Натуральный обмен - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Татьяна Солодкова

Часть 1. Двойник

Если вас никто не любит,
будьте уверены, это ваша вина.

Ф. Родридх

ПРОЛОГ

Последние лучи заката мягко озаряли башню королевского замка. Отсюда открывался великолепный вид на город и на далекую полосу леса. Внизу кипела в жизнь, а здесь, наверху, было тихо и спокойно — тут можно было подумать.

На увитом плющом балконе стояли двое: высокий длиннобородый старик в темной мантии и плотный мужчина в монашеской рясе, ростом достигающий первому едва ли до плеча. Оба молчали, задумчиво глядя вдаль. Невысокий теребил большой деревянный крест у себя на груди.

Он заговорил первый:

— Тянуть больше нельзя…

А потом крепко сжал губы, будто сам испугался своих слов.

— Ты прав, — тихо отозвался старик, — мы слишком долго работали, чтобы отказаться в последний момент.

— Господь простит нас, — несколько неуверенно ответил собеседник. — Он увидит, что у нас благие намерения, и простит нас. Я буду молиться.

Старик поежился, но совсем не от холода.

— Может, Господь и простит нас, — пробормотал он. — А мы сами себя? Это же не просто так, это человеческая жизнь. Думаешь, тот ни в чем не повинный юноша когда-нибудь нас простит?

— Мы будем молиться, — повторил невысокий. И, помолчав, добавил: — К тому же мы оба знаем, что юноше уже не придется нас прощать.

От этих слов старик вздрогнул, но промолчал.

Глава 1

Я стоял перед огромным зеркалом в старинной резной раме. Зеркало отражало высокого худощавого парня с всклокоченными светло-русыми волосами, с серыми глазами, одетого в растянутый свитер, джинсы, кроссовки, — все как обычно. Я ехидно подмигнул своему отражению, но оно не повторило мой жест, напротив, нахмурилось, а брови угрожающе сошлись на переносице. По спине пробежал холодок, тут же превратившийся в настоящий животный ужас.

Я рванулся от зеркала прочь, но не смог сделать и шага — что-то удерживало меня, заставляя по-прежнему стоять перед своим ожившим отражением, которое, в свою очередь, ничего не ограничивало: мой двойник шагнул ко мне с самым решительным видом.

И тогда, размахнувшись, я ударил по гладкой поверхности, разбивая руки в кровь. Зеркало брызнуло в ответ миллионами осколков. Они сыпались отовсюду, впивались в лицо, голову, руки...

Я закричал и проснулся. Сердце отчаянно колотилось в груди.

Осмотрелся: я лежал на кровати в своей комнате, на мне те же джинсы и свитер, что и во сне, но настолько измятые, что в их реальности можно было не сомневаться — вчера я зачитался и уснул, даже не переодевшись. Распахнутая книга все еще лежала на моей груди.

— Черт-те что, — пробурчал я, садясь. Провел рукой по лицу, пытаясь прийти в себя, потому что сон все еще не шел из головы. Это же надо было такому присниться. Нет, мне и раньше частенько снились странные сны, но этот был особенно реальным.

В квартире стояла звенящая тишина: ни шороха, ни единого скрипа. Значит, мама уже ушла на дежурство в больницу. Интересно, не стала меня будить или не добудилась? Она уже несколько раз рассказывала, что не смогла меня разбудить, потому что я отбивался. А все почему? Потому что стресс! Никто молодежь не щадит.

Посмотрел на часы на прикроватной тумбочке и снова выругался. Да что за непруха? Девятый час, а в восемь нужно было быть в школе — сегодня репетиция последнего звонка, и всех обязали явиться к первому уроку.

Вскочил с постели и бросился переодеваться. Опять опоздал и услышу о себе в школе много «хорошего», нового, конечно, вряд ли — за десять лет учебы я, наверное, выслушал о себе уже все.

Я был из тех, кого считают оболтусами, «учительским горем» и «маминым разочарованием». Когда мои одноклассники читали «Войну и Мир», я зачитывался «Хрониками Амбера», когда готовились к экзаменам — играл в футбол. Были на моем счету и разбитые школьные окна, и взорванный кабинет химии, и костер в спортзале, а также драки на территории школы. Раньше моя мама была постоянным гостем педсоветов, но ближе к старшим классам учителя отчаялись и смирились с тем, что меня не переделать, и оставили мою бедную мать в покое. Наверное, в этом году, когда я получу аттестат, весь педагогический персонал трижды перекрестится и вздохнет с облегчением...

Я носился по комнате взад-вперед, хватая на ходу вещи. Школьной сумки в пределах видимости не обнаружилось, значит, бросил ее вчера в прихожей. И я понесся туда.

Пробегая по залу со скоростью очумелой белки, зацепился за ножку журнального столика и кубарем полетел головой вперед. Голову себе все-таки не разбил, успев выставить руки, но столик со всем, что на нем стояло, снес в чертовой матери.

Медленно поднялся с пола, потирая ушибленное колено, и осмотрел место моей битвы с журнальным столиком. Потери: разбитая ваза, рассыпанная по всему ковру стопка газет и журналов. Сам столик при столкновении с противником не пострадал — отделался легким испугом.

Я со вздохом принялся собирать журналы. Бежать на кухню за веником было некогда, поэтому смел осколки вазы газетами, орудуя одной как метлой, а второй как совком. Выкинул осколки вместе с газетами в мусорное ведро и помчался обратно в свою комнату.

Снова пробегая мимо места моего падения, я остановился, как вкопанный. Вот же засада! В спешке я не заметил еще одну жертву разрушений — папино фото. Рамка улетела в угол комнаты, стекло разлетелось на куски, да еще так удачно, что пропороло фотографию прямо посередине.

Я поднял остатки рамки, испытывая одно желание — провалиться сквозь землю. Это было старое фото, сделанное еще тогда, когда не знали цифровых носителей. Пленку, естественно, давно потеряли, а потому эта фотография была единственным экземпляром, не подлежащим восстановлению. Мама очень любила это фото, на ней папа был запечатлен еще совсем молодым — улыбчивый подтянутый парень в летной форме возле блестящего истребителя... На одном из таких он и разбился, когда мне было семь.

Я плохо его помнил, большую часть информации о нем получил благодаря рассказам матери, а не по собственным воспоминаниям. Я даже скорее не тосковал по нему как по человеку, а периодически жалел сам себя из-за того, что у меня нет отца. Однако, несмотря ни на что, сейчас у меня появилось стойкое ощущение, что я совершил нечто недопустимое, кощунственное.

Злой на себя и свою неуклюжесть, вернул изуродованную рамку с фотографией на столик и в ужасном настроении поплелся в школу. Можно было не сомневаться, вечером мама еще выскажется этому поводу.

***

Я вбежал в школу как раз во время звонка, возвещающего о начале второго урока, и понесся в спортзал, где и должна была происходить репетиция последнего звонка.

Весь наш класс был в сборе. Впрочем, ничего удивительного, это же только я местное исчадие ада.

Глава 2

— Он жив? — осведомился кто-то.

— Жив, конечно, — ответил другой. — Это шок. Скоро придет в себя. — Дверь хлопнула. — Андрей, — это уже ко мне. — Андр-е-ей!

Захотелось сказать, что Андрея нет — он вышел и вернется не скоро. Но, прежде чем я успел это произнести, мысль проплыла мимо, и мое сознание потянуло вслед за ней.

— Андрей! — в голосе появилась властность, и меня хорошенько встряхнули за плечи. — Немедленно прекрати! Андрей!

Что должен был прекратить, я так и не понял, но и эта мысль у меня в голове не задержалась. «Когда я сменил звук будильника?» — сонно подумалось мне, но потом я вспомнил, что звук у моих часов не меняется, и звенят они монотонным противным писком.

Осознав эту простую истину в полной мере, я открыл глаза и обнаружил, что лежу на кровати в комнате с каменными стенами.

Так, это не моя комната — факт первый. Алкоголь я вчера не употреблял — факт второй. А раз так, то совершенно не ясно, почему у меня самочувствие асфальта, по которому только что проехали катком.

— Ты как? — Надо мной склонился длиннобородый старик с тревогой на лице.

Мерлин? Господи! Только сейчас до меня дошло, почему я чувствую себя так паршиво. И мне сделалось еще и жутко.

— Ты как? — повторил Мельвидор.

— Как раздавленный помидор, — пробормотал я, неловко приподнимаясь с подушки.

— Голова не кружится?

— Вибрирует.

У волшебника на лице появилось такое недоумение, что мне стало его жаль.

— Да живой я, живой, — заверил я. — Просто состояние дурацкое. Нормально, бывало и похуже.

— Встать можешь?

— Куда ж я денусь, — вздохнул, заставляя себя подняться. — Переход всегда такой ужасный?

— Первые несколько раз, — ответил Мельвидор. — Не переживай, обратный переход будет легче.

— Надеюсь, — буркнул я, осматриваясь. Комната, в которой мы оказались, была небольшой. Стены, пол и потолок — выложенные из серого камня. Окон нет. Свет же явно сверхъестественной природы — слишком уж ровный и идеальный. — А где Братец Тук? Ну, то есть Леонер? — вовремя исправился я.

— За одеждой тебе пошел.

— Ясно. — Прошелся по комнате взад-вперед. — Вы не говорили, что ваше королевство находится на уровне средневековья. Наверно, и рыцари, и драконы имеются?

Мельвидор помрачнел.

— Драконов уже два века как истребили. А рыцарей — как было пруд пруди, так и есть, только чаще в рыцари посвящают по происхождению, а не по способностям и умению.

Я не успел ничего сказать в ответ, как дверь распахнулась, и в комнату вошел Леонер с вещами в руках.

— Волосы удлинять не имеет смысла, пусть все думают, что Эридан подстригся, — сказал он. — А это на, надень. — Леонер бросил принесенное на кровать, с которой я недавно встал. — Посмотрим, как ты в этом выглядишь.

Что ж, как говорится, назвался груздем, полезай в кузов. Одежда эпохи средневековья доверия у меня не вызывала, но, раз уж согласился сыграть принца Эридана, отступать было поздно.

***

На процесс одевания у меня ушло не меньше пятнадцати минут. Я так долго никогда даже на свидание не собирался. Нарядившись, предстал перед зеркалом и оглядел себя придирчивым взглядом. Да уж, ну и красавец.

На мне была надета белая рубашка с широкими рукавами и узкими манжетами, на ней — черная безрукавка, а сверху еще и бархатный камзол, доходящий до середины бедра, тоже черный, но украшенный по вороту и рукавам серебряными нитями. Но сильнее всего меня добили узкие штаны, плотно обхватывающие ноги, как лосины у солиста балета, и высоченные кожаные сапоги.

— Пугало, — решительно окрестил я себя. В таком костюме только на Хэллоуин идти.

— Это самая дорогая и роскошная одежда, которую только можно найти в Карадене, — снисходительно пояснил Мельвидор. — Поэтому не привередничай.

— Я похож на графа Дракулу, — не унимался я. Мне бы еще клыки и собственный гроб, тогда сходство было бы абсолютное

— На кого? — нахмурился Леонер, чувствуя подвох в моих словах.

— Не важно, — отмахнулся я, понимая, что привередничать в самом деле бессмысленно, — это фольклор моего мира, забудьте.

В ответ монах только хмыкнул.

— Ладно, довольно препираться, — привлек мое внимание маг. — У нас не так много времени. Ты лучше подвигайся в новой одежде. Удобно?

Я послушно поднял, опустил руки, потом присел. Конечно, понятно, что все вещи пошиты специально на моего двойника, и мне они тоже были впору, но по сравнению с привычной одеждой значительно сковывали движения.

— Пойдет, — ответил я. — В конце концов, мне в ней не так долго ходить. — Тут вспомнились последние слова Мельвидора. — А куда мы опаздываем? Совет же вроде только завтра?

— Вы опаздываете на ужин с господами министрами, ваше высочество, — вместо мага ответил Леонер, как мне показалось, с садизмом в голосе.

Глава 3

Совершенно не помню, как уснул. Наверное, за этот бесконечный день я все-таки устал, потому что повалился в сон, даже не потрудившись раздеться. Помню, как еще долго бродил по комнате, потом сидел на кровати и размышлял над тем, какая разная жизнь досталась нам с двойником. Затем пытался представить себе Эридана, понять, как вышло так, что из наследника престола он позволил превратить себя в ширму, потом… А потом, видимо, навалила усталость, и я уснул.

Разбудил меня слуга, как и было обещано, принес новую одежду. И я выпроводил его вон, как велели.

Ненавижу подчиняться. Не люблю, когда мной командуют и решают за меня. И мне было необычайно трудно заставить себя слушаться мага и монаха. Недаром же и учителя, и собственная мать считали меня совершенно неуправляемым. Вот и сейчас мне больше всего хотелось возмутиться и начать качать свои права. Хотелось, но и головой я понимал, что Мельвидор и Леонер правы: я здесь никто, и все друзья и враги в этом мире вовсе не мои, а принца Эридана, а, стало быть, совершенно глупо и бессмысленно пытаться показывать характер. Мои проводники в Карадену, может, и командовали мной, но так они лишь пытались меня защитить, и, по сути, будем смотреть правде в глаза, между мной и четвертованием стояли только Мэл и Леонер.

Но, несмотря на все понимание ситуации, смириться с положением безвольного телка было тяжело. И куда подевался этот дурацкий принц? Ну не мог же он просто взять и испариться, как капля воды?

Я принялся одеваться в принесенный наряд. Этот костюм был точной копией моего вчерашнего, но не похоронно-черным, а темно-синим. Мельвидор успел объяснить, что синий с серебром — родовые цвета Дайонов, правящей династии Карадены. В повседневной жизни принц носил черное, а в синее облачался только по торжественным случаям, и сегодня был один из них — Большой Совет.

Хотя цвет камзола и был очень темным и глубоким, по сравнению с черным, он мне понравился. У меня даже глаза стали казаться голубоватыми на его фоне.

Я покрутился перед зеркалом в человеческий рост, гадая, сколько раз Эридан собирался на Совет в этой самой комнате перед этим самым зеркалом. И сколько ни думал и ни пытался понять, мне упорно лезло в голову, что принца не похитили, а он сам сбежал. Один ужин с министрами ясно показал мне, как нелегко приходилось Эридану жить в этом замке, и в этом я вполне его понимал, мне самому очень хотелось сбежать и спрятаться под пристальными холодными взглядами министров и их домочадцев. Не понимал другого: как человек, которого с детства должны были готовить к трону, мог так безответственно все бросить?

— Эридан, куда же ты подевался? — пробормотал я, пялясь на себя в зеркало. Отражение молчало, мой двойник был далеко отсюда, а мне предстояло сегодня отдуваться за него.

В дверь постучали.

— Кто там? — спросил я, точно галчонок из «Простоквашино».

— Это я, ваше высочество, — ответил мне голос Мельвидора. — Вы готовы?

— Конечно. — Я распахнул дверь, и маг быстро скользнул по мне взглядом, проверяя, все ли в порядке с моим внешним видом. Проведя краткий осмотр и не найдя никаких отклонений, он поманил меня за собой.

— Пойдемте, принц.

— Вы всегда так обращаетесь к Эридану? — спросил я.

— Принц… — начал было маг, но я перебил его:

— Знаю, знаю, здесь и у стен есть уши, но ответьте мне на вопрос, потому что я ровным счетом ничего не понимаю. По-моему, вы один любите принца, и вы же один разговариваете с ним так официально, что тошно становится. Почему?

— Я подчиняюсь традиции, — сдержанно ответил Мельвидор и поторопил меня.

Я мысленно выругался и последовал за ним. Все! Я пас! Черт голову сломит в их взаимоотношениях, а мне моя голова еще пригодится.

***

Наместники провинций Карадены были разного возраста, разной комплекции и с разным цветом кожи. Я приветливо кивал каждому, улыбался и принимал привезенные ими дары. Даже Леонер был мной доволен, потому что я вел себя, как самый тихий и культурный человек на свете — решил вести себя как положено, чтобы удалиться из этого мира с чистой совестью.

Однако Совет оказался далеко не таким скучным мероприятием, как ожидалось. Каждый из восьми наместников рассказывал о достижениях своей провинции за последний год, о нововведениях, об отмене старых, изживших себя законов… Мельвидор сказал мне только делать вид, что слушаю, но я был на самом деле внимателен. Наместники рассказывали обо всем с гордостью, но нужно было быть круглым идиотом, чтобы не понять, что дела Карадены не так хороши, как им хочется показать. Например, интересы трех провинций столкнулись с интересами соседних государств, и было очевидно, что назревают сразу несколько военных конфликтов. Однако министры по этому поводу опасений не выказали, молчал и я, хотя высказаться мне хотелось.

Да как эти люди вообще могут управлять королевством при таком равнодушном отношении к нему? На месте Эридана, я бы давно уже разогнал весь этот балаган и нашел людей, которым действительно не безразлична судьба Карадены.

Впрочем, на место принца Эридана мне совсем не хотелось.

Совет закончился только тогда, когда на улице совершенно стемнело и все окончательно выбились из сил. У меня адски болела спина, потому что я целый день был вынужден держать ее так прямо, будто проглотил швабру. Вернусь домой, непременно куплю себе корсет для осанки, как-то неприятно чувствовать себя горбатым.

Глава 4

Если в прошлую ночь я спал как убитый, то в эту меня мучила бессонница. Я не знал, что мне делать и как себя вести. Понимал, что если буду, как Эридан, сидеть тихонько и работать исключительно вывеской, то сойду с ума. С другой стороны, мне нельзя было вести себя так вольно, как привык в своем мире, иначе кто-нибудь непременно догадается, что я не тот, за кого себя выдаю. Да и вообще, как я могу качать здесь свои права?

Так я продумал всю ночь, но так и не пришел ни к какому решению. Понял только одно: если буду помалкивать, как Эридан, его возвращения точно не дождусь. И все же играть его придется, и от этого никак не отвертишься. А это значит, что мне надо умудриться вложить в свое поведение часть себя и часть Эридана. Звучит отвратительно, но, сколько бы ни ломал себе голову, альтернатива не обнаруживалась.

Вот с такими мыслями я и провел эту ночь, если и засыпал, то на несколько минут и вновь просыпался, чтобы снова погрузиться в мрачные рассуждения. Больше всего на свете боялся, что Эридана никогда не найдут, и я навсегда останусь здесь. Бр-р-р!

Промучившись всю ночь, под утро я, наконец, уснул и, наверное, проспал бы до обеда, если бы меня не разбудил мальчик-паж лет десяти.

— Ваше высочество, господа министры ожидают вас на завтрак, а затем на срочный Совет, чтобы обсудить выслушанные вчера доклады наместников, — сообщил мальчишка.

От такого объявления я, честно говоря, даже растерялся. Это кто кого ждать должен? Они, конечно, принца ни в грош не ставят, но все же церемониал уважать обязаны. Хоть бы видимость уважения соблюли. С какой такой стати принцу назначают встречу в приказном порядке? Или Эридану кричали: «К ноге!» — и он бежал навстречу, радостно виляя хвостом? Похоже на то…

— Срочный, говоришь? — мстительно переспросил я.

— Я передам господам министрам, что вы будете через четверть часа, — скороговоркой выдал паж и попытался выскользнуть за дверь.

— А ну, стоять!

От моего резкого окрика он замер на месте и испуганно втянул голову в плечи.

Та-а-ак, а это уже интересно: парнишка выглядел так, как будто ожидал, что его сейчас ударят. Значит, Эридан помалкивал перед министрами, а со слугами не церемонился?

— Слушаюсь, ваше высочество, — пролепетал он. Вид у мальчика был испуганный и недоумевающий, он явно не понял, что меня так разозлило, ведь все было, как всегда: министры зовут, принц мчится.

— Это министры приказали мне явиться через пятнадцать минут? — напрямик спросил я, намеренно использовав именно слово «приказали».

— Д-да, ваше высочество…

— Отлично, — зло пробормотал я, но тут заметил, что парнишка уже совсем склонил голову, видимо, полагая, что вымещать злобу буду именно на нем. — Тебя как зовут? — вдруг спросил я, чем удивил пажа еще больше.

— Марон, ваше высочество… — Похоже, он уже решил, что имя спрашиваю только затем, чтобы подписать приказ о казни.

Интересно, я так страшно выгляжу или принц умудрился настолько настращать слуг? Он что, тогда совсем больной, этот наследник престола?

Так толком и не разобравшись в истинной причине страха пацана, я решил оставить это на потом. Сейчас главным было сориентироваться, что к чему и как будут оценены мои действия другими. Подчиняться и бежать по первому зову я не буду — это знал изначально. Но что тогда делать?

Мальчик все еще испуганно смотрел на меня, ожидая, что я изреку нечто членораздельное, я же судорожно пытался собрать обрывки мыслей воедино. Наконец мне это удалось. А чего тут, собственно, думать? Эридан — мой двойник, ну как родственник, что ли, брат-близнец, о котором я никогда не знал. И жизнь его ужасна. Под давлением каких-то обстоятельств или же одному ему известных принципов он не может в открытую возразить министрам. Тогда почему бы мне ему не помочь? В тот момент идея показалась мне просто гениальной, и меня не остановил даже тот факт, что я только что уже нарвался на неприятности благодаря желанию помочь.

И, раз уж я решил внести все-таки кое-какие коррективы в имидж Эридана, так почему бы ни сделать это прямо сейчас?

— Марон, хочешь стать королевским шпионом? — в приливе вдохновения выпалил я.

Пацан выпучил на меня глаза, уже не зная, чего можно от меня ожидать.

— Шпионом? — ахнул он. — Ваше высочество, я не смогу!

Ну-ну, это мы не можем, этого мы боимся… А мне что делать, если я тоже ничего не знаю, не понимаю и не умею? Кроме того, Мельвидор и Леонер, как бы ни сочувствовали моему положению и ни признавали своей вины, никогда не будут со мной достаточно откровенны. А мне нужна информация, иначе просто-напросто задохнусь. Какой смысл вставлять министрам палки в колеса, если даже не увижу их реакции?

— Сможешь, — отрезал я тоном полководца, отправляющего солдата на смертный бой, — еще как сможешь. И брось это испуганное бормотание. Поменьше повторяй слово «высочество» и побольше дела. Ну, так как?

— Шпионом? — снова переспросил Марон, а потом наконец взял себя в руки. — И в чем будут состоять мои обязанности?

Я усмехнулся: молодец паж!

— Они не будут состоять, — поправил важно, — они уже состоят. Иди к министрам и передай им, что я не желаю делить с ними завтрак, и совещание будет проведено, как только я соблаговолю — именно «соблаговолю», не перепутай — прийти.

Глава 5

Никогда не думал, что время может течь так медленно, оно будто остановилось вовсе. Я прожил в Карадене три бесконечные недели, но мне показалось, что прошло не меньше полугода. И эти «полгода» дались мне нелегко.

Поиски Эридана продолжались, но, как и прежде, безрезультатно. Словно он растворился. Не было Эридана, и у меня не было пути домой.

Три недели главной мыслью, которая занимала мою голову, была: «Не хочу, чтобы Эридан вернулся к развалившемуся по моей вине королевству». Честное слово, я старался. И Мельвидор сумел дать мне довольно-таки много информации за это время.

Я учился с таким рвением, что, увидь меня мои школьные учителя, у них бы волосы встали дыбом. Вместе с Мельвидором и Леонером мы решили, что и без того до крайности обозленных министров мне стоит пока избегать. И было объявлено, что принц снова заболел. Министры приняли новость как должное и на моем присутствии не настаивали, может быть, надеялись, что наследник отлежится в своих покоях и снова станет послушным и тихим, каким был до этого.

Для себя же я решил, что раз уж мне суждено притворяться принцем, делать это нужно хорошо, а не наобум. И я учился, впитывал все, что говорил мне Мельвидор, делал записи, читал книги.

Однако казалось, маг был не в восторге от происходящего, он сильно переживал за Эридана и каждый день обещал мне, что вот-вот вернет меня домой, а иногда останавливался на середине недосказанного предложения и глубоко задумывался. Леонер тоже порой рассказывал мне кое-что об этом мире, но не так ясно, как это получалось у Мэла.

А вообще, у меня создалось такое впечатление, что эти двое все время чего-то ждали. Только много месяцев спустя я узнал, чего именно, а тогда ведь и понятия ни о чем не имел. Думал, может, речь идет о скором возвращении принца?

Считается, что мозг человека никогда не реализует все свои способности, что мы можем понять и запомнить гораздо большее, чем нам кажется, и на пределе сил нужно просто сказать: «Я могу». Оказалось, что это действительно правда. Никогда не думал, что мой мозг способен впитать такое количество информации. Впрочем, наверное, решающим фактором здесь явились не столько способности или их отсутствие, а желание. А его было, хоть отбавляй. С одной стороны, хотелось не опозорить имя Эридана, пока его нет, а с другой — совершенно идиотское желание этого самого Эридана обогнать.

Все три недели я практически никуда не ходил, пытаясь за это время узнать о Карадене и ее обычаях как можно больше. Кое-каких результатов все-таки добился. Не таких больших, как хотелось бы, но и это было лучше, чем ничего.

Выучил планы замка, имена всех его обитателей, узнал подробности о каждом из министров и их деятельности, а потом просто потонул в истории Карадены и ее современном устройстве. Слишком много имен и событий. Правда, лица, которые волшебник магически показывал мне в соответствие с новым рассказом, сливались воедино, а имена предков Эридана вообще не желали запоминаться, но самое главное я все же уяснил.

Многое узнал и о самом двойнике, его жизни и привычках. Большую часть времени принц проводил в библиотеке, занимался верховой ездой, мечом владел, но сражаться не любил, близких друзей не имел, да и не искал. Зато у него была… жена! Да-да, самая настоящая жена. У меня чуть глаза на лоб не полезли, когда мне сообщили эту новость. Принц оказался женат в семнадцать лет!

Позже, когда шок немного прошел, Мэл объяснил, что особ королевской крови всегда женят или выдают замуж по достижению совершеннолетия. И, как только Эридану стукнуло пятнадцать, его женили на заморской принцессе, которую до дня свадьбы он ни разу не видел. Но, как я понял, отношения принца с женой дальше брачной ночи (кстати говоря, являющейся обязательной и подтверждаемой магами) не зашли, и в дальнейшем супруги жили в разных комнатах и ничем не докучали друг другу.

Также Мельвидор поведал, что принцесса уехала незадолго до исчезновения Эридана в свое родное королевство навестить больную матушку, так что раньше чем через пару месяцев ее не ждали.

А когда я высказал предположение, что, возможно, Эридан устремился вслед за женой, Леонер посмотрел на меня так, что я разом заткнулся и всем сердцем понадеялся, что успею смотаться отсюда, пока ненавистная принцу жена вернется домой.

Так прошло три недели, а на двадцать седьмой день моего пребывания в Карадене меня разбудил стук в дверь.

Пока я пытался разлепить глаза и вообще сообразить, где нахожусь, из коридора послышался голос Мельвидора:

— Ваше высочество, это я.

Я выдохнул с облегчением и, как был, в пижаме поплелся открывать дверь.

Мельвидор выглядел как всегда в своем синем плаще со звездами, вот только морщинка между бровей — глубже обычного. Я нахмурился: только плохих новостей мне не хватало, а в том, что волшебник принес именно плохие новости, сомнений не было.

Старик согнулся в глубоком поклоне, от которого мне захотелось скривиться.

— Ваше высочество, позволите войти? — полный официоза голос.

Я отошел от двери, пропуская мага.

— Позволяю, чего уж там.

Закрыл за волшебником дверь, а маг уже привычно взмахнул рукой, окутывая покои принца «Коконом тишины». Ну, слава богу, теперь можно не бояться, что нас подслушают.

— Мэл, что-то случилось?

Глава 6

Естественно, стражники ворвались в комнату тогда, когда все закончилось. Прямо как полиция в американских боевиках. Мне захотелось выругаться.

— Свет! — скомандовал я магическому освещению, сказал чересчур громко — перестарался с яркостью света. Пришлось зажмуриться.

— Что произошло, в-в-ваше высочество? — стражник даже заикаться стал, увидев меня. Так-так, похоже, кое-кто кое-что знает. Увидеть живым меня, всяко дело, не собирались.

На шум сбежались все министры, кто в чем, в основном в халатах и ночных колпаках, а также Мэл с Леонером, больше двадцати стражников и множество разбуженной шумом прислуги.

Господи! Я и не думал, что от удивления и разочарования можно так бледнеть. Но за здоровье Сакернавена, если честно, испугался.

— Всего лишь неудавшееся покушение, — ответил я таким будничным тоном, будто у меня таких покушений по пять штук на дню. Переступил через своего недавнего противника и отошел в сторону, чтобы дать зрителям обзор всех деталей.

Мой оглушенный враг — темноволосый парень в черной одежде — пока что не подавал признаков жизни.

— Кто бы мог подумать! — наигранно воскликнул министр Варнус. — Рэйнел Гердер!

Я остолбенел. Мне даже показалось, что кровь перестала течь из разбитой губы.

Это Рэйнел Гердер? Потрясающе. Не его ли я так хотел видеть совсем недавно? Что ж, будь осторожен в своих желаниях.

В голове слишком звенело, чтобы и дальше оставаться на ногах, и я без сил опустился на край моей распоротой постели.

Какая-то мысль попыталась пробиться на свет божий, но была убита наповал головной болью.

Министры фальшиво ужасались, Мельвидор стоял белый как снег, а Леонер бесконечно крестился…

***

Вскоре министры убрались восвояси, слуг и охрану выставили вон, а бесчувственного Гердера куда-то унесли. В комнате остались только я, Мельвидор и Леонер.

— С тобой точно все в порядке? — тревожно спросил волшебник. Таким бледным я его еще не видел.

— Ага, — зло ответил я, — в полном порядке. Цвету и пахну!

Глянул в зеркало: разбитая губа распухла и продолжала кровоточить, да и болела соответствующе.

— Господь спас тебя, — вставил монах, — значит, такова его воля. Тебе грех жаловаться.

— Я и не жалуюсь. — В голове по-прежнему звенело, но соображать я стал уже значительно лучше. Сарказм из меня так и рвался. — Я слишком поражен слаженностью действий некоторых людей. Первоклассно они все провернули.

— Они? — Леонер недоверчиво поднял бровь. — Ты подозреваешь министров?

— Они, — твердо повторил я. — Или, по-вашему, в порядке вещей то, что вся охрана этажа испарилась в одночасье? Если бы меня не понесло прогуляться по замку, я бы уже не разговаривал с вами.

— Значит, исчезла вся охрана… — задумчиво пробормотал Мельвидор. — Так, ясно…

— Зато мне не ясно! — вскипел я. — Ни черта мне не ясно! Если меня захотели убрать, у них что, просто неизвестного наемника не было? Зачем нужно было замешивать парня, о котором и так все сейчас только и говорят?

— Думаю, Рэйнел был добровольцем, — предположил Леонер. — Понятно, что у него был повод ненавидеть Эридана. Наверное, министры предложили ему помощь, и он ее принял.

Звучало логично, но мне что-то не нравилось. Что-то не сходилось. Еще бы понять, что именно.

Министры, ясное дело, подстроили убийство принца и убрали охрану. Но если они собирались привлечь Гердера, с их стороны было бы гораздо разумнее до поры до времени вообще скрыть информацию о его возвращении. Разве что только…

Я прикусил губу, судорожно соображая. Так, если целью министров было просто убрать Эридана, то почему они не сделали этого раньше, когда я не выходил из комнаты целых три недели? Выходит, они ждали чего-то… Хотя чему я, собственно, удивляюсь? Если просто взять и убить наследника, возникнут вопросы, придется хотя бы для вида проводить расследование, а это значит раскидываться людьми, когда война за трон будет в самом разгаре.

Вот теперь я, кажется, понял. Принц убит, а его убийца пойман и казнен — великолепный план: министры чисты, наследник устранен, люди довольны. Ни у кого и лишнего вопроса не возникнет, тем более если бы принца убил сын заговорщика и предателя.

Мои умозаключения мне очень не понравились, но чем больше я об этом думал, то тем больше начинал верить в свою правоту.

— Андрей, что с тобой? — испугался волшебник. — У тебя такое лицо...

Я тряхнул головой, отбрасывая от себя все лишнее.

— Со мной-то ничего… А где Гердер?

Леонер посмотрел на меня как на идиота.

— Его же сразу унесли, сейчас приведут в чувства и допросят.

— И потом казнят, — на этот раз в моем голосе не было вопросительной интонации.

— Ну, само собой, — развел руками монах. — Он покушался на жизнь наследника. Думаю, его казнят завтра же.

— Замечательно… — Я потер виски, пытаясь сосредоточиться. — Где он? — спросил, резко вскинув голову.

Глава 7

Говорят, что бесталанных людей не бывает, у всех есть к чему-то способности: у одних — к одному, у других — к другому. А у меня потрясающая способность наживать себе врагов.

Взгляды, которыми меня встретили министры на следующий день за завтраком, могли прожечь дыру в камне. Конечно, у меня был вариант отсидеться несколько дней в комнате, пока страсти не утихнут, но я не хотел прятаться. Вчерашнее бешенство и ярость до сих пор не улеглись, только стали чуть тише. Неважно, сколько мне суждено провести в этом мире, но я собираюсь его тряхнуть.

— Принц, объяснитесь! — потребовал Сакернавен, едва я занял место за столом.

Лицо красное, глаза мечут молнии, но почему-то сегодня меня это ни капельки не впечатлило. Наверное, вчера так перенервничал, что у меня понизилась чувствительность.

Я невозмутимо положил себе еды в тарелку, есть хотелось, как-никак ночка выдалась бурная.

Над столом повисло молчание. Министры ждали ответа и, похоже, выбрали Сакернавена своим негласным лидером.

— Может, это вы мне сначала объясните, — медленно, четко выговаривая слова, произнес я, — каким образом охрана этажа была отправлена вниз на целый час?

Министр внутренних дел Холдер скрипнул зубами.

— Мы это выясняем.

— Я только надеюсь, вы не вздумаете использовать «все необходимые средства», чтобы добиться от начальника караула признания во всех смертных грехах? — почти ласково поинтересовался я и добавил чуть холоднее: — Не стоит.

Опять это переглядывание министров.

Эх, если бы я мог просто встать и объявить, что распускаю совет министров! Но играть в открытую нельзя, одно дело — препираться, дерзить, даже выпустить Гердера, а совсем другое — пытаться одним махом лишить их власти. Пока на моей стороне лишь один запуганный стражник, а на их — целая армия. Я все-таки не такой непроходимый дурак, чтобы верить, что успех, достигнутый запугиванием Ганса, удастся одним красноречием повторить с целым королевством. Стоит мне перейти грань, и будет не покушение, а убийство и открытый переворот.

Молчание затягивались. Чего они ждали от меня? Оправданий или обвинений? Скорее всего, судя по моему неадекватному поведению, ожидали в равной степени и того и другого.

Но суицидальными наклонностями я не страдал и сдал назад.

— Нет смысла искать виноватых, — сказал громко, чтобы меня услышали все присутствующие. — Давайте спишем все на досадное недоразумение и успокоимся?

Сакернавен не сводил с меня глаз, Крестный отец, тоже мне. Интересно, как ему удалось добиться такого авторитета, что все остальные министры ему в рот заглядывают?

Вдруг Сакернавен подарил мне уважительный кивок.

— А вы взрослеете, принц.

Ожидал, чего угодно, но только не этого. Что это? Временное перемирие? Что ж, пусть так, но, так как я, похоже, застрял здесь надолго, мне стоит немедленно искать доверенных людей, одного испуганного Ганса маловато.

***

Мельвидор и Леонер перехватили меня на подходе к покоям принца и практически силой затащили в комнату.

— Не слишком ли вы своевольничаете с его высочеством! — возмутился я, выдергивая локоть из цепких пальцев монаха.

Маг же тем временем привычно раскинул над покоями «Кокон тишины», и Леонер набросился на меня, уже не боясь огласки.

— Ты что себе позволяешь?! Ты куда полез?!

Я отступил от него на несколько шагов и с самым спокойным выражением лица, на которое был способен, сложил руки на груди и невозмутимо слушал. Интересно, что он имеет в виду? То, что я полез вчера в подземелье? Или то, что приказал освободить Гердера?

— Ладно, тебе приспичило поговорить с Рэйнелом, хотя это верх глупости, потому что он знал Эридана как свои пять пальцев. Но ты еще и наплевал на прямой приказ министров: запереть пленника, допросить и казнить! Нельзя с ними напролом! Нельзя!

— А Гердера вам совсем не жаль? — зачем-то спросил я, хотя ответ был очевиден.

— Конечно жаль! Но мы должны выбирать меньшее из зол!

Значит, «мы»? Местоимения множественного лица снимают ответственность?

Я спокойно выдержал его бешеный взгляд.

— А мне казалось, что каждый выбирает для себя.

— Ребенок! Какой же ты ребенок! — Монах схватился за крест и воздел глаза к полку.

Я же перевел взгляд на мага, до сих пор не проронившего ни слова.

— Мэл, а вы? Тоже так считаете? Не вы ли говорили, что я должен спасти несчастных послов?

Судя по тому, какое лицо стало у Леонера после этих слов, о нашем вчерашнем разговоре волшебник ему не сообщил.

— Говорил, — признал Мельвидор, бросив на друга умоляющий взгляд, мол, потом, погоди. — Но отпускать Рэйнела после покушения было верхом безрассудства. Он ведь может вернуться и закончить начатое.

— Не думаю.

В глазах волшебника зажглась догадка, тут же сменившаяся паникой.

Глава 8

Полуночи я еле дождался, успев три раза передумать идти. Но потом все-таки решился. Не знал, какая может быть польза от разговора с Рэйнелом Гердером, зато опасность, если попадусь, была вполне реальна. Но я также понимал, что если не пойду, то сойду с ума от любопытства. Кроме того, Гердер оставил о себе хорошее впечатление, и я почти не ждал от него подлости. Я сказал «почти»? Именно почти, потому что уже понял, что в этом мире можно ждать удар в спину от любого.

Нашел в одном из бездонных шкафов Эридана плащ с капюшоном, натянул его на себя и вышел из комнаты без четверти полночь.

У моих покоев, как и все последние ночи, обнаружился Ганс. С «великодушного» позволения министра Холдера и договора с начальником стражи, Ганс был выделен в качестве моей постоянной ночной охраны. Не то чтобы я действительно ему доверял и считал, что он сумеет меня защитить в случае нового покушения, но попросил его у Кора специально на случай, если мне придется сбежать куда-нибудь ночью. Боящийся меня Ганс уж точно не побежит докладывать министрам о моем уходе, а это было как раз то, что доктор прописал.

При виде меня стражник судорожно сглотнул и вытянулся руки по швам.

Я хмыкнул, довольный произведенным эффектом, потом приблизился и прошептал:

— Ты меня не видел. Я мирно сплю в своих покоях.

— Слушаюсь, ваше высочество!

— Тс-с-с! — Я поднес палец к губам, не хватало еще, чтобы нас кто-нибудь услышал. Ганс торопливо закивал. — Вот и молодец, — похвалил я и хотел было уже уйти, но снова остановился, обернулся. — Вот еще что, Ганс. Если я не вернусь до утра, иди к его могуществу Мельвидору и расскажи всю правду.

Имя мага вызвало у стражника новый приступ страха, но он снова с готовностью кивнул и ударил себя по плечу.

— Отлично, — пробормотал я, натянул капюшон на голову и зашагал по коридору.

***

План замка я мог бы нарисовать с закрытыми глазами, даже если бы меня разбудили среди ночи, поэтому найти выход для прислуги не составило труда. Правда, я боялся наткнуться на охрану, которая, по идее, должна была быть выставлена у каждого входа-выхода из замка, но около желанной двери никого не было. Значит, Гердер все продумал, или сам убрал охрану, или подкупил. Как же все у них просто: заходи в королевский замок, кто хочет, неси, что сможешь…

Остановившись у заветной двери, я помедлил, понимая, что это на самом деле может быть новым изощренным покушением. Потом решил, что проверить это могу одним единственным способом — на своей шкуре.

И я распахнул дверь.

Стоило мне сделать шаг на прохладный ночной воздух, как кто-то выскочил из темноты, очень ловко схватил меня и оттащил от полоски света, зажав рот кожаной перчаткой. Дверь, которую я больше не удерживал, гулко захлопнулась.

Ну вот и доигрался…

Но я ошибся: убивать меня никто не спешил. Напавший просто подержал меня несколько секунд, чтобы убедиться, что никто ничего не слышал, потом отпустил и отступил на шаг.

Луны не было, поэтому я смог разглядеть лишь темный силуэт.

— Привет, — произнес знакомый голос. — Извини, но лишняя предосторожность не помешает. Я должен был убедиться, что ты один.

— Ага, — огрызнулся я, — с пачкой стражников.

Гердер пожал плечами.

— Не исключено. Но я рад, что в тебе не ошибся.

Еще как знать, не ошибся ли он… Это смотря на что он рассчитывает.

— А стража? — спросил я, вспомнив подозрительный факт ее отсутствия у выхода.

— А, это, — отмахнулся Рэйнел, — спят под лестницей. Заплатил кухарке, чтобы она подлила им сонное зелье в суп.

Да уж, я был прав, эко у них все просто в этом замке…

— Зачем ты меня позвал? — спросил я.

Глаза стали понемногу привыкать к темноте, и я смог заметить раздраженный взгляд, брошенный в мою сторону.

— Полагаешь, это подходящее место, чтобы это обсуждать?

— А у тебя есть идея получше? — прошипел я.

— Разумеется, есть.

Это у него разумеется, а вот я пока совершенно не разобрался, во что влезаю.

— Пошли. — Он бесцеремонно схватил меня за рукав и поволок за собой в темноту.

По идее, самым разумный поступком, который я мог сделать в этот момент, это закричать, позвать на помощь и вернуться в замок. Но я почему-то не закричал, а послушно пошел за ним. В конце концов, хуже моего теперешнего положения все равно некуда, и я решил рискнуть.

Несмотря на темень, Рэйнел двигался уверенно, я же за несколько минут умудрился пять раз споткнуться и чуть не растянуться на ровном месте. Гердер бросал на меня красноречивые взгляды, но молчал.

Мы вышли в сад. Тут было светлее, горели фонари. Но, не успел я расслабиться, как Рэйнел толкнул меня за пышно цветущее дерево с раскидистыми ветвями.

— Тихо, — прошипел он. — Сейчас ни звука.

Он оказался прав: стоило ему присоединиться ко мне, как мимо нас по вымощенной камнями дорожке прошествовали двое стражников.

Глава 9

Как мы и договорились с Рэйнелом, несколько последующих дней я вел себя тише воды, ниже травы. Ни с кем не спорил, на конфликты не нарывался, ни на что не жаловался.

В один из вечеров маг позвал меня в покои короля. Я удивился, но в то же время обрадовался, значит, Мэл все-таки не счел мою недавнюю просьбу глупостью и сделал, что обещал.

И, стоило мне раскрыть дверь королевских покоев, я понял, что Мельвидор не подвел: обстановка разительно изменилась. В комнате появился свежий воздух, с окон исчезли плотные золотые портьеры, уступив место легкому светлому тюлю, шелковое холодное постельное белье заменили хлопковым, приятно радующим глаз бледно-зеленым цветом. Также в покоях обнаружились живые цветы, а всевозможные золотые вазы, чаши и подсвечники бесследно исчезли. Комната стала казаться больше, светлее, и дышалось тут теперь значительно легче. Да и сам король выглядел куда более здоровым, чем в мой последний визит: при нормальном дневном освещении его лицо больше не казалось мертвенно-бледным.

Волшебник внимательно следил за мной, пока я осматривал покои, и молчал, ожидая вердикта.

Я хмыкнул про себя: можно подумать, для него так важно, что я скажу. Но Мэл смотрел меня с таким выражением в глазах, какое обычно бывает у детей, которые сделали уборку, пока мама была на работе, а потом встречают ее, пытаясь сделать вид, что все как всегда, но при этом внутренне дрожат: заметит ли, похвалит?

— Мэл, это потрясающе! — не стал я кривить душой. Волшебник будто прочел мои мысли и сделал в этой комнате все именно так, как я и хотел. И как ему только удалось, понять, что мне нужно из той спутанной речи, которую я на него тогда обрушил?

Маг улыбнулся по-настоящему теплой отеческой улыбкой.

— Я рад, что тебе нравится.

Нравится? Да что там «нравится» — я был в восторге!

Прошелся по комнате, чтобы еще раз убедиться, что все это на самом деле.

— Мэл, когда король очнется, он тебя расцелует! — И в этот момент мне на самом деле казалось, что двойник моего отца теперь придет в себя во что бы то ни стало.

Волшебник пожал плечами, хотя он и был рад, что мне понравился результат его работы, но моего энтузиазма старик явно не разделял.

— Это еще не все, — сообщил он и выскользнул в коридор. — Я сейчас!

Я только вскинул брови и остался стоять посреди комнаты.

Настроение значительно поднялось. Может, и то, что мы задумали с Рэем, тоже получится? Ведь стоит только начать… И пусть смена интерьера в королевских покоях — сущая мелочь, но для меня она была моей маленькой, но все-таки победой.

Вернулся Мельвидор, ведя за собой невысокую пожилую женщину в кружевном переднике поверх темного платья. Вылитая Фрекен Бок, только глаза добрые и улыбка.

— Это Мартьяна, — гордо представил Мельвидор свою спутницу, — она работала в замке еще при вашей матушке, ваше высочество. Потом служила его величеству, но ушла вскоре после того, как случилось несчастье. Вы, возможно, ее помните?

Вспомнил бы Эридан какую-то там служанку десять лет спустя? Очень смешно. Я уже уяснил, что принц прислугу и людьми не считал, не то что забивать себе голову и запоминать их имена. У вещей ведь нет имен, не так ли?

Мартьяна же смотрела на меня, ожидая, что я ее действительно вспомню.

И я уже не задумывался, что ответить.

— Конечно же помню, — улыбнулся я. — Вы ведь так долго служили у нас. — При моих словах на лице женщины отразилось удовольствие, и я понял, что поступил правильно. — Я полагаю, Мельвидор нашел вас и предложил поработать сиделкой для моего отца? — В этот раз назвать короля своим отцом было почти легко.

— Да, ваше высочество.

Мартьяна попыталась поклониться, но я остановил ее жестом: не хватало еще, чтобы передо мной гнули спины ровесницы моей бабушки!

Женщина удивилась, но выпрямилась. Я же счел нужным пояснить:

— Я хочу, чтобы с ним рядом всегда находился кто-то знакомый, разговаривал, помог вспомнить, что ему есть ради чего жить. — Да пусть хотя бы ради того, чтобы вытурить самозванца из своего замка, но воля к жизни у него появиться должна!

На этот раз Мартьяна не стала кланяться, только почтительно склонила голову.

— Я поняла вас, ваше высочество. И я рада видеть, что сын искренне переживает за отца.

Ну, положим, не сын и не за своего отца…

— А я рад, что вы, несмотря ни на что, приняли предложение вернуться, — ответил я. Что-то подсказывало, что, если эта женщина уволилась вскоре после того, как король впал в кому, жизнь в замке, этом серпентарии, ее не прельщала, а держала лишь верность своему господину.

После еще нескольких любезностей мы с Мельвидором, можно сказать, передали его величество из рук в руки новой сиделке и вышли.

Волшебник одарил меня подозрительным взглядом.

— Что? — не понял я.

— Ты меня поражаешь, — признался он, подергав себя за бороду. — Как ты узнал, что она не хотела возвращаться, и мне пришлось ее уговаривать?

Я криво усмехнулся. То ли Эридан был так патологически глуп, то ли Мельвидор подозревал в скудоумии лично меня.

Глава 10

К моему великому ужасу и разочарованию, Рэйнел очень серьезно отнесся к своему новому назначению, рассматривая его вовсе не как прикрытие, а как реальную должность при дворе. Уже на следующий день после знаменательного принесения клятвы верности в Зале Советов, он разбудил меня на рассвете, заставил одеться и спуститься на улицу.

И напрасно я заверял его, что пару раз махнуть мечом для того, чтобы пустить пыль в глаза, будет достаточно. Гердер решительно заявил, что все, что делает, он привык делать хорошо, и раз уж его назначили моим учителем фехтования, мне никуда не деться и придется тренироваться на полном серьезе.

Мне пришлось смириться, во-первых, потому что в глубине души и сам был с ним согласен, а во-вторых, мне все равно нечем было заняться — я и так провел весь последний месяц то в личных покоях принца, то в библиотеке. Спорт бы мне определенно не помешал.

Первые дни мы с Рэем просто бегали и делали различные упражнения для укрепления мышц. Было тяжело, всерьез я никогда спортом не занимался, не считая того, что мама заставляла меня в детстве ходить на танцы. Да-да, все детство я занимался именно танцами, а не айкидо или каратэ, как большинство мальчишек. Правда, лет в двенадцать заявил маме, что танцы — это женский удел, и бросил ходить на занятия окончательно и бесповоротно, несмотря на ее уговоры.

Сейчас же, когда через пару недель Рэй вручил мне меч (пока что деревянный тренировочный), и мы стали потихоньку отрабатывать удары, я вдруг обнаружил, что занятия танцами — полезная штука. Так как я занимался ими с раннего детства, тело многое запомнило, хотя я и бросил это гиблое дело больше пяти лет назад.

Уворачиваться у меня получалось на самом деле хорошо. Вот правильно держать меч или нанести удар — просто ужасно, а увернуться, выгнуться под оружием противника, пропустить удар над собой или вовремя отпрыгнуть — раз плюнуть.

Рэйнел только удивленно хмыкал, наблюдая за моими выкрутасами и постоянно говорил, что по мне цирк плачет.

Министры нас не трогали, успокоившись, что никакого заговора мы не замышляем, а на самом деле занимаемся тренировками. Именно этого эффекта мы и хотели добиться, так что все шло по плану.

В перерыве между тренировками, которые продолжались чуть ли не целыми днями, Рэй иногда уезжал в город, отыскивая верных людей, как мне и обещал во время нашей с ним первой беседы. Вскоре штат замковой стражи пополнился, причем никто, даже Кор, принявший людей Гердера на работу, не знал, откуда ветер дует.

Теперь ночью у моей спальни обреталось сразу по два массивных стражника, а днем всюду за пределами замка сопровождали еще двое. Я пытался бастовать против этого постоянного эскорта, но Рэйнел был непреклонен, кроме того, в этом вопросе он полностью заручился поддержкой Мельвидора, и мне пришлось заткнуться.

С появлением в моей жизни Гердера многое изменилось, упадническое настроение накрывало меня гораздо реже, хотя и постоянные ответы Мэла, что следов Эридана не нашли, приводили в отчаяние. Порой мне начинало казаться, что принца уже никогда не найдут, и я буду вынужден провести в этом мире остаток своих дней. Почему остаток? Да потому, что я был уверен, что долго в шкуре Эридана не протяну.

Я готов был простить ему все грехи, лишь бы он вернулся. Но принц не возвращался. Мэл и Леонер только разводили руками, когда я снова и снова задавал им вопрос о том, как идут поиски.

А однажды пропали и они. Я начал беспокоиться, когда прошла целая неделя, а никто из них так и не появлялся в замке. Поделился с Рэем своими опасениями, но друг их не разделял, по его словам, его могущество и его святейшество часто пропадали на неопределенное время, никого не поставив в известность, и это считалось в порядке вещей.

Меня же такой «порядок» совсем не устраивал. Они еще никогда не оставляли меня без присмотра на такой долгий срок, и это было подозрительно.

Я попробовал искать Мельвидора, но от слуг узнал, что в своей «магической лаборатории» в замке он не появлялся уже давно. И я понял, что пора перенести поиски на другой объект.

И направился в церковь, надеясь найти хотя бы Леонера.

Гердер настаивал на том, чтобы поехать со мной, но я отказался. Нутром чувствовал, что что-то здесь нечисто и это наверняка связано с поисками Эридана, поэтому хотел поговорить с магом и монахом без свидетелей. Нет, я доверял Рэю целиком и полностью, но, если я приду один, у меня будет больше шансов добиться правды.

Убедившись, что не сдамся и не передумаю, Рэйнел только настоял, чтобы я взял с собой охрану. Он даже пытался навязать мне экипаж, но я наотрез отказался, хотя и никогда не был в церкви, но по картам знал, что она находится слишком близко от замка, и путь до нее, даже пешком, займет минут десять.

— А Эридан обязательно взял бы экипаж и в охрану не двоих, а пятнадцать, — неодобрительно шепнул мне Рэйнел.

Но от его замечаний я только отмахнулся, и, как всегда, поступил по-своему. Не хотел выезжать из замка с помпой, чтобы всем стало известно, что наследник куда-то собрался, а потому взял с собой только двоих, а сам закутался в длиннющий плащ, чтобы ненужные свидетели меня не узнали.

Я и сам бы не смог себе ответить, почему меня понесло на поиски Мэла и Леонера, но предпочел не пренебрегать своим шестым чувством. А оно прямо-таки визжало, что дело нечисто, и я должен был получить ответы.

Часть 2. Принц

Человек редко может заставить
любить себя, но заставить
себя уважать может всегда…

Б. Фонтенель

ПРОЛОГ

На увитом плющом балконе королевского замка находились двое: высокий длиннобородый старик в длинной мантии и плотный мужчина в монашеской рясе.

Мельвидор стоял, опершись локтями на перила, и задумчиво смотрел низ, Леонер восседал в плетеном кресле и потягивал чай.

— Мэл, чего ты там увидел? — не выдержал монах затянувшегося молчания.

Маг вздохнул, но даже не обернулся, его взгляд по-прежнему был устремлен вниз.

— Мальчик быстро учится, — пробормотал Мельвидор.

Леонер нахмурился, отставил чашку на столик и встал. Можно было не уточнять, о каком «мальчике» идет речь.

И монах не ошибся. С балкона была видна тренировочная площадка, и там бились двое. То, что Рэйнел Гердер тренирует его высочество, было известно всем, но увидел это Леонер впервые. И, если бы он сам не знал, что принц Эридан — не кто иной, как парень из другого мира, впервые увидевший настоящий меч меньше полугода назад, ни за что бы не поверил.

Монах присоединился к другу и тоже с интересом уставился вниз. Оба «противника» были без рубашек, раскрасневшиеся, взмокшие, что говорило: тренировка идет уже давно. Но как они двигались! Леонер просто не поверил своим глазам. Рэйнел был мастером клинка, одним из лучших в Карадене, но ведь Андрей-то нет. Но он почти не уступал Гердеру, отбивал атаки и сам шел в наступление.

Волшебник удовлетворенно хмыкнул, взглянув на друга.

— Теперь ты понял, что я имел в виду?

— О да, — Леонер перекрестился. — У мальчишки талант.

Мельвидор пожевал губу и, наконец, отвернулся, прошел вглубь балкона и опустился в кресло.

— Дело не в таланте, а в сильной воле, — сказал он. — Мальчик учится, приспосабливается, растет...

— Мэл, — тон друга Леонеру не понравился, — ты говоришь о нем с такой теплотой, что меня это пугает. Мэл, — монах резко понизил голос, — это не Эридан.

Рука волшебника непроизвольно напряглась на подлокотнике, а сам он подался вперед.

— Я знаю. — Казалось, еще миг, и маг начнет швырять молнии. — И я прекрасно помню, кому мы клялись в верности…

Старик прервал сам себя и снова откинулся на спинку кресла, из злого его лицо превратилось в совершенно несчастное.

— Леонер, мне кажется, мы совершили ошибку, — прошептал он, — нельзя так играть судьбами людей, нельзя…

— Мэл, сдавать назад поздно, — жестко напомнил монах.

— Знаю. — Волшебник поджал губы и отвернулся. — А еще я знаю, что никогда и ничего в своей жизни не боялся, как того, что он, — короткий кивок в сторону тренировочной площадки, — узнает правду…

Глава 1

Сегодняшняя тренировка удалась. Мы сражались без перерыва несколько часов, и я впервые не попросил пощады, пока Рэй сам не окончил занятие.

— Еще полгодика, и ты меня побьешь, — довольно заключил Гердер, вытирая лицо и грудь полотенцем, услужливо протянутым слугой.

Я закатил глаза: как же! Я могу тренироваться годами, но до его мастерства вряд ли когда-нибудь дорасту. Спасибо хоть меч правильно держать научился, и мы перешли от деревяшек к настоящему оружию.

Рэй отмахнулся.

— Вот увидишь, не пройдет и года.

Я не стал спорить и тоже вытерся. На улице было совсем не жарко, а взмокли мы на славу.

В последнее время тренировки стали дольше и продолжительнее, моя выносливость повышалась с каждым днем, это я не мог не признать, а вот что касается мастерства — черт его знает. Во всяком случае Рэйнел был мной доволен.

Прошло уже больше полугода с тех пор, как я назвался Эриданом и жил его жизнью. Не знаю, смирился ли я с тем, что никогда не вернусь домой, но точно стал думать об этом реже. Судьба уже раздала карты, а значит, приходится играть теми, что выпали.

Что могу сказать, так то, что полгода пролетели незаметно. Мне всегда было чем заняться. Тренировки, Советы с министрами, книги в библиотеке. Помимо всего прочего я начал потихоньку переустройство замка. Мрачный антураж наводил на меня депрессию и, предварительно согласовав свое решение с господами министрами, я нанял целый штат рабочих, которые с энтузиазмом принялись приводить замок в божеский вид. Работа все еще шла полным ходом, но часть коридоров уже щеголяла светлыми тонами.

Гердер также не терял времени зря: к этому времени уже большая часть королевской стражи состояла из лично отобранных им людей. Кроме того, он умудрился разослать шпионов по всем провинциям Карадены, и теперь мы были в курсе всего, происходящего в королевстве. Сейчас на повестке дня у Рэйнела стоял вопрос, как завязать знакомство с главнокомандующим армии и заручиться его поддержкой, прежде чем предпринимать какие-либо активные действия против министров. Но даже по самым оптимистичным прогнозам мы понимали, что впереди еще очень много работы.

Что же касается того, как Рэй принял известие о смерти Эридана и о том, что я остаюсь навсегда, то он меня удивил. Я ожидал, что Гердер будет прыгать до потолка от радости, но когда я сообщил ему о произошедшим, он помрачнел, а потом положил руку мне на плечо и очень серьезно заверил:

— Что бы ни случилось, я с тобой.

Пожалуй, это было главным, что придавало мне сил: я знал, что у меня есть друг, который меня не бросит. Во что мы с этим другом можем оба вляпаться с нашей подпольной деятельностью — уже другой вопрос.

Я натянул на себя рубашку через голову, и стоило мне освободить глаза, как увидел приближающегося к нам Мельвидора.

— О, Мэл, — обрадовался я. В последнее время я был постоянно занят, и виделись мы редко. — Рад вас видеть!

Старик тепло улыбнулся.

— Я тоже рад. Мы с Леонером наблюдали с балкона за вашей тренировкой. Ты делаешь успехи.

Я скривился: и этот туда же.

— Я же говорил, — поддакнул Рэй, тоже одеваясь.

Я отмахнулся, ясное же дело, что маг пришел не для того, чтобы обсудить мои успехи в фехтовании.

— Вы хотели о чем-то поговорить?

— Вообще-то да, — кивнул Мельвидор. — Ты, я так полагаю, не забыл о том, что будет через три дня?

Через три дня? Если бы знал, какое сегодня число, то непременно догадался, что будет через три дня. Но в последнее время мой каждый день был настолько насыщен, что я просто потерялся во времени.

Вместо ответа я только вскинул брови. Раз Мэл пришел для того, чтобы мне о чем-то напомнить, значит, сам догадывается, что я мог забыть.

Маг хмыкнул и воздел глаза к небу.

— Так я и думал. Между прочим, через три дня твой день рождения.

Вот это да! Восемнадцать лет! Совершеннолетие по законам моего мира. А ведь я и правда забыл, хотя в прошлом месяце Мельвидор уже напоминал мне, что день рождения принца — это всегда большой праздник во всем королевстве.

— Вот черт! — я стукнул себя по лбу. — Рэй, ну хоть бы ты напомнил, а?

Гердер в ответ только развел руками.

— Ну прости, у самого из головы вылетело.

— Дети, — обругал нас маг. — Будет большой бал, — продолжал он, — все необходимые распоряжения слугам мы с Леонером уже сделали. Завтра прибудут наместники, чтобы тебя поздравить. А сегодня вечером должна приехать Эйнира.

А вот последние слова меня подкосили. Эйнира?! Я, конечно, все это время был прекрасно осведомлен, что принц женат, а теперь, следовательно, я женат, но принцесса так надолго загостилась у своей родни, что я как-то само собой привык, что ее нет. Знал, что однажды она все-таки вернется, но теперь ее приезд стал для меня полной неожиданностью.

— А что ты на меня так смотришь? — Кажется, Мэл все прочел по моему взгляду. — Принцесса не может не поздравить своего супруга с днем рождения.

— Тоже мне праздник, — буркнул я, не разделяя энтузиазма мага.

Глава 2

— Раз-два-три, раз-два-три, — отсчитывал Рэй. — Черт! — он все-таки не сдержался и выругался, когда я снова сбился с ритма.

На предстоящем балу мне, ну, то есть наследнику престола, да еще и виновнику торжества, предстояло открывать праздник, а потом вальсировать с благородными дамами, в том числе и с собственной женой. Естественно, о танцах этого мира я не имел ни малейшего понятия, и друг великодушно вызвался поизображать мою партнершу и показать мне, как нужно правильно двигаться.

Однако уже к концу второго часа нашего занятия Гердер шипел на меня сквозь зубы и проклинал свою инициативу. Я же начинал подумывать, что заниматься фехтованием гораздо проще, чем танцевать их танцы. В фехтовании, по крайней мере, была возможность импровизировать. Никакого творчества, мать его…

Это еще спасибо моему детскому танцевальному опыту, благодаря ему я просто сбивался с ритма под незнакомую музыку, но хотя бы не отдавил Рэю ноги. Конечно, два часа занятий в моих покоях дали кое-какой результат, но стремиться мне еще было ого-го.

— Все, — не выдержал Рэйнел и плюхнулся на край моей кровати, вид у него был такой усталый, будто он по меньшей мере разгрузил вагон угля. — Я нанимался не учителем танцев, а личным тренером, так что увольте!

Я надулся. Ясное дело, ему не в радость обниматься со мной часами и разучивать разномастные па, но помочь мне больше было некому. Если бы кто-то увидел, что принц, с детства, присутствующий на балах, вдруг разучился танцевать, это немедленно бы вызвало подозрения.

Я сложил руки на груди и вперился в него взглядом.

— Вставай.

В ответ Рэй фыркнул, всем своим видом показывая, что слушаться не намерен.

— Вставай, — повторил я еще тверже. Мне самому хотелось бросить это неблагодарное занятие к чертям собачим, но я также понимал, что бал не за горами и дорог каждый час.

Гердер закатил глаза к потолку, а потом и вовсе завалился на кровать навзничь, раскинув руки в стороны.

— Я уже снова хочу тебя убить, — простонал друг.

Шутит он, значит. А вот мне было не до шуток. Я чувствовал себя хромой лошадью, которой вот-вот придется участвовать в скачках.

— Можешь попробовать, — совершенно серьезно ответил я, — на этот раз обещаю не сопротивляться.

Рэйнел застонал, но все же снова принял вертикальное положение, поморщился.

— Тоже мне, мученик, — пробурчал он.

Я покачал головой.

— Да нет, я не горю желанием становиться мучеником, но лучше уж сразу убивай, чем брось сейчас.

Рэй смерил меня долгим пронзительным взглядом, будто пытаясь определить, не шучу ли. Я не шутил.

Гердер коротко выругался и встал.

— Кто ж тебя бросит, дурак, — раздраженно и, как мне показалось, даже обиженно пробормотал он, подавая мне руку. — Давай, высочество, представь, что я твоя очаровательная супруга.

Я выдохнул с облегчением, и все началось по новой.

Что бы там ни говорил, я прекрасно понимал Рэя в его желании прибить меня или хотя бы приложить чем-нибудь тяжелым, потому что я нервничал и нервировал его. Не знаю, как так вышло, что мы оба забыли, что до моего совершеннолетия осталось всего несколько дней, но это было крайне безответственно, и времени оставалось в обрез.

Приезд так называемой супруги тоже не способствовал спокойствию. Холод вперемешку с презрением в ее взгляде надолго выбил меня из колеи, как бы мне не хотелось в этом признаваться даже самому себе.

Как только Эридан умудрился настроить против себя всех окружающих? Я не питал иллюзий по поводу Эйниры и отношений с ней. Да, жена принца оказалась настоящей красавицей, но я отнюдь не претендовал на ее прелести и не собирался пользоваться положением. В то же время то, что меня ненавидят вместо Эридана, было неприятно.

Я хотел поговорить с Эйнирой еще в день ее приезда и сразу расставить все точки над «i», постараться убедить, что бояться меня не стоит и никакой монастырь ей не грозит. Но мои планы провалились: к ужину принцесса не вышла, сославшись на головную боль. Только Фло передала «нижайшие извинения» от своей госпожи. От одного этого словосочетания меня замутило, но я заверил компаньонку ее высочества, что она в своем праве отдыхать после долгой дороги и ее никто не побеспокоит.

А на следующий день начали прибывать наместники, естественно, все в разное время, и каждого нужно было встретить и обласкать своим вниманием. Так что время катастрофически утекало сквозь пальцы, и заниматься танцами мы с Рэем начали уже под вечер. А до бала оставалось меньше суток, и нам предстояло сделать невозможное — научить меня танцевать, что Эридан, со всеми его недостатками, по словам самого же Рэйнела, умел делать превосходно.

Отбросив от себя все посторонние мысли, я сцепил зубы и продолжил урок.

***

А на следующее утро состоялся завтрак с господами министрами, а также всеми восемью прибывшими наместниками, на который, ясное дело, не прийти я не мог.

В последнее время я по возможности избегал общих официальных трапез, либо ел в одиночестве, либо звал Рэйнела, а иногда не звал, но он заявлялся сам. Уговорить его присутствовать на Советах или приемах пищи с министрами у меня не получалось до сих пор — Рэй отказал наотрез.

Глава 3

Спал я скверно, всю ночь ворочался с боку на бок. Мысли о проблемах в Багряной Карадене не давали покоя. Если наместник решился побеспокоить принца прямо на празднике, значит, дела еще хуже, чем мы думали.

Рассвета еле дождался и сразу же вскочил. Потом вызвал Марона и приказал найти Гердера, если нужно, разбудить и привести ко мне.

Рэй появился минут через десять, лицо сонное, глаза красные.

— Что стряслось? — с порога спросил он. — К чему такая срочность?

Черт, все-таки разбудил… Но муки совести меня не достали, я был слишком напряжен.

— Пока ничего не стряслось, — торопливо пояснил я. — Но вчера ко мне подходил поговорить Лигурд.

— Багряный наместник? — тут же сориентировался Рэйнел.

— Он самый. И он считает, что дела в его провинции еще хуже, чем мы думали.

Гердер хмыкнул и потер глаза.

— Хуже, хуже… — протянул он. — Попить хоть дай.

Я налил и подал ему стакан с водой. Все же я почувствовал себя виноватым, что разбудил его в такую рань: выпил Рэй вчера немало да и покинул зал не один, так что навряд ли ему удалось долго поспать.

Гердер опустился на стул, осушил залпом стакан, а потом еще пару секунд часто моргал, чтобы сфокусировать взгляд.

— Итак, что предлагаешь? — наконец спросил он.

Как — что? По мне, так все было предельно ясно.

— Ехать в Багряную Карадену!

— Ладно. — Рэй обреченно кивнул. — Прямо сейчас?

— Ну… нет… — Я смутился, теперь окончательно понимая, что моя спешка была глупой и совершенно неоправданной.

— Тогда какого черта ты меня поднял на рассвете? — очень спокойно поинтересовался Рэйнел, и я подумал, что от такого тона его враги должны были бежать в ужасе.

Но я не поддался.

— Потому что наместники с утра уезжают, — сказал я. — А нам нужно собраться, подготовиться.

А вот теперь, кажется, Рэй окончательно проснулся.

— Что значит — нам?! — рявкнул он.

— Нам — это нам.

— Ну уж нет, ты, — для наглядности он указал на меня пальцем, — никуда не поедешь, это может быть опасно.

— Тогда посади меня под стекло, чтобы, не дай бог, не запылился! — вспылил я.

— И посажу, — угроза в его голосе была слышна отчетливо.

Не в силах усидеть, я заходил по комнате. Мне нужно было донести до него свою точку зрения и немедленно, потому что, зная Рэя, он действительно мог меня запереть, заговорив зубы, а сам в это время улизнуть из замка без меня.

— Рэй, послушай, дело не во мне и не в том, что мне хочется погеройствовать. Дело в том, что в Багряной Карадене требуется личное присутствие наследника. Что толку, что ты поедешь туда один? Ну, разузнаешь все. А потом? Кто ты такой в глазах караденцев и какие обещания можешь давать? — При этих словах Рэйнел скривился и вынужденно кивнул, признавая мою правоту. — Там нужен сам принц, а не его представители.

Рэй стал еще мрачнее.

— А министры? Они тебя отпустят?

Об этом я беспокоился в последнюю очередь.

— Да они будут только счастливы, если я сам подвергну себя опасности и сгину в безвестности.

— Возможно, — снова согласился со мной друг, — возможно. Но мы возьмем с собой отряд.

— Небольшой, — тут же уточнил я.

— Двадцать.

— Нет.

— Десять?

— Нет, — я снова упрямо замотал головой.

— Да ты совсем с колес съехал, — не выдержал Рэй. — Путь неблизкий, а если кто нападет? Я тебе не многорукий бог, чтобы охранять тебя от всех напастей.

— Десять — это уже толпа, — не сдавался я.

— Десять, — с нажимом повторил Рэйнел, откидываясь на спинку стула и всем своим видом демонстрируя, что это его последнее слово. — Десять, иначе ни ты, ни я никуда не поедем.

Угроза была реальной. Без него мне не имело смысла высовывать нос из замка, потому что этот мир я знал только по книгам.

— Ладно, десять, — сдался я.

— То-то же. — Рэй вздохнул с облегчением, видимо, он думал, что я буду дольше упорствовать. — Но почему ты не хочешь взять больше людей? Ты что, собрался заявиться в провинцию инкогнито?

Хорошего же обо мне мнения лучший друг? Я что, совсем дурак, по его мнению?

Я возмущенно фыркнул.

— Конечно нет. Но если мы двинемся огромной толпой, это привлечет излишнее внимание. Естественно, я не собираюсь скрываться, когда мы прибудем в Багряную Карадену, но хочу появиться там более или менее неожиданно.

Рэйнел воздел глаза к потолку.

— Боже, я еще пожалею, — простонал друг, потом резко встал, будто это не он только что растекался тут сонной лужицей. — Ладно, хорошо, что разбудил, теперь надо все спланировать, а не прохлаждаться, а ты, — его палец уперся мне в грудь, — провожай наместников и заговаривай зубы министрам, чтобы нас отпустили. Тогда завтра на рассвете и двинемся.

Глава 4

С первыми лучами рассвета в дверь моей комнаты настойчиво постучали. Я застонал и спрятал голову под подушку. Может, если не отвечу, они уйдут?

Не тут-то было. Стук повторился.

Теперь уже мой стон превратился в бессильный рык, и я рывком поднял себя с постели, завернулся в одеяло, как в саван, и пошлепал к двери. Не выспался совершенно, а стоило пошевелить рукой, так она тут же отозвалась болью.

Открыл дверь и одарил Рэйнела полным «любви» взглядом. Даже я вчера поднял его на ноги не так рано.

Рэй же проигнорировал мои красноречивые взгляды и вошел в комнату как ни в чем не бывало. Теперь-то я заметил, что было у него в руках — бинты и еще склянка с чем-то мутно-зеленым, по консистенции напоминающим слизь.

— Настучали, — мрачно констатировал я.

Гердер хмыкнул.

— А ты что думал? Если мои люди вчера не стали ни во что вмешиваться, это еще не значит, что они полные кретины и будут скрывать информацию от своего нанимателя. Естественно, настучали, как ты выразился, — я насупился. — Ну, чего встал? Садись и давай сюда свою руку.

— Рэй, ты как моя мама! — воскликнул я.

Но друг остался серьезным и непреклонным.

— Так как твоя мама далеко отсюда, то я буду твоей мамой, папой, а заодно и дедушкой. Садись, кому говорят!

Я со злостью отбросил от себя одеяло и плюхнулся на кровать. Рэйнел устроился рядом и принялся разматывать повязку, успевшую за ночь пропитаться кровью. Открыв рану, он окинул ее критическим взглядом.

— Говорю же, царапина, — пробурчал я.

Рэй пожал плечами.

— Может, и царапина. Не знаю, как в твоем мире, но в моем я видел, как люди умирали и от меньших ран, потому что их как следует не обработали и попала зараза.

Я окончательно обиделся.

— Все мы нормально обработали…

— Ага, чувствую цветочный запах, — похоже, у Гердера сегодня было самое что ни на есть ехидное настроение. — Так что заткнись, цветочный мальчик, и не мешай.

Рэйнел открутил баночку со «слизью» и обильно намазал мой порез, потом быстро и профессионально наложил бинт. Действовал он чисто автоматически, что говорило о том, что у него большой опыт в перевязке раненых. Кладезь талантов, блин, это я тут один такой маленький и глупый, что за мной глаз да глаз?

— Оно хоть того стоило? — поинтересовался Рэй через минуту.

Я прикинулся дурачком:

— Ты это о чем?

— О чем, о чем? — ехидно передразнил друг. — Все ты понял, о чем я. Что Эйнира? Оттаяла хоть немного?

Я пожал здоровым плечом.

— Немного… кажется.

— И то хлеб, — усмехнулся Рэйнел. И я злобно подумал, что сон ему не на пользу: стоит выспаться, и вредность так и прет.

***

Через полчаса мы уже покидали территорию королевского замка. Не сказать чтобы верховая езда доставляла мне удовольствие, но держался в седле я довольно сносно, потому как, я уже говорил, если Рэйнел берется кого-то обучать, то делает это по полной программе.

Сам Гердер предлагал воспользоваться королевской каретой, но я отказался наотрез. Мне совсем не хотелось, чтобы каждый встречный-поперечный сразу же понимал, что мимо едет не просто какой-то там конный отряд, а сам наследный принц высунул нос из королевского замка. Рэй, конечно, для вида побастовал, но быстро признал, что не привлекать к себе внимания даже безопаснее. Потому что Эридан большой популярностью не пользовался, приказы о казнях подписывал направо и налево, а значит, вполне мог вызвать интерес родственников казненных, пылающих местью.

И мы отправились в путь.

Никаких опознавательных знаков у нашего отряда не было. Просто двенадцать всадников в темной одежде. Я ждал, что Рэй выберет нам в сопровождение стражников в латах и со всем причитающемся, но я ошибся. Уж не знаю, откуда Гердер раскопал этих людей и к какой профессии они официально относились, но заурядными стражниками они не были, это точно.

Я только раскрыл рот, наблюдая за тем, как стоило нам отъехать от замка, наше сопровождение поменяло строй. Один вообще умчался вперед, остальные девять рассредоточились так, чтобы иметь возможность прикрыть нас с любой из сторон, если кому-нибудь взбредет в голову напасть. Хотел бы я посмотреть на этих идиотов. Нужно напрочь лишиться инстинкта самосохранения, чтобы задираться к людям, у которых на лбу написано, что шутки с ними закончатся плохо.

И это еще десять. Оставалось только радоваться, что я не согласился на двадцать. Тогда они окружили бы нас сплошным забором и не дали бы и шага ступить в сторону.

Я поравнял своего коня с лошадью Гердера и впился в него взглядом.

— Что? — возмущенно спросил он, делая вид, что не понимает.

— Сам знаешь что.

Рэй пожал плечами.

— Я не гадалка.

— Прекрати, — прошипел я.

— Что прекратить? — И снова эти невинные глаза.

Глава 5

На въезде в столицу Багряной Карадены нас встретил сам наместник со свитой.

Мы с Рэем только переглянулись. Видимо, что-что, а шпионская сеть в Багряной провинции была развита весьма неплохо.

Лигурд поклонился мне почти до самой земли.

— Ваше высочество, не могу выразить, как я рад, что вы откликнулись на мою просьбу. Я боялся, что неправильно понял вас во время церемонии прощания, но на всякий случай по приезду приготовился к встрече.

Речь донельзя слащавая, но почему-то она не вызвала у меня неприязни, как это обычно бывало, когда со мной разговаривали высокопарным слогом. Вообще, Лигурд вызывал доверие. Вот смотришь на него и понимаешь, что кругом одни предатели, а он… он хороший!

Я напрягся. Если во время бала моя внезапная симпатия к наместнику меня нисколечко не удивила (бывают же приятные люди), то сейчас я почувствовал в ней что-то не то. Словно это не мои эмоции, не моя симпатия.

Но мое привыкшее к самоконтролю лицо выдержало это испытание, я улыбнулся.

— Я тоже рад, что мне удалось выбраться, причем так скоро. Но, думаю, нам стоит продолжить разговор в другом месте.

Стоять и распинаться друг перед другом в воротах под взглядами стражи и еще нескольких десятков людей, которых наместник притащил с собой, мне не улыбалось ну совершенно.

— Конечно-конечно, — охотно согласился Лигурд. — Прошу в мою карету, до замка путь не близкий.

Я бросил короткий взгляд на Рэйнела. Приглашение явно было для меня одного, но, кажется, друга это не обеспокоило. Значит, это я один тут параноик? Может, Рэй прав, много думать мне вредно, мой мозг для этого не приспособлен?

Я кивнул и спрыгнул с коня. Все-таки было бы невежливо отказываться от приглашения и продолжить путь верхом. К тому же в Багряной Карадене я не собирался прятаться — тут мне как раз и нужно было, чтобы все знали, что приехал наследник.

Появившийся рядом Ларс подхватил повод моего коня. И я прошел в карету наместника.

Заскрипели колеса. Тронулись.

Карета выглядела богато, бархатные сиденья, позолоченные ручки, но в то же время словно была пропитана духом старины — остатки былого величия и богатства.

Несколько минут мы ехали молча под аккомпанемент скрипучих колес. Я отодвинул штору и с интересом смотрел по сторонам. Решил, что вполне могу себе позволить не скрывать любопытства, потому что Эридан на самом деле не был здесь много лет.

Даже не знаю, как описать свое впечатление от этого города. Столичный округ выглядел богатым и красивым, деревеньки, которые мы проезжали, были бедными, другие скромные, но добротные, города также попадались не только зажиточные и ухоженные, но и запущенные и грязные. А столица Багряной Карадены ассоциировалась у меня с одним словом — старая.

Несмотря на то, что весь этот мир для меня был сродни нашему средневековью, этот город казался призраком из прошлого. Над узкой дорогой нависали темные каменные здания, все многоэтажные, построенные на века, но даже слепой не принял бы их за новострой.

Людей на улицах не было. Ну, то есть не просто мало, а не было абсолютно. Я замечал в окнах лица, но они тут же прятались за шторы или вовсе отбегали. Вот теперь я уже нахмурился. Что это? В городе военное положение? Все говорили о возможном восстании, о том, что растет недовольство, но пока что я видел только непонятный мне комендантский час.

— Что это значит? — довольно резко спросил я.

— Что именно, ваше высочество? — Стоило наместнику открыть рот, так мне стало совестно за свою резкость. Он держался спокойно и уверенно, тон ровный, доброжелательный. Так с чего я вдруг навесил на него всех собак и начал подозревать?

— Почему люди прячутся? — все же пояснил я, но намного мягче.

— Ах, это. — Теперь лицо Лигурда приняло скорбное выражение, как тогда на балу в королевском замке, когда он говорил о проблемах своей провинции. — Люди напуганы. Я ведь говорил вам, что ситуация неспокойна. Пока я отсутствовал, тут произошли вооруженные столкновения. Страже удалось унять недовольных, но прошло всего несколько дней, страх остался. А ваше появление вызывает у людей еще больше страхов и вопросов.

— Что я начну выискивать недовольных и казнить их направо и налево? — понял я.

— К сожалению, так, ваше высочество. Именно поэтому ваш личный приезд так ценен для нас.

Я побарабанил пальцами по оконной раме кареты, потом позволил шторе прикрыть обзор, а сам откинулся на спинку сиденья, сложив руки на груди.

— Вооруженные столкновения, значит? — мрачно произнес я. — Кто? Зачинщики пойманы?

— О да. Мы не знаем, верхушка ли это, но арестованные назвали именно их, — с готовностью ответил наместник.

Ну, хоть что-то. По крайней мере, можно поговорить с этими людьми и выяснить причины их недовольства. Хотя я, конечно, понимал, что не устраивал их как раз я, ну то есть Эридан, совершенно не интересующийся делами провинции. С отношением Эридана к своему долгу повсеместные бунты были только делом времени. Но, возможно, при помощи Рэйнела удастся найти с ними общий язык?

Карета стала замедлять ход.

— Почти приехали, — сообщил Лигурд то, что я понял и без его комментария.