Наследник для Буйного

=1.1=

=1.1=

Четыре года назад

— Охрана! Охрана! Эта девушка хочет уйти, не заплатив! 

Голос официантки был полон яда, она вцепилась в мое запястье пальцами. 

— Отпустите! 

— И не подумаю, стерва! Я не первый год здесь  работаю и знаю таких, как ты и твои подружки! Заказываете кучу выпивки и еды, а потом сбегаете по одиночке! Можеть быть, с другими прокатывает. Но только не в мою смену!

Голос официантки был полон презрения и злости. Она раскричалась так громко, что охрана услышала ее вопли даже через громкую музыку, сотрясавшую стену клуба. 

Охранники появились на зов официантки. Один из них крепко стиснул свои пальцы на моем плече. 

— К Давиду ее? — поинтересовался он мрачным тоном. 

Меня подтолкнули в спину внушительным кулаком и повели в сторону служебных помещений. Я попыталась выкрутиться из захвата, но в ответ получила болезненный тычок кулаком под ребра, от которого у меня мгновенно перехватило дыхание, а перед глазами расползлись черные пятна, закрыв обзор на все происходящее. 

В таком состоянии я не смогла сопротивляться и покорно передвигала ноги, почти повиснув на руках у массивного охранника, которого хотелось назвать только одним словом — мордоворот, настолько пугающим и неприятным было его жесткое лицо с длинным шрамом на левой щеке. 

От боли и ужаса ситуации я с трудом запомнила путь, которым меня провели к кабинету администрации и втолкнули туда раскрытой ладонью. Я сразу же попятилась назад, но охранник занял место возле двери и не позволил мне выйти. 

— Что случилось?! — неприязненно поинтересовался мужчина, сидящий за столом. 

Было видно, что он не рад незваным посетителям, потому что разговаривал в этот момент с кем-то еще, сидящим в кресле, спиной к нам.

Я не видела мужчину,  с которым разговаривал администратор, видела лишь его покатые, широкие плечи и темный коротковолосый затылок.

Собеседник администратора поражал габаритами, он возвышался над большим креслом, я лишь оторопело подумала, какого он роста и телосложения, вряд ли отдавая себе отчет, что нарочно цепляюсь за посторонние детали, чтобы не думать о той ужасной ситуации, в которой оказалась по собственной глупости и неосмотрительности. 

— Вот эта девушка сидела в компании друзей за пятым столиком. Пили, ели, развлекались… Не отказывали себе ни в чем, потом начали рассасываться по одному-по двое. Осталась лишь она, но когда я двинулась в ее сторону, чтобы предоставить счет, и она захотела сбежать! — торопливо доложила официантка. — Еще одна халявщица. 

— Счет внушительный? 

— Да, Давид Вахитович. Вот, пожалуйста… 

Официантка протянула счет администратору. Мужчина в рубашке сливового цвета неторопливо очертил взглядом строки счета, пригладил волосы, которые и без того были прилизаны и щедро смазаны гелем для укладки волос.

Через миг он обратился к гостю, сказав несколько слов на своем родном языке. Я не поняла ни слова, но по заискивающему тону догадалась, что Давид извинялся перед мужчиной и, возможно, обещал уладить возникшую проблему за короткий промежуток времени. 

— Иди, Марина, я разберусь.

Администратор отправил официантку прочь коротким кивком и перевел взгляд на меня. У него были небольшие глаза, грязно-коричневого цвета, глубоко запавшие, но блестевшие нехорошим, опасным огнем.

Мужчина медленно очертил взглядом всю мою фигуру. Он нарочно выдерживал молчаливую паузу, не говорил ни слова, только смотрел. Чем дольше он сверли меня взглядом, тем сильнее крепла моя уверенность, что дело не может кончиться хорошо. 

— Проверь ее сумочку, — отдал ленивый приказ. 

Охранник грубо сдернул сумочку с моего плеча, безжалостно сдавил мои пальцы, стивнувшиеся на верхней части сумочки. Резким, небрежным жестом охранник рванул замок, картинно перевернул сумочку вверх дном и потряс. 

На пол полетело все содержимое сумочки, которого было не так уж много. Неаккуратной кучей на пол кабинета администратора клуба приземлились ключи от моего дома, упаковка влажных салфеток с лимонным ароматом, зарядное устройство для старенького телефона, небольшая компактная пудра с зеркальцем и вишневый блеск для губ.

Больше ничего не было. 

— Куда подевался мой кошелек с телефоном и документы? — едва слышным, но все же возмущенным голосом произнесла я, осмелившись обернуться на охранника. 

В ответ он наградил меня тяжелым, нехорошим взглядом, приказывающим заткнуться в тот же миг и не издавать лишних звуков. 

— Вот именно, — грязно ухмыльнулся администратор клуба. — Где же кошелек? В кошельке обычно хранят наличность, банковские карты, которым можно оплатить по счету. У тебя же нет ничего… Ничего нет, верно? — переспросил он у охранника. — Проверь хорошо. Выверни подкладку. 

Следуя приказу начальства, охранник не просто вывернул подкладку, но рванул сумочку своими большими, грубыми пальцами и просто разорвал ее надвое, потом сорвал всю подкладку, продемонстрировал пустой, испорченный аксессуар начальнику и небрежно швырнул истерзанный кусок кожзама на пол, присоединив к предметам, уже валяющимся у моих ног. 

=1.2=

=1.2=

— Твоя сумочка пуста. Нет ни денег, ни карточек! Ничего у тебя при себе не осталось. Совсем ничего! Поэтому возникает вопрос, красавица. Как ты собираешься платить по счету за своих друзей? Пировали вы, словно короли, — грубо произнес администратор клуба и осклабился, продемонстрировав мне улыбку, слишком белоснежную, чтобы быть натуральной. 

Моя ситуация была патовой и откровенно говоря ужасной! 

Я приехала в столицу по просьбе мамы, которую она озвучила мне незадолго до своей смерти. Она просила, чтобы я приехала в столицу и нашла мужчину, который считался моим биологическим отцом.

Встреча состоялась, но не могу сказать, что мне оказали жаркий прием. Он отказался признавать меня своей дочерью, пока не будут готовы результаты тестов генетической экспертизы.

Сходство между мной и тем человеком было очевидным, но у взрослого, влиятельного мужчины была своя семья, головокружительная карьера во внутренних органах и дети, рожденные в законном браке.

Как выразился мой потенциальный отец, у него с моей мамой был лишь курортный роман. Он позволил себе небольшую интрижку в момент, когда в его семье был разлад с супругой. То есть он признал возможность своего отцовства, но не хотел брать на себя ответственность, не имея на руках результаты тестов. К тому же мужчина заявил, чтобы я особо ни на что не рассчитывала…

В столице мне предстояло провести еще два или три дня, пока будут исследовать анализы. Все это время я планировала жить в дешевом хостеле. Совершенно случайно на остановке я пересеклась с Аней, школьной приятельницей. До переезда в столицу мы довольно близко общались, крутились в одной компании, вместе ходили в кино и обсуждали красивых мальчиков из параллельного «Б» класса. 

Встретив знакомую в многомиллионном городе, я обрадовалась  знакомому лицу. Аня тоже была рада, она пригласила меня посидеть в Старбакс, где мы выпили по стаканчику латте. За небольшим перекусом мы разговорились, обмениваясь последними новостями, ведь после переезда Аня практически не поддерживала связь с прежними приятельницами, а за четыре года столько всего произошло, с ума сойти можно!

— Надолго ты в столице?

— Не думаю. Может быть, пробуду здесь еще два или три дня, — честно ответила я. — Потом вернусь домой. 

— Неужели тебе нравится жить в этой вонючей дыре? — фыркнула бывшая школьная подруга. — В столице жизнь совсем другая, много возможностей! Перебирайся сюда… 

Легко было сказать, мол, перебирайся в столицу. Аня в столицу переехала вместе с родителями, у них была квартира, доставшаяся от бабушки… Иначе говоря, Ане не приходилось обустраиваться самой, она уже жила по накатанной и, возможно, была хорошо осведомлена о столичной жизни, чувствовала себя здесь, как рыба в воде, в то время как я еще не решалась даже сунуться в центр… Многомиллионный города поражал и масштабами, и количеством людей, и ритмом жизни. 

— Я подумаю, — увернулась от ответа. — Возможно, все образуется само по себе. 

— Была где-нибудь?

— Еще не успела сходить… 

— У меня сегодня нет пар. Двинули в центр, покажу селу столицу, — улыбнулась Аня. 

Мне было не очень приятно слышать снисходительные и пренебрежительные нотки в ее голосе. К тому же Аня сама была родом из той же провинции, что и я. Но сейчас она по праву считала себя городской жительницей, столичной штучкой и город знала точно намного лучше меня, не осмелившейся даже в метро сунуться…

Я решила не упускать шанс познакомиться со столицей поближе и согласилась на предложение Ани. Целый день мы гуляли по столице, я побывала в легендарном метро и с каким-то затаенным восторгом держалась за поручни в подземном вагоне… Увидела знаменитую Красную площадь и тот самый Храм Василия Блаженного… 

Потом неожиданно Аня предложила мне еще кое-что:

— Не хочешь прошвырнуться в клуб? Парень моей подруги достал бесплатные флаеры в крутой клуб!

Сначала я отказалась, ведь цель моего приезда в столицу была совсем иная. Я не планировала тусить и гулять по клубам, тем более, наличности у меня было не так уж много, а цены в столице поражали количеством нулей. Я переживала, что мои финансы растают быстрее, чем я смогу дождаться результатов теста ДНК и ответа от потенциального отца. 

Я попыталась объяснить ситуацию Ане, чтобы не обижать ее прямым отказом, ведь она фактически приглашала меня в свою компанию близких друзей, показывая тем самым доверие. Поэтому я согласилась пойти в клуб, но сразу предупредила, что денег у меня при себе немного. Аня лишь закатила глаза:

— Мы все студенты, в клуб ходим только если удается достать бесплатные флаеры. Насчет денег не переживай, каждый платит сам за себя, просто не заказывай то, что не сможешь оплатить!

После непродолжительных раздумий я согласилась на предложение Ани, а она даже одолжила мне яркий топик, чтобы я не слишком сильно выделялась скромным прикидом из компании друзей. 

Поначалу в клубе всё шло прекрасно, я расслабилась, веселились и танцевала наравне со всеми, с той лишь разницей, что не употребляли спиртного,  и, как бы меня ни уговаривали выпить хоть капельку, упорно стояла на своём.

Через некоторое время компания подруг начала расходиться. Кто-то сказал, что отойдет в туалет, за второй девушкой якобы приехал парень. Остались только мы с Аней. Она достала телефон и ахнула:

=2.1=

=2.1=

После слов администратора клуба я вся обратилась вслух. 

— У тебя есть два варианта, — повторил он, растягивая слова, наслаждаясь моментом ощущения власти, находящейся сейчас в его руках. — Первый вариант такой: я сдаю тебя ментам и пишу заявление! Ты мигом отправишься за решетку! 

Я побледнела от ужаса, паникой сковало конечности, ладони покрылись ледяным потом. Не могла представить себе такой вариант, где я нахожусь в тюрьме, среди закоренелых преступников: воров, убийц и мошенников! Трагизм ситуации был в том, что сейчас меня приравняли к мошенникам и лжецам.

— Нет! — всхлипнула я. — Только не это. Я верну деньги, честное слово. Я могу позвонить и… 

Мой голос прерывался рыданиями. Вряд ли мужчина, который мог быть моим отцом, захотел бы оплачивать счета за посиделки в клубе большой компании. Если бы он узнал об этом, наверняка окончательно разочаровался во мне, посчитав легкомысленной пустышкой или корыстной, алчной дрянью. 

Позвонить потенциальному отцу я не смогла бы еще по той причине, что от страха забыла его номер. Кажется, я помнила его наизусть, потому что много раз набирала его мысленно, репетируя речь, прежде чем позвонить в реальности и поговорить с ним.

Но сейчас, под давлением неприятной ситуации последние две цифры его номера стерлись из моей памяти и не хотели всплывать. Перебирать варианты? Но их великое множество! Вряд ли администратор клуба будет столь благосклонен и позволит мне звонить ночь напролет!

— Есть второй вариант. Ты можешь отработать эту сумму! 

Администратор клуба щелкнул пальцами по счету и посмотрел на меня. Его взгляд словно сорвал с меня одежду и прошелся по обнаженному телу нехорошей, липкой волной, от которой к горлу подкатил ком тошноты и стало трудно дышать.

Взгляд  мужчины стал масляным, смотря на меня, он явно фантазировал о непристойностях и предложил ужасный вариант:

— У тебя смазливая мордашка и стройная фигурка. В моем клубе есть вип-комнаты, там мужчины приятно проводят время в обществе девушек… 

— Нет-нет-нет! — я отчаянно затрясла головой, понимая, что мне предложили натурой расплатиться за счет. — Я могла бы отработать иначе. Вымыть пол или посуду. Я могла бы…

Администратор клуба смотрел на меня равнодушно и презрительно, его взгляд не терял того самого, плотского, развратного интереса, который напугал меня до состояния икоты. 

— Хватит, — разрезал помещение низкий голос. 

Слово прозвучало негромко, но было полно силы и могущества. Звук исходил из кресла, где сидел мужчина. 

Кресло медленно развернулось в мою сторону, являя еще одного свидетеля моего унижения и позора. Говорящим оказался мужчина. Как я и предположила в самом начале, он был очень высоким, смотрелся внушительно, даже расслабленно сидя в кресле. 

Широкие мускулистые плечи были обтянуты черной, как смоль, рубашкой. Раскачанная, мускулистая грудь мерно поднималась и опускалась от глубокого, спокойного дыхания.

Он был одет неброско, полностью в черный, но от его образа веяло дороговизной и чувством стиля. На мужчине почти не было украшений. Широкий ремешок часов стального цвета и небольшой черный треугольник на кожаном шнурке, опоясывающем, крепкую, бычью шею, были единственными аксессуарами, прекрасно вписывающимися в сдержанный, брутальный образ мужчины со строгим, но красивым лицом. 

Я лишь мазнула заплаканным взглядом по его лицу. Слезы застилали мои глаза, я мало что успела разглядеть, лишь отметила правильные пропорции строгого лица и необычайно цепкий, пристальный взгляд темных глаз. 

Через миг он вновь крутанулся в кресле, повернувшись ко мне спиной. 

— Сколько? — поинтересовался он у Давида. — Дай счет!

— Хочешь заплатить за нее, Буйный? — удивился администратор клуба.

Вряд ли он назвал фамилию мужчины. Скорее всего, это было его прозвище, услышав которое, я испытала неясный, смутный трепет, от которого кожа покрылась острыми мурашками. 

— Я оплачу счет, и ты отпустишь девчонку, — пообещал мужчина. 

— Дело твое, куда спускать бабки, — пожал плечами Давид и хищно улыбнулся. — Только не забудь оставить чаевые официантке. 

Спустя минуту все было кончено. 

Мужчина оплатил счет, поднялся из кресла и шагнул в мою сторону. Слезы до сих пор текли по моему лицу, тело содрогалось от мелкой дрожи, а ладони и пальцы были ледяными. Я с трудом держалась на ногах и едва не сползла на пол, когда меня накрыла тенью мужчины, подступившего ко мне очень близко. 

Как я и предполагала, он был намного выше меня. Потребовалось задрать голову вверх, чтобы заглянуть ему в лицо. Однако он стоял против света и от этого лицо было затемнено, кожа казалась бронзовой, а глаза тонули в темноте. 

Охранник за моей спиной отступил в сторону, давление его ладоней на моих плечах исчезло, по телу пробежала отчетливая судорога. Я тряслась от неизвестности, как трусливый заяц. 

— Выходи, — предложил незнакомец. 

— Кто вы? — шепнула я. — Зачем вы это сделали?! 

— Марат, — представился мужчина.

=2.2=

— Мне нужна спутница на вечер, — проговорил он, добавив многозначительно. — И на ночь. 

Подумав, что ослышалась, я подняла голову. Хотела обнаружить на губах Буйного подобие улыбки, которая могла дать намек, что я просто вообразила себе слишком многое или услышала шутку от мужчины. 

Я встретилась с глазами Буйного. Он смотрел прямо на меня, без тени улыбки. Его взгляд был пристальным и серьезным. Воздух между нами стал густым и плотным, как перед началом сильной грозы, он завибрировал от сильного напряжения. Поняв, что мужчина произнес именно то, что я услышала, едва не хлопнулась в обморок. 

Я и представить себе не могла, что выбравшись из одной западни, практически мгновенно я попаду в другую западню. Часто задышав, я поняла, что почти задыхаюсь, чувствую себя рыбой, выброшенной на берег. Грудную клетку сдавило плотным обручем страха, невозможно было сделать вдох, а воздух, застывший в легких, сгорал слишком быстро. 

— Мне нужна спутница, — повторил Буйный, желая донести до меня смысл своих слов. 

Он продолжал держать меня за плечо, лишая возможности удрать в сторону. Но даже если бы я смогла вывернуться из его крепкой, тесной хватки и убежала прочь, то мой побег окончился бы ничем. Абсолютно ничем. Без денег, без документов, даже без телефона! Я бы стала легкой добычей и мишенью. 

Этот мужчина спас меня, возможно, в его руках был ключ от моей свободы и возможность выпутаться из передряги, но цена, которую предложил Буйный, была для меня неприемлемой!

— Я не… — едва смогла выдавить из себя, покачав головой. — Я не из таких девушек! 

Я осмелилась закончить начатую фразу, с большим трудом выталкивая слова через глотку, которую словно сжало плотным огненным обручем, сжимающимся все сильнее с каждой секундой. 

— Не из таких? — переспросил Буйный. — Думаешь, мне нужна именно «такая»? То есть легкого поведения, не обремененная моралью и желающая неплохо подзаработать, лежа на спине и раздвинув ноги? Именно  это ты имела в виду или ты хотела сказать мне кое-что другое?

— Я думала, что вы имели ввиду нечто такое, на что приличные девушки не могут согласиться, — вымолвила тихим голосом, покраснев до кончиков ушей. 

— Приличные девушки не связываются с дурной компанией, — жестко возразил мужчина, прямо намекая на меня. 

— Я попала в переплет из-за роковой случайности и больше не совершу подобную ошибку! — жарко возразила я. — Сейчас меня интересует лишь то, как я смогу выбраться из этого кошмара. Ведь у меня нет ни денег, не документов.

При последних словах мой голос стал совсем тихим и был слышен, словно шелест сухой травы. 

— Если бы мне нужна была в спутницы продажная девка, я бы и напрягаться не стал, вошел в клуб, свистнул первой попавшейся дырке и дело с концом, — покачал головой мужчина. — Мне нужна другая девушка. Чистая, скромная. Желательно такая, чтобы про нее не было известно ничего дурного и никто из компании не проронил бы, что эту даму на причинном месте с десяток общих знакомых вертело. 

Слова мужчины были резкими, прямыми, от взрослого смысла, который Буйный не пытался замаскировать под светскую беседу, мои щеки горели огнем. 

— Но зачем же вам нужна девушка?!

— Просто нужна. Для компании. Для статуса… — отмахнулся рукой, пристально взглянул на меня. — Ты симпатичная, сгодишься на эту роль. Приодену тебя, и дело с концом. Думаю, у тебя хватит ума и сообразительности, чтобы не раскрывать свой рот без прямого приказа, чтобы не особо глазеть по сторонам, а даже если ты что-то увидишь или услышишь, станешь держать язык за зубами. Взамен… 

Буйный сделал весомую паузу, пообещав:

— Взамен получишь солидное денежное вознаграждение и свои документы. 

Я почти не обратила внимания на обещания кругленькой суммы денег, гораздо важнее для меня было вновь почувствовать себя человеком, ведь как известно, без документов ты был никто, хуже тени или даже мелкой букашки. 

— У меня нет выбора, да? — спросила я. 

Буйный наклонился ко мне, совсем близко. Его лицо замерло возле моего лица. Я могла разглядеть каждую крошечную волосинку в его густых, смоляных бровях.

Темнота мешала разглядеть, какого цвета его глаза, могла лишь сказать, что в них много тьмы и жизненного опыта, который нельзя было назвать приятным и легким. Интуитивно я ощутила пропасть между нами, огромную пропасть в возрасте, положении и взглядах на жизнь и возможностях.

Однако прямо сейчас этот мужчина, спасший меня от неприятностей, словно прокинул хлипкий, призрачный мост над этой пропастью, полной опасностей, страха и простых предрассудков. 

— Ты можешь отказаться, Таисия. Я буду стоять в стороне и засеку время, как быстро кто-то поживится такой легкой, сладкой добычей, как ты.

Ладонь мужчины легла на мою шею, большой палец медленно очертил контур нижней губы, заставив меня мелко задрожать от этого интимного, чувственного прикосновения.

Не в силах выдержать прямой, откровенный взгляд мужчины, я опустила вниз ресницы, перевела взгляда на руки мужчины. Они были большие, сильные, с вздувшимися синими венами, канатами бугрящимися под смуглой кожей. Отметила для себя, что пальцы у него очень цепкие, полные силы, а костяшки неровно стесаны, как будто мужчина много и часто дрался, не всегда в честной и равноценной драке. 

=3.1=

=3.1=

Я до последнего мига думала, что это не произойдет.

Странный вихрь эмоций охватил мое тело, мысли метались, как в огне сильного пожара, моля о спасении.

Я всегда жила обычной, скромной жизнью отличницы из провинции и не ожидала, что на меня однажды обрушится такой шквал из неприятностей, безвыходных ситуаций и давления со стороны опытного, зрелого мужчины, близость которого заставляла меня испытывать странные ощущения.

Марат держал меня за талию бережно, но крепко и властно, словно свою добычу. Губы мужчины скользили по моим неспешно, но напористо, углубляя проникновение, делая его неотвратимым, жарким и покалывающим.

От губ Марата тепло скользило по моему телу кипящими волнами расплавленной магмы, задевая грудь, талию, поднимаясь к шее и опускаясь вниз, дотрагиваясь до развилки между ног, концентрируясь бесперебойной, сильной пульсацией в самом низу живота.

Хватка стала крепче, и через задурманенное сознание с огромным трудом проскользнула мысль, что это был не просто фантомный жар от поцелуев. Это были руки мужчины, которые невесомо, но изучающе скользили по моему телу, бесстыдно трогая всюду. От его поцелуя мне было слишком жарко и дискомфортно, от жарких, мужских прикосновений хотелось большего, чтобы он прикоснулся ко мне не через топик и легкие, тонкие брюки, но к обнаженной коже.

Эта мысль была словно заряд электрического тока, поразивший меня в центр нервной системы. Болезненный, отрезвляющий укол, заставивший меня пробормотать что-то в распахнуты рот Марата.

Однако едва мои губы разомкнулись, в тот же миг мужчина лизнул их языком и напористо проник внутрь, целуя меня до головокружения и ослабевших, как вата, ног. Они совсем перестали держать меня.  

Пришлось вцепиться в плечи Марата, которые бугрились напряженными, горячими мышцами. Пока его язык хозяйничал у меня во рту, мужчина перехватил меня покрепче. Одним движением он прижал меня к кирпичной кладке стены, подхватил левой ладонью под попой и приподнял, забросив мою ногу себе на бедро. 

Большой, сильный, зрелый… 

Знающий, чего он хочет, умело добивающийся ответной реакции. 

Был ли у меня шанс устоять перед его поцелуями и бешеным напором сексуальной, мужской харизмы?

Впервые мужчина целовал меня так жарко. Он касался моего языка своим, покусывал и втягивал его в свой рот, посасывая, ударяя по самому кончику, словно желая меня съесть целиком, не оставив и крошки.

Пальцы Марата, его широкие ладони сновали по всему телу, разгоняя волны мурашек и предательского, плотского жара с жаждой близости. Ладонь Марата крепко, до боли, стиснула мою грудь, пальцы обхватили тугие вершинки, остро выступившие через ткань топа и тонкого бюста, перекатывая их умело.

Из легких вырвался стон протеста, но гораздо больше в нем было запретного, умопомрачительного удовольствия. Я понимала, что это плохо, что так не должно быть, но предательски таяла от прикосновений умелых рук и жаждала нового наплыва страстных поцелуев, не решаясь, однако сделать ответный шаг навстречу. 

— Хватит, — прошептала я сорванным до хрипа голосом. 

Марат куснул меня за шею, добравшись до плеча, лизнул языком выступающую ключицу, наклонился еще ниже, сжимая ладонями грудь так высоко и крепко, что она почти выскользнула из топа и бюста…

Я скользнула ладонями выше по его напряженным плечам, вцепилась ногтями в ткань черной, как смоль, рубашки, пытаясь оттолкнуть мужчину, совсем не желая быть раздетой возле стены клуба. Однако его напору было сложно противостоять и мой жест едва ли был замечен этой могучей горой мышц и мускулов. Мужчина сильно завелся, его прикосновения становились жаднее и откровеннее, став такими жесткими, что начала потрескивать ткань топа. 

Внезапно в отдалении что-то громыхнуло. Словно выстрел или взрыв. Через секунду ночное небо осветилось яркой вспышкой фейерверка и раздались восторженные возгласы. Посетители клуба вышли на свежий воздух, чтобы взорвать ночное небо салютами.

Это немного притормозило Марата. Он оторвался от моего тела, жадно поцеловал в губы и потрепал по щеке:

— Заводная штучка. Люблю таких. С виду тихони, а под одежкой — потоп… 

Какой потоп? О чем он говорит?

Моя голова совсем пошла кругом. Его неукротимый напор показал, почему администратор клуба назвал мужчину Буйным.

Возможно, это была основная черта его характера. И даже мне, совсем неопытной, опьяненной напористой лаской, стало ясно, что лучше не становиться у него на пути. 

— Двинули в машину? — предложил Буйный.

Не дожидаясь, пока я приду в себя, он подхватил меня под коленями и... забросил на плечо. 

=3.2=

=3.2=

Мое тело взмыло вверх, голова оказалась значительно ниже широченного мужского плеча. Талия покоилась на мужском плече, словно выточенном из камня. Большая ладонь Буйного вольготно опустилась на мою попу, якобы придерживая, но на самом деле мужчина просто не отказывал себе в удовольствии потрогать меня пальцами. 

Я заерзала, чувствуя себя то ли добычей пещерного человека, то ли мешком с картошкой, который он легко, не чувствуя закинул себе на плечо. Тем более, я еще не понимала, куда он собирается везти меня. 

— Поставьте! Опустите на землю! — запаниковала я.

— Неужели сможешь дойти на своих двоих? Кажется, ты поплыла.

— Я еще ни на что не согласилась! — пискнула. 

— Неужели? Твоя реакция все мне сказала. Ты согласна! 

Большая ладонь звонко шлепнула меня по попе, вызвав короткий вскрик. Попа горела от шлепка. 

— Пищишь от удовольствия, — довольно просмаковал Буйный. — Твои слова мало что изменят. Ты согласна. На всё. 

— Я вас совсем не знаю.

— Мы вроде уже познакомились. 

Волосы свешивались вниз, раскачиваясь в такт мерному, уверенному шагу мужчины. Однако некоторые пряди прилипли к щекам, еще влажным после слез. Я попыталась убрать прилипшие пряди, но было сложно сделать хоть что-то, вися вниз головой. 

— Я так не могу. Отпустите! Поставьте меня! — потребовала я и, осмелившись, царапнула ногтями кожу мужчины.

Если бы у меня были ногти в форме заостренных пик, моя попытка могла увенчаться успехом. Однако сейчас я лишь беспомощно поскребла кожу мужчины, через ткань его смоляной рубашки. Едва ли он заметил попытку. 

— Почесать мне спину успеешь. Даже массаж сделаешь, — пообещал мужчину, уверенность и спокойствие которого ничто не могло поколебать. 

Ни одно мое слово не достигло своей цели. 

Он для себя уже кое-что решил и неуклонно следовал этому курсу. 

— Поставьте меня немедленно! Опустите! — как можно громче крикнула я. 

Марат остановился и резко опустил меня на асфальт. От слишком быстрой смены положения тела я покачнулась, словно поплыла в сторону.

Каблук на туфле сфальшивил, когда я попыталась выровнять позу.

Буйный ловко среагировал. Он перехватил меня за талию, крепко обернув горячую ладонь вокруг тела. Пальцы настойчиво пробрались под ткань топика, погладив кожу, покрывшуюся мурашками. 

— Опустил. Дальше что? Куда пойдешь? Что будешь делать? При тебе ни гроша. Даже на маршрутку денег нет. Пойдешь «голосовать»? Остановишь тачку. Могу поспорить, что этим все и закончится. Для тебя. Не для тех, кто вмиг просечет, что ты здесь одна. Никому не нужна. Никто не вступится. Таких глупых девочек, как ты, столица пережевывает и выплевывает пачками. Тысячи выпархивают на панель. Туда хочешь попасть?!

Жестокие слова Марата больно ударили в грудь, примерно в район сердца, пронзив насквозь, зародив тупую боль, которая быстро распространилась на все тело, сковав его в железные тиски. 

— Ты показалась мне не дурой. Должна понимать, что я прав. 

— Не дура? — со слезами спросила я. — Мы всего пять минут знакомы! Откуда вы знаете, что я не дура?!

— Дура бы на меня с разбегу запрыгнула или на колени встала уже через минуту. 

— Зачем мне вам кланяться? — недоуменно переспросила я, не понимая, почему я должна вставать на колени и молиться на него. 

В ответ Буйный громко рассмеялся, погладил меня пальцами левой руки по щеке, а правая ладонь мужчины так и лежала на моей талии, под топиком. Пальцы мужчины поглаживали кожу, ритмично разгоняя табуны приятных, острых мурашек. 

— На колени опускаются, когда мужчину отблагодарить хотят. 

Буйный красноречиво махнул подбородком вниз, указав на свою ширинку. Только сейчас до меня дошел порочный смысл его слов. Покраснев больше прежнего, я задергалась в сильных руках, беспомощной птицей, пойманной в силки. 

— Я не буду… — прошептала я. — Найдите для этого другую девушку. Продажную! Я никогда…

— Другая мне теперь неинтересна! — заявил мужчина, оборвав мою бурную речь. — А вот ты, Синичка, мне приглянулась. 

В довершение всего Буйный наградил меня прозвищем. Словно окончательно поставил клеймо принадлежности себе. 

— Ломаться это у вас, баб, в крови. Можешь и повыпендриваться немного, так даже интереснее. Но запомни, я истерики на пустом месте на дух не переношу, — сообщил спокойным тоном. — Все, что надо, я уже понял. Ситуация у тебя отстойная, выбирать не приходится, — напомнил мне Буйный, крепче стиснув пальцы на талии. — Не станешь создавать проблем, я о тебе позабочусь. 

Друзья, новая глава появится на сайте утром 25 июня.

=4.1=

=4.1=

Буйный распахнул дверь автомобиля и подсадил меня, скользнув ладонями по бедрам. Его мужские прикосновения, полные плотского желания, смущали меня. 

От них дрожали кончики пальцев. Мне хотелось прикрыться смущенно, хоть на мне было довольно много одежды. 

Дверь захлопнулась, отсекая меня от остального мира, заключая в нутро массивного внедорожника представительского класса. Внутри было комфортно, вкусно пахло дорогой кожей и теплым, восточным запахом ароматизатора воздуха салона.

Мужчина занял место за рулем, завел автомобиль, посмотрев на меня пристально. Я до сих пор не понимала, чем меня приворожил этот взрослый мужчина. Почему я словно язык проглотила, когда он начал выдвигать мне условия, намекая на разное. Неужели дело было только в безвыходности ситуации?

Словно почувствовав, что я думала в тот момент о нем, Буйный снова посмотрел на меня, едва заметно улыбнувшись, скользнул взглядом на мои припухшие губы. Они горели от властных, откровенных поцелуев, кожа помнила прикосновения мужских рук и внутри все ныло от нереализованных желаний, которые были сладкими и одновременно постыдными. 

От темного, влекущего взгляда мужчины по плечам поползли острые, как пики, мурашки. 

— Замерзла? — потыкал по кнопкам, включив обогрев салона. — Сейчас согреешься, — положил ладонь мне на бедро. 

Я не могла не подумать о плотском, когда его пальцы так властно обхватывали мою ногу. 

Машина плавно тронулась с места. Телефон Буйного ожил. Мужчина ответил на звонок, перейдя на родной язык. Я вообще ничего не поняла из его слов, только отметила низкие рокочущие вибрации, от которых по телу натягивались струны. 

— Долбаный пиндосский телефон, — ругнулся мужчина, швырнув модный iPhone на панель. — Разряжается постоянно. Дай зарядку. В бардачке, — попросил он. 

Я протянула ладонь, пытаясь пальцами нашарить ручку или углубление, за которое нужно было потянуть, чтобы открыть бардачок. Но ничего не нашла, почувствовав себя глупо. 

— Просто нажми, — посоветовал Буйный. 

Последовала совету мужчины, нажала ладонью и панель бардачка медленно опустилась вниз. Я потянулась за шнуром зарядного устройства, но пальцы замерли на половине пути. Я заметила, как хищно блестела в глубине черная сталь пистолета. От оружия тянуло опасностью и ощущением силы. 

— Это я лучше заберу.

Рука Буйного покинула мое бедро. Мужчина забрал пистолет, спрятав его за пояс брюк. Близость оружия пугала, будоражила и заставляла мысли путаться. В том мире, который был мне знаком, с оружием ходили только лишь полицейские и охранники или инкассаторы. 

— Вы из полиции? — спросила я. 

При словах о полиции Буйный презрительно скривил губы:

— К мусорам я отношения не имею. На дух не переношу эту падаль… 

После его слов на меня словно обрушился поток ледяной воды, отрезвляющий окончательно.

Я уже поняла, что сморозила глупость.

Дорогая машина, посиделки с администратором клуба, порочные предложения, предупреждения, чтобы я держала язык за зубами и не совала нос, куда не следует…

Оружие и последние слова Буйного окончательно убедили меня в том, что я попала в руки не просто состоятельного мужчины, но в руки кого-то, связанного с криминалом.

Что станет, если он узнает, что я приехала в столицу, в поисках отца, занимающего хороший пост в правоохранительных органах?! Если Буйный только узнает, боюсь предположить, как все обернется. Поэтому я решила молчать и временно отбросила мысль о попытках позвонить отцу…

Я забыла последние две цифры номера телефона, но была возможность дозвониться до него, пытаясь угадать последние цифры, методично подбирая комбинации.

Был и другой способ, позвонить в то отделение, где служил мой потенциальный отец, во время рабочего дня. Шанс застать его в кресле был невелик, но все же я думала, что попрошу оставить Филатову Николаю сообщение. 

Теперь нужно было оставить эти глупые желания, забыв о них на время.

Мне хотелось спросить, куда едет Буйный, но я была слишком погружена в свои мысли, полные смятения. Я постаралась не привлекать к себе лишнего внимания, чтобы ненароком не выдать нервозного состояния. 

— Чего притихла? — поинтересовался Буйный. 

— Страшно. 

— Не бойся, я тебя не обижу. Девушек я не обижаю. Напротив, — подбодрил меня мужчина. — Уверен, мы с тобой сконтактуемся, как положено. В постели нам будет не скучно. 

— Куда вы меня везете?

— Давай договоримся, на «ты». Наедине. Однако, когда рядом будут другие, не тыкай мне, — очертил границы общения. 

— Хорошо, Марат, — едва слышно произнесла. 

— При хорошем раскладе, до места нам ехать минут сорок. Расскажи о себе. 

— Обо мне? Я… даже не знаю, что вам… то есть, тебе может быть интересно. 

— Ты не местная. Откуда и зачем приехала? — поинтересовался мужчина. 

Ответить, откуда я приехала, было несложно. Зачем я приехала? Здесь следовало придумать что-то другое, рассказав иную версию событий, старательно обходя вопрос потенциального родства с человеком, занимающим видный пост в правоохранительных органах. 

=4.2=

=4.2=

Мужчина резко перестроился в крайний левый ряд. От крутого виража мое сердце на миг перестало биться, а потом резко подскочило вверх, в район горла, лишив возможности говорить на несколько секунд. 

— Я ничего плохого Ане не сделала. Ума не приложу, зачем она так гнусно поступила? 

— Потому что могла. Не ломай голову. Прими, как факт. Тебя кинули. В следующий раз будешь осторожнее. 

— Следующего раза не будет! — поспешно заверила я. — Больше не пойду в такие заведения. Ни за что!

Может быть, мне стоило спросить у Буйного в ответ, чем он занимается. Но не думаю, что мужчина дал бы мне развернутый ответ. Скорее, его слова ничего бы не прояснили, потому что он уже посоветовал мне не брать в голову лишнее и держать рот на замке. 

 — Не вешай нос. 

— Не могу не думать о том, что я осталась и без телефона, и без документов. 

— Телефон не проблема. Хочешь последнее яблоко? Как у меня, — кивнул головой в сторону дорогущего смартфона. 

У меня никогда не было хваленого и модного iPhone, даже старых моделей, не говоря уже о последних версиях. 

— Нет-нет, мне такой не нужен! — затрясла головой. — Я просто хочу вернуть то, что у меня забрали. 

— Не нужен? — удивился. — Его только анонсировали. Все девки его хотят, готовы ради такого наса… 

— Я не схожу с ума по дорогим телефонам, — перебила Буйного, не желая слушать, на какие гнусности согласны столичные штучки, чтобы приобрести очередную дорогую игрушку. 

— Забавная ты, Синичка. Совсем еще неопытная, — мужчина погладил меня по ноге. — Твоя типа подруга от такого подарка бы не отказалась, кинулась благодарить. В тот же миг! — подмигнул правым глазом. 

— Может быть, тебе стоит обратить внимание на такую девушку, которая вмиг осуществит все твои мужские желания и не станет держаться за честь и чувство собственного достоинства? Зачем я тебе? Я не впишусь в твой круг общения и буду выглядеть как белая ворона!

— Успокойся, — снисходительно улыбнулся. — Ты мне понравилась. Этого достаточно. Все остальное — дело времени. 

— Дело времени? Как долго я пробуду с тобой? — напряглась, поняв главное: мужчина не оговорил время, которое я должна буду провести с ним. 

Буйный неопределенно пожал плечами. Пальцы похолодели и ладони вмиг сделались скользкими от выступившей испарины. 

— Что-то не так? Торопишься обратно? Кажется, ты сказала, что одна в семье. Или к хахалю вернуться поскорее желаешь?

— У меня нет молодого человека. 

«У меня вообще еще никого не было из мужчин...» — добавила мысленно.

— Значит, задержаться в столице для тебя не проблема. Или есть другие причины торопиться домой? Ну, типа, цветочки полить, кошку накормить…

— Нет, — покачала головой. 

— Учеба? 

— Я подала документы в колледж. Учеба должна была начаться осенью. 

Я не сказала Буйному ни слова о проблемах, но он интуитивно уловил недосказанность в моих словах и понял, что есть препятствия. 

— Что-то мешает? — спросил он. 

— Есть свои сложности, — не стала вдаваться в подробности. 

Мне не хотелось думать о грустном, вдобавок к той ситуации, в которую я вляпалась. Я пропустила целый год после окончания школы, ухаживая за больной мамой. Может быть, осенью мне придется забрать документы из колледжа, если я не смогу найти деньги, чтобы оплатить обучение за целый год. Об университете и мечтать не приходилось. Мама откладывала деньги на мою учебу, но проблемы со здоровьем значительно истощили финансы, а на остатки накопленных денег я организовала похороны. Свободных финансов почти не осталось… Кто знает, вдруг мне вообще не суждено получить профессию и придется весь остаток жизни перебиваться случайными заработками на низкооплачиваемой работе. 

Живут же миллионы других соотечественников, довольствуясь тем, что имеют. Что, если подбрасывая одну сложность за другой, судьба подавала знак, что мне не стоит мечтать о большем…

— Кем хотела стать? Профессию же какую-то для себя выбрала или еще думаешь?

— Мои мечты покажутся тебе глупыми! — покраснела. 

— А поподробнее? — заинтересовался Буйный. — Давай, жги. 

Многое во мне веселило мужчину. Наверняка он от души потешался надо мной, девчонкой, почти в два раза младше него самого. С высоты его жизненного опыта и циничного отношения к вопросам морали, многие мои желания и цели могли показаться Марату жалкими и смехотворными. 

— Ты будешь смеяться. 

— Не тяни кота за причинное место. Если ты мне скажешь, ничего дурного не случится. 

— Я хочу свою кофейню, — торопливо сказала я.

Буйный пристально посмотрел на меня, в упор, слушая каждое слово. Я растерялась от такого жгучего внимания. 

— У меня хорошо получается выпечка. Я бы хотела иметь свое заведение, часто представляла, как прихожу ранним утром, начинаю заниматься любимым делом, а от разогретой печи тянет запахом свежей выпечки… — не договорила, смутившись, плотно переплела пальцы в замок. — Ты не смотришь за дорогой, — сказала, опустив взгляд на свои ладони, лежащие на коленях. 

=5.1=

=5.1=

Глава от лица героя Буйный

Встреча с девушкой, попавшей в большие неприятности, для Марата была случайностью. 

У него как раз целую неделю никого не было. Поездка затянулась дольше, чем он планировал, дел было много, на баб и скачки с ними в постели времени не осталось. Сидя в кабинете Давида, он стал свидетелем разговора администратора и девушки, которая не могла оплатить счет за вечер в компании друзей. 

Еще не видел лица, но голос девушки тронул за живое. Мягкий, приятный нежный девичий голосок, лишенный трагикомических, деланных интонаций прозвучал свежо в кабинете, стены которого, вероятно, видели не одну ломающуюся и перепуганную девицу.

Всего лишь голос, но он вызвал любопытство и желание узнать, как этот голос будет звучать, когда его обладательница станет обласканной, открытой и удовлетворенной. 

На глазах Буйного разворачивалась драма, для Давида — по накатанной, для девушки — скорее всего, впервые. Слишком перепуганно звучал ее голос, до икоты.

За спиной Давида стоял шкаф, с дверцами из темного, глянцевого стекла. В одном из таких стекол Буйный поймал отражение девушки, едва стоящей на ногах. Она показалась ему симпатичной, захотелось разглядеть ее вживую, пристальнее. Поэтому кресло Марата крутанулось вокруг своей оси.

Одного взгляда хватило, чтобы отметить главное: стройного роста, с тонкой талией, но приятными, округлыми бедрами. Буйный не понимал нынешнюю моду на узкие бедра, плоские задницы и тощие ляжки. На девушке был просторный, яркий топ и тонкие, брюки в обтяг, персикового цвета.

Фигура девушки напомнила Марату силуэт гитары, взгляд прикипел к бурно вздымавшейся груд и очертил вниз восьмерку, погладил округлые изгибы бедер. 

Девушка ему понравилась. 

Денег у Марата было достаточно, он не видел проблемы в том, чтобы оплатить чужой счет. Приятным бонусом стало раздражение, мелькнувшие на дне маслянистого взгляда Давида.

Администратор клуба упустил возможность обзавестись еще одной эскортницей, но настаивать на своем и отказывать Буйному он не стал, соблюдая осторожность в общении с мужчиной, славящемся крутым нравом и ударом убийственной мощи. 

Краткое знакомство. Необычное имя. Тепло тонкого девичьего стана под ладонью. Распахнутые глаза, с благодарностью заглянувшие в его глаза…

Все, одно к одному, наложилось друг на другу, вскружило голову и заставило кровь нестись по венам с утроенной скоростью, приливая вниз, к потяжелевшему паху. Едва ощутив на вкус губы, цвета спелой вишни, уже не смог остановиться. 

Она ему отвечала. На глубокий поцелуй ответным жестом языка не лезла, но дрожь тела выдавала Таю с головой. Марат ощутил пульсацию всюду, даже через тонкие брючки понял, как она вся сжималась жадно, в предвкушении, становясь влажной и доступной. 

Скромная с виду, но отзывчивая на ласку. После того, как девушка таяла, прижималась и постанывала в его рот, у Буйного сомнений не осталось, что девчонка не прочь поразвлечься. Гул желания был сильнее всех прочих мыслей. Он едва не раздел ее донага еще у стены клуба, но решил переместиться в более укромное место.

Беседа в машине завязалась сама собой. Марат привык разговаривать с девушками иначе, в горизонтальной плоскости, например. Но с Таей срабатывал не только мужской инстинкт, но и другие чувства пробуждались. 

Было что-то в голосе девушки, пробудившее любопытство мужчины, который много чего повидал и был почти равнодушен ко всему, что не вызывало бурного всплеска адреналина в крови, как при боях на ринге.

Спорт Марат давно оставил из-за серьезной травмы, которая могла бы сделать его инвалидом. Он ушел вовремя, на пике карьеры, до сих пор почивал на лаврах и слышал восторженные шепотки за своей спиной. В прошлом вседозволенность и большой кураж, ударная доза адреналина были постоянными спутниками.

Сейчас это кануло в лету и жизнь начала казаться пресной. Адреналин боев и будоражащую, с металлическим привкусом крови цену побед не заменить ничем. Даже редкие, но жесткие криминальные стычки впрыскивали в вены слишком малую дозу впечатлений, слегка волнуя давно остывшую кровь.

Однако сейчас в крови Марата разносилось предвкушение и азарт, как перед финальным броском. Девочка его забавляла и возбуждала. Было интересно наблюдать за ее реакциями и слушать тонкий, приятный голос. Разговор плавно добрался до темы с подставой подруги. 

— Аня оказалась подлой, — сокрушенно произнесла Тая. — Я не ожидала от нее такого. 

— Хочешь, я эту шкуру выдерну? — предложил Буйный. — Достану, где бы она ни пряталась. 

— Зачем?

Тая словно уменьшилась в размерах, съежившись на сиденье. 

— Не знаю. Вдруг ей захочется перед тобой извиниться?

— Что ты имеешь ввиду?

Голос девчонки дрожал. 

Он снова посмотрел в ее сторону. Авто заходило на крутой вираж, но Буйный не мог отказать себе в удовольствии еще раз посмотреть на лицо девушки. Красивое, правильное, привлекающее открытостью линию и чистотой в ясном взгляде. Давно Марату не попадались такие девочки, не замыленные и не затасканные чужими руками, без алчной искорки в глазах.

=5.2=

=5.2=

Глава от лица героя Буйный

Подстава в клубе, невольным свидетелем которой стал Буйный, была довольно частым явлением. Немало ушлых, меркантильных людишек кидали своих же друзей или знакомых на бабки, вынуждая оплатить счет за пировавшую компанию.

Некоторые особо сообразительные из этого даже целый бизнес сделали. Кидали несмышленых девчонок, чаще всего, приезжих провинциалок, крали документы и деньги, ставили перед выбором: либо отрабатывай, либо отправляйся за решетку. Процент «понаехавших» мигрантов, наивных дурочек, летящих на свет столичных огней и просто нелегалок был велик.

Проще всего было подловить очередного глупого мотылька, в два счета превратив в ночную бабочку. Без бабок и документов далеко не сунешься, и отработка «всего на один раз» превращалась в постоянную работу. Вырваться было нелегко. Стоит признать, что такой сомнительный бизнес таил в себе немало подводных камней и опасностей, но те, кто ворочает незаконными делами, всегда готов к риску. 

Была ли подстава заказной или просто так совпало, Буйный точно не знал, как и не отдавал себе отчета, почему ему захотелось повернуться и посмотреть на очередную дурочку, попавшую в жернова реальности, частенько бывающей довольно жестокой. 

Дальше все как во сне, события развивались стремительно, и вот сейчас он неожиданно для себя предложил Тае найти обидчицу, чтобы наказать. Как бы она хотела отыграться на паршивке?

— Никак, — коротко ответила Тая. 

— Что? 

Буйный удивился до глубины души. Казалось, в этой жизни он повидал всякое, но впервые видел, чтобы кто-то отказывался от мести в момент, когда пообещали достать обидчика даже из-под земли. 

— Я не хочу мстить Ане. Зачем мне мстить ей? 

— Поквитаться с обидчиками. Разве это не правильно? Или ты… как у вас говорится, после удара по одной щеке подставляешь другую? 

— Осуждаешь?

— Не понимаю.

— Я не собираюсь подставляться под удар, но и намеренно мстить не стану. Своими поступками Аня сама выроет себе ловушку. Когда-нибудь она обязательно попадется на удочку тех, кто окажется хитрее и проворнее.

От удивления Марат едва не пропустил нужный съезд на боковую трассу. В последний момент успел резко вывернуть руль, вклинился в тесный поток машин, нагло освободив место для тяжелого джипа. 

— Ты веришь в эту хрень с высшей справедливостью?

Буйный выровнял ход автомобиля. Скорость пришлось немного сбросить, потому что участок дороги был сильно загружен. 

— Верю, — немного надув губы от обиды, твердо произнесла Таисия. 

— Когда-то я то же верил. Потом понял, что справедливость — это лишь пустой звук. Сила, власть и деньги — вот что играет роль. 

— Звучит не очень обнадеживающе для тех, у кого нет больших денег и власти. То есть для простых обывателей. 

— Всегда были пастухи и были стада. Лучше быть пастухом, чтобы не стать скотом на убой.

Таисия замолчала, разглядывая ночную столицу, мелькающую за окном автомобиля. Совсем еще девчонка, в очередной раз подумал Марат. Грузить ее такими разговорами было совсем неправильно.

— Значит, ты хочешь свою кофейню, — попытался вернуться на прежнюю волну разговора. 

— Куда уж мне, овце из стада, желать и мечтать большего! — едва слышно буркнула Таисия. 

— Обиделась, что ли?

— Нет!

Марат снова опустил руку на бедро девушки, погладил, сжал пальцами, чувствуя призывное тепло ее кожи через ткань тонких брючек. 

— Обиделась. Не отрицай. На правду не обижаются. 

— Это не правда! Это всего лишь взгляд на жизнь. С самого начала ясно, что он у нас с тобой совсем разный. 

— Разные уровни, — согласился Марат. — Но у тебя похвальные стремления. 

— Для стада, — снова буркнула обиженно. 

— Задело, что ли? 

— Тебе легко говорить! — вспылила Таисия. — От тебя за километр тянет большими деньгами и связями. Наверное, родился с золотой ложкой во рту. Чем уж тут гордиться?!

— Нет, все не так. Я из простой семьи. Путь наверх пробивал этими руками, — приподнял ладони над рулем. — Вернее, кулаками. Не суди по одежке. Путь был долгим, трудным и грязным, но я был самым упертым бараном, из стада, — добавил скупо. 

Через миг Буйный резко притянул к себе девушку за шею, обжег поцелуем пышные губы цвета спелой малины и больше не смог оторваться. 

Марат был уверен, что уже стер с губ девушки сладость коктейлей, выпитых девушкой в клубе. Но едва он коснулся губ Таи, снова почувствовал приятную сладость, разливающуюся на языке и сильно пьянящую. Это был ее собственный вкус, понял Марат и не отказал себе в удовольствии попробовать его глубже. 

В ответ Тая пискнула что-то про дорогу, царапнула по коже шеи. На этот раз ноготки вонзились глубже. Буйный отстранился, посмотрел на взлохмаченную прическу Таи, очертил взглядом симпатичное личико. Девушка была взбудоражена поцелуем не меньше него самого, ее глаза сверкали, дыхание было частым. 

=6.1=

=6.1=

— Приехали. 

Буйный выбрался из автомобиля первым, галантно распахнул передо мной дверь и даже протянул ладонь, словно настоящий джентльмен, однако его желания были на виду и в глазах словно горел демонический огонь. 

Я оглянулась по сторонам. Частная территория выглядела как оживший рекламный буклет элитной недвижимостью. Дизайн был строгим, брутальным, под стать своему хозяину.

В оформлении преобладали темные тона и если бы не панорамные окна, во всю стену, дом выглядел бы мрачным. Однако дизайнеру удалось совместить одно с другим и получилось просто великолепно. По обеим сторонам широкой, мощеной дорожки высились голубые ели, воздух был чистым и прохладным. Приятный, мягкий свет освещал тропинку и не резал глаза. 

— Мой дом, — коротко объяснил Буйный.

Я кивнула молча. Молчала я в большей степени, потому что проглотила собственный язык от удивления и чувствовала себя не в своей тарелке. Роскошь обстановки для меня была запредельной! 

Повернув голову налево, я заметила уличный бассейн, с приятной подсветкой. 

— Вода с подогревом. Можно купаться нагишом, — подсказал Буйный. 

Нагишом?

Кажется, кто-то точно купался в бассейне нагишом, оставив верхнюю часть женского купальника на бортике. Мне было неприятно смотреть на чужой лифчик, брошенный впопыхах. Внутри разлилось едкое ощущение, словно к горлу подкатила желчь. Я перевела взгляд в другую сторону, спрятав глаза от Марата, чтобы он не смог прочесть в моих глазах эмоции, значения которых я совсем не понимала. 

Неужели я всерьез обижена на взрослого мужчину за то, что у него бывают гости женского пола?! Я знакома с Маратом слишком мало, чтобы проникнуться чувствами и ревновать его к неизвестным! Наверное, я просто слишком сильно нервничаю и боюсь того, что ждет меня впереди. Полнейшая неизвестность и тотальная зависимость от прихотей Марата делали мое положение невероятно шатким. 

Однако, бросив исподтишка взгляд на Марата, я поняла, что и он смотрел в том же направлении, что и я, то есть на брошенный лифчик. Мужчина выглядел сильно недовольным. 

— Что за… — ругнулся матом и резко выдохнул. 

До нас донеслись приглушенные басы музыки. Она исходила со стороны дома. Окна нижнего этажа горели ярким светом все, без исключения. 

— Ясно! — рыкнул мужчина. — Держись за мной! — бросил за спину и двинулся к дому первым. 

Я едва поспевала за его размашистым шагом. Всего на одно мгновение у меня промелькнула мысль — попытаться сбежать, но частный поселок находился под охраной, мы проезжали через специальный контрольно-пропускной пункт. То есть шансы улизнуть были очень невелики, зато шанс попасть в еще большие неприятности или разозлить Марата необдуманным поступком могли возрасти в миллион раз. 

Я не стала искушать судьбу, потому что сегодня она была ко мне неблагосклонна и покорно шла за Маратом, который двигался со скоростью темного смерча и полыхал недовольством, от напряжения за спиной мужчины даже воздух казался другим — наэлектризованным. потрескивающим. 

Буйный распахнул дверь, выпустив на улицу грохочущую музыку. Уровень шума был таким, что уши мгновенно заложило низкими басами. 

В доме шла вечеринка. 

В просторном холле я натолкнулась взглядом на парочку, которой не помешало бы уединиться в отдельной комнате, а не раздевать друг друга. Стыдливо перевела глаза на мощную, широкую спину Буйного, дав себе указ смотреть лишь на него и не обращать внимания на творящийся беспредел.

Буйный вошел в просторный зал. Здесь бесновались разноцветные огни, сильно тянуло сладковатым, до тошноты, дымом. 

— Шамиль! — позвал Марат. 

Я подумала, что звать кого-то по имени посреди творящегося хаоса — безнадежная затея, 

На звук голоса Буйного обернулся молодой мужчина, на вид ему было около тридцати лет. Судя по тому, что он находился в центре разнузданного безумия и горланил тост, забравшись ногами на стол, именно этот молодой парень был зачинщиком светской тусовки. 

— Вечеринка окончена, — отрезал Марат. 

— Что-что? — попытался перекричать грохот музыки. 

Буйный сорвался с места и резким рывком выдернул шнур музыкального центра из розетки. Сразу же наступила тишина, от которой зазвенело в ушах. 

— Вечеринка. Окончена. Все на выход!

Отмечающие неизвестное празднество переглянулись. На лицах некоторых были написаны улыбки, слишком расслабленные и радостные, чтобы быть настоящими. Вероятно, гости поднимали себе настроение не только танцами и выпивкой. 

Первые слова Марата не возымели особого эффекта. Тогда мужчина неспеша вынул пистолет и выстрелил в центр большой пирамиды, составленной на столе из треугольных бокалов для мартини.

— На выход. 

Теперь гости поняли, что хозяин ничуть не шутил и испуганно бросились в сторону выхода. Кто-то из гостей, бывший в состоянии кретинского опьянения, попытался выйти через панорамное окно и расшиб себе лоб. Приятели подхватили пьяного под руки и практически вынесли из зала. 

=6.2=

=6.2=

Марат выхватил бокал из рук парня и принюхался к содержимому. 

— Я даже не пью спиртного, мне и без него весело! — возмутился парень. 

Буйный обвел медленным взглядом просторную комнату, по прихоте веселящихся шикарное помещение стало напоминать свинарник.

Глаза Марата напоминали раскалённые угли, я бы не решилась ему перечить в этот момент, но собеседник не придерживался такого же мнения.

— Ты выставил меня полным кретином. Обломщиком!

— Говоришь, нет спиртного и наркотиков?! А это что?! 

Буйный развернулся на сто восемьдесят градусов и пнул ногой кальян, снова шагнув в сторону парня. 

— Там явно не простой табак. Ты снова взялся за старое?

— Брат, клянусь, что не брал в рот ни капли спиртного, и не дымнул ни разу. Я даже могу сдать тест на наркотики. Хочешь? Пописаю в баночку! Врач в клинике, проверив мочу, скажет тебе, что я кристально чист. Но я не могу оставить своих друзей без веселья! Если кто-то из них хочет сделать несколько затяжек для поднятия настроения, я не стану выбивать у них из рук сигарету или кое-что другое…

— Кажется, мы четко оговаривали с тобой условия пребывания за пределами клиники. В моем доме. Тем более. 

— Когда-то это был и мой дом… Помнишь? Ты сам говорил, что все твое — и мое тоже! 

Мужчины ругались между собой, как будто не впервые. Я поняла, что стала невольной свидетельницей семейной ссоры.

Не желая подслушивать ссору и обмен ругательствами, я решила уйти незаметно и двинулась в сторону, вышла в коридор, прошла по нему и попала в зал, замерев буквально на самом пороге, потому что возле противоположной стены увидела выставку множества наград, посвященных спорту.

У меня захватило дух, я подошла ближе, чтобы рассмотреть награды и увидела фото Марата. Их было довольно много, на центральной фотографии Марат держал руки вверху, как победитель, а на его торсе был закреплен тот самый пояс, который притягивал взгляд.

С большим трудом я перевела взгляд в сторону и снова «пропала» в очередной фотографии, где фотографу удалось запечатлеть Марата в движении, когда он наносил удары противнику. Я была впечатлена грацией и звериной силой, которой веяло от мужчины. Он находился в родной стихии и выглядел внушительно, держался уверенно.

Есть что-то завораживающее в мужских видах спорта, где сильный пол доказывает превосходство сильнейшего над другими и, глядя на фотографии Марата, я все больше убеждалась, что сейчас нахожусь в доме сильнейшего борца. 

— У меня был повод отметить. Первый крупный заработок. Я думал, что ты порадуешься за меня, но вижу, что тебе плевать! Ты привел в дом очередную девку и выставляешь меня кретином. Оставайся здесь! Всего хорошего! — прогремел вдалеке голос Шамиля. — Я ухожу!

Через несколько секунд раздался грохот двери, отдаленный рокот мотора автомобиля.

Я замерла без движения. 

Все звуки смолкли. Кроме уверенного звука мужских шагов. 

В комнате появился Марат, бросил скупой взгляд в сторону стенда с наградами. Я не смогла понять, какое выражение промелькнуло в глубине его темных глаз — раздражение или сожаление. Буйный подошел ко мне, уверенным жестом опустил руку на мой локоть и повел прочь из комнаты.

Даже в коридоре царил беспорядок из-за устроенной вечеринки. Я споткнулась о стеклянную бутылку спиртного и обязательно растянулась бы на полу, но Марат вовремя обхватил меня за талию, крепко притиснув к себе. Я оказалась прижатой к его монолитному, мускулистому телу и затрепетала, чувствуя жар и аромат его кожи. 

— Не думал, что ты станешь свидетельницей такой сцены и беспорядка в моем доме. Это был мой родной младший брат, Шамиль.

Буйный сделал паузу, махнул рукой, не желая вдаваться в подробности. 

— Иди наверх, — произнес со вздохом мужчина, показал в сторону лестницы. — Тебе лучше подняться, в одну из спален. Выбирай на свой вкус, а я пока вызову прислугу, чтобы они навели здесь порядок. 

Выбрать на свой вкус? 

Я медленно поднималась по лестнице, к ногам словно были привязаны большие, тяжелые гири. Я и помыслить не могла, чтобы хозяйничать без спроса в чужом доме, занимать одну из комнат. Мое воспитание не позволило бы такой вольности. Оказавшись в просторном коридоре, я замерла ровно посередине, осмотрев ряд дверей. За каждой из них пряталась комната и я могла с разрешения хозяина шагнуть за любую из них, стать свидетельницей чужой жизни, заглянуть в тайное…

Разрешение Марата у меня было, однако почему-то природная скромность и воспитание брали свое, я нерешительно топталась на одном месте, вытирая вспотевшие ладони о брюки. 

— Так и знал, что ты затормозишь, — раздался позади голос Буйного. 

Марат опустил ладонь на талию и повел по коридору. 

— Позволь помочь тебе определиться, — распахнул одну из дверей. — Моя спальня. 

=7=

=7=

Просторный коридор вдруг начал казаться мне очень тесным, как маленькая коробочка, а сама я себе — маленькой и беззащитной. Ноги подвели меня, согнувшись в коленях.

Я осторожно посмотрела в сторону Буйного, но не смогла поднять взгляд выше уровня его мощной, мускулистой груди. Я просто смотрела, как вздымалась и опадала его грудь, с прекрасно развитыми мышцами, вспомнила те фото на стене, которые подарили роскошную возможность понять, что из себя представляло обнаженное тело мужчины. 

Буйный крепче сжал пальцы на моей талии и я задрожала. 

Он же такой… большой и сильный. Боги, для меня он просто огромный! 

Его намерения — простые и ясные, с первой же минуты нашего знакомства. Марат четко дал понять, чего он ожидал в ответ за оказанную мне услугу. Демонстрация спальни с огромной, двуспальной кроватью как нельзя яснее продемонстрировала то, чем мне предстоит заняться в обществе мужчины.

— Дрожишь, Синичка. Неужели тебе страшно? — хмыкнул Марат. — Я тебя пугаю? Или те фото с боев тебя напугали?

Я неопределенно покачала головой. Не могла сказать, что фото, даже те, где были видны следы побоев и кровь, напугали меня. Скорее, взбудоражили, по-особенному, глубоко взволновали кровь, давая понять сущность вещей. Меня больше пугала мысль об интимной близости с взрослым, опытным мужчиной, очень импульсивным и горячим. Его прикосновения и крепкие объятия, глубокие сексуальные поцелуи давали намек на то, что мужчина жаден в постели и очень активен, а я…

Я просто не могла представить нас двоих обнаженными, я даже фильмы для взрослых никогда не смотрела и всегда смущалась, когда в обычных кинокартинах мелькали очень откровенные сцены. 

Неужели и меня впереди ждала бессонная ночь в обществе мужчины, не привыкшего к отказам?

От страха у меня сильно вспотели ладони и конечности замерли в испуге. Они начали казаться мне слишком длинными и неуклюжими. Я замерла, боясь сделать хоть одно лишнее движение. Казалось, если я сделаю хотя бы шаг в сторону, то я рассыплюсь, как сломанная шарнирная кукла. 

— Тебе понравится. Ты очень отзывчивая девочка, — горячее дыхание Марата опустилось на шею. 

Ему словно не терпелось начать прямо здесь и сейчас, и жар мужского тела становился всё сильнее с каждой секундой, плавя мои мысли и волю в один неразборчивый комок странных эмоций. Мне было страшно и одновременно любопытно. 

Хотелось зажмуриться и раскрыть глаза через секунду, поняв, что все это лишь привиделось мне во сне. Однако реальность не спешила исчезать в небытие.

Марат развернул меня лицом к себе и прижал к стене, оказавшись так близко, что от волнения пальчики на ногах поджались произвольно, когда я осмелилась посмотреть в его темные, горящие глаза. 

— Ты меня заводишь, — признался он, подняв руку и потянувшись к лицу.

Его пальцы заботливо заправили выбившуюся прядь из хвоста за ухо, чиркнули по скуле, я забыла, как нужно дышать и не могла сделать ни одного жалкого вздоха, просто ощущала, как катастрофически быстро сгорал кислород в моих легких, и я тоже горела от сумасшедшей смеси страха, стыда и желания… 

Не могла не отреагировать на слова Марата. Казалось бы, он не говорил ничего особенного, но я дрожала всем существом и отзывалась на каждое признание. 

Он говорил избитые слова, но чувственный низкий тембр голоса и проникновенный взгляд делали их особенными для меня. 

— Какие у тебя сочные, вкусные губы. 

Большой палец Марата погладил контур губ, пробежался по ним обжигающим клеймом. Подушечка пальца нажала на нижнюю губу, оттягивая ее вниз. По телу словно прошел электрический импульс, я вся напрягалась. 

Мужчина тихо рассмеялся, наклонился, лизнул языком нижнюю губу и прикусил, посасывая. Я глухо простонала в его жадные губы и царапнула крепкие, покатые мужские плечи, пораженная жаром тела и твердостью стальных мышц. 

— От тебя сложно оторваться, — хрипло шепнул Марат, снова поцеловав меня. 

Буйный внимательно посмотрел на меня, будто собирался запомнить меня хорошенько. 

Шершавые пальцы мужчины провели по скуле, поднялись к бровям. Не в силах выдержать напряжение в его жадном взрослом взгляде, обещавшем порочные наслаждения, я опустила вниз ресницы, и Марат дотронулся до них, проведя по пушистым ворсинкам. 

Так осторожно. Так нежно. Откуда в этой горе мышц убийственной силы могла прятаться такая осторожность в прикосновениях?

— Готов поспорить, я тебя раньше не встречал, — сказал задумчиво. — Но отчего-то твое лицо кажется мне знакомым. 

Мое сердце пропустило удар.

Потом еще один и еще один…

Я была похожа на Филатова Николая, сходство между нами настолько явным и заметным, что генетическая экспертиза лишь бы подтвердила очевидное. В момент, когда мои глаза встретились с глазами отца, когда я провела между нашими лицами параллели, обнаружив признаки близкого родства, то обрадовалась в глубине души, решив, что схожесть с потенциальным отцом станет плюсом и поможет наладить контакт со вторым родителем. 

Однако я и не представляла, что сходство с Филатовым может сыграть против меня. 

=8.1=

=8.1=

Каждой клеточкой тела я ощущала желание Марата, которое лишь усиливалось и становилось крепче и невыносимее. В последний миг перед тем, как коснуться губ Буйного, в голове промелькнула мысль, что я затевала очень опасную игру с мужчиной, который намного сильнее, взрослее и опытнее меня. 

Это могло окончиться очень плохо для меня, но страх перед неизвестностью был сильнее. К тому же стоило признать, что Марат мне сильно понравился. Я не отдавала себе отчет, что, возможно, в основе моих чувств лежала благодарность к нему, как к спасителю, а все остальное лишь наложилось сверху. Лишь понимала, что его прикосновения мне безумно приятны. 

Я хотела зайти дальше и, начав целовать мужчину, совсем потеряла голову, забыв, что поцелуем лишь хотела отвлечь Буйного от мыслей о сходстве между мной и Филатовым. 

Остановиться было невозможно. Но даже если бы я захотела пойти на попятную, мужчина не позволил бы мне этого сделать. Он крепко прижал меня к стене, распластав по ней, забросил мою ногу себе на бедро, прижался своим телом и окончательно расплавил мою волю жаркими прикосновениями. 

Я не могла оторваться от его губ и пьянела всё больше от вседозволенности, от возможности распробовать все привкусы взрослых поцелуев, от которых ноги начали дрожать, как желе, став слабыми,  а низ живота, напротив, налился тяжестью и стал каменным, напряженным и избавиться от этого тянущего напряжение не получалось. Оно лишь крепло и чем откровеннее Буйный прижимал меня, гладя ладонями грудь, живот и попу, тем сильнее внутри натягивалась пружина.

Мучительно-сладкое напряжение сводило с ума, показавшись пыткой. Я была готова умолять Марата избавить меня от этих чувств и ощущений, которые были новыми и неизведанными. Возможно, в них и крылась моя погибель, но притяжение оказалось в тысячу раз сильнее.

Такое неправильное, жгучее притяжение. 

Я отрывалась от губ Марата на миг, но потом нас снова притягивало друг к другу, как полярные магниты. 

Внезапно пол под моими ногами растаял. Я крепче обхватила Буйного за плечи, коротко вскрикнув. 

— Ты совсем не держишься на ногах, — рассмеялся он колючим, хриплым смехом. 

Я поняла, что мне не почудилось. Пола под моими ногами, в действительности, не стало, потому что Марат подхватил меня и понес в спальню, опустив на покрывало. Большая ладонь мужчины легла на плечо, надавив. Мягким, но решительным толчком он опрокинул меня на кровать спиной и медленно пробежался взглядом по всему телу. 

Пальцы Буйного неторопливо поглаживали мою шею, переместились ниже и начали путь к моим брюкам. Топик задрался и кожа живота оказалась обнаженной. Я задышала чаще, ощутив, как он погладил меня чуть ниже пупка и просунул палец под резинку брюк. 

— Не хочешь избавиться от одежды?

— Прямо сейчас? — испуганно спросила я. 

Я ощутила легкий укол страха в сердце и поспешила освободиться из мужских объятий, сев на кровати. Эта игра зашла слишком далеко, дав понять, что я не готова пойти до самого конца. 

Однако Буйный не позволил мне уйти, кольцо его сильных рук снова сомкнулось вокруг меня.

— Это очень плохая идея. С мужчинами так не поступают, Синичка. 

— Я не уверена, что готова, — прошептала сдавленным голосом. 

Марат приподнялся и расстегнул пуговку на моих брюках, потянул вниз молнию. 

— Это очень легко проверить. 

Напряжение в каждой клеточке моего тела стало невыносимо сильным, нервы начали подводить меня, и я накрыла ладонями молнию на брюках, расстегнутую Маратом. 

— Что за дела? — нахмурился он. — Так не пойдет. 

Он резко поднялся с кровати и начал раздеваться. Сначала его пальцы взметнулись вверх, под воротничок темной рубашки, расстегивая пуговицы, одну за другой. Я наблюдала за ним, просто не могла не смотреть, как роскошное, зрелое сильное тело обнажалось по сантиметру. 

Марат проследил за моим взглядом. 

— Не теряй времени зря. 

Я моргнула несколько раз, не догадываясь, что он имел в виду. 

— Раздевайся, — негромко приказал он, подсказывая, что именно мне стоило сделать прямо сейчас. 

Я же замерла на месте, словно каменное изваяние, боясь пошевелить даже мизинцем. 

— Тая. 

Голос Буйного звучал внушительно и твердо. Ему не надо было повышать голос, чтобы заставить меня трепетать от неясного предвкушения с толикой страха. 

— Я привел тебя не для того, чтобы поболтать в машине о пустяках и расстаться на пороге спальни. 

Друзья, если вы еще не подписаны на меня, как автора, обязательно нажмите кнопку «подписаться» или «отслеживать автора», если вы читаете сайт с ноутбука или компьютера, так вы не пропустите мои новинки. 

=8.2=

=8.2=

— Но я…

— У взрослых мужчин есть свои потребности, — перебил меня. — Станешь много болтать, одну из них придется удовлетворять немедленно. При помощи губ, которыми ты лепечешь всякий вздор, вместо того, чтобы заняться тем, что понравится нам обоим. Или…. — взгляд Буйного потемнел, в тон его порочным желаниям. — Ты сама хочешь порадовать меня именно так?

Буйный приблизился к кровати, наклонился надо мной и погладил губы большим пальцем, немного надавив, он оттянул нижнюю губу, посмотрев на меня жадным взглядом. 

— Почему ты трясешься, как заяц? — спросил он задумчиво и лишил возможности ответить, впившись влажными горячими губами в мой рот, вызывая рой мурашек по всему телу. 

Сохранять рассудок и остатки здравого смысла под напором умелых, горячих поцелуев было немыслимо трудно. Хоть Буйный приказал меня раздеться, но целуя, он раздевал меня сам, делая это невероятно ловко, поражая меня точностью движений крупных пальцев.

Когда я смотрела на мужчину со стороны, то испытывала чувство страха и волнения от габаритов его большого, спортивного тела. После просмотра фото с боев, глубоко в душу проникла уверенность, что Буйный умел быть расчетливо-жестоким и причинять боль. Однако когда он оказался сверху, вжимал меня в кровать своим тренированным, знойным телом, я переставала его бояться, не ощущала ни дискомфорта, ни страха, ни тяжести, лишь сгорала от желания стать ближе. 

В этот момент я боялась не его, но себя. Боялась этих желаний. Они были манящими, я словно заглядывала в зовущую, но полную опасностей бездну, и не могла отвести от нее зачарованного взгляда. 

Новый поцелуй разрушил мои сомнения, ласка стала напористей. Вниз по ногам сползли брюки, кажется, сразу же вместе с моим нижним бельем. Таким образом я оказалась раздетой снизу, топик и бюст были сбиты кверху, а на мужчине еще красовались модные брюки и рубашка так и осталась расстегнутой. Это казалось несправедливо по отношению ко мне: Марат имел возможность касаться меня всюду и не отказывал себе в этом удовольствии, скользя пальцами, поглаживая, смущая и доводя до умопомрачения. Я сама прижималась к его руке, едва ли отдавая себе отчет, что умоляла его шепотом не останавливаться, а когда он окончательно подмял меня под себя и приподнялся затем, чтобы расстегнуть свои брюки, чувствовала лишь одно — жажду, глубоко внутри. 

Я буквально тонула в пряном, мускусном мужском аромате, видела желание в его темных глазах, когда Марат прикасался ко мне, располагая поудобнее. Он не собирался отступаться, и я уже была доведена им до грани, когда тоже не могла отказать и просто крепко стиснуть ноги в бедрах. 

Он наклонился, потребовав:

— Поцелуй меня, — прижался теснее, надавив и я ощутила вибрацию на внутренней стороне бедра. 

Слишком сильную и назойливую, чтобы ее можно было принять за простую дрожь от близости с мужчиной. 

Буйный мгновенно отстранился и присел на кровати. 

— Это телефон, — объяснил он, вытащив дорогой аппарат из кармана. — Прислуга. 

Марат ответил на звонок, коротко бросив лишь одно короткое слово: «Иду», потом он посмотрел на меня. 

Буйный просто смотрел, наблюдая за мной, и пожирал темным взглядом. Каждый участок кожи, которого касал его взгляд, начинал гореть. Я поняла, что раздета почти донага и меня охватило сильное смятение, схватив край покрывала я поспешно прикрыл им свое тело. 

— В чем дело, Синичка?

— Я еще не была с мужчинами. Близко. То есть у меня не было… 

Губы запнулись, я была не в силах вытолкнуть слово «секс». Наверное, это было отчасти забавно, ведь только несколько мгновений назад я совсем забылась в мужских объятиях и была готова отдаться бездумно.

Однако сейчас краткая пауза вновь вернула меня к мысли, что моя девственность может достаться этому мужчине. Слишком легко и неправильно, ведь я мечтала, что первый раз будет особенным, с Тем Самым Человеком, как в красивых любовных романах и фильмах, которые демонстрировали любовь до гроба.

Неужели у меня не будет ничего из этого и все случится именно сейчас? Я потерялась… 

— Целочка, что ли? 

Покраснев до кончиков ушей, я кивнула, молчаливо, но предельно честно ответив на заданный вопрос.

Однако в ответ Марат рассмеялся, коротко и весело, словно я очень смешно пошутила!

Неужели он мне не поверил?!

— Мне нужно спуститься к прислуге, разъяснить кое-что. Это займет немного времени, а ты пока… — его губы снова тронула веселая улыбка. — Можешь избавиться от одежды и продолжить начатое, чтобы не снижать градус. 

Я так и не поняла, что он имел в виду, смотрела на него удивленно, а мужчина быстрым, отточенным жестом привел свою одежду в порядок и попросил:

— Дождись. Только не заканчивай без меня!

Марат потрепал по щеке, перед тем, как выйти, оставив меня лежать в легком недоумении и полной мыслей, что последует дальше… 

Друзья, завтра будет выходной. Новая глава появится на сайте утром 06 июля. 

=9.1=

=9.1=

Внезапно я поняла, что едва не отдалась малознакомому мужчине. Эта мысль пронзила меня насквозь, взбодрила и привела в чувство. Я села на кровати, моя голова гудела и кончики пальцев дрожали.

Моя одежда была в ужасном беспорядке, топик был смят сильной рукой и растянут, превратившись в бесформенную тряпку. Он даже не принадлежал мне!

Мне захотелось умыться и снять с тела все запахи и прикосновения, всё, что окружало меня и словно держало в плотном коконе, вырваться из которого было очень сложно.

Я встала с кровати и прошлась по комнате. В ней царил идеальный порядок. Ни на прикроватных тумбах, ни на комоде не было оставленных мелочей, стул тоже остался свободным. Я вспомнила крохотную квартиру, которую арендовала, на спинке стула всегда висела одежда.

Сравнение двух абсолютно разных миров ни к чему хорошему привести не могло, поэтому я постаралась не думать о доме и привычном мире, иначе глаза начинало щипать непрошеными слезами. 

Одна дверь вела в коридор, откуда мы вошли, за второй дверью скрывалась ванная комната. Она была очень просторной, с большой ванной и душевой кабиной. На полках были разложены полотенца по цветам, от самого светлого, кипельно-белого, до черного. 

Сбросив одежду, я кинула на себя осторожный взгляд через зеркало, которое было просто огромным, до самого пола. У меня был потрепанный вид: глаза припухшие и особенно — губы, ярко-красные, пульсирующие, налитые кровью.

Я не слыла особенной красотой и пыталась отыскать в себе то, что могло привлечь Буйного. Но я смотрела на себя обычным взглядом и не обнаружила ничего, только саму себя, знакомую и привычную, до самой последней родинки на теле. 

Прекратив разглядывать себя в зеркале, я залезла под душ, включила его и сразу же запрыгала по кабине так, словно под ногами были раскалённые угли, только причина моего скакания находилась сверху и нещадно лупила ледяными струями. 

Нащупав кран вслепую, выкрутила его в обратную сторону и перевела дыхание. Нужно было разобраться с кучей встроенных режимов, а у меня не было времени на долгие изыскание и поиски.

Но, поразмыслив, я повернула рычажок на один из режимов, который показался мне безопасным, потом отрегулировала температуру воды и уже потом насладилась душем, воспользовавшись мужским шампунем для волос, от которого приятно пахло мятой. 

Взяв в руки пушистое, мягкое полотенце, с удовольствием вытерла тело и, насколько могла, просушила волосы. Покрутилась в поисках фена и расчесок, но не обнаружила их. Наугад потянула одну из дверей шкафа, в поисках необходимого, но почти сразу же закрыла ее, с полыхающим лицом. Мне в глаза бросилась коробочка с презервативами, напоминающая о том, что едва не случилось. 

Случайность отвлекла Марата от главного, но долго ли это будет продолжаться? А я еще в душ полезла… Наверняка, Буйный, увидев меня, решит, что я просто решила освежиться перед жаркой ночкой, желая ему угодить. Но всё было совершенно не так!

В итоге в ванной я провела много времени, ожидая, что в любой момент раздастся стук в дверь и низкий, мужской голос прикажет выйти!

Однако ничего не происходило. Судя по всему, затянулось не только моё посещение душа, но и общение Марата с прислугой. Сидеть в ванной, в ожидании неизвестно чего, было глупо. Я решилась выйти из ванной комнаты. 

Едва оказалась в спальне, как в дверь постучали — деликатно и осторожно. Вряд ли Буйный стал бы в стучать в дверь собственной спальни, поэтому я насторожилась: кто бы это мог быть? 

Замерла в нерешительности, но потом вынудила себя сделать несколько шагов в сторону двери. Не дойдя до нее, я опустилась в глубокое кресло, присела на самый краешек.

— Войдите, — попыталась придать голосу уверенность. 

В комнату плавной, степенной походкой вошла женщина, средних лет, её волосы были собраны под строгий, тёмный платок. 

— Добрый вечер, меня зовут Назира. Хозяин просил предупредить, что ему срочно пришлось уехать из-за неотложных дел. Вам что-нибудь нужно?

Взгляд темно-карих глаз нельзя было назвать безразличным, женщина с довольно большим интересом осмотрела меня, сосредоточив взгляд на большом, мужском халате, надетом на мне. 

— Если хотите поужинать, я разогрею вам еды. 

Я посмотрела в сторону окна, за которым была глубокая ночь. 

— Пожалуй, откажусь от ужина. Но я охотно выпила бы чай, если можно. 

— Какой чай предпочитаете? Чёрный, зелёный, красный или травяной?

— Чёрный, с молоком. 

— Хорошо, я вас проведу. Следуйте за мной. 

Поднявшись с кресла, я наступила на полы халата, едва не растянувшись на полу. Это неловкое движение не осталось без внимания. 

— Вам удобно? Я могла бы предложить вам женскую одежду, близкую к вашему размеру. В доме хозяина часто бывают девушки, некоторые из них забывают свою одежду. 

Назира произнесла эти слова ровным голосом, не бросив ни единого взгляда в мою сторону, но мне не понравился смысл слов, сказанных ею.

Словно она записала меня в шлюхи, которых в доме Марата побывало немало. 

=9.2=

=9.2=

— Мне очень удобно, — возразила я. 

— Как скажете. 

Назира проводила меня в кухню. Проходя мимо комнаты, где была устроена вечеринка, я заметила, что беспорядка стало значительно меньше, а по комнате сновала молодая девушка восточной внешности. Её вид показался мне очень грустным, а глаза заплаканными. Но при виде Назиры девушка начала выполнять работу проворнее. 

Я ожидала, что приведя меня на кухню, Назира лишь подскажет, что и где находится, и оставит меня, но она показала жестом за стол, куда следовало сесть, и сама начала хлопотать возле плиты. 

Все её действия проходили в полной тишине. Она казалась гнетущей, хотелось разорвать ее кокон каким-нибудь словом, но всё, что я слышала — это был стук переставляемой посуды, свист закипевшего чайника и звон чайной ложки о край чашки. 

Назира поставила чашку чая передо мной на стол, опустив чайную ложку на блюдце. 

— Спасибо, — поблагодарила я и отпила немного. — Вы добавили сахар в чай? 

— Да. Что-то не так?

— Я пью чай без сахара. 

Чашка в тот же миг испарилась из моих рук, Назира резким жестом вылила чай в раковину и налила новый, поставив передо мной.

— Что подать к чаю? Есть печенье, сухофрукты, конфеты, халва и щербет. Я могу сделать тосты, но лучше сразу уточнить, с чем вы их предпочитаете. 

— Спасибо, я просто выпью чай. 

Однако вопреки моим словам, Назира опустила на стол передо мной порционный поднос, на котором можно было найти и сладости, и сухофрукты, и орешки в глазури. 

— Приятного чаепития. 

Поблагодарив Назиру, я поднесла чашку чая ко рту, но не смогла сделать и одного глотка. Прислуга осталась в комнате, начав старательно натирать плиту. Она явно не хотела уходить, и ее жесты были недовольными.  

— Я вас чем-то обидела? — прямо спросила я. 

Назира замерла удивленно, крепко сжав тряпку пальцами. 

— Нет, — медленно ответила она. — Прошу прощения, если вам не угодила. 

— Всё хорошо, спасибо за чай. Он очень вкусный, — я взяла чашку чая и поднялась. — Я выпью чай в другой комнате. Всего доброго. 

— Вас проводить? 

— Я найду дорогу, спасибо. 

По правде говоря, взяв чай, я не сразу пошла наверх, в спальню, но прошла по просторной гостиной, свернула к комнате, где были награды Буйного и нажала на дверную ручку. Меня туда влекло, я хотела рассмотреть стенд с наградами и фото, но ручка не поддалась. 

— Комната заперта! — послышался голос молодой девушки. 

Я обернулась и сразу же поймала на себе взгляд тёмных глаз. Девушка была немного старше меня, она крепко сжимала в руках тряпку, которой только что протирала стол. 

— Марат не любит, когда в эту комнату заглядывают. Без его разрешения! — как-то ревностно ответила девушка, смерив меня пылким, как мне показалось, взглядом. 

— Хаят, вернись к уборке немедленно, не докучай гостье хозяина! — одернула девушку Назира и жестом указала ей направление, которым следует заняться. — Простите мою дочь, — с натянутой улыбкой обратилась ко мне Назира. — Она не хотела показаться невежливой и чем-то нагрубить. 

— Всё в порядке. Я поднимусь наверх. 

— Вам отнести сладости к чаю? Может быть, подать что-то особенное? — продолжала спрашивать меня Назира, словно пыталась стереть негативные впечатления.

— Нет, спасибо. Больше ничего не нужно. 

Однако Назира не оставила меня наедине, как я того желала, женщина поднялась за мной следом в спальню и застыла на пороге. 

— Позвольте забрать вашу одежду в стирку?

Против воли мое сердце пропустило удар. Остаться совсем без своей одежды мне не хотелось. Я попыталась отказаться вежливо, но Назира была настойчивой:

— Взамен я приготовлю вам комплект одежды. В доме есть гостевые пижамы и женские халаты. 

— Оставленные кем-то? — вырвалось у меня против воли. 

Назира немного побледнела, как мне показалось и немного нервно переплела пальцы:

— Простите за эту бестактность. Сегодня очень непростой день, мой младший сын болен, а старшая дочь только и делает, что витает в облаках, фантазирует о глупостях, нисколько не облегчая нам жизнь. Я могла быть резкой, но не желала обидеть вас. Я заберу вашу одежду и постираю немедленно. к утру она будет чистой и сухой. 

— Хорошо, — согласилась я, решив не обострять конфликт и больше всего на свете желая остаться одной.

Назира забрала одежду и извинилась, выскользнув тенью из комнаты, однако наедине с собой мне не удалось остаться, потому что через минуту после её ухода в дверь спальни снова постучали.

— Войдите. 

Я ожидала увидеть Назиру, но вместо неё появилась Хаят.

— Ваша новая одежда, — тихо сказала она, опустив стопку вещей на комод.

— Спасибо. 

=10=

=10=

Утром я проснулась от приглушенного грохота, раздавшегося где-то вдалеке и рывком села на кровати. Закутанная в тонкое одеяло, словно в кокон, я с большим трудом смогла выпутаться из него и огляделась по сторонам.

Воспоминания о прошлой ночи ворвались в мои мысли. От этого бурного потока болезненная пульсация сжала виски. На меня мощным потоком обрушилось осознание произошедшего — остро и безжалостно.

Вчера я была слишком подавлена и взбудоражена, чтобы понять ситуацию, в которой оказалась, но сейчас, на свежую голову, я трезво оценила свои шансы выкарабкаться, которых, к несчастью, оказалось очень мало. 

Хотелось выбраться из дома мужчины, который будоражил меня, но я зависела от него сейчас во многом, буквально во всем, даже пижама на мне — удобная и очень приятная — мне не принадлежала. 

В голове пронеслась мысль, что мне не следовало отправляться на поиски отца, ведь в глубине души я была уверена — ничем хорошим они не обернутся. Однако было уже слишком поздно жалеть о содеянном, придется мириться с тем, что есть, и, пожалуй, стоит пока отложить в сторону мысли о налаживании контактов с отцом. Я обязательно дам ему о себе знать, когда буду в безопасности, пока же я не могу похвастать ничем. 

Громкий звук, доносящийся откуда-то снизу, меня сильно насторожил. Будь я у себя дома, немедленно спустилась бы и посмотрела, в чем дело. Но я была гостьей, меня никто не приглашал, поэтому я, снедаемая любопытством, все же отложила в сторону визит и направилась в сторону ванной комнаты. 

На этот раз с душем удалось справиться намного быстрее, чем накануне. Я надеялась, что прохладный душ и стакан воды дадут мне возможность почувствовать себя намного бодрее. Может быть, душ с утра отрезвит меня настолько, что я перестану думать о руках Марата на своем теле и его будоражащих поцелуях, которые словно оставили на мне порочные следы. 

После принятия душа, я вернулась в спальню и с удивлением обнаружила, что кровать оказалась идеально застеленной, а на тумбочке возле стола появился поднос с завтраком.

Тем самым мне дали понять, что выходить сейчас не стоило. Внутри что-то всколыхнулось. Неужели я стала настоящей пленницей в доме Буйного?!

Природная гордость и желание вырваться на волю дали о себе знать и начали будоражить мысли, заставляя кровь кипеть. Возможно, стоило оставить надежду и быть послушной, покорной воле спасителя. 

Если бы не Марат, какая участь меня ждала? Откровенно говоря, и подумать было страшно об ином развитии событий. Марат любезно озвучил его вчера ночью, а при свете дня правда начала выглядеть еще уродливее и безобразнее. 

Полный крах всех иллюзий относительно моей дальнейшей судьбы был болезненным и неприятным. Возможно, именно сейчас, когда еще ничего не произошло, но могло приключиться и откровенно намекало на это, я позврослела, отбросила некоторые иллюзии и поняла, что если выкарабкаюсь без лишних потерь, то стану осмотрительнее и сильнее, чем сейчас. 

На подносе с едой стоял черный чай с молоком, вазочка с сухофруктами, чашка с кашей и тосты. Рядом в баночке стояло арахисовое масло и в отдельной вазочке был наложен джем. 

Я не стала отказываться от завтрака, тем более, что вчера вечером я так и не поужинала перед походом в клуб, а потом выпила лишь коктейль и чашку чая. Я была голодна и сосредоточилась на еде, отдав должное тому, кто приготовил поесть — каша была вкусной, я съела ее целиком. Я как раз допивала чай, когда в дверь постучали. 

— Войдите. 

В дверях показалась Назира. Мне показалось немного странным, что она появилась ровно в тот миг, когда я почти доела свой завтрак. Неужели в спальне были установлены камеры видеонаблюдения? Я покрутила головой по сторонам, но ничего не обнаружила. Спрашивать Назиру о таком было бы глупо.

— Добрый день. Вы хорошо спали?

— Добрый день, — ответила автоматически, — Сон был крепким, — просто ответила я, признав, что едва моя голова коснулась подушки ночью, как я мгновенно уснула. 

События, произошедшие накануне, вымотали меня, лишив сил, поэтому сон был крепким, я не помнила, снилось ли мне что-то. Скорее всего, я спала без сновидений и, возможно, именно поэтому чувствовала себя настолько отдохнувшей и полной силой. 

Лишь спустя мгновение я обратила внимание на те слова, которыми Назира приветствовала меня. Она произнесла фразу «Добрый день», я ответила ей тем же, не задумываясь. 

— Назира, который час?

— Почти двенадцать часов дня. 

— Ох! — вырвалось у меня против воли.

Я и не знала, что могу проспать так долго в чужой, незнакомой обстановке. Когда я изредка приходила с ночевкой к подруге, то всегда чувствовала себя неуютно, спала не очень хорошо и просыпалась довольно рано, задолго до пробуждения подруги и ее домочадцев. 

Однако в постели Марата я спала беспробудно, возможно, дело было в мужском запахе, в его особенном аромате, которым были пропитаны простыни и одеяло — этот запах странным образом подарил мне чувство уверенности и защищенности. 

— Марат вернулся?

— Он был в доме, распорядился подать вам завтрак, но уехал, не сказав, когда вернется, — с готовностью ответила Назира. — Подать вам одежду? Она выстиранная и полностью сухая. 

=11=

=11=

— Осторожно. Розы бывают колючими… 

Я не сразу узнала в голосе говорящего мужчину, которого увидела вчера лишь мельком. Вздрогнув от неожиданности, я лишь крепче ухватилась за стебель и поранила свои пальцы еще больше. 

— Ты довольно неуклюжая. В постели такая же? — нагло ухмыльнулся парень, шагнув в мою сторону. — Вчера Марат нас друг другу не представил, и я не помню, чтобы видел тебя рядом с ним раньше. Я всех девок Марата знаю. Но ты — точно новенькая! Познакомимся? Шамиль… 

Он не собирался протягивать мне ладонь для знакомства, но если бы он это сделал, я бы не приняла такой оскорбительный способ познакомиться. Откровенно говоря, мне было сильно не по себе от наглых, раздевающих взглядом Шамиля, скользнувших по телу. 

Брат Марата вел себя так, словно именно он привел меня в спальню и выставил свои условия. 

— Мне нужна эта комната. Без присутствия других людей, в особенности, мужчин… — сделала упор на последнем слове. 

— Ну, а чего так невежливо? Не ломайся, ну же… Марат часто делится с теми, кто ему уже надоел, — скабрезно улыбнулся Шамиль. — Кто знает, кто знает… Возможно, уже завтра ты пойдешь по рукам, стоит заранее задуматься о том, чтобы завести полезные и приятные знакомства, — подмигнул мне. 

— Я придерживаюсь другой точки зрения. Выйдите из спальни. 

— Этот дом не принадлежит тебе, девка! — разозлился Шамиль. 

Где-то внутри мне стало обидно до слез, ведь судя по отношению и прислуги, и родных Марата, появление очередной девушки было вполне обыкновенным явлением и никто со мной не хотел считаться. Возможно, подобное отношение было нормой для гулящих и продажных девушек, но я была не из их числа и не хотела, чтобы об меня вытирали ноги. 

— Но и вам он тоже не принадлежит, — ответила я с бешено колотящимся сердцем. 

Шамиль нахмурился, посмотрел на меня пристальнее, чем до этого, и усмехнулся. 

— Ты знаешь немало для той девушки, которая только прыгнула в постель к брату. Несговорчивая… Другие девки были не такими, — немного задумчиво протянул он. — Что ж, посмотрим, как долго рядом с Маратом продержится новое развлечение… Всего хорошего. Красивые цветы. Будь с ними осторожна.

После ухода Шамиля воздух в спальне словно стал чище и стало легче дышать. Однако теперь я оставила мысли о прогулке по дому или по его территории. Если Шамиль не постеснялся войти в спальню без стука, кто знает, на что еще он был способен, считая, что вправе обращаться со мной, как с одной из числа продажных девушек. 

Не успела я расстроиться до конца и опуститься на самое дно черной ямы депрессии, как услышала в отдалении раскат мужского голоса, полного силы:

— Шамиль? Ты здесь?

Это был Буйный. 

Я вздохнула с облегчением, обрадовавшись его появлению, и осмелилась выйти из спальни. Мужчины разговаривали внизу, на первом этаже. 

— Я вернулся в дом, — улыбнулся молодой мужчина.

— Вчера ты покинул его, прежде чем я дал тебе понять, чего делать в любом случае не стоит! — рыкнул Буйный. 

— Прости, я вспылил, — вздохнул Шамиль. 

Я осторожно выглянула из-за угла и посмотрела на происходящее внизу. Шамиль стоял рядом со своим старшим братом, повесив голову, выражая всем видом раскаяние. 

— Больше такого не повторится, Марат. 

— Да неужели? — недоверчиво поинтересовался Буйный. 

— Возврата к прошлому нет, я и не хочу больше тонуть в грязи. Вчерашняя вечеринка лишь показала, насколько я оторван от тех, кто раньше мне был друзьями. Знаешь, они приехали сразу же, как только я их позвал и даже не поинтересовались, как у меня дела… Просто принялись кутить, веселиться за чужой счет. Всем было глубоко плевать, когда я отлучился на время лечения. Мне звонили лишь с вопросом, когда затусим, а вчера после разгона вечеринки всем стало плевать на меня. Наверное, я не могу их назвать и приятелями, не то что друзьями. 

— Неужели ты понял, что среди своей тусовки не найти друзей и близких?

— Понял, — смиренно отозвался Шамиль. — Я хотел бы остаться здесь, с тобой. У меня есть своя работа, бизнес-план, если тебе угодно. 

— Постой, — Буйный опустил ладонь на плечо Шамиля. — Не стоит пытаться успеть наверстать все упущенное сразу же! Постепенно вливайся в ритм новой жизни, успеешь. Главное, помни, брат, что я рядом и всегда протяну тебе руку помощи, но жду от тебя в ответ серьезного отношения к своей жизни и будущему. Не подведи меня. 

— Не подведу! — торжественно пообещал Шамиль. 

Буйный хлопнул его по плечу, братья обнялись. 

— Ты можешь остаться в доме, — обронил Буйный. — Но есть правила, позволь напомнить их: никакой наркоты, бухла, шлюх и вечеринок в моем доме. 

— Никаких шлюх, значит? Хорошо, а что касается той девушки, которая появилась с тобой? Выглядит, как типичная девушка, которой столица скоро подскажет путь на панель. 

— Осторожнее со словами, — негромко, но веско ответил Буйный. — На ту девушку у меня свои планы. Не стоит тебе вертеться рядом с ней.