Настоящий папа для хоккеиста

Глава 1

Илья

В очередной раз широко зевнув, с грустью посмотрел на стопку договоров, которые мне за сегодня надо просмотреть. Их штук пять, не меньше. И все страниц по тридцать. Точно усну за изучением, к гадалке не ходи.

Потянувшись за кружкой кофе, стоящей на другом конце стола, с грустью обнаружил, что она опустела.

- Настенька, - громко позвал нашу помощницу, не потрудившись воспользоваться телефоном, - сделай мне, пожалуйста, еще кофе.

В ответ, естественно, ничего не услышал. Девушка была слишком воспитана, чтобы орать через дверь, но я точно знал, что через пять минут передо мной вновь будет стоять божественный напиток, способный воскресить мертвых.

Поймав насмешливый взгляд Оксаны, уютно расположившейся на диване (длинном, мягком, на котором я не раз засыпал, задерживаясь в офисе, и на котором сейчас с удовольствием бы растянулся), нахмурился.

- Чего? – буркнул, не способный в этот день на излишнюю вежливость.

Жена моего друга и партнера по бизнесу и бровью не повела, проигнорировав мой тон.

- Это уже третья чашка кофе за последние полчаса, - заметила укоризненным тоном. – Вредно для здоровья.

- Плевать, - отмахнулся, с благодарностью глядя на входящую помощницу, несущую громадную кружку, от которой исходил живительный аромат. – Спасительница, - выдохнул, когда она поставила ее передо мной.

- Ночью спать надо, - фыркнула девушка, выходя из кабинета.

- Я бы с удовольствием, - крикнул ей в спину, припадая к кружке, делая громадный глоток.

Я прямо-таки ощущал, как по моим венам начала растекаться бодрость. Жаль, что хватит этого заряда ненадолго. Как справедливо заметила Оксана, это была третья кружка за полчаса, следовательно, одной хватало минут на десять, не больше.

- И что же тебе не дает? – скептически подняла бровь Строганова.

- Бабы, милая, - громким шепотом возвестил ее муж, не отрываясь от экрана компьютера. – Бабы.

Оксана поморщилась и вопросительно на меня посмотрела. Прежде, чем ответить, запустил в Макса скомканной бумажкой, удачно подвернувшейся под руку. Тот, конечно же, увернулся. Продолжая, между прочим, смотреть в экран.

- С радостью бы подтвердил в очередной раз мой статус плейбоя, - криво ухмыльнулся, - но сегодня это были всего лишь соседи.

- Ты же живешь сейчас на своей старой квартире? – нахмурилась молодая женщина.

Кивнул, вновь отпивая из кружки.

- Неужели там такие тонкие стены?

- Угу, - буркнул, безуспешно стараясь подавить зевок. – Клянусь, они сделаны из картона.

- Сделал бы себе звукоизоляцию и не мучился, - бросил Максим.

- Смысл? – отмахнулся, хотя подобная мысль посещала и меня. – Все равно через неделю съеду. Когда ремонт в доме закончится.

Год назад я купил участок в том же поселке, в котором жило семейство Строгановых. Соседний, кстати. С уже построенным на нем домом, которому требовался капитальный ремонт. Продал свою квартиру, вложил в это дело все сбережения, поэтому не стал тратиться на съемную хату, а временно переехал в старую квартиру матери, оставшуюся без хозяев, когда матушка покинула этот бренный мир.

Максим только головой покачал, когда узнал. Друг был прекрасно осведомлен, как сильно я ненавидел все, что связано с моими родителями. Отцом-алкоголиком и матерью, всю жизнь прожившей с этим чудовищем и закрывавшей глаза на то, как часто он меня поколачивал в детстве. Ровно до тех пор, пока я не научился давать сдачи. Я и в армию-то сбежал, когда мне исполнилось восемнадцать, чтобы от них избавиться. И контрактником стал по этой же причине.

- Так что делали твои соседи? – оторвала меня от совершенно нерадужных мыслей Оксана.

- Орали друг на друга всю ночь, - проворчал. – Успокоились только под утро.

Я познакомился с этой семьей в первый же день, когда въехал в квартиру.

Забирал последнюю коробку из джипа. В тот момент, когда я балансировал на одной ноге, пытаясь достать из заднего кармана ключи, дверь подъезда широко распахнулась, чуть не дав мне по носу. Спасибо моей отличной реакции – успел от нее отскочить.

Первым вышел громко матерящийся мужик лет тридцати. Он размахивал руками, что-то яростно доказывая идущему за ним мальчишке.

- Если ты будешь вести себя на поле, как последний сопляк, никто тебя уважать не будет. Так и проведешь все время на скамейке запасных. Какого хрена я плачу столько денег за эту ерунду, если ты постоянно прохлаждаешься?

Пацан шел, низко опустив голову, и ничего не говорил в ответ на эту отповедь. Только кулаки яростно сжимал. Следом за ним шла молодая женщина, в руках у нее была клюшка и тяжеленная сумка для хоккейной формы.

Прекрасно знал, как она выглядит, сам в школе ходил на хоккей. Занятия были единственным, в чем моя мать смогла проявить твердость, ей с трудом, но удалось уговорить отца на них меня отдать. О чем он в последствии пожалел.

Потому что хоккей научил меня не только стойко сносить физическую боль в любом ее проявлении, но и со временем, благодаря занятиям, я нарастил довольно внушительную мышечную массу – долгие занятия в спортзале, к которому у членов хоккейной команды был постоянный доступ, дали о себе знать.

Глава 2

Илья

Когда двое из представителей моего любимого семейства, покинули-таки кабинет, желание работать и что-либо делать пропало вообще. Его и так было немного, учитывая недосып, пятницу, хорошую погоду и тот факт, что после обеда меня совсем разморило. Теперь же я всерьез раздумывал над тем, чтобы плюнуть на все дела и отправиться домой. Глядишь, удастся поспать.

Встал, блаженно потянулся, кинул взгляд на стопку договоров, молчаливым укором возвышающуюся на моем столе.

- Да ну на хер, - махнул рукой. – До понедельника подождет. Все равно ничего не соображаю.

Выключив компьютер, широким шагом покинул кабинет. Настя удивленно на меня посмотрела, но ничего не сказала. Да, было довольно непривычно, что такой трудоголик, как я, решил забить на работу, но сегодня был особенный день.

- Хороших выходных, - попрощался с помощницей.

В спину мне прилетело ответное пожелание.

Выйдя на улицу, вдохнул полной грудью. Ярко светило солнце, воздух прогрелся до приятных двадцати пяти градусов, ветер отсутствовал напрочь. Посему я не стал натягивать пиджак, а потащил его в руках.

Машину сегодня оставил у дома, думал с утра, что засну за рулем, поэтому пришлось добираться до квартиры на общественном транспорте. Благо, вышел я рано, а значит в час пик не попал. Народу было немного, даже у такого бугая, как я, оставалось пространство для маневра.

Один несомненный плюс в квартире родителей был – она находилась всего в паре остановок от офиса. Впрочем, это был ее единственный плюс. Тонкие стены, шумные соседи и плохие воспоминания с лихвой его перечеркивали.

Открывая дверь подъезда, прислушался к разговору сидящих на лавочке бабулек.

- Он опять ее бил сегодня, - громко возмущалась одна. – Я всю ночь заснуть не могла. Такой шум стоял.

- С чего ты взяла, что он ее бьет? – с сомнением проговорила ее товарка. – Может, они просто ругаются.

- Да я ее синяки видела как-то, - воскликнула старушка, возмущенная до глубины души тем фактом, что в ее словах усомнились.

- Синяки могут быть от чего угодно, - справедливо заметила собеседница.

Бабуля фыркнула и уже собиралась было выдать очередное доказательство своим словам, но тут ее взгляд наткнулся на меня. Заслушавшись, не успел прошмыгнуть в подъезд незамеченным, о чем мне предстояло пожалеть. В этом я был уверен.

- Илюша, - протянула Зоя Макаровна (если я правильно вспомнил имя бабуси), - ты сегодня рано.

- Решил немного отдохнуть от работы, - улыбнулся старушкам, придерживая дверь для выходящей в этот момент из подъезда молодой девушке с коляской.

Дернулся было помочь, но та решительно отказалась.

- Спасибо, я сама.

Пожал плечами. Сама, так сама.

- Илюша, - вновь позвала меня бабка.

Подавив дрожь, самопроизвольно возникавшую каждый раз, когда слышал этот вариант моего имени (единственная, кто мог меня так называть – мать Макса, у нее это получалось как-то… мило что ли, и совсем не раздражающе, да и плохих воспоминаний не навевало), повернулся к главным сплетницам двора, размышляя, что же они от меня хотели.

- Ты поговори с ним, а то прибьет девчушку ненароком. А у нее сын, между прочим.

Нахмурился было, не сразу осознав, о ком идет речь. Точно, мои шумные соседи.

- Макаровна, - закатила глаза соседка, - отстань от него. Не будет он лезть в семейные разборки. И тебе не советую, - ткнула в нее скрюченным пальцем.

- Вот случится что, - заворчала Зоя Макаровна, - вспомните мои слова. И волосы на голове рвать будете.

Хмыкнув про себя, поспешил скрыться в подъезде, пока бабушки-старушки не решили, что меня все-таки необходимо вписать в это блудень.

Зайдя в квартиру, прислушался. Вроде, сверху тихо. Не смотря на то, что я сказал Оксане в офисе, а также на весь мой жизненный опыт, если мне действительно покажется, что мужик бьет свою жену и ребенка, я вмешаюсь. Не смогу остаться в стороне. Хотя, как правило, такие вмешательства оказываются нежеланными и никому не нужными. Макаровна, правда, будет счастлива, что хоть кто-то к ней прислушался.

Наскоро поужинав полуфабрикатами (талантами Макса по части готовки я не обладал, поэтому до сих пор, если выпадала такая возможность, старался заглянуть к Строгановым, чтобы нормально поесть), засобирался в магазин. Надо было купить мелким подарки. До самого последнего момента тянул, в кои-то веки сомневался, что им подарить. Чем старше бандиты, тем тяжелее становилось им что-то покупать.

От Олеськи теперь не откупишься просто куклой, обязательно нужно к ней кучу прибамбасов покупать. Причем, все должно быть самое дорогое и модное. Клянусь, у этой девчонки есть встроенный ценник, если что-то дешевле определенного уровня, то она и спасибо не скажет.

Поморщился, поняв, что наговариваю на свою любимую крестницу. На самом деле, она с одинаковой благодарностью смотрит и на безделушку, и на дорогущий подарок.

Это мне все кажется, что у них должно быть все самое лучшее и дорогое. Вот и скупаю игрушки целыми отделами с самого их рождения. Хотя, уж Макс-то может и сам позволить себе побаловать своих детей. Но почему-то я решил взять эту функцию на себя. То ли из-за того, что кроме них мне, по сути, деньги больше не на кого было тратить. То ли еще по какой причине.

Глава 3

Илья

Пока бежал по ступенькам, костерил себя, на чем свет стоит. За такую халатность, мой командир во время службы с дерьмом бы меня смешал. Раззевался и проворонил придурка. А мог ведь схватить его, была возможность. Ну ничего, до него потом доберусь. А в том, что я это все так не оставлю, был уверен железобетонно.

На лестничной площадке, этажом ниже нужной мне квартиры, столкнулся с Никитой. Малой, не обращая внимания на выглядывающих из квартир соседей, кубарем скатился с лестницы, врезавшись в меня.

- Стоять, - рявкнул, схватив его за плечи.

Мальчишка поднял на меня шальной взгляд. Осмотрел его – по щекам бегут слезы, губы дрожат, на скуле намечается синяк, руки в чем-то красном. Дьявол! Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы опознать кровь.

Выругался сквозь зубы и с удвоившейся скоростью двинулся к квартире горе-семьи, таща за собой пацана. Тот не сопротивлялся, лишь то и дело всхлипывал.

Дверь открыта нараспашку. В коридоре темно, но света с площадки хватает, чтобы разобрать силуэт лежащей на полу женщины.

«Так, Моров, спокойно, - мысленно прочитал себе лекцию. - Вдох. Выдох. Мудака убьешь потом. Сначала надо выяснить, что с Ирой.»

Служба научила меня бесстрастно осматривать место происшествия. И сейчас я был ей за это благодарен. Засунув эмоции куда подальше, оставил Никитку стоять за дверью, строго наказав тому не двигаться с места. Дождавшись неуверенного кивка, вошел в квартиру, включив в свет.

- Блять, - тихо выругался, осмотревшись.

Вешалка с верхней одеждой валялась на полу, обувь размазана ровным слоем по нему же. Недалеко от тела Ирины – сломанная клюшка. Окинув это все беглым взглядом, перевел его на лежащую молодую женщину.

Руки раскинуты в стороны, одна нога согнута, лодыжка вывернута под неестественным углом, на лице живого места нет.

Сжал кулаки, выматерился, пытаясь унять клокочущую ярость. Первые пару секунд, кроме красной пелены перед глазами, ничего не видел. Но все-таки смог взять себя в руки. Мой гнев сейчас никому не поможет. А вот звонок другу очень даже.

Опустившись на корточки, потрогал пульс на шее женщины. С облегчением почувствовал слабое биение. Значит, жива. Слава богу! Другой рукой достал из куртки мобильный, не глядя, разблокировал. Пара нажатий и вот я уже слушаю длинные гудки.

- Давай, Стас, возьми трубку, мать твою, - шептал, распрямляясь и нетерпеливо постукивая ногой. На счастье друга, ответил он после третьего гудка.

- Моров, у меня через пару минут операция, если ты звонишь просто так, то я перезвоню, - услышал вместо приветствия.

- А я стою над телом сильно избитой соседки, ее сын – за дверью, мудак-муж куда-то сбежал, и пульс еле заметен, - парировал я. Старался говорить быстро, как мог, пока тот не повесил трубку.

На другом конце провода сначала повисла тишина, взорвавшаяся через мгновенье отборным матом.

- Прекрати вгонять в краску медсестер, - прервал словоизлияния Стаса, оборачиваясь на дверь, проверяя, не решил ли Никита просунуть в квартиру свою любопытную головку. И не вылезла ли из своей квартиры вездесущая Макаровна. Не дай боже она увидит Иру в таком состоянии – через полчаса весь двор будет об этом знать.

Хотя, если учитывать то количество соседей, которое я встретил, поднимаясь по лестнице, все и так к ночи будут в курсе, что тут произошло. Естественно, каждый рассказчик будет считать своим долгом приукрасить историю, и, в конце концов, она станет похожа на триллер. С мужем-убийцей, сыном-сиротой и бедной жертвой домашнего насилия, которой не суждено увидеть, как ее ребенок окончит школу.

Но пока рядом с дверью никого не наблюдалось. Что меня только радовало.

- Вези сюда, - бросил друг. – Только переноси ее осторожно. Надеюсь, что в твоей машине достаточно места на заднем сидении.

- Не переживай, места хватит, - ответил, снова присаживаясь на корточки для вторичного осмотра пострадавшей. – Судя по ее тяжелому дыханию – сломаны ребра. Нога точно. Да и сотрясение мозга я бы не стал исключать.

- Понял. Вези. Скажешь в приемном покое, что ко мне, я предупрежу, чтобы приготовили палату.

- Спасибо, - прикрыл глаза, радуясь, что у меня есть такие друзья.

- Пока не за что, - хмуро ответила трубка, и Стас отключился.

Убрав телефон в карман, отодвинул с лица Иры прядь светлых волос, запачканных кровью. Молодая женщина дернулась и тихо застонала.

- Ш-ш-ш-ш, - прошептал, надеясь, что не испугаю ее еще больше. – Сейчас поедем в больницу.

- Никита… - сорвалось с ее губ.

Она попыталась открыть глаза, но с трудом смогла разлепить только правый.

- С ним все хорошо, - поспешил успокоить, - стоит за дверью. Сейчас поедем в больницу.

- Спасибо… - выдохнула, вновь закрывая глаза и теряя сознание.

Последнее меня только обрадовало. Нести ее, пока она находится в беспамятстве, будет гораздо проще. Надеясь, что у нее нет внутреннего кровотечения, и ребра ничего не проткнули, осторожно поднял Иру на руки. Не самый лучший способ переносить человека, но искать в доме что-то из чего можно было соорудить носилки, не было ни времени, ни желания. Да и нести ее, кроме меня, было некому. Никитка мне был в этом деле не помощник.

Глава 4

Илья

Пока спускались вниз, как мог грозно зыркал в сторону высовывающих свой любопытный нос соседей. Те, пугаясь моего взгляда, тут же юркали в недра квартир. Лишь одна Макаровна гордо вскинула подбородок, увидя нашу маленькую процессию. В глазах старушки читалось довольство собой – она оказалась права, а ей никто не поверил. Теперь, как она и предсказывала, будем локти кусать от досады и рвать на себе волосы.

Когда бабка открыла рот, чтобы что-то сказать по этому поводу, я не сдержался и зарычал.

- Ни слова.

Недовольно поджав губы, Макаровна злобно зыркнула на меня и тоже скрылась в квартире, захлопнув за собой дверь. Не ожидавший такого громкого звука, Никитка подпрыгнул и чуть не свалился с лестницы, вовремя схватившись за перила.

- Осторожнее, малой, - недовольно посмотрел на него. – Двоих одновременно я не утащу.

- Извините, - робко в ответ.

Мысленно дав себе подзатыльник, постарался послать в его сторону ободряющую улыбку.

- Не вешай нос, сейчас приедем в больницу, маме там помогут.

Мальчик неуверенно кивнул, не поднимая глаз. Когда мы проходили мимо скамейки, у которой осталась его форма, Никита, поморщившись, посмотрел на нее, но даже не дернулся, чтобы забрать.

- Ты чего? – удивился. – Забирай форму, украдут же.

- Она мне не нужна, - махнул головой малец. – Я не буду больше заниматься хоккеем.

- Ишь, чего удумал, - воскликнул недовольно. – Забирай форму. Клюшку новую купим. А заниматься ты продолжишь. Возражения не принимаются, - добавил, когда он поднял на меня возмущенный взгляд.

Не знаю – почему, но мне было важно, чтобы он продолжал играть в хоккей. Может, потому, что я видел в нем потенциал. Да, он еще был слишком мал, чтобы стать профессиональным хоккеистом, и да, это было странно, когда чужой дядя приходит на игры соседского пацана, но… Я приходил. Видел, как он играл. И был уверен, что если он продолжит, то его ждет большое будущее.

Какое лично мне до всего этого дело? Хрен его знает. Об этом я не задумывался. Наверное, понимал, что ответ, который я могу получить, не совсем вписывался в мою нынешнюю картину мира.

Не знаю, что в моем взгляде увидел Никита, но недовольно вздохнув, он поплелся за своей формой. Ира все также не приходила в себя. Благо, до машины идти было недалеко.

Моя ласточка, которой не удалось покатать меня с утра, приветливо мигнула фарами, когда Никитка, которому я сказал, где в моей куртке лежат ключи, нажал на брелок. Мальчик открыл заднюю дверь, я аккуратно, стараясь не потревожить больную ногу, и ни обо что не ударить Иру, положил ее на сиденье. Но она все равно слабо застонала. Правда, этот звук был для меня скорее благословением. Раз не молчит, значит – жива, а это сейчас было самое главное.

Никитос порывался было взгромоздиться на сиденье рядом с матерью, но я вовремя его одернул.

- Куда? Там места нет. Садись спереди.

Машина у меня, конечно, большая, но Ира, хоть и миниатюрная, в лежачем положении заняла все пространство сзади.

- Мне нельзя, - нахмурился пацан. – Тебя могут оштрафовать.

- Ничего, - отмахнулся, помогая ему залезть в машину и пристегивая ремнем безопасности. – Это все ерунда.

Никита прикусил губу и неуверенно кивнул, глаза его то и дело обращались к зеркалу заднего вида.

- Все будет хорошо, - я поймал его взгляд, когда сел рядом на водительское сиденье, предварительно закинув в багажник сумку с хоккейной формой.

Чуть сжав плечо, пытаясь приободрить, дождался слабой улыбки, от которой он тут же поморщился. Синяк с каждой минутой проявлялся все сильнее. От его вида мне еще больше захотелось из-под земли достать папашу и закопать. Да так, чтобы он ни за что не выбрался. Причем, закопать живьем. Это было обязательным условием.

Осторожно тронувшись с места, поехал с черепашьей для меня скоростью. Хотелось втопить педаль газа в пол и мчаться к больнице на всех порах, но я не мог рисковать. При достаточно резком торможении Ира могла свалиться с сиденья, а от этого ей сделалось бы только хуже. Может, надо было все-таки позволить Никите сесть рядом с матерью? Положил бы ее голову себе на колени и держал бы, на случай чего.

Но было уже поздно что-либо переигрывать. Останавливаться и терять драгоценные минуты, я не хотел. К тому же, мы почти приехали. Хорошо, что Стас работал в центральной больнице города, а не на окраине.

Потратив еще какое-то время на то, чтобы припарковаться, вытащить Иру из машины и добраться до приемного покоя, я, наконец, сдал молодую женщину под присмотр засуетившейся, стоило ей услышать, что мы от Карпина, медсестры.

Придержал Никитку, который хотел последовать за матерью.

- Пойдем, обработаем твой синяк, - мягко развернул его в противоположную сторону. Насколько я помню, кабинет Стаса находился на втором этаже. Удостоверившись в этом у пробегавшей мимо медсестрички, повел к нему мальчика.

Карпина мы встретили выходящим из кабинета.

- У тебя же должна была быть операция, - поприветствовал друга, хлопнув по плечу.

Глава 5

Илья

Нужную палату нашел довольно быстро, она была этажом выше кабинета Стаса. Первое, что мне бросилось в глаза, когда я вошел внутрь – сгорбившийся Никита, сидящий у постели матери, обмотанной всевозможными проводами и трубками. Она на их фоне казалась еще более хрупкой, чем была на самом деле.

Высокие потолок и окна давали достаточно света, от которого неестественная бледность женщины выглядела практически потусторонней. Если бы не тихое пиканье приборов, возвещавшее о том, что пациент, подключенный к ним, жив, подумал бы, что на кровати лежит труп.

Карпин стоял рядом с мальчиком, что-то тихо ему объясняя. Мужчина обернулся на звук открывшейся двери, отошел от Никиты, увидев меня.

- Я бы порекомендовал полежать ей минимум неделю, а лучше - две. Хочу посмотреть, как будут срастаться кости, - сказал, подходя.

- Хорошо, - согласился с другом, словно у меня было право решать за эту женщину и ее сына.

- Пацану есть, где жить? – махнул он головой в сторону мальчишки.

- Сейчас узнаем, - буркнул в ответ.

- Оставлю вас вдвоем.

Когда за другом закрылась дверь, тишина в палате стала оглушающей. Я молча стоял и смотрел на мальчика и его маму, не зная, как себя повести. Пока шел сюда, думал, что сказать, как начать разговор. Но стоило нам остаться одним, все нужные слова вылетели из головы.

Вид практически обездвиженной Иры ничего, кроме злобы, грозящей захлестнуть все мое существо, не вызывал. Хоккей, а затем и служба, научили меня сдерживать свои эмоции. Сначала думать, а потом действовать. Взвешивать каждое свое решение.

Это Макс у нас был человеком действия, порывистым, предпочитавшим не распылять драгоценные минуты на ненужные, по его мнению, раздумья. Я же старался поступать наоборот. Может, именно поэтому мы были такими хорошими друзьями и партнерами по бизнесу. Дополняли друг друга. Там, где я слишком долго думал, он брал быка за рога (как говорит Оксана), а там, где он через чур спешил, я его тормозил.

В случае же с Ирой вся моя хваленая выдержка вылетела в трубу. Черт его знает, почему я так остро отреагировал на эту ситуацию. Наверное, из-за того, что все было слишком похоже на то, что происходило со мной в детстве.

Да, мой отец никогда не поднимал руку на мать, предпочитая изливать злобу только на меня. Но, видимо, именно похожесть наших семей – наличие тирана-папаши, использовавшего своих родных в качестве груши для битья – была тем фактором, из-за которого я воспринял все так близко к сердцу.

Конечно, не стоит сбрасывать со счетов и то, что Ира с Никитой мне нравились. Пацан был чем-то напоминал меня в его возрасте, а Ира… Иру я желал, чего уж скрывать. Она казалась мне каким-то неземным существом. Загадочной феей, которую хотелось приручить. Макс вот считал свою жену волшебницей, мне же досталась фея.

Никогда бы не вмешался в семью, будь она нормальной, но в данном случае… Можно и попробовать. Вот только хрен его поймешь, как женщина отреагирует на мои попытки с ней сблизиться, когда придет в себя после всего случившегося. Да и надо ли ей это будет? И мне?

Все-таки излишним терпением я не отличался. Стоило мне принять решение, я, как правило, шел напролом. Но здесь было так нельзя. Отношения с женщиной, пережившей домашнее насилие, это ходьба по минному полю – никогда не знаешь, какой шаг может стать последним, как для меня, так и для нее.

Помня себя мелким, мог себе представить, что пройдет немало времени, когда она перестанет напрягаться, находясь рядом с мужчиной, и ожидать, что от любого неосторожного слова он выйдет из себя и вновь отправит ее на больничную койку. И вот чего во мне точно было маловато, так это чуткости и деликатности. Со Строгановой что ли поговорить? Попросить совета...

Пока я размышлял, Никита выпрямился, осторожно сжал руку матери, словно боялся ей еще больше навредить, повернувшись ко мне боком, тяжело вздохнул. Не представляя, как нормально начать разговор, решил не сюсюкаться с ним, а общаться, как с настоящим мужиком (кем он, по сути, уже и был, не каждый решится замахнуться на мужика, в два раза выше и сильнее его самого, который еще и являлся твоим отцом).

- Тебе есть, где ночевать?

В гробовой тишине мой голос прозвучал, словно удар грома. Никита вздрогнул и резко повернулся, чуть не свалившись со стула. Инстинктивно подобрался, ожидая чего-то плохого, но тут же расслабился, когда понял, что кроме нас троих никого больше в палате нет. Посмотрев на меня исподлобья, отрицательно мотнул головой, упрямо сжав губы.

- Я останусь с мамой.

- Тут ей ничего не угрожает, Стас проследит, - возразил, присаживаясь рядом с ним на корточки. На Иру старался не смотреть, потому что каждый брошенный в ее сторону взгляд, усиливал мое желание из-под земли достать этого сукиного сына и укокошить. – И ты слышал, что сказал доктор, ночевать с ней нельзя.

Парень пожал плечами, ничего не говоря. Он явно принял решение, и выдворить его из палаты без боя не удастся.

- Бабушки, дедушки, тети, дяди есть? – отвлек его внимание на себя, пытаясь выяснить, есть ли хоть кто-нибудь адекватный в его жизни.

При всем моем влечении к Ире, пока я не смогу с ней поговорить и выяснить реальные причины, по которым она продолжала оставаться с этим подонком, не смотря на то, что он вытворял, я не мог и ее причислить к категории адекватных. Она вполне могла оказаться такой же, как и моя мамаша – люблю, не могу, а на остальное насрать. Бьет, значит, любит, и прочая поебень.

Глава 6

Илья

На следующее утро мы с Никитой встали ни свет, ни заря. И это при том, что легли хрен знает во сколько. После больницы пришлось-таки устроить рейд по закрывающимся магазинам, потом надо было накормить пацана, устроить место для ночлега. В итоге угомонились мы лишь к часу ночи. И оба не смогли сразу заснуть, если судить по тихим всхлипам, доносившимся до меня из гостиной.

Проснувшись, не сразу осознал, что помимо меня в квартире есть кто-то еще, а именно – восьмилетний пацан, мать которого вчера загремела в больницу. Да и тишина в квартире наверху удивляла. Когда же до меня дошло, что эти два события связаны, выругался сквозь зубы.

Кинул взгляд на часы – семь часов утра. Несусветная рань. Но вновь заснуть у меня точно не получится. Тихо встал, выглянул из комнаты. Никита лежал на спине и пялился на потолок.

- Доброе утро, - поздоровался.

Мальчонка подпрыгнул на кровати от неожиданности. Да, парень, обычно я не умею тихо разговаривать. Привыкай.

- Доброе утро, - услышал в ответ.

- Раз уж ты не спишь, поднимайся. Будем собираться, съездим в больницу, - сказал по пути в ванную.

- А что потом? – донеслось в спину.

- Потом поедем на день рождения, - хмыкнул, скрываясь в санузле.

Решение взять Никиту с собой к Строгановым пришло только что, и являлось для меня такой же неожиданностью, как и для него. Но не оставлять же парня одного в больнице на весь день. Неизвестно – пришла ли в себя Ира, а бросить его я не мог. Чувствовал странную ответственность за ребенка. Нетипичную для меня по отношению к незнакомым детям.

С другой стороны, Никитоса с трудом можно было назвать незнакомцем. Учитывая не только то, что я весь вечер вчера с ним провозился, но и то, что, ощущая какую-то связь с мальчишкой, я ходил практически на все его домашние матчи по хоккею.

Посмотрел на свое отражение в зеркале – хмурый, бородатый, невыспавшийся дядька.

- Походу, Моров, ты влип в эту семейку по уши. И никуда тебе теперь от них не деться, - сообщил сам себе, проводя руками по лицу.

Оставалось надеяться, что после разговора с Ирой, я не разочаруюсь в женщине. Что она не перестанет быть для меня загадочной феей, которую надо спасти от злого волшебника. И не превратится в злобную ведьму, не стоящую не только усилий, уже потраченных на нее, но и даже малейшей мысли.

Ирина

Я медленно приходила в себя. Поначалу ничего, кроме тихого разговора двух людей и писка каких-то машин над ухом, не слышала. Даже слов толком разобрать не могла. Только отрывки, не складывающиеся в единую картину.

- …сломана… две недели… может, повезет…

- …не знаю… придется… поживет пока у меня…

Ничего не понимаю. Кто поживет? Какие две недели? О ком вообще речь?

Спустя какое-то время почувствовала чье-то легкое пожатие. Постаралась открыть глаза. Яркий свет, заливавший комнату, ослепил. Я застонала и хотела было поднять руку, чтобы прикрыть их, защититься от солнца или чего-то еще, слепившего меня, но поняла, что не могу – что-то мешало. В руке была игла. Странно.

Голоса стихли. Пожатие усилилось. А затем раздался такой знакомый, родной голосок.

- Мама?

Никитка. Сынок. С этой мыслью вернулись воспоминания. Болезненные. Страшные. Но «благодаря» им мне удалось-таки открыть глаза. Свет уже не казался таким ужасным. По сравнению с тем, что мне довелось вчера пережить, он был сущей ерундой.

Осторожно повернула голову, пытаясь осмотреться. Судя по окружающей обстановке, я находилась в больничной палате. Кроме моей, иных кроватей в ней не было. Из чего мой мозг сделал единственно верный вывод – палата одиночная.

У двери стояли двое мужчин. Один – высокий, хорошо сложенный, в белом халате. Видимо, доктор. Второй – настоящий шкаф. Под два метра ростом, короткие темные волосы, широкие плечи, мощная шея; спортивная фигура, облаченная в футболку и джинсы; и зеленые глаза, которые пристально меня изучали.

Мужчина смотрел с легким прищуром, словно ждал от меня какого-то подвоха. Но что я могла в таком состоянии? Я и рукой-то пошевелила с трудом, что уж говорить про что-то более серьезное.

Почему-то самой яркой деталью его внешности мне показалась борода. Смешно. Но именно на нее я поначалу обратила внимание, а потом и на все остальное. А еще мне казалось, что я его уже где-то видела.

Спустя минуту напряженных размышлений, осознала – сосед с низу. Не раз помогавший мне с сумками, если мы сталкивались у парадной. А еще… мне кажется, что я видела его на нескольких матчах Ника в толпе. Хотя быть точно уверенной в этом я не могла. Не присматривалась.

Никита с тревогой смотрел на меня, неуверенно улыбнулся, когда я встретилась с ним взглядом. Попыталась улыбнуться в ответ. Было больно, но терпимо.

- Доброе утро, - очаровательно улыбнулся врач и подошел к моей кровати (здоровяк так и остался стоять у двери). – Меня зовут Станислав Карпин. Благодаря этому медведю, - кивнул головой в сторону второго мужчины, - я - ваш лечащий врач.

Глава 7

Ирина

«Дядя Илья» дождался, пока Ник выйдет из палаты и вновь посмотрел на меня с тем же подозрительным прищуром, который я увидела, когда открыла глаза.

- Ирин, - опять громыхнул он, - давайте сначала я скажу, а потом вы будете задавать мне вопросы, - к окончанию фразы Илья говорил уже тише. Или это я привыкла к его манере речи.

По идее, громкие и неожиданные звуки должны были меня пугать. Но вот только… почему-то не пугали. Почему-то этот здоровяк меня в принципе не пугал. Хотя, при желании, он мог бы отделать меня похлеще него. Сил точно на это хватит.

Сумбур в чувствах и ощущениях решила отложить на потом. Сейчас я точно плохо соображаю. Да и есть дела поважнее.

- Вчера вечером, - начал свой рассказ мужчина, - я встретил вашего сына у дома. Он сидел на лавочке с хоккейной сумкой и ждал, пока вы спуститесь, чтобы отвезти его на тренировку. Когда вы не пришли через пять минут, он решил подняться к вам. Еще через некоторое время, из дома выбежал ваш муж…

- Он мне не муж, - резко прервала речь Ильи, отчего-то возмущенная его предположением, что это чудовище могло быть моим мужем.

- Хорошо, - невозмутимо кивнул он, хотя я успела заметить его удивление. – Ваш сожитель, - подобрал он подходящее слово, - выбежал из подъезда. Я не сразу понял, что это он, но затем решил также подняться и посмотреть, где Никита.

- Зачем? – нахмурилась.

Пока что мне не очень удавалось уложить в голове тот факт, что практически незнакомый нам мужчина решил влезть в чужие семейные разборки.

- Он оставил внизу свою сумку, - пояснил Илья. – Поднявшись, я столкнулся с бегущим вниз Никитой. Он был напуган, - на мои глаза навернулись слезы, бедный мой мальчик. Не представляю, как на нем отразилось вчерашнее. Надо бы, наверное, сводить его к психологу. Потом, когда мне станет лучше, и меня выпишут из больницы. – Когда мы подошли к вашей квартире, сквозь распахнутую дверь я увидел вас, лежащую на полу. Сильно избитую. Поскольку мой друг работает хирургом в больнице, я решил отвезти вас к нему. Пока вы находились тут, Никита ночевал у меня.

Здоровяк замолчал, изложив основные факты и предоставляя мне возможность осознать случившееся. Что же… надо бы сказать ему спасибо. Зачем ему это надо – непонятно, но я была благодарна, что он смог позаботиться о Никите. Да и обо мне тоже.

- Мне нужно знать, - осторожно продолжил он, - вы собираетесь писать заявление?

В голосе мужчины слышалось недовольство. Словно он уже заранее решил, каким будет мой ответ, и он ему не нравился. Прекрасно понимая, что именно он предполагал, я решительно помотала головой, отрицая саму возможность возвращения к нему. Илья нахмурился, неправильно истолковав мой жест, и уже открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, но я его прервала.

- Да, - заявила, посмотрев на него настолько твердо, насколько могла. Мой ответ его удивил, но на лице Ильи мелькнуло удовлетворение. А мне стало отчего-то радостно, что я его не разочаровала. – Он ударил моего сына. Я заметила синяк. Одного этого мне достаточно для того, чтобы хотеть от него избавиться. Что уж говорить про мое состояние…

- Отлично. Тогда я приведу завтра знакомого полицейского, составим протокол. Я прослежу, чтобы его нашли и засадили за решетку.

- У вас и знакомые юрист и киллер, наверное, есть, - вспомнила старую шутку про подобных друзей.

Илья недоуменно сдвинул брови, а потом, усмехнувшись, покачал головой.

- Юрист есть, а вот с киллером пока не довелось подружиться.

Я улыбнулась, довольная тем, что он меня понял и поддержал мою неуклюжую попытку пошутить.

- Тогда с вами полезно водить знакомство.

- Очень, - в зеленых глазах блеснул озорной огонек.

- Простите, - я, вдруг, осознала, что кроме имени и того, что он – мой сосед снизу, ничего про него не знаю, и решила начать с фамилии, - а как вас зовут?

- Моров Илья Владимирович, - представился мужчина. – У меня еще к вам пара вопросов, - поспешил добавить.

- Давайте на «ты», Илья Владимирович? – предложила.

Было довольно странно обращаться друг к другу так холодно и отчужденно, после подобного.

- Хорошо, - улыбнулся Илья. Какая очаровательная у него улыбка, широкая, заразительная, он даже моложе казался, когда улыбался. Хотя и так был не слишком старым. Лет тридцать пять-тридцать семь.

- Какие еще у тебя вопросы? – подтолкнула, потому что Моров неожиданно замолчал.

- Я так понял, что кроме тебя у Никиты никого нет?

- Все верно, - подтвердила, а сердце сжалось от застарелой боли.

Родители погибли в автокатастрофе несколько лет назад, а я до сих пор не могла привыкнуть к тому, что больше никогда не смогу поговорить с мамой. Услышать, как она ворчит, сетуя на беспокойного отца, в очередной раз решившего отправиться исследовать необъятные просторы нашей родины. Или поговорить с папой, спросить у него совета.

С отцом же Никитки мы не поддерживали отношения. Он знал о том, что у него был сын, но не более того. Он оказался просто донором спермы, сбежавшим от меня, как только я объявила о своей беременности. А ведь обещал золотые горы, твердил о вечной любви…

Глава 8

Илья

Итак, на моем попечении оказался восьмилетний пацан. Пока я упрашивал его мать разрешить мне приглядывать за ним, все пытался понять – на кой хер мне это надо? Жил себе, не тужил, периодически потрахивал малознакомых баб, баловал детей Строгановых. В общем, радовался жизни и не собирался в ней что-то менять. И тут, на тебе, по собственной воле ввязался в сомнительную авантюру.

Вообще, альтруизмом я не страдаю. Но и разбирать себя на винтики я не привык. Раз уж решил, что так будет правильно, значит, буду идти по этому пути до конца.

Я догадывался, что Ира не в восторге от моей затеи. Но ей пришлось согласиться. Видимо, выбора у женщины особого не было. И я был этому рад.

Какая-то часть меня, животная, была в восторге от всего происходящего. Она считала, что так я смогу завоевать доверие женщины и в последствии затащить ее в постель. Не скажу, что я и правда собирался так поступить, но мысль проскакивала. Довольно грубо и не по-джентльменски, да, но и праведником я себя не считал.

Выйдя из палаты после того, как получил кучу наставлений, чем кормить Никиту, а также уточнив расписание его тренировок, подозвал мальчика, сидящего недалеко на стуле, к себе.

- Мама зовет тебя, пообщаешься и поедем в гости, - сообщил ему, открывая дверь.

- Хорошо, - кивнул неохотно Никита.

Видно было, что ему хочется остаться с матерью, но перечить он не решался. Ничего, когда мы приедем на день рождения бандитов, он отвлечется, развеется. Всяко лучше, чем провести весь день в больнице.

Пока малой общался с мамой, решил переговорить со Стасом. Найти друга не удалось, пришлось перехватить спешащую куда-то медсестру. Та не очень любезно сообщила, что доктор Карпин находится в операционной и освободится примерно через час. Ждать его столько времени я не собирался, поэтому вернулся к нужной палате, забрать Никиту и отправиться, наконец, на праздник.

- Мы приедем завтра, - сообщил волнующейся женщине, - а сейчас съездим на день рождения к моим крестникам. Они одного возраста с Никитой, так что ему там должно быть интересно.

- Хорошо, - кивнула Ира, прикусив полную нижнюю губку.

Против воли залип на этом, по сути, невинном жесте. В голове промелькнула картинка: уже я сам прикусываю ее губки, целую, срывая легкие стоны. Купаясь в ее и своем желании. Хотелось, чтобы вместо настороженности, ее взгляд был полон желания и… любви?

Тряхнул головой, отгоняя подобные мысли. Какой еще любви, черт возьми? Что за бред лезет в голову? Подобные мысли уж точно сейчас не к месту. Может, потом… когда-нибудь…

- До завтра, Ир, - натянуто улыбнулся блондинке, кивая Никите, чтобы следовал за мной.

- Пока, мам, - улыбнулся он, целуя мать в щеку.

- До завтра, дорогой, - нежная улыбка в ответ. – До свиданья, Илья, - неуверенный взгляд в мою сторону.

Подавил тяжелый вздох. Черт его знает, зачем и почему, но мне очень хотелось завоевать доверие этой женщины. Все-таки, Моров, ты влип. По полной.

Когда мы садились в машину, Никитка подозрительно на меня посмотрел, открыл рот, чтобы задать какой-то вопрос, но тут же его захлопнул.

- Что такое? – поинтересовался, заводя мотор.

- Почему мама разрешила мне остаться с вами? – немного подумав, спросил он.

Теперь думать и подбирать слова пришлось мне. И что на это можно ответить? Потому что у твоей мамы нет никого, кому она могла бы довериться, и ей пришлось вручить жизнь и благополучие своего сына в руки малознакомого мужика, который вполне мог оказаться извращенцем и психопатом?

Скажи я такое, малец выскочит из машины на полной скорости. И тогда у меня точно не будет никаких шансов завоевать доверие его матери.

Так и не решив, как правильно ответить, сказал, как есть:

- Я предложил твоей маме присмотреть за тобой, пока она приходит в себя. Она согласилась.

- Но она же вас совершенно не знает, - справедливо заметил малой.

- Мы общались с ней пару раз, - ответил уклончиво.

Никита нахмурился, явно не принимая такое объяснение. Вот только ничего другого я предложить не мог.

- А ты бы предпочел остаться в одиночестве?

- Нет, но… - мальчик закусил губу, чем очень сильно напомнил мне свою мать. – Это странно…

Согласен, малой, согласен. Эти два дня вообще очень странные выдались. И что-то мне кажется, что дальше будет еще страннее.

Пока ехали до дома Строгановых, он сидел молча, задумчиво глядя в окно. Не задавал больше вопросов, на которые я не мог ответить, но и не интересовался, куда мы едем и зачем. Я, конечно, вкратце обрисовал ему ситуацию еще вчера, когда мы искали подарки бандитам, но, честно говоря, ожидал от него больше любопытства. Олеся бы, например, уже весь мозг мне вынесла вопросами, а этот молчит, словно в рот воды набрал.

Подъезжая к воротам дома друга, кинул взгляд на свой участок. Сквозь открытое окно в машине до меня доносились звуки, которые ни с чем не спутаешь, стройка была в самом разгаре. Интересно, если там так кипит работа, почему Захарыч считал, что в доме уже можно жить? Надо будет сходить – посмотреть. В конце концов, я именно это пообещал вчера прорабу.