Наследники замка Лейк-Касл (Лили Крис) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Лили Крис Наследники замка Лейк-Касл

Глава 1

Англия, замок Лейк-Касл,

май 1256 года

Эта весна выдалась в Англии очень ранней и исключительно теплой. Даже здесь, на самом севере страны, в диком шотландском приграничье, было непривычно тепло и солнечно. Вода в озере под стенами замка Лейк-Касл казалась такой же голубой, как ясное безоблачное небо, и только к вечеру приобретала привычную глазу глубокую синеву.

Барон Ален Лорэл, взойдя на высокую стену, окружающую прильнувший к скале замок с трех сторон, внимательно обозрел окрестности. Все было спокойно. Только птицы весело носились над озером, не доступным никому, кроме них, да селяне поблескивали косами на дальнем лугу, заканчивая ранний сенокос, – природа оказалась удивительно щедра к людям и грех было не воспользоваться ее милостями, запасая корм скоту на долгую зиму.

Барон прошел на дальнюю часть стены и удобно уселся на отполированном природой и людьми теплом камне, где, как он знал, всегда любили проводить время женщины этой семьи – основательница династии, если можно так выразиться, леди Вала и ее любимая внучка леди Нада. Свою тетку он хорошо знал и помнил, она умерла совсем недавно, года четыре назад, и это было огромным горем для его любимой жены Николь. Ведь она была совсем крошкой, когда потеряла мать, а следом за ней и отца. Леди Нада стала самым родным человеком для девочки, по воле судьбы попавшей из далекой теплой Франции на самый север Англии. Сопровождавшая девочку мадам Рози не смогла перенести свою вторую английскую зиму, оказавшуюся слишком суровой для нее, и единственным приютом для малышки стали теплые объятия бабушки, которая любила ее безмерно. Николь, конечно же, была в самых добрых отношениях со старым бароном Кевином и дядюшкой Ричардом (деда она в нем так и не признала), однако ближе всех из мужского населения замка ей стал именно он, Ален. Ему самому тогда исполнилось только десять и пришлось многое постигать в незнакомом замке, таком далеком от родного дома на берегу Луары, но открывавшем заманчивые перспективы в будущем. Однако трехлетняя малышка Николь сразу завоевала его сердце, и он стал для нее самым верным, самым надежным защитником и другом, каким и оставался до сих пор. Правда, с годами их связала не только дружба, но и любовь. Хотя Алену с высоты прожитых лет казалось, что он любил Николь всю жизнь, сколько себя помнил. И эта любовь никогда уже не покинет его сердце, она с ним навсегда, до последнего вздоха. Не напрасно леди Нада всегда говорила, что мужчины семейства Лорэлов удивительно верны и надежны в своей любви, и женщины, разделившие с ними жизнь, могут почитать себя счастливыми. Он не знал наверняка, насколько счастлива была с ним Николь, но хотел думать, что старая леди была права.

Теплое солнце и мысли о прошлом совсем разморили барона, и он неожиданно вздрогнул, услышав голос жены.

– Так вот ты где, милорд! – весело проговорила она. – Ты, значит, тоже любишь бабушкин камень над озером. А я думала, что сидеть здесь – это теперь только моя привилегия.

Баронесса подошла к мужу и удобно устроилась рядом, прижавшись к его боку. Он приветливо улыбнулся ей, а потом неожиданно для себя задал вопрос, много лет таившийся в его сердце:

– Скажи, Николь, счастлива ли ты со мной?

Жена посмотрела на него с удивлением, но, заглянув в такие родные глаза, поняла, что вопрос не случаен. Ален, по-видимому, часто думал об этом. Они ведь практически не говорили между собой о своей любви, она была для них как нечто само собой разумеющееся, постоянная и неизменная составляющая их общей жизни.

– Ты знаешь, Ален, я настолько привыкла к этому ощущению единения с тобой в одно целое, что даже никогда не пыталась оценить его, – задумчиво проговорила баронесса. – Я люблю тебя с самого детства, и ты для меня единственный мужчина на свете.

Она нежно посмотрела в глаза мужу и продолжила свою мысль, прижав к своей щеке его сильную руку:

– Да, я счастлива с тобой, дорогой. Но ты прав – нам нужно время от времени говорить об этом, чтобы когда-нибудь не прийти к печальному осознанию того факта, что любовь давно уже умерла, сменившись привычкой.

Баронесса нервно вздрогнула.

– Я не хочу такого финала, Ален, не хочу. Я действительно люблю тебя и желаю, чтобы ты слышал об этом и сам говорил мне такие слова. Думаю, это нужно нам обоим.

Барон тихонько рассмеялся в ответ:

– Что ж, дорогая, я буду теперь каждый день говорить тебе слова любви и надеюсь слышать их в ответ, особенно когда ты лежишь в моих объятиях и дерзко царапаешь мою бедную спину своими острыми коготками.

Но потом глаза его стали задумчивыми, а голос утратил игривые нотки.

– Мы действительно прожили вместе много счастливых лет, жена моя, – медленно произнес он. – Двадцать два года со дня нашей свадьбы пролетели незаметно. Подумать только! Нашему первенцу, Ричарду, уже двадцать один, и он опоясанный рыцарь, сильный и смелый воин. А наша дочь Жюльетт расцвела как майская роза в твоем саду. И подрастает малыш Генрих. Его уже и ребенком назвать трудно, тоже будет сильный воин, я думаю.

– Вот это и волнует меня, дорогой, – откликнулась баронесса. – Боюсь, наш младший сын унаследовал неспокойную кровь деда и прадеда. Его все к битвам тянет и в дальние края. А уезжать ему придется, тут уж ничего не поделаешь. Должен же мальчик найти свое место под солнцем.

– Да, – согласился барон, – я тоже это замечаю. Наш старший, в отличие от него, спокойный и надежный мальчик, на него вполне можно положиться. Только все никак жены себе не подберет. Ты подумай только, ему уже сыновей растить надо, а он все думает. Вон принц Эдуард, наследник престола, уже два года, как женат, а он младше нашего Ричарда, кажется, года на три или даже на четыре.

– Ну, на то он и принц, милый, – усмехнулась баронесса, – за него не только отец, но все королевство думает. Ему выгодный для страны брачный союз заключить требуется, ты же понимаешь. А наши Лорэлы все как один однолюбы и от брака выгоды не ждут, им любовь подавай. Мне еще, помнится, бабушка рассказывала.

– Да-да, припоминаю, – согласился барон Ален, – мне тоже что-то похожее Майкл Льюис говорил. В нашем роду все рыцари с характером. Но когда тут королевская кровь примешалась, да еще не какого-нибудь захудалого монарха, а самого Ричарда Львиное Сердце, рыцаря из рыцарей, тут уж покоя не жди. Не знаю, что будет дальше и чего нам ожидать от нашего Генриха. Он похож на деда своего, незаконнорожденного Плантагенета, Майкл говорит. И чем старше становится, тем больше Генриха-старшего напоминает. А тот вылитый король Ричард был, за что и погиб так рано.

Барон задумался, опечаленный этими мыслями. Николь тоже притихла. Но долго молчать было не в ее привычке, и она заговорила вновь.

– И если уж речь зашла о тревоге за детей, дорогой, – обернулась она к мужу, привлекая его внимание к своим словам, – то должна признаться, что не один Генрих меня беспокоит. Наша единственная дочь тоже частенько не дает мне покоя. Ей уже пятнадцать, давно пора жениха иметь и к свадьбе готовиться, а она об этом даже слышать не хочет. И что делать? В кого она такая упрямая уродилась, не пойму.

– Думаю, в прабабушку свою, не иначе, – усмехнулся барон. – Ты глаза ее видела, когда она чем-нибудь недовольна? Вылитая леди Нада, так и мечет молнии глазищами своими. Вот ведь как Господь распорядился. Мы с тобой спокойные люди, а наши младшенькие покоя нам на старости лет не обещают.

– Да, милый, – согласилась баронесса Николь, – наша первая дочь была бы, мне кажется, гораздо больше похожа на свою французскую бабушку и куда меньше волнений доставляла бы нам. Но…

Баронесса задумалась, и мысли ее были печальны. Года через два после рождения их первенца на свет появилась очаровательная девочка. Она была очень спокойным и улыбчивым ребенком, никогда не капризничала. Ее любили в замке все. Но девчушка не прожила и двух лет, коварная болезнь забрала ее жизнь. Николь очень горевала, но через два года у нее родилась другая девочка, совершенно не похожая на умершую сестренку. Эта малышка была очень непоседлива и беспокойна и ничуть не напоминала баронессу Жюльетт, в честь которой была названа. Такова жизнь, и с ней не поспоришь. И отец, и мать любили всех своих детей, просто оба младшенькие были как два кукушонка в гнезде спокойной мирной птицы и в будущем обещали родителям много тревог.

Супруги посидели еще на теплом камне обнявшись и отправились в замок, к своим привычным делам.

Жюльетт, единственная дочь барона Лорэла, и правда совсем не походила на свою хозяйственную и практичную французскую бабушку, в честь которой и получила свое имя. В ней, скорее, просматривались черты ее уэльской прапрабабки Валы де Плешар, леди Лорэл, которая умела при случае быть воинственной и даже безжалостной, когда речь заходила об угрозе благополучию тех, кто был ей дорог. Девушке много рассказывал о старой леди ее престарелый друг Майкл Льюис, который много слышал о ней от своего отца, верно служившего леди и обожавшего ее. И еще в ней иногда просыпалась неукротимость ее далекой прародительницы, королевы Алиеноры Аквитанской. Об этом ничего не знали ее родители, но много чего мог бы порассказать старый Майкл.

Вот и сейчас доблестный воин с удовольствием наблюдал, как девушка, слегка прищурив глаза, ловко вгоняла стрелы одну за одной прямо в центр мишени, которая была установлена на скрытой от глаз поляне, находившейся за стенами замка. Это было их тайной, давней и тщательно оберегаемой. Сам Майкл всю жизнь хранил в сердце образ своего друга и господина Генриха, любимого внука первого барона Лорэла. Ему никогда не забыть той страшной картины, навеки врезавшейся в память: умирающий Генрих на окровавленных камнях мостовой у церкви монастыря Фонтевро. Чудом спасенная тогда малышка Николь выросла на его глазах. И вот теперь он видел, как взрослели ее дети.

Старший, Ричард, наследник барона Алена, напоминал Майклу разумного и рассудительного Брэда Лорэла, осевшего после затяжной войны за владения Плантагенетов на континенте и ставшего французским бароном д’Этьеном. У него даже глаза синие, как у Брэда, – в шотландскую родню. А вот младший, Генрих, взрослея, все больше становился похож на своего деда Генриха Лорэла, заплатившего жизнью за свое поразительное сходство с отцом, великим королем Ричардом. Однако он, похоже, унаследовал не только внешность, но и воинские качества предков. Генрих смел и бесстрашен и отличается воинственностью. Его вряд ли будет возможно удержать на месте, тем более что мальчику придется искать свою дорогу в жизни за пределами родного замка. А вот куда заведет неукротимый характер его молодую госпожу, этого Майкл даже и не пытался предсказать. Ее судьба была скрыта для него за семью замками.

Жюльетт же особенно и не задумывалась о своем будущем. Со свойственной ее возрасту беззаботностью она бездумно отдавалась удовольствиям вольной жизни в родном замке. Здесь все ее любили – и отец, и мать, и оба брата, и все домочадцы. Никто не ограничивал ее свободу, а старый Майкл охотно обучал девушку тому, чего хотелось ей самой. Он с детства забил ей голову рассказами о ее великолепном деде Генрихе, блестящем рыцаре, сыне благороднейшего из королей – Ричарда Львиное Сердце. Девочка даже гордилась в глубине души тем, что в ней, как и в матери, течет толика королевской крови. Но баронесса Николь была очень спокойной женщиной, сильные страсти никогда не тревожили ее сердца, и положение хозяйки замка со всеми его многочисленными обязанностями вполне ее устраивало. Она никуда не рвалась и ни к каким переменам в жизни не стремилась.

В ее дочери, однако, бродили какие-то смутные желания. Ей хотелось повидать мир за пределами их замка, узнать иную жизнь, других людей. Но все это было так смутно, так неопределенно, что девочка и сама себя не понимала. Но когда по случаю она заговорила об этом с Майклом, пользующимся ее полным доверием и служившим непререкаемым авторитетом, тот только улыбнулся в ответ. Он напомнил ей о ее великолепных прапрабабках – королеве Алиеноре Аквитанской и старой леди Лорэл.

– В тебе, девочка, течет кровь их обеих, и это очень опасная смесь, чреватая многими неприятностями для тебя самой и других, если ты не научишься держать себя в руках, – сказал он в заключение.

Старый Майкл Льюис был единственным из всех домочадцев, кто позволял себе так запросто разговаривать с младшими детьми барона – Жюльетт и Генрихом. И они оба принимали это как должное, поскольку знали, что мужчина любит их, как родных, и сами отвечали ему тем же. После того страшного происшествия во Франции, надолго выбившего Майкла из колеи, он так и не женился, хотя девушки заглядывались на него. Оставшись бобылем, мужчина всю свою заботу отдал малолетнему Алену, приехавшему в Лейк-Касл в качестве будущего хозяина замка, и малышке Николь. А теперь вот отдавал свою любовь их подрастающим детям.

После разговора с Майклом Жюльетт призадумалась. Она была умной девочкой и, кроме того, безоговорочно верила своему старому другу. Раз он говорит, значит, так оно и есть. И девочка стала следить за собой, сдерживать свои порывы и обдумывать слова и действия. Первым это заметил младший брат, с которым Жюльетт была очень дружна. Между ними было всего два года разницы, но Генрих никогда не воспринимался ею как младший, она всегда видела в нем ровню.

– Ты как будто забыла свои старые выходки, сестренка, стала серьезнее и даже кажешься взрослее, – сказал он ей как-то днем, когда они вместе отправились проведать недавно родившихся жеребят. – И что бы это значило?

Жюльетт улыбнулась.

– Просто Майкл напомнил мне, кто я есть и чья кровь течет в моих жилах, – сказала она и повернулась к брату. – Ты ведь тоже всегда помнишь об этом, правда? Майкл говорит, что ты чем дальше, тем больше становишься похожим на нашего деда, Генриха Лорэла, незаконного потомка Плантагенетов. Ты часто думал о том, что в тебе течет королевская кровь, пусть и немного?

– Конечно думал, и не раз, – отозвался брат. – И знаешь, Жюльетт, это заставляет меня вкладывать все силы в воинское обучение. Я не могу позволить себе посрамить память деда. Да и наш отец отменный воин, и Ричард тоже. Все Лорэлы всегда были благородными и смелыми, а их женщины сильными. Нам есть чем гордиться, сестренка.

– Мне очень жаль, что тебе придется уехать из Лейк-Касла, когда ты подрастешь еще немного. Майкл говорит, что твоя дорога проляжет далеко от родного дома. Тебя это не пугает?

– Нет, сестра, – задумчиво ответил Генрих, – я усвоил это, как только начал соображать что-то в жизни. Я ведь младший сын, не наследник. Но меня эта мысль совсем не пугает. Наоборот, мне хочется увидеть мир и показать себя. Только еще надо поднабрать сил. Мне Майкл много рассказывал о том, как наш предок, первый барон Лорэл, обучал нашего деда, прежде чем отпустить его в большой мир. Вот и он мне спуску не дает. Но я понимаю, что это для моей же пользы, и не обижаюсь на него. Майкл любит нас, как родных, ты же знаешь.

– Знаю, Генрих. – Жюльетт немного подумала и добавила: – Мне тоже хочется повидать мир, но я не представляю, как это можно сделать. Я всего лишь девочка, хоть и умею скакать на коне не хуже наших молодых воинов и бью из лука лучше многих.

– Ты молодец, сестренка, и я горжусь тобой, – улыбнулся ей Генрих. – И я уверен, что у тебя все получится.

Дети отвлеклись от разговора, когда пришли на конюшню и увидели маленьких жеребят, нескладных и смешных. А судьба тем временем готовила события, которые открывали перед ними неожиданные возможности осуществить свои желания.

Прошло немного времени, и в Лейк-Касл прибыл гонец из Франции. Он привез печальное известие о смерти Брэда Лорэла, барона д’Этьена. Пожилой мужчина сильно простудился ранней весной, попав под сильный дождь, и сгорел как свеча. Баронесса Жюльетт пребывала в отчаянии и желала видеть возле себя своего младшего сына и внучку, названную в ее честь.

Ален, барон Лорэл, не смог отказать матери в ее просьбе, и начались сборы в дорогу. Здесь, в Лейк-Касле, должен был заправлять всем Ричард, и с ним оставался младший брат. А барон с большим отрядом воинов, которых решился возглавить Майкл Льюис, отправлялся в дальний путь. Майкл был уже в преклонных годах, но, к счастью, сохранил и силу, и подвижность. Это был надежный капитан отряда, к тому же он знал те места и хорошо помнил дорогу. Жан-Пьер, который был примерно того же возраста, не мог уже преодолеть тяготы дальнего пути и очень переживал по этому поводу. Но барон утешил его, обязав ответственностью за благополучие замкового гарнизона. Жюльетт была сама не своя от волнения – ей было и радостно, оттого что она увидит дальние края, и страшновато. Все-таки мечты и реальность – это совсем разные вещи. Но Майкл и младший брат сумели поддержать в ней твердость духа, и девушка сосредоточилась на поездке, отбросив сомнения.

В Англии, слава Богу, не было войны, однако не стоило говорить и о полном спокойствии. Король Генрих никак не мог найти взаимопонимание со своими баронами, которые глухо роптали и выражали недовольство. Казалось, стоит только поднести горящую лучину – и страна взорвется бунтом. Но король как-то умудрялся сохранять пусть и неустойчивое, но все же равновесие, а бароны возлагали большие надежды на его подрастающего наследника, юного Эдуарда. Кстати, Генрих, страдающий скупостью, ставшей его хронической болезнью, использовал рождение наследника престола как средство выкачать дополнительные деньги из страны. Он потребовал от всех видных дворян в честь рождения Эдуарда богатых подарков. И среди высшего сословия ходила шутка: «Бог дал нам этого ребенка, а Генрих хочет нам его продать». Но как бы там ни было, северяне продвигались на юг относительно спокойно.

Во Франции же на престоле восседал Людовик, внук Филиппа Августа. Полагаясь на свою мудрую мать, Бланку Кастильскую, успешно управляющую страной еще в качестве регентши, король спокойно отправился в седьмой крестовый поход, но задержался там на долгие годы, угодив в плен. Он лишь недавно возвратился во Францию, узнав о смерти матери, и с головой погрузился в государственные дела. Власть его была крепка, и в стране царил относительный порядок.

Так что дорога на юг была открыта, и в самом конце весны путники тронулись в путь. Жюльетт во все глаза смотрела вокруг, удивляясь и временами восхищаясь тем, что видела. Ей было интересно все, и отец давал дочери исчерпывающие ответы на ее многочисленные вопросы, пока они ехали по своей земле. Когда попали на континент, гораздо больше мог сказать Майкл, который, как ни удивительно, сохранил в памяти все подробности обоих их выездов во Францию вместе с Генрихом.

Владение барона д’Этьена произвело на них большое впечатление. Здесь сейчас всем заправлял старший сын и наследник Брэда Лорэла Кристофер, принявший на себя власть и титул. Он сам был уже в годах, подходил к шестидесяти. Его старший сын Леонард трагически погиб на охоте в возрасте шестнадцати лет, и наследником остался младший Шарль. Он был хорош собой, высок и статен, но мало напоминал деда, и это огорчало баронессу Жюльетт, которой хотелось видеть черты любимого мужа в их наследниках. Сейчас Шарль был уже вполне взрослым, состоявшимся мужчиной, имел жену и трех дочерей, но до сих пор не обзавелся собственным наследником, что очень огорчало его и отца.

Потеря старшего внука была большим горем и для мадам Жюльетт, которая едва пережила свою первую утрату, – их с Брэдом единственная дочь Луиза умерла совсем молодой, производя на свет свое первое дитя. А теперь вот ушел из жизни и муж. А мадам Жюльетт привыкла жить с ним рядом, привыкла быть хозяйкой поместья, которое перешло в руки нового поколения, и баронессой д’Этьен стала ее невестка, жена Кристофера Лоретт. Между двумя женщинами никогда не было особой любви, и теперь потерявшая так много и отодвинутая в сторону мадам Жюльетт затосковала.

Большим утешением для престарелой мадам Жюльетт был приезд младшего сына и внучки, названной в ее честь. Из всех ее сыновей Ален больше других был похож на отца.…