Наследник для Лютого

=1=

=1=

— Мария Соловьёва?

Секундная заминка. Мне в очередной раз пришлось себе напомнить, что теперь в браке я считаюсь Соловьёвой Марией, а не Беляковой.

— Да, это я. Что вы хотели?

— Антон Соловьёв — твой муж?

Голос говорящего был низким, грубым, царапающим слух.

Поневоле я крепче стиснула пальцами трубку телефонного аппарата и почему-то нервно огляделась по сторонам, резким движением руки задёрнув шторы в кухне.

Мой слух неприятно резануло фривольное обращение на «ты».

Почему-то я пришла к выводу, что собеседнику не привыкать разговаривать таким наглым, требовательным тоном.

— Да, Антон Соловьёв — мой супруг. Вы что-то хотели?

В ответ послышались короткие гудки. Неизвестный мужчина сбросил телефонный звонок.

Я прислушалась к своим ощущениям — интуиция подсказывала, что случится что-то нехорошее. Причина этого крылась в Антоне, он считался моим мужем.

Я пролистала телефонную книжку до его номера и нажала кнопку вызова.

— Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети…

Снова набрала номер Антона, но на этот раз я позвонила на его второй номер и услышала тоже самое.

— Что-то не так?

Я чуть не вздрогнула от громкого голоса племянника. Он был немного глуховат и не всегда мог контролировать громкость своей речи.

Обернувшись, я потрепала вихрастую шевелюру Тимофея и ответила таким же громким голосом:

— Всё в порядке, Тим. Можешь идти в свою комнату.

— Точно?

— Конечно, — ответила с улыбкой.

В этот момент кто-то требовательно позвонил в дверной звонок.

Моё сердце ёкнуло и сбилось с привычного ритма. Не могла назвать причину, по которой это произошло.

Но странным образом я связала воедино звонок от незнакомца, звонок в дверь и отсутствие новостей от Антона.

Тимофей взглянул в том же направлении, что и я. Кто-то настойчиво звонил в дверь нашей двухкомнатной квартиры.

— Это мои друзья, — успокоила Тимофея и сама проводила его в спальню, прикрыв за ним дверь.

Навязчивый, требовательный звон прекратился так же резко, как и начался. Словно кто-то оборвал провода.

Ладони мгновенно покрылись влажной испариной. Я провела ими по светло-серой блузке, которую ещё не успела сменить после возвращения из школы.

Сделала несколько шагов к двери и странным образом каждый шаг давался мне тяжелее предыдущего и становился всё меньше и меньше по мере приближения к входной двери.

Я замерла возле глазка, сглотнула противный, липкий ком страха, вставший поперёк горла и приложилась к дверному глазку. Но ничего не увидела.

Там была лишь чернота.

Мне хотелось бы верить, что это лишь глупая шутка местной шпаны — может быть, кто-то наклеил жвачку на глазок, но интуиция вопила об обратном.

Опасения подтвердились, когда раздались осторожные, едва слышные звуки, как будто кто-то скрёбся отмычкой в дверной замок.

Зажав рот ладонью от страха, я отступила назад и влево, осторожно добравшись до телефонного аппарата, прикрепленного на стене узкого коридора.

Негнущимися от страха пальцами я начала нажимать на кнопки, сначала по ошибке едва ли не набрав номер пожарной службы.

Пришлось нажать на кнопку сброса, прежде чем пальцы попали по нужным клавишам.

В этот момент дверь резко распахнулась и на пороге квартиры появился мужчина.

Он был очень высокий, под два метра ростом или даже больше… Я ещё ни разу не сталкивалась с такими здоровяками вживую.

Ему пришлось даже пригнуться, чтобы войти в дверь. От страха я окаменела и сжала пальцами трубку так, что она едва не срослась с моей кожей.

За спиной незнакомца, закрывшего своей массивной фигурой весь дверной проём, маячил ещё один мужчина.

— Диспетчерская служба… — послышалось в телефоне.

Мужчина громадного роста быстро и бесшумно, поразительно легко для своей внушительной комплекции, двинулся в мою сторону и отнял трубку, сказав:

— Извините, девушка. Мы ошиблись номером.

Он положил трубку на рычаг и легко выдернул провод из телефонного аппарата. Второй мужчина закрыл дверь, дёрнув щеколду в нужный паз.

— Мария Соловьёва? — поинтересовался высокий мужчина.

Я только сейчас узнала этот голос — низкий, хриплый. Голос мужчины был полон опасности, которую чувствуешь каждой клеточкой кожи.

Это он звонил меньше минуты назад на домашний телефон, чтобы проверить, нахожусь ли я дома.

Мне пришлось поднять голову сильно вверх, чтобы разглядеть незнакомца, вошедшего в мою квартиру, словно к себе домой. И, посмотрев ему в лицо, я поспешно отдёрнула взгляд в сторону, опустив его на уровень мускулистой груди.

=2=

=2=

Слова мужчины прозвучали угрожающе.

— Но я ничего не знаю! — беспомощно возразила я. — Послушайте, я вас ни капельки не обманываю! — сложила ладони в молитвенном жесте на уровне груди. — Антон здесь прописан, да, так было нужно для комиссии по делам опеки! Но он не живёт и никогда не жил со мной. Это легко проверить! Вот посмотрите сами… У меня в доме нет ни его обуви, ни штанов, ни даже носков с трусами. Пройдитесь по дому и можете убедиться!

В порыве отчаяния я забыла об опасности и потянулась рукой к запястью незнакомца.

Правая кисть его руки спокойно висела вдоль мощного корпуса мужчины, очень близко к карману кожаной куртки. Карман как-то странно оттопыривался.

Возможно, там находился пистолет или острый нож. Но по контурам можно было предположить, что это пистолет.

Я потянулась к мужскому запястью. Но, верно, он решил, что я захотела юркнуть в карман и выудить из него оружие!

Безумие, конечно. Я была мирным человеком, пацифистом и ни за что не пустила бы оружие в ход, направив его против другого человека.

Но то была я, а опасный незнакомец жил по другим законам.

Возможно, в его криминальном мире подобные порывы и опасность для жизни были в порядке вещей и всякий становился подозреваемым в злодействе.

В момент, когда я почти прикоснулась к его руке, незнакомец резко и жёстко перехватил мои запястья.

Я вскрикнула от неожиданности.

Мои руки оказались захвачены словно в безжалостные капканы. Мужчина перехватил меня за обе руки и толкнул спиной к стене.

Через миг мои руки были заломлены высоко вверх над головой, а запястья продолжали сжиматься тисками сильных, крепких мужских пальцев.

— Ты что вздумала?! — выдохнул мне в лицо незнакомец. — Хочешь с моим стволом поиграть?

Его горячее дыхание опалило кожу лица и пощекотало моё обоняние нотами мяты и сигарет.

— Отпустите! — всхлипнула я.

Слёзы градом покатились из глаз. В моих эмоциях были крупицы боли, но гораздо больше в них было отчаяния и беспомощности.

Под моими ногами словно растаял пол и я балансировала над огромной, пугающей пропастью. Если бы бандит не прижимал меня к стене, если бы не держал своими жестокими руками, я бы рухнула вниз, не удержавшись на ватных, ослабевших ногах.

— Ещё раз потянешься к пушке, я перестану быть вежливым гостем… — угрожающе рыкнул мужчина.

После его слов моя голова пошла кругом.

Неужели такое резкое, наглое поведение и пренебрежительное отношение в тандеме с угрозами для жизни считались верхом вежливости для этого громилы?

— Мне больно, отпустите! — повторила я свою мольбу.

— Не дури, девочка, и мы сработаемся. А ещё лучше вспоминай, куда направился твой муж! — снова повторил свою просьбу мужчина.

— Я не знаю. Я по правде не знаю ничего о личной жизни Антона. Я отдаю себе отчёт, что только бесчестный человек пустился бы на авантюру, но я вступила в фиктивные отношения только ради спасения жизни племянника! Я ничего не знала об увлечениях Антона и его тайных делишках… Поверьте мне!

Мужчина усмехнулся, как будто я сказала что-то очень и очень смешное, достойное его грубой, жёсткой улыбки, больше похожей на саркастичный оскал животного.

Но его смех внезапно прервался изумлённым выдохом и порцией грубого мата, от которого полыхнули не только кончики моих ушей, но и всё тело покрылось алыми пятнами смущения.

Причиной изумления бандита и потока грязной речи стал мой племянник. Он с громким криком кинулся на взрослого, почти двухметрового мужчину, желая меня защитить.

Узкий коридор квартиры наполнился криками.

— Тимофей, не надо! Тимофей!

Я испугалась не за себя, а за мальчишку. Ведь реакция бандита на малейшую опасность, даже на подозрение в опасности могла быть непредсказуемой.

Меня насквозь прошибло ледяным потом, а тело забилось в крупной судороге страха за жизнь Тимофея. Он меня не слышал, не реагировал на предупреждающие крики.

С ужасом я увидела, как в его левой руке блеснуло что-то острое и блестящее.

В тот же миг мужчина резко отпустил свои руки и, выдав новую порцию ругательств, перехватил Тимофея за шиворот.

Незнакомец схватил мальчишку и хорошенько встряхнул, держа на расстоянии вытянутой руки, словно нашкодившего щенка или котёнка.

— Это что ещё такое?! Сумасшедшая семейка! — выругался мужчина и опустил взгляд на бедро.

Около ног мужчины валялся нож для чистки фруктов, которым я недавно счищала кожуру с яблока для Тимофея, я по глупости оставила нож лежать на столе.

Это был один из самых острых ножей в нашей квартире. Надо же было Тимофею схватить именно этот предмет и нанести урон опасному мужчине!

Тёмный взгляд мужчины пронёсся ураганом по мне, потом сосредоточился на племяннике, который пытался вывернуться из захвата и от переизбытка эмоций не говорил, а рычал.

=3=

=3=

Массивный, высокий мужчина стоял у раковины и омывал руки. Я заметила, что ткань лёгких брюк намокла и была прижата к бедру, напитавшись кровью.

— Чё так орала-то? Думаешь, куплюсь на спектакль? — поинтересовался мужчина и выключил воду.

Он небрежно сорвал бумажное полотенце с держателя, скомкал несколько полотенец, вытирая руки, и сел на стул возле кухонного стола.

Мужчина был таких внушительных габаритов, что с его появлением пять с половиной квадратных метров моей кухни начали казаться ещё меньше.

Мужчина сидел словно огромная, каменная глыба посередине комнаты, и куда бы я ни двинулась, он находился точно в центре. Как бы я ни старалась, у меня не получилось бы обойти мужчину, не задев его.

Я скрестила руки под грудью и посмотрела на мужские ноги. Меня беспокоило, что Тимофей ранил мужчину. Однако незнакомец вёл себя так, словно его комар укусил.

— Никакого спектакля не было. Простите, я не знаю, как к вам обращаться, и не привыкла иметь дело с людьми, которые вламываются в чужие квартиры. Тимофей — мой племянник. Я громко разговариваю с ним, потому что у него проблемы со слухом и немного с нервной системой. Мы работаем над этим, но на лечение требуются деньги…

— Ты что мне здесь в уши сказки заливаешь?! — начал мужчина.

Но услышав слова про то, что на лечение Тимофея требуются деньги, он усмехнулся и кивнул головой, словно подтверждая правильность своих мыслей.

— Деньги? Ну, конечно. Своих деньжат у вас нет, и твой муженёк решил подзаработать по-быстрому на кражах! Только я отношусь к числу тех людей, которых лучше не пытаться обмануть или обокрасть. Вам дороже встанет. В общем, давай, Мария, быстро выкладывай, куда спрятался твой муж, и я оставлю стены этой квартиры. Навсегда.

— Ваше предложение очень разумное. И при любых прочих обстоятельствах я бы любому провинившемуся человеку посоветовала принять его. Но сама, к сожалению, не могу вам помочь. Говорю честно и от чистого сердца, что с Антоном меня связывает лишь фиктивный брак. Я не обманываю вас. Очень легко проверить по документам, что наш брак был заключён незадолго до того, как я начала оформлять опеку над Тимофеем. Он мой племянник, — снова повторила я, чувствуя усталость, накатившую огромной волной.

Мужчина смотрел мне прямо мне в глаза, буравя насквозь острым взглядом, проникающим вглубь души.

— Я могу доказать свои слова. Принесу вам документы. Среди них есть и расписки о том, что Антон принимал от меня деньги. Эти расписки не заверены нотариально. Я не могла этого сделать. Вы и сами понимаете, что заключение фиктивных браков может преследоваться по закону. Но я настояла на расписках и хранила их для собственной уверенности, чтобы Антону не пришло в голову обвинить меня в неисполнении обязательств с моей стороны. Позволите?

Мужчина медленно и хмуро кивнул.

Я вышла из кухни и направился в зал. Подставила стул к шкафу и залезла на него, чтобы дотянуться до верхней полки, где хранилась пластиковая, прозрачная коробка с документами.

Я была невысокого роста. Мне понадобилось привстать на цыпочки, чтобы дотянуться.

Пальчики ног опасно балансировали на самом краю старого стула. К тому же я сильно нервничала из-за визита опасного незнакомца.

Всё это стало причиной моего неловкого движения. Стул подо мной покачнулся, а потом и вовсе накренился на одну из сторон.

В итоге я с громким криком упала со стула и накрыла голову руками в защитном жесте.

В самый последний миг перед падением я успела зацепиться за край коробки пальцами и ожидала, что она рухнет прямиком мне на голову.

Но этого не произошло.

— Поднимайся, — пророкотал сверху голос брутального незнакомца.

Я неловко встала. Коробка довольно внушительного размера смотрелась в руках крепкосложенного мужчины, словно спичечный коробок.

— Тут документы хранишь, что ли? — он потряс пластиковую коробку. — Сейф у тебя самый надёжный! — хохотнув, он двинулся в сторону кухни.

Я поймала на себе взгляд Тимофея, обняла мальчишку за плечи, поцеловав, включила ему мультики на телевизоре и сделала звук погромче.

Потом я прошла на кухню и плотно прикрыла за собой дверь, чтобы не напугать серьёзным разговором Тимофея, если вдруг что-то пойдёт не так.

Когда я вошла на кухню, мужчина уже открыл крышку и лениво, одним пальцем, ворошил бумаги.

Его презрительный жест, полный брезгливости, заставил меня возмутиться. Я плотно сжала пальцы в кулачки и произнесла:

— Мои документы не грязные и не заразные. Если противно, можете не притрагиваться. Мои документы сложены по порядку, и я быстро найду то, что вам необходимо. Надеюсь, после этого вы покинете мою квартиру и не станете тратить своё бесценное время попусту.

— О, какая прыткая! Да, я вижу, что у тебя тут везде флажочки-бумажечки, как в у бухгалтерии. Только вот ты с кое-чем ошиблась, Мария. Мне от тебя нужно только одно — сведения об Антоне.

Я молча придвинула коробку к себе и начала искать необходимые документы, оставляя жёлтый цветной стикер-флажок там, откуда достала бумаги, чтобы потом без особых проблем вернуть их на место.

=4=

=4=

Прикосновение было небрежным и лёгким, почти аккуратным, если бы не шершавые подушечки пальцев, которые царапали кожу даже через ткань блузки.

Мужчина провёл пальцы вверх по руке, до самого плеча, пощекотал шею, вызвав у меня табун мурашек и вихрь противоречивых ощущений.

Я ещё не имела близких отношений с мужчинами, тем более, с такими, как он.

Бандит обхватил моё лицо за подбородок и повертел из стороны в сторону.

— Жаль будет мордашку портить. Я бы даже сказал, что ты на разок попользоваться сойдёшь. Если перед этим подкрасить и приодеть, — ухмыльнулся.

Опустил руку, но продолжал буравить взглядом.

Потом он внезапно спросил:

— Пацан на инвалидности?

— Нет, — покачала головой. — Врачи в поликлинике сказали, что оформить не получится. Говорят, у других потеря слуха сильнее, и им нужнее. Но в то же время я знаю, что если не лечить Тима, он окончательно может оглохнуть...

Мужчина сурово поджал губы и перевёл взгляд в окно, словно вспомнил что-то своё.

Это была странная ситуация.

Я не знала ни его фамилии, ни имени, но сидела рядом и почему-то сопереживала этот момент, до невозможности грустный и проникновенный.

Внезапно воздух кухни прорезал звонок телефона. Мужчина достал телефон из кармана и резко поднялся.

— Да. Что у вас? Ну? Как выкидыш? Снова? — растерянно спросил он и долбанул кулаком по подоконнику. Дерево хлипко затрещало от удара массивного кулака. — Что вы там делаете, ротозеи?! Сколько я вам денег плачу, ослы в белых халатах, а вы мне даже одного ребёнка сохранить не можете!

В ответ посыпались торопливые извинения. Но мужчина не стал слушать, бросил в телефон разъярённо:

— Я скоро буду на месте. И к тому времени вам лучше придумать достойное объяснение, почему моя супруга не может выносить очередного ребёнка! Которого мы зачали по вашему совету через пробирку!

Незнакомец сбросил вызов и крепко стиснул телефон в кулаке.

Я посмотрела на его широкие плечи, сильно напряжённые, застывшие, как у каменной скульптуры, и подумала, что деньги — это ещё не всё.

Иногда на них нельзя купить здоровье или жизнь, сколько бы ты ни заплатил.

Мужчина резко обернулся и словно пырнул меня тёмным взглядом, полным нетерпения и желания поквитаться:

— Слушай сюда, Мария, — прорычал незнакомец. — Я даю тебе срок. Три дня. Эти три дня ты носом землю роешь, все каналы связи обрываешь, но находишь мне. Либо Антона. Либо бабки. Пятнадцать лямов.

Пятнадцать миллионов?!

Кошмарно огромная сумма!

— А если я не найду ни того, ни другого? — спросила со страхом. — Кажется, вы уже навели справки о моём финансовом положении и успели понять, что недвижимость, которой я владею, очень недорого стоит.

— Если ты не найдёшь ни того, ни другого, я найду применение тебе, — рыкнул мужчина и вышел из кухни, резко распахнув дверь.

Я заметила, как в последний момент из-под двери кухни в сторону метнулась тень.

Значит, это Тимофей стоял под дверью и пытался подслушать разговор.

Ситуация была трагичной до слёз, ведь у племянника были проблемы со слухом. И одному богу известно, как он мучился, стоя под дверью, желая услышать хоть что-то.

Незнакомец шагнул к двери и резко дёрнул в сторону щеколду.

— Постойте! Как мне вас найти? — спросила у мужчины, стоящего ко мне спиной.

Вопрос был глупым по сути.

Я точно знала, что не смогу найти денег, а про Антона и говорить не хотелось.

Наверняка он уже проматывает награбленные денежки где-нибудь, на тропических островах, посмеиваясь над глупой фиктивной женой, на плечи которой легли его непомерно огромные долги.

— Я тебя сам найду.

Что чувствует дичь, загнанная в ловушку?

Раньше я никогда не задумывалась об этом довольно серьёзно. Но сейчас, после ухода неизвестного бандита, я чувствовала себя выжатой, словно долька лимона, и мои мысли были совсем невесёлыми.

Я тщательно заперла дверь на щеколду, замок и цепочку похолодевшими пальцами. От нервозности сломала ноготь, сорвав его под самое мясо, и не ощутила при этом ни капли боли.

Заставила себя пройти в зал. Тимофей уже сидел там, забравшись на кресло с ногами, и смотрел телевизор. Передача с мультиками закончилась, и сразу после неё началась передача, показывающая зарисовки из жизни диких животных. Как раз в момент моего появления экран транслировал, как большой, полосатый тигр терзал несчастную убитую козу.

От вида огромных клыков, разрывающих плоть, мне стало дурно и тошнота подкатила вверх противным комком. Я села на кресло и почти вслепую нащупала пульт, переключив с одного канала на другой.

Но легче не стало.

Перед глазами так и стояла картина жестокой расправы сильного хищника над бедной жертвой. Если учесть недавние обстоятельства, то я ощущала себя той самой, несчастной жертвой, а в спину доносилось тяжёлое, горячее дыхание сильного хищника.

=5=

=5=

Тимофея отправили в детский дом, а я билась не один год с органами опеки, чтобы вытащить племяша из стен казённого дома, где каждый ребёнок был глубоко несчастен, а дети с изъянами — в особенности.

Я понимала, что у меня нет возможности опускать руки и плыть по течению. Всегда чувствовала, что обязана вытащить Тимофея. Все мои мысли были только об этом.

Я усердно училась в педагогическом институте, на бюджетной основе, получая стипендию, подрабатывала всюду, где только можно, чтобы сэкономить, получить лишнюю копеечку и отложить её ради будущего.

У меня не хватало времени ни на отношения с парнями, ни на развлечения.

Я пыталась встречаться с симпатичными, понравившимися мне парнями. Но отношения заканчивались на втором или третьем свидании.

Кто-то был слишком напорист и мгновенно пытался запустить свои руки мне под юбку и даже глубже, прямиком в нижнее бельё. Другим не нравилась моя зацикленность на племяннике и катастрофическая загруженность.

Когда мои сверстницы активно цепляли парней, выходили замуж и рожали детей, я засыпала и просыпалась лишь с одной мыслью и ради её достижения была словно автомат, заряженный энергией и работоспособностью на восемнадцать часов.

Самые «крепкие» и длительные отношения у меня получились с Антоном и те были фиктивными.

Всё ради Тимофея.

Спустя годы я наконец-то смогла вытащить его из детского дома и почувствовала огромное облегчение.

В тот момент я видела жизнь в ярких красках, жила сегодняшним днём и почти не задумывалась о будущем. Я представляла свою жизнь в радужном цвете.

Эйфория продлилась недолго. Выяснилось, что Тимофей не получал надлежащего лечения. Попросту говоря, его слухом и здоровьем в детском доме никто не занимался, и ситуация ухудшилась.

Передышка была короткой, и для меня началась новая гонка на выживание. Нужно было собрать деньги для проведения операции на слух для Тимофея.

И снова я попыталась не опустить руки. Ведь Тимофей был рядом, в доме, где он рос, я водила его в ту же школу, где работала сама учительницей в старших классах.

Я воспряла духом и решила, что справлюсь, будучи уверенной, что нет неразрешимых проблем, есть недостаточно сильные старания и желание выкарабкаться наверх.

Но у судьбы на этот счёт были свои планы. Коварная судьба подставила мне новую подножку, на этот раз действительно опасную для жизни.

Беда пришла с той стороны, с которой я никак не ожидала подвоха и собиралась в скором времени расстаться раз и навсегда.

Фиктивный муж Антон обеспечил мне кучу проблем.

На меня накатила чёрная меланхолия. Всё, чего я когда-то добилась, начало казаться незначительным.

Мои успехи были лишь иллюзией, а правда в том, что я — лишь одна из миллионов жителей нашей большой страны, в которой мы не живём, мы выживаем. День изо дня. День изо дня.

Мы радуемся крошечным моментам: хорошим оценкам детей, платью, купленному на распродаже со скидкой девяносто процентов, чисто убранному подъезду и вопремя подоспевшей, набитой до верху маршрутке…

Но это мелочи и ерунда, не стоящая ровным счётом ничего, когда приходит некто — большой и сильный, ворочающий миллионами, и одним словом показывает ничтожность существования.

Ещё никогда прежде я так остро не ощущала свою беспомощность в мощном и безжалостном водовороте жизни.

Всё, чего я достигла, всё, чем я гордилась, потеряло смысл и ценность.

Имели значения лишь деньги.

Деньги, которых у меня не было.

Я пыталась собраться с мыслями и найти выход, прокручивала все события и варианты.

Но я словно пыталась собрать пазл вслепую в беспросветной темноте, что, конечно, было обречено на провал.

Обстоятельства, в которых я оказалась, были чудовищными.

От тягостных мыслей у меня сильно разболелась голова. Я поняла, что едва не заснула, находясь в сидячем положении, с адской головной болью.

Я вытерла слёзы с лица и огляделась по сторонам. Глаза не сразу привыкли к темноте. Я поняла, что уже довольно поздно и даже телевизор отключился сам, сработав на таймере автоматического отключения.

Племянник Тимофей спал, уронив кудрявую голову на подлокотник кресла. Нужно было встать, но у меня сильно затекла нога, и я её совсем не чувствовала. Точно так же я не чувствовала в себе сил и смелости разобраться с ситуацией.

Об Антоне я практически ничего не знала.

Я не лезла в его жизнь и не расспрашивала о близких друзьях и знакомых. Сам Антон был выходцем из детского дома.

Возможно, именно там, в стенах казённого заведения, он и научился врать, обманывать честных людей на каждом шагу и быть подлецом.

Я снова набрала его номер: сначала один, потом второй. Всё было безрезультатно.

Когда в ноге началось острое покалывание, я поняла, что кровообращение восстановилось, и я смогу встать без проблем. Не стала будить Тимофея, а подхватила его на руки и с некоторыми усилиями перенесла мальчугана в спальню. Всё-таки Тимофею было уже полных восемь лет, и он был довольно рослым.

=6= 

=6=

Глава от лица героя Лютый

Лютый поднялся с кровати и пошлёпал босыми ступнями в душ. Обнажённая проститутка осталась лежать на кровати, заезженная донельзя, даже взгляд потерял всякую осмысленность.

Ну ничего, Лютый просто заплатит девке больше, чем обычно. Девочки Расула, хозяина клуба «Барс» всегда старались на отлично, было нежалко заплатить сверх положенного тарифа.

Не дойдя до душа, Лютый услышал назойливую трель входящего телефонного звонка.

Это могло быть важно и он, будучи нагим, свернул в сторону стола, заметив, как немного напряглась проститутка, подумав, будто он решил пойти на очередной раунд постельных игрищ.

Лютый выудил телефон из кармана джинс и взглянул на экран, помрачнев почти мгновенно.

Снова звонила его супруга — Динара.

Но Лютый не стал отвечать на звонок, мгновенно сбросил, перевёл телефон в беззвучный режим и швырнул обратно на стол.

Что Динара могла сказать ему? Снова спросить голосом, дрожащим от волнения, когда вернётся домой её супруг?

Снова размажет по смуглому лицу тушь, превратив в некрасивые, чёрные потёки, и будет плакаться на то, как несправедлив всевышний, который обделил её возможностью иметь детей?

Надоело.

До зубовного скрежета надоело!

Достало!

Лютый быстро прикурил сигарету, сделал несколько жадных затяжек и раздавил в пепельнице, полной таких же сигарет — начатых и выкуренных едва ли на треть.

Динара просила его бросить курить. Мол, может быть, из-за него, из-за качества его семени они не могли завести ребёнка.

Но Лютый знал, что это не так…

Когда супруга начала скидывать одну беременность за другой, супружеская чета прошла множество обследований.

Не только Динару вертели по-всякому, проверяя на новейшем медицинском оборудовании. Но и Лютый, с его причиндалами, тоже вынужден был обследоваться и цыркнуть семенем в стаканчик, чтоб провериться.

Итог проверок показал, что с семенем Лютого был полный порядок, можно хоть половину города оплодотворить. Но вот с супругой Динарой обнаружились проблемы.

Врачи из дорогущей клиники сказали, что естественным путём зачать ребёнка не получится. Итог будет тем же — выкидыш.

Сколько их уже было? Не счесть…

Можно попробовать ЭКО, сказали врачи. Лютый дал согласие, хотя его уже начинала очень сильно напрягать и нервировать эта свистопляска вокруг супружницы, которая и залететь нормально не может.

«Неужели это так сложно?!» — со злостью подумал Руслан.

Его брат, Суровый, уже второго младенца своей Настеньке заделал. Врачи сказали, что второй ребёнок Сурового тоже пацаном будет, а тому дочку захотелось! Так что появление и третьего ребёнка в семье Сурового было лишь вопросом времени.

Ну, чего проще? Сунул, выплеснулся, вынул, всё остальное мать-природа сама сделает…

Но ничего подобного!

Возможно, та самая карма, которая часто оказывалась вредной и капризной, наказала Лютого за чрезмерно частые шутки в сторону Сурового об отцовстве. Так жестоко наказала, что теперь Руслан был лишён этой возможности.

Причём, не по его вине!

Пройдя в душ, Лютый долбанул кулаком по двери, стесав костяшки. Залез под прохладные струи, льющиеся на голову сверху, поднял голову, хватая губами струи воды и сплёвывая их в стену.

Мысли были невесёлыми.

Никогда Лютый не думал, что станет загоняться на тему детишек. Но жизнь бывает непредвиденной и иногда подсовывает именно то, чего ты ожидаешь меньше всего.

Браку Лютому с Динарой через месяц исполнится четыре года…

— Четыре года, — повторил вполголоса, как будто от этого откроется высший смысл или его проймёт чем-то особенным.

Не пронимало.

Да и нечему пронимать, откровенно говоря!

Лютый женился четыре года назад на Динаре Сулимовой, дочери одного из своих крупных партнёров по бизнесу.

Юсуф Сулимов предложил упрочить связи, объединить бизнес, скрепив его браком.

Немного подумав, Лютый отказывать не стал. Потому как Сулимов был не только крупным дельцом но надёжным партнёром, как показывало их сотрудничество на протяжении нескольких лет.

Динаре на момент брака исполнилось восемнадцать лет, Лютому было тридцать шесть. Подходящий возраст для деторождения и проблем не должно было быть.

Однако теперь они имеются.

Лютому скоро стукнет сорок, а он всего одного наследника заделать не может. Ну что за ерунда?!

Да и почему Лютого так зациклило на этом вопросе?!

Ведь когда Динара перенесла первый выкидыш и сильно плакала, Лютого, откровенно говоря, это не сильно задело. Он был уверен, что в следующий раз получится.

Не получилось и в следующий раз.

=7= 

=7=

Глава от лица героя Лютый

Клубом «Барс» Расул владел уже давно. Это был один из самых популярных элитных мужских клубов, где можно было и обсудить важные дела за просмотров танцев опытных стриптизёрш, и снять девочку для того, чтобы расслабиться.

Лютый был частым гостем в клубе Расула.

Когда хозяин клуба «Барс» занял место напротив, Лютый вынул из кармана пачку купюр, свёрнутых рулоном, и покатил по столу в сторону Расула.

В клубе Лютый всегда расплачивался наличными.

— Щедро. Кира хорошо поработала? — поинтересовался Расул.

— Отлично.

— Сегодня ещё работать сможет? Или ты её дожал так, что она в СПА и на массаже будет двое суток торчать?

Лютый пожал плечами. Ему были неинтересны закулисные подробности жизни девочек в клубе Расула.

Лютого устраивало, что девочки все были красивые, ухоженные, не затёртые. Без неприятных сюрпризов.

По сути, любая из девочек Расула выглядела, как девушка из высшего общества и не была похожа на типичную проститутку. Расул представлял услуги высокого класса и всегда держал планку качества.

Лютый думал о своём, потому привычный разговор с Расулом не клеился.

Хозяин клуба пробежался взглядом по Лютому, перевёл на столешницу и пристально взглянул на экран телефона. Там до сих пор было загружено фото Марии.

— Кто такая? — спросил Расул, взглянув на фото с явным интересом.

— Должница одна. А что?

— Ничего. Можно? — спросил Расул и придвинул телефон с фото ближе. — Симпатичная. Какая у неё фигурка?

— А тебе зачем? — недовольно спросил Лютый, с удивлением отметив, что голос полон сильного раздражения.

— У меня нюх на девочек. Эта мне, что говорится, на мордашку «зашла». Хочу узнать, что там ниже прячется? Нормально всё?

— Не твой типаж. Маленькое у неё там всё. Крошечное.

— Почему-то я так и подумал. Хорошо-о-о-о… — протянул Расул и потёр ладони.

Лютый разозлился и косо посмотрел на Расула.

— Чего хорошего?

— У неё редкий типаж внешности. Такие, как она, всегда будут выглядеть девочками — хоть в девятнадцать, хоть в тридцать! Хороший шанс много заработать. Уже вижу её в роли…

Расул мечтательно закатил глаза, подходящий к своему делу с явным вдохновением.

Через миг он взглянул на Лютого прямым и твёрдым взглядом жестокого дельца.

— Говоришь, она твоя должница? Значит, у тебя на крючке. Расплатиться сможет?

— Вряд ли.

— Значит, убыточное дело? Или… — Расул задумчиво погладил свой подбородок. — Сколько она тебе должна?!

— Чего?! — взревел Лютый.

Он мигом потерял хорошее расположение духа, разозлившись, словно его ещё раз обокрали, только теперь уже внаглую, улыбнувшись в лицо, как улыбнулся Расул, повторив вопрос:

— Сколько она должна?

Глаза Расула заблестели азартом.

— Много, — скупо ответил Лютый.

— Какова точная сумма? Может быть, я её долги у тебя перекуплю?

Лютый расхохотался.

— Там тебе ничто не светит. Девка жизнью затюканная. На неё никто из твоих клиентов не взглянет.

— Я умею раскрывать потенциал! — возразил Расул. — Чую, что она мне много денежек принесёт. Так, может, мы с тобой договоримся?

— Нет, — отрезал Лютый, сгрёб телефон и резко вышел, покинув заведение Расула, даже не допив кофе, чего с ним никогда раньше не случалось.

=8=

=8=

Утро для меня выдалась тяжёлым. Я была разбита морально и подавлена. Пришлось сварить себе кофе, гораздо более крепкий, чем обычно.

В процессе варки кофе успело перекипеть и сбежать из турки, а ещё я обожгла тыльную сторону запястья и заработала небольшой ожог.

Иначе говоря, день не задался с самого утра. Тимофей, словно чувствовал моё настроение, и почти не разговаривал со мной, переживая события внутри себя.

Мне было неловко, стыдно перед ним, что я так негативно влияла на настроение ребёнка.

Перед школой я крепко-крепко обняла его, но племянник предпочёл вырваться из объятий и двинулся в сторону своих сверстников.

Моё сердце сжалось от эмоций и переживаний за него.

В голове проносились кошмарные мысли: что станет с Тимофеем, если меня убьют? Кто приглядит за ним, позаботится…

Ответ был жесток в своей правде: никто.

Близких родственников у нас не было, дальние двоюродные тёти и дяди не захотят брать на себя обузу в виде мальчишки, у которого есть проблемы со слухом.

Да что говорить о дальних родственниках, когда даже родные бабушка и дедушка отказывались признать мальчика?

На работе я попыталась собраться, взять себя в руки. Но моя подавленность и плохое настроение передались и ученикам: урок прошёл тяжелее, чем обычно, и под конец последнего занятия я просто озвучила домашнее задание и попросила ребят сидеть как можно тихо, пока я проверяю их самостоятельные работы.

На самом деле я не могла сосредоточиться даже на проверке элементарных химических уравнений и знакомые символы казались заумной тарабарщиной.

Так ничего и не сделав, я закончила занятие, закрыла класс и пошла в учительскую, в которой директором школы — Дмитрием Герасимовичем было объявлено собрание.

— Мария, ты сегодня какая-то квёлая, — неодобрительно покачала головой Алина Петровна — учительница русского языка и литературы в старших классах.

— Алина Петровна, как всегда, блещет знанием редких слов, — фыркнул учитель физики — сухопарый мужчина средних лет, в очках с тонкими, прямоугольными стёклами.

— А вы, Евгений, как всегда, не можете пропустить ни одной юбки. Простите, оговорилась, реплики, — неприязненно отозвалась Алина Петровна, посмотрев на учителя почти с нескрываемой ненавистью.

Алина и Евгений долгое время были супругами, пока Алина не узнала. что Евгенний похаживал на сторону со своей лаборанткой. Разумеется, после этого брак немедленно распался. Алина осталась с двумя детьми на руках, а Евгений, по слухам, всячески пытался увернуться от уплаты алиментов.

Я отвлекалась на мысли о посторонних, чтобы не погрязнуть в пучине тёмных мыслей о собственной судьбе, прислушивалась к гулу голосов и пыталась держать марку. Но судя по недоуменным взглядам и легким пожатием плечами, я отвечала невпопад. Поэтому просто перестала разговаривать.

С появлением директора школы, Гущина Дмитрия Герасимовича, в учительской сразу же стало тихо.

Гущин был непростым человеком, со сложным, противоречивым характером. Он мог спустить на тормоза крупную ошибку и очень грубо, зло отчитать за малейшую провинность.

Иначе говоря, он был человеком настроения, но жёстко держал управление школой в ежовых рукавицах.

На этот раз собрание получилось коротким, его можно было бы назвать «пятиминуткой». Директор лишь напомнил, что на следующей неделе в школе будет проверка — комиссия из городского отдела образования.

О приезде этой комиссии мы уже знали заранее, как знали и то, на какие занятия заглянут чинуши из отдела образования. К счастью, на занятиях по моему предмету никто не собирался присутствовать, все роли были распределены.

Это была привычная практика, и я от души радовалась, что избежала этой пытки проверкой: иначе бы директор Гущин из меня всю кровь выпил: именно так жаловались те преподаватели, которым повезло гораздо меньше, чем мне.

Собрание закончилось быстро, учителя, переговариваясь, поднялись со своих мест и потянулись к выходу.

— Мария Константиновна… — раздал голос Гущин.

Я замерла, не зная, чего ожидать: то ли Гущин обратился ко мне напрямую, то ли к учительнице младших классов — почти тёзке, Марии Константиновне Комаровой.

Мы обе переглянулись.

Сам директор не отрывал взгляда от бумаг, потому было непонятно, кого именно он остановил — меня или другую девушку.

Повисло густое напряжение и нервы натянулись по струнке.

— Белякова. Останься. Есть разговор.

Мария Комарова улыбнулась мне ободряюще и поспешила на выход, пока директор не передумал.

Я уже успела сложить вещи в сумку, но сейчас снова достала толстый ежедневник и ручку, приготовившись записывать.

Мои нервы играли со мной злую шутку. Кончики пальцев подрагивали от сильнейшего напряжения.

Гущин подождал, пока за последним вышедшим учителем закроется дверь, отшвырнул далеко на стол дорогую ручку и в упор посмотрел на меня.

— Ближе, Белякова! — скомандовал он, показав на стул, стоящий слева от него. — Или, что, я тебе через весь зал орать должен?!

=9=

=9=

— Разумеется, не всё так просто, — понизил голос директор.

Гущин, подвинув к себе калькулятор, быстро-быстро набрал сумму.

Шестизначную сумму.

В глазах зарябило.

— Я всё понимаю. К сожалению, у меня нет такой возможности.

— Подумай, Белякова. Такой шанс раз в полжизни выпадает. Это лишь кроха из того, что ты будешь получать потом… — Гущин показал толстым, волосатым пальцем на калькулятор.

Я закивала головой. Я всё понимала.

Даже где-то глубоко-глубоко внутри была согласна на взятку.

Ведь за время, что я оформляла опеку над Тимофеем, мне не единожды пришлось показывать «барашка в бумажке».

Мне уже пришлось столкнуться в своей жизни и с душащей надежду бюрократией, и с алчной коррупцией, которую было не сломить одними лишь принципами.

Так что, как мерзко это ни звучало, но я бы согласилась на предложение Гущина и постаралась найти деньги, обязательно нашла необходимую сумму, если бы не обстоятельства.

— Я понимаю. На самом деле понимаю и очень благодарна. Но у меня сейчас очень большие проблемы. Финансовые проблемы. К сожалению, я не смогу претендовать на это место, — произнесла со слезами.

Гущин резко выдвинул ящик стола и смёл туда калькулятор, неприязненно посмотрев на меня.

— Не хочешь? — угрожающе прошипел он. — Тогда чего ты здесь расселась, а?! Тебе заняться нечем? У тебя в Девятом «А» одни двоечники, успеваемость всей школе портят, а ты… сидишь здесь и глазами хлопаешь! Марш пошла! И чтобы завтра ты представила персонально разработанный план по подтягиванию успеваемости среди отстающих учеников!

Стоит ли говорить, что моё настроение упало ниже плинтуса?

Я всей душой интуитивно ощущала, что на одном выговоре Гущин не остановится. У него был очень тяжёлый, вредный характер и злая память. Тех, кто ему не угождал в чём-то, он постоянно третировал, прилюдно унижал и заваливал всяческой дополнительной работой.

Мне нужно было забрать Тимофея и отвезти его домой после школы. Обычно, если мне не нужно было задерживаться допоздна, мы ехали домой вместе. Но чаще всего Тимофей сидел в одном из классов, за дальней партой и делал уроки, дожидаясь меня. В итоге мы снова были вместе.

Но сегодня я не могла ни сама отвезти его домой, ни, тем более, взять Тимофея с собой.

Я планировала поехать на разговор к бабушке и дедушке Тимофея. Понимала, что разговор будет непростым, и что, скорее всего, меня выставят на улицу.

Я не хотела, чтобы Тимофей, чувствительный мальчик, ощутил на себе то, насколько он не нужен своим родным.

Поэтому я отвела Тимофея к Эльвире — своей однокурснице.

Сейчас она сидела дома с малышом, которому исполнилось полгода. К ней приводили деток знакомые, которым не с кем было оставить своих малышей.

Тимофея уже сложно было назвать малышом, но так я была уверена, что Эля присмотрит за моим племянником.

— Привет, как ты? — Эля поцеловала меня в щеку и обняла. — Привет, Тим. Проходи в ванную, умывай руки, — с улыбкой сказала Эля.

Подруга пыталась выглядеть весёлой, но от моего внимания не ускользнули коробки, стоящие в коридоре.

— Эля, ты собралась переезжать? — удивилась я.

— Что-то вроде того, — усмехнулась подруга. — Чай могу поставить, составишь мне компанию?

— Я бы с радостью. Но к сожалению, не могу, — покачала головой. — Мне нужно поехать к бабушке и дедушке Тимофея.

— К Алёхиным?! Вот это да! И что ты у них забыла? — всплеснула руками подруга, прекрасно зная, какие непростые отношения у нас, Беляковых, были с Алёхиными.

— Если бы не крайняя нужда, я бы ни за что не обратилась к ним за помощью! Ты же знаешь…

— Знаю, конечно. Поэтому удивлена. Что заставило тебя пойти к ним снова? Я ещё помню, как по-свински они поступили перед похоронами Макара и немного позднее, когда Тима должны были забрать в детский дом. Алёхины снова остались в стороне, они отказались от собственного внука! Неужели ты находишься в такой отчаянной ситуации, что пойдёшь просить помощи у них?

Я ещё не сказала Эльвире, что у меня большие проблемы. Но она уже поняла, в чём дело. Интуитивно.

Эля была моей сверстницей, очень отзывчивой, позитивной девушкой.

— Ты всё верно поняла, Эль. У меня проблемы. Большие финансовые проблемы. Стараниями моего фиктивного мужа Антона. Он задолжал очень серьёзному, опасному человеку и сбежал, подставив меня под удар.

— Ох! — испуганно выдохнула Эля и прижала ладони ко рту. — Неужели за долги Антона придётся расплачиваться тебе?! Но ведь у вас не было никаких отношений!

— Думаешь, это кого-то волнует? Нет… Сумма долга — значительная. Поэтому я вынуждена просить помощи у Алёхиных. Хотя, признаться честно, я особо ни на что не надеюсь.

— Что будет, если ты не найдёшь необходимую сумму денег?!

— Даже не хочу думать об этом. Больше всего меня волнует, что потом будет с Тимофеем. Он только недавно обрёл свой дом и семью, — я тяжело вздохнула и попыталась улыбнуться, чтобы не расстраивать подругу.

=10= 

=10= Лютый

Глава от лица героя Лютый

Первым делом после клуба Лютый отправился не домой, к законной супруге, но приехал в один из офисов своих компаний.

Лютый владел в этом городе большим количеством заведений: ремонтные мастерские, рестораны, ювелирки…

Некоторые заведения были лишь ширмой, другие работали вполне законно и приносили неплохой процент.

Сейчас Лютый направился в офис «Ин-Строй». Решение вложиться ещё и в строительство пришло к нему не сразу.

Лютый всегда считал строительство слишком трудозатратным делом. Но с лёгкой руки тестя, он втянулся и понял, что строительство открывает огромные перспективы, которых он не знал раньше.

Потому иногда начинал подумывать, что если когда-нибудь решит оставить криминал, то сосредоточит свои силы именно в строительной отрасли.

Но откровенно говоря, Лютый не представлял свою жизнь без адреналина и острых ощущений, которые ему дарил криминал и участие в стычках.

Хоть он и был Боссом, но никогда не чурался грязной работы и всегда принимал активное участие в вылазках.

Было сложно представить, что однажды он останется без необходимой дозы адреналинового куража.

И где его ловить? Опять возвращаться на ринг?

Не то…

В офисе «Ин-Строй» уже вовсю кипела работа. Часы показывали половину одиннадцатого.

— Руслан Мурадович, доброе утро. Вам подать чего-нибудь? — сверкнула голливудской улыбкой секретарша Людмила Ивановна.

— Ничего. Я занят.

— Отменить встречи на сегодня?

Лютый замер.

— Ну, чего у нас на сегодня? — поинтересовался.

Секретарша мгновенно встала со своего рабочего места и плавной, грациозной походкой от бедра, двинулась в его сторону. Совершенно не было нужды вставать и подходить так близко, как встала Людмила — настолько близко, что Лютый почувствовал запах не только духов, но и другой косметики — пудры, что ли. Аж в носу засвербило.

— Вот, пожалуйста, список запланированных встреч на сегодня… Людмила протянула Лютому планшетку с листом, на котором была распечатана табличка с указанием времени встречи и имени посетителя.

И снова лишнее движение со стороны Людмилы — прикосновение к руке, локтю. Нечаянно качнула бедром.

Типа нечаянно.

Такие подкаты Лютый расщёлкивал сразу.

Пристальнее посмотрел на Людмилу. Она не была ни дурой, ни тупой давалкой.

Неужели решила зайти дальше? Или это подстава какая-то? Лютый вроде сразу границы выставил: секс и работу он никогда не мешал, с бабами спал, но на стороне.

Нельзя мешать одно с другим, ничего хорошего из этого не выйдет.

Так почему же Людка к нему так сейчас липнет.

Лютый двинул локтем и бросил коротко:

— Дистанцию держи. Я не вешалка, чтобы ты ко мне свои буфера подталкивала.

— Простите, Руслан Мурадович. Я ничего не имела ввиду, — и порозовела.

— Вот и не имей. Если работать здесь ещё собираешься.

— Конечно-конечно. Простите. Этого больше не повторится, — и потупила взор.

Лютый окинул взглядом список: ничего глобально важного, что нельзя было бы решить по телефону.

Если только часть посетителей не желала светит своими намерениями на расстоянии, отдавая предпочтение общению с глазу на глаз.

— Обзвони всех. Если есть срочная необходимость в личной встрече, оставь. Всех остальных — на телефон. Понятно?

— Да. Уже выполняю.

Лютый проводил Людмилу тяжёлым взглядом, подумав, что надо будет за ней приглядеть: не желает ли ещё чего-нибудь выкинуть. Для встреч и развлечений у Лютого были продажные девки, и с ними он проводил время, удовлетворяя все мужские интересы.

Лютый отправился в офис, попытался вникнуть в работу, но дело в голову не лезло. Там витали другие мысли.

О собственной неосторожности, из-за которой он почувствовал себя кретином. Лютого давно никто не «обувал» на деньги. И вот нате, подарок судьбы!

Какой-то мелкий мошенник угнал его машину и крупную сумму денег вместе с ней.

Глупость же… Но Соловьёву удалось это сделать.

Машину Соловьёв бросил сразу же, а вот деньги, само собой, не оставил, прихватил и залёг на дно.

Очевидно, Соловьёв — сошка глупая и очень мелкая, иначе бы знал, кто такой Лютый, и поостерёгся у него воровать.

Как только Лютый Соловьёва найдёт, мало тому не покажется…

Лютый хрустнул кулаками и почувствовал, как в крови начал играть тёмный азарт охотника. Знать бы только, куда эта мелочь спрятаться может!

Пока не выходило его найти. В этом проблема мелких игроков. Ты не воспринимаешь их всерьёз, думаешь, что у них духу не хватит пойти против. Упускаешь из виду, а они, словно тараканы, забиваются в щели, из которых трудно выкуривать. Найти сложно, но возможно.