольте.

Опускаю глаза вниз и замечаю, что халат вверху немного распахнулся, и я показала соседу свое кружевное белье, да такое прозрачное, что, приглядевшись, можно увидеть сжавшийся в твердую горошину сосок. Судорожно запахиваю ворот халата, стискивая ткань рукой, и краснею, опуская глаза.

— Спасибо, — хрипловато говорит мужчина, убирая трубку от уха, протягивает ее мне.

Подаю ему ладонь с намерением забрать смартфон. В этот момент наши пальцы соприкасаются. По моему телу проходит сильный электрический разряд, отзывающийся где-то внизу живота. Судорожно втягиваю воздух, собираясь отдалиться, но у соседа другие планы.

Мужчина перехватывает мою ладонь с телефоном и рывком тянет меня на себя. Коротко вскрикиваю, но мой возглас вскоре затихает под натиском теплых губ. Брюнет властно и даже развязно проникает языком в мой рот, вызывая волну возмущения. Упираюсь руками в твердую горячую грудь, пытаясь оттолкнуть мужчину. Он же лишь сильнее вжимает меня в себя, заставляя прочувствовать каждую бугрящуюся мышцу и неистовую силу его желания. И вот мои руки на его груди уже не отталкивают, а изучают загорелую приятную на ощупь кожу. Руки мужчины тоже не остаются без дела: крупные ладони обхватывают полушария моих ягодиц и властно сжимают их.

Когда кислород заканчивается, мы со стоном отрываемся друг от друга. Смотрим обезумевшими глазами и не понимаем, что сейчас произошло. Наши грудные клетки вздымаются так, будто мы недавно пробежали целый марафон, а глаза ярко блестят.

Спустя секунду мужчина отрывает ладони от моей пятой точки и перемещает одну на шею. Снова притягивает к себе, одаривая кратким и легким поцелуем. Я уже тянусь за более страстными прикосновениями, как он отдаляется и со словами:

— Извини, этого не должно было случиться, — скрывается за дверью.

Никита

— Ну что, мужики, наконец-то собрались? — бодро спрашивает Адам, расположившийся в кресле с большой кружкой ледяного пива в руках.

— Удивительно, да? Чем старше становимся, тем реже встречаемся. У кого-то семья, у кого-то геморрой. Хотя я бы не сказал, что это особо различается по ощущениям, — начинает ржать Егор — наш закоренелый холостяк, который уже однажды испытал боль предательства и после этого начал видеть в каждой девушке изменницу.

— Пора бы забыть об одной истории столетней давности, не находишь? — встревает Артем, попивающий, как и я, виски.

— Реально, — соглашаюсь с Темычем. — Ты этими воспоминаниями и себя извел и нас когда-нибудь доведешь. Давай найдем тебе хорошенькую девчонку?

— А идея-то супер. Ворон, у тебя ведь такой штат сотрудниц в издательстве. Неужто другу не подберешь? — оживляется Адам, обращаясь ко мне.

— Я вам не сваха с Первого канала, — фыркаю, делая небольшой глоток обжигающего горло напитка.

— Сам разберусь! — нахохлился Егор. — Нашлись тут мамки!

На какой-то момент в комнате воцаряется тишина, и каждый думает о своем. Уж не знаю, о чем парни, но я о том, что квартира у Адама, в которой мы сегодня собрались, очень большая и выглядит, как и все у друга, дорого и роскошно. Хотя по первому взгляду на дом, не предположить, что внутри могут скрываться такие апартаменты.

Да уж, квартира у Адама хороша. А что еще можно сказать о жилище, в котором пять комнат, две ванные комнаты, кухня и столовая? А кабинет друга оснащен, кажется, покруче, чем у некоторых глав государства. Раньше не понимал, зачем Адаму заблагорассудилось вставлять здесь пуленепробиваемые окна и толстенную шумоизоляцию, но сейчас понял. Похоже, периодически соседи задают жару, включая современную музыку, да так громко, что уши заворачиваются. Собственно, от этой музыки мы сейчас в кабинете и прячемся.

— Тухло как-то, — первым опоминается самый молодой и резвый из нас — Артем.

Ему двадцать четыре, и в нашей компании он безоговорочно получил звание сопляка, не познавшего жизнь. Дальше по лестнице старости иду двадцатисемилетний я, потом Егор, которому тридцать, и Адам — тридцать три. Разброс возрастов не помешал нам крепко заобщаться, ведь сошлись мы на почве общих интересов. Познакомились в спортзале. Да только глупо так познакомились, как мальчишки дворовые. Языками зацепились, слово за слово и до конфликта не далеко. “Но мы ведь не бабки базарные, чтобы кричать и пререкаться, а взрослые мужики, поэтому и ссоры должны решать по-взрослому,” — постановили мы и, как большие дети, пошли драться. Вернее, устроили спарринг.

Только вот закончилось все, практически не успев начаться. Егора на второй минуте в борьбе против Артема так скрутило, что всем стало не по себе. А ведь Темыч его практически пальцем не трогал. Позже, кода все вчетвером ехали в больницу, узнали, что у этого отмороженного, оказывается, хронические проблемы со спиной. Когда умелые врачи платной клиники, которая, оказывается, принадлежала Адаму, выправили Егора, мы вчетвером поехали в бар. Там познакомились ближе и поняли, что общего у нас немало — от одного любимого футбольного клуба до марки пива. Между нами завязалась дружба, и длится она уже вот 4 года.

— И что ты предлагаешь? — вскидывает бровь Егор.

-“Правду или действие”! — подскакивает на месте Артем.

— На что, по шестнадцать? — насмешливо тяну я. — Что за тинейджерские развлечения?

— Ну да, вам старикам не понять, — бубнит Артем, отпивая пиво. — А если серьезно, то градус и возрастную аудиторию задает не сама идея игры, а вопросы и задания, которые придумывают игроки. Если сдрейфили, то так и скажите, — поигрывает бровями Темыч.

— Кто сдрейфил? — взвивается Егор. — Мужики, он нас на слабо берет! Не, ну вы это видите?!

— А давайте сыграем, — подключился к разговору Адам. — Покажем этому, — кивает в сторону Артема, — где раки зимуют.

И что мне остается делать? Лишь согласиться. Напитки в стаканах к этому моменту уже заканчиваются, поэтому мы доливаем еще, дабы повысить градус вечеринки.

— Ну что, Темыч, правда или действие? — начинает Егор, хитро поглядывая на свою жертву.

— Правда, — мгновенно выбирает Артем.

Лицо Егора искажает гримаса разочарования. Судя по всему, он ожидал, что друг захочет выполнить действие, и уже придумал что-то ужасно смешное для окружающих и неприятное для самого Артема.

— Ну ладно. Ты завидуешь кому-нибудь из нас? — тут, мне кажется, напряглись все. Вопрос получился достаточно сложным и каверзным.

— Да, — чуть подумав, отвечает Артем. — Умению Адама беспрепятственно клеить самых разных девчонок и после этого не нацеплять букет болячек, — выкручивается Темыч хорошо, да и стелит складно; напряжение спадает, и мы с мужиками начинаем ржать. — Так теперь я спрашиваю.

Проходит круг забавных заданий и глупых вопросов. Мы уже успеваем залить несколько неадекватных постов в социальные сети, покричать прохожим и позвонить в магазин, я даже случайно обливаюсь коньяком в попытке выполнить задание, которое звучит как: “Налей коньяк в стакан без помощи рук”. И теперь сижу после душа, обмотавшись полотенцем.

— Ну что, Адам, правда или действие? — поигрываю бровями, косясь на друга.

— Правда.

— Сколько половых партнеров у тебя было?

— Ты таких цифр-то не знаешь, — хмуро огрызается наш любвеобильный приятель.

— А партнерш тогда сколько? Еще больше?.

Я смеюсь. Хохот подхватывают остальные парни. Похоже, спиртное уже дало в голову всем. Следом после Адама приходит моя очередь выбирать.

— Действие.

— Хм, — задумывается Егор. — Иди-ка к соседям… Да, точно! Разбуди тех, что за стенкой, — начинает приятель заплетающимся языком, — говори всякую дичь, но сделай так, чтобы тебе позволили позвонить. Наберешь меня — считай выполнил задание!

— Люди спят, между прочим.

— Больше получишь, значит, — хохочет Егор. — А за твой вид еще люлей добавят, — друг начинает еще сильнее заливаться в смехе, а я вспоминаю, что из одежды на мне только полотенце.

Но делать нечего. Правила, такие правила. Со вздохом поднимаюсь с дивана, параллельно готовя себя к тому, что ближайшие десять минут я буду испытывать унижение и, вероятно, слушать оскорбления. Но все идет не по ожидаемому сценарию.

На пороге вместо сонного тучного мужика или озлобленной старушки меня встречает ангел во плоти. Прекрасная юная девушка небольшого роста с огромными глазами цвета свежей травы. Длинные русые волосы струятся по плечам, прикрытым шелковой тканью коротенького халата, который открывает ровные манящие ноги.

Девушка тоже на время залипает, изучая меня. И, судя по всему, я пришелся ей по вкусу. А иначе бы я не увидел горящих глаз, пересохших губ, которые она так соблазнительно облизнула и, конечно, ставших твердыми сосков, которые натянули ткань халата.

Так, надеюсь, что незнакомка не увидит мой стояк. Ну и докатился, уже на малолеток встает! Хотя, если так прикинуть, у нас разница лет шесть, не слишком много… Не о том думаешь, Никита!

Девушка спасает ситуацию. Ее нежный голос вытягивает меня из мыслей. С одной стороны, хорошо, ведь я перестал переворачивать страницы воображаемой «Камасутры», пожирая соседку глазами. Но с другой, ее голос еще сильнее меня взбудоражил.

— Вам позвонить нужно?

— Был бы очень благодарен, — отвечаю на ее вопрос и даю себе оплеуху за то, что говорю хрипло, практически не скрывая своего возбуждения.

— Проходите, — ангел отступает в коридор, пропуская меня в квартиру. Ну а мы не гордые, предложение примем. Тем более, я уже прикинул, как красотку можно нагнуть рядом с этим симпатичным комодом. Тогда ее пятая точка поднимется… Мммм. Так, стоп!

Девушка выходит с телефоном. Я набираю номер Егора Придурковича, который, сам того не ожидая, отправил меня в обитель такого прекрасного существа. Пока держу трубку у уха, краем глаза поглядываю на девушку. Она тоже изучает меня. Когда сталкиваемся взглядами, ее щеки густо краснеют, что добавляет ее ангельскому обличию еще больше привлекательности и невинности.

Протягиваю телефон обратно. Пальцы соприкасаются, но по мне не проходит электрический разряд, как обычно об этом пишут. Меня накрывает до ужаса огромной и горячей лавиной чего-то похожего на магму.

Не раздумывая, хватаю девушку за руку и резко тяну на себя. Отчета в действиях мое тело мозгу не отдает, и вот мои губы уже на ее губах. Великолепно мягких нежных и теплых губах с легким привкусом вина. Эта девчонка настолько вкусная, что я готов ее сожрать! Да и сама она мне не уступает. Ангелок оказывается страстной кошечкой. А вдобавок к пылкости прилагаются еще и незабываемые формы, на которые я не упускаю возможности положить свои лапищи.

Но в какой-то момент тумблер в моей голове переключается, и красным неоном начинает светиться надпись: “Не порти девчонку, пьяный старикан!” Я резко отодвигаюсь от нее. Не без сожаления отодвигаюсь.

— Извини, этого не должно было случиться.

Я скрываюсь за дверью. Возвращаюсь к Адаму. Мы разъезжаемся по домам. Принимаю душ. Ложусь спать.

Только вот мысли о соседке друга не покидают меня до самого последнего момента. Что за наваждение!?

— Извини, этого не должно было случиться.

Сосед в мгновение ока вылетает из квартиры. Дверь захлопывается сама, закрыть ее у меня нет сил. Тело будто чужое: не слушается, ноги ватные, в голове гудит. Неприятное ощущение приближающегося похмелья смешивается с будоражащим чувством, оставшимся после поцелуя.

И сейчас ко всему этому добавляется жгучее непонимание. А что, собственно, произошло? Это какой-нибудь новый вид розыгрыша? А может быть, какой-то фетиш? Или просто минутное помутнение рассудка, простимулированное алкогольными напитками, ведь, как я заметила, сосед тоже был не совсем трезв.

Такие мысли мучили бы меня еще долго, но желание спать пересилило. Сама не заметила, как усмирила навязчивые рассуждения, поудобнее улеглась и уснула. Уснула, но снова ненадолго. Только в этот раз не потому, что у меня снова объявились незваные гости, а по более банальной причине — прозвенел будильник.

Пробуждение, кстати, мне далось гораздо легче, чем я того ожидала. Голова практически не болит, да и выгляжу я достаточно хорошо. Принимаю освежающий душ, заматываюсь в полотенце и с прекрасным настроением иду готовить себе завтрак. На волне какого-то вдохновения сооружаю себе на тарелке блюдо покруче чем у многих именитых шеф-поваров. Вкусный завтрак окончательно поднимает мое настроение.

Дальше надеваю сдержанное и стильное светлое платье, которое подчеркивает мою фигуру. Макияж я накладываю легкий и совсем незаметный: только аккуратно подчеркиваю достоинства лица и скрываю недостатки, не перебарщивая со штукатуркой. Волосы оставляю распущенными, сделав простую укладку. В общем, образ мой получился простым, но достаточно красивым и презентабельным. Самое то для первого рабочего дня.

Трудиться я, кстати буду, на должности с почетным названием “личный помощник”. Только вот по факту получается, что снова секретаршей, а именно: принеси-подай-уйди-не-мешай. Сначала такая перспектива изрядно меня расстроила, все-таки плачевный опыт с бывшим начальником ярко показал, что вышестоящие лица бывают теми еще самодурами.

Но Диана быстро успокоила меня и вселила веру в лучшее. Первым делом она назвала сумму. Для меня заоблачную — на прошлом месте я получала практически в три раза меньше. Но подруга пояснила: “Главный офис — это немного другой мир. Объема работы столько же, но ответственности больше. Да и помощницей ты будешь самого директора, отсюда и немаленькая зарплата”.

Дальше у меня пошла вторая волна паники. Нет, ответственности я не боюсь, поэтому к известию: того, за что я буду отвечать головой, станет больше, я отнеслась спокойно. В своих силах и способностях я уверена. Смутил меня тот факт, что я стану помощницей практически самого главного лица издательства. Главнее его только владелец. И что вы прикажете мне делать, если он окажется еще похлеще Павла? Ведь чем больше власти, тем сильнее сносит крышу? Известив, что директор обладает семьюдесятью пятью процентами акций издательства, эйчарша ввела меня в панику. Тогда он точно слишком требовательный.

Но тут же она пришла и на помощь с новой порцией успокоительного: “Ариша, босс в офисе-то практически не бывает. У него постоянные командировки по другим филиалам издательства, так что, с большой вероятностью, ты будешь в офисе практически одна. Соберешь документы, проверишь, подправишь, а потом вышлешь ему на подпись. Встречаться вы будете редко. Да и сам мужик он нормальный, адекватный, не то что твой Павел. Этот, кстати, еще и дьявольски красив.”

В общем, эйчарша меня успокоила. На красоту босса мне, конечно, плевать с высокой колокольни, а вот факту про адекватность я очень даже обрадовалась. Кажется, все наконец-то стало складываться хорошо.

В офис я приезжаю ровно к назначенному времени. На лифте поднимаюсь на самый верхний этаж небоскреба, туда, где находится обитель начальника. Не скрою, волнение у меня все-таки присутствует, поэтому до двери я шла, пытаясь успокоить трясущиеся коленки.

Несколько раз стучу, но ответа не слышу, поэтому сама осторожно приоткрываю дверь, осматривая приемную. А это очень и очень большое помещение. Я бы сказала, что даже огромное. Выполнено все очень стильно, сразу видно, что над интерьером трудился умелый дизайнер. В приемной помещается диванчик для гостей, журнальный столик и два рабочих места: одно, судя по всему, скоро станет моим, оно состоит из ортопедического стула, удобного большого стола и огромного количества бумаг; а другое — стойка ресепшен, место, где трудится секретарь.

Хотя “трудится” — это еще очень громкое слово. Слишком громкое. Эта блондинистая длинноногая силиконовая прелесть, кажется, просто является дополнением интерьера. А как иначе объяснить то, что я вижу? Девушка сидит на широком подоконнике, и подпиливает ногти. Выглядит она как каноничная секретарша из ситкомов: выдающаяся грудь третьего размера вот-вот заставит пасть перед своей красотой ряд маленьких серебряных пуговиц на белой рубашке, юбка, длина которой и так “короче некуда”, сильно задралась от сидения на подоконнике, и я вижу черную кружевную резинку чулок.

Многозадачностью это великолепие точно не отличается, ведь когда в голове включается кнопочка “подправить маникюр”, все остальные функции, как, например, “включить слух”, “посмотреть по сторонам”, “воспользоваться совестью” и “включить мозг” работать отказываются. Как иначе объяснить то, что дамочка бездельничает, я не могу.

— Доброе утро! — здороваюсь как можно громче, мне даже удается скрыть недовольство и пренебрежение.

— Вам чего? — а вот принцесску на подоконнике голос подвел подвел — звучит он так, будто его хозяйка долгие десять лет только и делала, что курила.

— На собеседование, — так же немногословно отвечаю я.

Секретарша смеряет меня взглядом мол: “Дура что ли? Тебе на собеседование надо — ты и иди. Меня-то зачем спрашивать и предупреждать?” Но спустя еще несколько секунд активной мозговой деятельности девушка как в эпилептическом припадке дергает головой в сторону двери, где написано “директор Воронцов Никита Дмитриевич”.

— Проходите, — раздраженно говорит секретарша, будто я ее отрываю от самых важных в мире дел.

Она не подходит к своему рабочему месту, не набирает никого по внутреннему телефону, чтобы предупредить о моем визите. Она не делает ничего, и мне даже становится неудобно так заваливаться в кабинет будущего начальника, поэтому я снова стучу. И снова не получаю ответа.

Нет, ну это у них корпоративная фишка что ли такая!?

Не дожидаясь разрешения войти, я распахиваю дверь.

Кабинет Воронцова чуть меньше приемной, но все равно поражает своими размерами. Одна стена — это сплошные панорамные окна, поэтому помещение залито ярким дневным светом. В центре стоит большой темный дубовый стол. Книжные шкафы и стеллажи по периметру выполнены из такого же материала. У одного из них я замечаю женщину, стоящую спиной. Она, кстати, единственный человек, помимо меня, который находится в этом кабинете. Женщина перебирает папки, пытаясь что-то найти.

— Доброе утро! — здороваюсь я, чтобы привлечь ее внимание. В последние пятнадцать минут я слишком часто это делаю. — Я на собеседование.

— Здравствуйте, — женщина поворачивается в мою сторону. — Собеседование — это прекрасно, — задумчиво говорит она. — Проходите, садитесь. Я Алла Васильевна — бывшая помощница Никиты Дмитриевича.

Я сажусь на мягкое кресло для посетителей, а Алла Васильевна в кресло босса. При этом женщина не перестает говорить как заведенная.

— Никиты Дмитриевича сегодня нет, он на открытии филиала издательства в Новгороде, поэтому собеседование проведу я, — Алла Васильевна пробегает глазами по листам с информацией обо мне, несколько минут внимательно всматривается, а потом обращается ко мне. — Хотя тут и собеседования никакого не нужно. Вы мне нравитесь. И вы приняты на работу.

Мои глаза от удивления становятся размером с блюдца. Уж такого я точно не ожидала. Еще никогда собеседование не проходило так быстро. А нет, вру, проходило. Тогда мне дали от ворот поворот практически с порога. Алла замечает мое удивление, поэтому спешит пояснить свое решение.

— Я работаю здесь уже десять с небольшим лет, а живу гораздо-гораздо дольше, в людях разбираться научилась. Твоя вежливость, терпеливость и доброжелательность вдобавок к опыту работы и отличной учебе на третьем курсе университета сделали свое дело. Я уверена, что ты будешь достойной заменой. А теперь свежие сплетни, без этой информации ты здесь не выживешь, — говорит Алла заговорщицким тоном, подмигивая.

— Никита Дмитриевич — руководитель хороший. У него все ясно и понятно, по полочкам. Работать с таким начальником только в радость, но в бочке меда… — вздыхает Алла Васильевна, смотря куда-то в сторону. — Впрочем, со всеми нюансами лучше разбираться за чашкой чая.

Женщина поднимается с места и направляется куда-то к шкафчикам, откуда вытаскивает заварку, коробку с кубиками сахара, две чашки и даже сам чайник! Все это добро она выставляет на рабочий стол, а, увидев мое удивление, поясняет:

— Здесь начальник раньше редко бывал, вот я и обустроила. У меня, точнее уже у тебя, на рабочем месте всего две тумбы под бумаги и мелочевку, такая техника, — указывает на электрический чайник, — не помещается.

Я киваю, Алла Васильевна принимается наводить ароматный напиток, напрочь отвергая мои попытки помочь. И от нечего делать я цепляюсь за ее последние слова.

— А вы говорите, что начальник только раньше здесь редко бывал?

— Да, внутренняя политика прошлого года гласила: “Мы должны расшириться”. Теперь, когда филиалы открыты, и там наведен порядок, босс приедет сюда, в главный, чтобы и здесь все уладить. Но ты не переживай, Никита Дмитриевич — человек хороший, это я уже говорила. А теперь к ложке дегтя, — Алла Васильевна неожиданно хлопает ладонью по столу, да так неожиданно, что я подпрыгиваю на месте, чуть не обливаясь горячим чаем.

— Кхм, — кашляю от волнения и осторожно уточняю, — а насколько ложка большая?

— Хм, — задумывается Алла Васильевна. — Ну размер второй-третий. Иногда четвертые заходят, иногда первые, — совершенно серьезно говорит женщина.

— Это вы про что? — пытаюсь найти хоть какую-то логику в словах, но у меня не получается. При этом Алла Васильевна смотрит на меня очень внимательно и ожидающе, будто сказала очень понятную мысль. В какой-то момент я даже начинаю сомневаться в здравости своего ума, но женщина развеивает эти опасения своим задорным смехом.

— Какая ты забавная! Так сосредоточенно думала!

— Так что с дегтем? — нетерпеливо спрашиваю я, ожидая скорее узнать, в чем же здесь подвох.

— А ты его уже видела. В приемной. Лерочка — секретутка Никиты. И скажу, опережая догадки, она не его любовница. Но активно метит на эту должность, — говорит Алла, делая аккуратный глоток чая. — В этом и подвох. До меня, клуши старой, на должности личного помощника было несколько хорошеньких молодых и красивых девушек. Но все они уходили. А знаешь, почему?

— Почему?

— А потому, что напора не выдерживали.

— Никиты Дмитриевича? — сипло говорю я, ведь перспектива работать бок о бок с “напористым” начальником не радует. Только от абьюза избавилась, на тебе харассмент.

— Да нет же. Претенденток на его сердце и то, что между ног. Ой, — Алла хватается одной рукой за грудь в районе сердца, а другой прикрывает рот, чуть испуганно глядя на меня. — Я так вслух и сказала?

Аккуратно киваю в ответ. Алла Васильевна вновь начинает звонко смеяться.

— Да и ладно, что со старой возьмешь? Мне вон, одна дорога, на пенсию.

— А что там с напором?

— Напор милых посетительниц во главе с секретаршей очень велик и сметает все на своем пути. И если первых ты просто можешь нагло выставлять, делая лицо кирпичом, то с Лерой тебе еще в одной приемной сидеть, а для этого надо вырабатывать иммунитет к данной заразе, — Алла снова хихикает, а у меня затеваются подозрения.

— А у вас чай не с коньяком ли, случайно? — подозрительно тяну я.

— Хочешь и тебе плесну?

— Нет, спасибо, — мотаю головой из стороны в сторону. — Лучше скажите, пожалуйста, я правильно поняла, тяжесть работы в постоянных визитершах и секретарше, которая неровно дышит в сторону босса? — аккуратно уточняю я.

— Именно. Это только звучит смешно, а на деле очень мешает и раздражает. Да что я рассказываю? — Алла отмахивает воображаемую муху. — Сама все поймешь. Кстати, на работу ты выходишь с завтрашнего дня. Рабочий день начинается с девяти, но Никита тут может и в шесть появиться, поэтому аккуратнее. Лучше по утрам сразу в кабинет стучи. А то был у меня случай — пришла на полчаса раньше, думала, что нет никого, хожу напеваю себе под нос: “Начальник-обманщик, жадный, проклятый. Не заплативший денег, зажавший зарплату”. (Мне в тот день аванс не пришел. Но ты не думай, не в издательстве дело, в банке какие-то проблемы были). Так вот, напеваю я, и тут… бац… из кабинета сам начальник выплывает. Ну я ему и: “Вспомнишь лучик — вот и солнышко”. Посмеялись, но неудобно было еще как, — Алла Васильевна игриво поправляет свои недлинные волосы, украшенные химической завивкой, и тут ее взгляд падает на часы. — Время! Ну и заговорила ты меня, Арина! — улыбается женщина. — Чаю попили, теперь за работу! Пошли, буду тебе пост свой передавать.

Следующие три часа Алла рассказывала мне, что да как. В принципе, работа оказалась несложной. На прошлом месте я делала практически то же самое только за другие деньги. Напрягало только одно. Постоянный и временами слишком пристальный взгляд секретарши Леры, которая следила за мной словно аллигатор за жертвой. Похоже, я начинаю чувствовать, что это за ложка дегтя.

“Его грубая рука властно стискивает нежное девичье запястье, безоговорочно утягивая на себя. Девушка, скромно ахнув, падает прямо на грудь своего мучителя, соприкасаясь с ним кожей. По телу Адель проходит неукротимая волна желания, сразиться с которой могут лишь горячие ладони человека, который приходит к ней во снах.

С томным шепотом и краткими поцелуями он приближается к шее, где под белоснежной, почти прозрачной кожей с сумасшедшей скоростью пульсирует голубая венка. Сомнения и нерешительность стерты. Они просто испарились. Именно сейчас Адель поняла, кому хочет полностью безоговорочно довериться.

Именно ему. Ему, чьи руки и губы уже медленно, но верно прокладывают себе путь в утаенные от чужих взглядов места, заставляя юное тело трепетать”

С хлопком закрываю ноутбук, отпихивая его подальше, и опускаю голову на согнутые в коленях ноги. Спиной прислоняюсь к изголовью своей любимой двуспальной кровати. Немного покачиваюсь из стороны в стороны, ведя внутренний диалог сама с собой, уговаривая капризного ребенка внутри меня перестать выделываться и начать нормально работать.

На часах десять вечера, а у меня еще полкниги, которую я должна вычитать и выправить. Да, в свободное от основной работы время я тружусь редактором. Казалось бы, работая в издательстве, клиентов найти проще простого, но это не так. Заказчиков у меня немного, зато все очень надежные. Поэтому и я должна быть ответственной, чтобы их не потерять.

Но сегодня дело не идет. Зато в голову лезут разные, очень странные и навязчивые мысли. О незнакомце, о поцелуе, о его руках…

Трясу головой, пытаясь избавиться от наваждения. Для фантазий сейчас совершенно не то время. А то дам себе волю и буду потом полночи мучиться от эротических сновидений. А это совершенно не удивительно, особенно, если учитывать, что я читаю на ночь, и сколько у меня не было телогрейки в виде нормального сильного накаченного мужика.

“Хм, а если попробовать найти соседа? Как бы случайно с ним столкнуться и продолжить наше увлекательное знакомство? Ведь можно узнать у сплетницы-консьержки, что это за сосед такой новый…” — всплывает в моей голове, но я отгоняю эту глупую подростковую мысль.

Снова открываю ноутбук и откидываю волосы назад. Глаза пробегаются по паре-тройке строчек, замечаю одну речевую ошибку, исправляю предложение и снова отодвигаю от себя рабочий инструмент. Поднимаюсь с кровати и подхожу к окну, полностью распахиваю его, запуская в комнату порыв свежего и прохладного воздуха. С наслаждением втягиваю его.

В голову начинают лезть бессовестные мысли, которые нашептывает ленивый дьяволенок на плече: “Давай бросим эту работу, от одного пропущенного вечера ничего не случится, клиенты не разбегутся, потому что ты успеешь доделать все за завтрашний день”. И на секунду я с ним соглашаюсь.

Закрываю окно и ставлю его на режим микровентиляции, чтобы ночью было не холодно, но свежо. Выключаю компьютер и убираю его на тумбу, после чего плюхаюсь на кровать и с головой накрываюсь одеялом. Но не проходит и десяти минут, как я понимаю: спать мне не хочется.

С резким вздохом сажусь на кровати, откидывая волосы назад. Похоже, что все знаки судьбы говорят одно: “Иди, Арина, работай”. Снова достаю ноутбук, и дальнейшие три часа у меня проходят в исправлении ошибок.

И не удивительно, что утром на работу я просыпаюсь уставшей и невыспавшейся. Даже завтрак не вызывает аппетита и бодрости, поэтому дальше я медленно и очень растянуто одеваюсь. Надеваю я белый топ в достаточно деловом стиле и обтягивающую юбку-карандаш светло-голубого цвета, сверху — модный светлый свитер. Завершают образ бежевые туфли на высоком тонком каблуке. Волосы, чтобы было удобнее, собираю в пучок. Осматриваю себя с ног до головы, накидываю верхнюю одежду и, удовлетворенно улыбнувшись отражению, выхожу из квартиры.

На работу я прихожу вовремя, в приемной еще никого нет, хотя до начала рабочего дня остается пять минут. Впрочем, отсутствие секретарши Лерочки меня совершенно не расстроило. Сажусь за свой стол, включаю компьютер, после чего начинаю потихоньку втягиваться в новую работу. Не сложно, но монотонно, хотя за такую зарплату я потерплю.

— Доброе утро, — в кабинет заходит девушка лет тридцати. — Лер, я документы принесла, — говорит она, листая какую-то папку, не глядя по сторонам.

— Здравствуйте, — отзываюсь я со своего рабочего места. — А Леры еще нет.

— Ах, точно! — спохватывается посетительница. — У нее ведь косметолог сегодня с утра! Ну, я тогда здесь оставлю, — кладет папки на стойку ресепшен, а потом вспоминает, что еще со мной не знакомо. — А вы новенькая?

— Да, сегодня первый день, — отвечаю улыбкой на ее доброжелательное лицо.

— Ясно, значит, еще не влилась. Ну ничего, разберемся. Я Анита. Из бухгалтерии. Будем знакомы, — протягивает мне ладонь.

— Очень приятно, — пожимаю руку. — Арина.

— Тогда на обеде в кафешке внизу, Арина. Поболтаем, — подмигивает Анита и выбегает из кабинета.

Через час после начала рабочего дня в приемную плавной походкой пребывает Лера. С выражением на лице, которое я называю: вы все мне должны. Мы сухо здороваемся, и секретарша заходит за свою стойку. Из ящика рядом она вытаскивает круглое зеркальце на подставке и водружает ее напротив себя. После я боковым зрением минут пятнадцать наблюдаю за тем, как Лера подкрашивает ресницы и губы, поправляет прическу — локоны с начесом у корней, для придания объема.

— Тебе там Анита документы оставила, — киваю на башню из разноцветных папок.

— Ага, спасибо, — бесстрастно отвечает мне Лера, начиная поправлять бюст.

Закатываю глаза, снова возвращаясь к своей работе. Она мне, кстати, даже нравится. Только вот сегодня у меня все валится из рук. И в прямом, и в переносном смысле. Скорее всего, недосып дает свои результаты.

Лера заканчивает приводить свой внешний вид к идеалу, после чего все-таки убирает папки и… Просто встает и уходит! Несмотря на то, что телефон в приемной разрывается. Но Лерочку это не заботит, она снимает трубку, кладет рядом и выходит, кинув мне в слишком сладком тоне: “Начальник приехать должен через неделю. Я быстренько пошоплюсь и обратно. Прикроешь, если что?”

Я никак не реагирую, потому что просто не успеваю — ее и след простыл. Ошарашенная таким поступком, я несколько минут сижу, ловя воздух ртом. Хотя вполне возможно, что Лере такое позволено. Есть вероятность, что они с начальником состоят в достаточно близких отношениях.

Карма за плохие мысли о людях меня настигает быстро. Случайным взмахом руки я сталкиваю подставку с ручками, ножницами и карандашами. Все они рассыпаются по приемной, раскатываясь в разные стороны. С хныканьем поднимаюсь, начиная их собирать. Несколько ручек попадают под тумбу. Достать их оказывается проблемой, поэтому мне даже приходится встать на колени, запуская руку под тумбу. И сейчас я рада, что из приемной все ушли, ибо моя пятая точка была неприлично вздернута вверх. Молюсь, чтобы юбка не порвалась.

Когда практически все ручки оказываются в подставке, я слышу щелчок двери позади.

— Как-то ты быстро пошопилась, — с кряхтением говорю я Лере, но девушка не отвечает.

Откидываю с лица пряди, выбившиеся из пучка, и начинаю подниматься. Одергиваю юбку, проводя руками по бедрам, поправляю спавшую лямку топа и поворачиваюсь к пришедшей секретаршей.

Тут-то моя челюсть и отвисает. Вернулась не Лерочка. В приемную зашел мужчина. Мужчина, да еще какой!

Никита

И почему именно я, сам владелец издательства, должен ехать в новый филиал, открывшийся в Новгороде? А потому, что Альберт — работник, которого я собирался послать, заболел; а Григорий и Дмитрий Иванович вышли в отпуск. В общем, ситуация была безвыходной: из верхушки остался только я.

Поэтому сейчас я сижу в бизнес-классе самолета, который держит путь по прямой Москва — Нижний Новгород. Удобное кресло, обтянутое светлой кожей, принимает форму моего тела. В одной руке планшет, на экране которого я вижу всю ситуацию по рентабельности издательства. И ситуация, к слову, меня очень радует.

Во второй руке коньячный бокал, на дне которого плещется бренди. Напиток обладает великолепным вкусом, и, попробовавший его, почувствует не только крепость, но и приятные нотки фруктового букета, которые создают просто невероятный аромат.

Покручиваю бокал в руке, устремляя взгляд в иллюминатор. Мимо проносятся облака и светло-голубая небесная гладь. Так и тянет на философские мысли. Возможно, так действует бренди. Усмехаюсь. Философ недоделанный.

Мимо, плавно покачивая бедрами, проходит высокая светловолосая бортпроводница. Женщина поворачивается ко мне, одаряя улыбкой, какой одаряют с целью соблазнить. Прохожусь по стюардессе оценивающим взглядом. Стройные ноги, небольшая, но подтянутая попа, плоский живот, маленькая грудь, красивое лицо и светлое каре. Симпатичная. Но только и всего.

В плане девушек я не придирчив. Главное не внешность, а ощущения. Но все-таки идеал, который будоражит сильнее всех остальных, у меня есть. И недавняя знакомая — соседка Адама, очень и очень подходит под него.

Перед глазами снова всплывает невысокая фигуристая девчонка с длинными русыми волосами и зелеными радужками. Не ведьма ли она часом? Иначе, как объяснить то, что в последнее время мне хочется только такой типаж. Даже нет желания реагировать на зазывающий взгляд вежливой бортпроводницы. Хотя в другой раз я бы обязательно закрылся с ней в каком-нибудь укромном местечке. Похоже, стоит чуть снизить обороты и перестать перерабатывать.

Самолет приземляется. Вот мы и в Нижнем. Когда я выхожу из самолета, симпатичная проводница каким-то образом умудряется впихнуть мне в руку небольшой листок бумаги с, вероятно, ее номером телефона. Напоследок бортпроводница подмигивает. Эх, девочка, не хочется тебя расстраивать, но мы больше не увидимся.

В аэропорту меня встречает нанятый водитель. В гостиницу заезжать я не собираюсь даже несмотря на то, что номер заказан. А зачем? Я надеюсь, что навести порядок удастся за несколько часов. И сразу же домой. В главном офисе тоже дел поднакопилось.

Их улажу и обязательно надо куда-нибудь выбраться. Я не мыслю себя без активного отдыха и адреналина. Прыжок с парашютом, банджи-джампинг, путешествие в кратер вулкана, клифф-дайвинг — прыжки со скал в воду. В моей жизни был даже визг покрышек на трассе “Формулы-1”. За немыслимые деньги я нанял гоночное такси, а после и проехал за рулем сам по автодрому, который назван “Зеленый ад”. Трассу Нюрбургринг в Германии и круг по Нордшляйфе — знаменитой «Северной петле» я запомню навсегда.

За размышлениями, куда бы податься в следующий раз, я не заметил, как мы приехали в офис. В лифте я обдумывал вариант бейсджампинг. Да, в вингсьюте, специальном костюме с особыми перепонками из ткани, сделанными наподобие крыльев летучих мышей, будет очень волнующе и даже страшно. Самое то. Надо бы определиться со страной и забронировать место.

Двери лифта открываются. Я направляюсь в кабинет управляющего. Вокруг достаточно много сотрудников. Видно, что все они взбудоражены появлением начальства. А кто-то из местных дамочек готовиться запасть в мое сердце, чтобы на себе испытать то, как работает социальный лифт. Конечно, ведь лестница гораздо тяжелее и трудозатратнее.

Я, как и ожидал, справляюсь со всем здесь достаточно быстро. И теперь я даже успею на дневной рейс. По прилету я снова никуда не заезжаю. Сразу в офис, в родной кабинет. На машине доезжаю на своей, оставляю ее на подземной офисной парковке, где за мной имеется личное вип-место.

Захожу в лифт и нажимаю нужный этаж — самый верхний. Зеркальная коробка поднимается быстро и без остановок, потому что этот лифт не для общего пользования. После характерного писка двери разъезжаются, выпуская меня.

В приемную я, конечно, захожу без стука. То, что обнаруживаю там, вызывает мое недовольство. Опять Лера ушла с рабочего места посередине дня! Если честно, девушка начала порядком раздражать меня. Обязанности секретаршы не сложные, поэтому, выбирая работницу, я больше внимания уделил ее экстерьеру и внешнему лоску. И уже пожалел об этом. Похоже, девушку скоро ждет увольнение.

Но вскоре я даю себе оплеуху за клевету на даму. Когда опускаю глаза вниз, вижу игриво вздернутую и очень аппетитную попку. Округлые ягодицы обтягивает голубая юбка, которая вызывает желание задрать ее до самой талии.

Определенная часть меня оживилась. Мысли об увольнении Леры сразу же испарились. Зато появились идеи о том, как можно нарушить негласное правило о запрете отношений на работе. Ну а что? Секса у меня не было уже недели две, а Лера и сама вроде бы была не против. Она частенько намекает, а иногда и даже наседает. Но наши отношения всегда оставались только рабочими. Похоже, что до сегодняшнего дня.

— Как-то быстро ты пошопилась, — говорит секретарша, видимо, ожидая увидеть за своей спиной кого-то другого.

Стоп. А ведь голос то не лерин. Этот чуть выше. И без тонны соблазнительного киселя. Девушка поднимается из пикантной позы. Не менее пикантно поднимается, сказал бы я. неизвестная так соблазнительно оттопыривает попу, разгибая колени, что я уже не просто оживился, а серьезно воспрял. Прикрываю стояк полой пиджака, продолжая с интересом наблюдать за девушкой.

От активных физических упражнений лямка ее топа спала с плеча. Красавица ловко поправляет одежду и волосы, а после поворачивается ко мне. В ее глазах проскальзывает узнавание, а рот чуть приоткрывается от удивления. Я тоже узнаю девушку. И теперь я не могу думать ни о чем, кроме ее пухлых розоватых губ, блестящих глаз и округлых форм.

Что она здесь делает!?

— Здравствуйте, Никита Дмитриевич! — торопливо здоровается она и протискивается на свое рабочее место.

Видно, что я смутил девушку своим появлением, и теперь она чувствует себя очень сконфуженно. От этого в голосе проскальзывает робость, но моя недавняя знакомая хорошо это скрывает и обуздать чувства.

— Добрый день, — делаю многозначительную паузу, как бы показывая, что еще не знаю ее имени.

— Лебедева Арина Анатольевна, — представляется она, очередной раз убирая прядь воздушных шелковистых волос за ухо.

Я же подмечаю, насколько юной девушке подходит это нежное и мягкое имя. Не представляю того, что ее, обладательницу невысокого роста, тончайших талии, шеи и запястий, практически парящих волос и открытого взгляда, зовут как-то по-другому.

Мое внимание останавливается на фарфорового цвета коже. Арина выглядит словно ладненькая очень дорогая ручной работы куколка. Наверняка, эта светлая и изящная фигурка очень хорошо впишется в мою спальню. И особенно украсит большую мягкую кровать. А потом комод из темного дерева. А потом просторную душевую кабину с функцией “тропический дождь”.

О да, под тропическим дождем нам будет особенно хорошо. Уже представляю, как устроюсь сзади, обхвачу своей пятерней длинные русого цвета волосы, чуть намотаю их и потяну голову девушки назад, открывая для своих бесстыдных действий нежную грудь с розовыми сосками. Обхвачу одну горошину и начну нежно покатывать между пальцами, пока малышка не станет хныкать и умолять о большем…

Выныриваю из озера фантазий на берег реальности, где на меня с ожиданием смотрит зеленоглазая русалка, взгляд которой меня в водоем и утащил. Понимаю, что девушка о чем-то говорила, пока я выдумывал, в каких обстоятельствах и позах буду ее иметь. Да уж, ситуация неудобная, но смущаться не в моем характере, поэтому без зазрения совести переспрашиваю ее о том, чего не слышал. И Арина, немного недовольно поджав губы, начинает рапортовать снова, я мельком подмечаю, что чуть разозленная она тоже очень даже секси, а после начинаю внимательно слушать.

— С сегодняшнего дня я вышла на должность вашей личной помощницы, Алла Васильевна провела собеседование, одобрив мою кандидатуру, — отчитывается девушка, а после перечисляет все, что должна была сделать сегодня и что уже сделала.

Тут я удивляюсь. Еще середина дня, а большая часть обязанностей выполнена. Видимо, к красивой обертке Арины прилагаются еще ум, трудолюбие и ответственность. За такой подарок я даже готов простить Алле Васильевне момент с самоуправством.

Договорив, девушка внимательно уставляется на меня, ожидая вердикта. Видно, что Арина нервничает, и это кажется мне немного странным. Из-за чего бы? Ведь свою работу пока она выполняет хорошо. Впрочем, кто не стрессует в первый день на новом месте.

Одобрительно киваю девушке, даю еще пару несложных поручений и собираюсь скрыться в своем кабинете, закопавшись в документации, как вспоминаю об одном моменте.

— Арина…Анатольевна, — чуть торможу на отчестве, потому что это юное создание вовсе не хочется называть полным именем. — А Лера сегодня вообще приходила на работу?

— Да, — достаточно уверенно говорит Арина. — Ушла недавно. С документами куда-то, вроде бы.

“Ну да, ну да, — мысленно говорю себе. — С документами, как же. Похоже, “пошопилась” было как раз в адрес секретарши. Да и вон на стойке лежат папки, которые она должна была еще неделю назад из бухгалтерии забрать.”

Но все-таки интересно, почему новая помощница прикрывает старую секретаршу. Неужто сдружились? Хотя не похоже. Вон как обладательница зачетной попки губы поджала, когда речь о Лере зашла. Как бы то ни было, их межличностные отношения меня волновать не должны. А вот отсутствие работника очень даже волнует и раздражает.

— Хорошо. Пусть зайдет ко мне сразу же, как вернется, — сухо отвечаю Арине и все-таки ухожу в свой кабинет.

Внутри я на долю секунды останавливаюсь, втягивая запах уже ставшего родным помещения. Оказывается, я скучал по удобному креслу, обитому темной гладкой кожей, запаху терпкого горячего кофе и панорамным окнам. Даже работать перехотелось. Сейчас бы сесть за стол, налить в бокал чего-нибудь горячительного, откинуться в кресле и подумать о жизни. Но работа не ждет.

Час проходит в умиротворенной тишине. Только изредка, если прислушивался, я различал шум клавиш клавиатуры, по которым сейчас бегают тонкие пальцы Арины. Ух, как же я завидую этим кусочкам пластика.

Прикрываю глаза, и воспоминания уносят меня в ту ночь, где я нарушил спокойный сон красавицы, которая сейчас сидит в приемной. А ведь она так же пылко отдалась поцелую и была совершенно не прочь продолжить его и перейти к более активным действиям. Зря я стал играть в правильного и благородного мушкетера. Надо было взять девчонку прямо там, тогда бы меня не преследовали навязчивые мысли о сексе.

Пожалуй, стоит сегодня выпустить пар. Придется, наверное, сходить в клуб или обзвонить своих знакомых противоположного пола, которые не просто так затесались в списках моих контактов. Если не получится завлечь в свои сети какую-нибудь прекрасную даму, то придется идти в спортзал и сублимировать.

Мои страдания и мысли о несправедливости жизни прерывает девчачий, а если точнее, то лерин визг из приемной. Очень громкий визг, который будто не собирается стихать.

Арина

Уже прошло полчаса после того, как мой новый начальник скрылся в своем кабинете, а я до сих пор не могу свыкнуться с мыслью о том, что буду работать на мужчину, с которым по глупости поцеловалась в первые пять минут знакомства. Какой же стыд!

Стадий принятия неизбежного всего пять. Отрицание я потихоньку прохожу, это значит, что скоро будет гнев. А в гневе я страшна, поэтому с людьми лучше не контактировать. Задумываюсь над тем, чтобы уйти с работы по причине плохого самочувствия, например. Дальше приходит мысль уволиться совсем, ведь соседство с Никитой Дмитриевичем мне не претит.

Отвести ладонь с шариковой ручкой от листа бумаги меня заставляет давняя мечта, а именно желание иметь собственный бизнес. Хотя, возможно, бизнес — не то слово. Для начала просто начать свое небольшое дело, а в будущем… а в будущем развить все до огромной сети.

Не дала написать заявление об увольнении и банальная необходимость в деньгах, которыми я должна заплатить за квартиру, конечно. Жаль, но в двадцать первом веке квартплату уже не принимают березовыми листьями, камнями и какао бобами. Или не жаль, ведь последние не так просто достать.

Стадия гнева приходит как раз тогда, когда Лерочка возвращается после похода по магазинам. Девушка летящей походкой вплывает в приемную. Ее лицо светится, глаза блестят, а руки полны пакетов с логотипами дорогих брендов. Довольная секретарша добавила в мой настрой ноту раздражительности к партитуре гнева.

Вспоминаю, что начальник просил, чтобы Лера к нему зашла. Невольно закатываю глаза. Ведь спокойненько так просил, как будто и не злился. А что тут злиться? Наверняка, эта красотка отработает свой прогул. И не просто отработает, а очень качественно, тряся своими достоинствами, обтянутыми в кружево.

Возникает желание ничего не говорить секретарше. Нечего на рабочем месте разврат устраивать, пусть дома веселятся. Но потом вспоминаю слова Аллы о том, что Лера только метит на постельную грелку начальника. А далее и совесть просыпается. Во-первых, негоже в чужую личную жизнь лезть. Во-вторых, задания работодателя нужно выполнять, иначе останешься с голой пятой точкой.

— Лера, Никита Дмитриевич просил тебя зайти.

— Никита!? — подпрыгивает секретарша на высоких каблуках, чуть ли не роняя пакеты.

Чтобы избежать этого, девушка заходит за стойку ресепшн и скидывает покупки куда-то за нее, надолго наклонившись и копошась. После поднимается, держа в руках небольшую бутылку с водой.

— Давно он тут? — шепотом спрашивает Лера, вплотную подойдя к моему столу.

— Минут тридцать уже точно.

— И влетит же мне, — кривит губы в странном выражении. То ли презрительном, то ли болезненном. — Что-то спрашивал про меня? Говорил?

— Я сказала, что ты ушла за документами.

На секунду девушка замирает в непонимании. После ее лицо начинает кардинально меняться. Глаза распахиваются, а наращенные ресницы создают эффект удивленной куклы. Губы из формы буквы `зю` принимают форму более близкой русскому человеку гласной `о`.

Секретарша буквально накидывается на меня, крепко обнимая за шею. Уж не думала, что в такой женщине силы как у спортсмена, тягающего большие веса. Лера вцепилась в меня так, что я, прилагая все силы, не смогла избавиться от такого внимания.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — начала шепотом приговаривать секретарша, целуя меня куда-то в воздух около щеки.

Всеми способами пытаюсь увернуться, но Лерочку это не заботит. Она только крепче обвивает мою шею, еще и начиная поглаживать по волосам. Мерзость! После очередных благодарностей за то, что, цитата: «Прикрыла перед Никитиком». Никитик! Мне стало очень интересно, в какой момент начальник обратился именно этим неизвестным зверем, но спрашивать не решилась.

— Ты хорошая, оказывается, — со всхлипом Лера отрывается от меня, выпрямляясь.

Женщина подносит ладонь к уголкам глаз, стирая невидимые слезы. После ее взгляд останавливается на мне, и она с извинениями тянется рукой к прическе, которую взъерошила. Одно неловкое движение, и забытый, но открытый напиток, находящийся в руке секретарши проливается на мою грудь.

С первым вдохом надежды на то, что это прозрачное нечто вода, испаряются. У прозрачной жидкости сладкий вишневый запах, а значит, сладкой стану и я. За что мне все это? Тишину кабинета разрезает пронзительный визг. И, на удивление, визжать стала не облитая я, а виновница аварии — Лерочка.

Крик перешел на такие волны, что мне захотелось закрыть уши. Вот прямо по-настоящему заткнуть. Это я и делаю. А вот секретарша не делает ничего. Она даже не убирает руку с бутылкой, продолжая меня обливать. И по женщине видно, что это не со зла, а из-за природной аномалии — отсутствия трезвого сознания в великовозрастном теле. В какой-то момент мне стало ее даже жаль. Бедненькая, как ей живется вообще?

Но жалость испарилась в тот момент, когда липкий напиток так намочил мою одежду, что я почувствовала, как промокает мой бюстгальтер, а по колену текут капли с вишневым ароматом.

— Лера! — резко откидываю ее руку с бутылкой от пострадавшей себя.

— Ты чего творишь!? — хочется воскликнуть мне, но меня опережает мужской бас. — Что здесь вообще происходит, девушки!? — дверь кабинета распахивается, являя нам разозленного Воронцова.

Дальше происходит полнейшая неразбериха, нелепица, театр абсурда, белиберда, вздор… синонимы я могу подбирать долго, но всю ситуацию ими все равно не описать.

Лера начинает захлебываться в слезах, периодически произнося что-то наподобие: «Мне так жаль. Я не хотела. Прости, я случайно». Начальник направляет свой взгляд на нее, и я вижу, что он ей не верит. А после Никита Дмитриевич смотрит на меня. Точно так же, как в ту ночь. А именно: не на меня, а на грудь. На грудь, которую стало видно через мокрую легкую ткань майки и белья белого цвета. А все стало настолько неприличным, что при желании можно было различить округлые ареолы. А у Воронцова, судя по всему, такое желание было. Как иначе объяснить то, что он так пристально пялится на мои прелести?

Понимая, что данные наломанные дрова разгребать кто-то должен, чуть откатываюсь на кресле назад, беру себя в руки и начинаю говорить:

— Никита Дмитриевич, Лера вернулась, и я, как вы сказали, отправила ее к вам. А по дороге попросила ее занести документы на подпись.

Ну а что, мне правду говорить: «Она так обрадовалась, что я прикрыла ее прогул перед вами, что на эмоциях устроила мне ароматный душ»? Нет, такое говорить точно нельзя, поэтому крутимся.

— Но, как вы видите, произошла непредвиденная ситуация. Чистой воды случайность.

Завывающая Лера начала активно кивать головой, утирая нос. А внимание босса с моих грудей переключилось на губы. Да так, что мне стало не по себе. Почувствовала себя какой-то легкодоступной девкой. Неужто со мной можно так обращаться. Разве я давала повод?

Обидно стало до глубины души. Но вторая завывающая дама в приемной увеличила бы процент абсурда с максимального до заоблачного, поэтому я совладала с эмоциями и сдержанно спросила у Воронцова:

— Можно я домой сегодня уйду?

— Конечно, Арина. Вам вызвать такси?

— Нет, спасибо, — сухо отказываюсь я, в совершенно не презентабельном виде выходя из кабинета.

Пока еду до дома, мое настроение значительно поднимается. «А чего грустить-то?» — решаю я. Все складывается достаточно хорошо. С надменной Лерочкой, мы, может, в характерах и не сходимся, зато теперь отношения будут более спокойными и, надеюсь, уважительными. С начальником, вроде, тоже все безбурно, исключительно в рамках рабочих вопросов. А осознание того, что сегодня меня отпустили раньше, а это значит: свободного времени будет больше, смогло окончательно утешить меня.

Потратить вечер я решаю на себя любимую. Закидываю одежду, пропитанную вишневой газировкой, в стиральную машинку и запускаю ее. Пока предмет бытовой техники, стоящий в коридоре, начинает гудеть, а барабан вращаться, я ухожу на кухню.

Открываю холодильник, который в ответ мигает мне перегорающей лампочкой. Продуктов внутри немало, но, прислушавшись к своим ощущениям, понимаю, что есть совершенно не хочется. Взгляд цепляется за аппетитную красную рыбу, и в голове моментально всплывает цепочка связей: морские вкусности таких сортов прекрасно оттеняют вкус розового шампанского.

Задумываюсь, ведь пить в начале недели как-то не комильфо. Но желание расслабиться пересиливает. Делаю себе скидку на стрессовый первый рабочий день и потрясения в виде нового начальства, достаю из холодильника еще закрытую фольгой стекляшку и закуску в виде рыбы, из морозилки лед, а из кухонного шкафчика бокал. Так, пытаясь удержать всю свою ношу, я дохожу да ванной комнаты, где включаю воду, дабы релаксация пошла полным ходом.

Ароматная банановая пена большим облаком окружает мое тело. Расслабиться мне все-таки удается, находясь в горячей воде, я больше не чувствую скованности в мышцах и тяжести в районе шеи. Бутылка, кстати, осталась практически нетронутой. Тарелка с красной рыбкой увлекла мои рецепторы гораздо сильнее.

Прикрываю глаза от удовольствия, закидывая в рот тонкий солоноватый слайс, как тут в моей голове снова появляются мысли о псевдососеде, который оказался моим начальником. Слишком сексуальным и притягательным, что для босса идет совершенно не в плюс. И как работать на того, под кем хочешь лежать?

Издаю тихий смешок. Потеряла я форму, с одного бокала шипучки уносит. Вот уже о начальнике фантазирую. «Так, пора с этим завязывать!» — одергиваю себя, понимая, что сейчас лучше избавиться от таких мыслей, в чем поможет крепкий сон.

И помогает. Очень даже хорошо помогает. Весь следующий рабочий день я очень собрана и сосредоточена. Никаких идей и желаний, связанных с начальником, у меня совершенно не возникает. Все проходит очень гладко: утром встретились в приемной — поздоровались, дал несколько поручений, ушел к себе.

Лерочка с сегодняшнего дня в отпуске, поэтому на этой площади в восемнадцать квадратных метров я царствую и командую одна. Сиротливость и отсутствие красавицы под боком меня вовсе не смущает, а очень даже радует.

Приближается вечер, и на улице становится темнее. Основной свет в приемной я не включила, потому что днем было светло, а сумерки нашли уже к концу рабочего дня, поэтому доразбирать документы пятнадцать минут я решила в скромном освещении лампы.

Новый начальник оказался самым настоящим трудоголиком. Сегодня он зашел с утра в кабинет и больше не выходил. Даже обед просил меня заказать с доставкой. Курьер, который привез еду из дорого ресторана, вел себя раскованно и хорошо ориентировался в офисных катакомбах, что дало понять: он здесь далеко не в первый раз, значит, босс нередко обедает, не отрываясь от процесса.

— Все! — радостно, но не без усталости шепчу я, закрывая последнюю папку.

Стрелка на циферблате часов уже на двадцать минут отошла от времени, в которое заканчивается рабочий день. Я со спокойной душой могу уезжать домой. Закидываю вещи в сумочку, заранее вызвав такси, накидываю танкер. Выключаю компьютер и гашу свет. После собираюсь уходить, но вспоминаю, что босс еще в кабинете. Наверное, надо его предупредить.

Разворачиваюсь и подхожу к двери его кабинета. Несколько раз стучу и, получив одобрение, тихонько открываю дверь.

— Никита Дмитриевич, — обращаюсь к изрядно помятому мужчине, который сидит за своим рабочим столом. — Я все, — не знаю, как закончить предложение, поэтому оно остается висеть в воздухе.

— Хорошо, Арина. Я закрою кабинет и приемную. Доброй ночи, — глубоким раскатистым голосом говорит начальник, на секунду поднимая глаза от компьютера.

В офисе осталось довольно мало людей. Я замечаю это, пока спускаюсь вниз в совершенно пустом лифте. На прежней моей работе босс никогда не задерживался дольше подчиненных, а Воронцов до сих пор сидит. Удивительно.

На улице уже темно, но холоднее к вечеру не стало, поэтому машину такси я решаю дождаться на свежем воздухе около здания издательства. Любуюсь блестящими сугробами, редкими медленно порхающими снежинками и далекими огнями уличных гирлянд. От самих дверей я отхожу на достаточно большое расстояние, но это не мешает мне увидеть Никиту Дмитриевича, который выходит через десять минут.

Он твердой и быстрой походкой направляется на стоянку. Лавируя между небольшим количеством припаркованных машин, начальник подходит к мотоциклу. Очень крутому мотоциклу.

Босс уверенным движением надевает шлем, защелкивая застежку у подбородка, а после садится на своего железного коня. Слежу за его движениями практически взахлеб. Именно Воронцов на мотоцикле смотрится необычно и очень сексуально. В каждом жесте начальника читается сила и мощь.

Отрывает меня от увлекательного занятия оповещение и подъехавшая машина. Уже дома мне приходит еще одно сообщение. Только в этот раз написать мне решили не из колл-центра. Объявилась неуемная Диана. И не просто объявилась, а с предложением завалиться в клуб.

Сначала отнекиваюсь, но тогда подруга пускает в ход тяжелую артиллерию. Перестав отправлять сообщения, она набирает звонок. Тараторя, Диана все-таки уговаривает меня на ночную вылазку. Поэтому следующие полчаса я провожу в экстренном собирании. Вытаскиваю из шкафа любимое коктейльное платье темно-фиолетового цвета на тонких бретелях и высоченные туфли. Волосы оставляю распущенными. С макияжем тоже особо не заморачиваюсь: накладываю тон, подкрашиваю ресницы, прохожусь по векам кистью с тенями.

С Дианой встречаемся уже в клубе. Выглядит она потрясающе. Сказать об этом я не упускаю возможности.

— Ой, Аринка, не льсти, — отмахивается подруга, но по сияющим глазам понимаю, что Ди было очень приятно слышать комплимент. — Но, в любом случае, все мужики наши! ПОНЕСЛАСЬ! — громко выкрикивает Диана, вливаясь в толпу танцующих людей.

Большие скопления людей я не люблю. Толпа конвульсивно дергающихся под современную музыку людей не вызывает во мне никакого чувства, кроме желания обособиться и не заходить на танцпол.

Диана прекрасно осведомлена о моей неприязни к толкучке среди прыгающих людей. Собираясь со знакомыми в клубе, мы всегда бронируем отдельный столик. В этом плане нам очень нравится довольно известное заведение в нашем городе. В «Неоне» есть три сектора. Первый этаж — огромное помещение, большую часть которого занимает место, где посетители могут танцевать; также есть барная стойка, за которой всегда находится приветливый повелитель алкогольных напитков.

Второй этаж делится на несколько ВИП-комнат, в которых обычно обосновываются достаточно обеспеченные люди, способные позволить себе дорогой отдых. Вторая часть — это зал, чуть меньше, чем на первом этаже. И на танцполе несколько отдельных столиков с удобными диванчиками. Места такие достаточно уютны и не стоят дорого, поэтому такой вариант нам с друзьями очень нравится.

Здесь тоже есть бар, где частенько хозяйствует мой любимый персонаж — Виталик. Это парень лет двадцати трех, который минимум год крутит здесь бутылки, разливает «Б-52», «Мохито», «Маргариту» и «Лонг-Айленд».

По настроению, а чаще это бывает в конце недели, Виталик устраивает целое шоу. В такие моменты взгляды посетителей прикованы только к бармену, который умело, как гимнастка с мячом, справляется с двумя, тремя, а иногда и четырьмя бутылками, красиво подкидывая их и создавая коктейли по собственным рецептам, от вкуса которых просто язык можно проглотить.

Однажды, Виталик настолько увлекся и отдался ситуации, что в порыве запрыгнул на барную стойку, продолжая свое шоу. В тот-то момент парень и привлек мое внимание. Вокруг него столпилось множество людей, преимущественно девушки. В визгливую толпу фанаток влились даже пара наших с Дианой подруг, мы же с эйчаршей продолжали попивать свои коктейли, находясь в стороне.

Когда позерство закончилось, и скопление людей рассосалось, я решила, что мой бокал уже достаточно долго пустует. К барной стойке я подходила под внимательным взглядом Виталика, в глубине которого прыгали искорки веселья.

— Что, не понравилось? — с ходу спросил парень, я даже ничего сказать не хотела.

— Слабенько, — усмехнулась я. — «Попрыгунчик Джонни» у тебя получается гораздо лучше.

— Хм, — Виталик задумчиво вытаскивает пару бутылок со стеллажа за спиной, чтобы наполнить мой бокал. — Не из робкого десятка? — парень сощурил глаза, кивая на достаточно алкогольный коктейль, который появился в моих руках.

— Из робкого. Просто люблю покрепче

После этого случая мы все чаще стали общаться с Виталиком. Я начала понимать, чем он привлекает публику. Парень очень и очень харизматичный. Но не в стандартном понятии «харизматичный парень», которое означает выраженную мужественность и власть. Виталик оказался легким на подъем, общительным, понимающим и сострадающим. В какой-то момент я даже думала, что влюбилась. Но иллюзия этого чувства возникла у меня из-за недостатка общения с противоположным полом и отсутствием заботы со стороны.

Сегодня смена другого бармена, поэтому шедевры Виталика попробовать нам не суждено. Отсутствие парня за стойкой мы замечаем, когда все-таки минуем толпу и поднимаемся по кристально прозрачной лестнице на второй этаж.

Девушка-администратор подводит нас к столику, где уже сидят Лиза и Аня — наши общие знакомы с Ди. Девушки выглядят симпатично. Правда, образ Ани я назвала бы немного вульгарным. Наверное, такое впечатление создает тигриный принт на платье длины мини.

— Привет! — мы здороваемся, немного приобнимая друг друга.

Честно, не вижу смысла в таких жестах, но отшатываться было бы слишком грубым поступком. Поэтому в течение нескольких минут я переношу процедуру приветствия с поцелуями воздуха рядом с щеками.

Нам приносят напитки, и после первых бокалов в нашей небольшой компании завязывается непринужденный разговор. Вечер начинается приятно, продолжается тоже достаточно неплохо, но где-то в середине нашего отдыха Лиза отлучается в дамскую комнату, а после возвращается с горящими глазами и извинениями.

— Девчонки, я вас покину. Не обижайтесь, пожалуйста, — состроив глаза Кота в сапогах, говорит девушка.

— Надолго? — не церемонясь, спрашивает Диана.

— Я вообще не вернусь.

— Лиза, — строго смотрит на нее эйчарша. — Ты уверена, что на утро нам не придется вытаскивать тебя из полиции? Или еще хуже, из притона?

— Нет, девочки. Со мной все будет хорошо. Я встретила старого знакомого.

Наша тройка продолжила с подозрением смотреть на девушку. Наконец Лиза вздыхает и сдается.

— Вот его визитка. Тут имя, рабочий номер и адрес офиса. Если не выйду на связь завтра после двенадцати, то можете начинать бить тревогу. А пока, девочки, спокойствие.

После побега Лизы обстановка внутри компании становится тухлее. Каждый уходит в свои мысли и внутренний диалог. Лично я начинаю раздумывать, чего вообще добилась в этой жизни. Никакой устойчивой почвы под ногами. От грустных дум меня отвлекли гости, резко подкравшиеся к спинке дивана, на котором сидели мы с Дианой.

— АААА, — с веселым криком на диван по обе стороны от меня приземлились веселая парочка самых творческих людей на свете — Алина и Юра.

Их команда — самый мощный генератор идей. Ребята зарабатывают на жизнь написанием музыки и песен, многие из которых зачастую становятся хитами. Выглядят Алина с Юрой соответствующе. Руки парня забиты замысловатыми узорами, волосы длиной до плеч дополняют образ. Алина же обладательница кислотно-розовых дредов, пирсинга в носу и чуть полноватого телосложения. Все это делает Алину очень колоритной и милой.

— Привет, ребятки. Скучаете? — заряженная позитивом до краев, девушка берет со стола бутылку, отпивая прямо из горла.

Именно это было отправной точкой. После вечер, а вернее ночь, забурлила новыми красками и безудержным весельем. Судя по взгляду бармена, такого шума в их баре не наводили давненько. Практически под каждую песню весь наш столик вскакивал на ноги, подпевал и сумасшедшее танцевал. Возможно, это иногда выглядело как конвульсии, но мы были счастливы, и это главное.

— Breaking my back just to know your name

Seventeen tracks and I've had it with this game

I'm breaking my back just to know your name

But heaven ain't close in a place like this

Anything goes but don't blink you might miss.

Мы очередной раз залились в пении, точнее в завывании. Три минуты, пока длилась моя любимая композиция «Somebody Told Me», вся наша дружная компания прыгала на месте, вертела головами и вскидывала руки. К концу многие уже не могли стоять на ногах и просто плюхнулись на диван.

Я тоже порядком подизмоталась, но садиться не спешила. Пока ребята отходят от очередного исполнения, я направилась в дамскую комнату. Стоя у зеркала, я опустила руки под ледяную воду, а после несколько раз брызнула на лицо, чтобы освежиться. Мне стало заметно легче. Но я все равно почувствовала, что силы на исходе.

Привалилась к стене и выудила телефон из небольшой сумочки. От выпитого в глазах не было прежней четкости, но, тем не менее, на автомате пробежавшись пальцами по экрану, я сумела вызвать такси. Теперь осталось дойти до друзей и сказать, что слабое звено отбывает домой.

Это оказалось сложнее, чем я ожидала. И нет, я не путала пол с потолком, не видела единорогов и не падала на колени. Сложность заключалась в ином. Только открыв дверь туалета, я увидела своего нового начальника, стоящего в коридоре. Первой реакцией было желание зайти обратно в помещение, что я и сделала. Правда, сразу после этого за спиной я услышала нетерпеливое покашливание.

Я поняла, что прятаться глупо, ведь неизвестно, когда начальник уйдет. А, может, это вовсе и не он был. Могло ведь показаться. Раздумывая над этим, я вновь вышла из дамской комнаты и направилась вперед.

Чем ближе я подходила к мужчине, тем яснее становилось одно: «Это мой начальник, Никита Дмитриевич Воронцов. Пройти мимо него я задумываю спокойно, сделав вид, что не узнала. Но, видимо, у Вселенной были на меня иные планы.

В один миг моя нога, закованная в обувь на убийственно высоком каблуке, подворачивается, и я лечу прямо в своего босса. Если до этого была вероятность, что он не заметит меня, то тут все мои надежды испарились.

Лечу я хорошо. Красиво и метко — прямо в руки Никиты, удивившегося от такого расклада. Он, как и я, не ожидал встречи, а гимнастического упражнения и подавно. Но стоит отдать должное начальнику. Реакция у него не страдает. Босс сразу же ловит меня, хватая ладонью за талию, а рукой придерживает голову, чтобы я не ударилась об стену позади него.

В панике я пытаюсь отстраниться от него и отойти подальше, но выходит только хуже. После падения туфля слетела со ступни, оставшись болтаться на туго застегнутом ремешке. И вот, под полыхающим взглядом мистера Воронцова я снова лечу. Только уже не вперед на него, а отклоняюсь назад.

И тут босс проявляет себя по-рыцарски. Начальник не оставляет меня в беде, а подается следом, чтобы снова удержать. Я же плыву в воздухе, гребя руками кислород и азот. Через секунду подключаются ноги, одной из которых я случайно бью Никиту по колену. Лицо мужчины искажает гримаса боли, и мы буквально распластываемся в коридоре клуба.

Я лежу на спине, ощущая жгучий стыд. А на мне лежит один из самых красивых мужчин, что я видела в своей жизни. Лицо начальника находится в миллиметрах от моего. Его глаза горят, заманивая в свои темные омуты, а к моему телу прикасается его стальной торс.

и что же я могу сказать в этой ситуации? Пожалуй, ничего, кроме:

— Здравствуйте, Никита Дмитриевич! Прекрасно выглядите. Хорошего вечера.

Сразу после этих слов я каким-то чудом выскальзываю из-под Воронцова, скидываю туфлю и, забрав ее, как газель уношусь к такси.

Похоже, в моем рейтинге самых нелепых ситуаций появился фаворит.

После того инцидента в клубе прошло четыре дня. Наутро никто из нас будто и не вспомнил этого неудобного происшествия. Хотя, думаю, каждый помнил это прекрасно, но решил не подавать виду. И я очень рада, что та ситуация никак не повлияла на наши рабочие отношения. Все оставалось как раньше.

Сегодня я пришла в офис на полчаса раньше, чем обычно. Не знаю, что со мной, но настроение с утра просто замечательное. Я бодра, полна энергии и энтузиазма, поэтому мой макияж и прическа просто идеальны. Ровные стрелки, нюдовая помада, красивый пучок на затылке, облегающее платье миди бежевого цвета. Сегодня у меня образ элегантной бизнесвумен.

Восхищенные взгляды, которые я ловила по дороге до офиса, и несколько комплиментов от парней из охраны, встретившихся мне внизу, были похвалой за старания и подняли настроение до неописуемо высокого уровня. В приемной, как и в кабинете босса, было пусто. Я поняла это по запертым дверям. Ничего удивительного, в такую рань даже Воронцов не приходит.

Сажусь за свои стол, открывая на планшете электронные заметки, и сравниваю все по срокам. В два часа дня у босса назначена деловая встреча в ресторане. Насколько я помню, он говорил, что я еду с ним, потому что может понадобиться моя помощь. Прохожусь глазами по соседнему столбику со своими делами. Все сходится. С десяти до часу дня у меня несколько кандидаток на место секретаря Воронцова, с которыми я должна провести собеседование.

Сначала я подумала, что босс уволил Лерочку за то, что она систематически опаздывает и ничего не делает. Вроде по существу, но и девушку жалко. Оказалось все гораздо радостнее. Бывшая секретарша забеременела. Срок для декрета совсем еще маленький, но заботливый отец решил, что мать его ребенка не должна работать, поэтому из офисного работника Лера превратилась в домашнюю хозяйку.

Нового секретаря выбрать я должна была сама. Воронцов так и сказал:

— Лера здесь больше не работает. Проведи, пожалуйста, кастинг и найми толкового специалиста.

— Хорошо, Никита Дмитриевич. Подберу человека и принесу вам резюме на утверждение.

— Без утверждения, Арина. Я доверяю.

Примерно прикинув все, поняла, что должна успеть. Действительно, дел сегодня гораздо меньше, чем, например, вчера. Да, последние дни я просто зашивалась на работе. Одновременно на меня свалились обязанности и секретаря, и личного помощника, и даже переводчика. На одни из переговоров не смог приехать специалист, знающий французский язык, и предупредил он в последний момент. Найти другого переводчика уже не получалось, а партнеры Воронцова по бизнесу совершенно не знали английского. Тут-то босс и вспомнил, что в моей анкете помимо родного, значился еще и французский язык. Пришлось выкручиваться с моим достаточно средненьким уровнем.

Рабочий день еще не начался, и в свободное время я решила сварить себе кофе. Спать не хотелось, но насладиться терпким напитком не отказалась бы. Капучино из автомата оказался очень и очень вкусным, что удивило меня. С закрытыми от удовольствия глазами меня и застал начальник.

— Доброе утро, — нейтрально поздоровался он. Давно заметила, что Воронцов мастерски скрывает свои эмоции. Никогда не узнаешь, что он чувствует и о чем думает на самом деле.

— Здравствуйте, Никита Дмитриевич.

— Что у нас сегодня? — начальник остановился напротив меня, потирая затылок.

— Из встреч только «Милов и Ко» в два часа дня. Больше к вам никто не записан. Все на завтра.

— Хорошо. К Милову вместе едем, — задумчиво сказал Воронцов, как-то странно смотря на меня.

— Угу, — киваю в ответ, но начальник не уходит. — Что-то еще, Никита Дмитриевич?

— А? — с непониманием смотрит на меня босс, а поняв, что затупил, отмирает. — Да. Вчера ты доделала отчет…

— С ним что-то не так?

— В целом все в порядке, но несколько вопросов по оформлению. Можешь открыть электронный вариант?

— Да, конечно.

Я торопливо нахожу на рабочем столе нужный документ, открывая его, нажав на значок. Воронцов же, удивляя меня, подходит сзади и вплотную прижимается к спинке моего кресла, чуть наклоняясь вниз. Да так близко, что его горячее дыхание то и дело задевало мою макушку. Но на этом вторжение в мое личное пространство не закончилось. Далее я попала в капкан. С одной стороны начальник протянул руку, дабы воспользоваться компьютерной мышкой, а с другой — клавиатурой.

Хозяйничая за моим рабочим столом, Воронцов начал тихо, но уверенно объяснять и показывать, где я налажала. Косяков, кстати, на самом деле было немного. Таблица не по тому краю выровнена да два пункта местами перепутаны.

— Когда исправишь, занеси, пожалуйста, — говорит напоследок босс, уходя.

Так как сроки он не обозначил, и срочности дело особо не требует, я сначала ответила на несколько электронных писем, адресованных компании, а после принялась за работу над ошибками. В общем, исправленный вариант был напечатан спустя час.

Спустя час я и поплелась к Воронцову. Несколько раз ударила костяшками пальцев по деревянной поверхности двери и, услышав положительный ответ, зашла в кабинет. За столом босса я не увидела. Не успела еще ничего сказать, как откуда-то сбоку донеслось:

— Положи на стол, пожалуйста.

Повернулась я к источнику звука только когда выполнила просьбу. Повернулась и снова, как и тогда в клубе, чуть не упала, запнувшись, но спас меня в этот раз стол, находящийся рядом.

— Арина, стоит быть осторожнее. Для тебя, похоже, даже передвигаться травмоопасно, — со смешком сказал Воронцов.

А мне вот совсем не смешно. Это что еще такое? У дивана, за которым находится скрытая дверь, которая, видимо, ведет в прилегающие к кабинету апартаменты, стоит мужчина. На его бедрах висит слабо завязанное полотенце, по торсу стекают капли воды, а волосы совершенно мокрые.

О чем я сейчас думаю? О многом. Что я себе твержу? «Тебе нельзя его хотеть». Твержу, но хочу. Да так, что кровь приливает не только к щекам.

Все-таки тело у босса потрясающее. Сразу видно, что он не пренебрегает занятиями в спортивном зале. И это мне не в пользу. Отвожу взгляд, потому что, если еще раз посмотрю на это великолепие, то ноги просто перестанут держать.

— У меня тут незапланированные утренние обливания горячим кофе, — сказал босс, а я до конца не поняла, почему он оправдывается.

— Вам привезти костюм? — спрашиваю, подумав, что это был намек.

— Нет, у тебя сегодня собеседования, совсем замотаешься. Я отправил своего водителя.

— Хорошо, Никита Дмитриевич. Я тогда пойду? — со сбивающимся дыханием спросила я.

— Нет.

— Хорошо, Никита Дмитриевич. Я тогда пойду? — со сбивающимся дыханием спросила я.

— Нет.

— Что-то еще? — с непониманием в голосе озвучиваю я, хотя в голове закрались мысли: «А что, если сейчас все произойдет как в фильме? Он крепко прижмет меня к себе, уткнется носом в мою макушку и признается в том, что я очень давно ему нравлюсь».

Но в жизни все произошло иначе. Воронцов вел себя совершенно спокойно и обычно, даже несмотря на то, что больший процент его тела сейчас не скрыт одеждой. Наготы своей начальник, однозначно, не смущался. Он так же как всегда занял свое место за рабочим столом, сев на дорогое кресло.

И все это смотрелось очень неорганично, но в то же время как-то маняще. Ведь не каждый может увидеть такую картину. Строгий интерьер, большой и тяжелый дубовый стол, монументально стоящий посередине кабинета, ровные стопки сложенных бумаг, папки и Никита Дмитриевич в центре всего этого, будто заблудившийся серфер, у которого украли доску.

— Просто решил напомнить, что сегодня в два мы едем на встречу. Ты подготовила контракт?

— Да, конечно.

Воронцов удовлетворенно кивнул и уставился в свой компьютер, после удостоив меня только безэмоциональным: «Ступай».

Пфф, ступай? Ступай? Он серьезно? Кто вообще последние сто пятьдесят лет использует это слово? Я думала, что оно исчезло вместе с крепостным правом. Так и представляю, как богатая аристократичная дама преклонных лет, чуть поджав свои суховатые тонкие губы, отпускает такой фразой свою служанку, которая накрыла на стол и спрашивает, желает ли ее хозяйка еще чего-нибудь.

Уже в приемной, когда плотно закрыла дверь кабинета начальника, я позволила себе слабость и, скривившись, закатила глаза. Сначала, я не понимала, чем вызвана такая реакция, ведь не одной глупой формулировкой. Но озарение снизошло на меня достаточно быстро: «Босс никак на меня не отреагировал!»

Точнее, отреагировал, конечно, но как на сотрудника, а не как на женщину. А мне, признаться, хотелось увидеть в глубине глаз интерес, одобрение и даже желание. Грубо говоря, потешить свое самолюбие тем, что такой мужчина как Воронцов положил на меня глаз. Прохладность его меня и разозлила.

Раздраженная, я села за свой стол и краем глаза увидела свое отражение в темном мониторе выключенного компьютера. А ведь я далеко не уродина. Я красива и даже очень. Так неужто у меня не получится соблазнить какого-то Воронцова?

На секунду в мою голову ворвалась мысль, что сейчас я веду себя будто Лерочка. Но я отогнала эту думу. Ведь бывшая секретарша была нацелена не на Никиту Дмитриевича, а его состояние. Я же хочу просто позабавиться, и чужие деньги мне вовсе не нужны. Содержанкой стать я никогда не мечтала. Мое страстное желание — стать уверенной в себе, успешной женщиной. Может быть, даже бизнес-леди.

И, чтобы почувствовать себя увереннее, я добьюсь того, что Воронцов посмотрит на меня иначе. Как тогда в клубе.

Практически до двух часов я завертелась среди кандидатов на место секретаря Никиты. Потенциальные коллеги были очень и очень разными. Сегодня я поговорила и с интеллигентным мужчиной лет пятидесяти, и с накачанным парнем похожим на бодибилдера, и с яркой девушкой с тоннелями и зелеными волосами.

Нет, были, конечно, и обычные среднестатистические кандидаты, но заинтересовала меня именно девушка с волосами цвета старой доброй зеленки. Она на фоне остальных выделялась острым умом и настоящим желанием работать. Пожалуй, ее резюме я и отнесу начальнику. Хотя сначала были сомнения, такая и подсидеть может. Но лучше здоровая конкуренция, чем секретарь-бездельник.

К двум часам я была уже в полной боевой готовности. Освежила макияж, на губы нанесла полупрозрачный блеск с клубничным ароматом, распустила волосы и чуть взъерошила их, даже контракт не забыла. Так, прижимая папку к груди, я подошла к двери Воронцова и занесла руку, чтобы постучать, но не успела.

Она распахнулась на долю секунды раньше, чем мои костяшки соприкоснулись с деревянной поверхностью (благо открывается она от меня, и ни один нос не пострадал). На пороге возник Никита, уже облаченный в костюм, который ему привез водитель.

— Пунктуально, Арина, — усмехнулся Воронцов, находясь в нескольких сантиметрах от меня.

Босс пропустил меня вперед и жестом указал продвигаться к лифтам. Из двух мы выбрали личный, которым может пользоваться только начальник и его приближенные. Он ведет сразу на подземную парковку. Правда, есть и минус в такой привилегии. Комнатка лифта раза в четыре меньше, чем большой общий лифт, и мы находились достаточно близко друг к другу, чуть ли не соприкасаясь.

Мне даже на руку. Стоя чуть впереди, нежели начальник, я пыталась включить свою внутреннюю кошку на максимум, чтобы выиграть в состязании с самой собой. О да, это было именно состязание между скромной затюканой малышкой и страстной подросшей Ариной.

Делая вид, что поправляю платье и разглаживаю на нем складки, кладу руки на пикантное место, которое у меня отличается внушительным размером, и медленно веду вниз. Ответом от Воронцова на такое движение мне становится сдавленное сглатывание, звук которого в маленьком лифте звучит как-то особенно.

Когда двери разъезжаются, мы оказываемся на подземной парковке. Вышагивая из лифта, я смотрю под ноги, мой взгляд останавливается на офисных туфлях, а в голове тревожным звоночком звучит мысль:

— Мы же не переоделись.

Согласна, сформулировано корявенько. Лучше было бы сказать: "Мы не надели верхнюю одежду и уличную обувь". У меня в последнее время проблемы с ориентированием во времени — оно летит так быстро, что я до сих пор не привыкла, что уже пришла зима.