Наследник для дикаря

Глава 13

Марат уходит, а я остаюсь в огромном доме совершенно одна.

Нет, здесь, конечно же, наверняка много прислуги. Да и снаружи немало мужчин. Охраны. Этот дом, больше похожий на дворец, охраняется, как самая настоящая крепость.

Возвращаюсь в ту самую спальню, в которой провела ночь с мужчиной.

Хочется воздуха. Хотя бы глотнуть свободы!

Но что-то мне подсказывает, что Марат точно не будет рад, если я выйду хотя бы во двор. Дело просто в свободе передвижения или в том, что я позволю себе слишком многое? Разгуливать по его владениям так, как будто я гостья, а не купленная игрушка для забав? Почти вещь?

Или в том, что во дворе слишком много мужчин?

Не знаю, что становится здесь решающим аргументом. Просто понимаю, чутьем, что этого делать не стоит.

По сути, Марат мог быть со мной совсем другим этой ночью после моих выходок и побегов!

Падаю на постель со стоном, чувствуя безумную слабость во всем теле. Ограничиваюсь лишь тем, что приоткрываю окно. Впуская свежий морозный воздух и лай собак.

Тут же вспыхиваю, вспоминая, что он со мной делал на этой постели.

Тело отзывается тяжестью внизу живота и ноющими мышцами.

Ничего не понимаю я в этом мужчине.

Эта его нежность… Пусть грубая, но такая, что даже сейчас меня жаром обдает… И страсть… Сумасшедшая. Неистовая. Я чувствовала, как он себя сдерживал со мной… Очень сильно сдерживал!

Но почему? Если я для него всего лишь вещь. Всего лишь забава?

Что-то мне подсказывает, что ни один бы меня не пожалел! Ни из тех. Кто повышали ставки за меня на аукционе. Ни тот бандит, который меня выиграл с подачи « любящего жениха»!

При воспоминании о Пашке руки сами сжимаются в кулаки.

Понимаю, что ничего к нему не чувствую, кроме жгучей злости! Нет никакой дыры в сердце, боли… А ведь с ним я еще вчера думала связать свою жизнь!

Неееет! Теперь мне лишь хочется разукрасить его смазливое лицо. С чувством так. Чтобы синяки еще с месяц не сходили!

И нет. Я совсем не оправдываю этого мерзавца! Не жалею его из-за того, что парень запутался и попал в тяжелую ситуацию! Даже усмехаюсь. Так и вижу, как он мне это все рассказывает с несчастным лицом « Прости, детка, но я запутался. Попал так, что выгрести было невозможно! Да я бы тебя не за что не дал в обиду! Обязательно бы отыгрался»!

Фууууу. Такого не прощают! И не оправдывают! Даже если Пашка приползет ко мне на коленях, он навсегда у меня уже в черном списке!

А вот перед Маратом… Перед ним мне так обидно, что я просто задыхаюсь. Чувствую на физическом уровне, как сдавливает что-то в груди!

Это из-за этих мерзавцев! Пашки и Эрнеста! Он думает теперь. Что я просто продажная вещь!

Почему меня это так волнует? Какая разница, что думает обо мне ужасающий бандит, который взял меня без спросу? Или это просто срабатывает инстинкт? Первый мужчина всегда будет важен, при каких бы обстоятельствах девушка бы ему не отдалась?

Я должна бы думать лишь о том, что делать дальше. Но вместо этого меня почему-то волнует именно он. Дикарь. Необузданный и такой холодный. Такой жесткий и такой…

Что он чувствует ко мне? И чувствует ли хоть что-то? По его безразличному лицу, когда он уходил, можно решить, что я и правда для него всего лишь ничего не значащая вещь…

Кажется, я даже его чем-то злю. Раздражаю.

И от этого мне почему-то так больно! Хотя… Мне ведь тоже должно быть все равно. Ведь правда? Раз раздражаю, значит, радоваться должна! Что ж. Опытная, как он думал, игрушка, не оправдала его ожиданий! Не сумела ублажить в постели так, как ему хотелось. Потому что я ничего! Ничего совсем не умею в этом плане! Вот он наверное и злится. Еще и сдерживаться из-за моей девственности должен.

Значит, скоро отпустит. Поймет, что я совсем не то, за что он заплатил! Я обрету свободу, а с Эрнеста, очень на это надеюсь, Дикарь слупит не только те сумасшедшие деньги, которые за меня заплатил, но и компенсацию морального ущерба! Так ему и надо!

Но… Вместо радости почему-то кошки внутри скребут!

Ладно. Нужно переключиться. Как-нибудь отвлечься.

Расхаживаю по огромной спальне.Рассматриваю мебель и интерьер.

Под кроватью замечаю свою сумочку, в которую вчера так отчаянно вцепилась, чтобы не потерять целое состояние. Странно. Здесь все на месте. И даже телефон?

Дикарь не ограничил мою свободу? Я даже могу связаться с кем-то? Позвонить?

Это удивляет.

Тут же открываю телефон.

Миллион пропущенных звонков и сообщений от Эрнеста. Все они на один лад. Угрозы и требования срочно к нему явиться. Обещания того, что он со мной сделает, если не появлюсь! Урод!

Даже странно, что этот торговец чужими телами и судьбами, перевел мне на карту все деньги, которые положены по контракту. Снова захожу в сообщения из банка. Все верно. Сумма упала на счет и до сих пор там. Даже никто ничего не заблокировал. Хотя я точно знаю. Такой финт вполне во власти Эрнеста!

Вздохнув, понимаю, что связываться мне не с кем. Ну, не Дане же звонить и рассказывать о том, что со мной случилось?

Открываю ленту новостей и замираю.

Павел Кондратьев, сын известного политика и мецената, попал в страшную аварию. Жив, но состояние критическое. Находится в реанимации и пока не может ничего сообщить. Врачи не дают прогнозов. По странной случайности в его квартире этим утром случился пожар.

Ох…

Впрочем, это неудивительно. Он перешел дорогу серьезным людям.

А вот следующая новость заставляет меня похолодеть.

« На владельца лучшего в стране модельного агентства было совершено нападение. Оказана медицинская помощь, но для реабилитации и восстановления потребуется время. Неприятности свалились на Эрнеста Даниилова прямо в ночь его самого блистательного показа! Видимо, за успех всегда приходится платить. Той же ночью его роскошный особняк в центре столицы взлетел на воздух. По предварительным данным, произошла утечка газа».

Надо же! Проверяю дату. Все это случилось как раз ночью после показа! Пока я отдыхала в Пашиной квартире, радуясь своему спасению!

Совпадение?

Ой, не похоже!

Вопрос лишь в том, кто приложил к этому руку? Дикарь? Или тот, другой, который торговался с ним за меня ноздря в ноздрю?

Или я себе надумываю и моя скромная персона здесь совсем не при чем?

Хм…

Но тогда вряд ли бы Эрнест, в таком состоянии, слал бы мне свои сообщения! Будь я ни при чем, он и думать обо мне не стал!

Силы быстро покидают меня.

После всего, что творил со мной Марат и после всего стресса…

Не замечаю, как проваливаюсь в сон. Прямо в одежде, хоть за окном еще совсем светло.

Но глаза сами распахиваются, когда слышу стук двери.

Каким-то шестым чувством понимаю, что хозяин дома вернулся.

Бросаю взгляд за окно. Там совсем уже стемнело.

– Хозяин ждет вас на ужин, – сообщает мне чей-то голос через закрытую дверь. Постучав в нее перед этим.

Резко подпрыгиваю на ноги.

Меня всю трясет.

Теперь почему-то встретиться с Дикарем еще страшнее. Вчера все же все было иначе… После той жуткой игры и перестрелки…

Сейчас откат. И жуткое понимание того, что я чужая собственность. Вещь. Пленница.

Быстро спускаюсь вниз, пригладив перед зеркалом волосы.

У меня тысячи вопросов о том, что будет дальше.

Но все они застревают в горле, когда я натыкаюсь на хмурый взгляд Дикаря.

На его мрачное лицо.

– Иди. Сюда.

Рвано и жестко приказывает он, не поднимаясь из-за стола. Сидит на том же месте, что и утром.

Внутри все подпрыгивает и замирает. Неужели он решил продолжить начатое утром?

– Алмаз. Я не повторяю.

Припечатывает.

И я с трудом отрываюсь с места. Как будто бы мои ноги приклеены к полу.

На негнущихся ногам подхожу к Дикарю. Губы дрожат, как и пальцы.

– Чего дергаешься?

Он поднимается во весь свой исполинский рост. Зарывается всей пятерней в мои волосы.

Вижу, как жадно вспыхивает его взгляд, а ноздри начинают раздуваться. Когда жестко вдруг наматывает мои волосы на кулак, запрокидывая мне голову. А глаза просто прожигают мои губы…

– Я не…

Нервно их облизываю.

Кажется, я начинаю понимать, чего он хочет! Но… Ох. Я не смогу! А ведь он сказал ночью… Про все места! Неужели он и правда собирается взять меня везде? Он и так чуть не порвал меня своим огромным размером, и это в естественном, природном процессе! Нет….

– Дергаешься, – цедит сквозь сжатые зубы.

Все его лицо пылает недовольством. Раздражением.

Я что? Делаю что-то не так? Должна была встать на колени или сделать что-то другое?

– Это лишнее.

Дикарь резким рывком срывает с меня кофту.

Опрокидывает спиной на стол, с нажимом проведя пальцем между губами. Заставляет их распахнуться. Вталкивает в рот свой палец.

С силой. Глубоко. Прямо до самого горла.

Так, что горло сводит непроизвольным спазмом и слезы сами по себе выступают на глазах!

Вклинивается ногой между моих бедер. Резко. Распахивая меня одним ударом ноги. Впечатывается своим уже готовым органом прямо между ног. Я чувствую его жар и каменную налитость даже сквозь одежду!

Тяжело дышит. Резко дергает чашки бюстгальтера. Так, что они просто отлетаюсь.

С силой сжимает мою грудью Терзает сосок.

Теперь и правда горю от его прикосновений. По-настоящему диких. Жадных. Грубых.

От , пусть и грубой, но все же нежности, которую я получала от него ночью, не осталось и следа!

Его палец начинает орудовать у меня во рту. Он жадно, быстро и жестко толкается. Почти выходя, чуть царапнув губу с внутренней стороны и снова ударяясь почти в самое горло.

Чувствую, как задыхаюсь. Жар бросается в лицо. Наверное, я становлюсь совсем пунцовой.

– Чертов алмаз…

Хрипло бормочет Дикарь сквозь сжатые зубы.

Впечатывает мои бедра в себя так, что мне кажется, что его огромный член сейчас пронзит меня даже через одежду.

Жадно сминает мои ягодицы. Просто комкает. Мнет. Так, что наверняка останутся следы!

Но это не самое жуткое!

Он толкается в мой рот уже двумя пальцами.

Его рука перемещается на горло, чуть сдавливая его.

Дикарь наклоняется близко. Так близко, что наши лица почти соприкасаются. Тяжело дышит, потираясь о меня своим возбужденным членом все сильнее. Быстрее. Яростнее! Так, что я чувствую даже толчки крови в его венах! И то, как ненасытно дергается огромная головка!

Смотрит так, как будто бы пожирает. Меня. Всю. Целиком. Как будто бы проглатывает каждую мою эмоцию.

Мне не хватает воздуха. Движения пальцев во рту становятся сильнее. Жестко. Грубо. Без шансов на пощаду.

Дикарь неотрывно смотрит на меня. На мои губы, по которым уже начинает капать слюна. На то, как я жадно пытаюсь схватить ртом воздух, начиная биться под его мощным телом.

Он не пощадит. Возьмет. Вот так. Сейчас.

Понимаю, и вся внутри в ужасе сжимаюсь. Мой ад только начинается!

Марат с рыком дергает меня на себя.

Сжимает обе груди, безжалостно терзая их пальцами. Буквально размазывает меня о свое стальное тело. Рвано выдыхает сквозь зубы.

– Иди отсюда.

Вдруг резко отшвыривает меня от себя, заставляя повалиться спиной на стол.

Отстраняется, выпрямляясь во весь свой мощный рост.

– Ччт-то?

Переспрашиваю дрожащими губами.

Да я вся дрожу! Перед ним. На столе. Почти голая. Каждой клеточкой своего тела!

– Что ты не услышала, Алмаз?

Его лицо снова каменное. Ледяное. Холодное. Не выражает ровным счетом ничего.

– Я. Сказал. Иди отсюда. Ты так бегала. О свободе мечтала? Ну все. Ты свободна.

– Что?

Мотаю головой. Ничего не понимаю.

Хоть лицо Марата и ничего не выражает, а все же ноздри раздуваются. И я вижу, как дергается кадык.

Он решил вот так, вот сейчас обрушить на меня свою ярость за мои побеги? Ничего не понимаю!

– Ты же хотела свободы?

Криво усмехается, и мне почему-то от этой ухмылки становится совсем нехорошо.

– Я с тобой закончил. Ты больше не нужна. Неинтересна. Одевайся. Тебя отвезут.

– То есть? Ты меня отпускаешь? Совсем?

Глупо моргаю. Смотрю на него, как идиотка.

– Я смотрю, ты не хочешь? Передумала? Захотела остаться?

– Я… Сейчас… Я сейчас…

Неуклюже, боком поднимаюсь со стола.

Подхватываю с пола сброшенную Маратом кофту. Натягиваю кое-как, не совсем попадая пуговицами в прорези.

Дрожащими руками берусь за застежку колье. Я до сих пор в тех украшениях, что Марат приказал мне надеть.

– Не могу расстегнуть, – сдаюсь, понимая, что скорее сломаю застежку.

– Сними сам, пожалуйста.

Поворачиваюсь к нему спиной.

– Я купил все. Это мой подарок, Алмаз. Оставь себе.

– Нет, – качаю головой, пытаясь снять с себя браслет. И тот, из коллекции, и надетый Маратом еще в номере. Знак принадлежности ему.

– Тогда считай это платой, – жестко чеканит Дикарь и просто уходит, оставляя меня одну.

Он отпустил? Не может быть? Или это еще какая-то его проверка?

Чувствуя, как подгибаются ноги, иду к двери.

Кого-то явно ждет машина. Фары горят. Мотор работает.

– Ваша сумочка.

Слышу женский голос в спину.

Оборачиваюсь, замечая молоденькую девушку в форме и переднике. Кажется, именно она звала меня вниз.

Только киваю, забирая из ее рук свою сумку.

Неуверенно подхожу к машине. Все жду подвоха.

Но его, кажется, нет.

Дверь открывается. Я усаживаюсь на заднее сидение.

– Куда ехать?

На автомате называю номер своей « модельной» квартиры. Той, которую снимаю, чтобы не ездить далеко до работы.

Вздрагиваю, будто ударом тока почувствовав на себе тяжелый взгляд.

Поднимаю глаза вверх.

Он стоит у окна той самой спальни. На улице мороз, но его это явно не смущает. Рубашка сброшена. В распахнутое окно я вижу играющие на обнаженной груди мышцы.

Смотрит пристально, оперевшись руками о подоконник. Мышцы на руках вздуваются.

А я…

Я почему-то думаю о том, кто будет сегодня в той постели… Эта молоденькая горничная? Или новая купленная игрушка? Модель?

Машина резко дергается с места. А я так и не могу отвести взгляд от черных глаз. Кажется, они преследуют меня и в темноте зимней ночи… Способны добраться и прожечь своим пламенем на любом расстоянии…

В ворота въезжает еще одна машина. Замечаю на заднем сидении жгучую брюнетку с пышными формами и пятым размером груди.

Это Рената. Черная Жемчужина. Из наших моделей.

Значит, Дикарь решил просто поменять меня на другую.