Насильно твоя

Глава 10

Я отключила телефон и спрятала глаза под ладонью.

Черт!

Рыдая, швырнула его об жесткий кафель, и пластиковый корпус развалился с громким треском.

Черт…

Эмиль убьет меня. За такие деньги – убьет.

Телефон звякнул и я подобрала обломки – смска пришла. Я с трудом прочла сквозь сеть трещин на экране: «Не дури. Скажешь ему, он тебя оттрахает и прикончит. Или наоборот. Дин, он убийца».

Я шмыгнула носом, стерла слезы. Надо прийти в себя. Соберись.

Но мышцы дрожали и не слушались. Страх уверенно вползал в тело, где только что была сладкая нега.

Я быстро ополоснулась под душем для отвода глаз и вышла из ванной.

В комнату было страшно идти. Казалось, Эмиль все знает – он прочтет мои мысли и страх в глазах.

Он стоял у окна ко мне спиной. Напряженные пальцы постукивали по подоконнику.

– Эмиль, – тихо позвала я.

Что-то происходит, пока я тут сижу, в четырех стенах и ублажаю его. Не знаю что, но чувствую – что-то не так. Лазарь предупреждал. Предупреждал, что могут быть проблемы.

Вдруг я уже лечу в пропасть, только сама об этом не знаю?

– Эмиль.

– Что, родная? – тихо спросил он.

Меня никто так не называл. Эмиль обернулся, преспокойно глядя на меня. Я стояла и не двигалась. Из тела будто разом вынули все кости, руки бессильно повисли. Мне хотелось упасть и обнять его колени.

Родная… А я его предаю.

– Что случилось? – он рассматривал мои красные заплаканные глаза.

– Телефон уронила, – пролепетала я и показала треснувший корпус. – Разбился.

– Ничего, – ответил он. – Купим новый, не плачь.

Внезапно меня начало трясти.

– Эмиль… – повторила я. – Все в порядке? У нас все хорошо, да?

Он остался непроницаемым – это было лицо мужчины, который знает, что делает. По крайней мере, в своих глазах. Даже если мы уже на дне пропасти, усеянном заостренными кольями, он этого не признает.

Я вдруг четко осознала это. Он не из тех мужчин, кто признается в своих проблемах женщинам. Он другой.

– Конечно, – прищурился он. – Почему ты сомневаешься?

– Я в тебе не сомневаюсь, – подумав, ответила я.

Он улыбнулся и взял чашку кофе со стола.

Я села на постель, пока он пил. А когда Эмиль опустился рядом, по-кошачьи прижалась щекой к плечу. Он перехватил мою ладонь, слабо сжал пальцы и поднес ко рту, целуя, потерся щетиной. Теплые, влажные прикосновения были такими нежными, что у меня задрожало сердце, будто Эмиль прикасался прямо к нему.

– Ни о чем не думай, – сказал он. – Все будет хорошо. Я все решу.

Я отвела волосы от виска Эмиля.

Он молчал, да и мне не хотелось говорить. Мы сидели рядом, в темноте, и я покрывала его лицо поцелуями, словно пыталась успокоиться. Жалась в поисках защиты.

И надеялась, что леденящая тревога лишь игра моего воображения.

Знаю, надо бежать отсюда, бежать от него… Но он сказал, все будет хорошо, а я так хотела верить, что решила остаться еще на одну ночь.

Утром все выглядело не так мрачно.

Меня разбудили поцелуи – на шее, груди, животе. Он неторопливо спускался ниже, смакуя каждый. Стало щекотно, и я со смехом открыла глаза.

Эмиль прикоснулся языком к впадинке под пупком. Поднял глаза, глядя вдоль тела. Серые глаза стали лукавыми.

Я вывернулась и откатилась к стене, кокетливо выглядывая из-под простыни. Накрылась с головой и хищно взглянула. Мне хотелось играть как кошке.

– Привет, – он снова улыбнулся.

– Привет, – я тоже улыбнулась, жеманно и с наслаждением. Теплая постель, залитая светом, была такой уютной, что ее не хотелось покидать. Но нужно встать, привести себя в порядок… Почистить зубы, принять душ.

Судя по взгляду Эмиля меня ждет секс.

– Ты сегодня уходишь?

Он пожал плечами, устроился на постели, опираясь на спинку кровати. На прикроватной тумбе стояла чашка вчерашнего кофе. Он проснулся раньше и пил его, чтобы не будить меня…

Интересно, а кто варил ему кофе, пока меня здесь не было? Непохоже, что он хозяйственный. Непохоже, что живет не один – следов других женщин я не видела. Даже волоска. В ванной, шкафу только его вещи. Даже зубная щетка одна.

До меня вдруг дошло: случись со мной что – здесь не останется следов и моего присутствия. Эмиль вымоет и уберет в шкаф мой бокал и ничего обо мне не напомнит.

– Останусь дома, – решил он, в голосе померещилась странная натянутость, словно Эмиль принял трудное решение. – Сходим куда-нибудь. Хочешь?

– Конечно, – улыбнулась я.

Мне срочно нужно в ванную.

Но там все напоминало о вчерашнем разговоре с Лазарем. Сердце сжималось от страха и страшного предчувствия.

Сегодня днем мы прощаемся, а вечером я по-английски уйду. Так будет лучше.

Я приняла душ с закрытыми глазами, наслаждаясь энергичными струями, колотившими по спине. Оперлась на стенку душевой кабины, подставляя тощие плечи и выпуклый позвоночник, а затем запрокинула голову и набрала полный рот прохладной воды. Бодрит.

Вымыв волосы, я выбралась из душевой кабины и встала перед зеркалом. А я могла бы стать моделью… Или актрисой… Я красива, правильно Лазарь говорил… Если такой мужчина, как Эмиль на меня запал, значит, я чего-то стою? Намного больше, чем пытался представить Лазарь, не так ли?

Я вытерла волосы и вышла из ванной, как есть: голая, растрепанная. Надо свежий кофе сварить… До кухни я не дошла – Эмиль поймал меня на пороге, взвалил на руки и утащил в спальню.

– Куда собралась? – прошептал он, сладострастно прижимая к себе.

Какой кофе, когда мы ни разу не занимались любовью сегодня.

Он бросил меня на кровать и тут же накрыл крупным мускулистым телом. Я инстинктивно выгнулась, разводя колени, и он рассмеялся, приподнимаясь на руках. Глаза под встрепанной челкой были веселыми и злыми.

– Нет, дорогая. Сегодня по-другому.

Сердце сладко обмерло от предвкушения. Я выгнулась под ним, дразнила телом, затем обвила мускулистые руки, лаская напряженные бицепсы. А может, так возьмет?

Несмотря на то, что он уже был возбужден, он не поддался. Стойкий.

Эмиль просунул руки под мои ягодицы и перевернулся – я не успела опомниться, как оказалась на нем верхом. Он не стал тянуть – вошел в меня резко, и я открыла рот, пригибаясь. Я смотрела ему в лицо и глаза, полные наслаждения.

Эмиль заставил меня выпрямиться.

Своими крупными ладонями он обхватил мои руки выше локтя. Опустил до запястий и вцепился в них, кисти повисли на мне, как тяжелые наручники. Эмиль заломил мне руки за голову, и я поддалась, выгнувшись вперед.

– Ты пластичная… Такое гибкое тело, делай, что хочешь.

Я позволила играть с собой, как с куклой. Давала ему убирать руки мне за голову или за спину. В солнечном свете Эмиль пытался придать мне красивую позу.

В конце концов, он собрал в ладонь оба мои запястья и заломил руки мне за голову. Второй крепко обхватил бедро. Он сильно прогнул меня в пояснице, понукая двигаться.

– Давай, – хрипло пробормотал он. – Быстрее, Дина.

Он рассматривал мою грудь. Она колыхалась от глубоких чувственных движений перед его глазами. Он убрал руку с бедра и мазнул по груди, стараясь задеть соски. Ласкал жадно, всей ладонью, словно ему мало. Смотрел, как грубеют чувствительные соски, набухают от его ласк.

Глаза спокойные, но складка рта – полная презрения. Эмиль поднял глаза в пелене наслаждения, и я поняла, что презрение предназначалось не мне. С этим выражением он смотрел на весь мир.

Некоторые воспоминания ярче других.

Как зеркальные осколки они застревают в памяти и сияют всю жизнь. Таким осколком для меня стал этот момент. Как с заломленными над головой руками, подставив лицо солнцу, я отдаюсь Эмилю.

Мои глаза закрыты и я счастлива.

Последний раз в жизни.