Насильно твоя

Глава 11

После секса он стал отстраненным.

Эмиль встал, я следила, как он одевается – невозмутимый и сексуальный. Застегивает манжеты свежей сорочки, а волосы еще влажные после душа. Красивый мужчина… Пугающий.

Обещание не уходить он все-таки не сдержит. Жаль. Я хотела провести этот день с ним.

Я забросила руки за голову, рассматривая его. Секс расслабил, мне вновь было хорошо. Так хорошо, что хотелось улыбаться.

Я перевернулась на бок, томно, как кошка – приглашала к себе.

Иди в постель, красавец, поиграй со мной еще.

Скорей, любимый.

Эмиль усмехнулся, но взгляд не отвел.

Я встала на четвереньки, выгнулась, позволяя любоваться собой на постели, залитой солнечным светом. Хотелось, чтобы ему было приятно смотреть, и чтобы он запомнил наши игры навсегда.

И я видела, что ему нравится.

Нравится, что я в его постели – доступная и покорная, предлагаю свое тело.

Эмиль, мне так хорошо с тобой, что я готова на все. Готова тебе отдаваться – делай со мной, что хочешь.

Но он отвел глаза – сосредоточился на своей сорочке. Значит, твердо решил уйти, а я отвлекаю. Я покорно легла на бок. Он застегнул брюки, затем пряжку ремня, подошел к столу и что-то нашел в кармане.

– Купи себе что-нибудь, – двумя пальцами он бросил на стол банковскую карту. Небрежно, словно деньги для него ничего не стоят. – ПИН-код запишу.

– Спасибо, – скованно пробормотала я.

Прежде мужчины не давали мне деньги… Это нормально или полагается обидеться? Он же за секс деньги предложил…

– Ты скоро? – торопливо спросила я, чтобы он не подумал, что деньги для меня что-то значат.

Пауза, после того, как он отдал карту, показалась мучительной.

– Да, – мрачно ответил он и сердце екнуло. Почему он стал таким сдержанным? Только что был горячим.

Я что-то не так сделала? Может, нужно отказаться?..

– Не думай… – сказала я, прежде чем подумала. – Я не меркантильная. Мне не нужны твои деньги.

– Женщина должна быть меркантильной, дорогая, – возразил он. – Так она выбирает лучших. Бери, не стесняйся.

Я привстала, пытливо его рассматривая. И как его понимать?

Эмиль невозмутимо надел ремни кобуры, легким движением набросил пиджак на плечи сверху, и влез в рукава. Подошел к шкафу – несколько нажатий на кнопки и дверца сейфа распахнулась с писком.

Из недр сейфа появился пистолет и пара черно-матовых магазинов с выемками. Я перевернулась на живот, голая, и с наивным любопытством наблюдала, как он убирает оружие в кобуру, рассовывает обоймы по карманам.

– Я буду ждать, – прошептала я. Но не слишком долго – только до вечера.

Вот так, голая и доступная, буду лежать, ждать, греть для него постель.

Возвращайся скорей, любимый…

Он приручил меня за пять минут, а я даже не заметила.

Я так любила его, что он мог надеть на меня ошейник – я бы позволила.

Я бы сама застегнула замок для него.

Эмиль вернулся через несколько часов.

Он остановился на пороге спальни. Я лежала на кровати, закутанная в его рубашку, счастливая и разнеженная.

– Собирайся, – вдруг сказал он.

– Куда? – я привстала.

– Прокатимся, – он холодно улыбнулся, будто по личному протоколу общения Эмилю нужно было вставить улыбку. – Погуляем.

Я пожала плечами и попыталась вспомнить, где моя одежда.

Сложный вопрос.

Во что я вообще была одета? Платье, туфли… И где все это? Эмиль раздевал меня в коридоре, когда я впервые переступила порог этого дома. Значит там. Эмиль все сложил в шкаф, точно.

Я легко вскочила с кровати и отыскала платье. Скомканное, но вполне пристойное, оно валялось в самом низу вместе с туфлями. Я сбросила рубашку и на глазах у Эмиля начала одеваться.

Мне безумно нравилось дразнить его.

Туфли я надевала медленно, как в замедленной съемке. Взгляд Эмиля стал игривым, но невозмутимым. Вдоволь наигравшись, я застегнула ремешки туфель, взяла сумку и пошла к двери.

– А мы куда?

Он пропустил меня вперед, мягко положив ладонь на поясницу.

– Везу тебя гулять.

Я легкомысленно улыбнулась и спустилась по лестнице, весело помахивая сумкой. Настроение – на седьмом небе.

На улице стало прохладнее. Три дня я не выходила из дома, и теперь ветер показался зябким, словно предупреждал об осени. Ежась, я устроилась в «мерседесе». В прошлый раз не обратила внимания, а судя по обводам, это что-то новое и дорогое. В машинах я разбиралась не очень, своей у меня никогда не было, хотя права я получила.

Эмиль завел двигатель: плотный, но ровный рев подсказал, что тачка мощная.

Двор меня тоже заинтересовал. Я огляделась с видом девушки, впервые попавшей в большой город. Скамейки у подъездов, рядом с каждым фонарь. Несколько клумб с высаженными оранжевыми и красными бархатцами. Узкие мощеные тропинки.

Со двора можно было выехать через подворотню в форме арки.

Я заметила, что Эмиль смотрит на меня.

Крупные черты лица стали мягкими – он думал о чем-то приятном. Глаза у него были твердые, уверенные. Серый цвет придавал им особенное выражение.

Для меня в нем все было особенным.

– Поехали? – Эмиль выжал газ и вывернул руль, посылая машину к подворотне.

А я ведь совсем ничего о нем не знаю. Могу рассказать, что сделать, чтобы он кончил быстрее, как варить для него кофе, и, пожалуй, все. За три дня, какими бы они ни были прекрасными, не успеешь узнать друг друга.

– Была когда-нибудь на набережной? – неожиданно спросил он, сворачивая на узкую улицу. Мы спускались к реке.

Я испуганно взглянула на Эмиля. Он был непроницаем, будто ничего особенно не происходит.

Но почему-то привез меня на набережную.

– Была, – промямлила я.

Он что, догадался?.. Он знает? Или просто решил отвести девушку в красивое место?

Когда мы припарковались, я выбралась из салона, нервно сжимая сумочку. Испуганно смотрела на мутную реку и не знала, что и думать.

Мы спустились по ступенькам к ограде. Прохладный ветер бесился в волосах и швырял их в лицо.

Эта поездка вернула меня в реальность не хуже оплеухи. Именно здесь Лазарь изложил свой «гениальный план» по отъему денег у Эмиля. У мужчины, которого я полюбила.

В платье стало зябко. Ветер гнал рябь по воде, по тротуару полетели первые сухие листочки с каштанов.

Эмиль повел меня к чугунной ограде.

– Тебе холодно?

– Нормально, – я обхватила голые плечи. С курткой было бы лучше, но и без нее потерплю. Да и нет у меня куртки. Полный голяк по деньгам.

Я всегда предпочитала им любовь. А мне с ней не везло. Ни разу.

А мы с ним не похожи. Одежда, машина, дом Эмиля – все кричало о достатке. Этот человек жил обеспеченно. Умел зарабатывать, умел тратить и предлагал то же самое мне. Банковская карта так и осталась у него дома.

Она могла стать моей. Но не в этой жизни.

– Дина, – он убрал от моего лица волосы, пальцы задержались на щеке. Эмиль выглядел как человек, который хочет сказать что-то важное. – Тебе со мной хорошо?

– Безумно, – призналась я.

Мне было, что еще сказать – чувства росли и полнились внутри, но выразить их не получалось. Я не знала, как уместить столько счастья в несколько слов.

– Ты очень мне нравишься, – сказал он. – Я бы хотел, чтобы ты осталась со мной.

Это не было предложение, но нечто похожее. То, о чем я мечтала.

– Ты хочешь со мной встречаться?

– Да, родная. Домой я тебя не отпущу.

Я положила ладонь ему на щеку, рассматривая серые глаза. Мне стало грустно.

Эмиль выделялся на фоне окружающих. Высокий, уверенный в себе. Таких мужчин мало. И дети от него будут такими же: красивыми и светлоголовыми.

Я щурилась на солнце, но никак не могла оторвать от него взгляд.

– А я не хочу уезжать, – без улыбки призналась я. – Хочу только тебя.

Эмиль крепко сжал мою ладонь и поднес к губам. Первый мужчина, который целовал мне руки.

По-настоящему первый мужчина во всех смыслах. И плевать, что не он лишил меня невинности. Но какая жалость, что Лазарь его опередил.

Нужно ему сказать. Сказать обо всем – про меня, про Лазаря… Пока не поздно. Каждый раз, когда я думала, что могу, слова застревали в горле.

Такие мужчины не прощают предательства. Я его потеряю. Эти мысли отдавались страшной болью в сердце. Поддалась на уговоры Лазаря, влюбилась, запуталась, а теперь не отыграть обратно. Как мне страшно…

Эмиль не просто разочаруется во мне. Если я скажу, что меня подослали, он задаст вопросы. А если я не буду знать ответов… Боюсь предположить, что со мной станет.

Если он правда занимается отмыванием денег, это может закончиться хуже, чем я представляю.

– Дина? О чем задумалась?

Я покачала головой, чувствуя, что меня утягивает в бездну. Я не могла сказать правды. Он мог меня за это убить – во всех смыслах.

Но сейчас, на набережной, где полно солнца и людей, он не сделает ничего.

Лучше момента не придумаешь. Пора решаться.

– Прости, Эмиль, – сказала я, продолжая гладить шершавую щеку. – Нам нужно расстаться. Прямо сейчас.