Наперсница[СИ]

Затакт

Меня впервые отозвали с урока для немедленного разговора с леди Ивонн. Нельзя сказать, чтобы я никогда не нарушала правил, всякое случалось, но вот до тет–а–тет с хозяйкой никогда не доходило.

Я спокойно поднялась с учебного места, учтиво извинилась перед учителем истории и отправилась в кабинет леди Ивонн.

Надо сказать, перед хозяйкой я всегда робела и искренне ею восхищалась. Вряд ли мне когда достанет сил и мужества вытерпеть то, что выпало на долю леди Багленд, в девичестве — Селфидж. Война никого не обошла стороной, что уж говорить о герцогстве Скайфилд, практически центральных имперских землях, где леди и жила. Вместе с мужем, тяжелая долгожданным наследником. И, надо полагать, до безумия счастливая — до той поры, когда оппозиционные войска не ворвались в усадьбу и не перекроили судьбу леди Ивонн на свой лад. Лорд Багленд не сумел защитить супругу, пав в числе первых, его собственная гвардия была чересчур мала, и леди не избежала ужасной участи, о которой я даже думать не хотела. Плод из её чрева вышел раньше времени уже мертвым, но сама женщина выжила. Выжила — и сумела жить дальше, на осколках прежней построив себя–новую. И та, вновь родившаяся женщина, презрела собственные страхи, сомкнула зубы и сделала все, чтобы отомстить.

За личные заслуги и мужество в продолжительной борьбе с врагами Империи, о коих в имении Баглендов не говорили лишь безъязыкие крысы, леди Ивонн удостоилась чести быть представленной ко двору. А затем — получила грант на создание и развитие пансиона для таких, как я — осиротевших отпрысков древних домов, последышей заговорщиков, слишком малых, чтобы отвечать за дела родителей. Благодаря леди Ивонн в нашем общем доме не было непримиримой вражды, жизнь текла спокойно и размеренно. До сих пор.

Я остановилась перед тяжелой дверью и перевела дух, успокаивая затрепетавшее сердечко. У меня были мысли по поводу цели беседы, однако большинство из них казались сумасшедшими, невероятными. Нервно сжав в ладони свой Божий Знак, шепотом испросила милости Богини — Дочери и постучала.

— Входите, — еле слышно откликнулись изнутри.

Леди Ивонн сидела за массивным столом и вдумчиво изучала некую бумагу.

— Добрый день, леди Ивонн, — мой реверанс вышел чуть кособоким из–за волнения, но женщина даже не подняла глаз, жестом показала сесть. Я послушно опустилась в кресло перед хозяйкой Багленда.

— Что ж, — после невыносимо долгого молчания леди Ивонн отложила бумагу и внимательно на меня посмотрела. Я терпеливо ждала продолжения. — Что ж, у меня есть хорошая новость. Лорд Эверд, виконт Хевенхолд, просит твоей руки.

Я не сдержала тихого возгласа. Только вот радостного или горестного — сама не поняла. Новость была неожиданной, сумасшедшей, ведь и видела виконта лишь раз — на традиционном весеннем приеме, что случился полгода назад. С тех пор о молчаливом и, поговаривают, жестоком лорде не слышала ни слова. И тут такое…

— Думаю, ты поймешь мое решение, — хозяйка внимательно посмотрела мне в глаза, словно пытаясь что–то в них прочесть. Я не сопротивлялась, только вряд ли леди Ивонн увидит там нечто осмысленное. — Лорд Эверд — отличная партия, и это невероятная удача, что он приметил тебя и запомнил. Императорским решением я имею право отвечать за тебя на подобные предложения, и я уже дала согласие.

Я молчала, не зная, как реагировать иначе. Леди Ивонн сочла мое молчание благим знаком и с доброй, пусть и слегка грустной улыбкой сказала:

— Через день твоя жизнь в этом доме подойдет к концу, и начнется новая история в новом месте. Я желаю всем без исключения своим воспитанницам счастья, поэтому попробуй сама присмотреться к лорду Эверду. Он хороший человек. Сейчас иди, пока не опоздала на следующий урок. А завтра мы устроим праздник и достойно проводим тебя в новый дом.

1

Карета теперь шла тряско, так что читать стало скоро совсем невмоготу. К сожалению, после войны не все дороги привели к порядку, где–то даже встречались разбойники, беда же нашего герцогства ограничивалась ямами и колдобинами.

В целом, не оставалось ничего другого, кроме как дремать, ежечасно подвергаясь опасности прикусить язык, или любоваться осенними пейзажами. Я выбрала второе и с любопытством, достойным более полезного применения, обозревала окрестности.

Ехали мы второй день, баглендские гвардейцы обещали, что к исходу восьмого будем на месте. Хевенхолд лежал много севернее Скайфилда, но пока ощутимо климат не менялся, чему я была, откровенно говоря, рада. Я теплый, летний ребенок, небольшого холода хватит, чтобы руки леденели, но меня уверяли: адаптируюсь. Покрутила странное слово на языке — внушало оно не надежду почему–то, а странную обреченность. Что ж, в любом случае, выбора у меня нет. Жизнь в пансионе, спокойная и уютная, окончилась — идти больше некуда. Да я и знала, всю сознательную жизнь знала, что дорога только одна — замужество, и уповала лишь на доброе сердце леди Ивонн, что радела за каждую из своих воспитанниц. Будем надеяться, лорд Эверд оправдает мои чаяния.

— Тпр–ру!

На обеденное время мы останавливались, чтобы оправиться, размяться и, собственно, поесть. Поэтому я не удивилась торможению — солнце стояло высоко, а вот последующие звуки…

— Заса…

Взметнувшийся и тут же оборвавшийся крик, металлический лязг и возня за порогом кареты заставили мои ладони вмиг, безо всякого холода, заледенеть, а сердце подскочило к горлу: накликала! Ворона ты безумная, зачем разбойников помянула?

— В круг, в защиту! …и откуда они только… Берегите леди… Их слишком много! Горт!

Я закуталась в плащ и, не чуя собственного спертого от ужаса дыхания, затолкала себя под сиденье. Что происходит с девицами, попавшими в лапы таким отморозкам, догадывалась, но на себе испытать не хотела. Вполне хватило рассказа леди Ивонн и её тихого, но прочувствованного совета: уж если схватили, терпи. Молча сноси всё, не противься. И жди момента, чтобы ударить в спину. Не женское это дело — воевать, недаром битвы под свое смотрение принял Бог — Сын, оставив Дочери любовь и вдохновение. Так что и честь воинская нас, женщин, не касается. Бей в спину, исподтишка, бери хитростью, потому что в честной драке девушке не выстоять.

Наука леди Ивонн, по счастью, не пригодилась — меня, трепыхающегося воробушка, тайком вытащил один из гвардейцев, Дагорт.

— Леди, бежим! К лесу, скорее!

Схватив за руку, воин чуть ли не волоком потащил меня под защиту деревьев. Я, кажется, летела по воздуху, не чуя ног, так ужас припалил мне пятки. Сзади не было погони, остальные гвардейцы, рискуя жизнями, прикрывали наш отход. Путаясь в юбках и то и дело спотыкаясь, я молилась лишь об одном: не упустить руку Горта, не потеряться, не лишиться единственного оставшегося защитника! Выжить!

— Леди, леди! — голос воина продрался через шум в ушах, но мне с трудом удалось остановить сумасшедший взгляд на его лице. Он тряс меня, пытаясь что–то втолковать. — Леди, слышите? Вот здесь! И ни шагу без меня!

— В-вы… к-куда вы? — заикаясь, выговорила я. И только потом поняла — он меня оставляет здесь, в каком–то овраге, в лесной глуши, совсем одну! — и вцепилась клещом в его ладонь так, что пальцы побелели. — Нет, не бросайте меня! Горт, только не бросайте! Пожалуйста!

— Леди, поймите, мне надо отвести следы. Я сейчас вас здесь спрячу, вас не найдут, а сам уведу следами дальше. Но я вернусь, слышите? Я вас не брошу! Леди, слышите меня?

— Не бросайте, нет! — я все не могла заставить себя мыслить разумно, лишь цеплялась за него и плакала. В конце концов, Горт не выдержал и наградил пощечиной. Не больно, зато отрезвило достаточно, чтобы проснулся разум.

— Леди, я вас не бросаю. Сейчас вы спрячетесь здесь, я замаскирую, а потом будете лежать тихо и молча, пока я за вами не вернусь. Поняли меня?

— Д-да…

— Вот так, леди…

Горт устроил меня в овраге, под выворотнем, так что высохшие, но толстые корни погибшего дерева прикрывали меня полностью, и засыпал листьями.

— Леди, слышите меня? — позвал гвардеец. — Отзовитесь!

— Слышу.

— Лежите тихо, что бы ни случилось и что бы вы ни услышали. Я вернусь за вами.

— Да. Я б-буду ждать, — прошептала, глотая слезы отчаяния. Отчего–то не верилось, что этот славный воин сдержит обещание. Он подволакивал ногу, на штанине растекалось бурое пятно. Но меч держал все так же твердо, хотя по бледному лицу видно, чего это стоило Дагорту. Гвардеец быстро и умело стянул рану оторванной от нижней рубашки полосой и, сцепив зубы, похромал к выходу из оврага. Я еле сдержала рвущийся из груди вой.

Вскоре фигура исчезла с моих глаз.

Сколько времени пролежала так, не знаю. Накатывала необоримая дремота, но мне доставало сил её гнать. Кажется, в последний раз я всё–таки уступила, сомкнула на минутку глаза, а когда открыла — вокруг стелилась ночь.

Я никогда до этой поездки не была ночью в лесу. Предполагала, конечно, что это страшно, но вчерашняя ночевка показала, что бояться нечего. А сегодня ввергало в ужас буквально все. Крики ночных пернатых охотниц казались предсмертными воплями погибших накануне гвардейцев, шорохи листвы, гонимой ветром, — чьими–то осторожными шагами. Но мне было велено ждать, и я ждала послушно.

Сейчас пришла мысль, что, закрыв страницу благостной и достойной жизни в пансионе, я открыла Врата Хаоса. То, от чего оберегала судьба прошлые семнадцать лет, выплеснулось в один день. Нападение разбойников. Недостойная леди истерика, когда я, обуянная первородным страхом перед смертью, по–звериному визжала, не желая отпускать от себя единственного защитника. Ночевка в лесу, в каком–то забытом Богами овраге. Студеный холод. И снова страх — страх уже не истовый, звериный, а отчаянный, когда знаешь, что не в твоих силах что–то изменить. В пансионе нас такому не учили!

— Иди, — сказала сама себе и поразилась своей смелости. Мне ведь нужно ждать здесь, Горт вернется, и если не найдет меня…

Он не вернется. Осознание этой мысли заняло много времени, но я же видела его рану. С таким кровавым следом он не посмеет прийти обратно. Да и сил не хватит, каким бы храбрым воином он ни был, большая потеря крови любого подкосит. Он не вернется. Я осталась одна.

В овраг наполз туман. Наверное, уже наступило утро… Я лежала, покрытая росой, и слизывала с губ соленые капельки собственного горя и бессилья.

Что дальше? Если понадеяться, что Горт увел разбойников отсюда далеко, можно выбираться. Только вот идти куда? К леди Ивонн под крылышко? Так ведь целых два дня пути! А если пешей, то много больше, и что я же скажу достойной госпоже? Что потеряла всю охрану и, побитая, вернулась туда, откуда с почестями проводили?

Но ведь до замка виконта гораздо дальше! И что я буду есть в пути, как буду спать?

Иржиг, Иржиг… О нем вели разговор весь день, и леди Ивонн несколько раз напомнила об этом. Ведь сегодня с утра, если бы ничего не случилось, мы должны были пересечься с отрядом лорда Эверда, посланным навстречу! В Иржиге, насколько помнится мне со слов капитана баглендских гвардейцев, торговом городе на пересечении путей. Дотуда шагом только день, столько выдержать я, думаю, смогу. Главное — идти осторожно, правильно выбрав направление, и не выходить на главную дорогу. Одинокая путница в истрепанном платье — чистый манок для всякого рода неприятностей, поэтому лучше идти лесом, параллельно тракту. А в Иржиге меня встретят, мне помогут!

Что же, раз решение принято, то и лежать уже нет смысла. С тихим стоном разогнулась, походила по оврагу, разминая тело. Зацепила взглядом щедрые багровые пятна на листве и тут же отвернулась. Сомкнув пальцы на Божьем Знаке, мысленно обратилась к Богу — Сыну, выпрашивая для Горта капельку воинской удачи или же славного посмертного огня, если его жизненный путь уже окончен. И начала выбираться.

К середине дня я к тракту так и не вышла, хотя уже примерно знала, где он. Так и шла параллельным направлением, прячась в кусты при малейшем подозрительном шуме. Естественно, скорости движению это не добавляло, но лучше уж чуть опоздать к встрече, чем наткнуться на головорезов.

Дорога выматывала сильнее, чем все занятия в пансионе, вместе взятые. К вечеру я чуть не с ног валилась, но продолжала упорно идти вперед, дав себе зарок, что остановлюсь на отдых только тогда, когда уж совсем упаду. Наверное, именно осторожность позволила стать свидетельницей тому странному явлению, что оказалось жемчужиной в коллекции приключений моей новой жизни. Рассудить, к беде то случилось или к счастью, тогда было сложно, поэтому, услышав чей–то голос, я спряталась за стволом старого дерева и приготовилась ждать.

— Ау-у! Люди–и–и! Цивилизация–а–а-а! А-а, черт! …чий каблук! Уй, чтоб тебя, ветка–переросток! Чтобы я, …, да ещё раз на такое … согласилась! …!

Я изумленно захлопала глазами, слушая монолог, произносимый хрипловатым женским голосом, а потом не выдержала — и выглянула на свой страх и риск. Увиденное повергло в ещё больший шок.

По осеннему, наполненному прохладой лесу шла девушка. Но какая! Возможно, она тоже стала жертвой разбойников, вытерпела, как леди Ивонн, и сбежала? Но тогда почему столь беспечна? И внешне, вроде бы, цела. Но её одежда…

Незнакомка, ругаясь, на чем свет стоит, ковыляла по буеракам в серых сапогах до середины голени на длинных, тонких, как стилеты, каблуках. Ноги и зад бесстыдно обтягивали то ли лосины, то ли очень тонкие штаны из гладкой черной ткани, сверху — широкая алая… э-э… рубашка крупной вязки, сквозь которую просвечивает нагое тело. Внушительных размеров грудь не видно за какими–то крошечными кусочками черной ткани, зато плоский, как доска, живот проглядывается отчетливо. Короткие, медного цвета волосы беспорядочно топорщились в разные стороны, одна рука холеными, унизанными кольцами пальчиками пыталась привести их в порядок, другая держала на сгибе локтя большую прямоугольную сумку.

Открыв рот, я бесцеремонно разглядывала это непонятное создание женского пола, а то, в свою очередь, заметило меня. Подкрашенные черным глаза незнакомки загорелись радостью и облегчением, но в голосе её, когда девушка вприпрыжку до меня добежала, уже звучала изрядная капля сомнения.

— Ой, привет! Наконец–то, хоть кого–то в этой глуши встретила! Слушай, знаю, глупый вопрос, но не подскажешь, где я нахожусь?

— Здравствуйте, — вежливо ответила, склонив голову. Правила хорошего тона здорово помогают, когда надо скрыть собственное замешательство. — Вы находитесь в лесном массиве Дулеон, герцогство Скайфилд.

Лицо девушки на миг застыло в изумлении, но она тут же фыркнула, тряхнув головой, будто что–то поняла. Впрочем, может, и вправду поняла — лес–то в герцогстве один.

— Ну да, герцогство. Хм… И далеко ли до вашего… э-э… стойбища… лагеря… В общем, где вы все остановились? Мне бы дорогу узнать до ближайшей остановки. И, наверное, обувкой с кем–нибудь поменяться, — незнакомка насмешливо покачала головой.

— М-м… лагерь… — я не нашла, что сказать. Признаться, что одна? А вдруг — разбойница? Соврать что–нибудь? А куда её тогда вести–то? До тракта можно проводить, там–то заблудиться сложно, но я так могу время потерять и попасться на глаза кому не надо. Разбойницей, конечно, девушка не была — уж слишком для того приметна и одета странно. Но, все равно, опасно…

— Там, — решившись, я мотнула головой в сторону дороги. Провожу немножко — и пойду своим путем, иначе опоздаю совсем, а то и разминусь с отрядом из Хевенхолда.

— Супер! — обрадовалась девушка. Мы пошли, медленно и осторожно, отчасти из–за её обуви, отчасти из–за того, что новая знакомая вытащила какую–то белую тонкую прямоугольную коробочку и стала тыкать в неё пальцем. До меня донеслось несколько странных звуков, похожих на сухие щелчки. Честно говоря, стало немного страшно — вспомнились страшные истории, которые мы с подружками–пансионерками рассказывали друг другу по ночам. Вдруг это колдунья какая?..

— Черт, у вас тут и связи нет, — разочаровано простонала она. Повздыхала ещё, погладила пальцами коробочку, чем–то щелкнула и кинула обратно в сумку. Я постаралась идти побыстрее и в стороне от этой непонятной девушки, но та взмолилась об отдыхе. И правда, немудрено устать, с такой–то обувью.

— Уф-ф… — она села на какую–то корягу и вытянула ноги. — Узнаю, кто меня сюда притащил и бросил — в луже утоплю, — весьма кровожадно пообещала незнакомка. Я прониклась угрозой и посочувствовала её врагам.

— Вы во что играете–то хоть? Что–то фэнтезийное или реконструкция?

— Играем? — признаться, я поняла только первое предложение. При чем тут фантазии и какая–то конструкция?

— Ну да. У вас, наверное, эльфы всякие, гномы, ведьмы и прочая нечисть? — с легкой завистью в голосе спросила девушка.

— Эльфы? Это кто такие? — осторожно спросила.

— Ну здрасьте–пожалуйста! Кто же в наше время хоть раз про эльфов не слышал? Властелина Колец, что ли, не смотрела? Или ты так прочно в роль вошла?

Я совсем потерялась. К счастью, снова вспомнились правила этикета, которые позволяют потянуть время. К сожалению, не додумалась назваться вымышленным именем и выдала настоящее.

— Простите, я не представилась. Леди Шантель Роалин Эмброуз, воспитанница леди Ивонн Багленд.

— О как! Ну, а я бродячая комедиантка Ирра, будем знакомы, — девушка встала, поклонилась дурашливо.

— Шантель, — улыбнулась я и учтиво склонила голову. Было немного странно так беседовать посреди леса, в измятой и порванной одежде, но привычные слова придавали мне сил и надежду, что скоро все закончится.

— А если не секрет, как тебя зовут в миру? — хитро подмигнув, поинтересовалась Ирра.

— Шантель Роалин Эмброуз — это и есть мое имя. Роалин — так звали мою мать, Эмброуз — наше… вернее, было когда–то нашим графство на границе со степными землями. А Шантель — имя, которое дал мне отец перед тем, как уйти на войну.

Ирра, слушая меня, изумленно качала головой, будто поражаясь моей фантазии.

— Н-да, проработанная легенда — наше все. Или вас так мастера ваши натягивают, чтобы даже с обычными людьми из образа не выходили?

Я чуть не расплакалась. Мне всю жизнь прививали умение поддержать любой разговор, любую тему, и мне эта наука давалась легко, но Ирра! Эта девушка словно бы на другом языке разговаривала!

К счастью, Ирра моей плаксивой гримаски не заметила — чуть не с головой зарылась в сумку, разыскивая что–то и бормоча под нос:

— Давно надо было выкинуть… Хм… потерялся, что ли? А, вот!

Победно улыбнувшись, моя новая знакомая показала зажатую в ладони ещё одну прямоугольную коробочку.

— Не против? — риторически спросила она. Я не успела ни уточнить, что она имеет в виду, ни ответить. Из коробочки появилась тонкая палочка, которую Ирра привычным движением сунула в рот, а затем… раздался сухой щелчок, и из её сжатого кулака появился огонь! Я мертвенно побледнела. Всё–таки колдунья?!

Она подожгла кончик палочки так, что тот затлел, и выдохнула клубок серого, удушливого дыма. Так. Значит, эта палочка — самокрутка? Не знала, что женщины тоже могут курить. И все же…

— Ты умеешь колдовать? — рискнула спросить. Ирра весело глянула на меня, но споткнулась о серьезный, опасливый взгляд, покачала головой и важно произнесла:

— Конечно, умею! Этим я и зарабатываю на хлеб — показываю людям фокусы!

— А ещё что–нибудь покажешь? — и откуда этот детский восторг в голосе? Да мне бы уже нестись без оглядки, вознося молитвы всем четырем богам, а я вместо этого любопытство тешу!

— Да ладно тебе, мои фокусы ты и сама повторить сумеешь.

— Не сумею, — я покачала головой. — Силы мне ни один Бог не подарил, стать жрицей не судьба. А обращаться к темным сущностям…

— Слушай, — Ирра вдруг раздраженно махнула сигареткой и резанула меня сердитым взглядом. — Я, конечно, все понимаю, игра в разгаре, роль продумана… Но можешь хоть на пять минут нормальной побыть? Это все уже начинает напрягать!

— Я и так нормальная, — возмутилась. — В пансионате у меня были лучшие учителя, и…

— Да хватит уже!

Девушка сорвалась на крик и вскочила, покачнувшись на своих тонких каблуках.

— Будь человеком! У меня сложный день, я очутилась невесть как посреди леса, друзья мои — скоты последние, так ещё и ты! Давай, веди меня уже к своим, может, там какой человек понимающий найдется!

— Ирра… — я растерялась от её тирады и смутилась. Мне ведь не к кому её вести. Ложь есть ложь, и сознаваться теперь придется. — Прости, но я обманула тебя. Я здесь одна. Мою охрану перебили разбойники… Ирра!

Но та меня уже не слушала. Зло фыркнув, она развернулась и заковыляла прочь. Вглубь леса.

— Ирра! Ты не туда идешь!

Девушка развернулась.

— Так. Молчи. И веди меня к людям.

Я припомнила огонек в её кулаке, поежилась и кивнула. Дойдем до Иржига. А там, надеюсь, она найдет того, кого хочет.

— Пошли.

Оставшийся путь мы проделали молча. Ирра ковыляла потихоньку, но ничего больше не говорила. Вытащила какие–то ниточки, сунула кончики себе в уши и шла, мурлыкая что–то под нос.

К главной дороге я так и не рискнула подойти — мы вышли к городу уже ночью, со стороны леса.

Ворота в Иржиге не закрывали, поэтому мы легко их миновали. Ирра, ещё когда увидела городскую стену, отчего–то споткнулась, ниточки из её ушей выпали — до меня донеслась странная мелодия. К городу шла, неуверенно оглядываясь, а когда увидела стражу — сглотнула и попятилась. Пришлось вести её за руку. И то, она так и норовила упасть и расшибить нос, поскольку глазела по сторонам так, как не решалась я. Иржиг — странный город, на его улицах много необычного можно встретить, но не сейчас же! Ночь на дворе.

Остановив какого–то чумазого мальчишку–полуночника, я попросила его провести нас к постоялому двору под названием «Золотая лань». Тот щербато усмехнулся, очень прозрачно намекнул на мзду и припустил по улице. Мы с Иррой еле за ним поспевали.

— Сейчас зайдем, я найду своих знакомых — и будет тебе награда, — пообещала я нашему проводнику. Тот недоверчиво поджал губы, но кивнул. Уселся около забора, всем своим видом показывая, что будет ждать до посинения и не отстанет, пока монетку ему за услугу не дадим.

Выдержка изменила Ирре в дверях постоялого двора. Она заглянула внутрь, потом растеряно и как–то робко произнесла:

— Ша… Шантель?..

— Идем, Ирра, меня должны здесь ждать.

— Нет, погоди.

Под подозрительными взглядами посетителей мы снова вышли во двор. Ирра закурила, вновь добыв огонь из кулачка. Ожидающий нас проводник–мальчишка, побледнев, порскнул прочь со двора.

Ирра вдохнула крепко в себя дым, закашлялась — аж до слез! — и просипела:

— Где мы находимся?

— Ну… во дворе гостиницы, — ответила осторожно.

— Так. Угу. Так, а гостиница где? Как называется город? Страна? Континент?

— Мы в Иржиге. Это город в герцогстве Скайфилд. А герцогство входит в состав Империи Анлиг.

— Угу. Ну да. Теперь все понятно.

Ирра почему–то с подозрением посмотрела на кончик сигареты, даже дым понюхала — сморщилась.

— Идем, — докурив, девушка потянула меня внутрь. — Нам нужно с тобой ещё раз серьезно поговорить.

Общий зал встретил нас если и не равнодушно, то очень близко к тому. Распорядитель мельком глянул на нас, но смолчал: выгнать с порога посетителей на глазах остальных — навредить репутации заведения, однако заметила, что краем глаза тот продолжал за нами наблюдать. Что ж, отсутствием здравого рассудка распорядителя не упрекнешь, я бы сама, будь на его месте, глаз с двух подозрительных особ не спустила бы. Остальные весьма немногочисленные посетители осмотрели нас, не сочли достойными более продолжительного взгляда и вернулись к своим делам.

Усадив задумчивую Ирру за ближайший столик в зале, я отправилась к стойке, за информацией. Всё–таки, в лицо доверенных людей виконта не знала и боялась ошибиться, сделать неверный шаг, сведя на нет собственные усилия и выдержанные испытания.

— Доброй ночи, — произнесла вежливо.

— Здравствуйте, госпожа, — невозмутимо ответствовал распорядитель — немолодой уже мужчина с цепким, внимательным взглядом. — Чем могу быть полезен?

— Меня зовут леди Шантель Эмброуз. Я должна была прибыть сюда сегодня днем, чтобы встретиться с людьми виконта Хевенхолда, но меня задержали непредвиденные обстоятельства. Не подскажете, где я могу их найти?

— К сожалению, означенные господа уже покинули город.

— Что? — я не поверила своим собственным ушам. — Как покинули? Когда?

— Нынешним вечером, леди, — и, помявшись, добавил: — Просили передать, если вы разминетесь, чтобы продолжали путь самостоятельно, вас догонят.

Самостоятельно? Как же так? Мне не по силам одолеть столь долгий путь самой! Так и представлялось, как я выхожу сейчас из города, а там, за первым же поворотом, натыкаюсь на очередных разбойников. Или загибаюсь от голода и холода под каким–нибудь кустом.

Я почувствовала, как начали подгибаться колени. К счастью, меня вовремя подхватила под локоток подошедшая Ирра. Девушка помогла мне вновь обрести равновесие и спросила:

— Какие–то проблемы?

Да! У меня проблемы! Неразрешимые! Судьба повернулась ко мне спиной и намеренно толкает в глубокую яму, из которой выбраться практически невозможно!

— Давай присядем, — устало предложила я, намереваясь поговорить в спокойной обстановке, однако распорядитель вдребезги разбил мои надежды.

— Леди, должен вас предупредить, что наше заведение — элитное и дорогое, — мужчина подчеркнул последнее слово. — И если у вас при себе нет средств для оплаты, я буду вынужден просить вас удалиться.

— Да как же так…

Я четко осознала, что пропала. У меня нет при себе ни денег, ни украшений, ни чего–либо ещё, что возможно было бы продать. Тем более сейчас, на пороге ночи. Куда мы пойдем, босые, безденежные и голодные?

— Так, объясни сейчас же, в чем проблема? — Ирра решительно дернула меня за рукав.

— Те люди, с которыми я должна была встретиться, уехали, — опустошенно призналась я. — А заплатить за ночлег и еду мне нечем.

— О как… Что ж, это более–менее понятно. Уважаемый, — решительно обратилась девушка к распорядителю. — Сколько нам будет стоить небольшая комнатка до утра, ужин на двоих и завтрак?

— Два рун, — ответил мужчина. Ирра посмотрела на меня.

— Это сколько?

— Два рун… — прошептала я. Заоблачные деньги для меня! Нет, приданое за мной, конечно, было, но я его и в глаза–то не видела, все в карете осталось, на поживу грабителям.

— Я поняла, что два рун, но сколько это, допустим, в золоте? Вот этого хватит? — девушка сняла с пальца небольшое, изящное колечко. Я только кивнула — оно стоило в несколько раз дороже! Такая тонкая работа, россыпь камешков, блестящих даже в таком скудном освещении. Жалко отдавать такую вещь в уплату еды и комнаты! По счастью, работник «Золотой лани» оказался на диво честным — он щедро отсыпал сдачи серебряными долами.

— Спасибо большое, — слегка язвительно поблагодарила Ирра, получив заветный ключик. — Ужин нам вот на том столике оставьте, мы сейчас вернемся.

— А какая комната? — едва успела спросить я. Получив ответ, моя странноватая новая знакомая потянула меня вверх по лестнице и нашла нужную дверь.

Комнатка оказалась небольшой, в неё едва умещались две узкие кровати, низкий столик между ними и платяной шкаф в углу. Тем не менее, она была чистая, постель пахла свежо и маняще, так что я не смогла удержаться и тяжело опустилась на мягкий матрас, застеленный красивым серо–розовым покрывалом.

Первым делом Ирра тоже плюхнулась на кровать, разулась и с удовольствием начала массировать ноги, охая и закатывая глаза от удовольствия.

— Думала, дуба врежу, пока дойдем, — «пояснила» она. — Никогда так долго и по такой дороге на каблуках не ходила. Хорошо хоть, сапожки качественные.

Я вяло посочувствовала. Вообще, у меня сложилось впечатление, что эмоции как топором на плахе отрубило — осталась только бесконечная усталость и обреченная надежда на то, что все как–нибудь решится само. Например, прямо сейчас вернутся люди виконта, объявят мои страдания оконченными и отвезут к жениху. Я снова стану той, кем была прежде — послушной и воспитанной леди, вернусь к вышивке и музицированию и постараюсь как можно быстрее забыть, какими усилиями мне далась эта дорога. Про свою новую знакомую в своих мечтах даже не вспомнила, хотя ей, возможно, тоже понадобилась бы помощь. Спохватившись, мысленно строго себе пообещала, что, если все сложится хорошо, не брошу девушку на произвол судьбы и обязательно верну долг.

Ирра, тем временем, отдыхала недолго — через пять минут уже осматривала и чуть не обнюхивала наше временное пристанище. Тогда как мне достало сил лишь следить за ней взглядом и восхищаться её запасом энергии.

— Та–ак, а где у нас ванная? И туалет?

Я только пожала плечами. Для подобных комнаток уборная и умывальная наверняка общие, где–то на этаже, но ни объяснять это, ни отправляться на поиски интересующих Ирру объектов не хотелось.

— М-да, это вам не пять звезд, — пробормотала девушка. — Ладно, позже разберемся. Идем, у меня уже желудок к позвоночнику прилип.

Спустившись в зал, мы обнаружили свой поздний ужин, горячий и сытный, с тремя переменами блюд и десертом. Я стала клевать носом уже после грибного супа, едва притронувшись к остальным кулинарным шедеврам. Действительно, ужин стоит тех денег, что мы… Ирра за него отдала. Но уж слишком сильно слипаются глаза после столь насыщенного дня — даже голод не способен был прогнать навязчивую дрему, и вот настал момент, когда я моргнула, а очнулась от тычка Ирры.

— Ты что, спишь на ходу? Давай, доедай — и пойдем наверх.

— Я уже сыта, благодарю, — я деликатно прикрыла зевок ладошкой. Сейчас вот Ирра поужинает, дойдем до комнаты, а там уже можно расслабиться и отдаться на откуп настигающему сну. Девушка, видимо, поняла, что из меня сейчас компания аховая, и в два счета закончила трапезу.

— Пошли, — она потянула за руку из–за стола.

Я в полусне последовала за ней. И, наверное, всё–таки уснула на ходу, поскольку не помню ни подъема по лестнице, ни того, как ложилась в постель…

2

И все же, утро настигло быстрее, чем его ожидала я, — во дворе зашумели кони, громыхнула колесами карета, хлопнула дверца. А громкие, веселые голоса завершили процесс пробуждения. Зевнув, я хорошенько потянулась и открыла глаза. Все события предыдущего дня чуть потускнели, но не истерлись из памяти, омрачив раннее утро тяжелыми мыслями.

Что же мне делать теперь? Сознание дрожащими лапками цеплялось за одно — мне нужно попасть в замок виконта. Там меня ждут, именно там начало моей новой жизни. Но как туда добраться? По сути, у меня нет ничего для путешествия, да я и не знаю, что потребуется в дороге. Нужен тот, кто сделает это за меня. Может, нанять кого–нибудь в проводники? Хотя дорога мне известна, проводник не подойдет. Тогда… охрана?

Что ж, это выход. Хотя — закусила в отчаянии губу — прошлая охрана, подчиненные леди Ивонн, пали от рук разбойников, несмотря на количество людей в сопровождении. Однако службу выполнили: я жива и здорова. Вот только как сохранить то, что мне, ценой своей жизни, подарили гвардейцы? Ох, у меня же ещё и денег нет! И одежду, и припасы купить не на что.

Я вздрогнула от резкого звука — это Ирра во сне всполошено перевернулась на спину и что–то шепотом пробормотала. А ведь она может мне помочь… Конечно, нехорошо рассматривать людей с корыстной точки зрения, но у меня сейчас нет выбора. Я пообещаю ей возместить все траты в двойном размере, когда доберусь до Хевенхолда. Она будет вольна присоединиться ко мне в путешествии, если нет других планов, или взять долговую расписку и отправиться своим путем. Зато появятся деньги на наем охранника.

Решено! Буду уговаривать её, стоять на коленях, но больше просто не к кому обратиться, а одна, наедине с проблемами, сломаюсь, не выдержу.

Я кивнула своим мыслям и решительно поднялась с постели. И только сейчас заметила, что легла в кровать в том, в чем была, лишь плащ потерянным вороньим крылом пластался по полу. Уже порядком измятое, грязное и изорванное платье, чуть более чистые и теплые чулки. А на голове… Богиня — Мать! Я горестно заломила руки — вместо волос громоздился один спутанный клубок, а гребня–то нет!

О, зато есть Ирра — и её чудесная сумка, в которой может заваляться хоть что–нибудь, чем можно привести мою гриву в порядок. Да и умыться бы не помешало — и искупаться. Кинула нерешительный взгляд на девушку — та снова отвернулась к стенке и мирно, уютно сопела.

— Ирра, — позвала я, тронув её за плечо. Не дождавшись никакой реакции, повторила громче: — Ирра, уже утро, пора вставать!

— Дим, отстань. Немного осталось, поешь в мик… ол… овке, — пробормотала она. Последние слова она сказала вроде бы четко, но прозвучало полной чепухой. Я тряхнула головой, отгоняя мысли о колдовстве.

— Ирра, вставай! Надо завтракать и решать, что будем делать дальше!

— Дим, ну хватит, а?..

— Ирра! — воскликнула уже совсем громко. Девушка подскочила и села, озираясь и хлопая глазами. А я с визгом отшатнулась. В её глазницы будто угольные головешки вставили, а светлые волосы вздыбились ещё более крутым холмом, чем у меня. Немертвая Колдунья, будто из легенды вышла!

Ирра осмотрела ошалелым взглядом комнату и с обреченным стоном рухнула обратно на кровать.

— А ведь какой был хороший сон… такой… обычный…

Я села.

— Ирра?.. — позвала нерешительно.

— А? — вяло отозвалась та. И вдруг совсем другим, серьезным и немного виноватым тоном проговорила: — Слушай, я после всей этой нервотрепки имя твое забыла… Прости, как тебя?..

— Шантель Эмброуз.

— Да… Шантель… А ты не против, если я буду называть тебя хотя бы Шани? А то, боюсь, опять забуду, неловко выйдет.

— Не против, — покачала головой. И рискнула спросить. — Ирра, а что… что у тебя с глазами?

— Что у меня с глазами? — не поняла девушка.

— Словно у Немертвой Колдуньи, — призналась шепотом.

— У кого? А, наверное, тушь просыпалась и размазалась… Пойдем, что ли, умываться. И поговорим–таки, а то вчера ты отрубилась, словно сто лет подушки с одеялом не видала.

— Конечно, как скажешь.

Нам удалось дойти до уборной комнаты незаметными, иначе Ирру бы точно признали колдуньей, хоть она и завернулась в мой плащ, чтобы не шокировать людей непотребным нарядом. Она, как увидела себя в отражении водной глади, рассмеялась и показала этому отражению язык.

— Вот это видок у тебя, Ковалевская. Ещё губы алым подвести, и все женихи твои будут!

Умылась она быстро, уступив место мне, а я все не могла взять толк, к кому были обращены её слова.

— А кто такая Кова–лев–ская? — спросила, когда мы уже спускались в общий зал.

— Это я. А я — это Ковалевская, — и снова рассмеялась, словно удачной шутке. Я же почувствовала себя глупышкой и решила впредь больше ничего не уточнять.

— Это моя фамилия — Ковалевская, — пояснила чуть позже Ирра, высматривая кого–то в зале. — Ну… как имя рода. Как у тебя — Эмроз.

— Эмброуз.

— Да, фамилия. Ты не видишь нашего вчерашнего метрдотеля?

— Нет. — Естественно, не видела, я даже не предполагала, кто это может быть.

— О, вот он! — обрадовано воскликнула Ирра и потащила прямиком к распорядителю, который вышел из двери в хозяйственную часть.

Мужчина увидел, что мы направляемся к нему, остановился.

— Доброе утро, леди.

— Доброе, доброе, — лучезарно улыбаясь, ответствовала девушка. Я решила промолчать и плыть по течению — вчера Ирра вполне решительно расставила все по местам и уладила ситуацию. — У вас просто замечательный отель… э-э… гостиница. Так сладко мне уже давно не спалось! И кушанья просто восхитительны, верно, Шантель? Мои комплименты повару! Если бы не определенные обстоятельства, я бы сманила его.

— Благодарю, леди, — с достоинством кивнул распорядитель, — я рад, что вы так высоко цените наш труд.

— Понимаете, в чем дело, господин…

— Филипп.

— А по батюшке?

— Э-э… моего отца зовут Энрик, — было видно, что мужчина слегка растерялся. Ирра тоже запнулась на мгновение, но продолжила, кокетливо стреляя глазками:

— Понимаете, в чем дело, господин Филипп. Мы с моей дорогой подругой хотели бы позавтракать в нашей комнате. Я хотела уточнить, предусматривают ли это правила.

— К сожалению, нашим гостям предлагается столоваться только в общем зале.

— Господин Филипп, — Ирра доверительно склонилась к нему. — Мы с подругой столько лет не виделись, у нас скопилось много тем для разговоров, и те не всегда хотелось бы обсуждать при посторонних. Ну, вы понимаете, о чем я. А терять время так не хочется!

— Леди, я прошу прощения, но…

— Филипп, вы нас очень обяжете, — девушка коснулась предплечья распорядителя смущенным, робким жестом, а на этот её умоляющий тон я бы уж точно не смогла найти слов для отрицательного ответа. — Мы не оброним ни крошки в комнате, клятвенно вас уверяю!

Господин распорядитель помялся, вздохнул.

— Что ж, хорошо. Я прикажу доставить вам завтрак в комнату.

— О, благодарю вас! — расцвела улыбкой Ирра, так что господин Филипп не удержался и тоже улыбнулся. Ну, почти. По крайней мере, уголки его губ явственно дрогнули, намереваясь разъехаться в стороны, но мужчина сдержал порыв и лишь кивнул.

— Зачем нам завтракать именно в комнате? — недоуменно поинтересовалась я, уже наверху.

— О, тому есть несколько причин, моя милая Шани… Тьфу ты, этот высокий слог — та ещё прилипчивая зараза! Так вот, милая Шани. Во–первых, я действительно хотела с тобой пообщаться без лишних ушей, а завтраком жертвовать… в общем, хочется мне кушать. Во–вторых, я бы не хотела привлекать к себе внимания, как видишь, я выгляжу слишком… скажем так, экстравагантно. И, наконец, в-третьих, этот строгий дядечка нам может ещё пригодиться, так что я и решила завести хотя бы шапочное знакомство.

Я только покачала головой. Рассуждения Ирры показались мне более чем здравыми, сама бы до такого додуматься не смогла. До чего додумалась — так это помощи у Ирры попросить, хотя теперь более чем уверена, что девушка в силах оказать мне услугу.

— Спасибо тебе, — сказала только.

— Да за что? — удивилась та. — Это тебе спасибо, что меня в лесу нашла и вывела к людям, а то сама бы ещё долго телепалась.

— Не за что, — улыбнулась я.

— Что ж, тогда мы подходим к главному. Шани, я тебе сейчас буду задавать вопросы, ты на них только отвечай по возможности коротко и ясно, договорились?

— Хм… Хорошо.

— Какой сейчас год?

— Четырнадцатый от Основания Империи, — ответила слегка удивленно. Неужели таких простых вещей не знает? Или путешествовала слишком долго? Помнится, Ирра говорила, что показывает людям представления и этим живет. Но не могла же она пробыть в пути настолько долго? Да и одета … не совсем по–дорожному.

— Так. От основания империи. Допустим. А как до этого… Хотя нет, неважно. Лучше вот что скажи, лично твое мнение: возможно ли перемещение между мирами?

Сказать, что я не ожидала такого вопроса, значит, сильно приуменьшить. С чего бы это вдруг такой вопрос глубоко исторической и даже летописной темы? Особенно после вопроса про год…

Я еле поборола желание стукнуть себя по лбу — воспитание не позволило. Если предположить… на минуточку себе представить, что древние хроники не лгут… Это ведь бы объяснило все! Её странную речь, одежду, манеры. Даже то, что я встретила её в лесах Дулеона, где, по легендам, в древние времена проводились самые таинственные ритуалы. О Боги, какая же я глупая!

— По глазам твоим вижу, ты догадалась. Значит, перемещения возможны, — мрачно подытожила иномирянка. Я кивнула. Потом помотала головой. Хм, нет, похоже, без разъяснений не обойтись.

— У нас есть легенды, в которых говорится, что в давние времена жрецы Древнего Бога ведали великую тайну, которая позволяла им самим путешествовать в иные миры и призывать оттуда людей. Подтверждений тому сейчас нет, эти истории живут лишь на страницах сказаний и в умах некоторых фанатичных последователей культа Древнего. Сейчас же им никто не верит, но ты… О Боги, Ирра, ты из другого мира!

— Стихами заговорила, — грустно пошутила девушка. Она хотела ещё что–то сказать, но прервал стук в дверь. Помедлив, я впустила слугу с большим подносом, на котором уютным дымком исходил наш завтрак. Ирра поблагодарила молчаливого разносчика и кинула ему монетку из тех, что сдачей отдал ей вчера распорядитель. Паренек тотчас разулыбался и на прощание порадовал нас глубоким поклоном.

Я разлила по кружкам горячий фэсс, одну отдала новой знакомой, о вторую грела ладони сама. Ирра же, подойдя к окну, выглянула на улицу, кивнула сама себе и достала из сумки свои сигареты. В этот раз, увидев волшебный огонек, я молчать не стала.

— В вашем мире есть настоящая магия?

— Да уж, хватает шарлатанов, которые уверяют, что что–то в этом могут. Я — не верю в магию, у нас её нет. Однако сейчас готова поверить во что угодно.

— Тогда как ты…

— Ты о зажигалке? — догадалась Ирра и протянула мне какой–то продолговатый предмет. — Вот, смотри. Там, внутри, сжиженный горючий газ, и внутри же, когда я вот так щелкаю, высекается искра и получается такой вот огонек.

Она ещё раз нажала на кнопочку, и из маленького круглого отверстия выглянул обжигающий язычок. Как только Ирра ту самую кнопочку отпустила, огонек исчез.

— На, попробуй сама.

Я осторожно сжала в кулаке эту волшебную вещь, по примеру Ирры нажала до тугого щелчка. Снова вспыхнул огонек. Я заворожено смотрела на это чудо, пока девушка–иномирянка не забрала у меня из рук свою вещицу.

— Долго держать нельзя. Что же, если мы выяснили, что таки шастать по мирам вполне реально, у меня будет к тебе просьба. Пока не разберемся в ситуации, никому обо мне не говори. Насколько поняла, я здесь уникум, а уникумам лучше не выделяться, чтобы не огрести проблем на свою задницу.

— Конечно, как скажешь. Я сохраню твою тайну.

— И ещё одно. Как ты понимаешь, одна я не справлюсь — по крайней мере, на первое время мне понадобится проводник, советчик, тот, кто поможет избежать многих проблем… И я хотела бы попросить тебя помочь мне в этом. Кем представиться, как себя вести и немного информации о твоем мире в целом. Я пока не знаю, как отплатить тебе за эту помощь, но если что–нибудь понадобится…

— Ирра, — я даже рассмеялась от такого забавного совпадения. — Вообще–то я тоже хотела просить тебя о помощи. Мне тоже не справиться одной с тем, что на меня навалилось.

— Отлично, значит, будем друг другу помогать! Хотя в душе не чаю, чем могу быть тебе полезна.

— Ты уже дважды доказала, что можешь мне помочь, — возразила. — Вчера ты расплатилась своим колечком за наш отдых, сегодня же договорилась о завтраке в комнату, хотя это противоречит правилам.

— Это мне ничего не стоило, — отмахнулась Ирра.

— Деньги я верну, — твердо пообещала, тем не менее.

— Ладно, вернешь. Теперь давай определимся, что будем делать дальше. Получается, раз денег у тебя нет, а на мои колечки мы вечно тут жить не сможем…

— Нам нужно добраться до замка виконта Хевенхолда! Меня там ждут.

— Чудесно, — пыхнула дымом девушка. — Далеко это?

— В шести–восьми дневных переходах к северу отсюда, если двигаться каретой, достаточно бодро. Вот только одним нам отправляться нельзя — вчера я в сопровождении отряда замка Багленд попала в засаду разбойников. Они… перебили всю охрану, а меня спас один воин…

— Мать моя женщина! — Ирра поперхнулась и изумленно уставилась на меня. — Засада? Разбойники?

— На самом деле, грабители на дороге сейчас — редкость, но случается. Император работает над этой проблемой, но пока что двум одиноким путницам в дороге будет опасно. Я бы предложила найти одного наемника для охраны.

— А что, междугороднее сообщение у вас не налажено? Ну, в смысле, пассажирские… э-э… кареты? Большие.

— А, дилижансы? Да, они есть, но вот стоят пока что очень дорого, поскольку дилижансам обязали охрану для безопасности, и, к слову, движутся они медленно.

— Мда… Хорошо, будь по–твоему. Значит, план действий такой. Для начала, ищем ломбард или что–то в этом роде, чтобы обменять мои побрякушки на деньги. Потом одеваем меня прилично. А уже затем будем думать насчет наемника. Хотя… чтобы время не терять, можно сразу обратиться к милейшему господину Филиппу за рекомендацией насчет надежного человека. Думаю, он может нам помочь. Со всем согласна? Тогда завтракаем — и идем покорять этот мир.

— Нет, нет, и ещё раз нет! Нам нужна походная одежда, понимаете? Походная! Туристическая! Удобная, в конце концов! Нет, не такая, рюшек много. Мне лично сейчас плевать на моду, главное, что должно быть удобно! Вот черт побери…

Ирра последние полчаса самозабвенно спорила с лавочником об уместности излишеств на дорожной одежде. Я не вмешивалась, надеясь на благоразумие обоих, и тихо, неприметно гуляла по лавке в поисках самого необходимого. Судя по списку необходимого, нам, вернее, Ирре предстоит изрядно поиздержаться, но ничего не поделаешь, придется раскошеливаться.

Стороны, тем временем, приходить к соглашению категорически не хотели: девушка безжалостно критиковала любое предложение, лавочник, воспитанный в патриархальных убеждениях, потихоньку закипал и подумывал звать охрану. Видимо, до Ирры все же дошло, что дело принимает нехороший оборот, она вздохнула и посмотрела на меня.

— Шани, объясни ему, пожалуйста, доступно, что мы от него хотим. Я умываю руки.

— Ирра, здесь нет уборной, — тихо сказала я. — Потерпи, пожалуйста.

— Нет, я не то имела в виду… Короче, забудь. Разговаривай с ним сама, а то ещё немного, и я его прибью.

Лавочник притворился, что ничего не услышал, повернулся ко мне. Я со вздохом начала перечислять:

— Четыре рубашки мужского кроя самого маленького размера, брюки тканевые — две пары, четыре пары носков. Все немаркого цвета. Плащ один осенний для дороги, с капюшоном… Кажется, все.

— Обувь забыла, — ворчливо напомнила Ирра о своей животрепещущей проблеме. Я мотнула головой, что объясню потом. Выбор из предложенного недовольным лавочником занял ещё около получаса. Совместным решением было брать на глазок, чтобы сэкономить время, о чем позже мы, конечно, пожалели.

— С вас семь рун, — недовольно буркнул мужчина. Моя спутница схватилась за голову.

— Вы нам что, ещё и бесшовное термобелье под шумок посчитали?

— Все, что вы выбрали, в сумме составляет семь рун, — стоял на своем лавочник.

— Да вы что?.. Этот ширпотреб?

Оказывается, Ирра умела и желала торговаться. В результате доведенный до красноты лица продавец швырнул об пол счеты, которыми тряс перед лицом девушки, и в сердцах согласился на пять рун. Мне оставалось только головой покачать и пожелать ему мысленно удачи со следующими клиентами. Положа руку на сердце, мне тоже было жаль отдавать семь рун, хотя я и понимала, что цена справедлива. Своя рубашка ближе к телу, так, кажется, говорят? Я на своем примере в этом убедилась.

Из лавки готовой одежды Ирра вышла довольная донельзя и залихватски мне подмигнула.

— Ну что, теперь дело за секьюрити?

— Что, прости?

— Я говорю, пойдем, посмотрим, какую охрану нам предложит господин Филипп. Думаю, слупив с нас пять серебряников за посредничество, он должен расстараться.

— Будем надеяться, — я вздохнула, не ощущая за собой оговоренной надежды. Предчувствие сулило неприятности.

— Да ладно тебе, что ты скисла? Если что, язык до Киева доведет, то есть, до этого твоего виконта, как там его…

— Хевенхолда.

— Ага, именно его. Уболтаем мы кого угодно, поверь мне, нас ещё забесплатно охранять станут!

— Да услышит твои слова Бог — Отец, — от души пожелала я. Ирра заинтересовалась.

— Слушай, а что за богов ты все время поминаешь? Что у вас тут за религия?

Я задумалась, как бы справедливо и кратко ответить на столь широкий вопрос.

— Мы возносим молитвы четырем Богам, обозначенным на Божьем Знаке. Богу — Отцу, Богу — Сыну, Богине — Матери и Богине — Дочери. Проводниками их воли являются жрецы, наделенные особым даром. К Богу — Отцу обращаются за справедливым судом, к Сыну — за воинской удачей. У Богини — Матери женщины испрашивают мудрого совета и помощи в зачатии детей, у Дочери — помощи в любовных и творческих делах. Жрецов своих боги наделяют дарами — умением общаться со стихиями: водой, огнем, земной твердью и воздухом.

— Что, получается, они волшебники?

— Нет, что ты… они могут слушать, но не повелевать. К примеру, жрец Бога — Отца может слышать, что говорит вода, но никогда не сможет отвести от берега шторм. Или даже просто передать через воду свою мысль.

— Ага, ясно. А к единому богу ещё не пришли? Только четверка?

— В летописях говорится, что раньше веровали в единого Древнего Бога, который даровал своим последователям истинную силу, чтобы повелевать. Но потом случилось что–то, что заставило Древнего исчезнуть. Его жрецы лишились дара. Никто не знает, что произошло. Сейчас остатки его культа составляют лишь тихие безумцы. Их не трогают, поскольку они никому не причиняют вреда, но и веры их словам нет.

— Ясненько, — пробормотала задумчиво Ирра и попыталась перехватить поудобнее сверток, который несла подмышкой, но неловко оступилась и закачалась. Её вовремя подхватили — но не я, попросту не успевшая помочь, так быстро все случилось. Под локоток девушку держал высокий, даже выше Ирры на её каблуках, плечистый воин. Я не успела его рассмотреть, отчего–то засмущалась, наткнувшись на его насмешливую улыбку, адресованную моей спутнице.

— Начинать день с вина — дурная примета, — назидательно произнес он низким хрипловатым голосом. — Можно обречь себя на синяки и ссадины, что не украсит столь дивный цветок.

— В гороскопах не нуждаюсь, спасибо, — буркнула Ирра, вырывая локоть из хватки мужчины. Тот отпустил, но и не подумал пойти своей дорогой — привязался к нам. На меня он практически не обратил внимания, я почувствовала его мимолетный оценивающий взгляд, а потом тот опять отвлекся на Ирру. Иномирянка встретила его насмешливым прищуром.

— Меня зовут Аарон, — представился он. — А как можно обращаться к вам?

— Госпожа. Или сударыня.

— Просто — госпожа? Даже имени не скажете?

— А зачем вам сдалось мое имя? — резонно вопросила Ирра. Мужчина хмыкнул.

— Ради интереса.

— Свой интерес можете законсервировать в рассоле и выпить во время похмелья. Тогда от него и толк будет.

Моя спутница сказала это довольно грубым тоном, нисколько не скрывая своего пренебрежения. Я уже внутренне сжалась, ожидая открытого конфликта, но Аарон лишь рассмеялся и, наконец, обратился ко мне.

— Может, тогда маленькая птичка откроет свое имя? — Я, не ожидая от него такого вопроса, вновь потупилась и прошептала:

— Леди Шан…

— Не откроет, — громко перебила Ирра, кинув на меня острый, недовольный взгляд. Я закусила губу, глубоко вздохнула, успокаиваясь, но решила продолжить.

— Сударь, прошу простить мою дорогую подругу за грубость. К сожалению, у нас сейчас не лучшие времена, так что время для знакомства вы подобрали крайне неудачное. Если позволите, мы продолжим свой путь.

— Конечно, продолжайте, я не против, — довольно кивнул мужчина, все так же следуя шаг в шаг с нами.

— Моя дражайшая подруга, — произнесла Ирра выразительно, — имела в виду нас двоих, и никого рядом.

— Неужели вас так привлекают пустынные улицы?

— Вы поняли, о чем речь, не передергивайте мои слова.

— Конечно, понял. Но, видите ли, леди, пока нам по пути, я предпочту вашу компанию, дабы скрасить последние минуты перед очередным заданием.

— Так, слушай, ты… — девушка остановилась и обвиняющее ткнула Аарона пальчиком в грудь. Тот скривил губы в усмешке. Я поняла, что сейчас будет то, чего так опасалась, и постаралась вклиниться как можно более деликатно.

— Господин Аарон, — произнесла умоляюще. — Если вы не уважаете наше решение, то хотя бы пожалейте нашу репутацию и свое время! Знакомиться на улице — дурной тон, я как леди не могу себе этого позволить, поэтому умоляю: оставьте нас!

Аарон закатил глаза на мою прочувствованную речь, но кивнул и, скрывая разочарованный блеск в глазах, склонился в легком поклоне.

— Что ж, раз так… Доброго дня, леди. И тебе, госпожа злючка, тоже.

И, пока Ирра в ярости придумывала ответ, быстро скрылся за поворотом.

— Вот …ак! — ругнулась она. Я неодобрительно покачала головой и потянула её за руку — нам пора бы уже вернуться. Господин распорядитель обещал решить нашу проблему к полудню, так что мы уже опаздывали к сроку. Пунктуальность — одно из тех незыблемых правил, которое мне привили в пансионе, поэтому я и чувствовала некоторую нервозность. Да–да! Именно из–за того, что мы опаздывали, а не при воспоминаниях о голосе, которым ко мне обратился один незнакомый хам.

Впрочем, мое предчувствие, настойчиво шептавшее о предстоящих неприятностях, частично оправдалось. Поскольку в зале «Золотой лани» нас уже поджидал распорядитель, а рядом с ним… Богиня — Дочь, может, это судьба?..

Аарон стоял с той же насмешливой улыбкой на устах, и теперь я, справившись с непонятным смущением и напомнив себе про жениха, сумела рассмотреть его подробно. Он действительно возвышался горой над всеми. Если бы он стоял под люстрой, точно бы коснулся её макушкой. Свободная дорожная одежда, коротко остриженные волосы, упрямый подбородок, неизменная насмешка на широком, скуластом лице.

И весь он, такой большой и спокойный, внушал уверенность, и даже потертая рукоять клинка, что выглядывала из–за широкого плеча, заявляла, что её хозяин при случае сможет защитить того, кто в этой защите нуждается.

— О! И снова птичка и цветочек! Вас–то сюда какими тропами завело?

Я почувствовала, как напряглась Ирра, готовясь ответить не менее ядовито, и снова поспешила вмешаться.

— Господин Аарон, — кивнула воину. — Господин Филипп?

— Добрый день, леди, — склонил голову распорядитель. — Позвольте вам представить, один из лучших охранников, кого я знаю, Аарон. Аарон, это леди Шантель Эмброуз. Она пожелала нанять сопровождающего в пути до замка Хевенхолд.

— Приятно, наконец, познакомиться, — сказал воин. — А что вторая госпожа?

— Имени госпожи, к сожалению, не имею чести знать. Господа, позвольте показать ваш столик, где вы сможете обговорить все более подробно.

Мы прошли к угловому столу молча, Ирра даже слова не произнесла, сверля мрачным взглядом прямую спину Аарона. Тот не реагировал. Усевшись, мы договорились с распорядителем об обеде, и тот поспешил откланяться. Действительно, его участие дальше не требуется: все, что мог, он уже сделал.

— Ну что, птички–цветочки, давайте договариваться, — нарушил молчание воин. Ирра, чувствую, копила в себе яд, а я просто не знала, с чего начать. Что ж, раз он заговорил первым…

— Давайте. Только, прошу, называйте меня по имени.

— Конечно, леди. И все же, как зовут вашу подругу?

Я неуверенно покосилась на иномирянку и маетно повела плечами.

— Если она сама захочет, то представится. Итак, нам нужен сопровождающий для охраны в пути до замка лорда Эверда, виконта Хевенхолд.

— Вы вдвоем?

— Да.

— Пешком или в карете?

— Пешком, — вздохнула я. — И желательно прибыть туда как можно скорее. Я и так уже опаздываю к сроку…

— Все необходимое для дороги уже есть?

— В этом нам тоже понадобится совет опытного человека. Мы приобрели одежду, но все остальное…

— Понял, это решим. Значит, в целом от меня требуется быстро и безопасно доставить вас до замка этого Хевенхолда, — подытожил Аарон. — Это минимум двенадцать дней пути, если останавливаться только на ночлег и идти быстрым шагом. Насколько понимаю, такой темп вы вряд ли выдержите, значит, дней восемнадцать–двадцать. Мое сопровождение вам выйдет в двадцать рун. По одному за каждый день, с запасом. Десять вперед, остальное по прибытии, в зависимости от того, сколько займет дорога. Плюс, все довольствие на вас.

Мне цена показалась чудовищно высокой, но вполне возможно это оттого, что я ни разу в жизни в руках столько не держала. А на самом деле Аарон назвал справедливую сумму. Поэтому, не скрываясь, посмотрела на Ирру, всё–таки, это её деньги, и она имеет право сказать свое слово.

— Вы нам не подходите, — выдала Ирра и махнула рукой. — Можете быть свободны.

— Почему же, цветочек? — наигранно обиделся воин. — Неужели я слишком хорош для такой работы?

— Не называй меня так!

— А как же называть? Ты сама не открываешь своего имени, приходится выкручиваться!

— А «госпожа» уже не катит? Не подходит, в смысле?

— Наймешь меня — за твои деньги хоть императрицей буду называть, — схитрил Аарон. Я снова замолчала, кротко вздохнув. Очень не люблю, когда в моем присутствии ссорятся. Чувствую себя не на своем месте и начинаю нервничать. Пожалуй, стоит остановить их, пока не перешли на более серьезные оскорбления.

— Ирра, ты уверена, что… — я не договорила, услышав, как иномирянка злобно зашипела. А наш вероятный охранник довольно ухмыльнулся.

— Ирра, значит. Ирра. Хорошее имя, мне нравится.

— Твоего мнения никто не спрашивал, — огрызнулась девушка. — И — да, я в своих словах уверена. Нам не такое хамло в охране сто лет сдалось!

— Ирра, — с удовольствием произнес имя Аарон, — ты ошибаешься. Я ни разу тебе не нахамил. Может, был чересчур навязчивым, за это извинюсь, но обижать женщин — уж точно не в моих правилах, цветочек.

— Честно говоря, он прав, — шепнула я Ирре, но та стукнула ладонью по столу.

— Черта с два! Не дам ему ни монетки! Мои деньги, я имею право решать, кому давать их, кому нет!

Я почувствовала, что обиделась. Хотя Ирра и сказала правду, но вот такой жестокой прямоты от неё не ожидала. Тем не менее, своей обиды не выказала, лишь склонила голову, признавая её право.

Но девушка уже и сама поняла, что погорячилась. Примирительно сжав мою ладонь, она на миг прикрыла глаза, успокаиваясь, продолжила более трезво.

— С ценой ты загнул. Мы с тем же успехом можем никуда не ехать, а остаться здесь же, в этой гостинице с трехразовым питанием, и ждать, когда за Шани, — кивнула она на помрачневшую меня, — приедет её жених собственной персоной. То же на то же. Так что либо прикрути свою жадность, либо ищи более доверчивых идиоток.

Ох, ну зачем она сказала про жениха? Неужели отомстить хотела за то, что я о её имени проговорилась? Или, может, ей самой понравился наемник… О Богиня! Я ужаснулась собственным мыслям. Я ведь воспитанная леди, невеста виконта Хевенхолда, а сама положила глаз на постороннего мужчину! Нет–нет, с такими мыслями надо заканчивать! Я еду к жениху, а это — всего лишь охранник, который будет должен обеспечивать мою безопасность. И точка!

— Полрун в день и десять долов, — легко скинул цену воин. — Но это последняя цена. За меньшее вы никого не найдете. Соглашайся, цветочек.

— Добавлю один дол, если прекратишь меня так называть, — недовольным голосом произнесла Ирра. Аарон фыркнул.

— Ну уж нет! С легкостью от него откажусь ради своего удовольствия. Значит, по рукам?

— Договорились, — кивнула девушка. — Шани?

— А? Что? — я тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли.

— Ты согласна?

— Да, конечно. Если ты согласна, я не против.

— Вот и замечательно, — хлопнул в ладоши мужчина. — Ну, план такой: сейчас вы даете мне семь рун авансом и ещё два на припасы. Сами остаетесь на обед, а я пока схожу за фуражом. Вернусь через час — и сразу выезжаем.

— Ирре ещё обувь нужна, — вспомнила я. — Аарон, будьте так добры, купите пару сапог моей подруге.

— Ещё полрун.

Ирра беспрекословно произвела расчет, и Аарон ушел. Девушка провожала его задумчивым взглядом, а я все свое внимание подарила поданному обеду.

— Шани, — позвала меня Ирра. Я подняла на неё вопросительный взгляд. — Прости, я не должна была говорить про деньги. Раз ты мне их собираешься возвращать, значит, они и твои тоже, я не имела права на такие слова.

— Я не в обиде, — кивнула, улыбнувшись. Хорошо, что эта ситуация улажена, ещё не хватало между нами недомолвок.

С переодеванием в дорожное нам помог господин Филипп. Коротко вздохнув, видимо, уже не чая избавиться от столь неудобных клиенток, разрешил на полчаса занять ту комнатку, в которой мы ночевали. Тут–то и обнаружилось, что покупать девушкам мужскую одежду без примерки — крайне опрометчиво. И если на меня, щуплую и не оделенную природой внушительными достоинствами, все налезло, то Ирре пришлось туго.

Брюки застряли намертво на бедрах. Сколь она ни пыталась, пыхтя, подтянуть их хоть немного выше, добилась лишь того, что разошлись швы. Я закусила губу: призрачная надежда обменять штаны в лавке на больший размер истаяла как дым. Придется покупать новые, а эти чинить и оставлять мне как запасные. Ирра ругнулась сквозь зубы, прекратила попытки облачиться ниже пояса, вернув на место свою непотребно короткую юбку. С рубашкой вышло все не так катастрофично. Она всего лишь отказалась застегиваться на груди, открывая чудесный вид на женские прелести и краешек её крайне соблазнительного нижнего белья, которое сама Ирра называла смешным словом «ливчик».

— Можно купить шарфик, — предложила я, с интересом изучая эту деталь. Белье было скроено мастерски, подтянутая грудь девушки смотрелась настолько аппетитно, что даже я не могла отвести взгляд.

— Купим, — поджала губы Ирра.

Пока что облачение девушки мало чем отличалось от её первоначального вида, разве что, рубашка теперь непрозрачна и скрывает чуть больше. Она снова со вздохом одела каблуки.

— Адские колодки, — прошипела сквозь зубы Ирра. Весьма вовремя раздался стук в дверь, и я пошла принимать визитера. К нам заглянул Аарон.

— Филипп сказал, вы здесь переодеваетесь. Уже зако…

Он недоговорил, увидев иномирянку. Та и не подумала чем–то прикрыться, наоборот, встала, подбоченясь, и с вызовом на него посмотрела. Аарон как–то странно дернул челюстью, видимо, пытаясь совладать с выражением лица.

— Если ты, цветочек, собираешься в таком виде выйти на тракт, одного меня для охраны не хватит, — наконец, выдал он.

— Ирре не подошли те штаны, что мы купили, — поспешила оправдаться я. — А обувь должен был принести ты.

— А, да… Вот, — он кинул перед Ирой пару сапог, — переобувайся.

Ирра склонилась за сапогами, и Аарон снова замолчал, вперившись взглядом в её декольте. Думаю, Ирра специально это сделала, чтобы подразнить воина, потому что на её лице расцвела чересчур ехидная улыбка.

— А штаны? — пискнула я. Мне почему–то стало не по себе, словно меня здесь сейчас быть не должно.

— У меня есть пара завалящих, — кажется, Аарон, наоборот, был моему присутствию. Порывшись в своей сумке, он кинул на кровать сверток и вышел, предупредив, что будет в общем зале.

— Боже, как предсказуемо! — фыркнула Ирра, когда за мужчиной захлопнулась дверь. — Во все времена мужчин можно заткнуть видом голых сисек.

Я не нашла, что сказать. Моя спутница быстро переоделась. На этот раз брюки на ней висели, но это лучше, чем предыдущий вариант. Разложив оставшиеся вещи по сумкам — моей новой спутницы и купленной нами в одежной лавке — мы спустились вниз. Естественно, Ирра, уже не кутавшаяся в новенький плащ, привлекла к себе взгляды, что вызвало на лице Аарона страдальческую гримасу.

— Прикройся, иначе мы спокойно даже до ворот не дойдем, — он сказал это приказным тоном, и я подумала, что Ирра вновь начнет спорить, но та безропотно натянула на себя плащ, скрывая декольте.

Через некоторое время мы покинули город Иржиг, а мне подумалось, что между старой жизнью в пансионе и новой, той, что ожидает в Хевенхолде, слишком много событий, чтобы называть это «переходом». Это больше похоже на ещё одну, совершенно не похожую ни на первую, ни на вторую, жизнь, которая может изменить меня.

В этом я оказалась права.

3

Никогда раньше не задумывалась о том, насколько большие территории занимает Империя. Четырнадцать лет назад она объединила все королевства нашей земли от востока до запада, включая степи и мятежные горные княжества. Мировая война многих кладет на обе лопатки, настолько втаптывая в грязь, что затем достаточно трудно подняться. Наша земля сумела. Она восстала из моря крови и нечистот и под знаменем Императора заставила мятежных склонить головы. В пансионе нам преподавали историю, и в ней мы видели много ярких примеров тому, как разобщенность и дрязги препятствуют прогрессу.

Нельзя сказать, что ныне жизнь стала много лучше, чем до войны. В некоторых областях до сих пор не стихают мятежи, слышится звон оружия и запах огня. В частности, в тех провинциях, в коих до объединения было отменено сословное разделение, — республики Маили, Ренсвитт и Шанор. Там оппозиция ещё огрызается, нескоро люди сложат оружие. Но все же, настанет время, когда Империя будет сильна именно своим единством.

Но я ушла далеко от того, о чем хотела рассказать. Империя широка. Её просторы необъятны, и каждая провинция красива по–своему. Замок Багленд находится на окраине герцогства, ближе к центру ландшафт бугрится пологими холмами, наш же путь пролегал, в основном, по лесу Дулеона. Казалось бы, и смотреть не на что, однако я поистине наслаждалась путешествием. Каждый день сулил открытия и чудеса: впервые увиденные вживую лесные звери, удивительной высоты деревья и звуки, невероятно разнообразные, никогда не стихающие звуки!

Наверное, пройди путешествие по плану: в карете и с ночевкой на постоялых дворах — я бы никогда не узнала, что мир вокруг не ограничивается учебными комнатами, вышивкой и музицированием. Мне стыдно, ужасно стыдно за собственные мысли, но я просто не могла не порадоваться тайком, что судьба повернулась именно так.

Аарон с понимающей, снисходительной усмешкой наблюдал за моими бесконечными ахами, а однажды — помог приманить смелую белочку, так что она ела орехи с моей руки. А Ирра… она, кажется, совсем не замечала волшебного мира вокруг нас, отвлекаясь от своих тяжелых дум только для того, чтобы в очередной раз сцепиться языками с нашим охранником. Я несколько раз пыталась обратить её внимание на что–то необычное, но удостаивалась лишь рассеянного или недоумевающего — и что я нашла в этом цветочке? — взгляда. Нет, я понимаю, что она тоже оказалась в непростой ситуации и сейчас ищет выход из неё, однако отвлечься, посмотреть по сторонам это не мешает.

В общем, первая неделя нашего похода прошла спокойно, если не принимать во внимание частые ссоры Ирры и Аарона. Я практически избавилась от нехорошей, чисто женской симпатии к охраннику, а вот моя спутница на него реагировала странно. Постоянно цеплялась к его словам, спорила до хрипоты по малейшему поводу и всячески демонстрировала свой тяжелый характер. Мужчина же отвечал ровно, лишь поддевал иногда, не скатываясь до откровенного хамства. Я, честно говоря, принимала его сторону, но внешне держалась нейтрально. Впрочем, меня никто и не брал в расчет, и мнения моего не спрашивал.

Все это время мы избегали заглядывать в города, лишь Аарон пару раз отлучался за провизией и новостями. Разбойники также не спешили грозить оружием, так что я расслабилась и позволила себе наслаждаться путешествием, доверившись охране.

Сегодня мы, как всегда, встали лагерем за час до заката, чтобы успеть поужинать до захода солнца. Кашеварила я, поскольку Ирра кулинарным талантом, мягко говоря, не блистала, Аарон занимался костром и организацией ночлега, а у меня получались на диво вкусные похлебки и рагу. Все благодаря частым и интересным урокам нашей поварихи в пансионе, которая любила повторять про зависимость мужниной щедрости от его же сытости. Леди Ивонн не возражала, если кому–то из воспитанниц захочется постичь эту науку, а мне было в радость общение с доброй и мудрой женщиной.

Как я уже говорила, Аарон, подхватив маленький топорик, ушел за дровами, а задумчивая и отчего–то мрачноватая Ирра подсела ко мне. Она понемногу, каждый вечер, разговорами узнавала у меня про наш мир, законы и историю. Только наедине со мной она решалась задавать вопросы, не желая раскрывать свою тайну охраннику, а в скользких ситуациях мастерски юлила. Её решение я уважала и тоже внимательно следила за собственным языком, чтобы ненароком что–то не сболтнуть.

Ирра взялась за нож и первую картофелину.

— Шани, нам нужно зайти в город, — почесывая за ухом, заявила девушка. Я отвлеклась от разбора продуктов.

— Хочу поспать на нормальной постели, — пояснила она. — Помыться бы не мешало. Я уже чувствую, что грязью заросла. От меня воняет. И от тебя, кстати, тоже. Не говоря уже о нашем общем друге.

Я смутилась. Конечно, немудрено нарастить слой грязи за целую неделю без ванны, но говорить об этом так бестактно… Впрочем, пора бы привыкнуть — это же Ирра. Меня смущал контраст между отсутствием у неё должного воспитания, манер и умением логично рассуждать, излагая собственные мысли в стройной речи. Хотя и слова она чаще всего не выбирала. Однако в гостинице Иржига показала умение владеть столовыми приборами. Она кладезь противоречий, и не поймешь сразу, кто перед тобой, — аристократка или же плебей. Она сочетала в себе качества и тех, и других, словно бы бездумно нахлебалась из обеих чаш. Я знаю также, что Аарон уже задумался, кто она такая, но открыто вопрос не поднимал, желая оставаться в неведении.

— Завтра, наверное, можно будет переночевать в деревне, — я пожала плечами. — Спросим у Аарона, он должен знать, что нам по пути.

— Кстати говоря, тебе не кажется, что он как–то косо на меня погладывает?

— То есть?

— Кажется, он о чем–то догадывается, — оглянувшись, прошептала Ирра.

— Конечно, он же не глухой, — я даже удивилась. — И не глупый. Ты же много раз уже попадала в неудобные ситуации оттого, что не знала элементарных вещей, известных каждому ребенку. И твоя речь…

— А что не так с моей речью? — немного уязвленно спросила девушка.

— Ты постоянно поминаешь какого–то чёрта. И обороты используешь незнакомые. И если последние можно объяснить, что ты приехала издалека, то незнакомые слова иногда ставят в тупик.

— Например?

— Например, что такое син–хрон–низ–зи-ровано?

— О… — Ирра не на шутку озадачилась. — Когда это я такое сказала?

— Когда Аарон с утра разминался, ты сказала, что у него все тело будто син–хрон–низ…

— А, поняла. Это значит, что все части его тела гармонично взаимодействуют друг с другом.

— Что ж, понятно, — я вздохнула и всё–таки почесала свербевший нос, заслонившись рукой. Ужасное ощущение, когда хочешь почесаться и не можешь! — Но дело не только в этом слове, вернее, не конкретно в нем, а в том, что ты произносишь их часто и не задумываясь, словно бы привыкла так изъясняться.

— Да я и в самом деле привыкла так говорить, — пожала она плечами.

— Тогда не стоит удивляться тому, что у Аарона зародились подозрения. Но можешь не опасаться, по–моему, он решил, что это не его дело, а потому вопросами надоедать не будет. К тому же, он всего лишь наемный охранник, его дело — защищать нас, а не копаться в наших тайнах.

И я действительно так думала. Хотя и у меня были подозрения насчет сословия, коему принадлежал Аарон. Как раз те же мелочи: речь, манеры — что отличали Ирру, наводили на мысль о том, что воин не так–то прост. Но говорить о своих подозрениях не стала, он действительно всего лишь охранник, наемник, который получает за свою работу деньги. В Хевенхолде мы с ним рассчитаемся и разойдемся каждый своей дорогой.

Отчего–то взгляд Ирры стал откровенно неприязненным, но ничего объяснять она не стала, просто молча занялась своим делом, и то время, которое мы могли с пользой потратить на полезные вопросы, провели в тишине.

Аарон вернулся с охапкой сушняка в одной руке, другой волок молодое деревце. Он сразу приметил нашу размолвку, но ничего не сказал. Так мы и молчали до темноты, до самого ужина, пока Ирра в сопровождении Аарона не отправилась к ручью, мыть посуду. Я сидела на плаще, обхватив колени, и размышляла о том, что ожидает в Хевенхолде. Понемногу замечтавшись, начала представлять себе свадьбу, красивое платье и множество гостей. Большой замок, в котором я буду хозяйкой. И, конечно, воображала, будто между мной и лордом Эвердом вспыхнули чувства. Что он меня любит, будет оберегать меня и заботиться, за что я отблагодарю сторицей, подарив ему наследника. И мы будем жить долго, любить и уважать друг друга…

Через кусты проломилась злющая, откровенно бешеная Ирра. Она громыхала посудой, едва не в голос ругалась от обуревавших её чувств. Следом вышел задумчивый, но чем–то довольный Аарон, на которого девушка смотрела волком. Воин сел напротив меня и застыл, уставившись на пламя. Ирра сгрузила посуду подле меня, попыхтела над ухом и ушла в небольшую палатку, которую загодя установил мужчина.

Я переводила недоуменный взгляд с одного на вторую. Что за зверь укусил иномирянку, что та так разозлилась? Опять поссорились? Вроде бы, так мирно сидели, могли бы ещё поболтать перед сном, так теперь атмосфера вокруг настолько воинственная, что я боялась нарушить тишину. К счастью, заговорил Аарон.

— Кто ваша подруга, леди Шантель? Вы хорошо её знаете?

— Достаточно, чтобы отправиться с ней в путешествие, — осторожно ответила я. — К чему такой вопрос? Что произошло?

Воин помедлил с ответом. Обернулся на палатку, словно проверяя, не стоит ли Ирра за его спиной.

— Я знаю, вы знакомы со мной меньше, чем с Иррой, но все же… Я бы порекомендовал быть с ней осторожнее.

Да что вы говорите? — хотелось мне сказать язвительно. Но промолчала, ожидая продолжения.

— Обычно я хорошо разбираюсь в людях, леди Шантель. Смотря на вас, я вижу воспитанную юную леди, которая оказалась в непростой ситуации. Воспитанницу пансиона, как вы сами говорили. А вот цветочек — та ещё загадка. Она, в отличие от вас, ничего не рассказывает о себе, хотя видно, ей есть, что сказать и чем поделиться. Иногда она открывает рот для рассказа и тут же захлопывает, будто боясь ляпнуть лишнее. Она манерами бывает проста как крестьянка, а готовить не обучена. Деньги при себе имеет немалые, одежда же дешевая и откровенная, как у продажной женщины. Речи ведет разумные, но иногда как выразится… Не хочу влезать не в свое дело, но вы ещё так молоды и наивны, что я чувствую себя обязанным вас предупредить. Просто поберегитесь и не доверяйте Ирре безоглядно.

Я закусила губу, не зная, как ответить. Во многом Аарон прав, но мне–то известно, откуда такие нестыковки в поведении Ирры, просто сказать не могла. И в то же время я была благодарна, что воин не смолчал, предостерег, проявил внимание и неравнодушие ко мне.

— Спасибо за заботу, Аарон, — улыбнулась слабо, — но ваши опасения беспочвенны. Ирра — чудесная и добрая девушка, которая пришла мне на помощь в тяжелый час. У неё непростой характер и много тайн, но таков каждый человек. Поверьте мне и умерьте подозрительность.

Воин кивнул, давая понять, что принял к сведению мои слова. Не знаю только, поверил ли или счел, будто бы ввиду молодости и наивности предпочитаю закрывать глаза на правду и не замечать очевидного. Ну, пусть так.

— И всё–таки, чем вы так разозлили Ирру? По–моему, ещё немного, и у неё из ушей повалил бы пар от ярости.

— О, я всего лишь её поцеловал. Кажется, ей это не понравилось, — Аарон непроизвольно потер щеку и довольно усмехнулся.

— А как же ваши подозрения? — не удержалась я. — Ведь только что вы мне советовали держаться от неё подальше, а сами…

— Ну, я мужчина, — тихо рассмеялся воин. — И мне по душе загадочные женщины. Идите спать, леди Шантель. Я посторожу огонь.

— Добрых снов, — слегка растеряно пожелала я, поднимаясь с нагретого.

— Добрых снов, леди.

К обеду следующего дня мы вышли к небольшому поселению, находившемуся в стороне от главной дороги. К нему вилась заросшая травой еле видная колея, а указатель уведомлял, что путники удостоились чести посетить Лесной. Название простое и незамысловатое, как и сам поселок: около полусотни аккуратных домов, ухоженные огороды, стройные ряды оград. И, конечно, любопытные ребятишки, незрелым горохом высыпавшие на дорогу.

— Эй, разбойники! — весело крикнул Аарон. — Где тут у вас изба, в которой готовы приютить на денек путников?

— Обычно у больной вдовы путники ночуют, — к воину подбежал один из мальчишек, самый, видимо, смекалистый и смелый. — Идемте, провожу, — и, гордый, пошел впереди нас, указывая дорогу. Я поняла, что улыбаюсь, глядя на этих сорванцов, когда меня пихнула в бок Ирра.

— С таким умилением обычно смотрят на младенчиков, — невинным тоном произнесла эта вредина.

— Меня радуют дети любого возраста, — призналась я. — Их непосредственность, простота в выражении чувств. Они пока не умеют скрывать, что держат на уме. В этом вся прелесть детства — они пока что не умеют лгать.

Ирра фыркнула. Она сегодня словно не с той ноги встала, капризничала и язвила без меры, так что даже я была готова вспылить и потребовать заткнуться. Но молчала — все из того же понимания, что девушке непросто в нашем мире, она находится в постоянном напряжении, да ещё и Аарон подкидывал дров в пламя её недовольства.

— Ты бы очень удивилась, — свысока парировала Ирра, — если бы пообщалась с нашими школьниками, особенно старшеклассниками. Вот уж у кого вранье всегда правдоподобное. А глаза такие честные–честные!

— Все равно, когда ребенок врет, это всегда видно, — не согласилась я. — Именно по их честным глазам и понимаешь, что что–то не так. В нашем пансионе девочки воспитываются с семилетнего возраста, и мне доводилось присматривать за младшими. Поэтому я знаю, о чем говорю.

— А я проходила практику в средней школе. И могу со всей уверенностью заявить, что бывают такие кадры, которые с наскоку не расколешь! Отпираются до последнего и изворачиваются, как угри на сковородке.

— Может, это лишь мальчишки такие?

— А вот и нет! Девчонки пару раз такое откалывали, что хоть стой, хоть падай! Однажды даже чуть до полиции дело не дошло. Несколько наших учениц, лет эдак двенадцати, тишком обчистили камеры хранения в магазине. Ну, там оставляют вещи, чтобы не мотаться с большими сумками по лавкам. Так вот, обчистили, и никто ни слухом, ни духом, откуда у девочек новый телефон, внушительная сумма карманных денег и куча прочих побрякушек. Отоврались, засранки, когда их учитель начал вопросы задавать! А узнали о краже только с записей камер наблюдения! Это такие предметы, которые могут записывать то, что происходит, и потом показывать. Их там увидели, нашли, пришли в школу разбираться. Вызвали этих малолетних воришек и предложили им сразу покаяться. Так что ты думаешь? Они отпирались до тех пор, пока им под нос не ткнули этими самыми записями! И только тогда вылились на нас слезы в три ручья, поняли девки, что попались. А ты говоришь, всегда видно.

Ирра покровительственно усмехнулась.

— Не хотела бы я попасть в мир мир, где дети привычны врать и воровать, — тихо проговорила я. Моя собеседница ощутимо дернулась от резких слов.

— Мне, знаешь, тоже не по себе в мире, где за каждым поворотом ждешь разбойника, а под каждым кустом — по трупу, — ядовито ответствовала она. — Не хочу пешком тащиться месяц, когда я у себя могла бы его проехать на машине за пару–тройку дней. Не хочу жить в мире, где нет нормальной канализации и водоснабжения. В конце концов, где никому не нужных девочек отправляют к посторонней женщине, а та потом раздаст их каким–то левым мужикам, перед которыми они до конца дней своих будут обязаны по свистку раздвигать ноги!

Мне показалось, что вокруг ровной гладью стелется тишина. Что все–все слышали её слова, и теперь с презрением смотрят на меня, а главное — я до смерти обиделась за леди Ивонн. Та была для всех нас как родная мать и заботилась о своих воспитанницах, готовя им светлое будущее в браке. Еще ни одна девушка, выпускница пансиона, не забыла поблагодарить после свадьбы леди Ивонн за собственное семейное счастье. И я знаю, что сама по прибытии в Хевенхолд тут же отпишу в Багленд, поскольку понимаю, что за меня беспокоятся и молят всех Богов о моем благополучии.

Эхо слов Ирры ещё гулко звучало в моей голове, а она сама вырвалась вперед, отмеряя путь нервным, злым шагом. И, уловив краем глаза поворот головы Аарона, поняла — уж он–то слышал все. Это понимание заставило меня всю залиться краской, а одна слезинка таки предательски скользнула по щеке. Я стерла её быстрым движением ладони, воин заметил и это. Слава Богам, ничего не сказал, только презрительно скривил губы.

Да, наверняка он думает то же самое, человеку со стороны неведомо, насколько сильно леди Ивонн привязывается к своим воспитанницам. И остальным кажется, будто она сбывает юных леди с рук куда ни попадя, лишь бы избавиться от лишних ртов. Но ничего доказывать не собиралась, только поставила бы себя в глупое положение.

— А почему вдова больная–то? — это Ирра бодрым голосом интересовалась у нашего проводника. Что тот ответил, я не слышала, да и не хотела слышать. Я тратила себя на то, чтобы держать спину прямой, выражение лица — доброжелательным и ровным, а походку — легкой, которая и подобает юной леди.

— А она призраков видит, — с радостью откликнулся мальчишка. — Уж которое лето пошло, как она мужа схоронила, так с тех пор маленько и подвинулась! Разговаривает сама с собой, иногда на стол ложку лишнюю кладет, и в лишнюю тарелку еды насыпает. А иногда как уставится в пустое место, так и не сойдет по нескольку часов!

Я краем уха замечала болтающего взахлеб паренька. Зато Ирра явственно вздрогнула и неуверенно посмотрела на Аарона. Тот будто бы и не заметил, продолжая внимать местным сказкам.

— Цыц, охламон, — нашего чересчур словоохотливого мальчишку схватил за ухо древний, но бойкий старичок и привычно вывернул. Тот потянулся вслед, привстал на цыпочки, тут же заканючив:

— Ну деееед! Пусти! Я ж правду говорю, ей–ей, не вру!

— Людей только стращаешь, безобразник! — почтенный предок болтуна счел наказание исполненным и подтолкнул мелкого к толпе его товарищей. — А ну, кыш отсюдова!

— Ну воооот, опять, — мальчишка поныл, но от дедовой руки отскочил подальше расстояния подзатыльника.

— Вы не подумайте только лишнего, — степенно молвил старичок, поманив нас за собой. — Марта тихая у нас, а у неё и баня самая крепкая, и дом большой. Все путники у неё гостят, никто ещё не уходил обиженным.

Мы подошли к низенькой ограде. Старик дернул запертую дверцу, поцокал языком.

— А ну–ка, воин, подсоби–ка!

Аарон легко перегнулся через заборчик, выцепив крючок, распахнул калитку перед нами. В тот же миг из–за дома вышла молодая женщина, осмотрела всех нас, остановив взгляд прозрачно–серых глаз на Ирре, и отчетливо произнесла:

— Наконец–то.

— Ей девчонка наша помогает, — не обратив на неё внимания, пояснил старичок, — моей свояченицы дочка меньшая. Ежели что нужно — ей говорите, мигом сделает. Дарька! — крикнул он в сторону дома. Вдова безучастно наблюдала за происходящим, не отрывая ясного взгляда от нервничающей Ирры. — Дарька, ленивица! А ну, поди сюда! Гости приехали!

— А за постой платить кому? — спросил Аарон. — И сколько?

— А, сколько не жалко, столько и оставьте. Марте монеты ни к чему, мы о ней и так заботимся, а денежки, ежели что, в общак пойдут, но общие нужды. Дарька! Несносная девчонка! Опять не пойми чем занятая, лентяйка!

— Да здесь я, здесь! — мимо нас к калитке проскользнул щуплая девчушка лет двенадцати. — Раскричался, дед, я только на минуточку к мамке забежала, уж потеряли!

— С гостями поздоровайся, невежа, — цыкнул на неё наш провожатый. Непослушная отроковица тряхнула кудрявой челкой, склонилась перед нами в поклоне.

— Здравствуйте, господа хорошие, — и тут же подхватилась. — Идемте в дом, проходите, что на пороге застряли.

Привычно подхватив под локоток молодую вдову, девчушка повела её к избе.

— А как же она? — вдруг забеспокоилась женщина. — Она пойдет с нами? Она нам нужна, без неё никак нельзя!

— Она тоже с нами, Мартушка, — ласково успокоила её помощница. — Сейчас только с дедом попрощаются, и с нами зайдет.

Аарон пожал плечами, подтолкнул Ирру и меня во двор.

— Спасибо за помощь, дед, — поблагодарил он старичка. Тот важно покивал и пошел своей дорогой. А вот гурьба ребятишек возле дома рассасываться не желала.

— Кыш, бездельники! — прикрикнул на них дед, проходя мимо. Те так и порскнули в разные стороны, кто молча, кто с визгом, но вскоре лишних зрителей как не бывало.

— Идемте. Нас ждут, — напомнил Аарон, снова подталкивая в спины. — А тебя, — он тяжело посмотрел на Ирру, — похоже, там так и вовсе заждались.

Дом у вдовы был большой, добротный. На первом этаже располагались кухня, где домочадцы столовались, спальная, где обитала хозяйка, и ещё одна, маленькая, видимо, для её помощницы. А вот обустроенный просторный чердак отвели нам троим. Дарина проводила нас, пояснила, что где, и убежала готовить баню и ужин. Сама хозяйка нам не докучала, разве что хвостом ходила за Ирой, тем самым доводя её до нервного расстройства. Аарон никак не комментировал поведение вдовы и не мешал ей, а мне было откровенно все равно — лишь капелька любопытства просачивалась через стену холодного равнодушия.

Немного расстроило то, что нам придется ночевать всем вместе, но рассчитывать на светский прием глупо: и так получили больше, чем надеялись. Баня, ужин и чистая, теплая постель — вот предел, к которому нас подготовил Аарон. А тут — одна широкая кровать, кушетка и возможность с комфортом расположиться на полу с парой подушек и одеял. Это даже странно, что умалишенная вдова в небольшом поселке продолжает жить, как ни в чем ни бывало, в роскошном доме, и лишь маленькая помощница при ней в качестве пригляда. Зная людей, я бы не удивилась, что вдову бы со временем выселили жить в избу попроще, разместив тут более значимого человека. А может, ошибаюсь — не настолько уж я разбираюсь в людях.

Ирра, в конце концов, совершила очень дерзкий маневр: вышла из чердачной комнаты, будто что–то забыла, дождалась, пока доверчивая Марта последует за ней, и быстро прошмыгнула обратно, захлопнув дверь перед её носом. Аарон неодобрительно на неё посмотрел.

— Вообще–то мы в гостях, — заметил он. — Так поступать с хозяевами, мягко говоря, нехорошо.

— А что мне оставалось делать? — попыталась оправдаться девушка. — Ты сам видел, как она ко мне прилипла! Поверь мне, тебя бы тоже проняло!

— И все же. Потрудись впредь не нарушать приличия так явно.

Воин раскладывал наши скудные пожитки, разделяя между собой на те, что пригодятся сейчас, и остальные, сразу отправляемые обратно в сумки. Его движения, плавные и спокойные, никак не выдавали, что он настроен на очередной раунд нескончаемой ссоры. Я утомленно прикрыла глаза: оные ссоры меня уже откровенно раздражали, соваться же миротворцем не рисковала, опасаясь получить и на свою долю неприятных слов.

— И как ты себе это представляешь? Просто не замечать, что у меня за спиной живая тень? А если она в туалет со мной зайдет? А мыться?

— У тебя есть голова на плечах, вот и думай, как изворачиваться. Это исключительно твоя проблема.

Иномирянка раскрыла рот от такой наглости, хватила воздух. Но быстро нашлась:

— А вот и нет! Это и твоя проблема тоже! Мы тебя наняли, тебе и думать!

— Меня наняли для охраны, — покачал головой Аарон. — Эта безобидная женщина опасности не представляет, соответственно, и дело не мое, кто там куда за тобой ходит.

Ирра, злобно сощурившись, буркнула под нос ругательство, собралась было гордо удалиться, хлопнув дверью, но поняла, что за ней, скорее всего, стоит вдова. Последовало ещё одно ругательство, более грубое.

— Не выражайся, будь добра, — одернул её мужчина. Ирра откровенно взвилась:

— Да кто ты такой, чтобы меня поучать?!

— Тот, у кого манер побольше твоего. А учиться никогда не поздно.

— Да что ты говоришь? Вот и поучился бы не поучать ученых!

— Да что ты говоришь? — передразнил её воин. — Вижу я, какая ты ученая, да, видимо, не там училась — и не тому, чему бы следовало.

— А ты, значит, тому и там, где надо? И что же тебя занесло–то в такую глушь, такого умного?

— Вот уж не знаю, наверное, жалость к тебе, бедной. Побоялся, что и сама не дойдешь, и подругу погубишь.

— Да что бы ты знал, хамло базарное…

Далее я слушать не стала — у меня опять нервно тряслись пальцы. Не говоря ни слова, просто молча поднялась и вышла. В спину все ещё летели язвительные фразы и не менее ядовитые ответы, поэтому решительно, но мягко закрыла дверь. Если им так приятно общество друг друга, к чему мешать? — подумалось мне с оттенком раздражения.

За дверью обнаружилась наша хозяйка, которая задумчиво изучала узоры на дереве. Я сдержанно ей улыбнулась.

— Добрый день. К сожалению, нас так и не представили. Меня зовут леди Шантель Эмброуз.

— Что? — женщина перевела на меня непонимающий взгляд.

— Шантель, — повторила я, приложив руку к груди.

— Шантель? Здравствуй, Шантель. А где госпожа?

— Ирра? — уточнила на всякий случай. — Она в комнате, но не советую пока туда входить, мне кажется, там развернулась зона боевых действий. Давайте пока что прогуляемся? Вас ведь зовут Марта?

Я потянула вдову вниз по лестнице, намереваясь и в самом деле немного пройтись. Может, найти Дарину, предложить ей помощь. И немного расспросить помощницу о недуге Марты. Потому как сейчас мне стало немного не по себе: кто знает, что придет в голову умалишенной? Пока что она просто ходит за Иррой, но что будет дальше? Что, если она во имя неких высших сил решит зарезать мою спутницу во сне, ведь на чердачной двери нет даже крючка!

Женщина покорно последовала за мной, правда, озираясь через каждые две ступеньки на покинутый пост.

— Марта, скажите, что особенного в Ирре?

Вдова, кажется, сначала не поняла вопроса. Я терпеливо пояснила:

— Ирра — это та самая госпожа, которую вы ждали. Почему вы её ждали?

— Она умеет слышать, — серьезным, а оттого весьма пугающим тоном поведала Марта. Теперь её внимание действительно сосредоточилось на мне. Она смотрела осмысленно, так, что у меня пробежали мурашки по всему телу.

— Слышать умеем мы все — те, кто не оглох и у кого есть уши, — взяв себя в руки, я легкомысленно улыбнулась и пожала плечами. — Вот вы, мне кажется, тоже вполне отчетливо слышите мой голос, ведь вы поддерживаете разговор и понимаете, когда вас окликают.

— Госпожа… Ирра должна услышать то, что не дано увидеть никому, — возразила женщина. — Она сумеет мне помочь.

— А вам нужна помощь?

— Нужна, — печально кивнула Марта. — Сейчас больше, чем когда бы то ни было.

— Что же такое произошло? — проявила любопытство. Мы как раз вышли на залитый осенним солнцем двор. Птицы встревожено щебетали, за оградой свистели сорванцы–мальчишки, из бани в крохотной пристройке доносился хлопотный шум. Наверное, там Дарина суетится. Надо бы потом отдельно поблагодарить заботливую девочку, судя по всему, она только и тянет на себе хозяйство. Я улыбнулась ласковому солнышку и прищурилась, впитывая кожей его скупое на ласку тепло. И вздрогнула, когда услышала голос Марты.

— Мой срок уже вышел, — прошептала вдова. Она подняла на меня лихорадочно блестящие глаза.

Она же и в самом деле больна, — дошло вдруг до меня. Неуверенная походка, мертвенная бледность и остро выделявшиеся на лице скулы — все это свидетельствовало о затяжной болезни, конец которой положит лишь приход Скорбящей. И как я не заметила этого раньше? Почему Аарон не сказал ни слова, ведь он должен быть внимательнее меня!

— Вы больны, — произнесла я тоже отчего–то шепотом.

Повеяло морозным холодом, отчего захотелось поплотней укутаться в плащ — но тот остался лежать на покинутой кушетке. Да и не помог бы плащ. Природа этого мерзлого сквозняка не позволила бы скрыться даже за самой теплой тканью.

Холодило сердце.

— Уже давно, — качнула она головой.

— Но как же так… Вы… Лекари, может, травники?..

Я окончательно запуталась в словах, не умея высказать ни одной связной мысли. Она разлетелись стаей вспугнутых воробьев — кто куда, лишь бы не поймали.

— Я не прошу исцеления.

— Чего же вы хотите?

— Я…

Вдова запнулась, видимо, подбирая слова. Но лихой ветер пронесся сквозь ветви, безжалостно обдирая с них пожелтевшую листву, и Марта улыбнулась. Той самой спокойной и безмятежной улыбкой, которой она нас встретила во дворе собственного дома.

— Здравствуйте, — сказала она. Развернулась и ушла обратно в дом, напевая песенку:

Десять жизней проживи,

Или десять лет -

Будет ветер напевать…

— Лишь один ответ, — добавила я тихо последнюю строчку. Песенка о странном волшебнике — пожалуй, не то, что я ожидала бы сейчас услышать. Слишком старая, слишком детская, немодная, как заявила бы одна из моих подруг в пансионе. Укрытая пылью прошедших веков, но сохранившаяся в неизменном виде лишь для некоторых из любителей.

Я смотрела вслед Марте неуверенно, словно бы должна была что–то сделать, но не решилась — или забыла, для чего пришла. От неудобных мыслей отвлекла Дарина, подскочившая со спины и напугавшая меня до сердечной хватки.

— Ой! Простите, госпожа!

— Леди Шантель, — с достоинством кивнула я, приводя свои чувства в порядок.

— Простите, леди! Я просто тороплюсь, столько ещё всего нужно сделать, — повинилась девчушка. — Баня только через час будет готова, если желаете, могу пока сделать чаю.

— Да, будь добра. А лучше, подготовь легкой закуски.

— Да, конечно, сейчас будет!

Дарина убежала на поиски еды, а я ещё немного постояла, греясь на солнышке, и решила возвращаться. Всё–таки, холодный ветер не способствует крепкому здоровью, а тепла лучей осеннего солнца не хватает.

Проходя мимо спальной комнаты на первом этаже, я слышала голос Марты, мурлыкавшей все ту же песенку. Покачала головой — не понимаю я эту женщину — и пошла к лестнице. На верхних ступеньках решила немного прислушаться, прежде чем входить. Может, они ещё не закончили свой спор, и стоит повременить с возвращением. Я была готова даже помочь Дарине с закусками. Или просто посидеть на кухне у печи.

Вроде, тишина. Я только успела чуть приоткрыть дверь, как услышала разговор на повышенных тонах. Неужели они все ещё ругаются? Всё–таки, у некоторых людей железные нервы.

— …леди с достойным воспитанием. А ты ведешь себя, как избалованный ребенок.

— Тоже мне, леди совершенство. Да я!..

— Так. Хватит. Сейчас речь не о тебе. А о Шантель.

Я затаила дыхание, услышав собственное имя. Они что, спорят обо мне?

— Наверное, ты никогда и не слышала о пансионах, если говорила о них в таком тоне. Пансионы, к твоему сведению, находятся под патронажем самых достойных леди Империи, которых отбирал сам Император. Девушки там живут, учатся и воспитываются больше десятка лет. К ним сватаются множество мужчин из высшего света, самых верхов аристократии, но далеко не все удостаиваются чести присутствовать на традиционном весеннем приеме.

— Великосветские смотрины? — фыркнула Ирра.

— Можно сказать и так. Хозяйки пансионов всегда тщательно отбирают кандидатов…

— Как мамаши в борделях? По толщине кошелька?

Кажется, я захлебнулась негодованием. От того, чтобы ворваться в комнату и надавать нахалке пощечин, меня удержала только воспитанная с детства выдержка. Вот что она за человек? Не зная толком, о ком говорит, смеет заявлять такие вещи!

— Я тебя сейчас перекину через колено и отшлепаю, — с нескрываемым раздражением произнес Аарон.

— Уволю!

— Да я и сам уже не рад, что согласился на работу!

— И что тебя здесь держит? — с вызовом поинтересовалась Ирра. Что она творит?! — ужаснулась я. Если сейчас Аарон возьмет расчет и бросит нас, где мы найдем охрану, в такой–то глуши?

— Только то, что если я уйду, ты погубишь вас обеих. Вот что, Ирра. Если не умеешь выбирать слова, просто замкни свой ротик на самый крепкий из замков. Потому как останешься одна, без подруги и охраны. Шантель долго тебя терпеть тоже не будет.

— С чего ты взял? Уж она меня точно не бросит!

— Конечно, не бросит. Она же, в отличие от тебя, порядочная леди. Просто с тобой будет общаться не подруга, не приятельница, а холодная, безукоризненно вежливая льдинка. Сама поймешь, что потеряла, только поздно будет.

— Да мне подруга и не нужна!

— А кто же тебе нужен?

Пауза. Кажется, Ирра впервые не нашлась, что ответить.

— Вот тебе и ответ. Ты сама не знаешь, чего хочешь. Искренний совет: разберись в себе. Не трепи Шантель нервы. И не берись рассуждать о том, чего не знаешь.

— Если уж я такая плохая, зачем тогда целоваться ко мне лез? — с непередаваемой язвительностью вопросила девушка. Воин хмыкнул.

— Кажется, это было ошибкой.

Из немого ступора вывел раздавшийся позади кашель. Я спохватилась и поспешно обернулась к Дарине, стоявшей на верхней ступеньке с подносом в руках. Интересно, и долго она подслушивала?

А зачем, собственно, так долго подслушивала я?..

— Вот, леди, как вы просили, — Дарина впихнула мне в руки поднос и помчалась вниз по лестнице. Кажется, мы обе нуждаемся в уроке хороших манер и лекции на тему приличествующего девушке поведения. В частности, что касается нагревания ушей.

Я решила более не скрываться, постучав из деликатности, вошла в комнату. Аарон расслабленно развалился в небольшом кресле, Ирра стояла перед ним, растерянная, с застывшими в незаконченном жесте руками.

— Мы сможем помыться только через час, поэтому я попросила Дарину приготовить нам легкий перекус.

— Я не голодна, — рявкнула Ирра и вылетела из комнаты. По лестнице прогрохотали стремительные шаги. Я вопросительно посмотрела на Аарона.

— Я бы вздремнул, если вы не против, — признался воин, усаживаясь поудобнее.

— Аарон?

— Да, леди?

— Почему вы общаетесь с Иррой так свободно, а ко мне — исключительно на «вы»? — решилась я задать вопрос, который уже давно назрел. Действительно, интересно.

— Потому что вы — леди, — с некоторой снисходительностью пояснил мужчина. Мне потребовалось ровно три секунды на обдумывание следующей фразы.

— Называйте меня просто Шантель.

Воин улыбнулся.

Ирра так и не вернулась в комнату. Аарон задремал в кресле, предупредив, чтобы его разбудили, когда будет готова баня. Я же, хоть и затребовала еды, аппетита вовсе не ощущала. Что–то гложет сердце, подтачивает спокойствие и требует каких–то действий. Сама даже не зная, к чему, я оставила Аарона и снова спустилась вниз, думая помочь Дарине хоть чем–нибудь. Закусила губу. И, пройдя мимо кухни и хлопочущей там девочки, вышла на улицу.

Моя иномирянка нашлась за углом дома. Она сидела на голой земле, сгорбившись, согнув колени, — курила. Со стороны, вроде бы, ничего не настораживало, однако нервозные, резкие жесты, выдавали гамму расстроенных чувств, кои Ирру обуревали. Я глубоко вдохнула, набираясь смелости, и шагнула вперед, выходя из тени.

Ирра взгляд на меня не подняла.

— Что? — буркнула она.

— Ничего.

Я потопталась на месте и, послав к Древнему неуместные сейчас приличия, всё–таки села рядом. Откинулась на стену дома и взглядом нашла белесый рожок луны.

— Ты не против, если я составлю тебе компанию?

Ирра передернула плечами, что я восприняла как знак согласия. Сидеть на голой земле оказалось до жути неудобно, жестко, к тому же, штаны плотно и абсолютно бесстыже обтянули зад, так что я порадовалась, что нас никто не видит.

— Мой отец был одним из мятежников, — призналась с тяжелым вздохом. — Из тех, кто разодрал одну и так небольшую страну на множество мелких. Не знаю, каким человеком он был, но мама рассказывала, что идеалистом. Он искренне верил в то, что ужасными своими делами сможет исправить мир к лучшему. Мама умерла, когда мне исполнилось восемь. Мы жили у её далекой родни, никому не нужными, и меня ждала участь, в лучшем случае, няни или помощницы экономки, но мама каким–то образом смогла пристроить меня в пансион. Честно скажу тебе, когда я в первый раз туда попала, я хотела сбежать — настолько жесткая там была дисциплина, а хозяйка казалась ещё одной высокомерной аристократкой из тех, что смотрят на детей свысока и никогда не снисходят до общения с кем–то, ниже их по рангу. Я ведь дочь заговорщика — какое имела право на снисхождение и понимание? Сплошные уроки, задания и учеба, никакого отдыха нам не давали, лепили что–то по своему разумению и не считались с личностью каждой из девочек. Но со временем мы достаточно подросли, чтобы уроки вела сама леди Ивонн, все изменилось. Я почувствовала, что занимаю свое место, по праву. Получила лучшее образование у лучших учителей, жила в полном достатке. Я, наверное, путано излагаю, но просто хочу, чтобы ты поняла: для меня леди Ивонн — идеал, тот, к которому стоит стремиться. А пансион — мой дом. И мне действительно очень, очень неприятно, когда об то, что мне дорого, вытирают ноги.

Вот так скомкано закончив свой рассказ, я неловко замолчала. Ирра тем временем докурила, но никак не показала, что не хочет слушать или, наоборот, увлечена моей речью. Хотя спустя несколько минут все же удостоила пояснением.

— Я понимаю, Шани, — как–то глухо сказала она. — Я все прекрасно понимаю, и я вполне отдавала себе отчет, что своими словами причиню тебе боль. И сейчас хочу извиниться за это. Не обижайся на меня. Я часто бываю несдержанной на язык, говорю ужасные вещи, которые, на самом деле, не считаю правдой. — Девушка со злостью стукнула кулаком по земле и, уткнув лицо в колени, закрыла голову руками. Её голос звучал глухо, так что приходилось напрягаться, чтобы услышать и понять, о чем она говорит. — Я просто чувствую, что срываюсь. Мне кажется, что я схожу с ума — или уже сошла. Лежу сейчас где–нибудь в больничке, в коме, а все остальное мне видится в бреду, — она вдруг вскинула голову и прямо встретила мой растерянный взгляд покрасневшими глазами. — Ну скажи на милость, какие такие параллельные миры? Какие перемещения? — всплеснула руками. — Только в дурной книжке такое происходит, но никак не со мной! Хоть головой об стену бейся, ей богу! И что делать, куда идти, как вести себя, чтобы не схлопотать неприятностей? Шани… Ты одна знаешь, но ведь ты — тоже этого мира. Ты для меня чужая, все чужое, а родное осталось где–то за чертой, до него никак не дотянуться, и я в отчаянии, я…

— Наверное, это пройдет скоро, — неуверенно предположила, касаясь ее руки, — просто надо перетерпеть. Просто нужно ещё немножко потерпеть и найти на это терпение силы.

Не знаю, сколько мы ещё просидели в молчании, наверняка, немного, прежде чем я решилась на совет.

— Расскажи Аарону.

Ирра фыркнула, но я настойчиво повторила:

— Расскажи. Он хороший человек, может помочь больше, чем я.

— Он не поверит.

— Мне кажется, поверит.

— Обсмеет, — равнодушно поправилась девушка.

— Думаю, он поймет. Ты знаешь, он к тебе, на самом деле, хорошо относится.

— Ага, только насмехается вечно и оскорбляет.

— Только когда ты переходишь черту. Прости, но ведь именно ты затеваешь скандалы.

— Да знаю я, — отмахнулась она. — Я подумаю. Но к тебе он всяко лучше относится, чем ко мне.

Я скрыла понимающую улыбку.

— Только благодаря воспитанию. А к тебе он проявляет явный мужской интерес.

— Ну вот только не начинай, а? — Ирра закатила глаза. — Только романтики мне тут не хватало, в придачу ко всему. К тому же, он сам сказал, что это было ошибкой.

— Что было ошибкой?

— Он меня поцеловал вчера, — пояснила девушка. — Сначала раззадорил подколкой, потом в охапку схватил и… Конечно, он мужик хоть куда, и приятно было, но вот такой контраст меня напряг.

— Говорят, от ненависти до любви — короткая дорожка, — предположила я.

— Не знаю уж, как до любви, но вот пощечину он схлопотал. Не люблю, знаешь ли, такого жесткого доминирования. А сегодня, вон, признался, что ошибся с адресатом того поцелуя.

— Мужчины переменчивы, — вспомнилась ещё одну истина, услышанная от мудрой кухарки в пансионе.

— Да уж, как ветер, — со смешком подтвердила Ирра. — В любом случае, мне сейчас не до романтики.

— Расскажи ему.

— Да помню, помню. Подумаю.

Нашим теплым посиделкам положил конец приход Аарона — оказывается, Дарина нас обыскалась.

— А вы тут чем занимаетесь? — полюбопытствовал воин, скрыв девок ладонью. — Секретничаете?

— Не твое… кхм… в общем, да, — получив от меня тычок в ребра, поспешно поправилась Ирра. Мужчина удивленно приподнял брови, но мы смолчали, не желая признаваться в своих тайнах. Пока.

Аарон помог нам обеим подняться, попенял на легкомыслие и пригрозил женской простудой. Ирра только отмахнулась, я же поспешила уточнить насчет бани.

— Только вас и ждет, — пожал плечами наш охранник. — Давайте быстренько, вы первые, а я за вами.

Помыться нам помогла Дарина. Вернее, не нам — а мне, доселе не посещавшей бань. Ирра парилась со знанием дела, ещё и сетовала на отсутствие неких веников, уж не знаю, какой мусор и зачем она собиралась мести. Я же поняла, что парная мне не по душе, как только туда зашла, понукаемая помощницей. Душно, влажно, дышать тяжело, да и сердце шальной тройкой поскакало. Поэтому пришлось пройти сокращенную программу — это заняло всего–то полчаса.

Разморенная, я, пропустив прыснувшую прочь Дарину, почти что выпала из бани на руки Аарона, застывшего немым стражем подле дверей.

— Шантель, вы в порядке? — обеспокоено спросил он, возвращая меня в вертикальное положение. Я невнятно пробурчала нечто вежливое и попыталась уйти, но Аарон не позволил. Придержал, за локоток повел в избу; там он проводил меня до комнаты и посоветовал прилечь и подремать. — Видимо, с непривычки вам… — Аарон ещё что–то говорил, но я уже не слышала, уплывая разумом в страну грез.

Я проснулась глубокой ночью оттого, что организм довольно–таки прямо стал намекать на необходимость посетить уборную. В полусонном состоянии, чуть пошатываясь, медленно, но верно добралась до нужного места, но к тому моменту, как пришло время возвращаться, уровень бодрости существенно возрос. Я чуть слышно зевнула, но тут же встрепенулась: голоса, что раньше воспринимались как отголосок сна, оказались вполне реальными.

— …передаю добровольно… завершить мой путь… как Древний заповедовал детям своим…

— …клянусь не сворачивать… как заповедовал…

Ненавязчивое бормотание двух голосов сливалось практически в унисон, но мне удалось их различить. И я опрометью кинулась на звук.

За банной пристройкой, соприкасаясь ладонями, стояли Марта и Ирра. Первая казалась еще более бледной, чем обычно, и даже качалась от бессилия, но слова произносила четко и торжественно. А вот вторая… Ирра выглядела зачарованной, она бездумно повторяла фразы за сумасшедшей вдовой и не замечала ничего и никого вокруг.

Я бросилась на помощь подруге, но на полпути меня перехватили за талию и дернули назад.

— Нельзя, леди, — прошептал Аарон мне на ухо, отчего по всему телу тут же побежали смущенные мурашки. — Нельзя мешать, иначе все будет только хуже.

— А что вообще сейчас происходит?

Воин помолчал, словно раздумывая — объяснять или так обойдется. К счастью, утаивать не стал.

— Я только сейчас понял. Марта — колдунья… Вернее, не колдунья, а жрица Древнего бога. Причем настоящая жрица, посвященная, не как все эти оголтелые фанатики. Ее бог слышит и даже отвечает. Марта почувствовала, что ее время подходит к концу, и призвала себе наследницу. Далеко же ей пришлось тянуться… Выходит, недаром говорят, что культ Древнего хранит тайну перемещения между мирами.

— Так вы знаете?.. — удивленно ахнула я. — Почему тогда молчали?

— Она сама мне сегодня рассказала. Да я и догадывался, что не все так ладно с ее историей.

— Но вы же не выдадите Ирру?

— Теперь — точно нет. Из–за иномирного происхождения у нее, конечно, могли быть проблемы, но не настолько серьезные. Причастность же к культу Древнего, тем более, такая тесная, может стать причиной настоящей охоты. Придется постараться, чтобы оградить Ирру от этого де… от этих дел.

— А почему? — полюбопытствовала я. Неужели настолько ему понравилась иномирянка, что он теперь решил ее защищать? Или все дело в обещанных за охрану деньгах?

— Религиозной войны у нас как таковой нет, но иноверцы всегда опасны, с точки зрения государства.

Я мысленно попеняла себе на косноязычие, но уточнять, что на самом деле имела в виду, не стала. К тому же, обряд, судя по всему, приближался к своей заключительной части, поэтому мы замолчали и продолжили наблюдение.

— Принимаешь ли ты великий Дар? — торжественно вопросила Марта, уже почти в беспамятстве закатывая глаза.

— Принимаю!

Наша хозяйка после Ирриного решительного ответа снова пошатнулась и упала, разрывая связь. Ее же наследница тряхнула головой, словно разгоняя сон, и с удивлением огляделась.

Я вырвалась из крепкой хватки, поспешив на помощь подруге.

— Ирра!

— Ни хрена себе! — выдала девушка. — Я, оказывается, лунатик!

После чего глупо хихикнула и мягко осела на землю, лишившись чувств.

— Аарон! Что с ней?! Ирра!

Наверное, если бы не наш охранник, я бы так и стояла над бессознательной подругой, в бессилии ломая пальцы. К счастью, мужчина быстро сориентировался. Проверив пульс у каждой из них, он присел рядом с Иррой, легко поднял ее на руки и понес в дом. Я последовала за ним, лишь единожды обернувшись.

— А Марта…

— Она мертва, — отозвался воин.

Мы в молчании добрались до нашего чердака.

Путешествие, и так не казавшееся легким, обрастало дополнительными трудностями с головокружительной скоростью. Нападение разбойников, встреча с Иррой, накладки с сопровождением, финансовые трудности… Если честно, я представляла себе самостоятельную, взрослую жизнь совершенно по–другому. Меня готовили к роли послушной жены, воспитанной леди и мудрой хозяйки дома. Я умела правильно и красиво отвечать на различные виды писем, знала, как организовать слуг в доме, даже примерно представляла себе, что такое супружеский долг. Судьба же, словно в насмешку, сворачивала на дороги, где все мои умения и ржавого гвоздя не стоили. Злая ирония. Это, конечно, не повод забывать о воспитании, но некоторые нормы под давлением обстоятельств мне уже приходилось нарушать. Узнала бы леди Ивонн, что ее выпускница разгуливает по Империи в мужских штанах и рубахе, уже ничуть не стесняясь собственного нравственного падения!

Впрочем, речь сейчас не о моем моральном облике, а о жизни и здоровье Ирры.

— Как она? — тихо спросила я. Аарон примостил девушку на кровать и присел рядом.

— Без сознания. Ничего точнее сказать не могу — я все–таки не специалист по древним обрядам и даже не лекарь. Кто знает, все ли прошло как надо, и как это «как надо» выглядит. Посмотрим, что дальше будет.

— Так это из–за Марты Ирра оказалась у нас? Чтобы она смогла принять дар?

— Вполне возможно. Правда, боюсь, проблема не в обряде и даже не в самом даре. Посвященных жрецов наверняка мало, и вполне логично, что они стараются вовремя найти себе замену. Проблема в том, что потребуется от Ирры на пути служения Древнему.

— Если она вообще согласится кому–то служить, — я невесело покачала головой. Да, такое вполне характерно для нее, такой гордой и независимой девицы.

— У нее уже нет выбора, — отрезал Аарон. — Она уже согласилась. Приняла посвящение.

— Так, может, она была не в себе? Ее Марта наверняка околдовала.

— А это, я думаю, никого не волнует — в себе, не в себе. Древний может просто потребовать своего, вполне по праву. И Ирра не посмеет ему отказать.

— Даже если… — голос отчего–то сел, пришлось сглотнуть, прежде чем произнести страшные слова. — Вдруг он потребует кого–то убить?

— Ей придется это сделать, — подтвердил охранник. Мне стало совсем не по себе. Конечно, маловероятно, что великий Древний обратит внимание на меня, но все равно, боязно. Пусть даже этот страх недостойный, но он есть — от него никуда не деться.

— А что делать с Мартой? — я поспешила отвлечься от столь эгоистичных мыслей на более существенные детали.

— Ей мы уже ничем помочь не сможем.

— Нет, я имею в виду, она же лежит… там.

Аарон прикрыл глаза, задумавшись. Мне в голову не приходит ничего умнее, кроме как позвать кого–нибудь на помощь и показать фронт работ.

— Лучше всего сделать вид, будто мы тут ни при чем, — произнес воин. — Если мы сейчас поднимем панику, нам придется отвечать на неудобные вопросы.

— А если просто сказать, как есть? Что вышли по нужде, увидели…

— Ну конечно, по нужде мы с вами, леди, только вдвоем и ходим, — насмешливо отозвался Аарон. Я не сдавалась.

— Да кто будет проверять! Можно сказать, что я боялась идти в темноте одна. Или спустилась сама, увидела нашу хозяйку в беспамятстве и позвала вас.

Воин утомленно вздохнул.

— Шантель. Вот у вас есть желание сейчас куда–то бежать, кого–то звать, разбираться с соседями и выдумывать подходящую легенду? У меня — ни малейшего! Ночь на дворе глухая, пока еще кого–нибудь добудимся…

— Да вы что! Марта же лежит там, на улице… мертвая!

— Уверяю вас, ей уже не холодно. Ей уже вообще все равно, где и сколько лежать.

— Вы… вы… — я даже захлебнулась словами от такого неприкрытого цинизма. — Да я спать не смогу, зная, что во дворе лежит труп хозяйки!

— А чего вам волноваться? — Аарон пожал плечами. — Вы же к ее кончине непричастны, вот и спите себе спокойно, и мне дайте.

— Аарон, вы… Ну уж нет! — непререкаемым тоном заявила я. — Мы сейчас же пойдем и разберемся со всем!

— Шантель…

— Плачу рун дополнительно, если займетесь этим немедленно!

Бедный Аарон выдохнул, помянув сквозь зубы какое–то шило.

— Шантель, мы не должны оставлять Ирру одну. Если вдруг что случится, кто–то обязательно должен быть рядом.

Я беспомощно всплеснула руками. Что же делать? Надо обязательно что–нибудь придумать! Ну же!

Утомленный охранник на глаз оценил мое состояние и стойкое нежелание сдавать позиции и мрачно бросил, поднимаясь:

— Сидите здесь. Что случится, решайте по обстановке или кричите.

Уже почти выйдя за дверь, Аарон чуть обернулся и раздраженно заметил, что моя привычка бросаться деньгами до добра не доведет, поэтому в качестве широкого жеста, на первый раз, он выполнит просьбу просто так. По дружбе. И уже ему в спину полетело мое растерянное, но проникновенное «спасибо».

Аарон все не возвращался, вокруг висела плотным палантином тишина, погружая в сонливую меланхолию. Когда с постели Ирры раздался болезненный стон, я стряхнула незаметно накатившую дремоту и поспешила к ней. Девушка выглядела вполне здоровой, немного настораживал легкий озноб, но такое состояние характерно было и для прошедших тридцати минут.

— Ирра?

Подруга не открывала глаз, складывалось ощущение, что она все еще без сознания, только тихие стоны срывались с ее губ. Я ощупала ее лоб и лицо, но никаких признаков лихорадки, кроме того же озноба, не обнаружила. Заботливо поправив одеяло, поднялась и, чтобы не заснуть, принялась мерить комнату шагами.

Событие, выпавшее на прошедшую ночь, все никак не укладывалось в голове. И как–то померкло перед испытаниями ожидание скорого замужества и всех сложностей, с ним связанных. Угроза жизни и регулярные встряски, оказывается, заставляют взглянуть на все с другой стороны, и это был поистине новый опыт для меня. Думала ли я, выезжая из Багленда, что буквально через неделю научусь кое–как обустраивать лагерь, буду без опаски укладываться на ночлег рядом с посторонним мужчиной и свободно расхаживать в штанах? Да мысли бы не возникло! Казалось, моя жизнь рутинна и вечна и покорно подчиняется правилам, утвержденным с детства!

— Шантель? — за спиной хлопнула дверь, голос Аарона вырвал меня из клубка непривычных мыслей. Мужчина вопросительно посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Ирру.

— Все так же, — я покачала головой. — Вы все уладили?

Аарон кивнул.

— Марту положили внизу. Завтра с утра придет староста, будут разбираться с захоронением. Похоже, смерть нашей хозяйки не вызвала ни у кого подозрений. В последнее время она и так выглядела болезненно.

— Хорошо. На сколько мы здесь задержимся?

— Я бы посоветовал уходить, как только Ирра придет в себя. Надеюсь, к утру она будет в состоянии отправляться в путь. А сейчас вам следует отдохнуть, Шантель, я подежурю.

Я кивнула. Сон подступал незаметно, исподволь стягивая веки, и уже не было сил бороться. И я заснула, едва голова коснулась подушки.

4

Утро догнало нас в пути. Ирра проснулась затемно, разбудив меня тихими, но проникновенными стонами, Аарон же и вовсе не ложился. У подруги, насколько стало понятно из жестов и невнятных объяснений, дико болела голова. Наш наемный страж помрачнел, но все же скомандовал отправление. Поэтому, оставив на кухонном столе десяток серебряных долов в благодарность, мы покинули гостеприимный дом.

Через пару часов, в течение которых Аарону пришлось чуть ли не волочить нашу болезную спутницу на себе, последняя вдруг осознала, что ее мигрень побеждают… песни. Причем петь должна исключительно Ирра, но необязательно вслух. Подивившись такому занимательному факту, девушка выровнялась и, наконец, отлепилась от Аарона.

Я же то и дело зевала, злясь на себя за это, что с недосыпом бороться помогало мало. Не знаю, как справлялся со своим организмом воин, он ведь спал даже меньше меня.

В итоге, на полуденном привале мы представляли собой весьма интересное зрелище. Ирра сидела ровно, сосредоточенно уставившись в пространство, я сверлила бессмысленным, полусонным взглядом ближайшую липу, хмурый Аарон деловито копался в своем мешке в поисках нехитрого перекуса.

После весьма формального обеда наша подруга страдальчески выдохнула, но призналась, что сейчас ей значительно легче.

— Не знаю, что это было, но если оно повторится, я не выдержу, — простонала она, потирая лоб. — В жизни такого не было.

— А ты помнишь, что вчера ночью случилось? — осторожно поинтересовалась я.

— Смутно. Кажется, меня эта сумасшедшая Марта загипнотизировала и что–то потребовала сделать.

Мы с Аароном мельком переглянулись. Я опустила взгляд, предоставляя воину право пересказать ночное происшествие и его последствия. Ирра слушала молча, не перебивая, однако ее выразительный взгляд исподлобья намекал, что поверить в эту нелепую бессмыслицу ее заставят только веские доказательства. Поэтому, ровно изложив факты, Аарон предложил проверить жреческий дар Древнего.

— Мне что, сплясать ритуальный танец призыва? — скривилась девушка. — Что за муть вы гоните?

— Наоборот, версия складывается наиболее логичная, — возразил наемник. — Тебя, как преемницу, привлекла в наш мир умирающая жрица. В летописных легендах упоминается, что служители Древнего на это способны, более того, они даруют потенциальному преемнику возможность без помех общаться с местными, чтобы как можно быстрее добраться до нужного места. Ирра, если бы ты не заартачилась, мы бы не свернули в это поселение, нас к этому вынудила ты. Тебя вела сила Древнего.

— Меня вело желание помыться, — фыркнула Ирра.

— Чем бы ты ни пыталась объяснить произошедшее, оно случилось. И привела к этому ты сама.

— Ты просто попробуй, — я постаралась улыбкой разбавить жесткую речь Аарона. — Если ничего не случится, ты сможешь потом над нами посмеяться.

Ирра иронично покачала головой и сдалась.

— Ну, что от меня требуется? Я же вообще не в курсе всяких этих жреческих фишек.

— В летописях сказано, что Древний дарует способность не только слышать, но и повелевать стихиями, — пожал плечами Аарон. — Возможно, твоя головная боль — это те самые отголоски. Можешь попробовать вычленить из общего гула один голос и попробовать на него подействовать как–то.

— Бред какой–то… Ну, ладно, — Ирра прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Я закусила губу в сомнении. В кратком пересказе, на свежую голову, версия Аарона уже не казалась единственно верной, а изобиловала прорехами. С чего бы в качестве преемницы Марта выбрала иномирянку, не сведущую ни в культе Древнего, ни в том, как выжить в нашем мире? И потом, Ирра категорично неверующая, она самодостаточна и капризна, с превеликим трудом терпит над собой командира — это станет внушительным препятствием на пути религиозного служения.

К тому же, если бы Ирру действительно вело предназначение, на нее бы не потребовалось давить, чтобы передать дар. Марте пришлось напрячься, ведь преемница сопротивлялась — вряд ли это положительно повлияет на отношение новой жрицы к своему богу.

Словом, я уже не настолько верила в озвученную версию и потому не ожидала, что вдруг поднимется ветер, взметнув с ладони земли наши сумки, словно пушинки.

Ирра слепо уставилась на меня, и взгляд ее внушал первобытный страх за свою жизнь. Хотелось все бросить и бежать, бежать отсюда со всех ног, спасаться, закопаться в землю и переждать необъяснимое, могучее, стихийное и оттого непредсказуемое явление. Ветер трепал волосы, одежду, а иномирянка все смотрела. И не видела перед собой ни меня, младшую подругу, ни Аарона, она сама была ветром, а тому плевать оказалось на всех людей.

Аарон прижал меня к себе, закрыл своей широкой спиной, полагаю, чтобы меня не унесло. А стихия свирепо радовалась вокруг, не обращая ни на что внимания, зацикленная на своей свободе.

К счастью, это буйство продолжалось недолго. Минут пять всего. И, конечно, как всякое страшное, напуганной мне оно казалось часами.

— Ну ни хрена себе! — оглушительно громко воскликнула Ирра в наступившей тишине. — Это… это просто… Вы бы знали! Слов нет!

И сказала еще много слов, пытаясь озвучить свои ощущения. Я со страхом все еще прижималась к охраннику в поиске защиты, а тот успокаивающе гладил меня по макушке.

Ирра вошла во вкус эксперимента. Она баловалась со своей силой как младенец с новенькой шумной погремушкой. До самого вечера шалила, опьяненная иллюзорной вседозволенностью и властью.

Сначала ее шутки были забавны и смешны, кое–как разбавляли скуку в дороге.

Я научилась не обращать внимания на юркие стебельки, время от времени щекотавшие щеку. Это у меня в сумке орехи внезапно проросли. Закрывала глаза на игривый ветерок, балующийся с прической подобно зазнавшемуся куаферу: то дыбом прядь поднимет, то запутает в косички. Благо, воздух теплый нагоняло.

Аарон стоически терпел корешки, выскакивавшие из почвы под его ногами, постоянно подтекающую жидкость из фляги на поясе.

Затем наша подруга взялась ехидным голосом сетовать на то, что мы громко ходим — дескать, за километр слышно. Нарочито скучающе поправила воина, когда тот в поисках ручейка с питьевой водой убрел чуть севернее, чем надо. Одно время азартно нагоняла страх на белок, то и дело выдергивая ветки из–под бедных грызунов. Некоторые судорожно цеплялись за взбесившуюся древесную опору, другие с испуганным писком позорно бежали. Все это жутко веселило разошедшуюся иномирянку, а я эгоистично надеялась, чтобы такие травмоопасные розыгрыши не перекинулись на людей.

Но всякому терпению настает предел. Моя чаша переполнилась вечером, перед приготовлением ужина, когда я засела с огнивом за тонкие прутики в надежде получить огонь, а Аарон отправился за более внушительным топливом.

Надо сказать, мне уже гораздо легче давалось разведение костра. Это занимало всего–то полчаса, и гордость за такое достижение переполняла сердце. И вот, когда мелькнула очередная искра, она не погасла, как ее неудачливые предшественницы, а весело заплясала у меня перед глазами. Зрелище, конечно, удивительное, но усталость брала свое: хотелось побыстрее накормить спутников, что–нибудь сжевать самой и поскорее лечь отдыхать.

Искорка, словно почуяв мое желание, спланировала на пруточный шалашик, повертелась внутри него и вдруг взметнулась настоящим, живым, опаляющим пламенем. Я с пронзительным визгом отшатнулась, прикрывая лицо, но все равно ощутила волну жара, прокатившуюся по всему телу.

— Ой, прости! — легкомысленно повинилась Ирра, с улыбкой осматривая дело рук своих. — Я нечаянно, с огнем еще не освоилась.

Хотелось сказать очень много нелицеприятных слов, да. Они так и рвались с языка, колко задевая нёбо. О беспечности, эгоизме и безответственности. Как будто мне пристало поднимать такие темы в упрек человеку, который значительно старше меня! Я, наоборот, должна прислушиваться и брать пример, но никак не читать морали!

Однако воспитание победило и на этот раз. Науку выдержки и долготерпения во мне растили долго и планомерно, не забывая приводить примеры пагубности таких привычек, как вспыльчивость и сквернословие.

И я вдруг осознала, что невоздержанность и горячий нрав — это действительно привычки, прорехи в воспитании, но никак не черты характера, которые можно только принять и смириться. Этим и отличаются аристократы от простолюдинов. Первые способны смирить лавину чувств, высказать негодование ровным тоном, не превращая разговор цивилизованных людей в безобразную свару. Ведь гораздо проще выплеснуть все то, что на душе мутит воду, не выбирая слов, но чем тогда мы будем отличаться от животных? Те тоже не способны обуздать первостепенные желания.

— Спасибо, Ирра, — поблагодарила я старшую подругу. — В следующий раз будь осторожнее, пожалуйста.

И спокойно продолжила свое занятие. Интересно, что там осталось от моих волос?..

Аарон, наверное, привлеченный моим визгом, неслышно появился возле нас буквально спустя пять секунд. Узрев, что ничего опасного не произошло, чуть расслабился, но, кинув взгляд на меня, озадаченно нахмурился.

— Шантель, что с вашей прической?

Я покачала головой, показывая, что не стоит по этому поводу волноваться, но воин оценил высоту пламени, скудное количество хвороста для его поддержания и покосился теперь уже на Ирру.

— Что? — удивилась та. — Я просто немного не рассчитала.

Мне снова удалось смирить свой гнев. Ну, как, как можно быть такой легкомысленной? Вроде, взрослый человек, не обделенный умственными способностями, однако стоило ощутить власть, недоступную прочим, превратилась в сущего ребенка!

— Думаю, Ирра в следующий раз будет действовать более разумно, — нейтрально заметила я, протягивая руку за котелком. Аарон подал запрошенное, но подозрительности во взгляде не убавилось.

После ужина, так же разбавленного легким стихийным баловством, я улеглась спать. Одна, поскольку Ирра с Аароном что–то обсуждали — кажется, воин поднял религиозный вопрос, по которому у иномирянки оказалось свое, диаметрально противоположное мнение.

Свернувшись зябким, дрожащим клубком, я перестала обращать внимание на экспрессивную беседу. Ночи становились все более холодными и промозглыми. Такой порой путешествовать пешими достаточно трудно — слишком много приходится тянуть на себе: одно одеяло, несмотря на скромные размеры, как оказалось, занимает чертовски много места! К счастью, оно у нас одно, и несет его Аарон, но мне и веса пары теплых вещей хватает. Поначалу тело отчаянно ныло от непомерных нагрузок, но быстро привыкло и к тяжести сумки, и к продолжительной ходьбе, и даже к ночевкам под открытым небом. Получается, человек ко всему привыкает, дай только срок…

На этой странной мысли сон окончательно меня сморил. И, наверное, я пропустила изрядную часть разговора между спутниками, поскольку с утра Ирра фонтанировала ехидством, а наш охранник отвечал ей непривычно едким тоном. К обеду доконав таким образом друг друга, они объявили негласное перемирие: Аарон теперь стоил из себя молчаливого неподкупного стража, а Ирра, демонстративно его не замечая, сосредоточилась на мне.

Я грешным делом позлилась немного на воина, но осознание, насколько глупо подобное чувство, притупило злость. Все–таки Ирра — именно моя подруга и спутница, а Аарон — действительно всего лишь наша охрана. Он и так для нас делает больше, чем требуется по договоренности, так вправе ли я ожидать от него еще и защиты от дружеских подначек? В открытую, где ни попадя, использовать свой Дар она вовсе прекратила, но с ее манерой речи и бесед хватало.

Так и получилось, что у меня тоже образовалось отнюдь не радужное настроение. Поскольку выплеснуть раздражение не позволяло воспитание и возросший уровень терпения, а игнорировать подругу — и вовсе некрасиво, отвечать приходилось короткими нейтральными репликами, контролируя каждое слово. Ведь зацепиться, как я поняла, можно за любую мелочь, поэтому с Иррой лучше всего работала тактика упреждения.

Долго это продолжаться, по сути, не могло, мы же целые сутки проводили друг с другом, не встречая других людей. А после происшествия с Мартой Аарон и вовсе посоветовал избегать всяческих поселений, наведываясь туда лишь по самым крайним нуждам.

Но вскоре, буквально через пару–тройку таких вот напряженных дней, мы наконец вышли из скайфилдского лесного массива и вплотную подобрались к границе с герцогством Ренсвитт. Здесь плотность поселений значительно возросла, и возможности путешествовать скрыто уже не представлялось.

— Значит, будем сочинять достоверную легенду, — сделал вывод Аарон. Ирра фыркнула — в последнее время она этим фырком сопровождала большинство реплик воина. Я поспешила вмешаться.

— Может, мы с Иррой назовемся сестрами?

— Дохлый номер, — прокомментировала подруга. — Мы с тобой абсолютно не похожи.

— Внешность можно объяснить разными отцами, — пожала плечами. — А охранника к нам приставил отец, чтобы доставил целыми и невредимыми к двоюродной тетке.

— Ну, и что это за тетка? Где живет? И раз у нас такой заботливый отец, то почему охранник всего один? — посыпались каверзные вопросы. — Ну да, и который еще то был отец? «Твой» или «мой»? Хотя сомневаюсь, чтобы они оба были с настолько сильными генами, чтобы ни малейшего сходства по матери не осталось.

— Внешность, конечно, можно объяснить, — вклинился со своими соображениями Аарон. — Но лучше выбрать такую легенду, чтобы не пришлось каждому встречному–поперечному выкладывать нашу подноготную. Кроме того, остается вопрос, как так получилось, что одна из сестер — воспитанная пансионерка, а вторая — несдержанная, порой вульгарная… девица?

По лицу мужчины было ясно видно: последнее слово он едва успел заменить на более приличное. В то же время, стальной взгляд Ирры означал, что она все заметила и вот–вот выскажется.

— Что ты предлагаешь?

— Вы, Шантель, будете моей сестрой. У нас с вами больше схожих черт, и при надобности я смогу показать себя каким–нибудь провинциальным бароном.

— И какая же роль отводится в этом спектакле мне? — с преувеличенным интересом вопросила Ирра. Я, уже догадываясь об ответе, едва сдержала обидный смешок.

— Самая простая — жена, — нагло ухмыльнулся воин. Полагаю, это была провокация с его стороны, но настолько нахальная, что Ирра поначалу онемела. Я уже знаю, как она относится к браку и месту женщины в нем, поэтому могу себе представить степень ее возмущения. Боюсь, будут проблемы.

— Да ты издеваешься!

— Нисколько. Это самое простое, что только может быть. Родственная связь уровня «седьмой водицы на киселе» не подойдет. Невеста тоже отметается — сопровождения нет, логики в присутствии моей «сестры» — тоже, и в целом нюансов больше. Поэтому остается самое очевидное и логичное — уже законная жена.

— Вы уверены, что Ирра сможет сыграть роль жены? — поинтересовалась я, пока сама Ирра подбирала подходящие случаю ругательные метафоры. — Не то, чтобы я сомневалась в ваших обоюдных актерских способностях, но…

— Полагаю, если Ирра будет вести себя как всегда — это уже хорошо, — улыбнулся мне Аарон. — Люди сочтут, что у нас небольшая размолвка, и дорогая супруга на меня злится.

— А как же то, что мы путешествуем пешком? — нашла очередной прокол и тут же предложила: — Может, разбойники?

— Как вариант, можно использовать эту версию.

— И что, — едко вставила Ирра, — много по свету ходит таких вот фальшивых баронов? Неужели никто не додумается проверить?

— Во–первых, проверка займет время, а мы не собираемся нигде останавливаться подолгу. А во–вторых, если первоначально легенда не вызовет кучу уточняющих вопросов, то и подозрений не возникнет. И еще одно. Если кто забыл, — короткий взгляд в сторону иномирянки, — мы путешествуем так скрытно лишь потому, что не хотим разоблачить в Ирре иномирянку и жрицу Древнего. Так что кое–кому придется придержать свои способности, не выеживаться, со всеми вопросами отсылать к мужу и, в целом, поменьше болтать. Если я с момента знакомства заподозрил в тебе странную чужачку, сможет и кто–то другой.

Большой торговый путь, пролегающий на границе с плато Мёльборн, оказался достаточно популярным — то и дело мимо в обе стороны проходили люди — как пешие, так и всадники, проезжали повозки, телеги, даже обозные поезда. Аарон как–то сумел договориться с одним торговцем, чтобы нас подвезли до Галена. Это небольшой городок на пересечении Большого торгового пути с Хальским трактом, ведущим через плато в провинцию Лемиэ. По легенде, мы шли именно в Лемиэ, в гости к давнему другу Аарона, а заодно — чтобы посетить несколько творческих выставок и вечеров.

Заинтересовавшись, почему же мы не идем Хальским трактом, я тут же задала вопрос «брату». Но первым успел ответить торговец — крепко сбитый бородатый мужчина лет пятидесяти с плутоватым взглядом. Его небольшой обоз тянул шикарные ткани в Ламбори — крупный город–ярмарку, что уходил западнее Ренсвитта.

Мы ехали в самой середине, в хозяйской телеге, которую тут гордо называли каретой. Но нам теперь не до капризов, хотя бы не своими ногами идем.

— Что вы, юная леди, — покачал головой торговец, назвавшись Мэрдом, — тащить женщин через плато Мёльборн отважится только самый настоящий безумец. В одиночку или небольшими группами там пройти можно, а вот команды от пяти человек не выживают.

— И какая связь? — приподняла бровь Ирра. — Нас ведь всего трое, по вашей логике, должны бы спокойно пройти.

— Там не всякий мужчина выживет, не то что леди. Болота, расщелины, частые туманы… Говорят, что это место проклято четырьмя Богами еще на заре времен, там видели таких несусветных тварей, которые и в кошмарном сне увидишь — не проснешься. Хальский тракт, конечно, достаточно безопасен, но и он не оградит от всех бед. Еще говорят, что туманы сбивают путников с тропы, и тот, кто с тропы сошел — уже не сможет ее найти. Поэтому лучше уж попробовать проскочить через Ренсвитт, там хоть люди воду баламутят, а не хмары подземные…

— А что, — заинтересовался Аарон, — в республиканском герцогстве опять все неспокойно?

Я на секунду впала в ступор, пытаясь определить, о чем говорит воин, ведь республик в империи Анлиг уже давно нет. Ирра тоже удивленно хмыкнула.

— Да, опять эти хмаровы республиканцы завоевали пару городков и объявили независимость, — охотно поделился новостями мужчина. — Как будто им это поможет, когда Император будет порядок наводить. Уже к границам солдат стянули, в Самане так и вообще от вояк не протолкнуться — в крепости Райнд не только гарнизон укрепили, но и на охрану для города не поскупились. Я слышал, что и в Ренсвитт его Императорское величество помощь послал и делегацию с миротворцами. Словом, задавят этих ополченцев, и недели не пройдет. И ведь, главное, не в первый раз такое, но некоторых жизнь ничему не учит!

— Что вы хотите, там люди привыкли ко всеобщему равенству, вот и ершатся.

— Потерявши голову, по волосам не плачут, а этим республиканцам невдомек, что ежели их собственный президент подписал полную капитуляцию, значит, видел в этом смысл. По слухам, тот мужик умный, хоть и простолюдин, а все ж сдал государство.

— За что титул наследный получил и кучу дотаций на развитие, — насмешливо продолжил Аарон.

— Так если человек с мозгами, почему б и нет? Через год, вон, обещается выставка научная в ренсвиттской столице, и говорят, что там много интересного покажут, на изобретение чего имперские денежки пошли.

— Например?

— Ну, про какие–то «машины» говорят, что книги сами пишут, — неуверенно пожал плечами торговец. — Да мало ли! Все равно, процветает ведь герцогство, богатое, и люди там хорошо живут.

— А вы не думали, — вдруг экспрессивно вклинилась Ирра, — что этот президент — всего лишь предатель своего народа? Продался за подачки от победителя и переметнулся на сторону врага? Потому люди и поднимают восстания. Я еще удивляюсь, как они этого своего «лидера» до сих пор не прибили.

Аарон и бровью не двинул на эти слова, предпочтя пропустить их мимо ушей как заведомо глупые, а вот его собеседник с интересом перевел взгляд на возмущенную «баронессу». Я молча наблюдала за этим спектаклем, не зная, стоит ли вставлять свой комментарий или промолчать. Мне было что сказать, хоть и без знакомства с упомянутым президентом, и мое мнение полностью совпадало со словами торговца. Но, подумав, решила еще послушать, в конце концов, я всего лишь молодая девушка, в политике смыслящая мало. Но отметила, что пример Ирры, ее смелость в высказываниях, пусть и вызванная невежеством, чрезвычайно заразителен.

— Леди, вы будто истории родной Империи не знаете, — наконец, молвил Мэрд. — Неужели в настолько глухом месте росли?

— Где бы ни воспитывалась моя супруга, это наше семейное дело, — довольно–таки невежливо отозвался Аарон.

— Но вы бы хоть просветили жену в таких вещах, — не смутившись, посоветовал торговец. — Не то навлечет на себя гнев Бога — Отца за такие мысли, как бы худо не случилось.

— Леди Ирра посвященная, ей гнев богов не страшен.

— О, раз так… Действительно, в жреческих обителях дозволено не обращать особого внимания на мирские дела. А если не секрет, которой Богине посвящена леди Ирра? Мне бы не помешало благословение Премудрой Матери…

— К сожалению, в этом она помочь не сможет, — воин покачал головой.

— Что ж, покровительство Богини — Дочери тоже дорогого стоит, — покивал Мэрд. А я невольно изумилась, как так получилось, что Аарон, не соврав ни слова, настолько перевернул в голове торговца историю Ирры. Та, к слову, поняв, что высказалась не к месту, сохраняла высокомерное молчание, пока из паутины ее художеств выкручивался «супруг».

— Да, моей дорогой жене очень легко дается творчество… и искусство любви, — одним уголком губ улыбнулся воин.

Матерчатый тент, служивший телеге крышей, со скрипом прогнулся под порывом ледяного северного ветра. Мы с Аароном, не сговариваясь, укоризненно посмотрели на Ирру. Та поджала губы, вздернула подбородок. По «крыше» затейливой дробью застучали капли дождя.

— Надо же, — удивился Мэрд, выглядывая наружу, — а ведь час назад ни одного облачка не было.

— Погода сейчас переменчива, — согласились мы. — И капризна.

В Галене мы надолго не задержались — только переночевать, освежиться и прикупить провизии. Надо сказать, я уже сейчас начала считать ванну роскошью, без которой реально обойтись, полный гардероб одежды — излишеством, а кучку приятных глазу мелочей и безделушек — напрасной тратой места в сумке. Эти внутренние изменения ввергали меня порой в глубокую задумчивость, которую разбавляла Ирра со своим легкомысленным «забей» и «расслабься».

«Забивать» на свои мысли я категорически не хотела, но взамен научилась изображать полное внимание к беседе, когда разум занят совсем другой информацией. Мне кажется, подруга все замечала, но не находила нужным заострять на этом внимание.

Аарон и на сей раз сумел договориться о транспорте: за стенами города нас поджидала потрепанная жизнью карета с гостеприимно распахнутой дверцей. Внутри дремала пожилая дама во вдовьем платье, а снаружи — столь же почтенного возраста кучер. Наш охранник кратко рассказал, что нас ждет один день в обществе старой баронессы Ижбен. В пути баронесса большей частью клевала носом, но в периоды бодрости увлекать ее светской беседой приходилось мне. Ирру Аарон представил снова посвященной, давшей обет молчания на год из–за выкидыша в надежде вернуть расположение божественного покровителя. А саму иномирянку тихо, но внушительно предупредил, что будет, если та произнесет хотя бы слово.

В общем, сегодня так же погода не радовала. Разве что к вечеру темные облака немного рассеялись, позволив последнему солнечному лучику скользнуть по стенам Ирнорта.

Города, поселения, крепостные деревеньки — они на протяжении недели мелькали перед глазами, не оставляя о себе практически никаких воспоминаний, даже названия сразу же стирались из памяти.

Аарон набивался в попутчики всегда к разным людям, сохраняя нашу легенду. Сам он ей соответствовал полностью, я же однажды, еще в самом начале, запнулась, обратившись к собственному «брату» на «вы». Аарон тогда тепло и понимающе мне улыбнулся и вслух посетовал почтенной супружеской чете, с которой по тому времени ехали, на слишком долгий срок моего пребывания в пансионе. Я зарделась, повинилась и, поборов смущение, впервые обратилась к воину на «ты». Аарон ласково погладил меня по макушке и ловко сменил тему.

Ирра хранила отстраненное молчание, промозглая сырость вползала змеей под любые, даже самые теплые одежды.

Вообще–то, зависимость погодных условий от желания иномирянки не на шутку тревожила. Слишком большая власть в одни неопытные руки, она пробуждает что–то темное внутри даже самого доброго и сострадательного человека. Для Ирры скоро не станет никаких границ, рамок и преград, если только не объявится со своей волей тот, кто ей такую силу даровал.

Но Древний пока своих требований новоявленной жрице не высказывал. Или Ирра о них промолчала, посчитав божественные повеления игрой собственного разума.

Я так поняла, что в ее мире религий стало настолько много, что люди не знали, во что стоит верить, и предпочли не верить ни во что. Но эта точка зрения имеет право на жизнь лишь там, в Империи же каждый ребенок знает, что Боги действительно существуют, их видят жрецы и посвященные, и с их мнением необходимо считаться.

Некоторые из них со временем уходят в другие места, освободившееся место занимают другие. Но это реальные существа, которые способны как наградить, так и покарать. И сколько Аарон ни бился, пытаясь доходчиво объяснить, Ирра, увы, пока этого не поняла.

Как я говорила, спустя неделю такой вот круговерти уже перестаешь обращать внимание на отличительные черты разных городов. Иногда мне даже казалось, что это путешествие не кончится никогда, что я одна из тех беспризорных душ, что бродят по дорогам Империи, распугивая случайных прохожих и не находя покоя. И не верилось, что когда–то дорога подойдет к концу.

Но пограничный городок Пилень запечатлелся в памяти намертво. Как крикливая шебутная собачонка, он кипел энтузиазмом и время от времени горячо плевался короткими стычками в переулках.

Дело в том, что в Пилень стекались наемники, группами и поодиночке, в надежде сцапать договор на участие в боевых действиях на территории Ренсвитта. Конечно, большинство из них вела не кровожадность или жажда славы, а банальные рун и долы, которыми платят за наемную военную силу.

Обойти этот городок стороной не представлялось возможным. Как объяснил Аарон, он стоял наособицу, последним перед крепостью Райнд и Саманом и, соответственно, предпоследним перед границей с «республиканским» герцогством.

Попрощавшись с балаганным людом, в фургончике которых коротали этот день, мы отправились на поиски постоялого двора. Однако там не оказалось ни одной свободной комнаты, а ночевать среди наемников и бродяг в общем зале двум девушкам, пусть и под охраной единственного мужчины, категорически не стоило. Мало ли злых и безнравственных людей на свете, ни к чему давать лишний повод.

Обстановка во втором — и последнем — постоялом дворе также не радовала. Доверия не вызывала не только разношерстная публика, но и в целом обшарпанное здание, заплеванные полы с почти истлевшим соломенным настилом, неопрятные служки обоих полов с лицами завзятых разбойниц и грабителей.

Нам удалось за деньги напроситься на постой в дом гончара, обильное семейство которого на время переехало к родственникам, в деревеньку близ Иржига. От греха подальше, как сумбурно пояснил сам мастер, показывая пару свободных комнат. Предполагалось, что семейная пара, то есть, Аарон с Иррой, займут ту, что побольше, там проживал раньше старший сын с женой и маленьким ребенком, а мне как незамужней девице предоставили жилище младшей любимой дочурки.

Поздним вечером, после ужина, проводив задумчивым взглядом «супругов», скрывшихся в своей комнате, я попросила у хозяина полотенце и, намочив его, уже у себя разделась, кое–как обтерлась от дорожной пыли. После этой незатейливой процедуры, да еще ощущения свежей, только вчера постиранной сменной одежды, в теле поселилось на редкость радужное настроение.

Сна не было ни в одном глазу, так что я устроилась у окна, чтобы немножко подумать, помечтать и, может быть, отвлечься от серой яви. За бревенчатой стеной едва слышались приглушенные голоса — наверное, опять Ирра с воином языками сцепились. Впрочем, шумели они недолго, уже через минут десять все стихло, и лишь редкий шум с улицы напоминал о жизни за этими четырьмя стенами.

Наверное, гончар очень любил свою дочку: ее комната дышала незамутненным детским счастьем и родительской любовью. Это виделось в мелочах вроде игрушек, красивых платьиц и сарафанов, разнообразных безделушек и дешевых, но интересных и симпатичных украшений, которые маленькие девочки–кокетки называют своим кладом и берегут пуще всего прочего добра. Скорее всего, мастер отправлял родных в спешке, поскольку большинство вещей остались разбросанными по полу и кровати, одно очень уж красивое платье и вовсе распласталось на подоконнике. Подобный беспорядок напоминал, как говорила наша повариха, «тарарам», который устраивали младшие воспитанницы леди Ивонн. Проходило время, прежде чем они привыкали поддерживать во всем порядок, а до того момента приходилось постоянно об этом напоминать. Конечно, некоторым девушкам эта наука не пригодится — в богатых домах за хозяев прибирают слуги, но неряшливость в целом никогда до добра не доводила.

Судя по размеру платьишка, девочке лет шесть–семь. Как раз столько исполнилось Иветте, вечно испуганной черноглазой малышке из пансиона. Я любила проводить время среди детей и в свободные часы часто заглядывала к младшим, но Иветта занимала большую часть внимания. Молчаливая, угрюмая, она никогда не проявляла себя в общих играх, и это меня тревожило. Зато когда вдруг довольная или радостная улыбка прекрасной бабочкой расправляла крылышки на ее лице, сердце преисполнялось гордостью и счастьем. На прощание я оставила тихоне свою любимую изящную серебряную шпильку, и та расплакалась, поняв, что мы расстаемся если не навсегда, то очень надолго.

С усилием прогнав сухую, хрустящую тоску, я светло улыбнулась воспоминаниям о подругах, учителях и пять минут посвятила наведению порядка. Наверное, мастеру в голову не приходило, что уборка требуется каждой комнате в доме. Или он просто настолько скучал, что не находил нужным бередить душу, заходя сюда. Хотя тут и делать–то практически нечего: аккуратными стопочками сложить одежду на сундук (открывать его, даже по такому невинному поводу посчитала невежливым), красиво расставить на маленькой тумбочке забавную мелочевку, а украшения собрать в резную деревянную шкатулку. Вот и все!

Тут с улицы послышался громкий веселый смех и улюлюканье. Заинтересовавшись, я неосмотрительно выглянула в окно. Поскольку дом стоял вплотную к дороге, предоставлялся шикарный обзор. Компания из пятерых человек, мужчин, судя по виду, изрядно пьяных, меня заметили и, пронзительно засвистев, чуть ли не на весь городок заорали непристойную песенку, вперевалку шагая мимо дома гончара. Наверное, к трактиру направлялись. Я поморщилась очередной скабрезности в куплете и, отвернувшись от окна, собралась уже ложиться спать, но чьи–то руки, захлопнув мне рот и сжав в крепких тисках, дернули назад. Кажется, даже на улицу.

От испуга я завизжала, вернее, замычала, дергаясь, извиваясь всем телом, чтобы высвободиться, и огромными, как плошки, глазами следила, как медленно, но уверенно уплывает все дальше дом, где остался мой охранник и подруга. Пребывая в состоянии почти животного ужаса, даже не слышала, что именно мне говорили. Да и своих похитителей не видела — крепко зажмурилась в ожидании самого плохого. Кажется, я ненадолго потеряла сознание, но даже в кратковременном бреду чувствовала собственную беспомощность, а в ушах звенели рассказы наставниц о девушках, подвергшихся насилию.

Я пришла в себя в каком–то помещении, среди шума, толкотни, возбужденных криков, запаха пота и перебродившего алкоголя.

— Ну и нахрена вы ее притащили?

— Да ты посмотри, какая малышка, Крут!

— А она сама…

— За победу!

— …и …, когда вокруг шлюх полно! Тащите туда, где взяли!

— И вот, значит, нам командуют наступление, а десятник, гнида такая…

— Хрен ее знает!

— Как не помните?! Совсем, что ли …?!

Отдельные фразы не желали складываться в разумную речь, поэтому я осторожно приоткрыла глаза. Как оказалось, меня усадили на низенькую лавку перед громадным столом, заставленным кружками, тарелками и кувшинами, рядом стучал кулаком по столу огромный мужчина, а вокруг — полным–полно пьяного народа. Наверное, это трактир: по огромному залу хаотично располагались столы, меж которыми мелькали вульгарно разукрашенные хихикающие девицы в одинаковых передниках отнюдь не первой свежести.

Наконец, негодующий мужчина плюнул и ушел, рядом плюхнулся на лавку, вытянув ноги, улыбающийся молодой парень, а с другой стороны, развязно расставив колени, уселся невысокий крепыш с пьяными раскосыми глазами. Поняв, что на меня вновь обратили внимание, я опустила взгляд.

— Эй, крошка, отомри, — пихнул меняя локтем первый. — Крут уже свалил.

— Хоть глаза открыла, — хохотнул тот, что сел напротив — его мне рассмотреть не удалось.

— Эй, красавица! — свистнул в сторону молодой. — Давай–ка нам сюда вина! Хорошего, да поживей! Кстати, я Илчи. А тебя как зовут? Ты меня слышишь, недотрога? Эй! Как, говорю, зовут тебя?

Я встрепенулась, осознав, что это обращаются ко мне. Имени своего раскрывать не хотелось, но меня застали врасплох, а мудрая леди Ивонн учила, что если не посчастливится попасть в такую ситуацию, главное — не сопротивляться и не спорить.

— Шантель, — пискнула я севшим голосом.

— Чего? — не понял крепыш.

— Шантель Роалин Эмброуз, — проговорила еще тише. И сумбурно пояснила: — Я. Мое имя. Я Шантель.

— О–о–о! — восхищенно протянул еще один, теперь уже сбоку. — Благородная, чтоль? Прямо не имя, а песня!

— Кстати, песня! — оживился крепыш и затянул было веселую мелодию, но та оборвалась со звуком звонкой затрещины.

— Да заткнись ты уже, Лори! — в несколько глоток сразу заорали его товарищи.

— Пусть вон лучше малышка споет!

— Да, да, таких девочек специально учат!

— Только ты, это, без соплей чтобы! — строго предупредил гулкий, как из бочки, голос напротив. — Без всяких ваших женских «про любовь» и прочей ерунды!

— Про войну? — решилась я уточнить.

— Точно! Война — самое оно!

— Давай, малышка, про войну!

Я покашляла, прочистив горло. К счастью, вспомнилась пара северных песен. Там уважают хорошие баллады, а наша учительница по музыке, леди Риддит, родом как раз оттуда.

Пламя ласкает ушедшие души,

Ветер уносит пепел прочь…

Кажется, меня услышали и сочли достойной внимания — гомон вокруг поутих. Крепыш, видимо, не в силах оставаться в стороне от искусства, принялся мычать, подпевая, но его быстро заткнули. Впрочем, тот все равно нашел выход: начал стучать ритм, — это не так отвлекало. Наоборот, я даже приободрилась, доверилась скорректированному темпу, поскольку у самой с этим были проблемы. А крепыш стучал четко и, если так можно выразиться, с душой.

Души кричат о забытой присяге,

Они не способны на месть.

Втоптаны в грязь самодельные стяги,

Здесь не знакомо слово «честь».

Забыты законы свободы, морали

Из снежной, холодной зимы.

Мы продали души, из пепла восстали

Клинками вечной войны.

Битвы, погони, стрельба из засады -

Тени прежних побед.

Воины смерти не знают пощады:

«В бой!» — слышим сквозь сотни лет.

Огнем и железом пройдем ради мира

Чужой свободной страны.

Солдаты без чести и без командира

Заложники древней войны.

— Во дает девчонка, — расчувствовался сидящий напротив мужчина. — Давно такого не слушал!

— На, недотрога, — молодой впихнул мне в руки кружку, в которой плескалось дешевое красное вино. — Слышь, Шантель? Пей давай, горло промочи. Да хватит уже дрожать! Чего боишься–то?

— Я не дрожу, — возразила, поскольку объяснять свои страхи не собиралась — вроде как, все очевидно.

— Ага, а глаза чего не поднимаешь? Солнце глаза слепит?

— От красоты твоей ослепнуть боится, Илчи, — заржал крепыш, воодушевленно дубася кулаком по столешнице.

Я закусила губу и вздернула подбородок, превозмогая страх. В самом деле, сижу, сжавшись, как воробышек на обледенелой ветке! Откуда там взяться достоинству, которому учила леди Ивонн? Сидеть надо прямо, разговаривать спокойно, быть леди, в конце концов! Я же не какая–то девчонка из подворотни, я Шантель Роалин Эмброуз, дочь графа, воспитанница самого лучшего пансиона для благородных девиц!

— Я не боюсь, — произнесла дрожащим голосом скорее для себя, чем для окружающих. И уже более уверенным тоном добавила: — И не дрожу.

— Вот так–то лучше! — хлопнул в ладоши загорелый, плечистый мужчина, тот самый, с гулким голосом. И залихватски подмигнул, вызвав румянец смущения на моих щеках.

— Ну, давайте выпьем за храбрую Шантель! — возгласил Илчи. Мне пришлось пригубить вина из своей кружки, лишь для вида.

— Вот это Лори, — принялся он представлять мне своих товарищей, начиная с музыкально одаренного крепыша. Тот отвлеченно помахал рукой, не отвлекаясь от собственной, громадного размера кружки. Кадык энергично двигался под запрокинутой головой, я на целых пять секунд застыла, завороженная этим зрелищем. — А вот это Моран, — в ответ кивнул мужчина напротив. — И Рунвар с Хольдимом.

Последние оказались близнецами, практически не похожими друг на друга. Они оба подмигнули мне, один правым глазом, другой левым и синхронно ухмыльнулись. Я учтиво склонила голову, пряча удивление и замешательство.

— Приятно познакомиться.

— Ты, Шантель, не обижайся, — басом прогудел Рунвар, — мы хотели командиру приятное сделать…

— А он не оценил, — подхватил Хольдим. Что забавно, голос у них не разнился, только интонации. — Так что придется тебе составить компанию нам.

— Не волнуйся, только на эту ночь, — успокоил Илчи, дружески похлопав по моей ладони. Я, напротив, напряглась. — А потом вернем туда же, откуда забрали.

— Эй, а ты помнишь, откуда мы ее взяли?

— Найдем, — отмахнулся молодой. — А пока — давай еще песню, а?

— Без соплей, — снова нахмурился Моран. Я понятливо кивнула и, отставив кружку, запела. Лори с первых же слов подхватил ритм, остальные мужчины, подперев подбородки крепкими кулаками, одобрительно внимали.

Мне пришлось развлекать своих похитителей песнями еще не раз и не два. В перерывах, когда я отдыхала, они наперебой рассказывали смешные истории, байки, уж не знаю, для меня ли или друг для друга. В итоге к утру мой голос охрип, вокруг вповалку валялись храпящие незнакомые наемники, а из «моих» остались только Моран и Лори.

Илчи и Хольдим еще час назад, перемигнувшись, подхватили с двух сторон кокетливо взвизгнувшую служку и с ней, втроем, скрылись в одной из комнат. Панические мысли о том, что там происходит за закрытой дверью и не повлекут ли туда меня, приходилось с усилием гнать метлой. Рунвар уже давно уснул прямо за столом в обнимку с кувшином, подложив под голову изрядный кусок черного хлеба.

Так и получилось, что «возвращать» меня вместо пятерых отправились двое. Я примерно помнила дорогу от второго трактира до дома гончара, но поплутать все равно пришлось. И как раз на перекрестке, где мы — щуплая, невысокая девушка с растерянными глазами под ручку с двумя зевающими во весь рот плечистыми здоровяками — искали верный путь, пришла подмога.

Напряженный, весь словно бы пружиной сжатый Аарон размашисто шагал — почти бежал — по улице, зверским взглядом обозревая окрестности. За ним семенила полусонная растрепанная Ирра.

Тут воин наткнулся взглядом на нашу скульптурную композицию. Хищно раздул ноздри и выхватил из заплечных ножен клинок, угрожающе наставив оный на моих спутников. А вот моя подруга, недолго думая, суматошно взмахнула руками: Моран и Лори покатились по земле, сбитые с ног мощным потоком воздуха. А поскольку я для устойчивости держалась за обоих, то и рухнула вместе с ними.

— Шани, детка, ты как? — Ирра подбежала ко мне, подхватила, помогая подняться. Моран как–то ловко успел перекатиться и уже стоял в стороне с кинжалами в обеих руках. Крепыш же выпил за ночь гораздо больше и потому счел за лучшее просто отползти в кусты. — А ну стой! — ветви перед лицом Лори сомкнулись плотной изгородью: это поспешила вмешаться основательно разозленная иномирянка. — Куда собрался? Сначала объясните, оба, за каким хреном вы похитили нашу девочку?!

Аарон задвинул меня себе за спину и молчаливо выгнул бровь, поддерживая справедливый вопрос.

— Да никто ее не похищал, — попытался оправдаться крепыш. — Вернее, похищали, но ничего ж не сделали! Наоборот, так хорошо посидели…

— Вы у нее самой спросите, — посоветовал немного успокоившийся Моран, — какие претензии?

— Да, пусть сама скажет, а если что — мы извинимся, не гордые!

— Да нет, гордые, но все равно извинимся.

— А ваша девочка так поет, прямо как соловушка, — попытался подлизаться Лори. — Мы и заслушались, не успели до утра до дома проводить.

— Так ты что, Шани, сама всю ночь кутила с мужиками, что ли? — повернулась ко мне изумленная подруга. Я не поняла, что значит «кутила», но что развлекала их всю ночь — это факт. Поэтому просто пожала плечами, не высказав возражений. — Ну ты даешь…

— Тебе не сделали ничего плохого? — настойчиво уточнил Аарон. Я снова неопределенно повела плечами и, не удержавшись, зевнула, едва успела рот прикрыть ладонью. Охранник понял, что сейчас все равно от нас троих никакой стройной истории не дождется, и принялся руководить. — Так. Сделаем вот что. Вы двое где остановились?

— Их не двое, — равнодушно заметила я. — Пятеро. И командир еще. Шесть.

— Ладно. Вы, шестеро, где остановились?

— У Дуболома, — подозрительно сощурившись, отозвался Моран.

— Отлично. Значит, сегодня вечером будьте в полном составе там же. Я приду, поговорим. И о моей сестренке, и о ваших манерах. Поняли? Если удерете — значит, виноваты так или иначе, и я вас найду даже в Сияющей Бездне. Все ясно? Свободны.

Не доверяя моим путающимся ногам, Аарон подхватил свою беспутную подопечную, кивнул Ирре и пошел прочь. Я задремала на его руках, убаюканная бессонной ночью, мерной походкой воина, и лишь краем сознания отметила нарушение всяких норм приличий. В полубреду сама парировала: носить на руках сестренку — вполне себе прилично. И уснула совсем.

5

Кое–как разлепив глаза только к вечеру, я тут же наткнулась взглядом на смущающую картину. В условно моей комнате на большом сундуке у окна, сдвинув ровные стопочки детской одежды, спиной ко мне сидела Ирра, к ней вплотную стоял Аарон и, дав волю рукам, судя по всему, беззастенчиво ее целовал. Его широкие ладони вразнобой скользили по спине подруги: к шее, вниз по позвоночнику и вбок, оглаживая стройные бедра, соединялись на талии и снова пускались в путь. Я почему–то не могла оторвать глаз, хлопала глазами и медленно, но густо краснела. Щеки и шею покалывало иголочками, и наконец из горла вырвался какой–то придушенный хрип.

Пара отлепилась друг от друга, Ирра повернула ко мне голову и заговорщицки улыбнулась, после чего спрыгнула со своего сиденья, в два счета покинув комнату. Аарон пожевал нижнюю губу в задумчивости (замешательстве?), осторожно присел на тот же самый сундук. Как–то сам собой мой взгляд соскальзывал по чертам лица мужчины на его губы, отчего я еще больше засмущалась и предпочла опустить глаза совсем.

— Эм… Шантель, — неуверенно начал он. — Я хотел принести вам свои извинения.

— За что? — пытаясь обрести утраченное самообладание, уточнила я.

— Хм… За то, что вам пришлось вчера пережить.

— А вы уже все знаете?

— Честно говоря, я не знаю практически ничего, — признался Аарон, — но вы в принципе не должны были оказаться в такой ситуации, как сегодня утром. Это моя прямая обязанность, за которую я получаю деньги.

Я неопределенно повела взглядом, не зная, что ответить.

— И, если вам не сложно, расскажите, что же все–таки случилось? Я хочу узнать это у вас, прежде чем пойду разбираться в трактир.

— Зачем? — удивилась я и подозрительно добавила: — То есть, с какой целью вы пойдете… разбираться?

— Не волнуйтесь, драки не будет. Я всего лишь разъясню кое–кому, как отличить блудницу от приличной девушки.

Объяснение Аарон дал самое расплывчатое, но настаивать не имело смысла. Если он считает, что так надо, пусть идет. Поэтому без утайки, последовательно поведала о своем ночном похищении. Уточнила несколько раз, что вреда, как такового, мне не причинили, назвала наемников по именам и дала описания. Сохранять спокойный, ровный тон стоило мне большого труда, однако я справилась. Наказав никуда не выходить и пообещав вернуться к ночи, Аарон ушел.

Вместо него буквально через пять минут ко мне заглянула Ирра.

— Ну, как ты тут? — бодро поинтересовалась она. Ее губы чуть вспухли и покраснели, и я снова отвела взгляд, чтобы самой не смущаться неподобающими мыслями. — Давай, рассказывай, мне любопытно, чем ты ночью занималась.

Пришлось рассказывать все по второму кругу. Хотя на этот раз внимание я уделила больше своим впечатлениям и чувствам, чем фактам. Задав пару уточняющих вопросов, Ирра ностальгически вздохнула.

— Ох, эти суровые мужские попойки! Я так подозреваю, что мужики там были в восторге от культурной программы?

— Наверное, не знаю, — пожала плечами. — Поначалу от страха вообще ничего не соображала…

— А, да, ты же у нас тепличный ребенок, — покивала своим мыслям подруга. — Бедная… Хотя, согласись, это был интересный опыт.

— Наверное, только вряд ли я когда–то захочу его повторить.

— Ничего, сейчас Аарон надает злодеям по щам, а там и ты уже начнешь забывать. Хорошо, что такие правильные мужики хоть попались.

— Правильные? — не поняла я. — А неправильные — это, видимо, те, о которых рассказывала леди Ивонн?

— Ну да, скорее всего. Я же не в курсе, про кого вам ваша благодетельница говорила. Так что тебе и правда повезло, — Ирра помялась. — Ты прости, что так получилось…

— Да ты–то тут в чем виновата?..

— Понимаешь… Мне как–то не по себе. Просто вчера мы с Аароном увлеклись и ничего не заметили, и я как представлю, что пока мы развлекались, тебя бы какие–то твари насиловали, так сердце и опускается.

После этих слов я и сама почувствовала себя задетой. Одно дело, если бы Аарон просто заснул или не услышал за собственной лекцией по воспитанию в Ирре ответственности, и совсем другое, когда он с ней в это время… Конечно, они оба вольны поступать так, как им вздумается, но, в самом деле, нашли время!

Или, может, я что–то неправильно поняла?

— Так вы вчера… — и показала ладонями какое–то замысловатое движение. Как ни странно, Ирра меня поняла. И расплылась в довольной улыбке.

— Ну да! Когда такой мужчина целует, сложно устоять.

— Но ты же его на дух не переносила!

— Да ладно, его постоянное нытье можно пережить. Иногда меня действительно заносит, грех не одернуть. Так что мы превосходно провели время…

Я поджала губы. Неужели в ее мире настолько легкомысленно относятся ко всему? К интимным отношениям, собственной жизни, поступкам? Ирра, конечно, остается моей подругой, но иногда такие вот ее разговоры вызывают ханжеское желание скорчить презрительную гримаску и заткнуть уши. Чтобы не слышать глупой ереси.

Хотя если учесть, что Аарон первым пошел на сближение, даже когда имел на ее счет некоторые подозрения, то, может, дело не в мире, а в людях? В воспитании?

В любом случае, мужчины обладают в этом отношении большей свободой, нежели женщины. И воспитанным девушкам такое поведение не позволительно.

Потребовалось некоторое усилие, чтобы не допустить отражения собственных тяжелых мыслей на лице, и Ирра не заподозрила ничего дурного. Плюхнулась рядом со мной на кровать.

— О, а хочешь, покажу, чему я тут научилась?

Я поддержала ее энтузиазм кивком и легкой улыбкой.

Наверное, мне стоит смириться с ее характером, как–то привыкнуть и не пытаться ее переделать.

Через два дня мы, несмотря на предостережения солдат из крепости Райнд, перешли весьма условную границу. Ехали теперь с относительным комфортом на небольшой, аккуратной повозке, запряженной старенькой, но еще крепкой лошаденкой по имени Сора. Средство передвижения для нас выбил Аарон из провинившихся наемников — те передавали свои глубочайшие извинения и надежду на то, что при случае мы встретимся, и им выдастся возможность попросить прощения лично. Я вздрогнула и мысленно помолилась, на всякий случай, всем Богам, чтобы этого не произошло.

Сора шла мягким, убаюкивающим шагом, мы с Иррой по очереди занимали место на уютном лежаке внутри повозки, чтобы отдохнуть и подремать. В первый городок Ренсвитта решили не заходить, предпочтя ночевку под открытым небом.

А спустя полсуток, вечером, добрались до Хальбора.

Я снова заняла отдельную комнату. Аарон, конечно, настаивал на общей — ему не улыбалось вновь терять меня из виду, мало ли какие лихие люди могут позариться на хорошенькую молодую девушку в следующий раз. Но я категорически отказалась, пообещав, что окно закрою ставнями, близко к нему подходить не буду и, вообще, прямо вот сейчас лягу спать. Воин пожевал губу в сомнениях, но на такой расклад согласился. И ушел к себе. Вернее, в их с Иррой общую комнату.

На постоялом дворе, где мы остановились, не стихал шум. Мятеж республиканцев, как оказалось, не подавили до сих пор, оттого в приграничном городке было не протолкнуться от солдат. Городские ворота закрывали строго перед закатом и в ночь никого не впускали и не выпускали.

Я, честно говоря, опасалась находиться в такой близости от военных действий, предлагала даже как можно быстрее уйти восточнее, вдоль границы, по направлению к Лемиэ, но Аарон предпочел подстраховаться и обязательно ночевать именно в городах, под защитой высоких стен.

Показалось, что прошел всего миг, когда я, наконец, смогла уснуть, и тут же подхватилась, села, настороженно прислушиваясь. Какой–то незнакомый, странный, опасный звук…

— Пожар!!!

— На выход, быстро, быстро!

Я вскочила, подхватив собранную с вечера сумку, выскочила в коридор. В ту же секунду распахнулась дверь напротив, откуда выбежали Аарон с Иррой. Последняя была закутана в какое–то покрывало, а одежду держала неопрятным комом в руках. Наши взгляды встретились. Не знаю, что подруга увидела в моих глазах, а в ее отражалось какое–то шальное, безумное веселье.

Издалека раздался громкий треск, и я поняла, что именно этот звук меня и разбудил. Что это?..

— Бегом! — скомандовал Аарон, подталкивая нас обеих к выходу. Дым и запах гари начал заполнять коридор, пробуждая панический страх. Я пустилась со всех ног вниз по лестнице, за мной неслась Ирра, а наш охранник задержался на этаже, распахивая двери соседних комнат. Наверное, чтобы убедиться, что там никого не осталось.

— Всем укрыться в крепости! — послышался приглушенный расстоянием многоголосный крик. — В крепость! Укрыться в крепости!

Крепостью тут называли, видимо, полуразрушенный замок в центре города. По крайней мере, именно туда нас погнал Аарон. Через широкие и узкие улицы, здания и ухоженные сады. Вокруг то и дело раздавался тот самый треск, и теперь стало понятно, что это огромные горящие болты, с силой прошивающие дома, поджигающие крыши. Все вокруг наполнилось дымом и гарью, и мы не останавливались, бежали. Люди кричали, звали по именам, некоторые женщины в голос выли, дети, о Боги, детки всех возрастов прижимались к взрослым в поисках защиты. Похоже, не все слышали приказ укрыться в замке.

Но я не могла даже остановиться и подумать, стоит ли им помочь — я была занята страхом за собственную жизнь. Зато Ирра, недолго думая, на бегу взмахнула руками и выкрикнула:

— В кр–репость, придурки! Прячьтесь в крепости!

Ее стальной голос, кажется, проникал во все щели, он разнесся по всему городу. Люди стали озираться и постепенно приходить в себя. Вскоре нас начала нагонять толпа горожан, но ворота замка уже были в пределах видимости. Мы заскочили внутрь одними из первых.

— Женщинам — в подземелья, — взревел поверх всеобщего шума рокочущий голос, — мужчинам, желающим сражаться — на стену. Оружие выдаст комендант Статт.

Аарон, конечно, же, остался. Он подтолкнул нас в поток детей, женщин, стариков, стекающий в недра замка, а сам направился к седому крепкому коменданту. Ирра возмущенно фыркнула.

— Я тоже могла бы помочь!

— Ты даже не одета, — срывающимся голосом возразила я. Дыхания не хватало, зверски кололо в боку, хотелось поскорее найти укромное место и успокоиться.

— Да, непорядок… А ну, иди сюда.

Ирра вырвала нас из общего движения, поволокла в сторону, на широкую лестницу. Поднявшись на три пролета, затащила в какую–то просторную темную комнату, по виду, небольшую столовую.

— Погоди, мне одеться надо, — пробормотала она.

В ожидании, пока подруга приведет себя в порядок, я подошла к зашторенному окну и выглянула наружу. Зрелище оказалось тяжелым. Город вокруг горел, раздраженно плюясь искрами, то и дело рушились крыши, разноголосые крики и вовсе не стихали.

— Что там? — не отвлекаясь, бросила Ирра.

Я не ответила. Не смогла просто. По лицу беззвучно стекали слезы, я сглатывала колючий ком, и никак не могла успокоиться. Взгляд цеплялся за отдельные картины, перебегал с одной улицы на другую, и не виделось ни в чем смысла.

На ближайшей улице рухнул очередной дом, рядом стоял на коленях мужчина и, схватившись за голову, что–то кричал. Два ребенка лет пяти испуганно жались к нему. Матери видно не было.

С другой стороны согбенная старуха и молодка, выбиваясь из сил, тащили по направлению к замку за руки и за ноги почерневшего от копоти здоровяка.

По городу быстро передвигались отряды солдат, собирающие горожан в безопасное место. Вот один из них оторвал от лежащего на дороге тела мальчугана, выдал ему подзатыльник, что–то проорал. Ничего не было слышно, только общие крики, панику и ужас в голосах.

Весь город обуяло пламя, обстрел прекратился. Действительно, цель уже достигнута. И тут я увидела, стоило только напрячь глаза…

Распахнутые настежь ворота, втекающий в них поток вооруженных людей. Они уже заполонили окраину и медленно, но уверенно приближались к замку. Им противостояли солдаты в имперской форме. Тут первые несколько беспорядочных рядов нападающих пригнулись, будто упали на колено, и из–за их спин высыпался град стрел, в один залп уничтожив живой заслон защитников.

Смертоносная волна очень быстро продвигалась вперед, а за ними, в тылу, люди тянули пять каких–то странных приспособлений на колесах, похожих на огромные арбалеты.

— Ну, так дело не пойдет, — решительно заявила Ирра, подобравшаяся к окну из–за моей спины.

— Что ты собираешься делать?

— Покажу этим сукиным детям свою тактику.

Подруга, очевидно, настроена решительно, но меня пугал сумасшедший блеск ее глаз.

— Но ты не можешь!.. — воскликнула я.

— Могу и сделаю!

— Ирра, ты не можешь использовать дар Древнего так открыто!

— А что, — взъярилась та, — я должна просто смотреть на это побоище? Или сидеть, хотя знаю, что могу помочь?

Я утерла слезы. Всех этих людей, конечно, до боли жалко, однако подруга важнее. Нельзя позволить ей вмешаться.

— Там опасно! Тебя могут попросту застрелить!

— Не застрелят.

— Ирра!

— Шани! — подруга сверкнула глазами. — Мне нужна всего лишь минута, и я сотру этих тварей в порошок!

— Ты не понимаешь! Даже если у тебя все получится, как ты это объяснишь? Никто в этом мире не обладает такой силой, кроме истинных жрецов Древнего! Тебя найдут и убьют!

— Не найдут.

— Ирра! — чуть не плача от отчаяния взмолилась я. — Одумайся!

— Это ты очнись, Шани! Люди вокруг умирают, все в огне, и я могу это остановить!

Не дожидаясь возражений, Ирра развернулась и вышла. Я всхлипнула. Это ведь просто безумие — очертя голову, не думая о последствиях бросаться в самое пекло! А я даже не могу ее удержать от такого безрассудного шага, подруга такая!

Я утерла глаза и ринулась вдогонку Ирре.

Та весьма решительным шагом следовала, вопреки ожиданиям, наверх. Увидев меня, она только плечами передернула, но ничего не сказала. Даже странно, что мы на всем пути никого не встретили — крепость–то достаточно плотно укомплектована солдатами и гарнизоном, однако ни одного из них не увидели. Целью Ирры, как оказалось, была верхняя галерея — по виду, так обыкновенный балкон с высокой оградой.

Подруга подошла к краю, выглянула осторожно.

— Отлично, — удовлетворенно кивнула она. Я поддалась любопытству и тоже оценила открывающуюся взору панораму. Практически весь город, по крайней мере, восточная его часть, был как на ладони. Уже открыла рот, чтобы поинтересоваться, что она собирается делать, но Ирра уже отключилась от яви. Она закрыла глаза, начала странно водить перед руками, напевая что–то под нос.

И все–таки поражает, с каким хладнокровием иномирянка взялась за опасное, в сущности, дело. Неужели она действительно решится — и сможет — попросту уничтожить столько людей? Нет, сомнений в силе ее дара даже не мелькало — жрецы Древнего, судя по преданиям, на многое способны, но вот так просто осмелиться лишать жизни…

Я со страхом смотрела, как сгущаются над городом тучи. Облачность в последнее время, конечно, стала нашим привычным спутником, но такой тяжести небеса не носили уже давно. Темные курчавые завитки густого тумана грозно нависали над улицами, в их непроглядной черноте изредка искрило, до нас доносился сухой треск. Наконец, Ирра открыла глаза, осмотрелась.

— Ну что, начинаем? — она подмигнула мне, потерла ладони и, выглянув наружу, встряхнула пальцами поочередно обеих рук, словно сбрасывая с пальцев капельки воды. В небе жутко громыхнуло, затрещало и одновременно с этим ярко вспыхнули ветви сразу нескольких молний. Они поражали мощеные камнем улицы, деревья и, конечно, людей.

Начали раздаваться наполненные ужасом и болью крики, стройные ряды атакующих сбились во множество кучек, побежали, сталкиваясь друг с другом, а стихия немилосердно продолжала свои страшные забавы. Ирра еще пять раз успела встряхнуть пальцами, прежде чем я перехватила ее кисти и взмолилась:

— Пожалуйста, хватит!

Непонимающе заморгав, подруга очнулась.

— Что?

— Хватит, Ирра! Довольно!

И в этот миг хлынул дождь. Холодный, даже ледяной, словно из опрокинутого вверх дном ведра, так что мы промокли насквозь в первые же секунды.

— Погоди, я же только начала!

— Ты уже посеяла панику, этого достаточно, чтобы прекратить атаку, — убедительно затараторила я. — Дальше солдаты справятся сами. Давай уйдем отсюда, Ирра, пожалуйста!

— Шани, ты мне мешаешь, — нахмурилась та. Небо прорезал резкий росчерк. — Ну вот, смотри, они хлещут почем зря.

— Идем же! Позволь природе успокоиться!

Я все–таки утащила Ирру внутрь, и за это время успела увидеть еще одну молнию. Они уже поредели, не падали с небес настолько мощно и кучно — в естественном темпе. Правда, в тучах все еще слышался треск, то и дело раздавался громовой раскат.

Мы спустились по той же лестнице вниз, и должны были бы укрыться в подземелье, но Ирра потянула наружу, пришлось подчиниться.

Во дворе крепости царила суматоха: оказывается, пара молний ударила сюда, в древнее дерево и просто в землю. Во втором случае никто не пострадал, а вот трем юным воинам не повезло в это время оказаться именно под раскидистым грабом. Двоих точно не убило — они мирно лежали в сторонке, с трудом переговариваясь, а вот их товарищ сильно пострадал и еще не приходил в себя.

Ирра закусила губу. Кажется, она даже слегка побледнела, но в общей тьме за это не поручусь. Туда–сюда носились тусклые факелы, накрытые от дождя полупрозрачным колпаком, так что особого света не давали.

— …! Промахнулась, — пробормотала она. Первое слово я и вовсе не поняла.

— Ты! — к нам подбежал разъяренный, до нитки мокрый Аарон, схватил Ирру за плечи, встряхнул разок. — Ты идиотка! Сумасшедшая совсем! Как же ты мне остопаскудела!

И, в противовес словам, крепко к себе прижал.

Я снова почувствовала себя неловко, отвела глаза, рассматривая мельтешение воинов на стене. Кажется, туда выбрался какой–то командир. Он отдал распоряжения, коротко жестикулируя, а сам, неуклюже укрывшись прямоугольным щитом, подошел к заграждению. В его руке уныло обвис кусок белой ткани. Переговоры?

Густой, громкий баритон перекрыл шум ливня и грозы.

— Капитан Вронский, с вами говорит лорд Хевенхолд! Немедленно прекратите атаку! Жители Хальбора не несут ответственности за мое присутствие!

Что раздалось в ответ, я не расслышала. Но хватило и этого, чтобы задохнуться от чувства невозможности, абсурдности происходящего. Как здесь мог оказаться лорд Эверд?!

— Я покину город немедленно, мое слово!

— Только… договариваться… нашей республики… Император… сдаться… — донеслось через стену. Мужчина выслушал, коротко согласился:

— Договорились.

И, отдав ближайшему солдату уже ненужный щит, начал спускаться, тихо переговариваясь с высоким вооруженным человеком. Двое последовали за ним хвостом, включая того, что со щитом, а я кинулась к лестнице, оставив позади Ирру и Аарона. Кажется, они моего маневра даже не заметили.

— Лорд Эверд! — закричала, едва оказалась в зоне слышимости. — Лорд Эверд, постойте!

Мужчина обернулся. Дождался, пока я подбегу, кивнул спутнику, отпуская.

— Да, леди?

— Лорд Эверд… Вы… — я откровенно терялась в словах. — Это невозможно, но вы здесь! И я здесь! Но это невозможно!

— Да, леди, это сугубо стечение обстоятельств, — скучающе согласился он и собрался было отвернуться, прерывая разговор.

— Но… Лорд Эверд, вы меня не узнали?!

Виконт цепко осмотрел меня всю, с головы до ног, взгляд остановился на лице.

— Пожалуй… Хм, не знаю, вы мне кого–то напоминаете. Не сочтите за наглость, но я тороплюсь.

— Да я же… Но это же… — я глубоко вдохнула, чтобы смирить бушующие чувства. Это просто нелепо! Мне еще надо представляться? Хотя виконта можно понять — вряд ли он ожидал увидеть свою невесту в этом смертельно опасном бедламе. Однако забыть лицо собственной невесты… Стало немножко обидно. — Лорд Эверд, мое имя Шантель Роалин Эмброуз.

Надо было видеть, как вытянулось в этот миг его лицо. Он едва ли не рот раскрыл, но сумел вовремя спохватиться.

— Позвольте уточнить, леди, что вы здесь делаете, — тотчас нахмурился он, за несколько секунд осознав ситуацию. — Вас должны были встретить мои люди и сопроводить в поместье близ Ирнорта.

— Мне не посчастливилось стать жертвой разбойников еще в крайней восточной части лесного массива Дулейна, — пояснила я. — Мое сопровождение из замка Багленд перебили, и лишь по счастливой случайности я смогла добраться до Иржига, где наняла охранника… Словом, лорд, это довольно длинная история. Вы уверены, что стоит об этом разговаривать здесь и сейчас?

— Вот–вот, — поддакнула Ирра, выходя справа из–за моей спины. Слева молча пристроился Аарон. — Дождь, конечно, закончился, но мы можем простыть, если Шани начнет выкладывать все карты прямо сейчас.

Я, кажется, покраснела. Ирра, как всегда… И влезет, и ответит, и прокомментирует.

— А вы кто такие? — опасно сощурился лорд Эверд, оглядывая мое сопровождение.

— Позвольте представить вам лорда Эверда, виконта Хевенхолд, — произнесла обреченно. — Лорд, эта девушка — Ирра, она помогла мне и финансово, и морально, когда мне грозила голодная смерть. И Аарон, охранник, которого я наняла для путешествия к замку Хевенхолд.

— Приятно познакомиться, — тут же вставила иномирянка. Аарон лишь кивнул в знак приветствия.

— Что ж… Разбираться сейчас в ситуации у меня времени нет, — виконт на полминуты задумался. Ирра в это время мне подмигивала, кривила рожи, на что–то намекая, только вот я была совсем не в том состоянии, чтобы с легкостью принимать подобные сигналы. Поэтому попросту их игнорировала. Ну и пусть лорд Эверд подумает, что спутница его невесты — сумасшедшая нахалка, все что могла, Ирра уже сама сделала.

— Сделаем так. Вы, леди Шантель, пока соберите вещи… Переоденьтесь, — мужчина с легкой брезгливостью оглядел мой «наряд», отчего я почувствовала себя еще гаже. — Словом, готовьтесь к продолжению пути. Если что–то будет нужно, обратитесь к коменданту, я сейчас отдам распоряжение. Ирра, вам я приказывать не смею, однако надеюсь, вы составите компанию моей невесте. А вас, Аарон, я пока попрошу пройти со мной. Да, леди Шантель, сопровождать вас будет один из моих людей, — кивнул на воина со щитом. — Пойдемте, Аарон.

Мужчины быстрым шагом удалились в крепость, и нам с Иррой не осталось ничего другого, кроме как последовать совету виконта.

К слову, собирать нам оказалось откровенно нечего — весь наш нехитрый скарб, включая беднягу Сору, но исключая мою сумку, потерянную где–то по пути, остался на постоялом дворе в горящем городе. Его судьбу предугадать несложно: что не погорело, то затлело, а что в сохранности, скорее всего, расхитят либо противники, либо мародеры. Если только имперские войска уже не взяли под свой контроль весь Хальбор, что весьма сомнительно.

Поэтому мы поспешили к коменданту.

— Господин Статт! — окликнула я седовласого хромого воина. — Простите, лорд Эверд сказал, что к вам можно обратиться…

— Леди Шантель Эмброуз? — уточнил тот, оборачиваясь. — Да, я получил указание снабдить вас самым необходимым. Ласт! — вдруг крикнул зычно. На его возглас тут же откликнулся суетливый мальчишка в криво застегнутой форме. — Собери мешки полного комплекта для трех человек. Отдашь вот этой леди. Понял? Бегом!

Юноша кивнул, четко отдал честь, приложив ладонь к левому нагрудному карману, и кинулся выполнять поручение.

Мы с Иррой затоптались на месте. Комендант уже ушел по своим делам, и две плохо понимающие обстановку девушки оказались предоставлены себе самим.

— Вот это заварушка, да? — нарушила молчание иномирянка. Я согласно вздохнула. Волнение и чувство беспрестанной опасности поддерживали дух во время всего нападения, теперь же больше всего хотелось упасть и не двигаться. — Что, устала? Это, подруга, называется отходняк. Мы получили сегодня нехилую дозу адреналина, а после него остается такое вот поганое чувство апатии. Сейчас бы вздремнуть пару десятков часов, — Ирра аж зажмурилась от предвкушения.

— Ты и раньше воевала? — тихо спросила я.

— В смысле?

— В своем мире ты тоже участвовала в таких сражениях?

— С чего ты это взяла?! Нет, конечно! У нас Отечественная война закончилась еще до моего рождения, а в горячие точки я даже не думала соваться! У нас и в армию–то женщин не забирают, так с чего бы мне воевать?

— У нас тоже армия считается мужским делом. Просто ты сегодня… Ты была настолько хладнокровна, что я подумала…

— Да ну тебя, Шани, — подруга пихнула меня локтем, но я заметила, что ей польстили мои мысли. — Я просто хотела и могла помочь.

— Но ты же никогда раньше не использовала так свою силу! Откуда ты могла знать, что все получится?

— Физика, радость моя, — усмехнулась она. — Базовый, школьный курс. Я знаю, что такое молния, в каких облаках они образуются и что бывает, когда попадает в человека. Я же умею управляться со стихией, так почему бы не попросить помочь саму природу?

— А эту физику… в твоем мире — все знают? Школы открыты для всех, да?

— Да. Тут мне повезло, я родилась в хорошее время. Образование, медицина, технологии… Прогрессивная эра, что ни говори, да и страна моя достаточно сильная и влиятельная, что бы кто ни говорил.

— Как она называется?

— Страна–то? Россия, — с гордостью ответила Ирра, и я удивилась такой патриотичности, доселе за подругой такого никогда не замечала.

— Ты любишь свою родину, — произнесла полувопросительно.

— Конечно! За нами тянется такая история, такая сила, что каждый русский будет глотки чужаков рвать, если те вздумают вдруг напасть. Мы Гитлера остановили, Наполеона, первыми полетели в космос! Весь мир о нас знает. Есть ведь, чем гордиться!

— Но ты раньше никогда не рассказывала так о своей стране.

— Просто в этом ключе мы ее не касались. Я говорила об общих вещах, которые касаются всего мира. А тут… Знаешь, есть такая забавная привычка у каждого русского. Мы можем хаять и поносить наше государство между собой, но если точно так же выскажется иностранец, — Ирра весело хмыкнула, — ему, мягко говоря, не поздоровится.

Я, конечно, ответила подруге улыбкой, но понять ее последних слов так и не смогла. Может, потому что сильно об этом не задумывалась, а может, поскольку во мне с самого начала воспитали уважение к Империи, то и не возьму никак в толк, как это — говорить о ней гадости, даже в кругу близких. В любом случае, разговор как–то сам собой увял, и мы просто наблюдали за суетой, царящей во дворе крепости.

Сюда стаскивали раненых и убитых, ровные ряды тянулись вдоль и поверх луж, а меж ними сновали сведущие в лекарском деле люди. Я хотела было предложить свою помощь, но поняла, что только помешаю. От холода все тело мучила мелкая дрожь, руки тряслись и зубы стучали. Кинула взгляд на Ирру. Та задумчиво оглядывала представившуюся картину и о чем–то спокойно размышляла, и не верилось, что она нуждается в отдыхе. Нет, все–таки, это достаточно странно для девушки, выросшей в мире и покое, — иметь такую выдержку. Я думала, что из нас двоих я более приспособлена к жизни, а оказалось, что в критической ситуации Ирра заткнет меня за пояс.

— Эй, да ты уже замерзла, — заметила вдруг подруга. — Ну–ка, давай мы поищем этого вьюношу и стрясем с него полотенце и сухую одежку. Давай–давай, идем!

Я еле переставляла ноги от усталости, а Ирра скакала легконогой козочкой в поисках юного Ласта. Стребовав с того необходимое, она увлекла меня за одну из дверей, и, оставив ненадолго сопровождение, мы быстренько переоделись.

Распустив волосы, я принялась пальцами расчесывать пряди, иномирянка в это время взлохматила прическу — та уже успела за короткое время высохнуть и превратиться в копну кудряшек. Ирра не любила, когда ее короткие волосы завивались в кольца, но ничего с этим поделать не могла.

— Эх, и вот так всегда, — вздохнула она, отчаявшись в таких условиях добиться хотя бы частичного выпрямления. — Ладно, сойдет. Пошли, а то нас там, наверное, потеряли.

Мы снова выбрались наружу. И правда — Аарон уже вовсю выглядывал нас и махнул рукой, как только увидел. Рядом с ним стоял еще один человек — тот, что сопровождал лорда Эверда на стену, а у его ног грудой свалены походные мешки.

— Надо выбираться отсюда. Здесь слишком опасно.

— Постойте, а как же лорд Эверд? — встрепенулась я, позабыв об усталости. — Он не пойдет с нами?

— У него более опасная миссия, Шантель, — покачал головой воин. — Он приказал своим охранникам сопровождать вас. Я сам с настоящего времени работаю на него, так что об оплате можете теперь не волноваться.

Ирра прищурилась, кинув на меня неуверенный взгляд.

— А что за миссия? — не отставала я. — Насколько она опасна? Почему он не может отправиться с нами?

— Шантель… Неужели вы думаете, я стал лезть в это дело? Он как–то связан с нападением республиканцев, большего знать не смею.

— Но вы же сделали какие–то выводы?

— Да, — после короткой паузы кивнул Аарон, но и только. Понятно, делиться этими выводами он не станет. Что ж… У нас ведь есть еще один человек, который много знает о своем господине!

Я резко развернулась к сопровождающему нас воину.

— Как вас зовут?

— Крист, леди, — представился тот.

— Вы знаете, Крист, кто я?

— Конечно, леди.

— Как невеста лорда Эверда, я имею право знать, кем является мой будущий муж.

— Да, леди, — с непроницаемым лицом подтвердил он.

— Рассказывайте, — приказала я. — Что он здесь делает, о чем говорил на стене с республиканцами и что его ждет, если он останется в Хальборе.

— Ваш будущий супруг, леди, — помявшись, доложил воин, — слуга Императора, прибывший с дипломатической миссией. С республиканцами он договаривался о прекращении атаки.

— И? Если он останется здесь, что его ждет?

Крист замялся, переглянулся с Аароном, тот отрицательно мотнул головой. Я это заметила.

— Рассказывайте, — мой голос теперь был тверже и холоднее стали.

— Лорд Хевенхолд договорился о прекращении нападения на Хальбор. И станет заложником республиканцев.

Я задохнулась от возмущения.

— И вы мне говорите, что я должна спокойно отправиться дальше?! — накинулась на Аарона. — Какой смысл ехать в Хевенхолд, если моего жениха убьют?!

— Его необязательно убьют…

— Но риск велик!

— Шантель, вы не понимаете всей сложности ситуации.

— Я никуда не поеду!

— Шани, ну это же глупо, — вклинилась Ирра. — Хочешь ты или нет, а здесь трое мужчин, которые получили приказ. Они попросту тебя спеленают и увезут против твоей воли. Расслабься, — подмигнула она.

— Ирра, ты что!

— Расслабься, говорю, — с нажимом произнесла подруга, и я очнулась от этого истеричного умопомрачения. Снова накатила валящая с ног слабость. Махнув рукой на сопротивление, я качнулась, как никогда ощущая себя беспомощной и бесправной. Аарон подхватил меня под локоть.

— Мы должны отправляться немедленно, — тихо сказал он. — Здесь слишком опасно.

— Здесь везде опасно, — откликнулась вяло. — Ведь республиканцы бунтуют во всем герцогстве?

— Да. Поэтому мы пойдем через плато.

И мы той же дорогой отправились назад, к границе герцогства. Наш путь лежал к обратно Галену, где был выход к Хальскому тракту. Двое сопровождающих, выделенных лордом Эвердом, — Крист и Дрокк — вывели нас за стены Хальбора тайно, через подземный ход в крепости.

Конечно же, прошли мы недолго, всего лишь до рассвета: устала я, и Ирра, наконец, тоже запросила отдыха. В конце концов, поспать удалось всего лишь несколько часов, а потом — выматывающая беготня, моральная встряска, это сказалось на общем самочувствии.

К счастью, ничто не потревожило мой покой. Тело и разум отдыхали так, словно желали запастись бодростью на ближайшие несколько дней. Мне даже показалось, что никакие сны сегодня не беспокоили, помню только уютные объятия черноты, в которую я провалилась, как только смежила веки. Не было солнца утром и щебета птиц, ни бодрящих порывов холодного ветра, и спутники словно бы на цыпочках мимо ходили. Словом, я проснулась отдохнувшей и полной сил.

Вокруг было тихо, настолько тихо, что возникло подозрение — а не бросили ли меня одну, не случилось ли чего? Распахнув глаза, я первым делом сощурилась: сквозь блестящую золотую листву пробивались яркие солнечные лучи, а небо голубое–голубое, без единого облачка! Природа, натешившись грозами и ливнем, насухо протерла небеса чистой тряпочкой и позволила людям восхититься царственным величием осени.

Я улыбнулась такому красивому и спокойному дню, приглаживая встопорщенные волосы, села. И наткнулась взглядом на человека, который уж очень любил появляться там, где его не ждут. Невысокий, плотного телосложения мужчина в том же самом плаще поверх темного охотничьего костюма стоял прямо надо мной и следил за каждым моим вдохом.

— Лорд Эверд? — зачем–то уточнила я. Тот, не отрывая глаз, кивнул. Его жесткое, словно вытесанное лицо чуть расслабилось, рождая скупую улыбку.

— Леди Шантель. С пробуждением.

— Спасибо, — растерянно отозвалась. За лордом Эвердом можно было увидеть только Дрокка и Ирру — те разбирались с продовольствием. Подруга, увидев, что я проснулась, приветливо подмигнула, но подходить не стала. — А что вы здесь делаете? Мне сказали, что вы… должны быть в другом месте.

— Я тоже рассчитывал быть в другом месте, — пожал он плечами. — Однако кое у кого сложилось иное мнение.

Я непонимающе хлопнула ресницами, но сдержала рвущийся вопрос. Лорд Эверд это оценил, предложил помощь, чтобы подняться, и, деликатно придерживая за локоток, повел к костру.

— Ваша подруга, Шантель, весьма… своенравная и решительная девушка, — заметил мужчина, когда мы подошли вплотную к моим спутникам. Ирра, услышав этот намек, фыркнула. — Она посчитала, что мне будет тяжко пребывать в плену, и благородно от него спасла.

Голос лорда Эверда, весь пропитанный сарказмом, намекал, что порывов иномирянки он не одобряет. Я взволнованно закусила губу. Во что же выльется теперь ее импульсивность? Ведь мужчина явно недоволен.

— Не беспокойтесь, мы уже с Иррой поговорили по душам и все вопросы разъяснили. И поскольку обстоятельства изменились, мне пришлось скорректировать и планы. Поэтому до Лемиэ я иду с вами.

— А потом? — не сдержалась я. Улыбка мужчины стала совсем мягкой.

— Потом вы продолжите путь в Хевенхолд, а я отправлюсь по своим делам.

Весьма исчерпывающий ответ, намекающий, к тому же, что мне нежелательно и дальше задавать вопросы на эту темы и что–либо уточнять. Любопытство никуда не исчезло, но его я уже привыкла держать в узде.

— Как скажете, лорд Эверд, — покорно склонила голову и успела заметить краем глаза, как Ирра снова фыркнула и что–то прошептала.

— А вы что–то имеете против? — тут же поинтересовался мужчина. Видимо, он расслышал слова моей подруги и счел их забавными.

— Почему же? Если некоторым нравится, почему бы и нет, — пожала плечами Ирра. — Просто я такого терпеть не могу.

— Я заметил. И заметил также, что ваш приятель активно с вашими убеждениями борется.

— Флаг ему в руки и барабан на шею, — проворчала подруга. Интересно, о чем это они? — Пусть борется, если не лень.

— Ирра изволила высказаться по поводу личных внутрисемейных отношений, — заметив мое недоумение, пояснил лорд Эверд.

— Я сказала: «Типичный домострой».

Я округлила глаза. Привычка Ирры высказывать в лицо, что думает, уже неоднократно приводила к проблемам, однако мне казалось, что с представителем знати мужского пола она будет более осмотрительна. Неужели у нее нет совсем никаких понятий о том, что должно говорить и когда нужно о чем–то умолчать?

— Полагаю, — продолжил свою мысль лорд Эверд, — такая свобода слова для вас привычна.

— Вообще–то да, — откровенно призналась Ирра. — Я вообще не понимаю, к чему молчать, если есть, что сказать.

Ах, если бы я могла стать незримой! Скрыться бы от посторонних глаз и побиться в бессилии головой о ближайший ствол. И почему за слова и поступки одних часто становится неловко другим?

— Может, потому что ваши слова неуместны? — предположил лорд Эверд, пока я терзалась чувством стыда. — Или вы желали подать тему для новой беседы?

— Да нет, я просто сказала, что подумала.

— И, конечно, не даете себе труда задуматься, насколько ваше высказывание к месту. Что ж, у вас будет время привыкнуть к новым порядкам.

Кажется, Ирра хотела что–то ответить, но лорд Эверд кивнул в знак окончания разговора и отошел к Дрокку, который спокойно занимался своими делами, не вмешиваясь в чужую беседу. А до сего момента я даже и не помнила о присутствии еще одного человека среди нас троих, настолько незаметен был охранник.

— А где Аарон? И Крист? — тихо уточнила я у раздраженной Ирры.

— Разведывать обстановку пошли, — отозвалась та, ожесточенно кромсая коротким ножом хлеб для бутербродов. — Сейчас они вернутся, соберемся и пойдем.

— А как ты… Ирра, как ты смогла вызволить лорда Эверда? И как вообще до этого додумалась?

— Знаешь, это из разряда хотел как лучше — получилось как всегда, — помолчав с минуту, негромко проговорила подруга. — Тут все как–то само собой сложилось. Ты не желала оставлять своего жениха, я тоже думаю, что в плену у врагов ему делать нечего, да и силу свою почувствовала. В общем, перед тем, как ты уснула, я в общий котел, где настой заваривался, кинула пару сонных травок. По пути нарвала. Не спрашивай, как я узнала, что нужны именно они — знала и все. Короче, вы все попадали, я и пошла. Сначала хотела тебя с собой взять, но потом… Прости, но ты же опять начала бы нудеть над ухом, что положено, что делать ни в коем случае нельзя, и сорвала бы все мероприятие. В общем, нашла я лагерь этих республиканцев, а там в клетке на повозке твой суженый сидел. Ну, я потихоньку его и освободила…

— Потихоньку? — недоверчиво уточнила я. Как–то не складывались в одной фразе «потихоньку» и Ирра.

— Ну, пришлось там кое–кого… — неохотно поведала она. — Да ничего смертельного, но шум какой–то был. Сматываться надо было быстро, так что я решетку расплавила, твоего жениха освободила, и мы побежали. Недолго, правда, он хотел все–таки узнать, кто я такая и что мне нужно. Не узнал. Пришлось напоминать и объяснять… Словом, вытянул он из меня всю нашу с тобой историю, жук такой! Представляешь? Я сама в шоке, как на допросе побывала! Я так поняла, Эверд расстроился…

— Лорд Эверд.

— Ну да. Расстроился он, я ему какую–то хитрую интригу сломала, но теперь уж что… В общем, помочь я хотела, а получилось, что только навредила.

— Потому что думать надо! — вставил Аарон, неслышно приблизившийся к нам. Вернее, это я вздрогнула от неожиданности, а Ирра только махнула рукой. Она–то наверняка его издалека услышала.

Аарон и молчаливый Крист пошли отчитываться о результатах разведки к лорду Эверду, а мы с подругой быстренько закончили сборы. Мне есть не хотелось, а перекусить можно и на ходу.

Через десять минут, когда Ирра одним жестом затушила костер, мой будущий супруг скомандовал: «В путь».

6

Я устала. Просто невыносимо идти, идти и идти, переставлять ноги в одном темпе со спутниками и молчать, что у меня закончились силы. Икры болели, а стопы резало так, словно по дороге рассыпаны не мелкие камни, а кинжалы остриями вверх. Хотелось сесть прямо на землю и поплакать. Даже солнечный погожий денек уже не радовал.

Наблюдая за мужчинами, я даже предположить не могла, что им ведома усталость. Они шагали так мерно и неутомимо, что становилось ужасно стыдно за собственную слабость.

А Ирра! Она словно солнцем и воздухом напиталась и оттого обрела бесконечный запас физических сил! Воспользовавшись тем, что скрывать свою суть от спутников нет смысла, открыто игралась с Даром, пока дорога была пуста, а также весело пререкалась и флиртовала с Аароном. Вовсю болтала с лордом Эвердом, рассказывая про свой мир, а тот с добродушной усмешкой поправлял, когда Ирра сбивалась с ним на «ты». Не сердился, не раздражался, а даже наоборот, в обмен делился собственными историями, походя намекал на вещи, которые Ирре необходимо знать, чтобы не раскрыть свою тайну.

Большей частью я в разговорах не участвовала, только твердила себе мысленно: шагай! Не останавливайся! И так сложилось, что мы группировались на дороге по трое: впереди Ирра, Аарон и лорд Эверд, позади на четыре шага — я в сопровождении Дрокка и Криста.

К слову говоря, последние выказали мне гораздо больше поддержки, нежели все остальные. Невероятно, но это действительно так. Все считали, будто мне уже привычен такой темп жизни, бесконечное путешествие с редкими, еще более выматывающими остановками. Только Аарон изредка кидал взгляд, чтобы удостовериться: я все еще шагаю позади, не отстала и не пропала. Лорд Эверд словно бы забыл о моем существовании, Ирра вся поглощена интересными разговорами.

Крист же, сжалившись, незаметно стянул с моего плеча отяжелевшую частью провизии сумку, подхватил сверток с одеялом, чтобы я шла налегке. Поначалу я стыдилась этого, но на второй день уже с благодарностью приняла такую заботу. Обязанность приготовления обедов и ужинов мы также разделили на двоих, только теперь уже с Дрокком. Тот потрясающе вкусно и быстро кашеварил, затыкая за пояс все мои познания в кулинарии опытом и широкой практикой.

Тем временем запасы моей выносливости и терпения вплотную приблизились к пограничной черте, за которой я просто рухну.

И надо было такому случиться, что на второй же день судьба преподнесла еще один сюрприз. У меня даже хватило сил изумиться такому совпадению, которое бывает только в анекдотах.

— Эй! Это ж наша северная песенница! — вдруг раздалось с высоты, когда мимо нас спокойным шагом проходил отряд всадников. Я, заслышав едва знакомый голос, пораженно вскинула голову. — Илчи, глянь, кого мы встретили!

— Заткнись, Лори! — прошипел другой.

— А что такое? Эй, леди, привет!

Я поняла, что попытки сжаться, стать как можно более незаметной с треском провалились. Виновато посмотрела на заинтересованного лорда Эверда и с натужной улыбкой повернулась к всадникам. Те выглядели точно так же, как и несколько дней назад. Такие же веселые, шебутные и бестолковые, хотя на лицах некоторых отмечались невольные гримасы.

— Добрый вечер, господа, — приветственно кивнула я, останавливаясь. Аарон хмыкнул и что–то сказал лорду Эверду, что расслышала кроме него только Ирра. Та тоже издала непонятный смешок, нарочито неодобрительно обозрела компанию.

— Привет… э-э… здравствуйте, леди, — чуть неловко кивнул Моран. Рунвар и Хольдим радостно оскалились, а Илчи постарался отвести взгляд. Рядом с последним громоздился в седле самый огромный человек, какого я видела. Такой, пропорционально большой с неизменно грозным взглядом и короткой, но густой курчавой бородой.

— А это вот наш командир, знакомьтесь, леди, — воодушевленно продолжал Лори. — Крут, ну ты помнишь, это та…

— Помню, — хмуро рыкнул тот, отчего у меня затряслись колени. Однако я ровным голосом произнесла положенное:

— Леди Шантель Эмброуз. Приятно познакомиться, господин Крут.

— Слыхал, а? Она всем так говорит!

— Потому она и леди, обормоты, — одернул болтуна грозный командир и обратился напрямую ко мне. — Простите великодушно этих нахалов, леди. Никакого, э-ххе, понятия, да. Вы, э-э, не держите зла.

— Конечно, я понимаю. Думаю, тот инцидент исчерпан, я приняла извинения и долгов к вам не имею.

— Отлично, тогда, э-э, всего хорошего, — вежливо склонил голову командир Крут и рявкнул на остальных: — Чего столпились, идиоты? Прощайтесь с леди — и вперед!

— Всего хорошего, леди Шантель! — проорал Лори, махая рукой. За ним послышались отдельные пожелания удачи в пути, прощальные бормотания, и всадники быстро скрылись позади.

Я глубоко вдохнула, чтобы набраться смелости встретиться взглядом с лордом Эвердом, однако тот не выглядел разозленным. Наоборот, выражение его лица было удивленным, даже… одобрительным? Я приободрилась.

Однако до вечера, до самой остановки на ночлег в той самой Пилени, никто не затронул в беседе эту встречу. Хотя, кто знает, о чем тихо переговаривались Аарон и лорд Эверд, может, воин как раз объяснял ситуацию моему жениху. Надеюсь только, что он поймет: от меня в тот раз мало что зависело, и свою честь я постаралась уберечь. Поймет?

Поначалу я думала, что мы снова отправимся ночевать к тому же мастеру, у которого останавливались в прошлый раз, однако лорд Эверд повел нас к другому дому. Если учесть, что в Самане виконт также своими силами организовал вполне уютные отдельные комнаты далеко не гостиничного типа, то, надо думать, у него большое количество связей, и он умеет ими пользоваться.

Я сидела в чистенькой, аккуратной комнатке с прекрасным видом на постепенно увядающий сад и отчего–то грустила. Путь, который раньше давался мне достаточно легко, теперь съедал огромное количество сил. Отчего так происходит — я не имела понятия. Может, всему виной энергичный темп ходьбы, а может, и присутствие лорда Эверда: при нем не хотелось показать себя капризной неженкой или тепличным цветком, а из–за огромного внутреннего напряжения получалось ровно наоборот.

Да еще и эти наемники… Кто знает, что подумал лорд Эверд? Вдруг ему показалось, что раз я знакома и запросто веду разговор с такими личностями, то и достоинства во мне немного? А если он узнает обо всем из третьих рук? Тогда получится совсем некрасиво, словно я отчаянно боюсь сама признаться в неподобающем! Конечно, Аарон не скажет обо мне дурного слова, вот только впечатление будет уже совсем не то.

Поэтому, прогнав прочь валящую с ног усталость, я решительно встала и отправилась каяться. Вернее, самостоятельно объяснять ситуацию, не сваливая все на свете на других.

Однако перед комнатой лорда Эверда душу затеребили мутные сомнения. А вдруг он уже спит? Или я со своими признаниями опоздала? А если он после моего рассказа преисполнится ко мне презрения и отправит восвояси? Это такой позор — после него вернуться в пансион уже будет невозможно, и что тогда делать? Ведь если посмотреть со стороны, то что произошло в результате? Я провела всю ночь в компании людей сомнительной репутации и принципов, развлекая тех подобно бродячему певцу. И кому какое дело, что мне просто не повезло оказаться там, всего лишь из–за прихоти тех, кто меня сильней?

Поэтому я целых пять минут простояла под дверью, не решаясь протянуть руку и постучать…

О, это нерешительность многих лишала уверенности в силах, в правильности своих действий. Всего лишь сделать шаг, словно шагнуть в пропасть, и будь что будет — но как это тяжело! Одно маленькое движение, не требующее надрывать живот, а ради того, чтобы его совершить я стою, мнусь и кусаю губы уже столько времени…

Громкий, уверенный стук разорвал тишину узкого коридора. Я даже испугалась, не привлекла ли своим действием чужого внимания, однако дом сохранял сонную апатичную глухоту, только голос изнутри повелел:

— Войдите!

И я вошла, уже абсолютно спокойно встречая вопросительный взгляд виконта.

— Простите за столь позднее вторжение, лорд Эверд, — произнесла тихо. — Но мне показалось, что сегодняшнее небольшое происшествие требует объяснений.

— Присаживайтесь, Шантель, — мужчина показал мне на мягкий стул рядом с кроватью, а сам остался стоять. Он уже несомненно готовился ко сну, тому свидетельствовала и расправленная постель, и его внешний вид: нижняя рубашка, выправленная поверх темных штанов с уже ослабленным поясом. — Чему именно вы хотели дать объяснение?

— Знакомству с теми наемниками, с которыми мы сегодня повстречались на дороге.

— А оно было достаточно тесным, чтобы о нем говорить?

Кажется, я покраснела, но взгляда не отвела.

— Если считать тесным общение на протяжении порядка пяти часов, то да. Но, позвольте, я расскажу все по порядку.

И я рассказала все, без утайки, что касалось той ночи. Даже о той кружке вина, даже о последовавшем провожании и встрече с Аароном и Иррой. Лорд Эверд слушал, не перебивая, однако мне показалось, что он не придает особого значения моим словам. В конце концов, когда рассказ подошел к концу, он просто кивнул, будто бы собственным мыслям.

— Хорошо, Шантель, я понял. На самом деле, вы могли и промолчать, мне уже обо всем поведал Аарон, и даже о том, что случилось после, поэтому не было нужды в такой трате времени.

— Значит, вы не видите за мной вины? — уточнила недоверчиво.

— Конечно. Это даже хорошо, что вы нашли оптимальный выход в такой ситуации. Но меня, честно говоря, больше беспокоит ваша подруга. Мне, к сожалению, не довелось провести с ней столько времени, как вы, но я успел составить о ней мнение. Теперь хочу услышать вашу точку зрения.

— Точку зрения на что? — я слегка растерялась. Ирра, конечно, представляет собой уникальное на данный момент явление, однако обсуждать ее со мной, тем выказав разницу степени его интереса ко мне и к моей подруге… Стало немного обидно, но виконта понять можно.

— Какой она человек? Предана ли друзьям, какие у нее ценности, сильные стороны, слабые?

— А с какой целью вы спрашиваете?

— Мне необходимо знать о ней все, — отрезал лорд Эверд нетерпеливо. Он явно привык, чтобы его пожелания исполнялись беспрекословно. — И раз я спрашиваю, значит, это важно само по себе.

— Но… Это займет много времени… — попыталась возразить, усталость уже брала свое, однако мужчина мотнул головой:

— Давайте вкратце. Лаконичную характеристику.

— Что ж, раз так, — я собралась с мыслями, чтобы выразиться исчерпывающе. — Ирра сама по себе хороший человек. Знает разницу между добром и злом, однако все зависит от цели. Если цель оправдывает разрушения, она пойдет на заведомо плохой поступок.

— Какой поступок вы называете плохим?

— То есть, привести пример? — задумалась ненадолго. — Вы сами стали свидетелем тому, что случилось в Хальборе, когда Ирра… убивала. Ради спасения других людей она с помощью своего Дара поражала противника. Однако в этом ее поступке, по моему мнению, кроется и еще несколько черт — это легкомыслие и импульсивность. Она часто действует и говорит быстро, почти не задумываясь над правильностью. Хорошо это или плохо, судить не мне, а результаты получаются разные. Кроме того, она достаточно самолюбива и горда, часто не терпит над собой главенства. О ее моральном облике, — я чуть покраснела, — судить и вовсе не берусь. Это не мое дело.

— Да, я вижу, какие у нее отношения с охранником, — подтвердил лорд Эверд, на сей раз внимательно прислушиваясь к моим словам.

— Она просто не считает нужным их скрывать. Также Ирра умеет договариваться с людьми, если видит в этом для себя выгоду. Легко расстается с деньгами, по ее словам, в своем мире она была достаточно богата. А что касается друзей… По моему мнению, к дружбе она относится очень трепетно. Хотя порой может ранить словом, но делом всегда поможет.

— Вы ее действительно считаете подругой?

— Да, лорд Эверд, — твердо ответила я.

Мужчина хмыкнул, словно скептически относился к моему ответу, но ничего по этому поводу не сказал.

— Что ж, спасибо за развернутый ответ, Шантель. Вы мне во многом помогли, — намек на окончание визита явно прозвучал в его голосе. Уже не ожидая ничего иного, я кивнула и поднялась.

— Раз так, тогда позвольте вас покинуть.

— Идите, отдыхайте.

— Спокойной ночи.

Выйдя за дверь, я прислонилась к стене, пережидая приступ жалости к себе, затем кое–как добралась до своей комнаты, кровати, за минуту, бездушными, заученными движениями разделась и улеглась под одеяло.

Наверное, это из–за общего состояния, но мне не удалось сдержать слезы, колко рвущиеся из–под тяжелых век, — настолько оказалось обидно, что рассказу обо мне мой собственный жених уделил столь мало времени. Что тому было причиной — неизвестно, но сам факт неоспорим.

Все можно объяснить и понять, однако невозможно приказать себе не чувствовать.

Я с болью вспомнила собственные мечты о любви. Наивность, наверное, говорила во мне, теперь же понятно, что действительность не будет подстраиваться под желания юной девицы.

И в то же время… Леди Ивонн не раз повторяла воспитанницам, а в последний день, после праздничного ужина, снова напомнила мне: семье дает жизнь женщина. Каждая умеет высечь искру, которая перерастет в спокойный и надежный очаг. Да, первые попытки, возможно, обернутся болью, тяжелым ожогом и чувством полного бессилия, но нельзя, ни в коем случает нельзя опускать руки!

Меня воспитывала настоящая женщина, и, отплакав сейчас свою первую боль, я пообещала себе, что не перестану пытаться затеплить хотя бы фитилек свечи.

После таких мыслей мне впервые приснился охваченный огнем Хальбор и человек, лежащий под стеной со стрелой в груди. Я задыхалась в дыму, но не отходила от него, пока меня не пронзило горячим, обжигающе острым ногтем молнии.

Прошло еще несколько тяжелых дней, прежде чем мы вернулись в Гален. Ничего судьбоносного или важного не случилось, или же я была настолько поглощена собственными мыслями, что все пропустила мимо ушей.

Правда, кое–что все–таки изменилось: мы шли теперь гораздо медленнее и с большим количеством остановок. Полагаю, сему поспособствовала Ирра, и хотя мы в последнее время с ней общались мало, однажды она мне уделила львиную долю своего внимания. Даже устроила что–то вроде скандала.

Это произошло через день после Пилени, во время обеденного отдыха. Лорд Эверд и Аарон негромко переговаривались неподалеку, Крист и Дрокк куда–то запропастились. Ирра подсела ко мне, до сих пор вяло жующей свою порцию, и всмотрелась в мое лицо.

— Шани, ты как себя чувствуешь?

— Хорошо, — пожала плечами. — Устала немного, но это неважно.

— Слушай… — подруга понизила голос. — А у тебя не начались эти дни?

— Какие еще дни?

— Ну, месячные, красные дни, недомогания — называй как хочешь. Ты как–то просто бледновато выглядишь, я подумала, что тебе из–за этого сложно.

— А, нет, — я улыбнулась. — Пару дней назад я, конечно, почувствовала, что скоро придут недомогания, и сразу обратилась к травнице.

— О как! И что, у вас травницы какой–то секрет знают по этой части?

— Конечно. Есть такой лекарственный напиток, который отсрочивает женские дни. Это, конечно, достаточно вредно, но гораздо лучше, чем путешествовать в таком состоянии.

— И правда, — покачала головой Ирра. — А я даже не знала. У тебя оно осталось? Вдруг и мне понадобится?

— Да, я с тобой поделюсь. Но его нельзя принимать больше, чем раз в полгода или даже год. Иначе могут произойти серьезные изменения в теле, и потом станет сложно забеременеть.

Ирра покивала, осознавая опасность, но с первоначальной темы не сошла.

— Тогда почему ты такая бледная? Плетешься всегда позади, словно тебя ноги не слушаются?

— Спасибо за заботу, но я просто устала, — я вздохнула. — Мне начинает казаться, что этот путь никогда не кончится, и это еще больше подтачивает силы.

— М-да? А мне наоборот, хочется, чтобы путь никогда не кончался, — с гримаской абсолютного довольства поделилась подруга. — Кажется, я с каждым днем становлюсь все сильнее и выносливее! Нет, я, конечно, и раньше никогда слабачкой не была, но не настолько же! Аарон говорит, что, может быть, это сила Древнего помогает. Я теперь как солнечная батарейка — впитываю энергию из окружающей среды. Интересное, кстати, ощущение, я раньше не обращала внимания.

— Я рада за тебя, — сказала, чуть покривив душой. — Ты сейчас кажешься более довольной, чем в начале нашего знакомства.

— Еще бы! Ты только посмотри, сколько я всего получила здесь, на что я теперь способна! Это не сравнить с рутинной работой дома! И такие приключения — я всегда хотела, чтобы у меня в жизни произошло что–нибудь эдакое.

Ирра продолжала изливать на меня потоки своей радости, а вот мне становилось все хуже. От того гадкого чувства, что появлялось в моей душе, от жалости к себе и, пожалуй, даже доли зависти. Хотелось, чтобы кто–нибудь просто обнял меня и пожалел, пообещал, что скоро все закончится и позволил поплакать, не страшась огласки.

В детстве меня утешала мама, в пансионе мы с приятельницами сочувствовали друг другу, и этого хватало. А теперь я ощутила себя в компании чужих, незнакомых людей, среди которых надо стойко держать спину. Это было странно, поскольку рядом ведь и Ирра, и Аарон, а мы уже столько пережили вместе!

— Шани, эй, ты меня слышишь? Да что с тобой такое?

— В чем дело? — поинтересовался лорд Эверд, подходя ближе. Я тотчас выпрямилась и подняла на него безмятежный взгляд.

— Да вы только посмотрите на нее! — Ирра возмущенно указала на меня пальцем. — Шани скоро коньки отбросит, а вы словно этого и добиваетесь!

— Шантель? Вам не по силам дорога?

— Что вы, — я улыбнулась и отрицательно покачала головой. — Все в полном порядке. Ирра просто волнуется за меня.

— И не зря волнуюсь! Да сами посмотрите! Она бледная как поганка!

Я незаметно пихнула Ирру локтем, но та не успокаивалась, продолжала изливать праведное возмущение на моего жениха, который с невыразимым одобрением ее рассматривал. Как будто он что–то подобное предполагал и никак не мог дождаться.

— Ирра, иди–ка сюда, — подругу крепко ухватил за локоть припозднившийся Аарон.

— А тебе чего? Ты тоже не образец внимательности, между прочим! Мог бы и заметить, что Шани сложно!

— Мне совсем не сложно, — тихо проговорила я, однако никто на мои слова не откликнулся и вообще не обратил внимания.

— Ирра, умолкни, ради всех богов! Это не твое дело.

— А чье же? Ее жениха, который на нее внимания вообще не обращает? Словно она пустое место!

— Это не твое дело, — с нажимом повторил Аарон, неловко оглядываясь на лорда Эверда. Тот будто продолжал смотреть захватывающую театральную постановку, к нему не имеющего абсолютно никакого отношения.

— Еще как мое! — огрызнулась Ирра, вырвав локоть из крепкой хватки воина. — Шани — моя подруга, единственная здесь, между прочим, и мне на нее не плевать!

— Да ты сама до этого ничего вокруг не замечала, эгоистка!

— Зато теперь обратила, — уязвленно вскинулась та. — Так что, мы либо урезаем темп и даем ей отдохнуть, либо… либо я организую нам вынужденный отдых!

Аарон уже набрал полную грудь воздуха для отповеди своей непокорной подруге, но тут, наконец, подал голос лорд Эверд.

— Хватит, — произнес он, так властно, что Ирра тоже сдулась. Впрочем, следующие его слова были наполнены легкой насмешкой. — Раз пошли такие угрозы, нам не остается ничего другого, кроме как покориться. Однако напоминаю вам снова, Ирра, мои отношения с моей невестой касаются лишь меня и Шантель, больше никого. Это понятно?

— Будет понятно, когда вы перестанете обращаться с ней как с пустым местом, — упрямо откликнулась Ирра, однако позволила Аарону себя увести подальше от ненужного спора.

Я сидела ни жива, ни мертва, следя за ходом разговора, и чувствовала только горечь. Ирра, конечно, действовала из лучших побуждений, однако не стоило ей высказывать критику настолько прямо. Откровенно говоря, ей вообще не следовало поднимать эту тему, лорд Эверд прав, это касается только нас двоих. А теперь он, должно быть, относится ко мне как к безвольной запуганной кукле, за которую может заступиться только друг, но никак не она сама.

Мужчина смотрел на меня безо всякого выражения. На секунду показалось, что он действительно не видит перед собой никого, пустое место. От этого стальными щипцами защемило сердце, но вот его взгляд стал более осмысленным, и меня опустило. Лорд Эверд разлепил поджатые губы и вымолвил одно лишь слово:

— Отдыхайте.

И отвернулся. Я выдохнула и прикрыла глаза. Пусть все это поскорее закончится!

Гален. Хальский тракт. В первый раз я увидела его мельком и ничего особо ужасного не заметила, теперь же, узнав о нем столько пугающих вещей, с замиранием сердца отсчитывала минуты до момента, когда мне придется ступить на эту туманную, усеянную острыми камнями дорогу.

— Леди Шантель? — окликнул из–за двери Крист. — Пора выходить.

Было раннее, действительно туманное утро, я смотрела из окна на просыпающийся город и отчаянно не хотела продолжать путь. Снова натягивать широкие штаны, рубашку, плащ, ждать первого привала и думать, когда же в следующий раз удастся принять ванну. Кажется, другой жизни у меня никогда и не было.

Где эти простые, но элегантные платья, ажурные чулки и чай на серебряном подносе? Уроки манер, звучный рояль, приветливые наставницы и шикарные приемы? Эта жизнь принадлежала кому–то другому, за кем я семнадцать лет всего лишь наблюдала, а теперь пришло время принять свою судьбу, и та оказалась непохожа на все, что видела до сих пор.

Стану ли я когда–нибудь прежней, смогу ли жить как ни в чем ни бывало после тех событий, которым была свидетельницей? Разбойники и смерть гвардейцев, наполненная неизвестностью дорога до Иржига. Смерть Марты, пугающий Дар Ирры, похищение и нервная ночь, состоявшая целиком из страха, песен, запаха алкоголя и разврата. Охваченный пожарами Хальбор, что теперь приходит ко мне во снах почти каждую ночь. Будет ли конец этим испытаниям? И что нас ждет на Хальском тракте с его ужасной репутацией?

— Шани? — в мою комнатку заглянула Ирра, как всегда, полная жизни и с чуть припухшими от поцелуев губами. Похоже, их отношения с Аароном день ото дня только крепнут, несмотря на некоторые размолвки. Что ж, остается только порадоваться за подругу и пожелать, чтобы этот ее огонек не погас. — Ты идешь?

Я кивнула и встала, уже привычно подхватив наполненную сумку.

Что бы ни ждало нас дальше, я выдержу. Я смогу.

7

Весь первый день я тревожно прислушивалась к звукам окружающего мира, однако дорога стелилась ровно. Никакие чудовища не дышали в спину, красные глаза не подсвечивали из–за кустов, и тяжелое дыхание смерти не слышалось над ухом. Словно все страшилки действительно оказались выдумкой.

Но вечером Аарон снова растревожил душу, когда я тихо поделилась с ним своими мыслями.

— Мы просто еще не добрались до плато. Сейчас мы находимся на территории небольшой Виллемарской провинции Скайфилда, и никаких опасностей здесь не подстерегает.

— Кроме разбойников, наемников, диких зверей и еще каких–нибудь сумасшедших республиканцев, — вставила Ирра и утешительно похлопала меня по плечу. — Но ты не бойся, деточка, это ведь совсем не опасно, что нам стрелы и пожары, верно?

Я не удержалась от смешка. В самом деле, мы уже достаточно пережили, чтобы не страшиться таких приземленных вещей, как лихие люди, но и терять бдительность не следует.

— Не о том думаете, Ирра, — подал голос лорд Эверд. Он в это время спокойно распаковывал вещи для ночлега и, как оказалось, внимательно нас слушал. — Я хотел вас вот о чем предупредить: не используйте свой Дар, когда мы будем на плато. Там аномальная природа, мельчайшее изменение климата может повлечь за собой страшные последствия. По мелочи: разжечь костер, найти источник воды или прослушать путь — пожалуйста, однако более серьезными вещами увлекаться не стоит.

— И когда это вы стали таким знатоком природоведения?

— Я уже бывал на плато Мёльборн и примерно знаю, чего от него ожидать. Потому и предостерегаю, отнеситесь к этому со всей серьезностью.

— Что вы, я само внимание, — важно кивнула Ирра. Похоже, она, вопреки предупреждению, пропустила слова виконта, большей частью, мимо ушей. Ну да ничего, если она всегда будет на глазах, то ничего страшного не произойдет, найдется тот, кто упредит легкомысленный поступок.

И хотя подруга постаралась развеять ту мрачную атмосферу, что создали слова мужчин, страх не ушел. Возможно, и к лучшему, что я всегда буду настороже.

Так или иначе, но ночь прошла спокойно. А вот на следующий день… Я сразу это ощутила. Резко похолодало, будто мы в одну секунду перенеслись далеко на север, свистящий порыв ледяного ветра взметнул плащи, и сразу стало тяжело дышать: нос защипало от мороза. Лорд Эверд предупреждал об этом, но я поняла его слова так, что климат будет меняться постепенно, соответствуя принципам мироздания. Но на плато Мёльборн действовали свои законы.

— Стоп! — скомандовал лорд Эверд, вскидывая руку. — Десять минут остановка, нам надо утеплиться, чтобы продолжать путь. Шантель, не забудьте про шарф и шапку. Ирра, помните: никакого давления на природу. Аарон, присматривай за ней. Дрокк, ты отвечаешь за леди Шантель, Крист, замыкаешь.

Мы спешно натянули теплые вещи. Помимо указанных шарфа и забавной шапки с висячими ушами я обнаружила в своей сумке пару перчаток плотной вязки. Сапожки также отправились в сумку, им на смену пришли меховые короткие ботинки на тугой шнуровке. Вид у меня был, наверное, потешный. Как у Ирры, которая с отвращением нахлобучила свой головной убор.

— Не думала, что у вас в ходу такие вот ушанки, — проворчала она. — И тем более не думала, что я когда–нибудь эту пакость добровольно на себя надену.

Тем не менее, она покорно завязала шапку под подбородком, чтобы не слетела под порывом ветра, и я последовала ее примеру.

— Это просто возмутительно, — прошептала мне на ухо подруга, тайком указав на виконта. — Ты посмотри на него! Ему эта вязаная хрень к лицу! Ну, как так может быть?

Действительно, лорд Эверд, в отличие от остальных мужчин, смотрелся в ушанке на диво гармонично. На Аарона даже взгляд кидать было страшно: ему досталась шапка с задорным пушистым комочком на макушке, это сурового воина ужасно злило. Неужели не нашлось для него более пристойного варианта? Или дело в том, что закупаться теплыми вещами ходили охранники виконта, которые не особо с ним ладили? Сами они выглядели не сказать, чтобы забавно, однако и серьезности своих лиц не соответствовали.

Долго веселиться нам не позволили, и ровно через десять минут мы шагами потревожили стелющийся по земле полупрозрачный туман.

Удручающе тоскливый осенний пейзаж не внушал оптимизма. Пожухлая желтая трава и острые камни хрустели под подошвами, нарушая исконную тишину природы. Помимо этого, вдалеке слышался шум воды, и лорд Эверд негромко пояснил, что в этом краю чрезвычайно много бурных рек, озер и водопадов.

— Они часто коварны, — предупредил виконт. — Не советую зевать, когда к ним подходите. Порода на обрывах хрупка, ничего не стоит сорваться в воду, а там шансов спастись будет мало.

— И так со всеми? — недоверчиво уточнила Ирра. — В смысле, с любой речкой или озером?

— Осторожность никогда не помешает.

— Но хоть искупаться будет можно?

Лорд Эверд пожал плечами, ничего не ответив. Ирра споткнулась, кратко выругалась, правда, не понять, из–за чего: из–за собственной оплошности или того, что ее вопрос так нахально проигнорировали. Для нее проблема мытья занимала одну из первых строчек наиболее важных, наряду с пищей и ночлегом.

Я вздрогнула, услышав резкий крик в вышине, запрокинула голову и тоже споткнулась.

— Черт! — вырвалось у меня. — Ой, простите…

— Ничего, Шани, даже тебе дозволено иногда ругнуться.

— А это было ругательство? — спросил лорд Эверд, проигнорировав снисходительный комментарий иномирянки. — Не слышал такого раньше.

— Неудивительно, — откликнулся Аарон. — Так обычно ругается Ирра. А пояснить, что такое черт, не может.

— А я, между прочим, не раз объясняла, кажется, вполне доходчиво. Это такое маленькое мохнатое существо с рожками и хвостиком. Они следят за грешниками в аду и тыкают их вилами ради развлечения.

— Что такое ад?

— Это место под землей, куда попадают грешники после смерти и всю вечность страшно мучаются, — охотно пояснила Ирра. — А праведников забирают ангелы на небеса, это называется в рай.

— А как понять, грешник ты или праведник? — заинтересовалась я. Подруга посмотрела на меня через плечо, снова споткнулась и предпочла обратить внимание на дорогу впереди.

— Тьфу ты! Нашла что спросить… Ну, вроде Бог решает. Есть основные заповеди вроде не убивать, не врать, уважать родителей… В общем, если их не нарушать, то попадешь в рай. Как–то так.

— Значит, ты попадешь в ад?

— С чего ты взяла?!

Я опешила. Такое возмущение в ее голосе было, словно я сама только что обрекла ее на вечные страдания.

— Ты только что сама сказала: не убивать, чтить своих родителей… Прости, но Хальборе…

— Я сделала так, чтобы спасти многих других, — отрезала Ирра.

— А как же… Ты мне такое говорила про своего отца…

— Я просто сказала, как есть. Он, по–моему, никакого уважения не заслуживает. Из–за него и мама умерла, поэтому я и не могу сказать о нем хорошего слова, ни одного.

— Но тогда ты должна попасть в ад, так или иначе. Ведь ты не следуешь заповедям!

Подруга тихо что–то пробормотала. Аарон косо посмотрел на нее, но одергивать не стал.

— Шани, это всего лишь религия. Я могу верить, могу не верить. Что точно произойдет после смерти, я не знаю. Но слышать от тебя, что я попаду в ад, все равно неприятно. Словно ты мне этого желаешь. А там, видишь ли, не курорт.

— О, прости, — я прижала пальцы к губам. Действительно, как–то забылось, что к Богам в мире Ирры относятся совершенно по–другому. — Я не хотела.

— Вот и дальше не хоти, — сварливо добавила та. — Я, конечно, атеистка, и в Бога не верю, но и про ад ничего слышать не хочу.

— Интересно слышать такие вещи от жрицы, — почти равнодушно высказался лорд Эверд.

— Просто я материалистка, и верю только в то, что вижу и могу ощутить сама. Вот вашего Древнего я и в глаза не видела.

— Когда–нибудь увидишь, — пообещал виконт и, обернувшись, нашел меня взглядом. — Так, привал полчаса, перекусить, оправиться, отдохнуть.

Плохо, что из–за меня такие частые остановки. Вчетвером они бы продвигались более быстро, но и особо винить себя в этом не могла. Я не подготовлена к таким тяжелым походам, так просто сложилась судьба, и придется с этим смириться. Теперь хотя бы ноги не настолько больно ныли после многочасовых переходов.

— Как думаешь, что он имел в виду? — спросила меня Ирра, когда мы с ней немного отошли от мужчин по нужде.

— О чем ты?

— Ну, Эверд сказал, что я когда–нибудь увижу этого Древнего. Что он хотел этим сказать?

— Лорд Эверд, Ирра, — поправила я. — И что из его слов ты не поняла? Аарон много раз тебе повторял, что у нас Боги — это не придуманные существа, как у вас, они действительно существуют. И Древний тоже реален, и, конечно, рано или поздно, он придет к тебе. Ты же его жрица, он отметил тебя Даром.

— Меня отметила Даром Марта, — нервно оглядываясь, возразила подруга. — Что, если он даже не в курсе моего существования?

— Что ты! Ты же его жрица, как он может о тебе не знать?

— Ну вот так!

— Ирра, постой, — я остановила иномирянку и взяла ее за руку. Та напряженно на меня смотрела. — Ты боишься?

— Да не боюсь я! Просто твой лорд Эверд так внушительно говорит, что начинают появляться сомнения в собственной вменяемости. Ну, как это — я увижу бога?

Несмотря на возражения, я видела, что Ирра действительно боится. Я узнала этот страх — такой же чувствовала сама перед буйствующей стихией, когда подруга впервые опробовала Дар жрицы. Ты понимаешь, что есть такая сила, которую ты никогда не сможешь постичь, объяснить и преодолеть. Сила выше твоего понимания.

И, что самое горькое, я не могла ничем утешить Ирру. Если Древний пожелает — он сделает с ней все, что угодно.

Поэтому я просто покачала головой и промолчала. Знакомый крик птицы в небесах послышался мне насмешкой.

Мы устроились на ночь в хвойном перелеске. Звук разбивающейся о камень воды слышался гораздо четче, похоже, в той стороне шумел водопад. Палатки ставить поостереглись: в случае чего, они будут только мешать, — тем более что никаких осадков нет и, похоже, не предвидится.

После ужина мужчины, посовещавшись, поделили меж собой часы ночного дежурства, нас же с Иррой, как девушек, это не коснулось. Я улеглась рядом с подругой, уже привычное соседство, укуталась в одеяло поверх плаща, куртку же сняла, устроив ее в подголовье.

Во сне я опять очутилась в пожаре. Дымный смрад дышал мне в лицо, мешая разглядеть, что творится за непроглядной завесой. Но тихий вскрик и звук падения тела четко различила даже среди криков о помощи и бессвязного воя. Лорд Эверд лежал на животе, неловко подвернув руку, из–под виска виднелась струйка крови, но надежды лишал толстый, кажется, даже бронебойный болт, засевший меж лопаток. Я взвыла от отчаяния, неужели все, мой шанс упущен, и единственный человек, от которого зависит мое будущее — бесповоротно мертв? Мне удалось, глотая слезы, перевернуть его на бок, и тут глаза виконта открылись, в меня вперился равнодушный тяжелый взгляд.

— Вам не на что надеяться, Шантель, — презрительно бросил он, когда я вскрикнула от удивления и отшатнулась. Лорд Эверд поднялся, прямо так, с болтом в спине, больно схватил меня за волосы и рванул, так что голова ударилась обо что–то сзади. И я увидела тьму.

Требовательный птичий крик заставил распахнуть глаза. Я села, в испуге озираясь по сторонам, и поняла, что это был сон. Однако явь оказалась не лучше. Неподалеку, порыкивая от удовольствия, грыз и рвал мою куртку удивительный зверь, которого я раньше видела только на рисунке в книге. Кажется, он назывался волк, только какой–то мелкий и с огромными ушами. Зверь не обратил на меня никакого внимания, продолжая с восторгом терзать в клочья кожу одежды.

Невнятный звук позади заставил обернуться, и я увидела еще нескольких таких же мелких волков, потрошащих сумки. Они радостно топтали, грызли и мусолили наши вещи, особенно еду. Недолго думая, подскочила к костру, выхватила оттуда ветку потолще и взвизгнула, размахивая ею:

— Пошли прочь! Прочь!

На меня обращали не больше внимания, чем на тревожащий игольчатые кроны ветер. Я застыла, не зная, что делать дальше: бросаться на диких зверей самой было страшно, но и оставлять все как есть нельзя. Волки продолжали тешиться, и я решилась, с усилием кинула палку в самую гущу копошащихся тел. Послышался визг боли, несколько зверей отпрыгнули и оскалили зубы. Меня затрясло.

— Лорд Эверд! — наконец, крикнула я. — Аарон! Проснитесь!

Я стояла, не в силах сдвинуться с места, словно заколдованная угрожающими взглядами настороженно подбиравшихся ближе волков. К счастью, мой вопль услышали. Я почувствовала, как меня рванули назад за плечо, повалилась на землю, а между мной и животными встал с мечом наголо лорд Эверд.

— Шани! Сюда ползи, давай!

Обернувшись, увидела, как машет руками Ирра, а ко мне подбирается, протягивая руку, Крист.

— Сюда, леди! Быстрее!

Я переползла под защиту охранников виконта. Подруга уже на меня внимания не обращала, вперилась в волков взглядом. Между виконтом, Аароном и стаей взметнулось стеной пламя, мужчины отшатнулись. А когда огонь, потрескивая, затих, оказалось, что звери сбежали. Даже тот, который увлеченно точил клыки о мою куртку.

— Все целы? — крикнул виконт.

— Да, лорд, — отозвался Крист, помогая мне подняться с земли. Увы, мои ноги было против и все время подгибались в коленях. Охранник насторожился. — Только леди…

— Что?..

Лорд Эверд в два шага метнулся ко мне, подхватил, усаживая обратно, и тревожно уточнил:

— Что с вами? Вас успели ранить? Где? Да не молчите же!

Я была настолько шокирована, что не могла вымолвить ни слова. Доселе мне не приходилось видеть виконта таким взволнованным, даже в Хальборе, где ситуация казалась гораздо хуже.

— Нет, ничего, — хрипло вытолкнула из горла. — Нет, лорд, я не ранена. Просто напугалась. Извините.

— Хорошо, — разом успокоился мужчина. — Сидите здесь, пока не придете в себя. Крист, Дрокк, проследите.

Сам он, словно и забыв о моем существовании, принялся вместе с Иррой и Аароном проводить ревизию того, что у нас осталось. Мне вскоре наскучило сидеть на месте, пока остальные заняты делом, и я, поблагодарив охранников за заботу, присоединилась к спутникам.

— Тут словно воздух такой, понимаете, — что–то серьезно втолковывала Ирра. — Иначе ты бы не уснул. Я сама как будто в пропасть провалилась, когда отключилась, и не могла из нее выбраться.

— Что–то подобное произошло, и когда я был здесь в первый раз, — задумчиво добавил лорд Эверд. — В первую же ночь все мои припасы сгинули, но тогда я не мог понять, что случилось, даже следов на земле никаких не осталось.

— Тоже шакалы постарались?

— Возможно. Шантель, как вы себя чувствуете? — заметил меня виконт. Я слабо улыбнулась.

— Все в порядке, лорд Эверд, спасибо. Я сильно напугалась, так что просто ноги не держали. Сейчас все хорошо.

— Шани, так ты первая, получается, проснулась?

— Да. У меня из–под головы один из зверей вытащил куртку, резко, так что голова стукнулась о землю.

— Нам повезло, — резюмировал Аарон.

— Да ты что? — съязвила Ирра, потряхивая перед его носом раскуроченной сумкой. — Это ты называешь повезло?

— Немного провизии удалось спасти, хотя бы на полдня хватит, — поддержал воина виконт. — Одежду, надеюсь, мы сможем привести в порядок.

— И чем мы, по–вашему, питаться будем? Манной небесной?

— Почему же? У нас есть оружие, вокруг, как мы заметили, есть животные, так что прокормиться можно. К счастью, котелки им прогрызть не удалось. Только обслюнявили.

Лорд Эверд поддел носком сапога ближайший, поморщился и, почесав подбородок, где начала проглядывать пегая щетина, продолжил:

— Давайте не будем поддаваться панике. Пока мы живы, все еще можно исправить. Леди Шантель, Ирра, возьмите себе в помощь Дрокка и организуйте завтрак. А мы пока закончим с вещами.

Я в этот миг представила, что сейчас придется отчищать от дурно пахнущей слюны посуду, а потом из нее есть. Поймала полный того же отвращения взгляд подруги и вздохнула. Другого выбора у нас нет.

Следующие два дня были худшими в моей жизни. И Ирра, и я лишились свитеров и курток, поскольку спали под одеялами и лишнюю одежду предпочитали снимать, теперь они представляли собой лишь груду изодранного в клочья тряпья. Аарон отдал Ирре свой теплый плащ, а я продолжала мерзнуть даже в двух свитерах, пожалованных Дрокком и Кристом. Лорд Эверд тоже, нахмурившись, выбросил в костер ошметки своей верхней одежды. Одним словом, все мы отогревались только у костра, на привалах.

С пищей дела обстояли не лучше. Никаких съедобных растений или грибов, ни малейшего следа зверей, как мужчины ни выглядывали. Словно вся живность попряталась в страхе или вовсе вымерла. Голод превратился из мрачной перспективы в суровую реальность.

У нас остались только два одеяла, вещи, что были на нас, и то, что сложно при всем желании разгрызть: оружие, утварь вроде ножей, ложек и тех самых котелков и деньги. Правда, последние вряд ли помогут нам здесь выжить. А вопрос стоит именно о выживании, далеко не комфорте.

Чувствуя, как спазмами сжимается пустой живот, и двигаясь вперед на чистом упрямстве, мы преодолели два перехода. Мужчины попеременно, время от времени, исчезали в стороне в попытках раздобыть пищу. Благо, в воде не было недостатка, однако ею не напитаешься вдоволь, и внутри теперь чувствовалась резь при каждом глотке.

Между тем, окружающий мир постепенно менялся: уходили за спину перелески, нам приходилось то и дело карабкаться на слоистые каменные холмы, а в расщелинах — терпеть по–настоящему ледяные, шквальные ветра. Уже дважды пересекали вброд небольшие спокойные речки, а те ступенчатые, что гневно бурлили и стремительным потоком неслись, срываясь водопадами в озера, обходили по широкому крюку.

Лорд Эверд постепенно мрачнел, оглядывался на Ирру и словно чего–то ждал, но ситуация оставалась столь же безнадежной, как и прежде. Сама иномирянка также хмурилась, часть ее могущественного Дара оказалась бессильна на загадочном плато Мёльборн. Она не слышала природу дальше пяти шагов, не могла указать на ручьи, как раньше, и более–менее разведать путь. Мы просто шли вслепую за виконтом. И почти все время молчали, сберегая силы.

И хотя ситуацию нельзя назвать подходящей для такого дела, я все же восхищалась видами, которые открывало перед нами плато. Оно не было серым, может, темным и мрачным, но в то же время загадочным, таинственным и, несомненно, красивым. Я словно попала в какой–то другой мир, безлюдный, исконный, где жизнь каждый день боролась за право на существование, проигрывала, побеждала, или выжидала подходящий момент, чтобы совершить резкий рывок вперед.

Сейчас нас сопровождала пустая каменная равнина с редкими лесочками и резкими, ступенчатыми переходами уровней, и стало видно, что земля под ногами напоминает больше всего слоеный пирог. Очень интересное зрелище, я такого никогда не видела.

Утром третьего дня Аарон вернулся с добычей. Ему удалось с помощью силок поймать какого–то мелкого любопытного зверька вроде белки. Наконец–то послышались оживленные разговоры, Ирра повеселела, мы все воспрянули духом: похоже, голодать нам сегодня не придется.

Я лихорадочно перебирала в голове рецепты для приготовления похлебки, когда все случилось.

Непонятно, кто первым насторожился, но крикнул, требуя тишины, лорд Эверд. Он с тревогой прислушивался к окружающим звукам, мы тоже затаили дыхание. И все же пропустили момент, когда из ближайшего перелеска в нас на всех парах ворвался огромный рогатый зверь. Он с ревом пронесся, едва не прободав Ирру, к счастью, ту успел оттолкнуть в мою сторону Аарон.

— Держитесь вместе! — крикнул он. Я вцепилась одной рукой в нее, второй — в моего постоянного спутника и напарника Дрокка. Последний оттолкнул нас обеих себе за спину, но обнажить оружие не успел: появился второй зверь.

— Берегись! — раздался чей–то предостерегающий крик. Ирра панически взмахнула руками, но серьезного вреда обезумевшему рогачу причинить не смогла, только еще сильнее раззадорила, опалив ему шею. Тот оскорблено взревел и, по всей видимости, нацелился прямо на обидчицу. Подруга чертыхнулась.

Со стороны отрезанной от нас тройки доносился громкий топот, нечленораздельные выкрики и звериный рев, пропитанный болью. Похоже, со своим мужчины скоро разберутся, вот только прийти на помощь нам уже не успеют.

Огромный рогач неумолимо наступал, и Дрокк не казался надежным барьером между нами.

— Я отвлеку его, — напряженно бросил через плечо охранник. — Осторожно уйдите с его глаз и бегите к реке.

Ирра вновь попыталась помочь, но я дернула ее за руку, сбивая движение.

— Да что же ты… — ругнулась иномирянка.

— Пойдем, Ирра, пойдем скорее!

— Мы не можем…

— Ты слышала, что он сказал? Пойдем, нам с ним не справиться!

Кое–как мне удалось дотащить упиравшуюся подругу до ближайшего укрытия. Слышались звуки яростной борьбы, крики и воинственный рык, я закусила губы от страха и потянула Ирру дальше.

— Мы не можем их там бросить! — воспротивилась та.

— Мы ничем не сможем им помочь! Только отвлекать! Пожалуйста, Ирра…

— Я могу помочь, а ты сиди здесь…

— Ты уже пробовала бороться, ничего не получилось, теперь нужно прятаться. Мы не воины, слышишь? От нас никакого толка!

Прерывая уговоры, раздался командный крик:

— Бегите! Быстро!

За ним громоподобный топот, на фоне которого шаги человека попросту терялись. Я резко обернулась: к нам бежал Дрокк, его рывками настигал, разъяренно трубя, раненый зверь.

— Вперед, вперед!

— Ирра!

— Бегите!

Я опрометью кинулась бежать, не забыв схватить подругу за руку. Та, впрочем, уже отставать не собиралась. Ноги неслись сами, неудобная дорога нисколько не мешала держать скорость. Сзади подгонял криками Дрокк и дробно рассыпал камни под лапами (или копытами?) рогач.

Не знаю, туда ли мы бежали, куда надо, но вскоре путь вперед преградил обрыв. За спиной послышался приглушенный стон, затем фырканье, я обернулась и успела увидеть, как подбрасывает в воздух нашего единственного защитника. Тот, проехавшись по земле, сорвался ногами в пропасть и не смог затормозить — с коротким вскриком рухнул вниз.

Я зашлась воплем от ужаса, когда передо мной будто за секунду очутилась вытянутая, тупая морда с огромными, раздувавшимися ноздрями. В следующий миг земля ушла из–под ног, чудище осталось разочарованно фыркать где–то вверху. Я ощутила крепко сжимавшую кисть руку, а затем — обжигающую, кинжальную боль во всем теле.

Как мне удалось остаться в сознании, и к добру ли, но не захлебнуться, остаться на плаву в бурлящем потоке смогла только с помощью Ирры. Та вытягивала меня на поверхность раз за разом, подталкивала и не отпускала стального захвата.

Нас несло через острые камни, пенная вода заливала лицо, больно закладывала нос, и каждый порог отдавался болью. В очередной раз кувыркнувшись в потоке, я сначала растерялась, где верх, а где низ, снова выручила Ирра. Она, казалось, сохраняла холодный рассудок даже в такой ситуации. Тут ногу резко дернуло и прострелило, я вскрикнула, тотчас поперхнувшись и, метнувшись руками к пострадавшей конечности, упустила подругу.

К счастью, в одиночку меня промотало недолго, речка выплюнула мое безвольное тело в тихое озерцо, где я в ту же секунду пошла ко дну. Вокруг смыкалась ледяная тьма, последнее дыхание вырвалось на поверхность с пузырьками

Кажется, тогда я и потеряла сознание, всего на пару мгновений. Очнулась резко, рывком, и сразу же закашлялась, выталкивая из горла воду. А когда осмотрелась, поняла, что мы уже на берегу, в безопасности.

Ирра, бледная, растрепанная и вся мокрая, оказалась каким–то чудом снова рядом, помогала прийти в себя.

— Ну, как ты? Дышать можешь?

— Да, — хрипло каркнула, — с-спасибо… ты…

— Потом все, — кивнув, подруга вскочила на ноги. — Там еще есть кандидат в утопленники.

Она сделала некий волнообразный жест обеими руками, затем свела их вместе и с натугой выпрямила. Послышался негромкий всплеск, на скользкие камни рядом со мной рухнуло еще одно тело. Ирра села рядом с ним, я же приподнялась на слабых, трясущихся руках, чтобы хоть как–то помочь подруге, но ничего сделать не успела.

Мир как–то схлопнулся в точку, я моргнула, чтобы отогнать тьму, а когда открыла глаза, ситуация снова переменилась.

В глаза ударил свет от яркого костра.

— Шани? — бледная, но сосредоточенная Ирра моментально оказалась рядом. — Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю, — пробормотала я, поднося ладонь к лицу, чтобы прикрыть глаза, — больно…

Все предплечье покрывали багровые пятна синяков. Со второй рукой дела наверняка обстояли не лучше. Наверное, я сильно ушиблась, пока пыталась выплыть — все тело остро дергало этой болью, а особенно заходилась правая нога. Я застонала сквозь зубы и попыталась подняться, чтобы рассмотреть тревожащую рану, но Ирра не дала.

— Лежи, — приказала она. — Не на что смотреть.

— Что там?

Подруга кусала губы около минуты, не решаясь ответить и, наконец, выдала равнодушным тоном:

— Перелом.

— Как?.. — дернулась было, но ногу снова прострелило болью. Но теперь она уже не утихала, усердно ныла, как гнилой зуб, и никакие поиски более удобного положения не принесли утешения.

— А вот так.

— Но… ты знаешь, что делать? Надо вправить, наложить повязку. Если не знаешь, давай я расскажу, меня учили…

— Тебя учили вправлять открытый перелом? — рявкнула Ирра. — У тебя там кровь идет! Бедренные мышцы порваны, кость наружу торчит! Тебя этому учили?!

Я захлебнулась словами. Теперь уже не возникало желания осмотреть собственную рану, я знала примерно, как она выглядит. И стало очень–очень страшно.

— Шани, милая, прости, — Ирра прикрыла глаза на миг. — Шани, я не знаю, что делать. Я промыла, наложила повязку, чтобы кровь остановить, но как быть с переломом? Я боюсь, моих знаний тут не хватит. Еще бы заражения крови не случилось, но тут же ни перекиси, ни спирта… Была надежда на мой Дар… — иномирянка помолчала, потом махнула рукой. — Он совсем не откликается на тебя. Я уже и к этому Древнему пыталась обратиться, и ругалась, и молилась, все без толку. Шани, прости!..

Я сморгнула набежавшие слезы. Это все от страха и жалости к себе. Надо быть сильной, найти какое–нибудь решение, невозможно, чтобы его не было!

— Где мы? Сколько времени прошло?

— Не знаю. Мы около километра спустились по реке, места незнакомые, и ребят не видно… — Ирра запнулась.

— Что такое? — прикрыв глаза, прошептала я, уже готовая к очередной безнадежной вести.

— Дрокк. Его с нами промотало и выбросило здесь. Но он…

— Что? Тоже перелом?

— Хуже. У него живот распорот, судя по всему, сломана ключица и что–то с ногами. Он пришел в себя только один раз, когда я его вытащила, с тех пор бредит. Шани… Мне кажется, он не выживет.

Эта новость разметала последние осколки выдержки. Я всхлипнула и, оттолкнув руку Ирры, приподнялась сама, смутно огляделась сквозь черные мушки. Ногу все еще дергало, по телу прокатывались странные судороги, но все это неважно. Мне удалось подползти к неподвижному телу справа, однако, как только я рассмотрела состояние мужчины, отвернулась, сглатывая тугой комок слез. Ирра смотрела на меня таким же испуганным, мучительным взглядом.

— Нам надо найти остальных, — выдавила я. — Одни мы не справимся.

— Это да, — без промедления согласилась подруга, — вот только ни ты, ни Дрокк — вы не транспортабельны. Вам нельзя никуда идти.

— Значит, надо идти тебе.

— Я не могу оставить вас одних.

— Ты должна! Иначе мы точно погибнем, все!

— Не истери, — нахмурилась Ирра. — Мне нельзя уходить. Вы оба не можете ни защитить себя, ни укрыться от опасности.

— Это замкнутый круг! — всплеснула руками. Вдруг в голову пришла мысль, словно ударом молнии осветив ситуацию кристально чисто. Это страшно, ужасно, но я обязана это сказать! Но в горле моментально запершило, и вместо уверенного голоса вышел сдавленный шепот: — Мы не выживем, ни с тобой, ни без тебя. Поэтому должна спастись хотя бы ты.

Ирра, кажется, утратила дар речи: беззвучно разевала рот в немом возмущении, которое прорвалось криком.

— Ты сдурела?! — вскочив на ноги, заорала она. — Ты конченая сумасшедшая, идиотка малолетняя! Стать жертвой захотелось?!

— Но ведь это единственный выход!

— Никакой это не выход, мать твою так! Думаешь, это так благородно — собой пожертвовать?! Да ни х…! Черта с два я тебе это позволю!

— Ирра, ну подумай сама, — взмолилась я, — к чему тебе возиться с нами? Если вдруг кто нападет, ты не сможешь спасти ни нас, ни себя!

— Да я лучше сдохну! Ты соображаешь вообще, о чем говоришь?! Так бы и врезала тебе, ей–богу!

— Ты и умрешь напрасно! Ты должна выжить, ты жрица Древнего, и… и Аарон — подумай о нем!

— А ты подумай лучше о своем женихе, — огрызнулась подруга. — Подумай, что бедному мужику придется в пятый раз искать себе жену и хоронить четвертую, которая и женой–то побыть не успела.

— Ч‑что?

— Т‑то! — передразнила она. — Ты что, о своем «лорде Эверде» совсем ничего не знаешь?

— Леди Ивонн… — дрожащим голосом проговорила я, — л-леди Ивонн говорила… она сказала, что ему нужна послушная жена, и что он хороший человек…

— Хороший человек, вы только послушайте, какая исчерпывающая характеристика! Дура твоя леди Ивонн!

— Ирра! — возмутилась я, но та перебила:

— А дура она потому, что ничегошеньки о твоем собственном женихе не рассказала!

— Леди Ивонн говорила, что я должна сама его понять…

— Восхитительно! Только она не учла, что не всегда все идет по плану, да? Если бы вы встретились там, где надо, может, все и было бы нормально, но сейчас… Ты знала, что у него есть дочь?

— Дочь?!

— Да–да, и ей, между прочим, порядка десяти лет! И было у него уже три жены, и все умерли! И ему до смерти хочется наследника, а тут ты — такая вся красивая, здоровая, молодая девка…

Ирра осеклась. Да, по фактам здоровья и красоты я уже не столь желанна.

— В общем, подумай о своем бедном виконте, — скомкано буркнула она. — И пожалей его.

— Откуда ты все это знаешь?

— От него самого.

— Он что, разговаривал с тобой о собственной жизни? — изумилась я, и даже немного обиделась.

— Да нет. Вернее, не совсем. О чем–то он обмолвился сам, что–то сболтнули его охранники, — иномирянка кинула быстрый взгляд на неподвижного Дрокка, — а кое о чем додумалась сама. Сам виконт, похоже, днюет и ночует своей работой, и ему до смерти нужен кто–то дома, чтобы присматривать за хозяйством, дочерью и рожать детишек.

Я промолчала, обдумывая ее слова. Вот она, разница в возрасте и воспитании. И конкретно эта разница явно не в мою пользу, поскольку Ирра более опытна, лучше разбирается в мужчинах, какому миру они бы ни принадлежали. И там, и там люди, с теми же наборами качеств и образом мыслей. И как бы хорошо я ни училась в пансионе, истинное понимание приходит только со временем.

— Ирра, но все же… Ты не обязана…

— Заткнись, — душевно посоветовала подруга, и я покорно замолчала. Все же, это ее выбор. И, как бы ни совестно было сознавать, но я ее выбору рада.

Ночью меня душил в потных объятиях жар. Нос совсем заложило, в горло словно перца насыпали — последствия купания осенью в ледяной воде. Одежду мы кое–как высушили, но все равно, холод расползался подобно клубку ядовитых жалящих змей.

Я с натужным усилием разлепляла смыкавшиеся веки, гнала прочь настигавший обморок, изо всех сил сохраняла сознание, чтобы не свалить на плечи Ирре еще одного безвольного больного. У нее и без меня хватало забот.

Поскольку сумки мы потеряли еще при встрече с рогачами, в итоге остались даже без элементарных, но таких нужных вещей как котелок или смена белья, которую можно было пустить на повязки. В качестве последних Ирра использовала подолы наших рубашек, которые мы оторвали сообща и без особых раздумий. На свою ногу я смотреть все еще страшилась, и крепла уверенность в том, что мне, похоже, не дана будет прежняя летящая походка.

Хуже всего дело обстояло у Дрокка. Мы с Иррой переглядывались, не зная, как ему помочь, и ничего не говорили, но я знаю, что ее гложут те же мысли. Если в ближайшие часы нас не найдут, его ничто не спасет. Если до утра никто не придет на помощь, рассвета в его жизни больше не будет. А возможно, и в моей тоже.

Мы молчали, пока я на пару минут не потеряла сознание. Очнувшись уже лежащей на спине, я увидела, как Ирра со страхом трясет меня за плечо, и попросила, удивляясь слабости и немощи собственного голоса:

— Расскажи что–нибудь, не молчи. Давай поговорим?

— Конечно! — улыбнулась Ирра, судорожно сжимая мою руку. — О чем ты хочешь поболтать?

Я встряхнула мысли, заставляя себя думать, отвлечься от опутывающего сознание бреда. Он прокрадывался незаметно, исподволь, пытаясь затянуть в вязкую бездну.

— Расскажи… об Аароне. Почему ты… Какой он?

— Классный мужик, — с нарочитым энтузиазмом поддержала тему верная подруга. — Честно говоря, лучший из всех, кто у меня был. Ты помнишь, я говорила, что чуть было замуж не выскочила?

— Да… Ты, кажется, передумала?

— Точно, передумала. Он, жених мой, был мямлей и тюфяком, а я как–то поздновато поняла, что мне нужен совсем другой типаж. Ну, понимаешь, командир, такой, чтоб мне спуску не давал. Таких я не встречала. А тут — Аарон. Помнишь, как мы с ним впервые встретились?

— Да, — я улыбнулась воспоминаниям, — он подумал, ты пьяная…

— И называл меня цветочком, да! Знаешь, это так бесило! А потом… Шани! Смотри на меня! Шани, помнишь? Ты у него птичкой была.

Да, он меня так называл… И я подумала, что красивей его мужчины не видела. И даже забыла про своего жениха, а тот оказался совсем близко… Как странно знать, что у него уже были жены и даже есть дочь. Наверное, у нее папин характер, хотя нет, лучше — нос… очень аристократичный нос, для девочки как раз. Я бы ее научила играть на фортепиано и читала с ней книжки о том, как прекрасную принцессу похитил огромный дракон и обещал на ней жениться… заточил ее навечно в пламени пожара, где сверкают молнии и всегда, всегда идет дождь, но огонь никак не гаснет…

— Шани! Шани, смотри на меня, открой глазки! Смотри!

— Я хочу спать.

— Шани, пожалуйста, посмотри на меня! Не надо спать, помнишь, ты поговорить хотела? Я рассказывала об Аароне!

Я с трудом открыла слезящиеся глаза, остановила мутный взгляд на лице Ирры. Мне кажется, или оно мокрое? Облизнув потрескавшиеся губы, поняла, что дождя нет, и я снова в огне, и нигде нет выхода, везде огонь, огонь.

— Шани! — меня мотнуло, плечи осекло уже привычной болью — там разливались синяки. — Шани, милая, солнышко, открой глазки!

— Я открыла…

— Нет, посмотри на меня, ну же!

Посмотрела. Действительно, были закрыты. Но как же хочется спать! Нет сил противиться…

— Шантель Роалин Эмброуз! — рявкнула Ирра странно высоким, ломким голосом. — Сейчас же приди в себя, аристократка долбанная! Ты сильная, ты же всегда была сильной и терпеливой, так потерпи еще немного!

Последние слова немного разогнали туман в голове. Я — аристократка.

— Дочь предателя… — пробормотала я.

— Да хоть сын президента! Какая на хрен разница, кто твой отец? Ты же не такая!

— А он воевал, — возразила бессвязно, — Император милостив… А мама… Дочь предателя…

На щеку капнуло что–то и скатилось по скуле вниз. Неужели все–таки дождь? Я открыла глаза. Темные небеса хранили всю влагу при себе, не тратя на осадки. Тогда что это было?

Ирра склонилась надо мной, ее тревожное лицо прямо над моим, и еще одна капля сорвалась с ее ресниц.

— Это ты плачешь? — сердце защемило, словно предчувствуя величайшую беду. — Ирра?

Что должно было случиться, чтобы она проронила слезу?

— Шани, только не спи, пожалуйста! — взмолилась она хрипло. — Я же не могу одна, только с тобой, слышишь? Ты должна быть сильной, должна быть рядом со мной! Шани!

Я улыбнулась.

— Конечно, рядом… как там Дрокк?

— Он уже… он не дышит. Сердце остановилось. Еще где–то час назад.

Час назад? Но сколько уже прошло, я не понимаю, вроде бы только минуты, однако… Дрокк.

— Но как же, — горло сдавило горьким спазмом, пришлось замолчать. Ирра плакала, я тоже не смогла сдержать слез. В прошлый раз за меня вступился, отвлекая внимание врага, тот гвардеец, как же его звали… Это ужасно несправедливо, что я не могу даже вспомнить имени моего спасителя, того, что отдал свою жизнь за мою! А ведь он тоже, как и Дрокк, меня совсем не знал, только следовал приказу — охранять. Неужели когда–нибудь и имя Дрокка сотрется из памяти, забудется, уйдет в глубину, припорошенное повседневными, более важными заботами? Нет–нет, нельзя так, словно бы я более важна, чем он! Я должна на всю жизнь его запомнить и ежедневно благодарить, что все еще дышу, смотрю на мир, хожу по этой земле!

— Горт! — выкрикнула я. — Дагорт!

— Что?

— Так его звали, гвардейца в овраге! Он сказал, что вернется, но его ранили, и он не мог… Он увел погоню в сторону, дал мне спастись.

— Это… достойный поступок, — глухо пробормотала Ирра.

— И Дрокк, он тоже, он отвлекал зверя от нас с тобой, дал нам время, чтобы уйти.

— И я тебя задержала.

Я вцепилась мертвой хваткой в руку Ирры. Та смотрела в сторону.

— Что ты сказала?

— Говорю, что задержала тебя. Надо было бежать, а я все хотела геройствовать. И вот результат.

— Ирра, знаешь, подумала сейчас, — перебила я, — надо что–то сделать, чтобы запомнить его, Дрокка. Его имя, то, что он для нас сделал.

— О чем ты? — отвлеклась от мрачных мыслей подруга.

— Не знаю, как… понимаешь, я чуть не забыла имя того гвардейца леди Ивонн. Это ведь неправильно, он мне спас жизнь, а я забыла. Давай что–нибудь придумаем…

Надо записать где–нибудь, или вспоминать каждый день, чтобы за рутиной не потускнел его поступок, или рассказать о нем всем–всем… Почему же Ирра ничего не предлагает? И почему я опять чувствую на лице ее слезы?..

Ах, нет, это всего лишь дождь. Ирра ведь сильная, она почти никогда не плачет. Она только спасает нас всех.

— Ирра, — позвала я шепотом и, не дожидаясь отклика, произнесла: — спасибо тебе!

Хлынул дождь, и взметнулось негасимое пламя, окружая меня со всех сторон. Но в этот раз я не стала ждать, пока кто–нибудь придет, а, стиснув зубы, шагнула прямо в огонь. Он принял меня, и почему–то не возникло ни одной мысли о том, что это стихия войны, неженская, она под покровительством Бога–сына. Я думала, что все стихии родны друг другу и связаны, как родные братья и сестры. И я непременно найду дорогу даже через огонь.

Ступни обжигало, руки покрылись волдырями. Раненая нога подвернулась, и я с криком упала в серый пепел.

Эта ночь была единственной, наполненной более–менее связными мыслями. Все последующие моменты просветления ограничивались минутой–другой, да и тогда доверять собственным глазам было бы опрометчиво.

В бреду я снова очутилась в Хальборе, видела горящего заживо Дрокка, лорда Эверда со стрелой в спине — его тщилась перевернуть маленькая белокурая девочка с идеальным носом. Мне пришлось прятаться от гвардейцев в овраге, но сквозь укрывавшую убежище листву видела, как над городом летает с диким хохотом моя подруга, посылая с пальцев миниатюрные смертоносные молнии. Ее за шиворот держала гигантская рука, но она не замечала этого и продолжала искренне веселиться.

8

Вокруг не было ни души. Я в одиночестве плыла по спокойному, ласковому течению, изумляясь неге, в которой пребывало тело. Последние воспоминания, наполненные болью и страхом, не позволяли надеяться на лучшее, и пришла мысль о смерти. Может, я действительно уже умерла, поэтому ничего не чувствую, оттого моя душа покойна, а мысли светлы и прозрачны подобно утреннему, умытому ранним дождем воздуху?

Я открыла глаза, услышав приглушенные расстоянием голоса. Не комната — тесная келья была моим прибежищем, в которую помещались узкая, каменно твердая кровать и истрепанный коврик в дальнем от дверного проема углу. Так странно, всю жизнь прожив в уютных и просторных комнатах, я теперь попадаю исключительно в такие вот мелкие каморки. Что это — намек от судьбы на дальнейшие невзгоды или расплата за предыдущие сытые семнадцать лет?

Двери, как таковой, не оказалось, неровную арку стеснительно прикрывала старенькая, латаная–перелатаная занавесь. Я откинула прочь простыню и села. Судя по тому, что мое тело покрывали столь же насыщенного цвета синяки, времени с последнего моего ясного воспоминания прошло не так уж много. Правая нога от самой промежности и до стопы крепко перемотана повязками, от которых исходил яростный лекарственный дух.

Я поморщилась, одернула обратно подол длинного просторного одеяния из плотной грубой ткани и попыталась встать. Это удалось только с попытки так пятой, и все равно нога подгибалась, не слушалась, капризно заныла, еле–еле, но этого хватило, чтобы понять: без подмоги мне не подняться. К счастью, рядом с кроватью некто заботливый оставил длинный сучковатый посох, который и стал моей опорой.

Голоса за время борьбы с собственным телом не стихли, наоборот, только окрепли, поднимаясь до уровня жаркого спора. Я утерла пот со лба и, пыхтя сквозь сжатые зубы, поковыляла на звук.

Путь оказался на удивление долгим и сложным. Узкий коридор никак не желал кончаться, только исходил проемами по бокам, занавешенными так же, как моя келья. Но приближавшиеся голоса позволяли надеяться, что я хотя бы взяла правильно направление.

Наконец, коридор вывел меня в просторную (по сравнению с каморкой) комнату. Окон видно не было, только голые каменные стены, как и в извилистой кишке прохода. Зато там обнаружился длинный стол, во главе которого восседал бородатый мужчина, по правую руку от него стоял, угрожающе опираясь на столешницу, еще один незнакомец, а напротив последнего разорялась Ирра. За ее плечом, скрестив руки на груди, возвышался Аарон, слева спокойно развалился на стуле лорд Эверд, а за спинкой последнего с тем же отсутствующим выражением лица застыл всегда незаметный Крист.

Я смущенно застыла на пороге, не зная, куда себя деть. Подруга же, заметив меня, бросила спорить и тотчас подскочила, душевно обняла за плечи, стараясь не потревожить мое хрупкое равновесие.

— Шани, наконец–то! Я уж подумала… Ты как? Как себя чувствуешь?

— Спасибо, хорошо, — улыбнулась я и, повернувшись к остальным, учтиво кивнула. — Доброго времени суток, господа. Прошу прощения, что прервала вашу беседу.

— Что вы, милая леди, — отечески покачал головой бородач, поднявшись со своего «трона». — Для нас искренняя радость видеть, что лечение пошло вам на пользу.

— О… Я безмерно благодарна вам за заботу, господин…

— Трих, леди, мое имя. А это мой близкий друг и помощник, Мелдин, — второй незнакомец изобразил короткий, больше насмешливый поклон. — Остальных, полагаю, вы знаете.

— Шантель, как ваше самочувствие? — поинтересовался лорд Эверд, также уважив мое присутствие изящным наклоном головы. Мне стало немножко неуютно, такой жест пристал бы едва знакомому мужчине, но никак не жениху. Однако я и не знала, чего бы желала от него увидеть. Объятия? Поцелуй у всех на виду? Хотя, думаю, хватило бы и искреннего неравнодушия.

— Я хорошо себя чувствую, благодарю. Я вам не помешала?

— Нисколько, — непререкаемым тоном заявила Ирра, покосившись неприязненно на лорда Эверда, помогла мне добраться до свободного стула. Аарон тотчас встал у меня за спиной, украдкой ободряюще потрепал по плечу.

— Мы всего лишь обсуждали совместные планы, — продолжила подруга. — И обнаружили фатальные расхождения во мнениях.

— Позволю себе заметить, что я так же не в восторге, — отозвался лорд Эверд, — однако медлить нельзя. Другого выхода я не вижу.

— Зато я вижу! Судя по карте, до Лемиэ, а там и до Хевенхолда остались считанные дни пути…

— Она может остаться здесь, в безопасности, — мягким голосом вклинился Трих, но Ирра была непреклонна.

— Чтобы я оставила подругу в лапах каких–то жрецов? Если Древнему взбредет в его божественную голову мной манипулировать по–серьезному, он обязательно ее использует. Поэтому Шантель здесь не останется.

— Хотите сказать, что мы можем причинить вред невинной девушке? — свистящим шепотом уточнил Мелдин. — Ты, девка, в своем уме? Кого взялась грязью поливать?

— Того, кто, не спросив моего мнения, взялся коверкать мою жизнь, — отбрила иномирянка. Я в это время сидела тише воды ниже травы, не веря, что длительные споры вызвала всего лишь моя судьба.

— Не дело хулить своего Бога, Ирра, — пожурил ее старший.

— А ему, значит, можно мной все дырки затыкать?

— Вы снова пустились по кругу, — утомленно вздохнул лорд Эверд и поднялся, звонко хлопнув по столешнице, так что я чуть ли не подпрыгнула от неожиданности. — Предлагай свой вариант.

— Мы можем сначала довести Шантель до Хевенхолда…

— Времени нет! — рявкнул Мелдин. — Ты слышала волю Древнего, медлить нельзя!

— Да мне плевать на этого Древнего! — в тон ему зарычала подруга. Почтительный Трих неуловимым движением схватился за сердце, но на него никто внимания не обратил. Либо это уже привычный жест, либо все знают, что мужчина справится со своей проблемой сам и не беспокоились понапрасну.

— Ты, девчонка, даже не представляешь силу нашего Бога!

— А ты не представляешь, что конкретно я конкретно с тобой сделаю, если ты не заткнешься!

— Так, стоп! — прикрикнул на спорщиков виконт. — Так дело не пойдет! Ирра, ты понимаешь, что тормозишь сейчас всех своим упрямством?

— Это не упрямство, а здравый смысл! А ты понимаешь, что оставляешь свою невесту среди безумных фанатиков?

— Повторюсь, я не в восторге от этого, но выбора нет. Император ждет нас…

— Да облезет ваш Император!

— Ирра, — я украдкой дернула подругу за подол рубашки, привлекая внимание. — Не надо кричать. Я останусь здесь, если так надо.

— Рад, Шантель, что вы понимаете ситуацию, — сдержанно похвалил меня лорд Эверд, но мне стало отчего–то тошно от этой похвалы, словно я рассчитывала на другую реакцию. Хотя эта надежда и была лишена всякого смысла.

— Ну ты и скотина! — захлебнулась возмущением неумолимая спорщица. Она отцепила от своей одежды мои пальцы и, кажется, даже замахнулась рукой на виконта, но тот остался сидеть, с интересом наблюдая за действиями Ирры. Словно примерял, подойдет ли ей тот специально подготовленный актерский костюм или нет? — Тебе действительно все равно?

— Нет, мне не все равно. Но я умею расставлять приоритеты.

— И невеста в этом списке одна из последних?

— Третья по важности, если хочешь знать.

Сердце снова кольнуло, но я постепенно научилась игнорировать эту горькую боль. В самом деле, на что мне рассчитывать? Никому не нужный последыш ужасного заговора, с пошатнувшимся здоровьем, подмоченной репутацией и далекой от идеала внешностью.

— Ирра, если так нужно, то я останусь, — твердо проговорила я, перебивая тираду подруги.

— Ты совсем не понимаешь ситуацию, Шани, — откликнулась та, прожигая яростным взглядом сохранявшего доброжелательное спокойствие виконта. — Мне ночью прошлой пришел приказ от этого Древнего. Его я не могу ослушаться. Нет, причин я тебе сказать не могу, просто пойми, что мне придется отправиться в столицу этой вашей Империи. У этого, — она кивком указала на лорда Эверда, — и его Императора есть какой–то план, в котором я играю не последнюю роль, но путешествие предстоит в противоположную сторону от Хевенхолда. Тебя предлагают оставить здесь, но ты пойми — если Древний захочет добиться от меня чего–то, чего я не желаю делать, а тут ты — прямо в руках его верных последователей. Лучшего рычага давления он не найдет. Ты одна из немногих, жизни которых я ценю не меньше, чем свою, и рисковать так я не буду. Надо найти способ переправить тебя в Хевенхолд, твой суженый говорит, что там безопасно. Так вот, Дрокк… Дрокка мы потеряли, Крист один может и не справиться.

— Остаюсь я, — наконец–то подал голос Аарон. Он утешительно погладил меня по руке и снова обратился к Ирре. — Мне–то ты доверяешь?

Иномирянка хлопнула глазами, беспомощно повела взглядом, на секунду потеряв дар речи от такого решения. Но быстро взяла себя в руки.

— Да. Это выход.

— Ирра… — прошептала я растеряно. Мы не можем покинуть ее, оба сразу! Ведь с самого начала кто–то из нас был рядом с ней, чтобы поддержать, подсказать, и оставить ее одну сейчас, когда у самого Императора на нее какие–то планы… Это равнозначно предательству!

И снова это тяжелое решение, которое ляжет на плечи подруги! У меня нет выбора: останься я здесь, чтобы Аарон отправился сопровождать Ирру, у нее будут неприятности; уйди я с Аароном, она среди этих неприятностей останется совсем одна. Я так думаю, что, говоря о людях, ей не безразличных, она имела в виду меня и Аарона, больше никого. Мы были с ней! Больше у нее нет никого близкого в этом мире, как и у меня! Но я отправляюсь в безопасность, а подруга — в неизвестность, вот в чем фатальная, непримиримая разница.

— Шантель, давай поговорим с тобой потом, а? — подавленным голосом попросила Ирра, и я послушно сомкнула губы. — Вы все, согласны? Я отправлюсь в столицу с вами, только если Аарон доведет до Хевенхолда Шантель. Никак иначе.

— Крист будет сопровождать, — кивнул своему охраннику виконт, и подруга не нашла, чем возразить. Так действительно надежнее.

— Отправляемся завтра на рассвете. Все необходимое соберут послушники, — проговорил Трих и, жестом поманив за собой младшего помощника, откланялся. — Было приятно с вами познакомиться, леди Шантель. Всего доброго! Леди, лорд.

— До встречи, господин Трих, — отозвалась я по привычке. Аарон приобнял меня, помогая подняться на ноги.

— Позвольте, я задержу вас еще на минуту, — холодно окликнул лорд Эверд. Я оперлась на посох и обернулась к виконту в ожидании. — Шантель, поскольку вы будете гостить в замке на правах невесты, вам не позволено командовать слугами. Однако я предоставлю бумагу, согласно которой вас должна слушаться не только вся челядь, но и замковый гарнизон. Прошу не злоупотреблять властью… Я знаю, что вы будете действовать разумно, — предупредительно поправился он. — И потому надеюсь, что вам в родовом замке Хевенхолд будет комфортно.

— Благодарю за доверие, лорд Эверд, — отозвалась, немного растерянная. С чего, интересно, мне такая милость?.. Не добавив больше ничего к своим словам, он покинул комнату вместе с неслышно следовавшим за ним Кристом.

А Ирра с Аароном отправились провожать хромающую меня.

— Где мы? — поинтересовалась негромко, когда мы добрались до кельи. — Что это за место?

— Убежище, — столь же тихо пояснила подруга, тщательно задергивая занавесь. — Один из первых храмов этого Древнего.

— Но как мы здесь оказались?

Аарон отчего–то тяжело вздохнул и отвел взгляд, что заставило меня насторожиться.

Пока мужчины отчаянно боролись с напавшим на них зверем, мы загадочным образом уже исчезли, все четверо, включая погнавшегося за нами рогача. Никаких следов, зацепок и мыслей о местоположении пропавших спутников не было, и лорду Эверду пришлось принять решение продолжать путь без нас. И в очередной раз оказалось, что у виконта есть свои козыри в рукаве. Он прекрасно знал, что на плато стекаются последователи Древнего, отмеченные его Даром, и намеренно повел маленький отряд именно этой дорогой.

— Все дело во мне, — угрюмо призналась Ирра, методично пиная ножку кровати. — Эверд был в курсе, что ваш Император спит и видит, как бы потихоньку сменить божественный пантеон. Я, конечно, тоже за единобожие, но не хочу принимать участие в религиозной войне. А тот отвел мне в этом грандиозном плане ведущую роль. Для этого и надо было добраться сюда. И тут еще… — подруга чуть помолчала, но решила рассказать все до конца. — Шани, когда и ты перестала приходить в себя, я вообще разум потеряла. Думала, все, сепсис — и добро пожаловать в рай. И начала… ну, в общем, я была в отчаянии, орала и вслух громко пообещала Древнему, что если нас вот прямо сейчас найдут и ты выживешь, то я выполню любую его волю. И меня поймали на крючок. Что ты думаешь — буквально через пять минут объявились люди во главе с Аароном. А там и твой жених подоспел. И, хочу тебе сказать, как только его хорошенько выбить из колеи, он становится нормальным человеком с правильными приоритетами. Это сегодня он уже себя в руки взял, а тогда, как увидел тебя, такую всю бледную и почти умирающую, так сам с тобой цветом лица сравнялся… Ценит, стало быть и бережет, м-да… Так к чему я это. Дрокка мы похоронили там, неподалеку. А тебя поочередно несли на руках Эверд и Аарон, больше твой суженый никому не доверял. И так доставили нас до самого этого Храма.

Я слушала рассказ Ирры почти равнодушно, как посредственную пьесу читала. Не верилось просто, что все это произошло именно с нами, особенно здесь, пребывая в безопасности. Какие–то страхи, отчаяние, прикосновение сухих, мерзлых губ смерти, неожиданное спасение… Так и хотелось крикнуть: хватит! Довольно этой ерунды! Прекрати! Но я продолжала молча внимать, словно в наказание. Заставляла себя помнить.

Несмотря на внутреннее сопротивление, предчувствуя плотный, колкий комок в горле, я пристально вглядывалась в этих двух людей и удивлялась, как много довелось пережить вместе нам, таким разным, непохожим. Сплотиться, прочно врасти друг в друга, что при осознании скорого расставания сердце заходилось острой болью. Нас столкнуло шуткой судьбы, и теперь все возвращалось на свои места. Я — возвращалась в принадлежащую мне роль.

— Я скажу, чтобы тебе принесли поесть, — спохватилась Ирра, после пары минут молчания. Я отмахнулась.

— Утром. Сейчас хочется отдохнуть.

— Ладно, — подруга помялась, потом неловко обняла меня, чмокнула в щеку. Голос ее, непривычно мягкий и нежный, обволакивал. — Сладких снов, Шани. Не будем тебе мешать.

Аарон на прощание погладил меня по волосам, и тело как–то само потянулось за привычной лаской.

— Но ты же придешь завтра? — окликнула я иномирянку. — Попрощаться?

— Конечно, как иначе.

Костер, гигантский костер до небес сложили нам Боги. Багровые потеки крови, истошные крики о помощи — все сливалось в одну непрерывную красную линию, затмевая глаза, затыкая уши. И только один голос пробивался сквозь тревожную ленту: Ирра меня звала. Искала, молила вернуться, ругалась по своему обыкновению. Однако стоило сну смениться явью, тембр голоса рухнул на пару октав.

Я распахнула глаза, с безмолвным воплем, с искривленным ужасом ртом подскочила на кровати.

— Шантель, это я. Просыпайтесь, ну же, — тихим, спокойным тоном увещевал лорд Эверд, осторожно придерживая меня за плечи. Его лицо от моего отделяла одна ладонь — настолько близко, тревожно, что я отшатнулась, неудобно подвернув ногу, вскрикнула от боли.

— Простите, я… — пробормотала, отдышавшись и придя в себя, — прошу прощения, лорд Эверд, мне просто приснился нехороший сон.

— Они теперь часто вас тревожат.

Поскольку это не было вопросом, я не стала как–либо отвечать, неопределенно повела плечом. Лорд Эверд принял это за намек и наконец–то отпустил меня, отдалившись на приличествующее расстояние.

— Мы скоро отправляемся, и я хотел до этого момента поговорить с вами наедине. Нам пора разрешить недомолвки и расставить все по местам.

И судя по всему, ради этого мне не предоставят возможности привести себя в порядок после сна. Я подавила обреченный вздох, изобразив на лице нечто вроде почтительного внимания.

— Первоначально я планировал провести этот разговор уже в Хевенхолде, — присев на мою кровать, начал лорд Эверд, — после того, как разберусь с заданием в Ренсвитте. Однако обстоятельства сложились так, что нас столкнуло намного раньше, и возможности откровенного с вами разговора я не видел. А теперь он бы и вовсе отложился до неведомых времен. Шантель, вы знаете, отчего я прислал предложение именно вам?

Я предпочла покачать головой, сохранить свои догадки в тайне, чтобы не выставить себя глупой. Виконт, видимо, так и предполагал.

— Моя семейная жизнь, признаться, сплошная похоронная процессия. Женщины, которых я брал в жены, либо умирали в родах вместе с младенцем, либо по разным причинам уходили в могилу до беременности. У меня осталась единственная дочь от первого брака, наследников же до сих пор нет. Моя работа, как вы наверняка уже поняли, предполагает большую долю риска, и дома я нахожусь за год от силы несколько месяцев, наездами.

— А ваша дочь? — не удержалась от вопроса. Лорд Эверд свел брови к переносице.

— Что — дочь? Она спокойно живет в Хевенхолде, сыта и здорова. Не перебивайте, будьте так добры. Итак, поскольку для меня важно продолжить род, я искал молодую жену, достаточно здоровую и крепкую, чтобы вынести беременность, а также хорошую хозяйку, которая будет присматривать за замком и, по возможности, за дочерью. Пансион леди Ивонн пользуется отменной репутацией по части воспитания идеальных невест, я сделал свой выбор и, как понял уже сейчас, не ошибся. Вы действительно сильная женщина, Шантель. И я рад, что вы согласились на мое предложение.

— Я… тоже рада, — уже разомкнув губы для совершенно другой фразы, поняла, что не смогу сказать того, что подумала. Ведь это леди Ивонн согласилась, не я, меня лишь поставили в известность и даже не предупредили о том, что это за человек — мой жених. К счастью, мужчина не обратил особого внимания на мою запинку, благожелательно улыбнулся, очень вежливо, одними губами, и я рискнула задать еще один вопрос. — Но почему именно я? Почему вы выбрали меня?

— Шантель… Есть такая вещь как интуиция. Увидев вас, я сразу понял, что именно такая жена мне и нужна. Чем хорош весенний прием — он позволяет взглянуть на каждую из девушек в перспективе, какой она будет в семье. Вы ярко выделялись на общем фоне, признаюсь честно, и дело не во внешности, а в поведении, манерах, привычках. Вы очень ловко сгладили промах одной из девушек, когда, оступившись, та опрокинула на гостей целый поднос с напитками. Вы ласковы с детьми… Я видел, что на прием пыталась проскользнуть одна из младших воспитанниц, вы сумели вовремя это заметить и предупредить неловкость. Такие моменты очень наглядны, а я умею подмечать детали, это часть моей работы. Вы были идеальны, характеристика от вашей наставницы показала, что вы здоровы и телом, и душой, а будущие неурядицы, которым я стал свидетелем, утвердили меня в мысли, что я сделал правильный выбор.

Итак, свадьба состоится через два месяца, небольшое торжество только для близких. Я постараюсь освободиться раньше на пару недель, до того времени распоряжаться по поводу празднества будете вы. Все в ваших руках, Шантель, я без малейших сомнений вверяю вам бразды правления. Вот бумага, которую я вам обещал, — лорд Эверд вынул из–за пазухи сложенный вчетверо лист, положил на постель рядом и накрыл моей, а сверху — своей ладонью. Сухой, теплой и даже ласковой, неужели она может такой?.. Кровь прилила к лицу, я почувствовала на щеках легкое покалывание.

— Ваша задача теперь, Шантель, построить семью, — уверенно постановил виконт, и я в этот миг отчетливо ощутила тяжесть на плечах от взваленной на меня ответственности.

— А Ирра? — приободрившись полномочиями, поинтересовалась скромно. — Она может присутствовать на церемонии?

— Запомните, — лицо лорда Эверда мгновением посуровело, — моя работа не должна касаться вас и краем. Это исключительно мое дело.

— Но Ирра моя подруга…

— Она, в первую очередь, моя работа. Я бы посоветовал вам забыть о ней и никогда больше не вспоминать. Вряд ли вы когда–нибудь снова увидитесь, лучше было бы сразу смириться с этой мыслью.

— Но…

— Шантель, — лорд Эверд постарался, чтобы его голос звучал мягко, но холодные властные нотки отчетливо звенели в воздухе, — ваши невзгоды подошли к концу. Нелепый, страшный случай свел вас к одной дороге, теперь она раздваивается, и вам придется распрощаться. Это жизнь, Шантель, один из важных уроков, который вам не преподавали в пансионе. Продолжайтесь прилежно учиться жить и принимать правильные решения. Теперь от вас зависит благосостояние целого замка, семьи, вам не пристало отвлекаться на посторонние дела.

Холод ледяной змеей проник под одеяло, скользя противной чешуей по рукам, животу, продираясь к сердцу. Лучше сразу забыть… Но как забыть? Как можно от меня требовать оставить за бортом друга, который не раз меня выручал, который стал действительно близким человеком, неравнодушным, неотделимым? Как мне может быть безразлична ее судьба, после всего, что мы пережили вместе?

— Не слушай его, — шепнула подруга на развилке, крепко сжимая меня в объятиях. Я стиснула ее плечи в ответ, позволив слезам беспрепятственно прокладывать путь по искривленному тоской лицу. — Не знаю, что он там наговорил, но я тебя не брошу и не забуду. Я напишу и приеду, как только смогу.

— Ирра… Будь осторожна, пожалуйста! Я… я тебя люблю, ты мне стала родной сестрой, спасибо тебе за все, что ты для меня сделала!

— Да что я там такого сделала, — отмахнулась девушка, но ей мои слова пришлись по сердцу.

— Ты не раз спасала мне жизнь. Не спорь! — Ирра засмеялась и подняла ладони в знак признания поражения.

— Не буду, — теплый ветерок овеял лицо, осушил слезы, погладил на прощание по щеке. — Я тоже люблю тебя, сестренка. Будь счастлива, иначе мне придется устроить Эверду сеанс лечения от излишнего самомнения.

— И ты будь счастлива, — улыбнулась я. — Ирра из другого мира.

— Нашла, что вспомнить.

Я ушла первой. Не знаю, как прощался с подругой Аарон, и прощался ли. Мои глаза ощупывали пространство перед собой, тогда как душа плакала в предчувствии долгой разлуки. Вскоре мой охранник уже шагал рядом, а за спиной молчаливо следовал навязанный виконтом Крист.

Ни шороха, ни звука, в ушах звенело от изначальной тишины, в которой не доставало голосов. Познавательные беседы и забавные истории канули в небытие, оставив в утешение память о прошедших днях. Аарон поглядывал на меня с нарастающей тревогой, молчание второго охранника дополняло ощущение недавно свершившихся похорон.

Так прошел день. На второй мы добрались до Лемиэ. Или на третий? Я не считала сутки, погрузившись в собственные мысли, полностью доверилась сопровождению.

… — Такая красавица! Просто маленькая куколка, прелесть!

Мама бледно улыбнулась наигранной похвале. Я смотрела на все снизу вверх испуганно, растерянно, как едва расклеивший глаза щенок, не сознающий мир вокруг. Суетливые женщины, старый, изнуренный болезнями замок впереди, мама, ее ладонь холодная и цепкая, как и мои пальцы.

— Вы знаете правила, леди? — снисходительно уточнила та, что только что безжалостно трепала по щеке меня, вжавшуюся в материнскую юбку. Я не заметила и не поняла, почему она запнулась, когда называла маму «леди», мама ведь действительно леди, по праву рождения и воспитанию, она и сама меня учила!

— Да, знаю. Я согласна.

— Тогда добро пожаловать, Шантель.

Высокая женщина с льдистыми глазами отвернулась от мамы, ее уже как бы не существовало, осталась во дворе только я.

— Меня будешь называть леди Ивонн, и я хозяйка этого пансиона.

Я не поняла ни одного слова, кроме последнего, и то издевательски двоилось, троилось в ушах, пока разум пытался сопоставить увиденное с услышанным.

— Давай, детка, пойдем. На улице холодно, ты можешь простудиться.

Мама уверенно кивнула на мой взволнованный, непонимающий взгляд и ослабила хватку пальцев.

— Иди, Шантель. Теперь это твой новый дом.

Ладонь мамы куда–то исчезла, руку теперь обдувал колкий морозный ветер. Два шага вперед, за высокой женщиной. Та удалялась быстро, но подождала меня у входа. Стало вдруг так холодно, так тесно, что я сжалась, скукожилась и развернулась, чтобы вновь спрятаться в теплых маминых руках. Но позади было пусто, створки ворот беззвучно схлопнулись, отрезая меня от всего остального мира, а мамы уже не было.

— Идем, Шантель, не заставляй меня ждать. Это невежливо.

— А чего ожидать от такой?.. — махнула рукой рябая привратница и шикнула на меня. — Иди уже, птичка–невеличка, тебя хозяйка ждет.

И я пошла. А мама осталась за спиной, там, где был папа, и мой первый дом, и второй с красным, вечно опухшим двоюродным дядей Арном, его высушенной до состояния прутика женой и детьми. А ночью я плакала в подушку и пропускала мимо утешения других воспитанниц. Мое горе больше их, в разы тяжелее и горше. Даже известие о маминой смерти, пришедшее спустя месяц не стало большим потрясением, чем тоска в ту ночь. Смерть — это то же расставание надолго, или навсегда, а мы с мамой расстались месяцем раньше.

— Шантель, ну это просто глупо. Поешь.

— Я не хочу, — покачала головой. Тогда Аарон присел рядом, обнял за плечи, передавая тепло, которого мне не хватало. Я снова заплакала, уткнувшись в его куртку, ощущая как воин привычно проводит широкой ладонью по моим волосам.

— Это не навсегда.

— Но надолго, — возразила я неверным, высоким голосом.

— Надолго.

— Вы… ты ведь вернешься к ней? Ведь вернешься?

Аарон промолчал. Он всегда так делает, когда не хочет лгать, а правда неприглядна. Нам так с ним повезло — Ирре повезло…

— Вернуться? — эхом откликнулся воин, крепче прижимая меня к себе, к своему теплому боку. — Вернуться… Я бы очень хотел, Шантель, очень.

— И ты вернешься! Не оставляй ее одну!

— Знаешь, вы на самом деле в чем–то похожи, — неожиданно хмыкнул Аарон. — С Иррой. Она вот точно так же шипела: «Не оставляй ее одну». И за грудки трясла.

Я хихикнула — это вполне в стиле нашей дорогой подруги. А потом осознала, что он только что сказал — и обомлела.

— Она тоже не хочет, чтобы подруга оставалась одна.

— Но ведь я еду в замок, домой! Какая там опасность? Там гвардейцы, прислуга, огромная толпа! И мне ничего не угрожает!

— Ирра, понимаешь ли, не в восторге, что твой жених оставил тебя, пусть и по долгу службы. Она не понимает многих привычных нам вещей.

— Ты же сам этого хочешь, — перебила я задумчивую речь охранника. Друга. Просто неравнодушного человека. — Ты понимаешь, что должен быть рядом с ней, не со мной! Ирра в опасности, и ты должен…

— Я должен доставить тебя в Хевенхолд.

— Но потом! Обещай, что ты вернешься к ней! — потребовала непреклонно. — Обещай, сейчас же!

Аарон хохотнул от моего напора, наверное, я действительно выглядела смешно со своими приказами и опухшим от слез лицом, покрасневшими глазами. Но мне не до шуток.

— Обещай!

— Посмотрим, — он уклончиво покачал головой, но я различила уверенность в этом слове. Он уже все для себя решил, я только надеюсь, что сумасбродное требование Ирры для него играет меньшую роль.

Я не заметила, как мы добрались до Хевенхолда.

Кода

Зимнюю ярмарку я полюбила всем сердцем. Организовать, конечно, ее стоило большого труда, однако с поддержкой мужа и местных удалось устраивать празднества ежегодно. Снежные бои, народные гуляния и торговый городок стали традиционными в честь дня перелома зимы.

Я шагала медленно, оглядываясь по сторонам с широкой улыбкой, и иногда останавливалась, чтобы перемолвиться словечком со знакомыми. Николь в это время недовольно поджимала губки и ждала в стороне, а Лиза, цепляясь за мою юбку, сверкала любопытными глазками на моего собеседника.

— Николь, если хочешь, можешь погулять, — окликнула я падчерицу. Та недоверчиво, скептически приподняла бровь, отчего меня невольно разобрал смех, уж больно похоже это на отцовскую гримасу. — Я серьезно, Николь. Иди, развлекайся. Ты уже взрослая девушка, свою голову на плечах имеешь, чтобы не ввязаться, куда не нужно. Только к ужину возвращайся домой.

Николь высокомерно кивнула мне, направление она выбрала в сторону торговых рядов. Я повернула голову в сторону нашей охраны.

— Карен, — молодой мужчина неслышно подошел ко мне, понимающе кивнул. — Только незаметно, ладно?

— Да, леди, — Карен едва улыбнулся и двинулся вслед за Николь.

— А куда пойдем мы, леди Лизет? — обратилась я к моей маленькой принцессе. Та не на шутку задумалась.

— В театр, — важно изрекла дочурка.

— В театр так в театр, — не стала спорить и, крепко сжав маленькую ладошку в теплой варежке, позволила себя отвести к актерским помостам. Там вовсю шло представление, народ толпился, но нас пропустили к первым рядам, улыбаясь моим благодарностям.

— Мама, смотри, там Мороз! — взвизгнула Лиза, подпрыгнув чуть не на метр.

— Вижу, солнышко, — я подняла дочку на руки, чтобы ей было лучше видно, отклонив помощь охранников. Ничего, уж десять минут выдержку, не сломаюсь.

После спектакля мы заглянули в карамельную, прошлись по рядам торговцев и общим решением зашли в трактир, немного подкрепиться. Я усадила дочку в отгороженной части зала, которую держали специально для нас, и, оставив Лизу на попечение Криста, вернулась в общий зал.

— Добрый вечер, леди, — радостно поприветствовал меня краснощекий хозяин. — Чего изволите? Какао для маленькой леди?

— Здравствуйте, господин Эльс! Какао — обязательно, к нему кусок вишневого пирога и…

Мои слова заглушил грохот со стороны лестницы. Хозяин аж с лица спал, засуетился передо мной, но я отмахнулась и пригляделась получше к человеку, что решил со ступенек полетать.

В углу завязалась потасовка, неудачливый летун нарвался на неприятности. Господин Эльс сорвался с места, на ходу давая указания своим вышибалам. Не успела я оглянуться, как обоих бунтарей уже выдворили на мороз.

— Тысячу извинений, леди! Случаются такие казусы, уж ничего не попишешь, такая наша доля! Так что вы говорили, какао, кусок пирога с вишней?..

— И для меня какао, — задумчиво продолжила, сцепив пальцы в замок. Решившись таки проверить, я распорядилась, чтобы все это отнесли к дочери, а сама засеменила к выходу, в чем была, даже не накинув шубку. Темнело рано, но во дворе трактира вовсю горели огни, освещая пространство. За воротами, в пределах видимости туда–сюда катались по снегу двое. Не сплотила, видимо, общая беда. Ну что ж, тут я могу выступить в роли миротворца.

— Господа, извольте прекратить! — ледяным тоном гаркнула я, уже внутренне содрогаясь от стылого зимнего воздуха. — Немедленно поднимитесь и найдите объяснение своему поведению!

Клубок дерущихся распался. Один оказался хорохорящимся юнцом, вытирающим сейчас кровь с разбитых губ, второй же, как я и предполагала, был воином. Хорошим, обученным воином.

— Как не стыдно затевать драку, обладая преимуществом в мастерстве? — пожурила я последнего, а губы уже разъезжались в глупой счастливой улыбке, а слезы все никак не хотели срываться с ресниц.

— Я не должен отчитываться перед каждой… дамой, — выплюнул тот вместе с красной слюной, темной кляксой осевшей на снегу.

— Ты раньше был более вежливым, дорогой Аарон. Годы с Иррой не прошли зря?

Мужчина резко вскинул голову. Юнец же непонимающе переводил взгляд, но решил не вмешиваясь покинуть нас, от греха подальше. Аарон на него внимания не обратил.

— О Един–бог, что это на тебе? — ахнула я, хорошенько разглядев одежду давнего друга. — И почему ты в таком состоянии?

— Леди Шантель? — не веря своим глазам, прохрипел тот. — Откуда вы здесь?

— Вообще–то, я живу здесь уже несколько лет. Если ты не помнишь, мой муж — виконт Хевенхолд, а это — его владения.

— Я в Хевенхолде?! Как я тут оказался?

— И где Ирру потерял, бездельник? — подбросила я веселый вопрос, но осеклась, увидев гримасу, исказившую его лицо. — Так. Идем со мной.

Дрожа от холода и эмоций, я потянула Аарона обратно в трактир. Моего поручительства хватило, чтобы хозяин сменил гнев на милость и пожаловал дебоширу кружку горячего грога.

За нашим столиком царила тишь да гладь, Лиза прилежно кушала пирог, за ней приглядывал расположившийся неподалеку Крист. Я подозвала охранника, глаза которого изумленно расширились при виде моего спутника. Аарон криво усмехнулся и приветственно кивнул Кристу.

— Милая, у меня к тебе есть огромная просьба. Ты можешь мне помочь? — дождавшись от дочери сосредоточенного кивка, продолжила: — Ты можешь забрать лакомство с собой и покушать дома? А взамен я вечером расскажу тебе историю, которую ты нигде и никогда не услышишь. Договорились?

— Маам… — хотела было заныть Лиза, но тут же надулась, увидев мое непреклонное выражение лица, и смирилась.

— Крист, будь добр, отведи Лизу домой. Я буду здесь, если что, тебя дождусь.

— Хорошо, леди, я понял. Идемте, леди Лизет.

Дочка, все еще хмурая, оделась и вышла в сопровождении охранника. Я села за стол напротив Аарона, сцепила пальцы на большой кружке ароматного напитка.

— Это твоя дочь была? — хрипло уточнил Аарон, не поднимая на меня глаз.

— Да. Сыну всего полгода, я не решилась брать его с собой на прогулку.

— Поздравляю.

— Благодарю, — я помялась, раздумывая, и дотронулась холодными пальцами до Аароновой ладони. — Что произошло, скажи мне? Почему от вас не было вестей? И где Ирра?

Воин смотрел долго, не отрываясь, изучая каждую черточку моего лица.

— Ты почти не изменилась, — постановил он, наконец. — Только повзрослела. Как муж?

— Жив и здоров. Он в отъезде, со дня на день приедет.

— И хорошо живете?

— Мне не на что жаловаться, — пожала плечами. — Для полного счастья не хватало только вестей о вас. Я знаю от Эверда, что миссия Ирры закончилась успешно и она устроилась жить где–то далеко на западе, но точного адреса ему узнать не удалось.

— Немудрено, — горько усмехнулся мужчина. — Почта в другие миры не доставляется.

Я несколько секунд остановившимся взглядом сверлила его переносицу, пока осознание не настигло разум.

— Она… ушла?

— Уже давно. Как вся кутерьма с этим Древним закончилась.

— Я думала, она будет жрицей в храме, — растеряно пробормотала. — Как же так…

— Вот так.

— А ты что? — помолчав пару минут, спросила я. — Как твоя жизнь?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Вон, даже не заметил, как меня в Хевенхолд занесло. Твой муж убьет меня, если узнает, что я тебе все рассказал.

— Почему так?.. Почему он от меня это скрыл?

Аарон долго молчал, может, подбирал слова или, наоборот, сдерживал себя от необдуманной тирады. Или просто не хотел говорить. Но все–таки ответил.

— Ирра ушла навсегда, Шантель, — глухо проговорил воин. — Думаю, он не хотел отнимать у тебя надежду на то, что когда–нибудь вы все–таки встретитесь. А теперь прости, мне нужно идти. Не хочу столкнуться на дороге с твоим мужем.

— Аарон! — окликнула я, когда он уже стоял на пороге. Мужчина обернулся, вопросительно взглянул на меня. — Тебе нужна какая–нибудь помощь?

— Нет, Шантель. Я в порядке. Относительно, конечно, но со своей жизнью я как–нибудь справлюсь. Береги себя, птичка.

— И ты. Удачи тебе, Аарон.

Я смотрела в окно, где разгулявшаяся метель швыряла снег горстями в лица прохожим. Судьба посмеялась над нами обеими, Ирра. Столкнула лбами, оплела лозами дружбы и, дерзко хохоча, разорвала по разным мирам. И если я отвоевала свою любовь, семью и счастье, то ты, моя названая сестра, стала жертвой злого рока. Надеюсь, Ирра, ты еще поспоришь с судьбой за счастье в родном мире. Пусть не за Аарона, но за кого–нибудь, кто станет тебе так же дорог, как мне дорог Эверд.

Я помню тебя, Ирра из другого мира.