Нарушая запреты

Пролог

– Ты опоздала, – отчим нетрезв и как обычно хмур. Тельняшка открывает сильные руки, покрытые обильной порослью и вязью выцветших татуировок.

Я ненавижу этого человека и абсолютно все для меня в нем противно.

– Я пришла вовремя. Вот, – пихаю под ему под нос запястье с часами. – Я спать.

– И где ты была?

– Тебя не касается, – собираюсь зайти в свою комнату, но он дергает меня за рюкзак, от чего я едва не валюсь с ног.

Хочется заорать во все горло, обматерить его на чем свет стоит, ударить, унизить… но это только в мечтах, на деле я жутко его боюсь, потому что этот человек способен на многое. И обязательно потом выместит злость на матери и брате.

За нас некому заступиться и некому позаботиться.

– А ну дыхни.

– Я в жизни капли в рот не брала, ты же знаешь!

– Делай, что тебе говорят. Дыхни!

– Что тебе от меня нужно? – шиплю ему в ненавистное лицо. – Я просто гуляла, понял?

– С кем?

– Тебя не касается, я же сказала.

Он встряхивает меня как куклу. Ужасно хочется зареветь, но тогда обязательно проснется Артемка. И я молчу. Как всегда.

– Пока ты живешь в моем доме и жрешь на мои деньги, пока Я отвечаю за тебя, меня будет касаться все, что происходит в твоей жизни, понятно? – смрадное дыхание у лица невыносимо, но я креплюсь стиснув зубы. Он осматривает мое лицо тем самым взглядом, от которого колени наливаются свинцом. Взглядом неприятно-липким, пугающим до чертиков.

– Понятно тебе?

– Понятно…

– Не слышу. Громче говори!

– Мне. Все. Понятно, – чеканю каждое слово и мысленно желаю ему всего самого ужасного, что есть в этой жизни.

– Виола… – скрипит соседняя с моей дверь, и в коридор робко выглядывает испуганный Артемка.

– Привет мой хороший, ты почему не спишь? – встаю на колени и обнимаю брата. – Поздно уже. Иди, иди, завтра в садик рано.

Артемке пять лет и два с половиной года назад у него диагностировали аутизм. К счастью, в не самой сложной форме, но все равно он заметно отличается от сверстников уровнем развития и коммуникации.

В отличие от меня, отчим – Борис – его родной отец, который до сих пор не принял "ненормального" сына. Он обвинил мать в том, что во всем виноваты ее "грязные" гены, а иногда, когда сильно нетрезв, орет, что это вообще не его сын, ведь он не мог зачать "дауна".

Я много раз спрашивала у мамы, зачем она это терпит, почему не пошлет его. У нас есть старенький бабушкин дом, да, не такой большой, как этот – всего две комнаты и кухня, но там мы были бы счастливы. Я бы лечила животных, она бы вернулась в ателье. Никто бы не вздрагивал, когда вечером открывается дверь и слышится грохот тяжелых сапог. У ребенка была бы нормальная психика, у меня. И у мамы. Чтобы как-то справиться с постоянной депрессией, она жестко села на антидепрессанты и сейчас ее не трогает абсолютно ничего. Она живет в каком-то своем аморфном мире.

– "Борис спас меня, когда твой отец нас бросил и оставил без копейки денег. Растит тебя как родную дочь. Кормит, поит, одевает. Мы должны быть ему благодарны".

Она привыкла молчать и боится даже взглянуть как-то не так на мужа-тирана, и меня он тоже пытается воспитывать безвольной рабыней. И внешне я подчиняюсь, потому что за каждый мой взбрык потом достается маме, но в мыслях…

Игнат, мой парень, может стать нашим спасением. Если мы поженимся, я стану свободна от гнета отчима, у меня появится поддержка.

Вместе мы вытащим маму и Артемку из этого ада.

Часть 1

За пару часов до того...

– Нет, Ийя, даже не уговаривай. Я переоденусь! Если отчим узнает, в чем именно я ходила на праздник – голову оторвет!

Цепляюсь за "молнию" на боку, но подруга бесцеремонно бьет меня по руке.

– Да не узнает он! На новый год же тогда прокатило. Оставь, платье – огонь, не то, что у меня. Я в нем похожа на медузу, которая год питалась фаст-фудом. Вот заказывай после этого что-то у китайцев.

Платье ее действительно выглядит слегка забавно, а вот мое на самом деле "огонь" – сидит как влитое. Ийя права.

– Переоденешься потом в туалете перед уходом, или в кустах у дома. Первый раз, что ли.

Да уж действительно – не первый…

– Игнатик твой увидит – обалдеет, – оценивает мое отражение в зеркале. – Считай рука и сердце уже твои. Хотя по мне важнее кошелек.

– Нельзя быть такой меркантильной. И я замуж не тороплюсь, есть чем помимо заняться.

– Ну да, кастрировать собак и осеменять коров куда интереснее.

– Да фу, ветеринары не осеменяют коров, дурочка, – толкаю подругу в плечо, и мы хохочем, подтрунивая друг над другом.

С Ийей мы дружим с детского сада и прошли вместе буллинг, троллинг и первую невзаимную любовь. Все то, что проходят подруги к семнадцати годам в тихом приморском городке вроде нашего.

Половина бывших одноклассников в поисках лучшей жизни уехали сразу после окончания средней школы, чтобы сначала поступить в хороший колледж, затем крупный ВУЗ. А мы остались, и в общем-то не жалеем. Или жалеем, но стараемся не говорить об этом вслух.

У каждой из нас есть своя веская причина не покидать родные пенаты.

– Как думаешь, те парни, приезжие, придут сегодня? Все-таки крупный городской праздник, – подкрашивая губы, мечтательно интересуется Ийя. – Светленький вроде бы ничего так, да?

– Это который с девушкой своей весь вечер по телефону говорил?

– Ну что ты начинаешь! Не девушка она ему никакая. Так, надоедливая бывшая.

– Угу, конечно, бывшая. Просто поразительно, насколько ты доверчивая. Ну открой уже глаза, у него таких как ты в каждом порту! Уедет и не вспомнит потом.

– Таких как я? – оборачивается. Темные брови, которые резко контрастируют с обесцвеченными волосами, хмурятся в праведном гневе. – Это каких "таких"? Доступных, что ли?

– Я совсем не это имела в виду. Ну очевидно же, что он пикапер обыкновенный.

– Он меня только домой проводил и все. Тоже мне – великий грех! Если уж и ты будешь мне морали читать, то…

– Прекращай уже, я просто за тебя, дуру, переживаю. И эгоистично за себя. Вот уедешь ты с каким-нибудь столичным мажором, что я тут без тебя делать буду? – приобнимаю Ийю, и та тут же тает.

– У кошек роды принимать, что же еще.

Выбранная мною профессия – ветеринар, ее любимая тема для шуток. Как только я поступила в ветколледж, она в изумлении крутила пальцем у виска – "бесперспективно", "скучно", "глупо". А мне нравится и действительно интересно.

К слову, сама Ийя бросила школу после десятого класса и пошла работать официанткой в прибрежное кафе "Причал". Правда, бросила вынужденно, не от хорошей жизни…

Какое-то время мы обсуждаем, придут ли "те парни", с кем еще кроме блондина "из нормальных" можно закрутить. Ей, но не мне. Потому что я вот уже четыре месяца в отношениях с Игнатом – парнем из моего колледжа, родители которого держат самую крупную в нашем городке ветклинику.

Это не неземная любовь с первого взгляда, да даже просто любовью мои чувства к нему не назвать. Скорее это дружба с долей глубокой симпатии. Он умный, воспитанный, серьезный. Мы выбрали одно и то же дело, в конце концов, а это уже немало.

К тому же, как говорит Ийя – в нашей "дыре" не такой уж и богатый выбор женихов, так что "надо брать". Даже не смотря на то, что сама она его, мягко говоря, недолюбливает.

Впрочем, у них это взаимно.

– Ну что, пошли? А то праздник уже начался, все самое интересное пропустим, – закрыв косметичку, торопит подруга.

Я знаю, что свинтить поскорее из дома она хочет не только по этой причине, но тактично молчу, чтобы не давить на больную мозоль.

– Самое интересное? Тот дурацкий ежегодный конкурс, что ли? Скажи еще, что собралась ловить эту вонючую рыбу наравне с мужиками.

– Сбрендила? Нет, конечно. Скорее не хочу упустить зрелище, как конкурсанты орудуют своими удочками.

И мы, не сговариваясь, вместе едва не валимся со смеху.

***

Местный праздник День Посейдона уже традиционно проводится в кафе "Причал" – самом большом на побережье. Добротное двухэтажное строение из бруса впитало в себя запахи соли и морского бриза, и я, как и многие местные жители, с большим удовольствием прихожу сюда выпить чашечку горячего шоколада, с потрясающим видом на бьющие о берег волны.

Правда, сегодня умиротворением здесь и не пахнет, народу собралось – яблоку негде упасть. Водоворот знакомых лиц, от мала до велика, и каждый почтил традицию и надел на себя что-то на морскую тематику: тельняшку, рыболовные сети, кто-то вообще прошел мимо с веслом в руках.

Мужчины всех возрастов уже топтались возле огромного надувного бассейна, в который уже скоро выпустят жирную треску – главную "коронку" вечера. Счастливчик, которому выпадет честь выловить мутанта, заберет себе добычу и звание самого меткого рыболова.

Да, насколько у нас тут все запущено с развлечениями.

– Что-то не видно их нигде, – крутит головой Ийя, и я без уточнений понимаю, кого она имеет в виду. Своим залетным блондином она мне все уши прожужжала.

– Позже подойдет, не волнуйся. Здесь сегодня так или иначе весь город соберется.

– Вообще, тебе не кажется, что праздновать день моря в конце октября… как-то тупо, – привычно перескочив с темы на тему, кидается в рассуждения подруга. – Кто вообще придумал делать это осенью?

– Может, наши предки? Да и какая разница когда, у нас и летом тут такое себе Сан-Тропе.

Часть 2

Впрочем, она могла бы и не пояснять, я сразу понимаю о ком речь. Во-первых, парень явно не местный, потому что всех местных я знаю. Во-вторых, его внешность не совсем типична для нашего городка.

Наша молодежь более чопорная, что ли, а он словно… ну как будто сбежал со съемочной площадки сериала про американскую молодежь. Слишком какой-то "не такой". Слишком расслабленный, одет слишком модно, весь слишком какой-то "слишком".

Ну и в третьих – он без маскарадного костюма, а такие вольности в День Посейдона могут позволить себе разве что приезжие.

– Како-ой… да? – мечтательно тянет Ийя, и я кидаю быстрый взгляд на Игната. Он явно не очень доволен тому факту, что моя "развязная" подруга составила нам компанию, но пытается сохранять более-менее отстраненную мину.

– Ну да, прикольный.

– Прикольный? Да он пушка!

– Да тише ты!

– Ты знаешь, кто это? – она послушно понижает тон.

– Нет, никогда его раньше не видела.

– И я. Может, командированный? Хотя нет, на матроса точно не похож.

Именно в это мгновение парень медленно поворачивает голову и смотрит прямо на нас. Я вздрагиваю и быстро отвожу взгляд, а Ийя наоборот, поднимает руку в приветственном жесте, на которое он отвечает снисходительной ухмылкой.

– Так стремно, ужас, – шиплю ей в пышный рукав. – Он увидел, что мы на него пялились.

– Ну и что? Пусть видит, – и загорается. – Пойдем познакомимся?

– Ты рехнулась? – кошусь на Игната и говорю еле слышно: – Я вообще-то не одна, если ты еще не заметила.

– А, ну да… Ладно, я сама тогда. Держи за меня кулачки, – поправив верх платья так, чтобы выглядеть в более выгодном свете, смело идет к парню.

Чем Ийя меня всегда пугает и восхищает одновременно – своим бесстрашием. Кажется, ничего не может ее смутить. Может, дело в том, что детство ее было не слишком простым и пришлось научиться быть бойкой, а может, это я такая зажатая трусиха и вижу смелость там, где ее в общем-то нет.

Чужак действительно красивый, я бы никогда в жизни не решилась на такой шаг.

– И куда это она потащилась? – спрашивает Игнат. Я тушуюсь и перевожу на него немного испуганный взгляд, как будто бы он с легкостью может прочитать мои мысли относительно внешности другого парня.

– Не знаю. Увидела кого-то, наверное.

– Это того, что ли, аристократа? – и кивает на незнакомца.

– Почему аристократа?

– Потому что из Лондона самого прилетел, – и тон его звучит даже как будто бы брезгливо. – Файф о клок, блин.

– Вы знакомы?

– Нет, но мой отец знает его отца, в одном классе учились раньше. Он родом отсюда, – и замолкает.

Вытянув шею, с нарочитым вниманием рассматривает возню с бассейна, а меня так и подмывает разузнать все поподробнее. В сторону парня я специально не смотрю, поэтому понятия не имею, достигла ли Ийя своей цели.

– А кто его отец вообще? Как в Лондон попал? – начинаю, как мне кажется, совсем издалека.

Игнату определенно не очень хочется развивать эту тему, но ради меня он, по-прежнему не отрывая глаз от рыбалки, великодушно идет на уступки:

– Это брат Кайзера.

– Даже так…

Каждому в городе известна эта фамилия. Олегу Кайзеру принадлежит верфь, рыболовные судна и лесопилка, на которой всю жизнь работает мой отчим.

Теперь все встало на свои места: и внешность, и поведение.

– Это младший, – продолжает Игнат, – лет тридцать назад заграницу свалил, стал там какой-то важной шишкой. И вот приехал вдруг обратно в нашу дыру пару дней назад, и сынка своего мажористого притащил. Статья в утреннем "Вестнике" же была, не видела, что ли? Ещё бы, такое событие: Мухосранск посетили важные заграничные гости.

– Интересно, зачем приехали: где Лондон, и где мы…

– А тебе какая разница? – отвлекается, наконец, от созерцания бестолкового действа и переводит не слишком довольный взгляд на меня. – Тоже глаз на него уже положила? М?

– Почему тоже?

– Да потому что вон, – кивает направо, и я снова оборачиваюсь к стойке, где сидит незнакомец. Возле него, поставив локти на столешницу, мило воркует Ийя. – И почему из всех нормальных девчонок города ты дружишь именно с ней…

– Мы же только что говорили на эту тему, Игнат… Она моя подруга – точка!

– Кстати, а вон и маменька ее нарисовалась. Ну конечно, куда ж без нее. Господи, ну и позорище, – и брезгливо отворачивается от на самом деле не самого приятного зрелища.

Ирина Анатольевна, одетая в микроскопическую юбку, порванные на бедре колготки-сетку и лиф в виде ракушек, покачиваясь, развязно хохочет над чем-то, что сально вещает ей Михалыч – хозяин рыбной лавки. Который, собственно, и презентовал для конкурса жирную треску.

Ирине Анатольевне, которая категорично просит всех назвать ее просто Ира или Ирочка – тридцать пять лет, и в нашем городке она действительно имеет не слишком хорошую славу: дочь родила даже не окончив школу; потом, как она сама говорит "чтобы не протянуть ноги" пошла работать в портовую столовую. Ну а как говорит уже моя мама: молодая, не наделенная моралью симпатичная девочка в порту – путь в пропасть. Вереница матросов, постоянные пляски-гулянки, "пять капель" для настроения…

Слухи всякие про нее ходят, да и "папок" у Ийи сменилось приличное количество. Правда, ни один дольше года бремени воспитывать чужого ребенка не вынес и по-английски канул в лету.

Ийе в детстве часто доставалось из-за бедовой матери, поэтому сдачи давать она научилась едва ли не раньше, чем ходить. Ну и на характер подобная жизнь наложила соответствующий отпечаток…

Именно поэтому Игнат против, чтобы мы дружили, потому что считает, что от осинки не родятся апельсинки, и что рано или поздно она и на свою задницу приключения найдет, и заодно на мою.

– Домой бы шла хоть, не позорилась, – продолжает ворчать Игнат. – Даже мне стыдно. Она же лыка не вяжет.

– Так она и должна была сразу после смены домой…

Ийя ужасно боялась, что мать не сдержит обещания, заявится на праздник и снова что-нибудь выкинет. И вот, пожалуйста.

Часть 3

– Ты опоздала, – отчим нетрезв и как обычно хмур. Тельняшка открывает сильные руки покрытые обильной порослью и вязью выцветших татуировок.

Я ненавижу этого человека и абсолютно все для меня в нем противно.

– Я пришла вовремя. Вот, – пихаю под ему под нос запястье с часами. – Я спать.

– И где ты была?

– Тебя не касается, – собираюсь зайти в свою комнату, но он дергает меня за рюкзак, от чего я едва не валюсь с ног.

Хочется заорать во все горло, обматерить его на чем свет стоит, ударить, унизить… но это только в мечтах, на деле я жутко его боюсь, потому что этот человек способен на многое. И обязательно потом выместит злость на матери и брате.

За нас некому заступиться и некому позаботиться.

– А ну дыхни.

– Я в жизни капли в рот не брала, ты же знаешь!

– Делай, что тебе говорят. Дыхни!

– Что тебе от меня нужно? – шиплю ему в ненавистное лицо. – Я просто гуляла, понял?

– С кем?

– Тебя не касается, я же сказала.

Он встряхивает меня как куклу. Ужасно хочется зареветь, но тогда обязательно проснется Артемка. И я молчу. Как всегда.

– Пока ты живешь в моем доме и жрешь на мои деньги, пока Я отвечаю за тебя, меня будет касаться все, что происходит в твоей жизни, понятно? – смрадное дыхание у лица невыносимо, но я креплюсь стиснув зубы. Он осматривает мое лицо тем самым взглядом, от которого колени наливаются свинцом. Взглядом неприятно-липким, пугающим до чертиков.

– Понятно тебе?

– Понятно…

– Не слышу. Громче говори!

– Мне. Все. Понятно, – чеканю каждое слово и мысленно желаю ему всего самого ужасного, что есть в этой жизни.

***

Утром я погружаюсь в автобус и еду к колледжу. Идет дождь, на улице привычно туманно. Прислонив голову к стеклу, смотрю на лениво ползущие капли и замечаю огромный рекламный баннер. Я видела его сотню раз и давно перестала обращать внимания, но сегодня перечитываю крупный текст.

"Сделаем наш родной край лучше. Вместе!"

О.С. Кайзер

С фотографии на мир взирает кандидат в мэры города – седой мужчина за пятьдесят с хмурым взглядом. Дамиан совершенно не похож на своего дядю.

Дамиан… Смешно, но ночью он мне приснился. Это были какие-то хаотичные обрывки, без какой-либо логики и смысла. Мы куда-то убегали, от кого-то прятались…

Улыбаясь абсурдности сна, засовываю руку в карман и нащупываю какую-то карточку, которой раньше там точно не было. Я не имею привычки брать в магазинах всякие визитки, поэтому находка действительно удивляет.

Простенькая визитка кафе "Причал", такие в изобилии лежат на каждом столике. Каким образом она попала ко мне в карман? Я бы точно не стала ее брать, потому что наизусть знаю и адрес, и телефон, и номер электронной почты, и уж тем более меню.

Кручу голубой прямоугольник в руках и замечаю на обратной стороне написанный карандашом номер мобильного телефона.

Без подписи, без каких-либо опознавательных символов. Но оператор местный, значит, кто-то точно из нашего городка.

Сама не знаю, зачем достаю смартфон и набираю эти цифры. Спустя три гудка осознаю абсурдность ситуации и сбрасываю вызов. И сдался мне этот дурацкий номер!

Сминаю визитку и снова пихаю в карман, выхожу на следующей остановке, швыряю карточку в урну и бреду через небольшой парк к колледжу. Неожиданно в сумке пиликает телефон и, достав аппарат, открываю мессенджер.

"Кто это?"

С удивлением отмечаю, что написали с того самого номера, по которому я только что звонила.

Опять-таки, абсолютно не понимая зачем, быстро набираю:

"А это кто?"

Ответ приходит моментально:

"Я первый спросил. Не знаешь, кому звонишь?"

Перепрыгнув огромную лужу, снова втыкаю в экран:

"Представь себе – не имею понятия"

"Откуда у тебя мой номер?"

"Сама хотела бы это знать"

"Сама? Стало быть ты девушка, хоть что-то начинает проясняться"

И тут я понимаю, что общаюсь с парнем. И почему-то этот факт вызывает неожиданный интерес.

Я никогда не вела слепых переписок в соцсетях, считала этот какой-то глупостью, но сейчас действительно заинтриговало. Каким-то же образом его номер попал в мой карман!

Именно его. Именно в мой.

"Так откуда у тебя мой телефон все-таки?" – повторяет он, и я снова отвечаю чистую правду:

"Я же сказала – не знаю. Нашла визитку с номером в своем кармане. Понятия не имею, как она туда попала. Решила зачем-то набрать…"

Я уже не замечаю дороги, не ощущаю прохлады ветра, внезапная переписка полностью меня увлекла.

"Что за визитка?" – пишет он.

"Из одного кафе на побережье"

"Занятно… Хоть что-то интересное происходит в этой дыре"

"Ты не местный?"

"Я везде чужой. Надеюсь, ты хотя бы симпатичная?"

И в этот момент я почему-то отчетливо вижу лицо Дамиана. Как будто бы эту фразу говорит он. Этот его чуть пренебрежительный взгляд…

Конечно, это маловероятно, да даже невозможно, но подсознание почему-то настойчиво подсовывает именно его образ.

– Привет.

Я вздрагиваю и спешно прячу телефон. Игнат. Понятия не имею, сколько по времени он идет рядом.

И что именно успел увидеть.

– Господи, Игнат, ты меня напугал! Не заметила тебя.

– Да я уже понял. С кем болтаешь? – кивает на мой карман.

– А это… да так, с Ийей. Женские глупости.

В кармане жужжит входящее сообщение, и руки так и чешутся достать телефон и ответить. Но я этого не делаю. И вообще чувствую себя воришкой застуканной на месте преступления.

Хотя что такого я, собственно, натворила? Просто невинная переписка. И вообще, я не знаю кто это, может, в этом новом сообщении незнакомец обозвал меня дурой и отправил в черный список.

– Слушай, тут такое дело… В общем, мои завтра устраивают ужин. К нам гости придут, кстати, тот самый приезжий Кайзер.

Часть 4

Весь следующий день я словно на иголках, ведь вечером предстоит ужин с родителями Игната. Само собой мы знакомы, но довольно отдаленно, просто знаем друг друга как знают друг дурага жители всех небольших городов. "Здравствуйте" при встрече, и на этом все. А сегодня прямо-таки смотрины.

Я не знаю, почему Игнат выбрал именно этот день, когда в доме будут еще гости. Может, чтобы я не чувствовала себя такой зажатой, ведь в присутствии других людей внимание родителей не будет приковано только ко мне. Не так волнительно.

Собственно, я не слишком-то и волнуюсь перед знакомством с ними, ведь заочно знаю, что они неплохого обо мне мнения и не против, чтобы мы с Игнатом встречались. Я с отличием закончила школу, не замечена в каких-то грязных историях, у нас внешне благополучная семья. Единственное темное пятно на репутации – моя лучшая подруга, которая не нравится их сыну.

Скорее переживаю я почему-то больше от того, что, возможно, на этом ужине будет Дамиан. Понятия не имею, с чего я вообще это взяла, может, потому что если пригласили его отца, то и сына, наверное?

К моей не радости, вечером "мистер Х" мне ничего не написал, только кинул перед сном трек, который я прослушала, наверное, раз сто. В ответ я отправила ему ванильную песню про любовь, и получила в ответ зелёный смайлик, которого вот-вот стошнит. Что ужасно рассмешило.

Теоретически парень из переписки вряд ли может быть Дамианом. Насколько я успела узнать его из того короткого разговора в "Причале", он не занимался бы такими глупостями, как переписки с незнакомкой. Он же наверняка "выше этого".

Но ведь мы общались так мало и я могу ужасно в нем ошибаться…

К счастью, улизнуть из дома я успеваю до прихода отчима с работы. На мне строгий брючный костюм, в котором я когда-то ходила на экзамены, этот тот самый разрешенный "лук", который не вызовет никаких вопросов, когда я вернусь домой.

Я часто представляю лицо отчима, когда сообщу о том, что выхожу замуж. Что он больше не сможет командовать мной, указывать, что надевать и во сколько возвращаться. Представляю его вытянутую рожу, когда заберу маму и брата.

Он больше не будет заходить в мою комнату ночами и глазеть, как я сплю…

Скоро все это закончится.

***

– Волнуешься? – Игнат встречает меня у порога дома и заключает мои ледяные ладони в свои. – Не переживай, все пройдет отлично, я уверен.

– Я не волнуюсь, твои родители очень милые. А… ваши гости… они уже пришли?

– Пока нет. Давай, проходи.

Родители Игната при более близком общении действительно оказываются неплохими людьми. Может, пока осторожно и не совсем искренне, но они мило улыбаются и с преувеличенным интересом интересуются моей жизнью. Я принимаю правила игры и тоже улыбаюсь, рассказывая, как мне нравится учиться, что у мамы тоже все неплохо, что отчим много работает и мы видимся редко. Что брат ходит в специализированную группу детского сада для детей с особенностями развития.

– А он… ваш мальчик, прости за прямоту – он умственно отсталый? – мама не смотрит мне в глаза, и я вижу, как ей непросто. Но в то же время важно услышать ответ.

– Он аутист, мам, я же говорил, – вмешивается Игнат. – Это другое.

– Но аутист, это же… тоже не совсем здоровый.

– Да, не совсем, – подтверждаю я. Я давно свыклась с мыслью, что брат не такой как все и научилась отвечать на неловкие вопросы. – У него синдром Аспергера, его социализация будет проходить сложнее, чем у других детей. Но при правильном подходе он сможет закончить школу и даже получить высшее образование. Сможет устроиться на работу.

– А этот синдром, он по чьей линии?

– Мам! – пресекает ее Игнат, но я улыбаюсь, мол, все в порядке. К таким вопросам я тоже привыкла.

– Мои дети не будут аутистами, если вы об этом, потому что не доказано, что синдром передается генетически. Но даже если вдруг – мне все равно, я буду любить своих "не таких как все детей" не меньше.

Я понимаю, почему маму волнует этот вопрос, ведь под угрозой здоровье ее теоретических внуков, но все равно мне крайне неприятно, что она подняла эту тему в первый же день нашего знакомства.

Видимо, она это осознает, поэтому переводит тему: мы говорим об их клинике, о нашей профессии, говорим о погоде… и тут раздается звонок в дверь.

– А вот и наши гости! – оживает тетя Марина. – Сережа, встречай.

Я, кусая губу, слушаю голоса в гостиной. Мужчины здороваются, мама Игната воркует. Голоса Дамиана не слышно. Значит, он не пришел.

Я слегка разочарована, потому что в глубине души ждала. Но, может, это и к лучшему. Слишком много я стала думать об абсолютно постороннем парне, имея при этом "законного" своего.

Голоса приближаются к столовой, и я вижу в компании родителей Игната высокого мужчину в дорогом костюме.

– А вот наш сын – Игнат, – берет слово мой теоретический свекр Сергей. – Между прочим, идет по нашим с Мариной стопам – будущий ветеринар. Игнат, а это мой одноклассник – Ян Кайзер, ну, я рассказывал о нем. В школе мы крепко дружили и чего только не чудили, весь город на ушах стоял. Помнишь, Ян, как однажды ты на спор решил доплыть до Горняков? Двадцать километров, между прочим.

– Ну-ну, хватит, а то твои близкие решат, что я тот еще чудак.

Мужчины коротко смеются, и Сергей продолжает:

– А это сын Яна – Дамиан. Кстати, Игнат, практически твой ровесник.

Мои глаза лезут из орбит, когда скучающий Дамиан появляется из-за спины родителей.

Он все-таки пришел. И смотрит на меня.

– А это Виолетта, – вмешивается мама, – девочка Игната. Тоже учится на ветеринарном.

– Какая девочка? Считай наша будущая невестка, – поправляет ее муж, и я почему-то ужасно злюсь на него за то, что он лезет куда его не просили. – Дети планируют сыграть свадьбу летом. Быстрые они сейчас, все куда-то торопятся. Хотя мы такие же были.

Я кидаю взгляд на Дамиана, и он смотрит на меня… да в общем-то точно так же. Он не удивлен, не расстроен, ему как будто все равно на то, что он сейчас услышал.