Наследник для Палача

1

- Девчонку привезли, - сказал Ильяс, заходя в комнату Ратмира без стука. - Рат, слышишь? Девчонка здесь.    

Назаров оттолкнулся от подоконника, на который тяжело опирался обеими ладонями и повернулся к Илу.    

- Слышу.      

- Твой отец сказал, что они ждут тебя внизу. Ее отец тоже приехал.    

- Окей.    

Он бросил это короткое слово, но никуда идти не торопился. Вот дерьмо! Отец все же пошел на это - забрал девчонку у Валицкого. Хотя, не так. Тот сам привез дочурку ему в надежде на то, что от него отстанут и Назаровы не отожмут его бизнес, который он называл семейным.    

Семейный, бл*. Валицкий тащил на себе огромную махину, от которой его шакалы-родственники то и дело пытались урвать побольше. А этот идиот позволял им это делать. И вот теперь долгов в этом «семейном» деле накопилось столько, что пришлось отдать в качестве отступных свою родную дочурку.    

Что ж, его, Ратмира Назарова, это ни капли не волновало. Хочет торговать самым ценным - не ему перечить. Хотя, его кое-что напрягало. Отец словно помешался на том, что их империи нужен наследник. А так как кроме Рата сыновей ему господь не дал, на него и возлагалась эта почетная миссия. Так что девчонка не только должна была согревать его постель, но еще и родить. Сына. Рано или поздно - но именно сына.    

- Как ее зовут, напомни, - повернулся Ратмир к Ильясу.    

Тот уже начал нервничать, на что Рату было насрать. Его отец знал, что он делает только то, что хочет. Всегда, с тех самых пор, как его вынудили отказаться от единственной женщины, которую он любил.    

- Лика. И Рат… поторопись.    

Мысленно чертыхнувшись, Назаров стащил пиджак и закатал рукава рубашки. Тем самым хотел продемонстрировать, что на правила приличия ему тоже плевать. Да и встреча эта мало походила на деловую, хотя его отец и давал понять, что здесь замешан только бизнес.     

Пройдя мимо Ильяса, Ратмир неспешно направился вниз, в гостиную, где его уже ждали Юсуф Назаров и Вячеслав Валицкий. Девчонки ожидаемо с ними не было - такие вещи, которые они должны были обсудить, не для бабских ушей.     

- Ратмир, - хмуро бросил ему Назаров-старший. - Мы заждались.    

- У меня были дела, - отрезал Рат, подойдя к бару и налив себе щедрую порцию виски.      

Возникшая тишина говорила красноречивее всяких слов. Ратмир чувствовал на себе взгляды - недовольный отца и растерянный Валицкого. Последний наверняка смотрел еще и с долей страха. В их городе не было человека, который не опасался бы Ратмира Назарова.     

- Нынешние дела не менее важны. Присядь.     

Рат сделал глубокий вдох. Перечить отцу, по крайней мере, сейчас, он не собирался. Все же идею взять дочь Валицкого он разделял. Так что глупо было сейчас изображать из себя жеребца, вставшего на дыбы.    

Устроившись напротив отца Лики, Ратмир позвенел кубиками льда в бокале и бросил одно-единственное короткое слово:       

- Начинайте.     

Предстояло обговорить все нюансы того, на каких условиях дочь Валицкого останется в доме Назаровых. Вроде как о свадьбе никто не заикался, да Рат и не собирался под венец. Следовательно, Лика будет с ним до момента, пока не родит сына. А дальше ее судьба ему, по сути, была неинтересна. Захочет остаться при ребенке - хорошо. Нет - значит скатертью дорога.     

- Я привез дочь, - сказал Вячеслав и голос его на последнем слове дрогнул. - Самое важное для меня, чтобы с ней ничего не случилось.      

Юсуф кивнул, Рат - хмыкнул. То, что к ней никто не притронется, кроме него, разумеется, обсуждению не подлежало. Но ничего иного он обещать не мог. Рядом с ним Лика вряд ли будет считать, что она в безопасности.      

- Мои долги мне прощены? - спросил Валицкий.    

Назаров-старший осклабился.    

- Когда у меня появится внук, тогда сможешь больше не беспокоиться об этом. Мне нужен наследник во втором колене, - он быстро глянул на Ратмира.    

Тот сидел с совершенно непроницаемым выражением лица. В общем и целом, ему было плевать на отцовские потребности, больше похожие на то, что старик тронулся умом. Сын, значит, сын. С тех пор, как у него забрали Бэллу, он хрен хотел класть на то, кого трахать и кому заделать наследника империи.    

- Лика будет жить здесь? В этом доме? - уточнил Валицкий.     

- Нет, - прежде, чем отец успел бы ответить, веско сказал Рат. - Она будет жить у меня.      

Он физически чувствовал, что Юсуф недоволен. Впрочем, на это ему тоже было насрать. Но неужели старик рассчитывал, что будет лично следить, как часто и с каким рвением он, Ратмир, делает ребенка этой девчонке?     

- Мы обсуждали, что мать моего внука должна быть невинна. Мой сын должен стать ее первым мужчиной.   

Рат поморщился. Фраза прозвучала так, словно принадлежала прошлому веку. Отец был помешан на «чистоте крови», как будто они тут не женщину обсуждали, а породистую суку.     

- Она невинна, - поспешно заверил Валицкий.     

Ратмир вскинул брови и подался вперед. Врать в таком - глупо. Совсем скоро он лично проверит, был у Лики кто-то до него, или нет.    

- Тогда по рукам.    

Юсуф поднялся с дивана, Вячеслав последовал его примеру. Мужчины пожали друг другу руки, Рат в этом не участвовал. Договор заключали старшие, а с него спрос был не такой уж и большой.      

Когда Валицкий, чуть задержавшись, словно у него была возможность передумать и забрать дочь домой, все же отбыл, Юсуф прищурился, глядя на сына.     

- Мы не обсуждали твой отъезд из отчего дома, - сказал он тихо и размеренно.    

Ратмир пожал плечами и, почти что откинув от себя бокал, приземлившийся на столик, ответил:     

- Я решил, что так будет удобнее и для меня, и для девчонки. Пусть хозяйничает там, где под ногами не будут путаться твои люди.     

А это будет даже забавно, учитывая, что в холостяцкой берлоге Ратмира не было ни намека на тот домашний уют, к которому он привык, когда еще мама была жива. Нет, прислуга, конечно, приходила и следила за чистотой, что ему самому казалась стерильной, но на этом все. Никаких перепачканных мукой поверхностей стола, никаких ароматов готовящихся блюд из кухни. Все бездушное и пластиковое.    

2

«У тебя пара часов на то, чтобы привести себя в порядок…»

Я поежилась, в очередной раз прогоняя по кругу последние брошенные мне слова. Все пыталась отыскать в них какой-то потайной смысл, но по-прежнему не понимала, что должна сделать.

Было страшно. Так страшно, что в ушах непрестанно громыхала кровь. Картины, возникающие в звенящей от тревоги голове, были одна жутче другой.

Я прекрасно сознавала - этот человек мог сделать со мной все, что угодно. По городу ходило множество слухов о жестокости Ратмира Назарова и я была абсолютно уверена, что большинство из них - даже и не слухи вовсе.

Было страшно его ослушаться, но и делать все то, что другие решили за меня, я не собиралась. Даже несмотря на то, что добровольно согласилась отдать себя в руки самого пугающего человека в этом городе.

Просто не могла иначе. Знала, что если не соглашусь на эту «сделку» - никто больше не поможет моему отцу. При всем обилии родственников, жаждущих лишь откусить побольше от семейного бизнеса и других наследников, думающих исключительно о себе, никто и не подумает пожертвовать собой ради главы семейства.

В горле возник комок. Папа… слишком добрый, слишком наивный для того, чтобы кому-то хоть в чем-то отказать. Даже сейчас, когда по его вине я оказалась в такой страшной ситуации, злиться на него не получалось. В груди жгло от жалости и понимания, насколько же он… беззащитен.

А у меня, кроме него, никого и не было. Как в банальных сказках про Золушку - только мачеха и сводные сестры и братья. Они меня ненавидели, я их - презирала.

И при всем том, что отец позволял им вертеть собой, как угодно, я не хотела лишиться единственного близкого человека. Никто его не спасет, кроме меня. А я… как-нибудь сумею спасти себя сама. Нужно было лишь перетерпеть. Нужно было выиграть для папы время…

Я коснулась потайного кармана джинсов, с облегчением нащупав там спасительную таблетку. Как и ожидала, меня обыскали сразу же, как только оказалась в этом доме, словно обеспечивали безопасность самого президента, а не какого-то местного… бандита. Мой тайник, к счастью, не обнаружили. И теперь я чувствовала себя увереннее, зная, что могу хоть как-то повлиять на ситуацию.

Время тянулось мучительно медленно, порождая внутри излишнюю нервозность. Зачем он вообще дал мне эти два часа? Проще было покончить со всем и сразу.

Я знала, что должна быть внешне абсолютно покорной. Это - мой единственный шанс здесь выжить. Но пока не могла угадать, чего от меня ждал тот, в чьей власти теперь оказалась. Возможно, я должна раздеться и лечь в постель? Или обмазаться какими-нибудь маслами, обкурить комнату благовониями? 

Я не знала, чего от меня хотели помимо того, что уже было оговорено, и это нервировало. Не в силах больше сидеть в ожидании своей участи, я прошлась по комнате, открывая дверцы шкафов, выдвигая ящики комода в поисках подсказок. И наконец нашла. 

В одном из ящиков обнаружилось белоснежное кружевное белье. Тонкое, мягкое, такое легкое, что казалось почти невесомым. К горлу подступила тошнота - намек был более, чем прозрачен. 

Сглотнув, я стянула с себя одежду, бережно свернула ее и положила на стул. Кинув взгляд на часы, посчитала, что вполне успеваю принять душ. 

Теплые капли касались тела, сбегали по изгибам вниз, но не приносили обычной расслабленности. В голове стучала лишь одна мысль - скоро все случится. Скоро я стану чужой собственностью. Он будет делать со мной все, что хочет, а я смогу лишь одно - терпеть.

Впервые за время, прошедшее с момента заключения сделки, я подумала о боли, которую придется пережить. О грязи, через которую буду вынуждена пройти. До этого момента подобные перспективы казались далекими, а голову занимали совсем иные мысли. Но теперь пришло понимание - меня будут касаться чужие руки. Будут по-хозяйски трогать в столь интимных местах, в каких никому еще не позволяла…

Руки задрожали от ужаса. Я кое-как выключила душ и выбралась из кабинки. Нельзя было об этом думать. Нельзя позволить себе скатиться в саможаление, как бы ни хотелось. Все это мне будет совсем не на пользу.

Одеваясь в прозрачное неглиже, я заставляла себя скользить взглядом по сторонам, сосредоточиваясь на самых обычных вещах: лепнине на потолке. Причудливом узоре на обоях. Деревянной резьбе на комоде… Всем, что угодно, только бы не думать о самом страшном.

Я даже нашла в себе силы нанести тонким намазом духи, стоявшие на туалетном столике. Пахло резко и терпко, чем-то давящим, тяжелым и словно бы не принадлежащим этому времени. Но, возможно, Назаров желал, чтобы я пахла именно так?..

Дверь в спальню распахнулась неожиданно, с громким стуком ударившись о стену. Я испуганно обернулась, пытаясь понять, чего ждать от этого человека. Он же замер на пороге темной тенью, от которой хотелось спрятаться. Но я заставила себя не двигаться. Лишь прикрыла глаза в ожидании дальнейшего. 

Послышались тяжелые шаги. Он ступал резко, решительно, словно бы зло. Я поняла, что мужчина уже рядом, когда его дыхание коснулось моего лица, отчего по коже мгновенно пробежал мороз. Ощущение холода усилилось, когда он жестко и хлестко, словно бил каждым словом, произнес:

- Что непонятного я сказал?

Я внутренне дернулась, но внешне удалось сохранить подобие покоя. Распахнув глаза, я посмотрела Назарову прямо в лицо. Он на меня в ответ - с явным недовольством и раздражением.

- Я что-то сделала не так? - пробормотала, не опуская взгляда.

- Ты должна была подготовиться, - отчеканил он холодно, почти бездушно. - Почему я должен терять лишнее время?

- Вы… не сказали ничего конкретного, - рискнула я возразить.

Его глаза полыхнули.

А в следующее мгновение он одним резким движением разорвал тонкое неглиже, зло отбросив прочь кусочки кружевной ткани.

Я автоматически прикрылась руками, совершенно не готовая стоять перед ним вот так - полностью обнаженной, уязвимой, незащищенной…

3

Странно, но именно сейчас, когда Рат делал все это с невинной девчонкой, ему стало не по себе. На языке почувствовался мерзкий привкус, да и сам Назаров внутри ощущал только мерзость. Лику особо он не рассматривал - ему было плевать, как она выглядела. Однако краем сознания отметил, что Валицкая прекрасно сложена. Так что проблем с тем, чтобы у него встал, не возникнет.   

Она все же подчинилась, отбросила клочья дурацких кружев, которые он с нее сорвал, легла в постель, принялась накрываться тонкой простыней. Наивная, как будто какие-то тряпки могли его остановить.     

Ратмир медленно стащил с себя одежду, глядя на Лику. Та кусала пухлые губы и старательно отводила глаза. Когда он потянул с нее простыню, тонко вскрикнула, но Рат быстро преодолел хрупкое сопротивление и секундой позже откинул прочь невесомую преграду.   

Устроившись рядом, грубовато провел по бедру девчонки снизу-вверх и обратно. Склонился к аккуратной груди, коснулся ее губами, втянул сосок в рот.    

Лика напряглась, стала деревянной. Трахать бревно ему не хотелось, это значило, что придется девчонку немного приласкать.      

- Разведи ноги, - приказал он ей.    

Она не подчинялась, только помотала головой и вдруг шепнула:    

- Мне страшно.    

- Разведи, - сказал мягче. - Если я тебя подготовлю, больно не будет.    

Врал. Учитывая миниатюрность девчонки и его размеры, больно будет в любом случае. Но в его силах сделать так, чтобы неприятные ощущения были не такие острые.       

Лика подчинилась. Несмело развела колени в стороны, и пальцы Ратмира тут же легли между ее ног. Там было совсем гладко, как он любил.    

И совсем сухо - как он не любил.    

Смочив пальцы во рту, Назаров принялся растирать лоно Лики. Намеренно едва задевал клитор, и на каждое такое касание девчонка сжималась и всхлипывала. Неужели она до сих пор ни разу себя не трогала и не ласкала? Неожиданно эта мысль захватила Рата. Он многое проделывал в постели с женщинами, но невинная девчонка, которая будет себя возбуждать сама - такое с ним было впервые.    

- Давай ты, - прохрипел он, убирая руку и отстраняясь.     

Лика взглянула на него с непониманием. В глазах блестели страх и невыплаканные слезы. Ратмир вздохнул, устроился на коленях между ее разведенных ног. Взгляд Валицкой опустился вниз, на его стоящий колом член. Она вновь помотала головой, видимо, решив, что он отдает указание дотронуться до него.    

- Себя потрогай. Давай, ты же явно это делала.     

Теперь по телу девчонки прошла судорога, как спазм перед истерикой. Еще не хватало, чтобы она тут разрыдалась. Но нет… Лика оказалась весьма не глупой. Положила тонкие пальцы себе между ног и начала ими двигать. Рат смотрел за этим с интересом. Особенно забавляло то, что Валицкая изо всех сил осторожничала. Как будто давала понять, что таким занимается впервые.    

Когда сдерживаться и дальше сил не осталось, Назаров схватил девчонку за запястье и, откинув ее руку в сторону, подался вперед, касаясь напряженной головкой едва влажных лепестков плоти.    

Внезапно ему в голову пришла идея - он не станет брать Лику сегодня. Но доставит ей удовольствие, чтобы в следующий раз она сама захотела лечь перед ним в постель и раздвинуть ноги.    
Сжимая член в ладони, Рат начал двигать головкой по лону - вниз-вверх, вниз-вверх, чуть вжимая ее, когда достигал отверстия. И когда Валицкая сама двинула бедрами под ним, усмехнулся. Теперь здесь было влажно, так, как нужно.    

Кончила Лика, похоже, неожиданно прежде всего для себя самой. Выгнулась, зацарапала постель ногтями. Охнула и, вздрогнув, расслабилась. Ратмир же несколько раз передернул, чтобы довести себя до оргазма, выплеснулся на живот Лике, расслабленно сел на кровати.     

- Иди в душ и ложись спать. Я переночую в другой комнате. Завтра водитель отвезет тебя ко мне - жить под крышей этого дома мы не будем.      

Поднявшись с постели, Рат быстро натянул на себя джинсы и, оставив Лику в гостевой, пошел к себе.     

Для начала было неплохо.      

4

Это было мерзко. Гадко, отвратительно, неправильно. 

Хотелось зарыдать, но я чувствовала, что если только начну - остановиться уже не сумею. Потеряю полностью контроль над собой и над ситуацией. 

Впрочем, о каком контроле можно было вообще говорить после того, что он заставил меня делать?.. 

Я закусила губу. Почему все было так сложно? Почему этот человек не мог просто сделать то, что должно и оставить меня в покое? Позволить молча его ненавидеть? 

Его. Не себя. А сейчас я именно к себе испытывала отвращение. За то, что позволяла собой командовать, за то что подчинялась его извращенным приказам. И что было самым постыдным во всей ситуации - испытывала при этом недопустимое удовольствие. Перед ним! Перед совершенно посторонним человеком, который видел… такое, что теперь заставляло меня сгорать от стыда. И он был этим доволен!

Слезы отступили. На смену им пришла спасительная злость.

В первую очередь я стерла простыней его следы, оставленные на моем теле. В горле возникла невыносимая тошнота. Подскочив с постели, я бросилась прямиком в душ.

Стоя под горячими каплями, все пыталась соскрести с себя нежеланные касания, содрать с кожи заживо все воспоминания. Все то, чего не должна была испытывать с этим ужасным человеком.

Только теперь, под пеленой воды, позволила себе впервые всхлипнуть. Уже не отдавала отчета, не пыталась разобраться - слезы ли текут по лицу, выплескивая сковавшую грудь боль, или это просто вода?

Все оказалось сложнее и мучительнее, чем я могла себе вообразить. Этот человек играл со мной, как кошка с мышкой, а в проигравших в итоге окажусь неминуемо я.

Он, словно чертов садист, каковым по слухам и являлся, видимо, нарочно оттягивал момент, с которым я уже смирилась. И теперь, когда ничего не произошло, чувствовала себя куда более сломленной, чем если бы он покончил со всем сегодня же.

Я отключила воду, когда почувствовала, как кожу начинает жечь. Опустив глаза, обнаружила, что на теле остались тонкие розовые борозды от собственных ногтей. Зажав рот рукой, подавила вопль ужаса. Он ведь наверняка это увидит. Он наверняка разозлится…

Сделав глубокий вдох, я заставила себя выйти из душевой кабины. Ну что он со мной сделает? Я пока еще ему нужна. Но от этого «пока» по спине пробежал морозец.

Поэтому я заставила себя поспешно вытереться и одеться. Упав на кровать, зажмурилась, молитвенно призывая сон. Но еще долго, мучимая тяжелыми мыслями, не могла забыться.

- Подъем!

Грубый голос и такое же прикосновение к плечу, лишенное минимальной мягкости, разбудили меня следующим утром.

Я неохотно приоткрыла глаза, еще плавая в послевкусии сна, где все было… иначе. Где еще была жива мама, где нам было так хорошо и счастливо втроем - ей, папе, мне…

Где не было никого постороннего, никого алчущего одних лишь денег. Не было ничего из того, что отравляло в реальности мою жизнь день за днем.

Остатки сна спали окончательно, когда Назаров наклонился надо мной, закрывая собой весь окружающий мир. Я оказалась с ним лицом к лицу - с жестким, прямым взглядом; стальным подбородком; сурово поджатыми, неулыбчивыми губами…

Вдруг пришла в голову странная мысль - он ведь меня даже не поцеловал. Не то, чтобы мне этого хотелось… Просто всегда думалось, что именно с этого начинается близость.

Хотя о какой близости шла речь?.. Именно ее между нами нет и быть не могло. И только к лучшему, что он не переступал этой черты. Что я оставалась… всего лишь бездушной вещью для него. Как и он - для меня.

Желая избавиться от давления его близости, я отползла в постели подальше и присела. Его губы неожиданно дрогнули, их уголки потянулись вверх, и я пораженно смотрела на то, как он усмехается… 

- Ты так сладко спала…

Он сказал это почти ласково. Но эта мягкость пугала куда сильнее грубости.

- Что тебе снилось? - спросил требовательно, словно хотел захватить не только мое тело, но и разум.

- Не ты, - отрезала с вызовом, инстинктивно пытаясь прикрыться одеялом, хотя и так уже была одета - в то, в чем накануне и приехала. Не хотела, чтобы он видел хоть миллиметр моего тела. 

Он резко выдернул из моих пальцев простыню, бегло осмотрел, как свою собственность и скомандовал:

- Собирайся, мы уезжаем. Если надо - иди в душ, но на все про все у тебя только пятнадцать минут.

Меня подкинуло с места, как ужаленную.

Заперевшись в ванной комнате, я коротко перевела дыхание. Несмотря на то, что накануне едва ли не отскоблила до блеска свое тело, сейчас ощущала потребность снова отмыться, хоть и понимала, что чувство отвращения невозможно было смыть с тела, оно поселилось в душе.

Я уже выбралась из душевой и приглаживала непослушные локоны, когда вдруг поняла - вчера так и не приняла таблетку. Конечно, между нами ничего и не произошло, что требовало бы таких мер и все же…  воспоминание о сперме, стекающей по моему животу, породило внутри панику. 

Я попыталась достать таблетку из потайного кармашка и в этот самый момент Назаров требовательно забарабанил в дверь. 

- Время вышло! - гаркнул он. - Ты чего там застряла? 

- Я сейчас…  - пробормотала севшим от испуга голосом. 

- Считаю до пяти и выбиваю дверь, - возвестил он. 

Руки у меня затряслись. Звук ударившейся о пол таблетки совпал с мощным ударом по двери.

5

- Какого хрена? - проревел Рат, когда дверное полотно повисло на сорванных петлях.       

Еще не хватало, чтобы из-за этой глупой девчонки он поперепортил имущество отца. Хотя, если уж так посудить, Назаров-старший сам был виноват во всём.       

- Я уже… сейчас, - пробормотала Лика, пока Ратмир оглядывал ванную.      

Чего доброго, Лике могло взбрести  в голову перерезать себе вены. Или наглотаться какой-нибудь дряни.       

Надо будет присматривать за ней какое-то время.        

- Сейчас - значит, сейчас, - отчеканил Рат и, взяв девчонку под руку, потащил из ванной.       

Он не терпел, когда его не слушались. И требовал подчинения от всех, тем более, если перед ним была баба.   

Они спустились в гостиную, где их уже поджидал отец. Не иначе, как с напутственным словом. Юсуф быстро оглядел Лику, стоило им появиться в поле его зрения. Сомневался в том, что девчонка переживет ночь?      

- Может, передумаешь, сын? Останетесь здесь, места много. Внук родится - весь дом в его распоряжении. А в саду - гулять будет, - проговорил отец, на что Ратмир помотал головой.     

- Я решил, значит, уезжаем, - отрезал он и, кивнув парням, что должны были помочь с вещами, направился к выходу из дома.     

Ему всегда было тесно в стенах, которые можно было назвать родными лишь с огромной натяжкой. Все давило, заставляло грудь сжиматься, словно ее сдавливало тисками. Вот и сейчас, когда вышли на прохладный воздух, стало легче дышать.  

Распахнув для Лики дверцу, Рат убедился, что девчонка села в машину, после чего занял место за рулем. Парни - Ильяс и Родион - устроились в машине сопровождения. Не дожидаясь, пока отец подойдет попрощаться, Ратмир сорвал тачку с места и они помчались по дороге между коттеджами.    

Он закурил. Молча. Молчала и Лика. Рат скосил на нее взгляд - сидит, смотрит прямо перед собой. Спина выпрямлена, а руки, сцепленные в замок, лежат на коленях.     

- В доме моем можешь быть хозяйкой. Но границ переходить не стоит, - решил он расставить точки, когда они выехали на оживленную трассу.       

- Что вы имеете ввиду под границами? - спросила Лика чуть дрогнувшим голосом.      

- Уж точно не обращение на «вы», - усмехнулся Ратмир. Докурил, бычок отправил в окно. - Лезть в мои дела не станешь - это первое. Второе - если в чем-то сомневаешься, ну там, пойти куда одной, перестановку сделать в доме и всякое по мелочи - спроси. Я планирую быть в курсе всего, что с тобой происходит. И что происходит в моем доме.        

Он снова скосил на нее глаза. Девчонка быстро отвернулась и стала смотреть в окно, только губы свои пухлые поджала.     

- Хорошо, - наконец, просто ответила она.     

Вроде говорить было не о чем, да Рат и не любил бесцельного трепа, но сейчас захотелось, чтобы их беседа продолжилась. Сказывалось то, что он всегда чувствовал себя более живым, когда уезжал из дома отца.    

- Вечером ужин устрой. Твой отец говорил, что ты умеешь всякое такое организовать. Будешь знакомиться с моими друзьями.     

Теперь в глазах Лики, когда она посмотрела на него, полыхали непонимание пополам со страхом. Решила, что он ее отдаст попользоваться другим? Глупая.    

Назаров усмехнулся, но разубеждать девчонку ни в чем не стал, тем более, что вопросов она не задавала.    

- Хорошо, - кивнула и опять отвернулась.      

Нет, ну а чего он желал? Чтобы Лика стала вести с ним непринужденные беседы после того, что он сделал ночью и собирался сделать вновь? Хотя, Рат бы не отказался, если бы их отношения перешли в более мирное русло, и Лика бы не сжималась от страха каждый раз, когда он был рядом.

- Приехали, - возвестил Назаров, паркуясь возле двухэтажного дома в стиле барнхаус.      

Ему нравились такие лаконичные строения. Никаких вычурных лепнин и прочей хрени, которую уважал Юсуф. Когда ребята остановились за их машиной, Ратмир вышел и направился к ним, чтобы забрать вещи. Ильяса и Рода в этот день рядом не предполагалось, потому, отпустив их по своим делам, Рат вернулся к Лике. Она уже покинула авто и теперь стояла, осматриваясь.    

- Пойдём, покажу дом, - сказал Рат и направился к крыльцу.     

6

После краткого осмотра жилища Ратмира Валицкая отправилась к себе. Назаров загодя решил, что у каждого из них будет своё личное пространство. Он терпеть не мог, когда к нему лезли и нарушали границы, потому Лике была выделена внушительная часть второго этажа, отдельная от комнат, которые занимал Рат.   

Уговорившись, что она примет душ и после короткого отдыха займётся ужином, Назаров отправился к себе. Налил себе щедрую порцию виски и, устроившись в кресле, упёрся взглядом в одну точку. В общем и целом, его вполне устраивала сложившаяся ситуация. И наличие рядом Лики - в первую очередь. Она ничего такого не выкидывала, была молчалива, а что ещё ему было нужно? В комплекте ко всему вышеозвученному шла красивая мордашка и стройная фигура. Ну и в сексе, похоже, с ней в итоге можно было получить много удовольствия. Так что Ратмиру всё пока нравилось.      

Когда с первого этажа донеслись характерные звуки, явственно говорящие о том, что Валицкая принялась выполнять его просьбу, Рат отставил опустевший бокал и направился к Лике.    

Она стояла, изучая содержимое холодильника, в котором, кроме мяса и овощей, которые он планировал сделать на гриле, ничего больше не имелось.    

- Закажи на дом что-то, - усмехнулся Назаров, закрывая дверцу. 

Лика, по-видимому, не заметившая его приближения, испуганно отпрянула. А вот это ему уже не нравилось. Не хотелось, чтобы она падала в обморок каждый раз, когда они будут встречаться.     

- Но я думала… Вы сказали, что нужно устроить… 

Ратмир сократил расстояние между ними в два больших шага и, взяв Валицкую за подбородок, сжал - не слишком сильно, но ощутимо.     

- На «ты», Лика. Со мной только так. Надеюсь, ещё раз повторять не придётся.      

Зрачки её глаз расширились, в них мелькнул испуг. Валицкая поджала губы и кивнула.     

- И ты же не думала, что я заставлю тебя кашеварить? - мягче добавил Ратмир. - Для этого есть прислуга.    

Отпустив её, он вернулся к холодильнику и, как ни в чём не бывало, достал мясо, которое принялся резать на стейки на кухонном столе. Лика стояла, не шелохнувшись. Он знал это, потому что с её стороны не доносилось ни шороха.      

- Какую кухню предпочитают ваши… твои гости? - наконец, отмерев, спросила она, отходя к дивану, на котором лежал планшет.      

- Любую. Только не фастфуд, будь добра.       

- Тогда франузскую. Я люблю французскую кухню.     

Ратмир пожал плечами. Хоть папуа-ново-гвинейскую. Главное, чтобы было вкусно.     

- С посудой и остальным разберёшься? - уточнил он, отставляя нарезанное мясо.   

Обернулся к Лике и она закивала.     

- Да. Я уже посмотрела, где что лежит.       

Вот и славно. Хорошая девочка.     

- Тогда я пойду гриль посмотрю. Может, чего не хватает, - сказал Ратмир, наскоро ополоснув руки и, не дождавшись ответа, вышел в сад.      

Когда ребята подъехали, у Лики всё было готово. Она умудрилась просчитать всё и приняла у курьера заказ за пять минут до того, как возле ворот припарковалась сначала машина Тима Гордеева, а следом - Сагира. Оба приехали с жёнами, которые тут же, едва им стоило оказаться на улице, принялись отдавать указания мужьям, что нужно нести в дом в первую очередь.    

Рат усмехнулся и махнул парням, давая знак, чтобы шли к нему, и Тима с Сагиром, подхватив кто сумку, кто коробку, зашагали к мангальной зоне. Юля и Таня, щебеча что-то о том, какой здесь свежий воздух, последовали за мужьями.     

- Моя барахла опять набрала, как будто не на ночь едем, а на неделю, - буркнул Тим, плюхая сумку на деревянный настил.     

- Эй, супружник. Будешь так с моими вещами обращаться, в следующий раз я из тебя шашлык сделаю, - притворно пригрозила Юля. - И вообще это в дом бы занести.     

- Да успеется всё, - беззлобно отмахнулся Тим.    

- А у нас не успеется. Шампусик вон стынет! - возмутилась Таня, когда Сагир последовал примеру друга и тоже сгрузил свою поклажу возле сумки.     

- Ну так взяли бутылочку и за бокалами брысь, - хлопнул Сагир жену по филейной части.     

Рат с парнями обнялись, обменялись короткими приветствиями, пока Юля и Таня сооружали фотосессию в виде сэлфи и не только.    

Назаров уже собирался сказать, чтобы тащили вещи в дом, мол, там их встретят, когда возле ворот запарковалась ещё одна тачка. И, кажется, он знал, кому она принадлежала.     

Но вот судя по парням, которые переглянулись, приезд этого человека, стал новостью только для него.    

- Рат… мы тут подумали… Вам с Каримовым вопрос бы ваш решать начать, - сказал Сагир, и Назаров цветасто выругался.     

Потому что к ним уже направлялись те, кого он хотел видеть в последнюю очередь - Каримов Руслан и его жена.     

Бэлла.      

7

Они познакомились, когда ему было двадцать, а дочери того, кого Юсуф Назаров ненавидел всем сердцем, семнадцать. Правда, тогда Рат и помыслить не мог, что Бэлла носит ту фамилию, произносить которую в их доме можно было лишь с проклятиями.    

Он едва дождался, когда Бэлле сравняется восемнадцать. Влюбился в нее с первого взгляда, она - ответила взаимностью. Целовались тогда, как сумасшедшие, дни напролет. А ему и не хотелось большего. Точнее, хотелось, но скажи кто тогда Ратмиру, что придется подождать еще лет пять, он бы ответил - да хоть сто. Однако совершеннолетия Бэллы ждал, потому что хотел просить руки у ее отца.    

Когда приехали к нему и Рат увидел, куда именно позвала его Бэлла, натурально охренел. Это был дом Сургановых. Кровных врагов семьи Назаровых, как называл их Юсуф. И вовсе не потому, что они состояли в родстве. Просто ненависть друг к другу можно было смыть только кровью. И она едва не пролилась, когда Сурганов увидел, что свататься к его единственной дочери приехал Ратмир Назаров.    

Юсуф и Давид встали по разные стороны баррикад, когда речь коснулась бизнеса. Назаров был приближен к властям города и рассчитывал вложиться в крупный проект, который впоследствии бы принес огромные дивиденды. Однако вести его дали Давиду Сурганову.    

«Откуда только выполз этот выб*ядыш?! - брызжа слюной, орал Назаров, едва ему сообщили, что в финансировании с его стороны не нуждаются. - Будь он проклят! Он и все его ублюдки до седьмого колена!».    

Надо ли говорить, что о свадьбе Бэллы Сургановой и Ратмира Назарова речи быть не могло? Однако Давид не стал оставлять это просто так. Сначала Бэллу подвергли унизительной проверке на невинность, а потом быстро отдали замуж за Руслана Каримова, и теперь уже он стал для Рата врагом номер один.     

- Привет, - как можно спокойнее сказал он, стоило только Бэлле и Каримову подойти.    

Отвел взгляд, но долго стоять и уговаривать себя не смотреть на женщину, при виде которой до сих пор быстрее стучало сердце, не смог.    

Зря.   

Она расцвела и похорошела еще больше. Из чуть угловатой и не совсем складной девчонки превратилась в статную женщину. Высокая грудь, узкая талия, широкие бедра. Все то, что он и любил. Невольно пришло сравнение с Валицкой - они были словно небо и земля. Светловолосая Лика и жгучая брюнетка Бэлла. Которая сейчас смотрела на него так, что у Ратмира мысли стали путаться. Словно глазами обещала, что между ними еще не все закончено. Словно не было всех тех лет, что они не виделись.       

- Ребята твои нас позвали, - взял слово Руслан, на которого Назаров перевел взгляд безо всякого интереса. - Если ты не против, конечно.     

- Был бы против, вы бы как приехали, так и уехали, - беззлобно сказал Рат. - Но если уж остаетесь - добро пожаловать.     

Он осклабился совсем не дружелюбной улыбкой, кивнул на дом и сказал:    

- Мясо потом тогда пожарим, мужской компанией. Там дома накрыто уже все.    

Ратмир снова пристально посмотрел на Бэллу и добавил:     

- Пойдемте, с невестой своей познакомлю.     

И не без удовольствия понял, что она неприятно ошарашена услышанным.